Кукла Судьбы

               

                Ветер   осенний  листья  срывает:.
               
                В  сумерках  Жизни  скрыта   печаль.
               
                Леа,  «Наброски Вечности»
               
               
     Да,  крепкий  ветер!    Собираясь уходить,  с  веранды  своего  домика  Гилле  видел,  как  он срывал  барашки  пены  с  гребней  волн .  Крики  чаек  вплетались  в  шум прибоя,  нагоняя  грусть.  Впрочем,  после  некоторого  количества  лет  жизни  на  снорпе  ее(грусть) перестаешь  воспринимать,  как  нечто  безысходное –  голос   моря вливает  в  тебя силу  и  безмятежность.
 
                ***

       Так  размышлял  Гилле,  шагая  по  влажному  песку  лайды .  А  что,  собственно, остаётся  делать  пятидесятилетнему  мужчине,   живущему  вместе  с  семьей  на  уединенном  островке  посреди  океана?               
  Семья!  Гилле   усмехнулся:    Каэдани   давно  замкнулась  в  себе,   они  редко  с  ней спали…  То ли   влиял  климат,  то  ли  ее  «взрослый»  характер  проявился  во  всей  силе,  этого Гилле  сказать  не  мог.  И  не  хотел даже думать  об  этом:  ловушки  ума  ему  хорошо  известны…  Каэдани  он  знал  с  детства.  Она  порой бывала  настоящим  сорванцом,  не  уступая  мальчишкам,  а  порой  и превосходя их в ловкости.  Гилле --  намного  старше,  но  это не помешало  им  пожениться,  как  только  Каэдани исполнилось   шестнадцать.
    … С тех пор  минуло немало зим.   Наверно, надоели друг другу? Спали  они   теперь  в разных   комнатах.   Оба  ушли  в  свое  творчество – чем дальше,  тем  «злее».  Сын,  Луки,  не  вышел   характером  ни  в  одного  из  родителей.  «Вышел», конечно, -- это не совсем  точно  сказано.  Как  и  любой  ребенок,  он  подавал  надежды,  но,  занятые личным,  Гилле  и  Каэдани  не  давали  себе  труда  подумать  о  будущем  сына.  Луки  рос  сам  по  себе   и  стал  страстным  рыболовом,  как  и  многие  на  островах  Рилойн…

                ***

   Гилле  не обижался  на  холодность жены:  когда  тебе  пятьдесят  зим  от роду, немного  иначе  смотришь  на  вещи,  чем  в  молодости.   Да  и  некогда  было   скучать. Каэдани  занималась  изготовлением  кукол,  а  Гилле  резал  по  дереву.  Куклы  Каэдани  были  роскошны:  как  живые,  они  поражали  взор  изысканностью  черт  лица  и  роскошью  нарядов.  Вот  статуэтки  Гилле –  те,  пожалуй,  оттеняли  стиль  жены  своей  простотой…  Два  раза  в  год  он  отвозил  их  поделки  на  ярмарку  в   Балшгард.  Раскупались  они  охотно:  нужды  в  деньгах  чета  Падуорм  не  знала  уже  много  лет…

               
                ***

       Население  этого  снорпа    архипелага  Рилойн  Бари  было  немногочисленным  –  около  тысячи  человек.  Этого   вполне   хватало  для  безбедной  жизни  поселка,  но  культура  материка   снорпам   была  неведома!   Дикая  природа  архипелага  притягивала души,  чуждые  цивилизации,  и она  же  превращала  поселения  в  некие  подобия  сект – со  своими  обычаями, правилами  и  установками.  Снорп  Хаддис   не  был  исключением.  Здесь --  свой  храм,  построенный  в  незапамятные  времена( чем не могли похвастаться остальные снорпы),  но  священника  в  нем  давно  не  было: жители  присматривали  за внутренним  убранством  сообща,  и  каждый  вносил  посильную лепту  в  его содержание.  Да    приезжие  паломники  с  окрестных  островов  охотно  принимали  участие  в  жизни святилища Девяти .  Как  раз  сейчас  Гилле  брел  мимо  храмовой  ограды  по влажной   лайде . До дома  его  сына,  который тот построил на  отшибе,  в  трех  милях от  поселка,  оставалось немного, когда  Гилле  заметил  на  горизонте парус.  Он удивился:  в такую  погоду  выйти  в  море? Надо  быть  сумасшедшим  даже  сверх  принятой  на  островах  меры...
               
