Охота на медведя - шатуна. Глава. 48 Повесть

Глава. 48            Охотник настиг добычу.


Говорят, охота на крупного зверя увлекает больше, чем охота на мелкую дичь. Значит, охотничий пыл тем сильнее, чем крупнее дичь. Что же должны ощущать ловцы слонов и китобои ?

Жюль Габриель Верн – французский писатель, классик приключенческой литературы, один из основоположников жанра научной фантастики.


Он подтянул крепление на лыжах, подал патроны с пулями в стволы ИЖака. Меж тем на востоке заалели первые утренние лучи солнца. Хозяин тайги, конечно - же медведь.

Хоть и спит этот грозный хищник половину своей жизни, но занимает высшую ступень в звериной иерархии. Стараясь не шуметь, Кузьма продирался сквозь кустарник, идя по кровавому следу. Чем дальше он отходил от первоначального следа, тем гуще становилась тайга.

Раненый хищник специально шёл густыми зарослями, в которых невозможно даже поднять ружьё. Если зверь предпримет попытку напасть из засады, то придётся несладко.

Карай настиг медведя несколько дальше, на спуске в соседнюю ложбину. Там и произошла первая схватка.

По сохранившимся на снегу следам видно, что косолапый вначале бросился на собаку, рассчитывая одним своим видом напугать её, но не тут - то было !

Карай не из трусливого десятка, не впервые встречается с топтыгиным и хорошо знает, за какое место его нужно хватать, чтоб разозлить до бешенства, а тогда уж никакой зверь от него не уйдёт, удержит.

Лайка нападала поочередно, то справа, то слева, подбираясь к медвежьему заду, и, судя по оставшейся на взбитом снегу шерсти, это ей удавалось неплохо. Но схватка была короткой.

Медведь счёл за лучшее удрать. Дальше, сколько было видно глазу, следы зверя и собаки шли ровной стёжкой и терялись в густом кустарнике. Солнце уже начало озарять макушки деревьев своим ярким светом.

Вдруг Кузьма почувствовал внутренний спазм от неясной тревоги и смутного чувства надвигающейся беды.

Впереди громко заголосил Карай, а следом послышался медвежий рык, эхо которого протяжно прокатилось, словно ударной звуковой волной по сибирской тайге.

Из густой чащи леса продолжал слышаться атакующий лай собаки. Хозяин всегда по голосу понимал, когда та поднимала и гнала зверя или обнаружив загоняла зверя на дерево.

Рёв то затихал и переходил в злобное рычание, то с новой силой потрясал округу. Ему вторило по хвойной тайге эхо. Собаки не стало слышно.

Острым лезвием своего маленького топорика охотник обрубал кусты и ветки, преграждавшие путь. Кузьму молча, обогнали два ворона.

Лес, сухой валёжник и даже небо – всё насторожилось. Рядом происходила страшная борьба. Сейчас лай был надрывистым и охотник ясно осознавал, что собака с кем - то сцепилась.

Сквозь рёв, треск и возню слышалось хриплое дыхание зверя. Что - то чёрное, огромное мелькнуло за ближними и низкорослыми кустами. Ветки безжалостно хлестали охотника по щекам спешившего на помощь Караю, цепляя за одежду, били наотмашь, норовя выколоть глаза.

Несмотря на это зверобой продолжал продираться сквозь заросли густого кустарника.

В хаосе звуков слышался злобный лай Карая. Кое - как протиснувшись сквозь колючий мордохлыст, охотник оказался на полянке диаметром не больше тридцати метров.

На высокой сушине, сидели несколько ворон. Вытягивая головы, они с любопытством смотрели вниз. В ветках шныряли крикливые кедровки. Кузьма был поражён картиной, которая предстала его взору.

Ничего подобного не могло нарисовать его воображение. Посередине мизерной полянки лежала поваленная ветром огромная ель, вокруг неё, словно грибы, росли густые ёлочки метровой высоты.

Продолжение следует …