Между тем я вышла замуж

ПРОБУЖДЕНИЕ

За всё время, что я знала Славу, у меня лишь однажды появились сомнения в том, хочет ли он продолжать со мной отношения. Это произошло в Москве, когда я была на преддипломной практике, а он только поступил в аспирантуру. На меня нахлынуло какое-то наваждение. Я ощутила себя отвергнутой и ненужной, хотя на самом деле не было никаких объективных причин для таких мыслей. На какое-то время мы со Славой отдалились друг от друга.

Однако вскоре он понял, что я не просто так не захожу к нему, и что, возможно, у меня есть на то свои причины, которые ему были не совсем ясны. Слава сам пришёл ко мне в общежитие и предложил помощь в оформлении плакатов к моей защите диплома.
Он не поинтересовался, почему я не захожу к нему в общежитие. Я тоже не стала выяснять отношения. И мы снова начали общаться, как раньше.

Я хорошо помню, как тогда во мне начали зарождаться новые чувства, выходящие за рамки дружеских отношений. Я ощутила свою ненужность, не получив ответных чувств. Это сковывало меня в общении со Славой.
Нельзя сказать, что до этого я совсем не испытывала к нему никаких чувств. Слава всегда был для меня чем-то недосягаемым, словно путеводная звезда. Не знаю, почему так происходило, возможно, из-за моих амбиций. Но я часто думала о нём, хотя и не признавалась себе в этом. При этом я не задавалась вопросом, думает ли он обо мне, нравлюсь ли я ему.

И вдруг всё изменилось. Мне стало небезразлично, думает ли он обо мне, как он ко мне относится, нужна ли я ему или нет.
Я знаю об этом, потому что у меня сохранились записи тех времён. В них нет ничего особенного, только обычные девичьи страдания, подобные тем, что я встречала в сохранившихся студенческих письмах моих подруг. Вероятно, это типичные чувства, свойственные этому возрасту. Но объектом моих страданий был Слава, от которого я ждала большего внимания, чем он мог мне дать.
______________
Однажды, кажется на четвертом курсе, мы с подругами решили в ночь на Рождество погадать на нареченного. Каждая из нас выбрала для себя тот вариант гадания, который был ей по душе. Я решила погадать на имя суженного.
Разрезав лист бумаги на небольшие кусочки, я на каждом написала мужское имя. В список вошли имена ребят из нашей группы и курса, других знакомых ребят, а также те, которые мне просто нравились, но которых не было в моём окружении. Как и положено, один листочек я оставила незаполненным.
Затем я сложила листки, перемешала их и перед сном положила под подушку. Утром я с опаской вытащила один из них и раскрыла. Каково же было моё удивление, когда я увидела на нём имя «Слава»! Из более, чем двух десятков листков я выбрала тот, который больше всего отвечал моим чаяниям. После этого я успокоилась. Кто я такая, чтобы спорить с судьбой?
____________

Переехав в Ереван, я поддерживала отношения со Славой, который тогда ещё учился в аспирантуре. Когда я приезжала в командировку в Москву, то всегда старалась увидеться с ним. Если мне не удавалось найти место в гостинице или в Доме коммуны, Слава всегда помогал и устраивал меня к девочкам в своё общежитие.

Однако до свадьбы было ещё далеко. Он не предлагал мне выйти за него замуж, а я не поднимала этот вопрос.
Я даже не стала говорить ему, что есть возможность получить двухкомнатную квартиру в Ереване, вместо однокомнатной, если выйду замуж. Я боялась, что он неправильно меня поймёт. Возможно, это была моя первая ошибка в череде последующих.

То, что я жила в другом городе, а не рядом с ним в Москве, сильно повлияло на него. Он радовался моему приезду. Со временем его отношение ко мне начало заметно меняться. Хотя оно по-прежнему оставалось дружеским, в нём появились новые нотки — чуткость и теплота.
Его друзья и однокурсники стали воспринимать меня как его девушку и проявляли ко мне внимание, как к его избраннице. Это было очень трогательно.
Слава был немного застенчив со мной и не всегда знал, как выразить свои чувства ко мне. Однако он старался проводить со мной больше времени и был готов идти навстречу моим желаниям.

