Исповедь влюбленной женщины ч. 6 гл. 1

Часть 6 Несчастье

Глава 1 Память

Абдуллах наблюдал, как самолет пошел на взлет, постепенно удаляясь в необъятном пространстве, превращаясь в точку, пока не исчез, оставив ярко-белый след на фоне пронзительно - голубого неба.

Он стоял и смотрел вслед улетевшим гостям, обдумывая все то, что поведал ему Василий Корнеевич. В душе его закипела, забурлила невообразимая злоба, ослепляющая ярость, не позволяя успокоиться, привести в порядок мысли, чувства от осознания вселенской несправедливости, горя, постигшего его семью.

«Как теперь жить? Я готов своими руками уничтожить весь его род, передушив по одному, наслаждаясь тем, как они корчатся от боли и удушья, вращая бельмами от ужаса и молча умоляя о пощаде. Как же я его ненавижу! Даже если он лежит в сырой земле, я все равно ненавижу его и его семью. Дай мне силы, Аллах, не совершить непоправимое».

***

Две влюблённые парочки сидели на краю обрыва, бесстрашно свесив ноги в бездонную пропасть. Василий смеялся, поддразнивая Маргариту, болтая ногами и постоянно ёрзая, чем очень её пугал. Она безумно боялась высоты. Даже то, что она согласилась так близко подойти к самому краешку пропасти, казалось для неё подвигом. А уж ноги свесить…

- Вася, ты же сейчас туда упадёшь!

Он смеялся, практически свисая в страшную бездну, с готовностью раскрывшую свой зев, чтобы поглотить неосторожного повесу.

- Нет, любимая, не упаду. Я просто не могу упасть, потому что у нас с тобой счастье! Я не могу лишить себя твоей любви.

Она покраснела, оглянулась на ребят.

- Перестань, услышат.

- Ну и что? Я могу крикнуть на весь мир, что люблю тебя. Я-я-я лю-ю-блю-ю те-е-бя-я!

Он вскочил, и, изображая самолёт с раскинутыми руками вместо крыльев, побежал прочь.

- Перестань, - она побежала за ним, пытаясь догнать, но скоро поняла, что упустила его из виду, заплутав среди деревьев и кустарников. Он сам нашёл её, вдруг обхватив сзади руками, прижал к себе, вдыхая аромат ее волос.

- Милая моя, любимая, родная. Поймал тебя. Больше никогда не отпущу.

- Да, любимый. Не отпускай.

И как жарко было в его объятиях, так сладко от его поцелуев и ласковых слов! Казалось, что весь мир принадлежал только им одним – влюблённым.

- Какие они смешные, правда? Счастливые всегда смешные, – Екатерина улыбалась и смотрела вдаль, любуясь необъятной ширью водной глади и лесной дымкой на противоположном берегу реки.

- Катя…

Она почувствовала, как Ибрагим взял её за руку, повернулась к нему, распахнув удивлённо глаза.

- Что ты, Ибрагим? Увидят.

- Что увидят? Я просто взял тебя за руку. А вот теперь, - он прикоснулся губами к её руке, - я прошу тебя выйти за меня замуж. Ты согласна? Ты так же сильно меня любишь, как я тебя?

Она еле слышно прошептала:

- Да.

Ибрагим вскочил и закричал:

- Ура-а-а! Она меня любит! Она согласна стать моей женой!

***

- Посмотри, какой он красивый. Какое имя ты хочешь ему дать, любимый?

- Абдуллах. В честь моего деда.

- Хорошо. Мой Абдуллах, милый сыночек, солнышко, - молодая мама ворковала с новорожденным, целуя его в лобик, носик, глазки, шепча слова любви, - какой ты у нас красивый! Правда, Ибрагим?

- Правда, очень красивый. Спасибо тебе за сына, любимая. Только ума не приложу, как мы теперь будем совмещать учёбу и ребёнка? Да еще экзамены впереди, диплом.

- Ничего, как-нибудь справимся, правда, мой малыш? Скажи папе, что он зря переживает. У нас все получится.

***

Он следил. Каждый раз, случайно или намеренно сталкиваясь с ней в университетских коридорах или на лестнице, слушал лекции в той же аудитории, специально занимая место поближе к ней, чтобы слышать ее аромат, все явственнее понимая для себя, что без Кати ему не жить. Наслаждаясь воздухом, которым дышала она, жадно разглядывал её, словно вожделенную вещь на витрине, готовый заплатить какую угодно цену за обладание ею.

