Продолжение романа в 4 томе, кн. 2. Часть 4

Вспоминая жизнь, похожую на романную в 4 томе, кн. 2, часть 4

Часть 4. КОНЕЦ ПЕРЕСТРОЙКИ. ВИНОВАТЫ ЛИ В ЭТОМ ВРАЖДЕБНЫЕ ОТНОШЕНИЯ М.С. ГОРБАЧЕВА С Б.Н. ЕЛЬЦИНЫМ

4.1. Почти конец перестройки и сложные дни для кафедры и института

После возвращения с семинара в МГУ в Куйбышев на кафедру, Егор Андреевич понимал, что противники социализма все больше и больше нападали на руководящую роль КПСС. Профессор Г.Х. Попов придумал называть существовавший в СССР социализм командным социализмом в противовес демократическому социализму. А демократический социализм якобы исключает идеологию. Отсюда следовало предложение провести деидеологизацию СССР, а значит, и отказаться от руководящей роли КПСС. Многие на съезде народных депутатов требовали от М.С. Горбачева отказаться от должности Генерального секретаря КПСС и вернуться к президентскому управлению страной, особенно к этому его подталкивал бывший опальный секретарь Московского горкома партии Б.Н. Ельцин. 
   
Целая группа преподавателей кафедры политэкономии КПТИ активно посещала так называемые семинары и собрания демократов. Выступали они очень остро и эмоционально, что нравилось публике, и со временем уже к концу восемьдесят девятого года аудитория этих сборищ все росла и росла. Причем, проходили они частенько и в зданиях политехнического института. Парткомы требовали от заведующих кафедрами обязательного участия в этих сборищах, выступлений на них якобы в целях поддержки партийных решений по перестройке и гласности. Но обстановка на этих семинарах демократов была такой, что не записных ораторов просто освистывали и требовали удаления с трибуны. Поэтому здесь слушали лишь тех записных ораторов, которые отвергали социализм и целиком были на платформе ликвидации КПСС и ее идеологии. Суханов пытался было вести беседы с доцентом Бородиным, как со своим заместителем по науке, чтобы он хотя бы не подводил кафедру и институт своими явно антисоциалистическими взглядами. Порой они спорили часами, но у Суханова не хватало достаточных аргументов в защиту КПСС и социализма, а Бородин, нахватавшийся достаточных аргументов против партии и социализма, явно переигрывал заведующего кафедрой.
- Но ведь вы же член КПСС, и поносите одновременно ее, надо же как-то определяться. Зачем-то вы же вступали в партию? – задавал ему вопросы Егор Андреевич.
- Зачем я вступил в КПСС? Да потому что беспартийному не было дороги к профессиональному росту – однозначно отвечал Юрий Михайлович и продолжал: «Я как вступил, так скоро и выйду из КПСС. Не случайно пока я прекратил уплату членских взносов. Но ведь вслед за мной из партии выйдут примерно пять, а может и десять членов кафедры».

Суханов пробовал выяснить в парткоме, почему демократам дают место для проведения своих семинаров в стенах института? Те утверждали, что иначе их обвинят в качестве противников гласности.
- Ну, хотя бы вы сами члены парткома поприсутствовали на этих семинарах? – спрашивал Суханов.
- Зачем нам присутствовать, если у нас имеются пять идеологов со стороны заведующих кафедрами общественных дисциплин, да еще три члена парткома по идеологии. Зачем всем нам ходить на митинги и семинары, когда мы все узнаем от членов идеологического состава, они-то больше нас разбираются в идеологической теории и должны давать отпор демократам? – отвечали ему в парткоме.

Суханов Е.А. понял, что теперь только обществоведы в ответе за всю партию и когда они разделены демократами якобы на сторонников и на противников перестройки, то шансы обществоведов, видимо, минимальные. Заикнулся о каких-то преимуществах социализма, это значит, что ты противник гласности и перестройки, а если активно защищаешь демократов, то ты якобы уже сторонник перестройки. Значит, истинным сторонником перестройки на кафедре уже считается не заведующий кафедрой, а Ю.М. Бородин и его сторонники. Поэтому перед Сухановым встала задача занять двойственную позицию. С одной стороны, поддерживать сторонников социализма и одновременно и перестройки, а с другой – резко не критиковать сторонников демократов, пока что выступающих официально за демократический социализм, но без КПСС. С этой целью им была разработана программа перестройки в работе кафедры, которая до времени сохраняла относительное единство на кафедре, активное участие всех членов кафедры в научной работе, быстрое освоение новой программы и методики преподавания политической экономии в 1989-1990 учебном году.

4.2. Неожиданное приглашение Суханова в плановый институт к профессору Е.Е. Лыскову

Где-то в конце ноября месяца Суханову позвонил заведующий кафедрой Куйбышевского планового института профессор Лысков. Он просил дать согласие поехать в декабре в Москву на Всесоюзное совещание заведующих кафедрами общественных наук от Куйбышева, вместо него от имени политэкономов Куйбышева.
- Да мне как-то неудобно ехать, как доценту, вместо вас заслуженного профессора, Ефим Ефимович? – задал вопрос Лыскову Егор Андреевич.
- Я серьезно заболел, хотя собирался поехать, уже куплен билет на поезд в специальный комфортабельный вагон. Выручите старика, пожалуйста!
- Согласен вас выручить, желаю вам быстрее поправиться, но мне, честное слово, неудобно перед профессорами, которые с успехом могли бы заменить вас.
- Ничего, они перебьются. Для меня главным будет ваше мнение о перспективах перестройки кафедр общественных наук.

Так Суханову пришлось собираться вновь в Москву. Хотя у него уже был билет на четвертое декабря, потому что у его брата Игоря пятого декабря было пятидесятилетие со дня рождения. Но об этом чуть позже, а пока зашел домой к больному Ефиму Ефимовичу, тот передал ему билет на поезд и деньги, полученные им на командировку и командировочное удостоверение на его имя.
- И как же я буду отчитываться за командировку, наверное, в обкоме КПСС? – спросил Суханов.
- Командировочное действительно выписано на меня, но мне удастся договориться с обкомовскими работниками, что вместо меня будет в Москве Суханов, а в министерстве никто и не заметит подлога. Отметите командировочное на Лыскова, привезете его мне, и дальше я составлю отчет по командировке и отчитаюсь за нее.

Действительно все так и прошло на деле. Суханов поехал в Москву в качестве Лыскова, пришлось выкручиваться только в гостинице. Но на всякий случай Ефим Ефимович дал ему с собой свой паспорт. Поэтому в московской гостинице то ли с названием «Колос», то ли «Заря» отнеслись с пониманием, но потребовали паспорт на имя Суханова, что он с удовольствием и сделал. Пленарное заседание обществоведов состоялось в актовом зале одного из московских вузов. Все ждали на совещании М.С. Горбачева, В.А. Медведева или А.Н. Яковлева, но ни тот, ни другой, ни третий так и не появились. Руководители Всесоюзного совещания объясняли их отсутствие большой занятостью на работе и подготовкой к ХХVIII съезду КПСС. От имени министерства высшего образования СССР поступила приветственная телеграмма, которую зачитал заведующий отделом общественных наук министерства. Он же выступил и с основным докладом, заявив, что в соответствии с декабрьским пленумом ЦК КПСС 1989 года, на обществоведов возлагаются особые задачи, озвученные в обращение ЦК КПСС «К советскому народу, к коммунистам», когда старые партийные и советские кадры освободили дорогу молодым кадрам, полностью принимающим перестройку и дальнейшее развитие гласности. Был поставлен вопрос о том, как обществоведам вести себя в условиях уже сложившейся многопартийности и различных неформальных объединений. На вопросы из зала, что скоро обществоведческие кафедры будут совсем не нужны, поскольку их роль сведется к нулю, докладчик отвечал, что если они перестроятся, то им будет место в высшей школе, а если будут цепляться за устаревшие догмы, то такие кафедры действительно придется закрывать.
Дальше выступали известные деятели науки и высшего образования, все ратовали за коренную перестройку кафедр общественных наук, но какой должна быть эта перестройка, было никому не понятно.

