Странная эта штука жизнь

    Ещё казалось вчера, что ты обгоняешь любого человека, несешься на ногах не хуже, чем подросток. Твои части тела двигаются в унисон,  им весело жить, им радостно и уютно в ладно скроенном богом, теле.
   И вдруг, все разладилось. Ноги двигаются так, кажется, что одна нога выше другой, каждое движение вызывает боль. С правой стороны шеи, как будто воткнули штырь, она болит, да ещё и не даёт поднимать правую руку. В паху возникает колющая боль, а внизу - резкая боль сменяется ноющейся, противной, и, похоже, вечной.
   Сидеть ты не можешь больше полчаса,  раскалывается поясница, и ты вынужден вставать, когда сидят гости и что - то им приносить, чтобы не показывать свое недомогание. Иногда предупреждать их, чтобы сидели, не обращали внимание на твои вскакивания с места.
    Тебя хватает на пятнадцать минут, чтобы записать мысль и приходится бежать к окну, чтобы затянуться проклятым дымом. Потом ты снова возвращаешься за стол, а мысль уже исчезла, растворилась в тумане и вместо логичного письма возникают смутные обрывки, разрозненные и жалкие. Ты стараешься писать, но твое несерьёзное отношение к жизни, твой юмор исчез. Ты ещё можешь выдавить кое – что из сатиры, но развеселить людей тебе уже сложно.
И самое страшное, что ты уже понимаешь, что ждать лучшей жизни не приходится, она будет с каждым днём невыносимее...

    Тебе не хочется вставать, на ногах придется бороться с болями разного рода, а сейчас ты лежишь в оцепенении, ощущая только небольшие тупые толчки с разных частей тела.
Глаза закрыты, но ты понимаешь, что ещё жив и хорошо это или плохо, сам ещё не ощущаешь до конца.
    Но привычка вставать по утрам играет свою музыку - глаза открываются и упираются в полотно потолка. Он ещё кажется темным, ибо солнце только пробивается через серые тучи, заполонившие  небо.
Говорят, что вставать резко после семидесяти годков нельзя, но привычка работает безотказно и, повернувшись налево, он следующим движением ставит ноги на пол и идёт на кухню, которая выходит на балкон. А там уже свежий ветер шумит  радостно и игриво.
    Сигарета уже во рту, дымит, а глаза упираются в старую берёзу, наклонившуюся налево, словно больная ствольной грыжей. Некрасивые черные ветки напоминают тебе уродливые старые пальцы, но ты прекрасно знаешь, что через каких- то полмесяца она покроется листьями, и ее кривизна и уродливость исчезнут, она зальется радостью пришедшей весны.
     Вздыхаешь:
 -  Эх, так бы и человеку, хотя бы расцветать весною, да радоваться летом, а с осени уже и  болеть, переходя в зимнюю спячку, чтобы снова ожить молодым!
Шея направо перестала поворачиваться.
И вообще,  почему у меня она не выдерживает моих годков?
    Он почему- то вспомнил, как боролся с обидчиками, часто более взрослыми и сильными. Но то было детство, там была тренировка, закалка организма.                Вспомнился Мишка Иванов,  кандидат в мастера спорта в полутяжелой весовой категории. Встреча,  с подобными ему мужиками подходила к концу, когда тот  предложил побороться на руках. Все трое здоровяков положили мою ручонку на стол за секунды. Довольные, они объявили меня слабаком. Я обиделся,  попытался возразить, но результат налицо. Тогда заявил, что если бы боролись реально, то тогда я бы, несомненно,  победил. Вызов Мишка принял с улыбкой, а я и не знал, что он профессионал в прошлом. Борьба была ужасной, Мишке повезло, что нас разняли. Огромный русский медведь не смог подняться с пола, сломанная нога и пара ребер не позволили ему это совершить, и в итоге мы увезли его на машине  скорой помощи. Твоя шея болела прилично после того случая, но разошлась и продолжала служить тебе.
