Акванолики

 
  Начата 2 марта.  Закончена 16 июня 2025 года.



         



Предисловие.

 Акванолики — создания, вроде бы похожие на людей, сотканные из света и тайны. Человеческое лицо, словно застывшее в вечной молодости, с годами лишь украшается растительностью — у одних пышной, у других скромной. Волосы, усы и борода не знают бритвы, ибо их длина и форма подчиняются прихотливой игре генно-нейронных связей и гастрономическим пристрастиям. Голова, руки, точеное мускулистое тело — все почти человеческое. "Почти" — потому что вместо ног туловище завершается хвостом, и каждый хвост — неповторимый узор, как отпечаток пальца, уникален по форме, длине и рельефу.
Но не только хвост отделяет акваноликов от людей. Сама их суть эфирна. Вместо кожи их обволакивает плотный, пульсирующий электромагнитный кокон, повторяющий контуры тела. В своей первозданной природе акванолики прозрачны, но они черпают силу из электрического заряда, что струится изнутри, озаряя их светом. Интенсивность этого свечения — мерило их жизненной энергии. Чем меньше заряд, тем слабее сияние. Поэтому им необходимо постоянно подпитываться от солнечных батарей. Кроме того, цвет свечения — знак принадлежности к определенному сословию.
Ярийцы — правящая элита, переливаются всеми оттенками золота. Среди них — политики, юристы, дипломаты. Финансово-экономическая верхушка, бодуны, также избранное сословие, гордо отливает ртутным серебром, являя миру банкиров, купцов и прочих повелителей капиталов. Их деятельность координирует Министерство Экономики. Далее — первый уровень: изумрудные трезвенники — силовые структуры, блюстители порядка, под надзором Министерства Государственной Безопасности. Второй уровень — прозрачные, с алыми переливами, восстановители — врачи всех мастей, чья работа под контролем Министерства Здоровья. Белые мирологи — исследователи, ученые и профессора, которые изучают мир и его обитателей под эгидой Министерства Науки — особо ценные. И третий, рабочий класс — матовая дымка синего света, управляемая Министерством Труда. Их так и зовут — синяки. Более образованные становятся инженерами, изобретателями, архитекторами. Менее одаренные осваивают простые профессии, становясь мастерами своего дела. Общество видит в них лишь рабочую силу, обязанную беспрекословно подчиняться привилегированным сословиям. Они словно крепостные крестьяне из древних Русов. Но есть и те, кто даже уровня не имеет.
Это чекуши, отливающие космической тьмой, в большинстве своем необразованные, но добрые и сильные акванолики, трудящиеся как рабы на самых тяжелых и низкооплачиваемых работах. Как и синяки, они не имеют права жить в городе. И если первым дозволено там хотя бы работать, то чекуши могут находиться в городе лишь по неотложным делам или по специальному приглашению.
Синяки построили себе отдельный городок — Мол, недалеко от столицы, а чекуши ютятся в мрачном поселении Кош. Он находится на приличном расстоянии от других, но в непосредственной близости от рудников, на которых те работают. Но, пожалуй, главное отличие акваноликов от людей — отсутствие воды в их организме. Это отражено в самом названии цивилизации — ноль воды. Основной продукт питания для них — алкогольные испарения, которые они называют алкопаром. Лишь самые отчаянные смельчаки, в крайне ограниченных количествах, позволяют себе вкусить чистой, прохладной воды. Обжигая ею свои органы и вызывая кратковременное замыкание электромагнитного поля, они пьянеют, рискуя здоровьем и иногда жизнью. Тут они схожи с людьми, ибо и у них развивается зависимость, но только от воды. Таких акваноликов называют водохлебами. И, наконец, последний штрих в описании отличий: кардинально иные органы чувств. Акванолики питаются и дышат хвостом, слышат носом, ориентируются в пространстве ушами, а глаза служат им камерой и компьютером. Единственное, что сближает их с людьми — способность говорить через рот.
И все эти дивные создания радуются жизни на планете Айкон. Её сухая, песчаная поверхность изрезана скальными хребтами. Здесь нет ни шелеста листвы, ни звериного рыка – лишь эхо магнетизма гуляет в безжизненных просторах под плотной атмосферой спиртового облака. Вода, драгоценная влага, скрыта в глубинных пещерах, гротах, подайконных озёрах, и даже там она – не живительная роса, а часть жидкого, часто обжигающего, горячего спирта. Города акваноликов – нечто совершенно чуждое нашему представлению о мегаполисах. Это многоуровневые конструкции причудливых форм, заключенные в прозрачные электроволновые стены. Они словно парят над поверхностью, на самом деле покоясь на каменных столбах, уходящих в самое сердце Айкона. Эти столбы служат также направляющими для тяжелых щитов, искусно созданных мастерами из камня или металла. Цвет щита – словно знамя, говорящее о сословии обитателей. Золотые – гордость ярийцев, титановые – символ несокрушимости бодунов, перидотовые, цвета весенней зелени, – оберег трезвенников, беломоритовые, с лунным переливом, – украшение домов мирологов, из алого оливина высечены щиты восстановителей, а дома синяков окутаны бирюзовой сеткой. Чекуши же, открывшие самый ценный минерал Айкона – шунгит, – воздвигли себе щиты из этой иссиня-черной защиты. Эта непроницаемая завеса нужна акваноликам для уединения, для тихого сна, когда можно подключиться к энергетическим потокам, исходящим от их солнца - Великого Ярила, а в его отсутствие от ярильных аккумуляторных батарей, и восполнить уровень зарядки.
Улицы, площади и переулки обозначаются в городах условно, так как акванолики парят в пространстве. Они так же могли бы проникать сквозь стены и этажи, но у всех жителей установлена электромагнитная защита, не позволяющая так нагло нарушать личное пространство. Лишь владельцы или имеющие полномочия могут себе позволить такую вольность. По утрам город выглядит особенно красочно, переливаясь в лучах восходящего Ярила. Наша история началась именно таким утром.

Глава 1.

 Ярило только показалось из-за горизонта, но его лучи уже ласкали спящий город. В самом его сердце, словно неприступные крепости, возвышались государственные учреждения и роскошные резиденции богачей. Город чётко разделён на сектора, где обитают представители различных сословий. По утрам на улицах оживают ярильные терминалы – устройства, питающиеся от солнечных батарей, дарующих жизнь и энергию Айкону. Эти батареи - единственный источник электричества на планете.
Сегодня Яр, ослепительная столица Айкона, купался в ликующем свете двойного юбилея: пятьсот лет правления главы, премьер-министра Наяри, и десять тысяч лет со дня основания города. Едва лишь щиты домов, открывшись, рассеяли остатки праздничного сна над жителями, небосвод прочертил ослепительный огненный росчерк. Акванолики с восторгом высыпали на улицы встречать долгожданных гостей. Над Яром застыли диковинные транспортёры, словно сошедшие со страниц межгалактических легенд – железные исполины, чьи отполированные золотые щиты затмили собой даже лучезарное Ярило. Активировались электромагнитные подушки, и языки пламени, преломляясь в волновых спиралях, усилили зрелище космической красотой. Жители не страшились огня – он не обжигал, а лишь касался их эфирных тел нежной прохладой. Площадь перед Золотым дворцом Наяри заполнилась ликующей толпой акваноликов, жаждущих увидеть правительницу Содружества Светлоликих, Великую жрицу Око, милосердную Макош. Все замерли в трепетном ожидании. И вот, в нежно-сиреневом небе, в окружении эскорта возник космолёт правительницы. Акванолики, словно по велению единого сердца, вознесли левые руки, приветствуя свою госпожу открытой ладонью, и мощным хором запели гимн Айкону. Мелодия, сотканная из благодарности, вознеслась над столицей, пока корабль плавно опускался на огненных подушках, а створка торцевого выхода начала медленно раскрываться. Когда правительница появилась, народ затих. Её золотое платье, сотканное из лучей Ярила и украшенное россыпью бриллиантовых звёзд, струилось холодными языками пламени, идеально подчёркивая неайконовскую красоту её стана. Пышная грудь, обрамленная изящными линиями огненно-красного рубина, о которой большинство слышало лишь из преданий стариков, повергла присутствующих в оцепенение. Узкая талия, опоясанная нежно-голубой атмосферой далёкой планеты, плавно переходила в роскошный прозрачный хвост, отливающий золотом. Белоснежные волосы, ниспадающие на плечи лунным переливом, украшала родовая диадема – сложное переплетение тончайших нитей платины и золота, словно обнимающее кристаллы семи цветов: золототистого, серебристого, беломоритового, алого, изумрудного, лазуритового и космически-чёрного. Эти камни, заключенные в изящную оправу, символизируют все сословия акваноликов, объединённые под её справедливым надзором. Когда Макош опустилась к жителям столицы и поприветствовала их мягким, тёплым голосом, акванолики очнулись от сладостного очарования божественной жрицы. Отвечая на приветствие, горожане единым порывом воскликнули:
– Да блистает в веках величие Макош!
И тут зазвучал торжественный марш. Офицеры в парадных мундирах и зелёных плащах образовали живой коридор, по которому величественно проплыла очаровательная гостья. Правительница посетила Айкон лишь третий раз за последние пятьсот лет. Её власть здесь представлял Наяри. Именно поэтому Макош не могла пропустить столь значимое событие – двойной юбилей, к которому премьер-министр имел самое непосредственное отношение. Она проследовала в роскошную палатку, приготовленную для неё на площади, и с огромным интересом стала наблюдать за праздником и представлением, организованным в честь юбилея. Наяри, любуясь сияющей красотой жрицы, упивался каждым мгновением, проведённым рядом с ней.
– Как ваше здоровье, господин Наяри? – поинтересовалась правительница. Как же её голос ласкает слух.
– Благодарю, моя госпожа! – ответил премьер-министр, переполненный нежными чувствами. – Климат Айкона лечебно на меня воздействует!
– Я счастлива это слышать, – ласково улыбнулась Макош.
Неожиданно, прерывая эту идиллию, извиняясь и кланяясь, к главе подлетел министр науки и что-то прошептал ему на ухо. С любопытством наблюдая за этой не совсем приличной сценой, жрица учтиво поинтересовалась:
– Неотложные государственные дела?
Министр, лишь кивнув головой, молниеносно исчез, посчитав себя недостойным прямого разговора с правительницей. Она слегка вскинула прозрачную бровь и с лёгким недоумением в голосе предложила: – Может, я могу помочь?
– Не стоит утруждать себя, справлюсь, – тактично отказал Наяри. – Я очень скоро вернусь! – Он широко улыбнулся и, поклонившись, тут же удалился.
На той же площади, чуть в стороне от шатра Макош, возвышалось здание государственной библиотеки, скрытое за белыми щитами. Но даже здесь лучи Ярила нашли путь внутрь, проникая сквозь узкие окна и освещая огромный зал. Группа учёных, сбросив с плеч белые плащи, жарко спорила у одной из стен. Эта небрежность, это нарушение всех мыслимых приличий, заставила премьер-министра замереть в изумлении. Его глаза засветились, словно миниатюрные ярила в полдень, фиксируя поистине форменное безобразие. Новость, которую он услышал всего минуту назад, была настолько ошеломляющей, что ему тоже не терпелось узнать подробности, но даже в такой ситуации он не мог позволить себе забыть о своём статусе.
  – Как это понимать, господа мирологи?! – прогремел его грозный голос в огромном купольном зале. Учёные мгновенно замолкли и, склонив головы, расступились перед представителем власти. Глава города возвышался в центре зала, излучая ослепительное сияние.
Хотя на вид ему было лет тридцать, не больше,  он правил акваноликами уже пятьсот лет. Это событие с торжеством отмечают сейчас в столице. Его праздничный золотой, расшитый драгоценными камнями плащ говорил о высоком происхождении. Сын ярийцев, великий Наяри, из чьего рода назначали правителей Айкона ещё со световых веков!
Из толпы отделился седовласый, стройный, невысокого роста академик по имени Фантом и полушёпотом произнёс:
– Простите нас, господин премьер-министр! Но наше открытие настолько невероятно, что мы забыли о сне и о приличиях.
– Немедленно приведите себя в порядок и доложите мне, как положено! – словно не слыша его, властно приказал Наяри.
– Да, господин Наяри, – с поклоном ответил главный академик.
Учёные, бесшумно скользя, поспешили к своим плащам, понимая, что такое пренебрежение к одежде может повлечь за собой понижение в должности и потерю уважения. Они боялись справедливого гнева Наяри, осознавая, что их ждёт. Через минуту, исполненные благоговения, мирологи окружили премьер-министра на почтительном расстоянии и торжественно преподнесли ему тонкий плоский диск, около тридцати сантиметров в диаметре, свободно парящий в воздухе. На самом деле он под действием гравитации упал бы, если бы не регулятор магнитного поля. Учёные уже успели изучить находку. Диск был изготовлен из неизвестного материала, настолько прочного, что на него не действовали никакие известные силы, кроме магнетизма. Всё, что касалось его, не отталкивалось, не притягивалось и не изменялось. Он не излучал привычных волн. Одна сторона диска была покрыта тончайшим слоем плёнки с непонятными знаками – вероятно, древними письменами. Другая сторона была исцарапана по окружности. Царапины различались по глубине и ширине, что указывало на наличие шифра, содержащего некую информацию. По предварительным оценкам учёных, этот предмет принадлежал цивилизации, существовавшей около семисот световых лет назад.
– Это действительно приобретение межгалактического масштаба! – произнёс изумлённый министр, выслушав отчёт и внимательно рассмотрев находку. – Где вы его нашли?
– В вышедшей из строя ярильной батарее. При её замене синяки обнаружили этот диск. Мы пока не знаем, как он там оказался и почему его не заметили при установке. Самое интересное – кто его туда поместил и зачем.
– Итак, задачи ясны! – заключил премьер-министр. – Никто, кроме присутствующих здесь, не должен узнать об этой находке, пока мы не получим ответы на все вопросы. Синяков предупредить, чтобы молчали, иначе отправятся к чекушам на рудники! – грозно предупредил Наяри. – Найдите ответы на озвученные вами вопросы. Расшифруйте послание, и только потом мы будем решать, что делать дальше. Все ваши версии, обнаруженные детали, факты – абсолютно всё – фиксируйте в засекреченных отчётах и ежедневно отправляйте лично мне!
– Конечно, господин премьер-министр, – ответил пожилой миролог.
Удовлетворённо кивнув и ещё раз окинув взглядом находку, Наяри важно удалился. Створки защитного щита медленно разошлись, и правитель проплыл сквозь прозрачную стену. Акванолики проводили высокого гостя поклоном, дождались, когда створки сомкнутся, и с энтузиазмом принялись за работу.
Тем временем Наяри вновь ублажал Макош, и сердце его таяло, словно ночь под лучами Ярилы, от самой возможности прикоснуться к божественной красоте правительницы ближнего мира.
– Я приготовила для вас подарок, – проворковала жрица, – вскоре к вам прибудет Лун, и я буду счастлива, если вы примете его в своём дворце.
О таком Наяри и мечтать не смел! Быть рядом с наследником престола, юным сыном Яри, чьё лицо отражает космическую красоту Макош, обучать его мудрости, передавать знания – за это Наяри готов был отдать саму жизнь!
– У меня нет слов, – дрожащим от волнения голосом ответил премьер-министр, – это самый дорогой для меня подарок! Лун для меня дороже самой жизни. Надеюсь, он так же будет счастлив пожить с нами на Айконе!
– Конечно, он с нетерпением ждёт, когда сможет лицезреть вас, господин именинник! – улыбнулась Макош. – Да и всем нам это будет на пользу.
Правительница со значением посмотрела в глаза Наяри. Он понимающе ответил таким же взглядом.
Огненные воины с опахалами, изрыгающими жар родной звезды, обдавали Макош пламенем. Жрице было трудно дышать пропитанным алкогольными испарениями воздухом Айкона. Дроны усердно массировали её хвост радоновыми разрядами, продлевая её пребывание среди акваноликов. Но час прощания приближался, ей пора было возвращаться на свою звезду.
– Как я хотела бы задержаться у вас и насладиться вашим обществом! – вздохнула Макош. – Но, увы, вы знаете, что я не могу долго находиться на Айконе. И как жаль, что неотложные государственные дела не позволили нам вдоволь наговориться.
– О, как я огорчён! – с грустью в голосе проговорил Наяри. – Миг с вами для меня – как капля холодной воды, опьяняет и возвышает!
Жрица улыбнулась и коснулась его волос. Успокаивающая прохлада пронеслась по всему телу Наяри. Как же волшебны её прикосновения!
Жрица жестом дала знак воинам и свите готовиться к отбытию. Праздничное веселье мгновенно стихло, и народ столпился у богато украшенной палатки. Когда правительница медленно выплыла из неё, все вновь взметнули руки, приветствуя свою госпожу, и стали размахивать, выкрикивая слова благодарности.
– Да не померкнет свет Ярилы!
– В веках сила Яри!
– Пусть Око охраняет жриц своих!
Правительница направилась к транспортёрам. Вскоре важные гости, разместившись в воздушных судах, прощальным светом яриловых двигателей озарили город и исчезли в фиолетовом небе Айкона.
Премьер-министр плавно влетел в свой золотой кабинет. Даже днём прозрачные стены его резиденции были закрыты золотым щитом, чтобы любопытные горожане не глазели на рабочий процесс и личную жизнь главы города. Министр также был членом межгалактической лиги, что налагало на него огромную ответственность не только за управление планетой, но и за поддержание мира и согласия между соседними мирами, а также за дипломатическую работу в союзных галактиках.
– Уже вечер, а я ещё не разобрал поступившие новости, – вздохнув и с нежностью вспоминая прожитый день, прошептал Наяри.
Он вытянул руки вперёд и раздвинул их в стороны. Перед ним возник прозрачный экран, на котором замелькали изображения и тексты. Премьер-министр сосредоточился, и сетчатка его глаз ярко засветилась, считывая и мгновенно сортируя информацию. Что-то отправлялось в архивный файл, что-то за секунду переводилось на язык акваноликов, прослушивалось и распределялось по соответствующим папкам. Государственная и секретная информация шифровалась ключом безопасности. Обработанные файлы передавались в Чрево Единой Лучевой Обработки – центральной супергалактике, своеобразному компьютеру, хранилищу информации, поступающей со всех союзных галактик. ЧЕЛО не только хранило базу данных, но и обрабатывало её, регулярно предоставляя членам союза результаты анализа, что позволяло принимать быстрые и взвешенные решения для поддержания баланса и мира в освоенной части вселенной. Но у каждой планеты был свой особый канал связи, информация с которого не передавалась в ЧЕЛО. Это была необходимая мера предосторожности, так как случалось, что бунтари использовали базу данных для подрыва мира и развязывания войн. Пользоваться этим каналом могли только главы планет, принёсшие клятву перед МГЛой о том, что не используют его против своего народа и членов Лиги. После клятвы им вживляли специальный чип, срабатывающий при её нарушении. Предатель мгновенно уничтожался, а канал блокировался автоматически. И только после расследования специальной комиссией канал мог быть разблокирован, и вновь назначенный правитель получал право им пользоваться. Только он мог решать, передавать ли ту или иную информацию с этого канала кому-либо, в том числе и в ЧЕЛО. Итак, министр был погружён в свою ежедневную работу. Он включил ещё пару экранов и изучал сообщения от жителей города и от представителей сословий планеты.
На центральном экране вспыхнула красная лампочка – сигнал о поступлении сообщения по засекреченному правительственному каналу. Наяри мгновенно закрыл ладонями все экраны и нажал на золотую кнопку на одном из столбов кабинета. Ещё один щит, уже изготовленный из шунгита, не пропускающего не только свет, но и любые излучения, медленно закрыл стены помещения. Теперь можно было без опаски открыть секретную линию. На экране возник белый файл, присланный мирологами. Секунду поразмыслив, премьер-министр ещё раз огляделся вокруг и кликнул на файл. На экране появилось лицо Фантома – видеообращение, записанное устаревшим способом, через камеру.
– Умный старик, – усмехнулся Наяри и включил воспроизведение.
– Уважаемый господин премьер-министр. Нам удалось достичь определенных успехов в изучении диска. Во-первых, расшифрована надпись.
Это архаичный язык наших предков, Русов. Слово – "Человеко". Возможный перевод – "Вечная Галактика", но, учитывая ограниченность знаний Русов о космосе, даже о своей собственной галактике, мы склоняемся к интерпретации "Вековая Память". Также, едва различимым шрифтом, обнаружена вторая надпись: "Сохранение Вида". По всей видимости, диск содержит информацию, предназначенную для защиты кого-то или чего-то, находящегося под угрозой полного уничтожения. Во-вторых, мы крайне осторожно воздействовали на обратную сторону диска различными волновыми излучениями. Лишь лазерный луч уловил слабые, трудно различимые сигналы, будучи направленным на царапины. В настоящий момент мы варьируем мощность лазера, стремясь уловить и обработать все возможные сигналы, что потребует дополнительного времени. Ожидаем ваших дальнейших указаний.
Изображение исчезло, уступив место нескольким белым файлам отчетов об исследованиях. Наяри погрузился в их изучение. Наконец, взмахнув рукой, министр погасил экран и погрузился в раздумья. Человеко, Русы – такая глубокая древность… Стоит ли углубляться в изучение этого диска? Не обернется ли это непредсказуемыми последствиями? А вдруг там есть описание самоуничтожающегося оружия? Но жажда познать наследие предков, понять, как оно повлияло на их развитие и угасание, пересилила страх. Глава министерства хмыкнул и, вновь разведя ладони, активировал экран.
– Фантом, сосредоточьтесь на расшифровке записи. Как только добьетесь успеха – немедленно доложите мне. И никаких самостоятельных действий без моего ведома. Это может быть крайне опасно. Обеспечьте строжайшую секретность вашей работы с диском.
Завершив обращение, Наяри поместил файл в золотой контейнер и отправил ученым по защищенному каналу связи.
– Как же я устал, – устало вздохнул Наяри, словно отработал смену с чакушами в рудниках. Он коснулся серебряной кнопки рядом с золотой, и шунгитовый щит бесшумно отделился от стен кабинета. Медленно подплыв к стене, возле которой располагалась ярильная батарея, глава планеты приложил ладонь к углублению, выполненному точно по форме его руки. Направив пучок энергии в отверстие, он активировал потайную панель. Несколькими нажатиями кнопок он выбрал желаемый сорт напитка. Колонна выдала еще одну панель, с двенадцатью хрустальными гранеными шарами. Большинство из них были опустошены, но три все еще до краев наполнены алкопаром. Наяри улыбнулся и хвостом соединился с разъемом одной из сфер. Его эфирное тело стало медленно насыщаться девяностоградусным спиртовым испарением.
Ярило медленно опускалось за горизонт, а премьер-министр, надышавшись алкопаром и пребывая в прекрасном расположении духа, сбросил золотой плащ, аккуратно повесив его на специальный крючок. Он завис возле ярильной батареи и, подключившись к ней, стал заряжаться, довольный прошедшим днем. Вскоре правитель уснул и сладко засопел.

Глава 2.

 Едва заря коснулась горизонта, премьер-министра вырвало из объятий сна тревожное сообщение по секретной правительственной линии. Нахмурившись, Наяри отключился от зарядки и, подняв шунгитовый щит, удостоверился, что кабинет пуст. Лишь после этого он раздвинул мерцающий экран. Сводка от мирологов гласила: в библиотеку доставлен синяк, один из тех, кто в последний раз устанавливал новую батарею. Министр, нехотя накинув на плечи плащ, неторопливо взял шар с алкопаром, на ходу подключая его к хвосту. Пока щит бесшумно отворял фасад Золотого дворца, Наяри успел вдохнуть утреннюю порцию бодрящего пара и, ощутив прилив сил, важно направился к мирологам.
В библиотеке вновь царило оживление, голоса ученых эхом звучали под куполом. В стороне, понуро опустив голову, томился в ожидании своей участи молодой синяк. Наконец, в зале величаво появился премьер-министр. Мирологи тут же смолкли и почтительно склонились. синяк, впервые увидев так близко своего правителя, растерялся и съежился на прозрачном полу, стараясь стать как можно меньше, словно эфирное тело могло спасти его от надвигающейся беды. От этого он и впрямь стал похож на шар для алкопара, только не прозрачный, а синий с фиолетовым отливом.
— Итак, — протянул Наяри, приблизившись к пленнику, — рассказывай, каким образом в батарее оказался посторонний предмет!
— Я, я не знаю, — прошептал синяк, и голос его дрожал от страха, как воздух при магнитной буре.
— Ты хочешь сказать, что тебя привели сюда по ошибке? Ты не разбирал ту самую батарею, в которой мы обнаружили находку?
— П-почему же, я её де-демонтировал… Только я б-был не один, и я ни-ничего туда не п-прятал…
Услышав это, Фантом, оставив группу ученых, приблизился к синяку. Он строго посмотрел на бедного работягу.
— Конечно, ты в тот день ничего не прятал, — устрашающе спокойно заговорил он. — В день обнаружения диск уже вытаскивали, а положил его ты при первичной установке батареи. Разве не так? Мы же всё знаем, и отпираться нет смысла.
— А я… и не-не отпираюсь, — чуть не плача ответил синяк. — Ме-меня господин п-правитель спросил, отк-куда появился д-диск, и я че-честно ответил, что не-не знаю, потому что не-не прятал его!
— Тогда, может быть, ты знаешь, кто положил диск в батарею? — грозно спросил Наяри. — Ведь ты только что подтвердил, что присутствовал при первичной установке, а значит, видел, кто мог спрятать его в батарее.
Синяк вновь сжался в подобие шара из-под алкопара.
— Не молчи, — резко сменив тон, рявкнул академик. — Когда спрашивает правитель!
— Я… знаю, кто это сделал… — прошептал полуживой акванолик.
— Ну, говори же, пока мое терпение не лопнуло, — прошипел Наяри.
— Это… это… мой… отец, — заикаясь, выдохнул синяк.
Премьер-министр медленно повернулся и, обжигая светящимся взглядом, грозно оглядел академиков.
— Какого дранозавра вы вытащили меня из зарядки? Неужели сами не могли как следует допросить синяка и вызвать меня уже после того, как окончательно убедитесь, кто виноват?— Помилуйте, господин премьер-министр, — вступился за всех Фантом. — Когда мы собрали всех, кто менял тогда батарею, и стали выяснять подробности, то установили, что диск на тот момент уже находился в ней.
— Это и так понятно, дальше что? — раздражительно оборвал его Наяри.
— Мать этого синяка сказала нам, что ее сын притащил этот диск домой с рудника. Мы спросили, почему они не оставили заявку о находке в соннике? Мать удивленно спросила: "А зачем? Это же обычная поделка?" Тут ее перебил муж, бригадир синяков, и заявил, что так приказал ему академик, к которому первоначально отнесли диск. Мать, ничего не понимая, смотрела то на мужа, то на нас. Имени того академика никто назвать не смог, и мы решили, что это ложь с целью снять с себя ответственность за присвоение чужого имущества. Поэтому мы увели их сына в библиотеку и решили поговорить с ним наедине, надеясь, что без родителей ему будет легче во всем сознаться и, наконец, рассказать правду. Но он продолжал твердить то же самое. Тогда мы осмелились вызвать вас, господин премьер-министр, будучи уверенными, что в вашем присутствии он перестанет врать. А сдавать его в сонник, по понятным причинам, мы не стали.
Наяри на секунду задумался. Его раздражали вечные отговорки подчинённых, когда с ними пытаешься нормально беседовать. Поэтому, наливаясь гневом, он протянул руку к дрожащему синяку. Мгновение – и разряд энергии, словно хлыст, прошёлся по бедняге, сковав его и взметнув в воздух. Тело несчастного вспыхнуло нестерпимо ярким голубым светом.
– Если ты сейчас же не скажешь правду, я превращу тебя в пепел! – Ярость правителя пульсировала в воздухе, и его золотой костюм отразил свет миллионами искр, словно вспышка на поверхности Ярила.
– Пощадите, господин правитель! – взмолил акванолик. – Я расскажу всё, как есть, клянусь! Только не отнимайте жизнь!
Премьер-министр нехотя опустил трепещущее тело на пол и, склонившись, прошептал голосом огнедышащего дранозавра:
– Это твой последний шанс. Постарайся выдать мне такую историю, чтобы я поверил в каждое твое слово…

В тот день группа академиков приступила к исследованию местности, где геологи обнаружили новые залежи жидкого спирта. Атмосфера планеты большей частью состояла из паров этой живительной жидкости, которые естественным путём испарялись с маленьких озёр, обнаруженных на небольшой глубине, через пористую скальную породу. Оставшийся жидкий спирт стекал в самое нижнее, большое озеро, которое и нужно было обнаружить и закрыть непроницаемыми щитами, чтобы было возможно откачивать драгоценный пар и наполнять им хрустальные сферы. Возведение щитов над всеми обнаруженными точками не только непомерно дорого, но и чревато катастрофическими изменениями в хрупком составе атмосферы. Беда в том, что эти южные земли планеты были единственным пристанищем для жидкого спирта. В период спада активности ядра планеты, природного алкопара в атмосфере не хватало для полноценной жизни акваноликов. Поэтому жители стали массово гибнуть от недостатка столь привычных спиртовых испарений. Был срочно собран кабинет министров, и на этом планетарном совете приняли непростое решение об искусственном производстве алкопара. Все найденные месторождения располагались в окрестностях поселения Кош, где жили чекуши. Вовсю уже работало три разработанных рудника. Этот должен был стать четвертым.
Было решено прежде досконально изучить скальный хребет, проследить пути ручьев, берущих своё начало из уже известных небольших озер. Для расширения проходов и пещер к академикам приставили внушительную группу синяков, оснащенных новейшим техническим оборудованием.
Бригадиром был Плат, отец Гала – кремень-мужик, чьи руки помнили жар плазменной сварки и холод пещерных глубин. Ребята работали как единый механизм, годами плечом к плечу возводя немыслимые конструкции, понимая друг друга по едва уловимому жесту. Пока учёные корпели над расчётами и прокладывали маршруты, синяки были предоставлены сами себе. Поддерживая связь по общей внутренней линии, они были готовы по первому зову Плата мгновенно собраться вместе. И вот, один из молодых, воспользовавшись короткой передышкой, решил бросить взгляд на уже знакомое озеро. Сами по себе эти скопления жидкого спирта не представляли для него особого интереса. Лишь недавно была разработана и запущена система подачи этого сырья на завод для переработки в столь необходимый алкопар. У синяков не было ни подходящего оборудования, ни средств, чтобы его приобрести, поэтому жидкий спирт оставался для них лишь геологическим образованием. Но любопытство – штука заразная: откуда он берется, этот спирт, в утробе планеты?
Осматривая озеро, синяк вдруг заприметил на одном из выступов пещеры нечто странное и, крадучись, приблизился. Это был плоский диск, чернее ночи, то ли камень, то ли металл, но явно не с Айкона, а словно созданный в пучине мироздания.
Сердце заколотилось в груди, и молодой парень, оглядываясь, поспешил к бригадиру, шепотом поведав о своей находке. Решили сообщить академикам, но, помня о субординации, они не посмели обратиться к главному, а всё рассказали одному из молодых мирологов. Новость заинтриговала его, и вскоре они втроём стояли на берегу, вглядываясь в хрустальную гладь озера.
Учёный, окинув взглядом диск, вдруг побледнел, словно ночная звезда, и приказал молчать о находке. Оставлять артефакт на виду было равносильно приглашению беды, поэтому без лишних слов он повелел синякам сбросить артефакт в озеро, что те и исполнили беспрекословно. Бригадир, нахмурив брови, строго наказал молодому рабочему забыть об этом происшествии, тем более что пришло время возвращаться к основной работе.
Но сам он не мог отделаться от навязчивых мыслей о находке. Как диск возник из ниоткуда? Какую дремлющую опасность таит в себе? На следующий день, словно ведомый незримой силой, он вернулся к тому самому месту и замер в изумлении: диск лежал на том же выступе, словно насмехаясь над попытками избавиться от него. Тревога закралась в его сердце. Нужно было унести эту загадочную вещь подальше, спрятать в надежном месте, прежде чем она нанесет непоправимый вред исследователям. Недолго думая, бригадир, ощущая прохладу металла, завернул диск в изоляционную фольгу и спрятал во внутренний карман плаща. Улучив момент, когда бригада была поглощена работой в русле спиртового потока, он, словно тень, скользнул в сторону дома. Куда же его положить? В дом, где царит семейный очаг, нельзя вносить эту неизученную и, возможно, опасную вещь. Решение пришло мгновенно: работяга спрячет диск в своей мастерской, прикрыв его старым мешком из-под запчастей. Успокоившись, он вернулся к своим обязанностям.
Утром следующего дня его разбудил тревожный голос жены. Оказывается, их любознательный сын Гал обнаружил таинственную находку и, охваченный жаждой познания, принялся за её изучение. Мать застала его за этим занятием. Гал, застигнутый врасплох, не мог вымолвить ни слова в ответ на её вопросы, откуда у него эта странная вещь. Обеспокоенная жена решила разбудить мужа и посоветоваться прежде, чем сообщить о находке трезвенникам. Синяк, услышав о случившемся, едва не поддался панике, осознавая, к каким последствиям это может привести. Нужно было срочно спасать положение.
В голове, словно в бушующем море, не возникло ничего более убедительного, чем спонтанная отговорка: парень, дескать, из обломка горной породы, принесённой с разработки, вознамерился высечь себе забавную игрушку. Мать, кажется, поверила и вскоре забыла об инциденте. Отец же, нахмурившись, отчитал сына за присвоение чужого и приказал молчать о диске, запретив к нему прикасаться впредь. Но любопытство грызло юношу изнутри. Он украдкой, при первой же возможности, выносил диск и, словно миролог, испытывал всевозможными способами, пытаясь разгадать его тайну. Тогда отец решился на отчаянный шаг: спрятать сокровище в библиотеке академиков. Во время замены ярильной батареи он незаметно подсунул «игрушку» под неё, надеясь, что мирологи обнаружат находку и избавят его семью от нависшей угрозы.
Гал был глубоко обижен поступком отца, но тот, смягчившись, поведал сыну о той незримой опасности, что таилась в диске, и посоветовал навсегда выбросить его из головы. Отец умолчал лишь об одном: о том, где именно он нашёл эту проклятую вещицу.
Поэтому Гал, отвечая на вопросы, был уверен, что в его словах не было и капли лжи.
— Значит, до последнего берёг отца, — протянул Наяри, в его голосе звучала задумчивость, граничащая с насмешкой. — Он тебя перед матерью прикрыл, ты его перед нами… Идиллия. Что ж, и что мне теперь с тобой делать?
Он подлетел к академикам. После недолгого обсуждения они пришли к выводу, что дело можно замять: диск найден и засекречен. Синякам строго-настрого велено держать язык за зубами. Гала можно отпускать. Премьер-министр, расплывшись в довольной улыбке, отбыл досыпать в резиденцию. Академики передали синяка обеспокоенному отцу, дотошно выспросив место находки диска. Ему настоятельно рекомендовали не травмировать супругу правдой, продолжая твердить про злосчастную «игрушку» и принести ей свои глубочайшие извинения за доставленные неудобства. В качестве компенсации за расшатанные нервы вручили две руны, щедро выделенные из городской казны. Позже Фантом распорядился поднять списки академиков, работавших над тем злополучным месторождением. Вскоре вычислили миролога, отдавшего приказ выбросить диск в озеро, и вызвали на разговор. Тот, запинаясь, объяснил, что, осматривая дно, заметил странное свечение. Решив, что артефакт — часть секретного аппарата, производящего спирт, юный ученый побоялся лезть не в свое дело. Когда же диск снова всплыл, на этот раз у ярильной батареи, и выяснилось его не айконное происхождение, академик побоялся рассказать о свечении, опасаясь ненужных вопросов. Фантом, внимательно выслушав учёного, признал, что представленные факты действительно заставляют задуматься и вызывают много вопросов, требующих незамедлительного ответа. Не теряя ни минуты, он поручил академику в обстановке строжайшей секретности выяснить, наблюдаются ли аналогичные аномалии в других озёрах, всплывали ли там когда-либо подобные диски и, самое главное, установить природу таинственного свечения, исходящего из глубин озера. При этом академик должен был действовать, не привлекая внимания, и регулярно докладывать Фантому о каждом своем шаге.

 Глава 3

 Расшифровка диска продвигалась очень медленно. Мирологи колдовали над обратной стороной артефакта, филигранно настраивая лазер и извлекая потоки древнего текста, которые тут же преобразовывались в цифровые файлы. Они, словно инжинеры души, использовали нейроинтерфейсы, подключаясь к энергетическим слепкам, оставленным на диске. Так учёные искали не только слова, но и эмоции, переживания людей, чтобы понять их мотивацию и страхи. Другая группа, подобно лингвистическим археологам, погружалась в пучину забытого языка Человеков. Язык этот, словно осколки разбитого зеркала, дошёл до них в обрывочном виде, пестря непонятными словами, словно письменами из другого мира. Требовалось время, кропотливое исследование, чтобы восстановить утраченные значения, вдохнуть жизнь в мёртвые символы.
Эта задержка терзала премьер-министра, чье нетерпение росло с каждым прожитым днём. Он жаждал как можно скорее узнать, какую ценность таит в себе это послание для государства. Он окутал проект секретностью, привлекая к работе только самых надёжных и проверенных ученых, но их, увы, катастрофически не хватало. Вся работа велась под покровом абсолютной тайны, а каждое добытое слово, каждый символ автоматически получал статус государственной важности.
Огромная территория в недрах Научной Гильдии Единой Ликерии, занимающейся исследованием не только Айкона, но и других планет, была отдана в распоряжение исследователей. В этих стенах рождались самые смелые изобретения, воплощались дерзкие проекты, проводились опасные испытания. Но даже здесь, в самом сердце науки, работа над диском оставалась тайной за семью печатями, скрытой от любопытных глаз. Доступ в подземные святилища был открыт лишь для избранных – пятидесяти акваноликов, непосредственно занятых в работе с артефактом. Автоматизированная охрана стерегла подступы к тайне, и лишь знающие пароль допуска могли проникнуть в подайконные помещения. Любое нарушение, любая оплошность карались смертью, быстрой и безжалостной, без суда и следствия.
Ежедневные отчеты о Человеках, словно электрические импульсы, скользили по секретному каналу связи прямиком в руки премьер-министра. Каждая строка — откровение, переворачивающее привычную картину мира. Оказалось, люди обитали в совершенно ином измерении. Их планета, Земля, в разы превосходила Айкон, а время текло в тысячу раз медленнее.
День на Айконе — тысячелетие на Земле! Светило, дарующее жизнь, они звали Солнцем. Но самым шокирующим, непостижимым для акваноликов, было другое: их опьянение от спирта и утоление жажды водой! Академики, словно в лабиринте, блуждали в попытках постичь эту странность. Методы, которыми Человеки обеспечивали своё существование, казались до смешного примитивными. Электромагнитные силы, столь могущественные в нашей вселенной, для них оставались почти неизученными, оружие — жалким подобием. Лишь расщепление ядра атома и робкие шаги в генетике указывали на потенциал, так и не раскрытый до конца. Неуклюжие тела людей требовали пристального изучения, но даже беглого взгляда хватило, чтобы понять — акванолики ушли далеко вперед. Среди этого потока информации обнаружились убедительные доказательства того, что цивилизация Человеков была прародительницей акваноликов. Их Земля пережила катастрофу, но нация выжила и продолжила развиваться. Правда, прогресс привёл к тому, что они в конце концов всё равно уничтожили свою планету.
Предвидя неминуемый конец, они создали диск, своеобразную летопись, послание в бутылке, брошенное в космический океан в надежде, что когда-нибудь другая цивилизация прочтет их историю и извлечет урок из их трагической судьбы.
Итак, как же акванолики, народ алкопара, оказались потомками землян? Всё дело в особенности человеческой природы, в разделении на бренное тело и бессмертную душу. Так жители Земли именовали свою биологическую оболочку и эфирную субстанцию, хранилище памяти, летопись прожитой жизни. Эти самые эфирные сущности, словно странники, тысячи галактических лет бороздили просторы вселенной, пока не нашли пристанище на Айконе. Так на планете зародилась жизнь.
Большая часть воспоминаний, словно звёздная пыль, была развеяна космическими ветрами, оставив лишь туманные отголоски в легендах, которые давно перестали воспринимать всерьез. Но в свете новых открытий, мирологи, словно археологи души, с удвоенным усердием принялись изучать сохранившиеся предания. Их работа может произвести эффект взорвавшейся сверхновой в межгалактическом сообществе. Этого более всего и страшился Наяри.
Их народ еще не окреп достаточно, чтобы выдержать бурю межгалактических распрей. Раскрытие их истинной истории может стать искрой, способной разжечь войну, в пламени которой сгинут акванолики, а могущественные империи вновь захватят первенство и власть в этой вселенной.
Премьер-министр поделился своими тревожными мыслями с Пушем, своим давним другом и коллегой, министром Госбезопасности, чья волевая рука управляла штатом военных и стражей порядка Айкона. Предупредив о святости тайны и важности информации, Наяри подробно изложил ситуацию.
– Да брось ты это! – лениво протянул Пуш. – Запечатай эти файлы вечностью и спрячь в самый дальний сервер секретного архива. Забудь об этом диске, словно его и не было. Вот и все решение.
– Так нельзя, – возразил Наяри, в голосе которого звучала боль. – Это наша история, память о наших прародителях.
– И что с того? Что изменится, если каждый смертный узнает о наших предках? Только подкинет дровишек в огонь вражды! Не дай Око, чтобы это случилось. Тебе нужна война?
– Возможно, ты и прав, – задумчиво пробормотал премьер-министр, уступая напору доводов.
– К дранозаврам раздумья! Давай лучше предадимся радостям жизни и забудем о заботах!
Обняв Наяри за плечи, Пуш потащил его в золотой зал, где их уже ждали приглашенные акванолики. Товарищи предложили всем присутствующим отведать кристально чистой воды, и за светской болтовней министр на время отпустил мучившие его переживания. На плавающих подносах мерцали диковинные угощения: межгалактические деликатесы – причудливые переходники с газами соседних планет, хрустальные сферы, источающие ароматизированный алкопар, и, конечно, самый драгоценный напиток – чистейшая ледяная вода. От нее акваноликов охватывал дурманящий хмель, и чем неистовее была стужа воды, тем стремительнее и глубже становилось опьянение. Вода, заключенная в хрустальные сферы, вдыхалась подобно алкопару, оседая бриллиантовой росой на внутренней поверхности эфирного тела и медленно стекая обратно в шар.
Желающие лишь слегка расслабиться избавлялись от сферы, а те, кто жаждал беспамятства, вновь втягивали прохладную влагу. Однако более трех затяжек делать не рекомендовалось, ибо неосторожность грозила отравлением и обжигающими муками.
Но услада парами была не единственной забавой, щекочущей чувства и дарящей восторг.
Как повелось на Айконе, бесполость не отменяла ни уз родства, ни продолжения рода, лишь облекала их в формы, чуждые иным мирам. Акванолики просто договаривались друг с другом и соединялись нижней частью через переходник. В зависимости от цели в переходник помещались разные вещества. Для создания детей в переходник помещался химический раствор, который во время соединения брал лучшие составляющие эфирного тела у обоих партнёров и создавал из них новую цепочку соединений. Переходник отдавался в инкубарий, где Восстановители следили за правильным развитием нового эфирного тела. В момент оформления документов у пары спрашивали, как они решили распределить обязанности по воспитанию нового гражданина Айкона. Если кто-то из родителей решал полностью посвятить себя воспитанию, то он менял имя и получал право называться матерью.
Этому члену семьи выплачивалось пособие из казны до полного формирования ребёнка. В любой момент мать могла забрать малыша домой, выйти на работу, а также вернуть себе прежнее имя. Но тогда семья лишалась денежного пособия, и все расходы по воспитанию ложились только на их плечи. Более высокие сословия предпочитали разделить обязанности поровну и не менять своего статуса. Тогда они оба назывались отцами. Более низкие сословия соглашались на изменение статуса одного из пары, так как пособие выплачивалось регулярно, что гарантировало постоянный доход в семье. В первое время ребёнок был бесцветным.
Только через год формировался цвет в зависимости от того, кто из партнёров имел больше важных и нужных для государства качеств. Если таковых было очень мало, то развивающийся акванолик становился синим или чёрным.
Если партнёры просто желали приятно провести время вместе, то для экономии воды и других деликатесных газов они помещали в переходник выбранные увеселители и совместно вдыхали испарения.
Ритуал совместного вдыхания эфирных газов стал закономерным апогеем вечера. Лишь под покровом густой ночи гости, словно призраки, начали растворяться в лабиринтах улиц.
Пуш, пьяный в дым, покинул золотой дворец, а премьер-министр, подпитываясь энергией ярилиной батареи, окончательно решил: завтра же издаст указ о прекращении опасных исследований диска и роспуске всей исследовательской группы, предварительно взяв с каждого клятву молчания под страхом позорной казни за разглашение государственной тайны.

  Глава 4.

 Жизнь на Айконе тем временем шла своим чередом. Года пролетали незаметно.
Поль отключился от ярильной батареи на рассвете. Над сонным городом ещё клубилась фиолетовая мгла, когда он скользнул к складу, где штабелями громоздились шунгитовые ящики с пустыми хрустальными шарами из-под алкопара. Его обязанность – доставка этих драгоценных контейнеров в рудники. В недрах планеты скрывалось большое озеро жидкого спирта.
В периоды активности планетарного ядра, спирт закипал, и пещеры над озером наполнялись живительным паром. Его и закачивали чекуши в хрустальные сферы. Мирологи нашли способ удешевить добычу: сам жидкий спирт выкачивался и на заводе искусственно выпаривался, а для разнообразия в элитные сорта добавляли пятипроцентные ароматизаторы. Это не только приносило баснословные прибыли, но и позволяло круглый год снабжать всех жизненно важным продуктом, не завися от периодов активности ядра. Искусственный алкопар был грубее, не позволяя акваноликам дышать полной грудью, но зато и смертность от его недостатка сошла на нет. Правда, продолжительность жизни сократилась вдвое. Если раньше акванолик жил тысячу лет, то теперь пятисотлетний юбилей считался великим счастьем. Правительство и богачи могли себе позволить роскошь – натуральный алкопар, добытый прямиком из пещер. Это обеспечивало им долголетие и незыблемость власти над остальным народом.
Поль доверху наполнил ящиками гудящий дрон. Отрегулировав силу магнитного поля, он активировал его. Машина, откликаясь на усиление амплитуды, стала подниматься в верх. Поль распахнул створки своей хижины, накинул чёрный плащ и, словно тень, скользнул в ночь, направив дрон курсом к рудникам.
Активность ядра уже угасала, словно догорающая звезда. Скоро, на долгие полгода, чекуши переключатся на выкачку жидкого спирта, лишая Поля всякого заработка. Десять лет назад, рудник забрал его отца, оставив двенадцатилетнего Поля круглым сиротой. Мать, обезумевшая от горя, пристрастилась к воде. Однажды перейдя черту дозволенного, она отравилась, растворившись в бесконечных файлах ЧЕЛО. Пособие выплачивать перестали. Его выходил Эйл, сосед – старый акванолик, сколотивший состояние на торговле с петликами, инопланетными торговцами с соседней планеты. Но и Эйл теперь покоился в холодных архивах ЧЕЛО, предоставив Полю самому бороться за выживание.
Эйл в своё время оплатил обучение парня в лучшей ликерии, но клеймо происхождения не позволило юноше задержаться там надолго. Пока опекун был жив, его терпели, но сразу после его смерти вышвырнули вон. Где это видано, чтобы чекуш, отпрыск чернейшей расы Айкона, учился наравне с мирологами, аристократами белого среднего сословия? Позор нации! Так и не завершив образование, Поль был вынужден довольствоваться работой подсобного рабочего. Из-за юного возраста ему поручали лишь перевозить пустую тару из города на рудники. И эта работа была сезонной. К выкачке спирта Поля не подпускали и близко.
Именно поэтому парень решил выжать из себя несколько сверхурочных смен, чтобы запастись алкопаром до следующей активации ядра. Покупка искусственного была опасна для здоровья, да и средств у него было в обрез. Те медяки, что оставались после покупки пара, Поль складывал в накопитель, мечтая через пару-тройку циклов нанять молодого, подающего надежды миролога, чтобы все-таки закончить ликерию в память об опекуне и получить заветный диплом. Только так он мог вырваться из этой трясины нищеты, стать хотя бы синяком и получить более престижную работу. Погруженный в размышления о будущем, Поль и не заметил, как достиг рудников. Пожилой чекуш, не торопясь, пересчитал выгруженные ящики, внес количество шаров в книгу учета и отсчитал горсть медных монет.
– Что так мало? – в голосе Поля звучало неподдельное удивление. – Всегда алтын за шар был, а тут всего шестьдесят. Получается, четверть алтына за шар…
– Ты от меня-то чё хошь? – проворчал старик, отводя взгляд. – Хозяин-то вон рудника сказывал – расходы-то посокращать. Как ядро-то снова активируца, цена-то и подымется.
Поль бессильно опустился на камень, и горькие слезы покатились по щекам. Как тут накопить, если с каждым годом жизнь на планете все дорожает и дорожает? Пожилой чекуш присел рядом и участливо похлопал мальчишку по спине.
– Ну, не реви, парень! Буд-то мне легко на тебя, сироту, глядеть. Средце, вон как жалиться, о тебе сиротинушке! Вон, я тут для тебя-то кой-что приготовил. – Старик протянул Полю два хрустальных шара, наполненных мерцающим алкопаром. Поль недоверчиво посмотрел на пожилого чекуша, словно опасаясь подвоха.
– Бери, бери, чё глазишами-то высматривашь? Больше нечем подмочь, а заработанное-то снеси в накопитель. Сколь тебе еще на обученье-то нужно?
– Двадцать рун, – почти шепотом ответил Поль, словно боялся произнести эту неподъемную сумму вслух.
– Немало, – вздохнул старик, и в его глазах промелькнула тень грусти.
– Ладно, не печалься, прорвемся! Поверь, не из таких-то передряг выбирались! – Он ободряюще подмигнул Полю, стараясь скрыть тревогу за мальчишку. Парень быстро схватил шары и торопливо сунул их в карман. Поблагодарив чекуша, он поднял дрон и помчался к дому, словно боялся, что удача вот-вот от него отвернется.
Вскоре Ярило залило город светом, растопив последние тени. Защитные щиты беззвучно опустились, обнажая фасады прозрачных домов, словно хрустальные соты, наполненные жизнью. Город уже гудел, просыпаясь. Кто-то нежился в ярильных ваннах, ловя первые лучи, кто-то блаженно вдыхал утреннюю порцию алкопара. Одни спешили в торговые блоки, а другие, подобно муравьям, торопились на рабочие места. Детвора, выстроившись в ровные шеренги, словно стайки ярких рыбок, плыла на уроки в ликерию, а малышня, озорно визжа, гоняла по улицам электромагнитное поле, словно невидимый мяч. Все двигались группами, по своим цветовым сословиям, но пестрота все равно искрила на улицах, создавая живой калейдоскоп.
Парень, перед входом в город, приложил глаз к охранному терминалу. Просканировав сетчатку, металлический голос сообщил, что ему разрешен беспрепятственный вход. Такой привилегией для Поля стал открытый в накопителе счёт. Теперь он, не торопясь, пробирался сквозь многоцветную толпу. Он избегал столкновений с белыми и золотыми, чьи взгляды обжигали презрением, чья надменность отталкивала. С утра здесь толпились синяки и чекуши, ближе к полудню подтягивался средний класс – белые мирологи и серебряные бодуны. Перед самым закатом к накопителю стекалась элита: золотые правители всех мастей, зеленые трезвенники и красные восстановители.
В период спада активности ядра бедняки спешили снять свои накопления, чтобы запастись дешёвым искусственным алкопаром, а богатые, наоборот, несли в накопитель выручку от проданного втридорога качественного натурального товара, а также свои баснословные управленческие жалования.
Поль в такие моменты ощущал тихую гордость. Он знал секрет: в период спада активности ядра деньги нужно отдавать в накопитель, тогда проценты на счету взлетают до небес, а когда ядро пробуждается, доход от вклада резко падает. Ему было немного жаль бедняков, которые не умели распоряжаться своими скудными доходами.
Он не раз пытался втолковать им, как выгоднее копить, но разве это могло тронуть вечно голодных и измотанных непосильным трудом чекушей? В конце концов, Поль с отчаянием махнул на них рукой.
За десять лет он накопил солидную сумму – сто восемьдесят рун. Если одна руна состоит из ста двадцати коруш, а один коруш из шестидесяти алтынов, то, по нехитрым подсчетам, чтобы накопить сто восемьдесят рун, Полю пришлось бы доставить в рудники один миллион двести девяносто шесть тысяч шаров!
Сегодня он сдал триста шестьдесят шаров, но получил в четыре раза меньше денег, чем обычно. И это при том, что шары сейчас сдают немногие, ведь все делают запасы алкопара. Получается, если в среднем собирать хотя бы двести шаров в день, ему потребовалось бы более ста лет, чтобы накопить эту сумму! Нет, только благодаря грамотному вложению в накопитель Поль смог так приумножить свое состояние.
К удивлению, у накопителя не оказалось ни души. Поль поднес жетон клиента к тускло поблескивающему терминалу. Механизм, словно на миг задумавшись, неохотно распахнул доступ к счету.
– Пополнить вклад, – произнес Поль, и из недр автомата бесшумно выдвинулась панель. Он высыпал туда свою горсть медных монет, ощущая их прохладную тяжесть.
Панель с тихим щелчком закрылась, но спустя мгновение вновь показалась наружу. Накопитель вспыхнул зловещим алым светом, и бездушный голос проскрежетал: "Ввиду незавершенной активации ядра, прием мелких монет временно невозможен".
– Да что за напасть! – вырвалось у расстроенного Поля. Он торопливо забрал свои монеты, ощущая горький привкус разочарования.
– И где теперь их разменять? – Серебряные коруши водились лишь у более состоятельных, а золото и вовсе у богачей. Синякам и чекушам, вроде него, выдавали лишь медные алтыны или полуалтыны. Накопитель отверг его монеты, а у жителей высших рангов и просить нечего. Они не только не станут связываться с подобной мелочью, но и не захотят запятнать свою репутацию, приобретая медь.
Поль вздохнул и медленно поплыл обратно. С глаз опять маленькими облачками поднимались слёзы.
Если он не успеет пополнить счёт до завершения активности ядра, хрупкая мечта об образовании рассыплется в прах, а тщательно выстроенные планы рухнут в бездонный мрак бесконечности! Ведь договорённость с молодым мирологом Кубом, готовым передать свои знания отстающим ученикам, уже оформлена. Резерв домашнего обучения закреплён официально. Часть рун, как символ доверия и залог будущего, должна быть передана в первый день новой активности ядра.
Почти достигнув своей скромной обители, Поля вдруг озарила идея, словно луч Ярилы, пробившийся сквозь толщу ночи. Резко развернувшись, он стрелой помчался обратно к центру, к вилле своего будущего учителя.
– Господин Куб, – проговорил Поль в записывающий файл, его голос дрожал от волнения, – прошу вас, ответьте на моё сообщение. Мне крайне необходимо обменять медные монеты на серебро, чтобы пополнить счёт и увеличить процент в накопителе. Это важно не только для меня, но и для вас, ведь в противном случае я не смогу оплатить ваше бесценное обучение, а обнуление резерва отнимет баллы, столь усердно вами заработанные, и поставит под сомнение ваш безупречный диплом.
Запечатав послание, Поль отправил его Кубу, сердце замерло в ожидании. Через мгновение пришёл ответ:
– Даже не знаю, что для меня больший позор, – высокомерно прозвучал голос, – потерять баллы или стать посмешищем в глазах просвещённого общества, имея при себе грязные медные монеты.
– Уважаемый Куб, – Поль торопливо начал записывать новый файл, вкладывая в голос всю свою убедительность, – этой медью вы можете оплатить труд синяков, устанавливающих у вас передовую модель ярильной батареи. Разве не разумнее поступить так, чем платить им серебром, тем самым возвышая их до своего уровня? Именно для таких ситуаций у каждого уважающего себя акванолика среднего достатка должен быть запас меди, подобно тому, как у элиты припрятано серебро для расчёта с вами.
Поль отправил файл, чувствуя, как учащается его дыхание. Дерзость этого предложения могла стоить ему всего. Ответа не последовало, но у щита виллы появился сам Куб, в белом плаще, сотканном из тончайших серебряных нитей и покрытом слоем прозрачной пластинации. На торсе сверкали золотые микросхемы и алмазные гранёные бусины. Он свысока оглядел чекуша, усмехнулся, снисходительно улыбнулся и указал на Поля пальцем.
– Ты смел, мальчишка, и умён! Умеешь находить доводы. Уверен, мы с тобой найдём общий язык в процессе обучения. А сейчас к тебе подплывёт синяк, и вы совершите обмен.
Ещё раз оценив Поля, Куб исчез, посвистывая модную мелодию. Вскоре из угла вынырнул синяк и, молча обменяв деньги, быстро скрылся в угодьях Куба. Поль же, вернувшись к накопителю, благополучно пополнил счёт и, по дороге домой, прокручивал в голове яркую жизнь города.
Уже на закате Ярилы счастливый Поль запирал свою скромную хижину, активируя защитный щит. Драгоценные шары он бережно уложил в хранилище, а сам, прежде чем отправиться на зарядку, решил позволить себе немного расслабиться, затянувшись обычной водой. Сегодня он это заслужил.

Глава 5.

 В рудниках полным ходом кипела работа. Чекуши, словно вечные двигатели, выкачивали алкопар день за днём без перерыва. Пещеры, словно алчные утробы, быстро наполнялись драгоценным алкопаром высшей пробы. Шаров для его распределения катастрофически не хватало. Для чекуш это означало небывалые заработки, словно река из рун, льющаяся в их карманы, но для академии  эта ситуация стала зловещим набатом, тревожным предзнаменованием. Предстояло ответить на три колоссальных вопроса, требующих немедленного решения: почему ядро планеты взбесилось в безумном танце, чем это грозит всему Айкону и как остановить надвигающуюся катастрофу. Эта же проблема терзала и богатых бодунов, потому что неконтролируемый поток алкопара грозил обрушить цены и лишить их привычных сверхприбылей. Поэтому в Золотом зале дворца министра сегодня было особенно жарко, воздух искрился от напряжения и скрытых угроз. Зал наполнила пёстрая толпа: надменные купцы гильдии бодунов, хмурые академики и сам господин Наяри, возвышавшийся над собравшимися, словно призрачный Око.
– Все хранилища и ангары трещат по швам! – вопили бодуны, словно раненые звери. – Вы думаете, это пустяк?! Где, я вас спрашиваю, и, главное, в чём мы должны хранить это неисчислимое количество алкопара? Или вы хотите дождаться того рокового момента, когда чудовищное давление в пещерах превысит все допустимые пределы и разнесёт защитные щиты к дранозаврам? Вы хоть представляете себе, что тогда произойдет?! Испарения, словно джинны, вырвутся на свободу и заполнят атмосферу планеты! Тогда вся экономика Айкона рухнет к петликам, а народ станет жить дольше и окрепнет! Это создаст немыслимые проблемы для удержания власти!
– Вас волнует лишь нажива и власть! – парировали мирологи, в их голосах звучало презрение. – Вы слепы! Не видите, что такая безумная активность ядра грозит нам глобальной катастрофой? Ведь чудовищное давление, которое сейчас создаётся в руднике, даже если мы и спустим весь алкопар в атмосферу, свидетельствует о небывалых, чудовищных изменениях в самом ядре, что, в свою очередь, может привести либо к полной остановке активности, к ледяной смерти планеты, либо к взрыву ядра, к огненному апокалипсису! Оба варианта приведут к гибели Айкона!
– А на что же нам тогда нужны эти мирологи? – огрызнулся один из бодунов. – Это ваша прямая обязанность – выяснить причины этой аномальной активности и разработать план действий по спасению ядра!
– Конечно, наша задача, вас-то она, разумеется, не касается, – ядовито ответил академик. – В случае чего погибнем только мы, а вы со своими несметными сокровищами, без сомнения, выживете!
– Ну, на крайний случай, если всё совсем плохо станет, мы просто сменим планету, – ухмыльнулся купец. – У нас для этого куплены звездолёты, оснащённые всем необходимым, а вот вы на какие шиши улетите? Или скинете свои мантии и в чём восстановители создали, воспарите в космическое пространство? А заряжаться будете напрямую от Ярилы? А алкопар как втягивать собираетесь? С собой не возьмёте, иначе не взлетите, больно тяжелы! Да и на других планетах не факт, что алкоголь в достатке имеется! Что замолчали? Нечего ответить? Тоже мне, светила науки!
– Прекратить немедленно! – не выдержав, рявкнул министр, его голос прокатился по залу, словно раскат грома. – Успокоились и затихли! Развели тут балаган! Я вас для этого здесь собрал? Мне нужны дельные предложения для решения этой чудовищной проблемы, а не ваши бессмысленные пререкания! Что полезного предложить можете?
Учёные ещё немного пошептались, обмениваясь мрачными взглядами. Наконец, академик Фантом, со смирением и достоинством, вышел к центру Золотого зала.
– Уважаемый господин министр, – произнёс он спокойным голосом. – Мы были совершенно не готовы к такому повороту событий. Всё шло как и всегда. Активность ядра спала в положенный срок. Никаких аномалий, никаких изменений в его работе обнаружено не было. И лишь после возобновления активности мы заметили, что алкопар в пещерах накапливается с неимоверной скоростью, словно взбесился. Но подобраться к ядру ближе сейчас не представляется возможным. Из-за чудовищно повышенных температур электромагнитные импульсы дают сбой, и мы получаем неточные, искажённые данные. Обсудив все полученные результаты, мы пришли к выводу, что причиной таких катастрофических изменений является бесконтрольная, варварская выкачка спирта во время спада активности ядра. Из-за этого критически уменьшился уровень спирта, и теперь это грозит полным испарением алкоголя из центрального озера. Вследствие чего пласт, отделяющий ядро с магмой от залежей спирта, неминуемо перегревается, и в ближайшем будущем может произойти выброс магмы на поверхность планеты.
В зале воцарилась мёртвая тишина. Ещё раз всем ясно дали понять масштабы той чудовищной катастрофы, которая может обрушиться на Айкон в самое ближайшее время.
– Какие же способы решения этой проблемы вы видите? – прозвучал вопрос Наяри.
– Пока лишь один, – последовал ответ Фантома. – Восполнить уровень спирта в центральном озере. Но это возможно лишь в период затишья ядра. В эти редкие моменты спирт, словно небесная роса, стекает с каменистых пород, наполняя опустевшее хранилище. Мы можем так же перелить запасы из резервных ёмкостей нашего завода, вернув уровень спирта к прежним значениям.
– Воистину, блестящее решение! – взорвался именитый бодун Склян, с трудом сдерживая ярость. – И как, позвольте узнать, мы переживём период затишья, когда все запасы утекут обратно в озеро, а выкачка прекратится? Вы предлагаете нам умереть с голоду? Пожертвовать жизнями горожан ради спасения планеты? Гениально! Просто верх гуманизма!
– А что предлагаете вы? – ледяным тоном спросил Наяри, обращаясь к Скляну.
Бодун замялся, пожал плечами и махнул рукой, признавая своё бессилие.
– Итак, – грозно протянул премьер-министр, обводя взглядом присутствующих. – В кратчайшие сроки необходимо найти решение. Собирайте лучших учёных, исследуйте, анализируйте и представьте мне оптимальный вариант предотвращения катастрофы! Все свободны!
Наяри, словно тёмная туча, уплыл из зала заседаний. Мирологи и бодуны, понурившись, последовали за ним в тягостном молчании. Все понимали: сохранить эту страшную тайну надолго не удастся.
А когда она вырвется наружу, разразится такая паника, что никому не поздоровится. Поэтому каждый в глубине души поклялся молчать и искать решение в строжайшей секретности.

***

 Не подозревая о нависшей угрозе, Поль, весело посвистывая, спешил на своё первое занятие с Кубом. Долгожданная сумма была накоплена, подготовка шла полным ходом, последние дни он провёл в библиотечных залах. Благодаря особому договору, ему открылся доступ не только к свободному посещению города, но и в учебные заведения, предназначенные для избранных из средних сословий. Сразу после подписания этого договора, Куб вызвал Поля в город. Парень, и без того взбудораженный перспективой возобновления прерванного обучения, теперь окончательно потерял душевное равновесие. Прокручивая в голове возможные сценарии, он машинально приложил глаз к терминалу, чтобы подтвердить доступ в город. Машина бесстрастно сообщила, что ему предоставлено право посещать город без ограничений по времени. Значит, договор оставался в силе. Пока всё в порядке. Поль облегчённо вздохнул.
Приблизившись к вилле Куба, юноша ощутил, как волнение вновь сковывает его. Собравшись с духом, он связался с учителем.
– Я на месте, жду у виллы.
– Сейчас буду, – весело отозвался Куб. Он умудрился как-то незаметно подкрасться к Полю сзади, возникнув словно из ниоткуда. В руках Куб держал музыкальную шкатулку из шунгита, инкрустированную бриллиантами. Подлетев вплотную к Полю, он бесшумно открыл крышку. Нежная мелодия, словно спиртовой ручеёк, хлынула в сознание парня. Поль замер, боясь пошевелиться. Космическая музыка увлекла его в сладостную негу грёз. Он никогда не слышал такой красивой музыки и не понимал, откуда она доносится. Внезапно мелодия оборвалась, и громогласный голос Куба провозгласил:
– Чекуш Поль отныне и навеки посвящается в сословие второго уровня и удостаивается почётного звания миролога!
Поль вздрогнул.
– Эй, ты хоть хвост прикуси, а то сейчас весь растечёшься! – в порыве эмоций, Куб хлопнул Поля по спине. – Держи, это тебе подарок от меня!
Поль наконец медленно повернулся, растерянно глядя на Куба и продолжая пребывать в шоковом состоянии. Тот, вложив в его остекленевшие руки шкатулку, достал свёрток.
– Носи как символ похороненной мрачной жизни в трущобах!
Куб, рассмеявшись, развернул белоснежный плащ. Он, улыбаясь, накинул его на плечи Поля.
– Восстань, на Айконе мерцающая звезда! Да здравствует чёрный миролог! – торжественно провозгласил он, воздев руку к небу.
Сердце парня ликовало! Эфирное тело, прежде окутанное чёрной мглой, стало приобретать благородный серый оттенок, словно подстраиваясь под цвет плаща. Куб восхитился такими переменами и, вытирая о свой плащ руку, которой прикоснулся к Полю, сообщил, что вступительные экзамены были сданы с блеском, и чекуш был признан ликерийцем.
Гордость распирала Поля от осознания достигнутой цели. Он рассматривал свой новый серебряный плащ. На всём пути до хижины он ловил удивлённые и завистливые взгляды акваноликов. Теперь нужно оправдать доверие. Куб же, чтобы оградить себя от ненужных вопросов со стороны остальных учеников и преподавателей, благоразумно умалчивал о происхождении Поля. Белый плащ стал той самой завесой, что скрывала истинный цвет его естества. Более того, Куб выхлопотал для занятий отдельную, скромную каморку, ибо переступить порог хижины чекуша, хоть тот и подкупал своей простотой, означало навсегда покрыть себя несмываемым позором.
Поль влетел в учебную комнату минута в минуту. Сегодня от отца Куб узнал о тревожных событиях, разворачивающихся на руднике. Он понимал, что молчание – золото, но, зная, где трудится Поль, решил, что рано или поздно слухи дойдут и до него. Парень неглуп, и сможет сложить два и два. А Кубу хотелось блеснуть перед отцом. Он уже пользовался уважением в ликерии, но во многом благодаря отцовскому влиянию. Кубу же хотелось заслужить признание собственными силами. И, как ни странно, именно Поль мог стать его ключом к успеху. Куб чувствовал в нём искру аналитического гения, веря, что вместе они смогут удивить академический мир. Поэтому, завершив вводную часть первого занятия, Куб плавно перешёл к теме естественного производства алкопара. Внимательно выслушав Поля и убедившись, что ученик не только прекрасно разбирается в технологии, но и глубоко понимает принципы естественного восполнения спирта, Куб с похвалой отметил успехи юного дарования и щедро оценил его знания в учебном файле.
– А теперь, Поль, перейдём к домашнему заданию, – Куб подвёл к главному. –
Представь, чисто гипотетически, что уровень спирта в резервуарах рудника упал до критической отметки. Каковы будут последствия и как это исправить? Решишь – сразу перейдём на следующий уровень обучения. Нет – останешься со мной шлифовать основы. Всё понятно?
– Так точно, господин Куб! – Поль в предвкушении закрыл экран, отправив учебные отчёты на адрес Куба, и, попрощавшись с учителем, с лёгким сердцем направился к своему скромному жилищу.
Дома, запросив файлы из ЧЕЛО, Поль погрузился в изучение. Данных было немного, но работа в руднике дала ему бесценные знания: геолокации, размеры, геологические особенности скал, расположение озёр – всё это отпечаталось в его памяти. Он с головой ушёл в вычисления, словно нырнул в тёплые воды неизведанного.
На следующее утро, подгоняемый нетерпением, Поль поспешил в библиотеку, чтобы подкрепить свои догадки архивными данными. В просторном зале он приложил жетон ученика к терминалу, подтвердил свою личность сканированием сетчатки и направился к нужному сектору. Найдя свободный экран, активировал его и принялся за поиски. Внезапно его слух уловил обрывки шёпота двух академиков.
– Говорю тебе, решения нет! Мы всё перепробовали. Как теперь отчитываться перед министром – ума не приложу. Единственный выход – заглянуть в Диск. Уверен, я мельком видел файл, который может помочь.
– Даже не думай, – возразил второй, – это прямое нарушение протокола! Использовать Диск без разрешения Фантома – преступление. Только если всё ему расскажем и проверим твою догадку в его присутствии.
– А если я ошибаюсь? Что тогда скажет Фантом? Он сейчас занят переговорами с петликами. Если в Диске ничего не окажется, а мы прервём столь важную встречу, нам не избежать беды.
– А что может быть важнее предотвращения катастрофы?
– Тише! Не болтай лишнего. Иначе у нас появятся куда более серьёзные проблемы…
Оглянувшись по сторонам, академики, словно тени, скользнули к выходу. Поль замер. Значит, его подозрения подтверждаются, и услышанное было самым веским тому доказательством. Что же делать? О каком Диске говорили мирологи? Он резко отключил экран и поплыл вслед за ними. Те направились к зданию Академии Научной Гильдии Единой Ликерии. По пути, к удивлению Поля, они заглянули в питейное заведение и заказали по сверкающему шару чистейшей воды.
– Странно, – подумал Поль, – если они ищут решение такой серьёзной проблемы и планируют незаконно воспользоваться каким-то Диском, сейчас явно не время расслабляться
Он медленно подплыл ближе, закутался плотнее в свой белый плащ и прислушался.
– Выпьем, и страх немного отступит. Что не сделаешь ради науки, – оправдывался один. Второй лишь молча махнул рукой и жадно отхлебнул воды.
Оба, уже изрядно захмелевшие, но внезапно приосанившись, словно по команде, подлетели к гильдии. Академические жетоны были предъявлены терминалу, и створка щита, безмолвно отъехав в сторону, пропустила их внутрь. Щит, тяжело вздохнув, начал смыкаться. Поль, внезапно осмелев, юркнул в узкую щель между ними. Это был первый в его жизни настоящий проступок, дерзкое вторжение в обитель избранных. Любопытство, словно наркотик, полностью завладело его разумом. Следуя за покачивающимися мирологами, он спустился в полумрак подайконного помещения. Перед двойным шунгитовым щитом мирологи остановились, нервно огляделись и, выдвинув светящуюся панель, начали набирать код доступа. Полю пришлось затаиться за грудой ящиков с оборудованием, и цифры кода остались для него тайной. Пары алкоголя почти полностью рассеялись, Поль почувствовал слабость. Ему срочно требовалось восстановление сил, но времени на раздумья не было. С тяжёлым скрипом створки щитов раздвинулись, поглотив мирологов в глубине коридора, и Поль, собрав остатки воли в кулак, вновь проскользнул между смыкающимися плитами. Тёмный коридор плавно уходил вглубь здания. Лишь слабое свечение эфирного тела едва освещало путь. Распахнув плащ, Поль осторожно двинулся вперёд.
Вскоре до его слуха донеслись приглушённые голоса мирологов. Слева, словно маяк, мерцал проём. Поль бесшумно подлетел и заглянул внутрь. Перед ним раскинулся огромный зал. В центре, на полу, покоился диск. Академики склонились над ним, оживлённо переговариваясь. Вокруг мерцали экраны, на которых хаотично располагались десятки белых и золотых файлов. Доступ к ним был открыт. В отдельных окнах мелькали формулы и строки текста, которые с его позиции разобрать было невозможно.
Он активировал режим копирования. Радужка его глаз вспыхнула, и принялась поглощать информацию. Поль прекрасно осознавал, что крадёт государственную тайну, и рано или поздно за это придётся заплатить. Но упустить такой шанс он не мог. Он успокаивал себя мыслью, что мирологи сами виноваты – пьянство до добра не доводит. Не зря ведь продажу воды строго контролировали. Загрузка завершилась. Свет в глазах Поля погас. Пора было уходить, покинуть территорию гильдии как можно скорее. Сил почти не осталось. Ему отчаянно требовалась доза алкопара и кратковременное подключение к ярильной батарее. Он лихорадочно окинул взглядом зал. Свет исходил от устройства, подключённого к аккумулятору, который должен получать питание от ярильной батареи. Но её нигде не было видно. Он плавно отлетел от проёма и решил поискать в соседних помещениях, виднеющихся вдоль тёмного коридора. Ни в одном из них не было света. Свечение его эфирного тела практически угасло. Осматривать залы и каморки становилось всё труднее, а времени оставалось катастрофически мало. Поль чувствовал, что вот-вот станет абсолютно прозрачным. Собрав последние крохи энергии, он метался между помещениями. В одних хранились учебные материалы, в других – образцы веществ и артефакты с далёких планет. Наконец, Поль наткнулся на каморку, где едва слышно гудела ярильная батарея. Он обессиленно повис на ней и, подключившись, стал терять сознание.

Глава 6.

 Куб, зависнув у окна ликерии, недовольно проворчал:
— Уже полдень, а его всё нет. Слишком дорого ему обойдутся эти прогулы. Видно, что-то серьёзное случилось. Зря я, наверное, ему так рано дал задание вникнуть в проблемы рудника. Он же дотошный до ужаса, точно в какую-то историю вляпался!
Куб жадно затянулся алкопаром, пытаясь подавить нервозность.
— И отцу не расскажешь. Только решил доказать, что могу брать на себя ответственность, и вот тебе на! Сразу в переплёт попал. Погоди, Поль, вот я тебя найду, ты у меня спляшешь под симфонию нейтронных звёзд!
Куб стал представлять, как будет наказывать Поля, но тут же осекся: сначала нужно найти этого сорванца. В его хижину он не полетит ни за какие руны, даже под страхом отцовского гнева. Вспомнилось, что и старик давно не выходил на связь. Ушёл с рассветом и как в воду канул. Обратиться за помощью к этим скучающим трезвенникам? Они на радостях всю академию перевернут! А вдруг отец просто очень занят, а Поль, нарушив закон, уже в соннике, и его вовсю считывают? Тогда Кубу не миновать ещё большего позора. Так, стоп, нужно успокоиться и не нагнетать.
— Всё хорошо, — пробормотал юноша, пытаясь унять панику. — Сперва проверю отца, а потом уже и за этого сорванца возьмусь.
Куб вылетел из ликерии и направился к академии. Поравнявшись с терминалом, он отправил запрос, чтобы убедиться, добрался ли отец до места. Вскоре пришёл ответ, в котором было указано, что запрашиваемый профессор до сих пор находится на территории заведения. Ещё одна головоломка. У отца сегодня совет в ликерии, где он председательствует. Времени осталось мало, а он ещё где-то тут летает.Куб попробовал по геолокации определить его местонахождение, но прибор ничего не показал. Этого не может быть! Если отец не покидал академию, он должен определяться. Теперь Куб всерьёз запаниковал. Он нашёл ближайший сонник и подал заявку на поиск отца. Трое отправленных на это дело трезвенников вместе с Кубом вскоре подлетели к терминалу, и старший по званию приложил к нему жетон блюстителя порядка. Щит отошёл, и четверо акваноликов проплыли на территорию научного центра. Мирологи сновали туда-сюда, но трезвенники не торопились. Они вначале хотели поговорить с главным академиком. Поэтому, узнав местоположение Фантома, обратились к нему. Выслушав сбивчивый рассказ Куба, учёный догадался, почему его отец не определяется на карте. Он отвёл одного из стражей порядка в сторону и что-то тихо ему сказал. Тот утвердительно кивнул. Подлетая к коллегам, трезвенник сообщил, что Фантом сейчас проверит одну догадку, и только после этого все займутся поиском согласно протоколу. Он также посмотрел на Куба и учтиво заверил, что всё будет хорошо.

***

 Поля разбудили громкие голоса, доносившиеся из коридора. Подзарядившись достаточно, он осторожно отсоединился от ярильной батареи и, крадучись, подкрался к выходу. Прислушался.
– Вы совсем страх потеряли? – негодовал Фантом, отчитывая двух полусонных академиков. Те, окутанные пеленой похмелья, туго соображали.
– Да что такого мы сделали? – забормотали они в своё оправдание. – Работа над диском заморожена, но доступ к файлам пока открыт. А нам для исследования кое-что нужно было проверить…
– Молчать! – рявкнул Фантом. – Посещение этих помещений и работа с файлами возможно только с моего разрешения и в моём присутствии. Не могли пару часов подождать и обратиться ко мне?
– Могли… – уныло пробурчали академики.
– Так что вам помешало? А ещё нахлебались воды в придачу! Водохлёбы вы, а не мирологи! – Фантом обратился к отцу Куба: – Твой сын тебя хватился, тревогу поднял. Снаружи уже трое трезвенников собираются прочесать всю академию, чтобы вас найти.
Глаза академика округлились от ужаса.
– И что теперь будет?
– А вот сами и думайте. Лично я сейчас вас выведу наверх и сдам представителям порядка, а в соннике вас обязательно считают. И тогда угроза катастрофы станет известна всем!
Академики совсем поникли, ближайшее будущее представлялось им в самых мрачных тонах.
– Ладно, – немного подумав, Фантом раскрыл экран и просмотрел какие-то файлы. – Ты со мной! – Он указал на отца Куба. – А ты – через чёрный ход! Убирайся отсюда, пока я не передумал, и вечером – в мой кабинет!
Второй миролог кивнул и, не раздумывая, поплыл вглубь коридора. Отец Куба уныло поплыл следом за Фантомом к выходу.
Поль вначале лихорадочно прикидывал пути отступления. Мало того, что нужно выбраться из подвала, так ещё и незаметно пробраться к выходу из академии, пройти через терминал. Ни кода доступа, ни жетона у него не было. Тупик. Когда же Фантом упомянул про чёрный ход, Поль облегчённо вздохнул. Как только академик проплыл мимо, парень бесшумно последовал за ним. Коридор постепенно начал подниматься вверх, что означало близость выхода на поверхность. Наконец, коридор упёрся в щит. Академик приложил жетон, и щит плавно ушёл вниз, впуская дневной свет. Академик скрылся за скалой. Поль выждал, пока щит поползёт вверх, и тоже шмыгнул наружу. Он оказался в своем районе: слева – рудник, справа, вдали, – родное поселение Кош, где он жил. Подняв руки к Ярилу и закружившись, парень расхохотался! Вот это приключение! Вот это новости! Скажи ему кто-нибудь, что он окажется в подайконном ходе и украдёт государственную тайну, Поль ни за что бы в это не поверил!
Тем временем Фантом передал Кубу отца и официально доложил трезвенникам, что его подчинённый, разгружая новое оборудование, быстро разрядился. Поэтому академик, находясь в подвальном помещении, после подключения к ярильной батарее, стал недоступен для геолокационных карт. Фантом заверил блюстителей порядка, что академия учтёт этот досадный дефект и усовершенствует систему поиска.
Трезвенники поинтересовались у Куба, заберёт ли он заявку. Получив утвердительный ответ, аннулировали её. Пожелав всем безмятежного дня, они направились к соннику.
Фантом, крепко пожав руку отцу Куба, едва слышно прошептал: «Вечером жду у себя».
Попрощавшись с академиком, отец и сын направились к ликерии, рассказывая друг другу свои версии этого происшествия. У входа в учебное заведение Куб заметил Поля, застывшего в ожидании.
– Отец, прости, ученик ждёт, а я задержался, – виновато произнёс Куб.
– Конечно, спеши! Нельзя заставлять ученика ждать, – ответил академик с отеческой улыбкой.
– Дома расскажешь, что там случится в кабинете у Фантома?
– Обязательно. Но уверен, ничего серьёзного не произойдёт.
Академик удалился на совет, который уже начал свою работу, так и не дождавшись его, а Куб подлетел к Полю.
– Где тебя носило? – с укором набросился миролог. – Я тут чуть ли не похоронку на тебя сочинил! Уже собирался трезвенников на поиски отправлять!
– Простите, господин Куб, я засиделся в библиотеке и потерял счёт времени!  – Поль потупил взгляд, скрывая неискренность.
Куб оценил это по-своему.
–  Эй, не вздумай реветь! Ещё соплей чекушьих тут не хватало!  Мой чистящий дрон в обморок упадёт от такой гадости!
Поль промолчал, а Куб махнул рукой, отпустив первоначальную злость.
– Я сегодня и сам в переплёт попал, – стараясь придать голосу беспечный тон, поделился Куб. – Так что мы квиты, оба хороши.
Ещё немного помолчав и посмотрев на растерянного Поля, он вдруг предложил:
– А давай-ка перенесём занятие на завтра? – и усмехнулся про себя: "Вот тебе и наказание за прогулы".
– Отличная идея! – Поль, кажется, даже воспрянул духом. – У меня будет время всё обдумать и подготовить подробный отчёт о проделанной работе.
– Ну, вот и славно. Тогда – по домам?
Проводив ученика, Куб направился к своей вилле, бормоча под нос:
– Надо будет посмотреть, что он там выкопал в этой библиотеке. А потом уже и придумаю что-нибудь позаковыристей, чтобы неповадно было мои нервы трепать!
Несмотря на светлое время суток, Поль, вернувшись в свою скромную хижину, опустил шунгитовые щиты, раздвинул экран и, дрожа от предвкушения и волнения, принялся открывать скопированные в подвале файлы.

