Всё бывает однажды

ГЛАВА IV. Я ТАМ УЖЕ БЫЛА

Бензина было катастрофически мало, а в издательстве срочно ждали её присутствия для согласования нового номера журнала, на который она возлагала особые надежды, так как поступил заказ на целый ряд историй для сценария нового фильма. Автозаправка была рядом, и Александра, порывисто припарковав машину около колонки, вдруг почувствовала удар в задний бампер. «Чёрт!» -выругалась она. Выйдя из машины, она столкнулась с разъярённым мужчиной, который показывал ей, что у неё бак с другой стороны и ей надо было парковаться справа, а не слева. Александра понимала свою ошибку (она часто путала, с какой стороны ей надо подъехать к колонке, так как в это время она писала сообщение, отвечала на звонок или обдумывала какую-то новую идею), но уступать кричащему мужчине она не хотела: страховку она так и не купила, откладывая это изо дня в день, и у неё не было шансов оправдаться. Повозмущавшись ещё немного, они разъехались, сделав несколько фото и обменявшись визитками для решения вопроса о том, кто виноват…

На следующее утро Георгий (так звали вчерашнего молодого человека, въехавшего в машину Александры) пригласил её для «разбора полётов», то есть для решения вопроса о том, кто виноват и кто будет ремонтировать машины. В кафе напротив злополучной заправки никого в такую рань не было, и она по своей давней привычке раскрыла свою порядком уже истрёпанную записную книжку и стала писать. Это вообще была её привычка – с самого утра написать что-то, что таилось в её душе, а это «что-то» зависело и от ситуации, и от погоды, и от настроения, а более всего – от сна, который ей снился в этот день. Надо сказать, что сновидения были интересной особенностью Александры: она их видела почти каждый день и почти всегда помнила их в деталях. Эта особенность досталась ей от её мамы, сны которой сбывались с поражающей частотой и точностью. Но, в отличие от Александры, мама их видела не часто. Зато уж когда видела, сомнений в том, что всё будет именно так, как во сне, ни у кого не оставалось. Сны же Александры не были столь пугающими или, наоборот, радующими, но они показывали, в каком направлении могут развиваться события – именно могут. Александра считала, что судьба подарила ей счастливейшую возможность использовать подсказку, и потому с утра чертила два возможных варианта жизненного сценария типа пойдёшь направо – обретёшь то-то, пойдёшь налево – произойдёт то-то. Эта игра помогала ей настроиться и держать нос по ветру, как она говорила.

Сегодняшний сон, несмотря на вчерашние неприятности с разбитой машиной, не сулил ничего дурного. Машина в нём была, тоже белая, как у неё, но совершенно целёхонькая, и кто-то поливал её из шланга разноцветной водой, которая в конце концов превращалась в цветы…

Может, моё сознание отвлекается от чего-то плохого, чтобы потом ударить со всей силы? Но так как хорошего ждать было неоткуда, то она стала готовиться к сценарию номер два.

Георгий пришёл вовремя и удивился, что Александра уже сидела за столиком и что-то писала в ежедневнике. Он вообще считал, что женщины не способны ценить время и поэтому напрягся, когда девушка, кивнув в ответ на его приветствие, выпалила: «Вы ударили сзади, поэтому Вам и отвечать – это во-первых; во-вторых, Вы уехали с места аварии и не вызвали сотрудника ГИБДД, а поэтому у нас нет протокола; и в-третьих, отсутствие у меня полиса ОСАГО не является причиной для отказа вашей страховой компании в ремонте моего автомобиля. А так как рассмотрение моего заявления в вашей компании займет уйму времени, и, как следствие, мы с Вами будем ездить на изуродованных автомобилях, предлагаю Вам простой и удобный выход: Вы ремонтируете мою машину в кратчайшие сроки, а я не стану заявлять на Вас как виновника происшествия, чтобы не портить Ваше реноме».