Один из его друзей, Левон Мкртчян, ненавязчиво показывал Славе, как нужно ухаживать за мной за столом. Мне кажется, что Слава считал, что я и сама могу о себе позаботиться, и не видел в этом необходимости. Однако в следующий раз за столом он уже сам ухаживал за мной. Не могу сказать, что он не знал, как ухаживать за дамами. Возможно, с другими он так и поступал, но меня он, очевидно, воспринимал как свою и думал, что я в этом не нуждаюсь. Он относился ко мне скорее как брат к сестре.
Левон так же ненавязчиво давал Славе советы, как сделать так, чтобы мне было комфортно в их компании. Как-то мы ходили в театр вместе, и Левон предлагал вызвать такси, потому что понимал, что мне может быть неудобно долго ходить на каблуках. Слава не понял намёка и удивленно сказал: «Да тут недалеко. Доедем на троллейбусе до метро, а там рукой подать». Левон все же настоял на своем. Думаю, что позже он объяснил Славе причину своей настойчивости.

Мне же было понятно поведение Славы. Я видела, что он живет в своём мире (сама была такая). Сколько я его знала, он был полностью поглощён учёбой, и это было для него важнее всего. К тому же у него не было сестёр, и ему надо было учиться общаться с девушками. С другой стороны, я и сама вела себя с ним как «свой парень», не требуя к себе особого отношения или внимания. Часто, когда можно было попросить его о помощи, я старалась этого не делать, говоря себе: «Я справлюсь сама». И о каблуках я говорила ему, что это не проблема, потому что я привыкла к ним. Однако позже я перешла на более удобную обувь, так как нам приходилось много ходить пешком.
___________

Как же не вспомнить здесь случай, который произошёл со мной в ереванской лаборатории! Однажды, когда нам привезли баллон с газом, я как обычно пошла за ним. Я уже имела опыт работы с такими баллонами и, забрав его, медленно покатила его по коридору. Это было не так сложно, как кажется, если иметь соответствующий навык: достаточно было слегка наклонить баллон и, вращая его, направить в нужную сторону.
В нашем отделе работали только женщины, за исключением старшего научного сотрудника Саркисяна Размика. Он мог бы сам забрать баллон, но предпочёл стоять в стороне и молча наблюдать за моими действиями. Когда я поравнялась с ним, то с усмешкой произнесла:
- Нет, ты не француз, - имея в виду, что вместо того, чтобы наблюдать, мог бы и помочь.
Он не растерялся и сразу парировал:
- Но и ты не француженка.
Мне потребовалось лишь мгновение, чтобы оценить его реплику.
Ответ показался мне таким остроумным, что я не смогла сдержать смех. Размик непонимающе смотрел на меня, а я, продолжая смеяться, покатила баллон дальше. А ведь я могла бы попросить его помочь с баллоном, но не сделала этого. Тогда какие претензии могли быть у меня к нему?
Да, я не была «француженкой», и я не рассчитывала на особое отношение со стороны парней. Хотя, порой они не понимали этого, и некоторые даже пытались за мной ухаживать.
__________

Мне кажется, что и наши встречи со Славой в компании его друзей — Левона, Берхарда, аспиранта из ГДР, и других — сделали его более открытым и чутким по отношению ко мне. Как будто у него открылись глаза, и он начал смотреть на меня иначе, лучше понимая мои чувства и желания. И мне самой стало проще общаться с ним. Мы много шутили и смеялись, и я уже не боялась отвлекать его от занятий, а он всегда находил для меня время.
Вспоминая наши со Славой отношения, я стараюсь придерживаться фактов. Я не хочу ничего добавлять от себя и привносить то, чего не было на самом деле.
Я назвала эту главу «Пробуждение», потому что, как мне кажется, наши чувства не возникли сразу, а развивались постепенно. Они как будто созревали внутри нас, прежде чем выйти наружу. Но зерно было заложено ещё в те далёкие школьные годы.

ЧЕМПИОНАТ СССР ПО САМБО

Вспомнилось одно удивительное событие. 16-18 июля 1971 г. в Москве проходил 25-й чемпионат СССР по самбо. В то время я находилась в Москве и узнала, что мой брат Лёва, который недавно перебрался из Баку в Ереван, будет представлять Армению в составе команды «Динамо» на Центральном стадионе в Лужниках.
Я захотела пойти на это соревнование и Слава меня поддержал. Я надеялась увидеть там Лёву, а также было любопытно посмотреть, как всё будет происходить. Подробности я не помню — как и где мы достали билеты, как добирались и так далее.
Помню, как мы с билетами в руках искали свои места. Когда, наконец, мы нашли нужный ряд, оказалось, что наши места где-то в середине. Мы извиняясь стали пробираться к своим местам