Глава 7.

 Сегодня Поль проснулся задолго до рассвета, когда мир еще утопал в фиолетовой, непроглядной темноте. Загрузив дрон ящиками с шарами, он направился к руднику. Бессонная ночь оставила свой отпечаток, но парня переполняло возбуждение. Информация, почерпнутая из секретных файлов, всё ещё будоражила его сознание, словно вихрь, закручивая мысли в безумном танце. Он изо всех сил старался отвлечься от захватывающих исследований, заставляя себя сосредоточиться на рутинном задании. Отчёт был готов, но как его воспримет Куб? Ведь Полю придётся объяснять происхождение некоторых данных.
На большинство вопросов у него уже были заготовлены ответы, но страх выдать свою тайну и подвергнуть себя опасности не покидал его. Однако, больше всего его волновал другой вопрос: откуда берётся спирт, наполняющий озёра?
– Ты опять спозаранку -то, – улыбнулся пожилой чекуш, когда Поль добрался до склада. – Много-ль насобирал-то?
– Почти пятьсот штук! – гордо ответил парень.
– Ого! Когда ты всё успевашь-то? – Старик открыл на экране книгу учёта, нашёл нужную страницу и, прищурившись, стал записывать стилусом количество шаров в первом ящике.
– Скажите, а пока вы принимаете шары, можно я исследую вершины рудника?
– А тебе-то зачем? – удивился чекуш, и, не дождавшись ответа, причмокнул. – Эх, эта учёба до добра-то не доведёт. Тьфу, сбился со сщёту! Иди уже, не мельтиши!
Поль, не теряя ни секунды, взлетел на скалу и юркнул в тёмную пасть пещеры. К счастью, он помнил рассказы чекуша и примерно представлял, где искать спиртовой ручеёк, стекающий в большое озеро. Вскоре он услышал тихое журчание. Пещерный коридор вывел его к внушительному потоку спирта. Невероятная река ошеломила парня.
Не теряя времени, Поль полетел против течения. Время от времени он встречал мелкие ручейки, вливающиеся в основной поток с разных сторон скалы. Теперь понятно, почему река такая мощная. Чем выше он поднимался, тем уже становилось русло. Кроме того, Поль слышал едва различимый гул, доносящийся откуда-то из глубины. Он то затихал, то усиливался. Наконец, пещера расширилась, и перед ним предстало небольшое озеро, дающее начало спиртовой реке. Парень огляделся и увидел, что с каменистого свода над озером с определённой периодичностью падают капли. Поль достал хрустальный шар и попытался зачерпнуть жидкости у края озера, но его руку сильно обожгло. Он одёрнул её, чуть не выронив шар. Почему старик чекуш не предупредил его, что нельзя касаться жидкого спирта? Забыл, наверно. Затем Поль подлетел к влажному своду. Капающая жидкость напоминала воду, стекающую по внутренней стороне тела акваноликов, но это был спирт. Откуда он здесь берётся? Поль подставил сферу под эти капли. Когда она наполнилась, он плотно закупорил отверстие. В этот момент гул усилился, и вдруг из середины озера взмыл столб горячей жидкости, обдав свод пещеры. Через секунду он исчез так же внезапно, как и появился. К счастью, Поль успел прижаться к стене, так как понимал, что может смертельно обгореть. Что это было? Такое он видел впервые. Придя в себя, парень стал внимательно всматриваться в поверхность озера и заметил, что в его центре температура выше, чем у берегов, и оттуда поднимается прозрачный пар, оседающий на своде. "Вот как образуется жидкий спирт", – догадался Поль.
Он подлетел ближе к месту, где бил гейзер. Он был уверен, что это именно так называется. Изучая секретные файлы, он наткнулся на описание горячих источников на планете Земля, которые назывались гейзерами. Интересно, там они тоже были смертельно опасны? Вглядываясь в гладь озера, парень заметил слабое свечение в глубине. Что это такое? Чем оно вызвано? На заводе, где производили алкопар, для нагрева жидкого спирта использовали ярильные батареи, они тоже светятся. Но тут же нет батарей, значит, это что-то другое. Ядро? Тоже нет! Тогда гейзер состоял бы из магмы, а не из спирта, и вниз стекала бы лава. Теперь у Поля возникло больше вопросов, чем ответов, и он решил позже ещё раз сюда вернуться. Чекуш уже пересчитал шары и выложил аккуратной стопкой медные монеты возле дрона.
– Чё долго пропадал-то, мне уж волнительно стало, – пробурчал старик.
– Скажите, а вы знаете о существовании еще одного озера с жидким спиртом в этих скалах?
– А то! Знать-то знаю. Тут вон, в своё время-то мирологи исследованья проводили. Всё пооблетали, в кажду пещерку заглянуть наровили. Нашли несколько малёханьких озёр. Уж опосля увидали-то самое большее и стали вкруг его и соседних пещер возводить щиты-то и примострячивать оборудованье.
– А почему вы мне не сказали, что спирт обжигает?
– А ты чё ж, не ведал? Мы ж вон, то и дело говорим об этом беседуя, видно, мим хвоста прошло. Уж звиняй, я должон был паямть-то тебе освежить. Стар стал уж, сам туго соображаю.
– Не надо так о себе говорить, - успокоил его Поль. – А вы слышали о том, что горячий жидкий спирт в этих местах вырывается наружу из глубины и поднимает столб спирта?
Чекуш крякнул, пристально посмотрел на Поля и тихо сказал:
– Не лез бы ты в это, парень. Не раз тебе говорено -то, добром это не кончится.
– Спасибо за предупреждение, – улыбнулся Поль, спрятал монеты, поднял дрон и, попрощавшись с чекушем, направился к своей хижине. Старик что-то знает, но молчит. Поль понимал его. Он тоже многое узнал и тоже молчит. До начала урока оставалось мало времени, и парень ускорил шаг.
Куб внимательно изучал файлы отчета. Поль заметно волновался. "Только бы я не написал чего лишнего", – думал он. Наконец Куб взглянул на ученика и медленно произнёс:
– Я впечатлен. Скажи, откуда ты взял столько информации?
– Я же вчера объяснил, – уверенно начал Поль заготовленный ответ. – В библиотеке в архивных файлах копался, в ЧЕЛО запросил материал с соседних галактик. Из полученных данных сделал выводы и просчитал алгоритмы.
– Значит, академики не додумались, а ты взял и решил задачу? – с усмешкой в голосе проговорил Куб. Поль насторожился.
– А разве академики не прорабатывали такую вероятность, как уменьшение уровня спирта?
Куб напрягся. "Ляпнул лишнего. А этот чекуш внимательно слушает и мгновенно делает выводы! Надо осторожнее с ним."
– Так на то они и академики, что должны предвидеть любые возможные неполадки в добыче и производстве жизненно необходимого сырья.
– Ну, значит, они или были невнимательны к деталям, или не делали запросы в ЧЕЛО, – спокойно парировал парень.
– Да как ты смеешь обвинять академию в халатности? – взорвался Куб.
– Успокойтесь, господин. Я никого ни в чём не обвиняю. Я провел свое исследование и пришёл к выводам, изложенным в отчете, – стараясь говорить спокойно, оправдался Поль.
– Хорошо, – сдержанно продолжил Куб. – Значит, ты уверяешь, что если исследовать мелкие озёра и выявить причину закипания спирта в них, то можно научиться влиять на объём жидкости и, при необходимости, увеличить его?
Поль молча утвердительно кивнул.
– А с чего ты взял, что спирт там вскипает?
– Сам видел, – ошарашил Куба Поль.
– Ты был там? Но ведь мало кто знает об их местонахождении, и в файлах этих данных нет! Это секретная информация! – снова вспылил Куб.
– Может быть, и секретная, но не для чекуш. Мы работаем на рудниках, и есть те, кто всю жизнь провел на этой работе. Хотя эти акванолики не из болтливых, но если их внимательно слушать, иногда можно услышать кое-что между слов, – заметил Поль, с ухмылкой вспоминая, как чуть не сварился в озере, как раз-таки из-за своей невнимательности.
– Ишь ты какой. Тебе в аналитике правительства работать, а не грязную тару собирать по питейкам, – съехидничал Куб. – Ладно, допустим, ты прав, и там действительно вскипает спирт. Как же контролировать этот процесс и заставить спирт увеличиться в объеме?
– Вот с этим вопросом я бы попросил вас, господин учитель, мне помочь. У меня есть проба спирта с одного из тех озёр. Можно проверить состав? Такой же он, как в главном озере, или отличается? Дело в том, что я обнаружил на дне какое-то свечение. Думаю, это неспроста, и у меня есть предположение, что в этом может скрываться ответ.
Куб задумался. А ведь это отличный повод удивить отца и проявить себя в научном мире. "Головастый парень", – подумал он. Не может быть, чтобы академики при исследовании не видели свечения. Почему об этом нигде не упоминается? Или, может, упоминается?
– А ты подавал запрос в ЧЕЛО о свечении? – поинтересовался Куб.
– Нет, – честно ответил Поль. – Во-первых, я обнаружил это сегодня утром и не успел бы слетать в библиотеку до занятий, а во-вторых, один чекуш предупредил меня, что такое исследование может быть для меня опасным, значит, тут есть что-то, что академия хочет оставить в секрете. Сами понимаете, чем мне это может грозить.
– Правильно рассуждаешь, – похвалил парня Куб. – Помнишь, я говорил тебе, что если ты справишься, мы перейдем на новый уровень обучения? Так вот – ты справился, поздравляю! Теперь ты все исследования будешь проводить со мной, а я, в свою очередь, постараюсь через отца получить кое-какую информацию. Только ты должен мне пообещать, что вся наша работа будет проводиться в полной секретности, и только после исследований, опытов и приобретения неоспоримых доказательств мы с тобой предоставим наш труд на суд академии!
Поль не знал, радоваться ему или плакать. С одной стороны, он перепрыгнул один уровень в обучении, что добавило ему баллов и сулило получение диплома высшей категории, но в то же время нужно быть еще более осторожным. Если Куб решил всюду следовать за ним, то скрыть секретные файлы будет сложнее.
Да и он не просто так вдруг согласился продвигать его учёбу, как бы не заподозрил чего. Но разве будет ещё такой шанс сблизиться с миром науки и узнать, чем живут мирологи? Поразмыслив, Поль выпрямился и торжественно произнес:
– Клянусь всё держать в тайне!
– Вот и замечательно! – Куб довольно улыбнулся. Теперь он не отойдёт от этого умника ни на сантиметр и не позволит все исследования забрать себе. Чтобы чекуш стал известным? Ни за что! Только он - миролог Куб - должен открыть тайну свечения и рассказать академии, как образуется спирт. Тогда отец станет наконец уважать его! А Поля достаточно замотивировать учёбой, и он останется доволен. Поэтому Куб с радостью выставил самые высокие баллы за урок и такие же за домашнее исследование. Затем немного взволнованно распорядился: – Теперь дуй в библиотеку и давай сюда образец. Я с ним в лабораторию, а потом к отцу. Начинаем работать.
В лаборатории Куб заканчивал записывать результаты исследования пробы жидкого спирта, добытой Полем. Состав, как и ожидалось, был таким же, как и в большом озере. Если бы в нём имелись какие-то примеси, их бы уже давно обнаружили. Единственная разница заключалась в пропорциях содержания спирта и воды: девяносто на десять процентов в пользу спирта, когда в большом озере это соотношение шестьдесят на сорок процентов, также в пользу спирта. Это в очередной раз доказывало, что на своём пути от источника до большого озера спирт испаряется и смешивается с атмосферой планеты. Немного раздосадованный, Куб убрал склянки, вытер приборы, загрузил файлы с отчётом и, покинув лабораторию, отправился домой.
Отец вернулся от Фантома на удивление невозмутимым.
– Ну, как всё прошло? – Куб небрежно бросил плащ на пол. Домашний дрон бесшумно подхватил его и, повинуясь невидимому приказу, бережно водрузил на вешалку, по соседству с роскошным академическим облачением отца, тут же скрыв их матовой перегородкой.
– Да всё как обычно, – отмахнулся академик, словно от назойливого магнитного ветра. – Опять читал мораль о нарушении, о закрытой лаборатории, о строжайшем запрете на доступ к артефакту без его высочайшего соизволения и личного присутствия. Пригрозил в следующий раз принять меры и отправил восвояси, – он устало опустился на электромагнитный диван.
Куб, пропустив отцовские сетования мимо ушей, включил музыку и с наслаждением откинулся в магнитном кресле, отдаваясь умиротворяющему массажу. Дрон-массажист ласково водил по телу Куба вытянутой светящейся панелью, из которой с различной интенсивностью вырывались легкие радоновые разряды. Лениво потягивая алкопар, Куб иронично взглянул на отца, и в уголках его губ заиграла усмешка.
– Может, по капельке? – непринужденно предложил он, щелчком пальца вызвав из угла дрона с шаром, на дне которого едва плескалась прозрачная влага.
– Издеваешься? – академик укоризненно посмотрел на сына. – Что там хлебать-то? Слёзы Ярила?
– Зато даром, – улыбнулся Куб.
– Это как понимать? – насторожился отец.
Куб вкратце изложил суть эксперимента и происхождение пробы.
– Что вы там задумали с этим твоим учеником? – академик начал закипать, голос его пополз вверх. – Почему со мной не посоветовались?
– Да чего ты взъелся-то? – Куб, отмахнувшись от робота-массажиста, подлетел к отцу и активировал экран. – Лабораторные исследования не выявили ничего предосудительного, чего стоило бы опасаться. Или эти озёра хранят какую-то тайну? Ведь их расположение почему-то засекречено. С чего бы такая секретность?
Молодой миролог с вызывающей иронией взглянул на отца. Академик едва сдерживал гнев.
– Засекречено, чтобы такие умники, как ты и твой ученик, не шныряли там и не воровали казённый спирт! А уж кому его сбыть, поверь, всегда найдётся! Еще подпольного производства алкопара и, тем более, воды нам не хватало! Ты хоть понимаешь, чем это грозит? – академик назидательно постучал пальцем по лбу сына.
Куб расхохотался, потом резко замолчал и, глядя в глаза отцу, спокойно парировал:
– Ничем не грозит! У меня всё задокументировано. Фото- и видеофиксация: первоначальный вес опломбированного шара, момент вскрытия, все стадии эксперимента. Результаты зафиксированы. А я, как проходящий практику выпускник ликерии, да ещё и обучающий отстающих, имею на это полное право!
– Ишь, какой умный выискался! – Академик сорвался на крик. – Имеет он право! Значит, тебе теперь и закон не писан? Да ты тогда сразу в государственную тайну лезь! Тебе же для опытов это ой как пригодится! Ты же имеешь право!
– Надо будет – залезу! – огрызнулся Куб, резким движением захлопнув экран.
– Конечно, а потом полгода в изоляторе куковать, для разнообразия!
– Успокойся, пап, ну чего ты завёлся и меня заводишь? Лучше скажи, тебе известно что-нибудь о свечении дна озера? – Куб подлетел к отцу и попытался положить руку ему на плечо.
Но академик резко сбросил его руку, и его понесло:
– Ты смерти моей хочешь? Взрослым таким стал? Да ты понимаешь, куда лезешь? Тут уж изолятором не отделаешься, тут лет десять в камере с изотопами, а то и форматирование сознания! Ты этого хочешь? – академик, мерцая, упал на диван, а дрон-массажист как ни в чём не бывало принялся за свою работу.
– Да что я такого спросил-то? Объясни по-нормальному!
– Ах, по-нормальному тебе объяснить? – вскочил академик, отшвырнув дрона, – Был тут один такой же, тоже хотел, чтобы ему по-нормальному объяснили. До сих пор не знают, где он! То ли в таком же озере сварился, то ли на заводе в котле, только пар и испарился!
Куб с безразличием на лице потянулся к шару, подсоединил его и вытянул всю воду до последней капли.
– Дожил! – не унимался отец. – Вырастил сына, который на моих глазах, не стесняясь, водохлёбничает!
– А что мне остаётся делать? – нарочито спокойно ответил Куб, вертя в руках пустую сферу.
– Что делать? Я сейчас тебе покажу, что делать! – академик подлетел к стене, отодвинул панель, схватил наполненный водой шар, подсоединил его и залпом осушил.
Куб ожидал чего угодно, но не такого поступка от отца. Он округлил глаза, стараясь запечатлеть этот момент! Он схватил другой шар, наполненный до краёв водой.
– За капли! – весело провозгласил тост парень, приподняв сферу.
– За капли! – поддержал тост академик пьянеющим голосом. – Но имей в виду, отмазывать я тебя не буду!
– И не надо! – рассмеялся сын.
– А и не буду! Мал ты ещё, чтобы просчитывать последствия! Алгоритмы и формулы выучил, а в жизни опыта – дрон наплакал!
– Да хватит уже, отец! – Куб скорчил обиженное лицо.
– Сейчас как разрядом проеду по твоему хвосту, чтобы знал, как с отцом огрызаться! – потрепав сына за прозрачные волосы, с отеческой заботой пригрозил академик.
– Всё, давай хоть похлебаем как нормальные акванолики, без ругани! – довольный сложившейся ситуацией, предложил Куб.
– А давай! – уже совсем пьяным голосом согласился академик. – Подключайся ко мне! Я сейчас петликовскую атмосферу достану!
Вскоре, еле держась в воздухе, поддерживая друг друга и дико шатаясь из стороны в сторону, отец и сын выползли на улицу и счастливыми, полузамутнёнными глазами стали смотреть на багровый закат Ярила.

Глава 8.

 Поль допоздна задержался в библиотеке, тщетно пытаясь отыскать хоть какую-то информацию о свечении в спиртовых озёрах в глобальной сети ЧЕЛО. Лишь скудные отчёты об их количестве и объеме – и больше ничего! Но он не впадал в отчаяние. Поль возлагал надежды на секретные файлы, спрятанные в его хижине, и надежда его не обманула. Он наткнулся на описание удивительных микроорганизмов, обитающих в водах далёкой планеты Земля: от микроскопических бактерий до планктонов, достигающих пяти миллиметров в длину. Поль не вполне осознавал этот размер, но интуитивно чувствовал, что он невелик. Неужели нечто подобное скрывается и на дне их озёр? Эта мысль ошеломила его.
Удивительное сходство структуры свечения этих земных существ с акваноликами и тот факт, что они обитали в воде (пусть даже в рудниках она была не в чистом виде, а в составе спирта), - схожесть казалась поразительной! Закрыв файлы, Поль, не теряя ни минуты, несмотря на ночную мглу, ринулся к руднику. Словно молния, он примчался к озеру. Осторожно приблизившись к центру, он стал вглядываться в глубину. И тут его ждало новое потрясение. Это было не дно, а провал, зияющая пропасть, а под ней – второе озеро! Именно там и рождалось таинственное свечение. Температура в глубине была ощутимо выше и резко поднималась, когда извергался спиртовой гейзер. Как же добраться до глубин второго озера, чтобы взять пробу? Поль понаблюдал за периодичностью и характером выбросов горячего спирта. Он тщательно высчитал объём испарений в спокойном состоянии, во время гейзера и сразу после него. К сожалению, большего он пока сделать не мог, но и этого было достаточно для рождения сенсационной гипотезы. Превозмогая усталость, Поль добрался до своей хижины и ушёл на подзарядку.
На утро он уже спешил собирать пустые шары, томимый нетерпением встречи с Кубом. Заглянув в очередное питейное заведение и принявшись за сбор валяющейся тары, Поль краем уха уловил пьяный разговор, привлекший его внимание. Стараясь остаться незамеченным, он подобрался поближе.
– Ты понимаешь, он со мной ещё и огрызался! – жаловался один акванолик другому. – Я же не просто так его предостерегаю, а он упёрся и твердит свое. Ты знаешь, откуда он узнал о свечении?
– Нет, – честно ответил слушатель.
– От своего ученика! А тот – чекуш! Представляешь?
– Так получается, – удивился второй водохлёб, – что то, что мы тут держим в секрете, чекуши давно знают и свободно об этом трепятся?
– Прикинь!
– Не верю!
– Да ЧЕЛОм клянусь! Чтоб мне не достать алкопара!
– Да ладно…
– И вот что мне теперь делать, а? На сына запрос в сонник отправить? Какой я отец после этого? А промолчать, так я государственный изменник тогда получается.
– Получается!
– Что получается? Ты толком объясни, как мне поступить?
– А ты рискни, расскажи всё, что узнал про свечение, и будь что будет! Зато помрёшь настоящим отцом.
– Ну спасибо тебе, поддержал и ободрил!
– Ага, одобрил!
– Да что с тобой, с водохлёбом разговаривать?
– А ты не разговаривай, ты вспомни про Бро… он тоже много молчал и испарился.
– Хлебнём в память о нём?
– За капли!
– За капли!
Поль забыл про свою работу. Он затаился за полуоткрытым щитом и весь превратился в слух. Наблюдать за пьяными, конечно, весело, но то, о чём они говорили, было бесценно. Сегодня – просто день ошеломляющих открытий!
Акванолики, практически превратившись в чистую воду, лишь с жалкими отголосками алкоголя, безвольно повисли в пучине беспамятства. Поль, с сожалением отсоединив от них шары (что добру пропадать), сообщил хозяину заведения о спящих богатырях. Тот, знавший по именам каждого водохлёба, тут же оповестил их домашних о произошедшем.
Поль, не теряя времени, направился к руднику сдать драгоценные шары. Там он не задержался, и ликерия встретила его без опозданий.
— Ну, как успехи? — сгорал от нетерпения Куб, когда Поль возник в стенах учебной коморки.
— Есть кое-что интересное, — с лукавой улыбкой ответил парень и с энтузиазмом поведал о теории светящихся бактерий. Не преминул упомянуть и о неосторожной пьяной болтовне двух академиков, намекая на то, что нить этой истории ведёт прямиком к Кубу и его собственным изысканиям.
Куб, в свою очередь, посетовал на неудачную попытку разговорить отца и смущённо признался, что один из нахлебавшихся акваноликов и был его родителем. Пришлось, мол, вызволять его из пьяного забытья и тащить домой, прежде чем явиться сюда.
Молодой миролог взглянул на Поля другими глазами. В этом юноше горел неподдельный огонь бескорыстного научного поиска, искреннее стремление разобраться в той отчаянной ситуации, в которой оказались все жители Айкона. Его энтузиазм, словно искра, перекинулся на Куба, и теперь тому было совершенно безразлично, чье имя будет высечено на золотом пьедестале славы. Главное — обезопасить жизнь и спасти планету. Куб решил засунуть свои амбиции куда подальше и серьёзно подойти к проблеме. Это будет нелегко, но он чувствовал, что иного выхода нет. Уж очень серьёзные силы задействованы в этом деле.
— Значит, отец всё-таки что-то скрывает, и это что-то весьма серьёзное, — задумался Куб. — Я просто обязан вытянуть из него правду! А вот твоя гипотеза о каких-то внеземных бактериях кажется безумной и, на первый взгляд, совершенно антинаучной. Хотя, зная, как отец рьяно отговаривает меня от исследования этого загадочного свечения, я, честно говоря, уже ничему не удивлюсь.
— Послушайте, господин Куб, — не сдавался Поль, — ведь на нашей планете ничего подобного нет! Может, эти существа инопланетного происхождения и могут представлять опасность для акваноликов? Не зря же академики вспомнили историю об исчезновении некоего Бро…
— А ведь ты прав! И мне отец проговорился о случае, когда пропал один миролог! Он даже предположил, что это могло произойти в одном из озёр!
— Только прошу вас, господин учитель, — Поль умоляюще взглянул на Куба, — не давите на своего отца. Он и так уже перебирает с водой, а это может привести к трагическим последствиям. Я знаю, о чём говорю… моя мать так отравилась.
— Сочувствую, — Куб впервые по-отечески похлопал Поля по плечу и пообещал, что больше не будет мучить отца допросами.

***

 Бро, словно затворник, который день обитал в стенах академической лаборатории. Расчёты, выверенные до сотого знака после запятой, прописанные на экране, светились перед ним, но он всё медлил представить чертежи Фантому. Впервые в истории акваноликов предстояло погружение в самое пекло – горячий спирт. Температура подайконного озера была измерена с хирургической точностью. Совместные консультации с Фантомом, сверка данных с температурными режимами на заводе, где спирт подвергался нагреву – всё говорило о том, что риск минимален. Но Бро не отступал. Он изобрёл многослойную ткань, настоящее чудо защиты, способное уберечь от смертоносного жара. В лабораторных условиях он топил в кипящем спирте лоскутки своего творения, пока не определил идеальный состав и количество слоёв, противостоящих температуре и не впитывающих ни капли горячего состава. Конечно, проще было бы взять обычную пробу, и синяк даже сконструировал для этого прибор из алмазного стекла, выдерживающего адский жар. С его помощью Бро несколько раз извлекал со дна светящийся спирт, но, как только колба оказывалась на поверхности, таинственное мерцание гасло.
Он грел его, пропускал через электрические разряды, воздействовал магнетическим полем – свет не возвращался. Только под воздействием электричества, жидкость становилась смертельным оружием, так как  испаряла эфир без остатка. Это открытие ещё больше доказывало, как опасно было свечение для акваноликов.  Но как его сохранить? Отчаявшись, академик принял решение – он сам спустится в кипящее озеро, чтобы на месте разгадать тайну.
Настал день погружения. Торжественная тишина воцарилась у берегов спиртового озера. Бро, облачённый в защитный костюм, с алмазным шаром-шлемом, водружённым на голову, готовился к погружению. К поясу крепился страховочный трос, связующая нить с миром живых. С трепетом в сердце Бро направился к центру озера. За его спиной, у стен пещеры, затаив дыхание, наблюдали синяк, создатель костюма и сегодня ответственный за страховочный трос, Фантом и сам министр Наяри. Это был момент, достойный летописи. Бро намеренно начал погружение с берега, чтобы в последний раз убедиться в надёжности своей конструкции. Достигнув центра, он помахал рукой и медленно начал спускаться в нижние слои спиртового ада. Баллоны алкопара были полны, за спиной мерцала микро-ярильная батарея, готовая к любым перегрузкам. Всё снаряжение было защищено от смертельного разлагающего воздействия спирта.
План был прост: достигнув дна, Бро получит специально оборудованную мини-лабораторию и начнёт исследования. Все замерли в ожидании. Напряжение сгущалось, как спиртовые пары над озером. И вдруг тишину разорвал нарастающий гул. В ужасе все прижались к стенам пещеры. Сейчас озеро извергнет фонтан кипящего спирта. Этот вариант был предусмотрен, и костюм Бро должен был выдержать повышение температуры. Сам же академик, при первых признаках выброса, должен был отойти подальше от эпицентра. Но по мере того, как гул становился всё громче, страховочный трос натянулся до предела. В момент выброса конец, прикреплённый к костюму академика, оборвался и, словно хлыст, ударил синяка. Фантом с ужасом смотрел, как бригадир падает в кипящее озеро. Министр молча поднял обрывок троса, на конце которого свисал кусок разорванного костюма.
Это событие тут же было засекречено. Семьям погибших сообщили о пропаже, объявив их в розыск. В качестве компенсации выплатили по пятьдесят рун. Тайна свечения осталась неразгаданной для мирологов, унеся с собой жизни двух акваноликов.

Глава 9.

 Наяри и Пуш, неспешно вдыхая инопланетные деликатесы, пытались разрешить возникшую проблему с Фантомом.
– Он засыпал меня прошениями, умоляет дать доступ к файлам с техническим описанием костюма для погружения в кипящий спирт. И чертежи приборов для взятия проб светящейся субстанции ему, видите ли, подавай!
– Да… проблема, – проворчал министр обороны, почёсывая прозрачную щеку. – И чего ему неймётся, этому академику?
– Он одержим идеей докопаться до сути светящегося дна озера.
– Мало ему трагической гибели Бро? – удивился Пуш. – Ещё смертей захотелось?
– Вот! – поднял палец вверх Наяри – тем более, ты знаешь, как важно не допустить, чтобы открытие Бро стало кому-то известно. Я только начал переговоры с петляками о поставке нового оружия. А потом вспомни судьбу мудреца Ума.
– Жаль старика, – посочувствовал Пуш. – Он же, если я не путаю, задохнулся?
– Верно, – подтвердил Наяри. – И он, в отличие от Бро, смог выбраться из озера, так как успел до начала извержения спиртового столба, правда, недолго прожил, и ты сам знаешь причину. Именно поэтому я считаю, что нельзя продолжать проводить исследования в этом направлении!
Пуш, затянувшись алкопаром, задумался. Нахмурив брови и поглаживая бороду, он что-то сосредоточенно взвешивал.
– Я всё-таки считаю, что нужно, взяв во внимание горький опыт, попытаться выяснить, как с помощью свечения пополнить уровень горячего спирта в озере.
– Как? Ничто её не берёт! – с отчаянием в голосе простонал Наяри. – Уже столько акваноликов погибло, пытаясь взять пробу.
– Погоди, не сбивай с мысли, – присёк премьер-министра Пуш. – По одной из гипотез, светящаяся жижа попала в озёра из обломков разбившегося космического корабля, и Фантом допустил мысль, что диск тоже оттуда?
– Нам повезло, что мы смогли извлечь из озёр все части упавшего обломка и зачистить следы его падения.
– Хотя это стоило жизни Уму и многим чекушам, которые участвовали в зачистке.
– Не напоминай. Я в кошмарах вижу последствия тех событий, – уныло проговорил Наяри.
– Ты опять сбил меня с толку, – спокойно проговорил министр обороны. – Значит, так: жидкий спирт, так как в своём составе содержит воду, оставляет ожоги на теле акваноликов. Это раз. Бро выяснил, что если спирт подогреть и пропустить через него электричество, то эта смесь просто растворит наше эфирное тело без восстановления. Это очень мощное оружие, и поэтому важно держать эту формулу в секрете. Два. Сама жижа, попав на защитный кокон, безвредна, но, при определённых условиях, может необратимо повредить наш организм. Это три. В то же время эта проклятая масса производит спирт. Если понять, как она это делает, мы сможем восстановить баланс и спасти планету. Правильно? – и, не дождавшись ответа, продолжил: – А твои академики-водохлёбы обнаружили в диске нужную информацию. Так?
– Так-то оно так, да не так! – замудрённо возразил Наяри. – Повторяюсь: достать её очень проблематично, и при исследовании обязательно откроется её смертельная сила.
– На то она и наука! – пожал плечами Пуш. – Чтобы рисковать, но вдруг найдётся способ обратить ситуацию вспять…
– Нет уж! Я рисковать не намерен! – отрезал премьер-министр. – Я хочу жить. Значит, так: я продолжу переговоры с петляками и взамен на поставку оружия попрошу временного убежища и улечу отсюда подальше, пока Айкон не разорвало! Благо, транспорт для этого есть. Ты со мной?
Пуш задумался. Выжить и ему хотелось, но он военный офицер высшего чина. Совесть не позволит ему вот так предать свою армию, свой народ, который он поклялся оберегать и защищать.
– Это неправильно.
– А что ты предлагаешь? – взорвался Наяри. – Дать Фантому карт-бланш и позволить копаться в этой жиже?
– Ну, хотя бы совесть наша будет чиста. И, может, получится утихомирить ядро. Да, погибнет часть акваноликов, но зато остальные спасутся.
– Много ли помог мудрец Ум? А Бро? А синяки и чекуши, что исчезли бесследно?
– Я же сказал, надо обдумать, – вздохнул министр обороны.
Тут он резко обернулся. Пушу показалось, что чья-то тень промелькнула между колоннами золотого зала.
– Ты что, шунгитовые щиты не поднял? – шепотом спросил он Наяри.
Премьер-министр огляделся.
– Всё закрыто. Что ты увидел?
– Да тень какая-то промелькнула.
– У тебя паранойя, – усмехнулся Наяри. – Подлечи нейроны свои. Что решили-то? Пресекаем все попытки изучать свечение, но осторожно, чтобы не навлечь недовольство акваноликов, или даём Фантому добро на исследование?
– Ну, я бы дал ему такую возможность, но поставил бы у озёр охрану, чтобы непосвящённые туда не совали свой нос, – ответил Пуш.
– Хорошо!
Изнемождённый Наяри упал в электромагнитное кресло и подключился к ярильной батарее. Пуш снова погрузился в свои раздумья.

***

 Гал неистово копался в своей мастерской. Гибель отца терзала его душу, не давая покоя, и он готовился лично отправиться к озеру, чтобы докопаться до истины. Гал помогал отцу в создании костюма для погружений и знал в общих чертах о его предназначении. Поэтому он не сомневался, что трагедия произошла именно у озера, а академия лишь искусно плетёт паутину лжи. Он был уверен, что это как-то связано с тем самым диском – отец узнал слишком много, и его заставили замолчать навеки. Гал поклялся отомстить за него, чего бы это ни стоило!
Парень не раз тайком пробирался к злополучному озеру, наблюдая за зловещими выплесками и неайконным свечением, исходящим из его глубин. Он завершал сборку нового костюма, намереваясь в одиночку спуститься на дно и попытаться найти хоть что-то, что осталось от отца. Гал предполагал, что причиной трагедии мог стать очередной выброс горячего спирта, поэтому тщательно просчитал, как избежать повторения кошмара: погрузиться между выбросами и успеть выбраться, пока озеро вновь не придёт в движение. Страховочное оборудование он уже тайно перевёз и надёжно спрятал в пещере у озера. Когда костюм был готов, он дождался ночи и, словно призрак, направился к руднику. Оглядевшись и убедившись, что вокруг ни души, Гал проскользнул к озеру, извлёк лебёдку, намертво закрепил её в стене пещеры, достал до краев заряженную ярильную батарею и подсоединил к ней привод лебёдки, надежно зафиксировав трос. Наконец, облачившись в костюм, он тщательно проверил все соединения. Сердце бешено колотилось в предвкушении и страхе. Он стал ждать всплеска, затаив дыхание.
– Вы кто? И что вы здесь делаете? – неожиданный голос, словно удар грома, разорвал ночную тишину. Гал резко обернулся. На него, округлив от ужаса глаза, смотрел молодой чекуш. "Этого только не хватало!" – пронеслось у него в голове. Он вернулся на берег и снял с головы шлем.
– А ты? – с вызовом ответил Гал. – Что ты здесь забыл? Следишь за мной?
– Нет, – растерянно возразил чекуш. – Я случайно вас тут обнаружил.
– И что мне теперь с тобой делать? – сокрушённо вздохнул Гал.
– Не переживайте, мне невыгодно сдавать вас трезвенникам, – попытался успокоить его незваный гость. – Меня, кстати, зовут Поль. Я сам заинтересован в разгадке тайн озёр, а такая любознательность не по душе правительству, так как оно всё, связанное с событиями, происходящими тут, сразу засекречивает.
– Откуда мне знать, что ты не пытаешься усыпить мою бдительность? Ведь ты прекрасно понимаешь, что легче убить тебя, чем поверить твоим словам.
– Я думаю, вы не преступник и никогда не убивали, поэтому вряд ли вам это будет легко, – неуверенно предположил Поль.
– Откуда ты такой умный свалился мне на голову? – проворчал Гал, опускаясь на корточки возле лебёдки и отключая батарею. Спуск на сегодня придётся отменить.
– Не буду спрашивать, что вы задумали, – приблизившись к Галу, Поль помог ему снять костюм. – Какой-то новый материал… Где вы его взяли?
– Ты задаешь слишком много вопросов для чекуши, который может сегодня умереть, – угрожающе прошипел Гал. – Мне терять нечего, я и так уже всё потерял!
– Не сомневаюсь. На такой риск может пойти только отчаявшийся синяк, – с легкой иронией ответил Поль.
– А ты, я смотрю, бесстрашный!
– Просто мне хотелось бы узнать мотив, раз уж мне суждено сегодня здесь погибнуть.
– Так ты уже смирился со своей участью?
– А нам, чекушам, не приходится выбирать.
– Как в своё время и моему отцу, – тихо согласился Гал.
Вскоре парни разговорились и поведали друг другу свои печальные истории.
– Так значит, этот костюм позволяет безопасно спуститься в подайконное озеро?
– Да. И я сегодня хотел найти причину гибели своего отца.
– Я вас понимаю. А скажите, прибор для забора жидкости у вас сохранился?
– Нет, его конфисковали. И чертежи, по которым его собирал отец, тоже.
– Жаль.
– А тебе зачем?
– Хотел поймать тех светлячков, от которых столько акваноликов погибло. Я уверен, что всё дело в них.
– Светлячков? Ты думаешь, что они живые?
– Не уверен, но допускаю это.
– Так, может, это они и убили моего отца? Поэтому дело закрыли и все засекретили?
– Всё может быть…
– Так сегодня они могли и меня сожрать? – испуганно сообразил Гал. – Получается, ты меня от смерти спас, а я грозился тебя за это убить?
– Получается так, – улыбнувшись, ответил Поль.
– Так, давай спрячем всё и скорее уматываем отсюда, пока с нами ничего не случилось. Я еще пожить хочу!
Парни быстро собрали оборудование, свернули костюм и всё спрятали в тайном месте пещеры. Поль предложил дождаться утра в его хижине, и вскоре, подключившись к ярильной батарее, вымотанные парни погрузились в глубокий сон.

Глава 10.

– Ну нельзя столько водохлёбничать, отец, – Куб нарезал круги по комнате, его голос звучал как набат, полный сокрушения, – да ещё и в таком количестве! Видишь, до чего ты себя довёл?
Отец Куба, обессиленный, висел в воздухе, подключённый к ярильной батарее. Через разъем в его тело вливалось лекарство, залечивающее страшные ожоги, которыми вода изуродовала его изнутри.
– И ты хотел таким способом достучаться до меня? Убедить, чтобы я оставил исследование? Ты только себе хуже сделал. Это тупиковый путь. Ты же знаешь меня, отец. Я не сворачиваю на полпути. Лучше стань моим союзником, научи, как избежать ошибок, укажи направление. Если мы не найдём решения, вся наша планета погибнет. Неужели ты этого не понимаешь? Какой толк от запретов, угроз и тайн, если в итоге мы все сгорим в ярильном пламени! Ты же учёный, ты должен это осознавать!
Облачка слёз,медленно поплыли из глаз старого академика. Он смотрел на сына и не узнавал его в этом пламенном порыве, слушал и чувствовал искренность в каждом слове, но отцовское сердце не могло примириться с мыслью о смертельной опасности, которой тот себя подвергал. Как объяснить это Кубу? Чтобы убедить его, придется раскрыть жуткие тайны, а это, в свою очередь, грозило еще большей катастрофой.
– Пойми, отец, я уже не ребенок. Я знаю, что наша жизнь полна опасностей, особенно в научном мире. Жизнь не стоит на месте. Мы развиваемся, изобретаем новое. И это, конечно же, сопряжено с рисками. Тем более, наука тесно связана с государством и его секретами, а академия работает под пристальным надзором ярийцев. Так что, мне теперь бросить практику, дальнейшее обучение и превратиться в синяка, чтобы ты не водохлёбничал и спал спокойно?
– Разошёлся, – едва пролепетал больной академик. – Знаешь, что отец не в состоянии ответить, и решил выговориться?
– А разве я не прав?
– Прав, прав, конечно, – миролог закатил глаза. – Только давай продолжим этот разговор, когда я поправлюсь.
– Хорошо, отец, – согласился Куб и, проверив работу лекарства, оставил его в покое.
Всего пару часов спустя Куб, оглушенный безапелляционным тоном Поля, уже сидел с ним в коморке.
– Слушайте, Куб, мне сейчас нужно знать наверняка: я могу тебе доверять? А вы мне полностью доверяете?
– Ты что-то серьезное узнал? – Куб напрягся, стараясь скрыть волнение, и отвечая вопросом на вопрос.
– Пожалуйста, не увиливайте, – голос Поля звучал взволнованно.
 "Рано я подпустил этого чекушу настолько близко, что он уже на шею садится и ультиматумы мне тут ставит!" - пронеслось в голове у Куба. Вслух же он сказал:
– Я думал, ты уже понял, что между нами доверие, и я не давал повода сомневаться в этом. Что случилось-то?
– Я знаю, как достать светлячков. Я так назвал светящиеся бактерии. Я уверен, что это разновидность живых существ, которые наши академики ещё не изучили, потому что не смогли к ним подобраться. Я также узнал, что уже была попытка сделать это, но погибло два акванолика, поэтому проект засекретили и позднее закрыли.
– Так, откуда тебе это стало известно? – насторожился Куб.
– Я не могу раскрыть источник, если не буду уверен, что вы его не сдадите трезвенникам и академии.
– Приехали! Конечная остановка! – съязвил Куб. – Мне ещё доказывать, что я умею держать язык за зубами и не сдаю своих? Но предупреждаю сразу: если твой источник ненадежен или может угрожать городу, государству, то я молчать не стану.
– Поймите, я сейчас очень серьёзно говорю. Может быть, я знаю намного больше, чем вам кажется, и мне сейчас предстоит решить, как сильно вы можете мне помочь. Может быть, мне не стоит подвергать вас опасности и самому рискнуть, спасая наш мир.
– О, как сказал! – Куб скривился в ехидной усмешке. – Да ты просто герой нации! Ладно, выкладывай всё начистоту. Поверь, я точно лишним не буду. И вот моя гарантия – я уже знаю кое-какие секреты, например, про светящиеся озёра. Так что можешь спокойно меня сдавать властям.
– Это ерунда по сравнению с тем, что я узнал об исчезновении миролога Бро, – гордо заявил Поль. – Вот это действительно секрет, за который могут вполне законно лишить жизни. Вы готовы так рискнуть?
– Молчи! -  Куб прикрыл ладонью рот Поля.
Он тихо вылетел из каморки и огляделся. Вернувшись, прошептал:
– Только не здесь. Встречаемся за городом через час у горы Уединения, я там знаю укромное место, где мы спокойно сможем поговорить.
После того, как Поль покинул ликерию, Куб задумался. Как этот чекуш вечно умудряется раздобыть какую-то секретную информацию? Или он подослан кем-то и готовится провокация, чтобы поднять панику в народе? Или этот любопытный парень получил доступ к государственной тайне? Если он шпион, то действует нестандартно и очень запутанно. В его действиях и расчетах невозможно проследить скрытой цели, кроме как докопаться до сути свечения. Хотя, так и поступают профессиональные шпионы. Но он чекуш! Никогда не слышал, чтобы хоть раз такие преступники были из самого низкого сословия.
Из трезвенников, восстановителей и даже бодунов – были. Им легче приблизиться к ярийцам и проникнуть в государственные тайны. Но синяки и, тем более, чекуши! Им до политики как до ЧЕЛО. Не одну жизнь потратить нужно, чтобы добраться. А она нам всем дана только одна. Так что, скорее всего, этот проныра случайно узнал что-то очень секретное и теперь может управлять теми, кто в этой тайне замешан. Да, есть над чем задуматься. Может, он и прав, предупредив меня, что доверившись ему, мне отступать будет некуда. Вот радость-то для моего отца какая! Узнает – точно до смерти наводохлёбничается.
Через час Поль встретился с Кубом, и тот показал небольшую пещеру, скрытую от глаз огромным валуном. Узкий лаз, похожий на раскол в камне, являлся единственным входом в неё. Внутри хорошо продувало, но запас алкопара всё-таки стоило иметь. Поэтому, рассиживаться было некогда, и Поль сразу же приступил к подробному пересказу истории Гала. Куб был ошеломлён. Ведь никто из среднего и высшего сословия не мог даже подумать, что синяки и чекуши так много знают о тайных исследованиях и интригах. А ведь стоило об этом задуматься. Ведь без этих работяг никто не смог бы воплотить в жизнь никакие идеи. Значит, незаменимые акванолики были и всегда будут молчаливыми свидетелями не только новых открытий, но и страшных злодеяний. И ведь никто не гарантирует, что они всегда будут молчать. Вот среди кого стоило бы работать шпионам. Куб снова настороженно посмотрел на Поля. А может, он как раз тот самый, который понял, с кем правильнее общаться? Нет, надо гнать такие мысли. Иначе можно стать параноиком и начать подозревать всех.
– И что мы теперь намерены делать? – поинтересовался Куб, когда Поль замолчал.
– Я бы хотел вас выслушать.
– Ну, во-первых, раз мы с тобой стали тайным обществом по спасению планеты, предлагаю стереть между нами границу и общаться на "ты". Только в городе и при посторонних будем продолжать изображать господ и подчинённых. Во-вторых, лично мне нужно хорошо обдумать всё услышанное и разложить в моей голове все части этой сложной мозаики. И поэтому, если у тебя есть готовое предложение, я готов выслушать. Это три!
– Всё очень просто: нужно раздобыть чертежи прибора для взятия пробы на дне подайконного озера со светлячками. У кого больше шансов добыть их – у меня или у тебя?
– Взяв во внимание услышанное от тебя, я уже и сомневаюсь в правильном ответе, – странно улыбнувшись, заявил Куб.
Внезапно Поль замер, напряжённо вслушиваясь. Жестом подозвав Куба, он бесшумно двинулся к расщелине. Внизу, трезвенники закутанные в чёрные плащи, с глубоко надвинутыми капюшонами, целеустремлённо двигались в сторону рудников.
– Отдыхали себе спокойно, никого не трогали, – тихо ворчал один из них, в голосе сквозила досада.
– Угу, – вздохнул второй, – а теперь торчи тут на этой жаре, следи, чтобы никто к озёрам не приближался. Что у начальства в головах? Что эти чекуши могут тут натворить?
– Да уж, синяки – те отчебучить могут, а эти…
Куб и Поль обменялись встревоженными взглядами.
– Теперь к озёрам так просто не подобраться, – уныло прошептал Поль.
– Выше нос! – Куб ободряюще толкнул ученика плечом. – Сын академика не так прост, как кажется. Мы найдём способ обвести этих законников вокруг пальца! Поверь мне.
С этими словами Куб подмигнул и, кивнув, осторожно выбрался из пещеры. Поль последовал за ним.
Глава 11.

Академик наконец решился. После мучительных колебаний, когда чаши весов "за" и "против" попеременно взмывали и падали, он осознал: любой исход грозит гневом правителя, лишением статуса, карой. Но потеря доверия сына… Эта перспектива омрачала будущее густой, непроглядной тенью. Он рискнет. Последует совету друга и коллеги и откроет все, что знает. Вместе, плечом к плечу, они попытаются докопаться до истины. Ведь и судьба Бро была ему небезразлична. Лишь трусость мешала до сих пор искать причины его гибели. Освежить горло глотком воды для храбрости? Но недавний запой оставил болезненные ожоги, и он не хотел снова истязать плоть. Да и сын не оценит, что лишь усугубит их натянутые отношения. Утолив жажду лишь алкопаром, академик терпеливо ждал возвращения Куба.
 Вскоре Куб переступил порог дома. Отец выглядел на удивление хорошо. Обняв сына, он с искренним раскаянием попросил прощения за свое недостойное поведение.
– Я потерял голову, признаю, – серьезно произнес академик. – Спасибо тебе, что открылся мне. Я долго размышлял над твоими словами. Как бы я ни переживал за тебя, ведь ты мой единственный сын, ты уже достаточно взрослый, чтобы нести ответственность за свои поступки. Но помни, я твой отец, я люблю тебя и всегда буду рядом. Именно поэтому я хочу быть тебе другом и опорой. Взвесив всё, я решил поделиться с тобой всем, что знаю о твоем исследовании, и предложить тебе продолжить эту работу вместе.
В глазах Куба заблестели слезы.
– Папа, я тоже очень тебя люблю, и мне больно видеть, как ты топишь себя в воде.
– С этим покончено, – твердо заверил академик. – Надеюсь, ты понимаешь, что, принимая твою сторону и раскрывая секретную информацию, я подвергаю нас обоих смертельной опасности.
– Более чем! Я уже переступил не одну черту закона, так что не переживай – твой сын преступник со стажем!
– Утешил, – с саркастичной улыбкой проговорил академик, и они оба рассмеялись.
– Итак, расскажи же, умоляю, что тебе известно об этом свечении?
– Не так уж и много. Нас близко не подпускали к этим исследованиям. Всем занимался непосредственно Бро. Ты вот порицаешь водохлёбов, а ведь именно в таком состоянии у друзей развязываются языки и выбалтываются секреты. Когда я учился в ликерии, у нас была неразлучная троица: я, Бро и академик Ким. И вот однажды, после очередной попойки, Бро проговорился, что на руднике нашли странный предмет, который он приказал выбросить в озеро. Но этот предмет каким-то непостижимым образом вновь появился, но уже в академической библиотеке. Фантом поручил Бро выяснить причины этого загадочного перемещения, а также разобраться со свечением в озере, которое, по всей видимости, было как-то связано с этим предметом.
– Что за предмет? – перебил Куб.
– Терпение, – спокойно ответил академик. – Придет время, и я расскажу. Сейчас это не главное. Тебя интересует свечение, вот и не будем отвлекаться на второстепенные детали. Итак, о находке изначально знали только Бро, один синяк, выполнявший техническую работу, и сам премьер-министр. В тот вечер о ней узнали и мы. Бро поведал о том, как во время взятия проб свет гас, словно испуганная душа, и все попытки вернуть его к жизни в лабораторных условиях оказались тщетны. Отсюда и возникла идея рискованного погружения. О причинах трагедии, разыгравшейся в глубинах, мне ничего не было известно, кроме того, что единственным выжившим свидетелем остался премьер-министр.
– Неужели так и не удалось выяснить, что же там излучает этот призрачный свет? - разочарованно выдохнул Куб.
– Там погибли два акванолика, один из которых был моим другом, а тебя волнует лишь тайна свечения? – в голосе академика звучала неприкрытая скорбь.
– Прости, отец, – пробормотал Куб, ощущая угрызение совести.
Академик, помолчав, словно собирая осколки воспоминаний, продолжил:
– Нет, не удалось. Премьер-министр наложил вето на дальнейшие исследования. Заявил, что алкопар веками добывается таким образом, и этот процесс никогда не вредил ни акваноликам, ни самой планете. А как только мы влезли в этот процесс, нам дали ясно понять, что вмешиваться в это не следует.
– Кто дал понять?
– Высшие силы…
– Ты имеешь в виду ярийцев?
– Я говорю о чем-то большем. Возможно, сама планета бережно хранит эту тайну, как мать оберегает свое дитя.
– Ты что такое говоришь? – изумился Куб. – Ты – ученый, и веришь, что наша планета – живое существо?
– Именно ученые, сталкиваясь с необъяснимым, чаще других готовы поверить в подобное, чем те, кто слепо принимает все на веру. А что нового ты узнал об озёрах?
– Ничего, чего бы ты не знал, за исключением одной догадки, которую ещё предстоит проверить. Если она подтвердится, это станет настоящей сенсацией в научном мире.
– Интригующе! И что же это за догадка?
– А что, если это свечение – порождение живых микроорганизмов? Новая, неизученная форма жизни на нашей планете?
– Ого, как ты загнул! – Академик погрузился в раздумья. – Что натолкнуло тебя на эту мысль?
Куб замялся. Ему не хотелось рассказывать об участии в исследовании двух акваноликов из низших сословий. Отец ведь тоже умолчал о найденном диске. Да и такая новость могла вновь разрушить хрупкое доверие, едва восстановленное между ними.
– Просто… провел аналогию с нашим телом. Мы ведь тоже светимся, когда нас пронзает электрический разряд. На планете больше ничто не демонстрирует подобного эффекта. И вдруг эти озера… Может, там тоже происходит какой-то процесс, позволяющий этим существам светиться?
– В этом есть своя логика, – задумчиво произнес академик. – Стоит поразмыслить над твоей теорией. Молодец, Куб, мыслишь нестандартно! Нам и в голову не приходило взглянуть на проблему под таким углом. Наверное, потому что в исследовании участвовало всего три академика. Теперь ты – четвертый. Дранозавр тебя побери, умный не по годам! Но помни - это очень опасно. Во всём этом скрывается ещё какая-то тайна.
Отец обнял Куба. Затем они углубились в обсуждение, как подступиться к свечению, чтобы проверить его теорию. Решили, что раз при подъеме пробы спирта свечение угасает, а при повторном нагреве не восстанавливается, это косвенно подтверждает гипотезу о живых организмах, погибающих при понижении температуры. Чтобы доказать это, необходимо разработать и создать прибор, способный поддерживать нужную температуру и непосредственно в нём проводить опыты с содержимым. Прибор должен быть компактным, чтобы его было легко перемещать.
– Здесь бы пригодился материал, изобретенный Бро для погружения в озеро, но его изъяли, как и инструкцию по изготовлению, – с сожалением произнес академик.
– Думаю, эту проблему можно решить, – загадочно улыбнулся Куб.
– Что ты опять задумал? – насторожился отец.
– Терпение, – передразнил Куб отца, сохраняя серьезное выражение лица. – Придет время, и я все расскажу. Пока это не имеет значения. Давай не будем отвлекаться на второстепенные детали.
– Ах ты, чекуш петличный, – академик слегка подтолкнул сына в бок, улыбаясь. – Смотри там, не натвори глупостей. Не хочу носить тебе алкопар в сонник. Понял?
– Понял, не переживай. Если нас закроют, то обоих, и тебе ничего носить не придется!
– Утешил, – хмыкнул академик.

Глава 12.

  Гал застыл на краю озера, облаченный в герметичный костюм, словно воин яриец в золотых доспехах, и в последний раз проверял крепления. Надежда, тлеющей искрой в темной ночи его души, еще жила – он найдет причину гибели отца. Пусть погружение – смертельный танец с неизвестностью, но он поклялся исполнить долг, передать в ЧЕЛО опыт и знания отца, словно драгоценное наследие. Не мог он допустить, чтобы память о родителе растворилась в безликой статистике: «пропал без вести».
Трос, как пуповина, связывал его с миром наверху. Батарея ожила, и, с замиранием сердца, Гал дождался, когда стихнет всплеск горячего спирта, и начал погружение в хрустальную бездну подайконного озера. Видимость была поразительной. Едва коснувшись дна, он почувствовал, как оно оживает под ним. Свет, до этого ровным ковром расстеленный по дну, заколыхался, словно дыхание гигантского существа. Мириады прозрачных сфер взмыли вверх, к поверхности.
Одни, словно мыльные пузыри, лопались в толще воды, другие добирались до поверхности и исчезали, словно призрачные звезды, гаснущие на рассвете. Гал оцепенел. "Эх, сюда бы сейчас академиков, – промелькнула мысль, – они бы объяснили этот танец света".
Приподнявшись над ожившим дном, он начал исследовать озеро. Время до следующего выброса спирта было на вес золота, и Гал торопился охватить взглядом как можно больше. Ничего подозрительного, никаких следов акваноликов. Ни обрывков костюма, ни обломков оборудования, затерянных в вечности. Пора было подниматься.
Костюм, словно свинцовый плащ, тянул ко дну, и без подъемного механизма выбраться отсюда было невозможно. Гал нажал на кнопку сбоку костюма. Трос натянулся, и лебёдка медленно потащила его наверх.
Оказавшись на берегу верхнего озера, он поспешил отключить батарею. В этот же миг пещеру сотряс гул. Гал ринулся к стене. Столб спирта, словно горячий демон, взметнулся ввысь, врезаясь в свод пещеры.
Парень извлек шар с алкопаром и жадно припал к нему, вдыхая живительный состав. С такими темпами дно как следует не изучить. Нужно усовершенствовать костюм и понять, что таит в себе извержение спирта для акваноликов. Ведь если от отца и академика не осталось и следа, а живое дно не причинило ему вреда, то причина гибели кроется именно в кипящем дыхании озера. Отдохнув, Гал собрал оборудование, спрятал его и медленно побрел домой. Нужно ещё раз поговорить с Полем о своем решении снова погрузиться в озеро. Поль – светлый ум, может, вместе они найдут решение. Тогда он сможет снова нырнуть в бездну и отыскать хоть какую-то зацепку.
В раздумьях, с первыми лучами восходящего Ярила, он добрался до дома. Немного подзарядившись, он решил поспешить к Полю, чтобы поделиться увиденным.
— Что ты сказал? — Взгляд Поля опалил Гала чёрным блеском, от которого по спине пробежал холодок. — Значит, стоило тебе коснуться дна, как свет ожил?
— Д-да, — запинаясь, пробормотал Гал, — а п-потом в-вверх п-поднялись м-маленькие п-прозрачные ш-шары.
— Пузыри, — одними губами прошептал Поль.
— Что?
— Неважно, продолжай, — отмахнулся тот. Гал послушно продолжил свой рассказ.
— Ты хоть понимаешь, что сейчас подтвердил мои догадки?! — Поль едва не подпрыгнул от восторга.
— Какие догадки? О чем ты? — Гал невольно попятился.
— Я был прав! Прав! Это же сенсация! — Поль, возбуждённо жестикулируя, заметался по хижине. — Ты просто великолепен! Я готов был отругать тебя за непослушание, за то, что ты рискнул, не посоветовавшись со мной! Ты знаешь, что за озёрами ведётся наблюдение? Тебе повезло, что тебя не увидели и не схватили! А что жидкий спирт даже на поверхности озера смертельно опасен? Но сейчас я восхищаюсь тобой! Ты герой! Так, нужно все обдумать и как можно скорее повторить погружение!
Гал, ничего не понимая, с тревогой наблюдал за Полем. Тот точно сошёл с ума. Похоже, пора вызывать восстановителей, пусть его обследуют. Только что сообщил, что погружаться опасно, так как за озёрами наблюдают, и на тебе - планирует новое погружение.
— Ты сможешь собрать прибор для взятия пробы, тот, что был у твоего отца?
— Да, у меня есть копия чертежа, — тихо ответил Гал, решив с ним не спорить.
Поль тут же развернул экран и углубился в какие-то расчеты. Гал немного постоял, глядя на него. Формулы были абсолютно непонятны. Он вздохнул, пожал плечами и молча вылетел из хижины.
— Вот и поговорили, — ворчливо пробормотал Гал. — Наговорил столько, что непонятно, похвалил или осудил, да ещё и тут же забыл про меня. Все эти ученые такие?
В этот момент его отбросило в сторону мощным порывом. Это миролог, на огромной скорости, пронёсся мимо. Гал проводил его недобрым взглядом.
— Даже не извинился! Что за день сегодня? — пробурчал он, потирая ушибленное место.
— Погоди, а что он здесь один делает? Как-то это странно и необычно. Мирологи избегают этих мест. Тут что-то нечисто. А если он спешит к Полю? Тогда тому, скорее всего, грозит опасность. Просто так белые здесь не околачиваются.
Гал выпрямился и поспешил обратно. Он решил во всем разобраться и, если потребуется, помочь своему новому товарищу.
Куб был почему-то уверен, что раз Поль каким-то образом добыл секретную информацию об озёрах, то он точно знает, где найти ткань для погружения. Поэтому, ворвавшись в хижину, словно шторм, даже не удостоив хозяина приветствием, он обрушился на Поля:
— Говори! Только честно, ты знаешь, где достать ткань для погружения?
Поль, съёжившись, прижался к стене.
— Ты чего так всполошился? Энергией перегрузился или воды перепил?
— Отвечай на вопрос! Это жизненно важно!
Внезапно, словно дранозавр, кто-то сзади набросился на Куба и, вцепившись мёртвой хваткой, поволок его из хижины. Всё произошло так стремительно, что Поль не успел даже моргнуть. В чувство его привёл треск электрического разряда. Он вылетел на улицу. Куб, обмякший, повис в воздухе, а Гал, заломив ему руки, ловко заворачивал неподвижное тело в фольгу. Заметив ошарашенного Поля, он успокаивающе улыбнулся:
— Всё в порядке! Я его обезвредил! Он не причинит тебе вреда.
— Да ты понимаешь, что ты натворил?! — взревел Поль, осознав масштаб бедствия. — Немедленно освободи его и на зарядку, пока не поздно!
Гал, озадаченный, уставился на Поля.
— Чего застыл? Я сказал: немедленно освободи и тащи в хижину!
— Но он же хотел тебя… — начал оправдываться Гал.
Поль понял, что объяснять сейчас что-либо Галу — бесполезная трата времени. Он рванул к Кубу, освободил его от фольги и потащил в хижину к ярильной батарее. Гал, понурившись, поплёлся следом.
— Так ты его знаешь, что ли?
— Что ли знаю! — раздражённо буркнул Поль, подсоединяя тело акванолика к зарядке. — Это, между прочим, мой учитель из ликерии!
— Да ну! — ахнул Гал.
— Ну да, представляешь? Ты чуть не лишил моего преподавателя жизни. А самое главное, ты нас двоих сейчас сделал преступниками.
Гал опустил глаза и медленно сполз на пол.
— И что теперь делать?
— Ничего! Ты уже всё сделал, спасибо!
— Но я думал, что он напал на тебя, и я хотел тебя защитить!
— Вот спасибо! Защитил! Хвалю! Завтра отправлю файл министру обороны с просьбой тебя вознаградить, годами так пятью пребывания в соннике!
— Ты серьёзно меня сдашь? — дрожащим голосом спросил Гал.
— Стоило бы, — немного успокоившись, ответил Поль. Он посмотрел на Гала, который весь сжался, и его синий свет стал фиолетового оттенка от страха.
— Ладно, не трясись, — похлопал по плечу своего спасителя чекуш, — мы своих не сдаём! Тем более, я сам немного перетрухнул, когда Куб влетел в хижину и сразу наехал на меня. Я думал, он нахлебался. Я бы на твоём месте наверно так же поступил бы! А теперь вдохни алкопара и рассказывай, как ты тут очутился.
Поль протянул Галу шар, и тот, сделав несколько жадных глотков, начал рассказывать.
— Что случилось? — вдруг подал голос Куб. Он открыл глаза и стал озираться по сторонам.
— Очнулся? — подлетел к нему Поль. — Знакомься — это Куб, мой учитель, — куда-то в сторону проговорил парень, — а это Гал, — указал он на подлетающего синяка. Будьте знакомы!
Куб отключился от батареи и приблизился к Галу. Изучающе оглядел его с головы до хвоста и повернулся к Полю:
— А что мне с ним знакомиться? Я миролог, а он синяк. А если узнают, что он меня отключил? Мне потом как другим в глаза смотреть?
Гал медленно сжал кулаки и уже был готов снова кинуться на этого высокомерного белого. Но Поль встал между ними и спокойно ответил Кубу:
— Успокойся. Гал хороший парень. Он не из болтливых и здесь не случайно.
— Я заметил, — буркнул Куб. — Это он на меня напал?
— Прежде всего повернись, пожалуйста, к акванолику лицом, — Поль взял Куба за руку и слегка повернул его. — Послушай, он это сделал не со зла. Он подумал, что ты нападаешь на меня, и кинулся выручать. Даже я немного опешил от твоего напора, а он тебя увидел впервые. И последнее — Гал и есть тот самый информатор. Дело в том, что в той истории, которую я тебе недавно рассказал, погиб его отец. Именно поэтому Гал знает эту историю не понаслышке. Он очень заинтересован в том, чтобы разобраться в смерти своего отца. Он также проводит своё расследование и сегодня спустился на дно и смог подтвердить мою теорию о живых бактериях.
— Как подтвердил? Чем? — опешил Куб.
— Вначале помиритесь, и мы всё обсудим.
Гал первым протянул руку:
— Приношу вам свои извинения. Я не знал, что вы хорошо знакомы с Полем. Мне искренне жаль.
Куб немного помедлил, посмотрел на Гала, потом на его протянутую руку и взглянул на Поля. Поль многозначительно кивнул. Наконец миролог пожал руку Гала.
— Отлично! — радостно произнёс Поль. — А теперь, господа тайные исследователи, мы расскажем друг другу новости и закрепим наш союз хорошей порцией воды! Есть возражения? Возражений нет!
В хижине горел тусклый свет. Все щиты были подняты, а три акванолика что-то эмоционально рассказывали друг другу и, громко хохоча, поочерёдно затягивались водой.


Глава 13.

 На площади Свободы, словно изумрудный космический лайнер, возвышалось здание Управления Государственной Безопасности. Отполированные колонны из перидотита безупречными рядами обрамляли его куполообразную крышу, сотканную из того же мистического камня. Над входом, будто портал в иную реальность, сияла аббревиатура – УГБ. Огромные буквы из червонного золота, опоясанные мерцающим ореолом красного оливина, гипнотизировали входящих, призывая к кристальной честности и искреннему раскаянию. У каждой колонны, словно часовые, выстроились ряды ярильных батарей и автоматов, щедро выдающих бесплатный алкопар. По шару на акванолика в день. Это красноречиво заявляло о заботе силовой структуры о благополучии граждан, о готовности предоставить незамедлительную помощь в любой беде. За прозрачными стенами управления бурлила жизнь. Трезвенники принимали прошения, запросы и предложения, словно исповеди, кропотливо обрабатывали их, заводили дела, проводили расследования, устремлялись на оперативные задания. Казалось, они работали с полной самоотдачей, на виду у всего города. Но мало кто догадывался, что глубоко под зданием, на пять этажей вниз, в лабиринте секретных кабинетов, основную работу вели незаметные воины – следователи особых отделов. Именно там, в небольшом кабинете, трезвенники, застыв в напряженном молчании, выслушивали рапорт полковника Санузы.
– Все следы ведут к премьер-министру, – уверенно заявил глава следственной группы. – Все опрошенные в один голос твердят, что последний раз пропавших акваноликов видели утром перед посещением озера в одном из рудников. Согласно разведданным, там присутствовали трое: премьер-министр и пропавшие: академик Бро и Плат, бригадир синяков. Кроме того, выяснилось, что при разработке рудника у озера был обнаружен странный предмет – плоский диск, который по приказу академика рабочие сбросили в воду. Полагаю, этот предмет имеет огромное государственное значение, и премьер-министр, в целях сохранения государственной безопасности, засекретил всё, что с ним связано. Все материалы по делу, господин генерал, переданы вам в секретных файлах. Ожидаю дальнейших указаний.
– Я ознакомился с отчётами, – проговорил генерал Страг командирским тоном. – Дело деликатное, требующее дипломатичного подхода. Я не могу вот так просто вызвать премьер-министра на допрос. Он фигура неприкосновенная. Всем известно: если он нарушит клятву, его тут же уничтожат. Раз этого не произошло, значит, все его действия были направлены на сохранение мира на планете. Не нам судить его, но мы обязаны досконально разобраться в обстоятельствах. Если бы исчез только синяк или, тем более, чекуш, дело можно было бы быстро замять. Но пропал миролог, и это не простой ученый, а именитый академик. Его родные засыпают нас запросами о его судьбе. Мы должны поставить точку в этом деле, но, при этом, не упоминая премьер-министра. Какие будут предложения?
– Разрешите высказаться, господин генерал! – выпалил молодой капитан, вытянувшись по стойке «смирно» и отдав честь. В кабинете воцарилось напряженное молчание. Офицеры обменялись недовольными взглядами. Шёпот неодобрения прокатился по кабинету. Ещё бы, младший по званию посмел заговорить прежде высших чинов. Опять выслуживается.
– Всем молчать! – рявкнул генерал. – Слушаю вас, капитан Трезуда, – обратился он к молодому трезвеннику более мягко.
– Смею доложить, полковник Сануза предоставил не все результаты оперативно-розыскной работы.
– Как ты смеешь такое говорить?! – возмутился полковник.
– Я сказал: молчать! – генерал грохнул кулаком по серебряному столу. – Еще одно нарушение – отправитесь в сонник на дежурство!
В глазах Санузы вспыхнула ярость, мгновенно сменившаяся ледяной обидой. Его челюсти сжались, но он, стараясь сохранить видимость спокойствия, отдал честь и замолчал.
– Продолжайте, – грозно обратился генерал к капитану.
– Дело в том, что в отчёте отсутствуют файлы моих подчиненных, которые я отправил по внутренней связи своему командиру. В них говорится, что с таинственным диском связано еще несколько событий, которые также не получили огласки. Это находка в библиотеке мирологов и необычные заказы, отправленные бригадиру синяков перед его исчезновением. Возможно, вышестоящее руководство посчитало эти факты несущественными для дела о пропаже акваноликов, но, выслушав текущий отчёт, считаю эти материалы важными и прошу вас их рассмотреть. Безопасность Айкона превыше жизни!
Капитан козырнул и вернулся на свое место.
– Кто еще хочет что-то сказать? – спросил генерал. Все молчали. – Тогда совещание окончено. Всем вернуться к работе, а вас, капитан Трезуда, прошу остаться.
Присутствующие медленно потянулись к выходу, бросая на молодого офицера недовольные взгляды. Капитан застыл перед своим начальником, словно натянутая струна.
— Вольно, — генерал произнес это слово мягче, чем обычно. В голосе исчезли стальные нотки командира, появилась отеческая теплота. Капитан невольно расслабился.
— Я хочу поговорить с тобой не как генерал с капитаном, а как акванолик с акваноликом, — продолжил генерал. — Я вижу, как ты горишь на работе, как искренне стремишься к справедливости, как болеешь за закон и порядок. Несмотря на молодость, ты уже многого достиг, заслужил офицерское звание. Поэтому я хочу спросить: насколько для тебя важна неукоснительность устава и беспрекословное подчинение старшим?
— Очень важна, господин генерал, — четко ответил капитан, снова вытянувшись по струнке.
— Я же сказал: вольно! — в голосе генерала прозвучала легкая досада. — Мы беседуем не по уставу. Хватит изображать статую. Но я тебя услышал. Ты ведь понимаешь, что наша задача — не просто служить, но и вселять в сердца граждан уверенность в их безопасности, в нашей заботе о них. Как нам убедить их в этом?
— Неустанным трудом, господин генерал, — ответил капитан, стараясь говорить менее официально, но сохраняя должное уважение. — Ежедневно пресекая любые нарушения, внимательно относясь к нуждам каждого, даже самого обычного гражданина.
Генерал улыбнулся, выдержал паузу.
— Всё это — красивые слова из устава, а мне хочется услышать твои мысли, капитан.
Трезуда понял, к чему клонит генерал. Он ждал признания ошибки, допущенной на совещании.
— Личным примером, — тихо ответил он.
— Именно! — Генерал едва заметно кивнул. — Только личным примером, неукоснительным соблюдением закона и устава, даже вне службы, мы заслужим доверие граждан. Ты понял, к чему я веду? Ты осознаешь свою ошибку? Но почему, как ты думаешь, я одернул полковника, а не тебя? Разве я не поставил Санузу в неловкое положение перед сослуживцами, поступив так же, как и ты?
Капитан молчал, устремив взгляд в одну точку. Он знал ответ, но не понимал, куда клонит генерал. Неужели он не просто хотел отчитать его за проступок?
— Молчишь? Стратегически умно, но по-житейски глупо, — в голосе генерала послышались металлические нотки. — Я скажу тебе. Мне было непросто поступить так с полковником, но я должен сам соблюдать устав и учить этому подчиненных. И чем выше звание, тем строже спрос. Я предоставил тебе слово. Когда ты обратился ко мне, остальные промолчали, но полковник тебя перебил. Он проявил неуважение ко мне, к моему званию, поэтому я его и остановил. А вот если бы ты выказал уважение к старшим по званию, подождал, пока они ответят на мой вопрос, тогда ты стал бы образцом для подражания. А так… Твое нетерпение повлекло за собой цепь событий, приведших к унижению полковника Санузы. Ты понимаешь, что это значит? Твоя спешка, вроде незначительное нарушение, посеяла зерно сомнения в сердцах акваноликов, запятнала честь офицера.
Капитан боялся пошевелиться, не опуская глаз. Ему хотелось раствориться в воздухе, исчезнуть, лишь бы искупить вину.
— Надеюсь, этот разговор пойдет тебе впрок. А пока, на неделю отстраняю тебя от службы и перевожу в сонник. Побудь ближе к народу, поучись думать на несколько шагов вперед. С твоим рвением это умение тебе пригодится. Всё, свободен! Распределение получишь у секретаря.
Капитан вытянулся, отдал честь и, стараясь сохранить лицо, вылетел из кабинета.

***

В приёмной сонника царила тишина, нарушаемая лишь монотонным гудением экранов. У одного из них, скучая, сидел дежурный, изредка механически обрабатывая вялый поток заявлений и запросов. Преступность в городе почти сошла на нет, а немногочисленные мелкие нарушения и семейные дрязги регистрировались по государственной электронной сети, поэтому основное время служащие коротали в зале для сотрудников, где неспешно заряжались от ярильных батарей или неторопливо вдыхали алкопар, щедро предоставляемый МБА (Министерством Безопасности Айкона). Бесплатные автоматы предлагали шары с самыми изысканными добавками к алкопару. Сотрудники могли не только подкрепиться, но и получить от этого ритуала истинное удовольствие.
За зелеными щитами кабинок томились задержанные, также имевшие доступ к ярильной батарее и искусственному алкопару. Некоторые из них страдали от разной степени отравления водой – бичом этого мира. Тяжело больных под бдительным надзором трезвенников отправляли к восстановителям в крестовики, а остальным выдавали в кабинках лекарство для рубцевания ожогов – неизменного спутника водохлёбов. Впрочем, для чекуш и синяков лекарство зачастую было недоступно из-за своей заоблачной стоимости. Тогда их лечили по программе содействия от Народного Общества Восстановителей Айкона. Зачастую это происходило именно в соннике, ведь водохлёбов задерживали за нарушение порядка или по заявке родных, уставших от их буйства. Потому-то в кабинках, как правило, обитали представители низшего сословия. Для опасных преступников, к счастью, пока пустовали камеры в подайконном помещении.
Трезуда маялся от скуки. Мало того, что его понизили до исполнителя – слава Оку, хоть не до рядового! – так и привычной ему работы в соннике практически не было. Капитан привык к расследованиям, к построению логических цепочек, к поиску улик. А тут – тишь да гладь. С удивлением он узнал, что чем меньше поступает заявок и запросов, тем больше премия у сотрудников по итогам квартала. В УГБ все было с точностью до наоборот: не успел закрыть дело в срок – премии не видать. В соннике же не торопились, понимая, что статистику уже не улучшить. Служащие предпочитали решать проблемы граждан миром, не регистрируя нарушений. Такая система шокировала капитана и вгоняла его в еще большую тоску.
Потому-то влетевший в сонник взволнованный миролог произвел эффект разорвавшейся бомбы, разбудив не только заскучавшего рядового, но и весь сонный состав. Капитан встрепенулся, словно дрон, учуявший залежи спирта.
– У меня пропал отец! Я хочу подать заявку на его розыск! Немедленно!
– Успокойтесь, господин миролог, – немного растерянно отреагировал рядовой, – и объясните, что у вас случилось.
Ученый выровнял дыхание и принялся излагать ситуацию. Рядовой, словно убаюкивая, пытался втолковать, что волноваться не стоит, и отец, скорее всего, просто отключился. Нужно подождать сутки, и если он не объявится, тогда уже оформлять заявку. Но ученый не унимался.
– Да вы знаете, где работает мой отец? – взорвался заявитель. – Он академик и на пару вдыхает алкопар с самим Фантомом!
Глаза парня метали молнии. Он излучал такое свечение, что дежурному пришлось прищуриться.
– Я в министерство писать буду на вас жалобу! – не унимался миролог – и расшевелю это сонное царство!
Рядовой, с тяжким вздохом, смирился и согласился принять заявку от упрямого посетителя.
– Теперь премии не видать, – пробурчал он, регистрируя файл.
Капитан Трезуда подлетел к рядовому, словно вражеский военный корабль.
– Разрешите мне заняться поиском профессора? – с воодушевлением спросил он. Рядовой окинул его взглядом, полным презрения, и молча утвердительно кивнул.
– "Пусть выслужится и улетит в свои апартаменты, – подумал служащий, – задолбал уже всех своим неуёмным энтузиазмом".
Довольный капитан, прихватив с собой двоих трезвенников, выдвинулся с мирологом к академии. Зайдя на территорию, разыскали Фантома. Тот внимательно выслушал непрошенных гостей и попросил дать ему время проверить одно место, где мог запропаститься пропавший. Трезуда всем своим нутром почувствовал неладное. Академия работала под бдительным надзором министерства науки. Даже секретные бункера были под наблюдением и охраной. Да и сам Фантом вёл себя подозрительно спокойно. Значит, прекрасно знал, где находится разыскиваемый. Зачем же тогда этот спектакль с заинтересованностью и неведением? Не имея веских оснований для обвинений, Трезуда решил лишь усилить свою бдительность.
– А такое уже бывало, чтобы ваш отец вот так пропадал из вашего поля зрения? – решил поинтересоваться капитан у ученого, пока они ожидали Фантома. Парень явно нервничал, и нужно было как-то отвлечь его. Трезуда был уверен, что подобное исчезновение произошло впервые, иначе сын не волновался бы так за отца.
– Нет, конечно! Папа всегда был на связи, и в крайнем случае я мог отследить его по геолокации, как, впрочем, и он меня, – эмоционально ответил молодой ученый.
– А папа часто надолго отлучался в академию? – капитан старался не наседать на парня. – Может, он просто очень загружен работой?
– Ну, конечно, он постоянно в работе, – согласился юноша, – но он всегда меня предупреждает. Правда, последнее время он какой-то раздражительный стал, хотя я сам его довожу.
– Что же ты так с папой? – с чуть заметным укором спросил Трезуда.
– Да так, – отмахнулся тот, – иногда достаёт своей заботой.
– Понимаю, не переживайте так. Я уверен, что ничего серьезного не произошло. Просто связь у вашего отца отключилась. Это очень редко, но бывает. Скорее всего, он тут работает где-то и даже не подозревает, что вы его разыскиваете. Сейчас господин Фантом приведет его, и мы все узнаем. Хорошо?
– Конечно, – немного успокоившись, согласился миролог.
Трезуда увидел в этом пареньке себя. Он и сам до сих пор иногда теряет самообладание и поддается чувствам. Вот, значит, как он выглядит со стороны! Теперь понятно, почему он так часто раздражает офицеров. Как-то долго не возвращается Фантом. Капитан был уверен, что тут что-то нечисто. Он поручил двоим трезвенникам просканировать территорию академии, а сам включил и настроил переносной детектор лжи. По протоколу он обязан был предупредить, что использует его, но в этой ситуации он решил проверить честность фигурантов лично для себя, чтобы убедиться, что интуиция не подводит его. Наконец появился Фантом, а вместе с ним и потерявшийся отец заявителя. Фантом объяснил, что в помещении, где находился профессор, плохо ловит связь, а так как он подключился на подзарядку, то пропал из поля зрения на карте геолокации.
"Хорошо выкрутился, – подумал капитан, – ладно, посмотрим, кто кого". Он незаметно выключил детектор, спросив, не желает ли заявитель аннулировать заявку. Получив подтверждение, попрощался и направился с коллегами к выходу.
– А зачем вы предложили аннулировать заявку? – поинтересовался у Трезуды один из трезвенников. – Получается, мы зря тут проторчали, время потратили.
– А разве это время вам не оплачивается? – командным голосом ответил капитан. – Я, к вашему сведению, спас статистику, чтобы наш сонник получил премию. Аннулированная заявка не будет учитываться, когда я подам рапорт, в котором объясню всё ложным вызовом, так как пропавший был сразу найден там же, где и потерялся. И вы ещё ноете, что вам пришлось выползти из зала и размять затекшее тело? Может, вам тут не место? Есть много кадетов, которые рады будут вас заменить. Я могу это устроить, если вам стало тяжело исполнять свой долг перед государством!
Оба трезвенника вытянулись и отдали честь.
– Безопасность Айкона превыше жизни! – отрапортовали они.
– Вольно, – ответил Трезуда и добавил: – То-то же.
Приказав по прибытии переслать ему результаты сканирования академии, капитан удалился в переговорную, открыл экран и принялся изучать данные детектора и файлы, полученные от коллег.
– Так я и знал, – наконец тихо проговорил капитан, – Фантом не до конца был честен со мной, как, впрочем, и академик тоже. Сканирование показало, что на всей территории нет такого места, даже в подвальных помещениях, где бы не ловила сеть. Тут или действительно сбой, но локальный, так как у нас-то все работало отлично, или сокрытие настоящей причины отсутствия связи у миролога. Дело не открыто, заявка аннулирована, полученные данные не имеют юридической силы. Ладно, что-нибудь придумаю.
Закрыв экран, Трезуда полетел заряжаться в зал для сотрудников.


