Закон природы

- Тетя Галя, - Верка подкарауливала Галину Ермолаевну возле гостиницы. – Вы тоже всезнайка, как тетя Ира и дядя Евпатий?
- Как тебе сказать, - Галина Ермолаевна огляделась вокруг. – Думаю, тоже не лыком шита.
- Это потому, что вы - городские? Городской выпендреж? – Верка сделала шаг назад.
- Не без этого, а что? – Галина Ермолаевна вспомнила еще одну народную мудрость. - На обиженных воду возят.
- Вы отталкиваете от себя людей, - Верка отступила еще на один шаг.
- И что? Плевать. Каких людей? Покажи? "Сволочь твой народишко, как есть сволочь", - Галина Ермолаевна процитировала Ирину Васильевну.
- И вам его совсем не жалко? – Верка представила вместо народа себя.
- Нет.
- Ни капельки?
Галина Ермолаевна прислушалась к себе: "Ни капельки".
- А меня? - на глазах Верки выступила слезы.
- Тебе так важно мое мнение?
- Не знаю, - Верка пыталась разобраться в себе. – Вы - враги, а с вами хорошо. А народ - свой, да глаза бы его не видели.
- Ты поэтому с пулемета с панночкой строчила по своим?
- Не знаю. Но в эти мгновения я словно прозрела, на меня будто снизошла благодать, было так покойно и радостно, словно я прикоснулась к богу.
- Понимаю.
- Жаль, что патроны кончились. Может, украинцы лучше, чем наши? – Верка уже знала ответ.
- Такое же дерьмо. Но…
- Что "но"?
- Человек человеку волк – украинский, свой, английский, немецкий, сосед, марсианин, все, что шевелится…
- Так же невозможно жить?
- Так живет мир животных, это закон природы. У животных нет морали, нет бога, нет нравственности. Это делает их свободными в выборе. Кто бы на них ни напал, они будут защищаться не на жизнь, а насмерть. От любого. И это формирует паритеты. Хищники соседствуют со своими жертвами на расстоянии броска, в пределах видимости. Хищники не совсем хищники, а жертвы не совсем жертвы, потому что таковыми себя не считают и готовы сразиться с любым, в любой ситуации…
- И как это соотносится с миром людей, - Верка поняла, что тетя Галя тоже любительница поговорить.
- Возьми этот базовый принцип на вооружение и будет тебе счастье. Не трать время на учебу, она только разжижает твои мозги. Знания делают тебя слабой, рефлексирующей, зависимой от чужой воли. Пусть любой, кто с тобой сталкивается по жизни, будет знать, что если он сделает что-то не так, ты не колеблясь…
- Что?
- Уничтожишь, - тетя Галя взмахнула невидимой шашкой. Невидимый враг развалился на две части.
- Жить в ненависти? – Верка поняла, что тетя Галя будет пострашнее тети Иры.
- Причем тут ненависть? – Удивилась Галина Ермолаевна. – Как почесать спинку, как прихлопнуть комара, раздавить мокрицу.
- Но это же люди! – Верка бросилась бежать от тети Гали.
- Какие люди? Где? – Галина Ермолаевна на всякий случай заглянула за поленницу.
- Ты с кем разговариваешь? – Из гостиницы вышла Ирина Васильевна.
- С молодежью, - Галина Ермолаевна никого не нашла.
- Верит в добро и справедливость?
- Как мы когда-то.
- Ты рассказала ей, что человек человеку волк?
- Конечно. Все как в твоей инструкции. Слово в слово, - Галина Ермолаевна зевнула.
- И после этого Верка убежала? – Ирина Васильевна сожалела, что не нашла нужные слова для молодежи.
- Спасать человечество, - Галина Ермолаевна вернула веру в Ирину Васильевну.
- Тогда можно и пообедать, - Ирина Васильевна достала из сумочки ложку. – Еще что интересовало нашу молодежь?
- Почему мы с тобой такие умные, а они – дураки, - Галина Ермолаевна тоже достала ложку. – Кстати, почему?
- Все дело в знаниях.
- А я сказала ей, что знания не нужны.
- Правильно сказала. Знания в виде бумажек и слов – бесполезны. Настоящие знания – это алгоритм. Не нужно быть специалистом, не нужно быть профессионалом. Если у тебя есть алгоритм – он как философский камень открывает тебе суть вещей…
- Еще она спросила, кто лучше – украинцы или мы?
- Мы.
- А как ты это узнала?
- Никак, для этого не нужны знания. Мы – всегда лучше, они – всегда хуже.
- Кто хуже? – Галина Ермолаевна запуталась.
- Они - жучки, козявочки, людишки.
- Значит, мы должны победить в войне?
- Плевать, кто победит. Нам от этого ни жарко ни холодно. Социальные нарративы создали выдуманную социальную реальность…
- Только не это! – Галина Ермолаевна закрыла уши ладонями. – Только не про гражданское общество!
- Галка, зло не появляется из ниоткуда, оно, как и мы бегало в маленьких штанишках. "А от бешенной мочалки, я помчалась, как от палки…" – Ирина Васильевна представила, как она убегает от бешенной мочалки.
- Дети?
- С родителями. Однажды в магазин зашли дети, купили сникерс и вышли. Я стояла у кассы. Вдруг один мальчуган вернулся и, выкрикнув матерные ругательства, в адрес продавца, женщины кавказской национальности, убежал. Женщина молчала, ее руки тряслись. Видимо это не в первый раз. Знаешь, что я подумала? Если из дробовика кто-нибудь выстрелил ему в голову, я бы зааплодировала. Я вышла из магазина. Дети, тут же, как ни в чем разговаривали, лет десять-одиннадцать. Спроси их о продавщице и они не сразу бы вспомнили, что произошло две минуты назад. Вот так формируются социальные условные рефлексы. Люди даже не знают, что в них заложено, пока кто-то "сверху" не щелкнет переключателем. Это власть вырастила этого маленького выродка? Нет, это обычные работяги, образованные, культурные люди.

Щелкнули по телеку, кинули деньжат и народ побежал воевать, убивать. Их не обманули, все уже было заложено с пеленок родителями, условными и безусловными социальными рефлексами - патриотизм, вера, ненависть к инородцам, бей жидов, на нас напали и другая хрень, которая стала плотью, кровью, разумом и моралью, дремлющая до поры до времени в тупых и умных башках. И этот мусор перемешан с настоящей совестью, настоящим добром, настоящими человеческими чувствами, настоящим чувством справедливости. Но ни выделить, ни экструдировать, ни отделить из этого общего куска гавна одно от другого невозможно. Вот это и есть наш непростой "советский человек". Власть лишь упаковывает это в красивую обертку. Власть не воспитывает, не обманывает сорокалетних мужиков и баб - это невозможно, и двадцатилетних, и любых.
- К чему этот пассаж? – Галина Ермолаевна думала о своем.
- К тому, что когда во время войны гибнут дети, родители, мирные жители, солдаты – ты уверена, что это не наши старые знакомые? Разве это несправедливо? Разве это не справедливо?
- Война – это справедливость? Очищение? Убирает мусор? За сникерс? – Галина Ермолаевна приготовилась бежать как Верка.
- Докажи обратное? Войны, стихийные бедствия восстанавливают лесной баланс хищников, зайчиков и белочек, приводя все виды к нужной пропорции и равновесию до следующего перекоса, следующей войны. Природа не ошибается! – крикнула Ирина Васильевна вдогонку убегающей Галине Ермолаевне.