Месть девочкам-одноклашкам Шесть Ноль Плюс Плюс

Как говорил некоторый некогда очень почитаемый в своём ареале, как бы русский философ сказочник-былинник, Булдоксимент Сталинградский: тряхнуть можно лишь тем, чем можно тряхнуть.
 
 После множественных прожитых им жарких лет, исчисляемых также вкупе с прохладными дождливыми осенями, снежными и неснежными зимами и обнадёживающими вёснами, измеряемыми временными жизненными мгновениями сей уважаемый несколькими очень неглупыми согражданами человечище, принял абсолютно бесспорное решение тряхнуть появившемся со временем на пенсии в изобилии – стариной.
Но, как принято у философов тряхнул не своей стариной, а стариной своих уважаемых согражданок, широко распространённых по всем местам обитания (внутридворовым лавочкам, поликлиникам, магазинам, рынкам, санаториям…), где требуются исключительно умные советы и внимательные уши, готовые впитать эту мудрость, а также выслушать многочисленные жизненные подвиги, некогда непосильные здоровенному мужику по имени Геракл.
 
 Изначально автор восхищался в предметах внимания просто тем, чем видел (косичками и другими половыми особенностями) и лишь поседев волосяным собственным покрытием эпителия обратил своё внимание на удивительную старину своих мумифицированных, нестареющих одноклассниц.
 И снизошло на автора нечто неоднозначное: глупо воспевать кому-то «нет прекрасней» её вожделенную красоту, в гормональном дурмане, ещё глупее описывать с блаженством божественное совершенство идеала гения чистой красоты. С точки зрения банальной прагматики более логично хранить в помещении не менее тридцати квадратных метра при температуре не ниже восемнадцати градусов не более, чем богом на то ниспослано. Дата изготовления указана в паспорте. Вместо юношеского инсинуациолизма – старческая констатация.

 Невероятно вдруг захотелось намного смягчить леденящие слова, некогда знаменитого африканского колдуна-поэта на букву П с чёрными-пречёрными бакенбардами, найденными в тайных дневниках:   

 Порою нравятся. На смерть обречены,
Бедняжки корчатся с проклятьями во гневе.
Улыбки на устах морщинистых видны.
Помолимся в сей миг Святой Марие Деве;
На лицах их уже лиловый цвет.
Сегодня живы, завтра бац и нет.
Агонией полна очей очарованье!
Зловещая твоя прощальная краса -
Я не расцвет люблю, а смерти увяданье…
Как чёрном трауре все в тучах небеса!

 На эту вакханалию уныния и пессимизма девятнадцатого века хотелось автору в двадцать первом веке «новое» слово сниспослать в замученное писателями литературное пространство.

Как объяснить, как выглядят они,
Когда ДемЕнц лукаво шепчет в ухо:
Воспой себя, в свои младые дни;
Да, и сейчас ты вовсе не старуха.
Ты, как всегда, на свете всех милей
Хоть жизнь уже повыщипала брови,
Не верится, что явит LED дисплей,
Где неизбежно выплывет «Game over».

 И наступил тот, день… Тот день, когда никто не заметил, что всё вновь написанное есть бессовестно сплагиаченное контентное месиво слов и писателей больше, чем читателей, а макли с накручиванием подписчиков, всего лишь покоцанный римейк, из головы не знавшей шампуни, понимаешь ли гениального   Гоголя со своими «Мёртвыми, премёртвыми душами» в чёрном причёрном романе.
 Если вы не любите разглагольствования Гегеля и Фейербаха, заумные контенты Аристотеля и Хайдеггера, а являетесь приверженцами похождения «Колобка», весёлого «Не совсем знайки» и приключения блонды «Курочки-мелирябы» - это для вас мои «сладкие» читательницы 60 (+.!.+).