Стадион был переполнен. Его размер меня поразил. Я никогда раньше не бывала на таких представительных соревнованиях. Если быть честной, я вообще впервые была в Лужниках. У меня разбегались глаза от всего происходящего. На поле в нескольких местах были разложены маты для одновременной борьбы спортсменов.
Не успели мы со Славой сесть на свои места, как вдруг кто-то сзади позвал меня:
- Лаво!
Так обычно называли меня домашние. Я обернулась и увидела за спиной, может, через ряд своего брата. Мы удивленно уставились друг на друга. В этом огромном многотысячном стадионе наши места случайно оказались рядом.
- Вы как тут? Как узнали?

Я точно не помню, что ответила. Возможно, сослалась на афиши - весь город пестрел афишами. Не исключено, что мне могли сообщить родные. А может, и Слава узнал и сообщил мне.
После соревнований мы поехали с ним в гостиницу, познакомились с ребятами из команды. Помню, что Лёва грозно смотрел на меня и как будто спрашивал, что за вольности я себе позволяю. А мы со Славой просто держались за руки. Это само собой получалось. Когда вокруг было много людей, Слава брал меня за руку, словно боялся, что я затеряюсь в толпе.

ПОХОД НА КРАСНУЮ ПАХРУ

В мае 1972 года я приехала в Москву в командировку. Я остановилась в Доме коммуны, где встретила своих сокурсников и друзей Женю Ш. и Толика П., которые учились в аспирантуре. Они собирались на выходные поехать на реку Красная Пахра по Калужской дороге и пригласили меня.
Оказалось, что с нами поедет девушка Жени, Галя, которая училась в Текстильном институте на факультете прикладного искусства.
______________

Это было забавно, потому что наш институт был преимущественно мужским, а текстильный — женским. То, что Женя выбрал себе девушку из женского института, было вполне ожидаемо. Но то, что Слава выбрал девушку из мужского, было не совсем понятно, по крайней мере, для его подруг из текстильного.
На самом деле, в Текстильном институте Слава был дружен со многими девушками. Эту дружбу он сохранил и после женитьбы. Его подруги стали и моими подругами. Я помню, как они обнимали его при встрече в общежитии, весело щебетали и смеялись. У меня не было ревности, но была досада от того, что я не могу так же.

Хочу отметить, что мы со Славой всю жизнь дружили с Женей и его семьей: женой Галей и дочерьми Валей и Катей.

И ещё один забавный случай связан с Женей. Мы ещё учились в институте. Как-то мы возвращались  на троллейбусе (а может, на трамвае) в общежитие с какого-то мероприятия в институте. Женя посмотрел на билеты и рассмеялся:
- Да тут у нас счастливый билет! Не хочешь попробовать?
- Не поняла... - ответила я, не сразу включившись в игру.
- Надо загадать желание и съесть его, тогда оно исполнится.
- Я не верю в это. Даже для доказательства своего неверия я съем его и загадаю несбыточную мечту.
Я съела билет, загадав желание учиться в МГУ. К тому времени я уже думала, что поезд ушёл и дорога туда для меня закрыта.

Прошли годы, и мы с Женей вспомнили этот случай. Я вынуждена была признать: поверье сработало. Я училась в МГУ, пусть не студенткой, а аспиранткой, но это тоже было исполнением моего желания. 
_________________

Выяснилось, что Галя знает Славу, который, как я понимаю, был известен в институте как обладатель ленинской стипендии и активный член комитета комсомола. Мои друзья тоже были знакомы со Славой. Мы решили отправиться в поход все вместе. К нашей компании также присоединился знакомый Жени. В таком составе, вшестером, мы отправились на речку.

Речка в этом месте была прозрачной и, как мне казалось, не глубокой. Но почему-то я чуть было не захлебнулась. Меня спас Слава, хотя сам он, насколько я помню, не умел плавать. Где мы могли научиться плавать в горных речках, которые протекают рядом со Степанакертом?

Мы замечательно провели время! Играли в футбол. Нас, девушек, поставили на ворота, но вскоре нам это наскучило, и мы решили попробовать себя в роли нападающих. И, кажется, у нас даже неплохо получилось! Это и понятно. Мужчины опасались приближаться к нам, чтобы случайно не столкнуться с нами, когда мяч был у нас.
Этот поход, а особенно то, как Слава спас меня, и наша командная игра ещё больше сблизила нас. Я воспринимала спасение меня Славой как знаковое событие.