На другой день совещание продолжалось по секциям. В частности, секция по политической экономии заседала в Доме культуры МГУ. Выступающие здесь ученые говорили о том, что кафедры политической экономии нужно бы называть кафедрами экономической теории, поскольку в условиях деидеологизации роль политики в экономике будет значительно снижена. Некоторые выступили с критикой марксистской политической экономии, предлагали внимательно присмотреться к западным учебникам «Экономикс», поскольку мол, нас ждет переход к рыночному социализму в условиях расширения гласности и демократических начал. Другие выступали с резкой критикой «Экономикс» Самуэльсона, поскольку доступным для многих в СССР был один переведенный на русский язык еще в 1964 году 840-страничный западный учебник «Экономикс», названный тогда по-русски, как «Экономика», хотя в английском звучании на обложке значилось «Economics». Суханову казалось, что, если мы перейдем к изучению этого учебника, то как в рамках 140-часовой программы можно одолеть 830 страниц текста. Это казалось нереальным делом.
Возвратившись с Совещания, Егор Андреевич позвонил Ефиму Ефимовичу, тот пригласил его к себе на кафедру в плановый институт. Вскоре состоялась их встреча. Суханов рассказал подробности Совещания и в заключение заявил, что, судя по настрою министерства и политэкономов, это было последнее Совещание, в соответствии с которым марксистско-ленинская идеология из гуманитарных наук будет изъята, а в политэкономии все вузы и другие учебные заведения перейдут на западные учебники «Экономикс». Лысков этого упаднического вывода Суханова никак не мог принять, постоянно повторяя: «Да брось ты это упадническое настроение, ничего этого не будет». Пообещал связаться с заведующими кафедрами Саратовского и Казанского университетов, прежде чем назначить семинар политэкономов в Самаре. Примерно через месяц наконец-то был все-таки объявлен семинар с докладом Е.А. Суханова. Правда, предварительно они еще раз созвонились по телефону, где было сказано Егору Андреевичу о том, что, пожалуй, ты, наверное, прав в оценке Совещания заведующих кафедрами общественных наук.
 
Семинар состоялся в конце января в одной из больших лекционных аудиторий в Куйбышевском доме политического просвещения. Поскольку во многих вузах уже заканчивалась экзаменационная сессия, то преподавателей политэкономии собралось, наверное, процентов девяносто или может быть чуть меньше. Правда, с кафедры Суханова народа было процентов шестьдесят, так как в КПТИ шла подготовка студентов к государственному экзамену по политэкономии. Кстати, на семинаре не был доцент Ю.М. Бородин, занятый в этот день лекциями для подготовки выпускников к госэкзамену.
 
Слово для доклада Ефим Ефимович предоставил Суханову, как единственному участнику Всесоюзного Совещания от Куйбышева, оговорившись, что тот может напугать присутствующих преподавателей закрытием кафедр общественных дисциплин, во что, мол, верится с большим трудом. Егор Андреевич подробно осветил атмосферу, высказывания и выводы участников Совещания, зачитал резолюцию и заключение Совещания. Сделал вывод о том, что это было, на его взгляд, последнее Совещание, которые вряд ли состоятся в ближайшие годы, что у него сложилось упадническое впечатление, потому что марксизм-ленинизм, как идеология КПСС, стране больше не нужен, а раз так, то от этого, безусловно, пострадают все обществоведческие кафедры. Тут же после доклада начались вопросы, прежде всего противников ликвидации марксистско-ленинских теорий. Суханов Е.А. смело отвечал, что раз в стране взят курс на демократический рыночный социализм, то в политэкономии придется всем осваивать «Экономикс», и где вы видели в известном переведенном у нас учебнике Самуэльсона марксистские выводы? Там их нет, потому что мы переходим вместо плановой экономики к рыночной экономике и пусть сейчас это подается в партийных документах как путь к демократическому социализму, а дальше социализм будет заменен рыночным демократическим капитализмом. После этого ответа на вопросы, тут же поднялась стена рук молодых преподавателей, которые начали обличать социализм и партию за ошибки в строительстве социализма, которые привели к пустым полкам практически на все товары, необходимые народу. Председательствующий на семинаре профессор Лысков пробовал успокоить рьяных критиков социализма и КПСС, но это ему удавалось только на какое-то время, а дальше страсти накалялись вновь. Вот так прошло предпоследнее заседание областного преподавательского семинара политэкономов. Последнее было в июне месяце, и оно для истории Куйбышева оказалось действительно последним, как и предсказывал Е.А. Суханов.

4.3. Накануне Совещания состоялось празднование пятидесятилетия брата Игоря в Кашире
 
Если вернуться к юбилею Игоря, то пятого декабря в день рождения, на квартире Сухановых в последний раз в этой жизни собрались все три брата Сухановых и их отец Андрей. Кроме того, на дне рождения была вся семья Игоря и родственники Василисы и ее брат Сергей. Ничем особенным праздник не отличался, все было как обычно, как и в любой юбилей. Были подарки Игорю, праздничный обед в честь его, выпивка, как было положено, две или три песни, пожелания, тосты, разговоры и фотография на память. Обед растянулся до вечера, дальше каширские родственники разошлись по домам, а Кирово-Чепецкие и Куйбышевский гости остались ночевать у Игоря с Василисой. На другой день, как полагается, позавтракали, опохмелились и начали собираться по домам. Так что декабрь был запоминающимся событием для Егора, когда собрались вместе три брата и отец Андрей.

4.4. Партийные документы и ХХШ съезд КПСС фактически привели страну к ликвидации социализма

Февральский Пленум ЦК КПСС окончательно определил будущую дорогу страны, хотя большинству населения эта дорога была не понятной. Из программы платформы ЦК КПСС «К гуманному демократическому социализму», одобренной Пленумом ЦК КПСС 5-7 февраля, становилось понятно, что все-таки путь СССР – это путь не к развитому социализму, а путь назад к демократическому социализму. И как окажется в дальнейшем – это путь назад товарно-денежному социализму, а от него еще дальше – возврат к капитализму. Особенно ясно и понятно стало это из Платформы проекта, обсужденного в ЦК КПСС, когда исчез тезис о руководящей силе КПСС. Правда, стенограмма этого обсуждения этого проекта появилась только в марте, а то и позднее в апреле-мае месяце 1990 года в специальном журнале «Известия ЦК КПСС» (№ 3, март 1990 г.), который был доступен не любому коммунисту, в том числе и в высшей школе. В первом же разделе этой платформы говорилось: «Мы порываем с авторитарно-бюрократической системой, несовместимой с социалистическими принципами. Наш идеал – гуманный, демократический социализм… Мы решительно отбрасываем идеологическую зашоренность, догматизм и нетерпимость к иным взглядам и идеям» (Известия ЦК КПСС. 1990. № 3. С. 99).
 