  Глава 14.

– Всем привет, – просунувшись в щель каменной глыбы, поздоровался Гал.
– Что, опять опаздываешь? – ухмыльнулся Куб. – Новые "игрушки" мастерил?
– Засиделся в мастерской, – огрызнулся Гал, недовольно сверкнув взглядом. – Слишком уж сложную задачу вы мне подкинули.
– А что конкретно не получается? – поинтересовался Поль.
– Как ни пытаюсь, – начал объяснять Гал, – эти… пузыри, как ты их называешь, никак не хотят оставаться целыми в собранной модели аппарата. То опускаются на дно, то взлетают и лопаются о верхнюю стенку.
– Может, стенки твоего аппарата просто маслом смазать? – съязвил Куб. – Чтобы им комфортно было, как у меня на вилле. Надо тебя как-нибудь пригласить, чтобы ты ощутил всю прелесть простора.
– Прекращай, – оборвал его Поль. – Давайте лучше попробуем поменять состав, которым мы их наполняем. Водяной пар не выдержал испытания. Какие еще будут предложения?
– Мне кажется глупым подгонять состав под твою теорию, – усмехнулся Куб. – Так можно туда атмосферы всех известных планет напихать! Мы не можем наверняка знать состав пузыря, пока не поймаем его и не исследуем. А экспериментировать с разными парами, чтобы добиться сохранения пузырей в аппарате, не гарантирует, что при погружении мы вообще их поймаем. Я впервые сталкиваюсь с таким явлением и считаю огромным достижением, что мы смогли добиться появления пузыря хотя бы из водяного пара.
– Ты прав, – согласился Поль. – Мы только время зря теряем.
– Вот именно, – поддакнул Куб. – По последним отчётам, уровень жидкого спирта опять снизился на десять процентов! И распоряжение Нояри сократить его добычу лишь замедляет процесс, но не спасает ситуацию.
– Так что делать-то? – вмешался Гал. – Я помирать пока не хочу.
– Да никто не хочет, – огрызнулся Куб. – А почему так важно узнать, из-за чего появляются эти пузыри? Сначала бактерии, теперь пузыри. Что ещё ожидать?
– Да потому, что это всё составляющие для образования жидкого спирта, – пояснил Поль. – Раз нам не удаётся сохранить пузырь в аппарате, давайте сначала попробуем сохранить светлячков и переместить их в лабораторию. А там, я уверен, если мы воссоздадим условия, как в горячем озере, то пузыри сами появятся. Тогда и будем думать, какую ловушку для них соорудить.
– А сразу нельзя было так поступить? – возмутился Куб. – Столько времени потеряли!
– Кто из нас миролог – я или ты? – передразнил Куба Поль.
– Хватит вам хвостами меряться, – перебил их Гал. – Лучше скажите, что мне-то делать?
– У тебя одна работа, – тут же весело отреагировал Куб. – Мастерить, мастерить и мастерить! И не забудь всё хорошенько смазать!
Куб задорно расхохотался, а Гал потупил взгляд.
– Гляньте-ка, что у меня есть!
Куб где-то раздобыл не прослушиваемую трезвенниками внутреннюю связь. И предложил всем троим подключиться к ней, чтобы всегда быть на связи и говорить свободно.
– Где взял? – поинтересовался Гал.
– Украл на складе у военных, – подмигнув, весело заявил Куб.
– А если серьезно? – встрял Поль. – Нас же за это посадят, если поймают.
– Вы просто не попадайтесь, – весело парировал Куб.
– Ему лишь бы шутки шутить, – косо глянув на Куба, пробурчал Гал.
– Так, ладно, – потёр руки Поль. – Мы и так по самую голову в нарушениях. Я лично подключаюсь. Пора действовать, а надо будет ответить – ответим.
– Вот это разговор! – восхитился Куб. – Это по-нашему! А ты как считаешь, Гал?
– А куда мне деваться-то? – махнул рукой Гал. – Мне по-любому спокойно не жить. Я тоже подключаюсь!
– Я не позволю тебе скучать, друг мой! Вот код, запускай его, – радостно заключил Куб. – Не переживайте, друзья! Всё у нас получится и ничего нам за это не будет! А если и будет, то приятно! Теперь давайте обсудим, где раздобудем лабораторию для исследований, когда достанем этих мерзких светлячков?
Взвесив все возможные варианты, команда сошлась на мнении, что хижина Поля, как ни странно, именно то, что нужно. Она стояла очень близко к скале, и ребята решили, что это идеальное место для тайной лаборатории. Во-первых, к чекушу никто не попрётся, особенно к молодому сироте, во-вторых, это находится далеко от оживлённого города, и в-третьих, так легче воссоздать природные условия горячего озера, чем в искусственном водоёме, созданном в помещении. Осталось решить, как осуществить задуманное в полной секретности, ведь проводить горные работы в тишине невозможно, а шум может привлечь внимание, и главное – где взять денег на осуществление этой грандиозной задумки. Время не ждёт, и растягивать на годы тут не получится. Достаточно бурно обсудив детали проекта, Поль отправился рассчитывать и составлять план работ, Гал – чертить чертежи, а Куб – искать на всё это деньги.
Всю ночь, не сомкнув глаз, Поль занимался разработкой плана строительства и рассчитывал смету расходов. Гал же, придя домой, открыл файлы с проведёнными когда-то измерениями пещеры и озера.
– Гал, ты меня слышишь? – спросил Поль, подключившись к связи.
– Да, слушаю тебя, – мгновенно ответил Гал.
– Что нужно для того, чтобы получить разрешение на горные работы?
– А тебе это зачем? – удивился Гал. – Ведь мы всё решили делать в секрете.
– Ну, это невыполнимо, пока мы будем прорубать вход внутрь скалы. Поэтому мне пришла идея, что я хочу оборудовать склад для шаров, так как у меня в хижине не хватает места для их складирования. Мой склад очень старый и в любой момент может рухнуть. В сложившейся ситуации, я могу ускорить этот процесс и попросить выдолбить в скале надёжное помещение. Тогда работы у скалы ни у кого не вызовут подозрений, да и технику подогнать будет проще. А уж когда пещера будет готова, мы, не привлекая внимания, сможем внутри создать озеро в миниатюре. Шум снаружи не будет слышен, так как щиты поглощают звуки.
– А ты гений! – восхитился Гал. – Я попробую выяснить у синяков, как это возможно реализовать и сколько это будет стоить.
– Спасибо! Значит, одна проблема считай решена!
– Ага, при условии, что Куб сможет достать средства.
– Я всё слышу, – весело отозвался Куб. – Или вы задумали без моего ведома делишки свои проворачивать?
– Ничего мы не задумали, – огрызнулся Гал. – Ты давай финансирование находи!
– О! Гал спонсора нашёл! – съязвил Куб. – Да, дорогой, лечу опустошать накопитель!
То, что он задумал, могло кончиться очень плачевно, но это была авантюра, которой их мир ещё не видел. И Куб не был бы Кубом, если бы не попробовал всё это провернуть.

***

Словно призрак, в кромешную тьму комнаты бесшумно скользнула тень. В полной темноте вспыхнул прозрачный экран, словно окно в иное измерение. Из-под плаща возникли призрачные руки и принялись вычерчивать что-то невидимое в мрачном полотне пространства. На экране заплясали таинственные символы, засверкали файлы. Что-то стремительно загружалось, формируя причудливые графики и сложные цепочки алгоритмов. Мелькали лица – известные и забытые жители Айкона, всплывали обрывки звуковых дорожек, и все это сплеталось в заранее продуманную схему событий. Все происходило в звенящей тишине. Наконец, экран погас, растворившись в ночи, и незнакомец бесследно покинул свое тайное убежище.






Глава 15.

В сонник доставили синяка-водохлёба с тяжелейшим отравлением. Трезуде поручили связаться с восстановителями и подготовить больного к перемещению в крестовик.
И, разумеется, известить родных… если таковые имелись.
– Где обитаешь, бедолага? – склонился капитан над умирающим.
– Молянин я… – прохрипел синяк, словно выныривая из глубин небытия.
– Неплохо устроился, – с удивлением констатировал Трезуда. – А где конкретно? Кто твои близкие?
– Нет у меня никого… Один я, как перст…
– Сочувствую, – тихо отозвался капитан, занося скудные данные в файл.
– Оставь свою писанину, – синяк собрал последние силы. – Тебе не важно, кто я и откуда. Гораздо важнее, что я знаю. Страшно было делиться с кем-либо, но смерть – лучшая исповедальня. Тем более, ты же трезвенник…, тебе можно... Слушай. Тайна моя такова…
Трезуда машинально включил диктофон, ловя угасающий шепот умирающего.
Когда прибыли восстановители, синяк уже покинул этот мир, унеся с собой свои секреты… и, как оказалось, частицу чистой совести Трезуды. Капитан, впервые за всю свою сознательную жизнь, преступил закон, который сам же и охранял. Он изменил памятный файл синяка, уничтожив любые намеки на ту чудовищную правду, что успел услышать. И когда передавал файл врачу, его рука предательски дрогнула. Эв, опытный аква-медик, заметил секундную слабость, но промолчал. Всё-таки трезвенник. У этих ребят всякое бывает.
Синяка погрузили в прибывший восстановительский транспортёр и отправили в крестовик, на переработку. По дороге Эв не мог отделаться от навязчивой мысли о мимолетном тике капитана. У представителя любой другой профессии это не вызвало бы подозрений. Но учитывая ситуацию, невозмутимость и хладнокровие, присущие трезвенникам, эта дрожь выглядела неестественно. Словно капитан совершил нечто, что глубоко противоречило его природе. Но что? Эмоции трезвенники подавлять умеют – их этому годами учат. Эв понимал, что лезть к военным с такими вопросами – нажить себе проблем. Но его страсть к изучению анатомии акваноликов, их рефлексов, нервной системы, разума, а главное – воздействия на всё это алкопара, порой затмевала здравый смысл. Врачи не имели доступа к памятным файлам. Их, в присутствии восстановителя, трезвенник передавал напрямую министерству. А Эв был уверен, что корень волнения капитана кроется именно в этих данных.
Транспортёр уже влетал в Крестовик. Эв передал тело синяка работнику комплекса вместе с информационным файлом, содержащим данные о времени и причине смерти, а также личную информацию покойного. Далее тело отправили по конвейеру на переработку. Освободившись, Эв поспешил домой, с головой погрузившись в работу над важным проектом, который ему поручило министерство.
Трезуда, тем временем, переваривал услышанное. Информация, полученная от синяка, сложилась в зловещую картину. "Отлично, – подумал он. – Значит, пора вернуться в академию и надавить на кое-кого, чтобы получить ответы на оставшиеся вопросы". Он только направился к выходу, как неожиданно щиты сонника плавно поползли вверх. Дежурный, оцепенев от ужаса, наблюдал за происходящим. Трезуда обернулся, прожигая его взглядом.
– Что тут происходит?
Тот лишь беспомощно пожал плечами. Трезуда раскрыл экран и попытался перезагрузить программу, контролирующую работу устройства, но доступ к ней был заблокирован.
– Тревога! – проревел капитан, его голос разорвал напряженную тишину. – У нас провокация!
Весь сонник пришёл в движение. Кто-то отчаянно пытался вызвать синяков-ремонтников, кто-то безуспешно терзал связь с отделом программистов. Трезуда, игнорируя все вокруг, лихорадочно отправлял файлы в УГБ и даже напрямую министру обороны, словно пытаясь достучаться до небес. Внезапно, словно повинуясь невидимому приказу, щиты остановились, а затем медленно поползли вниз. Все служащие замерли, затаив дыхание.
– Сообщить всем отделам о случившемся! – грозный голос капитана вывел их из оцепенения. Электроника вновь заработала, словно очнувшись от паралича. Трезуда доложил о произошедшем генералу Страгу и министру обороны Пушу. К соннику уже неслись синяки, а программисты бормотали, что все системы работают в штатном режиме. Данных о движении щитов не зафиксировано, словно их и не было. Министерство и УГБ также сообщили об отсутствии помех, словно все вокруг сошли с ума. Инженеры-синяки представили отчёт о полной исправности механизма, заверив, что никаких замыканий в электросистеме не обнаружено.
– Может, вам там завезли некачественный алкопар? Или случайно в автомат загрузили дракозавренную атмосферу вместо него? – усмехнулся генерал Страг. – Составь подробный рапорт о случившемся и перешли мне. Что-то тут не так. Уж слишком это похоже на массовую галлюцинацию. Я прикажу отделу доставки проверить последнюю партию поступившего к вам алкопара.

***

В мраке комнаты, вися перед экраном, молодой акванолик в чёрном капюшоне не слышно усмехнулся. Проверка системы прошла успешно. Код в программе управления связью и щитами выполнил свою задачу превосходно. Никаких сбоев у них не зафиксировано. Зато он смог проникнуть за это время в зашифрованные файлы. Этот гений программирования, с головой погружённый в создание новой программы, жил в безумном вихре кодов. Что-то, сверкая на кончиках пальцев, послушно вплеталось в узор общей задумки, а что-то упрямо рассыпалось, выдавая на экране безжалостную ошибку. Это не раздражало программиста, а скорее раззадоривало, подстегивая его азарт и заставляя с маниакальным упорством перебирать варианты, словно драгоценные камни. Он менял, придумывал, стирал, управляя своей стихией. Рядом, словно верные слуги, покоились ярильная батарея и ящик с алкопаром. Не отрываясь от созидания, хакер на ходу восполнял энергию и подпитывал воображение.
Куб знал его как облупленного. Их дружба зародилась ещё в ликерии, в пору дерзких юношеских амбиций. Именно тогда Пиксель, словно новая звезда Эллонии, взлетел слишком высоко, взломав систему и накрутив себе дипломные баллы. Гремел скандал, громом разнесшийся по стенам учебного заведения, и последовало неминуемое падение сгоревшей звезды — исключение из ликерии. Затем был суд, и долгие, томительные двенадцать лет Пиксель провел в застенках сонника. Куб единственный не отвернулся от него, когда все остальные, от отца до сокурсников, вычеркнули парня из своей жизни. Поддержка Пикселя была своеобразным бунтом, вызовом, брошенным в лицо отцу и всей системе. Куб имел почти все, но платой за эту свободу было беспрекословное подчинение отцовской воле, следование тщательно продуманному плану, гарантирующему сыну блестящее будущее. Но Кубу претила эта рутина. В гениальности друга он видел не только источник адреналина, но и шанс заявить о себе миру. Амбиции молодого миролога толкали его на рискованные авантюры, грозящие обернуться соседней с Пикселем камерой. Наконец, Пиксель вышел на свободу. Куб выхлопотал ему жилье в Моле, захолустном городке, где обитали синяки — люди, пребывающие почти на самом дне Айконовского общества. Статус Пикселя теперь соответствовал их уровню, что делало его пребывание там незаметным. Работяги, вкалывавшие от зари до зари, были слишком заняты выживанием, чтобы интересоваться новоприбывшим. Пиксель же практически не покидал своего логова, превратив программирование в смысл жизни. Он создавал новые и совершенствовал старые системы, выполняя заказы государственных служб, зарабатывая на жизнь и доказывая назойливым трезвенникам, проверявшим его на первых порах, что он исправился и ведет честную жизнь. Когда контроль ослаб и о нем стали забывать, Пиксель приступил к реализации идеи, выношенной еще в заключении. Куб оставался его единственным единомышленником и соучастником в этом дерзком проекте. Именно поэтому, по просьбе друга, Пиксель разработал секретную систему связи.
Однажды Куб, ворвавшись в обитель Пикселя, поведал о надвигающейся на планету катастрофе, о возможности не только спасти Айкон, но и сорвать на этом куш, о возможности заявить о себе акваноликам и обрести силу, чтобы влиять на ярийцев.
— Как дела, гений? — спросил Куб, с порога окинув взглядом чёрную, захламленную комнату.
— Почти всё готово, — отозвался Пиксель, не отрываясь от экрана. — Осталось отшлифовать пару алгоритмов. Здорово, что заглянул.
— Слушай, поможешь мне выбить кредит для моих ребят? У них идея – бомба!
— И что за идея?
— Братан, если я тебе расскажу, это уже не будет бомбой! Я же не спрашиваю, что ты тут выдумываешь.
— Но общую концепцию ты знаешь.
— Ну, ты теперь тоже знаешь общую цель ребят. Они, как и мы, хотят спасти планету.
— Тогда, может, познакомишь с ними? Объединим усилия и без утайки приблизим этот момент, пока нас не опередили мирологи.
— В смысле? — Куб насторожился.
— Я тут покопался и влез в кое-какие секретные файлы. Они вовсю работают над проблемой погружения в озеро. Хотят добраться до свечения и изучить его. Правда, Наяри пока им не даёт добро.
— Этого следовало ожидать! — недовольно пробурчал Куб. — Тем более нужно их опередить. Объединяться ещё рано. Сейчас нужно решить другие проблемы. Обещаю, что мы обязательно станем единой мощной командой, но позже.
Куб плюхнулся на электромагнитный диван и жадно вдохнул алкопар.
— У тебя тут жутко, как в бездне вселенной, — поежился Куб. — На освещении экономишь?
— Просто так проще, — не обращая внимания на колкости друга, ответил Пиксель.
— Так ты поможешь оформить кредит, который ни твой отец, ни бодуны, ни трезвенники не смогут отследить? — напомнил Куб.
— А какая сумма нужна?
— Тысяча рун.
Пиксель присвистнул, оторвался от экрана и с подозрением посмотрел на Куба.
— Отдавать-то как собираешься эту космическую сумму?
— Мой друг, когда мы представим ярийцам наш план по спасению Айкона, нам откроют неограниченное финансирование!
Куб откинулся на спинку дивана и раскинул руки, представляя, как золотые руны дождем сыплются ему на грудь.
— Нет, это слишком рискованно, — уверенно возразил Пиксель. — Может, немного подождёшь? Я подумаю и найду другое решение. Более безопасное для тебя.
— Может, вместе сообразим? — загорелся Куб.
Пиксель усмехнулся, глядя на друга. Куб, поняв молчаливую иронию, тут же поднял руки в знак капитуляции.
— Ладно, я подожду, но недолго.
— Вот и договорились.
Пиксель снова прилип к экрану, погружаясь в лабиринт цифр и символов, совершенно забыв о существовании Куба. Тот, нисколько не смутившись, вылетел из мрачной квартиры и направился домой. Его встретил отец, лицо которого исказила тревога.
– Что случилось? – Куб ощутил, как внутри нарастает беспокойство.
– Сегодня меня вызвал трезвенник-исполнитель, тот самый, что был задействован в твоих поисках, когда ты меня потерял.
– И что ему нужно? – удивился Куб. – Я же аннулировал заявку. Дело не открывали. Все давно должны были об этом забыть.
– В том-то и дело, – заламывая пальцы, подтвердил отец. – Он сказал, что для рапорта ему необходимо уточнить, в каком именно месте я работал, почему там не ловила связь, к какой батарее я подключался, когда исчерпал силы, и что конкретно я разгружал.
– Так и расскажи ему все как было, – стараясь скрыть заинтересованность, небрежно бросил Куб.
– Понимаешь… – подбирая слова, неуверенно начал профессор. – Я был не совсем там и занимался не тем, о чем Фантом рассказал капитану. Это секретное место, о котором никто не знает, кроме узкого круга мирологов. И поэтому Фантом сказал… не совсем правду.
– Вот видишь, папа, ты вечно меня ругал за безрассудство, а сам-то не лучше, – усмехнулся Куб. – Случайно, речь не о том таинственном артефакте, что нашли в пещере, и о месте, где он сейчас хранится?
Академик опустил глаза, избегая взгляда сына.
– Да хватит уже юлить, – рассмеялся Куб. – Мы же договорились, что будем доверять друг другу. Это же диск? Верно? И ты с коллегой изучал именно его в тот день?
Бедный миролог побледнел как ночная звезда. Он метнулся осматривать дом, словно опасаясь невидимых ушей. Поднял щиты, отключил все системы связи.
– Откуда ты знаешь об этом?
– Меньше надо водохлёбничать в общественных питейных заведениях и болтать в библиотеке, – усмехнулся Куб. – Вот сейчас ты забеспокоился, чтобы нас не услышали, а когда вода внутри – уже ничего не страшно? Бдительность на нуле?
Отец Куба молча взял шар с алкопаром, подсоединил его и жадно стал вдыхать. Руки дрожали, взгляд потух. Он медленно опустился на пол.
– Мне конец… Нам конец…
– Не паникуй! Ещё не всё потеряно, – похлопав отца по плечу, ободряюще проговорил Куб. – Я давно это знаю, но молчал, ждал, когда ты сам мне расскажешь и докажешь, что был искренним, когда решил довериться мне.
– Что… что ты ещё знаешь? – дрожащим голосом спросил отец.
– Знаю про свечение, про смерти, связанные с попыткой его изучить, и про то, что сейчас вы готовитесь повторить этот эксперимент.
– Откуда… Это же секрет… – с паникой в голосе пролепетал совсем сникший академик.
– Прости, пап, но этого я тебе не могу сказать. Иначе тебя точно посадят. И тогда не тебе, а мне придется тебя навещать в соннике и как-то пытаться вытаскивать. Так что я не всё могу тебе рассказывать, как, впрочем, и ты мне. Я в этом сейчас убедился. Ладно, не стоит так волноваться. Не всё ещё потеряно и не так всё страшно, как тебе кажется. Просто доверься мне.
– Легко сказать, – вздохнул старый академик, подключаясь к ярильной батарее и через разъем решив принять успокоительное.
– Отдыхай! – чмокнув отца в лоб, проговорил Куб и вылетел из дома.

Глава 16.

– За новый период активности ядра уровень жидкого спирта упал ещё на десять процентов, – отчитывался Фантом перед Наяри.
– Значит, принятые меры не помогли, а только оттягивают неизбежное? – мрачно прокомментировал премьер-министр.
– К сожалению, это так.
– И что вы за этот период сделали? Что придумали? В каком направлении вели работу?
– Мы уверены, что источником жидкого спирта является свечение, поэтому работали над изучением этого феномена. Обследованы все озёра. Наши профессора совместно с инженерами-синяками усовершенствовали прибор для взятия пробы со дна горячего источника. Теперь там поддерживалась нужная температура. Также доработан костюм для погружения. Мало того, что был добавлен слой пластинации, но и трос теперь вначале петлёй накидывался на тело, а уже потом надёжно фиксировался замком. Для безопасности мы решили спускаться между выплесками горячего спирта, так как уверены, что опасность для жизни существует только во время активности подайконного озера. Сейчас ведутся работы по установлению в лаборатории академии искусственного резервуара с таким же температурным режимом, как и в озере. Буквально на днях запланировано погружение.
– Хорошо, – с сомнением проговорил Наяри, – и давайте больше без смертей! Я не буду присутствовать при погружении. Второго раза я не переживу. Теперь объясни мне, каким образом свечение увеличивает объём жидкого спирта?
– Мы пока этого не знаем. Нам нужно изучить сам этот феномен.
– У нас уже не остаётся времени! – стал повышать голос премьер-министр. – Ещё пару периодов активности ядра, и всё, мы потом ничего не сможем исправить!
– Работы ведутся круглосуточно, – заверил Фантом.
– Всё, хватит болтать! – махнул рукой Наяри. – Работайте, бездельники!
Миролог поклонился и удалился из золотого зала. "Легко сказать, а как ускориться, если мы топчемся на месте? Если бы нам позволено было собрать хотя бы малый круг академиков научной гильдии. Так нет, всё держится в секрете. И попробуй тут успей".
На территории академии Фантом столкнулся с профессором, который был ответственен за подготовку к погружению.
– Ну, как у нас обстоят дела? – поинтересовался Фантом.
– Всё готово, – уверил его миролог. – Мы готовы завтра взять пробу.
– Отлично. Перепроверьте всё ещё раз. Мы не можем повторить прошлой ошибки. Смертей больше нам не надо!
Пожилой профессор молча кивнул головой и поспешил по своим делам.
В лаборатории подготовка шла полным ходом. Синяки воздвигали куб, который со всех сторон мог нагреваться подключёнными к нему ярильными батареями. Сверху он был плотно закрыт, и лишь в центре имелось небольшое отверстие, которое было соединено с прозрачной трубой, достаточно длинной, чтобы выдержать фонтан горячего спирта. Мини-озеро практически было готово. Другая группа проводила последние проверки небольшого аппарата, чтобы убедиться, что взятый из чана кипящий спирт в нём не остывал. Мирологи осознавали всю ответственность предстоящего погружения и понимали, что кто-то из них на себе опробует все эти изобретения. А умирать как-то никому не хотелось. Поэтому последние приготовления проводились с особой тщательностью.
Ранним утром у одного из двадцати озёр, где наблюдалось свечение, мирологи закрепляли оборудование. Наконец всё было готово, и пожилой академик, надев на себя костюм и взяв прибор, медленно стал погружаться в горячий спирт. Вскоре лебёдка заработала, и трос стал вытаскивать миролога на поверхность. На берегу он торжественно поднял руку с прибором, в котором продолжала светиться жидкость! Это была победа! Все зааплодировали и поочерёдно поздравили учёного! Тут же Фантом по государственной секретной связи известил премьер-министра, что эксперимент удался. Не мешкая, акванолики собрали оборудование и направились в лабораторию.

***

– Ты уверен, что мы правильно поступаем? – Гал с тревогой в голосе помогал Полю облачаться в гидрокостюм. – Как ни крути, я уже погружался, опыт имею, а ты – впервые.
– Да что с ним спорить, – Куб лениво кружил по пещере, словно оценивая её взглядом. – Вообще-то, я должен спуститься как учёный. Я лучше знаю, как пробы брать в таких условиях.
– А, брал уже, академик? – перебил Гал. – То, что ты миролог, ещё ни о чём не говорит! Тут опыт нужен, а у меня он есть. Черпнуть кусок жижи с бактериями – много ума не надо. Я камни дроблю, а уж тут как-нибудь справлюсь и без твоей учёной степени.
– Ага, зачерпнёшь так, что половину дна прихватишь, – огрызнулся Куб.
Поль молчал. Ему претили вечные споры этих двоих акваноликов. Один, почувствовав, что можно свободно высказываться в присутствии миролога и отстаивать свою точку зрения, вечно терял границы дозволенного. Другой же никак не мог осознать, что они – одна команда, и всё ещё выказывал свою гордыню, напоминая о принадлежности к другому сословию. А ведь сейчас – исторический момент, и если всё получится, это станет началом спасения планеты. Прежние попытки обернулись трагическими провалами. Сейчас нужно сосредоточиться на погружении, чтобы в этот раз обошлось без жертв. Конечно, Куб мечтает о славе и хочет доказать отцу, что и без его покровительства чего-то стоит. Но он – ученый с большим будущим, ему нельзя умирать. Гал тоже потерял отца и теперь заботится о матери. Ему нужно жить, чтобы обеспечивать её. И только Поль один на этой планете – сирота. Ему не о ком заботиться, никто не станет горевать, если его не станет. Да, он обрёл новых друзей, но иногда ему так хочется убежать от них подальше. Их бесконечные споры выматывают его. Но умирать сейчас нельзя. Времени для восстановления жидкого спирта в центральном озере остаётся всё меньше, а если они снова потерпят неудачу, то все их наработки засекретят, и это станет катастрофой для всей планеты.
– О чём задумался? – Куб укреплял миниатюрную батарею на спине Поля.
– Переживаю, – коротко ответил Поль.
– Да всё нормально будет, – непринуждённо отозвался Куб. – Нас не засекут. Сейчас на другом озере мирологи тоже готовятся к погружению, поэтому мы именно сегодня здесь. Вся охрана там, о нашем присутствии никто не знает.
– Ага, – буркнул Гал. – Им ничего не стоит зафиксировать движение на соседнем озере.
– Ты меня недооцениваешь! – Куб ухмыльнулся. – У меня есть связи. Мало того, что мы вообще не отражаемся на геолокации, так и вокруг нашего озера сейчас работает специальное волновое поле, подавляющее любой шум.
– Ну-ну, – недоверчиво ворчал Гал. – У богатеньких всегда всё схвачено…
– Завидуй молча, пока можешь! – Куб похлопал товарища по плечу. – Скоро и у вас будут такие же возможности, поверь мне! Маслом соединения смазал?
Гал лишь обиженно махнул рукой.
Наконец Поль был полностью готов. Трос надёжно закреплён, ярильная батарея готова к запуску, а аккумулятор прочно укреплён на спине. Он надышался алкопара, и теперь в руке, на специальном держателе, красовался прибор для взятия пробы, стенки которого были доработаны. Внутри поддерживалась нужная температура, а защитные перчатки на руках оберегали от ожогов. Гал также усовершенствовал лебёдку. Теперь, если трос натянется сам по себе, то есть Поль ещё не запустит лебёдку, сработает автоматическое включение на экстренный подъём, и лебёдка в ускоренном режиме начнёт вытаскивать Поля. Осталось надеть на голову алмазный шар, дождаться выброса гейзера и начать погружение. Послышался гул, и Поль не торопясь направился к центру озера. Через секунду после того, как столб горячего спирта исчез с поверхности, а озеро стало успокаиваться, Поль достиг середины и начал медленно погружаться. Его друзья замерли на берегу. Они в торжественной тишине провожали товарища, которого, если что-то пойдёт не так, могли больше и не увидеть.
Дно ещё не успокоилось, и светлячки продолжали едва заметно перемещаться. Кое-где образовались маленькие пузырьки и быстро устремлялись наверх, но, не достигнув и половины озера, лопались и исчезали. Вскоре всё успокоилось, и когда Поль достиг дна, оно замерло в сказочном безмолвии. Лишь светлячки переливались в своём неравномерном свечении. Полю хотелось ещё полюбоваться этой нерукотворной красотой, но медлить было нельзя. Он аккуратно коснулся дна прибором и зачерпнул светящейся жидкости. Светлячки тут же оживились, и волна движения прокатилась от места прикосновения к краям дна. Вверх взмыли пузыри. Поль нажал на кнопку, и трос стал медленно поднимать его на поверхность. Уже миновав отверстие и выбравшись из подайконного озера на дно обычного, парень вдруг услышал глухой гул. Это было неожиданно. Гейзеру ещё рано было активироваться. По всем расчётам этого не должно было произойти. Значит, в разных озёрах выброс происходит с разной периодичностью. Вот что значит – резко менять локацию. Медлить нельзя, и Поль включил ускоренный подъём. Когда он был уже почти на поверхности, что-то стало медленно затягивать его обратно.
– Гал, меня засасывает! – крикнул Поль. – Вытаскивайте меня!
Парни, надевая защитные перчатки и рискуя получить ожоги, бросились к нему на помощь. Трос опасно натянулся. Лебёдка работала в усиленном режиме. Подлетев к центру, ребята заметили едва различимую воронку. Они схватили его за руки и стали оттаскивать от центра озера. Едва выбравшись на берег, они отсоединили трос и отлетели к краю пещеры. Над озером взметнулся столб гейзера. Поль часто дышал. Его внутреннее свечение мигало, то почти затухая, то вспыхивая ярким светом. Ребята, не замечая его состояния, громко радовались, обнимая Поля.
– Ты герой Айкона! – восхитился Куб. Он забыл о своих амбициях и был счастлив, что его друг сделал это, пусть и едва не погиб!
– Точно, ты не чекуш и даже не синяк! – восхищённо кричал Гал. – Смотри, Куб, ну смотри же, – он тыкал в Поля пальцем. – Он белый! Ты видишь? Глазам не верю! Он стал белым!
Только сейчас Поль оглядел свои руки, тело и хвост. И в самом деле, его эфирное тело светилось белым светом! Он растерянно посмотрел на Куба.
– А это как?
– Братишка! – стиснув его в объятиях, закричал Куб. – Ты стал мирологом! Ты теперь мой брат! Это чудо!
Куб, не стесняясь, ревел от счастья. Облачка его слёз радости оседали на лице Поля. Гал, выпучив глаза, ощупывал тело товарища, всё ещё не веря своим глазам.
– Такого не может быть! Это невозможно! – бормотал Гал. – Мне это кажется!
– Может, дурёха, – освободив Поля из объятий и схватив Гала за плечи, рассмеялся Куб. – Ещё как может!
Парни кружились, смеялись и обнимались. Первым опомнился Поль.
– Ребята, а как там светлячки? Живы хоть? А то получается, мы опять зря рисковали?
Все кинулись к прибору, оставленному на берегу. Аккумулятор исправно работал. Через маленькое окошко сочился едва заметный свет. Жидкость наполовину заполнилась лопающимися пузырьками.
– Срочно возвращаемся ко мне! – скомандовал Поль.
Вскоре трое друзей, отдаляясь от рудника, растворились в закате.


Глава 17.

На военном полигоне сегодня царило непривычное оживление, воздух искрился напряжением.
– Осторожнее! – Эв бросился к двум солдатам, увидев, как они задели углом контейнера стенку транспортёра. – Это бесценный груз!
Генерал Страг, словно молния, метнулся к ним.
– Я вас сейчас вместо экспонатов к стенке поставлю! – прорычал он, нахмурив грозные брови.
– Виноваты, – солдаты, словно по команде, отдали честь.
– Волнуются, как петляки, новобранцы, – генерал виновато улыбнулся Эву. – Вы уж не переживайте так. Контейнеры титановые, очень крепкие.
– Это первое серьёзное дело, которое мне доверили, – взволнованно ответил Эв. – Всё должно пройти, как по маслу!
– Всё будет в лучшем виде! – заверил генерал и, повернувшись к солдатам, рявкнул: – Давайте нежнее, не волочитесь, как стадо водохлёбов! Живее и чётче выполнять приказ!
Группа восстановителей окружила Эва и, включив голографические экраны, доложила, что все экспонаты в идеальном состоянии. Показатели в норме. Эв, немного успокоившись, спросил генерала, куда устанавливать клонов. Страг жестом пригласил его следовать за собой.
Высшие чины государственной безопасности уже собрались, прибыл и сам министр обороны, а с минуты на минуту ожидали премьер-министра Наяри. Среди солдатской суеты, словно тень, скользил неприметный гражданский в зелёном плаще. В этой кутерьме на него никто не обращал внимания. Он фиксировал всё происходящее своим глазом-камерой, подобрался к восстановителям и, словно призрак, проследовал за офицерами к месту испытаний. Эв бросал взгляд на выстроившиеся ряды щитов: шунгитовые, бирюзовые, беломаритовые… Каждый из них – гордость Айкона, и сегодня им предстояло пройти суровое испытание. Но Эва терзала мысль о клонах, созданных его группой. Он понимал, что это не живые акванолики, но ведь они были созданы из той же материи, что и обычные жители. Оправдано ли такое отношение? Ведь это, по сути, живое существо, пусть и не ощущающее ни боли, ни каких-либо других чувств и эмоций. Они были созданы в лабораториях креставиков по личному приказу Наяри.
Солдаты бережно установили контейнеры с клонами перед первым рядом щитов. Эв, набрав пароль на светящемся экране, начал открывать титановые ящики. С тихим шипением вырвался клубящийся белёсый пар – дополнительная азотная защита, под которой в алмазных, прозрачных, словно слеза, колбах покоились клоны акваноликов. Под пристальным наблюдением восстановителей пять клонов выставили перед первым рядом щитов. Ещё пять установили у второго ряда, где красовались щиты из перидота и оливина. Оставшиеся три контейнера пока не трогали, оставив их для заключительного испытания перед элитными щитами.
Внезапно зазвучал гимн Айкона. Вокруг специальной посадочной полосы выстроилась шеренга солдат в парадных мундирах. Группа генералов в дорогих изумрудных плащах торжественно приготовилась встречать премьер-министра. В руках они держали хрустальные сферы, оплетённые изящной золотой сеткой, наполненные прозрачной, как дыхание младенца, водой, алкопаром высшей категории и безумно дорогим газом атмосферы с далёкой планеты Радонеж.
Правительственный кортеж из нескольких военных транспортёров сопровождал роскошный айколёт премьер-министра. Грациозно и бесшумно они опустились по периметру посадочной площадки. Офицеры, выплыли из них, гордо сверкая орденами на своих расшитых самоцветами плащах. Когда айколёт, мягко коснувшись поверхности Айкона, заглушил двигатели и золотые створки плавно и бесшумно разошлись, в проёме появился правитель Айкона. Гимн утонул в восторженном приветствии собравшихся:
– Во славу Ока, милость галактикам! Безопасность Айкона превыше жизни!
Наяри поднял руку, и все затихли.
– Приветствую вас, стражи мира на Айконе, – начал свою речь премьер-министр. – Сегодня воистину славный день, ибо наша армия, не отставая от прогресса, получила возможность пополнить свою мощь новым, внушающим трепет нашим врагам оружием. И настал момент, которого я с нетерпением ждал – мы сегодня, на этом полигоне, воочию увидим его непревзойдённую силу!
Все вытянулись по струнке, отдали честь и единым порывом воскликнули:
– Да не померкнет в веках живительное сияние Яри!
Генералы поднесли приготовленные угощения Наяри и его свите и, оживлённо беседуя, направились вдоль шеренги солдат к месту испытаний.
Вскоре, на безопасном расстоянии от щитов, военная элита и группа восстановителей приготовились лицезреть мощь нового оружия. Солдаты навели плазменные пушки на клонов. Если раньше их мощности хватало лишь для обездвиживания преступника и нанесения ему серьёзных ожогов, то усовершенствованное оружие должно было поразить собравшихся своим разрушительным эффектом.
– Пли! – скомандовал министр обороны.
Плазменные синие лучи, словно молнии, достигли клонов. Те ослепительно вспыхнули и растворились в воздухе, а лучи, пробив щиты, оставили на них сияющие по краям сквозные отверстия. Наблюдатели ахнули.
– Заметьте, – прошептал министр обороны Пуш, склонившись к Наяри, – часть пушек была установлена на полную мощность и пробила щиты, а другие лишь слегка коснулись их, практически не повредив.
– Отлично! – удовлетворённо заключил премьер-министр. – Значит, мы в состоянии себя защитить,  изменив силу заряда, если вдруг на Айконе вспыхнет бунт.
Следующий этап испытаний прошёл на фоне щитов второго ряда. Пушки продемонстрировали ту же убойную мощь и возможность при необходимости защитить щиты от серьёзных повреждений. Тот же результат оружие показало и на последнем этапе – у золотых и титановых щитов.
Пока солдаты убирали повреждённые укрепления и отработанные пушки, офицеры и Наяри делились впечатлениями от увиденного.
– Это было оружие для сохранения мира и порядка на Айконе, а теперь мы готовы продемонстрировать вам новую разработку вооружения для продажи на другие планеты, – гордо объявил Пуш.
Все с нетерпением, затягиваясь алкопаром и наслаждаясь другими угощениями, заняли свои места.
Теперь у щитов красовались клоны представителей других планет: каменные столбы петляков, постоянно меняющая форму вязкая масса радонежцев, отполированные до зеркального блеска серебряные шары чароликих, огромные ящероподобные дранозавры и другие обитатели звездной системы народа Яри. Прогремели орудия, и все клоны были превращены в пепел, песок и медленно застывающие лужи расплавленного металла. Но самое удивительное – ни один щит не был повреждён!
– Вот это я понимаю – прогресс! – восхитился Наяри. – Теперь пусть там хоть все перебьют друг друга! Главное – получить за наше оружие хорошие деньги! Это точно только у нас такое вооружение?
Наяри удивлённо посмотрел на Пуша.
– Жизнью клянусь! – заверил тот. – Такого универсального ни у кого в нашей галактике нет!
Пиксель,  тайный гражданский, затерявшийся в толпе гостей, закутанный в плащ, тихо ухмылялся. Его глаза записывали увиденное, а система, бесшумно взломав военные программы, свободно скачивала все хранящиеся данные и программы управления.

Глава 18.

Добыв светлячков и благополучно добравшись до хижины, ребята торопливо перелили драгоценную добычу в заранее подготовленный Галом прибор, бережно поддерживающий оптимальную температуру для нежных светлячков. Сперва они заметались, словно изучая свой новый мир, но вскоре, умиротворённо рассеявшись по дну, замерли в неподвижности. Пузырьки перестали подниматься. Поль не отрывал взгляда от происходящего. В полумраке комнаты бактерии продолжали излучать призрачный свет.
– Кажется, всё в порядке, – пробормотал Куб. – Прижились.
– Точно! – Поль расплылся в улыбке. – Главное – не погасли! Теперь будем наблюдать, а я с утра начну опыты. Гал, ты смастерил конструкцию, о которой я просил?
– Само собой, – отозвался Гал. Он указал на громоздкое сооружение, накрытое фольгой. Парни бережно сняли покров, и взору предстал сложный лабиринт из стеклянных трубок, колбочек, мензурок и миниатюрных ярильных батарей, соединённых с некоторыми из склянок. В самом углу примостился холодильный агрегат, также подключенный к конструкции.
– Какая прелесть! – восхитился Поль, потирая руки. – Ты гений, дорогой Гал!
Парень смущённо опустил взгляд.
– Всё это, конечно, здорово, – вмешался в идиллию Куб, – но прежде чем праздновать это событие планетарного масштаба, нам нужно серьёзно поговорить. Вы знаете, что мирологи дышат нам в спину. У них гораздо больше ресурсов. Именно поэтому нам пришлось поторопиться и соорудить эту временную лабораторию. Я вот о чём думаю: у нас нет времени возиться со скалой. Так мы можем упустить шанс первыми разгадать секрет производства спирта светлячками, а значит, и право на его искусственное получение. Что будем делать? Нужно срочно решать эту проблему.
Ребята задумались.
– Я так понимаю, ещё и трезвенники заинтересовались нашим исследованием, – вспомнил Гал.
– Не столько самим исследованием, сколько охраной озёр, – уточнил Куб.
– Вот бы как-то проникнуть в академическую лабораторию и установить прослушку, чтобы быть в курсе событий и действовать по обстоятельствам, – робко предложил Поль, стесняясь своей дерзкой мысли.
– А ты мне всё больше и больше нравишься! – восхитился Куб. – Начинаешь понимать, что в большой игре с сильными мира сего оставаться честным невозможно! Что скажешь, Гал?
– А что тут говорить? – честно признался Гал. – Если я не соглашусь, буду лицемером. Моё дело, как ты сам говорил, мастерить и смазывать. Я всё равно в ваших интригах мало что понимаю.
– Какой ты злопамятный! Я же тогда пошутил, – обиделся Куб и тут же, сменив тон на деловой, сообщил: – Значит, вопрос с получением информации о работе академии я беру на себя. Поль, не затягивай с испытаниями, Гал тебе поможет, а я полетел воплощать твою идею в жизнь!
– А отметить? – обиженно спросил Гал.
– Сегодня без меня, – отказался Куб, обнял парней, ещё раз поздравив с удачным погружением и живыми светлячками, и оставил товарищей творить историю.

***

Лаборатория ещё была пуста. Куб, задержав дыхание, впитывал взглядом каждую деталь, испытывая странную смесь восторга и горького разочарования. Академия, несомненно, раскошелилась, превратив это место в храм науки, сияющий холодом стали и стекла.
– Но нас так просто не возьмёшь! – проворчал Куб, ощущая, как внутри поднимается волна дерзкого вызова. – Мы, может, и не купаемся в золоте, но тоже не лыком шиты. Посмотрим ещё, чья возьмёт!
Пальцы забегали по сенсорной панели, вызывая к жизни мерцающий экран. Комбинация цифр – и вот он уже в святая святых, в дебрях лабораторных файлов. Скачав их, он тут же принялся за следующий код. Экран задрожал, замигал, погрузившись в лихорадку перезагрузки.
– Лишь бы сирена не взвыла, – прошептал Куб, чувствуя, как предательски дрожат внутренности.
Тишина давила на уши. Экран погас и вновь ожил, словно воскрес из мёртвых. Изображение, медленно проступая, возвращалось к жизни.
– Отлично! – Одно дело сделано. Теперь приступим к главному.
Он извлек из тайника архаичную видеокамеру – пыльный привет из давно минувшей эпохи, бесстыдно позаимствованный у отца. Включив её, Куб принялся выискивать идеальный ракурс. Найдя подходящее место, закрепил устройство и активировал запись. Затем, словно опытный профессор, склонился над столом, уставленным лабораторными приборами. Там всё закипело, забурлило, полилось, закапало, испарилось… Смешивая ингредиенты, Куб старался некоторые моменты скрыть от камеры, загораживая её плащом. Завершив таинственный опыт, он поднял прозрачный шар, наполненный светящейся жидкостью, и обратился к камере, что-то убедительно доказывая. Закончив послание, Куб спрятал камеру, тщательно вытер все следы своего присутствия и восстановил первозданный порядок.
– Ну вот и всё, – прошептал он с торжествующей злобой. – Посмотрим, как вам такой подарочек!
Медленно, словно тень, Куб выплыл из лаборатории, оглядываясь по сторонам. Стараясь не привлекать внимания, он покинул стены академии, растворившись в ночи.
Дома Куба поджидал отец, которому не терпелось поделиться радостной новостью. Он схватил сына за руки и, глядя прямо в глаза, торжественно заявил:
– У нас всё получилось! – Академик выдержал паузу и, чуть не плача, продолжил: – Мы смогли взять пробу светящейся массы!
Куб на мгновение насторожился. Тут же, взяв себя в руки, изобразил восторг.
– Не может быть! Поздравляю! И как? Они не потухли?
– В том-то и радость, что нет! Светятся, петлики этакие! Ещё как светятся! – с детской наивностью затараторил отец и, выдав все секреты, подробно рассказал сыну, как всё произошло.
– Я горжусь тобой, отец! – искренне восхитился Куб. – Ты сам погрузился и совершил это историческое событие!
Он действительно в эти минуты был горд за отца. Несмотря на возраст, он рискнул и одержал победу! В то же время Куб понимал, что отец снова опережает его и может присвоить славу первого акванолика, добравшегося до светлячков, даже не подозревая, что команда его сына была свидетелем первого исторического забора пробы.
И он встал перед нелёгким выбором: или разделить эту славу с отцом и забыть о друзьях, тем самым погубив их, или со временем открыть ему правду и растоптать отца, окончательно уничтожив его чаяния и надежды. Впервые Куба стали терзать муки совести. Он молча слушал подробный рассказ отца о проделанной работе, а сам мучительно принимал решение, как поступить дальше. Когда академик высказался и немного успокоился, он предложил сыну отметить это событие в хорошем заведении.
– Закажем инопланетных паров, подышим! – заговорщически уговаривал академик. – Обещаю ни капли воды!
– Хорошо, – улыбнулся Куб.
Он не мог отказать отцу. Пусть хоть сегодня порадуется. Впереди его ждёт самое большое разочарование в жизни.

***

Тем временем Поль, глотнув с Галом немного прозрачной воды, внезапно ощутил всю тяжесть своего преображения в миролога, словно электрический разряд прошёлся по нему с головы до ног.
– Что же мне теперь делать? – уныло спросил он. – Я стал белым… Чекуши не дадут мне здесь покоя. Многие знают меня как сироту, промышляющего сбором пустой тары. Теперь же, увидев меня, они не просто будут перешептываться в изумлении, но и начнут ещё выживать. И даже мой черный плащ не спасет. Я смогу какое-то время скрывать перемену, но правда неизбежно выплывет наружу.
– Это и вправду серьезная проблема, – согласился Гал, голос его звучал виновато. – Я так обрадовался твоей трансформации, что совершенно не подумал о том, что тебя ждет. Наверное, тебе придется перебраться в квартал белых. Там ты сможешь затеряться среди своих.
– А на что я туда перееду? – сокрушался Поль. – У меня нет ни гроша на жильё. А потом, как же наши исследования? Где мы будем их проводить? Да и тебе удобнее прилетать сюда, чем в столицу. Вспомни, как твоя встреча с Кубом здесь привлекла твоё внимание и вызвала подозрения. Там же ты будешь как бельмо на глазу, привлекая ненужное внимание мирологов. А жить со мной – не вариант. Тебе нужно заботиться о матери.
Гал опустил взгляд и беспомощно пожал плечами.
– Давай спросим у Куба. Он такие проблемы решает в два счёта! – с надеждой воскликнул Гал.
– Что бы мы без него делали, – вздохнул Поль. – Наш спаситель. Ладно, встретимся с ним и вновь поднимем этот вопрос. А пока… буду кутаться в свой черный плащ!
Поль горько усмехнулся, и они с Галом, подавленные, снова глотнули расслабляющей воды.
Сквозь дурманящую дрёму Поль услышал, как Гал неуклюже возится у стола, звеня лабораторными склянками. Он тряхнул головой, отгоняя остатки липкого забытья.
– Что там шумишь? – проворчал Поль.
Гал резко обернулся, и в его осоловевших глазах вспыхнул испуганный, холодный огонёк.
– Я тут…
– Что натворил? – с недобрым предчувствием подскочил Поль и замер, увидев угасающее мерцание светлячков. – Что случилось?
– Я… случайно задел батарею и отключил её. А они… – Гал ткнул пальцем в ёмкость со светлячками, – умирать стали. Я вот подключил батарею, но… они…
– Га-а-а-л, – Поль оттолкнул горе-синяка и бросился реанимировать драгоценных созданий. Гал, осознавая свою вину, забился в самый темный угол хижины.
– Случайно он, – ворчал Поль, – теперь сам погружаться будешь. Сам придумывать, как охрану обойти. Надо же было водохлёбничать в хижине! Вон на улице – не так уж и холодно – хоть всю ночь шатайся.
Поль измерил температуру жидкости. Она достигла нужного предела, но светлячки продолжали едва мерцать, лишь пара-тройка вспыхнула с прежней силой. Поль, не теряя надежды, выскочил из хижины и спустился в склад с колбами. Он искал дополнительные ёмкости, чтобы пересадить туда угасающих светлячков и освободить место в аппарате для тех, кто снова ярко мерцал. Когда он вернулся, Гал, застыв, разглядывал аппарат.
– Куда опять полез? – раздраженно закричал Поль, – мало дел натворил?
– Да ты посмотри, – растерянно остановил его Гал.
В аппарате, весело переливаясь яркими огоньками, неторопливо распределялись ожившие светлячки, выделяя множество пузырьков.
– Как ты это сделал? – завороженно глядя на чудесное воскрешение, изумлённо спросил Поль.
– Я вылил туда остаток воды из шара, – уныло ответил Гал. – Решил, раз погибают, то хоть пусть весело…
Поль окинул друга взглядом, полным восторга и удивления. Он торопливо разложил сферы, принесённые со склада.
– Быстро присоединяй к ним батареи! Что застыл, как шунгитовое изваяние? – приказным тоном Поль вывел Гала из оцепенения.
Они принялись лихорадочно готовить новые ёмкости. Вскоре наполнили их водой, что осталась после застолья, и аккуратно перенесли туда немного светящейся массы. Мало того, что светлячки засветились ещё ярче, они стали делиться, увеличиваясь в объёме.
– Быстро закрывай ёмкости герметично! – командовал Поль, фиксируя происходящее вспышками глаз и записывая анализ на экран.
Вскоре вода забурлила, выделяя пузыри.
– Где крышка со стеклянной трубкой и колбой наверху? – спохватился Поль. – Немедленно ставь на эту сферу и присоединяй к приборам. Сейчас попытаемся поймать свежие пузыри и считать их состав!

***

Загружая ящики с пустыми шарами, Поль чувствовал, как волнение охватывает его. Он перебирал в уме, как могут воспринять его белое свечение чекуши на руднике. Большинство из них знали Поля с рождения, относились с добротой и сочувствием к его сиротству, поддерживали, как могли, в трудную минуту. Но одно дело – Поль-чекуш, и совсем другое – Поль-миролог. Когда Эйл оплатил его учебу в ликерии, многие считали это пустой тратой денег, ведь акванолику его сословия ещё не удавалось встать наравне с мирологами. Боялись, что он станет для них изгоем. И когда после смерти опекуна Поля выгнали из учебного заведения, они не раз напоминали о бесполезности его затеи. Лишь старик, приемщик пустой тары, верил в Поля и всегда подбадривал, убеждая его не сдаваться и идти за своей мечтой. И вот теперь молодой чекуш, ставший наполовину мирологом, рисковал стать изгоем уже для своего сословия. Ведь всё получилось с точностью до наоборот. Поль не только учился, но и работал над научными проектами. Он старался не афишировать свои успехи, но теперь скрывать их стало невозможно. Поль глубоко вздохнул, накинул черный плащ и закутался в него поплотнее, надвинул капюшон, чтобы белое свечение не так сильно бросалось в глаза. Подняв дрон, он не торопясь направился к руднику.
Старик встретил Поля с радостной улыбкой.
– Что-то давненько не видать-то тебя? – поприветствовал он парня и с беспокойством поинтересовался: – Аль чего случилось? Тут бригадир тобою справлялся.
– Случилось, – только и ответил Поль, не зная, как открыться старику и рассказать об изменениях, произошедших с ним.
– Сказывай! – заволновался чекуш. – Чё сурьёзное, али как?
– Как сказать? – засомневался Поль, но, увидев неподдельное волнение в его глазах, поспешил успокоить: – Чудесное случилось, хорошее!
– О как! Ну не томи, сказывай, что за чудо такое? – успокоившись и улыбнувшись, поинтересовался старик. "Опять наверняка нос свой куды не надобно сунул", – по-доброму подумал он.
Поль, решившись, распахнул плащ и ослепил пожилого чекуша белым мерцанием своего тела.
– Ох, ты ж! – только и смог выдохнуть повидавший виды старик. – Это ж как так-то?
– Сам пока не знаю, но вот получилось, – смущаясь, развел руками Поль.
– Не, ну ты глянь на него, а? – Старик осмотрел Поля со всех сторон, для убедительности дотрагиваясь до его тела. – А когда тако чудо-то приключилось? В чём причина-то?
Поль коротко рассказал, как решил исследовать озеро и его чуть не засосало в воронку.
– Ай, бедовый ты парень! – мотнув головой, прокомментировал рассказ чекуш. – Я ж тебя остерегал и не единожды, что это баловство опасно!
– Но кончилось-то вон чем! – возразил Поль. – А вы говорили, добром не кончится.
– Ну, то еще старуха то ли знала, то ли ей привиделось, – протянул умудренный опытом старик. – Так, запахивайся, бригадир вон явился.
Пожилой чекуш прислушался к тому, что говорили по внутренней связи.
– Я тоды ему сообщу, что ты тута?
– Ну, раз он спрашивал про меня, то конечно, – согласился Поль.
Старик что-то тихо сказал и протянул Полю черные перчатки.
– На, надёвывай. Во-первых, руки свои белёны упрячешь, а во-вторых, по технике безопасности положено.
Когда бригадир приблизился, чекуши не торопясь возились с привезенной Полем тарой.
– Поль? – резко окликнул начальник. – Ты где пропадал?
– Здравствуйте, уважаемый, – повернувшись к нему, скромно ответил Поль. Он чуть склонил голову, чтобы бригадир не видел его белое лицо.
– Что в глаза не смотришь-то? Чувствуешь, что провинился?
– Я восстановил обучение в ликерии, и поэтому не могу ежедневно привозить шары, – стараясь говорить спокойно, отчитался Поль.
– В ликерии? – с усмешкой протянул бригадир. – Одного позора-то мало было? Что тебе не ймется-то? Вон, мы всей бригадой стараемся тебе помогать, работой обеспечили, а ты всё куда-то в сторону заглядываешься! Посмотри-ка мне в глаза, несносный мальчишка!
Он за подбородок приподнял голову Поля. Когда на него взглянуло светящееся белым переливом лицо парня, бедный чекуш от неожиданности икнул. Весь сарказм мигом сдуло, словно пронесся магнитный ветер.
– Э-это что такое-то? – выдохнул он.
– Не что, а кто, – уточнил старик, улыбаясь в черные усы.
– Так, – встрепенулся бригадир. – Ты-то там давай, старый, аккуратнее, а то на твое место вон много желающих. А ты, – он еще раз с изумлением оглядел Поля, – раз этаким вот стал, дуй-ка в академию, пусть теперь там работу тебе дают. Нечего тут чекуш с панталыку-то сбивать. Уж прости, пацан, но каждому сословию – свое место. Рассчитай его, старый, и дай отступные, и пусть с Оком идет в новую, белую жизнь! Это я от чистого сердца тебе успеха желаю, – уточнил бригадир.
Он с растерянным выражением лица еще раз кинул взгляд на парня и, махнув рукой, удалился.
– Ну, вот и всё, – вздохнул пожилой чекуш. – Будем теперяча прошаться што-ль ?
– Спасибо вам, дедушка, – обнял старика Поль. – Вы столько для меня сделали!
– Да брось ты, что уж там-то, – смахивая выступившее слезное облачко, отмахнулся чекуш.
– Нет, нет! Я не забуду, как вы меня поддерживали и укрепляли веру в мечту!
– Ладно, милой, вон тебе заработанное, да ращёт, и дуй давай-ка к новой своей мечте. А то я-то же не из горной породы, поди, могу не и выдержать. Преврощуся вон, в рыдающе спиртово озеро, и поминай как звали! – Старик улыбнулся сквозь выступившие слёзы и, подтолкнув Поля к дрону, стал махать ему вслед, пока тот не исчез за горизонтом.
Когда Поль заплыл в хижину, подаренный Кубом дрон-уборщик с усердием, достойным лучшего робота, заглатывал в своё металлическое брюхо мелкие осколки разбившейся колбы. В противоположном углу испуганный повис Гал, вдыхая целебный пар.
– Что стряслось? – взволнованно спросил Поль, окинув друга встревоженным взглядом.
– Да когда приборы анализировали состав пузырьков, я, решив ослабить давление, осторожно приоткрыл заглушку… и тут меня окатило струей едкого пара. Колба не выдержала и разлетелась вдребезги! Дышать стало невозможно, словно я дня два не вдыхал алкопара. Мне стало так страшно, я вылетел на улицу. В голове гудело, но вскоре отпустило, дыхание восстановилось, а вот голова до сих пор гудит. Я и решил подстраховаться, вдыхаю восстановитель.
– Горе ты моё… – засуетился Поль. – Ты хоть анализ пара сделал? Это на отравление похоже!
– Я все записал, посмотри файл, - прохрипел Гал.
Поль рванулся к столу и взмахом руки активировал голографический экран.
– Итак, значит, что тут у нас получается? – Поль подвел итог, изучив данные файла. – Когда в горячей воде со светлячками происходит реакция, выделяется опаснейший газ. Он вызывает не просто удушье, а может убить акванолика! Но как только пузырьки перестают выделяться и в воде появляется спирт, газ улетучивается. В большом помещении, смешиваясь с аклопаром, он рассеивается и не причиняет вреда. Но если он попадает напрямую в организм… всё, конец. Так что тебе крупно повезло. Теперь все опыты проводим либо на улице, либо с открытыми щитами. Понятно?
  Гал молча кивнул, все еще приходя в себя. Позже, когда Галу стало намного лучше, они сообщили Кубу о случившемся.  Он согласился, что необходимо строже соблюдать технику безопасности, и добавил, что завтра они с Полем летят в крестовик на прием к восстановителю, его давнему другу. Остаток дня Поль решил провести с другом, слушая истории из его жизни.




Глава 19.
Эв заканчивал вносить последние данные в отчёт об испытаниях на полигоне, фиксируя показатели клонов. Как и предполагал молодой восстановитель, тело, лишённое сознания и болевого порога, всё равно корчилось в агонии под воздействием лучей аквоспиртового состава. Совесть терзала его. Пусть это и искусственно созданные копии акваноликов, но в них теплилась жизнь, пусть и в искажённой форме. Его клятва создавать, беречь и восстанавливать жизнь акваноликам шла вразрез с прошедшими испытаниями. Эв чувствовал себя предателем. Он оторвался от мерцающего голографического экрана, погружаясь в пучину мрачных размышлений. Внезапный вызов по общественной связи заставил его вздрогнуть. Вынырнув из омута мыслей, Эв сдержанно ответил:
– Слушаю.
Привет, друг мой сердечный! Как я рад тебя слышать!
– Куб? Это ты? – не веря своим ушам, пролепетал Эв. – Вот уж не ожидал! Сколько лет, сколько зим. Объявился, блудный сын!
– Как поживаешь? Слышал, степень уже получил?
– Не поверю, что тебя вдруг заинтересовала моя карьера! – усмехнулся Эв. – Выкладывай, как живёшь, чем занят?!
– У меня-то всё отлично, а вот у тебя, боюсь, скоро крыша поедет, если уже не… Давай встретимся, я тебе такое расскажу и покажу!
– Да говори толком! Ни капли не изменился! Всё шуточки да прибаутки. У меня тут серьёзный отчёт, но раз уж такая важная персона соизволила навестить старого друга, не могу отказать. Где и когда?
– Прямо сейчас. Я у входа в крестовик. Но я не один. Мне не терпится тебя кое с кем познакомить!
– О как! Чувствовал, что не просто так звонишь, но чтобы вот так, с места в карьер! Ладно, выкрою минутку. Взлетай. Мой кабинет 305.
Друзья долго обнимались и обменивались колкими комплиментами. Поль скромно стоял у стены, ожидая окончания бурной встречи.
– Знакомься, – наконец опомнился Куб, – мой новый друг, Поль! Он гений!
– Эв, рад знакомству! – Восстановитель протянул руку и уважительно склонил голову. – Что мы в дверях застряли, проходите, располагайтесь, – гостеприимно предложил Эв, и все трое проследовали в кабинет.
– У тебя тут уютненько, – устраиваясь поудобнее, огляделся Куб. Он бесцеремонно плюхнулся на электромагнитный красный диван и, коснувшись голографического изображения внутренних органов акванолика, невидимых в реальной жизни, стал с интересом их разглядывать.
– Как твои дела? Ликерий закончил? Что дальше планируешь?
– Уже диплом получил! – гордо заявил Куб. – А это вот мой ученик! Моя гордость!
– Не в обиду будь сказано, – Эв извиняюще посмотрел на Поля, – но я сильно сомневаюсь, что ты чему-то путному кого-то смог научить!
– Тут вы не правы, – вмешался Поль. – Господин Куб – прекрасный учитель! Только благодаря его педагогическому таланту я смог закончить брошенное обучение и сдать экзамены на высший балл. Теперь я наравне со своим учителем!
– О как! – иронично констатировал Куб, подняв палец вверх.
– Хорош кривляться, господин, – съязвил Эв. – Говорите, зачем пожаловали. Не просто же так вы ко мне нагрянули.
– Тебя не проведёшь, – подпрыгнул Куб. – Не мог бы ты обследовать моего друга?
– А чем страдает уважаемый Поль?
– В том-то и дело, что он абсолютно здоров!
– Так! Куб, я же сказал, что занят и у меня нет времени на твои шутки. Давай я закончу отчёт, мы встретимся в приличном заведении, погудим, как раньше, и тогда я буду готов посмеяться над твоими выдумками!
– Ты не понял, Эв. Я изменился. Теперь мои слова не только смех вызывают, но и шок, потому что иногда они гениальны. Короче, открой картотеку, найди там Поля, и сам всё поймёшь. На слово ты мне всё равно не поверишь.
– Ладно, – с недоверием взглянув на друга, согласился Эв и обратился к Полю: – Ваши полные данные, пожалуйста.
– Чекуш Поль, из города Кош, родился 17 лет назад, отцы – Раш и Саг, впоследствии взявший имя Сага и ставший моей матерью.
– Ты же миролог, какой чекуш? – Восстановитель уставился на Поля.
– Ты много не болтай, тебе ещё отчёт дописывать, – вмешался Куб. – А забивай давай в свою умную машину то, что услышал.
Эв, криво улыбнувшись, забил данные, посмотрел на результат, снова оглядел Поля и с немым вопросом уставился на Куба.
Что? Язык проглотил? - Довольный реакцией друга, с сарказмом проговорил Куб. - Я же предупреждал! Я теперь шокирую всех вокруг себя. Вот что ты на это скажешь? Появилось ли у тебя теперь время на обследование или тебе отчёт завершить нужно? Мы, если что, можем в другой раз…
Но это невозможно! - прервал его Эв.
Невозможное возможно, милый мой доктор! Это наука, и чудеса тут случаются. Очень редко, но они иногда появляются, обычно сражая нас наповал. А я, помня нашу ликерийскую дружбу, решил предоставить именно тебе возможность изучить этот феномен.
– Да заткнись ты! – прикрикнул на него Эв. – Я должен это осознать, а потом уже решить, что с этой новостью делать.
– Что делать? Хватать в охапку и на исследование! – не унимался Куб.
– Помолчи немного, – Эв замахнулся на него. – Дай подумать.
– Так значит, вы чекуш, но белый? – обратился он к Полю. Тот пожал плечами:
– Выходит, так.
– Я так понимаю, в начале всё было нормально, и вы были, как и остальные чекуши, чёрным?
– Нет, – снова вмешался Куб, – в начале как раз и было ненормально! Когда ты узнаешь Поля поближе и поймёшь, какой у него гениальный ум, ты согласишься, что он изначально должен был быть не то что белым, а я бы сказал – сыном народа Яри!
– Вышел из кабинета! – уже всерьёз разозлившись на друга, приказал Эв. – Ты мне мешаешь. Дай поговорить наедине с твоим "гениальным" Полем.
– Я уверен, что это сбой в вашей программе во время создания эмбриона, – не унимался Куб, пока Эв силой выталкивал его из помещения, устанавливая силовое поле, чтобы тот не смог вернуться, и волновой глушитель, чтобы не слышать его безумных высказываний.
Эв подробно расспросил необычного пациента о родителях, месте и условиях проживания, работе. Ничто пока не указывало на причины столь странной метаморфозы.
– Может, у вас были стрессовые ситуации или яркие воспоминания, вызывающие сильные эмоции? – спросил Эв, занося полученную информацию в файл.
– Ну, когда я вспоминаю о маме, – начал Поль, – я могу всплакнуть.
– Значит, микросхемы компьютера, отвечающего за ваши видеоизображения, иногда перегреваются, и испарения появляются из глаз, – констатировал Эв. – Что ещё можете вспомнить подобное?
– Ну вот, когда Куб объявил о зачислении в ликерию и подарил мне белый плащ, я сильно обрадовался, и внутри меня прямо буря эмоций всколыхнулась.
– Так, значит, наблюдался всплеск активности нейронов.
– Именно тогда я стал светлее, – уточнил Поль, – такого сероватого оттенка.
– Это уже интересно! – Эв открыл файлы своей дипломной работы и углубился в поиски. – Продолжайте!
– Ну и белым я стал, когда чуть не погиб в озере.
– А вот тут, пожалуйста, расскажите всё очень подробно, – Эв пристально посмотрел на Поля.
– Не могу, – виновато ответил тот, – это секретная информация.
– Вы не поняли, – улыбнулся восстановитель, – мне не нужно знать, что вы там делали, расскажите, как вы оказались в озере, какие получили ожоги, как себя вело озеро, какие эмоции вы испытывали в момент опасности.
– Я был в защите, изобретённой мирологами, поэтому не получил ожогов, озеро в тот момент закипало, назревал выброс горячего спитра, и меня стало засасывать в образовавшуюся воронку. Я тогда очень испугался и подумал, как мало я знаю. Если бы я был мирологом и вовремя закончил ликерию, я бы понял, как себя обезопасить.
– Стоп, – выключив экран и внимательно посмотрев Полю в глаза, Эв задумался.
– Я предлагаю вам проследовать со мной в лабораторию. Обещаю, что все результаты будут только у меня. Я клялся Оку, что данные о состоянии здоровья моих пациентов священны и не подлежат огласке, пока не представляют угрозы для жизни других. Вы согласны пройти обследование?
Поль посмотрел на Куба, томящегося в изоляторе, созданном Эвом.
– А можно посоветоваться с ним? – он указал на миролога.
Эв, вздохнув, согласился и деактивировал защитные поля.
Куб набросился на Эва.
– Ты что творишь? Ты мне друг или кто?
– Успокойся, – спокойно отреагировал восстановитель, – и поговори со своим товарищем. Ему нужен твой совет.
Вскоре анализы были взяты, Эв тщательно изучил физическое и эмоциональное состояние Поля. Куб и сам испытуемый наэлектризованно ждали в коридоре, пока Эв обрабатывал результаты обследования в лаборатории. Наконец, он появился. Обрушившиеся на него новости выжали из него все соки.
– Ребята, простите. Мне нужно перевести дух, собраться с мыслями. Позже мы обязательно встретимся и всё обсудим. Сейчас могу сказать лишь одно: Поль абсолютно здоров. Никакой опасности нет.
– Ага, нет опасности, – ядовито огрызнулся Куб. – А как ему, интересно, среди этих… чекушек работать? Он из своей хижины носа высунуть боится!
– Да пожалей ты друга, – резко оборвал его Поль. – Видишь, как он вымотан? Я потерплю. У меня и в хижине работы невпроворот. Пошли! Спасибо вам огромное!
Парень крепко пожал Эву руку и поспешил увести Куба на улицу.

 Глава 20.

— Помнишь, я обещал тебе отыскать способ безопаснее добыть денег твоим друзьям на исследования? — напомнил Пиксель, протягивая Кубу сферу, наполненную газом с ароматом чужой атмосферы. — Попробуй, новинка. Говорят, расслабляет на славу, и никаких тебе побочных эффектов.
— Что это? — Куб с любопытством разглядывал клубящийся внутри коричневатый дымок.
— Атмосфера планеты Марс, очень далёкой планеты из Млечного Пути, — гордо объявил Пиксель.
— О такой галактике и тем более о планете я и не слышал никогда!
— Ты так и не ответил на мой вопрос, — напомнил Пиксель.
— Насчёт денег? — Куб лениво потянулся. — Да я уже и сам придумал, как их раздобыть.
— Неужели? Поделись!
Куб поведал другу о том, как они внедрили разработанный Пикселем шпионский код во все системы академии, и особенно в лабораторию. Теперь они могли держать руку на пульсе, контролируя каждое движение мирологов.
— И как ты собираешься на этом заработать? — удивился Пиксель. — Я тоже слежу за их разработками и задачами, но не вижу, где тут можно поживиться.
— Элементарно, — невозмутимо ответил Куб. — Сначала я хотел выдать теорию Поля за свершившийся факт. Предложить алчным бодунам купить формулу производства жидкого спирта в лабораторных условиях, показав им зрелищное видео процесса, разумеется, без лишних подробностей. Я даже пробрался в академию и снял его, делая вид, что провожу опыт.
— В твоём репертуаре, — усмехнулся Пиксель. — Но ты же понимаешь, что это несерьёзно. Тебя быстро разоблачат.
— Было несерьёзно, — Куб загадочно улыбнулся, — пока один нерасторопный синяк случайно не напоил светлячков водой!
— О как! И что случилось? — Пиксель оторвал взгляд от неонового экрана, превратившись в слух.
— Чистейший жидкий спирт! — торжественно объявил Куб. — Теперь мне есть что предложить бодунам!
— Вот это я понимаю, серьёзная новость! — воодушевился Пиксель. — Надеюсь, процесс и измерения записаны? Скинешь файлы? Весь процесс нужно немедленно засекретить.
— А то! — гордо согласился Куб. — И сотрудничество с бодунами нам очень кстати. А у тебя какая идея есть по пополнению запасов рун?
— Да я уже заработал и себе, и вам денег! — как бы между прочим проговорил Пиксель. — И не в рунах, а в межпланетных криптах.
Куб присвистнул, едва не выронив из рук микроробота-шпиона, разработанного Пикселем.
— Сколько?
— Пяти тысяч хватит? — небрежно спросил Пиксель.
— Сколько?! — Куб застыл в воздухе. — Какой у нас курс?
— Одна руна равна четырём криптам и семидесяти мигарам, — не раздумывая, сообщил Пиксель, не отрываясь от экрана. — Из пяти тысяч получается тысяча шестьдесят три руны.
— Да это же целое состояние!
— Так ты сам просил такую сумму. Забыл?
— Откуда у тебя столько?
— Если я расскажу, мне придётся тебя уничтожить, — мрачно ответил Пиксель и тут же расхохотался, увидев вытянувшееся лицо Куба. — Не бойся, ты не умрёшь, потому что я не буду отвечать на этот вопрос. Главное, тебе больше ни у кого не придётся занимать. Это ваши деньги, безвозмездно.
— Ты настоящий друг! Спасибо! — Куб бросился обнимать Пикселя.
— Ну-ну, — отмахнулся тот. — Давай без дроновских нежностей.
— Слушай, тут у меня ещё одна проблема нарисовалась, — заискивающе начал Куб, вглядываясь в файлы на экране.
— Какая? — Пиксель взмахнул рукой, и экран заволокло молочной пеленой.
— А как ты сам всё видишь? — удивился Куб, наблюдая, как товарищ продолжает что-то вычерчивать светящимся сенсором-пальцем.
— Я встроил в сетчатку глаза специальный видеочип, который позволяет обходить эту защиту, — улыбнулся Пиксель. — Так что за проблема?
— У одного из моей команды произошла метаморфоза свечения, и ему срочно нужно сменить место жительства.
— Послушай, — удивился Пиксель, — я смотрю, ты набрал удивительных акваноликов. Что ни личность, то загадка. Рассказывай как можно подробнее.
— Вообще-то речь идёт только об одном чекуше… — начал Куб и рассказал другу о Поле, его феноменальном уме и необычном теле.
Внимательно выслушав друга, Пиксель задумался.
— Этот юноша очень даже может нам помочь в нашем масштабном плане. Ты можешь мне переслать все файлы, связанные с ним и его особенностями? А я подумаю, где смогу его задействовать.
— С ним нужно быть очень осторожным. Он невероятно справедливый и до последнего времени был законопослушным. Поначалу я, признаюсь, пытался использовать его ум и простоту, чтобы решить кое-какие свои проблемы, но потом понял, что с ним лучше быть честным. Он как-то умудряется расположить к себе и завоевать доверие.
— Спасибо за совет, — спокойно ответил Пиксель. — А что касается жилья, то самым оптимальным для него будет переехать к синякам в Мол. Во-первых, мирологи и синяки сотрудничают в добыче алкопара, да и вообще ваши часто обращаются к ним с поручениями. Потом, синяк Гал будет рядом, и ты сможешь свободно навещать Поля. Купи ему просторную квартиру и оборудуй там лабораторию. Деньги у тебя уже есть.
— Неплохая идея, — оценил предложение Куб. — Благодарочка тебе! Я предложу ребятам этот вариант.
— Ты упомянул про Эва, как он там? Очень бы хотел с ним встретиться.
— Так узнай через своих дронов-шпионов или залезь к нему в систему.
— Нет. Эв — наш друг ещё со времён ликерии. Я не могу с ним так.
— Ну, я передам ему твои слова. Я сегодня с ним встречаюсь. Кстати, мне уже пора. Давай, тут не скучай!
— Конечно, — усмехнулся Пиксель. — Я же от безделья изнываю!


Глава 21.

 Кабинет Наяри вновь был закрыт двойной защитой – золотыми и шунгитовыми щитами. Премьер-министр метался по кабинету. Пуш, напротив, излучал невозмутимость, терпеливо выжидая, когда Наяри соизволит заговорить.
– Я вот зачем тебя позвал, – наконец выдавил премьер-министр. – Как ты оцениваешь последние сводки по городу?
– Что-то тебя не на шутку взволновало, вижу, – непринужденно отозвался Пуш. – Уточни, что именно беспокоит. Необъяснимые сбои в городских системах или ситуация со свечением?
– Со свечением как раз всё более-менее ясно, – Наяри опустился в электроволновое кресло. – Хотя ситуация, безусловно, аховая. Найти способ использовать эту жижу для стабилизации ядра Айкона сейчас в приоритете, но мы как-то да управляем ситуацией в этом направлении. Меня беспокоят сбои. Мы не просто не можем их контролировать, мы даже не понимаем природу их происхождения. Что твои отделы смогли выяснить?
– Ситуация и вправду неоднозначная. На первый взгляд – обычные программные сбои. Отдел программистов выявил ошибки в алгоритмах, быстро их исправил, и системы вновь заработали как часы. Такое случается, но меня тревожит частота этих сбоев в последнее время. Раньше мы сталкивались с подобным раз в полвека, а тут – шестнадцать фактов выхода системы из строя за три года. И самое главное – анализ показывает, что контролирующие отделы эти сбои не фиксировали. Им докладывали уже постфактум. Это явно спланированные акции. Но как мои ребята ни пытались проследить источник команды, ничего не вышло. Лучшие IT-специалисты прогнали программы через все мыслимые и немыслимые проверки, но не обнаружили ни шпионских программ, ни вирусов, ни вредоносных кодов. Так что, если за этими провокациями кто-то и стоит, он умело заметает следы.
– Звучит неутешительно, – Наяри потянулся к алкопру. – Но продолжайте работать в этом направлении. Я головой отвечаю за мир и безопасность акваноликов. А тут такое… Обрати внимание, неполадки затронули все направления обслуживания Айкона: связь, работа щитов, управление транспортом, электронная система обмена информацией, несколько обслуживающих дронов вышли из строя. Один, делая массаж, смертельной дозой облучил миролога. Пришлось утилизировать машину. Даже подключение к ЧЕЛО было атаковано. Кстати, из Супергалактики поступило предупреждение и указание переписать программу не только МЕОБИ – межпланетного обмена информацией, но и отправить делегацию на конференцию для усиления защиты ГАСЭСО – галактической сети электронного сообщества. И, несмотря на то, что специалисты нам самим ой как нужны, ты же понимаешь, я не могу отказать ЧЕЛО.
– Но военные системы не пострадали, и восстановители тоже, – уточнил министр обороны. – Может, ты преувеличиваешь проблему? Пока мы позволяли Пикселю переписывать и улучшать программы, все работало исправно. Но как только ты узнал об этом и категорически запретил с ним сотрудничать – начались проблемы.
– Так найди или воспитай специалистов уровня Пикселя! А то набрал тупых дранозавроподобных лентяев, которые ни на что не способны! – повысил голос Наяри. – Да, военные не столкнулись с нарушениями, потому что там служат трезвенники, и задействована лучшая защита. Хотя генерал Страг доложил, что на полигоне был замечен странный тип. Считать его не смогли, хотя один капитан заметил, как тот что-то вынюхивал и пытался сетчаткой глаза запечатлеть или скопировать объекты. Но капитан его спугнул, и тот странным образом исчез. На счёт восстановителей - я прислал тебе файлы о странном чекуше. Ты их изучил?
– Детально – нет, – признался Пуш. – Только поверхностно просмотрел.
– А ты поизучай. Полезное чтиво. Он тоже может представлять угрозу. И вот
главный вопрос, из-за которого я тебя, честно говоря, и вызвал. Собери команду из военных, юристов, инженеров и поручи им разработать систему защиты от подобных провокаций. Это первое. Второе – пересмотрите и улучшите протоколы для чрезвычайных и военных положений. Если начнется электронная или какая другая атака, то первый удар должен быть нанесен по чекушам. Раз им удалось изобрести способ менять свечение тела, то все они потенциально опасны. Кто знает, может, на полигоне под видом трезвенника прятался как раз тот самый чекуш, изменив не только свечение, но и лицо. Также в протоколе должен быть пункт, указывающий на необходимость арестовывать всех синяков и зачистить город Мол. Так как твой Пиксель из их сословия, а мы не знаем его в лицо, то надо быть уверенными, что мы в состоянии его обезвредить. Задача ясна?
– Так точно, господин главнокомандующий! – отчеканил Пуш, отдавая честь.
– Ладно, заканчивай изображать бравого офицера. Давай затянемся, – впервые за все время улыбнулся премьер-министр.