Георгий просто ошалел от её доводов, уверенности в правоте, от её решительного голоса и энергии. В целом она была права: разбирательства могут затянуться на несколько недель, а ему надо было ехать в Черногорию, чтобы окончательно решить вопрос с покупкой дома на берегу моря. Поэтому он достаточно быстро сдался, лишь раздраженно заявив, что после оценки ущерба он выплатит ей деньги за ремонт и выбросит её карточку с телефоном, чтобы больше с ней не контактировать. Александра обещала сделать то же самое. «Сон в руку, - подумала она. – Мой поводырь меня опять не подвёл».

Вся следующая неделя прошла для Александры в напряжённом труде, в поисках среди внушительной стопки статей материалов для следующего номера журнала. Среди прочих ей попался совсем маленький текст, вернее, его фотокопия. Он был написан от руки, а потом сфотографирован и прислан в редакцию. Александра всегда особенно внимательно относилась к таким материалам: ей казалось, что мысли, записанные человеком таким образом, как будто он боялся потерять то, что его волновало, были самые искренние, душевные, и она помещала их в журнал в неизменном виде.

История для журнала Александры
«Утренняя молитва закончилась, и из церкви вышел батюшка в сопровождении совсем молодого прихожанина. Казалось, они продолжают ранее начатый разговор. Мне стало интересно, о чем они говорят. Подслушивать было не в моих правилах, но они остановились как раз напротив моей скамейки. «Вначале было слово», - с напором, будто он уже говорил это не раз, произнес батюшка. «А как же быть с жестом? Ведь даже дети сначала показывают пальцем и только потом выучивают слово», - сказал прихожанин. «Всё верно, но сначала было ЕГО СЛОВО. В «Ветхом Завете» написано: «И сказал Бог: «Да будет свет!» «ДА БУДЕТ! - сказал Он. - И явилось по Его повелению всё, что ни есть на Земле… И только потом возник жест – жест охотника, матери и ребёнка. А много времени спустя появилось слово человека, подаренное ему Богом».
Прихожанин надолго замолчал…»

Как просто разрешил священник сомнения прихожанина. И кажется, что логика человека, основанная на его жизненном опыте и опыте многих и многих поколений до него, нашла иной поворот, иное толкование, которое основано не на многолетних наблюдениях, а на умении понять то высшее, порой непостижимое, но вдруг открывающееся тебе и становящееся твоим, принятым не умом, а всей душой…

На оценку ремонта машин они приехали почти одновременно. Александра сразу сказала, что она даже не хочет знать, сколько это будет стоить – ей главное получить машину завтра, в крайнем случае послезавтра, так как она не умеет ездить на метро, и вообще боится общественного транспорта. Георгия в очередной раз удивила быстрота реакции девушки и бескомпромиссность её суждений. Правда, к своему удивлению, это его не отталкивало в ней, а, наоборот, привлекало своей энергией, которая выдавала в ней недюжинный темперамент. Мастер, осмотрев её машину, сказал, что если она согласна на косметический ремонт, то машина будет готова завтра к вечеру, а если «по уму», то надо менять задний бампер, и на это уйдет неделя. Александра еще не успела даже открыть рот, как Георгий сказал: «По уму». «А Вам я пришлю свою машину на время ремонта Вашей». Он сказал это так убедительно, что Александра не знала, возразить ли ему (по своей привычке) или же согласиться. Её молчание было оценено как согласие, и они пошли оформлять договор. Когда процедура была завершена, Георгий предложил ей подвезти её домой, но Александра, понятно, отказалась, буркнув при этом, что её есть кому подвезти.
Вызвав такси, она вдруг осознала, что у Георгия нет её адреса и поэтому он не сможет привезти к ней обещанную машину. Но на следующее утро он ей позвонил по телефону и сказал, что машина стоит напротив её подъезда, а доверенность на её имя и ключи - у консьержки. Выйдя на улицу, она увидела новенький Citroen и испугалась: а вдруг в неё опять кто-нибудь въедет?! Тем не менее делать было нечего, и она села за руль. Набрав номер Георгия (карточка так и лежала у неё в сумочке), она сдержанно поблагодарила его и услышала в ответ: «Бензобак – справа», - и он рассмеялся.