    А здесь день рождение хорошего человека из крепких хозяйственников.
Собрались руководители городских предприятий. Пока семь рюмок не выпили, не разговаривали - крепкие были хозяйственники, среди них слабых не было. Ты тоже семь рюмок опрокинул и тоже разболтался, тем более жизнь побросала в разные стороны,  и рассказать было о чем.
   Вспомнил ты случай с одним Олимпийским чемпионом, которого хотел на одной встрече вызвать на поединок. Ты начал рассказывать, а в это время к компании присоединился Толик, мастер спорта по борьбе,  арендатор, хозяин стоматологической клиники, в помещении которой проходил юбилей. Когда услышал фамилию Карелина, то зло,  опрокинув одну рюмку,  бросил: 
  - Врешь! Пойдем, выйдем.
Толик  представлял собой настоящий гриб - боровик, плотный,  бычья шея которого плавно переходила в мощное тело, весом около ста килограммов  против моих худосочных шестидесяти.
   Вышли мы в коридор на втором этаже, а боровик без разговоров схватил тебя за шею и стал душить, так что пища чуть не полезла изнутри, а воздух показался лучшим лакомством, которого хотелось глотнуть.
Голова отяжелела от мертвой хватки взбешенного мастера спорта.
И тут одной рукой, которая болталась вверху, ты хватаешь  золотой крест на цепочке,  срываешь его с шеи и бросаешь в открытое окно на улицу. Жадность борца подвела, он ослабил руки и стал искать глазами свое украшение, вызывающее в 90- х годах страх с уважением нищей части населения. Теперь вы стояли друг против друга, твое дыхание успокоилось. Он снова набросился на тебя, но это было уже сложно, ты ушел в сторону, а потом оказался за его спиной. Резким рывком поднял его тело и бросил через ногу, давая понять, что все ещё впереди. Через десять минут он уже задыхался, и тебе  удалось бросить его плотное тело посильнее.  Ты повис у него на шее, зажимая своим руками, кольцо изо всех сил. Но удушить не дали товарищи, вышедшие на перекур.
    Зато на следующий день он не вышел на работу и долго переваривал твой  невинный, но правдивый рассказ. В итоге признался, что все может быть в нашей жизни.
   Или Леоненко, тоже мастер спорта по борьбе. Москва. 90- ые. Твой знакомый сантехник предлагает тебе взять деньги на бизнес у Леоненко и приводит тебя к нему:
  - Вот привел сибиряка. Ему можно доверять.
Раздался дикий смех среди застольной компании в десяток человек и голос:
 - Ты не сибиряка привел, а «дохляка»...
Ты, молча, подошёл к столу и налил коньяк " Эйфелевая башня " в чей- то стакан.
Выпил,  посмотрел на веселые лица и предложил: 
 -  Можно побороться, испытать «дохляка».
Напротив стола, где шло застолье,  стоял книжный шкаф, а расстояние между ним и столом было метров пять.
На тебя двигался сам хозяин, но брезгуя стойкой, он уверенно бросился на тебя, но ты ушел за спину и в бросок вложил всю силу. Падая, тело Леоненко, разнесло дверь книжного шкафа, и на нас посыпались папки. Противник схватился за правую руку, а его друзья прекратили встречу. Около двух часов просидели за столом, а потом Леоненко уехал, пообещав тебе деньги передать уже завтра – «дохляк» оказался сибиряком!
    На следующий день благодетель не появился на работе, ты сломал ему лопатку, но деньги велел дать..
    Шея выдерживала всякое, можно долго вспоминать ее "подвиги". Конечно, с такой шеей можно было прожить и сто лет, но не лезть бы тебе никуда, но это была бы не твоя, а чужая жизнь...

Зазвонил смартфон. Дочь спрашивает тебя:
 - На дачу едем? Когда готов будешь?
Размышления исчезают,  начинается жизнь, и ты соглашаешься, а значит нужно одеваться.
Каких- то пять минут, и ты готов на природу. Ноги двигаются тяжеловато, но у тебя цель - попасть в машину.