***

Уже второй раз за эту неделю Поль вынужден посещать крестовик. За всю свою жизнь до этого он ни разу здесь не бывал. То отец лечил, то Эйл вызывал восстановителей на дом. Поэтому мало того, что Полю и так было не по себе от своего белого свечения, так еще и крестовик давил своими агрессивными красными электроволновыми стенами. Хорошо, что Куб рядом – так спокойнее. Эв что-то ему увлеченно объяснял, сыпя таким количеством медицинских терминов, что Поль ничего не понимал и оттого нервничал еще больше.
– Изначальная меланизация биолюминесцентных центров, или, как мы, восстановители, говорим – «ночная тьма Ярила», обусловлена избыточной концентрацией дестабилизированных аквагенов в периферической нервной сети. Под воздействием экстремального стрессового фактора происходит каскадная сублимация ингибирующих алкофагов, что влечет за собой неконтролируемый выброс нейротрансмиттеров в спинальный отдел. Этот процесс инициирует переполяризацию мембран биолюминесцентных клеток.
– Уважаемый Эв! – деловито прервал его Куб. – Мы с тобой ученые и прекрасно понимаем друг друга, но ты употребляешь термины, о значении которых даже я не догадываюсь. А рядом с тобой наш удивительный гений пытается понять, что происходит. Ты должен осознавать, что ему может показаться, будто ты пытаешься сообщить мне что-то нехорошее о его здоровье. Давай говорить более простым, понятным языком.
– Хорошо, – вздохнул Эв и, обратившись к Полю, успокоил: – С тобой все в порядке. Я имею в виду, что твоему здоровью ничего не угрожает. Просто в твоем организме активировались аквагены, которые у всех остальных акваноликов находятся в спящем режиме. Они просыпаются только когда ярийцы наделяют нас другим статусом, надевая новые плащи. И у тебя первое проявление активности было, когда Куб подарил белый плащ. Самое удивительное, что, хотя Куб не яриец, изменения все равно произошли, хоть и незначительные. А вот яркий пример активности как раз наблюдался в озере, когда ты испытал сильный стресс. Это уникальная способность. Но тебе лучше научиться ее контролировать, так как при спонтанном изменении цвета свечения ты можешь попасть в очень неприятную, я бы даже сказал, опасную ситуацию.
– И как научиться держать контроль? – немного растерянно поинтересовался Поль.
– А давай ты пройдешь со мной несколько занятий. Мы попробуем поменять твоё свечение и удерживать нужное нам.
– О, так тогда ты снова сможешь стать по цвету чекушем, и тебе не придется прятаться от соотечественников! – обрадовался Куб.
– Я об этом и говорю, – улыбнулся Эв. – Ну, Поль, ты согласен?
– Конечно, – окончательно успокоившись, ответил Поль.
– Ну и славно, сейчас проследуй в 507 кабинет на первое занятие. Я чуть позже к тебе прилечу.
Поль скрылся в коридорах крестовика, а Эв посмотрел на Куба.
– Его способность проявлялась так редко на Айконе, что мне пришлось хорошо поискать в наших архивах информацию о ней. Кроме того, она таит в себе очень серьезную опасность в плане возможной заинтересованности правительства. – Эв огляделся по сторонам и, перейдя на шепот, продолжил: – Его файлы с данными первичного исследования запросило министерство Здоровья. А это первый тревожный звоночек.
– Спасибо, что предупредил, – согласился Куб. – Я займусь этой проблемой, точнее, Пиксель. Кстати, он тебе привет передает!
– Пиксель? Он на Айконе? Я был уверен, что он давно покинул не только планету, но и нашу галактику. А каким боком он причастен к судьбе Поля?
– Ты задаёшь много ненужных вопросов. Это большой секрет! – Куб, в своей ироничной манере, передразнивая Эва, оглядел коридоры и шепотом заключил: – Он хочет встречи со старым другом!
– Паразит ты! – рассмеялся Эв. – Сообщи ему, что если так хочется увидеть меня, пусть сам выходит на связь.
– А по-другому никак, – расплылся в улыбке Куб. – Даже я не могу первым с ним связаться, так как его официально не существует.
– Ладно, шпионы, я помчался совершенствовать талант Поля, а ты там давай осторожнее и привет Пикселю!

Глава 22.

  Праздник Единения Синяков в этом году обещал стать зрелищем небывалым. Юбилей все-таки – десять тысяч лет со дня обретения первого синего плаща. По легенде, когда акванолики освоили Айкон, они были существами прозрачными, словно хрусталь, а их жизнь была наполнена гармонией и созиданием. Покоряя планету, поселенцы черпали энергию от солнечных батарей – гениального изобретения ученых, призванного сохранить энергию Ярила. Мастеровыми в те времена был прославлен род, во главе которого стоял Сонам – искусный рукодельник. Его творения, созданные простыми инструментами, им же и придуманными, являлись истинными произведениями искусства. Они до сих пор бережно хранятся в музее истории Айкона. Когда на планету спустились ярийцы и заключили договор о сотрудничестве с новыми обитателями, Жрица Великого Творца Око была поражена талантом Сонама. Она предложила ему первому выбрать цвет свечения для его сословия. Семейство не долго совещалось и, в память о лазурном небе родной планеты, единогласно избрало синий. Так Сонам стал первым, на чьи плечи правительница народа Яри в торжественной обстановке возложила синий плащ. Она повелела передавать это дивное ремесло из поколения в поколение, дабы радовать мир акваноликов изяществом. С тех пор мастеровых неизменно окружал синий ореол, напоминающий об их прародине. Чтобы память о чудесном таланте Сонама жила в веках, символом синяков стали два его любимых инструмента – циркуль и угольник, а между ними – изображение Ока, в знак вечного союза между акваноликами и ярийцами.
 На главной площади Мола, города мастеров, ремесленников и рабочих, вырастали яркие шатры всех оттенков синего. В них планировалось продавать не только юбилейный алкопар, выполненный в стиле мастера Сонама, но и сувениры, выдержанные в той же стилистике. Кроме того, синяки могли приобрести по доступным ценам лекарства, компактные ярильные батареи и плащи из новой коллекции. Самые роскошные были сотканы из размягченной бирюзы, вытянутой в тончайшие нити.
 После обработки пластитом они сохраняли податливую гибкость. Более скромные модели изготавливались из нейроволокна: почти невесомые, полупрозрачные, они мерцали голубым оттенком в темноте. Утяжелителями служили крохотные гирьки, вырезанные из натуральной бирюзы и прикрепленные золотыми нитями к краям плаща. Самодеятельные музыкальные коллективы готовились поразить публику своими талантами. Весь город был украшен сине-голубыми флагами и лентами, перекликающимися с изящными копиями инструментов Сонама. Синяки доставали из своих сундуков праздничные плащи и украшения.
 Трезуда и его внушительный отряд трезвенников-военных, откомандированные на праздник в связи с возможным присутствием в Моле неуловимого Пикселя и возможными беспорядками во время праднования, уже сканировали город. Трезуда распределял солдат, оставив основную силу на площади. Появились торговые айколеты бодунов. Глава Межпланетной Гильдии Торговцев, бодун Склян, лично, в сопровождении сына, занял центральный шатер. Склян, прославившийся своей алчной натурой и умением извлекать выгоду из любой ситуации, самолично разработал дизайн и заказал пятьсот уникальных сфер с алкопромом, предвкушая получить от их продажи солидную прибыль.
– Нав, присмотри, чтобы с товаром обращались бережно, – распорядился он, обращаясь к сыну. – А я пока найду управляющего Молом, надо с ним обсудить процент налога в пользу города.
– Не волнуйся, я тут зв всем прослежу. – Заверил молодой, коренастый бодун с серебристым отливом волос и бездонными серыми радужками глаз.
– Капитан Трезуда! – словно из ниоткуда возник ответственный трезвенник. – Рад обеспечить вашу безопасность.
– А я Нав, сын Скляна, главы всех бодунов на Айконе. Мы тут уже начали выставлять наш эксклюзивный товар. Он очень дорогой, но какой изящный! Вы только посмотрите,  видели где-нибудь такую красоту? То-то же, и стоит сегодня всего пять коруш. Согласитесь, это неоправданно низкая цена для такого произведения искусства, но я очень рад, что синяки могут порадовать себя таким бесценным приобретением. Ой, что-то я заболтался! У вас своих дел невпроворот. Простите, господин капитан, не смею вас больше отвлекать!
– Так я же хотел спросить… – неуверенно начал Трезуда, ошеломленный словесным потоком бодуна.
– А, так спрашивайте, конечно же! Я всегда рад помочь, чем смогу, представителям порядка, уважаемым трезвенникам, тем более это и в наших интересах. Вот я хотел бы, если можно, попросить выделить нам двух военных, чтобы они помогали охранять наш товар. Это выполнимо? Не помешает вашим планам?
– Именно это я и хотел вам предложить, – чувствуя, как начинает закипать, но сдерживая эмоции, ответил Трезуда. – Вот эти два хорошо обученных воина приставлены к вашему шатру.
– Даже не знаю, как вас отблагодарить! – обрадовался Нав. – Давайте я вам уступлю одну сферу с алкопаром за полцены?
Трезуда отрицательно покачал головой, отдавая последние распоряжения двум остающимся у палатки солдатам.




– Нет? Жаль, жаль. Вы такого больше нигде не найдете. А так поставите дома на полку и будете вспоминать этот юбилейный праздник. – Нав поднял переливающийся синим светом, хрустальный шар, крутя его в лучах ярила. Но увидя безразличие во взгляде капитана, поставил шар на место и кинулся к ещё не разложенным сувенирам.
– А может, тогда я вам подарю значок? Какой вам больше нравится? - он попеременно принялся прикладывать к плащу Тернузы два сверкающих значка, – с портретом Сонама или с его инструментами? Чистое золото, с алмазной голубой крошкой! Смотрите как вам идёт!
– Очень польщен вашей щедростью, – откланиваясь, поспешил удалиться Трезуда, – но наша служба не нуждается в таких поощрениях.
– Вы не так поняли! – крикнул вслед его Нав. – Я же из искренних побуждений…
Но Трезуда уже растворился в прибывающей на площадь толпе.
***
 Гал крепко обнял рыдающую мать.
— Ну, ма, не надо. Пожалуйста, успокойся. Сейчас опять тебе станет плохо, и придется подключать лекарство.
— Я успокаиваюсь, — Зара судорожно смахнула облачко пара и всхлипнула, пытаясь убедить сына. — Видишь, уже всё, не плачу.
— Ты у меня умница! — похвалил Гал. — Я горжусь тобой!
— Знаешь, а ты слетай на праздник, — вдруг предложила Зара. — Развейся. Отметь там с друзьями память отца.
— Что ты такое говоришь, мама? Как я тебя тут одну оставлю в такой день?
— Ты не волнуйся, я пока с папой твоим пообщаюсь… — Зара подлетела к стене, на которой мерцало, пульсируя оранжевым траурным светом, огромное неоновое изображение Плата. Она нежно стала поглаживать прозрачное лицо мужа. Гал лишь грустно вздохнул, видя, как мать изводит себя горем по погибшему отцу.
— Мам, давай мы с тобой, в память о заслугах папы, купим тебе значок с символом синяков? — предложил он. — Наденешь на плащ, и он всегда будет напоминать тебе о нём.
— Отличное предложение, сынок, — грустно улыбнулась мать. — Только ты сам слетай, купи и мне принеси. Хорошо? Ну, больно мне там находиться, понимаешь? Я увижу его бригаду, мы начнем вспоминать прошлое, и я снова расстроюсь. Так что лучше ты.
 А значок обязательно возьми. Как-никак десять тысяч лет — серьезный юбилей, до следующего ни я, ни ты уже не доживем.
— Только обещай мне, что примешь успокоительное и поспишь, пока я отсутствую. Я быстро — туда и мигом обратно.
— Хорошо, — послушно согласилась Зара. — Вот, уже при тебе подключаю.
— Вот и хорошо, — помогая матери подсоединить шар и сдерживая слезы, проговорил Гал.
Вскоре, убедившись, что мать погрузилась в сон, Гал словно стрела вылетел из дома и помчался к центральной площади. Там вовсю бурлил праздник. Дети с визгом катались на магнитных каруселях, ребята постарше отважно ныряли в вакуумные ямы, а взрослые, играя с гравитацией, то взмывали в верхние слои алкопара, то камнем падали вниз, замирая в сантиметре от поверхности Айкона, а затем плавно опускались на неё. Отдыхающие неспешно потягивали юбилейный алкопар и свежающую воду, поднимая градус настроения. Все желающие могли прикоснуться к древним ремёслам: высечь что-нибудь из камня молотком и стамеской, поработать сверлом или распилить металл железной ножовкой. Для жаждущих знаний были организованы мастер-классы по обработке металла и камня. Например, предлагалось размягчить горную породу и вытянуть из неё тончайшую нить, чтобы соткать или связать какую-нибудь простую вещь, или попробовать нарисовать лазером картины на хрустале, алмазе, оливине и изумруде. Возле палатки Нава кипела бурная торговля. Он едва успевал оформлять электронные чеки, принимая к оплате наличные серебряные коруши, умудряясь при этом без умолку болтать. Солдаты, поначалу ревностно охранявшие дорогие шары с алкопаром, быстро устали от нескончаемой болтовни прирождённого торговца и старались держаться от него подальше. Гал внимательно осмотрел все шатры в поисках необычного значка с интересным рисунком. Ничто не привлекало его взгляд, и лишь подойдя к палатке Нава, он увидел богатый выбор искусно выполненных значков, от простых до настоящих ювелирных шедевров. Гал протиснулся сквозь толпу и принялся рассматривать их. Здесь красовались титановые, плоские, с бриллиантовым изображением инструментов Сонама; синяков, увлечённых своей работой в разных сферах. Далее сверкали объёмные золотые, с такими же мотивами, бирюзовые, с золотым знаком Синяков – циркулем и угольником. Шунгитовые значки, изображающие пещеры с бриллиантовым озером внутри. И множество других, не менее прекрасных. Крепились они к плащу с помощью мощного электромагнита. Также продавались сувенирные копии известных мест Айкона: алмазные копи, бирюзовые хребты, макеты столицы Яр и рабочего города Мол. И, конечно, миниатюрные шары с юбилейным алкопаром.
Видя, что Гал замешкался, Нав поспешил к нему.
– Чем могу помочь, уважаемый? – затараторил он. – Вы правильно подошли! У меня богатейший ассортимент! Значки, сувениры – всё, что душе угодно! Только скажите, что желаете приобрести, и я с радостью помогу вам определиться.
– Я для мамы хочу значок купить, – начал Гал, – мне что-то…
– О, значки – это просто кладезь неповторимых произведений искусства! – перебил его Нав. – Вы только взгляните, какая филигранная работа!
– Вы можете минуту помолчать и выслушать меня? – напрягся Гал.
Бодун часто заморгал и умолк.
– Так-то лучше, – успокоился парень. – Итак, мой отец погиб на рудниках, и моя мама хочет в память о нём приобрести значок, связанный с рудником и работой синяков, может, с инструментами.
Он посмотрел на молчащего Нава. Тот лишь понимающе кивал, поглядывая на товар.
– Ну и что молчим? – буркнул Гал.
– Так вы же мне запретили говорить, – пролепетал растерявшийся торговец.
– Я просил меня не перебивать, – удивляясь тупости вроде бы образованного бодуна, разъяснил Гал.
– А, понял! – обрадовался Нав. – Тогда позвольте выразить искренние соболезнования вам и вашей маме в связи с такой утратой. Теперь о значках. Могу предложить изображение пещеры, вырезанной из шунгита, с озером из алмаза.
– Вы меня внимательно слушали? - грозно перебил его Гал - Мой отец именно в таком озере и погиб. Вы хотите, чтобы моя мама умерла от горя, глядя на могилу отца?
Нав снова часто заморгал и брезгливо бросил значок на прилавок. Ему стало жутко от такого сравнения. Он даже, морщась, вытер руку, державшую символ могилы о свои плащ.
– Искренне прошу прощения, я как-то не подумал об этом. Тогда позвольте мне предложить несколько других вариантов. Кем работал ваш отец?
– Инженером.
– Отлично! Тогда вот великолепный экземпляр с символом синяков – циркулем и угольником. Основа – натуральная бирюза, инструменты – из золота. А вот изумительная работа – мастер, работающий над чертежом. Титановая основа, фигурка из искусственного синего бриллианта изумительной огранки, а чертёж и инструменты выполнены из шунгита. Ювелирная работа, скажу я вам! Есть и более дешёвый вариант – серебро, хрусталь и шунгит. Могу предложить ещё… Смотрите – золотое Ярило на фоне чёрной скалы уединения, а в центре – синий глаз Око, как символ вечности. Думаю, вашей маме будет очень в тему. Обратите внимание, какие тонкие линии рисунка, а переплетения, а цветовая палитра как подобрана!
– Это всё не то, – нахмурился Гал, – всё какое-то обычное, не запоминающееся.
Нав задумался, но всего на секунду.
– Я знаю, что вам нужно! – он загадочно улыбнулся и полез в ящик под прилавком. В этот момент кто-то из сильно захмелевших синяков подскочил к палатке, распугав толпу зевак, быстро проскользнул внутрь, схватил расписной серебряный ларец и ринулся с ним в сторону ближайшей улицы.
– Эй, стой! – крикнул вору Гал и бросился в погоню.
– Спасите! Помогите! – завопил бедный бодун, поняв, что произошло. – Ограбили! Оставили без алтына! Акванолики, милые, поймайте вора! Всё украл, праздником не погнушался! Отродье петличное!
– Что случилось? – возле него возникли два солдата-охранника.
– А вы куда смотрели? – с ещё большими воплями принялся причитать Нав. – Обученные воины, дранозавр вам в хвост! Обокрали меня, прямо из рук вырвали ларец с выручкой!                Вон туда побежал безумец! В погоню за ним, что застыли? Знаете, что с вами будет? Мой отец вас проглотит и не заметит! Охрана, тоже мне, хвалёная! Да видно, перехваленная!
Услышав вопли и посмотрев в сторону переполошившейся толпы, Трезуда бросился вслед за солдатами. Время было упущено. Капитан быстро сообразил: вору с увесистым серебряным ларцом, доверху набитым звенящими монетами, не взлететь высоко. Значит, он попытается затеряться в лабиринте витиеватых улочек. Трезуда, мгновенно сориентировавшись, взмыл ввысь. Поднявшись над крышами, искрящимися синевой, он окинул взглядом окрестности. На одной из улиц он заметил удирающего субъекта, а за ним – преследователя, тоже синяка. Трезуда активировал экран и навёл луч на беглецов. Электроника моментально взяла их на прицел, крупно увеличив изображение.
– Второй, скорее всего, свидетель преступления, бросившийся в погоню, – едва слышно пробормотал Трезуда. – А этот, хоть и водохлёб, но движется вполне уверенно.
Капитан понаблюдал за ним, просчитывая возможные направления движения преступника.
– Буду брать его на перехват.
Едва он начал пересекать периметр, как услышал громкую брань внизу. Оказывается, Гала настигли солдаты, также преследующие нарушителя. Они обездвижили парня, и он беспомощно повис в воздухе, отчаянно пытаясь объяснить, что произошла ошибка.
– Да чтоб вам дранозавр хвост откусил! Да не я вор! – гремел Гал своим басом. – Разблокируйте меня! Я его почти догнал!
– В соннике разберёмся! – отрезал один из солдат.
– Поздно тогда разбираться будет! – выл Гал. – Уйдёт же петлик этот! Да хотя бы бросьте меня пока и его преследуйте! Он за угол свернул! Вы слышите? Ну хоть один проверьте мои слова!
 Трезуда на секунду заколебался. Надо выручать парня, продолжая преследование. Начав пикировать вниз, наблюдая за вором, он одновременно включил внутреннюю связь с солдатами.
– Говорит капитан Трезуда! Немедленно освободите арестованного! Преступник другой синяк, и он направляется в сторону Бирюзовой улицы!
 Солдаты растерянно стали озираться. Голос вроде капитана, но его самого ни где не видно.
"Ну что у них за подготовка! Погодите, бездельники, я вам задам в отделении", – психанул Трезуда. Наконец один из солдат взглянул вверх и увидел удаляющийся зелёный плащ. Он ткнул сослуживца локтем в бок:
– Вон где капитан, вверху! Освобождай этого синяка и активируй, а я за вором.
Солдат, набрав скорость, скрылся в проулке.
– Быстрее, служивый! – умолял Гал. – Чему только вас на полигонах учат! Опоздаем же!
Вояка наконец аннулировал действие препарата, и Гал, будь-то бы случайно, резко толкнул бедолагу и взмыл вверх.
 Капитан тем временем, поняв куда направляется беглец, юркнул в проулок, свернул за угол, чтобы создать эффект неожиданности, и, пролетев несколько поворотов, выскочил как раз в тот момент, когда удирающий поравнялся с ним. Трезуда вытащил блокиратор и выстрелил. Нарушитель застыл, словно статуя, и рухнул на Айкон. Тут на большой скорости сверху на капитана грохнулся Гал, не рассчитав расстояния и не сбросив вовремя скорость. Они, отскочив от поверхности, словно электромагнитные мячи, кубарем прокрутились в воздухе. Подоспевший солдат тем временем уже заматывал вора в фольгу.
– Простите, господин капитан, – потирая бока, виновато пробурчал Гал.
– Сильно ушибся? – сочувственно поинтересовался Трезуда. – Ты молодец! Не растерялся! Смел и решителен! Горжусь!
– Спасибо! – Гал, опустив глаза, смущённо засопел.
– У нас говорят: «Безопасность Айкона превыше жизни!» – улыбаясь, наставительно произнёс капитан.
– Безопасность Айкона превыше жизни! – козырнув, повторил Гал.
Трезуда рассмеялся, отряхивая пыль.
– Без зелёного плаща на плечах руку не прикладывают! – заметил он.
– Звиняюсь, – растерялся Гал.
– Не извиняйся, ты молодец! – похлопал его по плечу капитан. – Давай лучше соберём монеты и вернём ларец владельцу.
 У палатки Нав не находил себе места, рыдая и умудряясь между тем причитать:
— Да мы же для вас стараемся! Алкопар — пожалуйста, в эксклюзивном исполнении! Сувениры и значки — только отборные, таких днем с огнем не сыщешь! И все это по ценам праздничным, доступным. А в ответ что? Среди бела дня нагло вырвали из рук всю выручку! И почему именно у меня? Да ещё в самый разгар торжества!
Синяки окружили страдальца и, пытаясь хоть как-то утешить, начали понемногу скупать его товар. Нав, извергая густые клубы слез, все же не упускал возможности продать побольше, взвинчивая цены и навязывая залежалый хлам в нагрузку. Наконец появился Скляр.
— Что тут за балаган? — грозно вопросил он.
— Отец! — запричитал бодун. — Я торговал, никого не трогал, и тут у меня прямо из рук какой-то прохожий выхватил ларец с выручкой! А солдаты, что призваны охранять порядок, проворонили вора, но тут же бросились в погоню за ним. И даже один добрый синяк, отложив выбор подарка для своей безутешной матери, тоже ринулся вслед за негодяем. А вот эти благородные граждане, узрев такую несправедливость, прониклись ко мне сочувствием и скупили почти весь товар!
— Хватит ныть! — оборвал его Скляр и, обратившись к собравшимся, вежливо поблагодарил: — Вы необычайно добры к нам, уважаемые синяки! Уверен, что приобретенный вами товар оставит неизгладимые воспоминания о вашей безграничной доброте. Вы проявили истинную солидарность к беде соотечественника, за что я вам до айкона кланяюсь!
  Он с широким жестом поклонился настолько низко, насколько позволяло его внушительное брюхо. Затем, повернувшись к сыну, прошептал:
— Ты, оказывается, еще тот выдумщик! Такое представление разыграл, что я сам чуть не поверил!
— Это не представление, — шмыгая, возразил Нав. — У меня и в самом деле утащили выручку!
— Как утащили?! — оцепенел отец. Его глаза вспыхнули смертоносным серебряным блеском. — Ах ты, отродье полуспиртовое! Да как можно было прозевать самое ценное? Чтоб тебе алкопара век не видать!
 Он набросился на сына и принялся его колотить, не обращая внимания на возмущенные возгласы синяков. Трезвенники бросились оттаскивать Скляна, а Нав, с разбитой глазной камерой и повисшими клочьями оторванного защитного кокона, оберегавшего его эфирное избитое тело, от страха перед отцовским гневом бешено мигал, словно сломанный голографический экран. Сердобольный синяк уже вызывал на место происшествия ОБРЕВ (отряд быстрого реагирования восстановителей). Трезвенники тем временем усадили укутанного в фольгу главу межпланетной гильдии в военный транспортер и отправили в сонник. Когда Трезуда, Гал и солдаты с арестованным вором вернулись к палатке, восстановители уже меняли объектив глаза пострадавшего и припаивали плазменными лучами поврежденные участки кокона.
— Кажется, тут произошло что-то более интересное, чем наша погоня, — внимательно оценивая обстановку, проговорил капитан.
Гал выглядывал из-за его плаща, пытаясь оценить ситуацию. Солдаты доложили о происшествии, чем очень огорчили Трезуда.
— Как можно так наказывать сына только за то, что его ограбили, ума не приложу! Каким же бесчувственным нужно быть?
Он подлетел к израненному бодуну и вручил ему в руки украденный ларец, полный рун и корушей.
— Спасибо огромное, — прошептал Нав, и в его новом глазу снова зашипели испарения новеньких микросхем, еще не успевших привыкнуть к своему владельцу.
— Поправляйся скорее, — только и смог ответить расстроенный трезвенник.
Гал, наконец осознав случившееся, вдруг вспомнил, что дома его ждет мать и, наверно, уже волнуется, так как сына долго нет. Он достал один коруш, бросил его на прилавок и, схватив значок со всевидящим оком, стрелой помчался домой.

Глава 23.

Утро щедро одарило новый день ласковым теплом. Поль и Гал, словно сговорившись, решили понежиться в лучах Ярилы. После недавнего отравления Гал стал особенно остро чувствовать вкус жизни, ценить каждый миг, проведенный на свежем воздухе. Поль, не спеша, активировал электроволновые лежаки, водрузил рядом с ними мощную ярильную батарею, а на висящем в воздухе серебряном подносе разложил мерцающие сферы с тончайшими ароматами акорпара. Сбросив плащи, они растянулись, блаженно принимая ярильную тепловую ванну.
– Вот она, жизнь богатая, безмятежная… – проворковал Гал, мысленно переносясь на крышу роскошного особняка в столице.
– И могли ли мы еще три года назад представить, что все это станет нашей реальностью? – задумчиво согласился Поль, глядя в фиолетовое небо.
– Привет, господа бездельники! – радостно проворковал, подлетая, Куб. – Соскучились без меня? У меня для вас потрясающие новости! Гал, тащи-ка еще лежак! И что тут у вас из вкусненького?
Он жадно оглядел сферы, но, разочарованно вздохнув, плюхнулся на лежак Гала.
– Ничего, скоро разживёмся! – успокоил он себя.
Гал, вернувшись из хижины с лежаком, испепелил Куба взглядом за его бесцеремонность и молча установил его для себя.
– Да не томи, выкладывай, – нетерпеливо подтолкнул друга Поль.
– Мы переезжаем в Мол! – торжественно провозгласил Куб, словно объявляя о величайшем открытии.
– Удивил, – пробурчал Гал. – Я, между прочим, в нём всю жизнь живу…
– Ну, если хочешь, дорогой мой, во всех смыслах, друг, – язвительно парировал Куб, – лично для тебя выбью апартаменты в самом сердце столицы! Только вот как ты среди элиты жить-то будешь, изнеженный синий богач?
– Да прекратите же, как дети малые! – взмолился Поль. – Ты толком объясни, почему вдруг в Мол? И на какие руны?
– А мы с вами теперь можем себе это позволить! Я не шутил, называя Гала богачом! На нашем счету одна тысяча золотом!
– Сколько?! – изумленно подался вперед Гал.
– Ты еще и оглох после отравления? Поль, его в крестовик надо отправить, проверить слух!
– Откуда такие суммы? – не обращая внимания на колкости, спросил Поль.
– От нашего спонсора! – триумфально заявил Куб. – И эта сумма – только начало. Слушайте, я вам обещал, что достану деньги? Я сдержал слово, но не обещал отчитываться о своих методах!
– Так дело не пойдет, мой друг, – возразил Поль. – Мы команда, связаны обязательствами. Куда один – туда и все. Поэтому мы должны знать друг о друге всё, чтобы вместе преодолевать трудности и решать проблемы.
– Поль, между прочим, прав, – поддержал его Гал.
– Как же вы мастерски умеете испортить торжественный момент, – скривился Куб, присоединяясь к расслабляющему пару. – Скоро в нашей группе появится еще один, очень нужный нам акванолик. Но пока раскрывать его рано. У меня все схвачено, не переживайте, никаких правонарушений!
– Сказал самый избалованный авантюрист города, – пробурчал Гал.
– Да ладно вам, ребята! – стараясь приободрить друзей, Куб лучился от счастья. – Расслабьтесь! Только задумайтесь на секунду – у нас есть тысяча рун!
– И где они? – недоверчиво поинтересовался Гал. – Я, например, их не вижу, а ты, Поль? Ты хоть бы одну монету показал. Я только серебряный коруш в руках держал.
– Так они на электронном счету! – рассмеялся Куб.
– Где? – переспросил Поль. – Ты уже всё в накопитель отдал?
– Вот ещё, – отмахнулся Куб. – Накопитель – для скучных операций по переводу средств в разные структуры и чтобы под проценты положить. А я открыл нам отдельный счет! Нам не нужно постоянно к накопителю бегать!
– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотал Поль.
– Да он просто дурит нас! – отозвался Гал. – Это все его шуточки! – и, глянув на Куба, зло процедил: – Не смешно!
– Так, всё с вами понятно! – вздохнул Куб, затянувшись паром. – Я забыл, что вы не в курсе, как работает финансовая система Айкона. Придется ввести вас в курс дела.
– Сразу предупреждаю – всех нюансов финансовой структуры я и сам не знаю, это вам бодуны могут объяснить, они это любят.
– Началось… – буркнул Гал.
– Так, мой вечно брюзжащий друг, – Куб назидательно вскинул палец, – я, по крайней мере, честен с вами. И прошу не перебивать лектора!
– Продолжайте, господин учитель, – Поль расплылся в улыбке.
– Так-то лучше, – очередной раз затянувшись паром и расслабившись на лежаке, продолжил Куб. – На Айконе действует система взаиморасчётов, именуемая ПЛАСИБО – платёжная система бодунов. Любой аканолик, от второго уровня до элиты, может открыть в ПЛАСИБО индивидуальный электронный счёт. Перевести туда сбережения с других планет, либо указать его для получения жалованья и наград. Монеты тоже можно зачислить, но тогда придётся посетить накопитель, обезличить средства, и лишь потом перевести на личный счёт. А все текущие расчёты – это нейронный чип, вживляемый в любую часть тела по желанию. Хочешь – в палец, хочешь – в сетчатку глаза, хочешь - в хвост. Быстро, удобно, безопасно. Суммы и платежи отслеживаются в личном файле ПЛАСИБО. Лишь государственные налоги, пошлины и штрафы переводятся через накопитель, с подтверждением личности у терминала.
– Всё это, конечно, космически интересно, хотя ни чего не понятно, – снова встрял Гал. – А нам-то почему так нельзя? Почему до сих пор мы монетами рассчитываемся? Вон, бодун на празднике чуть всей выручки не лишился из-за этого!
– О том случае расскажешь позже, – отмахнулся Куб. – Отвечаю на твой вопрос. Синяки и чекуши, не хочу никого обидеть, в глазах нашего правительства – личности, скажем так, не до такой степени образованные, чтобы понять ПЛАСИБО, что мы с вами, между прочим, с легкостью опровергнем. Поэтому для вас оставили старую систему расчёта. Но дабы вас не грабили, как твоего знакомого на празднике, вам позволено хранить сбережения в накопителе. Да и правительству это выгодно – так металлы постоянно под их контролем. На некоторых планетах они стоят целое состояние. Но как только монеты попадают в руки мирологов, трезвенников, восстановителей и, разумеется, бодунов, их тут же переводят в электронные деньги.
Куб повернулся к Полю:
– Вот почему, Поль, когда ты стал уговаривать меня обменять твои алтыны на коруши, я захотел лично на тебя взглянуть. Меня зацепило, как ты, не зная финансовой системы Айкона, пытался на своём уровне аргументированно убедить меня совершить обмен! Я сразу смекнул, что голова у тебя соображает далеко не по-чекушьи.
Куб улыбнулся, приподняв шар с алкопаром, выказав уважение к Полю.
– Ну и? – не понял Гал. – А с тысячей-то рун что?
– В ПЛАСИБО открыт счёт, доступ к которому есть у всех членов команды, включая нашего нового товарища, о котором я вам рассказывал. Я научу, как им пользоваться, но вы должны пообещать, что не будете транжирить их, а используете на наше дело, ну и для личных неотложных нужд, – предупредил Куб.
– Ага, как, например, покупка квартиры в Моле или приобретение запаса элитных паров и газов, – съязвил Гал, – ты вот предупреди загадочного друга, а то я ему руки-то пообломаю!
– Дружище, – Куб, подлетя к Галу, прижал его голову к своей груди, – он сам эту сумму нам передал!
– Как дал, так и заберёт, впервые что ли, – вырвавшись из объятий Куба, заключил Гал.
– Расскажи лучше, что там на празднике произошло? – напомнил Поль.
И Гал во всех подробностях поведал эту историю.
– Мама-то как тогда, сильно волновалась? – выслушав друга, поинтересовался Поль.
– Да, стала волноваться, но как только увидела меня, успокоилась, – заверил Гал. – Когда я ей значок подарил, так и вовсе заулыбалась. Сказала, что это самый ценный подарок для неё. Носит теперь не снимая.
– Вот какой ты замечательный сын! – восхитился Куб. – А если ещё таким же другом станешь по отношению ко мне, то цены тебе не будет!
– Такое заслужить надо, – с грустью ответил Гал.
– Так что с переездом-то решать будем? – спохватился Куб.
– Я никуда не поеду, – категорично заявил Поль, чем немало удивил друзей.
– Ты же сам говорил, что тяжело тебе тут. Вон, и чекуши тебя с работы выгнали, уверен, из зависти, – подскочив, недоумевал Гал.
– Это потому, что я стал белым, – загадочно ответил Поль.
– Кажется, я догадался! – хлопнув рукой по хвосту, рассмеялся Куб. – А ну, продемонстрируй фокус! Мы ждём чуда!
Гал выпучил глаза, глядя то на одного, то на другого. Поль, вытянувшись на лежаке, томно потянулся, и его белое свечение медленно посерело, переливаясь всеми оттенками, постепенно стало чёрным!
– Браво! Я в восхищении! – зааплодировал Куб. – А в другой цвет?
– В какой? – открыв глаза, спросил Поль.
– Ну, например, в зелёный, и можно мгновенно? – с азартом попросил Куб.
– Пожалуйста.
И, не успев моргнуть, друзья увидели лежащего с ними трезвенника!
– Это как?.. – только и пролепетал Гал.
– Чудо, друг мой, чудо! – смеясь, восхитился Куб. – Мы – вершители судеб! Богатые вершители! А впереди у нас масштабная работа, в которой таких чудес будет по самый нос!
Куб вытащил друзей с лежаков и закружил их в магнитном вихре под жаркими лучами полуденного Ярила.
Глава 24.

 У Поля ничего не выходило. Он, получив жидкий горячий спирт, в начале охладил его до температуры верхнего озера, тем самым дав возможность опасному газу улетучиться и раствориться в атмосфере. Для этого он вынес колбу с содержимым на улицу. Затем жидкость перетекла в миниатюрный испаритель, где она вновь была доведена до кипения. Алкопар выделялся исправно, но считыватель, определяя состав, раз за разом выносил один и тот же результат: смертельная концентрация яда. Почему? Что ускользало от его понимания? Гал воссоздал точную копию заводского испарителя, температура соответствовала природному озеру, пар должен был покинуть жидкость. Даже проверка после охлаждения не выявила никаких отклонений. Но стоило спирту вновь закипеть, как этот зловредный пар не только возрождался, но и, казалось, набирал силу, концентрировался в смертельном объятии. В чем же крылась разгадка?
В отчаянии Поль обратился к данным шпионского оборудования, следящего за академической лабораторией. И там мирологи бились над проблемой алкопара, пораженного тем же газом. Они даже отправили министру науки доклад о том, что из-за небывалой активности ядра планеты алкопар содержит смертельно опасный элемент, требуя перепроверки всех партий готового алкопара. Но и здесь что-то не вязалось.
Спирт рождался в стерильных условиях лаборатории, в чистейшей, отфильтрованной воде и с помощью живых светлячков. Какое отношение к этому имела пульсирующее ядро планеты?
– Совсем худо? – участливо спросил Гал, заметив помрачневшее лицо друга.
Поль лишь бессильно покачал головой.
– Расскажи, что не выходит, – Гал попытался подбодрить его.
– Да ты все равно не поймешь…
– Ну что ты обо мне такого мнения? – обиделся Гал. – Может, у меня и нет диплома инженера, зато отец был им. Я от него столько набрался, что и ликерия позавидует. Если уж чекуш смог разобраться со светлячками, то чем синяк-то хуже?
Поль с улыбкой посмотрел на друга. Он был такой трогательный в своей непосредственности.
– Ладно, – сдался Поль. – Слушай, что у меня получается, а что – нет.
Он подробно описал все этапы производства алкопара. Гал почесал копну бирюзовых волос, пожал плечами и удивленно заявил:
– А что тут непонятного-то? Ты, живущий у рудника, как сам не догадался, что все дело в породе!
– В породе? – опешил Поль.
– Ну да! – Гал смотрел на него с таким неподдельным изумлением, что Поль почувствовал себя некомфортно. – У нас же порода намагниченная! Остальные камни мы спокойно размягчаем, а нашу только плазмоидом или, как Сонам, отбойным молотком берем. Попробуй, проведи весь опыт в электромагнитном поле, и смотри, что получится.
  Пробирка выпала из рук Поля, покатившись по электро волновому полу. Его словно парализовало. Как он сам не додумался до такой очевидной вещи? Ладно, академики, они редко посещают пещеры и само озеро. Инженеры-синяки, проводившие замеры, тоже могли упустить этот нюанс. Но он, Поль! Ему стало по-настоящему стыдно. Он очнулся и бросился обнимать ошарашенного Гала.
– Ты чего это? – смущенно пробормотал тот.
– Ты гений, Гал! У тебя светлая голова!
– Ну конечно, она же эфирная, потому и светлая, – не понял Гал. – А чего сразу обниматься-то?
Поль бросился готовить новый эксперимент, возбужденно давая указания Галу по настройке электромагнитного поля с силой, равнозначной той, что была в озере, учитывая уменьшение масштаба. Когда считыватель проанализировал состав полученного алкопара, Поль радостно закружил ничего не понимающего Гала. Наконец-то получился высококачественный продукт, ничем не уступающий по своим свойствам природному!Гал, так и не осознав до конца, в чём его заслуга, всё равно искренне радовался успеху друга.
***
Тем временем Куб обсуждал с Пикселем свой новый авантюрный план. Поль, этот неутомимый гений, не давал ему расслабиться. Каждое новое открытие, каждое усовершенствование, созданное Полем, распахивало перед Кубом двери к новым, головокружительным возможностям. Например, когда он извлек из озера горячего спирта светлячков, у Куба появилась идея, как это историческое событие превратить в доход, причем немалый. 
Но когда Куб был уже готов предложить свой "светящийся" товар потенциальному покупателю, Поль уже научился управлять своим сиянием и менять её расцветку. Тут открылись новые, еще более заманчивые перспективы. Однако Пиксель, как всегда, остудил пыл Куба, и мягко, но настойчиво предостерег от опрометчивого поступка. Прежде чем продавать рецепт "жидкого спирта" из воды и светлячков, нужно дождаться, когда Поль проведет все необходимые исследования и создаст образец алкопара, не уступающий заводскому. Как выяснилось позже, этот совет был бесценен. Поспешность могла привести к большой беде – массовому отравлению акваноликов!
А уж новую способность Поля к перевоплощению и вовсе следовало использовать с предельной осмотрительностью. Во-первых, Поль был из тех редких созданий, кто не станет разменивать свой дар на развлечения или личную выгоду. Все его действия должны приносить пользу обществу или спасать других в беде. Во-вторых, способностью Поля могли заинтересоваться мирологи, а то и само правительство. И тогда парня ждала печальная участь – стать подопытным акваноликом или марионеткой в политических играх. Последствия могли быть непредсказуемыми. Но Куб не сдавался. Он, конечно, сдержал обещание и обеспечил друзьям стартовый капитал, но амбиции не давали ему покоя. Одно дело – раздобыть деньги с помощью Пикселя, и совсем другое – самому, в одиночку, провернуть дерзкую сделку и сорвать куш, ощутив прилив адреналина и торжество победы.
Поэтому, когда отец сообщил, что бодуны предложили академии долгосрочное сотрудничество, если те смогут создать с помощью светлячков высококачественный алкопар, Куб загорелся желанием выведать все подробности. Ведь это открывало перед ним новые горизонты – возможность поучаствовать в проекте, а может, и перехватить инициативу и выйти, наконец, на крупного заказчика. Пиксель отнесся к этой идее подозрительно. Кубу претил такой подход. Он привык рисковать, действовать молниеносно, полагаясь на удачу.
– Тебе не кажется, что само предложение бодунов звучит как-то… нелогично? – задумчиво протянул Пиксель, выслушав рассказ Куба.
– Ну что тебе опять не нравится? – отчаянно взмахнул руками Куб. – Логично, не логично! Есть возможность срубить деньжат, и мы должны ее использовать!
– Тебе мало той тысячи, что я дал? – удивился Пиксель. – Скажи прямо, я еще подкину. Сколько тебе надо?
– Да не в деньгах дело! – психанул Куб, чувствуя, как его энтузиазм гаснет под градом сомнений.
– А в чем? В жажде адреналина? Это уже зависимость, братец, и ее нужно лечить. Когда ты бездельничал на вилле отца, твои выходки еще можно было как-то понять, но теперь ты собрал команду, и вы занимаетесь важным делом. От каждого вашего шага зависит не только будущее ребят, но и всех акваноликов. Когда ты это наконец осознаешь? Научись задавать себе один вопрос – почему? Отвечая на него, ты начнешь понимать истинную ценность своих целей. Почему бодунам вдруг понадобилось столько алкопара, когда его и так складировать некуда? Почему наше участие в этом так необходимо? Мы спасем планету от самоуничтожения? Или эта сделка разоблачит злодеяния Наяри? Или тебе просто нейроны пощекотать хочется, удовлетворить свое раздутое эго, а там хоть нашествие дранозавров?
Куб молчал, переваривая слова друга.
– То-то же! – Пиксель похлопал его по плечу. – Научись просчитывать не только выгоду, но и последствия. Пора взрослеть. Итак, необходимо выяснить, зачем бодунам такое количество алкопара. Я слышал, у них планируется большое собрание ведущих специалистов. Нам нужно туда попасть. Я, конечно, могу прослушивать их, но иногда важная информация проскальзывает в обычных беседах, вскользь оброненная фраза может открыть нам глаза на многое. Вот тут-то нам и пригодятся способности Поля.
– Ну-ну, – усмехнулся Куб. – Удачи!
– Так удача тебе понадобится, чтобы удовлетворить твою жажду приключений и направить ее на Поля. Уговори его поприсутствовать на этом собрании и послушать, о чем ониговорят. Ты как-то заикнулся мне, что он научился в беседах с чекушами слышать между строк. Пусть попрактикуется, пока навык не заржавел.
Куб, обычно загорающийся от новых идей, мрачно смотрел на Пикселя.
– Что, не по силам камушек? – усмехнулся тот.
Парень, вскинув подбородок, молча направился к выходу. Пикселю легко рассуждать, а ты попробуй с Полем поговорить. С Галом проще простого, да и к Эву можно найти подход. Но Поль – совсем другое дело. Достаточно одного взгляда, одной минуты разговора, чтобы желание вовлекать его в рискованные авантюры испарилось без следа. Подлетая к хижине, Куб отвлекся от своих мрачных мыслей, услышав, как внутри ребята что-то возбужденно обсуждают.
– Вижу, у вас как всегда не скучно, – улыбнувшись, поприветствовал их Куб.
– Привет, у нас отличные новости! – обрадовался Поль, увидев друга. – Мы смогли создать алкопар в нашей лаборатории! Очень высокого качества!
– Поздравляю, – не понимая, в чем тут сенсация, восхитился Куб. – Это же вроде не так сложно…
– В том-то и дело, что это только так кажется на первый взгляд, – улыбался Поль. – Давай я тебе все подробно расскажу…
И они наперебой с Галом посвятили Куба в тонкости проведенного эксперимента.
– Вот оно что, – повеселевший миролог глянул на Гала. – Так у нашего брата стали проявляться мыслительные способности? Ты себя осматривал? Может, твое свечение тоже меняться стало?
– Я бы посоветовал тебе каждое утро себя проверять, – криво усмехнулся Гал. – Твоему свечению уже давно пора немного почернеть от твоих колкостей.
– Ты прав, – подхватил иронию Гала Куб. – Я сегодня был у друга и заметил, что растворяюсь во мраке его комнаты!
– Когда вы уже устанете меряться остроумием? – опустил руки Поль. – Тут, можно сказать, исторические события происходят, а вы…
– Дружище! Я это все, конечно же, понимаю и горжусь тобой, – Куб плюхнулся в волновое кресло. – Но настоящие исторические события только начинают назревать. И нам как-то нужно повлиять на их исход!
– Опять задумал какую-то пакость? – насторожился Гал.
– Нет, тут другое, – серьезно проговорил Куб. Это было так на него не похоже, что товарищи переглянулись и, окружив Куба с двух сторон, потребовали объяснений.
– Я только что от одного очень умного акванолика. Он научил меня думать, прежде чем действовать.
– Опа, – протянул Гал. – Кто этот волшебник, который переключил твой мозг?
– Тихо ты! – осек его Поль и, обратившись к Кубу, сказал: – Продолжай.
– Я узнал от отца, что бодуны предложили академии выгодную сделку, одобренную правительством, но это выглядит очень подозрительно…
Куб пересказал ребятам опасения Пикселя.
– Да, – согласился Гал. – Подозрительно.
Куб лишь усмехнулся, глянув на него, но промолчал.
– Нам нужно узнать истинные мотивы бодунов. От этого зависит судьба планеты. Может, они знают то, что премьер-министр от нас тщательно скрывает.
– А давай я выслежу и приведу к нам того бодуна, которого обокрали на празднике. Он такой болтливый! Его и просить не нужно, он сам все расскажет.
– Неплохая мысль, – иронически похвалил Куб. – Не думаю, что, зная его слабость трещать без умолку, при нем будут обсуждать такое.
– Как же тогда мы выведаем все?
– Мой знакомый будет прослушивать их разговоры, но у него пока нет полного доступа к их системе. Поэтому нам нужно как-то пробраться на их совещание и просто послушать, так сказать, между строк. Может, что-важное и услышим.
– Я понял, к чему ты клонишь, – отреагировал Поль.
Куб напрягся. Он ждал отрицательной реакции и был готов к ней. В хижине повисла напряженная тишина. Наконец Поль обратился к Кубу:
– Мне нужен серебряный плащ, – произнес он и, развернувшись, направился вон из хижины.


Глава 25.

 Айколёты, словно на конвейере по производству хрустальных шаров, непрерывно сменяли друг друга на площади перед монументальным зданием БОЗЭВ (Большого зала по экономическим вопросам). Разнообразие машин айкопрома и бесконечный поток бодунов поражали своей масштабностью. Поль и представить не мог, что на Айконе обитает столь внушительное количество представителей этого привилегированного сословия. Он сам, окутанный серебристым сиянием, с изящно перекинутым через плечо плащом из последней коллекции дома моды "Золото Айкона", плавно покинул айколёт. Тот, бесшумно закрыв за Полем дверь, тут же взмыл в воздух, освобождая место для следующей прибывающей машине. Парень чувствовал себя очень неуютно в этой густой толпе высокопоставленных предпринимателей, акул юриспруденции и финансовых воротил. Когда Куб преподнес Полю этот плащ, богато инкрустированный алмазами, ему казалось, что он будет кричащим пятном на фоне всеобщей сдержанности. Но теперь его наряд казался лишь бледной тенью в ослепительной роскоши элиты бодунов. Объективы глазных камер Поля моментально активировали защиту от всепроникающего блеска, окутав их легкой молочной дымкой. Серебро в дерзком союзе с бриллиантами и золотом, таинственные шунгитовые вкрапления, изумрудные броши-заколки и прочие мерцающие драгоценности ведущих фирм Айкона кружились в завораживающем танце неторопливого движения важных персон. Справляясь с нарастающим волнением и стараясь не выдать охватившего его восхищения окружающим великолепием, Поль прошел регистрацию у входного терминала. Куб вручил ему добытое непонятным образом пазменное именное приглашение. Один из старых бодунов, отвечающий за работу на шунгитовом разрезе, не смог присутствовать на этом собрании. Знакомый Куба умудрился всё устроить так, что Поль стал его официальным представителем. К счастью, Поль успел изучить положение дел по добыче шунгита и теперь чувствовал себя достаточно уверенно в этом вопросе. На случай непредвиденной ситуации его подстраховывал Пиксель, подключившись к нему по их защищенной, непрослеживаемой связи. Задача Поля, по словам Куба, была проста до неприличия: наслаждаться обществом, вволю предаваться паромическим изыскам, вдыхая дорогие элитные деликатесы, и просто внимательно слушать, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. В этот момент Поль вспомнил о врученном ему эзотопном распылителе. Им необходимо было время от времени орошать окружающее пространство, чтобы, как выразился Куб, "богато пахнуть".
– Как всё сложно у этих избалованных особ, – чуть слышно буркнул Поль. – Чуть не забыл освежиться.
Он пару раз нажал на изящный флакон, и едва заметная прозрачная струйка растворилась в воздухе, окутав Поля нежным ароматом ночной звезды. Несколько бодунов обернулись, уловив пленительный аромат, и одарили его одобрительными улыбками. В богато оформленном неоновыми переливами фойе предлагали отведать инопланетные атмосферы. О многих из этих планет Поль даже не слышал, не говоря уже о том, чтобы ощутить их запах и вкус их призрачных паров.
Также можно было расслабиться, растянувшись на облаках из алкопара и получить расслабляющие разряды радона. Стройными рядами выстроились терминалы, которые по запросу выдавали не только свежие сводки с межпланетных торгов, но и настоятельно рекомендовали приобрести перспективные криптозалоги развивающихся планет. Поль решил взглянуть, что же сегодня в топе? Он с трудом подавил свое удивление, увидев в десятке самых востребованных планету Петлику. Немедленно сообщив эту сенсационную новость Кубу, он, по его настойчивой рекомендации, приобрел в актив их компании целых три криптозалога. Пиксель никак не отреагировал на эту сделку, сухо попросив продолжать осмотр.
Не спеша передвигаясь по роскошным залам отдыха, Поль заметил оживленное скопление бодунов. Он приблизился к ним, привлеченный их взволнованным обсуждением. Все с неподдельным азартом следили за игрой, участниками которой были самые влиятельные господа. Над изящным серебряным столом повисло облако электромагнитного поля. В нём медленно вращалась хрустальная сфера. Она была в три раза больше шара из-под алкопара. Внутри размещались несколько газов, которые не смешивались между собой. Игроки выставляли на кон свои владения, окрашенные в определённые цвета. Среди них Поль разглядел ткацкие фабрики синяков, заводы по выпуску восстановительного оборудования, фирмы по производству лекарств, частные лаборатории мирологов, алмазные прииски и многое, многое другое. После того как ставки были сделаны, ведущий, в костюме, пестрящем всеми цветами драгоценных камней, раскручивал сферу, активируя электромагнитное поле. Газы начинали смешиваться. Так как их плотность была разной, то и процесс был неравномерен. Всё зависело от силы вращения, первоначального расположения газов в сфере и силы воздействия магнитного облака. Включился звуковой таймер, издавая причудливые мелодичные переливы, и в какой-то момент сферу пронзали электрические волны, расчерчивая ее внутреннее пространство красивыми, извивающимися разрядами. Полю показалось, что ему знаком этот завораживающий эффект. И тут его осенило – он читал об этом в секретных файлах, содержащих расшифровку древнего земного диска. Там описывался прибор, носящий загадочное название "катушка Тесла". Вот как это выглядит на самом деле! Но откуда этот эффект известен бодунам? Погрузившись в раздумья, он чуть было не пропустил финал игры. Во время разряда смешавшиеся газы окрашивались в определённый цвет. Если он совпадал с цветом выставленных на кон компаний, удачливый владелец забирал свой кон и получал сверху половину его стоимости. Остальные предприятия переходили в актив ведущего. На следующем уровне можно было попытаться отыграть проигранное. Когда кто-то выходил из игры, он или переоформлял проигранное на имя нового владельца, или ему переводили выигранную сумму, иногда превышающую шестизначное число. Куб, наблюдающий за этой игрой по экрану, на который передавалось изображение с сетчатки глаза Поля, чуть не потерял сознание, сразу же подключившись к ярильной батарее, так как от охватившего его азартного волнения моментально разрядился. Он старался успокоиться алкопромом, представляя, как бы он там развернулся и овладел сразу несколькими дорогими предприятиями! Пиксель, обеспокоенный его состоянием, попросил Поля скорее удалиться оттуда, пока Куб окончательно не лишился рассудка.
– Умеет же элита развлекаться, – с завистью простонал Куб. – Ну позвольте ещё немного, хотя бы мысленно поучаствовать в этой игре!
– Хватит с тебя наблюдения за БОЗЭВ, – спокойно прокомментировал истеричную мольбу Куба Пиксель и обратился к Полю: – Есть ещё что интересное? И не забывай распылять эзатоп.
– Я увидел молодого бодуна, который пристаёт к важным особам и пытается их разговорить, – достав флакон и опрыскав вокруг себя, сообщил Поль. – Как бы это не тот, о ком рассказывал Гал. Попробую с ним познакомиться.
– Не стоит, – впервые заговорил Гал. – Потом не сможешь от него отвязаться.
Синяк настолько был поражён роскошью, что ему казалось, он уснул и ему снится сказочная планета, на которую его забросило. Гал не хотел просыпаться, но истерика Куба вернула его в реальную жизнь.
Поль поравнялся с высоким коренастым бодуном.
– Приветствую вас, уважаемый! - поздоровался он с Полем – Меня зовут Нав, я сын Скляна. А вас я что-то раньше не видел! Вы кого представляете?
– Я вместо Свона, – только и успел ответить Поль.
– Ах, вот оно что! Бедный старик, совсем заработался с этим карьером, – обрадовался Нав собеседнику. – Он предупредил, что не сможет лично присутствовать сегодня. Вы молодцы, что вызвались оставить дела и посетить это мероприятие. Отец приготовил сенсационное сообщение, и оно также касается вашей отрасли, поэтому постарайтесь ничего не пропустить из его доклада.
– Вы меня заинтриговали, – искренне заверил Поль.
– Ой, это только сотая часть из того, что потом станет известно! – довольный, что его слушают, хвастался Нав. – У нас вообще дела должны пойти в гору! Но я пока не могу всего рассказать, уж простите.
– Конечно, я понимаю, как важно получать информацию вовремя, – согласился Поль, сам же горя желанием как можно больше выведать у этого разговорчивого бодуна.
– Вот, вот, скажи, например, сейчас всем, что петлякам срочно потребовалось огромное количество алкопара, так тут же выкачают остатки жидкого спирта, и наш мир исчезнет. Тут надо быть очень осторожным! Ой, я, кажется, сказал много лишнего!
Нав испуганно заморгал, прикрыв рот рукой.
– Не переживайте, я никому не скажу, – тихо проговорил Поль, а в его носу щекотал возбуждённый голос Куба, умоляя вытащить из Нава как можно больше информации. Пиксель только собрался дать Полю указания, как его перебил болтливый бодун.
– Вы так меня выручите, уважаемый. Сами понимаете, как важно пока хранить всё это в тайне, – он показал сенсорную перчатку на своей руке. – Видите, храню, как последний шар с алкопаром для отца. Тут все его договора и планы на будущее. Скорее бы он уже прибыл, чтобы передать ему её и расслабиться. От кого так изумительно пахнет?
Нав стал водить хвостом, принюхиваясь.
– Так это же вы источаете этот изумительный аромат Ночной Звезды! Самый востребованный в этом сезоне! Он стоит очень дорого! Если не жалко, разрешите опылить себя! Вот отец удивится!
Пиксель чуть не выронил алкопар из рук. Он застыл в ожидании. Куб тоже замер. Если бы Поль знал, что было скрыто за этой тишиной, ни за что не удовлетворил просьбу Нава. Но тогда он, ничего не подозревая, достал флакон и протянул бодуну. Тот, замерев от наслаждения, оросил пространство вокруг себя космически волшебным эликсиром и, глубоко вдохнув, вдруг поперхнулся и закашлялся, схватившись сенсорной перчаткой за хвост и начав его трясти.
Поль кинулся ему на помощь. Он приподнял хвост Нава и как следует его встряхнул. Нав задышал спокойно!
– Спасибо вам огромное! – улыбнулся Нав. – Скажи кому, что я чуть не умер от неайконовского аромата, не поверят! Отец наконец прибыл. Ещё раз спасибо вам и не забудьте о своём обещании!
Молодой бодун пожал Полю руку и быстро скрылся в ближайшем зале для вновь прибывших делегатов.
К моменту начала собрания Поль изрядно утомился от избытка новых ощущений и потому просто включил диктафон и задремал, пока выступающие делились какими-то новостями и отчитывались перед Скляном о проделанной работе. Хорошо, выступление Свона отменили, он прислал свой отчёт председательствующему, и Полю не пришлось отдуваться за него на трибуне.
Глава 26.

Склян, замотанный в фольгу, похожий на чароликого с планеты Шабо, в приёмной сонника зло отвечал на вопросы дежурного.
— Я Глава Межпланетной Гильдии Торговцев, бодун Склян, и по вашей милости выгляжу сейчас как ночная звезда Фагоса.
— Не льстите себе, господин Склян, — улыбнулся дежурный, — адрес проживания, сообщите, пожалуйста.
— Да кто ты такой, чтобы так разговаривать со мной? — взревел бодун. — Я дышу алкопаром с самим министром финансов и лично веду переговоры с премьер-министром Наяри!
— Я простой дежурный сонника и тоже постоянно отчитываюсь перед министром обороны, господином Пушем, — спокойно отреагировал трезвенник, — но не хвастаюсь этим.
— Сравнил УГБ с хижиной чекуша, — Склян сплюнул ком пыли, смешанный с каплей спирта, осевшей на стенках хвоста.
— Мне зафиксировать оскорбление силовой структуры? — дежурный обратился к Трезуде, ведущему арестованного синяка.
— Что вы так долго с ним возитесь? Я уже успел за это время поймать, доставить и оформить главного преступника по этому делу.
— Сами же понимаете, — вздохнул трезвенник, — Склян — лицо важное, имеет связи, делит отдых с сильными мира сего. Пока все запросы пошлёшь, пока ответы получишь. А господин ещё и сопротивление оказывает, оскорбляет военных.
— Ну тогда фиксируй всё! — уверенно заявил капитан, — пусть отвечает по полной.
— Не получится по полной, — опять вздохнул дежурный, — министр обороны сам дал распоряжение составить протокол, и отпустить.
— Адвокат прибыл? — поинтересовался Трезуда.
— С минуты на минуту обещал быть.
— Вот при нём и освободишь, — распорядился Трезуда, — а то потом устанем рапорта составлять, объясняя, почему отпустили не по уставу. Тебе же поступило устное указание?
— Так точно!
— Вот. Если бы был файл с приказом министра Пуша, дело другое, а так зафиксируй все нарушения, приложи файлы с записями и жди адвоката.
— Да я… — начал было бодун.
— Ты, — резко перебил его капитан, — избил сына! Понимаешь, что ты разорвал ему кокон. Если бы я тебе его так выдрал, что ты со мной сделал бы? А это твой сын, понимаешь? Наследник твой. Да что тебе говорить…
— Я лично запросил отчёт с креставика с описанием повреждений у пострадавшего. Приложишь к рапорту, — Трезуда обратился к дежурному, гневно взглянул на бодуна и, махнув рукой, удалился, конвоируя синяка. Склян сразу притих и стал спокойно отвечать на вопросы дежурного. Его закрыли в кабине для опасных преступников. Склян, оказавшись наедине со своими мыслями, вроде как снова стал наливаться злобой, представляя, как он им всем покажет, а за статус опасного преступника вообще уволит часть трезвенников, но потом, успокоившись, задумался над словами капитана. Ведь каким бы ни был нескладным Нав, а ведь он единственный его свет в будущем. Да, жизнь заставила видавшего всякого бодуна быть жестким и не спускать ошибки ни себе, ни другим, не исключая сына. Но тут он осознавал, что перегнул палку. Вспомнив, в каком состоянии был Нав, когда его садили в транспортёр, внутри Скляна что-то забушевало, потом сжалось, и из глаз стали испаряться скудные отцовские слёзы.
Когда адвокат наконец появился, Склян подтвердил все свои нарушения, адвокат проверил оформленные показания своего подопечного и, оплатив внушительный штраф, Склян, поблагодарив юриста, поспешил в крестовик к сыну.
Эв внимательно осмотрел Нава. Тот лежал на магнитной подушке, с трудом переводя дыхание. К хвосту тянулись трубки, подающие лекарства, которые расширяли лёгочные проходы. Кокон то исчезал, то появлялся снова.
– Да… – Эв устало вздохнул. – Кокон нужно перепаять, слишком много дыр. Скорее всего, придется заменять поврежденные нити искусственными.
Скаль, профессор восстановления, не проронив ни слова, изучал данные считывания внутренних органов на экране.
– Кокон – не самая большая проблема, – наконец глухо произнес он, отключая экран и устремляя серьезный взгляд на Эва. – Предстоит серьезная операция на эфирном теле. Готовы ассистировать?
– Конечно, господин Скаль, – немедленно откликнулся Эв.
– Отлично. Тогда немедленно отправляйтесь в подготовительный корпус. Вводим акванолика в формировочное состояние и аккуратно начинаем удалять поврежденные участки кокона. Через час приступаем к самой операции. Приготовьте все необходимое.
Профессор удалился, а Эв, отдав распоряжения персоналу, поспешил в стерильную комнату. Сбросив алый плащ, молодой специалист подключил специальные фильтры к хвостовым, носовым и ушным отверстиям. На глазные камеры надел защитные линзы, напоминающие выпуклые зеркала, и активировал систему очищающего пара. Комната мгновенно наполнилась густым розовым туманом. Тело восстановителя начало блекнуть, пока очертания совсем не исчезли, и Эв не превратился в прозрачный силуэт. В таком состоянии он пробыл около двух минут, позволяя пару полностью пропитать его. Затем включилась вытяжка, и обеззараживающий туман стал всасываться в систему. Когда комната вновь обрела прежний вид, заиграв красными отблесками на прозрачных волновых стенах, Эв снял защитные линзы и отключил фильтры. Бесшумный эфирный дрон возник в комнате, держа в манипуляторах алое полотно, сотканное из стерильных нитей плазмы, и помог Эву облачиться в него. Полотно плотно обмотало хвост, а длинный конец перекинулся через плечо и закрепился сзади на уровне талии. Дрон исчез и через мгновение вернулся, держа в зажимах длинные перчатки из того же алого материала. Эв погрузил в них руки. Перчатки доходили до плеч и фиксировались электромагнитными замками. На лицо Эва дрон надел защитную маску в виде прозрачного мешка из плотного стерильного эфира. Теперь Эв был полностью готов к операции.
Тем временем помощники-восстановители уже подготовили хирургическую капсулу, проверили и стерилизовали инструменты, подключили ярильную батарею и другие устройства для поддержания жизни пациента, пока тот будет находиться в формировочном состоянии. Сам Нав тоже проходил процедуру стерилизации. Когда все приготовления были завершены, пациента аккуратно, с помощью электромагнитного поля, поместили в капсулу. К хвосту подсоединили акопар, подающий питательный раствор к дыхательным органам через равные промежутки времени с помощью специального аппарата. Через проходник обеспечили постоянную подзарядку тела от ярильной батареи. Наконец, капсулу герметично закрыли алмазным стеклом, и она стала заполняться смесью, используемой при формировании младенцев. Эв проверил жизненные показатели. Они оставались в пределах нормы. Тогда молодой специалист вручную, через специальные отверстия, ввел раствор в мерцающий кокон. Тут важно было попасть в нужное волокно, а электроника пока с этим не справлялась. Постепенно кокон стал проявляться, и мерцание прекратилось. Наступило время отсечения поврежденных участков. Эв извлек руки и плотно закупорил отверстия, взмахом активировал экран и запустил программу, составленную на основе результатов считывания. Выдвинулись сенсорные иглы и с ювелирной точностью, словно плазмоидами, стали удалять отмершие части кокона. Камера засверкала яркими вспышками. Глазные камеры персонала не выдерживали такого излучения, поэтому их радужки закрылись защитными линзами. Оставалось только ждать. Главное, чтобы электроника не дала сбой. Это случалось крайне редко, но все же случалось. Через несколько минут вспышки прекратились, и иглы плавно вернулись на место, уступив дорогу щипцам, которые утилизировали удаленное в специальный контейнер. Теперь нельзя было терять ни секунды. Тело при большой потере части кокона очень быстро растворялось – это заложено в аквагенах организма. Все приготовились. Уже была выдвинута панель с волокнами искусственного кокона, инструменты оказались в руках помощников. Крышка капсулы плавно поднялась, медленно высвобождая формировочную смесь.
Эв не мешкая приступил к спайке утраченных элементов. Это была сложнейшая процедура. Все элементы были пронумерованы, и нужно было поочередно припаивать их, строго соблюдая индивидуальные особенности тела. Восстановители ОБРЕВ во время праздника запаяли кокон по стандартной схеме, что позволило сохранить тело от исчезновения. Но чтобы все органы могли и дальше нормально функционировать, необходима сложная операция. Через минуту Эв прекратил спайку, капсулу снова закрыли, наполнив той же формировочной смесью. Эв сменил перчатки. Нужно было сделать перерыв, иначе тело не выдержит нагрузки и начнет переформатироваться в новую личность. Как показывала практика, этот процесс в девяноста процентах случаев приводил в лучшем случае к уродству, а в худшем – к лишенному разума эфирному телу. Через пять минут процедура повторилась.
Профессору сообщили, что основная операция переносится еще на час.
– Что случилось? – уточнил Скаль.
– Восстановление идет в штатном режиме, просто тело не выдерживает нагрузки, и приходится увеличивать перерывы.
– Ясно, не торопитесь, – спокойно ответил профессор. – Мы всегда успеем, а вот пациент может и опоздать. Так что молодцы, продолжайте!
Через два часа после полного восстановления кокона Нава перевезли в операционную, оснащенную по последнему слову техники. Скаль уже был полностью готов. Рядом заканчивал приготовление Эв. Он снова прошел стерилизацию, избавившись от всех микрочастиц, оставшихся после подготовительной операции. Теперь предстояло самое трудное. Пока Эв спасал кокон, специальный принтер на основе аквагенов клонировал отрезок эфирного тела. Теперь его нужно было поместить на поврежденный участок, убедиться, что он прижился, и только после этого допаять оставшиеся волокна кокона и, наконец, активировать его.
— Внимание, стабилизируем эфирное поле, — профессор направил активатор на отпечатанный принтером искусственный участок тела. — Начинаем подачу аквагена.
Эв почувствовал, как холодок проникает сквозь ткань защитного костюма. В руках он держал манипулятор, подсоединенный к пациенту. Несмотря на внутреннее легкое волнение, его рука была невозмутимо спокойна. Тончайшие иглы коснулись поверхности вживляемого участка.
С каждым импульсом активатора аквагены проникали вглубь, создавая временные мосты между физическим и искусственным телом. Эв чувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев – признак синхронизации с дроном, который, словно невидимый скальпель, прокладывал путь к поврежденному участку.
— Лёгочный клапан, смещение на три микрона влево, – спокойно произнес Скаль, не поднимая глаз от экрана. Параллельно с Эвом он контролировал работу соприкасающихся органов. Эв осторожно скорректировал траекторию дрона, чувствуя, как напряжение в операционной нарастает. Один неверный шаг, и эфирное тело Нава распадется, превратив операцию в трагедию. Но, несмотря на риск, Эв чувствовал прилив адреналина. Это была его первая операция на живом акванолике такого масштаба, и он был полон решимости доказать свой профессионализм.
— Стабилизировано, профессор. Подаю регенеративный импульс, – доложил Эв, чувствуя, как волнение постепенно уходит. На экране стал отображаться процесс внедрения вживляемого органа, выделяя на розовом фоне его красные эфирные микроволокна. Плавное выравнивание цвета указывало на принятие телом инородного элемента. Все показатели спокойно светились цифрами, говоря о стабильном состоянии пациента. Эфир постепенно наполнял живительной силой вживляемый участок.
— Всё, регенерация прошла успешно. Операция закончена, — устало сообщил профессор. — Перевозите пациента в восстановитель и дорабатывайте кокон.
Несмотря на усталость, Эв в третий раз зашёл в стерильную комнату. Через полчаса обновлённый Нав с прочным прозрачным коконом и подлатанным участком эфирного тела, лежал в элитной палате с нежно-розовыми волновыми стенами, постепенно отходя от формировочного сна.

Склян ворвался в информационную комнату, словно магнитный вихрь. Активировав терминал, он, замирая от волнения, произнес имя сына.
– Операция прошла успешно, – бесчувственно отозвался искусственный голос. – Подготовительный этап покрыт вашей восстановительной страховкой, счет за основную операцию направлен в личный файл вашего ПЛАСИБО. В случае неоплаты в течение трех суток ваш счет будет заблокирован до полного погашения долга. Посещение сына возможно завтра с двенадцати до восемнадцати часов. Через три дня вы сможете забрать его домой.
Склян распластался на полу, воздев руки к небу. Безмолвная благодарность Оку полностью поглотила его, а слезы раскаяния, словно драгоценные жертвенные дары, маленькими облачками возносились к небу.


Глава 27.

  Наяри проснулся в прекрасном расположении духа. Сегодня был особенный день. Ярийцы, подобно акваноликам, свято чтили свой День Полного Формирования – праздник зрелости, когда шестнадцать лет, отсчитанные от момента открытия шара-инкубатория, превращали дитя в полноправного гражданина, свободного от родительской опеки. Первенцы в этот день ещё и вступали в права наследования. И у Наяри сегодня была очередная годовщина того славного дня! Воспоминания о том, как почти восемьсот лет назад он принял власть из рук матери, вспыхнули в памяти ярким праздничным салютом. Столица Олип утопала в червонном золоте, а огненные вензеля, сплетающиеся на каждом доме, усиливали и без того ослепительное сияние звезды. Его мать, Ура, жрица Ока и властительница мира, позаботилась о том, чтобы этот день навеки запечатлелся в памяти её сына. На площади, раскинувшейся перед дворцом, выстроилась миллионная огненная армия воинов в золотых доспехах, сверкающих, словно осколки Ярила. И вот, словно само воплощение света, появилась Ура. Её платье, сотканное из лучей Ярила и украшенное бриллиантами космической пыли, переливалось космическим сиянием, а талию обвивал нежно-голубой газовый пояс.
   Величественно возвышаясь над собравшимися, она властным, но исполненным любви и гордости за сына голосом возвестила о том, что Наяри, вступая в эпоху зрелости и самосознания, отныне становится абсолютным и неоспоримым правителем содружества Светлоликих и покровителем народа Яри. И хотя судьба распорядилась так, что теперь Наяри правит только лишь Айконом, он по-прежнему бережно хранит в сердце тепло тех воспоминаний, образ матери, преисполненной нежностью и безграничной любовью к нему.
 Именно поэтому вчера Наяри решил отдыхать в своей родовой галерее. Невзирая на сгущающуюся напряженность в государстве Айкона, Наяри, хоть и отменил праздник, но позволил себе раствориться в целительных воспоминаниях. Это придало ему новых сил. В галерее покоилась внушительная коллекция неоновых портретов его разросшегося рода, во главе которого блистал Чирус, далекий предок, сошедший на Ярило в незапамятные времена. Его семейство обжило огненное светило, обуздав пламя и основав могущественную правящую цивилизацию. Став властителями звезды, вокруг которой вращалось шесть планет, они без труда подчинили себе народы, населяющие две из них - Челак и Радож, которые приняли золотых воинов как посланников Всевидящего Ока, божества народа Яри, коему они служили. Никто и никогда не видел лик этого божества, но благоговение перед ним обратилось в священные ритуалы, передаваемые из поколения в поколение. И лишь на Айконе, а позже и на Петлике, их обитатели не ведали ни о каком Оке. Оказалось, что акванолики, подобно ярийцам, были пришельцами и освоили планету относительно недавно. При встрече обнаружилось, что они не только очень похожи друг на друга внешне, но у них общая родная планета, погибшая в катастрофе. Поскольку ярийцы были сильнее и владели огнем, акванолики признали их господство, но на особых условиях. Они потребовали от ярийцев защиты и союза в случае войны с другими планетами, в том числе и с содружеством Светлоликих, основанным и контролируемым ими. Кроме того, акванолики оставляли за собой право владеть Петликой, их природным спутником, и её ресурсами. Так как недавно ожившие каменные столбы имели собственную древнюю историю, и убеждать их всех легендами о сынах Ока было тщетно, а союз с ними был важен для народа Яри, Чирус принял условия акваноликов. Прошли века, акванолики познакомились с другими цивилизациями, наладили торговые и политические связи. Ярийцы ненавязчиво прививали акваноликам веру в Око, и те в конце концов пришли к убеждению, что эти огненные их собратья точно были избраны этим божеством для спасения остатков их цивилизации. Ярийцы приложили неимоверные усилия, чтобы память о прежней родине и ее народе стерлась из анналов истории. И им это почти удалось. Но тут явился диск. И многовековой труд по сотворению новой истории акваноликов оказался под угрозой краха. Наяри тяготился упрямством и самоуверенностью этих собратьев по планете. Управлять ими становилось все сложнее. Но сегодня забрезжила возможность укрепить свою власть. Воодушевленный предстоящей встречей, Наяри затянулся утренним алкопаром. Он, на минуту задержавшись перед портретом Уры, своей уже почившей в ЧЕЛО матери, тихо напевая мелодию рода, спустился в Золотой зал.
 Министр науки, господин Нол, и министр экономики Злаз вели неспешную беседу, утопая в сиянии золотых молний электромагнитного дивана, похожего на зыбкое облако прозрачного тумана. Заметив Наяри, они поднялись, приветствуя премьер-министра легким, почтительным поклоном.
– Господа, рад вас видеть, – приветствовал Наяри, жестом приглашая их вновь утонуть в мягких объятиях дивана. – Сгораю от любопытства узнать ваши новости, которые, смею надеяться, столь же приятны, сколь и неожиданны. Злаз, прошу, поведайте, как обстоят дела с Петляками?
– Они, как вам известно, просят увеличить поставки алкопара и интересуются, не можем ли мы снизить отпускную цену хотя бы на один пункт.
– Неужели весь бюджет пустили на полировочную смесь? – усмехнулся Наяри. – Как полагаете, можем ли мы пойти им навстречу без ущерба для себя?
– Вы имеете в виду объем или цену?
– И то, и другое.
– Осмелюсь предположить, что компромисс возможен, но многое зависит от известий, которые приготовил господин Нол.
– Прошу вас, министр, – обратился Наяри к Нолу, – не разочаруйте нас.
– Позвольте начать с хорошего, – промолвил седовласый, подтянутый акванолик, избегая прямого взгляда правителя. – Мы перепроверили все запасы алкопара и не обнаружили в его составе опасного газа. Все партии, следовательно, можно свободно продавать. Отчет анализов был предоставлен вам по правительственной линии.
  Исследования искусственного жидкого спирта, полученного из воды с помощью светящейся субстанции, нареченной нами Арией, показали, что в жидком виде он безопасен и не имеет побочных негативных эффектов. Однако алкопар из этого спирта пока создать не удается. Мы не можем понять, что именно влияет на изменение состояния газа, который, превращаясь в пар, становится ядовитым. Таким образом, увеличение объемов производства алкопара за счет лабораторного синтеза пока не представляется возможным.
Наяри бросил на министра науки такой взгляд, что тот невольно съежился.
– Знаете, сегодня я, – медленно, почти шепотом начал он, – проснулся в прекрасном расположении духа. У меня грандиозные планы, я намерен восстановить дружеские отношения с Петляками. Я предложил им наше участие в решении их проблем с дранозаврами, но их сейчас более всего волнуют поставки алкопара с Айкона. И наша помощь могла бы, слышите, очень укрепить наши взаимоотношения. Но ваши мирологи не могут решить простейшую задачу – обезвредить газ! – голос Наяри стал угрожающе раздраженным. – Это звучит как издевка. Акванолики знают все о газах и парах. В них генетически заложено понимание и совершенствование эфирно-газово-паровых соединений! За что я вам плачу?
Ответа не последовало. Министры знали нрав Наяри и благоразумно ждали, когда он выпустит пар, как бы глупо это сейчас ни звучало. Премьер-министр подлетел к окну и жадно затянулся алкопаром. Он думал. Думал, как сохранить зыбкие добрососедские отношения с Петляками. Ведь все складывалось так удачно. Наяри планировал на переговорах выяснить, чем Петляки обороняются от своих врагов.
  Почему им недостаточно этой силы для усмирения наглых дранозавров? И еще ему нестерпимо хотелось узнать секрет их телепатической связи. Эти способности открыли бы новые горизонты как для управления на Айконе, так и для укрепления влияния в Содружестве Светлоликих. И какой-то ядовитый газ встал на пути осуществления этих замыслов.
– Итак! – резко повернулся к министрам Наяри. – Как хотите, но отправляйте алкопар петликам, увеличив поставку на двадцать процентов и снизив отпускную цену на один пункт.
– Но позвольте… – вскочил Злаз, словно ужаленный.
– Не желаю слышать ни единого возражения! – гневно прогремел правитель. – Все претензии к мирологам! Не найдут способ производить безопасную продукцию в лаборатории – ужесточим условия продажи до предела!
Он стремительно покинул зал, оставив министров в тягостном молчании, наедине с непосильной задачей.
  Наяри метался по комнате. Ему только что доложили, что сделка с поставкой оружия петликам отменена, и министр обороны уже был в пути с подробностями. Что произошло? Он возлагал очень большие надежды на эту сделку. Наяри тщательно продумал последствия нового вооружения петликов. Ему было известно, что дранозавры заключили соглашение с ними на регулярную поставку воды. Эти животные зависели от этого ресурса, а лет сто назад вода стала истощаться на их планете. Тогда они были вынуждены пойти на эту сделку.
  И всё было хорошо, пока до петляков, этих каменных созданий, наконец не дошло, что их ресурсы тоже не бесконечны. Тогда они уменьшили поставки. А дранозавры не прощают такого. Они предъявили петликам ноту протеста, чем накалили отношения. Петляки обратились за советом к акваноликам. Тут у Наяри и возник план, как прибрать к рукам не только полный контроль над Петликой, но и все её ресурсы. Он предложил новое сотрудничество по защите их планеты и пообещал снабдить их вооружением, которым легко управлять с их ограниченными возможностями. Взамен он ничего не потребовал, лишь намекнув на восстановление прежних дружеских отношений. Петлики, будучи недальновидными, согласились на такие выгодные условия. И тогда Наяри послал такое же предложение дранозаврам, пообещав, что те смогут без особых усилий завладеть ресурсами петликов, так как Наяри знает их слабое место и сообщит о нём дранозаврам. Наяри надеялся, что, развязав войну и используя их оружие, две цивилизации просто перебьют друг друга. Акванолики будут наблюдать за сражением и, в случае необходимости, уравняют их силы. Всё будет сделано так, что Айкон окажется освободителем и принесёт пользу не только своей планете, но и всему содружеству Светлоликих, уничтожив одного из самых опасных врагов их галактики. Ну и наградой за это будет полное владение всеми ресурсами Петлики. Таким образом, Наяри наконец-то приблизится к разгадке способа телепатического общения и сможет укрепить своё влияние как на Айконе, так и в межпланетном содружестве.
Наконец Пуш влетел в золотой зал, и Наяри поспешил к нему.
– Рассказывай, что произошло, – взволнованно кинулся к нему премьер-министр.
– Беда, – приводя в порядок дыхание, проговорил Пуш. Всегда спокойный и рассудительный, министр обороны сейчас выглядел взволнованным, и это ещё больше насторожило Наяри.
– Говори уже, я тут извёлся весь.
– Нам выставили ноту протеста. Петляки как-то узнали, что мы не только их будем снабжать оружием, но и дранозавров. Именно поэтому они расторгнули соглашение и грозятся объединиться с дранозаврами и напасть на Айкон.
Наяри завис, тут же осознав последствия такого заявления. Его тщательно выстроенный план, казавшийся безупречным, разлетался, как петлик, взорванный его же детонатором. Ярость и разочарование смешались в его сознании, порождая бурю эмоций. Тело Наяри запылало огнём.
"Как они узнали?" – этот вопрос эхом отдавался в его голове. Предательство? Утечка информации? Невозможно. Он лично следил за каждым этапом подготовки, и никто не знал о двойной игре. Или знал? Перспектива войны, не контролируемой им, а направленной против Айкона, была не просто провалом, а настоящей катастрофой. Влияние, которое он так стремился укрепить, теперь могло обратиться против него самого. Союз петликов и дранозавров – это сила, которую нельзя недооценивать. Они могли разрушить его мечты и, возможно, даже уничтожить Айкон. Взгляд Наяри метнулся к Пушу, с ужасом смотревший на пылающее тело правителя.
– Нужно действовать, и быстро, – вывел его из оцепенения Наяри. – Паника – худший советчик. Нам нужно найти выход из этой западни, и чем скорее, тем лучше. Твои предложения?
– Военные аналитики разрабатывают алгоритм переговоров с обеими сторонами, чтобы избежать войны. Как только мы определимся с направлением, я тебе тут же сообщу.
– Хорошо, держи меня в курсе дел. Я тоже буду думать. Имей в виду, мы должны выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. И пусть твои следователи выясняют, откуда произошла утечка. Никому не доверять! Все свободные силы пустить на поиски таинственного Пикселя. Я уверен, что он в этом играет важную, если не главную роль.
Пуш, отдав честь, кинулся исполнять приказ.