                ***

    Сына   он застал за починкой рыбацкой сети. Луки страдал  излишней  полнотой  и, по  его  мнению,  это  отпугивало  от  него  потенциальных  невест,  чего  нельзя  было  сказать   о  его   жизнерадостности. Про себя  Гилле  давно  решил,  что  в  случае  с  его  отпрыском здешний  климат  не  способствовал  меланхолии.
  --  Привет,  Лу!
 --Здравствуй,  па!               
Бросив  свайку  на  плоский,  размерами  с  доброе  крыло  жеода ,  камень,  Луки  вытер лоб  тыльной стороной ладони.  Голоса отца  и сына, сливаясь  с  песней прибоя,  навевали   странное  ощущение  волшебного  не  по-здешнему  ритма:  это -- как песни ундин  в глубине …  Гилле  улыбнулся  своим  мыслям:  жизнь подле  моря  многих делала  поэтами… Чайки  неподалеку  дрались  на  туше  сивуча,  выброшенной  океаном.  Наглые   птицы   даже  выгнали  из  насквозь  проеденной  песцами  туши  двоих  черных  щенят.  Горы плавника   валом  громоздились  поодаль.  Луки,  зайдя  в  дом,  поставил  на  печь  чайник  с  водой.  Дом уже был почти достроен, оставалась  самая  малость – застеклить  окна.  Гилле  с  сыном ждали  прихода  осеннего   транспорта  с   Окирандолла ,   расположенного  в  трехстах  морских  милях  отсюда.  Снорп  Хаддис (Уединенный)  недаром  назывался   так  –  расположенный  непосредственно  на  границе  с  княжеством  Кромбанг  он   был  самым  удаленным  от  материка.  Несмотря  на  это,   население  его    многочисленно:    командир  полубатальона  окиранских  гвардейцев,  расквартированных  на острове,  опасаясь  за  воинскую  дисциплину,   просил  владетеля   Окирана   создать  все условия  для  привлечения  в  это  место  рабочих  рук.  К  этому  располагало  и  наличие здесь   месторождения  пелинга …  Правитель   Окирана  граф    Шарн  пошел  навстречу и  позволил  солдатам  обрасти  семьями:  военное  превосходство  Окирана  над окружающими  землями  было  неоспоримым,  а  потому  не  было  нужды  в  чрезмерном  воинском  аскетизме…

                ***

             Было  холодно.  Пили  чай   и  пар  от  дыхания  смешивался  с  паром  из  чашек.  В печурке  пылал  плавник.  Давеча  изгнанные  из  кормушки  песцы  принюхивались  к юколе,   развешенной  недалеко  от  хижины  Луки.  Гилле   присел  на  корточки  и,  цокая языком,  предлагал   воришкам  кусочек  рыбы.  Те  боялись  и  не  шли.  Очаровательные мордашки  –  при  желании  можно  было   поймать….  Взгляд  Гилле   упал  на  книгу, лежащую  в  изголовье  кровати.  Прочитав  название,  он  ухмыльнулся.
  --  Тебя  потянуло на магию?
--  А   это  магия,  па?
 --  Ну,  на  обложке  про   это  ничего  не  говорится,  -- лукаво  протянул  отец.  Книга, насколько  он  помнил,  не  так  давно   стояла  у  него   в  шкафу  на  полке  вместе  с поваренными  рецептами  Каэдани  и  всякой  всячиной  по   домоводству. Рецепты зелий  –  это  вам  не   блюда  национальной  кухни  нъёди ….  Тут  Гилле  осенило:
 -- Ищешь  средство  для  похудения,  а?
-- Луки  ничего  не  ответил.  Помешивая  кочергой  в  печке,  он  сопел  сосредоточенно. Наконец,   взял  книгу,  открыл  ее  и  ткнул  пальцем  в  страницу.
-- Трава  «ча»!  Она  убирает  вес! Ее  надо  применять  с  осторожностью. И  нужны специальные  условия!
    Гилле  обрадовался  случаю  поднатаскать   сына.  Тот  не  знал,  что  трава  «ча» употребляется  для  левитации…  Именно  в  этом  контексте  был  дан  рецепт,  но  маг, писавший  книгу,  счел  нужным   скрыть  смысл  от  непосвященных:  принцип   «азбуки   гадариума»    строился   на  незамысловатой  системе  кеннингов .  Незамысловатой, конечно,  для  волшебников. Но  непосвященный   не  мог  уловить  подлинный  смысл.
 
                ***

    Луки  нервничал.  Песцы  жалобно  тявкали  и  Гилле   наконец,   сжалился  над зверьками,  бросив  им  кусок  рыбины.
-- Хорошо!  Вот  смотри,  тут  написано: 
Истолки  сухие  стебли  «ча»  в  ночь,  когда  ветер,  дающий   мудрость,  позволит!  Как ты   понимаешь   это?
 -- Луки   покраснел.
-- Воот…  Речь  идет  совсем  не  о  погоде!
-- А  о  чем  же?  --  осторожно  осведомился  сын.
-- Ветер,  дающий  мудрость  –  это  название  древнего  дыхательного  упражнения.  И  практиковать  его  надо  хотя  бы  пару  месяцев,  чтобы  утвердиться  в  желании!
-- Желании  чего,  па?
-- Это  зависит  от  того,  какую  цель  ты  себе  ставишь…
-- И?  Что  меня  ждет  после  этих  двух  месяцев?
-- Гилле  сощурился  и  взял  с  тумбочки  статуэтку  Энгара 
--  Как  думаешь,  он  спрашивал  наставников  о  том,  что  его  ждет  в  результате  той или  иной  практики? 
-- Ну…  не знаю  я,  па…
--А  раз  не  знаешь,  то  бери  с  него  пример  и не задавай лишних вопросов… Ветер перемен  разве  не  лучше?
Луки  насторожился.  Что-то  буркнув  про  себя,  он  искоса  глянул  на  отца.   И   правда  -- порыв ветра  ударил   в   дом.
Гилле   улыбнулся.  Семя  брошено…  Теперь  следовало  откланяться,  или  он  был никудышным психологом!