Он был в бешенстве, когда она вышла замуж за этого нерусского, да ещё и родила ему сына. Как он был зол! Он был готов убить его, забрать её в свой дом, заперев на замок и любуясь на неё, сдувая пылинки. Как он её хотел!

А она, словно дразня его, родив ребёнка, ещё больше расцвела, превратившись в невероятно прекрасную женщину – чувственную, сексуальную, красивую. Лёгкий румянец на лице, свежесть и сияние кожи, гибкий стан, тонкая талия в сочетании с полной соблазнительной грудью, аппетитными бёдрами и длинными стройными ножками сводили его с ума от неуёмной вожделенной жажды.

Он называл её Афродитой, богиней любви. Она и была сама любовь.

«Ты все равно будешь моей, любовь моя, Екатерина. Или нам обоим не жить», - его навязчивая идея постепенно, месяц за месяцем, выстраивалась, обдумывалась и, наконец, нашла своё воплощение.

***

Она сидела на скамейке, любуясь сыном, что-то весело лепечущим в коляске, и попутно болтала с молодой мамашей, только что родившей малыша, делясь своим материнским опытом.

Не заметила, как к ней подсел Макар, их с Ибрагимом однокурсник.

- Привет, сто лет тебя не видел, как защитились и сдали экзамены, - чуть приобняв её, поцеловал в щеку.

- Привет, ты как здесь? Приехал к кому-то?

- Мимо проезжал, - он кивнул на припаркованный рядом с детской площадкой шикарный автомобиль, - тебя вдруг увидел. Как поживаешь?

- Хорошо. Через неделю мы с Ибрагимом уезжаем к нему на родину. Нас уже там ждут.

- Что ж, желаю счастья. Надеюсь, тебе понравится в чужой стране. Все же, чуждый нам менталитет…

- Думаю, что все будет хорошо.

- Кстати, чего я хотел-то. Сегодня я устраиваю прощальную вечеринку для нашего курса в моем загородном доме. Перед тем, как все разъедутся, разлетятся по миру, посидим, повспоминаем, посмеёмся. Помнишь нашего препода по китайскому? До сих пор хохмим, как о нем разговор заходит.

- Да, точно, смешной был старичок.

- Старичок не старичок, а за дамочками активно ухаживал. В общем, отказ не приму. Ребёнка пристроите куда-нибудь на один-то вечер. Приходите обязательно, - он снова её обнял, слишком крепко, как ей показалось, и поцеловал в щёчку, заглянув ей в глаза, - я буду ждать.

***

Вечеринка у Макара была в самом разгаре, когда Василий и Ибрагим со своими любимыми девчонками решили, все же, заглянуть к нему и попрощаться со студенческой жизнью на веселой тусовке.

Кате как-то не очень хотелось сюда ехать. Она немного неуютно себя почувствовала после его объятий на детской площадке. Похоже, женскую интуицию еще никто не отменял, и она прекрасно поняла, что тот оказывает ей слишком навязчивые знаки внимания. Ей это не нравилось, но она не могла рассказать мужу, зная его вспыльчивый характер. Попыталась было найти веские причины, чтобы отказаться от приглашения, но Василий и Ибрагим нашли их несерьёзными и неуважительными. Так и пришлось смириться и ехать.

Екатерина все время чувствовала на себе пронзительный взгляд хозяина вечеринки. Ей стало так не по себе, что закружилась голова, начало подташнивать, и Маргарита, заметив её состояние, участливо предложила ей войти в дом и умыться.

- Иди, я подожду тебя здесь, - Маргарита осталась у дверей туалетной комнаты, наблюдая из окна за ярким разноцветием салютных огней в ночном небе.

- Что тут делает моя любовь?

Она улыбнулась, услышав родной голос, окунувшись в тепло объятий своего любимого Васи.

- Никого нет, поэтому нам никто не помешает. Пойдём со мной, я знаю, где в этом доме нас ждёт укромное местечко, - он жарко целовал её, прижимая к себе, лаская сильными руками, возбуждая в ней неистовое желание любить, принадлежать ему снова и снова, всегда.

- Там Катя. Я ее жду.

- Но ведь ей ничего не грозит. Вон и муж ее здесь, - он выглянул из окна, махнув рукой Ибрагиму.

- Пойдем со мной, милая моя, единственная.