Я вспомнила, как во время практики в Новокузнецке мы ходили в поход. Тогда моя подруга Наташа К. чуть не захлебнулась в реке Томь, и её спас наш сокурсник Матвей Ф., который учился на другом факультете. Вскоре после этого они поженились.

БУДЬ МОЕЙ ЖЕНОЙ!

В этот же самый приезд, в мае-июне 1972 года, после непродолжительной прогулки рядом с Домом коммуны, Слава, уже прощаясь, нежно взял меня за руку, обнял и, поскольку я не сопротивлялась, прижал к себе. Как тогда мне показалось, он, будто в шутку, спросил:
— Ты выйдешь за меня замуж?
Я молчала, не зная, как реагировать.
Видимо, решив, что я его не совсем поняла, он прибавил уже серьёзно:
— Я давно хотел сказать тебе это, но...
И, не раздумывая больше, он, прервав себя на полуслове, взял меня за плечи и, глядя прямо в глаза, твёрдо сказал:
— Будь моей женой!

Он еще что-то сказал, а я в смятении не знала, как поступить - сразу согласиться или сначала подумать? А может быть, лучше промолчать? Эти сомнения длились лишь мгновение.
Возможно, другая на моём месте прежде всего спросила бы: «Ты меня любишь?». Но я не стала задавать этот вопрос. Мне и так всё было ясно. Я видела его лицо, его глаза и понимала, что даже если бы я ответила «нет», это не имело бы для него никакого значения. Его вопрос был просто формальностью. Он мог бы сразу сказать: «Я решил на тебе жениться» — и всё!

Я так долго ждала этого момента! Как же мне не хватало этих слов! И вот они наконец прозвучали. Мы можем быть вместе, не только потому что мы рядом, но и потому что мы неразделимы, даже если нас разделят расстояния.
Подумать только, для этого нужно было лишь сказать ему: «Будь моей женой!»
Я даже не помню, ответила ли я ему.

Мы только-только обрели друг друга, а уже должны были расстаться. Мне нужно была вернуться в Ереван, а Слава оставался в Москве. Мы пока не афишировали наше решение пожениться. Нужно было продумать, как нам жить дальше, когда мы находились в разных городах. В то время ему предстояло учиться в аспирантуре до марта 1973 года, а мне — работать в Ереване до осени того же года.

Я рассказала своим ереванским коллегам по работе, что Слава сделал мне предложение. Однако я не стала сообщать об этом своим родителям. Со своей стороны, Слава решил поговорить со своими родителями и теперь ждал их одобрения.
Однако неожиданно возникла проблема: Славины родители попросили его не торопиться со свадьбой. Согласно негласному правилу, первым должен был жениться старший брат Гамлет. А он в то время служил в армии, и его служба должна была закончиться ещё нескоро.
Когда Слава сообщил мне по телефону, что нужно отложить свадьбу до женитьбы Гамлета, я не могла поверить своим ушам. Я спросила его: «Ты серьёзно?»
- Мама считает, что без согласия Гамлета они с отцом не могут решить этот вопрос, — произнес он.
- А когда Гамлет собирается жениться? — не удержавшись, спросила я. — У него уже есть невеста?
Слава был удивлен моими вопросами.
- Ты же знаешь, что он ещё служит, и у него пока нет девушки. Но мама сказала, что, как только он вернётся, его поженят. Уже есть девушка на примете, — добавил он.
- А когда он вернётся?
- Ему служить не больше года, — ответил Слава.
Фраза «есть на примете девушка» не вязалась у меня с Гамлетом, да и со Славой тоже. Я не была уверена, что Гамлету понравится девушка, которую выбрал не он.
— Может, твоя мама и для тебя уже выбрала невесту? Так и скажи, — не сдержалась я. — Это же несерьёзно: «Надо подождать, когда женится Гамлет»… Я согласилась стать твоей женой, не раздумывая, а теперь не знаю, что и думать.
— Не волнуйся ты так, что-нибудь придумаем, — ответил Слава.