Чтение этого документа и его обсуждение читаются как детективный роман, из которого следует, что с советским социализмом нужно быстро расставаться, но, видимо, руководству партии было не совсем понятно, как это сделать. На первых порах было решено повысить заработную плату партийным работникам и тем самым окончательно их дискредитировать в глазах народа. Ну как же?  В стране на всё и вся талоны, полки магазинов пустые, а люди, руководившие этим процессом, за это вознаграждаются повышением зарплат. Во-вторых, многие были недовольны тем, что М.С. Горбачев стал президентом страны и одновременно остался Генеральным секретарем ЦК КПСС. Особенно этим был не доволен Б.Н. Ельцин, ставший к тому времени председателем Верховного совета народных депутатов РСФСР. А раз не доволен Борис Николаевич, значит недовольно и большинство демократов. В-третьих, много недовольных стало и тогда, когда Михаил Сергеевич подписывал международные договоры о разоружении и ядерному оружию с явными уступками и преимуществом Запада. Складывалось впечатление, что как будто бы Запад нашел в лице М.С. Горбачева очень сговорчивого руководителя, которого можно было развести на любые дела и решения. Для начала Ельцину подкинули мысль отделить РСФСР от Советского Союза, поймав его на желании сделать Россию великой страной, если она перестанет кормить страны Восточной Европы и союзные республики в составе СССР. Эта идея в 90-е годы стала определяющей для одурманивания российского народа. Неслучайно в эти же годы была для начала создана компартия Российской Федерации, а 12 июня 1991 года Б.Н. Ельцин был избран президентом РСФСР. Став президентом и одновременно председателем Верховного совета народных депутатов РСФСР, он резко усилил критику шагов М.С. Горбачева. В стране создалось фактически двоевластие: с одной стороны – президент СССР, с другой – президент РСФСР. В-четвертых, Михаил Сергеевич делал все более непопулярные шаги на международной арене. Так, Гельмут Коль, неоднократно приезжая в СССР с визитами, уговаривал Горбачева присоединить ГДР к ФРГ, то есть установить, на взгляд Г. Коля, историческую справедливость – объединить два немецких народа в единое государство.
В последний приезд Коля в Москву, они открыто встречались с Горбачевым, но о чем они договариваются, никому было не известно. Помнится, что в июне во время этой встречи, в Кисловодске, где тогда отдыхал Суханов в одном из санаториев, вдруг заговорили, что Горбачев привез Коля на двухдневный отдых на правительственную дачу именно в Кисловодск. О чем они говорили, что решили об этом было не известно до сентября месяца того же года. Жители и отдыхающие в день отъезда правительственного коттеджа собрались на центральной улице Кисловодска и ждали Горбачева с Гельмутом Колем, которые уезжали на дорогих правительственных машинах «Чайка» в аэропорт Минеральные Воды. Видя толпу желающих поприветствовать их, Михаил Сергеевич помахал им рукой, как бы делая вид, что у них с Гельмутом все в порядке.
 
Позже в сентябре 1990 года стране станет известно, что, оказывается, они договорились окончательно об объединении ФРГ и ГДР. Понятно, что демократы СССР горячо приветствовали это историческое объединение, хотя истинные коммунисты и простые люди, воевавшие с фашизмом, поняли, что этим объединением М.С. Горбачев их предал, предал и своего отца, который воевал с фашизмом и погиб где-то то ли в Польше, то ли в другой восточноевропейской стране. Еще позднее станет известно, о том, что за это объединение Михаил Сергеевич не выторговал у Коля абсолютно ничего, даже не заикнулся о ликвидации военного блока НАТО, хотя сам уже распустил Варшавский блок стран социализма. 
Со 2 по 13 июля 1990 года в Москве состоялся ХХVIII съезд КПСС. Кроме разочарований съезд не принес никому каких-то надежд на будущее страны, наоборот, он показал, что КПСС движется к самоликвидации в качестве правящей силы СССР. На съезде произошло окончательное размежевание сил в КПСС на консерваторов, умеренных и радикалов. Сам Генеральный секретарь КПСС занял умеренную позицию, но было уже ясно, что радикалы близки к победе из-за слабого сопротивления им М.С. Горбачева.
   
Дальше М.С. Горбачев, уже будучи президентом страны, бросает ее в самый напряженно-опаснейший момент, уезжая летом 1991 года в отпуск к морю на купание и отдых. Его окружение в кремле не знает, что им делать, в стране забастовки, митинги, прибалтийские республики и Грузия требуют полной самостоятельности вплоть до выхода из Союза. В результате ближайшие соратники президента решаются на отчаянный шаг – на введение в стране военного положения и создания временного правительства, объявляя отъезд М.С. Горбачева на отдых, болезнью, при которой он якобы не в состоянии руководить страной.
Этой ситуацией быстро пользуются сторонники борьбы с социализмом и под руководством Б.Н. Ельцина, арестовывают это временное правительство, доставляют с юга в кремль Горбачева, объявляют вне закона КПСС и предлагают ему подписать просьбу в адрес Съезда народных депутатов на отречение от должности президента СССР. Так закончилась на этом перестройка и гласность.
 
4.5. Дорога к демократии и так называемому рыночному социализму теперь открыта

Итак теперь была открыта дорога к демократии и рыночному теперь уже не социализму, а к капитализму. Участники путча были посажены на «нары», сформировано правительство во главе с ярым сторонником перехода к рынку Е.Т. Гайдаром (Вот так играет судьба близкими людьми: Е.Т. Гайдар являлся внуком знаменитого советского писателя Аркадия Гайдара (Голикова), который всю свою молодую энергию бросил на борьбу с врагами молодой Советской России за установление равенства между людьми. А его внук вдруг оказался сторонником уничтожения этого равенства, достигнутого дедом, примкнул к демократам в период горбачевской перестройки, стал ярым сторонником ликвидации социализма и становления рыночного капитализма. Все прогрессивно настроенные люди осуждали это предательство внука, но он до конца, видимо, этого так и не осознал).
 Правда, в 1991 году, когда Гайдар был еще мало известен в народе и среди депутатов, обязанность председателя правительства формально взял на себя Б.Н. Ельцин. Но фактически правительство возглавлял Егор Тимурович, являясь первым заместителем Бориса Николаевича. В Москву понаехало огромное число американских экспертов для того, чтобы учить уму-разуму советских руководителей, специалистов и народ правильному переходу к рыночной экономике.
4.6. Перестроечный отдых в Кисловодске

Во время поездки на отдых в Кисловодск в относительно новый санаторий «Велинград» Суханов окончательно убедился в том, что с социализмом руководители хотят расстаться. Об этом свидетельствовало очень плохое питание отдыхающих, людей кормили в основном наполовину полухлебно-мясными котлетами с душком, какими-то очень кислыми сырниками, компотом, киселем и часто чаем с тараканами, которых было в столовой огромное множество. В результате у Суханова раза четыре за двадцать четыре дня расстраивался желудок, каждый раз дня на два он переставал ходить в санаторную столовую, шел километра за три в продуктовый магазин, покупал себе кефира и батон, пил в номере чай. И только, излечившись, таким образом, снова появлялся в столовой, нажимая в ней в основном на сырники. Соседки по столу не раз спрашивали у него:
- Егор! Как вы переносите эту кислятину и эти противные сырники?
- Дорогие женщины, извините меня, но я не могу питаться полумясными продуктами с душком, а утром пить чай с вареными тараканами. Мой желудок этого не принимает. Видимо, мне противопоказан санаторий сердечного профиля.