 Увидев свою машину после ремонта, Александра не поверила, что так может выглядеть автомобиль, который она использовала и в хвост и в гриву и, чего греха таить, уже не раз царапала его и даже пару раз ударяла при неудачной парковке. Всё-таки двух лет вождения по московским дорогам было недостаточно для безаварийного вождения. Она невольно прониклась уважением к Георгию: всё-таки она зря так резко с ним говорила. Но, как ей показалось, он нисколько на неё не обижался, а, напротив, проявлял к ней явный интерес. Это было заметно, и поэтому, когда он позвонил ей и пригласил выпить кофе в знак примирения и завершения ремонта, она нисколько не удивилась и даже обрадовалась: после развода с мужем у неё никого не было, да и желания с кем-то встречаться она не испытывала.

Георгий так сильно отличался от Даниила, что Александра с удовольствием слушала его, не желая ни возражать, ни спорить – по своей обычной привычке. Единственное, что ей было не совсем понятно, - это, как ей казалось, излишняя спешка в его действиях и решениях. Он хотел встречаться с Александрой каждый день, а через две недели он пригласил её провести совместный отпуск в Черногории – в только что купленном им доме на берегу моря. Конечно, Александра, помня о своём негативном опыте, когда она так спешно согласилась уехать в Америку, должна была отказаться от этого предложения, зная Георгия около полумесяца. Но в ней заиграл какой-то азарт, как будто бесёнок вселился в неё, с которым она с удовольствием спорила. Он ей говорил: «Давай, давай, Александра, будет весело, ты же любишь рисковать!» А голос разума говорил ей, что это неприлично и опасно. И вдруг она выпалила Георгию: «Я согласна, но только покажите мне сначала Ваш паспорт». Георгий ничуть не удивился такому ответу и такой просьбе. Он достал паспорт, показал Александре, и она увидела, что он прописан в Москве и что жены и детей у него нет.

С этого момента всё закрутилось так стремительно, что Александра вспомнила американскую историю и вдруг испугалась: судьба повторяет тот же сюжет, но на другом уровне. Но она тут же успокоилась, потому что знала, что теперь её уже ничто и никто не сможет обмануть: в Георгии она увидела искренность и настоящую мужскую силу. Он взял на себя все заботы, связанные с поездкой, и уже через неделю они оказались в прелестном местечке Черногории под названием Петровац.

Из дневника Александры
«Георгий удивлял меня всё больше и больше. Его ненавязчивое отношение ко мне вызывало уважение. Он как будто ожидал моего проявления чувств к нему, а мне было так хорошо, так уютно в этих его улыбках, действиях, которых я не ожидала, а он не спрашивал и тем не менее они казались такими нужными в данный момент, что иного и не могло быть. Его мужская сила покоряла и располагала верить ему всё больше и больше.
Место для приобретения дома было выбрано идеально: большая терраса с пальмами в кадушках, шезлонгом и качелями, но больше всего ласкало глаз море, которое видно было всё – от песочного берега до горизонта. Справа, немного в отдалении от берега, стояли два острова-скалы: один был поменьше, а дугой побольше. Они были как пара влюблённых, затерявшихся в бесконечной глади моря и счастливые своим уединением. Георгий, когда смотрел на них, улыбался и говорил: «Не могут расстаться…».

По приезде в Москву он сделал Александре предложение и подарил два кольца с бриллиантами – одно помолвочное, а другое – обручальное. Он не требовал от неё ответа – просто подарил. Александра согласилась. Ни он, ни она не произнесли слов о любви. Он вообще мало, вернее, никогда не говорил о чувствах, но все его поступки и взгляды говорили, что он счастлив. Александру и радовал, и одновременно удивлял и настораживал такой оборот событий. Она уже однажды обожглась, когда приняла слишком поспешное решение, и теперь боялась ошибиться. Она даже высказала свои опасения Георгию, но он сказал: «Но ведь ты со мной», - что должно было означать, что с ним у неё такого быть не может.