Глава 28.

  Гал расстегнул плащ, и он тут же был подхвачен дроном-гардеробщиком. Он бережно водрузил одежду на вешалку, почистил её ионами и бесшумно сопроводил в специальный отсек. Фойе виллы Куба было настолько огромным, что в нем, казалось, поместился бы весь дом Гала. Сама вилла была лабиринтом роскоши, в комнатах которого легко можно заблудиться. Отполированные направляющие столбы из беломорита, переливающиеся нежной синевой, и толстые, прозрачные электроволновые стены взмывали ввысь на три этажа, поддерживая хрустальный купол крыши. Свет, проникающий сквозь огромные окна, заливал пространство теплым, ласковым сиянием, создавая ощущение уюта в бесчисленных комнатах. На стенах, словно живые, мерцали айконовские пейзажи, сменяющие друг друга во времени.
   Мягкая, облакоподобная электромагнитная мебель подчеркивала стройные очертания комнат, добавляя им изысканности.
– Ну как тебе? – Куб сиял от удовольствия. – Нравится?
– Не то слово, – восхищенно выдохнул Гал. – Это великолепно.
– Я же обещал тебе показать просторы, необходимые светлячкам! Вот они, любуйся!
– Согласен, – Гал хитро прищурился. – Тут светлячкам было бы где развернуться. Может, наполним одну из комнат водой и переселим их сюда?
– Конечно, переселим! – съязвил Куб. – Но сначала выкупи у меня эту комнату, и делай что хочешь!
– Ладно, господа, – Поль привлек их внимание к себе. – Мы здесь собрались, как я понимаю, для знакомства с нашим новым союзником, Пикселем. Ведь так?
– А где он, кстати? – Гал огляделся. – Принимает ярильную ванну или вдыхает обещанные тобой дорогие сорта алкопара без нас?
– Терпение, друзья мои, – успокоил их Куб. – Пиксель заехал за одним восстановителем, ты, Поль, его уже знаешь – это Эв. И сразу же к нам.
– Причем тут Эв? – удивился Поль.
– А я вот хоть его и не видел, – встрял Гал, – но не против его присутствия, ведь он тебе так помог!
– Вот именно! Он может быть нам очень полезен. В его благонадежности я абсолютно уверен, так как мы с ним и Пикселем были верными друзьями, когда учились в ликерии.
– Осторожно, Поль, – Гал положил руку на плечо друга. – Чувствую я, что наше с тобой влияние слабеет, так как авантюрных друзей Куба становится с каждым разом больше, и мы рискуем оказаться у господ на побегушках.
– Конечно! – расхохотался Куб. – Я только об этом и мечтаю! Вы не стесняйтесь, располагайтесь, попробуйте натуральные пары. Уверен, вам понравится, и вы уже никогда больше не захотите затягиваться искусственным.
  На белом каменном столе с серебряными ножками игриво сверкали гранями всевозможные сферы с парами спирта и атмосферами соседних планет. Ребята весело общались, обмениваясь дружескими колкостями и подшучивая друг над другом. Куб суетился, вечно исчезая в соседних комнатах. Когда он исчез в очередной раз, в зале появился Эв в сопровождении прозрачного Пикселя. Поль и Гал сразу смолкли и настороженно уставились на незнакомого гостя.
– Рад наконец познакомиться с вами, так сказать, вживую! – прервал затянувшуюся паузу акванолик. – Я Пиксель. С вами заочно познакомился во время операции на собрании бодунов. Но для меня честь пожать ваши руки! Поль, я восхищен тобой! Ты выглядел тогда великолепно и очень убедительно вел себя среди этих напыщенных богачей!
– Благодарю, – неуверенно пожимая протянутую руку, поздоровался Поль.
– Ну а ты, Гал, мне очень симпатизируешь, особенно после того, как так непринужденно решил сложную задачу с проблемой алкопара.
– Что уж там, – смущенно пробормотал синяк, с трепетом пожимая руку этого необычного акванолика.
 С Эвом парни поздоровались не так напряженно.
– Как прошло знакомство? – в комнате появился Куб, держа в руках шар, дымящийся розовым паром. – Этот коктейль я приготовил для Эва. Тут немного атмосферы Радожа, треть аромата Петлики и одна капля воды для поднятия тонуса!
– Спасибо за такое внимание, – улыбнулся Эв, с благодарностью принимая предложенный Кубом пар.
– А нам? – с наигранной обидой удивился Пиксель. – Чем мы хуже Эва?
– А вы обойдетесь, – махнул рукой Куб в сторону стола с деликатесами. – С вас и этого хватит.
 Все весело рассмеялись. Обстановка немного разрядилась, и собравшиеся стали знакомиться с прибывшими более подробно, закидывая их вопросами. Заметив, как Поль постоянно косится на его прозрачное тело, Пиксель решил объясниться.
– Это моя защита от слежки. Я сейчас в невыгодном положении, друзья мои. И этот визит мне может обойтись очень дорого, поэтому я пока не могу показать вам своего настоящего лица. То, что вы видите, – качественная голографическая маска. Все силовые и правительственные структуры устроили облаву, пытаясь помешать мне в моей деятельности, особенно после того, как с вашей помощью я смог добиться некоторых успехов. Моё свечение подавляет специальный чип, встроенный в кокон. С его помощью я могу менять цвет или оставаться прозрачным и неуловимым для любых радаров. Я смог развеять ваше напряжение?
– Да, это убедительные аргументы, – немного успокоившись, заверил Поль.
– А вот мне все равно не понятно, – возразил Гал. – Это что получается, не только Поль может менять свой статус, но и вы тоже?
– Давай договоримся, что раз в нашей команде все равны, и мы общаемся по-дружески, то будем обращаться друг к другу на "ты".
Теперь отвечу на твой вопрос – нет, я не такой же, как Поль. Он у нас особенный и неповторимый! Я лишь искусственно маскируюсь под то или иное сословие, тогда как Поль умеет перевоплощаться в их представителя. А это очень разные способности.
– Ладно, – вмешался Куб, – может, уже перейдем к обсуждению результатов внедрения Поля в мир бодунов?
– Конечно, – удобно расположившись на диване, согласился Пиксель. – Я весь во внимании.
Все затихли и обратили свой взор на Поля. Тот подсобрался и, вдохнув алкопар, начал делиться своими соображениями:
– Во-первых, меня заинтересовали сводки с бирж по ценным бумагам…
– Хорошее начало, – восхитился Пиксель. – Куб, а ты был прав, когда говорил о внимательности и необычном мышлении своего друга. Прости, что перебил – продолжай.
– Поль, внимательно взглянув на Пикселя, и собравшись с мыслями, продолжил: – Уж очень необычные были эти торги. Криптозалоги Петлики и Айкона навели меня на мысль, что в ближайшем будущем должны произойти какие-то важные перемены в наших с ними отношениях. А сказанная Навом новость о поставках алкопара на их планету подтвердила мои мысли.
– Прости, прости, что я тоже тебя перебиваю, – вскочил Куб, – но пока вспомнил, хочу тебя поблагодарить! Я сегодня открыл файл с графиком на финансовом рынке и обнаружил, что криптозалоги по Петлике взлетели в цене на целых два пункта! Это получается, что потраченные шестьсот рун уже превратились в тысячу восемьсот! А? Как тебе? – Он ткнул в бок Гала. Довольная улыбка растянулась на все лицо. – А ты ворчал, что я заставил Поля спустить впустую почти весь наш капитал! Я, как видишь, его приумножил более чем в два раза! Чутье меня еще никогда не подводило!
– Кстати, – обратился Пиксель к сияющему Кубу, – учитывая возможные перебои с поставками алкопара петликам, и зная их недипломатичность, советую немедленно продать криптозалоги, пока дают хорошую цену, иначе обанкротишь нас.
Тут Гал ехидно хихикнул, а Куб в ответ отвесил ему подзатыльник.
– И, пожалуйста, наберись терпения и выслушай Поля до конца, иначе мы так никогда не закончим.
– Спасибо, – сдержанно поблагодарил Поль и продолжил. – Далее я стал наблюдать за игрой. Вначале мне было интересно понять, как устроен шар и почему в определенный момент меняют цвет газы в нем. Это меня отвлекло, особенно когда я увидел один неайконовский электрический разряд.
– Тут поподробнее, пожалуйста, – снова вмешался Пиксель.
– Вы говорили… – запнулся Гал. – Ты говорил, не мешать Полю, а сам?
– Это по делу, – объяснил Пиксель.
– Пока я не могу заострять на этом своё внимание, – ушел от ответа Поль, – но по данному факту у меня возникли вопросы. Откуда акваноликам, кем бы они ни были, стал известен этот трюк? Я гарантирую, что такое невозможно воспроизвести, если не иметь доступ к засекреченным правительственным файлам.
– Очень интересно, – Пиксель опять перебил Поля. – Значит, ты имеешь доступ к неким секретам ярийцев?
Все вопросительно уставились на Поля.
– Избавьте меня от ответа, тем более вы сами уже обо всем догадались, а я не готов раскрывать сейчас эту тайну.
– Ты, я смотрю, еще тот кадр, – язвительно заметил Куб. – Напустил тут спирового тумана… Скрывать такое от друзей, знаешь…
– Иногда для общего дела, – ответил за Поля Пиксель, – стоит и промолчать. Всему свое время. Я уверен, когда это будет важно и безопасно для всех нас, Поль все расскажет. Значит, ты выяснил, что кто-то, кроме тебя, владеет очень важной государственной тайной, правильно я тебя понял?
– Да, – вздохнул Поль. Его глаза стали искрить черными молниями раздражения. – Вы позволите мне рассказывать дальше?
Пиксель жестом дал понять, что они готовы его слушать.
– В разговорах между наблюдающими за игрой я услышал, что на кон давно не выставляют ни одно крупное предприятие, задействованное в добыче и переработке аквапара и шунгита…

 
   Вдруг Куб встрепенулся, словно от плазмоидного разряда, и, вскинув палец, потребовал тишины. Ему передавали сообщение по общей связи. В глазах миролога заискрился испуг.
– У дверей виллы следователь. Требует немедленного доступа.
Пиксель заметно занервничал.
– Мне нужно немедленно убираться отсюда! Куб, есть черный ход?
– Не выйдет, – спокойно возразил Эв. – Трезвенники, прежде чем нанести визит, сканируют местность и все постройки. Ему известно и о запасном выходе, если он есть, и о количестве присутствующих здесь акваноликов.
– Что же мне делать? Я должен его впустить. Ждать уже больше нельзя.
– Спускайся, – посоветовал Эв. – Постарайся его задержать как можно дольше, а мы тем временем что-нибудь придумаем.
Куб нервно кивнул и быстро исчез в коридоре. Спустившись, он разблокировал дверь, и Трезуда, предъявив свой жетон, плавно вошел в фойе.
– Следователь управления государственной безопасности, капитан Трезуда.
– Очень приятно, господин капитан, – произнес Куб, изучив жетон. – Вы на частной территории профессора академии наук, господина Коуса. Я – Куб, его сын. Позвольте узнать, что привело вас к нам?
– Я хотел бы переговорить с неким Полем, чекушем из поселения Кош. Не станете же вы отрицать, что он находится у вас?
– Мы мирологи, и закон не запрещает нам принимать в своем доме акваноликов всех сословий, включая чекуш. Сейчас у меня в гостях уважаемые господа, и мне не хотелось бы беспокоить их необоснованным визитом представителя власти.
– Им есть о чем беспокоиться? – уцепился за неудачную фразу капитан.
– В силу нашей научной деятельности нам приходится постоянно беспокоиться. Лишние волнения им ни к чему, – выкрутился Куб.
– Я не отниму много вашего драгоценного времени. Минут десять, не больше. Уверяю вас, я смогу объясниться, не причиняя беспокойства нейронам уважаемых мирологов, – заверил Трезуда, начиная понемногу нервничать.
– А не могли бы вы подождать, пока господа соберутся домой? Тогда вы сможете без помех пообщаться с разыскиваемым чекушем. Да и ему, полагаю, будет комфортнее разговаривать без лишних свидетелей.
Капитан стал прислушиваться и вглядываться сквозь волновые стены. Заметив это, Куб решил не испытывать терпение гостя и участливо предложил:
– Вижу, вы продолжаете настаивать. В таком случае, прошу за мной. – Развернувшись, молодой хозяин направился к коридору, ведущему на второй этаж. Капитан последовал за ним. Куб старался вести его по самому длинному пути, умело петляя по лабиринтам коридоров.
  Тем временем наверху Гал и Пиксель в лихорадочном возбуждении пытались придумать выход из положения. Ничего дельного в голову не приходило. Гал предлагал бредовые идеи: завернуть его в домашний плащ профессора или, повернув Пикселя лицом к стене, вести с ним научную беседу. С каждой секундой напряжение нарастало, и Пиксель в отчаянии был готов ускользнуть в окно. Положение снова спас Эв, все это время хранивший молчание.
– Господа, выдохните, – невозмутимо произнес он. – Поль и Пиксель – меняйте свечение на белое и заведите беседу о чем-нибудь научном.
– О чем именно? – растерянно прошептал Поль.
– Ну, например, о проблеме производства алкопара, – не задумываясь, предложил Эв. – Сейчас это актуальная тема в научных кругах.
– А чё делать? – пробасил Гал. – Я-то как был синий, так и останусь таким. Белым мне никак не стать!
– Найди дрона и приступай к его починке, – тут же нашелся Эв. – Главное, сильно не мельтеши перед глазами трезвенника.
– Легко сказать, – проворчал синяк. – Где этого дрона искать? Да и инструмента у меня нет.
– Поищи в соседних комнатах, – посоветовал восстановитель. – Там обязательно что-нибудь найдется. И не медли, они уже близко.
Гал бросился в ближайшую комнату. Это был кабинет профессора. Не то. Он повернул в другую сторону и шмыгнул в бар, где не торопясь, бесшумно убирался дрон.
– Эй, железяка! – шепотом позвал Гал. – Слышь?
Дрон медленно повернулся к нему.
– Что желает господин? – громко произнес металлический голос.
– Ты чего орешь? – прицыкнул на него Гал и, продолжая шептать, спросил: – Где инструменты хозяина?
– Одну минуту, – подражая синяку, прошептал дрон и плавно направился в смежную комнату. Эта минута показалась Галу вечностью. Он так разволновался, что сам начал мигать, и если бы дрон не появился в этот момент с инструментами, то его самого пришлось бы «ремонтировать». Гал выхватил бокс, отключил от питания дрона и, вынув панель, успел вытащить пару проводов.
– Прошу сюда, господин капитан, – послышался голос Куба. – Мы наконец на месте. – Он пропустил Трезуду вперед, пытаясь своим телом прикрыть Гала.
– Приветствую вас, господа! – снова представился трезвенник и предъявил жетон. – Прошу меня извинить, что прервал вашу встречу, но мне необходимо поговорить с чекушем Полем.
– Могу ли я узнать, господин следователь, – с благородным достоинством медленно произнес Эв, – что побудило вас так неожиданно осчастливить нас своим визитом?
– Как к вам обращаться, уважаемый миролог? – вежливо уточнил Трезуда.
– Я Эв, научный сотрудник восстановительных наук при министерстве Здоровья, – невозмутимо представился юноша, одарив капитана уверенным взглядом, с едва заметными искорками снисхождения.
– Не тот ли вы знаменитый Эв, который спас сына бодуна Скляна, и о котором постоянно передают по новостям? – застыл, не веря своим глазам, трезвенник.
– Да, это я, – без эмоций ответил тот.
– Я счастлив познакомиться с вами и почту за честь пожать вашу жизнеспасающую руку! – восхитился Трезуда.
– Благодарю вас, – крепко ответил на рукопожатие Эв, – но вы оставили без внимания мой вопрос. Повторюсь: что побудило вас так неожиданно встретиться с моим пациентом?
– Долг службы, – объяснил капитан. – Я лишь исполняю приказы и не могу спрашивать у своего командира, чем обоснованы его решения.
– Понимаю вас. Что ж, я позволю вам поговорить с моим пациентом, но при условии, что буду при этом присутствовать, так как и я дал клятву охранять здоровье и жизнь любого акванолика. Мне необходимо наблюдать за реакцией пациента, и, если потребуется, вовремя остановить беседу.
– Я не возражаю, – почтительно согласился капитан. Эв с достоинством повернулся к Пикселю.
– Уважаемый профессор восстановительных наук, прошу меня извинить! Не могли бы мы перенести нашу беседу на другой день? Как видите, господину необходимо срочно переговорить с нашим пациентом.
Пиксель вздохнул, пожал плечами и, опустив голову, молча попрощался с присутствующими. В дверном проеме за происходящим наблюдал Куб. Он тут же схватил Пикселя под локоть и, уводя его, сообщил Эву:
– Я провожу профессора до выхода.
Только Трезуда открыл рот, чтобы спросить имя удаляющегося миролога, как его отвлек басистый крик Гала:
– Ты что творишь, кусок железа? Немедленно отпусти!
 Капитан резко обернулся и увидел такую картину: дрон, не обращая внимания на вопли пытающегося освободиться синяка, плавно тащил его в сторону утилизатора. Гал всеми силами колотил его инструментом по гибкой руке.
– Я кому говорю, разорви тебя дранозавр? Немедленно отпусти! Я – живой акванолик, а не мусор!
Трезуда сразу узнал Гала и бросился ему на помощь. Он с размаху ударил дрона кулаком, и тот заглох.
– Мой бесстрашный герой! Когда-то вы бросились в погоню, спасая честь бодуна, а сегодня я спас вашу жизнь! – трезвенник освобождал его от цепких присосок, радуясь неожиданной встрече.
Гал, уже успевший запутаться в полах зелёного плаща трезвенника, попытался выпрямиться и, отдавая честь, отрапортовал:
– Безопасность Айкона превыше жизни! Сейчас на мне ваш плащ, и поэтому я не нарушаю устав!
Он, под громкий хохот Трезуды, не удержал равновесие и рухнул в него объятия. Когда синяка наконец освободили и уложили на диван, капитан, немного успокоившись от смеха, и, смахивая облачко выступившей слезы, сдался.
– Господа! Я уже не в состоянии вести никакую беседу! Давайте перенесем ее на завтра!
– Почему бы и нет? – краем губ улыбнулся Эв. – Если никто не возражает, мы можем встретиться утром в десять часов в моем кабинете.
Поль радостно подтвердил свое согласие. Пока они договаривались, Куб благополучно проводил Пикселя и уже поднимался к акваноликам. Трезуда же, сопровождаемый участниками веселого происшествия, пересказал Кубу, как спас Гала от неминуемой «гибели» в утилизаторе. Они еще раз дружно посмеялись, и капитан, попрощавшись со всеми, направился в сонник. Уже на полпути к нему он вспомнил, что так и не спросил имени профессора, но не расстроился, решив выяснить завтра.
Глава 29.

  Гордо подняв голову, с прямой, армейской осанкой, Трезуда приблизился ко входу в управление госбезопасности. Его пребывание в соннике подошло к концу, и капитан вернулся к своим прямым обязанностям, восстановленный во всех званиях и правах. Тем более он положительно себя зарекомендовал. Чего стоил один его рапорт о проделанной работе по поиску чекуша Поля и анализу его окружения! У автоматов с бесплатным алкопромом толпились синяки и чекуши. Он бросил на них мимолетный взгляд и  не торопясь влетел в зал. Отметившись у терминала, спустился на свой подъякоменный этаж. В отделах суетились сотрудники. Вроде всё было как всегда, но в то же время казалось, что что-то не так. Капитан присмотрелся. Что его напрягло? Излишняя суетливость коллег? Обеспокоенные выражения лиц? Это, вроде, их обычное рабочее состояние. Собравшись, Трезуда успокоил себя, решив, что просто отвык за эту неделю от активности после вяло протекающих дней в соннике. В своём отделе он поприветствовал коллег. Кто-то обрадовался его возвращению, кто-то косо на него взглянул, кто-то проигнорировал. Всё как обычно. Не успел капитан приступить к своим непосредственным обязанностям, как по внутренней связи его вызвал к себе генерал. В его голосе чувствовалось сдержанное раздражение и злоба, а это не предвещало ничего хорошего. Капитан приблизился к кабинету, постучал и, получив разрешение, вошел внутрь.
– Безопасность Айкона превыше жизни! – отчеканил Трезуда, отдавая честь.
– Вольно, – привычно отозвался генерал. – С возвращением, капитан. Везет же тебе, как акволику на Петлике! Тут у нас такое… Тебе еще не доложили?
– Нет, я не в курсе, господин генерал. Что-то важное о чекуше Поле?
– Забудь пока про этого чекушу, не до него сейчас. Кстати, отмени встречу в креставике. К этому вернемся потом, если, конечно, выживем. Тут у нас события посерьезнее надвигаются.
– Так что случилось? – забеспокоился Трезуда.
– Нам пришло сообщение от министра обороны: петляки выдвинули нам ноту протеста, заявив, что партия оружия, которую мы должны были им отгрузить, не соответствует заявленным требованиям. Они аннулировали сделку и требуют объяснений. И если мы не предоставим их в назначенный срок, то они, объединившись с дранозаврами, объявят нам войну!
Трезуда невольно присвистнул. Генерал тут же испепелил его взглядом, и капитан, извинившись за неуставное поведение, вытянулся по стойке смирно, взяв себя в руки.
– Поэтому я приказываю тебе, как лучшему следователю в нашем отделе, проанализировать дипломатические отношения с петляками за весь период их существования в нашем пространстве и предоставить мне свои соображения. Даю тебе на это два дня. Я открыл тебе доступ к некоторым секретным файлам. Не подведи меня, капитан. Все высшие чины, аналитические отделы, юристы и министерства сейчас брошены на то, чтобы избежать войны и урегулировать ситуацию дипломатическим путем.
– Но, господин генерал… – опешил Трезуда, не понимая, почему его, простого капитана, втягивают в столь серьезное государственное дело.
– Выполнять! – взревел генерал. – Кто дал тебе право обсуждать мои приказы? Или тебе так понравилось служить исполнителем в соннике?
– Никак нет! – вытянулся Трезуда и, отдав честь, громко отчеканил: – Безопасность Айкона превыше жизни!
– Пошел вон, – устало махнув рукой, ответил генерал Страг.
Капитан, погруженный в тягостные раздумья, покинул кабинет и направился к своему рабочему месту. Легко сказать – проанализировать отношения с петликами. Он никогда не касался вопросов такого уровня. Трезуда вздохнул и, открыв экран, принялся внимательно изучать предоставленные ему файлы. Кто другой, возможно, ужаснулся бы информации, содержащейся в них. Наяри, правитель Айкона, к тому же царственный яриец, очень рисковал, пообещав враждующим цивилизациям оружие, которое с одинаковой эффективностью уничтожает противника, но никак не защищает их самих. И хотя посвящённым была понятна цель Наяри: ослабить стороны и в итоге поработить их себе, но лишь один Трезуда знал истинные мотивы премьер-министра. Вот только как об этом сообщить генералу? Он не мог подвергать его опасности, тем более у капитана пока не было неопровержимых доказательств. Он знал о тайне Наяри только из предсмертной исповеди водохлёба-синяка. Поэтому Трезуда решил освежить в памяти рассказанную им историю. Может, от его внимания ускользнула какая-то мелочь, завуалированная подсказка, которая поможет доказать истинную цель правителя. Капитан включил защитное поле, чтобы никто не перехватил звуковую волну, вытащил из секретного файла сохранённую запись и, сосредоточившись, запустил её.
  История сужения жриц на Яриле брала своё начало из рода Чируса и имела огромное влияние на правителей народа Яри. Когда радоженцы и челолики провозгласили ярийцев посланцами Ока, Чирус поручил своей матери и сёстрам изучить верования этих цивилизаций и сформировать форму поклонения этому таинственному и могущественному божеству, чтобы укрепить уверенность этих созданий в том, что ярийцы – его представители. Иногда жрицы брали государственное управление в свои руки. Правительница Ура была именно такой жрицей. Она с радостью и облегчением в назначенный срок передала эту власть своему сыну Наяри, так как тяготилась политической жизнью и была предана своему служению Оку. Жрицы были неописуемо красивы, пылали огнём страсти и излучали ослепительный свет мудрости и любви. Никто не оставался равнодушным к их сияющему великолепию. Неудивительно, что правители народа Яри брали себе в жёны именно жрицу, не только наслаждаясь её преданностью и сладострастной любовью, но и вселяя благоговейный трепет покорившимся им цивилизациям. Наяри не стал исключением и вскоре после воцарения встретил и полюбил молодую, светящуюся радостью, лучезарную Макош. Три года пролетели как один миг. Мудрость жрицы и её умение найти подход к каждому только укрепили влияние Наяри во всём содружестве Светлоликих. Вскоре они, пройдя обряд таинства воссоединения через Олипейский огонь, стали родителями будущего наследника, властелина холодного огня, светлоликого Луна. Сын радовал родителей своей не по годам зрелой мудростью и сообразительностью. Но однажды в их счастливую жизнь пришла беда. Наяри сильно заболел. Лекари не могли понять, что с ним происходит.
  Пылающий огонь, дающий жизнь ярийцам, стал медленно гаснуть внутри правителя, словно неведомая сила неумолимо одерживала верх в борьбе за каждую вспышку неугасаемого до этих пор пламени. Ни всполохи Ярила, ни купания в лечебном огне жизни, ни другие процедуры не помогали. Наяри стал слабеть, и его огненное сияние стало блекнуть, лишь отливая золотом в теряющем силу теле.
  Обеспокоенная состоянием мужа Макош собрала великий совет жриц и, умоляя помочь, поручила им изучить древние летописи и постараться найти любое упоминание о похожем недуге. Её усилия были вознаграждены. В один из дней к ней прибыла древняя жрица, которая не могла вспомнить даже своего имени. Она поведала Макош древнюю легенду о том, что род Чируса по мужской линии отмечен Оком чёрной нитью, которая порвётся, если царственный яриец прикоснётся к белой тьме и тем высвободит всепоглощающий пар. Яд этого пара потушит пламя и отберёт жизнь у того ярийца.
– Видно, это и произошло с правителем нашим, Великим Наяри, – заключила жрица.
– Что делать-то? – взмолилась Макош. – Помоги, наимудрейшая, дай надежду безутешной моей тоске!
– Погоди, госпожа, я снова запамятовала, – сморщила лоб старушка. – Пока добиралась до дворца – помнила. Вот взволновалась, и улизнул язык пламени ясности ума моего.
– Чем помочь тебе, старица? – плача вопрошала Макош. – Как вернуть пламя бесценной памяти твоей? Мне нужно узнать, каким узлом связать порвавшуюся чёрную нить!
– Тут узел не поможет, – что-то вспоминая, молвила жрица. – Тут другое нужно. Дай-ка мне, милая, испить из ядра Ярилова, может, что и вспомню.
Макош кинулась к воинам, приказав им как можно скорее добыть этот напиток. Вскоре жрица пригубила обжигающий нектар самого сердца звезды и, стукнув себя по лбу, встрепенулась!
– Корга старая! – улыбнулась она. – Как же я могла такое запамятовать! Слушай, как сказывала бабка моя, и запоминай: дабы не испариться, надобно ярийцу найти тех, кто прядёт ту чёрную нить, и поселиться с ними. Умельцы те заменят порванную нить, и тогда продлится жизнь его. Но огонь в груди будет лишь тлеть до конца жизни его. Чтобы возгорелось снова пламя, ему нужно войти в чёрную тьму, где не течёт время, и найти за лазуревой долиной огненную тьму, дающую жизнь всему, и броситься в её пучину.
– Задала ты мне загадку, старица, которую понять-то не всем дано, – грустно вздохнула Макош.
– Так вопроси Око, – посоветовала жрица. – С тебя не убудет, а его мудрость со времени создания вселенной накапливалась в сокровищнице знаний.
– Послушаю совета твоего, – согласилась Макош и пригласила древнюю жрицу отведать с ней огненных лакомств.
 Вскоре Макош открылась и эта великая тайна, сокрытая в ЧЕЛО и запечатанная огненным паролем вечности. Нить эта попала к потомкам Чируса от жрицы во время первого сошествия на Айкон через её союз с неким Чамохом. Чтобы остановить угасание мужа, ему следовало переселиться на эту планету. Наяри воспринял рассказанную женой новость с недоверием, но после долгих её уговоров посетил Айкон и к своему изумлению почувствовал, как силы стали возвращаться к нему.
  Тогда были созваны старейшины от каждого сословия акваноликов. После долгих обсуждений Наяри заключил с ними соглашение, дающее ему возможность не только править ими, но и жить непосредственно на Айконе. Макош, видя, как улучшается здоровье мужа, приняла на себя временное управление народом Яри и содружеством Светлоликих.
  Узнав, что "чёрная нить" переходит от отца к сыну по наследству, жрица, чтобы Луна не постигла участь мужа, с тяжёлым сердцем решила отпустить его к отцу на Айкон. Наяри же, вникнув в систему уклада жизни акваноликов, на правах правителя постепенно внёс изменения в их иерархию и таким образом укрепил свою власть. В начале он с радостью принял в свой дворец сына, понимая, что на Айконе тому легче будет бороться с их новым недугом. Когда Наяри узнал, что чекуши излучают чёрное свечение, а значит, это они являются причиной его с Луном вынужденной ссылки вдали от любящей матери и жены, правитель возненавидел их. Он лишил всех привилегий и прав, вытеснив из столицы и заставив работать на рудниках. И хотя болезнь отступила и к Наяри вернулась сила, он не мог уже даже на время посещать Ярило, так как в его теле пульсировала сила аквагена чекуш. Лун, не подававший признаков ухудшения здоровья, с одной стороны радовал своего отца. С другой – Наяри стали терзать муки сомнения. Почему болезнь завладела именно им, а сын, получается, избежал этой участи? Поэтому Наяри стал реже общаться с сыном. Не понимая переживаний отца, юноша неоднократно пытался поговорить с ним, но Наяри, пустив в себя ненависть, только всё сильнее отдалялся от сына. Лун, решив, что отец задумал недоброе, поделился своими опасениями с матерью. Наяри, не ожидавший такого "предательства" от своего сына, стал пристальнее за ним наблюдать. Заметив нездоровый интерес Луна к системам управления на Айконе, Наяри после неоднократных предупреждений за очередной проступок жестоко его наказал. Он боялся, что Лун под воздействием "чёрной нити" отнимет у него последнюю власть, лишив надежды быть достойным представителем своего народа. Лун, с присущей ему мудростью, решил не стоять на пути отца. Он просто исчез. А Наяри, решив, что сын испугался и покинул планету, убедил себя, что так им обоим будет лучше.
  Трезуда остановил запись. Он до сих пор не мог поверить, что Наяри – сын Ярила и правитель Айкона – наполовину чекуш! Этот факт, если он подтвердится, в руках врагов мог стать смертоносным оружием. Именно поэтому Трезуда, решив нарушить закон, стёр с памятного файла эти знания, полученные от водохлёба-синяка. Откуда тому всё это стало известно? Придумать такое даже под действием воды синяку не по силам. Поэтому он, скорее всего, услышал легенду от кого-то на стороне. Но от кого? Трезуда сперва успокаивал себя мыслью, что это всего лишь ничего не значащее сказание обиженных чекуш, но, сопоставив последние события, всерьёз задумался над исповедью синяка. Ему стала понятна ненависть Наяри к чекушам и его обеспокоенность новыми способностями Поля. Этот факт также стал косвенным подтверждением истинности этой легенды. Ведь менять свечение научился только представитель чекуш, и никто другой. Этот факт, в свою очередь, навёл Трезуду на мысль, что не только "чёрная нить" проникла в тело Наяри, но и "золотая" коснулась Поля, что и открыло в нём эту удивительную способность. Без ответа оставались несколько вопросов: что активировало гены этих двух созданий? К какой белой тьме прикоснулся Наяри и что произошло с чекушем Полем?
– Что-то я отвлёкся, – одёрнул себя Трезуда, – сейчас не эти вопросы важны, а более серьёзная проблема с петляками.
Но так уж получилось, что планета Петлика оказалась тесно связана с предсказанием об излечении Наяри и его надеждой вернуться на Ярило, воссоединившись с семьёй. Вот что побуждало премьер-министра завладеть её ресурсами.
   Вдруг что-то больно кольнуло капитана в плечо. Он резко повернул голову и увидел полковника Санузу, который пытался до него докричаться, но защитное поле не пропускало звук. Поэтому полковник просто запустил в него электрический разряд. Трезуда резко отключил экран и дезактивировал защитное поле.
– Секретными файлами мог бы заниматься в специально отведённом для этого месте, – зло прошипел полковник. – Немедленно отправляйся на шунгитовый разрез. Там какой-то синяк натворил делов. Так что разберись, что к чему, и доложи!
Трезуда, отдав честь, взял в помощь несколько трезвенников и отправился выполнять приказ.

Глава 30.

  Гала пригласили поработать на шунгитовом разрезе. Он, помня недавний разговор, ликовал от возможности стать неожиданно полезным друзьям, предвкушая, как овладеет ценными сведениями, подобно Полю. Сердце его, однако, трепетало от легкого волнения. Тщательно продумав, как фиксировать увиденное и услышанное, не привлекая излишнего внимания, Гал отправился на разрез. Он решил не посвящать в свои планы ни Поля, ни тем более Куба. Пикселя он пока еще побаивался. Таким образом, никто не страховал его рискованную затею. Тем неожиданнее для всех будет триумфальный результат!
  На объекте вовсю воздвигались защитные платиновые щиты. Часть разреза уже была укрыта их сияющей броней, но на многих участках еще укрепляли направляющие опоры и монтировали сложный механизм, управляемый электроникой. Инженер объяснил Галу его задачу: закреплять соединения конструкций и проверять их прочность. Пока что ничего особенного не происходило. Синяки общались по рабочим вопросам, инженер тоже не проявлял никакой подозрительной активности. Недовольный таким вялым развитием событий, Гал во время перерыва решил понаблюдать за инженером и хозяином рудника, капризным Своном. Тот прибыл на объект, чтобы лично проконтролировать ход работ. Инженер развернул чертежи и что-то увлеченно разъяснял престарелому владельцу разреза. Краем уха Гал уловил волшебную фразу: «Государственный заказ». Он едва не подпрыгнул, чуть не опрокинув сложенные в углу пустые боксы из-под инструментов. Гал замер, стараясь не выдать себя. Казалось, никто ничего не заметил.
– Надо подкрасться поближе к этим чертежам, – прошептал себе под нос следопыт. – Там наверняка кроется что-то секретное.
  Удача улыбнулась ему: Свон, казалось, не мог понять, о какой именно конструкции идет речь, и инженер, оставив экран открытым, повел его показывать объект в натуре. Гал, словно сверхзвуковой космолет, приблизился к экрану и, активировав сетчатку глазной камеры, принялся копировать файлы. Услышав приближающиеся голоса, он юркнул за выступ шунгитовой породы, неосторожно задев ее мощным плечём.
 Шунгит, взметнув облако пыли, осыпался, увлекая за собой часть выступа. Инженер, прикрыв собой старика, поспешил увести его от опасного места.
– Ничего страшного, – заверил он Свона. – Небольшой обвал породы. Такое случается.
– А если бы нас засыпало? – дрожа от страха, пролепетал Свон.
– Это исключено, – успокоил его инженер, указывая на место обрушения. – Видите, тут всего пара камней скатилась. Совсем крошечных. Самое страшное, что могло случиться – это запачкать наши плащи. Вы ведь не первый раз на разрезе. Должны знать, что здесь случаются и более серьезные обвалы.
– Случаются, – согласился Свон. – Но я всегда нахожусь в управлении и сам разрез не посещаю. Для этого у меня есть штат синяков. Я осмелился спуститься сюда только потому, что поступило распоряжение от нескольких министерств, чтобы я лично контролировал эту стройку, будь она неладна. Итак, вы можете поручиться, что все идет по плану и конструкции надежны?
– Конечно, – клятвенно заверил инженер.
– Ох, батенька, знал бы ты, сколько таких клятв я наслушался за свою долгую жизнь. Мне бы увидеть это в действии.
  Слушая хозяина, инженер незаметно для него настороженно оглядывался. Он понимал, что просто так порода обвалиться не могла. Он лично все проверил несколько раз, прежде чем пригласить сюда пожилого Свона. На спланированную акцию тоже не похоже. Хотя и этого вполне достаточно, чтобы напугать старика и выдвинуть свои требования. Свон был еще тем скрягой, и рабочие синяки не всегда вовремя получали оплату, а иногда их еще и штрафовали за тот или иной проступок. А тут госзаказ. Отличный момент, чтобы поиздеваться над зазнавшимся богачом.
  Тем временем Гал, пытаясь скрыться с места обвала, пятился назад, озираясь по сторонам. Он мечтал выбраться из котлована, чтобы поймать связь и передать скачанные файлы на свой домашний экран. Шунгит глушил все виды волн и не пропускал электромагнитные импульсы. Пыль забилась в хвост, и он, сдерживая чих, время от времени тряс им, чтобы выбить ее оттуда. В очередной раз резко дернув хвостом, он задел какой-то кабель. Тот натянулся и сорвал рубильник, слабо прикрепленный к породе. Рубильник с грохотом упал кнопкой вниз и включил механизм. Подключенные к питанию платиновые щиты плавно пришли в движение, одновременно исчезая из виду, словно их стирали невидимым стилусом на голографическом экране. Свон был поражен этим зрелищем, а инженер от ужаса оцепенел. Этого никто не должен был видеть! Систему исчезновения должны были испытать только в присутствии высокопоставленных особ. Кабель, защищенный от воздействия шунгита, был проведен и подключен к рубильнику, чтобы при соединении механизма к системе синяки могли понимать, что они ничего не перепутали. Но его прикрыли таким же исчезающим волокном, которое должно было скрывать как сам кабель, так и местоположение рубильника. Инженер понял, что это диверсия. Кто-то узнал секрет и решил сорвать план работ, раньше времени разоблачив новейшую разработку, держащуюся в строжайшей тайне. Он изо всех сил убеждал Свона покинуть разрез, но тот упорно продолжал восхищаться увиденным.
  Синяки, смекнув, что что-то произошло, остановили работы и отлетели на безопасное расстояние. Не обошлось и без травм: кто-то врезался в невидимые щиты и, потеряв равновесие, ударился о породу. Бригадиры уже прочесывали все участки, пытаясь отыскать диверсанта. Гал же, бросившись к рубильнику, отключил механизм. Щиты застыли на месте. Часть из них исчезла, а часть еще продолжала отражать своей отполированной поверхностью лучи Ярила. Гал думал только об одном: скорее выбраться с разреза и осознать произошедшее. На одном из поворотов он опять во что-то врезался, и его завалило тяжелыми листами. Он попытался их приподнять, но услышав голоса, замер. Кто-то к нему приближался.
– Все, – подумал бедный синяк. – Я пропал.
  Голоса, отдающие распоряжения осмотреть все углубления, уже звучали у самого хвоста Гала. Но его самого почему-то никто не видел. Через минуту бригадиры, продолжая поиски, стали удаляться. Мозг Гала готов был взорваться. Он стал благодарить Око за такое чудо. Как только голоса стихли, Гал вылез из-под листов и бросился наутек. Он был так напуган, что не заметил впереди инженера, сопровождающего бодуна Свона. Гал налетел на них. Старик, отлетев и шмякнувшись об айкон, словно мяч, подпрыгнул вверх и благополучно упал на лежавшего рядом инженера. А благовоспитанный Гал, извиняясь, бросился им на помощь.
– Я так виноват, так виноват, – растерянно бормотал своим басом синяк. – Вы не сильно ушиблись?
– Да что сегодня за день такой! – визжал перепуганный до полуобморочного состояния старик. Он напоминал загнанного в угол чекуша, убившего благородного акванолика. Свон и в самом деле был весь измазан шунгитовой пылью и выглядел как чекуш.
– Гал! – фиолетовый от гнева, гремел инженер. – Ты уволен! Без выходного пособия! Будь возле господина, я сейчас приведу сюда помощь!
Гал лишь понуро опустив голову, стряхивал шунгит с серебряного плаща Свона.                     Инженер, призвав на помощь не только бригаду синяков с дронами, но и группу трезвенников, организовал эвакуацию Свона в здание управления разрезом. Дроны, словно расторопные санитары, мигом очистили его от угольной пыли и привели в божеский вид помятый плащ. Дабы унять дрожь в теле, старика угостили изрядной порцией алкопара высшей пробы. Окончательно успокоившись и все еще восторженно заливаясь о необычных чудесах технологий, он отправился восвояси. Гал же, под бдительным оком бригадиров-синяков, томился в ожидании трезвенников. Завидев вдалеке знакомую фигуру Трезуды, его лицо расплылось в робкой улыбке.
– Что-то мы в последнее время стали часто встречаться, – удивился капитан. – Что на этот раз приключилось? Только прошу, говори как на духу.
Гал, тщательно подбирая слова, дабы не сболтнуть лишнего и эмоционально жестикулируя, поведал ему, как, пытаясь угадать настроение хозяина разреза, увязался следом за ним и инженером. Как коварная шунгитовая пыль забралась ему в хвост, и, дабы не чихнуть и не выдать себя, он попытался вычистить его на ходу. Как неловким движением задел злополучный кабель, активировав защитный механизм, и как он чудом избежал участи быть обнаруженным под обрушившимися листами.
 Трезуда внимательно слушал его сбивчивый рассказ, с трудом сдерживая смех, припоминая, как недавно Гал едва не отправился в утиль под лапами неуправляемого дрона.
– Ну что ж, вечно влипающий в неприятности господин, – капитан, подавив улыбку, заполнил протокол и протянул сенсорный экран Галу для ознакомления и подписи, – сейчас мы с тобой оформим документ о неразглашении государственной тайны. Подпишешь его – и ни слова о пропавших щитах. Проболтаешься – и я лично отправлю тебя на долгий, очень долгий срок в сонник. Понял?
Гал, пробежав глазами по строчкам протокола и не обнаружив в них ни намека на свою шпионскую деятельность, приложил к сенсорной панели кончик своего хвоста, оставив биометрическую подпись. Затем утвердительно кивнул Трезуде в ответ на его суровые слова.
– Жди здесь и постарайся больше никуда не вляпаться, – предостерег капитан, когда формальности были улажены. Развернувшись, он отлетел к инженеру и толпившимся синякам, с любопытством ожидающим развязки.
– Господа, – обратился он к ним, – по какой причине вы меня вызвали?
– Да этот синяк Гал задумал провокацию! – возбужденно выпалил за всех инженер. – Он привел в действие секретную защиту щитов и до смерти напугал уважаемого Свона, хозяина разреза!
– У вас есть доказательства, что этот рабочий намеренно совершил, как вы выразились, диверсию? – уточнил Трезуда, скрестив руки на груди.
Инженер замялся.
– Ну, может быть, вы или кто-то из бригадиров, проводивших осмотр того участка, где находился рубильник, видели этого рабочего? – настаивал Трезуда, прожигая инженера взглядом.
Все отрицательно покачали головой.
– Значит, вы сделали вывод из несвязанных между собой событий только потому, что синяк Гал случайно столкнулся с уважаемым Своном и повалил его на айкон? – Трезуда выдержал паузу, сверля взглядом инженера. – А скажите мне, пожалуйста, что за проблемы у вас тут возникают с оплатой труда?
Тот вскинул голову, и в его глазах вспыхнул злорадный огонек.
– Вот вам и повод! – обрадовался он. – Он все это и подстроил, чтобы напугать уважаемого Свона преклонных лет и потребовать оплатить все долги!
– Господин Свон банкрот? – удивленно приподнял бровь Трезуда. – Или правительство не выплатило ему аванс?
Осознав, что его выпад попахивает крупными неприятностями для хозяина разреза, инженер поспешил замять щекотливую тему.
– Вы не так поняли, да и синяки, как я понимаю, тоже, – засуетился он, расплываясь в натянутой улыбке. – Господин Свон очень стар и иногда просто забывает вовремя переводить средства. Я стараюсь регулярно ему напоминать об этом…
– Значит, плохо стараетесь, – отрезал капитан, не давая ему договорить. – Итак, ознакомьтесь с протоколом опроса и подпишите. Мы проведем проверку по факту происшествия и заодно проверим, как часто вы с господином Своном забываете оплачивать труд рабочих! Да и немедленно рассчитайте синяка за проделанную работу.
Трезуда резко развернулся, захлопнув экран с файлами протоколов, и вернулся к ожидающему его Галу.
– Ты в Моле живешь? – уточнил он, бросив на парня сочувствующий взгляд.
– Да, – грустно ответил Гал, потупив взор.
– Поднимайся, отвезем тебя домой, – он взял парня под руку, и они направились к военному транспортеру.
– Уважаемый Гал! – окликнул их инженер, догоняя. – Вы забыли получить расчет! Возьмите, пожалуйста, и распишитесь. Были рады с вами работать!
Он, натянуто улыбаясь, протянул десять коруш и экран с квитанцией. Гал, широко раскрыв глаза, сначала ошарашенно посмотрел на инженера, потом на капитана и, ничего не понимая, снова приложил кончик хвоста к сенсорной панели, забрав серебряные монеты.
– Что, много заплатили? – усмехнулся Трезуда, наблюдая за его реакцией.
– Ага… – только и смог выдавить из себя парень, все еще не веря своему счастью.
– Разберемся, – зло процедил капитан. Гал испуганно прижал коруши к груди.
– Не переживай, заработанное не отберём, – успокоил парня Трезуда, пропуская его вперед, и сам юркнул в транспортер. Транспорт плавно поднялся в воздух и, набирая скорость, исчез в сиреневом небе, оставив у разреза взволнованного инженера.
 Глава 31.

Куб, получив последние данные по состоянию жидкого спирта в большом озере и результаты исследования ядра планеты, понял, что медлить больше нельзя. Он послал сообщение ребятам и назначил время, когда все смогут подсоединиться к групповому звонку.
– Слушайте, друзья. Я сегодня получил данные по состоянию объёма озера с жидким спиртом и активности ядра. Если мы не начнём действовать, то спасать Айкон будет уже поздно. Какие предложения?
– Я готов отдать нашу формулу по превращению воды в спирт, – не задумываясь, отреагировал Поль.
– А как же желание Куба обогатиться? – с усмешкой заметил Гал.
– Какое обогащение? – подал голос Эв. – Я уверен, что Куб понимает серьёзность положения.
– Спасибо, дружище, – ответил Куб. – Конечно, сейчас не до золотых монет. Золото жизни важнее.
– Я горжусь вами, друзья, – послышался голос Пикселя. – Гал, как скоро ты сможешь начать перепрофилировать заводы?
– Чё сделать? – не понял Гал.
– Установить новое оборудование на заводы, чтобы начать вырабатывать жидкий спирт и сливать его в озеро, – разъяснил Куб, улыбнувшись неграмотности синяка.
– А, это? Да хоть сейчас! – оживился Гал.
– Ну вот и решили. Начинаем действовать, – удовлетворённо заявил Пиксель. – Значит, Куб идёт с предложением в академию, и там все поэтапно подключатся к нашему плану. Помните его?
Все заверили, что каждый знает, что ему делать.
– Отлично, – заключил Пиксель. – Я тоже ввожу свою программу в нужные нам системы.
После беседы Куб, не теряя ни секунды, обратился к отцу:
– Пап, смотрел сводки по ядру?
– Да, – мрачно отозвался тот.
– У меня есть предложение.
– Прости, сейчас не до твоих идей, – отмахнулся профессор.
– Да послушай ты! – Куб, впившись взглядом в глаза отца, повысил голос. – У меня есть решение, но мне нужна твоя помощь, чтобы быстро донести его до самых верхов.
– Решение? – усмехнулся миролог. – Не смеши. Пусть ты и повзрослел, стал другим, но чтобы ты додумался, как восполнить озеро? Сомневаюсь.
– А ты послушай, – с воодушевлением произнес Куб, раскрывая экран. – Вот ваша проблема, не позволяющая удалить опасный газ из жидкого спирта. Это магнитное поле! А вот чертежи по переоборудованию заводов.
– Не может быть… – академик был потрясен. – Ну-ка, ну-ка…
Он жадно впился взглядом в файлы с проведёнными опытами и расчетами.
– Почему ты раньше мне об этом не сказал? – растерянно спросил профессор.
– Хотел на этом заработать, – признался Куб. – Но, как ты и говорил, я меняюсь и начинаю понимать, что жизнь бывает важнее денег.
– Молодец, молодец, – задумчиво пробормотал академик Коус. – Нужно срочно связаться с Фантомом и передать ему все файлы с расчетами.
К счастью, глава академии сразу же вышел на связь. Он внимательно выслушал Коуса и попросил немедленно скинуть ему документы. Спустя час он снова связался с профессором и потребовал, чтобы тот как можно скорее прибыл в академию.
Вскоре Коус вместе с Кубом стояли перед Фантомом.
– Это просто не укладывается в голове! – возбужденно воскликнул глава высшего научного заведения Айкона. – Как мы могли упустить из виду этот момент? Это же так очевидно: на жидкий спирт воздействует окружающее магнитное поле породы, через которую он проходит! Я чувствую себя ликёрийцем, не знающим азы химии!
– Да мы и сами не сразу обратили на это внимание, – стараясь успокоить взволнованного миролога, поддержал Куб. – Мы так привыкли к намагниченной породе, что перестали замечать её воздействие на окружающий нас мир.
– Мы? – насторожился Фантом. – Кто еще знает эту формулу?
– Я и мой сын, – быстро ответил профессор Коус, пока Куб не сболтнул лишнего. Привлекать к этому делу кого-то еще, особенно из чекуш, было бы неразумно. Только затянуло бы процесс получения разрешения на производство жидкого спирта в промышленных масштабах.
– Смотрите у меня, – немного успокоившись, пригрозил Фантом. – Это должна быть наша, академическая формула. Только так мы сможем быстрее донести спасительную новость до премьер-министра и заручиться его одобрением.
– Так, может, сразу ему и отправим файлы? – с энтузиазмом предложил Куб.
– Молодой миролог, – вздохнул Фантом, – если бы все было так просто. Планета еще не трещит по швам, а значит, нам предстоит пройти все коридоры бюрократии, прежде чем мы сможем постучаться в ворота золотого дворца.
– А что нужно делать? – не унимался Куб. – Я готов действовать прямо сейчас!
– Вот она, энергия молодости, – улыбнулся Фантом, глянув на Коуса. – Прежде всего мы должны повторить опыт с получением аквопара в стенах академической лаборатории. Составить отчет и передать его вместе с образцом министру науки. А он вначале соберет комиссию, которая снова повторит опыт, и только после этого они будут решать, доводить это до премьер-министра или нет.
– А разве нет экспресс-решения для чрезвычайных ситуаций? – поразился сложности процесса Куб.
– Есть, – развел руками Фантом, – но пока официально не объявлено то самое чрезвычайное положение, мы не имеем права использовать прямую связь с премьер-министром.
Куб досадливо махнул хвостом и поморщился.
– Когда проведём первый опыт в нашей лаборатории? – робко поинтересовался профессор Коус.
– Прямо сейчас! – твердо заявил Фантом, видя настроение Куба и понимая, что время действительно не ждет.

Пиксель, затворившись в своей мрачной каморке, активировал программу, приступая к первому этапу своего продуманного плана. Он проник в систему управления защитными щитами рудников и начал методично отключать их. С шипением аквопар под колоссальным давлением вырвался из чрева пещер, устремляясь в атмосферу. Скалы, не выдерживая яростного напора, покрылись паутиной трещин, грозя обвалами. Но всё было рассчитано с ювелирной точностью: нужны лишь незначительные разрушения – достаточные, чтобы заставить правительство действовать.
Вторым ударом Пиксель перекрыл артерию жизни – выкачку жидкого спирта из озёр на заводы, парализовав автоматизированную систему подачи. Конвейер по производству искусственного аквопара замер. Отдел обслуживания городских систем отчаянно пытался перезапустить программы, но все их усилия оказались тщетны. Сигнал тревоги немедленно дошёл до министра государственной безопасности. Пиксель довольно потёр руки, и в его глазах заплясали золотые огоньки.
– Зашевелились, – прошептал он с довольной ухмылкой. – Посмотрим, какой сценарий вы выберете на этот раз!


 Глава 32.

Вилла Куба гудела от небывалого оживления. Академик Коус раздавал последние распоряжения:
— Сегодня без гардероба! — вещал он в программу дрона, — Гости проходят в своих плащах. Твоя задача – лишь слегка овеять их потоком ионов.
Академик бросил злобный взгляд на одного из дронов-уборщиков, готовый испепелить его одним лишь словом.
— А ты, железяка, сегодня просидишь в кладовке! Это надо же было так меня опозорить тогда! Принять гостя за мусор и уволочь к утилизатору! Скажи спасибо, что я тебя самого в утиль не сдал!
Машина, безропотно подчиняясь, плавно поползла в указанное помещение. Куб, весело напевая что-то себе под музыкальные манипуляторы, умело позванивая сферами, готовил особенные угощения: алкопар, настоянный на инопланетных газах и ледниковой воде. Рядом, словно верный оруженосец, терпеливо ожидал дрон с вычищенным до зеркального блеска серебряным плащом, время от времени деликатно напоминая Кубу, что давно пора облачиться в праздничный наряд.
Большой зал пестрел флагами в строгой бело-чёрной палитре. Неоновые шары мерцали в полумраке, голографические вензеля рода Чамах, зеркально-чёрные с золотым отливом, словно застывшие капли ночи, притягивали взгляд. Прозрачный потолок был искусно оплетён паутиной из разноцветных каменных нитей, символизирующей хрупкий мир и дружбу, когда-то царившие между всеми сословиями.
Гости понемногу стали прибывать. Первым примчался Гал, довольный и с загадочным блеском в глазах. На его плечах красовался отцовский синий неоновый плащ, испещрённый почти прозрачной, неземной красоты резьбой из нежно-голубых пластин бирюзы. Следом, в задумчивой тишине, появился Эв. Он слегка улыбнулся профессору, уважительно склонив голову. Поправив складки алого, с розовым отливом, плаща из оливана, восстановитель не спеша проследовал в зал. Не прошло и двух минут, как на лужайку, усыпанную беломоритовой крошкой, грациозно приземлился академический айкалёт Фантома. Важный гость, заключив Коуса в крепкие объятия, с порога заявил, что формула уже на рассмотрении у министра науки, и что они с министром здравоохранения проводят итоговые исследования. Куб, расплывшись в улыбке до ушей, угощал всех своими пароатмосферными изысками. Все с нетерпением ждали виновника торжества. Даже послали за ним арендованный у компании, занимающейся организацией праздников, роскошный айкалёт, украшенный чёрными неоновыми шарами.
Поль был готов еще до восхода Ярила. Такой день бывает лишь раз в жизни – ему исполнялось шестнадцать лет. Первый День Полного Формирования! Проснувшись, Поль надел подаренный друзьями шунгитовый чёрный плащ, искрящийся вкраплениями чёрного хрусталя и узором из тонких серебряных нитей, и направился к месту памяти. Недалеко от рудника, где погиб его отец, он собственноручно выдолбил в скале нишу, куда поместил высеченные на шунгитовых пластинах портреты родителей. Прибыв на место, Поль, поджав хвост, поклонился сначала отцу, возложив к его изображению миниатюрный шар с водой, а затем матери, которой преподнёс в дар алкопар. С неё хватит водохлёбства. Он тихо поговорил с ними, смахивая облачка слёзного пара, делясь своими успехами и сожалея, что они не могут разделить с ним этот торжественный момент. Когда Ярило взошло, лаская своими лучами магнитные скалы рудника, Поль попрощался с родителями и, низко поклонившись, вернулся домой. Сняв и аккуратно повесив плащ на ионную вешалку, он принялся прибирать хижину. Конечно, это мог бы сделать и дрон, но Поль не хотел нарушать традицию и сам, взяв всасыватель, вычистил стены, потолочный свод внутренней стороны купольной, начищенной до блеска шунгитовой крыши, и скудную мебель. Затем неоново-радоновой тряпкой протёр каждый прибор в своей самодельной лаборатории. Когда он взял в руки последнюю склянку, во дворе послышался едва уловимый шум спускающегося айколёта. Поль ускорился. Он ещё раз окинул взглядом свою хижину и, убедившись, что всё в идеальном порядке, снова накинул праздничный плащ и вышел к айколёту. Уже садясь в машину, парень заметил приближающуюся к нему фигуру старого чекуша. Поздравить повзрослевшего юношу спешил приёмщик тары, дедушка Кув, бережно несущий в руках старинный чекушечий плащ. Невероятно мягкий, сотканный из алкопара и яриловой огненной бури, пропитанный шунгитовой пылью, плащ являлся культурной ценностью народа Чекуш. Непостижимым, утерянным ныне способом, две несовместимые стихии – огонь и водянистый спирт – переплелись, играя матовыми песчинками шунгита, словно в калейдоскопе, создавая космические узоры. Золотые гирьки на магнитном шнуре удерживали плащ, вечно стремящийся упорхнуть из ослабевших рук старика.
Заметив, что Поль собирается улететь, чекуш замахал рукой. Парень заглушил двигатель и, покинув машину, направился ему навстречу.
— Здравствуй, дедушка Кув! Как же я рад вас видеть! — радостно поприветствовал чекуша Поль. Тот, лишь молча пихнув за полу своего плаща подарок, крепко обнял парня.
— Ну что вы? — ласково успокаивал Поль, смахивая с его глаз чувственные облачка пара, — Зачем слёзы? Радоваться надо! Вы увидели этот день! Вы можете этим гордиться! Ваш ученик-пацан стал мужчиной!
— Милый мальчик, — прохрипел чекуш, — Ты уж прости меня-то, старого, если я когда обидел тебя чем-то или не заступился, не защитил. Я очень к тебе прикипел. Ты для меня как сын стал!
— О чём вы? — искренне удивился Поль, — Не обижайте меня такими словами! Это мне следует поклониться вам в пояс и просить прощения за свои шалости и благодарить за вашу заботу обо мне!
— Будет уж горевать да сетовать! Радость-то сегодня такая! Вот я тебе подарок приготовил. На-ка, примерь!
Он вытащил из-под пазухи плащ и встряхнул его. Тот вспыхнул яриловым огнём, расправляя складки, сверкнул золотыми всполохами, норовя вырваться. Но невидимая сила, словно гася пламя, возвращала чёрный пар материи на своё место, создавая завораживающее зрелище этой волшебной борьбы.
— Да что вы, дедушка! — изумлённо воскликнул Поль, — Я не могу принять этот подарок! Он стоит целое состояние! Такого плаща даже в музее истории нет! Откуда он у вас?
— Бери, бери, — заворчал Кув, — В такой-то праздник и вздумал от подарков отказываться, Око гневить! Оно тебе надо? Тем более плащ-то этот – не мой, а твой по праву и роду твоему.
Поль удивлённо посмотрел на старика.
— Да, да, — закивал чекуш, — Я-то не лишился разума и не рассказываю тебе небылиц. Когда отца-то твоего не стало, мать принесла его мне и оставила в залог, одолжив у меня денег. Откель он у неё – не знаю. Но думаю, что по родству вашему. Как бы то ни было, с плеч самого Чамоха! Так-то. Удумал мне перечить! Мне-то куды он сдался? Я примерял – чувствую, тяготит он плечи-то мои, хоть и легче воздуха. Во как! Так что бери и примеряй. Ежели в пору будет-то и не утежелит плеч твоих, то точно родовой!
Поль, не веря ни словам пожилого чекуша, ни объективам своих глазных камер, всё же принял из рук старика подарок, утопив руки в облаке загадочного плаща. Сняв свой и отдав его Куву, Поль накинул подарок на плечи. Лишь тяжёлые золотые гирьки удержали его на айколёте. Плащ вначале взвился, словно необузданный магнитный вихрь, чуть не лишив Поля равновесия, но тут же присмирел, сразу почувствовав своего хозяина. Дразня окружающих языками холодного огня, он красиво развивался в воздухе, хотя даже лёгкого дуновения ветерка не чувствовалось. Поль преобразился, налившись чернотой космической мглы. Глаза наполнились бездонной глубиной, лишь изредка сверкая отблесками плаща. Он стал похож на самого Чамоха – воина и властелина рода чекуш. Старик Кув, увидев это, невольно склонил голову перед юношей.
— Говорил же, что вещь-то твоя! А ты: "Не возьму, не заслужил!" Глянь, как он тебя слушаться-то! Признал, видать, капризный петляк, хозяина-то своего. Носи теперь в память об отце и матери и о великом Дне Полного Формирования твоего!
— А давайте со мной, дорогой Кув! — разглядывая и поглаживая семейную реликвию, предложил Поль, — Друзья на вилле очень уважаемого академика приготовили праздник для меня. Туда и адвокат прибудет.
— А он-то чё там запамятовал? — усмехнувшись, удивился старик, — Мать твоя что ль упрятала воду где, да тебе завет оставила?
— Сам не понимаю, — развёл руками Поль, — Созвонился со мной и спросил, где я желаю завещание получить. Я подумал, что это какая-то ошибка, но он заверил, что именно на меня оформлен файл. От кого – не сказал. Так ему было велено завещателем.
— Чудно, — протянул задумчиво старик и, махнув рукой, вдруг согласился, — А давай! Хоть и боязно мне среди публики образованной, но уж так любопытство разбирает, что сил нет. Только, это, не шибко! Не молодой поди уже! Эх, хоть перед смертью прокачусь на этом диковенном аппарате!
Поль уговорил чекуша принять в ответный дар свой дорогой чёрный плащ. Принарядившись, они зашли в айколёт и, плавно поднявшись над рудником, стали удаляться в сторону столицы.               
И вот айколёт именинника плавно опустился на белую лужайку перед виллой. Гости выпорхнули навстречу, наперебой выкрикивая поздравления. В воздух взметнулись облачка неоновой пыли, мерцая всеми цветами радуги и, медленно оседая, словно волшебный дождь, стали растворяться в воздухе. Вдруг, заметив на Поле необычный плащ, о котором лишь изредка упоминали профессора истории в лекториях, и пожилого незнакомого чекуша, которого изрядно укачало в первом в его жизни полёте над Айконом, все разом затихли. Старик невольно смутился, ощутив себя в центре всеобщего внимания. Куб, первым опомнившись и бросив укоризненный взгляд на оцепеневших акваноликов, кинулся к пожилому гостю.
– Милости просим на наш праздник! – весело защебетал он, подхватывая старика под руку. – Чувствуйте себя как дома, не стесняйтесь!
– Милый господин! – восхищённо оглядывая виллу, пролепетал чекуш Кув. – Уж уважьте старика-то, не отпускайте меня, покедова я немного попривыкну к такой роскоши-то!
– О какой роскоши вы говорите? – рассмеялся Куб. – Вы дворца правителя ещё не видели!
– Да куды уж мне! – вздохнул чекуш. – Этого-то на всю оставшуюся жизнь с избытком хватит!
Остальные, наблюдая за Кубом и неожиданным гостем, тоже очнулись от оцепенения. Поздравляя Поля и оживлённо переговариваясь, они стали собираться в празднично украшенном зале. Конечно же, первым делом все принялись восхищаться необыкновенным плащом Поля. Куб, не удержавшись, отсканировал его и отправил запрос в музей истории Айкона, моментально получив ответ, что они готовы выложить за реликвию десять тысяч рун золотом! Куб присвистнул, и его глаза загорелись золотым огнём алчности.
– Даже не думай, – прошептал Поль, заметив недобрый блеск в глазах друга. – Это наследие, память об отце.
– Да я просто узнал стоимость, – стыдливо оправдывался Куб. – Просто интересно же.
– Интерес-то тут не в дороговизне предмета восхищенья, – заметил старый чекуш, – а в истории его происхождения! Я-то историю ту ведаю, да вам сказывать не буду. Полю вон по секрету-то открою, но потом, без лишних ушей. А там уж пущай сам решает открывать кому али нет.
Гости, заинтригованные словами Кува, окружили его и принялись упрашивать рассказать им эту историю.
– И не просите! – упрямо отмахивался тот. – Не поведаю. Чё хотите можу вам сказывать, а про то – молчок, хвостом на крючок!
Все рассмеялись и стали умолять повеселить их какими-нибудь другими байками. Кув согласился, довольный таким вниманием к его скромной персоне со стороны благородных акваноликов. Вскоре, отведав разнообразных коктейлей, любезно предложенных Кубом, и слегка захмелев, он разошёлся, рассказывая смешные истории из детства Поля. Незаметно для себя старик стал душой компании. Гости смеялись, наслаждаясь его необычным стилем речи, и просили ещё и ещё. Поль, лишь изредка белея от смущения, молча погружал руки в облачно-мягкую ткань плаща, постепенно осознавая истинную ценность этой семейной реликвии.
– Однажды, вон этот сорванец, – поддавшись на уговоры и вспомнив ещё одну историю, заговорил Кув, – чуть не угробил-то нашего бригадира. Да, да! Ему тогда годков пять было. И он впервые увидал дрон. Любопытный-то сызмальства был! Стал ручонками-то своими везде по нему елозить, да и завёл аппарат. Тот взмыл вверх и повис. А мальчонка-то перепугался, осторожно к дрону подлетел и давай оглядывать, что с тем не так-то. Ткнёт пальцем и молнией от него на безопасное-то расстояние! Мы смотрим, хохочем над ним. Нам любопытствено, что он удумает-то. Он раз тыкнул, другой и аккурат, как под дроном проплывал, важно взмахивая хвостом, бригадир, нажал на кнопку выключателя. Дрон-то камнем вниз, мы только и успели кинуться и вытолкнуть-то бригадира в сторону. Тот кубарем покатился, задрав хвост, дрон вдребезги об Айкон! Вот шуму-то было! Бригадир орёт, мы ржём, а Поль-то, хитрец, забился в пещеру и хвоста не кажет.
– И что ему за это было? – спросил улыбающийся Эв.
– А чё ему будет-то? – удивился старик. – Малец же ещё! За него, вон, отец отдувался, неделю бесплатно на руднике-то работал, пока не покрыл стоимость того дрона-то!
Старик вдруг осёкся и замолчал.
– Уж прости, что про папку твоего вспомнил, – взглянув на Поля, извиняясь, проговорил чекуш.
– Всё хорошо, – улыбнулся Поль. – Я уже погоревал с утра.
Все с сочувствием замолчали. Воцарилась неловкая тишина. И Куб снова спас ситуацию.
– А не пора ли нам за праздничный стол? – весело спросил он.
– И вправду! – спохватился профессор. – Вы так увлекли нас, уважаемый Кув, интересными случаями из жизни нашего именинника, что мы совсем забыли и про виновника торжества, и про угощения, приготовленные по этому случаю. Сейчас дроны накроют стол, и мы продолжим чествовать новоиспечённого члена нашего общества – удивительного чекуша Поля с необычной историей! Тем более, господа, скоро прибудет адвокат! Так что давайте, не стесняйтесь, налетайте на приготовленные деликатесы!
Гостей долго уговаривать не пришлось, и все весело продолжили праздновать, вновь и вновь поздравляя Поля с совершеннолетием.
                Глава 33.

Запершись в кабинете, чьи стены из шунгита поглощали любой звук, Наяри с нарастающим беспокойством слушал доклад Пуша. Тревога тяготила его изнутри.
– Ты осознаешь, что действовать нужно немедленно? – выпалил он, едва министр обороны закончил говорить.
Пуш, невозмутимо поглаживая холёную бороду, возразил:
– Мы уже действуем. Паника здесь неуместна. Войска взяли под контроль рудники и заводы. IT-специалисты досконально проверяют программное обеспечение. Угрозы для населения нет, скорее наоборот – хоть вдохнут свежего воздуха полной грудью. А с бодунами и их финансовыми потерями мы разберемся. Поверь, масштаб не так уж и велик.
– Не так уж и велик?! Да он чудовищен! – взорвался Наяри. – Я приказал отправить большую часть запасов на Петлику, снизив цену. А тут еще и производство встало! И природного, и искусственного алкопара. Сейчас начнется хаос. Акванолики, почуяв неладное, сметут все остатки. И чем мы дышать будем, я тебя спрашиваю?!
– Зато петликов задобрим, – с кривой усмешкой отозвался Пуш. – Зря ты с экспортом поторопился.
– Откуда ж мне было знать, что все так обернется?! – простонал премьер-министр, заламывая руки. – Я предлагаю объявить оранжевый уровень опасности на Айконе, чтобы предотвратить беспорядки.
– Ни в коем случае! Только посеем панику, – отрезал Пуш.
– И что, будем ждать у Ярила затмения? Рано или поздно нам придется это сделать. Или сразу вводить чрезвычайное положение, или, что еще хуже, объявлять войну?
– Остынь! – осадил его министр обороны. – Что там в академии с их исследованиями Арием?
– Да топчутся на месте, как петляки. Ничего путного! За какие заслуги они свои звания получили, ума не приложу. Только и умеют, что новые сорта выпивки да пары изобретать. А еще, когда диск расшифровывали, смеялись над тем, как человечество в науке отстало. Сами ничуть не лучше оказались, сели на свой же хвост!
– Ладно, не отвлекайся. Чует мое сердце, тут без таинственного Пикселя не обошлось. Недавно на шунгитовом разрезе произошел странный инцидент. И я почти уверен, что это его рук дело. Что-то он затевает. И нам нужно выяснить, что именно.
– Пока вы будете выяснять, нас или дранозавры с петликами разорвут, или ядро планеты взорвется!
– Я же сказал – без паники! – Пуш повысил голос и бросил на Наяри предостерегающий взгляд. – Не будь я твоим другом, давно бы отходил тебя, чтобы в чувство привести.
– Так успокой меня! – взревел премьер-министр, швырнув в стену шар с алкопаром. – Я уже боюсь нос из кабинета высунуть! Всю голову сломал, пытаясь понять, как правильно поступить. А от этих помощников и министров – толку, как от куска породы!
– А всё потому, что ты, храня свои секреты, печёшься не о судьбе Айкона, – укоризненно произнес Пуш, указывая на осколки хрустального шара, – а преследуешь личные цели. Вот и получаешь разбитые сферы вместо дельных советов от мудрых специалистов.
– Ещё расскажи всем, кто я на самом деле и почему мне дорога на Ярило заказана!
Пуш в изумлении вытаращил глаза на друга.
– Ты не можешь улететь на Ярило? Кто же ты такой? Неужели я чего-то о тебе не знаю?
– Не сейчас, – пробормотал Наяри, отводя взгляд и осознавая, что чуть не выдал свою главную тайну. – Обязательно расскажу тебе, но позже.
– Нет уж, любезный друг, – упрекнул его Пуш. – Мы с тобой дружим и управляем Айконом уже четыреста лет. Я тебе все про себя рассказал, и был уверен, что у тебя от меня нет никаких секретов. А тут такое… Или выкладывай все начистоту, или сам разруливай, что тут уже успел наворотить. Сам понимаешь, мы тут не космической пылью любуемся, а спасаем планету и ее обитателей.
– Хорошо, – после минутного колебания и под убийственным взглядом друга Наяри решился. – Но учти, узнав правду, ты подписываешь себе смертный приговор. Именно поэтому я так долго молчал.
И Наяри начал свой рассказ: о болезни, о легенде, услышанной от древней жрицы, о вынужденном изгнании вместе с сыном на Айкон. Он едва начал объяснять, почему ему так необходимо заполучить Петлику, как вдруг вспыхнула красная лампочка секретной правительственной линии. Он тут же попросил министра обороны удалиться и, убедившись, что остался один, вышел на связь. Его вызывал министр науки.
– Я переслал вам, уважаемый господин Наяри, формулу нашего спасения! Мирологи наконец-то смогли создать высококачественный и безопасный жидкий спирт в лабораторных условиях. Даже разработали план, как в кратчайшие сроки переоборудовать заводы и запустить его масштабное производство.
– А мы с министром обороны только что о вас вспоминали, – высокомерно отозвался Наяри, едва сдерживая ликование. – Видно, надо чаще о вас так думать. Больше толку будет. Всё, сейчас просмотрю, что вы там мне прислали, но уже говорю, нет, приказываю – немедленно начинать внедрять вашу формулу в производство. Время не терпит. Приказ будет оформлен через минуту.
Наяри отключил секретную линию и позвал Пуша.
– Вот, полюбуйся, хоть какие-то приятные новости, – гордо заявил он, демонстрируя формулу и расчеты.
– Теперь ты убедился, что министры не на рудниках горбатятся, а головой думают, – удовлетворенно произнес министр обороны. – А то все их ругаешь. Ты не один, друг мой, не один. С тобой моя армия, и, как видишь, даже наука! А это дорогого стоит! Так, механизм решения проблемы с ядром планеты понятен. И знаешь что, я всё больше склоняюсь к мысли, что тут не обошлось без нашего старого знакомого невидимки – господина Пикселя. Уж больно удачно всё складывается, тебе не кажется? Выпущенный алкопар, остановленные заводы, формула, готовый план модернизации. И все это одно за другим, как в хорошо продуманном сценарии. Может, нам рискнуть и предложить ему сотрудничество? Поймать его всегда успеем, а сейчас, может, попробовать подружиться? Глядишь, он и с соседними цивилизациями нам поможет решить проблемы?
– Ты от счастья умом тронулся?! – в ужасе отшатнулся от него Наяри. – Дружить с невидимым врагом нации?
– А ты подумай об этом в спокойной обстановке, например, заряжаясь от яриловой батареи. Может, что-нибудь дельное и придумаешь.
– Всё, разговоры и откровения откладываем на потом. Сейчас приступаем к восстановлению запасов алкопара.

Глава 34.

После обильного застолья профессор Коус и глава академии Фантом уединились для обсуждения перспектив исследования по производству жидкого спирта. Чекуш Кув, испросив дозволения у Куба, в сопровождении дрона отправился на осмотр виллы. А компания друзей, воспользовавшись отсутствием взрослых, принялась обмениваться новостями. Гал, напустив на себя таинственный вид, начал первым. Он поведал о своем проникновении на рудник и о том, как, улучив момент, скопировал чертежи защитных щитов. Скромно умолчал лишь о собственной неуклюжести, повлекшей за собой ряд не самых приятных последствий.
– Ты смотри, – изумился Куб, – а наш многострадальный Гал прямо-таки растет на глазах!
Гал скромно потупил взор. Но Куб тут же расхохотался.
– Только вот, если бы в тех чертежах и впрямь было что-то ценное или секретное, разве инженер оставил бы их без присмотра? Об этом твоя светлая голова не подумала?
Друзья, улыбаясь, принялись утешать Гала, убеждая его, что он все равно молодец! Не побоялся рискнуть, движимый желанием помочь в их нелегком деле. Гал едва не расплакался от обиды. Пока акванолики успокаивали расстроенного Гала, с Полем вышел на связь Пиксель. Он поздравил юношу с Днем Полного Формирования и с любопытством поинтересовался, что за взволнованные разговоры царят в эфире. Поль вкратце пересказал про героическую попытку Гала принести пользу. Тогда Пиксель вышел на общую внутреннюю связь.
– Здравствуйте, мои друзья, – поприветствовал он собравшихся. – Гал, не мог бы ты переслать мне эти чертежи для ознакомления?
– Сейчас скину, – уныло ответил Гал и, открыв экран, без всякого энтузиазма совершил несколько манипуляций пальцем.
– В какой день ты там был? – вдруг уточнил Пиксель.
– Два дня назад, – неохотно ответил Гал.
– Ты случайно не застал момент какого-нибудь ЧП на руднике? – поинтересовался Пиксель.
– Чего? – не понял расстроенный парень.
– Ничего необычного там не произошло? – пояснил Куб.
– Было дело, – замялся Гал, понимая, что утаить его злоключения, скорее всего, не удастся.
– Ну так расскажи нам, – стал настаивать Куб. – Только что, искрясь от нетерпения, во всех подробностях описывал, как воровал чертежи, а теперь не спешишь делиться какими-то необычными событиями. Почему?
– Помните капитана, который спас меня от бешеного дрона, когда мы здесь собирались в последний раз?
– Такое не забудешь, – улыбнулся Поль.
– Так вот, – опустив глаза, невесело пробасил Гал, – он дал мне на подпись документ, в котором написано, что мне запрещается разглашать увиденное.
– А вот это уже весьма интересно, – медленно проговорил Пиксель, – и очень серьезно. Я просматриваю присланные тобой документы, и у меня возникли вопросы. Например, здесь сказано, что щиты призваны защищать шунгит от спиртовых испарений в атмосфере, но, согласно чертежам, к ним подведены еще и кабели с подачей электричества. Зачем? Неужели магнитного поля для работы механизма движения щитов недостаточно? Это же колоссальный расход яриловой энергии.
– Вот, вот, – пробурчал Гал. – Я такой кабель хвостом задел, когда в него пыль забилась. Чтобы не расчихаться и не привлечь к себе внимания, я пытался почистить хвост и, тряся им, случайно махнул по кабелю да с такой силой, что оторвал присоединённый к нему рубильник…
– Теперь я узнаю нашего Гала, – обрадовался Куб. – И что было дальше?
– А дальше рубильник включился, и щиты пришли в движение, – продумывая каждое слово, ответил Гал.
– В том-то и странность, – задумчиво прокомментировал Пиксель, – почему от электричества, а не от магнитного поля? Это главная загадка.
– Давай, партизан, выкладывай все, – заговорщицки прошептал Куб, – мы никому не скажем, правда, ребята?
Он подмигнул друзьям.
– Меня посадят, – чуть не плача взмолился Гал.
– Что ж с тобой поделать? – разочарованно проговорил Куб.
– Отстаньте от парня, – подал голос Эв. – Акванолик дал слово и держит его. Это делает ему только честь.
Гал с благодарностью взглянул на восстановителя.
– Вот если бы не документ, наш друг бы все рассказал, правда? – продолжал Эв.
Гал быстро закивал головой.
– Вот видите, он порядочный акванолик. Им нужно гордиться и уважать его позицию, – невозмутимо заключил Эв. – А вы накинулись на него, как дранозавры на воду! Знаете, как ему сложно? Он сгорает от желания с нами поделиться, а вы его еще и подначиваете.
– Ты очень хороший друг, – бросившись обнимать Эва, пролепетал Гал.
– Ну, ну, успокойся. Мы все здесь хорошие, каждый по-своему, – похлопав Гала по спине, заверил восстановитель. – Куб же не просто так к тебе пристал. Он хотел понять, можно ли то, что ты увидел, как-то использовать в нашем деле, ведь сейчас может случиться что угодно. Кстати, есть какая-то реакция на открытие щитов на рудниках и остановку работы заводов?
– Конечно, – отозвался Пиксель. – Туда направлены войска, а отдел по работе с городскими системами и IT-специалисты пытаются переписать алгоритмы, чтобы вернуть контроль над оборудованием.
– Теперь вообще к озерам не подойти, – сокрушился Поль, – а наблюдать за ними необходимо.
– Вот если бы мы стали совсем невидимыми… – мечтательно проговорил Гал.
– Мечтатель, – беззлобно иронично отреагировал Куб.
– А вот и нет, – Гала задело такое отношение к нему. – Я знаю, что это возможно!
Все уставились на Гала. Он понял, что проболтался. Накинув капюшон плаща, Гал нахмурился, прижал рот и сложил руки на груди. Он поежился, покрутил головой, засунул руку под капюшон и что-то там нащупал. Зажав это в руке, он вытащил руку. Разжав ладонь, чтобы посмотреть, что завалялось в капюшоне, и ничего не увидев, Гал с изумлением посмотрел на друзей. Они внимательно за ним наблюдали. Когда он протянул им пустую ладонь, все, переглянувшись, уставились на неё.
– И что ты нам этим хочешь сказать? – усмехнулся Куб. – Показываешь воображаемый подарок для Поля, который ты запихнул в капюшон плаща и забыл про него? Очень остроумно! Экономически выгодно и доказывает, что невидимые предметы существуют!
– А ты возьми его, – вдруг очень серьезно предложил Гал.
– Кого? – не понял Куб.
– То, что у меня в руке, – с вызовом объяснил Гал.
Куб лишь рассмеялся, а вот Эв молча протянул руку к ладони Гала и замер. Он до чего-то дотронулся. Медленно оглядел всех и, стараясь не выдать волнения, ровным голосом произнес:
– А тут и вправду что-то есть.
– Это уже не смешно, – испуганно заговорил Куб. – Я понимаю, что ты хочешь успокоить и поддержать Гала, но не перегибай палку. Это выглядит не только глупо, но и немного жутко.
– Что у вас там происходит? – напомнил о себе Пиксель. – Мне тоже интересно.
– Да Эв решил поиграть с нами в чудеса, придуманные Галом, – объяснил происходящее Куб.
– Эв, – неожиданно серьезно позвал Пиксель.
– Слушаю, – проговорил Эв, взявший невидимый предмет в руку и ощупывая его.
– Ты точно что-то нашёл?
– Я не просто нашёл, – спокойно объяснил восстановитель, – я ощущаю плоский предмет. С одной стороны он гладкий, как отполированный камень, а с другой я чувствую волокно, очень похожее на каменную нить, на ощупь очень похоже на…
В зале повисла тишина. Эв закрыл глаза, поводив пальцами по невидимой вещи:
– На шунгитовую нить, – закончил Эв. Послышался удивленный выдох.
– Держи его крепко, – раздался волнительный голос Пикселя. – Попробуй провести через него электричество.
Эв вопросительно взглянул на ошалевшего Куба. Поль сообразил быстрее и кинулся искать аккумуляторную яриловую батарею. Через минуту он направил разряд на пространство между двумя пальцами, вытянутыми Эвом вперед. И тут на глазах у изумленных ребят стал проявляться кусок титановой пластины с ослепительно зеркальной поверхностью и мягкой волокнистой черной прослойкой с другой. Эв невозмутимо покрутил осколок, осматривая его и радуясь, что тактильное восприятие не подвело его. Поль застыл с направленным на Эва жалом аккумуляторной батареи. У Куба отвис хвост. Он, не моргая, молча фиксировал происходящее. И лишь довольный своей правотой Гал во все лицо широко улыбался, поглядывая на друзей.
– Ну что там у вас? – подал голос Пиксель.
– Я сейчас скину тебе видеофайл, – пролепетал Куб.
Через минуту Пиксель снова заговорил:
– Невероятно! Это настоящее чудо! Какой гений это разработал? Так, очнулись все и попробуйте снова пройтись по этому куску электроразрядом.
Поль, не отрываясь от чудо-предмета, снова включил аккумулятор и направил разряд на него. Кусок снова стал плавно исчезать, растворяясь в воздухе. Все ахнули и стали возбужденно обсуждать увиденное с Пикселем. Гала окружили и наперебой поздравляли его с интересной находкой.
– Сам, без нашей страховки, смог, достал и принес! – заливался Куб. – А как преподнес-то! Я лично поверил, что он, как всегда, сглупил, сунувшись в чертежи. А он вот как нас провел!
Гал искренне не понимал, как все так обернулось, что он снова оказался героем дня. Ведь он и вправду не знал про таинственный кусок платины, он просто хотел поделиться украденными чертежами. А об исчезающих щитах он сам себе поклялся молчать. Но теперь он не хотел об этом думать, а наслаждался наконец-то достойным вниманием к себе.
И только Эв, наблюдая за происходящим, спокойно завернул невидимый осколок в неоновый платок, аккуратно сунул его в карман плаща и чуть заметно улыбался, догадываясь, что на самом деле произошло с Галом на разрезе.
 
