Драма

Ой, други мои,  держите меня! Вот что значит деревня! Глухомань! Потому как после того, что произошло, нас смело можно заносить в книгу рекордов Гиннеса по глухоманности. Точно вам говорю. Никак иначе. Короче, судите сами, как дело было.

Живет у нас в деревне мужичок, Михалыч его зовут, и есть у этого мужичка сын, которого зовут Вадимом, конечно, вы можете сказать, что чуть ли не в каждой деревне есть Михалычи и немало сыновей Вадимов. Что и говорить, тут вы абсолютно правы и не буду с вами спорить, я же не вольтанутый. Но! Не у каждого Михалыча сыновья работают и живут, где бы вы думали? Ни за что не догадаетесь. Аж, в самом Лондоне! Это город такой в Англии, даже, кажется, столица тамошняя. И работает ни каким-нибудь сапожником, а настоящим репортером, и ведет передачи о пищи всяких стран! Здорово? Само собой здорово! Паренек-то, чай не лаптем щи хлебает! Трудится на благо буржуазной кулинарии.
Так вот с этим самым Вадимом и произошел курьезный случай районного масштаба. Даже ни столько с Вадимом, сколько с его другом, а случай знатный. Короче, слушайте не в пол уха.

Так вот, решил Вадим приехать в нашу глухомань с далекого Лондона, чтобы посетить родного батюшку с матушкой, что он, не долго думая, и сделал. А вот тут и начинается самая, что ни на есть интересная история.

Итак, приезжает этот самый Вадим в отчий дом со своим другом, тоже репортером, и тоже из этой самой далекой Англии.
Кстати, тут надо кое-что уточнить, чтобы понятней было, Михалыч по молодости служил на Морфлоте, старшиной, каптеркой заведовал, и потому дома у него было немереное количество тельняшек. Их Михалыч надевал постоянно, и говорил в разговоре, что Морфлот это белая каста, а не какая-нибудь там вшивая пехота. Мало того, что сам носил, так их носила вся семья, даже женушка его, благо была бабой не полной и легко входила в эти самые тельняшки. Так вот теперь про дело.

Был вечер. Темнеет у нас рано, в семь черно и рук своих не увидишь. И в это самое время проходит мимо огорода Михалыча бабка Вера и Батюшки Святы, что же она видит?  А видит она, что в огороде, тельняшка сама копает землю! Можете себе представить? Просто нечистая сила какая-то! Слышала неисправимая атеистка, что когда случаются всякие странности, то необходимо креститься, а какой рукой не помнила. Но, не растерявшись, она покрестилась левой рукой, путая стороны, потом, подумав немного, покрестилась и правой рукой, и еще немного подумав, покрестилась обеими, на всякий случай. Но, увы, невразумительные движения бабки не нашли должного воздействия на эту чертовщину, а потому, бабка, почти на грани лишения рассудка, не долго думая, заголосила на всю округу, и дала деру от забора. Бежит и орет, что пожарная! Оглянулась, смотрит, а тельняшка-то замерла и смотрит в ее сторону, после этого уже не останавливалась. Бежала и просто орала, пока ее не удалось остановить нашему председателю, он как раз оказался у нее на пути. Остановил он ее,  тут же люди подбежали, стали спрашивать, что да как? Бабка мычит что-то и показывает рукой в сторону дома Михалыча. Ну, принесли ей воды, выпила, немного успокоилась и рассказала, как своими глазами видела тельняшку, которая копала лопатой огород. Ну, никто, конечно в такие россказни не поверил, чай не орясины какие.

Пошли всем миром к огороду Михалыча, подошли к забору. Ничего. Лопата стоит воткнутая в земли и больше ничего. Сама баба Вера смотрит на лопату, и понять ничего не может. Нет, стоит родимая, никого не трогает. Постояли, поскучали и стали расходиться по домам. И бабка пошла, потом, отойдя немного, посмотрела назад и вновь видит нет, ходит тельняшка-то. Сама ходит. Вытащила она лопату из земли и уносит в сарай. И вновь как бабка заорет и показывает рукой на огород.