Свадьба была в ресторане, были только близкие друзья и родственники. Александра была в очень элегантном дорогом белом платье, подчёркивающем её стройную фигурку. Георгий, очевидно, любовался своей молодой женой (разница в возрасте у них была одиннадцать лет) и был счастлив, потому что при всей его сдержанности он взял Александру на руки и сказал, что вот теперь у него есть всё. Правда, его мать как-то не очень внятно возразила ему, намекая, что жениться – это полдела, так как нужен ещё ребёнок. Обычно на свадьбах говорят о будущих детях, желают их побольше, но всё это говорится по-доброму, с шутками и прибаутками. А здесь этого не было. Анну резанул её тон и выражение лица, и ей показалось, что мать Георгия выражает какую-то давнюю обиду, проецируя её на теперешние обстоятельства. И, как выяснилось впоследствии, её сын перед встречей с Александрой расстался со своей девушкой, тоже намного младше его. Они встречались полтора года, но так и не поженились и не завели детей. А эта тема для матери Георгия как была, так и осталась больной. Ей казалось, что молодые жёны хотят только пользоваться её ненаглядным богатым сыном, а внуков от них не дождёшься.

Но Георгий ничего не хотел слышать, он был влюблён в Александру и, выйдя в центр зала стал кружиться с ней на руках. Все хлопали и улыбались, и только его мать сидела молча, поджав губы. И вдруг Александра что-то шепнула на ухо Георгию, и он понёс её куда-то в соседнюю комнату. Все приняли это за любовные игры, и только Анна почувствовала что-то неладное. Когда она вошла в эту комнату, то увидела плачущую дочь: молния на её платье разъехалась сверху донизу… «Это плохая примета», - сказала Александра. Анна и Георгий пытались её успокоить, говоря, что это суеверие, но она была безутешна, пока кто-то где-то не нашел иголку с нитками и не исправил ситуацию. Но настроение невесты было омрачено произошедшим. Вдобавок ко всему один из гостей, вероятно желая разрядить ситуацию и одновременно продемонстрировать свою эрудицию, вспомнил свадьбу Пушкина, который уронил обручальное кольцо своей невесты. «Вот это серьёзно, а платье – это ерунда!» - сказал он. Все согласились и вскоре забыли о произошедшем. Только Александра не забывала и вспоминала об этом довольно часто впоследствии.

Александра побаивалась матери Георгия, и для этого было много причин. Самое главное и очень неприятное было в том, что она могла заявиться к ним в квартиру в любое время без предупреждения, открыв дверь своим ключом. Это было всегда подчеркнуто демонстративным: мол, я тут всё ещё хозяйка и ею останусь. Она делала Александре замечания по любому поводу: почему её сын завтракает яичницей с ветчиной, а не его любимыми свежевыпеченными булочками; почему она не завязывает ему галстук; почему не вычищена его обувь и так далее и тому подобное. Александра пыталась отвечать вежливо, но раздражение накапливалось, и после ухода матери и мужа она давала волю слезам. Георгий вечером её успокаивал, говорил, что у неё просто такой характер, и она после смерти отца всю свою любовь «обрушила» на него. Но то, что было «нормальным» для сына, не могло не вызывать возмущения у Александры. А мать своим поведением и действиями как будто хотела показать, что только она всегда будет бескорыстно любить сына, а все остальные только пользуются его добротой и его деньгами. Второй её страстью были дети. То есть не в том смысле, что она их очень любила и хотела их нянчить - она понимала, что Георгию немало лет и пора бы уже иметь детей, иначе кому же достанется всё его богатство? Но с деторождением у него не складывалось, и его мать обвиняла в этом всех его женщин, вернее девушек, которые хотели ещё пожить, как говорится, для себя.

