Глава 35. Эпилог

­­17 июня 1945 года к Рейхстагу на «виллисе» с ординарцем и шофёром подъехал молодой, но уже весь седой полковник авиации со звездой Героя Советского Союза на груди.

Его лицо, в шрамах и ожогах и, словно карта сражений, говорило о пережитых испытаниях.
Водитель достал банку красной краски и кисточку, передав их полковнику.

Лётчик подошёл к Рейхстагу, поднялся по лестнице, словно взбираясь на вершину своей судьбы, и на одной из колонн красной краской написал: «Андрей Громов был здесь! Мы победили!»
Да… Это был командир 4-го авиаполка 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта полковник Андрей Громов.

Андрей сел в «виллис», а его ординарец и шофёр тоже написали свои фамилии на стене Рейхстага, оставив следы своих имён в истории.
— Иван Григорьевич, наливай нам по сто грамм за Победу! — обратился полковник Громов к водителю, его голос звучал, как эхо долгожданного триумфа.

Они с ординарцем выпили, и Андрей, закрыв глаза, вспомнил свою любимую жену Леночку, по которой очень соскучился.
Он подумал, как скоро приедет домой, как она и сын его встретят, как они обнимутся.

«Мы победили, солнышко, — скажет он. — Вся война закончилась. Я так тебя люблю…»
Ординарец прервал мысли Андрея, напомнив:

— Товарищ полковник, нам сегодня ехать на совещание к американцам.
А там всегда пробка. Надо бы выезжать, чтоб не опоздать.
— Ну да, да, поехали, — сказал полковник, его голос звучал немного рассеянно, словно он всё ещё был погружён в воспоминания.

И они поехали в сторону КПП, который был на переходе в американскую часть Берлина.
У полковника Громова там сегодня должно было состояться совещание с американцами по взаимодействию в воздухе над Берлином с самолётами союзников.
Ординарец оказался прав.
На КПП, как всегда, была действительно огромная пробка.

С десяток машин стояли друг за другом, а рядом с дорогой длинным потоком шли гражданские люди: с колясками, чемоданами, вели за руку детей и стариков.
Причём человеческий поток двигался в обе стороны — и в «американский» Берлин, и в «русскую» часть Берлина.
«Да уж, — подумал Андрей, — сколько человеческих жизней уничтожил фашизм и сколько судеб разрушил…»

Андрей вышел из «виллиса», чтобы размять ноги.
Вдруг справа от себя он увидел сгорбленного седого старика-немца. Старик, хромая, катил тележку с каким-то скарбом в сторону американской зоны оккупации.
Вдруг он оступился и упал прямо головой вперёд, начав сползать в кювет. Андрей бросился к старику и схватил его за руку.

И вдруг старик на чистом русском языке ему сказал: — Привет, Андрюха, только тихо. Это я, Паша.
Глаза Андрея полезли на лоб. — Тихо, тихо, Андрюша, тихо…
— Отошли своего ординарца и шофёра, скажи, что всё в порядке…
—Я сам ему помогу… Говори, — прошептал скороговоркой старик.
Андрей не мог поверить, что здесь, в Берлине, седой старик в порванном пальто, сейчас лежащий в грязной луже, был его друг детства — Пашка Железнов.

Но ошибки быть не могло.
Голос Пашки он узнал бы из тысячи голосов, и озорной огонь его глаз он не спутал бы ни с чем.
— Всё в порядке, сидите в машине, я сам справлюсь! — громко скомандовал Андрей ординарцу.
— Пашка… Гад, — прошептал Андрей, наклоняясь к уху старика.
— Я ж тебя не видел с 1942 года, с тех пор, как мы с тобой погостили у тетушки «Доры» в Крыму

— Как ты, Паша? — Три года прошло… — спросил Андрей
— Андрей, — прошептал старик, у меня все хорошо, а что по моему смокингу не видно и показал на свои грязные лохмотья в которые он был сейчас одет и тихо засмеялся. Судоплатов…еще тот выдумщик! Ну, ты меня понял, — подмигнул Андрею Паша.

«Паша — на задании», — всё понял Андрей.
— Андрюха, ты вообще-то помогай мне, а то я тут и утопну, делай вид, что меня вытаскиваешь… Времени совсем нет. Как же я рад тебя видеть… Ты уже полковник! Поздравляю, — шёпотом произнёс Паша.
— Да что полковник… С Победой тебя, Пашенька, с нашей Победой!!
— И тебя, братик мой, Андрюшка, — так же шёпотом ответил старик.

Андрей помог старику вытащить его тележку.
Старик, низко склонив голову, сквозь зубы прошептал:
— Леночке и сыну привет от дяди Паши передай.
— Передам обязательно, брат, — выдохнул шёпотом Андрей.
— Куда ты сейчас? — шёпотом спросил Андрей.

Старик усмехнулся и, показав глазами на американское КПП, прошептал:
— Сейчас туда. А потом… а потом, замешкавшись на секунду, сказал, ну, наверное, в Аргентину!

— До встречи, брат, — прошептал Андрей.
— До встречи. Мы обязательно встретимся, — ответил Паша.

И старик-немец, весь испачканный грязью, в рваном и заштопанном пальто, запричитал, кланяясь:
— Данке, данке, герр официр!

И медленно, хромая и сгорбившись почти до земли, начал толкать свою тележку с грязными вещами и ржавым чайником к переходу КПП на американскую сторону…

Восемь лет спустя, в марте 1953 года, они случайно встретились в Москве в здании Генерального штаба… но это уже… совсем другая история.