Опять прибежали люди, благо не далеко отошли, смотрят, нет никого. Но, правда и лопаты в земле уже не было. Стали успокаивать бабку, мол, привиделось, от такой духоты и не такое привидеться. Нет, бабка ни в какую, был, говорит, демон, ходила тельняшка. Пока успокаивали бабку, глянь, из сарая выходит тельняшка, и точно, ходит, потом достает сигарету и, что вы думаете делает? Закуривает, едрить ее в качель! Тельняшка закуривает сигарету, и как ни в чем не бывало,  медленно подходит к забору, выпуская из черноты дым! В толпе кто-то от страха очень громко испугался, но было не до него, все как по команде подскочили и давай деру! Виданное ли дело, мало того что тельняшка ходит, так она еще и курит! Зараза!

Обернулся быстрее всех Охотник, смотрим, бежит родимый обратно со своей старенькой двустволкой. Я, говорит, медведей ложил, неужто тельняшку не положу? Ну, мы все, разумеется, стали поодаль, потому как Охотник никогда с прицелом не дружил, и мог пальнуть куда попало, но спорить никто не стал, потому как, непонятная вещь происходит на земле, невиданная,  ядрена вошь!

Короче, подбегает он к забору, мы следом, глядим, темно как в душе негодяя, смотрим и тельняшка замерла, как увидела Охотника с ружьем. Охотник, не долго думая, вскидывает ружье и как пальнет, причем из обеих стволов разом. Смотрим, тельняшка-то деру дает! И куда? Черти куда, за огороды куда-то, и быстро бежит сволочь!

Охотник быстро перезарядил и бегом за ней, мы следом. Послышались еще два выстрела разом. И тут на шум выходит сам Михалыч, маленько под шефе, с сигаретой, и спрашивает, мол, что за шум, а драки нет? Я как раз стоял рядом, и говорю, мол, ты говорю Михалыч, совсем того, какая тебе говорю еще драка, у тебя на огороде тельняшки сами по себе бесхозные ходят, и не просто ходят, еще и курят, а ты в ус не дуешь!

Он не понял, какие, говорит тельняшки, пить меньше надо. Это он мне. Я ему, ты, говорю, Михалыч совсем с башкой не дружишь, кто, говорю, из нас пьян!? А на счет тельняшки, это говорю мы тебе докажем, Охотник к утру его все одно пристрелит, так мы ее тебе как доказательство предъявим. Он так постоял маленько, потом как подскочит, да как заорет, «Вадим, дружка твоего травят! Бегом сюда!» и как помчится за толпой.

Вадим выскакивает из дома в каких то коротких штанах, прямо как трусы и говорит, мол, в чем дело-то. А из далека Михалыч орет «Не стреляйте, гады, это человек. Не стреляйте» Вадим, кажись, понял в чем дело, аж поперхнулся от сигаретного дыма, да как даст стрекоча за батькой, вмиг в темноте растаял. Эге, думаю, да тут что-то не то творится, да и помчался за ними.

Короче, примерно часа через полтора, почти у другой деревни удалось таки поймать тельняшку, который бежал и повторял «Драма. Драма. Драма» Мужики на ферме тоже увидели бегущую тельняшку и один хотел было, уже пальнуть в неизвестное, но бригадир вовремя остановил. Побежали, догнали, глядь, а это человек, только весь какой-то черный, будто только из дымохода вылез. С трудом привели на ферму. Как он орал, думал на убой ведут! Но, бригадир приказал парню стакан водки в рот влить. Влили, да еще, что бы не развезло сразу и помидором заставили закусить. Он брыкался и весь помидор потек на тельняшку, испачкал ее всю, но вроде маленько успокоился, но продолжал повторять все время одно и то же непонятное слово «Драма» Короче, вскоре и Михалыч совершенно трезвый прибежал на ферму, глядит, а тельняшка лежит на тахте на боку и вся грудь в крови. Он аж в лице переменился.

