Петровские топонимы на карте Петербурга

«КРИК МЛАДЕНЦА».

    В топонимической карте города звучит многоголосый хор эпох. За свою 300-летнюю историю Петербург, начинавшийся с Петропавловской крепости, вырос многократно, стал родиной для 12-ти поколений людей, - и каждая эпоха давала имена этим местам, сохраняя старые и придумывая новые.
    Если взять в руки список городских названий и выбрать из него те, что остаются на карте города все три столетия – с петровских времён, с 1-й четверти ХVIII века, - то получится любопытная картина. Всё, что осталось с тех младенческих лет города в названиях рукотворных объектов – улиц, переулков, площадей; всё, что уцелело в эпоху рьяных поборников «слома до основанья, а затем…» - сосредоточено в основном на Петроградской стороне и в центральной части города. Почему именно так? А потому, что мы проделали работу сродни той, что делают реставраторы, снимая «позднейшие наслоения», пока не покажется во всей своей первозданности изначальный истинный облик творения. Мы увидели сразу: вот где он был – зародыш города, городской эмбрион, и – каким он был. Здесь – землянки первых строителей, державной волей государя пригнанных из далёких степей; здесь – сгружали товар с судов, здесь – шумела торговля съестным, здесь – высился первый храм города и селились его певчие, здесь – стучали топоры корабелов и горели горны литейщиков, здесь – чеканили монету, а здесь – поднялся дворец властелина новоявленной империи…

 СВИДЕТЕЛИ МИНУВШЕГО.

    Просеяв все городские топонимы через «сито» петровской эпохи, - их останется совсем немного, чуть больше 50-ти, т.е. примерно 2,5%, - можно разделить их на несколько групп.
    К первой следует отнести названия природных объектов – рек, островов – а также старинных поселений (Парголово, Автово), происхождение которых  установить с полной степенью достоверности чаще всего невозможно – истоки их затеряны в далёких бесписьменных временах (Нева, Охта, Мойка). Можно лишь констатировать общую тенденцию. Большинство названий имеет финно-угорское происхождение; иногда – славянское, возобладавшее над финно-угорским (например, Васильевский остров – Хирвисаари).
    К следующей группе можно отнести названия природных объектов и поселений, чья история не так длинна, имеет документальные свидетельства и подтверждения в предпетровскую и петровскую эпоху (Оккервиль, Екатерингофка, Матисов остров, Гавань, Пороховые) и не представляет загадки.
    В группе топонимов, принадлежащих рукотворным объектам (улицы, площади, набережные, мосты), необъяснимые загадки найти сложно: Петербург – довольно молодой город по мировым меркам, к тому же развивавшийся бурно, родившийся «наследным принцем», столицей. Для топонимов этой группы характерна одна печальная, но неизбежная в силу естественного развития города как живого организма, особенность - они связаны с объектами давно не существующими (Троицкая площадь, Пушкарские улицы, Мытнинская набережная, Морские улицы). Они остаются маркерами исторической географии города, а поэтому утратить их – непростительная ошибка.
    И, наконец, крайне немногочисленная группа топонимов, зафиксировавших в себе существование объектов, сохранившихся в прежнем качестве и по сей день (Сытнинская улица, Дворцовая площадь, Аничков мост). Если бы перечень подобных топонимических памятников можно было увеличить восстановлением утраченного – подобно возрождению Храма Христа Спасителя в Москве – это было бы не менее значимым делом, нежели возведение новых зданий и мостов. Не первый год ожидает реализации проект воссоздания первого главного храма Петербурга – Троицкой церкви на Троицкой площади.
   Читая эти старинные имена, мы читаем подлинную историю города – трудовую, торговую, военную, столично-парадную. И становится явной ценность этих иногда непримечательных на первый взгляд названий – ведь это настоящие памятники истории, беспристрастные свидетели минувшего, те самые «слова», которые «из песни не выкинешь». Тому, кто поглядит на них неравнодушным, пытливым взором, они загадают загадки, заставят помучиться в поисках ответа, а в награду станут открывать истины, казалось бы, уже неразличимо занесённые пылью столетий, пока не ляжет перед нами как на ладони летопись «малой родины».
    Преступно, что названия не имеют юридического статуса исторических памятников, и так часто остаются беззащитными перед невежественным произволом чиновников.