Я была в недоумении. Нам было по двадцать семь лет. Мы были взрослыми состоявшимися людьми. Наши отношения прошли многолетние испытания. Наконец, мы могли быть вместе и создать семью. И опять какое-то испытание... Ради чего? Кому от этого станет лучше?
В то время я подумала, что родители Славика просто не хотят, чтобы мы поженились. Имели право. На то они и родители. Но я слышала, что его мама считает свою семью элитой общества, потому что её муж — директор крупнейшего в НКАО Каршелкомбината, и что она ищет невест для своих сыновей из своего круга.
Мой отец тоже был не простым человеком, хотя и не считал себя элитой. Он был главным зоотехником НКАО, всей области! Выше этой должности были только номенклатурные и партийные работники. Да, по сравнению с семьёй Славика мы жили относительно бедно, но на то были свои причины. Наша семья была хлебосольной, и, помимо четверых детей, которые требовали внимания, у нас дома жили многочисленные родственники, сменяя друг друга. Они приезжали учиться в Степанакерт, и мама никому не отказывала.

Я не могла ни на что повлиять. Мне оставалось только ждать, какое решение примут родители Славы и он сам. Спустя примерно месяц или два Слава позвонил мне в Ереван и, не вдаваясь в подробности, спросил про размер моей одежды и обуви. Он собирался купить свадебный наряд в Москве. Также он хотел знать размер обручального кольца, которое также хотел купить в столице. Я без лишних вопросов сообщила ему эти данные.

Позже выяснилось, что Слава и его родители отдельно поговорили с Гамлетом. Гамлет сказал, что если Слава хочет жениться, то пусть делает это и не ждёт, пока он женится сам.
Слава должен был приехать из Москвы в Ереван, чтобы затем мы вместе поехали в Степанакерт. Он не мог точно сказать, когда приедет. Поэтому мы не могли назначить дату свадьбы. К тому же, нужно было согласовать нашу поездку в Степанакерт с Гамлетом, чтобы он смог взять отпуск в это же время.
К счастью, у Гамлета как раз на новогодние праздники был запланирован отпуск, и он смог присутствовать на нашем торжестве.
Мы со Славой постоянно общались по телефону, но вплоть до его приезда в Ереван я не знала, к какому числу мне надо быть готовой к поездке в Степанакерт. В отличие от его родителей, мои не были в курсе нашего решения. Я не могла им ничего конкретного сообщать, пока Слава не определится.

СВАДЕБНЫЕ ХЛОПОТЫ

Слава смог приехать в Ереван в двадцатых числах декабря 1972 года. У него был короткий отпуск, и мы планировали поехать с ним в Степанакерт в конце декабря, сыграть свадьбу в кругу близких родственников, встретить с ними Новый 1973 год и вернуться обратно. Однако наши планы были нарушены нашими родителями.

Оказалось, что наши близкие родственники настолько многочисленны, что не смогли бы поместиться ни в одной квартире. С каждой стороны набралось их человек по сто. В те времена, особенно в Степанакерте, не было подходящих для свадеб кафе или ресторанов. Поэтому свадьбы часто проводили во дворах, накрывая длинные столы, устанавливая скамейки, приглашая музыкантов и так далее.
Мы со Славой решили сыграть свадьбу зимой, не задумываясь о том, как это будет происходить. Мы даже не могли представить, какие сложности могут возникнуть с закупкой продуктов и выбором места для проведения торжества. Однако наши родители взяли на себя все заботы по организации этого события, привлекая многочисленную родню с обеих сторон.

Родители назначили свадьбу на 6 января (1973 г.). Почему мы не расписались в Степанакерте, не помню. Раньше было правило дать месяц на обдумывание. У нас месяца не было. Слава должен был уехать в Москву. Этот вопрос при желании можно было решить, но Слава предложил мне расписаться в Москве, и я согласилась.
И тут мы допустили очередную ошибку (недомыслие). Мы не подумали о том, что Славе надо было прописаться в Ереване, а для этого нужно было зарегистрировать брак. Если бы он был прописан, после аспирантуры его могли направить на работу в Ереван или он сам выбрал бы место. В то время лёгкая промышленность Армении была развита, и работа для него нашлась бы. Слава не поднимал вопрос о прописке, я не догадалась, и никто не предложил такой вариант.