Отсюда Суханов делал вывод, что и с помощью питания в санаториях людей пытаются настроить против социализма. Единственное что его радовало – это отличная кисловодская природа (климат, прекрасное озеленение, огромная территория для оздоровительного отдыха, ходьбы и отличного гулянья), хорошие условия проживания, отличная минеральная вода Нарзан, почти хорошее лечение с помощью кисловодских грязей, верхний и нижний парки отдыха, особенно – нижний (курортный) парк. Что касается верхнего парка, то он в то время состоял в основном из огромных хвойных деревьев и пешеходных дорожек. Заполнялся он в основном в дневное время. Вечером там летали в основном летучие мыши, создавая для отдыхающих зону тревоги и страха. Поэтому отдыхающие предпочитали прогуливаться вдоль корпусов разных санаториев, находящихся на одной улице (линии) с санаторием «Велинград», не заходя в верхний парк. Что касается нижнего парка, то это было какое-то чудо, созданное природой и человеческими руками. Но добираться до него отдыхающим со стороны верхнего парка можно было лишь в дневное время, вечером автобус не курсировал, и в темноте (ночи на юге, как известно, очень темные) шагать было далековато, не совсем приятно и даже страшновато.
Маршрут Суханова во время отдыха почти не менялся. С утра пробежка километров около четырех-пяти, легкий завтрак, поездка на автобусе в центр Кисловодска на нарзанные ванны. По пути посещение универмага «Эльбрус», где все-таки еще можно было что-либо купить в эпоху дефицита, дальше по расписанию прием нарзанных ванн и лечение знаменитыми грязями, потом поход за город в парк, обычно до Поляны роз, иногда дальше, возвращение назад в город и на автобусе в санаторий. Дальше после приема Нарзана и обеда был часовой сон. Затем подъем на склоны горы или горки, которая была прямо за спальным корпусом, наслаждение кисловодской погодой с раздеванием для загара. Потом поход в верхний парк, иногда с заходом к клубу, где на воздухе шахматисты сражались на больших досках, иногда с игрой в случае отсутствия очереди, прогулки по парку, иногда с переходом в нижний курортный парк. Затем возвращение санаторий для приема минеральной воды и ужина. Иногда с соседом по номеру ходили смотреть художественные фильмы. Дальше обычно смотрели футбольные матчи чемпионата мира, иногда часов до двух, и сон. Такой распорядок отдыха способствовал тому, что Егор похудел на два килограмма, что очень радовало его.

4.7. Прибытие после отдыха в Кисловодске и стремление кафедры всё-таки к обновлению
 
После прилета домой из Кисловодска встретился в неформальной обстановке с доцентами Бородиным и Беловым. Те рассказали ему о том, что в июне встречались на кафедре политэкономии с заведующим кафедрой профессором Северцевым и с некоторыми доцентами Московского института статистики и информационных технологий. На встречах им было заявлено о том, что они уже подготовили новые учебники с акцентом на рыночную экономику. Черновики учебников получили  Бородин и Белов, заявив, что с 1991 года будет для вузов составлена новая программа политической экономики и вузам будет предоставлено право на разработку и составление учебных пособий, похожих на западные образцы «Экономикс». Поэтому предложили Суханову с нового учебного года заняться составлением нового учебного пособия по политэкономии, мол, тем более, что для них черновики, привезенные из Москвы, окажутся очень нужными и полезными.
- Но ведь пока никто не отменял относительно новую программу В.А. Медведева? И как тут быть? – засомневался Егор Андреевич.
- А мы пока можем предложить пока рекомендовать осваивать преподавателям и студентам учебник под редакцией В.А. Медведева, но параллельно начнем готовить новое учебное пособие. И как только к нам поступит какое-либо распоряжение из министерства образования о переходе на учебники по рыночной экономике, у нас такое учебное пособие будет уже разработано. Сейчас главное начать как можно быстрее работу над ним и тем самым не оказаться в отстающих, - высказались Бородин с Беловым.
- Хорошо! Я согласен на такой вариант, давайте создадим авторский коллектив и за год, возможно, что-то у нас и получится – подвел итог беседы Суханов.
- Давайте летом все трое поработаем над черновым вариантом пособия? – предложил Белов.

Все трое решили хотя бы за лето составить макет учебного пособия. Поэтому взяли обязательство, никуда никому не ездить и заниматься составлением макета, детали обсуждать по телефону. В результате отдых у всех троих получился лишь по выходным дням на Волге и за Волгой в пределах города. Суханову Е.А. пришлось думать не только над проектом учебного пособия, но и над внесением изменений в существующую программу перестройки работу кафедры.
Наконец, наступил конец августа. К этому времени дали уже согласие работать над подготовкой нового учебного пособия доценты Василян и Седов, профессор Катанян. На первом же заседании кафедры был обсужден проект макета нового учебного пособия. Многие преподаватели не понимали, зачем им работать над учебным пособием, которое никогда не будет издано. Несмотря на веские доводы Ю.М. Бородина, что наш путь лежит через рыночный социализм, а возможно дальше и через рыночный капитализм, и что якобы ведущие вузы страны получат право на издание собственных учебных пособий, примерно половина преподавателей кафедры никак не хотела верить в это. Хотя некоторые из них все-таки записались в авторский коллектив (Л.П. Федоров, Е.Ф. Числов, В.П. Шульгин, О.О. Захарова), ряд молодых преподавателей согласились только на участие разработки отдельных вопросов учебного пособия. Суханов не отрицал, что проект макета пока «сырой» и дальше в процессе работы над учебным пособием, возможно, какие-то из глав и параграфов могут быть сняты, а какие-то добавлены.
- Я обещаю, когда учебное пособие будет готово, вновь обратиться, например, в издательство Красноярского университета. Возможно, по старой памяти, они издадут и наше пособие – попытался успокоить членов кафедры Е.А. Суханов. В результате после долгого обсуждения предложенный проект учебного пособия был принят к исполнению.

Дальше утвердили внесение изменений в программу перестройки кафедры, исходя из решений Февральского Пленума ЦК КПСС, где четко сформулирован курс партии на переход к гуманному демократическому социализму с рыночным уклоном.
Работа над учебным пособием проходила в очень сложный период, когда в стране нарастали дефициты товаров, вплоть до спичек и соли, не говоря уже о других продуктах. На взгляд Суханова, это делалось для того, чтобы народ окончательно был уверен, что от дефицитов может спасти лишь переход к рынку. Не случайно, были разрешены различного рода кооперативы на условиях групповой формы собственности, пока что с припиской при отсутствии эксплуатации человека человеком.