                ***

     Отойдя  от  жилья  Луки  на  две  тысячи  шагов,  он  вдохнул  соленый  воздух  полной грудью  и  хмыкнул.  Почему нет?  Местность  безлюдна!..  Ветер  не   задувал   в расщелину  между  скалами.  Погодка  –  самое   то,  и  старина  Падуорм(так он иногда шутливо  обращался  к  себе)  решился.  Достал  трубку  из  кармана  штормовки,  набил ее  сухой  смесью из  кисета,  зажег  и  сделал  одну  за  другой  три  затяжки.

                ***

  Кратковременный  провал   в  сознании. Спустя некоторое  время (казалось, что прошел час, не  меньше)  Гилле    отошел  на  пару  шагов  от  тела,  предусмотрительно спрятанного  в  расщелине  скалы.  Совсем  ни  к  чему,  чтоб  кто-то  из  односельчан наткнулся  на  его    труп…  Он  усмехнулся и,  привычно ощутив  упругость среды, оттолкнулся  обеими  ногами.  Перевернулся  на  спину,  сделал  пару  гребков  руками, набрав  скорость   и  рванул  по  крутой  дуге  на  полмили  вверх. С  высоты  птичьего полета  снорп   раскинулся   огромной подковой …  Приглядевшись,  он   различил  на  конце  правого  рога,   недалеко  от  их  с  Каэдани  жилища,  парусный  ботик, пришвартованный  к  причалу  рядом  со  своим  собственным  йолом .  И  ощутил тянущую  боль  в  сердце .  Старуха  Рубигайль!  Интересно,  что  понадобилось  колдунье?
  Мысли,  лениво  ворохнувшись  на периферии сознания, угасли  и  Гилле  сосредоточился на  полете.  Он  не  ставил  себе  никакой  конкретной  цели,  просто  скользил   на  спине,  балансируя  в  пределах   «линии мира»   и  поглядывая  через  плечо  на водную гладь, раскинувшуюся  под  ним.  Здесь,  на  высоте,  не  было  ветра. Только  чуть  заметное пощипывание  в  ушах,  да  всплески  белого  шума:  признак  скорого  окончания  действия   «ча».  «Ча»  или  лерген,  сильнодействующий  яд,   обычного  человека  убивал в  течение  нескольких  минут.  Потому  и  требовалась  психическая  подготовка:   в противовес  лергену,   астральное  противоядие,   вырабатываемое  в процессе дыхательной  техники(пранаямы),   нейтрализовало   его  гибельные свойства,  в  то  же время  активируя   способность  воздействовать  на  энергопластины  крови .  Гилле  не хотел  рассказывать  ничего  Луки,  прежде,  чем   тот  найдет свою силу.

                ***

  Как  всегда  после  полета,  Гилле  чувствовал  себя   разбитым.   Цена  удовольствия  свободы,  куда  деваться!   Почти  час  он  сидел,  прислонившись  спиной  к  скале:  ни мыслей,  ни  желаний.  Ничего.  Потом поднялся  и  побрел   по  направлению  к  дому.

