Командировка на войну. Глава. 145 Мемуары

Глава.145                Муртазеки – тайная полиция Шамиля


Ты выбрался из грязи в князи,
Но, быстро князем становясь,
Не позабудь, чтобы не сглазить:
Не вечны князи – вечна грязь!

Омар Хайям – знаменитый иранский философ


Когда никто не решился это сделать, Алибек наступил на свою руку ногой, отрубил её и вновь ринулся в бой. Другие бросались в пропасть, стараясь на лету перерубить веревки, по которым взбирались солдаты.

Женщины заряжали ружья, а дети метали камни пращами. Несмотря на блокаду, многие прорывались в Ахульго на помощь имаму. Они влезали по самым опасным уступам, вонзая в гору свои кинжалы.

Участник тех событий полковник Д.А. Милютин, занявший потом пост военного министра России, в своих воспоминаниях описывает: «Горцы, несмотря на неминуемую гибель, ни за что не хотели сдаваться и защищались с исступлением: женщины и дети с каменьями или кинжалами в руках бросались на штыки или в отчаянии кидались в пропасть, на верную смерть.

Трудно изобразить все сцены этого ужасного фанатического боя: матери собственными руками убивали детей, чтобы только не доставались они русским: целые семейства погибали под развалинами саклей.

Некоторые из мюридов, изнемогая от ран, и тут ещё хотели дорого продать свою жизнь: отдавая уже оружие, они коварно наносили смерть тому, кто хотел его принять».

Не менее поразительной была храбрость русских солдат. Они штурмовали Ахульго на плечах друг у друга, взбираясь на верёвках и лестницах над головокружительной пропастью, под огнём мюридов и лавинами камней. Уже практически не осталось мужчин, которые могли бы сдерживать атаки.

Зная, что Джамалуддину не причинят зла, Шамиль был вынужден отдать своего сына в заложники, спасая оставшихся сельчан. Сам он с небольшим отрядом сумел прорваться в соседнюю Чечню. История оставила потомкам картину тех незабываемых дней. Написал её художник Франц Рубо.

Панорама штурма Ахульго писалась три года. В Париже на выставке художник получил за неё орден. Но вот что интересно: в своё время панорама таинственно исчезла из Дагестанского музея.

Судьба её в настоящее время неизвестна. Джамалуддина увезли в Россию и определили в кадетский императорский корпус для сирот. У имама имелись ещё три сына и две дочери, но все последующие пятнадцать лет его душа болела за ребёнка, который воспитывался теперь чужими людьми.

Случай помог Шамилю снова увидеть сына. Его отряд захватил поместье армянского князя Чавчавадзе, пленив княгиню и её сестру. Княгинь решили обменять на сына Шамиля.

Пока ожидался ответ от царя Николая I, их поселили в доме Шамиля. Позже графиня Чавчавадзе отзывалась о Шамиле как об образованном и обаятельном человеке.

Имам Шамиль выходил народу в сопровождении палача с секирой, «ординарные» публичные казни проводились путём расстрела или закалывания.

Прорусские настроения карались нещадно. Насаждалась атмосфера аскетизма: запрещена музыка, танцы, украшения в одежде, употребление вина и табака.

Кроме того, преследовались легенды и сказания, напоминавшие о старинных обычаях. Вместо бежавшего преступника наказывались его родственники, товарищи и односельчане.

Известна «процедура пожатия рук», которую муртазеки – тайная полиция Шамиля применяли для казни истинных и мнимых врагов имама.

Жертве протягивали руки сразу два мюрида, а когда по обычаю приходилось подавать обе руки, их заламывали за спину, довершая дело кинжалами.

Мюридизм порождал ещё большую жестокость даже по сравнению с нормами адатного права, не отличавшимися гуманизмом.

Например, Гамзат-бек, завоевав Аварское ханство, истребил всех, кто имел прямое или косвенное отношение к престолонаследию. Потом он отправился в мечеть возблагодарить аллаха за помощь.

Продолжение следует …