Коммунисты постепенно по своей инициативе выходили из КПСС. На кафедре по состоянию на декабрь месяц девяностого года из партии вышли уже пять преподавателей, по примеру доцента Бородина. Очень трудно было избрать партгрупорга кафедры. Все прикрываясь разными причинами, не желали нести эту нелегкую нагрузку партгрупорга. Еле-еле удалось уговорить заслуженного доцента кафедры Каримову А.Р. Понимая накалявшуюся обстановку в обществе, никаких наказов в адрес Алеи Ревхатовны от коммунистов не было. Все понимали, что нужно соблюсти ритуал избрания, которое вряд ли способно привести к развалу КПСС. Помнится, после отчетно-выборного собрания партгруппа собиралась только раза три не больше. То же самое происходило и с профсоюзной организацией кафедры. Ее согласился возглавить молодой старший преподаватель Губанов. Ему общественная нагрузка была нужна для того, чтобы получить хорошую характеристику института в связи с намечавшейся у него защитой диссертации в Московском институте народного хозяйства имени Плеханова. Поэтому профсоюзная группа работала более заметно и эффективно по сравнению с партийной группой. 
Работая над разработкой чернового учебного пособия, Суханов часто думал:
- Неужели демократы способны разрушить Советский Союз, лишить партию ее руководящей силы? – Егору Андреевичу казалось это каким-то несбыточным делом. Как можно развалить огромную страну и победить КПСС, как можно отказаться от социализма, сломать плановую систему, армию и милицию! И главное, почему Горбачев и его окружение не видят никакой опасности этих поползновений демократов, а наоборот, подталкивают их к этому.

Суханову казалось, что социализм, охвативший уже почти половину планеты, неужели он сдастся и распадается не только СССР, но и вся мировая система социализма. И первые шаги на пути к этому сделало уже руководство страны, разрешив объединению ГДР и ФРГ. Эти его размышления сказывались и на преподавании политэкономии студентам. Он всегда был сторонником критического отношения к экономической политике КПСС. Этому его научили преподаватели еще в МГУ, и это ему казалось правильным, потому что без критики нет движения вперед в любом деле, в том числе и в экономической теории и политике. Поэтому его лекции всегда и до перестройки и особенно в ходе ее всегда были достаточно критичными. Но он считал это нормальным делом, никогда не задумываясь о каком-то покушении на руководящую роль КПСС. Наоборот, он считал, что это может помочь партии и правительству в выходе страны из застоя и кризиса, в котором они оказались в преддверии девяностых годов. Эти постоянные размышления тормозили и работу над черновым вариантом учебного пособия, которое они наметили подготовить к концу девяносто первого года. От таких размышлений у Суханова стала побаливать временами голова, но он не обращал на это никакого внимания. Просто думал, что это у него от чрезмерного напряжения в работе сразу на несколько «фронтов».

 Во-первых, руководство такой сложной кафедрой, которое требовало от него все новых и новых подходов к созданию нормального рабочего климата. Кафедра снова непроизвольно делилась на противоположные группы, теперь уже по идеологическим соображениям, когда одни преподаватели выступали за быстрейший переход к гуманному демократическому социализму, другие были категорически против этого перехода, третьи, как всегда, занимали нейтральную позицию. Быть где-то посредине двух групп, борющихся было очень нелегко и трудно.

Во-вторых, требовалась непрерывная переработка лекций для студентов. Без нее студенты бы перестали ходить на них и тем более слушать их. В-третьих, прежде чем писать новое учебное пособие, приходилось тщательно изучать западный Экономикс, где для Суханова многие вопросы были не совсем понятны. Это также требовало огромного времени и напряжения сил. В результате Суханову казалось, что он работает на полный износ, но долг доверия преподавателей к нему брал верх над износом его сил и способностей. И так как подходил первый срок его заведования, то от второго срока он собирался отказываться, тем более что на кафедре наконец-то после А.М. Данилина, появился доктор наук в лице И.Е. Катаняна. И хотя он был всего совместителем, но учитывая его желание заведовать кафедрой, можно была ректорату принять от него заявление для участия его в конкурсе.

 В течение учебного года каких-то эпохальных событий на кафедре не произошло, если не считать увлечения доцентом Бородиным Л.И. Азаровой. Все начиналось с их симпатий друг к другу, а закончилось тем, что законная жена Бородина решила разорвать с ним законный брак из-за измены Юрия Михайловича. Дело закончилось тем, что-измены-то эти Бородина были с Людмилой Ильиничной, которая прочно вцепилась в него. И памятуя предыдущий случай с Окуневым, которого она явно проморгала и не сумела привязать к себе. Теперь она не собиралась упускать другого случая. К тому времени в 1991 году она закончила заочное отделение Куйбышевского планового института, появилась на кафедре и попросила Суханова принять ее ассистентом на кафедру, как дипломированного специалиста экономики. Даже она намекнула, что готова заменить Ю.М. Бородина. Помня ее прошлые проделки, Егор Андреевич отказал ей в ее просьбе. Тогда она заявила, что как только увидит объявление о конкурсе на кафедру, то обязательно подаст заявление на вакантную должность. На этом они расстались, но объявление о конкурсе вот-вот должно было появиться.   
 
Пока же каждый месяц собирался авторский коллектив по подготовке нового учебного пособия. Иногда между авторами споры разгорались часа на три и больше. В результате, Егор Андреевич приходил домой, как «выжатый лимон». Теща часто ему повторяла:
- Зять, ты, что хочешь перевернуть мир и за одним уничтожить и себя? Откажись, к черту, от этого заведования, пока не хватил тебя инсульт?
Суханов молчал, потому что теща была права, но изменить что-то в своей жизни уже не мог. А тут еще состоялся специальный Пленум ЦК КПСС о борьбе с пьянством и алкоголизмом, который, наверное, утроил силы против партии и социализма. В институте был создан специальный комитет при парткоме, который решил создать группы по борьбе с пьянством, и главное, развернуть широкую пропаганду этого решения пленума и института. На кафедре такую группу вызвался возглавить доцент Белов. Утверждали руководителей этих групп на совете кафедр общественных дисциплин. Когда очередь дошла до Белова, профессор Еремин спросил его:
- Виктор Андреевич, вы сами-то готовы бросить выпивать?
- Буду стараться бросить. Сначала по праздникам беру обязательство выпивать не больше, чем сто пятьдесят грамм, затем снижу до ста грамм, потом до пятидесяти грамм, и наконец, брошу совсем выпивать и в праздники, - был ответ В.А. Белова, который очень развеселил и насмешил всех присутствующих. Затем профессор сделал серьезное лицо и заявил:
- Егор Андреевич, ваша кафедра как всегда старается чем-то отличиться. Неужели нельзя было выбрать кого-то ответственным, хотя бы из непьющих людей?
- У нас, Александр Михайлович, трезвенников на кафедре почти нет, за исключением, может быть, только Ланиной Н.И. Что хотите, то и делайте с нами, но члены партии, понятно, будут придерживаться приличия и стараться выполнять решения Пленума и пропагандировать среди студентов и трудящихся области борьбу с пьянством и алкоголизмом. А что касается беспартийных, которых, к сожалению, становится все больше, то обязывать их от употребления спиртных напитков вряд ли сможем, - был ответ Суханова.
- Как всегда, на всё у вас имеется готовый ответ, который вряд ли убедит партком института.
На этом обсуждение на совете общественных наук было закончено. Всех их, в том числе, и Белова, утвердили. На какое-то время в институте закончились обеды с выпивкой после защиты дипломных проектов, обеды и вечера с поздравлением юбиляров. В магазинах начались очереди за водкой, которую разрешили продавать лишь в нескольких магазинах Куйбышева. Эти очереди стали называться «горбачевскими петлями». Они стояли на улицах возле этих магазинов целыми днями. Порядок продажи водочных изделий и движения очередей устанавливался милицией.