                ***

   Каэдани  задумчиво  уставилась  в  пространство  перед  собой.   Рядом  с  ней  лежала кукла  в  цветастом  платье.  Ростом  с  годовалого  ребенка,    искусно  сделанная:  голова, руки  и  ноги – из  дорогой  древесины   афори.  Темно-вишневое  лицо,  хорошо отполированное,  кривилась,  однако  в  неприятной  ухмылке.  Каэдани   взяла   четки.                –  Давно  уехала?
--  Рубигайль?  С  полчаса  назад . Хотела  увидеть  тебя,  но  сильно  торопилась. Сказала,   заглянет  на  обратном  пути!               
Гилле  хмыкнул. Что-то  тут  не  вязалось. Рубигайль  не  могла  не  знать,  где находится  ее  собрат  по  цеху:  об  этом говорил  луч,  посланный  с  земли,  когда  он завис  над  домиком.  Жене,  однако,  он  ничего  не  сказал.  Взял  куклу,   повернул  ее спиной.  Волосы,  стянутые   узлом,  тонкая  шея,  маленькие  уши – все  было  вырезано с любовью  и очень тщательно.  Полированное  афори  переливалось  в  свете  свечей  мягким  муаровым  блеском.  Развернув  Куклу  лицом,  он  снова  поморщился.  Жуткая ухмылка,  казалось,  стала  еще  циничнее.  Нечего   сказать,   подарочек!   Гилле  тщетно пытался  припомнить,  где  он  видел  подобное.  В  каком-то  сне?  Хотелось  есть.    
--  Сегодня  подумал  поймать  песцов – приходили  к  Луки  в  гости  двое  щенят!
Каэдани   улыбнулась.
-- Ну  и  принес  бы, что такого? В  этом  возрасте  они  не  такие  пакостливые…
-- Обленился  я,   Ка… А  сын  вот трудится!
-- Тебе  тоже  придется!  Рубигайль  просила  немного  подправить  лицо  кукле!  Говорит,  сама  не  может,  что-то  там  у  них отношения  не  сложились…
-- А  потом? – Гилле  приуныл:  он  понял,  почему  старуха  не  захотела  ждать  его…
-- Потом? --  Каэдани  рассеянно  смотрела  в  окно.
-- Говорит,  это мне   подарок !
-- Вот как… Гилле  краем  глаза  заметил  движение  за  спиной жены. Чертова  кукла!  Он готов  был поклясться,  что  она  показала   язык!  И  почувствовал  ее  мысли:
-- Не  хочу дружить  с  этой  дурой!   
Гилле  наклонил  голову.
Послушай… Если она  подарила,  значит,  были  причины… Не  говорила,  когда  вернется?
-- Нет…  поехала  в  Окиран,  к  своему знакомому  из  Мирлана …  У  того  какие-то  дела с  его  светлостью,  хотел  просить  помощи  в  одной  запутанной  истории …
Гилле  насторожился.  Каэдани  родилась  и  выросла   в   Мирлане.   Вот  он  сам  не  был коренным  уроженцем  тех  мест.  Но  Каэдани   знала  там  каждую  собаку.  Индианка,  родом  из  тораусканских   Шолоки,  она  использовала  множество лечебных трав,  в  том  числе  и  пресловутый   лерген.  То, что  Рубигайль  поделилась  с   женой  целью   поездки,  на  нее(Рубигайль,  конечно) совсем не было похоже…  Своя  подоплека?  Гилле  не  чуял  дурного,  да  если  бы  и  чуял,  не  мог  предположить,  что  Рубигайль  задумала  плохое…  Его  светлость  графа   Чансекаи   Гилле  знал  не понаслышке:  они  были  родичами,  хотя  и  дальними. Граф  Шарн  вел  свой  род  от  первых  переселенцев  с Меру.   Аристократы  этого  мира  иногда  роднились  с  аристократами  пришельцев(неизвестно,  правда,  кто  тут  считал  подобное  родство  для  себя  большей  честью):  но  в  этом  «Новом Свете» Мира Готт  подобные браки были большой  редкостью…

                ***

     Стоило  Гилле  забыть  о  Рубигайль,  как  чертова  кукла  начинала  корчить  рожи.  Просьбу  колдуньи  он  уважил,  само  собой,   и  переделал  кукольный   рот (это было  непросто). Потому ли    на  вечно  хмуром лице  Каэдани  стала появляться улыбка?  А он давно забыл,  как  она  выглядит…  Так  и  теперь:  жена  сидела  с  вязанием подле окна,   смотрящего  в  бухту,  а  кукла  исподтишка  кривлялась. Каэдани   сосредоточенно считала петли.
 --  Она – призрак!
Гилле   поперхнулся.
-- Что?
 -- Она  приходит  ночью,  во  сне!

-- Дорогая,  у  тебя  разыгралось  воображение!
Кукла  за  спиной  Каэдани   бесстыдно задрала платье.  Гилле  чуть  не  поперхнулся:  он  готов  был  поклясться,  что  на  нижней  юбке(и,  между  прочим,  прозрачной)  у  чертовки  горела   красным  надпись:  «я -- призрак»! При  этом  она  ухмылялась  и  подмигивала  Гилле.  Со  временем (прошло уже около месяца  со  дня  последнего  визита  Рубигайль)  он начал   видеть  проделки  куклы  уже  не  только боковым зрением:  похоже,   дикая  строптивица  становилась  ручной… Одновременно  с  этим  Гилле  выяснил, что  Каэдани  молодеет!  С  удивлением  он обнаруживал  в  ней  давно  забытые  черты.  Разгладились  морщинки  вокруг  глаз;  секс  снова  начал  доставлять  ей  удовольствие:   они по-прежнему   спали  в  разных комнатах,  но  теперь  она  частенько  оставалась  у  него  на  ночь:  этому  обычно предшествовали  некоторые  ее  капризы(совсем,  как  в молодости) –  выглядело  это  так,   будто  жена  боролась  с  девической  стыдливостью.  Гилле  это  нравилось  --  у него  в  эти минуты   с  особенной силой   просыпался  юношеский  интерес  к  жизни! Даже  Луки  почуял  перемену  в  родителях,  и  чаще  бывал  у  них. Каэдани   уже  не опекала  его  и   бросила  свои  попытки  подыскать  ему  невесту  по  своему вкусу.   Как раз  в  эти  дни  и случилось то памятное  событие,  которому(Гилле  этого  не  мог знать)   суждено  было  сыграть  в  будущем  свою  роковую  роль…