 Глава 35.

Затворившись в специально оборудованной комнате, где ничто не могло отвлечь от работы, Трезуда вновь погрузился в исповедь водохлёба-синяка. В прошлый раз он остановился на моменте, когда Наяри, оказавшись на Айконе, отрёкся от сына Луна, уверив себя, что тот покинул планету, и успокоился. С появлением у Айкона нового спутника, Петлики, и обнаружением на нём жизни наблюдающими за ним мирологами, на планету была отправлена экспедиция. Контакт с разумными глыбами был установлен незамедлительно. Они проявили миролюбие, и с ними был заключён союз. С Айкона поставляли дронов для обслуживания их, не имеющих конечностей тел, и алкопар, необходимый для ухода и укрепления структуры породы, из которой они состояли. Учёные, в сопровождении синяков, получив разрешение от новых соседей, обследовали планету на наличие полезных для Айкона ресурсов. Кроме дорогой для акваноликов воды и редких минералов, была обнаружена пещера с залежами гематита, названного петликами камнем огненной тьмы. В ней также находился странный проём, из которого извергалось пламя. Акванолики побоялись к нему приближаться, но тщательно исследовали сам камень. Оказалось, что прикосновение к нему незащищённым участком тела не только исцеляет от недугов, но и дарует колоссальный заряд энергии. Довольные открытием, мирологи, взяв образцы породы, поспешили к космолёту, намереваясь немедленно покинуть планету. Но не тут-то было. Петлики, общавшиеся телепатически, мгновенно прочли мысли гостей. Они потребовали вернуть собранные образцы, объявив, что это место свято для них и камни должны остаться на Петлике. Расстроенные учёные выложили все камни, но их тщательно обыскали ещё раз и предупредили, чтобы они никогда более не приближались к священной пещере огненной тьмы. Когда, прибыв на Айкон, мирологи сообщили Наяри о находке, тот, вместо радости и награды отважным исследователям, впал в ярость. Все синяки, состоявшие в экспедиции, были истреблены, а учёные заключены в сонники на долгий срок. С тех пор у Наяри появилась навязчивая идея – завладеть этими камнями. После повторной попытки незаметно пробраться к пещере с помощью автоматизированного дрона-космолёта отношения с петликами окончательно испортились. Дрон каким-то образом бесследно исчез, так и не достигнув Айкона, а с петликами с тех пор остались лишь взаимовыгодные, но холодные отношения. За постоянную поставку алкопара, они взамен снабжали акваноликов редкими минералами и водой.
Трезуде было понятно желание Наяри попытаться излечиться от аквагена чекуш и вернуться на Ярило. Ведь легенда, рассказанная старой жрицей, начинала обретать материальные ориентиры. Наяри знал, что ему нужно броситься в огненную тьму. И вот она теперь так близка и так недоступна. Но зачем действовать жёстко и порой безрассудно? Значит, не так уж безобидны эти петлики. Вскользь упоминалась какая-то особенная сила этих столбоподобных существ, не позволяющая сломить их мощью айконского оружия. А ярийцы, будучи умудрёнными правителями, не желали вмешиваться во внутреннюю жизнь петликов.
— Итак, что мы имеем? — вслух спросил себя Трезуда. — Болезнь Наяри, зависимость петликов от алкопара, их священная пещера, способная исцелить премьер-министра. Тут вроде бы всё ясно. С намерениями правителя тоже понятно — желание убедить, уговорить, заставить каменные глыбы уступить, любой ценой, вплоть до полного их истребления, и дать возможность прикоснуться к исцеляющим камням. Остаётся неясным один вопрос: почему петлики, под страхом смерти, отказываются допустить кого-либо к своему святилищу? И потом, если верить древней легенде, Наяри должен сперва погрузиться в чёрную тьму, где время теряет власть, и лишь затем броситься в огненную бездну. Логично предположить, что эта тьма — подобный проём, провал, некий портал в мир без времени. Где она, эта чёрная тьма? На Петлике или в другом мире? Известна ли она Наяри?
Так и не найдя ответа, Трезуда в отчаянии махнул рукой, погасив экран.
И тут его осенило! Огонь и вода! Две взаимоуничтожающие стихии! Вот где ключ к разгадке! Необходимо выяснить, откуда взялась вода на Петлике. Он тут же отправил запрос в Академию. Вскоре пришёл ответ: талые воды древнего льда, принесённые астероидом, некогда обрушившимся на Петлику, преобразившим её поверхность и, возможно, вдохнувшим жизнь в каменные громады. Этот неожиданный поворот многое объяснял. Страшась, что, завладев огненной силой, акванолики высушат петликов до последней капли, они отважно защищали этот смертоносный для них источник. Уничтожить огненный проём петликам, по всей видимости, было не под силу. Значит, если убедить их в отсутствии угрозы, можно будет уладить конфликт. Оставалось решить вопрос с дранозаврами. Довольный, но сосредоточенный, Трезуда задумался над тем, как изложить всё в отчёте, избежав упоминания об опасных тайнах, связанных с Наяри.   

Тем временем на вилле Куба Поль и гости сгорали от нетерпения, ожидая прибытия адвоката. Всем не терпелось узнать подробности загадочного завещания, оставленного Полю неведомым благодетелем. Важный гость, выпорхнув из айколёта, с профессиональным интересом окинул взглядом собравшуюся публику. С едва уловимой тенью брезгливости, мелькнувшей в блеске его глаз, он поприветствовал старого чекуша и на удивление спокойно воспринял тот факт, что наследник тоже чекуш. Деловито приняв приглашение профессора, он проследовал за ним в кабинет, где должно было состояться оглашение завещания. Поскольку церемония носила сугубо личный характер, гостям и самому профессору пришлось томительно ожидать окончания процедуры в главном зале, где веселье, казалось, застыло в ожидании развязки.
Адвокат, включив видеозапись и еще раз формально убедившись, что перед ним действительно Поль, над которым была оформлена опека после смерти его родителей, чекушем Эйлом, открыл файл и торжественно начал зачитывать:
– Я, по рождению чекуш Эйл и бодун по призванию, предоставив свидетельство от восстановителей, подтверждающее, что на момент составления завещания мой файл памяти не был отформатирован или поврежден, а потому я отчетливо помню события своей долгой жизни, с полной ответственностью и добровольно завещаю чекушу Полю, сыну Раша и Саги, мой дом в поселении Кош со всем, что находится внутри его и на территории, прилегающей к нему, в размере 45 айконовских квадратов, в границах, отмеченных в соответствующих документах. А также золотую шкатулку с инкрустированным рубинами вензелем рода Чамах, к коему принадлежу как я, так и наследник моего состояния Поль. Все необходимые инструкции, файлы с документами, предоставляющими права на пользование наследием, находятся в этой шкатулке. Кроме того, после передачи моего файла памяти в ЧЕГО, мой открытый счет ПЛАСИБО переходит в полное ведение наследника Поля, без условий и ограничений. Сумма счета на момент составления завещания составляет пятьдесят четыре тысячи сто тридцать рун и двадцать пять коруш. Ниже скан кончика хвоста завещателя, господина Эйла, и заверяющая печать адвокатской конторы братьев Вечо.
Передав шкатулку Полю и попросив подписать документ о выполненном поручении об оглашении завещания, адвокат пожал руку Полю, поздравив его со вступлением в наследство. Отказавшись от предложенных угощений, он так же деловито проследовал к своему айколёту и удалился. Всё произошло так быстро, что Поль не успел ничего осознать, растерянно держа в руках вручённую бодуном шкатулку.
Гости окружили его, засыпая вопросами. Куб, выхватив шкатулку, внимательно осмотрел её, ища замок. Ничего не найдя, удивлённо посмотрел на друга.
— И что там?
— Документы, — пожав плечами, как будто в дурмане, пролепетал Поль.
— А ключ где? Как её открыть?
Поль лишь снова пожал плечами. Он даже не успел спросить об этом адвоката. Услышав, что его опекун Эйл и что он решил оставить ему всё своё состояние, Поль уже не мог больше ни о чём думать. Вихрем пронеслись воспоминания об этом добром и заботливом старике.
— Очнись, Поль, — тряс его Куб. — Нам нужно открыть эту шкатулку.
— Дорогой, — тихо положив руку на плечо парня, проговорил Эв, — что такого тебе сказал адвокат, что на тебе лица нет?
Поль бросился к Эву, положил на его плечо голову и зарыдал.
— Ну, ну, перестань, — поглаживая его по кудрявым волосам, отечески ласково стал успокаивать восстановитель, — от радости, что ли, или вспомнил кого?
Все терпеливо ждали, пока Поль не выплеснет нахлынувшие на него чувства. Гал молча отнял у Куба шкатулку и, бережно поглаживая по крышке, с сочувствием смотрел на Поля. Профессор со стариком чекушем решили пока подкрепиться алкопаром. Уж очень эмоциональная сцена, а они немолодые уже. Наконец Поль стал успокаиваться. Он протёр запотевшие линзы глазных камер и, глубоко вздохнув, посмотрел на друзей.
— Это Эйл, — тихо произнёс он.
— Пройдоха Эйл тебе звещал чаво? — искренне удивился Кув, — вот хитруший какой!
— Почему вы так говорите? — поинтересовался Гал.
— Да он был таким ушлым! У-у-у, — махнул рукой старик, — везде умудрялся урвать лишний алтын. Он как-то на петликов вышел. Стал им алкопар-то поставлять и умудрился обычны камни им втюхивать, что под ногами-то валяются. Где грузовой космолёт раздобыл? Уму непостижимо! Держался-то от всех на расстоянии. Только вот ребятню-то и любил. У него в доме постоянно был слышен крик да смех детворы. У самого-то никого не было, так он всю свою отеческую заботу на соседских-то и потратил. И угощал их, и сказки им рассказывал-то, и играл с ними.
— Сказки! — встрепенулся Поль. — Точно! Он мне всегда одну и ту же сказку повторял и говорил: "Запомни, Поль, когда очень чего-то хочется, всегда хвост чесать нужно. А чтобы наверняка получилось, то возьми что-то дорогое и им о хвост и почеши". Я тогда просто смеялся над его словами. А он трепал меня по волосам, улыбался и бормотал в ответ: "Ты главное запомни, а потом уж посмотрим, кто смеяться-то будет".
Кув с непониманием слушал воспоминания Поля, и в его взгляде прослеживалось сочувствие.
— Запал-то тебе в душу Эйл, — вздохнул он, — старик-то много для тебя сделал. И выходил от недуга твоего, и в ликерию-то вон пристроил, и всегда баловал. Люб ты ему был, так как смышлён-то не по годам. Ну вот и в память о тех временах-то и шкатулку тебе оставил. Дорога вешица-то. Она ему от матери досталась. Правда, там всегда только одна вешица-то и лежала.
— Какая вещь? — сгорая от нетерпения, умоляюще спросил Куб.
— Да какая-то металлическа, така квадратна коробочка. Он всегда говорил: " Можете, мол, посмотреть, повертеть в руках-то, но не пытайтесь открыть, не выйдет".
— А зачем она тогда нужна? — недоумевал Куб.
— Тайна там великая сокрыта, — Кув пожал плечами, — чё по чём — мне неведомо.
— А ну, Гал, — Куб протянул руку к шкатулке, — дай-ка сюда!
— Не дам! — с вызовом пробасил Гал, убрав в сторону руки со шкатулкой, — не твоё это!
Он приблизился к Полю и молча протянул ему дорогую вещь.
— На этот момент, — с теплотой в голосе проговорил Гал, — она самое ценное, что у тебя есть. Попробуй, почеши ею хвост.
Поль взглянул на синяка, шкатулку и, бережно взяв её, приподнял хвост и стал им тереть о её стенки. Когда он дошёл до дна, с тихим шёпотом загудел механизм, и крышка медленно стала открываться. Поль только и успел развернуть шкатулку, чтобы содержимое не вывалилось. Все с нетерпением принялись разглядывать, что же там было припрятано. А там всего три вещи: упомянутая стариком чекушем металлическая коробка, от времени слегка покрывшаяся тёмным налётом, стопка файлов и необычный, природного происхождения, кристалл неправильной формы. Он имел цвет, очень близкий к бирюзе, но не такой, немного насыщеннее и с отливом, которого ещё никто не видел.
— Интересно, что за кристалл? — разглядывая вещицу, приценивался Куб.
— Дорогой, — весело прищурившись, таинственным тоном ответил дед чекуш, — тыщ пять-то стоит!
Глаза Куба загорелись. Он поднял кристалл и стал любоваться им в лучах заходящего Ярила.
— А что это за порода? — не отрывая взгляда от кристалла, спросил Куб.
— Да уж не помню названия-то, — продолжая улыбаться, отмахнулся Кув, — помню только, что он большую-то силу имеет!
Куб, оторвавшись от любования волшебными переливами, резко повернул голову к старику. Тот, глядя прямо в глаза мирологу, улыбаясь во всё лицо, полушёпотом проговорил:
— Кто его возьмёт-то без разрешения, на пять лет постареет!
Куб, округлив глаза, резко кинул кристалл Галу, а сам стал ощупывать своё лицо. Гал, испугавшись, брезгливо положил кристалл в шкатулку, оглядывая руки и хвост. Чекуш Кув, держась за свой хвост, катался по воздуху от хохота.
Присутствующие с непониманием уставились на него.
— Давно я так не веселился-то! — с трудом проговорил он, чуть успокоившись. — Да пошковал я. Не ведомо мне, что за кристалл-то, впервые такой вижу. Ну уж больно этот акванолик-то до денег охоч! Не удержался, вот и подшутил над ним!
Поняв, в чём дело, все тоже рассмеялись, даже сперва испугавшийся Гал. Ему особенно приятно было, что Куба так проучили. Пусть вот почувствует, каково это, когда над тобой смеются. Хотя он почти сразу стал серьёзным и, бросившись к другу, загородил его собой.
— Смешно вам? Разве так можно шутить? — с упрёком грозно выкрикнул он. — Так же можно и дыхание перехватить. А вы, дедушка, такую жизнь прожили, как не стыдно!
— Успокойся, Гал, — тут же перестав улыбаться, обратился к нему Эв. — Не налегай на пожилого чекуша. Он-то как раз знает, когда стоит приструнить эго некоторых молодых акваноликов!
Восстановитель бросил взгляд на обалдевшего Куба.
— На сегодня достаточно эмоций и новостей, — поучительно заключил Эв. — Я думаю, нам пора расплываться по домам. Всем есть о чём подумать, особенно Полю. Этот день он точно запомнит до конца своей долгой жизни!
Все сразу успокоились и, как послушные ликерийцы, словно по команде, стали прощаться с академиком Кусом и Кубом, ещё раз поздравляя Поля с Днём Полного Восстановления. Наконец и Поль, попрощавшись с хозяевами виллы, вместе с Кувом, держа драгоценную шкатулку в руках, удобно расположился в айколёте. Уже в ночном небе машина поднялась в воздухе и, набирая скорость, стала плавно растворяться в темноте.

Глава 36.

Пуш, вальяжно развалившись на облачном электромагнитном диване, неторопливо втягивал в себя петличную атмосферу, настоянную на воде, и молча наблюдал, как Наяри, погрузился в изучение файлов.
– Ну, что скажешь? – небрежно бросил он, словно между прочим.
– Да я это и без аналитиков знаю, – раздражённо отозвался Наяри. – Убедить петликов в сохранении наших торговых взаимоотношений? Это просто смешно! Они, если нас поработят, то и так будут грабить без зазрения совести.
– Не суди других по себе, – философски изрёк Пуш. – Ты в последнее столетие стал совершенно неуправляем. Мне кажется, у тебя помутился рассудок. Не связано ли это с твоей болезнью?
Наяри пристально взглянул на друга.
– Сам к этому выводу пришёл или кто-то подсказал?
– А что тут подсказывать? – Пуш, вдохнув новую порцию пара, покачал головой. – Я знаю тебя не одно столетие. Сам вижу, что с тобой творится что-то неладное.
– Не подрывай мой авторитет, прошу, – с горькой иронией парировал Наяри. – Восстановитель-психолог, тоже мне! Уже жалею, что открылся тебе о своём здоровье.
– А я, как раз, рассудок ещё не потерял. Хоть ты меня так огорошил своим откровением, я уснуть не мог. Всё в голове не укладывалось, что ты наполовину чекуш, которых сам же так ненавидишь!
– Потому и ненавижу, что они отняли у меня нормальную жизнь, – прошипел Наяри, сжав кулаки.
– Это понятно. Но чем виноваты современные чекуши? Как они могут отвечать за деяния своих предков? Лучше вспомни, ты обещал рассказать, что тебе сдалось в той Петлике. Связано ли это как-то с легендой?
– Там… та самая огненная тьма, бросившись в которую, я смогу полностью исцелиться.
– Я так и предполагал, – ничуть не удивился Пуш.
– Но эти упёртые глыбы ни за что не подпускают меня к пещере. Никак их не уговорить.
– Ты ознакомился с отчётом некоего капитана Трезуды? Он, видимо, неплохо покопался в ЧЕЛО и раздобыл эту легенду. Посмотри, дельную вещь советует парень.
– Что-то не припомню. Тут столько файлов от этих бездельников-аналитиков, что сам Око хвост сломает!
Наяри набрал в поисковике имя капитана, и на экране высветился файл.
– Ага, нашёл, – оживился Наяри. – Сейчас просмотрю.
Сетчатка его глаза активировалась и моментально проанализировала текст.
– Он предлагает убедить петликов, что мы не собираемся использовать силу огня в пещере против них? И как он думает это сделать?
– С помощью переговоров, – министр безопасности отсоединил пустой шар от хвоста и посмотрел на друга. – Капитан – простой трезвенник-следователь. С этим вопросом не к нему, а к твоим дипломатам и аналитикам, которые до очевидных вещей додуматься не могут. Пусть доказывают, что не зря хвостами в Ликерии махали и дипломы получали. Парень и так постарался. Заметь, он, скорее всего, понял, что ты как-то связан с этой легендой. Не думаю, что вся картина ему ясна, но он ни словом о тебе не обмолвился. И не вздумай его как-то наказывать или, не дай Око, избавляться от него. Он настоящий офицер и не станет трепаться о таких вещах.
– А мне что, теперь постоянно оглядываться? – взорвался Наяри. – Зная, что кто-то владеет такой информацией и может в любой момент использовать её, чтобы уничтожить моё влияние?
– Ты стал параноиком. Тебе бы полежать у восстановителей в крестовике, – предложил Пуш. – Подумай, раз он это узнал, то при желании и другие смогут.
– Да, насчёт ЧЕЛО, – спохватился Наяри. – Там нет этой легенды, я посылал запросы не раз. Значит, он узнал о ней от кого-то. А это уже серьёзно. Неужели мой сын оставил мне такой «подарок» на последок?
– Слушай, друг, – министр обороны подлетел к Наяри и крепко сжал его плечо. – Давай-ка ты заканчивай с этим, а то и вправду ума лишишься и активируешь свой убийственный чип, что у тебя в голове. Что я без тебя делать буду? Давай порассуждаем. Какой смысл Луну тебя так подставлять? Несравненная Макош и так рано или поздно обо всём узнает, если уже не в курсе. Всё-таки она жрица Око. А когда он исчез, никаких петликов у нас под боком ещё не было, и он об их целительном огне не знал.
Наяри задумался.
– Расставь правильно приоритеты, – продолжал наставлять Пуш. – Что я тебе банальные вещи объясняю? Тебе сейчас нужно доказать акваноликам, что ты заботишься об их благополучии. Какой смысл ссориться с петликами и тем самым губить Айкрн? Ты же не настолько глуп, как они. А если ты сохранишь планету, то у тебя будет шанс восстановить своё огненное тело. Там уж и будешь думать, кто и что про тебя знает. Тебе не врагов новых взращивать среди акваноликов надо, а союзников. Я советую пообщаться с Трезудой и твоими аналитиками и подумать, как переманить петликов на свою сторону. С оружием, конечно, мы здорово подставились. Тут точно кто-то тебя сдал. И я с этим разберусь! Но додуматься до такого – столкнуть две цивилизации лбами! И ради чего? Чтобы броситься в огненную тьму?
– Тебе не понять, – снова стал заводиться Наяри. – Ты не умираешь!
– Да всё я понимаю, только, в отличие от тебя, анализирую и продумываю последствия. Давай, распоряжайся, чтобы твои хвостотрясы нашли убедительные аргументы для петликов, что мы не хотим использовать силу священного огня против них.
– А как быть с дранозаврами?
– Ох, Наяри, – вздохнул Пуш. – Где тот мудрый правитель, на службу к которому я когда-то поступил? Им нужна вода, верно? Вот и надо им её дать, но так, чтобы всем было хорошо.
– И как это сделать? – усмехнулся премьер-министр.
– Вопрос к академии и мирологам. Пусть они голову ломают. Смогли же додуматься, как жидкий спирт добыть? Вот и до этого додумаются!
Наяри немного успокоился и принялся писать распоряжения и рассылать их по учреждениям.
               
Тем временем глава Межпланетной Гильдии Торговцев, бодун Склян, являл собой подобие яриловой магнитной бури, выдохшейся на пике ярости. Лысина его источала конденсат перегревшегося мозга, а сетчатка глаз, взбунтовавшись против лавины информации, укрылась за щитом защитных линз. Плащ бодуна тускло мерцал пыльными алмазами, словно старая радоновая тряпка. Сам Склян, обессиленный от непосильной нагрузки, повис в воздухе, поглаживая толстый живот, и тихо постанывал, словно разрядившийся яриловый аккумулятор. В голове его не умолкал оркестр из непрекращающихся голосов, наперебой требующих немедленных решений: отгрузить товар, зарезервировать правительственный заказ, объяснить причину сбоя на заводах, закрыть счета в ПЛАСИБО и выдать руны золотом. Наконец, с мольбой в голосе, он обратился к Наву:
– Ты сможешь тут за меня поработать? Я больше не могу. Чувствую, еще немного – и упархну прямиком в ЧЕЛО!
– Конечно, – согласился Нав, не отрываясь от беседы и отмечая на экране новые данные. – Переключи на меня связь.
В отличие от отца, Нав излучал невозмутимость. Он играючи жонглировал задачами, мгновенно ориентируясь в хаосе ситуации. Казалось, сама электронная сетчатка обрела плоть в его сосредоточенном взгляде.
– Держи криптозалоги Айкона и сбрасывай Петличные… Слушаю, заводы заработают буквально через пару дней. Их подключают к новому оборудованию… Слушайте, это и вас касается – они начнут производить аквапар высшей пробы, и его будет в изобилии. Так всем и передайте… Если продадите криптозалоги завода, потом горько пожалеете. Лучше скупайте всё, что есть на бирже… А у вас что? Вскрывайте резервные склады, повышайте цены и выдавайте по два шара алкопара в руки… Да, мы уже отправили вам транспортёр с алкопаром. Не переживайте, министр здравоохранения, мы о вас не забыли… Нет, шунгит нам самим нужен, скупайте всё, не скупитесь на руны… Я не советую вам закрывать счёт, лучше переведите его на межпланетный депозит, не пожалеете… Хорошо, но мы выплатим вам серебром. Хотите платиной? Она дороже золота… А для вас есть элитный айколёт, можете вложиться в него – эта модель всегда в цене… Нет, я вас прекрасно слышу и уже отправляю файл с отчётом… Уважаемые, у меня для интервью будет пять минут, примерно через полтора часа. Пришлите мне геолокацию.
Он ловко отвечал на звонки, заполнял бланки и дирижировал всеми процессами, отмечая в планшете первостепенные задачи. Склян с молчаливой благодарностью наблюдал за сыном. А переживать было о чём. Акванолики, прослышав об остановке заводов, выпущенном из пещер алкопаре и отправке огромной партии жизненно необходимого продукта на Петлику, словно сошли с ума. В одночасье с полок торговых домов был сметён весь алкопар, и, несмотря на резкий взлёт цен, новые партии исчезали молниеносно. Пришлось вводить строгие ограничения: по два шара в руки каждому акванолику. Образовались нескончаемые очереди из синяков и чекуш. Последние, плюнув на запреты, ринулись в столицу обходными путями, рискуя быть обездвиженными плазмоидными пушками за нарушение закона. Те, кому не удалось пробраться в город, тайными туннелями пробирались в пещеры над огромными озёрами жидкого спирта и вручную закачивали алкопар в наспех очищенные шары, пытаясь запастись хоть каким-то количеством ставшего дефицитным продуктом. Солдаты едва успевали выслеживать их, одновременно держа оборону в рудниках и на заводах. Даже солидные сословия, бросив дела, ринулись не только запасаться алкопаром, но и закрывать свои счета в ПЛАСИБО, переводя руны в серебряную и золотую монету. Это грозило обрушением экономики Айкона. Криптозалоги, как айконовские, так и петличные, стремительно обесценивались. Благодаря умелой манипуляции Нава, они не рухнули в космическую бездну, а, словно несомые магнитными волнами, то взмывали вверх, то обрушались, почти касаясь края финансовой пропасти. Нав, словно опытный пилот космолёта, умело манипулируя рынком ценных активов, не только поддерживал хрупкий баланс, но и извлекал из этой вакханалии неплохую прибыль. Дома, айколёты, пустующие участки Айкона – во всё это богатые акванолики вкладывали свои сбережения, отчаянно пытаясь хоть как-то сохранить ускользающее состояние. Военные и лечебные структуры вели ожесточённую борьбу за стратегический запас алкопара.
И только Поль в своей хижине был далёк от обрушившейся на Айкон экономической бури. Он просматривал полученные от Эйла файлы и пытался разгадать написанные тем ребусы, изредка поглядывая на висящую рядом золотую шкатулку.
Глава 37.
Созданные из эфира файлы, хранившиеся в золотой шкатулке, не прослеживались никакими приборами, что делало их бесценными. Однако стоило лишь соединить их с общей базой пользователей Айкона или даже просто прикоснуться ими к экрану личного планшета, как невидимые нити геолокации опутывали их, а шифр, обычно неприступный, мог рассыпаться под натиском жаждущих знаний правительственных и не только хакеров. Зная это, Поль не спешил активировать находку. Прежде чем дать файлам новую жизнь, он вызвал Пикселя по секретной линии. Тот продиктовал код защитной программы, укрывающей файлы от посторонних глаз даже в бурлящем акванете – планетарной системе связи.
Первые два файла оказались документами на участок и дом, ныне принадлежащие Полю. Третий – подробным руководством по управлению счетом в ПЛАСИБО и ценными бумагами. К удивлению Поля, часть бумаг вела на планету Петлика. Оказалось, Эйд не только торговал с этими существами, но и приобрел у них… пещеру. Видимо, в недрах Петлики таилось нечто, представляющее огромную ценность для Айкона, раз Эйд не поскупился. Остальные файлы были посвящены загадочной металлической коробочке. Эйд не снизошел до простых объяснений. Он говорил языком символов – межпланетным эсперанто, непонятным для большинства цивилизаций.
Когда Ярило осветило мир первыми лучами нового дня, и акванолики, пробудившись, занялись своими обычными делами, Поль вновь связался с Пикселем.
– Где мне найти специалиста, свободно владеющего яриледном? – извинившись за столь ранний звонок, поинтересовался Поль.
– Я владею им, – отозвался Пиксель. – Перешли мне файл с текстом.
– Точно никто не скопирует и не переведет? – засомневался Поль.
– Гарантирую, – уверенно заверил Пиксель.
Спустя несколько минут Поль получил расшифровку.
– Я оставил себе копию, – предупредил Пиксель, – с твоего позволения, поизучаю. Слишком уж сложный ребус. Давно таких не встречал. Ты не против?
– Я только за, – неуверенно согласился Поль, но, прочитав содержание, изменил тон на более решительный. – Прошу, помоги! Я в этих головоломках совсем профан!
– Договорились, – коротко ответил Пиксель. Тогда Поль активировал общий дозвон.
На связь вышли все, кроме Гала. Наверняка он был занят на работе.
– Ребята, мой опекун оставил загадочное изречение, над которым нам предстоит поломать головы, – поделился новостью Поль. – Рассылать текст не буду, но сейчас озвучу его, и прошу вас обдумать, что это может значить. Готовы?
Все заинтригованно приготовились записывать каждое слово на диктофон.
– Итак:

В саду звезда – дитя надзора.
В ней жизнь без алкопара спит.
А на пути неповторимого узора,
Петля загадку бережно хранит.

Ты у звезды окаменелую петлю
В узор накинь резной, на том пути.
И разгадав тогда загадку ту,
В источник жизни куб свой помести.

Открыв его, рукой не торопись
Касаться камня силы чёрной мглы.
К хранителю плаща с советом обратись.
И поступай, как нужным посчитаешь ты.

– Захватывающе, – отреагировал Эв.
– Если разгадаем, что это значит, точно разбогатеем! – восторженно заявил Куб. – Я уверен, такие ребусы просто так не придумывают.
– Кто о чём, а Куб о треугольнике мечтает, – заметил Пиксель.
Жаль, Гал не услышал, как над мирологом снова все посмеялись.
– Я предлагаю встретиться через пару часов в пещере Уединения, – предложил Куб, пропустив колкость мимо носа.
Когда все согласились и переговоры были окончены, Поль открыл последний файл.
– Да что же такое? – разочарованно пробормотал Поль. – Тут вообще ничего не понятно.
– Это точно не яриленд. Может, на петликовском написано? Нет, у них вроде другие знаки, – он с грустью смотрел на незнакомые символы.
Поль успокоил себя тем, что с него пока и первого ребуса достаточно.
В небольшой пещере Уединения царило небывалое оживление, нарушившее её прежнюю каменную тишину. Когда-то здесь, под низкими сводами, с единственным входом через узкую трещину, уединялись лишь трое акваноликов – Куб, Поль и Гал, и тогда пещера казалась уютной. Теперь же, когда их число возросло до пяти, стало ощутимо тесно. А если учесть, что в пещере необходимо хранить запас алкопара, пространство и вовсе сжималось, словно умирающая звезда. По столь важному случаю сам Пиксель почтил всех своим присутствием, вновь водрузив на лицо голографическую маску. Гал, освободившись от дел, связался с Полем и настоятельно попросил повторить содержание группового звонка. Узнав о ребусе, он заявил о своём обязательном прибытии в тайное место и потребовал, чтобы Поль лично зачитал ему загадочный текст.
– Итак, друзья, – проговорил Пиксель, устраиваясь поудобнее, насколько это позволяли стеснённые обстоятельства, – у кого какие мысли?
– Я начну! – Куб, как всегда, поспешил высказаться первым, фонтанируя энтузиазмом. – Сад - это, скорее всего, один из шести каменных садов, посвящённых каждому из сословий!
– Почему ты так уверен? – усомнился Гал.
– А что тебя смущает? – с вызовом парировал Куб.
– Меня смущает звезда. Ты где-нибудь видел у нас звёзды в садах? Может, он находится на другой планете? – усмехнулся Гал. Он сегодня не желал сдаваться под натиском усмешек Куба.
– Ты предполагаешь, что Эйл, будучи чекушем, мог так всё усложнить? – удивился Пиксель.
– Ну, он же заморочился ребусом, даже на другом языке его записал, – Гал наморщил лоб. – Как там его? Яриленек?
– Яриленд, дурачок! – расхохотался Куб, но, встретившись с суровым взглядом Пикселя, тут же притих.
– В мысли Гала есть здравое зерно, – серьёзно рассудил Пиксель. – Ведь если бы речь шла только об Айконе, то межпланетный язык не потребовался бы. Значит, этот ребус могли или должны прочитать те, кто владеет ярилендом.
– Зачем? – удивился Куб. – Не понимаю, если послание адресовано Полю, для чего кого-то, да ещё и с других планет, привлекать к поиску клада?
– С чего ты взял, что это клад? – с иронией спросил Поль. – Эйл явно мне написал, что этот ребус посвящён разгадке тайны металлической коробочки. Наверное, чтобы её открыть. А в ней – тот самый клад! Вот тут!
Поль потряс перед объективами Куба ту самую коробочку, и внутри что-то отозвалось глухим эхом ударов о стенки металла.
– Тогда не знаю, – пробурчал Куб, опустив голову и нервно махнув рукой.
Гал, наблюдая за происходящим, удовлетворённо заулыбался.
– И Кубу утёрли нос, – подумал он.
– А может, яриленд использовали, чтобы как раз-таки запутать случайного читателя и увести его предположения подальше от Айкона? – заговорил Эв. Он обычно помалкивал, внимательно вслушиваясь в беседу, но когда открывал рот, то всегда выдавал мудрые мысли. – На эту уловку и попались все, кроме Куба.
– Умно, – согласился Пиксель. – А что за звезда? Я думаю, это осколок метеорита, упавший на Айкон и стоящий в одном из каменных садов.
– Я думал об этом, – спокойно возразил Эв, – но, изучив файлы по истории создания садов, выяснил, что все камни взяты на Айконе. А почему именно о камнях идёт речь?
– Вот! – встрял Гал. – Я тоже себя спрашивал, в чём может теплиться жизнь?
Все уставились на него. Гал довольно оглядел присутствующих. Он подготовился, чтобы снова удивить друзей и наконец заслужить их уважение.
– Чё? – увлечённо продолжил он. – Там же сказано: "В ней жизнь без алкопара спит". Значит, это не погибшая звезда, а уснувшая.
– Интересно, какая звезда вдыхает алкопар, как и мы? – с иронией уточнил Куб.
Гал растерянно пожал плечами, скрестил руки на груди, надулся и обиженно отвернулся к стене пещеры.
– Пусть тогда сами думают, раз так, – мысленно пробурчал он.
– Лично я знаю только петликов… – задумчиво ответил Поль.
– Опять нас в космос понесло, – пробурчал Куб, подключая алкопар.
– А почему мы решили, что звезда именно камень или метеорит? – осенило Пикселя. – Может, это кто-то живой, который светится как звезда?
– Например, акванолик! – обрадовавшись, что кто-то наконец обратил внимание на его мысль, подхватил идею Гал. – Точно! Это кто-то из жителей Айкона, кто уснул или болеет, и ему нужен алкопар для выздоровления!
– Для лечения используют другие пары, – отозвался Эв, – но мысль интересная.
Гал был счастлив, что к нему кто-то прислушался, хоть он и не был полностью прав. И это опять Эв. Гал всё больше проникался симпатией к этому акванолику.
– Хорошо, допустим, – стал рассуждать Пиксель, – это акванолик. Почему он звезда и почему он спит без алкопара?
– Это же очевидно, – со свойственным ему спокойствием проговорил Эв. – Как мы себя чувствуем, когда нам не хватает алкопара? Мы слабеем, и нас тянет спать. Если уснуть, можно умереть. Эти слова говорят только о том, что речь идёт именно об акванолике, а не о других цивилизациях. И его нынешнее состояние ни при чём. Просто автор намекает, что это живой акванолик.
– Согласен, – подняв палец, одобрительно кивнул Поль. – Но значит ли определение "звезда" только свечение? Ведь мы совсем забыли о том, что этот акванолик – "дитя надзора". Может, слово "звезда" означает высокое звание или власть?
– Мы с вами уже полчаса не можем понять, о ком идёт речь, – застонал от нетерпения Куб, – а разбираем пока что только первые две строчки послания. Так мы год будем соображать!
– Терпение, друг мой, – с ухмылкой успокаивал Гал. – Мы камень крошим своим упорством и никогда не торопимся, чтобы случайно не разрушить несущие опоры.
– Ты сегодня выдаёшь философские мысли! – восхитился Пиксель, обращаясь к Галу. – Молодец!
Парень засмущался от удовольствия и скромности. Теперь уже фыркнул Куб, задрав хвост и вдыхая алкопар.
– Итак, кто у нас наделён правом надзора? – вернулся к обсуждению Пиксель.
– Трезвенники! – обрадованный похвалой, предложил Гал.
– Резонно, – заметил Поль.
– Или премьер-министр, – тихо проговорил Эв.
Повисла долгая пауза. Всех почему-то покоробило такое предположение. Почувствовав себя некомфортно, они, как по команде, стали подключаться к шарам с алкопаром.
– Почему такая бурная реакция на имя нашего правителя? – поинтересовался Эв.
– Дело не в премьер-министре, - поправил Поль, - а в целесообразности размещать что-либо или кого-либо в его саду.
– Как раз это весьма прагматично, – возразил Эв. – Его почти никто не посещает, кроме Наяри и его свиты. Так спрятанное будет в большей безопасности.
– Это было бы верно, если бы речь шла о сокровищах, – уточнил Поль. – Но мы ищем способ открыть коробочку, а на это нужно время. Если кому и удастся проникнуть в сад, то исследовать его или, тем более, совершать там какие-либо манипуляции никто не позволит.
– Тоже верно, – поддержал Пиксель. – Давайте начнём с каменного сада трезвенников, а там посмотрим.
– Что начнём? – снова вмешался Куб. – Если нам нужно найти живого акванолика, то кого именно? Как мы его узнаем?
– А на пути неповторимого узора петля загадку бережно хранит, – нараспев продекламировал Гал.
– И? – не дождавшись объяснений, спросил Поль.
– Что «и»? – удивился Гал. – Ясно же сказано: акванолик ходит необычным путём по этому саду, петляет, и его путь – это разгадка.
– Прости, Гал, – вмешался Эв. – Ты не совсем точно передал смысл текста. Не путь, а петля хранит загадку. А вот то, что путь пролегает по какому-то узору, я с тобой полностью согласен. Осталось выяснить, по какому.
– Вот и проследим! – не смутившись, предложил Гал.
– За кем? – снисходительно спросил Куб.
– За теми трезвенниками, которые необычным путём проходят через свой каменный сад, – упорствовал Гал.
– Есть ещё предложения? – уточнил Пиксель. – Идеи?
Все молчали. Даже Эв.
– Ну, тогда предлагаю завтра с утра встретиться недалеко от сада трезвенников и, распределившись, посмотреть, как часто по нему ходят и кто именно.
– Простите, ребята, – поднял руку Эв. – Я завтра до обеда занят. У меня операция назначена. Подойду после полудня.
– Хорошо, – заключил Пиксель. – Всем удобно в семь утра собраться?
Все единогласно согласились.
– Ну, тогда по домам и отдыхать, сил набираться. Завтра начинаем операцию «Следопыт», – улыбаясь, сообщил Пиксель.
Глава 38.   
                               
Эв изучал ответы ЧЕЛО на свой запрос. Как и ожидалось, протоколы фиксировали случаи изучения останков ярийцев, погибших из-за чипа. Но эти данные были бесполезны для понимания его воздействия на организм. За тысячелетия истории ярийцев случаев срабатывания чипа было не больше десятка, и в большинстве своем от тел ничего не оставалось. Если же чип чудом когда-то и уцелел, его тут же изымали службы безопасности. К тому же, все правители обитали на Яриле, и доступ акваноликов к их останкам был невозможен. Изучать, по сути, было нечего. Да и физиология ярийцев – органы, нейронная система, реакции на огонь, электричество, плазму – кардинально отличалась от акваноликов. Наяри был первым и пока единственным предполагаемым метисом. Это осложняло выполнение задачи. Взять у премьер-министра образцы было нереально. Эв позвонил Пикселю с неутешительными новостями. Через два часа тот уже был в креставике и передал Эву файлы, объём которых поражал воображение. Открыв их, Эв обомлел.
— Откуда у тебя это?
— Неважно, — уклончиво ответил Пиксель. — Главное, чтобы данные, находящиеся здесь, помогли нам в достижении поставленной цели. За достоверность информации ручаюсь. И еще. Скоро я доставлю тебе образец эфирного тела ярийца. Он взят с живого организма. Также ты получишь хранящуюся в вакууме искру пламени, от которого заряжаются ярийцы. Думаю, этого хватит, чтобы путем опытов создать симбиоз, позволяющий Наяри спокойно жить на Айконе.
— Чтобы это выяснить, мне необходимо знать, что является причиной его болезни, — напомнил Эв, — ведь образец здорового ярийца мало чем нам поможет.
— Уверяю тебя, образец, что скоро поступит в твоё распоряжение, также поражён этой болезнью.
— Ты пугаешь меня, Пиксель, — Эв внимательно посмотрел на друга.
— Понимаю, — спокойно смотря в его глаза, ответил Пиксель, — я подвергаю тебя смертельной опасности уже сейчас, а если расскажу всё, то наш план будет обречён на провал.
— Если твоя цель - давление на Наяри, — спокойно заявил Эв, — то я не хочу участвовать в этом, так как знаю, чем обычно всё заканчивается.
— Решать тебе, — вздохнул Пиксель. — Я не могу тебя заставить, но уверяю: всё, что я делаю - законно. И я имею на это право, данное мне МГЛой.
— Это меня и пугает, дорогой мой друг! — стараясь быть деликатным, включил нейротерапевта Эв. — Мы с Кубом много лет тебя знаем. МГЛа не могла дать тебе такие полномочия! Откуда у тебя образец тела и пламени, дающим энергию ярийцам? За что ты на самом деле отсидел двенадцать лет в соннике? Я уже давно понял, что не за подтасовку баллов. Я беспокоюсь о твоём нейронном здоровье. Может, ты всё-таки позволишь мне обследовать тебя, ну или хотя бы считать?
— Нет, — категорично заявил Пиксель, — ещё не пришло время! Или верь мне, или уходи из нашей гильдии!
— Хорошо, — вздохнул Эв, — ты мой друг, и я останусь с тобой, а там будет видно!
— Я рад, что ты принял разумное решение. Надеюсь, твои исследования ответят на некоторые вопросы.
Пиксель удалился, а Эв погрузился в тщательное изучение полученных от него файлов, ожидая прибытия образцов. Выяснилось, что чип врастает в нейроны мозга ярийца настолько глубоко, что вытащить его без повреждения мыслительной способности носителя практически невозможно. Действие чипа заключается в следующем: когда его обладатель делает или даже обдумывает плохое, в его огненном теле выделяются вещества, превращающие холодный огонь в жар. И чем больше негатив, тем выше температура. В какой-то момент в чипе происходит замыкание, и он самоуничтожается, что приводит к смерти носителя. У акваноликов всё происходит иначе. Негативная работа мозга также вырабатывает определённые вещества, но они влияют только на формирование характера и воздействуют на организм как наркотик, заставляя акванолика снова и снова повторять плохие поступки, в противном случае тот чувствует себя болезненно. Так, может, этим болеет Наяри? Его организм борется с несвойственными ярийцу проявлениями? Эву было над чем подумать. Когда прибыли образцы, и восстановитель провёл ряд опытов, он снова позвонил Пикселю.
— Что ты скажешь о полученном образце? — взволнованно поинтересовался тот.
— Во-первых, я обнаружил в нём акваген, — сообщил Эв, — и он действует словно вирус, усиливая своё влияние на организм и заставляя его атомы регенерировать. Это приводит к тому, что организм теряет силу огня и начинает зависеть от алкопара. Поэтому на своей звезде заболевший начинает быстро остывать, что приводит к неминуемой гибели. Но если ярийца поместить в условия Айкона, процесс замедляется, но не останавливается полностью.
— Можно ли вывести этот акваген? — задал вопрос Пиксель.
— Опыты с образцом холодного огня показали, что его воздействие не в состоянии подавить, а тем более убить акваген, — ответил Эв. — Я пока не понимаю, чем можно вывести его из тела ярийца. Но что интересно, ген передаётся по наследству, и с каждым поколением носитель всё меньше чувствует последствия регенерации и легче переносит её. В конце концов, акваген практически подавляет врождённый ген ярийца, и носитель третьего поколения может лишь светиться золотым светом. Он лишается внешних половых отличий и не в состоянии заряжаться от огня. Соответственно, он уже не сможет не только жить на Яриле, но даже приближаться к нему.
Пиксель долго молчал. Эву было понятно, что эта информация его сильно расстроила. Значит, всё это каким-то образом касалось его лично и Наяри был ему очень дорог.
— Но что активирует акваген в организме ярийцев и как он туда попадает? — наконец поинтересовался Пиксель.
— Я не могу ответить на этот вопрос. У меня нет незаражённого образца ярийца.
— А если бы был? — с надеждой в голосе спросил Пиксель.
— Ты меня снова пугаешь! — насторожился Эв. — Ты где-то на Айконе держишь в заточении представителей народа Яри? У тебя всё в порядке с психикой?
— В этом плане со мной всё хорошо, — убедительным тоном заверил Пиксель, — и я никого в плену не держу, но могу попытаться добыть тебе ещё один образец, только вот не уверен, смогу ли его сохранить? Хотя… Ладно, слушай, а как всё это на чип-то влияет? Или, может, он как-то воздействует на этот акваген?
— Воздействие чипа путём компьютерного моделирования с загрузкой полученных мной данных привело к неожиданному результату, — анализируя реакцию Пикселя, отчитывался Эв. — Оказывается, чип больше не реагирует на носителя, так как акваген не даёт мозгу перегреваться. А значит, если Наяри метис, то его уже ничего не может сдерживать. А это очень опасно, учитывая, что мозг будет требовать негативных поступков, так как уже поражён. Это может привести к жестокой диктатуре и навредить жителям Айкона.
— Вот это очень важная информация! — почему-то обрадовался Пиксель. Эв не на шутку заволновался.
— Ты чему радуешься? Ты понимаешь, что я обязан передать полученный результат исследований в ЧЕЛО. Это очень серьёзно!
— Верно! — энергично ответил Пиксель. — Это очень серьёзный результат. Значит, Наяри стал уязвим. Именно поэтому он стремится на Петлику и жаждет прикоснуться к их священному огню! Это вернёт ему не только власть, но и даст шанс выздороветь и вернуться на Ярило! Вот я дурак! Сам до этого не догадался. Видно, это тоже последствия аквагена!
Эв был ошеломлён услышанным. В порыве эмоций Пиксель озвучил очень важную деталь. Эв тут же сделал выводы.
— Так это твои образцы? Ты тоже болен, потому что ты… яриец? — напрямую спросил он у друга. Пиксель не отвечал.
— Прошу тебя, доверься мне, ведь так и мне, и тебе будет легче! — стал умолять Эв. — Я восстановитель, и моя профессия обязывает хранить тайну пациента!
— До тех пор, пока это не грозит безопасности Айкона, — процедил расстроенный Пиксель. Он ненавидел себя за то, что позволил эмоциям взять над ним верх. Это привело к тому, что он сейчас подвергает огромной опасности своего друга.
— Ты можешь быть источником такой опасности? — осторожно поинтересовался Эв.
— Я и сам не знаю пока, — честно ответил тот.
— Слушай, — решился Эв, — может, я впервые, говоря тебе это, стану нарушителем закона, но ты мой близкий друг! У меня никого больше нет. Ты знаешь, как погибли все мои родные. Вы с Кубом стали мне самыми близкими и родными. Я клянусь тебе, что не открою твоей тайны, пока ты мне этого сам не позволишь, но я обязан всё знать!
— А можно я не всё расскажу, а только то, что непосредственно касается исследования? — чуть не плача спросил Пиксель.
— Можно, — облегчённо согласился Эв. — Только не медли.
— Хорошо. Я открою тебе часть тайны.
— Договорились, — ответил Эв.
Он ещё долго размышлял над словами друга, вспоминая родителей и понимая, как иногда трудно открыть кому-то самое сокровенное, самое дорогое. И как всё-таки прекрасно, когда в этот момент рядом есть надёжные и преданные тебе друзья!
Глава 39.

Поль давно не покидал пределы Куша и, прибыв в столицу, не узнал город. Куда исчезла прежняя цветовая гармония сосуществования сословий? Всё смешалось. Акванолики, словно подгоняемые магнитной бурей, неслись куда-то, и в их взглядах застыла тревога. Огромные очереди у торговых палат бодунов порой взрывались стычками между покупателями и продавцами. Даже обеспеченные акванолики заполонили пространство своими айколётами. Никогда еще Поль не видел в столице таких чудовищных пробок. Ему приходилось то и дело уворачиваться от наглых водителей, бесцеремонно вторгавшихся в зоны, свободные от транспорта. На пути Поля то и дело попадались усиленные патрули трезвенников. Он не понимал, с чем это связано, и горел желанием выяснить это у своих друзей. Время показывало без пятнадцати семь. Он как раз успевал к месту сбора. Свернув за угол, Поль неожиданно лицом к лицу столкнулся с очередным патрулём.
– Простите, уважаемый, – обратился к нему старший группы, – у вас есть разрешение на посещение столицы?
Поль достал жетон и протянул трезвеннику. Тот отсканировал его и, внимательно посмотрев на парня, не торопился возвращать.
– Вы учитесь в научной ликерии? – поинтересовался он.
– Да, – невозмутимо ответил Поль, – а в чём дело?
– На вас нет белого плаща, – ответил блюститель порядка, – да и вы сами не миролог, а черуш.
– Белый плащ я вчера вечером испортил, он в починке. Поэтому я в своём старом чёрном плаще. А чем вам не угодили чекуши?
Поль почувствовал, как в хвосте перехватило дыхание. Давно он не сталкивался с пренебрежением к его сословию. Уже привыкнув, что его окружение не обращает внимания на свечение, Поль почувствовал, как в нём закипает злость. Трезвенник заметил это и сделал свои выводы.
– Вам необходимо проследовать с нами в сонник для установления законности получения этого жетона.
– А на месте это нельзя установить? – стараясь держаться спокойно, поинтересовался Поль. – Вам достаточно связаться с моим преподавателем или с академиком Коусом и уточнить этот вопрос.
– Вы знакомы с господином Коусом? – продолжая недоверчиво рассматривать Поля, спросил трезвенник.
– А вы свяжитесь с ним и узнаете, – с вызовом ответил Поль.
Трезвенник секунду подумал, глянул на коллегу и протянул ему жетон Поля. Тот тут же набрал академию. Через минуту он разговаривал с отцом Куба. Блюститель порядка достаточно долго задавал профессору вопросы о задержанном чекуше. Поль заметно нервничал. Уже семь. Он не любил опаздывать. Наконец, попрощавшись с Коусом, трезвенник сообщил старшему группы, что всё в порядке. Чекуш Поль – уважаемый миролог.
– Прошу прощения, – подняв руку вверх, извинился трезвенник и вернул жетон Полю. – В связи с напряжённой обстановкой в городе, советую вам носить белый плащ, чтобы не вызывать подозрений и не попадать в такие неловкие ситуации.
– Спасибо, я учту, – подёргивая хвостом, чтобы восстановить сбившееся дыхание, произнёс Поль.
– Поймите нас правильно, – я ничего против чекуш не имею, но многие из них в данное время нарушили и продолжают нарушать порядок. Мы вынуждены быть особенно бдительными.
– Понимаю вас и рад, что убедился в добросовестной службе блюстителей порядка, – чуть успокоившись, уверил Поль. – Но я опаздываю и хочу продолжить свой путь.
– Да, конечно, вы свободны!
Патруль, отдав честь, продолжил свой путь, а Поль, словно падающая звезда, метнулся ко входу в каменный сад трезвенников.
Он видел его впервые. На небольшом, с любовью ухоженном участке раскинулся лабиринт, сложенный из камней, привезённых с северных окраин планеты. Здесь соседствовали обычные магнитные породы и удивительные экземпляры, достойные восхищения: камни, пронизанные изящной паутиной золотых нитей, порода, мерцающая алмазными искрами, застывшая лава, покрытая благородной, тёмно-зелёной патиной. Встречались и диковины неайконского происхождения: обугленные осколки метеоритов, обломки астероидов, и даже образцы, привезённые с других планет, как, например, гранит с вкраплениями петличного изумруда. Это каменное великолепие дополняли несколько глыб, уютно расположившихся по краям сада, пронизанных ажурными арками. Под их сенью можно было укрыться от зноя, устроить тихий пикник, предаться воспоминаниям. Неоновая подсветка, искусно вплетенная в ландшафт, подчеркивала космическую красоту каменного сада, окутывая его ореолом таинственности. Но привыкшие к этому чуду трезвенники обычно проносились над ним, даже не удостаивая взглядом сокровище, расстилающееся у них под хвостами.
– Простите, что опоздал, – запыхавшись, поприветствовал ожидающих его друзей парень.
– Что-то случилось? – обеспокоенно поинтересовался Гал.
– Потом поговорим об этом, – отмахнулся Поль. – Что нужно делать? Где Пиксель?
– Я тут, – в носу у Поля послышался его голос. – Сегодня буду координировать вас на расстоянии. Я узнал, что в городе волнения, а потому мне сейчас опасно в нём находиться.
– Я тоже только что с этим столкнулся, – ответил Поль. – Ладно, наши действия?
– Ты с Галом можешь расположиться у входа. Там есть изумительные электромагнитные подушки. Возьмите планшет и увлечённо что-нибудь обсуждайте. Куб?
– Да, я с вами, – тут же отреагировал миролог.
– Ты не торопясь проплывай между камней и изучай их историю. И все вы не забывайте между делом наблюдать за пролетающими мимо трезвенниками, но только за теми, кто использует сад для сокращения пути.
– Удачное же время мы выбрали для операции, – вздохнул Куб. – Трезвенники и так на взводе, а тут группа непонятных акваноликов прямо под их хвостом околачивается. Особенно синяк и чекуш очень подозрительно выглядят. Хотя и моё присутствие мало оправдано.
– Ты прав, – подумав, ответил Пиксель, – давайте так сделаем. Может ли Поль незаметно изменить своё свечение на белый?
– Могу, – отозвался чекуш, – но зачем?
– Вы с Кубом можете делать вид, что изучаете камни. Если спросят, у вас цель – определить их происхождение и состав, например, для какой-то диссертации или по заданию академии.
– Но, – неуверенно возразил Куб, – в таких случаях выезжает специальная группа с синяками и с разрешением от правительства. Они берут пробы камня. Да и в академии уже есть образцы. Так что, если нас станут проверять, легенда раскроется.
– Да и меня, – дополнил Поль, – сегодня по пути сюда остановил патруль и выяснил, что я хоть и чекуш, но учусь в научной ликерии и работаю с мирологами. Так что смена свечения только вызовет лишние подозрения.
– Тогда оставайтесь как есть, – тут же нашёлся Пиксель, – у нас новая легенда. Куб – учитель, рассказывает ученику, как правильно брать пробы с камней в общественных местах. Это же может быть частью выездного урока?
– Вполне, – согласился Куб.
– А мне как объяснять своё присутствие? – вмешался Гал.
– Проще простого, – не дав ответить Пикселю, не упустил случая поиронизировать Куб, – ты так сдружился с нашим знакомым капитаном, что решил обратиться к нему с вопросом, но не знаешь, где его найти. Тем более тут рядом УГБ. А это очень серьёзное заведение. Вот и спросишь, как лучше выяснить, где служит капитан.
– Неплохо, – одобрил Пиксель, – хоть у меня была другая идея.
– Какая? – поинтересовался Гал. Уж очень ему не хотелось идти на поводу у Куба. Но тут появился спешащий куда-то трезвенник. Он ворвался в сад. Все принялись играть свою роль. Объект остановился, что-то вспомнив. Грубо выругавшись, он резко повернул и исчез в обратном направлении.
– Ого, – удивился Гал, привыкший, что военные, с которыми он встречался, достаточно вежливы и обходительны.
– Привыкай, Гал, – они такие же акванолики, как и мы, – улыбнулся Куб.
Гал лишь махнул на него хвостом. Большинство трезвенников, спешащих по своим делам, пролетали мимо каменного сада. Ребятам становилось скучно.

Трезуда никогда прежде не испытывал такого волнения. Даже в день вручения диплома об окончании военной ликерии, когда отец, преисполненный гордости, в окружении своих коллег, стоя аплодировал молодому офицеру.
Вчера под вечер капитана вызвал генерал Страг и сообщил, что завтра утром ему назначена аудиенция у самого премьер-министра по поводу его рассуждений о мирном урегулировании конфликта с петликами.
– Смотри там, не ударь хвостом в грязь, – генерал крепко пожал руку Трезуде, с гордостью произнося: – Сам Наяри тебя вызывает! Вот как взлетел!
– Безопасность Айкона превыше жизни, – взволнованно ответил капитан.
– Ладно, не выслуживайся, – Страг по-отечески похлопал офицера по плечу. – Вольно. Главное, не рассерди правителя. Он в последнее время стал очень вспыльчив. А ты все на какие-то легенды там ссылаешься. Смотри, как бы он тебя за это в сонник не запер.
– Я сделаю все возможное, чтобы защитить честь мундира, – пообещал Трезуда.
Он никак не мог до конца осознать, что вскоре лицом к лицу встретиться с самим главнокомандующим армии, и не представлял, как с ним вести диалог. Волнение сковывало дыхание, и Трезуда не переставая тряс хвостом, пытаясь восстановить ровное дыхание. Утром капитан решил пораньше вылететь, чтобы настроиться на встречу. Но нарастающее волнение, вновь победило все его попытки оставаться сосредоточенным и спокойным. Трезуда решил использовать ещё один проверенный способ. Он направился к каменному саду.
Когда Гал его заметил, тут же сообщил ребятам. 
– Скройся в одной из арок, вон там, – скомандовал Поль, соображая на лету. – Только бы не заметил!
Гал, молнией сорвавшись с места, метнулся за ближайшую глыбу. Со стороны это смотрелось комично, даже нелепо. Хорошо еще, патруль не маячил поблизости, а то пришлось бы на ходу выдумывать, почему это вдруг синяк ни с того ни с сего бросился в укрытие, а теперь выглядывает из-за него, подглядываят за трезвенником.
– Да расслабься ты, – нервно буркнул Куб. – Только привлекаешь внимание. Повернись ко входу спиной, будто осматриваешь камень на предмет трещин. Сойдёт за плановую проверку конструкций.
– Я, собственно, это и хотел предложить, – вышел на связь Пиксель. – Можешь еще и освещение проверить. Тогда точно никто не заподозрит неладное.
Гал, кивнув, принялся старательно изображать усердного проверяющего, внимательного к каждой детали.
Тем временем Трезуда неспешно влетел в сад. Хвост его нервно подрагивал, стараясь восстановить дыхание. Ребята, держась на почтительном расстоянии, неотрывно следили за каждым его движением. Трезуда опустился к камням и, как в старые добрые ликерийские времена, медленно полетел по лабиринту. Это помогало сосредоточиться, привести мысли в порядок и обуздать волнение.
– Видите, он осматривает камни, – прошептал Гал по связи. – Вон как вынюхивает, дёргая хвостом.
– Да ничего это не значит, – усмехнулся Куб. – Может, у него просто дыхание сбилось.
– Нет, он явно ищет нужный камень.
– Глупости, – продолжал настаивать Куб. – Мы уже выяснили, что звезда – не камень, а живой акванолик.
– А вдруг мы ошиблись? – упорствовал Гал. – Вон, смотри, он ни одного не пропускает.
Трезуда, между тем, увлеченно считал количество камней в каждом из проходов лабиринта.
– Похоже, он ищет верный путь, – поделился соображениями Поль.
– Вообще-то, – с удивлением поглядев на него, заметил Куб, – для того лабиринты и создают, чтобы искать путь к выходу.
– Но не такие, – возразил Поль. – Этот такой низкий, что можно просто пролететь над ним. Ему не десять лет, чтобы в такие игры играть. Тут что-то другое.
– Ребята, сбросьте записи с объективов, я посмотрю, – подал голос Пиксель.
Мгновение – и файлы были отправлены.
– Нет, он просто кружит по лабиринту, – спустя пару секунд ответил Пиксель. – Скорее всего, приводит мысли в порядок. Я тоже так делал в саду у отца.
– О, я узнал кое-что новенькое о Пикселе, – не упустил возможности подколоть друга Куб. – Ты мне ничего такого не рассказывал.
– Забудь, – отрезал Пиксель. – Сейчас не до этого. Продолжайте наблюдать. Мне почему-то кажется, Трезуда всё таки тут не случайно.
– И ты туда же, – вздохнул Куб.
Наконец, успокоившись и подняв себе настроение, Трезуда продолжил свой путь. Ребята, оставив Гала в саду, решили последовать за ним. Когда на горизонте показался дворец Наяри, Поль сообщил об этом Пикселю.
– Неужели Эв был прав и "звезда" – это премьер-министр? – удивился Пиксель.
– Вы серьёзно? – недоумевал Куб. – Эйл много лет тому назад предвидел, что именно сегодня Трезуда отправится к правителю?
– Погоди, – прервал бурю непонимания Поль, – а если Трезуда постоянно его посещает? Если он его личный помощник в каких-то делах? И Эйл про это знал? Не допускаешь этой мысли?
– Интересная идея, – согласился Пиксель. – Что скажешь, Куб?
– Сейчас выясним, – с вызовом ответил миролог и устремился ко дворцу. По пути он сообщил, что они обгонят капитана, найдут лучшее место для обзора, чтобы не попасться в поле зрения почётного караула и, может даже, подслушают, о чём он будет говорить с правителем.
Ребята заметили хозяйственную постройку, которая удачно расположилась у каменного сада Наяри. Куб искал такую позицию, чтобы их не заметил караул, а ребятам открывался хороший обзор на вход во дворец. Поль тем временем окинул взглядом окрестность. Луч Ярила упал на каменный сад. В его свете Поль вдруг заметил висящего в воздухе ярийца. От неожиданности парень замер. Огненный силуэт не двигался с места. Поль, прищурившись, присмотрелся и понял, что он принял за живого ярийца золотую статую самого Наяри, возвышавшуюся в центре каменного сада. Его наблюдения прервал Куб, следящий за входом во дворец.
– Подлетает. Приготовся, может, что услышим, – прошептал он, кивая в сторону приближающегося Трезуды.

Подлетев ко дворцу, Трезуда протянул солдату почетного караула золотой жетон гостя. Солдат вытянулся и, отдав честь, поприветствовал офицера. Трезуда направился к открытым вратам. Оказавшись внутри, капитан впервые своими линзами увидел великолепие убранства. Все сияло и переливалось всевозможными оттенками золота. Лишь длинные узкие окна оставались прозрачными. И то, снаружи через них ничего не было видно, только изнутри хорошо просматривались дома и учреждения столицы. Дворец возвышался над городом, являя собой сердце Айкона. Стены изумительного архитектурного строения были покрыты филигранной резьбой по металлу, отображая правителей, исторические события из жизни акваноликов, легенды и обычаи ярильцев.
В огромных золотых рамах, с витиеватым переплетением языков пламени, богато украшенных разноцветными кристаллами, на Трезуду с высоты величественно взирали два покровителя Айкона: Макош, правительница Яри, облаченная в огненные лучи Ярилы и подпоясанная нежно-синей атмосферой Петлии. Королевское одеяние венчала серебряная диадема с семью кристаллами, олицетворяющими единение всех сословий акваноликов под её началом. В одной руке она держала золотой, витиеватый посох, на наконечнике которого красовалась бриллиантовая звезда, олицетворяющая всевидящее око Ока. Другая была поднята прямо вверх открытой ладонью, повернутой к подданным. Этот жест трезвенники используют, отдавая честь, показывая, что, как и Макош, в первую очередь заботятся о благополучии и безопасности не только друг друга, но и всех акваноликов, невзирая на их свечение и принадлежность к сословию.А Наяри, в длинном, расшитом драгоценными камнями, золотом мундире маршала, гордо смотрел вперед, словно видел процветающее будущее Айкона. Он не держал в руках никаких символов власти, что немного смутило Трезуду.
– Неужели из-за его болезни он лишился неприкосновенности и власти Ярилы? – промелькнуло в голове Трезуды. Он моментально отогнал эти крамольные мысли. Глубоко вздохнув и выпрямившись, капитан приблизился к дверям золотого зала. Они плавно отворились, и его взору предстало овальное помещение с круглым сводом и очень высокими стенами. По всей окружности стройным рядом возвышались золотые столбы, уходя капителями в бесконечность. Посреди зала так же величественно сияла электрическим огнем огромная ярильная батарея, возле которой его ожидал сам премьер-министр.
– Безопасность Айкона превыше жизни! – выпалил Трезуда, отсалютовав правителю.
– Вольно, – отозвался Наяри, жестом приглашая капитана отведать алкопара. Трезуда принял из рук главнокомандующего хрустальный шар, оплетенный золотой филигранью, и почтительно склонил голову.
– Я ознакомился с вашим отчётом, – произнёс премьер-министр ровным голосом. – Мне импонирует ход ваших мыслей, капитан. Но меня занимает вопрос: как нам убедить наших соседей, что мы не питаем к ним вражды и не посягнём на их священный огонь?
– А нужно ли в этом убеждать? – уточнил Трезуда. – У них есть основания полагать, что мы представляем угрозу?
Наяри на мгновение задумался. Офицер, несомненно, обладал проницательностью и дерзостью, позволяя себе столь откровенные вопросы в присутствии правителя. Похвально. Но осторожность никогда не помешает.
– Скажу честно, основания есть, – признался Наяри вслух. – Эти каменные изваяния умеют читать мысли. Скрыть истинные намерения практически невозможно. И хотя никто из делегатов не вынашивал злых умыслов, петлики, тем не менее, поняли, какое значение их пещера с огнём имеет для нас. Ну и наши попытки проникнуть в неё тоже стали причиной недоверия.
– Вот видите, господин главнокомандующий, вы сами ответили на свой вопрос. Вам или вашим послам нужно лишь искренне рассказать, для чего нам нужен их огонь. Вы ведь не стремитесь отнять пещеру у законных владельцев? Нет. Вы лишь хотите прикоснуться к очищающему пламени. И всё.
Наяри насторожился. Пуш был прав, предупреждая, что этот трезвенник знает больше, чем говорит. Насколько глубоко он проник в суть вопроса? Трезуда заметил напряжение правителя и мысленно упрекнул себя в излишней прямоте.
– Я не хотел задеть ваши чувства, господин премьер-министр, – учтиво проговорил капитан. – Но такой вывод напрашивается сам собой. Я не умею читать мысли, как петлики, но долгие годы посвятил анализу и сопоставлению фактов.
– Ладно, оставим оправдания и извинения. Вернёмся к сути вопроса, – поморщился Наяри. – Значит, вы полагаете, что откровенное объяснение причин нашего интереса к пещере убедит их позволить нам приблизиться к их святыне?
– Я не уверен, но попытаться стоит, – осторожно ответил Трезуда. – Вам ведь неизвестно, почему они так оберегают её. Или всё же известно?
– А вам? Вы выяснили этот вопрос?
Трезуда на мгновение задумался. Не следует давать правителю повод подозревать, что ему известно про болезнь Наяри. Он и так уже имел неосторожность намекнуть на это. Мгновенная реакция премьер-министра ясно дала понять, что этих тем касаться не стоит.
– Мне стало известно, что вода на их планете каким-то образом вдохнула жизнь в её камни, подобно тому, как алкопар дарует силу нам, а огонь Ярилы – народу Яри. Мы ведь тоже самоотверженно защищаем наши источники жизни. Например, секрет ария хранился веками, пока не пришла пора спасать планету. Лишь смертельная опасность позволила приоткрыть завесу тайны светящейся массы и изучить её свойства. Уверен, и на вашей родине, господин главнокомандующий, так же есть тайна огня. И, смею предположить, она сокрыта именно в пещере петликов, в их священном пламени. Они понимают, что огонь в руках врага способен испарить воду внутри их каменных тел и тем самым лишить силы. Сейчас им ещё грозит и смертельная опасность от дранозавров, желающих выкачать всю воду с их планеты. Думаю, они будут готовы, ради её спасения слегка приоткрыть завесу тайны огня. Главное, чтобы петлики видели в нас союзников, а не врагов. Их нота протеста была вызвана несоответствием требований по поставке оружия, не так ли? Это стало последней каплей в разрыве дружеских отношений. До этого они сами обратились к нам за помощью в борьбе с дранозаврами. Значит, верили в нас. Но с оружием вышла какая-то накладка, о которой мне неизвестно. Поэтому они заподозрили нас в нечестной игре. Ну, или прочитали это в мыслях послов и переговорщиков. Хотя те, возможно, и не вынашивали никаких планов.
Наяри внимательно слушал капитана, в который раз убеждаясь, что зря содержит огромный штат дипломатического корпуса и аналитиков. Ему достаточно иметь рядом Пуша и этого молодого офицера.
– Итак, вы предлагаете, капитан, – выходя с Трезудой из зала, заговорил премьер-министр, – объяснить петликам, что произошла ошибка, что мы готовы дать объяснения, предложить им объединиться с нами и отразить нападение дранозавров, чтобы сохранить запасы воды на их планете?
– И заверить, – скромно дополнил Трезуда, – что акванолики не собираются испепелять огнём самих петликов. Огонь нам нужен лишь для личных целей и единожды. И вот тут я бы посоветовал быть предельно искренним, ничего не скрывать и не изворачиваться. Только при таком раскладе мы сможем получить шанс восстановить утраченное доверие и получить доступ к священному огню петликов.
Наяри понимал, что молодой офицер прав. В данной ситуации только так можно изменить ситуацию к лучшему. Но в политике нет такого понятия, как искренность. В любом вопросе кроется своя выгода, и истинные мотивы всегда сокрыты даже от союзников. А Наяри хотел получить полный доступ к пещере. Сейчас премьер-министр осознал, где допустил ошибку. Ему не следовало даже Пушу открывать свои мотивы, тем более членам экспедиции. Петлики прочитали это намерение. Теперь нужно убедить их, что он передумал. Именно эта задача — самая сложная. Ведь, думая о болезни и о причине её возникновения, Наяри уже стал частью навязчивой идеи. Главной его задачей было и остаётся не только избавиться от недуга, но и получить право решать с помощью исцеляющего огня, кому жить, а кому умирать. Значит, нужно добиваться расположения петликов мыслями переговорщиков. И Наяри предстоит убедить их в том, что он осознал свою ошибку и хочет её исправить.
– Спасибо за Ваши соображения, – провожая Трезуду до выхода из дворца, поблагодарил Наяри, – мы учтём их при следующей попытке пообщаться с жителями Петлики. Если вы мне потребуетесь, я снова приглашу Вас во дворец. Было приятно познакомиться с Вами и продуктивно побеседовать.
Наяри пожал руку капитану. Тот отдал честь правителю, вытянувшись по стойке смирно. Дождавшись, когда ворота закроются, чтобы не поворачиваться к маршалу спиной, Трезуда, выдохнув, направился домой.
Наблюдавшие за ним Куб и Поль, так ничего и не услышав, разочарованно вернулись за бедным Галом, уныло висящим в одной из арок каменного сада и наслаждающимся лучами полуденного Ярилы. Узнав, что больше ничего необычного не произошло, Пиксель объявил об окончании операции, ссылаясь на неспокойную обстановку в городе, и, связавшись с освободившимся Эвом, назначил новый сбор в пещере Уединения. 
Глава 40.

Поль, удаляясь с друзьями от каменного сада, снова стал обращать внимание на напряжённую обстановку в столице.
— Вы тоже заметили, что в городе творится что-то неладное? — обратился он к Кубу и Галу.
— Я ни чего не знаю. Мы занимались проверкой запуска завода, так что мне было не до новостей, — честно признался Гал.
— Парни, — Куб в изумлении посмотрел на обоих товарищей, — так нельзя! Нужно хоть иногда просматривать новостную ленту. Как только Пиксель остановил заводы и открыл щиты над рудниками, тут такое началось… Все решили, что алкопара больше не будет, и ринулись опустошать полки магазинов. Финансовый рынок охватила буря, сравнимая с магнитными вихрями на Яриле. Экономику так зашатало, что обеспеченные акванолики кинулись спасать свои сбережения. Хорошо, что Пиксель узнал обо всём и позаботился о нашем общем счёте в ПЛАСИБО. Он через Гала связался с Навом, бодуном, чью выручку Гал спас на празднике синяков. И наши сбережения теперь переведены в крипту. Так что они в безопасности.
— Погоди, — Поль замер на полпути, — мне нужно осмыслить сказанное. Как же ты, Гал, не был в курсе, если об этом через тебя Пиксель с Навом общался?
— Он только попросил связать его с бодуном, не объясняя подробности.
— Да что тут осмысливать? — вмешался Куб. — Гал никогда не блистал сообразительностью. Поэтому Пиксель со мной обсудил ситуацию. Надо было действовать быстро. Руны, что я добыл для нашей группы, сумма от проданных криптозалогов Петлики, твои скромные сбережения в накопителе — всё переведено в крипту и объединено на межпланетном счету. Начисляющиеся проценты надёжно будут покрывать инфляцию, вызванную волнениями в экономике. Что ты так переживаешь? У тебя-то из богатств — шкатулка, чья ценность невелика, да кристалл, о котором мы ничего не знаем. Исследовать его ты не разрешаешь. Даже пробу взять не хочешь, чтобы понять, что это за штука такая. Из действительно дорогого — твой исторический плащ, но ты никогда его не продашь. Ну и дом, доставшийся от Эйва. А это очень удачное приобретение. Он только растёт в цене.
—  А с нами поделиться новостями? Всё сами решили, без нашего с Галом участия! — Поль вопросительно взглянул на Куба. — Вот ты вечно о деньгах думаешь. У тебя и так достаток немалый. Почему тебе вечно не хватает?
— Мне? Хватает. Сегодня, — деловито заявил Куб. — А вот завтра может не хватить. Я просто обязан думать о том, чтобы и в последующие дни у меня была достаточная сумма денег.
— А мы вот с Галом живём и не переживаем. И ничего, не померли пока. Я даже скопил на обучение, — пожал плечами Поль. — Гал вон тоже не бедствует.
Гал молча слушал друзей, стараясь не вмешиваться. Хотя ему было что сказать. Его положение в обществе ой как не устраивало! Да, отец, работая инженером и получая заказы от правительства и академии, сумел купить дом в Моле и отложить какую-то сумму на непредвиденные случаи. Но сам Гал зарабатывал очень мало. Мама, посвятившая свою жизнь его воспитанию, вносила вклад в семейный бюджет, получая дотацию от государства. Когда же Гал стал взрослым и умер отец, мама смогла найти только одну работу — убирать в питейных заведениях за водохлёбами. Это не только ей было неприятно, но и приносило очень скудный доход. Поэтому Гал брался за любую работу, чтобы помогать матери и самому держаться на плаву. Откладывать ему не получалось. Хорошо, что он умудрялся не трогать накопленные отцом деньги. Кстати, они сейчас тоже на межпланетном счету. Так ему посоветовал поступить Нав, когда ещё на Айконе было спокойно. Сейчас, когда он подружился с Кубом и Полем, ему стало легче, так как друзья оплачивали все расходы, когда собирались вместе. Но Галу тоже хотелось почувствовать, каково это — угощать друзей и делать им подарки. И он, конечно же, не ощущал себя счастливым.
— Скопил, молодец, — продолжал рассуждать Куб. — Но это когда было? Время прошло, всё уже по-другому. Скоро вон вообще шары, может, и не понадобятся. Представляешь? Везде будут стоять автоматы. Подлетаешь, оплачиваешь нужное тебе количество алкопара, присоединяешь хвост к переходнику и вдыхаешь. Здорово же? Да что ты завис-то?
— Дом я переоформил на дедушку Кува, — не слыша Куба, заявил Поль.
— Что? Откуда у него столько денег? — изумился Куб. — И ты нам не сказал? Мы хоть совет дали какой!
— А ты много нам с Галом рассказываешь, что вы там придумываете с Пикселем? — парировал Поль. — Я дарственную сделал, — продолжая о чём-то думать, отмахнулся он от Куба.
Гал и Куб замерли на месте. Их хвосты нервно задёргались.
— Ты ему подарил такой дом? — выдавил из себя Гал.
— Вот какой у нас благородный Поль, — с нотками сочувствия в голосе заключил Куб. — Сам в треснувшей хижине живёт, а другим дома добротные дарит. Умно!
— Да хватит скулить! — вдруг неожиданно резко крикнул на него Поль. — Надо спасать пятьдесят пять тысяч рун!
— Сколько?! — хором переспросили ошалевший Куб и изумлённый Гал.
— Не сколько, а как! — огрызнулся Поль, срываясь с места.
— Ты куда? — кинулся за ним обескураженный Куб.
Гал, оглядываясь по сторонам и полностью сбитый с толку, поспешил за друзьями.
Поль по привычке рванул к накопителю. Но, вспомнив, что операции в ПЛАСИБО совершаются по-другому, резко остановился. Куб тут же врезался в него, а Гал своей мощью повалил друзей на айкон.
— Ну, нарушители, — с язвительной усмешкой, отряхивая пыль с плаща, проворчал Куб. — С вас штраф за аквааварию. Ты куда помчался-то?
Он взглянул в глаза Полю.
— Я к накопителю рванул, потом вспомнил, что он мне не поможет, — виновато ответил взволнованный Поль.
— Давайте успокоимся, вдохнём алкопара и обдумаем ситуацию, — мягко предложил Куб, раздавая шары. Его глаза мерцали ослепительными алчными всполохами. — Откуда у тебя такая космическая сумма?
— Эйл оставил по наследству, — на автомате ответил Поль.
— Слыхал? — Куб обратился к Галу. — В тихом чекуше проснулся бодун! Пятьдесят пять тысяч! И молчит, петлик, от друзей скрывает! Теперь понятно, что он домами-то так разбрасывается!
Гал, растерянно глядя то на Куба, то на Поля, лишь молча моргал створками глазных объективов.
— Что глазками хлопаешь? Срочно вызывай Нава, — истерически приказал Куб. — Сокровища спасать нужно!
Очнувшись, Гал кивнул головой и стал дозваниваться до Нава, теребя нос. Наконец послышался голос сосредоточенного бодуна.
— Слушаю, — коротко проговорил он.
— Это я, Гал, — торопливо пробасил Синяк.
— А, привет! Что-то срочное? У меня очень много работы, — затараторил Нав. — Погоди, не отключайся... Да, я же сказал уже, что товар отгружен и прибудет к вам вечером.
— На громкую связь переключи, — скомандовал Куб Галу. Тот дёрнул нос.
— Привет, Нав, — вмешался Куб. — Меня зовут Куб, я друг Гала. У нас тут проблемка появилась. Без тебя никак. Надо спасти пятьдесят пять тысяч рун.
Повисла пауза. Нав не знал, кто такой Куб и откуда у друзей Гала такие суммы. Может, синяк в беду попал?
— Эй, ты там живой? — поинтересовался Куб. — Смотри, даже бодун онемел от такой суммы.
Куб подмигнул Галу.
— Нав, у тебя всё в порядке? — спросил Гал.
— Я хочу о том же спросить у тебя, — наконец заговорил Нав. — Если ты попал в переделку, намекни, я тебе помогу.
— Нет, у нас всё хорошо, — стал объяснять Гал. — Куб мой друг и Поль тоже. Ему наследство досталось, надо его, так же как и тот счёт, как-то сохранить от инфляции.
— Инфляция пока не упала до критической точки, я за этим с аналитическим отделом слежу. Но ты прав. Открывайте межпланетный счёт и, поменяв руны на крипту, переводите туда. Помните, какой тариф самый надёжный?
— Лучше скажи, — попросил Гал. — Мы тут постоянно в стрессе, я уже и не помню.
— А посмотреть через ПЛАСИБО? — вздохнул Нав. — Ладно, действуйте, я подскажу.
Вскоре Поль, открыв нужный счёт на межпланетном ПЛАСИБО, уже принялся переводить руны в крипту, как вдруг Куб закричал:
— СТОП!
Ребята аж подпрыгнули.
— Нав, ведь счёт будет заморожен, пока всё не уляжется?
— Да… — нехотя согласился Нав.
— А ты, дранозавр тебя раздери, об этом Гала ни тогда, ни сейчас, не предупредил? Хорошо, я вспомнил. Мы же так без алтына остаёмся!
— Это правда? — злобно спросил Гал.
— Да, но это самый надёжный способ сохранить ваши сбережения, — растерянно стал оправдываться Нав.
— Ой ли? — с иронией возразил Куб. — Может, всё дело в том, что ты за переводы таких сумм получаешь от Межгалактической Лиги неплохой процент? Или у папы на кормушке? Я узнал, что можно и золотой монетой руны обналичить, и в недвижимость вложить.
— Можно, но, ребята, у нас нет возможности всем раздавать монеты. Может, приобретёте помещение?
— Не отключайся, — требовательно заявил Куб. — Если не хочешь проверки от трезвенников и если помнишь, как Гал спас твоё серебро, то послушаешь меня. Мы сейчас обсудим немного и дадим тебе знать. А ты пока своими делами там занимайся. Договорились?
— Хорошо, — испуганно ответил Нав.
— Прости за грубость Куба, — извиняющимся тоном проговорил Гал. — Мы тут все на взводе.
— С тобой точно всё в порядке? — уточнил шёпотом Нав. — Может, я трезвенников вызову?
— Не надо, — стал убеждать Гал. — Это мои друзья. Я тебе потом всё подробно объясню.
— Договорились, я на связи, — Нав отключил микрофон, оставаясь на канале, и продолжил свою работу.                – Что же решим? – Куб с живым интересом обвел взглядом друзей. – Бодуны на такую сумму сразу золота не наберут, им придется не один день по своим тайникам скрести. Может, прикупим добротный дом или апартаменты в столице? И лабораторию оснастим по последнему слову техники?
Поль молчал, словно его и не было рядом. Будто он где-то далеко, в заоблачных высях собственных дум.

