Малышка Тишка

Пальма жила под хлевом. Сфера ее обитания вызывала любопытство. Детям хотелось залезть в нору собаки и посмотреть ее условия. Но лаз уводил под пол, где она раскопала нишу: как лиса.

Пальма осталась в памяти навсегда. Ее окрас – белая «подпалинка» и гладкая серая шерстка, шаровидные глаза, в которых отражалось небо, вислые уши, до которых хотелось дотронуться, как до больших листьев лопуха, холодный «пятачок»-нос, тыкающийся в теплые руки – все это делало дворняжку соучастницей уличных детских компаний, и каждый ребенок, встречаясь с ней, торжествующе восклицал: «Пальма!»

Она была верна месту проживания, и деду Шушкевичу оставалось только накормить ее сытно, что он и делал – пред вылазом постоянно стояла алюминиевая миска, наполненная едой.

Других псов на нашей стороне я не помню – возможно, Пальма была единственной в правосторонней части деревни, разделенной Берещицей.

Сейчас собак в Веребках много, они начинают брехать уже на подходе, при первом вступлении в улицу, и их громкий лай сливается в единый мощный хор. Есть и такие, что «приезжают» как дачники и скрываются за высокими глухими заборами – их держат взаперти, и они рвутся к прохожим, пугая диким рычанием.

Как появилась Рыжая, никто уже не скажет. У нее не было постоянного места пребывания - «побиралась», посещая дворы. Ей выносили покушать, и она позволяла прикоснуться к жесткой шерстке – погладить и пощекотать за ухом, поздороваться за лапу.

Однажды она увязалась за мной на Площадку. Так называлось место отдыха водителей транспортных средств. Мне захотелось там побывать, чтобы еще раз окунуться в детство – осмотреть бывший военный «раритет»: долгосрочное земляное укрепление («дзот») на гребне перевала-гряды, что объединяла западную Пышнянскую и восточную Лукомльскую возвышенности. Место облюбовали еще сталинские подданные, когда строили булыжную рокаду через Березинские болота в преддверии схватки с гитлеровцами. Шоссе повторяло бетонную линию Сталина, протянутую вдоль советско-польской границы на западе (сейчас «музейный экспонат»). Пристанище на перевале представляло собой технический пункт обслуживания – осмотровую яму с воздвигнутым сверху зданием для слесарей. После разгрома красноармейских приграничных частей немцы использовали ремзону как свой опорный пункт в оборонительной схеме с партизанским движением. Трассы на Минск и Борисов они удержать не смогли, и контролировали лишь лепельскую часть Борисовского тракта – до связующей горной полосы на Эссе. За перевалом, в Рудне, располагались уже передовые позиции партизан. Пулеметчик, не вылезая из гнезда дзота, наблюдал за подходами.

Рыжая охотно увязалась за мной, развлекаясь побывкой на природе. Проторенная двухкилометровая прямая колея начиналась «под Христом» – так назывался край деревни с боку шоссе, и вела лесом, вдоль болота. Собака то убегала вперед, то задерживалась, вынюхивая следы диких животных. Однажды вспугнула, наверное, зайца и бросилась вдогонку, но вскоре оставила бесполезную затею и вернулась ко мне.

Не успели мы выйти к кромке асфальтированной трассы, как раздался звериный рык. Ощерились бездомные барбосы, наверное, выброшенные из машин. Голодные, они рыскали вкруг выставленных на Площадке металлических контейнеров – искали, что поесть среди пищевых отходов, что сбрасывали притормаживающие водители. От бывшего здания технического осмотра уже давно ничего не осталось – его разбомбили самолеты в ходе операции «Багратион», и я еще помнил свастику, что «украшала» стену здания. После сноса обугленного остова территорию разровняли, участок заасфальтировали, и получилось удобное место, чтобы зарулить и накоротке перекусить, передохнуть. А после оборудования Гостиного двора неподалеку водители предпочитали заплатить и переспать комфортно. Площадка на перевале захирела, ее «хозяевами» стали бродячие голодные шавки. Увидев Рыжую, они кинулись к ней, опасаясь за свой прокорм. Взыграло чувство безграничной власти над контейнерным местом. Злые, животные бросились на Рыжую, и мои окрики не помогали. Я испугался, что растерзают бедную. Она быстро развернулась, и, не вступая в драку, бросилась бежать по дороге назад, в деревню. Я пошел следом, всматриваясь в даль – было страшно увидеть зрелище расправы.

Слава Богу, кобели не догнали лайку. Она встретила меня на повороте к дому, счастливо виляя хвостом и требуя поощрения за приключенческое событие.

Сейчас Рыжей нет. Я не знаю ее судьбы – уехал в город, и какой была ее последняя доля, неизвестно. Но она родила Тишку – собачонку, которая вызывает крутые эмоции сострадания, сочувственного отношения ко всему живому на Земле.

С Тишкой приключилась невероятная история, которую нельзя не назвать «уроком» для всех нас. Она родилась, как и Пальма – в чьем-то подполье. Родилась не одна, а как принято – выводком, целой семьей. Конечно, мать выхаживала наследниц и не подозревала, каким будет конец. В деревнях исстари повелось избавляться от собачьего потомства – или топить, или закапывать.

Так и случилось. Нашелся лихой человек, которого уговорили «казнить» малюток. А что поделаешь? Деревенцы скинулись, и тот, опустошив на вырученные деньги поллитра водки, понес помет закапывать. Далеко не ходил, выбрал пригорок, скинул в ямку серые комочки и засыпал песком. Рыжей в это время не было – она, как обычно, бродяжничала.

Сколько времени прошло, неизвестно. Но Рыжая вернулась и, не найдя приплода, кинулась искать. Нашла место расправы по нюху. Огорченная, разрыла захоронение и вытащила на свет полуживого детеныша. То была Тишка. Она выходила ее, поставила «на лапы», и так появилась в деревне необыкновенная собачка.  Она совершенно не похожа на мать – невысокая и черненькая. Но не это поразительно. Тишка никому не дается в руки. Она держится на расстоянии, наблюдая за повадками человека. От людей пищу берет, но только оставленную на земле, когда отойдешь. Даже «хозяева» - те, что подкармливают ее постоянно, не могут дотронуться – не позволяет. Ее хотели купить приезжие из города, но поймать не смогли, и вариант отпал.

Валентине, у которой Тишка больше всего проводит времени, однажды удалось выйти на контакт – она взяла из ее руки кусочек мяса, и позволила дотронуться до наэлектризованной мордочки. Так тут же отскочила в сторону и заскулила – «заплакала»...


23.04/25