                ***

  В  одном  из  своих  астральных  выходов  Гилле   «бродил»  далеко  от  снорпа   Хаддис  и(любопытства ради)  заглянул  в  башню  маяка,  расположенного  в  четырехстах  милях отсюда,  на  мысе  Хуран.  Маяк  снаружи  выглядел  заброшенным,  однако  впечатление оказалось   обманчивым…  скользя  вверх  вдоль  лестницы,  Гилле  обратил  внимание  на странную  разницу  в  высоте  и  ширине  ступеней:  он  припомнил,  что  к  такому приему  прибегали  строители  средневековых  замков  –  в  случае  нападения  враги,  ворвавшиеся   в   крепость,  ломали  себе  ноги…  Вероятно,  маяк  был  построен  в  эпоху   пиратских   набегов  с  острова  Дибу,  расположенного  всего  в  ста  шестидесяти морских  милях  отсюда.

                ***
 
    Комната,   в  которой  жил  смотритель  маяка,  напоминала,  скорее,  музей.  Чего  тут только  не  было!  И  морские  карты,  развешанные  на  стенах,  и  маски,  с  большим искусством  вырезанные  из  дерева.  Были  тут  и  странные,  ни  на  что  не  похожие музыкальные  инструменты.  Но внимание  Гилле   привлекло  не  это…  Стоя  за  спиной отшельника,  он  вглядывался  в  пергамент,   лежавший  на  столе  перед  ним. Знакомые   значки:   немного  видоизмененная   хорская   руническая  азбука.   Гилле  легко  смог  запомнить   часть   текста,  выделенную   готическими скобками(это  была  стихотворная  строфа).  Вот  с  остальным  пришлось  попотеть –  вероятнее  всего,  это  и  было  собственно  заклинание,   идущее,  как  обычно  в  таких случаях,  следом  за  стихотворной  висой.   Старик,   почуявший  присутствие постороннего  в  комнате,  обернулся.  Свирепо  уставившись  на  Гилле,  он  прорычал:
--  Кто  здесь?!
Гилле  предпочел  ретироваться.  Сразу  же  после  возвращения(очнулся он у себя в комнате),  несмотря  на  сильную  усталость,  он  записал  текст.   Потом  положил   шкатулку  для  документов  и  поставил  ее  на  полку.
 
                ***

     Прошло  чуть   больше  пяти   лет   с  достопамятного  визита  Рубигайль,   и  ее  больше  не видели  ни  Гилле   с  женой,  ни  кто-либо  из  других  жителей  снорпа.   Через  год   после ее  визита   Каэдани (шли  последние  дни  Ммэнд  Эдда ) родила  девочку.  Дочку  назвали   Люцией.  Русоволосая милашка  покорила  сердце  Луки:   он часто  теперь   с  ней  нянчился….  Своих  детей  у  него  пока  не  было,  хотя  он  и  женился  недавно  на  местной,   девушке-нъёди.    О лергене  он  и  думать  забыл.  Гиллина,  очень  красивая  девушка,  жена  Луки, тоже привязалась  к  маленькой.
 
                ***

    Годы  спустя  Гилле  пришел  к  мысли,  что  все,   что  тогда  с  ними  происходило, было  большим,  чем   колдовская  игра(как он  вначале  полагал). Он  знал,  что душа  рождается  в  мир  уже  взрослой:  наблюдая  путь  ее  становления,   мы  читаем книгу,  большая   часть  замысла  которой  так   остается   только  в  ведении  самого автора.  Разве  можно описать  на  нескольких  страницах  величественную  историю Рождения  и  Жизни?   Книгу,  что  обнаружена  на  тумбочке  в  прихожей,   забыл  гость,  заглянувший  на  огонек  в  ненастную  погоду:  таким  гостем  стала  для  них  с женой  старуха  Рубигайль.