Поскольку нас со Славой устранили от свадебных хлопот, мы проводили время в магазинах в поисках обручального кольца, свадебного платья, а затем и ткани для него.
Между решением провести масштабное торжество и датой свадьбы было не более девяти дней. Удивительно, как наши родители справились с таким количеством задач, учитывая, что была зима. Как говорили родители, все удалось благодаря Симону - дяде Славы, и Гургену – моему двоюродному брату, которые согласились взять организацию свадьбы на себя.
Для родственников свадьба средь зимы и в такие короткие сроки тоже стала неожиданностью.
Мы со Славой, к сожалению, не задумывались об этом. Но мы и не планировали такой грандиозной свадьбы.
Однако у нас тоже были свои заботы. У Славы был подходящий костюм для такого случая, а у меня — нет. Именно этим мы и занимались.

ДВА СВАДЕБНЫХ НАРЯДА

Слава смог купить для меня в Москве только югославские туфли белого цвета и фату. Он не смог найти подходящее платье и обручальное кольцо моего размера.
Даже в Степанакерте мы не смогли найти кольцо нужного размера. В итоге мы выбрали кольцо большего размера и отдали его ювелиру, чтобы он подогнал его под мой палец.
Готового платья в магазинах не было. Я могла бы сшить его сама, но в магазинах не было красивой белой ткани. У моей мамы тоже не оказалось подходящего материала. Тогда мама Славы через через него передала мне отрез белого кримплена длиной 1 метр 20 сантиметров, который она купила когда-то специально для такого случая.
Ткани было маловато. Я крутила её во все стороны, пытаясь понять, как сшить из него платье до пят с длинными рукавами. Наконец-то я придумала: по краю подола я добавила кружево, а также украсила им манжеты и горловину. Из небольшого куска кримплена и кружев мне удалось сшить облегающее платье с длинными узкими рукавами. В итоге у меня получился оригинальный и красивый свадебный наряд.

Примечательно, что ещё один свадебный наряд для меня сшил 100-летний дед Славы, Арутюн. Он был портным и, несмотря на свой преклонный возраст, не утратил навыков.
Однако шитьё этого наряда немного затянулась, так как во всём Степанакерте мы не могли найти подходящую ткань для архалуха — национального наряда замужней женщины, который представляет собой стеганое верхнее платье сложного фасона.
Моя мама достала из сундука ткани, которые она заготовила для приданного дочерей — собиралась сшить стеганные одеяла для них. Атласная голубая ткань идеально подошла для верха архалуха, а хлопчатобумажная ткань такого же цвета — для подкладки. Надо было еще сшить длинную красную рубаху из шёлка. Однако её пришлось сшить из сатина, так как в магазинах не оказалось шёлковой ткани.

Дед Арутюн успел сшить национальный свадебный наряд к «кылхылыва» — обряду, во время которого родители жениха приглашают близких родных невесты на её посвящение в жёны. Я надела национальный наряд. Он по вороту красной рубашки и по краю рукавов стеганого халата был отделан серебряным украшением.

Наряд без головного убора казался незавершенным. Бабушка Зюмбрют достала из сундука и подарила мне свой головной убор с серебряными украшениями. Она с радостью показала, как правильно его надевать, чтобы он не сбивался набок и надежно держался на голове.
К наряду не хватало только пояса. Бабушка извлекла серебряный пояс, чтобы я могла подпоясаться.
После торжеств я хотела вернуть головной убор и пояс, полагая, что бабушка дала их мне лишь на один этот случай.
- Бери, это твоё, - вернула она мне головной убор. - И не возражай! Это мой подарок к свадьбе.
Затем, как мне показалось, не правильно поняв мой отказ оставить у себя головной убор, она добавила:
- Я понимаю, что сейчас он никому не нужен. В крайнем случае, из этих серебряных монет сделаешь ложки. Будешь вспоминать меня.

Эти слова меня тронули до слёз. Какой же наивной была бабушка Зюмбрют!
- Ты что? – возразила я. – Да этому наряду нет цены! Я просто сейчас не хотела брать, знаю, что он тебе дорог. Лучше я потом возьму.
- Бери сейчас! – потребовала она. – Потом тебе ничего не достанется.

Моя свекровь забрала серебряный пояс, объяснив это тем, что другим невестам тоже нужно что-то оставить. Я её понимала. Позже Гамлет купил мне чудесный металлический пояс в восточном стиле с голубыми камушками, который идеально подошёл к этому наряду, заменив родной пояс.

