Командировка на войну. Глава. 168 Мемуары

Глава. 168                Северный Кавказ после имама Шамиля.


Просто жизнь — это ещё не победа, а смерть — не поражение.

Народная мудрость

 
С победой над Шамилем наступил новый, достаточно мирный этап во взаимоотношениях России с Кавказом.

Не вмешиваясь в дела горцев, в том числе в шариат, адаты и порядок землепользования, искусно применяя методы административного и силового давления в сочетании с социально-экономическими мероприятиями, улучшавшими в целом положение горцев, царское правительство сумело добиться хрупкого социального, национального и религиозного согласия в регионе.

Исключением является разгром восстания в Чечне и Дагестане в 1877 году. Более сильное сопротивление центральной власти было оказано позже, в период Гражданской войны.

Вооруженное сопротивление горцев сначала войскам добровольческой армии генерала Антона Деникина, а затем и частям Красной Армии.

Антисоветские выступления чеченских и дагестанских повстанцев в 1920-1930-е годы, обусловленные серьёзными искривлениями государственной национальной политики, а также массовыми репрессиями конца 1930-х годов, привели к тому, что в ряде горных районов Чечни Советской власти, можно сказать, вообще не существовало.

Фактически начался рецидив Кавказской войны XIX-го века, уже для Советской России. Именно чеченцы становились застрельщиками в противостоянии великой державы и горских народов Северного Кавказа.

И, на мой взгляд, это связано с особенностями психологии, духовной культуры вайнахов, их социальной организацией.

Во-первых, история вайнахов – чеченцев и ингушей – не знала ни антагонистических классов, ни деспотических форм правления. У чеченцев и ингушей не было феодально-княжеского института.

Узденем (князем) считал и считает себя каждый чеченец и ингуш. Французский писатель Шантре писал, что чеченцы живут в отдельных обществах, управляемых через народное собрание, не зная классовых различий.

Во-вторых, нужно отметить исключительную религиозность этого народа.

К примеру, в значительно уступающих по территории и численности населения Дагестану, в Чечне и Ингушетии в 1917 году насчитывалось до двух тысяч шестисот семидесяти мечетей, ста сорока духовных школ, восьмисот пятидесяти мулл, тридцати восьми шейхов и более шестидесяти тысяч мюридов – больше, чем у соседей.

В-третьих, издавна среди вайнахов поощрялись набеги с целью захвата пленных и скота – так называемое абречество, которое всегда идеализировалось населением.

В действительности оно приносило немало бед и страданий народам, проживающим рядом с чеченцами.

Так, в начале XX-го века в крае длительное время бесчинствовал абрек – чеченец Зелимхан. Это он устроил набег на Кизляр, где, вырезав всю охрану, ограбил банк и фактически проложил дорогу своим преемникам по бандитскому ремеслу: Ш. Басаеву и С. Радуеву.

Впрочем, есть и более «свежий» пример. В 70-е годы ХХ-го столетия в результате специальной операции правоохранительными органами тогда ещё Чечено-Ингушетии в Советском районе вблизи Шатоя обезвредили восьмидесятилетнего Хасуху.

При задержании абрек был убит. Но погиб и сотрудник госбезопасности подполковник Салько. Его похороны в Грозном едва не вылились в массовые беспорядки.

И, наконец, последнее: в чеченском обществе исключительно велика роль и значение тейповых отношений. Чеченское общество – это конгломерат тейпов, от взаимоотношений внутри которых зависит в целом мир в регионе.

Продолжение следует …