Я у тебя. Едва ботинки сняты

Я у тебя. Едва ботинки сняты,
едва отправлено на вешалку пальто,
я подхожу к окну: Невероятно!
Вот это панорама! Жак Кусто

такое видел в море-океане,
когда повсюду чудо-существа
фосфоресцируют бессчётными огнями –
вот так же светится подлунная Москва.

И ты подходишь сзади в это время
и обвиваешь, словно осьминог,
и подбородок ставишь мне на темя,
качнувшись, пол уходит из-под ног.

Я, как буёк, что сорван бурей с троса,
а ты течением утОмленный пловец.
Иль, может, я упавший за борт пёсик,
а ты за ним нырнувший молодец.

Но нет, стоим. Миллион огней под нами.
Наш многопалубный над бездной реет дом.
Он фешенебелен, огромен, как «Титаник».
Его качает. Мы заходим в шторм.

Нас хлещет друг о друга, бьёт стихия,
мы задыхаемся, идёт девятый вал,
и ты моё выкрикиваешь имя,
а я рукой хватаюсь за штурвал.

Мы не умрём, нас выбросит на сушу,
друг другу подадим сигналы SOS,
и так поборемся с тобой за наши души,
что нас помилует пророк любви Христос.

И стихнет океан перед рассветом,
и новый день нам будет снова дан,
мы поздним утром приоткроем веки
и ощутим под спинами диван.