Мировая история через призму этногенеза Глава 11

 



Может быть  нам уже пора, подобно Португалии, Испании, Нидерландам и Австрии, забиться в свою нору, хорошо, если не в «петушиный угол»? И, блаженно покуривая разрешённую законом «траву», потихоньку радоваться спокойной старости.
Есть ли у Русской цивилизации «энергетический потенциал», которым Рим обладал на Каталаунских полях в 451 году, выдержав натиск гуннов, а Византия в 1261 году, возродившись, как птица Феникс, после сокрушающих ударов крестоносцев?


В отличие от тех, кто просто верит в факт Воскрешения, ведь доказать «наличие отсутствия» также невозможно, как и «присутствие наличия», мы готовы под нашу уверенность в существовании этого потенциала подвести факты. Много фактов.
Зададим простой вопрос: а почему это Россия всё время гналась за Западом? Мы уже говорили об огромных преимуществах второгодников и переростков перед «честными  ботанами», которые, в погоне за пятёрками, «не ту жилу качают».   
Один, находящийся сегодня в зените славы, политик как-то рассуждал: «В подворотнях городских кварталов мало ценились интеллект и обострённое эстетическое чувство, всё решалось банально кулаками. Приходилось, тая в себе любовь к игре на скрипке, идти в бойцовский зал учиться держать удар и бить самому. Иначе было не выжить».
 

Пока Россия была отделена от Европы литовским барьером, она мало кого интересовала. К тому же Турция, Китай и Персия находились в те годы очень далеко. Но, выдвинувшись к границам Польши, Россия о себе заявила. А тут, как говорится, назвался груздем, полезай в кузов.
Используем  ещё одну метафору. Два  одноклассника: один  из маргиналов,  но талантлив, учится легко, а целей перед собой не ставит.  Другой из «хорошей» семьи, однако природа отдыхает как раз именно на нём. Его родители видели голливудский фильм «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», но выводов не сделали. Изнасилованный, в широком понимании термина, ребёнок кое-чего, всё-таки, добьётся, но диссонанс в жизни у него будет не только когнитивный.
Практически случайно вышло так, что гигантская, почти незаселённая,  территория от Волги до Чукотки, досталась русским. Мы, конечно, сложившееся положение вещей всегда считали единственно возможным. Но с этим ни на миг  не соглашались ни поляки, ни шведы, ни немцы. Ни, не к ночи будет помянуто, даже потомки Великих Укров.


Мы уже говорили о том, что монголы в щепки разнесли Китай, имея ВВП в триста раз меньший, чем у противника. Россия и в силу климата, и в силу естественного несовпадения фаз развития, технологически отставала от Европы. И, защищая свою независимость, приходилось постоянно прибегать к сверх мобилизации.
Такие максимы, по сути, религиозные догматы, как «русские не сдаются», «победа любой ценой», «биться до последней капли крови» кажутся нам вполне естественными. Но у большинства  других народов этого нет.
При  оценке  изменений на карте планеты с 1492 года, когда Колумб открыл Америку, по 1918 год, окончание Первой мировой войны, мы с удивлением заметим, что  количество стран, не ставших за это время колониями или полуколониями европейских держав, просто ничтожно.
Если же перевести положение дел в миллионы  квадратных километров, картина покажется ещё более удручающей.
Обе Америки от Аляски до Патагонии в тот или иной период времени были захвачены  европейцами.  В Африке лишь единственное государство, древняя Эфиопия, смогло отстоять свою независимость. В громадной Азии благодаря чуду, если объективнее, крайне удачному сочетанию обстоятельств, сохранили независимость Япония и Таиланд. Китай, Афганистан и Персия стали полуколониями.
Турция, то есть Османская империя, государство наполовину европейское. Вся остальная Азия являлась огромной колонией Европы.


Итак, Запад не только старше, то есть взрослее, России. Он, к тому же, оседлал конька сначала научной, а затем технологической революции. Пользуясь данным превосходством, эта цивилизация просто смела остальной мир.
Начиная с инков, где кучка испанцев в две сотни авантюристов, поставила на колени тоталитарное государство с пятнадцатью миллионами подданных.
Через опиумные войны, в которых Великобритания никогда не держала на территории Китая более четырёх тысяч солдат, неоднократно громивших миллионную армию империи Цин. И заканчивая дележом «османского наследства» по результатам Первой мировой войны.

Вполне резонен вопрос, много ли было у русских шансов в такой ситуации «не попасть под раздачу?». И как дорого обошлось России положение вещей, сложившееся на начало 21 века?

 

«Аберрация дальности» — это  неспособность видеть прошлое взглядом, незатуманенным наслоениями последующих знаний. И  влияет она на нас постоянно.