4.8. Поездка в Кирово-Чепецк на празднование юбилея младшего брата Евгения

В начале апреля девяносто первого года брат Суханова Евгений в Кирово-Чепецке отмечал пятидесятилетие. Поэтому в конце марта Егор, будучи приглашен на юбилей, вылетел в Киров. В Куйбышеве была уже весна, в городе сошел снег, было достаточно тепло, а прилетев в Киров, Суханов почувствовал, что здесь весна еще только начиналась. Снег в Кирове и Кирово-Чепецке еще только начинал таять, поэтому была везде слякоть, на дорогах – лужи воды. В аэропорту Кирова его встретила дочь Даша. Он передал ей недорогие подарки, приглашал ее поехать вместе с ним на юбилей, но она отказалась. Поэтому, доехав до вокзала, он с ней распрощался и часов девять вечера был уже у отца в Кирово-Чепецке.

 С утра побродил по знакомым улицам города, посмотрел, чем торгуют магазины в период дефицитов, зашел в книжный магазин на улице Луначарского, купил кое-какие произведения ранее запрещенных авторов, промочил туфли, вернулся назад, и они стали собираться в поход на юбилей к Евгению. Он к тому времени сменил квартиру, которая теперь была в лесном массиве, где строился очередной микрорайон. Для того чтобы туда дойти, нужно было по шоссе преодолеть километра три не меньше. Отец одел Егора в свои резиновые сапоги, и они направились к гостеприимному Женьке. Гости были уже почти все в сборе. Кое с кем Егору пришлось знакомиться заново, а остальные были ему хорошо знакомы. Как водится, Егор привез Женьке рубашку и безрукавку, купленные для него еще в Кисловодске. Тут же жена Евгения Надя достала и подала ему новый костюм, и он произнес пророческие слова, которые затем сбудутся:
- Это мне на смертный час, так как боюсь, что до следующего юбилея я уже не доживу.
Женька как в воду смотрел. Действительно до следующего юбилея он не дожил. Умер от рака легких в марте 2001 года.
Все его пожурили за эти слова, пожелали дожить как минимум до семидесяти пяти, а может быть и дольше. Дальше гости по предложению юбиляра решили хотя бы еще час подождать Игоря из Каширы.
- На юбилеях Егора и Игоря мы все были втроем, и я надеюсь, что то же самое будет и сегодня! – рассуждал Евгений.
Примерно через полчаса раздался звонок. Женька быстро подхватился и побежал открывать дверь. К сожалению, вместо Игоря он увидел почтальоншу, которая вручила ему поздравительную открытку из Каширы с извинением, что приехать они не могут из-за болезни кого-то из них.
- Не судьба, дорогие гости. Игоря с Василисой не будет, давайте начинать праздник.

Хотя был дефицит в городе, как и везде в стране, но на столе было изобилие, благодаря жене юбиляра Надежде. Как и полагается, гости не стесняясь, с удовольствием кушали, тосты сыпались один за другим, дальше начались танцы под магнитофонную музыку, позаимствованную у сына Евгения Глеба, который к тому времени уже отслужил в Советской Армии и вернулся домой из Байконура – места, где он служил. Помнится, внимание всех привлекала жена Саши (племянника Нади из Саратовской области), который уже проживал в Кирово-Чепецке после женитьбы на Александре. Она работала на химзаводе охранником, показывала всем фотокарточки, где она запечатлена с большим пистолетом на боку, была очень разговорчива, энергична и с удовольствием танцевала почти со всеми лицами мужского пола. Сколько продолжалось веселье, Егору не известно, потому что они с отцом ушли домой где-то часов в десять вечера.
 
На другой день вначале с отцом зашли по пути на квартиру Саши, потому что он дважды заезжал к Егору в Куйбышев по пути в Кирово-Чепецк, и очень приглашал вчера зайти к нему и посмотреть, как он устроился с Александрой на новом месте. Сам он к тому времени служил уже в милиции, и сегодня после обеда должен заступать на службу, поэтому к Евгению идти сегодня они не собирались. Жена и дома, чувствуется, была «командиром» и здесь задавала тон разговорам Саши с Егором и Андреем.
У Женьки побыли примерно до обеда. Гости, чувствовалось все с большого похмелья, поэтому молча опохмелялись, распевали песни вместе с именинником и радовались хорошему приему и доброжелательности Женьки и Нади. После обеда Егор с отцом покинули дом Евгения, а на другое утро гость улетел в Куйбышев.
      
4.9. Летом 1991 года в институт пришло приглашение к политэкономам издать в издательстве НГУ монографию или учебное пособие.

Лето 1991 года, казалось бы, проходило без особых эксцессов. Егор и Лида решили в отпуск никуда не ехать, пережить его здесь в Куйбышеве. Тем более, лето было теплым и солнечным, хотя на горизонте сгущались политические страсти. Поэтому они вместе с тещей раза два в неделю выбирались на отдых за Волгу, там или на пляже реки или в озере примерно в пятистах метрах от Волги купались и загорали.  Но так как Суханов продолжал работать над учебным пособием и редактировать материалы, полученные от других авторов, то чаще одного-двух дней не мог посвящать отдыху. Собирался написать письмо в редакцию Красноярского университета, но сомневался в том, напишется или не напишется учебное пособие хотя бы к концу этого года, достойное университетского издания. И вдруг позвонили с кафедры, что пришло письмо из редакции Новосибирского университета, в котором преподавателям института предлагалось подать заявку и параллельно представить готовый для издания текст на издание готовых монографий или учебных пособий до 31 августа.

Суханов быстро связался с авторами, объяснил, что ему срочно нужны все недостающие главы и параграфы, где-то, через неделю. Сам быстро закончил свои материалы для учебного пособия. Отказался от быстрого написания только Ю.М. Бородин. Он это объяснил необходимостью срочного участия в работе движения демократов, даже попросил, что он не сможет работать в новом учебном году на полную ставку. Остальные авторы пока охотно согласились резко ускорить работу над вариантом учебного пособия. За лето удалось подключить к этой работе заведующего кафедрой политэкономии авиационного института, доцента Юрова В.П. и некоторых преподавателей своей кафедры. Быстро составили заявку от кафедры и отправили в город Новосибирск.  Где-то к двадцать пятому августа получили ответ, что заявка от института принята и до десятого сентября они ждут рукопись учебного пособия. Теперь нужно было кафедре рисковать: то ли отказываться от своей заявки, то ли ввязываться в нелегкий «бой» за издание пособия в таком очень уважаемом издании Новосибирского университета.
 