Иногда Александре хотелось убежать из этой уютной, дорого обставленной квартиры куда-нибудь, лишь бы подальше от постоянного контроля и претензий матери Георгия. И вскоре они выбрались в Петровац. Александра была счастлива! Море, солнце, великолепная природа и, самое главное, - никого, кто бы диктовал свою волю и предъявлял претензии. Она смотрела на два маленьких скалистых островка и вспоминала, как Георгий сказал: «Не могут расстаться…». Но счастье длилось недолго. Сначала Александра узнала, что мать Георгия тоже будет жить в Черногории, недалеко от них. Она и здесь хотела контролировать молодую семью. А вскоре к ним приехали гости – друзья Георгия по бизнесу. И вот тут началось то, что можно назвать методичной и последовательной травлей Александры. Её позитивный и эмоциональный характер вдруг превратился в их глазах в легкомыслие, её стремление всем уделить внимание – в кокетство, её желание приготовить изысканные закуски к приходу гостей – в стремление возвыситься, а её желание украсить свой дом – в транжирство. Об этом постоянно говорили друзья Георгия, и сколько он ни уверял их в обратном, они только как будто бы утверждались в сказанном. Александра в их глазах была бездельницей и иждивенкой, которая вовсе не заслуживала такого счастья, как Георгий. Только впоследствии выяснилось, что одна гостья, Элла, давно «положила глаз» на Георгия и ждала, когда он разъедется со своей предыдущей девушкой и женится на ней. И когда это произошло (кстати, не без её стараний), она была уверена, что теперь Георгий будет принадлежать ей. Но внезапное появление Александры в жизни Георгия и столь же внезапное решение жениться на ней спутало ей все карты, и, как видно, снесло голову.  И именно она была инициатором травли его молодой жены. А Георгий, привыкший к подобному поведению Эллы, не считал нужным пресекать её нападки на Александру. Он воспринимал это как игру, в которой Александре отводилась роль защитника, красиво отбивающего любой удар противника. Он даже подыгрывал нападающим, желая показать, как умна и рассудительна его жена. Александра действительно умела что называется держать удар, а такие люди Георгию нравились. И то, как она сердилась, ему тоже нравилось: в этот момент её глаза делались цвета аквамарина, и она была особенно хороша. Но и в игре надо знать меру, а здесь она не планировалась. И сколько Александра ни просила мужа пресечь такое общение, он только смеялся и призывал её поучаствовать в этих забавных состязаниях в остроумии. Несколько дней прессинга расшатали нервы Александры. Она ждала, когда уедут гости, но они не собирались уезжать, а злые шутки приобрели хронический характер.

Последней каплей, заставившей Александру выплеснуть весь свой гнев, явился ужин в ресторане. Он был организован с целью символически отметить свадьбу Георгия и Александры, так как его друзей на ней не было. Александра попросила мужа хоть в этот день отменить состязания в остроумии, как он это называл. Он обещал поговорить с ребятами, и она в хорошем настроении стала готовиться к вечернему мероприятию. Она надела своё любимое платье и уложила волосы, как нравилось Георгию.

Элла со своим коллегой пришли с большим опозданием – без цветов, подарков и даже без извинений. Вероятно, так она хотела показать своё отношение к мероприятию. Села же она рядом с Александрой и критически, с неудовольствием осмотрела её с ног до головы. Во время заказа блюд все решили взять спиртное. Элла предложила абсент. Все с ней согласились, кроме Александры, которая выбрала белое вино. Элла фыркнула и сказала: «Ты, наверное, не знаешь, что это такое? Или тебе нельзя крепкие напитки?» И громко засмеялась своей шутке. 