Гал, оглушённый внезапным известием о несметном богатстве Поля, безуспешно пытался унять рой вопросов, терзавших его разум. Откуда у Эйла такие баснословные сбережения? Чем он таким промышлял с петликами? Что скрывалось в той металлической шкатулке? И стоит ли вообще её открывать, когда у Поля денег хватит не только ему, но и его детям, и даже внукам? А что, если Нав проболтается в соннике, и ими заинтересуются трезвенники? Куб что-то оживленно предлагал, но до Гала не доносилось ни единого слова.
– Ну, это вообще нормально? – обиженно проворчал Куб. – Мои, что ли, деньги? Я тут стараюсь, идеи предлагаю, а им хоть бы хны!
– Прости, Куб, – буркнул Гал, – все так неожиданно…
– Да с тобой-то всё понятно, – махнул рукой на синяка миролог. – Почему Поль молчит? Ты где витаешь, душа моя?
Куб пощелкал пальцами возле его хвоста, поводил ладонью перед самым лицом чекуша. Поль вздрогнул, словно очнулся от глубокого сна. Огляделся, встретился взглядом с Кубом и неожиданно произнес:
– Я никуда из Коша не уеду. Но квартира нам нужна, это факт. Пусть Нав подберет просторную, на самой окраине, чтобы не привлекать лишнего внимания. И нужно заказать самое передовое оборудование, чтобы наша лаборатория стала лучшей во всем городе. Остальную сумму, думаю, разделим на пять равных частей. Одну переведем на общий счет в крипте, одну серебром – Галу, на его нужды, еще часть старику Куву, тоже серебром, а остальное в золоте – мне и Кубу.
– А Эву? – уточнил Куб. – Он ведь здорово тебе помог.
– И Трезуде нужно отложить, – вмешался Гал, – он мне тоже очень помог. И почему мне серебром, а Кубу в золоте?
– Да давайте вообще на всех разделим, – Куб широким жестом обвел мельтешащих по городу акваноликов, – чего уж мелочиться?
– Гал прав, – кивнул Поль, – но я считаю, что Эву и Трезуде можно выделить из своих долей. Я поделюсь с Эвом, а Гал – с Трезудой. А почему не всем в золоте, Гал, ты сам понимаешь – на такую сумму его просто не наберут. Да и к тебе, если что, меньше вопросов. Серебро заработал и накопил. А вот откуда золото? Это уже подозрительно.
– Вот это я понимаю, по-нашему! – восхитился Куб.
– Это несправедливо, – обиженно пробурчал Гал. – У нас с Полем нет богатеньких родственников. Да и тебе, Куб, не с кем делиться. Получается, мы опять останемся с меньшей прибылью.
– Очнись, Гал, – Куб серьезно посмотрел ему в глаза. – Шутки шутками, но не разочаровывай меня! Я не то что поделюсь, я большую часть отдам отцу, на его исследования, и потому что он для меня никогда ничего не жалел! Это во-первых. А во-вторых, тебе не стыдно проявлять недовольство, когда тебе дарят такие деньги? Вот если бы это тебе наследство оставили или ты сам столько заработал, тогда я бы слова не сказал. А тут уж помалкивай и с благодарностью принимай то, что тебе дает Поль.
Гал посмотрел на Куба, потом на Поля и вдруг осознал, что руны затуманили его разум, вытащив на поверхность все его неприглядные черты. И он, расчувствовавшись, зарыдал в голос, бросившись к Полю с покаянным воплем:
– Прости меня, друг! Я такой дурак… руны превращают меня в эгоиста!
– Вот так всегда, – вздохнул Куб. – Ты его наставляешь, открываешь глаза, указываешь на ошибки, а прощения он у другого просит!
– И ты меня прости, – кинулся к Кубу Гал. – Наговорил тебе всякого! Ты меня всегда подкалываешь, вот я и ответил тем же! Я не со зла!
Куб от неожиданности закашлялся, поперхнувшись алкопаром. Он развёл руки, пытаясь отстраниться от синяка. Все-таки они в столице, на виду у акваноликов, а тут такие нежности.
– Ну всё, – Кубу стало неловко. – Забыли. Хватит тут микросхемы жечь! Давай уже связывайся с Навом и загрузи его работой.

Гал отпустил Куба, с благодарностью посмотрел на него, улыбнулся сквозь облачка пара и начал вызывать Нава. Поль же снова погрузился в собственные размышления, никак не отреагировав на поведение Гала. Он не был уверен, что поступает правильно, но ему стало почему-то так легко, как никогда прежде. Он опять вспомнил отца, Эйла и Кува… 
                                Глава 41.

 В дипломатическом корпусе, под чутким руководством Пуша, бодуны и трезвенники, вели переговоры с петликами. После громогласной ноты протеста, живые глыбы, с каменной непреклонностью, требовали оружие, способное не просто истребить армию дранозавров на приличном от Пелики расстоянии, но и защитить их самих от возможных атак. Каменные глыбы общались через дронов – бездушных посредников, некогда подаренных им самими акваноликами. Машины эти, научились (или были перепрограммированы петликовским гением?) не только улавливать мысли, облекая их в слова, но и передавать их другим. Правительство в замешательстве обратилось к мирологам, пытаясь разгадать тайну эволюции машин, и, быть может, внедрить в их разум нужные мысли, скрывая истинные мотивы. Но все попытки перехитрить железо оказались тщетны. На каком-то непостижимом уровне, дроны чувствовали не просто ложь, а распознавали самые сокровенные помыслы, таящиеся в глубинах подсознания акваноликов. Такой способ общения позволял избежать неискренности в переговорах.
Поэтому Наяри, прежде всего, должен был убедить себя в том, что его первостепенная и единственная цель – мир с петликами и избавление от терзающего его недуга. Это была тяжелейшая битва с самим собой. Премьер-министр, по ночам, подпитываясь энергией ярильной батареи, вновь и вновь прокручивал в голове мысль, словно заезженный файл: Петлика – независимая планета-спутник, и её обитатели должны быть защищены Айконом от вражеской угрозы. Наяри даже приказал разработать новый вид защиты для боевой техники, позволяющий не только оставаться незамеченными для всех известных видов волн и излучений, но и обретать невидимость для любого, даже самого зоркого глаза. Самой сложной задачей оказалось изучение анатомии дранозавров. В ЧЕЛО было очень мало информации. Пришлось посылать к ним на планету дроны-космолёты и захватить несколько ослабленных особей. Изучив их под микроскопом, мирологи и инженеры-синяки, наконец, создали защитные пластины, способные скрыть всё, что оказывалось под их покровом.
Наяри так сильно убеждал себя в искренности своих мотивов, что даже Пуш, с удивлением, начал верить в преображение своего друга. Что уж говорить об остальных. В результате, когда на очередных переговорах петликам сообщили, что акванолики, переосмыслив свои поступки, признают вину и искренне раскаиваются, дроны не смогли уловить ни малейшей фальши, ни скрытых мотивов. Впервые за время выдвинутых требований железные переговорщики передали своим хозяевам, что Айкон действительно готов к сотрудничеству и настроен доброжелательно. А когда, в ответ на вопрос о священном огне, дроны заверили петликов, что акванолики лишь просят позволить умирающему правителю погрузиться в очищающее пламя, те наконец ответили, что обещают подумать и предложат варианты удовлетворения этой просьбы.
Это был прорыв! Когда Наяри сообщили о таком решении петликов, он едва не обнял Пуша, но в последний момент сдержался. В его глазах вспыхнул огонь радости и восхищения. Правда, он так и не успел до конца понять, кем же он восхищается в этот момент – петликами, мудростью Трезуды, профессионализмом переговорщиков или собственной изворотливостью. Да и это было неважно. В Наяри вновь зародилась надежда вернуться на Ярило и, воссоединившись с семьей, вернуть себе власть.
 
Пиксель тоже не сидел сложа руки. Он давно приступил к налаживанию контакта с петликами, тщательно обдумывая каждый шаг. Вариант прямой связи через дронов был отметён сразу. Слишком официально, слишком открыто — верный способ мгновенно раскрыть себя правительству. К тому же, дронов хоть и не обманешь, но информацию, хранящуюся в их памяти, вполне реально считать, а при желании и взломать.
Поэтому Пиксель создал свой, тайный канал связи. Он сумел незаметно подключиться к космосети и через неё выйти на частный чат с главой петликов, господином Мормой. Зная, что на Айконе все повреждённые файлы, несущие глюк или вирус, метятся чёрным, он избрал этот цвет для своего аватара. Когда Морма ответил на его интригующее сообщение, Пиксель предупредил о значении этого цвета и причинах своего выбора. Акванолики, даже обнаружив и проследив путь помеченных чёрным сообщений, не рискнут их вскрывать. Наоборот, удовлетворённо улыбаясь, решат, что петлики по глупости занесут в систему вирус, что может сыграть им на руку в переговорах.
Морма, разумеется, потребовал доступа к мыслям Пикселя, желая убедиться в его искренности. Это условие ставило под угрозу весь тщательно выстроенный план спасения Айкона. Никто, в том числе и петлики, не должны были обладать подобной информацией. Но Пиксель нашёл другой способ доказать свои честные намерения. Морма, хоть и не мог до конца проверить истинные мотивы Пикселя, не нашёл оснований ему не доверять, учитывая предоставленные аргументы. Он с уважением относился к жрице Макош, легко читал её мысли и знал, что раз она поручилась за Пикселя, значит, ему можно верить. Убедив Морму, новый союзник предоставил неоспоримые доказательства коварных замыслов премьер-министра. Именно эти факты и послужили причиной выдвижения ему ноты протеста.
Пиксель знал о дипломатической несостоятельности петликов, но не ожидал такой резкой и необдуманной реакции. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы склонить их к союзу с Айконом, хотя бы в борьбе с дранозаврами. Снова, и снова он предупреждал Морму: ни в коем случае нельзя подпускать Наяри к священному огню. Пиксель не знал о болезни премьер-министра, но понимал, что, бросившись в огненную тьму, тот обретёт непомерную силу, что сделает продуманный план Пикселя практически невыполнимым.
Морма решил пойти на сближение с Айконом для отражения общего врага, а вопрос с пещерой священного огня отложил на потом. И вот новое сообщение от Мормы. Он дал своё согласие на объединение с Айконом для борьбы с дранозаврами. Пиксель облегчённо вздохнул, посмотрел на время и взмахом руки закрыл экран. Пора выдвигаться на встречу с ребятами. Он обессветил кокон, надел голографическую маску и, накинув синий плащ, вылетел из своей конуры.

Когда Пиксель протиснулся в расщелину скалы, все уже были в сборе и активно обсуждали прошлый день.
– Нет, Поль, – Эв категорически качал головой, – я не приму никаких денег! Ты обидеть меня хочешь? Для меня честь исследовать твой уникальный ген и твои необычные способности. Это дороже всех денег галактики! И давай закончим на этом, пока я по-настоящему на тебя не рассердился!
– Что тут у нас за новости? – поприветствовав собравшихся, поинтересовался Пиксель.
– А вот и наш предводитель пожаловал, – с напряжением в голосе и сверкая синими искрами заявил Гал. – Мы тут узнали, что вы с Кубом, не поставив нас в известность, распоряжаетесь общим счётом группы, и меня для этого использовали втёмную!
– Ты полегче с выражениями, – кинулся к нему Куб, – не закипай, не разобравшись.
– Мы вчера разобрались уже! – огрызнулся синяк. – Я не прав?
– Ты объясни с начала, в чём проблема? – предложил спокойно Пиксель.
– Просто ребята выяснили, что мы перевели все средства на межпланетный счёт, – пояснил Куб, пытаясь удерживать фиолетового от злости Гала.
– Понятно, – Пиксель посмотрел в глаза синяку. – А ты, объективно говоря, тут при чём? Хоть пол-алтына твои на том счету есть?
– А это уже подло! – вмешался, до этого момента просто наблюдавший за ситуацией Поль. – Моих там денег тоже капля в озере спирта, так поэтому и меня не поставили в известность о ваших манипуляциях? Раз оказывается сумма вложенных денег в нашей работе имеет такое значение, то лично я выбываю из вашей команды. Давай, Гал, покидаем эту рунозависящую компанию. Попросишь Нава, чтобы он переведённую вчера сумму вернул мне, и вдвоём с тобой продолжим искать ответ на ребус Эйла. А они пусть сами тут вошкаются. Мы с тобой без них начали, без них и закончим работу над проблемой производства алкопара. У нас и лаборатория теперь будет лучшая в городе, и деньги на это.
– Правильно говоришь, – подлетев к Полю, Гал гордо вскинул голову. – Ишь, господа какие.
Ребята, больше ничего не говоря, стали выбираться из пещеры.
– Подождите, ребята, – впервые в голосе Эва прозвучали нотки волнения, а на лице отразилось непонимание. – Вы мне хоть объясните, каким разрядом вас задело? О каких деньгах идёт речь? Стоило на день вас оставить, и уже война?
– А ты тоже ведь не дал денег в общий счёт? – обернулся наполовину вылезший из пещеры Гал. – Так они и тебя ведь не предупредили о том, как решили сохранить наши общие сбережения в связи с волнениями в экономике Айкона. Вот останешься с ними и тоже будешь, как мы, вслепую играть в их игры.
– Погоди, Гал, – стараясь восстановить спокойствие, попросил Эв, – задержитесь немного с Полем и давайте спокойно обговорим ситуацию.
– Чё тут обговаривать? – засунул в расщелину голову Поль. – Они так решили, не обговаривая, а мы что, хуже их?
– Ну, по крайней мере, лучше, это уж точно, поверь мне, – ответил Эв. – Давайте хотя бы мне всё расскажите. Я же ни в чём не виноват перед вами.
– Ты прав, – подумав, согласился Поль. – Лезь обратно!
Поль подтолкнул Гала и помог ему забраться в пещеру, сам не отставая от него. Вскоре он, с эмоциональными дополнениями Гала, поведал Эву вчерашние события, опустив пока утренние наблюдения за каменным садом. Пиксель, дав знак Кубу не вмешиваться, внимательно слушал их рассказ, иногда поглядывая на Куба. Тот заметно волновался, не понимая, где совершил ошибку, что так расстроил друзей. Эв, внимательно выслушав и задав уточняющие вопросы, посмотрел на Пикселя.
– Всё, что ребята рассказали, правда?
– Да, если не брать во внимание их выводы, – спокойно ответил Пиксель.
– А какие, по-твоему, они должны были у них быть? – уточнил Эв и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Это я и Куб тебя знаем хорошо. Поэтому можем тебе безгранично доверять. Я, например, не вдаваясь в подробности, согласился примкнуть к вашей гильдии спасителей Айкона. Ты задумывался, почему? Просто я уверен, что когда придёт время, ты мне всё расскажешь. Теперь я узнаю, что ты с Кубом обсуждаешь немаловажные вопросы и только с ним принимаешь решения. Тут мне стало интересно, какие причины побудили тебя не поинтересоваться моим мнением? А уж тем более можно понять переживания парней. Они не знают тебя в лицо. Намёк понят? – Эв вопросительно взглянул на Пикселя. Тот нервно утвердительно кивнул.
– Хорошо, – продолжил Эв, – ты появился в их жизни не так давно и взял на себя руководство в осуществлении судьбоносного плана, заверив ребят, что ты на их стороне, и они могут тебе довериться. И что в итоге? Вы с Кубом показали обратное. Вас устраивает результат? Я сейчас был поражён, как спокойно вы позволили им уйти. Можете объяснить вашу позицию?
– Да, я всё могу объяснить, – согласился Пиксель.
– Ну, давай, – пробурчал Гал.
Поль, молча глянув на Пикселя, тоже приготовился его слушать.
Пиксель обвёл взглядом собравшихся, и в его голосе звучало спокойствие, в противовес общей напряжённости:
– Ребята, понимаю ваше волнение, но давайте вспомним, как часто мы действовали, полагаясь на собственное чутьё, не вынося каждое решение на всеобщее обсуждение. Разве это когда-нибудь мешало нашей работе?
Он выдержал паузу, испытывая взглядом каждого. Гал понуро опустил глаза, Поль старался оставаться непроницаемым, лишь Эв едва заметно кивнул. В глазах Куба мелькнула колкая искра сарказма, уголок губ тронула едва уловимая усмешка.
– Вот ты, Поль, – Пиксель обратился напрямую, – когда Гал подсказал тебе, что жидкий алкопар нужно поместить в магнитное поле, чтобы удалить ядовитую примесь, ты посоветовался с нами?
Поль потупил взор.
– Нет, – продолжил Пиксель. – Вы сначала проверили его идею на опыте, а потом уже сообщили нам о блестящем результате. Верно?
Не дожидаясь ответа, он переключился на Гала:
– А когда ты, желая быть полезным, в одиночку отправился на шунгитовый карьер, ты спрашивал нашего разрешения? И разве кто-нибудь после этого усомнился в твоей надёжности или отказался работать с тобой дальше?
Глаза Гала забегали по своду пещеры, словно ища выход. Неприятное чувство сдавило грудь. Но, встретившись взглядом с Эвом и уловив в его глазах поддержку, он успокоился и виновато посмотрел на Пикселя.
– А Куб, – Пиксель повернулся к мирологу, и усмешка мгновенно слетела с его лица, – когда Поль находился на собрании бодунов, он спрашивал у нас разрешения, прежде чем пуститься в авантюру с криптозалогами на общественные деньги?
Куб открыл было рот, словно собираясь оправдаться, но Пиксель не дал ему и слова вставить:
– Никто из нас не стал устраивать ему допрос с пристрастием.
Пиксель перевёл взгляд на Эва, который внимательно слушал каждое его слово, и в глазах его читалось полное согласие. Затем Пиксель ободряюще коснулся плеча растерянного миролога.
– Мы с Кубом не потратили ни единого алтына из общей кассы. Все наши действия были продиктованы заботой о сохранности наших общих средств.
– Тут ты абсолютно прав, дорогой Пиксель, – спокойно ответил Эв. – Но проблема, как мне кажется, не в том, что вы с Кубом позаботились о счёте, а в том, что ты, сам того не желая, принизил заслуги Гала. Это и вызвало такую острую реакцию Поля, да и мою тоже.
Пиксель глубоко вздохнул, отвёл взгляд и, уставившись на свой прозрачный хвост, признал:
– Ты прав. Я совершил глупость. Не стану оправдываться. Прошу прощения у тебя, Гал, за то, что задел твои чувства, и у тебя, Поль, за то, что чуть было не стал причиной вашего ухода.
Поль тут же приблизился к Пикселю и серьёзно взглянул в его голографическую маску.
– Лично я на тебя не в обиде, просто мне стало обидно за друга, – искренне ответил он и протянул Пикселю руку. Тот благодарно улыбнулся и крепко её пожал.
Гал, смущаясь и собираясь с духом, тоже протянул свою руку.
– И я не держу зла, – глухо проговорил он, – просто мне всегда кажется, что я делаю недостаточно для нашей гильдии.
– Ты делаешь очень много, – возразил ему Эв, – и не только для гильдии, но и для всего Айкона! Талант Гала в переоборудовании заводов алкопара неоценим.
Последние слова Эв произнёс громче, обращаясь ко всем присутствующим.
– Я рад, что наши разногласия, надеюсь, наконец-то разрешены, – облегчённо вздохнул Пиксель, сжимая в знак примирения и руку Галу.
– Хочу поделиться с вами, какое напряжённое утро у меня сегодня выдалось…
И Пиксель подробно рассказал об улучшении политической обстановки между Петликой и Айконом.
– Вот это новости! – воскликнул Гал. – Неудивительно, что у кого-то сдали нервы. Значит, ситуация меняется?
– Не настолько, чтобы мы могли позволить себе расслабиться. Дранозавры по-прежнему представляют серьёзную угрозу.
– Но тот факт, что тебе удалось наладить прямой канал связи с петликами, может очень даже пригодиться, – заметил Эв.
– А что там за история со священным огнём? – уточнил Поль.
– Подробности мне пока неизвестны, но, судя по отчётам из файлов УБГ, Наяри чем-то серьёзно болен.
– Болен? – удивился Эв. – Мне об этом ничего не сообщали.
– Ну, у тебя же вчера была операция? – хитро улыбнулся Пиксель. – Намёк понят?
– Один-один, ничья, – сдался Эв.
Никто из присутствующих не понял, о чём это они.
– А что за операция у тебя вчера была? – поинтересовался Поль.
– Это часть плана Пикселя, – уклончиво ответил Эв. – Ребята, иногда обстоятельства требуют хранить молчание ради безопасности всей команды. Обещаю, когда придёт время, я всё вам расскажу.
Ребята переглянулись в недоумении.
– Вот вам ещё один яркий пример, когда лучше держать язык за зубами. У Поля, например, тоже есть своя тайна, о которой он просил нас не расспрашивать, – решил уточнить Пиксель.
– Мы всё поняли, – мягко намекнул Эв, давая понять ему, что урок нравственности на сегодня окончен.
– А как болезнь премьер-министра связана с огнём Петлики?
– Ах, да! Я не закончил рассказ, – спохватился Пиксель. – Так вот, Наяри уверен, что исцелится, если ему позволят прикоснуться к священному огню.
– Вполне возможно, – подтвердил Эв. – Я до сих пор не понимаю, как он так долго умудряется оставаться на Айконе. Ему огонь необходим, как нам – алкопар.
– Ну, а теперь мы можем наконец-то перейти к обсуждению вчерашнего наблюдения за трезвенниками и, в частности, за Трезудой?
– Конечно, – заверил Эв, оглядев собравшихся. – Мне лично очень интересно узнать подробности.
В этот момент Гала вызвали по связи.
– Простите, должен ответить, – извинился он и, отлетев в сторону, тихо произнёс: – Слушаю. Что? Всех? Да, сейчас буду.
Гал виновато посмотрел на друзей.
– Ещё раз простите, но меня срочно вызывают на завод! Нужно лететь.
– Что-то серьёзное? – забеспокоился Эв.
– Кажется, да, но я не знаю, что именно произошло! – растерянно ответил Гал, убирая в ящик неиспользованный шар с алкопаром.
– Конечно, лети, – понимающе ответил Пиксель. – Мы на связи. Если что – звони.
Гал попрощался со всеми и, выбравшись из пещеры, молнией умчался на завод.
                Глава 42.

– Что случилось? – послышался чей-то взволнованный голос.
– Да что-то с водой не так… – последовал приглушенный ответ.
– Опять отложат открытие завода?
– Да нам так скоро дышать нечем будет…

В полумраке цеха, словно испуганные тени, перешептывались синяки, ожидая решения начальства. Мирологи, сдвинув лбы в сосредоточенности, вели свои собственные расчеты, сверяясь с записями Поля. Наконец, над гулом голосов зазвучал тонкий голос главы завода, уважаемого бодуна Нава. Подняв руку, он призвал к тишине, и цех мгновенно смолк, затаив дыхание.
– У нас произошла поломка в системе фильтрации, – объявил Нав. – Сейчас все приступаем к проверке. Файлы с инструкциями уже у вас на экранах. Прошу внимательно пересмотреть схемы и сопоставить работу всех узлов.
Синяки, повинуясь приказу, торопливо активировали свои голографические экраны. Голубые, мерцающие пятна света рассыпались по участку фильтрации. Гал тоже углубился в изучение чертежей. Все было безупречно, ни единой ошибки. Что же тогда вызвало сбой? Он подлетел к бодуну.
– Уважаемый Нав, здравствуйте! Что помешало воде слиться в резервуар?
– Гал! – воскликнул Нав, его лицо расплылось в улыбке облегчения. – Как я счастлив тебя видеть! Ты успел распорядиться своими сбережениями? Твои друзья тебя ничем не обидели?
– Да, всё отлично, благодарю за помощь, – смущенно проговорил Гал, искоса поглядывая на изумленных мирологов. – Но сейчас речь не об этом.
– Да-да, конечно! – затараторил Нав. – Сами ничего понять не можем. Всё установлено по чертежам, подача под нужным давлением, шунгит идеально очищает воду, но заглушка не срабатывает. Что-то её держит. Вхолостую открывается без проблем, но как только наполняем водой – стоит как скала. Всю голову сломали. Может, ты заметишь то, что от нас ускользнуло?
– Я постараюсь.

Гал снова направился к заглушке. Механизм был в идеальном состоянии. Кабели надежно изолированы, соединения безупречны. Ярильные батареи исправны. Его охватило беспокойство. Все работало! Он попытался мысленно проследить путь воды, начиная с парового котлована. После испарения спирта остатки воды охлаждались и направлялись в емкость с шунгитовой крошкой: сначала крупной, затем – с мелким дробленым камнем, и, наконец, третья фильтрация – через шунгитовый песок. Вода становилась кристально чистой, без единой примеси, готовая принять светлячков. Гал еще раз осмотрел все ёмкости, узлы и трубы. Все в порядке. Синяки-электрики прозванивали каждый миллиметр кабеля, каждую спайку. В отчаянии Гал уныло повис в воздухе. Он вспомнил, как Поль когда-то так же бился над загадкой: почему в чистом спирте при нагревании образуется ядовитый газ…
– Погоди! – вдруг воскликнул Гал. – Да это же как у Поля! Вот я дурак!
Он бросился к мирологам.
– Все как у Поля, понимаете? – возбужденно кричал Гал, тряся их за руки. – Это же просто! Точь-в-точь как у него!
Ученые с опаской поглядывали на потерявшего самообладание синяка, стараясь отстраниться от него.
– Успокойся, Гал, – Нав, услышав шум и подлетев к группе ученых, попытался его успокоить. – Вдохни алкопар, глубоко, задержи дыхание и медленно выдохни!
Гал, схватив шар и подсоединившись к нему, выполнил просьбу бодуна. Ему стало легче. Мысли перестали беспорядочно кружиться в голове.
– А вот теперь рассказывай, – успокаивающим тоном произнес Нав.
– Все дело в воде! – начал объяснять Гал. – Механизм заглушки запрограммирован на её состав. Он должен быть таким, чтобы светлячки могли свободно размножаться, и пошла правильная реакция для выделения спирта.
– Но состав соответствует инструкции, – недоумевали мирологи, с опаской поглядывая на Гала. Им было неприятно от того, что Нав так доверчив к синяку.
– Ты сомневаешься в составе воды? – продолжал расспрашивать Нав. Он был уверен, что Гал напал на след, просто ему трудно сформулировать свою мысль.
– Да, она не такая, как у Поля, когда он выпаривал спирт! – Гал снова начал нервничать.
– Так, еще раз вдохни, – Нав указал на шар с алкопаром, – и медленно выдохни. Что нужно сделать?
– Чуть в стороне поставить резервуар для воды, создать вокруг него электромагнитное поле и сначала пропустить очищенную воду через него, а потом уже запускать светлячков.
– Бред какой-то, – проворчал Коус. Профессор углубился в изучение файлов. – Тут нет такого пункта.
Ему было неприятно, что синяк, прикрываясь именем Поля, вообразил себя гением. С каких пор рабочие стали разбираться в химических реакциях и указывать учёным на ошибки? Ладно Поль. Он не раз доказал свою гениальность, хоть и чекуш. Но теперь все, кажется, возомнили себя такими же гениями.
– Конечно, нет, – простонал Гал, – потому что Поль проводил опыты с природной водой, а не с вторичной и очищенной. Шунгит поглощает все волны и размагничивает воду. Поэтому ее нужно снова омагнитить! Из-за этого заглушка и блокируется. Вода не заряжена.
– Так, – Нав снова засуетился, – немедленно начинайте сооружать новый резервуар. Надеюсь, вы знаете, какой силы должно быть это магнитное поле. Делайте все, как скажет Гал, и не спорьте с ним. Составьте мне список необходимого оборудования и материалов. Сколько времени потребуется на установку?
– Часа три, – пожал плечами Гал.
– Но, господин Нав, – попытался возразить Коус, – при чём тут магнитное поле?
– Вы слышали? У вас мало времени! – Нав хлопнул в ладоши, не обращая внимания на возражения. – Быстро за работу!
Все тут же забегали, засуетились. Мирологи окружили Гала, засыпая его вопросами. Коус был уверен, что синяк ничего не смыслит в таких делах. Гал попытался что-то им объяснить, но, махнув рукой, попросил расспросить Поля. И первым делом связался с ним сам.
– Прости, что отвлекаю, тут у нас такая проблема…
Гал обрисовал ситуацию.
– Ты гений! – воскликнул Поль. – Сам додумался! Я восхищаюсь тобой в очередной раз! Давай громкую связь, я сейчас подробно объясню мирологам, что нужно делать.
Услышав такую реакцию от самого изобретателя спасительной формулы, мирологам ничего не оставалось, как записывать распоряжения Поля.                Вскоре синяки стали возводить резервуар. Коус, после долгой беседы с Полем, наконец осознал корень проблемы. Автоматика, отвечающая за срабатывание заглушки, была настроена на строгое соответствие состава воды эталону. Природная вода, уже наделённая магнетизмом Айкона, вводила искусственный интеллект в заблуждение. Не обнаружив этого свойства в очищенной жидкости, он блокировал подачу. Если бы в такую воду попали светлячки-арии (одно лишь название этих бактерий звучало как волшебная мелодия), они бы вновь испортили драгоценный спирт, превратив его в непригодную жижу. Коусу пришлось признать правоту Гала. Он подошёл к нему и, протянув руку, с искренним раскаянием произнес:
– Я был слеп, не доверяя вам! – с уважением произнёс профессор. – Вы, Поль и мой сын Куб – великолепная команда мирологов, и ваше свечение лишь подчёркивает вашу уникальность. Прошу, примите мои извинения!
– Всё отлично, – пожимая руку Коусу, улыбнулся Гал. – Для меня честь работать с вами, господин профессор.

***
                В пещере друзья, собравшись вокруг Гала, принялись разбирать события вчерашнего дня.
– Да Гал нам все равно ничего интересного не рассказал бы, – уверенно начал Куб, – потому что в Каменном саду ничего примечательного не случилось. Единственной яркой вспышкой стало неожиданное появление Трезуды.
– Но я до сих пор считаю это простым совпадением, – уточнил Пиксель.
– А как же его встреча с Наяри? – возразил Поль. – Разве это не тот самый "путь неповторимого узора", о котором говорится в ребусе? Может, это и есть связь Трезуды с премьер-министром?
– Нестыковочка, – Куб окинул всех улыбкой. – Мы только что узнали от Пикселя, почему Трезуда оказался у правителя. Он в своем отчете обрисовал возможность примирения с петликами. Вот правитель и решил обсудить этот вопрос более обстоятельно. Эйл никак не мог об этом знать.
– Звучит весьма убедительно, – согласился Эв.
– Благодарю! – Куб ответил театральным поклоном.
– Значит, Трезуда не "звезда", – уныло заключил Поль, – и мы вернулись к исходной точке.
– Почему вы не хотите рассмотреть самого Трезуду как вариант? – спросил Эв.
– Да потому, что к нему не пробраться, – резко отреагировал Куб. – Там такая охрана, что мы даже к воротам не смогли близко подлететь.
– Секунду, – Поля осенила идея. – Я видел в саду главы города золотую статую его самого. А ведь ни в каком другом саду таких памятников нет. Может, "спящая звезда" – это и есть эта статуя? Во-первых, при свете Ярила она выглядит как живая, я сначала так и подумал, решив, что там яриец. Во-вторых, она "спит", потому что не может дышать алкопаром, но живой-то Наяри им дышит. У нас нет ни одного памятника, установленного живому акванлику, но есть живому ярийцу! Значит, "звезда" – не сам Наяри, а его памятник, и он в свободном доступе! Каменный сад находится за оградой.
– Отличная идея! – поддержал Пиксель.
– А я вам говорил, – кротко заметил Эв.
– Но ты указывал на самого Наяри, – поправил его Куб.
– Я тоже живой акванолик и могу ошибаться, – развел руками Эв.
– Не может быть, – не упустил случая блеснуть сарказмом Куб, – безупречный Эв снизошел до обычных акваноликов.
– Потом обменяетесь любезностями, – остановил его Пиксель. – Если допустить, что статуя в саду премьер-министра – это "звезда", то что же тогда путь?
– На который нужно накинуть петлю, – вставил Поль, – а это намекает на петликов.
– Если посмотреть с моей профессиональной точки зрения как восстановителя, то путем может быть хвост, – в раздумье проговорил Эв.
– С чего такое заключение? – усмехнулся Куб.
– Не зря в ребусе упоминается алкопар, пробуждающий от сна и источник жизни, – рассуждал Эв. – Мы получаем алкопар через хвост, да и новая жизнь акванолика зарождается в инкубаторском шаре, который также к нему подсоединяется. И тогда путь – это и есть хвост, через который поступает к нашим легким алкопар и через него же инкубаторский шар забирает копии важных акваген.
– Очень научно обосновано, – удовлетворенно заметил Пиксель.
– Но есть одна неувязочка, – вставил Куб. – Наяри не акванолик, а яриец! У них другое строение органов, хоть они на нас и похожи.
– Тоже верно, – задумался Пиксель.
– Но Наяри не совсем яриец, – вдруг заявил Эв.
Все удивленно на него посмотрели. Пиксель, указав пальцем в воздух, акцентировал эту мысль.
Тут Поля вызвали по связи. Это оказался Гал. Все затихли. Выслушав его и дав распоряжения, касающиеся обработки воды, Поль снова был готов участвовать в обсуждении.
– Ну-ка, поподробнее, – заинтересованно попросил Поль.
– Все дело в том, что наш правитель болен, – осторожно напомнил Эв. – Вы об этом сегодня узнали. И я вам сказал, что не понимаю, почему он может так долго находиться на Айконе, в отличие, например, от Макош. Из этого я делаю вывод, что Наяри не совсем яриец. В нем есть многое от нас. Он вдыхает алкопар, пьянеет от воды. Да, это пока для меня загадка, но тут что-то не так. Может, его болезнь как раз связана с его необычным телом?
– Если с такой точки зрения посмотреть, – вдруг воскликнул Поль, – то тогда узор – это индивидуальный рисунок хвоста!
– А это мысль! – обрадовался Пиксель, – и многое объясняет.
– Но только не петлю, особенно если связывать ее с петликами, – снова усмехнулся Куб.
– А у тебя самого есть хоть какие-то идеи? – повернулся к нему Пиксель.
– Нет, – честно ответил Куб.
– Ну вот тогда и не вставляй свои колкие замечания, – попросил Пиксель.
– Петля… – проговорил Эв. – Петля в узоре, как же это может быть связано?
– А может, это кристалл? – неожиданно предложил Куб. Ему стало обидно, что у него нет идей. Вот он и ляпнул первое, что пришло в голову. Все непонимающе посмотрели на него.
– А что? Кристалл же не просто так в шкатулке лежал. Он точно имеет с ребусом какую-то связь. Никто из нас не знает, что это за минерал, может, он от петликов?
– Застывшая петля? – осенило Эва, – а это может быть хорошей идеей!
Куб расплылся в улыбке.
– Но как кристалл можно накинуть на хвост? – с сомнением возразил Поль.
– "Вот и ответочка за мои подколы", – подумал Куб и снова погрустнел.
– Не на хвост, а на узор, – уточнил Пиксель, – значит, в рисунке самого хвоста должна быть разгадка.
– Я предлагаю погулять по Каменному саду Наяри и присмотреться к памятнику, – заявил Эв, – ради такого случая я отменю все приемы и сам с вами слетаю в разведку!
– Ну что же, – согласился Пиксель, – тогда мы согласуем дату и время и попробуем проработать эту версию.
Довольные таким решением, ребята дружно затянулись алкопаром.   
                                Глава 43.      
                                По всем новостным каналам гремела новость: мирное соседство с петликами восстановлено! И все благодаря филигранной аналитике капитана Трезуды. Его лицо не сходило с экранов космосети.
Поль, последовав совету Куба, подключил самые известные новостные каналы. И первым, кого он увидел, был капитан. Гал уже связался с Полем и с радостью поделился этой новостью!
Сам же Трезуда, не привыкший к такому всеобщему вниманию, не знал, куда деться не только от восторженных взглядов акваноликов, но и от непрерывных поздравлений коллег. Даже незнакомые трезвенники подлетали к нему, пожимали руку, отдавали честь и, задыхаясь от восторга, выражали ему свое уважение. Капитан же считал свои размышления чем-то совершенно обыденным. Он был уверен, что это раздутое журналистами событие вскоре забудется, и он снова сможет спокойно продолжить работу обычным следователем в Управлении Государственной Безопасности. Но в полдень его вызвал к себе генерал Страг.
– Вот тебе приглашение от премьер-министра Наяри, – торжественно объявил генерал, протягивая золотой жетон. – Ты прославился не только в столице. О тебе говорит весь Айкон! Да что там Айкон, Содружество Светлоликих восхищается твоей проницательностью! А я просто горжусь тобой! Ты истинный сын трезвенников и наш герой!
– Безопасность Айкона превыше жизни! – отчеканил капитан, отдавая честь.
– Аудиенция назначена на шесть вечера, – уточнил Страг, указав на жетон, – у тебя есть время привести себя в порядок, надеть праздничный мундир и самый дорогой плащ.
Генерал загадочно улыбнулся.
– Что застыл? Кругом – и марш готовиться к встрече с главнокомандующим!
Трезуда развернулся и, получив неожиданный отгул, помчался проверять состояние своей парадной формы. Он не надевал мундир со дня получения диплома. А прошло уже больше тридцати лет.
Без десяти шесть вечера капитан приблизился к дворцовым воротам. Трезуда был ослепительно великолепен. Парадный, полупрозрачный мундир цвета морской волны подчёркивал его фигуру. С правого плеча ниспадал серебряный аксельбант, искрящийся каскадом изумрудов. На вышитых серебром погонах зелёными кристаллами сияла литерная вязь, обозначающая звание. Высокий воротник гордо нес на себе серебряную, с зелёной вышивкой геральдику рода трезвенников, оттороченую драгоценными камнями. Отполированные серебряные пуговицы, каждая с золотым глазом Око, ослепительно сверкали в лучах уходящего Ярила. На груди блистала золотая медаль "За отвагу", в центре которой темнела шунгитовая звезда, украшенная брилианами. И поверх этого изящества на широких плечах кпитана развивался переливающийся всеми оттенками зелёного, тонкий плащ, когда-то подареный ему счастливым отцом.
У ворот толпились журналисты, казалось слитевшиеся со всего Айкона. Они с нетерпением ожидали прибытия своего героя. Завидев Трезуду, бросились к нему, со всех сторон закидывая вопросами.
– Господин Трезуда, как вам удалось склонить пеликов к союзу с нами?
– Откройте секрет, чья влиятельная рука продвинула вашу идею на самый верх?
– Господин Трезуда, вы действительно заполнили с министром обороны инкубационный шар?
– Собираетесь ли вы просить о повышении у премьер-министра?
– По какому случаю сегодня Золотой дворец принимает столь высоких гостей?
Трезуда, сохраняя достоинство, вежливо просил дать ему пройти, опасаясь опоздать на встречу. Но репортёры, одержимые жаждой сенсаций, продолжали щёлкать глазными камерами, запечатлевая каждое его движение для своих будущих репортажей. Если бы не солдаты личной гвардии маршала, капитану не вырваться бы из цепких объятий назойливых представителей СМИ. Бесцеремонно расталкивая журналистов, гвардейцы, даже не взглянув на предъявленный жетон, отдали честь и провели капитана ко входу.
И вот Трезуда второй раз в жизни переступил порог Золотого дворца. В отличие от прежнего визита, в этот раз вдоль коридора, вытянувшись по обе стороны и высоко задрав головы, его приветствовали в торжественном молчании солдаты личной гвардии маршала. В роскошных мундирах, в расшитых золотом перчатках, каждый солдат, прижав оружие к груди, всякий раз, как Трезуда приближался к нему, вскидывал плазмострел на плечо, вытягивал в воздух прямую руку и ударял хвостом о спину. Трезуда, держась достостойно, старался не выдать свою растеряннось. Он не раз видел, как почетный караул встречал высокопоставленных военных чинов, но чтобы самому оказаться в такой роли… Не успел он достичь двери, ведущей в Золотой зал, как военный оркестр торжественно грянул гимн Айкона. И вот створки медленно распахнулись. Перед Трезудой предстал полный зал военных офицеров, которые, увидев его, стали аплодировать и, улыбаясь, расступились перед ним. Образовался ещё один коридор, в конце которого возвышался золотой трон Наяри. В прошлый раз его здесь не было. Огромный, парящий на магнитной подушке, он сиял холодным огнем. Трон был усыпан всевозможными драгоценными камнями. Высокую спинку венчало вылитое из золота Ярило, щедро раскидывая во все стороны яркие неоновые лучи с золотым отливом. Перед троном Трезуду встречал сам главнокомандующий в золотом, богато украшенном камнями мундире маршала, с множеством орденов на груди и с тончайшим огненным плащом на плечах. По правую руку от правителя, держа в руках полупрозрачную эфирную подушку с золотыми кистями по краям, в изумрудном мундире, гордо постукивая хвостом, ожидал министр обороны генерал-капитан Пуш.
Наяри вскинул руку, и зал мгновенно стих.
— Господа! В этот знаменательный день, когда мы наконец скрепили союз с петликами, отведя от Айкона тень войны, я с гордостью представляю вам героя этого триумфа — капитана Трезуду!
Зал взорвался овациями, офицеры, скандируя "Слава Оку!", утопили золотые своды в громе аплодисментов. Но Наяри вновь властным жестом призвал к тишине.
— Прошу прощения, — обратился он к собравшимся, в голосе звучала зловещая нотка. — Я сказал… капитан Трезуда? Я допустил чудовищную ошибку, которую намерен немедленно исправить.
Он стремительно подлетел к ничего не подозревающему капитану и сорвал с его плеч погоны. В зале воцарилось тягостное молчание, нарушаемое лишь тихим шепотом перепуганных офицеров. От маршала можно было ожидать чего угодно. Неужели капитан настолько прогневил правителя, что тот решил подвергнуть его столь публичному унижению?
Холод страха скользнул по спине ошеломленного Трезуды. Премьер-министр, не спеша, обвел взглядом зал, словно взвешивая реакцию, и бросил сорванные погоны на подушку, которую министр обороны держал наготове. Затем он взял лежащие рядом золотые погоны подполковника и, подняв их высоко над головой, чтобы каждый мог видеть, провозгласил:
— За выдающийся, неоценимый вклад в урегулирование конфликта я своим личным указом возвожу бывшего капитана Трезуду в звание подполковника! Не подобает герою Айкона, кавалеру медали "За отвагу", томиться в рядах младшего офицерского состава!
Под триумфальный марш и взрыв оваций Наяри бережно прикрепил с помощью магнитных замков сверкающие погоны подполковника, украшенные алмазной литерой нового звания. Ошеломленный Трезуда, сдерживая бурю эмоций, вытянулся в струнку, вскинул руку в приветствии и, застыв, громко произнес:
— Безопасность Айкона превыше жизни! — в эти слова он вложил всю свою благодарность и преданность.
Министр Пуш, наблюдая за этой театральной постановкой, внутренне осуждал премьер-министра. Нельзя так испытывать верность офицеров. Не все способны оценить подобную изощренную шутку. Да, болезнь его друга с каждым столетием проявляется все отчетливее. Скоро ее уже не получится так тщательно скрывать. А парень молодец! Выдержал испытание с честью! Пуш пристально вглядывался в лицо Трезуды, пытаясь вспомнить, где он мог его видеть? Нет, нигде. Но оно казалось до боли знакомым. Его размышления прервал Наяри.
— Но и это еще не все! — торжественно объявил он. — От имени всех сословий, населяющих Айкон, я объявляю благодарность подполковнику Трезуде и вручаю ему ключи от айколета модели "Яр-500", выпущенной ограниченным тиражом!
По залу пронесся вздох восхищенного удивления. Таких айколетов было выпущено всего десять, семь из которых находились в распоряжении министров и самого Наяри. Для премьер-министра была разработана специальная бронированная версия.
— А теперь я передаю слово министру обороны, генерал-капитану Пушу!
Офицеры вытянулись и вскинули руки в приветствии. Передав подушку с сорванными капитанскими погонами гвардейцу, Пуш поднялся к трону правителя и с волнением в голосе обратился к присутствующим:
— Офицеры! Несмотря на этот торжественный момент и важнейшее событие, которого мы ждали долгие годы, я должен сообщить вам тревожную новость. Да, несмотря на прежние разногласия, благодаря мудрости и проницательности подполковника Трезуды нам удалось пересмотреть и официально укрепить на взаимовыгодных условиях союз с петликами. Но это не решает нашей главной проблемы — угрозы вторжения на нашу планету армии дранозавров, которая уже выдвинулась и с каждым днем приближается к нам. Поэтому я призываю вас быть готовыми отразить удар! И с гордостью представляю вам нового командира армии, которая будет выдвинута на подавление вражеской силы, — подполковника Трезуду, который поступает в мое непосредственное подчинение и переводится на службу в Министерство Обороны Айкона!
Под грохот марша и несмолкаемые аплодисменты Пуш приблизился к Трезуде, и они, отдав честь, крепко пожали друг другу руки.
На этом официальная часть церемонии награждения подошла к концу. Наяри удалился в свои покои.
Трезуда неотрывно следил за Пушем, не решаясь на самый важный, судьбоносный шаг, к которому готовился всю свою жизнь. И судьба преподнесла ему идеальный шанс. Сегодня, именно в этот день, он должен открыться ему! При других обстоятельствах это было бы куда сложнее. Теперь ему предстояло служить под его командованием, и эта служба станет невыносимой, если не рассказать всё сейчас.
Подполковник никак не мог заставить себя приблизиться к этому невозмутимому трезвеннику, когда-то хладнокровно бросившему молодого лейтенанта Ара с маленьким сыном на руках. Трезуда с двенадцати лет тщательно готовился, подбирал слова, не раз представляя эту встречу с ним в голове. А сейчас ему не хватало смелости. Все заготовленные фразы вылетели из головы. Но медлить больше нельзя, иначе эмоции захлестнут его. Глубоко вздохнув и выравнивая дыхание, Трезуда сжал кулаки, собрался и обратился к министру обороны:
– Господин генерал-капитан! – четко, по-военному произнес он.
– Да, господин подполковник! – весело обернулся Пуш.
– Ну… здравствуй, отец! – в голосе Трезуды прозвучали нотки презрительной горечи.
Пуш застыл, пораженный таким заявлением. Он сразу понял, почему лицо этого офицера казалось ему знакомым! В голове промелькнули обрывки прошлого: дружба с Аром, их посиделки, страх Пуша, когда, опрометчиво использовав инкубационный шар, он осознал, что станет отцом. Ссора с другом, трусливое бегство от ответственности.
Пуш, словно пораженный плазмоидом, не мог произнести ни слова. Он глядел ошеломленным взглядом на Трезуду! Перед ним – его повзрослевший сын! Герой, с которым ему предстоит служить, охраняя мир на Айконе! Мог ли он представить, что такая встреча ждет его на своём пути!
– Сынок… – наконец прошептал министр, выронив из рук приготовленный шар с водой.
– Все продолжаешь водохлебничать? – с усмешкой, пренебрегая субординацией, спросил Трезуда.
– Нет, это… в честь тебя! – взглянув на покатившийся шар, попытался оправдаться Пуш. Таким его еще никто не видел.
– Тогда тоже в честь меня ты так хорошо хлебнул, что бросил нас с Аром, трусливо поджав хвост? – продолжал наносить психологические удары Трезуда.
– Сер… – растерянно прошептал министр, пытаясь осмыслить происходящее, подобрать слова. – Давай отлетим подальше от толпы. Мне нужно прийти в себя. Это… так неожиданно! Ты так возмужал!
Уводя Трезуду в тень золотых столбов зала, Пуш бормотал что-то невнятное.
– Не называй меня так, ты не заслужил этого! – убирая руку Пуша, приказал Трезуда. – Знаешь, как долго я готовился к этой встрече? Я хотел быть равным тебе по званию, чтобы ты не смотрел на меня свысока! Поэтому поставил перед собой цель добиться успеха, шел к этой цели, не жалея себя! Мы из-за тебя прошли через такие лишения. Ара чуть не выгнали с позором из армии за то, что он "нагулял" себе ребёнка. Я постоянно чувствовал на себе сочувствующие взгляды соседей. Нам пришлось переехать, чтобы я смог восстановить своё эмоциональное здоровье! Вот и воевать пошёл, медаль получил, потому что горел желанием доказать себе, что я достойный трезвенник, что ты был не прав, оставив нас! И вот сегодня мой триумф – это моя пощечина тебе! Ты считал, что я был твоей ошибкой! Сбежал, как трус! И преспокойно сделал себе карьеру, став министром обороны. Наверное, и воспоминания обо мне стер, чтобы не позорить свой генеральский мундир! А теперь вот – ты уже гордишься мной! Взял под свое покровительство, отправляя меня сражаться с врагами! Ты мне вот что скажи, как мы будем на службе смотреть друг другу в глаза?
Министр Пуш слушал Трезуду, и облачки пара раскаяния непроизвольно поднимались с его глаз. Сколько бессонных ночей он провёл, думая о своём поступке. Он хотел вернуться, обсудить с Аром положение, помогать ему материально, но отец Пуша приказал забыть о сыне и продолжать подниматься по военной лестнице. Он издалека наблюдал за Трезудой, пока тот учился в военной ликерии, анонимно подкидывал им денег. Но потом они с Аром исчезли. Пуш пытался разыскать их, но отец, используя свои связи, сжёг все мосты. И вот сейчас перед ним говорил уже взрослый его сын, офицер, сам нашедший его и отстаивающий свою честь! Ему нечего было сказать в своё оправдание.
– Я виноват перед тобой и Аром, – лишь пролепетал Пуш. – Ты так неожиданно открылся мне, что я растерялся и не могу подобрать нужных для такого момента слов.
– Когда мне приступать к службе? – холодно спросил Трезуда.
– Через два дня, – машинально ответил Пуш.
– Ну, значит, у тебя есть время обдумать услышанное и сделать выводы, – отчеканил Трезуда. – Я надеюсь, когда ты будешь готов, то сообщишь мне, и мы снова поговорим, не как офицеры, а как отец с сыном! А теперь мне пора возвращаться домой. Для меня сегодня достаточно эмоциональных событий!
Оставив новообретенного отца наедине со своими мыслями, подполковник, на ходу принимая поздравления и уже не обращая внимания на почетный караул в длинном коридоре, выскочил из дворца.
На площади его ждал новенький, мерцающий изумрудно-золотым отливом Яр-500. Погруженный в свои мысли и расталкивая бросившихся к нему журналистов, взволнованный Трезуда прыгнул в подаренный айколёт и, резко взмыв в воздух, набирая скорость, оставил внизу ошалевших от его контрастной перемены в поведении журналистов.
                Глава 44.

Куб, проснувшись и нежно потягиваясь, направился в бар, чтобы затянуться утренним алкопаром. Взору его предстала удручающая картина: отец, уважаемый в академии профессор, с подключённым к висящему хвосту шаром воды, безмятежно висел в забытьи, блаженно улыбаясь во сне.
– Да что ж такое-то! – в сердцах воскликнул Куб, бросившись к отцу. Он отсоединил шар, швырнув его в утилизатор, и принялся трясти профессора. Тот лишь невнятно бормотал, отмахиваясь от сына и вновь погружаясь в пучину водного похмелья. Куб метнулся к аптечке, где отыскал сильнодействующий препарат под названием "Антиводохлёб". Он быстро подсоединил его к хвосту профессора.
– Дыши давай! Глубже дыши! – не жалея сил, Куб отвешивал отцу оплеухи.
– Отстань… – пробормотал профессор, едва очнувшись и вдохнув первую порцию лекарства.
– Ага, уже улетаю, – язвительно отозвался Куб, продолжая трясти отца и награждая его увесистыми шлепками по щекам.
Минут через пять Коус пришёл в себя. Сын тут же подключил ему ещё и спасительный алкопар.
– Ну мы же с тобой договорились! – с обидой упрекнул отца Куб. – Что такого могло случиться? Почему ты сорвался?
– Я в ту-пи-ке… – ещё не совсем оправившись, заплетающимся языком, и обессилено разведенными руками, проговорил профессор. – Ме-ня всё одно у-во-лят… и бу-у-дем мы по го-о-роду по-би-аться…
– Так, подотри растёкшийся эфир с губ и объясни толком, что произошло! – приказным тоном, заявил Куб, перетащив его на электромагнитный диван и устраиваясь рядом.
– Мини-и-истр Нау-у-уки вчера со-об-щил, что… – начал Коус, но, осознав, как ему трудно говорить, замолчал.
– Ладно, великий академик, продолжим разговор позже. Вдыхай пока лекарство, – похлопав отца по плечу, сжалился над ним Куб.
Он, насвистывая новый хит, посвящённый герою Айкона Трезуде, занялся домашними делами, отослав в кладовую дронов-уборщиков.
Через час Коус, окончательно придя в себя, смог членораздельно общаться. Он подлетел к сыну и виновато заговорил:
– Прости меня, я сорвался.
– Рассказывай, что там взбрело в голову нашему министру, – тоном, полным понимания и прощения, произнёс Куб.
– Да тут не у министра, а у самого Наяри новая идея возникла, – вздохнул профессор. – Ему приспичило в кратчайшие сроки изобрести способ производства воды!
– О как! – усмехнулся Куб. – Он что, тоже подсел на водохлёбничество?
– Тут дело намного серьёзнее, – покачал головой Коус. – Мы предполагаем, это связано с межпланетной политикой!
Куб присвистнул.
– Ну что ты? – с укором посмотрел на сына профессор. – Только и слышен твой свист по всей вилле!
– Не ворчи, продолжай, – отмахнулся сын. – Интересно же.
– А что интересно? – вздохнул профессор. – У нас только догадки. Раз конфликт произошёл у петликов с дранозаврами из-за воды, а мы вошли с петликами в союз, то Наяри, скорее всего, решил успокоить дранозавров, пообещав им формулу производства воды. Ну и, чтобы не стать причиной конфликта теперь уже с ними, поручил нам разгребать эту проблему.
– Вполне в духе нашего премьер-министра! – съязвил Куб. – Очень дипломатичное решение проблемы! Ладно, я сегодня с Полем встречаюсь, можно с ним поделиться мыслями? Может, его гениальная голова что и придумает!
– Я сам хотел тебя об этом попросить, – обрадовался профессор. – Только…
– Только нечаянно перебрал с водой, – перебил его Куб. – Я понял тебя!
Отец лишь молча махнул рукой и засобирался в академию.
В назначенный час Гал и Куб уже ждали друга на одной из узеньких улочек окраины Яра. Поль опять запаздывал. Куб стал вызывать его по связи. Тот тут же ответил.
– Ну ты где? Мы уже ждём тебя! Да и юрист-бодун скоро появится, а хозяина всё нет!
– Через две минуты буду, – сообщил Поль. – Я уже в городе.
И правда, вскоре он появился, и друзья поднялись на пятый этаж вполне приличного высотного здания. Судя по белому цвету направляющих балок, дом принадлежал какой-то частной научной компании. Поль достал электронный ключ и открыл замок.
– Дешёвый, – сморщился Куб, оглядев его. – Надо попросить Пикселя, чтобы установил с хорошей защитой. Этот даже я взломать могу. Наверное, поставка с планеты Радож. Они там не заморачиваются. Сами до тошноты дружелюбны и думают, что все такие.
– Ну это же не плохое качество, – вставил Гал.
– Не плохое, – согласился Куб, – но иногда оно мешает сохранять свою неприкосновенность и нажитое имущество.
– Ну, что тут у нас? – Куб по-хозяйски принялся осматривать залы.
Помещение оказалось довольно просторным: двадцать акваквадратов гостиная, просторный бар, кабинет, спальная комната, несколько кладовок и широкий балкон, с видом на город.
– Вроде неплохо, – довольно проговорил Гал.
– А где мы лабораторию разместим? – поинтересовался Поль, всё это время молча осматривая квартиру. – В гостиной?
– Нет! Гостиная для праздников и гостей! – запротестовал Куб.
– А остальные помещения малы для лаборатории, – развёл руками Поль.
– А сколько тебе нужно места? – удивился Куб.
– Удивляешь ты меня, – с иронией посмотрев на друга, проговорил Поль. – Если бы меня об этом спросил Гал, я бы понял. Но ты сам миролог и знаешь, сколько пространства занимает хорошо обустроенная лаборатория.
– Так если мы хозяйственные помещения объединим с баром, а бар вынесем в гостиную, то… – начал планировать перестройку Куб.
– Нет, – отрезал Поль. – Или лабораторию в гостиной делаем, или ищем другой вариант.
В этот момент появился юрист-бодун.
– Ну как вам квартира? Всё устраивает? – с ходу спросил он.
– Нет, меня не устраивает планировка, – безапелляционно заявил Поль.
– Так это не проблема! – радостно ответил бодун. – Мы по вашему желанию на месте перепрограммируем волновые стены и утвердим новую планировку. И стоить это будет совсем недорого.
– А давайте, – не дав возразить Полю, вмешался Куб, – нам нужно такое же большое пространство, как и гостиная. Бар и большинство кладовых можно убрать. Получится? Одно помещение так квадратов на пятнадцать и второе оставить на двадцать, но перенести в глубь квартиры.
Бодун удивлённо посмотрел на Куба и, задумавшись, вбил в программу с объёмным масштабированием нужные параметры. Появилось несколько вариантов. Он очень не хотел упустить этих клиентов, так как квартира находилась в спящем районе города, её никто не хотел брать, даже несмотря на нестабильность в экономике. Ну, или совсем за алтыны. А тут – за хорошую сумму, да ещё и с внушительными комиссионными.
Его старания были вознаграждены. Один из вариантов полностью всех устроил. Продавец перепрограммировал планировку, и стены сместились в нужном направлении, освободив пространство для лаборатории за счёт смещения гостиной, удаления бара и кладовых, уменьшив площадь балконаа также объединив кабинет и спальную комнату. Получив разрешение от соответствующих органов, бодун оформил все документы, подтверждающие новую планировку и покупку квартиры, и, получив своё вознаграждение, довольный удалился по своим делам.
– Ну вот она, наша штаб-квартира! – довольно улыбнулся Куб. – Завтра прибудет первая партия приборов для лаборатории. Слушай, Поль, тут моего отца огорошили новым приказом Наяри.
– Что случилось? – Поль напрягся.
– Ему нужна формула, позволяющая производить воду, – как бы между прочим, ответил Куб.
– Воду? Из чего? – удивился Поль.
– Вот что значит настоящий учёный, – довольный постановкой вопроса, обратился к Галу миролог. – Спрашивает не зачем, а из чего!
– В том-то и проблема, что петлик его знает!
– Ну, – вклинился Гал, – вот!
– Что вот-то? – недоуменно глянув на Гала, уточнил Куб.
– Петлики и знают! – повторил свою мысль Гал. – Они же как-то воду у себя не только хранят, но и производят.
– С чего такая уверенность? – спросил Куб.
– Так они её столько уже и нам, и дранозаврам откачали, – если бы она не восполнялась, то её уже бы у них не осталось.
– Голова! – восхитился Куб. – Что ты на это скажешь, Поль?
– Где мы и где петляки. Мы вон только с ними примирились. Так они нам и открыли, как воду производить. Это же выгодный экспорт для них. Тем более, может, в недрах планеты её полно, вот и качают.
– Проблемка, – глянув на Гала, причмокнул Куб и, обратившись к Полю, продолжил: – Но стоит подумать. Там не успокоятся и, зная о твоей светлой голове, доберутся и до неё!
Куб потрепал волосы Поля. Тот отстранился и пробурчал:
– Раз надо, подумаем.
– Подумай, подумай – это полезно! Ну и мы с Галом тоже извилинами пошевелим. Правда?
Куб толкнул плечом синяка. Тот удовлетворительно кивнул.
– Так, – вскочил Куб, – я за ярильными батареями, а вы ждите – скоро мебель прибудет, и дронов тоже должны через час привести. Так что за работу, друзья!   
                Глава 45.   
                                Сидя в своей каморке, Пиксель изучал новости, полученные от его незримых микродронов и хитро вплетённых в программы Айкона алгоритмов. Вырисовывалась следующая картина.
Отдел обслуживания городских систем переписал алгоритмы управления щитами в рудниках с озёрами и снова их закрыл. Стены пещер надёжно укрепили изнутри. Теперь неожиданный выброс алкопара под высоким давлением не причинит им вреда.
— Отлично, — пробормотал Пиксель, — они не увидели мой вирус, и он остался в программе. Пока не буду его активировать. Так они быстрее будут заниматься заводами. Пусть думают, что всё под их контролем.
Файлы с отчётами процесса подготовки к запуску реконструированного завода также удовлетворили Пикселя. А вот данные с военных организаций заставили руководителя гильдии спасителей Айкона насторожиться. Мало того, что союз с петликами укрепил положение Наяри на межпланетарном уровне, так ещё готовилась атака на дранозавров, которые выдвинули свои войска на Айкон. Победа в этом сражении настолько укрепит власть Наяри, что Пикселю будет затруднительно доказать истинные мотивы премьер-министра. Но он пока ничего не мог предпринять. Победа гарантирует целостность Айкона, а это важный фактор в программе спасения планеты. Но как же заставить Наяри совершить ошибку, сорвать маску и обнажить его истинное лицо? Придётся подождать момента, когда он добьётся разрешения от петликов приблизиться к пещере со священным огнём. Тогда и нужно будет действовать. Других возможностей пока Пиксель не видел. Чутьё подсказывало, что, разгадав ребус Эйла, у него появится новый шанс открыть ещё одну тайну правителя. Он почему-то был уверен, что памятник в каменном саду хранит именно её.
Рассказав Эву о том, что он тоже наполовину яриец и имеет прямую связь со своей родной звездой, Пиксель поставил под удар своего друга. Стоит трезвенникам считать его, и Пикселя смогут вычислить. Тогда многим не поздоровится, но игра стоила свеч. Пиксель теперь понимал, что болезнь делает его акваноликом. То же самое происходит и с Наяри. Это уравнивает их позиции. Значит, и его священный огонь петликов сможет исцелить, но уверенности в этом пока нет. Все выводы сделаны на основании легенд. Не убедительный аргумент. Но если появится возможность проверить — упускать её будет нельзя. И если всё окажется правдой, то баланс сил резко изменится, и незримая битва за восстановление справедливости получит неожиданный поворот. Это нужно предусмотреть. У бодунов пока всё нормально. Запасов алкопара достаточно, хотя если завод не заработает, может случиться непоправимое. Тут тоже нужно быть начеку. В остальном всё идёт по плану. Ничто не выходит из-под его контроля. Пиксель, довольный полученными результатами, углубился в изучение одной проблемы: он не имел доступа к засекреченной системе управления государственными делами. Пробраться во дворец, не привлекая внимания, ни он, ни его друзья не могли. Но шанс запустить вирус есть, если тщательно изучить ситуацию в каменном саду Наяри. Через него можно попытаться проникнуть в святая святых премьер-министра.
Его привлекло новое сообщение. Дрон-шпион зафиксировал в общественном месте встречу министра обороны с Трезудой.
— А вот это очень интересно! - загорелся Пиксель - хороший шанс не только узнать что-то новое, но и проникнуть через министра в золотой дворец! Он включил звуковую волну и стал внимательно слушать разговор.
– Могу ли я обращаться к тебе на "ты", как к отцу? – спросил Трезуда Пуша после рукопожатия, вкладывая в этот вопрос всю гамму чувств, накопившихся за годы разлуки.
– Конечно, сынок, – ответил Пуш. – Вне службы мы – семья.
– Ну, чисто на генетическом уровне, – уточнил Трезуда, словно проверяя искренность слов отца. Пуш пропустил колкость мимо хвоста. Он понимал: чтобы восстановить утраченное доверие, потребуется время и немалые усилия.
– Я хочу рассказать тебе, – начал Пуш, собравшись с духом, – почему я оставил вас с Аром и как пытался всё исправить.
– Хорошо, я готов выслушать твою версию, – спокойно ответил Трезуда, стараясь скрыть волнение.
– Мы с Аром были не просто друзьями, – начал Пуш свой рассказ, погружаясь в воспоминания. Он говорил о годах, проведенных вместе, о военной академии, об участии в укреплении власти Наяри на Айконе, о том, как их разлучила служба. Благодаря связям отца, Пуша перевели в штаб министерства, а Ар продолжал служить в действующей армии, сражаясь против Союза Тёмных Сил на дальних запланетных рубежах. Однажды, после очередной победы, они изрядно выпили, и так случилось, что инкубаторский шар оказался в их хвостах.
– Когда отец узнал об этом, он пришел в ярость, – продолжал Пуш. – Не то чтобы он был против внука, но он считал, что ребенок станет помехой моей карьере. Он мечтал передать плащ министра обороны своему сыну и устранял все препятствия на моем пути.
– Значит, мало того, что я ублюдок, рожденный по пьяни, так еще и обуза, мешающая твоей карьере! – с горечью и презрением перебил Трезуда, в его голосе звучала боль. – – Всё это я знаю от Ара. И свое отношение к этому я ему уже высказал в весьма неприятных формах. Но он, несмотря ни на что, воспитывал меня и любил.
– А как я любил тебя! Как хотел быть полезным! – с отчаянием в голосе воскликнул Пуш. – Я столько раз ссорился с отцом, пытался уйти со службы. Но он, используя свою власть, пресекал все мои попытки. Он заставлял меня исполнять данную мной военную присягу. Я не хотел быть частью армии, где долг стоит выше любви к родным. Однажды Наяри смог убедить меня в обратном. Он доверился мне и рассказал историю своей семьи, как ему пришлось оставить жену и покинуть Ярило, став наместником на Айконе. Он не смог найти общий язык с сыном, и тот, бросив отца, исчез! Тогда я понял, что у меня, по сравнению с ним, еще не все потеряно. Я рассказал ему про тебя и Ара, и он посоветовал мне выждать, помогать вам со стороны, не вмешиваясь в вашу жизнь, пока не появится шанс объявить о себе. И я помогал деньгами, я продвигал Ара по службе, чтобы он больше времени проводил с тобой. Но мой отец узнал об этом и сделал так, чтобы вас перевели подальше от меня, а я не смог узнать куда. Когда твой дед умер, и я занял его место, став министром, я первым делом поставил своей целью вернуть вас, но мне сообщили, что в базе нет данных о запрашиваемых трезвенниках. Ваши имена и заслуги Ара были безвозвратно стёрты из памяти самого ЧЕЛО. Что мне оставалось делать? Я мог только надеяться, что вы живы и у вас все хорошо. Я просил Око подарить мне чудо – чтобы я смог встретить Ара случайно, спеша по делам, или в каких-нибудь архивах наткнуться на файл с информацией о вашем местонахождении. Я не допускал мысли, что мой отец мог быть настолько жесток, чтобы лишить вас жизни.
Трезуда слушал отца, и пелена многолетней обиды начала рассеиваться. Он не винил Ара, вырастившего его, в том, что тот не пытался связаться с Пушем и познакомить их. Всё было подстроено так, что Ар был уверен: именно Пуш позаботился о том, чтобы им пришлось переехать, сменить имена и навсегда исчезнуть из его жизни. Но теперь, со слов Пуша, все выглядело иначе. И многое из прошлого стало обретать смысл. Все косвенно подтверждало, что отец не лгал. Возможно, в какой-то момент он и сдался, но все мы акванолики – живые и ранимые существа.
– Слушай, отец, – тон Трезуды изменился, в голосе появилась теплота. – Я уже не ребенок, и мне пора отпустить детские обиды по космическим ветрам. Прости меня за мои резкие слова на торжестве в Золотом дворце. Я предлагаю попробовать всё с чистого листа. Как ты на это смотришь?
Пуш вскочил и бросился обнимать сына. Впервые за двадцать лет он позволил себе зарыдать. Еще долго, отдыхая на волновых подушках в каменном саду, отец и сын беседовали, вспоминая моменты из их совершенно разных жизней. Охрана бдительно следила, чтобы никто не мешал мирному воссоединению когда-то разорванных семейных уз.
– Вот это поворот! – присвистнул Пиксель, зашифровывая полученный от дрона видеофайл и отдавая приказ шпиону мини-дрону юркнуть в мундир министра и включить систему блокировки обнаружения.
"Ох, время-то как летит!" – спохватился он, бросив взгляд на часы. "Меня уже, наверное, потеряли!" Он тут же дёрнул себя за нос.
Команда с нетерпением ждала выхода Пикселя на связь. Поодиночке, стараясь не привлекать внимания, они подтягивались в сад Наяри. Из-за близости к Золотому дворцу даже днём здесь было немноголюдно. Кому захочется лишний раз попадаться на глаза премьер-министру? Вдруг у него будет дурное расположение духа, и случайный прохожий станет жертвой его гнева. А тут, пусть и с интервалами, но собралось целых три акванолика. Если двое мирологов – Куб и Поль, а также восстановитель Эв – ещё как-то вписывались в общую картину, то синяк Гал мог вызвать серьёзные опасения. Поэтому было решено освободить Гала от участия в этой вылазке. Да и синяк не особо расстроился. На сегодня было назначено торжественное открытие завода, на котором будет присутствовать сам министр труда Тороп и множество журналистов. Огласка этого события должна успокоить акваноликов и показать, что выработка аквапара возобновилась, и угроза вымирания жизни на планете миновала. Поскольку Гал внёс существенный вклад в ускорение процесса модернизации завода, ему было приказано в обязательном порядке присутствовать на этой церемонии.
В носах друзей щёлкнуло, и все услышали приветствие Пикселя:
– Ну как настроение, друзья? Всем меня хорошо слышно?
Получив ответ и убедившись, что всё в порядке, Пиксель стал раздавать указания:
– Куб, остановись возле памятника и открой на экране справку, рассказывающую об этой статуе. А ты, Эв, с неподдельным интересом начни осторожно осматривать его фигуру. Начни с головы и опускайся постепенно до хвоста. Если вдруг кто спросит, можешь спокойно ответить, что тебе, как восстановителю, интересно, насколько точно переданы индивидуальные особенности строения тела правителя.
– Я думаю, не стоит на этом заострять внимание, – ровным голосом перебил его Эв, – такая формулировка наоборот вызовет подозрение и усиленный интерес со стороны гвардейцев. Я знаю, чем усыпить их бдительность. Но спасибо за попытку.
– Доверяюсь твоему опыту, – не стал настаивать Пиксель. – Ну а Поль пусть продолжает отдыхать в саду, зорко посматривая по сторонам. В случае чего он остальным даст сигнал.
Куб, посвистывая, прошёл мимо памятника, едва взглянув на него. Он больше времени проводил возле застывших кусков лавы, доставленных с самого Ярилы. Вот это были действительно ценные и интересные экземпляры! Кубу не нужно было даже изображать интерес. Он хорошо на них потренировался. Так он сможет естественнее изображать изумление и восторг, изучая памятник. Эв же, поравнявшись с золотым Наяри, с трепетом на уровне подсознания прикоснулся к нему. Живя в непосредственной близости с представителями народа Яри, он никак не мог привыкнуть, что вот так спокойно может прикоснуться хотя бы к их золотой копии. Он внимательно осмотрел лицо правителя. Такое же, как и у акваноликов, никаких намёков на ярицев. Странно, у живого Наяри должны быть эти признаки.
– Не отвлекайся, – понимая, почему Эв замешкался, напомнил о себе Пиксель.
– Слушаю тебя, мой командир, – спокойно ответил Эв. Пиксель напрягся. Вечно ровный голос Эва сбивал с толку. Невозможно было понять, что он в этот момент думает. А беря во внимание признание Пикселя, Эв мог и просто пошутить, и намекнуть на то, что он понимает, кто есть кто.
– Прошу, – голос Пикселя дрогнул, – не шути так.
Куб, находясь на общей связи и слышавший их диалог, резко взглянул в сторону Эва.
О чём это они? - Он нервно ударил хвостом о кусок застывшей лавы. Боль резко пронзила его тело. Куб невольно застонал. Его взбесило, что кто-то ещё смеет подшучивать друг над другом! Он решил взять реванш.
Эв, тем временем, уже просмотрел руки статуи. Тоже ничего необычного. В этот момент к нему подлетел Куб.
– Позвольте поинтересоваться, – он гневно обратился к Эву, – что вас так заинтересовало в этом памятнике?
– А тот факт, что он один на всём Айконе, разве не побуждает осмотреть его повнимательнее? – ровно ответил Эв, видя, что Куб чем-то взбешён. – Ведь это так необычно.
– Ну, не знаю. На нашей планете есть и другие памятники в единственном экземпляре, – надменно ответил Куб и, зло глянув на Эва, снова от него отлетел. Чтобы как-то успокоиться, он стал разглядывать окна дворца, но они были сильно затемнены снаружи, так что он ничего не увидел.
– Ну как там хвост? – нетерпеливо поинтересовался Пиксель.
Пройдёт, не такое терпел, - огрызнулся Куб.
Что? - не понял Пиксель.
– Да это Куб о своём, – улыбнувшись, объяснил Эв. – А на хвосте статуи действительно есть рисунок, и он не выгравирован, как, например, у памятника Самолу или Уласу, а вырезан из хрусталя и украшен минералами, собранными со всех планет Содружества Светлоликих. Пытаюсь выяснить, есть ли тут что-то с планеты Петлики.
– Уважаемый миролог, – громко позвал Эв.
Куб медленно повернулся и не торопясь направился к Эву.
– Слушаю вас, господин, – с нотками сарказма проговорил он.
– Могли бы вы помочь мне, как учёный, – не меняя интонацию, продолжил Эв, пытаясь тем самым успокоить друга, – с каких планет тут собраны минералы? Я в этом не так хорошо разбираюсь, как вы.
– С превеликим удовольствием, – чуть успокоившись, но с ухмылкой, Куб раскрыл экран, нашёл официальную справку и стал перечислять.
– Ребята, к нам гости, – послышался испуганный голос Поля.
– Да разорви вас дранозавр!, что сегодня за день такой! - выругался Куб. Он резко повернул голову и увидел влетающих в каменный сад гвардейцев.
– Не дёргайся. Веди себя спокойно и естественно, – хладнокровно прошептал Эв.
– Приветствуем вас, жители Яра! – отдав честь, поздоровались солдаты. – Позвольте поинтересоваться, что вы тут изучаете?
– Простите нас, господа, – подняв голову и продолжая висеть у хвоста статуи, с преподавательской ноткой в голосе ответил Эв, – если мы вас чем-то смутили. Дело в том, что я, как восстановитель, изучаю особенности всеразличных минералов. Не всегда получается заметить в лаборатории то, что попадает на глаза в естественных условиях. Неужели нужно было получить у вас разрешение на посещение сада? Я думал, раз это общественное место, то я вправе тут находиться.
– Нет, нет, – успокоили Эва гвардейцы, – мы просто заметили, как вы пристально разглядываете памятник, и решили узнать причину. Ещё никто ни разу не уделял такого внимания этому объекту.
– Всё бывает когда-то в первый раз, – снисходительно заметил Эв. – Очень жаль, что никто из учёных не обращает внимания на такие вещи. Вот и молодой миролог никак не хотел заинтересоваться одним интересным нюансом, а это непростительно с его стороны. Смотрите, уважаемые, видите, как в этом месте треснул хрусталь?
Гвардейцы наклонились, чтобы получше разглядеть, на что указывает Эв.
– А это из-за того, что паулан с планеты Шабо в нашей атмосфере, под воздействием алкодавления, стал расширяться. Такого не происходило ни разу, сколько я себя помню. Всё из-за того, что алкопар в последнее время стал нерегулярно поступать в атмосферу. А это повод задуматься мирологам над проблемой добычи этого важного ресурса, а мне, как восстановителю, попробовать использовать данный минерал для расширения каналов в хвосте, по которым к нам поступает алкопар.
– Это действительно интересное наблюдение! – восхитились гвардейцы. Переглянувшись, они вдруг спохватились, вспомнив, что находятся на службе. Сконфузившись, быстро поправили мундиры, выпрямились и, отдавая честь, произнесли:
– Не будем мешать вашему важному исследованию! Безопасность Айкона превыше жизни! – и, ускоряясь, удалились к месту несения караула.
– Как ты их лихо! – искренне восхитился Куб. – Надо взять у тебя несколько уроков. Тихий, тихий, а столько в тебе всего!
– Так вы нашли что-то действительно интересное? – вмешался Пиксель.
– Кажется, да, – проговорил Эв. – Куб, зафиксируй пожалуйста это углубление.
Тот нагнулся и увидел достаточно глубокую трещину, на которую Эв обратил внимание гвардейцев. Куб щёлкнул затвором глазной камеры.
– Сможешь слетать к Полю и сменить его, – попросил Эв, – пусть он принесёт сюда свой кристалл.
Куб, не спеша и насвистывая, направился в сторону отдыхающего лжемиролога.
Эй, бездельник! - толкнув беззаботно отдыхающего Поля хвостом, бросил Куб - шуруй к Эву и прихвати кристалл!
– А у меня нет его с собой, – растерянно ответил тот. – Я решил не рисковать, ведь мы рядом с дворцом.
Да петляк тебе на голову! От кого угодно мог ожидать, но только не от тебя! - Куб нервно сплюнул. - Получается, мы зря сюда припёрлись!
– Прекрасная новость, – спокойно отреагировал Эв. Он невозмутимо поднялся перед статуей, стряхнул пыль с рук и, ничего больше не говоря, направился к выходу.
Куб, опешив от такого поступка, эмоционально сообщил об этом Пикселю.
– Ну тогда отбой, возвращаемся по домам, – вздохнув, заключил тот.
Ребята, не разговаривая друг с другом, выждав какое-то время, по одному покинули каменный сад Наяри.