                ***
   
  Люция   росла  в  общем-то,   спокойным  ребенком,  но  вещи,  которые  порой происходили  вокруг  нее,  заставляли  задуматься.  То  вдруг  на   ясное  небо  набегали тучки  и  происходило  это  именно  в  тот  момент,  когда   маленькая  Лу  капризничала  и  не хотела  пить  рыбий  жир.  То  ни  с  того,  ни  с  сего  трескалась чашка  в  руках  матери,  когда  Люцию  заставляли  идти  спать…  Истерик   не  было,  дочка  просто  упрямо  смотрела  на  родителей   и   любому,   кто  давал  себе  труд заглянуть  в   ее  карие  глаза,  становилось  не  по  себе.  Похоже  на  взгляд  тундровой рыси(Гилле изредка охотился) – настороженный  и  безжалостный.   Но  тут  перед тобой  –  четырехлетняя  девочка,  которая  в  любом  случае  не  могла  похвастаться родством  с  дикими  кошками…   Однако  вскоре  Гилле  пришлось  убедиться  в обратном:   однажды  вечером   он   обнаружил   ее  в  курятнике,  играющей  с  рысенком, который  забрался  туда  с  явной  целью  задушить  парочку  пернатых.  Кошка  длиной в   добрых  полтора   локтя!   Наглая  тварь  валялась  на  спине,   и   Лу  почесывала  ей животик.               
    – Пап,  смотри,  он  пушистенький!                «Пап»  сначала  не  знал,  что  делать.  Опасаясь,  что  рысенок  поцарапает  дочь,  он  осторожно  прикрыл  за  собой  дверь  снаружи.  И  уже  оттуда  позвал:                -- Лу,  выйди!                Заглянув  в  курятник,  он  не  обнаружил  там  зверя,  и,  на  удивление,  все  куры оказались  целы…  Только  теперь  он  понял,  что  визитов  тундровых  рысей  в  их владения    не  было уже  почти полгода.
   -- Не  боишься?
 -- Нет!  Он  и  раньше  приходил,  и  я  говорила,  что  ему  не  надо  бояться!  Ему   мама запретила   гулять  у  нас!                -- Мама?
 Гилле  почесал  нос.  До  него  дошло,  о  какой  маме  говорит  дочь.  Он  рассмеялся.               
     -– Хорошо,  ты  только  говори  нам  с  мамой,  когда  он  снова придет!

               
                ***

     Рысенок,  вопреки  ожиданиям,  не  пришел.  Через  пару  недель  после  того  случая Гилле  вдруг  вздумалось  спросить  у  Каэдани:
-- Слушай,  мать,  а  какой  тотем   у  твоих?
-- Рысь, -- не задумываясь, ответила Каэдани. – А что?

                ***

   Глаза  у   Лу были  светло-карие,  почти  янтарные.  Вдобавок  ко  всему,  отец  обнаружил  кое-что  такое,  чему   раньше  не   придавал  значения:  расположение   родинок  на  левом  плече   Лу   что-то  напоминало!    Гилле   разыскал    атлас  звездного неба,  изданный  кем-то  из  адьюнктов  ректората   Дзеремо   еще  в  позапрошлом веке.  Вот  тогда-то   внутренний   голос   почти  неслышно  объяснил  ему,   что  такого  идиота,   как   он – поискать…

                ***

   Открыв  атлас,  он  долго  вникал  в  код-систему  реестра  созвездий. Мысль, пришедшая   в  голову  после  разговора  с  женой,  теперь  казалась  ему  настолько очевидно-прозрачной,  что  он  недоумевал:  как  это  -- и  вправду  -- идиот?…  Нашел!
 Созвездие  Рыси   виднелось   в  нижнем  левом  углу  карты.   Четыре  ярких   звездочки  в  центре  и  две  по  краям,  тусклее.  Вот так просто все…

                ***
 
  С  той поры  в  сердце  Гилле  поселилась  глухая  тоска,  причины  которой  он  не мог  объяснить.  Тоска?  Пожалуй,   определение   не   совсем точное: чувство тянущей  безысходности,  которое  многие  из  нас  испытывают  перед  могуществом неведомых  нам  Сил,  так  или  иначе  сопровождает  чувствительного  человека  в  течение  всей  его  жизни...  Потому  мрачность  юмора  таких  людей,   кстати,  стоит за  гранью  понимания  большинства.  С  детьми  Гилле  и  женой   был  мягок.  Но  в  общении  с  колдуньей(  неважно,  происходило  это  на  расстоянии  или  с  глазу  на  глаз) он  мог позволить  себе  говорить все,  что хотел.  Ему  не  было  дела  до  того,  в  мире  мертвых  или  живых находится  Рубигайль.   Была  только незримая  связь  с  ней,   вскоре  после  рождения  Люции  ставшая  постоянной  и  не  сразу  осознанная  Гилле:  та  сила,  которая  жила  в ней,  попросту  отметала  любую  шелуху  цивилизованности... Все  понятия  добра  и  зла  утрачивали  свое  значение,  когда  Гилле  чувствовал  Рубигайль.   И  он  ощущал  ее  на  века  старшей,  чем  он  сам,  хотя  на  самом  деле  разница  была  не  столь значительной – каких-то  полтора  десятка  лет…   

