Различение лиц

Анас бин Малик, да будет доволен им Аллах, рассказывал, и в его словах оживал один из тех мединских вечеров, когда дневной зной сменялся мягкой теплотой, а небо медленно темнело. Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, сидел с несколькими сподвижниками, найдя прохладу у стены мечети. Воздух был тих, наполнен ожиданием ночной прохлады и покоя.

В эту тишину шагнул человек. Его шаги были неровными, а на лице застыла тень глубокого беспокойства. Он почтительно приветствовал Пророка ; и, немного помедлив, словно собираясь с духом, сказал:

— О посланник Аллаха, я прочел аят из Книги Аллаха: "Те, которые будут собраны, [влекомые] на лицах своих, в Геенну, - они окажутся в наихудшем месте и более других сбившиеся с пути!" (Сура "Аль-Фуркан", аят 34). Как же это возможно – быть собранным на лице своём в День Воскресения?

Пророк ; поднял взгляд к темнеющему небу, где первые звезды уже робко проступали сквозь сумеречную дымку. На мгновение его лицо стало отстраненным, а затем исполнилось глубокой серьёзности.

— Разве Тот, Кто даровал им способность ходить на ногах в этом мире, не властен заставить их передвигаться на лицах в мире ином? — Голос его был ровным, но слова несли в себе непреложную силу. Он продолжил, и от его слов веяло леденящим предзнаменованием: — Более того, их не просто повлекут на лицах в Геенну, но соберут там лицом к лицу, тесно, подобно тому, как складывают сухие ветви для большого костра.

Человек, задавший вопрос, не сдвинулся с места, лишь беспокойно переступил с ноги на ногу. Казалось, ответ Пророка ; лишь углубил его тревогу.
— А что потом? — вырвался у него тихий вопрос.

Посланник Аллаха ; опустил взгляд, и слова его прозвучали почти шепотом, но оттого не менее весомо:
— Лица их будут охвачены огнем Геенны.

Анас вспоминал, что в этот миг лицо Пророка ; отразило такую скорбь и сострадание к участи заблудших, что у многих присутствующих заслезились глаза. Тишина стала глухой.

Но человек, словно гонимый неутолимой нуждой узнать всё до конца, не унимался:
— А что от них останется?

Пророк ; ответил одним словом:
— Зола.

Это слово повисло в неподвижном вечернем воздухе, тяжелое, как камень. Где-то в тени двора послышался сдавленный стон, и пожилой сподвижник прошептал:
— О Аллах, упаси нас от огня...

Человек, однако, не мог остановиться, словно его вела невидимая рука по краю пропасти:
— А что потом?

Анас бин Малик рассказывал, что в этот момент выражение лица Пророка ; изменилось. Словно луч света пробился сквозь тень скорби, озарив его черты надеждой и знанием о безграничном Могуществе Творца.

— Аллах воссоздаст их из этой золы. Разве не под силу это Аллаху? — В его голосе звучала уверенность.

По рядам сподвижников прошел вздох: кто-то вздохнул с облегчением, но на лицах других замешательство лишь усилилось. Среди них был и старец, чья седая борода серебрилась в падающих сумерках. Он подался вперед, и его голос, хоть и тихий, привлек всеобщее внимание:
— О посланник Аллаха, — заговорил он задумчиво, — если Аллах вновь сотворит их из золы... и так без конца... как же различить их? Ведь зола — она и есть зола, лишенная примет.

Посланник Аллаха ; посмотрел на старца с пониманием и мягкостью. Его ответ был краток, но содержал в себе океан смысла:
— Аллах знает.

Эти слова вновь погрузили собравшихся в тишину. Но она была недолгой. Из тени раздался голос пожилой женщины:
— О посланник Аллаха, что сокрыто за этими словами: "Аллах знает"?

Пророк ; повернулся к ней, и его голос был полон терпения:
— Это значит, сестра моя, что Всевышний знает суть каждой души, её сокровенную неповторимость, которая не стирается, даже когда оболочка обращается в прах. Подобно тому, как мать узнает свое дитя сквозь годы и перемены в его облике, так Аллах узнает каждое Свое творение, даже в горстке золы.

Анас бин Малик рассказывал, что после этих слов один из юношей, внимательно слушавших весь разговор, поднялся. В его голосе слышалось искреннее желание понять:
— О посланник Аллаха, но если внешне они неразличимы в этой золе, значит ли это, что и кара для всех будет единой?

На что Пророк ; ответил твердо, но без суровости:
— Нет, брат мой. Справедливость Аллаха совершенна и тонка. Каждый получит то, что заслужил своими деяниями. Различение будет не во внешнем прахе, но в мере страдания и в памяти о тех грехах, что привели к нему.

Человек, с чьего вопроса всё началось, всё ещё стоял поодаль, тень тревоги не сходила с его лица.

— Но, о посланник Аллаха, — его голос дрогнул, — если их сжигают, воссоздают, и снова сжигают... есть ли этому предел?

Лицо Пророка ; смягчилось еще больше, отражая безграничное сострадание.

— Поистине, милость Аллаха объемлет всякую вещь и превосходит гнев Его. Но знай, о раб Аллаха, что путь тех, кто сознательно отверг Истину и сеял нечестие, долог и мучителен. Однако ничто не длится вечно, кроме Самого Аллаха и блаженства, уготованного Им для обитателей Рая.

Анас рассказывал, что эти слова повисли в воздухе, заставляя каждого задуматься о вечности, справедливости и милосердии. Кто-то невольно прошептал слова мольбы о прощении и защите.

Тогда пожилая женщина, задававшая вопрос ранее, вновь обратилась к Пророку ;, и в ее голосе звучала надежда:
— О посланник Аллаха, как же нам уберечь свои лица от этого Огня?

Пророк ; посмотрел на нее с доброй улыбкой, той, что рассеивала страхи и вселяла покой.

— Опускайте их до земли в поклонах перед вашим Господом, — сказал он мягко, — и Аллах запретит Огню касаться их. Омывайте их слезами искреннего раскаяния, и Аллах очистит их светом Своей милости. Склоняйте их в смирении перед Истиной, и Аллах возвысит их в День Суда и в Вечности.