Командировка на войну. Глава. 158 Мемуары

Глава. 158            Переговоры.


Герой не знает страха, а трусливого это чувство никогда не покидает.

Имам Шамиль (26 июня [07 июля] 1797 г., Гимры, Дагестан — 04 февраля 1871 г., Медина, Саудовская Аравия) — предводитель северо - кавказского национально - освободительного движения.


Увы, он так и не понял за четверть века, что для православного российского войска, если оно ясно видит цель, нет на земле ничего невозможного!

Гуниб, укреплённая скала в Нагорном Дагестане, - вот всё, что осталось у Шамиля от некогда обширного государства.

400 мюридов - вот всё, кто не предал его из 400 тысяч - таково было население Имамата в лучшие годы. По дороге на Гуниб окрестные жители, ещё недавно боготворившие имама, разграбили весь его обоз и утащили имущество.

Собственные кинжал, шашка и несколько десятков ран на теле - это всё, что вынес Шамиль из своей священной войны.

Он горько повторял в те дни: «Я вижу тысячу человек, строящих здание, которое может разрушить один человек ! Так что же может построить один человек, когда сзади по тысяче разрушителей ?!».

Шамиль противостоял громадной, могущественной империи на протяжении более чем 30 лет. Из них имамом он пробыл 24 года 11 месяцев и 07 дней. Последний день его правления – 25 августа 1859 года.

Сюда Шамиль загодя послал своего сына Магомед-Шапи для постройки крепости. Отвесные края горы также укрепили. Тропинки, ведущие от горной речушки Кара – Койсу преградили завалами и толстыми каменными стенами, повсюду высились двух и трёхярусные башни и пирамиды камней, готовые обрушиться на головы бойцов штурмовых отрядов.

Одним словом, он приготовил такую оборону, какую только позволяли его средства и искусство горцев. У самого обрыва восточного склона горы стояла палатка Шамиля, из которой он мог видеть весь лагерь русских как на ладони…

Вместе с жителями аула на Гунибе находилось около четырехсот защитников с четырьмя пушками.

Но Шамиль считал свою природную крепость совершенно неприступной. Он надеялся продержаться здесь до зимы, пока войска наместника не вернутся на зимние квартиры или не произойдёт ещё что – нибудь, что поможет Шамилю выстоять.

Девятого августа последнее убежище Шамиля блокировали войска барона Врангеля. Когда прибыл сам генерал Александр Барятинский, немногочисленный гарнизон Гуниба окружили уже четырнадцать батальонов.

На подходе стояло ещё большее количество войск с множеством орудий. Колоссальный перевес не оставлял имаму никаких шансов. Незадолго до прибытия к Гунибу князь Барятинский через Симферопольскую телеграфную станцию получил телеграмму из Петербурга.

Ставший к тому времени военным министром генерал-адъютант Николай Сухозанет и канцлер Александр Михайлович Горчаков сообщали, что агент Шамиля явился в русское посольство в Стамбуле с предложением имама о мирных переговорах.

Сам государь нашёл это возможным и считал, что «примирение с Шамилем стало бы самым блестящим завершением оказанных уже князем Александром Барятинским великих заслуг».

Генералу Барятинскому предлагалось заключить мир с Шамилем, ибо мирное покорение Кавказа могло придать России особый вес в международной политике.

«Кавказский вепрь» - князь Александр Барятинский готов был на большие уступки, лишь бы поскорее закончить дело, но мир с Шамилем представлялся ему собственным поражением.

Наместник мечтал о другом – повергнуть Шамиля до двадцать шестого августа, чтобы преподнести драгоценный подарок ко дню коронации Александра II, а тридцатого  августа, в день тезоименитства императора, въехать триумфатором в Тифлис.

Восемнадцатого августа генерал от инфантерии Александр Барятинский послал к Шамилю несколько его бывших сподвижников с предложением сложить оружие.

Один из посланцев генерала Барятинского, Хаджияв, остался защищать своего имама, а остальные вернулись с решительным ответом Шамиля: «Гуниб – высокая гора, я стою на горе. Надо мною, ещё выше, Бог. Русские стоят внизу. Пусть штурмуют».

Продолжение следует …