               
                ***

      Как  только  Лу  научилась   говорить,  Гилле  узнал  имя  Куклы  –  Нор.  Сначала  он  счел  это  фантазией  дочки.  Но  потом,  после  случая  с  рысёнком,   ему захотелось  лучше  разобраться  в  этих  хитросплетениях:  что  имелось  в  виду  под «хитросплетениями»,  Гилле  точно  не  мог  сказать,  но  почему-то  именно  это определение  всплывало  в  уме,  когда  он  видел  Лу  играющей  с  Куклой.  Та  по-прежнему  строила   ему  гримасы  за  спиной  у  жены,  хотя  Гилле  не  сомневался,  по  отношению  к    Люции   Нор  была   целомудреннее…  Откуда  бы  не  проистекала  такая уверенность,    это  делало  Кукле  честь! То,  что  эта  дикая  не  была    лишена  чувства  такта,  невольно  располагало  к  ней  Гилле…  Что  принесет  эта  дружба  девочке,   которая   и   без   того   росла  в  мире  своих  странных  фантазий?   Гилле чувствовал,  что  судьба  ее  будет  необычной  и  со временем  смирился  с  этим...  Рубигайль(я,  кажется,  упоминал  об  этом)  с  того  памятного  ветреного  дня  так  и  не  появлялась  больше  в  его  жизни:  был  ли   прощальный  подарок  колдуньи  делом  ее  рук,  или  Рубигайль  всего  лишь  явилась  проводником  Сил?  Он  не  знал. 

                ***

    Когда  осень  вступает в  свои  права,  даже  самые  инертные  из  нас  становятся  какими-то  взбудораженными  -- в  предчувствии   ярких  событий  в  своей  жизни…  Когда  же  этого  не  случается,  мы  испытываем  разочарование.  И  разочарование  это  тем  больше,  чем  дольше  было  ожидание  перемен. Скорее,  даже  -- дело  даже  не  в  безусловной  явленности,  которую  не  все  могут  разглядеть  за  обыденностью  рутины,   а  в  том,  что   перемены  эти  бывают  со  знаком  «плюс»  или  со  знаком  «минус»,  а  смертным  не  всегда  дано  точно  видеть  истинный  знак  явления…

 
                ***


   Таким  бесхитростным  намеком  автор  предваряет  то,  чему  было  суждено  случиться. Он  ведь  не  вправе  вмешиваться  в  судьбу  своих  героев,  хотя  иногда   очень  хочется.  Но  правила  жанра(будь  они  неладны)  непреклонно  указуют  на  то,  что  свободу  воли  персонажей  ограничивать  нельзя.  Ведь  они(персонажи),  будучи  один  раз  вытащенными  на  свет  Божий,  просыпаются  от  спячки  длиной  в  мириады  веков  и  ничто  уже  не  может  остановить  прерванное  неведомо  кем  плетенье  нитей  Гобелена.  И,  смею  заметить,  серых  нитей  в  гобелене  судьбы  очень  мало.  Конечно,  случаются  по  ветхости  оного   досадные  дыры,  которые  не  всегда  удается  заштопать  сразу.  В  любом  случае  выгоднее  смотреть  вперед,  и  оборачиваться  назад  стоит  лишь  для  того,  чтобы  не  повторять    промахов.  К  тому  же,  осень  всегда  наполнена  неким  потаенным  смыслом,  который  мы  не  можем  уловить   в  летнем  хаосе… В  жизни  каждого  из  нас  можно  различить  некие  циклы  -- они  подвержены  влиянию  сил  природы. Есть,  однако,  иная  категория  людей,  которые  могут  бросить  вызов  и  могуществу  Судьбы  и  могуществу  сил  природы.  Но  это  уже совсем  другая  история…

