Утро в лесу

Утренний лес встречает тебя прохладой, лёгким, освежающим ветерком и тихим журчанием ручья. Воздух ещё с привкусом сна, но уже полон звуков пробуждения. Комары вьются возле уха — назойливые разбойники утреннего покоя. Ты отмахиваешься, а они всё кружат и пищат.

— Вввжжжжж, — проносится мимо муха, будто лесной истребитель, спешащий по своим делам.

И вдруг — звонкое пение. Птаха запела так громко и чисто, что эхо разлилось меж деревьев, и кто-то тут же отозвался — невидимая певица в кроне леса. Серая птица, похожая на кукушку, перелетела с дерева на дерево. Уселась на верхнюю сухую ветку берёзы, словно лесной страж на своём высоком дозоре. Сидит и наблюдает за тобой — пристально, молча, будто решает: случайный ты путник или тебе можно доверить тропу.

А вон и дятел. Обычно они где-то высоко — только силуэт мелькнёт да стук услышишь. А этот — совсем рядом, не выше двух с половиной метров, на сосне, что шагов десяти от меня. Как будто сам подошёл поближе. Он неспешно обходил ствол, вглядываясь в кору, как мастер за работой. Спина у него чёрная, бока белые, а на затылке — яркая красная шапочка. На груди — чёрно-белые пестрины, подхвостье тоже красное. На ногах — два пальца вперёд, два назад — чтобы надёжнее цепляться за кору. Настоящий лесной акробат и красавец. Мы встретились взглядами — и на миг мне показалось, что он признал: да, ты свой.

На травинке качается крошечный паучок — туда-сюда, туда-сюда, словно маятник лесных часов.

А возле корней, под соснами — россыпь рыже-коричневых шишек. Одни — плотные и целые, другие — растрёпанные, надкусанные, словно пережёванные. Кто-то уже позавтракал здесь до тебя. Может, белка? Может, ночной гость?

Там, где между стволами проскальзывает солнечный луч, рассыпалась полянка сон-травы. Она растёт островками — пушистыми, серебристыми, дрожащими от лёгкого ветра. Цветы будто дышат: то склоняются к земле, то поднимаются — осторожно, плавно, словно и они только что проснулись. В их лепестках ещё держится ночная прохлада, и вся полянка будто соткана из самой тишины.

Под ногами — мягкость мхов, треск сухих веточек, будто лес сам разговаривает с тобой через каждое движение. А среди мха, на влажных камнях, растёт пельтигера — словно кусочек самого лесного прошлого. Её бархатистые, волнисто изрезанные лопасти напоминают крылья неведомого существа или следы, оставленные временем. Один край пластинки закрутился, приподнялся, и под ним — тонкие ниточки: чёрные, белые, серые. Они похожи на корни, на щупальца лесной памяти. С их помощью пельтигера держится за камень, вплетается в мир, цепляется за дыхание леса. Молчаливая, древняя, она хранит сказки, которые давно забыли даже деревья. Вокруг неё — маленькие островки таких же лишайников, словно тени прошлого, укрывшиеся в мшистых складках земли.

И всё это — словно приглашение остаться. Взять в ладонь шишку, покрутить её — колючую, живую, странно тёплую. Пальцы ощущают её форму, будто вспоминают забытые пути, и кажется: не просто ты касаешься леса, а лес — тебя.

Ты больше не гость. Ты стал частью этого утра, его дыхания, его тишины. Лес не спрашивает, зачем ты пришёл. Он просто принимает.

На фото: пельтигера