Последние дни перед началом нового учебного года буквально работали на кафедре каждый день Е.А. Суханов, В.А. Белов и В.П. Юров. Заседание кафедры было назначено на тридцать первое августа, где среди основных вопросов был и вопрос обсуждения учебного пособия, которое Егор Андреевич и Виктор Андреевич пока условно назвали «Теоретические основы рыночной экономики».
Восьмого сентября Егор Андреевич собрался в Новосибирск, взял на всякий случай свою портативную машинку «Москва» и с рукописью учебного пособия отправился поездом в столицу Сибири. Приехав туда, понял, что до нового Академгородка Новосибирска нужно ехать примерно еще час на автобусе. Появился в издательстве университета где-то часов в пятнадцать, познакомился с главным редактором, сдал ей рукопись. Та направила его в гостиницу, а точнее в кооператив молодежного объединения НГУ, которое располагалось примерно в десяти минутах ходьбы на главной улице Академгородка. Главный редактор попросила у Суханова около суток на то, чтобы прочитать рукопись. Поэтому у Егора было время на ознакомление с Академгородком. Прошелся по улицам, посмотрел на корпуса некоторых строений, принадлежащих различным научным институтам, которых было более двух десятков, в том числе и на здание Новосибирского университета, зашел в продуктовые магазины, отметил, что основные виды продуктов здесь присутствуют, купил на ужин докторской колбаски, две бутылки кефира, галетного печенья «Мария» и полбуханки хлеба. Заглянул в промтоварный магазин, ничего импортного здесь не было, но отечественные товары все-таки были в свободной продаже.
Вечером вместе с геологом из Москвы в комнате устроили совместное чаепитие и ужин, рассказали друг другу об обстановке в Москве и в Куйбышеве. Оба отметили, что их ждут трудные дни и месяцы привыкания к рыночной экономике. Рано утром сосед ушел по делам в какой-то трест «Геологоразведки», Егору было спешить некуда, поэтому решил отоспаться, пока никаких дел до обеда не было. С утра нашел столовую, легко позавтракал и до обеда гулял по Академгородку. Улицы были почти пустынными, кое-где попадались группки студентов и молодых людей. Кругом росли деревья, блистающие уже осенней желтизной. Перед отходом в издательство, сходил пообедать. Явился к главному редактору точно в назначенное время и еще, не услышав «приговора», заявил ей:
- Я понимаю, что наше пособие еще сыроватое или даже сырое, но мы обещаем его доработать и привести в надлежащий вид.
- Конечно, в содержательную сторону я не вникала, потому что не экономист, но в соответствии с нашими условиями печати пособие нуждается в серьезной правке, - сказала главный редактор.
- Я готов к этому и могу сам перепечатать пособие.
- Неужели вы сможете сделать это самостоятельно?
- Да, смогу, не сомневайтесь в этом. 

Главный редактор достала рукопись и начала объяснять Суханову, как ее нужно оформить, затем перешла к конкретным неточностям, недостаткам и замечаниям. Егор Андреевич выразил ей благодарность за столь ценные замечания по рукописи, распрощался с нею и пошел к себе в номер гостиницы перепечатывать текст. Сидел в номере почти пять дней, работал над улучшением текста и после переработки после обеда встретился в издательстве с редактором вновь. Она сверила первоначальный текст рукописи с переработанным вариантом, заставила оформить кое-какие бумаги на оформление издания рукописи и на этом они распрощались. При прощании она произнесла такие слова:
- Егор Андреевич, понимаю, что рукопись вроде бы самая, что ни-на-есть актуальная на сегодня, но окончательное решение для издания принимаю не я, а редакционный совет, состоящий из специалистов экономики Новосибирского университета. Поэтому на этой неделе передам вашу рукопись ученому секретарю совета, и вам придется подождать примерно месяц, какова будет ее судьба. 
Суханов Е.А. поблагодарил главного редактора за хороший его прием и отправился побродить еще раз по улицам Академгородка, правда, не особенно надеясь еще раз побывать здесь. Все-таки рукопись все еще казалось ему «сырой», но времени на ее переработку у авторов не было. Поезд из Новосибирска отходил завтра после шестнадцати часов. Поэтому он решил утром позавтракать в кафе Академгородка, днем в какой-то столовой, а вечером к себя в номере общежития. На другой день ближе к обеду отправиться в Новосибирск. Обратную дорогу на вокзал он хорошо запомнил, поэтому появился перед вокзалом часа за два до отправления поезда. Походил по привокзальным улицам, которые в основном были заняты одноэтажными частными домами. Он подумал, гуляя по этим улицам, что, оказывается, в Новосибирске частный жилищный сектор был еще больше, по сравнению даже с Куйбышевым.

Приехав из Новосибирска, Егор Андреевич обрадовал авторов учебного пособия пока что с приемом их рукописи к изданию. На очередном заседании кафедры постановили пока что размножить рукописное пособие и его ксероксные варианты раздать всем преподавателям кафедры и представить в методический кабинет кафедры.
4.10. Переживания в Куйбышеве в связи с ГКЧП и фактический переворот в стране
Однако работа кафедры была приостановлена буквально дня на три в связи с так называемым ГКЧП, который организовали сторонники М.С. Горбачева. Как же так, вместо быстрого перехода к рыночному социализму, временное правительство ГКЧП решило затормозить этот процесс и спасти страну от развала? Помнится, 19 августа 1991 года с утра передавалось каждый час сообщение ГКЧП о введении в стране чрезвычайного положения и обращения к гражданам и гражданкам России о смысле чрезвычайного положения. На улицы Москвы вышли танки, которые телевидение СССР, вместе с балетом «Лебединое озеро» показывало почти весь день. И только ближе к вечеру на экране телевизоров появились участники ГКЧП во главе с вице-президентом СССР Геннадием Янаевым, то есть фактически с первым заместителем М.С. Горбачева. Вице-президент Янаев сидел в центре этой группы и с трясущимися руками пытался зачитывать текст обращения о необходимости замены Горбачева коллективным руководством со стороны ГКЧП.

На другой день события развивались стихийно очень быстро. Президент России Б.Н. Ельцин решил организовать решительный отпор ГКЧП, взобрался на один из танков Москвы и заявил, что отныне вся власть от КПСС переходит собранию народных депутатов. Тем самым он призвал своих сторонников быстро отправиться на юг и привезти немедленно в Москву Горбачева, а пока приказал военным арестовать в кремле участников ГКЧП, совершивших неконституционный переворот в стране. И хотя среди участников ГКЧП находился и министр обороны СССР, но армия послушалась не его, а так называемого «законного» президента РСФСР Б.Н. Ельцина. В результате на третий день чрезвычайного положения с членами ГКЧП быстро расправились, отправив их в СИЗО. Был в Москву возвращен М.С. Горбачев, которому на съезде народных депутатов Ельциным было объявлено недоверие, как генеральному секретарю ЦК КПСС. КПСС по просьбе ряда нетерпеливых демократов была объявлена вне закона и подлежала немедленному роспуску.

Таким образом, в августе 1991 года произошло сразу два неконституционных переворота. Один со стороны ГКЧП, другой – со стороны демократов под руководством Б.Н. Ельцина. Ждать теперь не рыночных решений со стороны новых властей было бесполезно. Поэтому авторы рукописи учебного пособия решили форсировать его завершение. Где-то первого сентября заведующих кафедрами собрал секретарь парткома института и объявил им о том, что, к большому сожалению КПСС распущена, всем коммунистам нужно забрать в парткоме учетные карточки, так как они из Ленинского райкома КПСС переданы на места работы членов КПСС. От имени демократов на собрании выступил Ю.М. Бородин, сказав, что с этого времени власть в Куйбышеве переходит в руки демократов, так как КПСС не сумела защитить себя и ее членов от позора дефицитов, и очередей.  Поэтому рядовым членам КПСС ничего не грозит, призвал продолжать работать и думать о переходе не на словах, а на деле к рыночной экономике, как к более демократичной системе, которая якобы позволит быстро изжить дефициты и очереди. После собрания они вместе с Бородиным поднялись на кафедру, где Юрий Михайлович еще раз подтвердил, что его устроит пока только работа на кафедре на полставки доцента. Далее, он намекнул, что слышал якобы о том, что И.Е. Катанян написал   заявление на заведование кафедрой, так как был объявлен новый конкурс, в связи с истечением срока работы Суханова на этой должности в течение пяти лет.
- Ну и что? Он имеет теперь полное право на заведование кафедрой, став доктором экономических наук, - ответил Бородину Суханов.
- Я категорически буду против Катаняна. У вас идет всё нормально, поэтому прошу написать заявление на переизбрание на новый срок – предложил Юрий Михайлович.
- Пусть Катанян уходит на здоровье из нашего института! Он все равно не готов к заведованию кафедрой. На кафедре вновь развернется межгрупповая борьба. Я уже переговорил с первым проректором, он то же склоняется к моему предложению, что заведующим кафедрой нужно быть вам, а не Катаняну.
В заключение Ю.М. Бородин намекнул Суханову, что надо бы принять на кафедру его будущую жену Л.И. Азарову.
- Я пока отказал ей в этом. Неужели у вас всё так серьезно?
- Серьезнее не бывает – был краткий ответ Бородина.
- Конкурс объявлен, в том числе и на ассистента, пусть подает заявление – ответил Суханов, хотя он был в душе против этой кандидатуры, но ведь Юрий Михайлович может занять высокое положение в руководстве областью. Не зря же он рассказал, как они снимали флаг с Белого дома после подавления ГКЧП, а первый секретарь обкома В.С. Романов и председатель облсовета В.А. Тархов даже не попытались ничего сделать, и помешать «демократам» совершить этот акт.

