Венчальная Рапсодия

Никого и ничто жизнь не щадит, везде оставляет свои следы, а как же иначе, выцветают даже акварели, трескается живопись, учёные выяснили, что мелкие трещины, кракелюры, даже помогают живописи хорошо сохраняться в сложных условиях жизни, потому что остаётся главное- душа портрета. А условия нашей артистической
жизни какие – ночью часто проговариваем роль, Бог знает сколько мы спим, питаемся частенько на ходу… Спектакли, премьеры, банкеты, вот она эта тревожная и заманчивая жизнь. Как тут без следов обойтись, невозможно, но это и не главное.

- Главное, это уметь сохранить себя, а моё лицо – это моя жизнь, - сказала она и быстро собрала все свои молодые фотографии. На них красота её была сногсшибательна, даже на этой, про которую фотограф говорил:

- Она бракованная…

Сегодня, это лучшее её воспоминание…, сколько ей исполнилось лет, не спрашивайте…, какое это имеет значение.

Да, на этой фотографии свет был выставлен неудачно, был конец спектакля, она сидела в кресле, лицо не в фокусе, свет схватил середину авансцены, удачно смотрелись сбоку её длинные, потрясающей формы ноги, про такие Пушкин не
сказал бы, "что вряд найдете вы в России целой три пары стройных женских ног".

Вот и он, её последний муж Александр Антонович Лавров, главный нейрохирург военного госпиталя, восхищался её ногами и талантом, да он всю её
боготворил. В своё время, она покоряла сердца многих мужчин, два раза до него выходила замуж, про первого говорила, что в семнадцать лет только страстью была охвачена безоблачной, но когда на небе появились бытовые облака, то гром и молнии
заполонили небесное пространство и страсть растворилась в тучах.

Про второй брак, тоже с её слов, муж – сказочно богатый банкир и в двадцать три года ей казалось, что весь мир был у её ног, но когда пелена богатства спала, то оказалось, что у ног лежал нелюбимый чужой мужчина и рядом нераспакованные чемоданы с туалетами и ненужными драгоценностями. От этого было грустно и даже не хотелось развешивать вещи…

Только с третьим мужем, с Лаврушей, так она трогательно называла своего большого, рослого, пятидесяти семилетнего серьёзного профессора, а он нет, он против не был, он вообще не против чего не был…, я же говорю боготворил её. С ним она узнала, что такое женское счастье. Только в тридцать лет пройдя страсть и богатство, она поняла, что главное – это соединение душ, нежное отношение и абсолютное понимание…, самое важное для жизни.

Их знакомство было в пору её второго замужества, когда богатство для неё стало не интересным, а драгоценности ненужным украшением. Пока торжествует молодость, блеск глаз перебивает блеск алмазов. Так что можно сказать, друзья его вовремя затащили в театр. Александр Антонович любил театр, но, по правде сказать, редко
выбирался, если только кто-то вытаскивал, а сам, нет, возвращался из госпиталя поздно, да и после тяжёлых операций настроение всё чаще и чаще сводилось к философии жизни. Может это показаться странным, но к своим тридцати семи
годам женат он не был.

Всё как-то время торопило его получить как можно больше знаний, подталкивало что ли; институт, кандидатская докторская, так что в тридцать три года первая взрослая должность, стал заведующий отделением. Все регалии висят в рамочках на стене большого кабинета, а на плечах висит ответственность; операции, тяжёлые
больные, ученики, студенты и лекции.

С первой же минуты, когда она появилась на сцене, у Александра Антоновича сердце будто сжалось в комок, словно испугалось за жизнь хозяина. Сглотнул и сказал себе:

- Успокойся, такая женщина не может быть одинока.

Сказать-то сказал, но сердцу, как говорится, не прикажешь... Весь спектакль ёрзал, не мог найти себе места и, наконец, после второго антракта из театра ушёл. Друзья сперва удивились, но потом решили, что в госпиталь вызвали, так бывает, если какие-то сложности во время операции.

Но сложность была в другом, Александр Антонович поехал искать цветы, чтобы к концу спектакля преподнести Елизавете Венской признательный букет. Несколько лет тому назад, он оперировал мальчика, буквально вытащил из-под небес, так вот его маме, директору центрального цветочного магазина доктор и позвонил.

- Надежда Сергеевна, Вас беспокоит…

Он не успел произнести своё имя, как Надежда Сергеевна сказала:

- Да разве Вы можете беспокоить, я счастлива что- нибудь для Вас сделать.

Александр Антонович растрогался её сердечностью и выпалил:

- А можете мне сделать такой букет, чтобы мне не отказала девушка, на которой я мечтаю жениться, только она об этом ещё не знает…

Надежда Сергеева с минуту медлила, потому что её, непонятно почему, задушили слёзы.

А он говорил:

- Вы меня слышите, почему Вы молчите...

- Дорогой Александр Антонович, я Вам такую венчальную рапсодию приготовлю, от которой ни одна женщина на свете не сможет Вам отказать. Приезжайте через час.

Но когда он увидел такое великолепие, он даже в руки побоялся взять это произведение искусства.

Бидермайер – это не букет, это признанное очарование, тонкими бледно-сиреневыми
бархатными лентами легко подхваченное изящное обрамление жантильных кружев, переплетённых с флёрдоранжем и с редким добавлением мелкой бледно-сиреневой гортензией в тон бархату.

К ленточке прилагалась записка:

- Я мечтаю на Вас жениться, только Вы ещё об этом не знаете.

Записка была спрятана и о ней Александр Антонович не подозревал, это был ход,
продуманный Надеждой Сергеевной, посчитавшей, что женщине такая откровенность
должна импонировать, и чтобы доктор не струсил, она ему не сообщила.

Ещё не закончился спектакль, буквально на последней сцене, на последнем дыхании, можно сказать, когда Лиза сидела в кресле, замечательно вытянув ноги, к ней подошёл работник сцены и передал роскошный букет, свет быстро осветил середину сцены, этот экспромт смазал в замешательстве её лицо и оно оказалось не в
фокусе, но актриса быстро сориентировалась и продолжила интригу, нащупав записку, вслух её прочла…

Сердце Александра Антоновича до боли сжалось, когда он услыхал те слова, про которые в запальчивости сказал Надежде Сергеевна…

А Лиза продолжала спектакль к недоумению труппы, но зритель думал иначе, зритель был уверен, что это находка автора. Неожиданно Лиза сказала:

- Ну что же Вы прячетесь за колонами, выходите и представьтесь всем, наконец…

В смелости доктору нельзя было отказать, это всегда отмечали коллеги, но, чтоб на сцену…, уж не знаю где доктор взял столько смелости, только друзья, пригласившие его на спектакль, стояли онемевшие, а он пошёл и подойдя к Лизе, громко представился, сказав, что она мечта его жизни и что он просит её руки…  Зал встал, плакали, аплодировали, скандировали, не отпускали их…

А Лизе он понравился, всем понравился, букет очаровал и смелость покорила, и то, что врач военного госпиталя, добавило какой-то силы. И права была Надежда Сергеевна, записка своей открытостью попала в душу. Перед ней стоял обаятельный человек с доброй улыбкой, с такой – врачу верят, и Лиза ему поверила.

Вот эту фотографию она и держала в руках, вспоминая тот спектакль, букет и подаренное сердце…, двадцать лет тому назад.

P.S.

- Будь джентльменом, - она ему говорит, - уступи даме уйти первой…

Не уговорила…, одиноко ему будет и горько…


Наташа Петербужская.  @2025. Все права защищены.
Опубликовано в 2024 году в Сан Диего, Калифорния, США