   Там на заднем сидении в клетке сидит красавица - кошка Наташка, героиня из сказки "Дружба", переведенная на английский, китайский, индийский и арабский языки, составляющие более 3.5 млрд. жителей земного шарика, то есть добрую половину всего его населения.
    Она начинает мяукать, ей хочется высунуть любопытную голову из клетки, она хочет обозревать улицы города, где движутся машины, велосипеды, люди, самокаты. И ты, несмотря на запреты дочери, открываешь ей дверку. Оттуда сразу вылетает голова, а за ней и все туловище. Кошка вытягивается в струну,  стоя на задних лапах на днище клетки, но передние уже на сидении, и мир для нее открывается удивительной  «движухой». Голова вертится во все стороны,  и через минуту Наташка выскакивает на волю, прыгает тебе на коленки и упирается взглядом в окно, внимательно обозревая мир.
    Потом начинает наглеть, пытаясь лазить по всему заднему сидению, и ты вынужден запихивать ее назад в клетку. Она упирается,  но силы не равны.
Благо до дачи минут десять остаётся, не так долго мучиться в застенках.
    Апрель месяц, после тепла в 25 градусов сегодня выпал снег, месячная норма, поэтому вокруг все белым- бело.
    Выношу клетку с открытой дверью, но Наташка не думает выходить, не хочет свои лапы ставить на снег.
Поэтому ты несёшь барыню до дома, а там она выходит медленно на ковер и растягивается, словно гимнастка Кабаева в лучшие свои годы.
Проходит по ковру, обнюхивая знакомый запах соседского черного кота, фыркает и прыгает под дом.
Затем выходит и начинает обход вокруг ограды, идя по снегу, иногда останавливаясь и отряхивая ноги. Залазит под баню, а потом обследует дровяник и паллеты, сложенные вокруг забора. И вдруг ныряет под паллеты, а через пару минут несёт тебе жирную серую мышь. Не спеша, заходит на ковер и опускает добычу. Отходит в сторону и смотрит тебе в глаза. Ты понимаешь ее мысли:
 - Пойдем кушать, милая.
И открываешь дверь. Кошка движется на кухню и присаживается возле чашки, глядя на шкаф. А ты подходишь и берешь вкусняшку,  шуршишь пакетом и насыпаешь лакомство в чашку. Наташка начинает работать,  разбрасывая свою еду по кухне.
Лакомство исчезает быстро, и она движется опять к двери. Выходит на улицу и замирает. В небе появляется ее верный друг Федя, он с каждым кругом снижается все ближе и ближе к земле, а за ним ещё, видимо подруга, названная тобой Миланой, поэтому ты быстро несёшь мышь на центр двора.
   Федя делает ещё пару кругов, а потом резко снижается и хватает добычу когтями, прижимая ее к своему телу, а потом исчезает в глубине ближайшего леса. Его подруга кружит, высматривая добычу, но ее нет. Поэтому ты бежишь домой и отрезаешь голову рыбы, которая улетает вскоре вместе с подругой.
    Кошка провожает друзей томным взглядом, а потом ложится на ковре, ловя солнечные лучи своей шерсткой. Ты гладишь ее, чувствуешь тепло солнца и улыбаешься...
 -Наташка, давай ищи мышку, а то теперь тебе кормить придется двоих.
   Кошка поворачивает голову и, соглашаясь, уходит за ворота, к соседям за пищей для своих питомцев.
    На соснах кричат дрозды, которые обосновались здесь уже третий год,  ведя себя нагло, как хозяева. Раньше у Феди на одной из сосен было огромное гнездо, но дрозды прогнали его в лес, захватив наши сосны.
Синички мелькают в скворечниках, а трясогузка гадит на фонарь, который освещает территорию и ничто остановить ее не может.
    Движуха радует тебя,  болячки становятся почти незаметными, и ты решаешь, что пора идти на прогулку, ибо все твои друзья заняты своим делом.