                Глоссарий: 
  Снорпы -- острова-волости с небольшими поселениями на них. Все девять снорпов Бари-Рилойн находятся под юрисдикцией графства Рилойн (Чансекаи).
  Хаддис -- Уединенный (в переводе с Алви);
  Культ  Девяти -- почитание девяти предков, прибывших  с  материнской
 планеты  Меру  и  основавших  колонию в этой  части  мира;
 Лайда  здесь: песчаный  берег  моря;
Свайка -- инструмент для разбивки и  сращивания  концов  троса
 Жеод(Страж) -- большая морская птица;
  Плавник -- дерево, выброшенное морем на берег: стволы, ветки  деревьев, а также обломки  деревянных судов и шлюпок;
  Окиран -- полуостров,  который  был  назван  в  незапамятные  времена  по  имени  Долины  Ветров(«Окиран»  на  тораусканском  наречии). Сильно  вытянут   с  севера  на  юг,  напоминает  острие  копья. Название,  вероятно,  результат  игры  слов:  «киран-д-олл»  можно  перевести,  как  "сердце  и  жало". Под сердцем  подразумевается  Долина  -- место  многих  мистических  феноменов. Впоследствии  как-то  само  собой  преобразовалось  в  «Окирандолл». Но это – так сказать,  официальная  топонимика:  в  обиходе  всегда  употребляется  название  «Окиран»; 
 ПелИнг  -- инертный  газ(месторождения его локализованы в ядре планеты), имеющий выходы(возможно,  рукотворные) на поверхность мира(планеты) Фэтт. Подъемная сила пелинга после молекулярной  активации  огромна. Правомерно утверждать, что пелинг обладает явно выраженными антигравитационными свойствами.
  Граф: отождествления титулов, которые автор здесь приводит,  упрощены для удобства восприятия, они не имеют аналогов в нашем мире.  Истоки  «старшинства»  в иерархии титулов в нашем мире(Готт) берут начало в должностях иерархических структур древнего Рима: так,  римское «cоmes»(граф) означало должность главного казначея, а герцог(«duco») – ранг военного вождя(князя). В мире Фэтт строго соблюдаются заветы первопоселенцев(алви), прибывших в незапамятные времена с материнской планеты Меру. На языке  алви  «gruafo» означает  «наследник».  В контексте преемственности – «or norny fru gruafo» -- «наследник   девятой доли». Культ Девяти возник на основе почитания предков  с материнской планеты: мероиты(алви) строили свою иерархию по законам совести, а не материального богатства.  Правитель девятой части вновь колонизованного мира действительно был богом в нашем понимании. В его руках лежали судьбы подопечных.  Асы(мероиты) живут неизмеримо дольше простых смертных, возможности их  огромны.  С течением веков, конечно, ситуация неумолимо изменялась все более в сторону материального, что породило новую,  туземную  иерархию  (т.наз. «черная аристократия»). Дальновидность  мероитов позволила  сохранить  знания предков  в неприкосновенности от «черных»(это в том числе означало и непревзойденные военные технологии), что позволило им удерживать контроль над цивилизацией в целом;
  Ньёди --   аборигены Рилойн Бари, морские охотники;
  Гадариум -- «птичий» язык высших  магов. В описываемые времена они преподавали  в  Дзеремо, университете астрологии и магии Окирана;
  Кеннинг -- здесь -- иносказательное  поэтическое словосочетание,  «псевдоним»  артефакта  или  персонажа.  В  мифологии эрилей(магов Северной  Традиции),  например,  использовались  очень  широко:  «податель  пива» -- котел,  «клен  лезвия»  -- воин  и  т. д.

Энгар -- аскет, монах-подвижник. По преданию, он  усилием  воли  остановил цунами, сжалившись над жителями родного острова;
Йол --  маленькая яхта с косыми парусами;
 "...Тянущая  боль  в  сердце...":маги(и вообще люди чувствительные) обостренно-болезненно  ощущают  потоки  энергии,  лучи энергии, энергосвязи(индрии)  между людьми, обладающими запредельным уровнем энергии(сенситивами,  колдунами, ведьмами). Чувствуют своим  астральным телом. Энергию эфира еще называют   «Движением  Духа». Термин «Дух» автор употребляет в контексте именно жизненной силы, силы дыхания, развиваемой йогами в процессе длительных дыхательных практик. Дух здесь – не обозначение потустороннего призрака, а сама Жизнь, Дыхание, Энергия. «Я дышу, значит – живу». Как правило, энергоуровень  мага-практика(колдуна) превышает энергоуровень нормального человека в десятки, сотни раз.
  Эфирные «магистрали», по которым «скользят» некоторые типы НЛО.  Природа силовых линий такого рода мало изучена, предполагается,  что генерирующее  их вещество – аналог эфирного вещества  древней планеты, в ходе давней  катастрофы внедрившегося  фрагментами  в  плоть  Земли.  Это вещество(«хольм») имеет много разновидностей, некоторые  обуславливают  агрессивность,  заторможенность или иные свойства населения, проживающего в данной местности. 
 Энергопластины -- мельчайшие,  неделимые  элементы крови(аналог кварков в случае  элементарных частиц). Будучи  ориентированными  особым  образом, дают возможность летать в астральном,  иногда  –  даже в плотном теле;
Мирлан(Мирлон) -- городок в долине Окиран, граничит  с  территориями  индейцев Шолоки. Расположен в двухстах милях к северу от Балшгарда, административного центра полуострова Окирандолл;
"...в этом  новом  свете  мира  Готт..." -- миллионы  лет  назад жители Земли умели пересекать границы  между параллельными  мирами. В наше время местоположение порталов и способ перехода неизвестны. Фэтт(Мир Предначертаний) -- аналог нашего мира -- Готт(темного мира). Поскольку частота вибрации мира Фэтт выше, чем мира Готт, более светлый мир имеет влияние на событийные ряды темного;
Ммэнд-Эдд соответствует  нашему  апрелю;
Тотем -- животное,  покровитель  рода; 
 "... созвездие  рыси...": созвездия Фэтт отличаются  от наших. Название "Рысь" не имеет ничего общего с трактовкой Яна Гевелия(«…надо иметь поистине рысьи глаза, чтобы видеть его…»)Вероятнее всего, с этой звездной системы прибыли предки одного из племен обитаемой Ойкумены Фэтт: переселенцы с Меру не были единственными. От "рысей" пошел род  Каэдани. Конечно, может быть и совпадением, но такой легенды придерживались шаманы.  Были и другие – тотемом Матинэ,  одной  из  ведьм  Долины,  например, была летучая Мышь;