Квартира моя - я продала. Всё!

У моей подруги случилась такая история — и каждый раз, когда я вспоминаю её, у меня внутри всё сжимается.

Её бабушка всегда говорила, что оставит квартиру внучке. Своей единственной. Документы, правда, не оформила — говорила, что в этом нет необходимости, ведь у неё есть только дочь и внучка, и кому же ещё передавать квартиру, как не родной девочке?

Обещание
Машина мама всегда повторяла, что ей две квартиры не нужны, что она свою уже имеет, а бабушкина — будет Маше.

Но когда бабушка умерла, мама оформила наследство на себя. Объяснила дочери, которой тогда было всего четырнадцать лет, всё просто:
— Машенька, ты же ещё совсем ребёнок. Сейчас нет смысла оформлять квартиру на тебя. Это займёт кучу времени. Потом, когда подрастёшь — всё переоформим.

Маша тогда не сомневалась. Это же мама. Она доверяла ей безоговорочно.
Квартиру после смерти бабушки сразу же сдали в аренду. Мама получала с неё стабильный доход, а Маша в те годы жила с ней под одной крышей и не задавала вопросов.

Когда она закончила школу, ей захотелось переехать в ту квартиру — жить отдельно, быть хозяйкой. Но мама снова нашла аргумент:
— Ну ты подумай сама. У тебя ещё нет работы. За квартиру нужно платить — коммуналка, текущий ремонт. Я не миллионер, чтобы содержать и ту квартиру, и тебя. Подожди ещё немного, подкопи денег. Не время пока.

Пришлось согласиться. Всё казалось разумным. Маша поступила в университет в другом городе, уехала учиться. Там получила место в общежитии.

Жизнь закружила: лекции, друзья, первые влюблённости.

Первые трещины
Мама тем временем закрутила роман с мужчиной, которого Маша сразу не приняла. Её насторожили его манеры, взгляды, слова. Она однажды прямо сказала маме:

— Мам, мне кажется, этот Игорь — не тот, за кого себя выдаёт. Он как будто тебя использует. Он слишком хорошо устроился. Не работает толком, но постоянно у тебя дома. Мне это не нравится.

Мама вспыхнула:

— Вот именно, тебе! А кто тебя спрашивает? Я всю молодость на тебя потратила — кружки, репетиторы, всё ради тебя. А сейчас, когда я впервые за столько лет почувствовала, что могу быть счастливой — ты мне читаешь нотации? Не твоё дело, с кем я живу. Поняла?

Маша замолчала. Она поняла: лезть дальше не стоит. С тех пор тему Игоря они не обсуждали. Более того, про их брак она узнала случайно — по оброненной кем-то фразе. Её даже не пригласили на свадьбу.

Продажа
После окончания университета Маша решила вернуться в родной город. Позвонила маме и попросила заранее предупредить жильцов в бабушкиной квартире, чтобы они готовились съезжать:

— Мам, я планирую вернуться в конце месяца. Можешь, пожалуйста, предупредить людей, которые сейчас живут в бабушкиной квартире? Я бы хотела туда заехать.

На том конце провода повисла тишина. Затем мама спросила с удивлением:
— Какие жильцы? О чём ты вообще говоришь?

Маша опешила:
— Ну... те, кто живёт в квартире, которую бабушка мне обещала. Ты же говорила, что она будет моя.

Голос мамы стал холодным:
— Маша, я тебе такого никогда не обещала. Это всё были просто разговоры. Формально квартира принадлежала бабушке, а после её смерти перешла мне. Ты там даже не прописана. И потом, я её уже продала. Мы с Игорем купили машину, нам нужны были деньги.

Маша почувствовала, как у неё подкашиваются ноги.
— Что значит "продала"? Ты ведь говорила... ты уверяла... Эта квартира была для меня. Бабушка этого хотела!

Мама раздражённо вздохнула:
— Бабушка умерла, Маша. Хотела — не значит оформила. Ты взрослая девочка, пора понимать, как устроен мир. Бумаги решают, а не разговоры за чаем. Квартира моя — я продала. Всё.

Разговор закончился. И в этот момент у Маши словно земля ушла из-под ног. Всё, во что она верила — оказалось ложью. Её будущего просто не стало. Квартира, которая всю жизнь была её гарантией, её надеждой, стала чужой.

Ночью она не могла уснуть. Плакала. Вспоминала бабушку. И ту девочку, четырнадцатилетнюю, что так слепо доверяла словам. Утром Маша нашла документы. У неё действительно была только доля в маминой квартире. Маленькая часть, но всё же — законная.

Цена доверия
Она решилась. Пошла к юристу. Подала заявление на выделение доли. Мама была в бешенстве:
— Ты что, с ума сошла?! Ты хочешь разрушить мой брак? Ты из-за квартиры готова в суд на родную мать подать?!

Маша смотрела ей в глаза спокойно:
— Я не разрушала семью, мама. Я просто защищаю себя. Ты сделала выбор — и я теперь делаю свой.

— Да что ты вообще понимаешь?! — почти кричала мать. — Я тебя растила, жертвовала всем, а ты... теперь вот так, да?

— Ты мне ничего не должна была. И я тебе теперь тоже ничего не должна, — твёрдо ответила Маша.

Она сняла квартиру. Работала на износ. Но знала — это её путь. Трудный, но честный. А когда вечером она возвращалась домой и смотрела в окно, пила дешёвый чай и слушала звуки города, она чувствовала странное спокойствие.

Это было не мстительное удовлетворение. Это было взросление. Грустное, но необходимое. Иногда, чтобы стать сильной, нужно, чтобы в тебя перестали верить те, кому ты верила больше всего.

И она не злилась. Просто навсегда запомнила: доверие — нужно заслужить. Даже если ты — мама.