Андрюшка

АНДРЮШКА   

Он улыбался во весь рот счастливой беззаботной улыбкой любимого всеми ребенка.  Андрюшка вообще редко бывал в плохом настроении, даже когда зубки прорезывались из опухших до боли чешущихся десен, он все равно не куксился. Не испугался и не заплакал, когда пьяный сосед по коммунальной квартире за дебоширил и стал гонять, замахиваясь тяжелым табуретом, по кухне и длинному коридору свою обезумевшую от страха супругу. Ребенку, не замеченному в дурном угаре, тогда сильно досталось и он долго потирал кулачком ушибленную об косяк пухлую ягодицу. А вот сегодня общая тревога передалась ему с крепким объятием отца, отправляющегося в рейс, со взглядом обеспокоенной матери, о чем-то шепчущейся со старенькой соседкой из дальней комнаты с синими дверями. Дело в том, что сегодня впервые полуторогодовалый Андрюшка оставался один дома. Мать не смогла подмениться из-за болезни своей напарницы, а бабушка с ночной смены вернется позднее.
Двери за родными закрылись, повернулся и щелкнул ключик в замочной скважине, беззаботная улыбка медленно сползла с лица ребенка. Воздух еще сохранял стойкий, перебивающий аромат духов, запах отцовской шинели, пропитанной дымом угля и смазочными маслами железной дороги, а вокруг царила тишина.  Он один! Андрюшка так и замер, стоя посреди комнаты, вмиг ставшей огромной и не такой уютной и светлой, какой всегда казалась. Что-то изменилось вокруг без присутствия кого-то из родных. Но что? Стол с клетчатой скатертью и висящей бахромой тот же самый, что и минуту назад. Кровать аккуратно заправлена, и покрывало подогнуто как обычно. Под кроватью раскладушка лежит на своем привычном месте.
Андрюшка набрался смелости и заглянул под стол. Коробка с его игрушками, придвинута к стене, грузовичок, зацепившись колесом, висит на ее краю – так это он сам вчера так плохо убрал. Высовывающаяся физиономия плюшевого щенка выглядит вполне дружелюбно.
Растерянный ребенок снова посмотрел по сторонам. Вероятно, что-то страшное прячется за шторой. Подойдя к плотной занавеске и не обнаружив никого, в раз почувствовав себя немного увереннее, Андрюшка залез ножками на свой стульчик, приставленный как раз возле окна, и выглянул на улицу. С высоты его роста, видно было не много: только окна противоположного серого дома за широкой проезжей улицей и разноцветные полосы сохнувшего белья, покачивающиеся на балконах. Ни чего интересного.
Чувство тревоги не покидало. Ребенок вновь осмотрелся. Старый двухстворчатый шкаф был предусмотрительно заперт родителями на ключ, до которого, висящего на гвоздике, как ни пытайся – не дотянуться.  Зато с этой стороны на столе он увидел тяжелый семейный альбом с фотографиями, который очень любил рассматривать совместно с мамой. Андрюшка, сопя и покряхтывая, передвинул - переставил стульчик ближе к столу и потянулся к заветной цели.
Старенькая соседка, управившись со своими делами, как и обещала пошла проверить запертого одним мальца. Уж очень тихо в просторной комнате. Неужели не плачет? Наклонившись, она заглянула в кривую замочную скважину: Андрюшка сидел на полу, подогнув коротенькие ножки, и ласково водя пальчиком по изображениям в альбоме, чуть-слышно лепетал: «Мама, папа, баба».