 В конце августа Суханова пригласил на беседу ректор Ю.П. Самарин с просьбой написать заявление на переизбрание на новый срок.
- Юрий Петрович, мы же договаривались с вами в 1986 году, что я буду заведовать кафедрой один срок до появления доктора наук, попытаюсь наладить нормальный рабочий и моральный климат на кафедре. Теперь на кафедре все спокойно, жалобы преподаватели писать перестали, доктор в лице И.Е. Катаняна появился, ему хочется попробовать себя в качестве заведующего, и надо ему бы дать такую возможность, иначе он совсем забудет дорогу в наш институт.
- Вы с управлением кафедрой справились очень хорошо, кафедру перестали трясти жалобы и конфликты. Поэтому для меня будет много спокойнее, если вы продолжите заведование. Я готов пожертвовать доктором в обмен на спокойную рабочую обстановку на кафедре – ответил ему ректор.
Несмотря, на жалобы на здоровье, на плохое самочувствие ректор заявил, что таково решение ректората, и он от него отступать не намерен. Суханову пришлось написать заявление на участие вновь в конкурсе на заведование кафедрой.
   
Рассмотрели на заседании и конкурсные дела. В связи с тем, что еще в конце девяностого года министерством был отменен государственный экзамен по общественным дисциплинам, штат кафедры сокращался сразу на пять единиц. Но в связи с тем, что некоторые преподаватели начали интересоваться тем, что, как бы найти работу себе поинтереснее по сравнению с преподавательской. А пожилые преподаватели начали переходить на заслуженный отдых, то штатный состав стал резко обновляться. А найти новых преподавателей, особенно остепененных, стало вообще очень сложно. Понятно, что конкурсные дела начали рассматривать с двух претендентов на заведование. Отчитались по порядку поступления заявления. Первым отчитался профессор Катанян. Сторонники Бородина припомнили ему все промахи в его работе на кафедре, что и его докторская диссертация (Проблемы прибавочного продукта при социализме) явно потеряла актуальность, что он слишком мягок для руководства кафедрой. Суханов пытался его оградить от поспешной критики, но чувствовалось при этом, что он крайне расстроился, заявив при этом:
- Если вы откажите мне в заведовании, то я готов совсем перейти в Куйбышевский плановый институт. Меня отговаривали и раньше, зачем я работаю в КПТИ?.
Дальше отчитался Е.А. Суханов. К нему не было практически никаких вопросов. Отчеты обоих утвердили и перешли к открытому голосованию. В результате профессор получил всего два голоса членов кафедры, остальные все проголосовали за то, чтобы заведующим кафедрой в этот сложнейший период снова стал доцент Суханов. Он извинился перед Катаняном, сказав ему несколько фраз:
- Илья Евсеевич, видит бог, мне не хочется вновь впрягаться в заведование кафедрой, я ходил с предложением к ректору предоставить право заведования вам, но он был не преклонен. Думаю, что дружба с вами от этого не пострадает, и мы будем продолжать работу на этой кафедре и в этом институте.

Остальные конкурсные дела оказались для членов кафедры простыми. Всех, кто подавал заявления, провели. Прошла по конкурсу и Л.И. Азарова. Свое несогласие с этой кандидатурой Суханов оставил при себе, помня просьбу Бородина. Правда, кто-то вслух произнес, а зачем она здесь нам? На что ответил за Суханова доцент Бородин:
- Вы же знаете, что несколько преподавателей хотят покинуть кафедру, и нам нужны молодые кадры. А Людмила Ильинична уже поработала на кафедре, а теперь получила второе экономическое высшее образование в плановом институте, очень хочет расти и стать кандидатом наук.
Больше никаких возражений высказано не было, поэтому голосование по Азаровой было единогласное. Через несколько дней профессор Катанян снял свое заявление с конкурса и подал заявление в ректорат с просьбой отказаться о совместительства в КПТИ. Кафедре пришлось поменять полставки профессора на доцента и объявить новый конкурс на доцента. В том же году окончательно перешла на пенсию Т.Н. Куликова, так что кафедра начала испытывать серьезный кадровый дефицит. Поэтому прием Азаровой на работу был вынужденным шагом. Кроме того, по предложению преподавателя О.О. Захаровой, в политехнический институт подала заявление на конкурс старший преподаватель О.В. Василенко из Куйбышевского железнодорожного института, с которой Ольга училась вместе в МГУ им. Ломоносова. До прохождения конкурса Василенко согласилась пока поработать на почасовой оплате. Правда, с первых же месяцев работы стало понятно, что она политехническому институту не подходит из-за частых опозданий на работу, а иногда и срывов занятий. Поэтому после нескольких крупных разговоров с Сухановым о ее дисциплине, Василенко забрала назад заявление с конкурса и в конце первого семестра была уволена из КПТИ. Кафедре пришлось искать других почасовиков.
 
В ноябре 1991 года из издательства Новосибирского университета в КПТИ пришла нерадостная весть о том, что университет не одобрил учебное пособие и не рекомендовал его к печати. Об этом сообщил авторам на одном из заседаний кафедры Е.А. Суханов. Но авторы решили не сдаваться, размножить пособие для внутрикафедрального использования и параллельно его дорабатывать и быть может издать в другом издательстве. Тем более что коллективу кафедры пришла мысль попытаться открыть в политехническом экономический факультет, так как при переходе к рыночной экономике, когда каждое крупное предприятие распадалось на ряд более мелких самостоятельных предприятий, в стране образовывались разного рода кооперативы, и каждому из них требовались все новые и новые экономисты, менеджеры и маркетологи. Почти у всех преподавателей зрело понимание, что один единственный Куйбышевский плановый институт с этой задачей не справится, и что рано или поздно начнут готовить экономистов другие вузы, в том числе и вновь возникающие частные институты. Поэтому, не попытаться ли и политехническому институту принять участие в подготовке экономистов. По просьбе кафедры Суханову было поручено «прощупать» этот вопрос в ректорате КПТИ. В общем 1991 год оказался для всей страны и кафедры в частности очень сложным. Неслучайно, научный руководитель в Москве Б.С. Хорев, поздравляя Суханова с новым 1992 годом, в почтовой открытке написал: «Будь проклят прошедший 1991». Хотя и в 1992 году ждать особых успехов простым людям не приходилось.