Ну, кто сегодня вспомнит, что в 1938 году Чехословакия обладала высокотехнологичным машиностроением, которое досталось ей при развале Австро-Венгерской империи. И по уровню развития тяжёлой промышленности на тот момент эта страна оставила  далеко позади Италию и Испанию. Она производила огромное количество великолепного оружия и имела мощнейшую армию, превосходящую вооружённые силы фашистской Германии.
Почему в это трудно поверить? Потому что чехи сдались немцам без всякого сопротивления и до конца войны были одним из важнейших арсеналов Третьего Рейха.
Столь же легко получить искажённое восприятие Швеции. А ведь в 1700 году это было первоклассное европейское государство, мировой лидер в металлургии. Швеция  подчинила себе Прибалтику, Финляндию и большую часть Норвегии. Численность населения этой державы и России  были вполне сопоставимы.


Русским для победы в войне со шведами приходилось идти на сверхнапряжение сил.
И тактика выжженной земли, загнавшая   армию вторжения в ловушку под Полтавой.
И жесточайшая расправа над предателями, пошедшими за Мазепой.  С полным уничтожением гетманского оплота города Батурина,  привет Карфагену.
 И подавление восстания Булавина, сопровождаемое резнёй донских казаков, приведшей к колоссальной смене генофонда казачества.
Вопрос о цене победы для русских никогда не был доминирующим. «Любой ценой», «за ценой не постоим» — это не просто агитки, созданные власть имущими для народа, в них сама суть национального духа.
Той  «загадочной русской души», которая сформировалась не в непознаваемых метафизических далях, а в конкретных исторических условиях на просторах определённого вмещающего ландшафта под неумолимым воздействием закона географического детерминизма.
Закона, сделавшего из монголов безжалостных непобедимых воинов. Из голландцев великолепных мореходов и коммерсантов. Из американцев деловых практичных людей, напрочь лишённых   сентиментальности и потребности заниматься самобичеванием и копанием в собственной душе.
История строго экзаменовала русских. В 1941 году в каждом из двух окружений, в сентябре под Киевом и в октябре под Вязьмой, Россия потеряла больше солдат, чем США во всех сражениях и с Японией, и с Германией. В последнем большом «котле»  в мае 1942 года под Харьковом наши потери сопоставимы с потерями Великобритании с сорокового по сорок пятый год.
 Вскользь заметим, в Вермахте к концу войны стояло под ружьём  даже больше солдат, чем в её начале. То есть, было, кому ещё умирать, защищая «идеалы национал-социализма» от «азиатских орд большевиков» партизаня где-нибудь в горах Баварии, но сдались.

 Невообразимые утраты не сломили Россию: ни народ, ни руководство. Потому что готовность к таким поворотам судьбы у русских в генах.
Лучше всего об этом скажет популярная песня.
«Вот немцы уже под Ростовом.
Никак нам врага не унять.
А русский мужик из окопа с двустволкой:
«Попались, ах так  вот вас всех!».
Мы хотим красной линией провести мысль: осознание постоянного отставания от Европы являлось неотъемлемой доминантой русских. Как и желание не только догнать, но и перегнать, взять реванш.



 Приведём два примера. Хомо сапиенс как вид формировался в Африке. По мере того, как люди от поедания фруктов постепенно переходили к козявкам, мелким грызунам, а затем  крупным травоядным, африканская фауна адаптировалась к нарастанию агрессии. И ни один вид копытных на континенте не был утрачен.
В Европу люди пришли уже с изрядным багажом знаний и опыта. И уничтожили всю мегафауну лишь за несколько тысяч лет.
В Америку они ворвались, имея на руках не только отличные метательные копья, но и луки со стрелами. Мамонты, шерстистые носороги, мастодонты, лошади и верблюды были совершенно не готовы к натиску   новых хищников, как в дальнейшем индейцы к встрече с европейцами. Всех этих крупных животных  перебили уже не за тысячи, а за сотни лет.
Лидеры индейских народов прекрасно понимали, в какие исторические жернова они попали после появления белых людей. Чероки, например, пытались создать собственную промышленность, наладить производство современного оружия, организовали печатное дело на основе   алфавита родного языка.  Сиу смоделировали синкретическую религию, призвав на помощь старым богам и Бога Белых. Алгонкины организовали Конфедерацию Индейских Народов, для ведения войны с США.
Но почему Петру Великому удалось провести модернизацию, а Текумсе и Оцеола сделать этого не смогли? Потому что исторический разрыв между Россией и Западом измерялся десятилетиями, а индейцы упустили тысячи лет.
Япония, а затем и Таиланд, смогли преодолеть эту пропасть, выступив против колонизаторов не с копьями и луками, а с нарезными пушками и пулемётами.



Со следующим вторжением с Запада русским, если так можно сказать, просто повезло. Только что начавшуюся промышленную революцию наша страна упустила. Наступил новый застой. Если в конце 18 века  Россия занимала первое место в мире по производству железа, то в 1850 году, в канун  Крымской войны, она уже отставала от Англии в 10 раз. Но об этом в следующей главе…