Поэзия грузинского кино

Авелину Абарели я знаю давно. Она была руководителем литературной студии философского факультета МГУ им М.В. Ломоносова, в работе которой я принимал активное участие, когда был студентом. Мне было очень интересно увидеть  её фильм по её  же рассказу «Пропасть», и после премьеры хочется поделиться некоторыми замечаниями.
Грузинское кино – яркий феномен культуры. Не буду перечислять множество имён, которые всем известны, но что-то в Грузии способствует развитию киноискусства (история, образ жизни, климат, ландшафт, менталитет и т.д.) Фильм Авелины Абарели   – это очередное тому подтверждение.
Фильм снят при поддержке Министерства культуры, спорта и делам молодёжи Грузии, снят на русском языке. Премьера фильма прошла в Москве на Международном Курдском фестивале. В Грузии тоже живут курды и герой фильма курд Ахмед живёт в Тбилиси.
 Отметим в скобках, что курдов нет своего национального государства, (они живут в Турции, Иране и других странах Ближнего Востока), значительная часть из них езидского вероисповедания (как и герой фильма). Но фильм Абарели вниманием к курдам не ограничивается.
     В целом фильм отражает другой национально-политический аспект: ситуация в Грузинской Республике на момент кризиса СССР и его распада. Как оказалось, советская власть не могла уже отвечать на сложные  насущные вопросы. Кризис охватил не только РСФСР (Россию), но, как видно из кинокартины, и Грузию.
Это была эпоха, которую россияне и грузины прошли  вместе. Беды в целом забылись, но из памяти простых людей не исчезли: фильм напоминает. Впрочем политический антураж — это только декорации пьесы. Но детали оживляют память и создают яркие штрихи на картине времени: с пионеров, например, требовали белоснежные рубашки, школьную форму в идеальном состоянии, но не всем родителям было по силам и по карману обеспечить образцово-показательный вид ребёнка; дети  ссорятся из-за религии, многие бегут в храм, снимая красный галстук, а у их родственников или соседей дома может висеть икона. Была в этой союзной республике и теневая экономика: поиск и предложение дефицита, и даже воровство в законе. Позднее советская система парадоксально переросла в то, с чем боролась номинально.  В фильме «Пропасть» мы видим политика, проклинающего весь Союз, а вместе с ним и Россию, выдвигающего лозунг «Грузия для грузин!». Сатирическое и трагическое в равной степени чувствуется в этой сцене.
          Но детство и любовь вне политических рамок. Вне политики и эстетика.
         Фильм красивый. Город с высоты птичьего полёта (со стороны вечных гор, с свысоты ангелов). Птицы, летающие в разных направлениях стаями (свободные как дети). Потухшая свеча, пускающая струю дыма. Вода, наливающаяся в стакан из графина. Цветы, как женская тоска по любви, цветок, который ждёт, красивый и одинокий. Литья под дождём. Дочь беседует с мамой, а в нижнем левом углу под столом «Сикстинская Мадонна» Рафаэля. Пионерская форма как напоминание. Быт города: одежда сушится на верёвках. Красивый старый город, но временами слишком старый и слишком побитый. Только храмы целые. И стоят они выше.
Игра актёров. Злобная учительница в школе, какая-то более бюрократическая дама, чем русская или грузинская. Глазастые дети: именно Аня и Ахмед. Они-то и полюбят друг дружку. Интонация девочки, которая хочет понять  и исправить все несправедливости мира, говорящий взгляд юного Ахмеда. Злобный вор-наставник с двумя сердитыми собаками, морды у которых какие-то кирпичные. Этот-то человек и свернул мальчика Ахмеда в сторону воровской жизни. Добрая мать Ани, немного строгий весёлый отец. Добрый и мудрый сосед, названный дедушка Ахмеда. Дети с, их казалось бы, простыми делами. Характерны воры, одним из которых и стал Ахмед. Показательны учителя в школе и преподаватели Анны на «идеологическом факультете», всё выражено актёрской игрой.
Звук. Немного не всегда попадает озвучка. При начале сцены на секунду могут возникнуть посторонние шумы. И это не беда, даже закономерность, которая добавляет реальности. При желании ошибки можно найти в любом фильме («Титаник», например). Зато музыка удалась. Это бой ударных, свист, национальная музыка, возникающая, чтобы показать грузинскую душу, бой детского сердца или юношеского. Есть и другая музыка: романтическая, космическая, метафизическая. Любовь — это всегда метафизика. Тем более волшебна любовь детей. Это чистый исток жизни.
Герои немного резко повзрослели (как резко изменилась страна, как она разрушилась). Но персонажи узнаваемы, лица детей соответствуют юноше и девушке более старшим. Пропасть любящих не в политике, религии, национальности. Они как-то пошли по разным дорогам жизни, выбрали стезю, которую нельзя объединить с противоположной: вор и правозащитница. Она наивна, он живёт по воровским понятиям. (в той действительности, где перебор «жизни улицы», где рушится всё общекультурное, высокое и социальное). Она выбрала свет, он выбрал тьму.  Метания героя и его  предсмертные попытки вернуться к свету добавляют и печали, и надежды.
Иногда, сцены как съёмка театра. Возможно это сделано специально, Авелина в студенческие годы сильно увлекалась театром, играла в студенческом театре МГУ. Но мне в таких сценах не хватает полёта камеры. Важно и то, что история рассказана доходчиво.
      Катарсис есть. Он приходит с смертью запутавшегося в жизни героя. Любовь бы его спасла. И это очень грустно: ну, что любовь не спасла. Так и мы помним свою первую любовь. У этой любви нет ничего, чтобы защититься в этом злом мире. Неизбежное мира не даёт ей развиться. Чаще она вообще без ответа. Всё другое уже и не назовут так: любовь-истина. И есть своеобразная закономерность: где любовь не воплощается, там приходят надежда  и вера.
Россия и Грузия — соседи, объединённые, как говориться, одной исторической судьбой. В Грузии более сильны традиционные семейные отношения. Братство, отцовство, материнство, мудрость старших.  С этого можно брать пример. В фильме показаны и национальные недопонимания. 
      Во всяком случае, не должно быть пропасти между людьми России и Грузии.
Мы (я смотрел на реакцию и других зрителей) в Москве тепло приняли премьеру.