ЧТО ЗАПОМНИЛОСЬ СО СВАДЬБЫ

О свадьбе мне особо нечего рассказывать, потому что это был не наш проект, а наших родителей. Со стороны Славы я знала только его двоюродных братьев и сестер, а он был знаком только с моими родителями, сёстрами и братом. Из друзей были только друг Славы Левон Мкртчян (кhавор) и кто-то из друзей Гамлета. Поскольку мы не планировали такую большую свадьбу, мы не приглашали наших друзей и подруг.

СКОРОПАЛИТЕЛЬНОСТЬ

За несколько дней до свадьбы наш родственник, Аршавир, который приехал из села Красный Базар с заказанными продуктами, спросил мою маму:
- Евген, почему я только сейчас узнаю, что Лавура (так меня часто называли родные) выходит замуж? Почему ты не сообщила мне о её помолвке?
Мама ответила:
- Помолвки не было. Мы сами только недавно узнали об их решении.
- Ка-а-к? Без помолвки? – удивился он. – Но вы же договаривались с родителями жениха о свадьбе, тогда и можно было сделать помолвку.
- Ни с кем мы не договаривались, - нехотя ответила мама.
На какое-то время Аршавир замолчал. Увидев меня, он отвел мою маму в сторону и тихо спросил:
- Ты не шутишь? А как вы собираетесь организовать свадьбу, не договорившись?
- Лавура сообщила нам дату, назначенную родителями Славика. Мы попросили о помощи самого старшего из племянников Михаила, Гургена. Вместе с дядей жениха он решает все возникающие вопросы.
Аршавмир был удивлён, что свадьбу такого масштаба можно организовать в столь короткие сроки без знакомства родителей жениха и невесты. По традиции свадьбу обычно назначают после долгих переговоров родни с двух сторон и помолвки. Он намекнул моей маме, что понимает скоропалительность этого решения, и предположил, что, возможно, ситуация с молодыми подтолкнула их к такой спешке. Мама, не поняв его намёка простодушно сказала:
- Да, молодым некогда. Слава учится, а Лавура работает. Еле уговорили их остаться.

СВАДЕБНАЯ ПРОЦЕССИЯ

Я дала Славе кримпленовое свадебное платье, которое сшила. По традиции, это платье должно быть вручено невесте в день свадьбы.
В назначенный день, я с нетерпением ждала свадебную процессию, стоя у окна. Вестником её приближения стала музыка, которую невозможно было спутать ни с чем другим. Процессия шла пешком от дома Славы в сопровождении самых близких родственников. Помню тетю Араксю - тётушку Славы и Свету, двоюродную сестру. Были и его двоюродные братья, Валерик, Владик и Эдик. Женщины держали над головами подносы с дарами — сладостями и фруктами.

Процессия остановилась во дворе нашего дома, музыканты продолжала играть зажигательную танцевальную музыку. К танцующим присоединились мои родственники и соседи. Я тоже у себя в комнате, не удержавшись, пританцовывала, но сразу получила замечание. Невестам полагалось плакать, а не танцевать.

Пока внизу продолжалось веселье, часть гостей вместе со Славиком поднялись к нам домой, где их ждали угощения. Наконец, мне передали мой наряд и помогли его надеть. Я вышла из своей комнаты и присоединилась к остальным. Под звуки уже пронзительно грустной музыки (прощание с отчим домом) наша процессия вышла из нашего двора и направилась к школе, которая находилась через дорогу. Именно там, в спортивном зале, состоялась наша свадьба. Там уже нас ждали родители Славы и приглашенные гости.

ТАМАДА ГУРГЕН ГАБРИЕЛЯН

Тамадой на нашей свадьбе был известный поэт Гурген Габриелян. Этот колоритный рослый мужчина с красивым голосом на всю жизнь запомнился нам.
Поскольку гостей было много с обеих сторон, мой и Славин отец подсказывали ему какая родня за каким столом сидит. Он и сам знал многих степанакертских, но мог не знать тех, которые приехали из деревень.
Габриелян предоставлял слово гостям, те произносили тост и нам со Славой полагалось «цахкацынел» - дословно «сделать цветущим» их тост - выйти с ними в танцевальный круг.
 
В какой-то момент Гурген Габриелян неожиданно для меня запел. Он исполнил песню пахаря «hОровел», и его голос звучал так, будто он находился в концертном зале. Пел он без музыкального сопровождения, и мы со Славой, как и многие другие, были заворожены его голосом.
Песня была исполнена на карабахском диалекте, который для нас, карабахцев (сейчас принято говорить «арцахцев»), звучит всегда ярко и неповторимо.
Каждый раз, когда мы слышали эту песню, Слава говорил, что никто не может петь её так, как пел Гурген Габриелян.