Василий, больше не желая слышать никаких возражений, увлёк свою любимую в одну из комнат огромного особняка, заперев дверь, отгородившись от всего мира, чтобы никто не мог нарушить великое таинство любви.

Открыв дверь, Катя не обнаружила Маргариты. Выглянув в окно, увидела Ибрагима, крикнула ему, но залпы нескончаемого салюта заглушили её голос.

- Ты потерялась?

Она обернулась. Стало почему-то не по себе. Макар словно сверлил её глазами, вдруг потемневшими, бархатными и такими глубокими, подобно той самой пропасти, рядом с которой она когда-то сидела счастливая и любимая Ибрагимом.

- Да. Не могу найти выход из твоего дома.

- Пойдём со мной, моя милая потеряшка.

Он крепко держал её за руку, быстро уводя по нескончаемым коридорам. Она задрожала от неприятного предчувствия, пытаясь вырвать руку.

- Куда ты меня ведёшь?

- Туда, где ты уже давно должна быть. В спальне хозяйки этого дома.

- Что ты делаешь? Я замужем. У тебя в гостях мой муж. Как тебе не стыдно!

- Стыдно? – его глаза потемнели, черты лица заострились, - это мне должно быть стыдно? Он у меня все отобрал. Мою любовь, мою мечту, тебя! Я всегда тебя любил, а он приехал в нашу страну и почему-то решил, что может выбрать себе в жены самую лучшую, самую прекрасную. Кто он такой? Грязный кочевник. Я буду тебя любить, а не он. Ты – моя королева, будешь принадлежать только мне, а не ему.

Он продолжал силой тащить за собой упирающуюся женщину, но силы были не равны.

- Боже мой, отпусти меня. У нас ребёнок. Что ты хочешь сделать?

Он открыл дверь одной из комнат, втолкнул туда женщину и вошёл сам, заперев за собой дверь.

- Теперь ты моя.

Она закричала, отталкивая его, царапаясь, пытаясь добраться до двери.

- Ты моя, понимаешь? Только моя.

Он толкнул её на кровать, навалился всем телом, удерживая, покоряя, препятствуя её сопротивлению.

Нежная ткань блузки не выдержала и затрещала по швам, когда сильной рукой он разорвал её на части, обнажив полные груди, при виде которых словно ополоумел, кусая их, грубо целуя и тиская. Задрав юбку, он сорвал с нее трусики, силой раздвинул коленом ноги и резко вошёл в неё, двигаясь в ней все сильнее, грубее, стараясь причинить ей как можно больше боли, чтобы она навсегда запомнила, кто с этой самой минуты её хозяин и повелитель. Он мучил её снова и снова, словно пытался пронзить насквозь её нежное прекрасное тело.

Ей оставалось только кричать от боли и плакать. Она знала, что жизнь её теперь кончена и она никогда не будет счастлива и любима, не забывая до конца своих дней, что этот монстр с нею сделал.

Уже в который раз он содрогался в конвульсиях от оглушительного оргазма, переживая невероятное удовлетворение от соития с этой женщиной. Он так и думал и был совершенно прав. Она идеально ему подходит. Никогда и ни с кем он не испытывал такого наслаждения.

- Боже, как мне хорошо. Не плачь, милая. Теперь у нас все будет хорошо.

От сильнейшего удара дверь с треском отворилась, и в комнату ворвались Василий и Ибрагим, застав отвратительную сцену насилия и унижения.

Екатерина рыдала, свернувшись калачиком, не в силах открыть лицо и посмотреть на мужа. Насильник поднялся с кровати и с перекошенным от гнева лицом подошёл вплотную к Ибрагиму.

- Она теперь моя. А ты возвращайся в свою пустыню и выбирай жену там.

Василий со всего маху ударил ненавистного изверга.

- Вяжи его, Ибрагим, и тащим с собой. Сейчас он нам за все ответит. Маргарита, девочка моя, помоги, пожалуйста, Кате. Хорошо? А мы тут отлучиться должны. Поговорим с этим ублюдком, а вы езжайте ко мне в дом. Хорошо?

Маргарита опасливо вошла в комнату. Увидев, в каком состоянии Катя, она задрожала от страха, но сразу же постаралась взять себя в руки. Ведь Кате, изнасилованной, униженной, в разорванной одежде было намного хуже, больнее и страшнее, чем ей.

Продолжение следует.

Ираида.

Благодарю за чтение моих рассказов, комментарии и оценку