- Кто, - говорит, - это сделал? Бригадир говорит, мол, я. И тут же получил по репе такой удар, что в миг повалился рядом с тельняшкой. - Вы, - говорит, Михалыч - Совсем охренел в глуши своей, это же говорит человек, да еще из-за границы?! Как, говорит, можно человека, как зверя гонять по всей округе! Он же говорит, и сказать ничего не может, потому как, языка не знает! Один из механизаторов и говорит;

- Ты что творишь, Михалыч, совсем белены объелся? Ты – говорит - нам бригадира изуродовал, может, и убил, а за что!?
- За что?! - Взревел Михалыч да как броситься на него, но паренек успел вовремя отскочить.
- За то - говорит Михалыч, - что ни в чем ни повинного человека убили, как кабана! Вот за что!
- Кого убили? - Не понял паренек?
- Кого, кого, моего гостя, - чуть ли не рыдает Михалыч, - его, весь в крови! - И указывает на тельняшку.
- Михалыч, а ты сегодня закусывал, где это видано, на живого говорить умер? - Михалыч замер.
- Повтори! - Только и смог сказать он.
- А что повторять, жива твоя тельняшка, уморился, и спит, чего ты, говорит, тут буянишь, бригадиру не за что врезал, да если бы не он, я говорит, грохнул бы твоего гостя, потому как больно боязно видеть, как в темноте тельняшки бегают!
- Как спит? - Не понял Михалыч?
- Как, как, через как, - огрызнулся паренек, - а как люди с пят? Михалыч подошел к тельняшке и положил голову на грудь, послушал.
- Ё, моё, - говорит он, - живой! Что же теперь будет?
- Батя, а давай тихонько домой его отнесем и положим в постель, а утром скажем, что это был кошмарный сон, а то, так совсем может человек ума лишиться. – Идея всем понравилась. Так и сделали.

А ночью, когда гость с криками вскочил с постели и хотел бежать, Вадим, который дежурил у постели, успокоил гостя и спросил, мол, в чем дело? Гость, дико озираясь по сторонам, принялся сбивчиво рассказывать, как какие-то люди пытались его застрелить, и что он с трудом от них сбежал, а потом что-то случилось, и он потерял сознание. Вадим не спеша стал объяснять, что это дурной сон, который вполне может приснится, когда человек впервые спит на незнакомом месте, и рассказал, как тот уснул у него на глазах, прямо за столом, и они с отцом отнесли его в спальню.

Гость долго смотрел по сторонам, не понимая, что происходит, потом Вадим дал ему немного самогонки, гость нехотя выпил и вновь вырубился, как младенец. Рано утром Михалыч взял трехлитровую банку самогона, всякую закусь и поехал к механизаторам. Пришел к бригадиру, они уже собирались домой после ночной смены, поставил всю снедь на стол, подошел к бригадиру и протянул руку.
- Если хочешь врезать, я пойму, заслужил! - Сурово проговорил Михалыч. Бригадир молча пожал руку и, усмехнувшись, сказал.
- Не знаю, говорит, как бы я среагировал, если моего гостя грохнули. - На том и порешили. А в деревне, на следующий день, было нечто невиданное, вечером, вся жители оделись в самые лучшие наряды и стали дефилировать возле огорода Михалыча, где подозрительно озираясь по сторонам, словно вор, копал землю совершенно черный человек, все в той же злополучной тельняшке, только чистой, а рядом трудилась вся семья Михалыча.

Люди проходили, глядели на невиданное зрелище, и тихо переговаривались, что мол, вот Михалыч, хорошо устроился, завел себе собственного раба, как в сериалах, теперь и в ус дуть не будет. Гость спросил у Вадима, почему люди на него так смотрят, на что Вадим сказал, что это они высказывают ему свое почтение, после чего негр, выпрямился и выкрикнул не всем понятное слово «Драма», помахал рукой и вновь принялся копать.
Да, вот так все и было, причем на моих собственных глазах. Поэтому и говорю, глухомань!