ПОИСК КОЛЬЦА

Во время танцев мне дарили кулон, цепочку или кольцо с камнем. В один из таких выходов, вернувшись на своё место, я случайно уронила кольцо под стол. Мы со Славой, забыв о том, что все взоры на свадьбе устремлены на жениха и невесту,  влезли с головой под стол, ища упавшее кольцо. Что могли подумать гости? К счастью, мы быстро нашли кольцо и продемонстрировали его всем.

ГОРЬКО!

Во время свадьбы был забавный момент, когда группа моих родственников – двоюродные сёстры с мужьями вдруг начали скандировать «Горько!». Надо понимать, что многие гости приехали из деревень. Им было непонятно, что происходит. Наши отцы строго посмотрели на нас, чтобы мы не посмели целоваться при всех и пытались угомонить мою молодую и шумливую родню.


Вместо недели, которую мы планировали провести в Степанакерте, пришлось задержаться на две недели. Я даже не помню, как мы потом оправдывались на работе.
После свадьбы я продолжала жить в Ереване, Слава – в Москве, в общежитии текстильного института.
В то время я не задумывалась о том, как сложится наша жизнь.

ВСЁ ПРОИЗОШЛО ТАК, КАК ПРОИЗОШЛО
 
В феврале 1973 года, всего через полтора месяца после нашей свадьбы, Слава окончил аспирантуру и был распределён в город Мытищи, во ВНИИВ. Поскольку мы не успели официально оформить отношения, ему предоставили койку в общежитии как холостяку.
Когда я приезжала в Москву, мы не могли жить вместе. Нам снова приходилось жить раздельно Мы пытались снять квартиру на время моего приезда, но каждый раз это заканчивалось неудачей.

Один раз нам удалось снять комнату в трехкомнатной квартире возможно на Б.Тульской , 2, а возможно в другом похожем доме поблизости.
Хозяйка дома, пожилая женщина, не ладила со своей дочерью, которая развелась с мужем, и с семилетним сыном была вынуждена вернуться к матери.
В доме постоянно происходили скандалы по любому поводу: продукты были расставлены не в том месте холодильника, посуда со стола не убрана вовремя, внук съел то, что не предназначалось для него. Особенно меня поразила ссора из-за веника и унитаза — то ли веник нужно мыть в унитазе, то ли этого делать нельзя.
Громкие крики стояли в доме постоянно, и трудно было понять, из-за чего всё происходит.
Мы со Славиком старались не выходить из своей комнаты и боялись что-то спросить или попросить. Нам дали электрическую плитку, чтобы мы как можно реже появлялись на кухне. Мы старались приходить домой поздно, но и это не спасало нас от криков.
Когда мать выходила из дома, что было редко, мы общались с её дочерью и внуком. Они показались нам вполне адекватными и милыми людьми. Однако месяц, на который мы сняли это жильё, показался нам годом.

Я СНОВА В ЕРЕВАНЕ, СЛАВА В МЫТИЩАХ
 
Прошло уже более трёх лет с тех пор, как я окончила институт. Работа в Ереване перестала приносить мне радость, а мои надежды на успешную карьеру по специальности не оправдались.

С самого начала я планировала поступить в аспирантуру, но новое руководство лаборатории не поддержало меня. К тому времени я уже сдала кандидатские экзамены по философии и немецкому языку, и теперь не знала, как поступить дальше.
Моя подруга Мария Бояджян, с которой мы вместе работали в Ереване и с которой я всегда могла поделиться своими переживаниями, посоветовала мне не откладывать поступление в аспирантуру. Она рекомендовала мне поступить в МГУ, о котором я мечтала со школьных лет. Благодаря этому я могла бы быть ближе к Славе, который жил в Мытищах.

Весной 1973 года я договорилась о научном руководстве с профессором Ереминым Е.Н. и отправила реферат по предложенной мне теме вместе с необходимыми документами в отдел аспирантуры химического факультета МГУ и стала ждать.

Так и жили мои две мечты — быть со Славой и учиться в МГУ. Постепенно они стали реальностью: сначала свадьба, а потом поступление в аспирантуру.
 
Продолжение - http://proza.ru/2025/04/01/1661

Фото с поездки на Красную Пахру.