«Шоу с огнём хорошо для сцены, а за обеденным столом я предпочитаю напитки, не требующие экстравагантных действий. И мешанина в бокале меня не привлекает», - ответила Александра. Элла опять громко засмеялась, но в её глазах появился холодный блеск. «Умеет кусаться девочка. Но мы ещё посмотрим кто кого…»

Отдых в Черногории был явно испорчен. Георгий же, наоборот, считал, что всё сложилось замечательно. И Александра впервые заметила, что они такие разные, и её тонкая, ранимая душа вдруг воспротивилась: она опять согласилась на условия мужа, совсем как в Америке, когда Даниил забирал у неё всю зарплату. Тогда она убежала от своеволия и прессинга мужа. А теперь опять ситуация повторяется: и мать Георгия, и его друзья, и даже он сам давят на неё, заставляют принимать их условия игры, а она, хоть и не согласна, но не протестует. Как быть? Начать бороться? Возможно ли это? И она решила спасти свою семью. Ей надо вернуться на работу, которую она забросила в связи со своим новым статусом. Коллеги Георгия так яростно набросились на неё, так как не знали, что у неё есть свое дело и что она вполне самодостаточна и не зависит от денег и благ мужа. Ей надо научиться давать отпор и Георгию, и свекрови. Они должны понять, что она личность, а не прислуга.
Но когда она поговорила об этом с Георгием, он помрачнел. «Чего тебе не хватает? – сказал он. - Живёшь, как у Христа за пазухой». Эти слова больно резанули Александру. В точности такую же фразу она услышала от Эллы, когда она и её бойфренд сидели на террасе и обсуждали Александру, думая, что она их не слышит. «Занимайся хозяйством и рожай детей», - с раздражением сказал Георгий и вышел из комнаты. Он не понимал, что ей этого очень мало, она хочет уважения к себе, реализации своих творческих возможностей. А для этого надо работать. Детей она тоже очень хочет, но не для того, чтобы стать домашней клушей, а для полноценной, любящей и любимой семьи.

И Александра вдруг осознала, что они с Георгием с самого начала не понимали друг друга: у них разные представления о любви, семье, счастье. Но она всё ещё сможет исправить, она будет очень бережно доказывать ему, что есть другое понимание взаимоотношений мужчины и женщины – без унижений, наставлений и чужих советов. Она хотела душевного равновесия и духовного равноправия.

Александра с головой окунулась в работу и поняла, как ей это было необходимо в данной ситуации. Среди различных историй о человеческих судьбах она находила похожие на ее судьбу. Погружение в любимое занятие было для неё путеводной нитью, помогающей найти ориентир, осознать правильность её пути, вернуться к истокам и начать всё с начала.

Работа отвлекала её от тяжелых дум о том, как вернуть общение с Георгием ко времени до поездки в Черногорию. Она очень старалась забыть ту злую игру, которую с ней затеяли его коллеги, а он им подыгрывал. Но Георгий как будто не хотел замечать её попыток исправить ситуацию и раздражался, когда она хотела вызвать его на откровенный разговор.

Однажды во время одного из таких диалогов в квартиру вошла свекровь, открыв, как всегда, верь своим ключом. Бесцеремонно вмешавшись в разговор, она встала на сторону сына, крича и оскорбляя Александру… Это было уж слишком. К тому же Георгий даже не попытался остановить мать, а просто оделся и ушел.

Вечером Александра решила узнать у мужа, можно ли сделать так, чтобы его мама не приходила к ним без звонка.  Георгий был категоричен: «Она так привыкла, и всегда делала это и раньше». «Вот почему у тебя не складывалось с женщинами!» - не сдержавшись, сказала она. Реакция Георгия была незамедлительна: «Правильно сказала Элла, что ты избалованна и неблагодарна!»

Этого разговора хватило, чтобы до конца понять, что так жить она не хочет. Собрав свои вещи, она покинула этот дом…

Георгий пытался её вернуть, несколько раз разговаривал с Александрой и Анной, пытаясь понять, почему она уехала. Ему было невдомёк, что есть другое понимание семьи, кроме материального благополучия…

(Продолжение следует)