Да уж, не повторяется такое...

     Ну вы должны помнить – загибаем пальцы: 1) Первая любовь... 2) Школьные года... А дальше поём вместе: «Не повторяется, не повторяется, не повторяется такое никогда!» Нет, фальшиво что-то – ла-бу-да. Это я лабуду приплёл сугубо для рифмы. Не знаю, как у вас, а мне армейская жизнь больше «не повторяется никогда».
 
     Никогда не забуду свой первый армейский караул. Ночь. Склад артиллерийских снарядов. И я – такой одинокий, жалкий, беспомощный с бесполезным акээмом за плечами в этой жуткой ночи. Кругом лазутчики, фашисты, самураи и чанкайшисты. А я совершенно один. Никакие женские ножки, задницы и сиськи в голову уже не лезут – только фашисты. И пока я тут, на этом просматриваемом с пяти сторон углу, американские диверсанты очень даже спокойно во весь рост могут подойти к другому невидимому мне углу и спокойненько, никого не стесняясь, заложить атомный заряд. И я даже слышу, как горит, потрескивает бикфордов шнур. Бежать, орать: «Как вам не стыдно, я милицию позову»? Ноги, как в валенках сорок седьмого размера – не успею задержать.

     Что характерно, пока крадёшься в темноте вдоль стены, лунный ландшафт худо-бедно просматривается, а заходишь под фонарь – и какой дурак его сюда пришпандорил? – видно только в освещённых границах два пи эр. А дальше сплошная чёрная стена, за которой скрываются самураи. Для них я очень даже хорошая мишень. Да когда же придёт смена, ну чего они тянут…

     Они там в караулке спят себе без задних и передних ног, а я тут маршируй с калашом за спиной на виду у мирового империализма. Первый раз в жизни торчать у склада со снарядами как-то одиноко. Да и не совсем уютно от осознания собственной уязвимости. Тут чёрте какая сюжетная линия может нафантазироваться. И, главное, до ветру ведь не сходишь: а ну как враг сзади подкрадётся? А я со спущенными штанами неглижами бликую: вроде как не по форме одет - нарушение Устава караульной службы. Неудобно как-то перед диверсантом - это ж пердимонокль и дискредитация вооружённых сил Советского Союза.

     И тогда я принимаю единственно верное решение в сложившейся ситуации – залажу в какую-то ложбинку у куста черёмухи, прикидываюсь бревном, чтобы сбить этих американских диверсантов с толку. Погоди, так ведь давеча японские самураи вроде были. Вот гады, даже в такой обстановке соблюдают режим смены диверсионной группы.

     Вроде бы в ямке-то поспокойней лежать, чем на виду у снайперов вокруг склада шастать. Сразу вспомнилась одна девчонка из Воркуты, она в наш город приехала учиться в институте. И вот что в ней нравится – её не по годам развитый ум. Это сразу определил по её ягодицам – такие кругленькие, тугие. У меня художественное, образное мышление, я вот только посмотрю на девушку, сразу вижу и могу в красках изобразить все её душевные и интеллектуальные качества. Ну в смысле – бёдра, грудь, плечики… что там у них ещё на вооружении имеется.

     В общем, просидел я в окопчике почти до конца караульного времени, потом вылез незаметно для фашистов, и тут снова мандражка сжала голову и прищемила всё, что ниже ремня. Вдобавок живот скрутило по часовой стрелке. Блин, как бы не обосрамиться перед своим взводом. Вот почему наше командование не озабочивается этим вопросом? Почему бы не построить на каждом посту хотя бы по одному сортиру? - пуленепробиваемому конечно. А чтоб даже в таком обнеглижированном состоянии постовой мог продолжать вести оборону вверенного объекта, оборудовать его бойницами на четыре стороны предполагаемого вражеского окружения.

     ... И чего они лезут и лезут к нам эти диверсанты, конкретно - в нашу часть и не раньше, не позже, а аккурат в моё караульное время? Чего они устраивают эту гонку вооружений. Сейчас бы спал себе в казарме, многосерийные сны о воркутянке прокручивал, так нет же, приходится нарезать круги у склада, отстреливаться, вступать в рукопашный бой.

     Делаю ещё пару проходов: уф, слава богу, смена кажись идёт. И не поторопятся ведь.  Доложил, позвякивая челюстью, о том, что на вверенном объекте, благодаря моей боевой выучке и мужеству, абсолютно никаких происшествий не случилось (про самураев рассказывать не стал, а то, зная мою смелость и высокий уровень стрелковой подготовки, оставят в карауле ещё на одну смену для подмоги этим необстрелянным салагам).

     А что же главное, какова кульминация и развязка моего повествования? А главное то, что до уборной я всё-таки успел добежать. Что характерно - без особых морально-физиологических издержек.

     Да уж, не повторяется такое никогда.