Глава 46.

Дедушка Кув оглядывал хижину Поля.
— Как я у тебя давно в гостях-то не бывал. Уж запямытавал, как тут у тебя-то всё выглядит.
Он потягивал алкопар, предложенный Полем.
— А пар-то отменный, отордясь такого не пробовал! - качал головой, улыбаясь от удовольствия, старик.
— Я его сам приготовил - сообщил Поль.
— Да ну-ты! - Удивился Кув, взяв в руку шар и разглядывая его содержимое. - и как у тебя так вышло-то?
— Так светлячки, дедушка! - улыбнулся Поль - Это всё они!
— Так вот чего завод-то закрыли - догадался чекуш - они, того, по твоей методе значит теперича будут пар-то гнать?
— Ну да, по моей!
— Ты-ж глянь! Чудеса! - протянул Кув.                — Дедушка - Поль посмотрел чекушу в глаза - вы не раз говорили, чтобы я не ходил к озёрам, что там опасность таится.
— Говорил, говорю и говорить буду! - пряча глаза, пробурчал Кув.
— Откройте мне эту тайну, пожалуйста! - взяв старка за его уже ослабевшую руку, попросил Поль.
— Не проси, не стану... - упорствовал старик.
— Так и с собой унесёте? - грустно вздохнул Поль - А ведь потом опять сколько акваноликов пострадает, чтобы раскрыть её. Но обязательно раскроют! И не факт, что сохранят в тайне. А я бы продолжил оберегать её, так сказать по наследству.
Кув крякнул и почесал хвост.
— Твоя правда - согласился он, но быстро уточнил - а время-то не пришло ещё!
— А когда оно придёт? - настаивал Поль.
— Малой, ты давай, старика то уваж! - Не открою тайну, и всё! Ты уж лучшей про плащ свой вопросы бы позадовал. Вот тут я тебе историю то могу поведать!
— А я и забыл, что вы тогда заикнулись, что и у плаща есть своя тайна - спохватился Поль.
— Вона как оно! - удивился чекуш - То бишь, что тебе нужно знать, не интересно, а что закрыто, то подавай! Эва ты хитёр! Ладно слухай, ведать буду!
Поль, приготовив ещё одну порцию алкопара для своего гостя, превратился в слух.
— Значит, дело было лет тышь десять тому назад. Спустились на Айкон огненные братья и сёстры, уговор чинить.
— Прости дедушка, а кто такие сёстры?
— Тьфу ты, учёный тож мне, а таких вековых особенностей не ведашь! - сплюнул старик - Будто не знашь, чем ярийцы, от нас отличье имеют?
Дед многозначительно описал руками окружности на своём торсе. Поль засмущался.
— То-то ж. Вот те, что с энтими штуками-то и есть сёстры! - подчеркнул Кув. - Так вот, когды они обо всём договор учинили и скрепили подписями, стали пиршествовать, да сказывать истории всяки. Ну вот, жрица-то от своих яств огнедышащих захмелела и давай Чамаху, предку-то твоему холодным огнём по телу-то ласкать. Ярийный огонь-то уж больно трепетен для тела акваноичьего. А тот до ласк-то охоч был. И вот взял он шар с водою, чёб значит усилить-то блажь свою, а жрица да и проведи тут пламенем! Выронил Чамах шар-то, вода-то на сестру и выплеснулась! Вскричала она и давай-то пламенем со рта на воду дуть. Боль ей этот напиток-то чинил не малую. То ж и понятно, огонь-то супротив воды в веках врагами бытствовали. То один этого испарит, то тот первого угасит. Так вот, не удержалась жрица-то от обилия дыхания своего и от боли той и пошатнулася. И как удариться об скалу! Чё тут началось! Она-то затухать стала, пар с неё клубиться, воины-то мечаться, спасать пробуют, а к скале-то прикоснуться не осмелются. Тут-то предок твой и подскочил, да хвостом своим за еёный хвост узлом завязался и как дёрнет! Вмиг жрица от скалы-то отлипла. Тут уж её воины, да все други ярийцы разом охаживать-то огнём стали. Очухалась, сестра, глаза открыла. Её под огненны ручки-то подальше от скалы и увели. Оказалося, что наша порода каменна для них губительну силу имеет. Ежели их водою-то окатить, да к камню магнитному прижать, то притянет он ярийца-то и покедова всю силу огненну не высосет, не отпустит. Уж потом уразумели, что сила та в жидкости сокрыта, что в породе утаилась. Ежели горячей водой-то на неё плеснуть, то от ей смола выходит. И она-то жар тот и вытягиват. Ну и попросили тогда-то гости об том чуде убийственном помалкивать. И клялся Чамах-то жрице принародно, что ежели кому тайну-то эту велику поведают, гореть им заживо в огне-то праведном. Вот в знак-то геройства Чамоха, да клятвы великой соеденили-то хвосты свои чекуш и яриец! И родился от того союза-то плащ невиданной красы и силы. Соткан он из пыли каменной, да огня ярильного. Друг дружку они-то поддерживают, тем мир соблюдая. И ежели клятву-то нарушит, кто из сторон, то или огонь пожрёт племя то, или пыль всосёт огонь яриловый, да водою затушит. Вот така тайна-то в плаще схоронилась. И ты не вздумай кому сказывать! Только по роду своему, передовая плащ-то этот, можешь поведать и тайну его!   
Поль слушал непривычный говор старика и умилялся древними сказаниями. Не восприняв всерьёз слова Кува, он спросил:
— Так значит, плащ может и меня сжечь, и вас, и всех чекуш?
— Может!
— Да ладно вам! Легенда красивая, но зачем так серьёзно-то к ней относиться.
— Не легенда то, а завает! — рассердился вечно улыбающийся старик. — Ну-ка вскипяти воды да мне подай!
— Но, дедушка, — начал было Поль.
— Кому говорю, вскипяти! — стукнул по полке с приборами старый чекуш.
Поль решил не спорить и, набрав воды, поставил шар на ярильную батарею. Через минуту жидкость закипела, и, взяв защитные рукавицы, Поль одну дал старику, а вторую надел сам. Он аккуратно взял шар и передал Куву.
— Айда за мною! — скомандовал старик и вылетел из хижины. Поль за ним. Приблизившись к горной породе, Кув плеснул на неё кипятком. Зашипела порода, взметнулся, клубясь, пар. И вдруг из трещин густой струйкой поползла смола оранжевого цвета.
— Вишь? — укоризненно спросил он, показав на жидкость. — Достаточно тебе? Иль чё ещё сотворить?
Поль, не слыша его, метнулся обратно, схватил инструменты и, вернувшись, бережно подцепил смолу и спрятал в колбу, тут же запечатав её. Колба моментально нагрелась, но не треснула.
— Вот же, упрямый-то, — заворчал Кув, махнув рукой, — ему в пример заветы хвостом тычешь, а он всё опыты свои…
— Не сердитесь, дедушка, — стал успокаивать его Поль, — вы убедили меня. Я теперь верю каждому слову.
— То-то ж! — покряхтывая, довольно заключил старик.
— А я вам в благодарность ответный подарок приготовил! — радостно сообщил Поль.
— Ну кажи, — заинтересовался Кув, — я подарки-то ой как люблю! Уж и не припомню, когда в последний-то раз мне преподносили чё!
Поль достал с полки тяжёлую шунгитовую шкатулку, протянул её старику.
— Тяжела кака! — взяв её в руки, удивился чекуш, — и чё там?
— Так откройте, — улыбаясь, попросил Поль, — она и всё, что в ней, теперь ваше!
Кув, довольно сопя, взял за крышку, приоткрыл и, выкатив глаза, резко закрыл обратно. Он быстро поставил шкатулку на стол.
— Что такое? — испуганно спросил Поль.
— Откель взял? — шёпотом спросил старик.
Поль звонко рассмеялся. Дед испуганно посмотрел по сторонам.
— Вы забыли, что мне наследство Эйл оставил?
— Да ну ты? — удивился Кув, не веря словам Поля, и снова заглянул в шкатулку, — откель у него столько золота?
— Так это только вам, а мне ещё есть! — смеясь удивлению пожилого чекуша, уверил Поль.
— Воровано небось… — уточнил Кув.
— Нет, наторговано с петликами.
— Вот точно петлик ушлый! — всё ещё не веря воскликнул старик.
— Так, может, не только мы с вами знаем тайну плаща? — осенило Поля. — Может, потому и продавал Эйл камни наши петликам, что они знали о смоле и перерабатывали её у себя?
— Ой, не ведомо мне то, — заволновался чекуш, — но ежели то правда, не миновать нам беды.
— Думаете, петлики во зло смолу добывают?
— Дранозавр их знает! — выругался Кув, — но как бы боком такое баловство не вышло!
— Я попробую узнать про это, — пообещал Поль. — Как только что выясню, сразу сообщу вам.
— Уж будь мил, сообщи, уважь старика, — чуть успокоился чекуш. — Так чё, могу, что-ль всё забирать?
— Конечно! — протянув шкатулку, ответил Поль.
— И сколь там золота-то? — уточнил старик.
— Три тысячи рун, — улыбнулся Поль.
— Сколь? — чуть опять не выронив шкатулку, удивился Кув.
— Три тысячи!
— А на што мне столько-то? Куды мне их девать-то? Ни детей, ни внуков у меня не наделано!
— А на себя, дедушка, потратьте, вы заслужили!
— Да ежели только посыпаться ими по утрам, — открыв крышку и перебирая сверкающие монеты, пробормотал старик.
— И это ещё не всё! — загадочно проговорил Поль.
— Да брось ты! — отмахнулся дед, — у меня сердце-то уже не молодое. Я ещё сюрпрайза какого-то не вынесу.
— Уж постарайтесь! — весело попросил Поль и открыл голографический экран. На нём высветились документы.
— Читайте, — Поль протянул Куву экран.
— Чё тут для меня? — прищурился старик. Прочитав несколько строк, он медленно повернул голову к Полю.
— Эва, чё удумал! — безапелляционным тоном заявил он. — А ну вертай всё как было! Ума лишился? Сам тут, гляди, в холупе прозябает, а мне дом выправил Эйловский! Не, не, не! И слышать ничего не хочу!
— А я не хочу вашего отказа! — строго ответил Поль. — Я купил квартиру в столице. Буду там жить!
— Опа, петля мне к низу! — снова выругался Кув. — Когда поспел?
— Ну так вот подвернулось удачно. Я вас в гости обязательно приглашу. А этот дом — вашего друга. Будете в нём жить и молодость вспоминать! Вы же тоже не в апартаментах сейчас проживаете!
— Откель тебе знать-то? — улыбнулся дед. — У меня дворец! Два квадрата! Ярильна батарея-то вместо крыши! Под Айконом кладовая с алкопаром, да четыре шунгитовы стены без окон! И щиты-то не нужны! Мильонер! Но от дома-то я Эйловского не буду тогда отказываться-то. Хотя тяжко со дворца-то в дом чекушечий-то переезжать!
Старик весело подмигнул Полю. Тот оценил его шутку.
— Ну вот и отлично! — довольный Поль обнял старика. — Я помогу во всём. И с переездом, и по другим мелочам. Вот вам и золотишко пригодится. Прикупите себе что, новости вон подключите, развлекаться будете.
— Уговорил, сорванец, уговорил, — похлопывая парня по спине, соглашасился пожилой чекуш, а с его глаз плыли облачка слёз благодарности. 

Глава 47.

За сутки до выхода на новую работу Трезуда успел детально ознакомиться с файлами по подготовке к войне с дранозаврами. Его всё устраивало, вопросы оставались лишь по некоторым стратегическим моментам. Ну и, конечно, он желал лично ознакомиться с новой техникой и оружием. Поэтому первый день в министерстве обещал быть насыщенным. С утра он был встречен своим секретарём прямо у входа в здание Министерства обороны.
— Честь имею, — вытянулся молодой трезвенник. — Старший лейтенант Пазук. С сегодняшнего дня поступаю в ваше распоряжение.
Это был худощавый трезвенник, с выпученными глазными камерами. Он держался гордо, но это выглядело комично. Он пытался удержаться в управлении благодаря, тому, что собирал сплетни и участвовал во внутренних интригах. Его, отливающие бледной зеленью гладко прилизанные волосы, добавляли ему нелепости, так как его низкий бас резко контрастировал с внешним видом.
— Вольно, — отдав честь, скомандовал Трезуда. — Капи… Прошу прощения, подполковник Трезуда.
Лейтенант едва заметно улыбнулся, про себя подумав, что вот как можно в первый же день на новом месте опозориться… Он уже прикинул, кому можно будет пересказать эту пикантную деталь. Не удивительно, когда получаешь звание по знакомству.
Да уже по управлению разошелся слушок, что Трезуда имеет какую-то родственную связь с министром и потому маршал раздул вокруг него такую шумиху. Все с нетерпением ждали нового начальника, чтобы внимательно понаблюдать за ним и удостовериться, что он недостаточно опытен, чтобы командовать, пусть и только отдельными подразделениями армии Айкона. Трезуда и сам это понимал, хотя и знал, что никто его не проталкивал на эту должность по знакомству. Поэтому свой первый промах он воспринял очень самокритично. В такой ситуации нужно быть собранным и не позволять никаких вольностей.
— Проводите меня в мой кабинет, — приказал Трезуда стальным командирским голосом, — и подготовьте мне ознакомительные документы на сегодняшний день.
— Файл уже на рабочем экране, — чётко ответил лейтенант. Услышав в голосе начальника решительность и поняв, что подполковник не теряется на новом месте, секретарь сосредоточился на своей работе. Он, стараясь не лететь впереди своего начальства, указывал нужное направление. Трезуда отдавал честь всякий раз, когда ему навстречу пролетали подчинённые, но делал это молча, погружённый в мысли. Со стороны казалось, что он сосредоточен на работе, а он просто анализировал дальнейшие свои действия, чтобы не перегнуть с давлением на коллектив, но в то же время и не дать повода даже шептаться за его спиной.
— На десять утра есть мероприятия? — обратился он к секретарю.
— Ознакомление с положением дел на подступах к нашей звёздной системе.
— Объявите всем, что в десять общий сбор в малом зале, — это было сказано таким тоном, что лейтенант вздрогнул.
— Слушаюсь, —  ответил лейтенант.
Кабинет был достаточно просторным. У окна, благодаря регулятору магнитного поля, висел стол из доставленного с Петлики диковинного малахита изумительной красоты и расцветки. По обе стороны от него расположились длинные мягкие электромагнитные диваны с матовым, тёмно-зелёным наполнителем. У одной из стен красовались шары со стандартным набором паров: Петличный, Радоженский и Айконовский. Напротив во всю стену переливался неоновым салатовым цветом огромный экран. Между окном и столом уютно разместилось кресло в тон диванам, из того же состава с радоновым массажным дополнением.
Отдав необходимые распоряжения и дождавшись, когда секретарь покинет кабинет, Трезуда выдохнул. Да, работать в таком заведении волнительно даже для него. Отец Ар бы его поддержал и подсказал, как правильно себя показать в первый день, но он был на службе в созвездии Эллонии и обещал вернуться к началу следующего цикла ядра. Связь до того региона не доходила, так как глушилась дранозаврами. Но его рассказы и заинтересованность самого Трезуды к военному делу, позволило полковнику очень быстро вникнуть во многие вопросы, в том числе и в тонкости внутренних взаимоотношений. Немного убрав напряжённость в теле, подполковник принялся изучать траекторию полёта врага.
— Господа! В это нелёгкое время, когда нашему миру угрожает опасность, — обратился Трезуда к собравшимся в зале присутствующим, — я призываю всех вас сосредоточиться на совместной работе, оставив за стенами этого здания все свои сомнения и переживания по поводу своих обид, амбиций и неуверенности. Ведь только искренне веря в наши силы, отстаивая наш мир и будучи уверенными в справедливости наших побуждений, мы не позволим врагу овладеть нашей планетой и сохраним независимость! Я вижу, как вы без остатка отдаёте все силы в достижении этой цели. Я горжусь вами! Дранозавры — беспощадные создания. Они не остановятся ни перед чем, чтобы достичь своей цели. Да, их положение незавидное. На их планете исчезает вода, которая важна для поддержания жизни, как для нас алкопар. Но это не даёт им права быть настолько алчными, чтобы ставить под угрозу существования других цивилизации. Они захотели опустошить озёра Петлики, нашего соседа. Воспользовавшись непониманием между петликами и нами, эти бесчестные создания решили нанести удар и по нам, чтобы укрепить свою власть. Неужели мы допустим это? Нет! Вскоре наша армия вступит в бой! Среди солдат будут ваши родные, ваши дети, отцы и деды! Так давайте сделаем так, чтобы они вернулись домой с победой! Покажем дранозаврам их место и докажем, что мир лучше войны! Мы сможем помочь им восстановить ресурсы воды, но при условии, что они развернут свои войска и не станут посягать на наши с петликами планеты. Давайте же не будем уподобляться им, а защищая себя, останемся цивилизованными и дружелюбными акваноликами!
Зал взорвался бурными аплодисментами. К Трезуде один за другим подлетали сотрудники. Кто отдавал ему честь, уверяя в преданности, кто жал руку, восхищаясь воодушевляющей речью. Подполковник внимательно наблюдал за каждым, вычисляя, кто из них искренен, а на кого стоит обратить внимание в дальнейшей работе. Но времени было мало, нужно ещё многое за сегодня успеть.
— Предупредите командиров отрядов и приготовьте айколёты, — обратился он к секретарю, — мы отправляемся на космодром.
                Вскоре группа офицеров, в сопровождении высокопоставленных представителей синяков и мирологов, осматривала новенькие, блестящие титановым покрытием машины.
– Мало того, что максимальная скорость полёта достигает одной сверхсветовой минуты, а разгон занимает доли секунды, – с нескрываемой гордостью вещал главный инженер конструкторского отдела инноваций научно-технического университета Айкона, – так во внутренних отсеках совершенно не ощущается перегрузка, благодаря хитросплетению магнитного и гравитационного полей. Кроме того, подача алкапара и других паров рассчитана так, чтобы помочь солдатам комфортно переносить любые перегрузки. В кокон каждого акванолика вмонтирован защитный чип, оберегающий внутренние органы и саму эфирную сущность от истощения и поражений. В таком состоянии кокон выдерживает температуру от минус пятисот до плюс тысячи трёхсот градусов. При этом он отражает плазменные лучи и другие опасные радио электромагнитные волны. Всё это делает воина практически неуязвимым.
– Молодцы, весьма тщательно проработали все нюансы, – похвалил Трезуда. – Но мне интересно узнать принцип работы защиты корпуса военных транспортёров.
Командиры отрядов молча переглядывались между собой, наблюдая за подполковником и поражаясь его глубокому пониманию военной техники. Он не просто слушал, а улавливал суть принципов, о которых говорил инженер. Им было непонятно, как обычный следователь, далёкий от проблем действующей армии, смог так глубоко вникнуть в суть вопроса.
– Корпуса космических транспортёров, – начал объяснять академик Фантом, – покрыты пластинами, разработанными по новой технологии с применением шунгитового волокна. При воздействии электрического разряда эти пластины считывают окружающее пространство и маскируются под него, становясь невидимыми для любых видов глаз, камер и эхо-волновых определителей. Шунгит, отражая все виды волн, позволяет боевым машинам оставаться не только невидимыми, но и неопознанными.
– А откуда они получают энергию для разрядов? – уточнил Трезуда.
– От ярильных батарей. Они, в отличие от тех, что на Айконе, помещаются в ладони. Но их способность поглощать и аккумулировать энергию Ярила в разы превосходит существующие аналоги. Размещённые на определённом расстоянии по поверхности транспортёров, они, хоть и остаются видимыми, но создают иллюзию космических мелких обломков, в изобилии засоряющих межпланетное пространство.
Трезуда насторожился. Он на секунду задумался и повернулся к командирам:
– Как вы находите такое решение?
Те немного растерялись, не ожидая, что к ним обратятся, и ответили неуверенно:
– Очень… продуманно.
– Вы так считаете? – внимательно посмотрев на них и покачав головой, отреагировал Трезуда. Офицеры заволновались: "Что напрягло нового начальника? Вроде все мелочи учтены. Неужели он просто хочет показать, кто тут главный? На него это вроде не похоже". Подполковник подлетел ближе и внимательно осмотрел зеркальную поверхность миниатюрных многоугольников серебристого цвета.
– Скажите, уважаемый академик, как вас по имени? – уточнил Трезуда.
– Фантом, – с волнением ответил глава научного центра.
– Уважаемый академик Фантом, – продолжил подполковник, – напомните мне, как много космического мусора, или, как вы изволили выразиться, обломков, находится в запланетной зоне нашей звёздной системы?
Он специально сделал акцент на определении "запланетная зона". Трезуда не понаслышке знал, что пространство засорено только внутри системы, между планетами. Ар не раз рассказывал, как чисто в просторах космоса вдали от цивилизаций.
– Полагаю, меньше, чем в межпланетном, – смутился Фантом.
– Полагаете? – повысил голос Трезуда. – Или уверены?
Фантом промолчал.
– Во-первых, как близко вы ознакомились с настоящими образцами летающих обломков? Какого они цвета? Как много среди них серебристых с зеркальной поверхностью? Вам непростительно допускать такие оплошности! – продолжал выражать недовольство Трезуда. – Вы учёные! Прежде чем решать, какую защиту, питание, маскировку, оружие использовать, вы обязаны исследовать особенности места, где всё это будет применено! Так вы считаете, что вдруг появившиеся космические обломки в чистом от мусора пространстве не привлекут внимание врага? Или на нас недавно упал крупный метеорит, оставив за собой огненный хвост? А может, на соседних планетах случилось что-то подобное? Нет?
Фантом опустил глаза и мысленно проклинал себя за то, что не учёл этот немаловажный факт. И никто же ему не указал на это, не поправил, не убедил, что так устанавливать батареи нельзя. А он сам? Видно, он уже не справляется с нагрузкой, и пора уже искать себе замену, пока он не подвёл себя или, ещё хуже, своих товарищей под сонник.
– Молчите? – сверкнул глазами Трезуда. – А вы куда смотрели?                Он обратился к командирам, и в голосе его звучала сталь:
– Эта, казалось бы, мелочь может подвергнуть наших воинов и всех нас смертельной опасности!
Трезуда понимал, что, возможно, излишне строг. Слова его были правдивы, но можно было указать на просчет и более дипломатично. Однако, изучая в последнее время архивы истории дипломатии, трезвенник убедился: такой подход малоэффективен, когда речь идет о прямой угрозе.
– У вас двое суток, чтобы все исправить! – уже чуть мягче произнес Трезуда, обращаясь к академику. – Ознакомление окончено, мы возвращаемся в министерство.
С этими словами он резко развернулся и направился к айколёту. Командиры, опустив головы, последовали за ним. Сконфуженный академик и довольный инженер тоже проводили важных гостей до взлетной площадки. 
                                Глава 48.
 
Вчера было торжественное открытие обновлённого завода. Теперь он не только производил искусственный алкопар, но и зацикливал процесс, превращая отработанную воду с помощью светлячков обратно в жидкий спирт. Тем самым откачка из природного озера сошла практически на нет. Сегодня, светящийся от счастья яркой синевой, Гал спешил в их новую квартиру. Она уже обрела свой окончательный и неповторимый вид, согревая своим уютом и изобилием света.
— Наш герой явился! — весело возвестил о прибытии Гала Куб и кинулся его поздравлять. — Видел, видел в новостях, как тебе сам министр труда руку жал!
— Мы тобой гордимся, — выпорхнул из лаборатории Поль, поддерживая Куба. — Ты держался достойно! Молодец!
— Вот как мне теперь такого уважаемого синяка подкалывать? — улыбаясь, спросил Куб. — Совестно же. Давай, помогай нам. Тут нужен твой опыт. Надо правильно состыковать приборы и подключить их к ярильным батареям.
Дрон, с важным видом, принял из рук Гала плащ и убрал его в гардероб. Друзья проследовали в лабораторию. Она поражала своим масштабом. Вдоль стен, во всю высоту, простирались полки с колбами, пробирками, бутыльками и прочей стеклянной, хрустальной и алмазной утварью. В строго отведенных местах поблескивали отполированные инструменты. Химикаты: порошки, жидкости, камни, песок, всевозможные волокна и лоскутки, были сосредоточены на отдельных стеллажах. Но больше всего поражало количество всевозможных приборов, которые предстояло удобно разместить на огромном металлическом столе и правильно подключить к системам.
— Ну, профессор технических наук, — Куб указал на стол, — прошу в святая святых нашей обители!
У Гала загорелись глаза. Он уже ничего не слышал, увлеченно изучая незнакомые новинки и поэтапно настраивая знакомое оборудование. Поль и Куб лишь изредка объясняли особенности приборов и желательное их расположение на столе. За слаженной работой время бежало незаметно. Куб действительно практически не поддевал Гала и обращался к нему с уважением.
"Как все-таки телевидение может укрепить авторитет", — размышлял довольный Гал.
— А не пора ли нам сделать перерыв? — светясь от удовольствия, заявил Куб. — Я тут приготовил мои фирменные пары! Прошу к диванам, пополнить силы и подзарядиться!
Друзья весело помчались в гостиную, где уже все было накрыто, и ярильные батареи ждали своих хозяев, чтобы поделиться с ними электричеством.
— Ну как прошла встреча с Кувом? — сгорая от любопытства, спросил Куб.
Поль в деталях описал реакцию старика, разумно умолчав о тайне родового плаща. Гал гоготал своим басом. Куб же, воспользовавшись моментом, стал изучающе оглядываться по сторонам. Когда перерыв закончился, он, под предлогом уборки на баре, так как дрон тоже подключился к зарядке, остался в зале. Убедившись, что друзья увлеченно продолжают работу в лаборатории, стал быстро проверять ящики, куда Поль вчера вечером раскладывал свои вещи.
После того, как они в подпорченном настроении вернулись из каменного сада Наяри, Поль, не понимая выходки Куба, не стал лезть к нему с расспросами, а просто принялся разбирать вещи, привезенные из хижины. Куб же, ожидавший, что его ученик все-таки попытается выяснить, что произошло в саду, расстроился окончательно. Тогда и пришла ему в голову идея, втайне от друга, провести исследование кристалла, который тот не взял с собой в сад. И пока его не поместили в обнаруженную трещину хрустального хвоста золотого изваяния Наяри, попытаться определить его состав. Он, как ученый, понимал, что при взаимодействии с трещиной может произойти изменение текстуры или состава кристалла. Тогда шанс изучить первоначальный природный минерал будет упущен навсегда. Такого Куб допустить не мог.
Наконец он обнаружил кристалл, отливающий необычной синевой. Взглянув в сторону лаборатории и прислушавшись, он попробовал припасенными щипцами откусить кусочек. Минерал оказался достаточно хрупким и тут же сдался под натиском металлических зажимов. Куб умело высыпал отколовшиеся микроскопические кусочки в заранее приготовленный неоновый пакетик и закупорил его. Он аккуратно положил кристалл на место и спрятал щипцы. Закинув пакетик на самую верхнюю полку, он, как ни в чем не бывало, присоединился к друзьям и, одаривая их шутками, приступил к распаковке новенького усилителя магнитного поля.
— Ну хоть расскажите, как вчера у вас всё прошло? — неожиданно поинтересовался Гал.
Куб и Поль переглянулись.
— Да, в общем, неплохо, — ответил Поль.
— Угу, за исключением пары пустячков! — съязвил Куб.
— Что такое? — отвлекся от настройки прибора Гал и взглянул на друзей.
— Ты давай, не отвлекайся, — подтолкнув Гала, заметил Куб, — а то сейчас собьёшь тут всё.
Гал подозрительно посмотрел на товарища.
— Да не переживай, — стал успокаивать Поль. — Просто мы привлекли внимание гвардейцев, но Эв очень грамотно разрулил ситуацию, и они, довольные, оставили нас в покое.
— Ну, если вы им показались подозрительными, — вздохнул Гал, — то я тем более бы им не понравился. Хорошо, что не полетел с вами.
— Ещё как хорошо! — подхватил Куб. — Смотри, как ты прославился!
Он многозначительно взглянул на Поля, намекая, что не стоит посвящать Гала в суть конфликта прямо сейчас. Поль, кажется, понял намёк и кивнул в знак согласия.
Ближе к вечеру всё было установлено, и друзья в торжественной тишине, соединив свои ладони, дружно нажали на кнопку включателя. Помещение озарилось нежным, зеленоватым оттенком с плавным переходом к белому. Подсветка на стеллажах подчеркивала масштабность лаборатории, зрительно её расширяя. Приборы тихо заворчали, удобно расположившись на волновых подставках.
— Оказар! — победным кличем провозгласил Куб — всё работает!
— А красота-то какая, — изумился Гал, — теперь это всё наше, личное! До сих пор не могу поверить!
— Предлагаю подкрепиться и отдохнуть! — бросив в утилизатор радоновую тряпку, предложил Поль.
Теперь он решил всё-таки выяснить, что произошло в саду.
— Я понимаю, что тебе неприятно об этом говорить, — начал Поль, — и не хотелось бы, чтобы Гал был в курсе, но мы договорились решать все недомолвки сообща.
— Отлично! — развёл руками Куб — если бы ты не оставил кристалл дома, мы бы уже, возможно, открыли коробочку с сюрпризом!
— Да, признаю, я, наверное, проявил чрезмерную осторожность, — согласился Поль, — но если бы кристалл попал в руки Наяри — это было бы куда хуже! Этот момент выяснили?
— Я понял тебя, — замялся Куб, — а мне просто не понравилось, что у Пикселя и Эва от меня есть секреты. Мы с ними друзья ещё с Ликерии.
— Понимаю, — поддержал Куба Гал, — я бы тоже психанул.— Вот, — благодарно взглянув на друга, оживился Куб, — а ещё я сильно ударил хвостом об окаменевший кусок лавы. Потом гвардейцы и напоследок ты. Вот я и слетел с катушек.
— Ну, всё же обошлось? — смотря на друзей, поинтересовался Гал.
— У нас-то да, — почесав затылок, неуверенно ответил Поль, — а вот что в голове у Эва, мы так и не знаем.
И он объяснил, как восстановитель покинул сад.
— Так позвоните ему и узнайте, — удивился Гал, — вы до сих пор этого не сделали? Друзья называетесь.
Он тут же набрал номер Эва, и остальные подключились к общей связи.
— Вы зря так беспокоитесь, — узнав причину звонка, успокоил друзей Эв, — я прекрасно понимал, в каких условиях мы оказались, и хоть меня немного расстроило, что мы не смогли доказать истинность наших предположений до конца, но все поступили правильно. Просто я понял на тот момент, что продолжать бессмысленно, пока у нас не будет кристалла. А держать на вас обиду глупо.
Успокоившись и ещё немного поговорив с Эвом, ребята засобирались домой.
— Я хочу сегодня тут заночевать, — вдруг признался Куб, — если вы не возражаете. Хочу вдохнуть воздух независимости! Ведь к этому я стремился три десятка лет! Есть желающие составить мне компанию?
Гал вроде как открыл рот, но Поль, схватив его за руку, уверенно ответил:
— Нет, мы лучше пока у себя. Ты тут освойся. А мы ещё успеем. Нам с Галом будет очень трудно оставаться наедине с богатством. Ты-то привык к такому, а мы нет.
— Твоя правда, — наконец поняв, почему его одёрнул Поль, согласился Гал.
— Ну спасибо, друзья, — обнял их Куб, — тогда до завтра!
Он проводил их и, закрыв дверь, довольно потёр руки. Достав пакет с кусочками кристалла, Куб отправился в лабораторию. Включив электронный микроскоп, он бережно поместил крохотные образцы под объектив. То, что он увидел, повергло его в изумление. Минерал представлял собой плотно спрессованную колонию – миллиарды, а может, и триллионы микроскопических существ, пребывающих в состоянии анабиоза. С предельной осторожностью он попытался расслоить кристалл, отделив одну особь от другой. Именно эти частицы были носителями столь необычного, завораживающего цвета камня. Неужели это неизвестные науке бактерии, родственные сияющим светлячкам?
Кубу удалось извлечь еще несколько экземпляров. Включив видеозапись микроскопа, он начал комментировать происходящее, чувствуя себя первооткрывателем, творцом истории. Аккуратно перенеся по одной микрочастице на предметные стекла, он приступил к экспериментам. Первая частица, соприкоснувшись с водой, не выдержав внутреннего давления, рассыпалась в мельчайший порошок. Уже, хоть и отрицательный, но результат! Электрические разряды разной мощности лишь уничтожили высушенный экземпляр, превратив его в пар. Следующий образец расплавился под лучом плазмы. Остыв, он вновь затвердел, изменив лишь форму, превратившись в миниатюрную каменную каплю с блестящей поверхностью. Воздействие лазером привело к похожему эффекту, лишь сплющив мумифицированный организм.
Видя, что только вода и электрический разряд вызвали интересную реакцию, превратив организм в другое состояние, Куб задумался. Подвергнув образцы воздействию различных химикатов, он окончательно убедился, что эти бактерии имеют биологическое происхождение. Вспомнив о светлячках, он достал несколько сохраненных для опытов погибших экземпляров. Взяв один, Куб поместил на него песчинку кристалла. От неожиданности он отшатнулся. Кристалл растворился, мгновенно проникнув в тело светлячка и преобразив его, создав новую, невиданную форму жизни. И это произошло с мертвым образцом! Что же произойдет, если кристалл поместить к живым, сияющим светлячкам? А если понять, откуда родом этот кристалл, и найти живую бактерию? Куб почувствовал, как волнение сжимает его горло. Он стал изучать полученный новый вид светлячка. Кроме изменения цвета и постепенного испарения этого образца, Куб не обнаружил больше ничего существенного.
– Всё, на сегодня хватит, – прошептал он, выключая запись и отключая микроскоп. – Я так испорчу кристалл, и он может не сработать в хвосте статуи. Наберусь терпения и после разгадки ребуса расскажу всё Полю, и мы вместе продолжим опыты.
Но Куб не находил себе места. Он чувствовал себя на пороге великого открытия. Неутолимые амбиции не давали покоя. Он думал, где достать живых светлячков, чтобы провести еще один эксперимент. К Полю в хижину – исключено. В лабораторию академии? Слишком поздно. Значит, остается завод. Он сейчас работает круглосуточно, но что сказать охране и этим синякам, отвечающим за светлячков? Куб глубоко затянулся алкопаром, пытаясь уговорить себя не торопиться. Он сам себя не узнавал. Куда подевался тот безрассудный авантюрист, который, не думая о последствиях, бросался очертя голову, чтобы провернуть что-нибудь эдакое? Так и не сомкнув глаз, подключенный к зарядке и терзаемый мучительными раздумьями, Куб встретил сиреневое утро.

Глава 49.

Перчатка Скляна оказалась настоящей сокровищницей полезной информации. Это был не просто журнал доходов и расходов семейства, Пиксель так же обнаружил в этом диковинном компьютере перечень ходового товара. Разновидности алкопара, вода и пары атмосфер других планет оказались лишь верхушкой айсберга баснословных доходов Скляна. В списке значились самоцветы Петлики, вязкая биологическая масса планеты Радож, незнакомые Пикселю аккумулирующие энергию волны и многое другое. А также всеразличные криптозалоги и биржевые прогнозы. Но самым лакомым куском оказалась файлотека с расшифровкой какого-то диска.
– Всё-таки гениальная была идея, – в который раз похвалил себя Пиксель, – поместить тогда во флакон с ароматом микро-дронов и отдать его Полю, когда тот отправился на собрание бодунов. Он, ничего не подозревая, распылил их, и дроны проникли во все системы. Так я смог взломать их! Хорошо, что Поль до сих пор об этом не знает.
Он довольно ухмыльнулся, вспоминая, как старательно чекуш опрыскивал всё вокруг себя, чтобы "пахнуть богато"! Теперь, получив наследство от дядюшки Эйла, он по-настоящему ощутил запах денег.
Что же касается диска… Пиксель уже не впервые сталкивался с упоминанием о нём. Одно время, как выяснилось, мирологи только и отчитывались о расшифровке этого артефакта. Потом Наяри запретил все исследования, и о диске постепенно забыли. А эта вещица, оказывается, – кладезь изумительной информации! Но откуда у бодуна файлы с расшифровкой? И главный вопрос – зачем? Какая ему польза от истории исчезнувшей миллионы лет назад цивилизации? Неужели он думал заработать на этом?
Объём информации в файлотеке был колоссален. Потребуется не один день, чтобы классифицировать всё по темам, и то, всего не упомнишь. Хорошо, что есть программа, подобная ЧЕЛО. Она может выдавать всю находящуюся в ней информацию, где встречается запрашиваемое слово. Кстати, у человечества была похожая система. Она называлась смешным словом "интернет".
Но сегодня самым ценным стал файл с описанием создания исчезающих панелей. Тут было всё: и их состав, и принципы работы, и научное обоснование, и схемы. Именно эта информация станет основой для новой разработки Пикселя. Осталось совсем немного доработать, и можно будет пускать в дело. Склян бы на этом точно озолотился.

Между тем, на вилле у бодуна, как ни странно, разговор зашёл о том же инопланетном диске.
– Нав, – позвал сына Склян, – так как сейчас у нас неспокойно, я решил максимально обезопасить нас. Практически весь стратегический запас продуктов мы с тобой уже перетащили в наше укромное убежище. Я также перевёз всё золото из подвального хранилища, оставив только необходимый запас для торговых операций. Кроме того, я решил припрятать перчатку.
– Как же ты будешь без неё? – удивился Нав. – Она же такая удобная, всё у тебя под рукой, и экраном пользоваться не нужно!
– Не тараторь! – поморщился Склян. – У меня от тебя голова начинает болеть! Не это главное. Сегодня ночью мы с тобой должны перевезти туда этот проклятый диск. Вот что тут ни в коем случае нельзя оставлять. Я уже узнал всё, что мне нужно, и скопировал в другой файл. А эту штуку нужно надёжно спрятать. Я уже и место для неё приготовил.
– Отец, я давно хотел спросить, откуда у тебя это убежище? – не унимался Нав. – Ведь о нём знаем только мы с тобой!
– Очень в этом сомневаюсь, – пробурчал Склян, – зная твой неуправляемый язык. Наверняка уже кому-нибудь ляпнул.
– Ты что? – обиделся Нав. – Я никому. Это же главная наша тайна! Я тебе клялся, забыл?
– Ага, толку от твоих клятв, – махнул рукой бодун, – кто про петликов разболтал? Я из-за этого десятки тысяч рун потерял…
– Ну, расскажи, пожалуйста! – стал упрашивать сын.
– Тебе-то зачем? – рявкнул отец. – Какая от этого польза? Только пустая трата моего времени.
– Почему же? – возразил Нав. – Зная всё, я буду ещё больше уверен, что его никто не обнаружит! Откуда мне знать, может, он на учёте у министерства безопасности и обороны, и нас могут за это упрятать в сонник или вообще… того…
– Чтоб тебя дранозавр разорвал! – выругался Склян. – Никто, ты слышишь, никто на всём Айконе не знает про это убежище и не должен никогда узнать!
– Да понял я, – отлетев подальше от отца, испуганно проговорил Нав.
После избиения на празднике синяков он побаивался скверного характера отца, но любопытство взяло верх.
– А как ты умудрился его построить, не привлекая к этому внимания? – поглядывая на выход, решил попытать удачу Нав.
– Я его не строил! – осек сына Склян.
Нав непонимающе уставился на отца.
– Ладно, петля тебе на хвост! – сдался отец. – Не отстанешь же, всё равно выведаешь! Давай сюда радоженский пар и слушай. Буду тебе рассказывать. 
- Было это триста лет тому назад. Я тогда дружил со старцем Умом. Головастый акванолик был! И вообще в то время соображали лучше, чем сейчас. Что с вами будет, ума не приложу. В головах – ветер магнитный гуляет, а мудрость стариков вам и даром не нужна. Да ладно, – Бодун махнул рукой на молодое поколение с усталым вздохом.
– Обнаружил он тогда осколки корабля, рухнувшего на Айкон еще в древности. Мелкие – на рудники посыпались, а самый крупный прямо на место будущего убежища врезался. Протаранил он поверхность, глубоко в Айкон ушёл. Со временем пеком его занесло, и стал он незаметен. А тут, как на рудниках осколки нашли, принялись и окрестности прочесывать, так и наткнулись на корабль. Нагнали чекуш да синяков, оцепили все, копать начали. Разбирая те обломки, много знаний акванолики почерпнули. Так и рванула наука вперед, подарив нашему миру все прелести электроники, связи и прочих удобств, упрощающих жизнь. Наяри потом всех причастных собрал да и уничтожил. Не сразу, конечно, а небольшими партиями. Я тогда не высовывался, зная нрав премьер-министра, вот и пронесло. Ум сам помер. Сунулся в озеро с горячим спиртом да заразу какую-то подхватил.
– Значит, Наяри знает про убежище?
– Да помолчи ты хоть немного! – осёк его отец. – Ну, от кого у тебя такой длинный язык? Вроде Ум да я – не из болтливых!
Нав чуть паром не подавился. Закашлялся, отсоединил шар от хвоста и принялся лихорадочно его трясти.
– Да что ж ты такой неуклюжий! – взвыл Склян и, схватив сына за основание хвоста, начал раскачивать из стороны в сторону. Наконец облако пара вырвалось, и Нав перестал кашлять.
– Почему ты мне никогда не говорил, что Ум - мой второй отец?! – пропищал Нав, приходя в себя.
– А незачем было, – недовольно пробурчал Склян, – только память его позорить.
– И всё таки вот, проболтался, а еще удивляешься, в кого я такой! – колко вставил Нав и было кинулся к выходу, опасаясь, что отец снова начнет его колотить, но Склян лишь расхохотался.
– Хорошо поддел, хорошо! Не бойся, не трону, я же обещал! – весело сказал Бодун, приглашая сына вернуться. – Мой ты сын, хоть и непутевый! Ну так вот, когда все утихло и про осколки позабыли, я просто выкупил тот участок. Котлован тогда покрыт был прочным навесом да присыпан толстым слоем песка. Я лишь стены укрепил да дверь поставил. Ну и лестницу сам сложил. А вход замаскировал валуном. Тогда еще были механизмы, работающие по старому принципу, без электроники. Вот так и получилось, что это место не прослеживается системами. На нем не числится никакой постройки. Благодаря шунгитовой прослойке, которую еще во время исследований установили, обнаружить убежище невозможно. Поэтому я туда только по ночам и наведываюсь. И дронов не использую, чтобы через них не проследили, все на себе. А если что тяжелое – вон старая телега есть на магнитной подушке. Да ты и сам знаешь, что я объясняю-то.
– А от корабля-то что осталось? – опять полюбопытствовал Нав.
– Об этом сегодня уговора не было, – уклончиво ответил Склян. – Я согласился об убежище рассказать. И то теперь жалею, вдруг ляпнешь кому.
– Я – мгла космическая, – заверил Нав.
– Ага, с огромной белой дырой посередине! – усмехнулся отец. – Все, собирайся, скоро стемнеет, надо диск да перчатку и ещё что по мелочи унести и хорошо припрятать.
Отец и сын, убрав пустую тару из-под пара, занялись своими делами. 

Глава 50.

Троица отважных искателей сокровищ решила сегодня во второй раз попытать счастья в каменном саду Наяри. В этот раз и Эв, и Куб неоднократно напомнили Полю взять с собой не только кристалл, но и металлическую коробочку, и текст ребуса.
– Давайте вспомним ещё раз, что там написано, – предложил Эв, когда ребята собрались в городе, недалеко от сада.
– Опять? – сморщился от нетерпения Куб.
– Ну хотя бы тот момент, когда нужно вставить петлю, – уступил Эв. – Нам нужно понять, что делать дальше.
– Ты у звезды окаменелую петлю
  В узор резной накинь на том пути,
  Тогда ты, разгадав загадку ту
  В источник жизни куб свой помести, – продекламировал Поль.
– Так, петля – кристалл, дорога – хвост, резной узор – рисунок на хвосте, точнее, трещина на нём… – стал перечислять Эв.
– Куб – это металлическая коробочка, – подхватил Поль, показывая её друзьям.
– Куб – это я! – подшутил миролог. – Меня нужно куда-то там поместить!
– Шутки шутками, – заметил Эв, – а надо понять, куда именно поставить коробочку.
– В источник жизни! – глянув в текст, напомнил Поль.
– Это понятно, – вздохнул Эв, – непонятно, где он находится.
– Ты же сам говорил, – напомнил Куб, – что источник – это то, что к хвосту присоединяется. Значит, или шар с алкопаром, или инкубационный шар.
– А мы их не взяли, – испуганно глядя на друзей, забеспокоился Поль.
– Опять зря собрались, – удручённо развёл руками Куб.
– Тихо, дайте подумать, – остановил его Эв. – Тут что-то другое. По-вашему, нужно поместить наш куб в шар и присоединить к хвосту?
– Хорошо, что не меня! – опять блеснул острым словцом Куб. – Я не желаю соединяться даже с золотым Наяри!
– Я не заметил на кончике хвоста памятника соединительного клапана, – вспоминал Эв, не обращая внимания на шутку Куба, – но там есть маленькая ровная площадка. Я думаю, туда и надо поставить коробочку!
– А если нет? – спросил Поль.
– Если нет, будем уже на месте думать, вперёд! – решительно заявил Куб.
– Погодите, – снова остановил его Эв, – мы не всё ещё прочитали, там же продолжение есть.
Куб закатил глаза, а Поль снова открыл экран.
– Тут в конце сказано:
 Открыв его, рукой не торопись
 Касаться камня силы чёрной мглы.
 К хранителю плаща с советом обратись,
 И поступай, как нужным посчитаешь ты.
– Вы поняли? – оживился Эв. – Нельзя сразу касаться того, что в коробочке! Это опасно! Мы не обсудили последние строки, забыли о них! А вдруг произойдёт что-то непоправимое?
– Ты что, струсил? – с вызовом проговорил Куб. – Испугался какого-то там камня?
– Это не просто камень, – заступился Поль, – а он обладает силой чёрной мглы!
– Ну, так расскажи нам, хранитель плаща, что там у вас за чёрные чекушечьи тайны? – огрызнулся Куб.
Тут Поль завис. Ведь и правда есть тайна плаща! А если это как-то связано между собой?
– Это что, в тайнике обычная порода? Или всё-таки смола? – проговорил вслух Поль и тут же осёкся. Он не заметил, как стал размышлять вслух.
– А отсюда поподробнее, – заинтересованно потребовал Куб. – Ты хочешь сказать, что мы тут рискуем из-за обычной скальной породы? Что за глупые шутки у твоего дядюшки Эйла?
Эв так же сверлил взглядом чекуша. Поль не мог им раскрыть эту вековую тайну. Хотя, если поверхностно ознакомить друзей с легендой о жрице и Чамохе, утаив подробности, тайна всё же будет сохранена? И Поль решился. Он пересказал историю спасения жрицы, сделав акцент на пролитую воду, и умолчав о смоле, что скрыта в скале.
– Интересная легенда, – задумчиво проговорил Эв, – я такую нигде не слышал. Об этом только намекается в старинных документах, когда говорится о союзе чекушей и ярийцев.
– И что нам это даёт? – недоумевая, спросил Куб.
– Да ничего, – вздохнул Эв, – в том-то и дело. Тут что-то не так. Поль, кто тебе эту легенду рассказал?
Парень напрягся. Если они решат спросить у Кува, то тот поймёт, что Поль проболтался и не станет ничего больше говорить.
– Что замолк? – уставился на друга Куб. – Мы так до вечера тут висеть будем и опять ничего в саду не сделаем!
– Смотрите, – решил уйти от ответа Поль, – тут же сказано, что мы должны быть осторожными уже после того, как откроем коробочку. Значит, тайна хранителя плаща на это не влияет. Так может, откроем уже эту коробочку, а там уже и думать будем, что с ним дальше делать!
– Согласен! – тут же ответил Куб, уставший от разглагольствований. – Давайте уже попробуем открыть эту петличную вещицу!
– Хорошо, – нехотя согласился Эв, – только прошу, не прикасайтесь до содержимого!
– Я буду очень разочарован, если там кусок породы, – предупредил Куб.
Попав в сад и оглядевшись, Эв попросил Поля поставить кубик на кончик хвоста статуи, а сам, взяв кристалл, юркнул вниз, нашёл трещину и стал вставлять в неё камень. Когда тот встал на место, в хвосте стали появляться слабые огненные всполохи. Ребята в страхе и волнительном ожидании отлетели от памятника.
– Хоть бы не рвануло! – прошептал Куб, сжав руку Эва. Тот, не отрываясь, наблюдал за происходящим. Поль зажмурился. Уж очень напряжённым был этот момент.
Всполохи участились и стали двигаться к концу хвоста, проникая в коробочку и пропадая в ней. Но больше ничего не происходило.
– Я же сказал, – вздохнул Эв, – пока мы не узнаем тайну хранителя плаща, не откроем эту шкатулку.
– Рассказывай давай всё! – накинулся на Поля Куб и стал его трясти.
– Да ничего я больше не знаю! – отбиваясь от него, выкрикивал Поль.
– Успокойтесь вы! – цыкнул на них Эв. – Давайте, привлеките опять внимание гвардейцев! Они нам как раз сейчас тут очень нужны.
Парни успокоились.
– Так, летим к старику чекушу, – заявил Куб, – это всё из-за их тайн мы не можем добраться до клада Эйва. Что же там за важная штука такая?
– Кув ничего не скажет! – в отчаянии выкрикнул Поль. – Что знал, он мне уже открыл.
– Значит, ты от нас что-то скрываешь! – огрызнулся Куб.
– Может, я не плотно вставил кристалл, – догадался Эв, – не ссорьтесь, я попробую вытащить и ещё раз его поместить в углубление.
Эв снова юркнул под хвост статуи. Всполохи исчезли. Через пару минут восстановитель вернулся к парням с кристаллом в руке.
– Поль, у тебя тут скол, – он указал на одну из граней камня, – раньше его не было. Ты не ронял его? Скорее всего, из-за этого до конца и не срабатывает.
Поль схватил кристалл и внимательно осмотрел его.
– Нет, ещё два дня назад всё было на месте. Я внимательно осматривал камень.
Куб застыл в оцепенении. Он не знал, что делать. Набросился на друга, а оказалось, что сам во всём виноват. Он думал, никто не заметит недостающих кусочков. Они же были как песчинки. Но, видно, для электроники, или что там в хвосте, этого было достаточно, чтобы не открывать коробку. Он прятал глаза, подёргивал хвостом и, наконец, решился признаться.
– Это я виноват, – Куб сжался от стыда. – Я брал кристалл и отколол кусочек.
Поль молча смотрел на товарища. В его глазах мелькали молнии непонимания, сочувствия и гнева.
– Это случайно произошло? – видя напряжение Поля, предположил Эв.
– Нет, – честно ответил Куб, – я потом объясню зачем. Всё это не так просто.
– Он прав, – обратился Эв к Полю, – сейчас не время для выяснения отношений. Надо решать, что делать.
– А что тут решать? – прошипел Поль, не отрывая взгляда от Куба. – В прошлый раз я не взял кристалл, и этот меня обругал, а в этот он сам его испортил. Всё, нет у нас ключа больше. Разлетаемся!
Поль рванул к выходу.
– Проклятое место, – спокойно констатировал Эв и стал догонять Поля. Куб, ненавидя себя и рассекая воздух хвостом, поплелся за друзьями.
– Поль, погоди! – Эв догнал чуть не плачущего чекуша. – Я понимаю твои чувства. Куб не всегда справедлив и бывает излишне строг к тебе, а себя постоянно жалеет. Но ты же не такой. Ты умеешь выслушать, понять и, если нужно, простить.
Поль взглянул на друга и крепко его обнял. Тихо всхлипнув, он уткнулся ему в плечо. Эв молча, с участием похлопывал его по спине. Когда Куб поравнялся с ними, Поль немного успокоился, но все еще избегал смотреть на миролога.
— Рассказывай, — спокойно обратился Эв к провинившемуся, — почему ты так поступил?
Куб опустил взгляд на свои руки, словно они совершили преступление сами по себе.
— Поль… он отказывался изучать минерал, — тихо начал он. — Как ученый, я не мог этого допустить. В моих руках потенциально находился ключ к пониманию… чего-то большего. Я предположил, что при активации кристалл может претерпеть изменения. Я чувствовал своим долгом зафиксировать его первоначальный состав, создать, так сказать, его научный паспорт, чтобы потом сравнить с состоянием после воздействия энергии.  Я… я просто не думал, что такой ничтожный осколок может настолько сильно повлиять на результаты.
— Ты действительно не хотел изучать кристалл? — спросил Эв у Поля, его голос был полон участия. — Почему?
Поль глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.
— Во-первых… это память об Эйве, — тихо ответил он, и в его голосе прозвучала боль. — Во-вторых… нам и так хватает тайн, которые преследуют нас на каждом шагу. Нужна ли нам еще одна головоломка, еще одна дверь, которую мы не готовы открыть?
— Твои мотивы более чем понятны, — успокаивал его Эв, слегка сжимая его плечо. — Память – это священно. Но… ты же любознательнее Куба. Ты не можешь заснуть спокойно, пока не разгадаешь все загадки мира. Что случилось? Почему ты вдруг испугался новых открытий?
— Я… — Поль замялся, не решаясь озвучить свои страхи в присутствии Куба. — Я просто… не уверен, что готов… к изучению… инопланетных… форм жизни. Сама мысль о том, что может скрываться в этом камне… меня пугает.
— Вот в чем дело! — Эв понимающе улыбнулся. — Помнишь, ты сам говорил, что нам следует больше делиться своими переживаниями и обидами? Это как раз тот самый случай. Тебе нужно было просто объяснить все Кубу. Он твой учитель… и, я надеюсь, друг. Уверен, он бы понял тебя и нашел способ избавить от этого страха.
— Я уже нашел, — Куб взглянул на друзей. — Знали бы вы, какой! Это войдет в учебники ликерии, уверяю вас!
— Как интересно! — спокойно заявил Эв. — Можешь вкратце рассказать?
— Это новые бактерии, вроде светлячков, и они взаимодействуют друг с другом!
Поль с интересом посмотрел на друга. Казалось, он моментально забыл об обиде, и его глаза загорелись азартом ученого.
— Вот видишь, как все складывается, — заметив перемену в Поле, заявил Эв. — Этот вопрос мы обсудим, но позже. Поль, ты понял, что сам частично виноват в повреждении кристалла? Так что хватит обижаться и давайте подумаем, как исправить проблему.
— Минуту, — вздохнул Поль и потер переносицу. Вскоре ему ответил Гал.
— Привет, слушай, у нас тут такая ситуация… — Поль объяснил, что произошло в саду.
— Куб выяснил, что за порода? — после паузы спросил Гал.
— Что-то биологическое, — неопределенно ответил Поль.
— Нужно полностью замкнуть сеть, — бормоча, заявил синяк. — Выемка не дает это сделать. Лучше заровнять это место и в образовавшийся зазор поместить огнепроводящий материал.
— Где ж мы его возьмем? — спросил Куб.
— Вы забыли, что рядом с вами восстановитель? — скромно заметил Эв. — Для меня сложнее без инструмента под рукой отполировать поврежденный участок.
— Спасибо, Гал! — вдруг попрощался с товарищем Поль. — Давайте в ближайшую мастерскую!
Из-за обилия информации и навалившихся проблем все забыли о частных мастерских по ремонту украшений и механизмов, где за небольшую плату могли быстро отполировать кристалл. Буквально через пару минут все было готово. Ребята вернулись к памятнику. Вложив камень в трещину, они увидели миллиметровый зазор.
— Поль, вырви пару волосинок из головы, — попросил Эв.
— Ты гений! — воскликнул Куб, вспомнив, что волос — отличный проводник, и ставя коробочку на кончик хвоста статуи.
Поль протянул небольшой клочок волос.
— Принесенная тобой жертва будет оценена потомками, — с улыбкой произнес Куб.
Как только волосы были помещены в зазор, в хвосте вновь появились всполохи. Они участились и стали притягиваться к кончику хвоста. Кубик постепенно накалился, покраснел и начал медленно трескаться на маленькие равносторонние квадратики. В какой-то момент они отделились и стали прилипать к дну коробочки. В конце концов, на образовавшейся металлической пластине лежала золотая подставка, на которой красовался плоский кулон с равносторонними сторонами. Это был, как и предполагал Поль, камень. Но не айконовского происхождения. Камень переливался серебристым отливом, словно рябь от света на спиртовом озере. Он был помещен в богатую, мощную золотую оправу. К кулону была присоединена длинная крупная цепь. Как все это поместилось в крохотную коробочку, оставалось загадкой. Друзья завороженно смотрели на эту красоту. Поль ожидал увидеть что-то подобное. Он был доволен, что это не порода и не смола, иначе пришлось бы объяснять еще и её секрет. Эв, как обычно, не проявлял своих эмоций. Лишь в его глазах нет-нет, да вспыхивали алые огоньки восторженного любопытства. Куб же, разочарованно глядя на "сокровище", потянулся, чтобы взять кулон, но Эв ударил его по руке.
— Забыл, что трогать камень нельзя? — напомнил он.
— А как его тогда взять? — уставился на Эва Куб.
— Я в мастерской кое-что приобрел, — улыбнулся тот. Он достал небольшую шунгитовую шкатулку и стеклянную трубочку. Аккуратно поднеся все это к камню, он открыл крышку и трубочкой сдвинул золотую подставку с кулоном. Они дружно упали в шкатулку. Эв закрыл крышку и, улыбаясь, протянул ее застывшим друзьям.
— Ловкость рук и никакого мошенничества, — спокойно изрек восстановитель и, наклонившись к хвосту, достал оттуда кристалл.
Жарко обсуждая пережитое и выспрашивая Куба о его открытии, троица кладоискателей направилась в их штаб-квартиру, чтобы вовсю насладиться одержанной сегодня победой!

Глава 51.

 Лейтенант Пазук не находил себе места. Он перестал нормально питаться алкопаром, спать, даже заряжаться полностью у него не получалось. Как же так? Подполковник не допускал ни малейшей оплошности, приказы его были безупречны.
Вначале, правда, Пазук растрезвонил всем, как начальник по старой памяти представился капитаном, но на этом всё и закончилось. Коллеги жаждали подробностей, смачных деталей из жизни нового командира, а лейтенанту, который всегда был в центре пикантных событий, рассказывать было нечего. Пазук даже послал запросы о прошлом этого загадочного трезвенника, связался с коллегами из УГБ. Следователь был на хорошем счету: ни единого нарекания, никаких пикантных подробностей. Раскрываемость немногочисленных, но запутанных преступлений поражала скоростью и эффективностью. Лейтенант начал даже немного ненавидеть своего начальника за это совершенство. А теперь ещё Трезуда не давал никому спуску. Организовал работу отделов так, что у трезвенников не оставалось времени на пустую болтовню – все были поглощены работой. Подготовка к встрече с дранозаврами шла полным ходом.
– Как у нас обстоят дела с транспортёрами? – спросил подполковник, его голос звучал строго.
– Всё исправно! – отчеканил лейтенант. – Машины готовы к атаке.
– Орудия? – продолжал интересоваться подполковник.
– В полной боевой готовности!
– Через час вылетаю на испытания в боевых условиях. Сообщите на космодром.
– Слушаюсь!
Лейтенант уже развернулся, чтобы кинуться исполнить приказ, как его остановил командир.
– Подожди, – Трезуда на секунду задумался, впиваясь взглядом в лейтенанта. – Ты летишь со мной!
– Но… – Пазук растерялся.
– Исполнять! – отрезал Трезуда, и в его голосе зазвенела сталь.
Он с первого дня понял, что этот худощавый служака – не так прост, как кажется. Ар много рассказывал про таких, убеждая, что их нужно посылать на ответственные задания, где требуется высокая активность. Этот тип акваноликов обладает огромным потенциалом, и при вялой работе накопленная энергия ищет выход. Это может быть как опасно, так и очень полезно. Всё зависит от направления деятельности.
Лейтенант же, напротив, смертельно испугался. Он ни разу не участвовал ни в боевых действиях, ни даже в учебных. Пазук был совершенно не готов к такому повороту ни физически, ни морально. Он тут же бросился жаловаться коллегам, как безрассудно поступает их начальник, посылая неподготовленных солдат в учебный полёт. Над ним только посмеялись.
– Так потому и посылает в учебный полёт, чтобы подготовить, – объясняли коллеги, – вот если бы сразу в боевой – тогда другое дело.
– Так он же и меня посылает! – пробасил Пазук, чувствуя, как его мир рушится.
– Тебя? – изумились коллеги. Это была ошеломляющая новость! – Смотри, осторожнее. Покажи ему, на что ты способен. Он, кажется, догадывается, что ты на него хвостом стучишь, вот и отыгрывается.
Наконец-то его новость у кого-то вызвала живой интерес. Лейтенант был доволен. Его обступили, стали давать советы, чтобы он не сплоховал и показал подполковнику, что его тоже стоит уважать. Но это никак его не успокоило. Лейтенант продолжал волноваться. Подполковник даже не дал ему времени хоть как-то подготовиться. Так не поступают с личным составом!

Когда в назначенное время Трезуда, командиры и с два десятка солдат, среди которых был и лейтенант, прибыли на космодром, подполковник распорядился, чтобы Пазука разместили в одном транспортёре с ним. Тут же поползли шепотки между солдатами и командирами. С чего это вдруг такое пристальное внимание начальника к своему секретарю?
Лейтенант почувствовал себя, как чекуш перед правителем. Это было настолько ему неприятно, что секретарь съёжился и боялся поднять глаза на сослуживцев. А они, наоборот, подмигивали ему, мол, как тебе в нашем коконе побывать, когда ты про нас сплетничал?
Когда все заняли свои места в транспортёрах, Трезуда вдруг распорядился:
– Лейтенант Пазук, поменяйтесь местами с помощником водителя. Всем приготовиться к взлёту!
Экипаж переглянулся, но молча исполнил приказ.
Машины запустили двигатели, бесшумно взмыли ввысь и, застыв на мгновение, словно перед прыжком, исчезли в сиреневой дымке неба Айкона.
Когда отряд вышел в межпланетное пространство, Трезуда обратился к лейтенанту:
– Мне известно, что вы с блеском прошли испытания по управлению на учебном имитаторе военного транспортёра. Поэтому, пока мы не покинули нашу звездную систему, приказываю вам взять управление на себя. Курс задан. Придерживайтесь указанных координат.
– Господин подполковник, – осмелился возразить капитан, ответственный за управление транспортёром, – боевая машина – это не айконский тренажер. Мы в открытом космосе, где малейшая ошибка может обернуться катастрофой.
– Кто дал вам право оспаривать приказы командира? – отрезал Трезуда, и в голосе снова зазвучала сталь. – За пререкания – трое суток ухода за тяжелобольными в крестовиках! Исполнять!
– Слушаюсь, – глухо отозвался капитан, покорившись неизбежному. Он передал управление лейтенанту, а сам, мрачнее тучи, расположился у экрана помощника.
Пазук, с мелкой дрожью в хвосте, крепко обхватил штурвал. В висках, словно похоронный марш, пульсировало волнение. Он понимал, что от его умения сейчас зависит жизнь всего экипажа. Глубоко вздохнув, он отбросил страх и, вспоминая все уроки, принялся управлять машиной. Трезуда, наблюдая за его четкими действиями, уверенными командами и точными отчетами, не мог скрыть довольной улыбки. Парень оказался не промах. Он не ошибся в нем.
– Внимание! – скомандовал он. – Всем машинам, мы выходим в зону предположительного нахождения врага. Заглушить сверхзвуковые двигатели, активировать защитные щиты, сканировать пространство в радиусе ста километров.
Двигатели стихли, перестав извергать огненные языки плазмы. Лишь невидимые эйфоровые потоки позволяли маневрировать транспортёрами. Они застыли в черной бездне космоса, словно призраки из древних легенд. Один за другим машины стали плавно исчезать под пластинами титаново-шунгитовой защиты. Обнаружить их местоположение можно было лишь благодаря специальным чипам, передающим сигналы через сложную систему приборов, использующих пароментную волну – гениальное изобретение военных инженеров.
– Капитан, – приказал Трезуда, – займите свое место!
Лейтенанту сейчас не стоило находиться за штурвалом. Он не был посвящен в секретные разработки и мог не сориентироваться в критической ситуации. На сегодня и этого испытания было вполне достаточно.
Внезапно, словно из ниоткуда, по ним открыли огонь! Защитные щиты с честью выдерживали натиск, но транспортёры мощно отбрасывало от ударных волн. Сопротивление эйфоровых потоков не справлялось с нагрузкой, а включать основные двигатели было опасно. Трезуда успевал отдавать четкие приказы, его голос, спокойный и ровный, эхом отдавался в кабине. Он пытался вычислить невидимый источник огня, просчитывая траектории и анализируя данные сенсоров, чтобы нанести ответный удар. Капитан проявлял чудеса ловкости. Его руки, умело касаясь сенсорной панели, плавно вели корабль сквозь хаос, избегая столкновений с транспортёрами, ведомыми ударной волной. Его тело мерцало от внутреннего напряжения, но взгляд оставался острым и сосредоточенным. И тут лейтенант заметил прозрачную рябь слева по курсу. Он моментально сориентировался, его мозг обработал информацию со скоростью нейронной сети, и он, огласив координаты, взглянул на капитана. Тот, ни секунды не медля, развернул машину. Точно выпущенный поток эйфора надёжно зацепил подозрительный объект. В мгновение ока, по команде Трезуды, единым залпом защита врага пала, и взору открылся массивный корпус беспилотного дрона. Следующий залп поразил уже саму цель, озарив иллюминаторы ослепительной вспышкой. Дрон мгновенно растворился в пространстве. Ни обломков, ни какого-либо другого следа от недавнего агрессора не осталось. Яркий свет молниеносно сжался и, словно умирающая звезда, исчез в темной пучине космоса.
– Неплохо! – проговорил по внутренней связи Трезуда. – Атака продолжалась три минуты и две с половиной секунды! Хороший результат! В прошлый раз было на пять секунд дольше. Но наша цель – определять и поражать врага менее чем за минуту. Учения закончены, мы возвращаемся на базу.
Трезуда отключил связь и обратился к своему секретарю:
– Отличная работа, лейтенант Пазук. Несмотря на отсутствие боевого опыта, вы хорошо проявили себя, отличившись в нестандартной ситуации. Благодаря вашим молниеносным и чётким действиям враг был обнаружен и обезврежен. Поздравляю!
Пазук на секунду растерялся, но тут же вытянулся и отдал честь.
– Безопасность Айкона превыше жизни!
Вернувшись на космодром, Пазук вышел совершенно другим трезвенником. Он наконец понял, что может быть полезен обществу в другой области, кроме сплетен и обсуждений. Да и на подполковника он посмотрел уже совсем под другим ракурсом своих глазных объективов.. 
Глава 52.

Гал сгорал от нетерпения, предвкушая возвращение друзей из каменного сада Наяри. Весть об удачном открытии ими металлической шкатулки не давала ему покоя. Едва завидев силуэты ребят у дома, он рванул к двери и мигом снял защиту.
– У нас получилось! – Куб, ликуя, подхватил Гала и закружил его в вихре победного танца.
– Ну же, покажите, что там внутри! – Гал, с трудом вырвавшись из объятий Куба, задыхался от любопытства.
Поль, с гордым видом победителя, протянул ему шунгитовую шкатулку, в которой покоился кулон.
Прежде чем кто-либо успел что-то сказать, Гал, обуреваемый жаждой неизведанного, распахнул крышку и сунул внутрь руку.
– Вы хоть Пикселю сообщили? – успел пролепетать Гал, держа кулон в руке и стремительно растворяясь в воздухе на глазах у ошеломленных друзей.
Камень коснулся его кожи. Очертания квартиры стали размываться, превращаясь в искаженный помехами голографический экран, затянутый в магнитный вихрь. Не успев осознать происходящее, он оказался в темном, мрачном помещении. Экран обрел четкие очертания. Перед ним, спиной к Галу, зависла фигура в черном плаще, чьи прозрачные руки ловко порхали над светящейся поверхностью монитора, что-то там вырисовывая.
– Как вы здесь оказались? – робко спросил Гал.
Незнакомец вздрогнул и резко обернулся. Из-под глубокого капюшона на Гала смотрела пустота, скрывающая невидимое лицо. Он прижал кулон к груди и, зажмурившись от страха, прохрипел дрожащим басом:
– Мамаочка!
Когда он осмелился приоткрыть глаза, испуг захлестнул его с новой силой. Перед ним стояла Зара, его мать, а сам он уже находился в своем доме.
– Ты когда вернулся? – в недоумении спросила она, глядя на сына. – Заплываю, а ты тут стоишь с закрытыми глазами. Что-то случилось? Я даже не заметила, как ты влетел в дом.
Ее взгляд упал на кулон в руке Гала.
– Ой, какая милая вещица! – Зара протянула руку, чтобы рассмотреть украшение поближе. – Это мне?
Гал резко отдернул руку в сторону, стараясь держать кулон двумя пальцами за цепочку.
– Не трогай! – громко предостерег он мать. – Мы еще не знаем, что это такое.
Мать испуганно прижала руку к своей груди.
– Ты здоров, сынок? – взволнованно поинтересовалась она. – Дружба с этими ребятами плохо на тебя влияет. Ты стал таким дерганым и вечно пропадаешь. Вон соседи спрашивают про тебя, хотят познакомиться со звездой экрана, а я сама тебя почти не вижу.
– Все в порядке, мама! Я тебе все потом объясню, – Гал юркнул в свою комнату, оставив мать в смятении. Она подлетела к портрету покойного мужа и тихо заплакала. Гал же, закрыв дверь, осторожно положил кулон на стол и задумался.
– Петля мне на хвост! Что это сейчас было? – пробормотал он.
Вдруг в носу сильно зачесалось, и он услышал голос Пикселя:
– Гал, немедленно ответь!
– Я слушаю, – опустошенно проговорил Гал.
– Как ты меня вычислил и куда исчез? – удивленно спросил Пиксель. В его голосе звучала тревога.
– Я сам ничего не понял! – только и смог вымолвить Гал.
– Гал, дорогой, ты жив? Где ты? С тобой все в порядке? – раздались взволнованные голоса Куба и Поля.
– Мне хоть кто-нибудь объяснит, что тут происходит? – с нотками нарастающей истерики завопил Гал.
– Спокойно, дорогой, – послышался умиротворяющий голос Эва. Услышав его, Гал задышал ровнее. Как же все-таки этот восстановитель умеет положительно на него воздействовать даже на расстоянии.
– Я не понимаю, что со мной, – тихо ответил он.
– Главное, ты жив и, надеюсь, на Айконе, – ровно проговорил Эв. – Мы не успели тебя предупредить, чтобы ты не прикасался к камню. Это опасно.
– Я уже понял, – как-то обреченно отозвался Гал.
– Так ты где? Мы сейчас тебя заберем, – отозвался Пиксель.
– Нет, я сам скоро вернусь в штаб-квартиру, – неожиданно возразил Гал. – Я у себя дома и сильно испугал мать. Если вы завалитесь ко мне, она совсем расстроится. Я сейчас ее успокою и прилечу.
– Хорошо, – согласился Эв. – Только не задерживайся. Пиксель, твое присутствие нам тоже не помешает.
– Понял, – ответил тот. – Выдвигаюсь.
В носу тихо щелкнуло. Гал еще немного подумал, приводя мысли в порядок , с опаской косясь на необычный кулон. Наконец, собравшись с духом, и подобрав правильные слова, Гал вылетел из комнаты успокаивать мать.
– Мам, – он нежно обнял Зару за плечи. – Помнишь, я тебе говорил, что Поль получил богатое наследство от своего дядюшки? Так вот, этот загадочный кулон – часть того наследства. Он обладает какой-то силой, и нам нужно понять какой. Благодаря ему я так незаметно и смог пробраться домой.
Зара, запотевшими от слёзных испарений линзами, посмотрела на сына.
– В опасные игры вы, мальчишки, играете, – вздохнула она, теребя потертый значок, купленный на ярмарке в память об отце Гала. – Я очень волнуюсь. Если что с тобой случиться, я не переживу!
Она снова заплакала.
– Мама! Клянусь памятью отца, я не буду подвергать себя неоправданному риску и продолжу оберегать тебя. Посмотри, у нас теперь есть деньги, чтобы жить, не думая о завтрашнем дне. Разве я могу оставить тебя наедине с таким богатством? Ты же всё растратишь в мгновение ока! – Гал улыбнулся, заглядывая матери в глаза.
– Да ну тебя, пустомеля! Что ни скажешь, всё невпопад! – Зара поправила непослушную прядь волос на голове сына. – Ты уже взрослый, сам понимаешь, как всё в нашей жизни не просто. Вон и отец твой, разве думал, что так неожиданно оборвётся его жизнь?
– Так никто из нас не знает своего часа! – протирая запотевшие от слёз линзы матери, убеждал сын. – Но смотри, сколько пользы принёс папа миру Айкона. Я его сын и тоже могу быть полезен. Да и тебе будет чем гордиться!
Зара слушала сына и удивлялась, как быстро он повзрослел. Она уже не могла, как в детстве, всесторонне оберегать его, укрывая своей любовью. Конечно, она переживает за него, беспокоится, но ему нужна свобода. И она не сможет постоянно его сдерживать. Грустно улыбнувшись, Зара согласилась:
– Лети уже к своим друзьям и не пугай меня больше так!
– Я люблю тебя, – прошептал Гал, целуя мать в щеку.
Десять минут спустя, уточнив у друзей, как обращаться с кулоном, парень, ухватив его щипцами, небрежно бросил в бокс для инструментов и, попрощавшись с матерью, поспешил в штаб-квартиру.
               
***

— Стоило хоть раз оставить вас без присмотра, — беззлобно ворчал Пиксель, — и вы тут же умудрились влипнуть в очередную переделку! Честное слово, как малые дети!
— Главное, что с Галом все в порядке, — заметил Эв.
Поль задумчиво вертел в руках шунгитовую шкатулку и золотую подставку из-под кулона.
— Получается, этот камень чёрной тьмы способен перемещать в пространстве?
— Выходит, так, — подтвердил Пиксель. — Видели бы вы, как я перепугался, когда вдруг за спиной раздался голос Гала, а когда я обернулся, он начал растворяться в воздухе! Нужно спрятать этот камень понадежнее и, пока мы досконально во всем не разберемся, забыть о нем.
— Неудивительно, что Эйл так тщательно замуровал его в коробочку, — согласился Эв.
— Спрятать? — расстроился Куб. — А я-то думал, мы еще испытания проведем!
— Обязательно, — заверил Пиксель, — но не сейчас. Пока мы всё не выясним, никаких перемещений! На Айконе и без того неспокойно. Привлекать к себе излишнее внимание нам ни к чему!
— Да ты, я смотрю, параноишь! — усмехнулся Куб, которому не терпелось испытать действие необычного камня на себе.
— А что это за система такая, — продолжал размышлять Поль, — которая разбивает металл на части и перемещает их, превращая объемный предмет в плоский?
— Это эффект субатомной трансформации, — отмахнулся Куб. — Только он описан в научных трудах как теория, а на практике ее никому не удавалось подтвердить.
— Эйлу удалось, — спокойно возразил Эв. — Ты сам в этом убедился.
— Да кто был этот чекуш на самом деле? — с удивлением спросил Куб. — Чекуши вообще меня в последнее время удивляют! Что Поль, что старик Кув, а теперь Эйл!
— Так, может, этот эффект и в перемещении проявляется? Ты мог бы поподробнее о нём рассказать? — попросил Эв.
— Суть теории в том, — начал разъяснять Куб, — что заряженные космические частицы, которые, кстати, присутствуют и в составе нашего эфирного тела, при определённом воздействии могут дестабилизировать структуру объекта на субатомном уровне, позволяя ему перемещаться в пространстве, а затем восстанавливают его в целевой точке. Этот процесс, вероятно, связан с преобразованием материи в энергию и обратно, что объясняет, почему предметы и, как выяснилось, также и живые организмы, могут временно менять свою форму или растворяться в пространстве.
— Слушайте, а ведь на том же принципе работают и исчезающие пластины! — воодушевился Пиксель — значит, кто-то из мирологов смог доказать теорию субатомной трансформации и использовал её в создании этих пластин! Кстати, мне удалось заполучить формулу и детальное описание этого процесса!
— А это же прорыв в науке! — восхитился Куб, — а когда я изучу возможности новой формы жизни, то смогу получить степень профессора академии!
— Я что-то пропустил? — заинтересовался Пиксель.
В этот момент появился Гал. Ребята обрадовались, шумно приветствуя его и принялись детально осматривать синяка, особенно Эв. Он полностью считал Гала и проверил показатели всех его органов. Акванолик был здоров. Перемещение никак не повлияло на его функции и организм в целом. Гал эмоционально рассказал, как увидел привидение и оказался дома. Пиксель не стал разуверять его насчет привидения. Пусть лучше продолжает так думать.
— Теперь мне понятен принцип работы камня, — проговорил Эв. — Прежде чем к нему прикоснуться, нужно проговорить или хотя бы подумать о ком-то или о месте, где хочешь оказаться. Это наводит на мысль о том, что камень как-то улавливает и реагирует на мысленные образы, используя их как координаты для телепортации.
— А если до камня несколько акваноликов дотронутся, он сможет одновременно уловить их мысли? — поинтересовался Куб.
— Стоп, ребята! — вдруг повысил голос Пиксель. — Вы снова захотите испытать камень в действии. Но, как я уже говорил, сейчас не время. Необходимо доскональное изучение принципа действия камня для предотвращения нежелательных побочных эффектов. Давайте его сюда. — Он протянул шкатулку и стал ждать, когда в нее из бокса перекинут кулон. Эв аккуратно проделал эту манипуляцию. Пиксель закрыл шкатулку, обернул ее фольгой и, протянув Полю, строго предупредил:
— Никому не давай, а лучше как следует спрячь. Знал бы, какая в нем сила, вообще бы не стал открывать, — он, видя как сникли ребята, повернулся к мирологу и, потирая руки, энергично спросил:
— Ну, Куб, что ты там хотел рассказать?
— Если Поль не против еще немного попортить кристалл, я вам все наглядно покажу и расскажу, — немного оживился Куб.
— Думаю, минерал выполнил свою задачу, — неуверенно проговорил Поль, ища поддержки у Эва.
— Решать тебе, — ответил тот.
— Давай, — решился Поль. — Только так же немного откуси от камня.
— Много и не нужно! — радостно согласился Куб и кинулся за щипцами.
Вскоре он повторил опыты. Ребята восхищенно обсуждали каждую реакцию неизведанного микроорганизма.
— Нам нужно попробовать соединить кристалл с живым светлячком! — захлёбываясь от восхищения и азарта, уверял Куб.
— Тогда собираем всё необходимое и ко мне в хижину, — предложил Поль, — там будет удобнее, тем более я хочу проверить ещё кое-что.
Друзья стали быстро собирать необходимые инструменты, всё надёжно упаковали и отправились в хижину Поля.

Светлячок, весело переливаясь в горячем спирте, словно подмигивал Полю, призывая его скорее приступить к опыту. Ребята, надев защитные костюмы, перчатки и хрустальные маски, полностью закрывающие лица, окружили сосуд со светлячком. Пиксель, во избежание отравления, надел всем на кончики хвостов шунгитовые фильтры. Все замерли. Поль аккуратно поместил на светлячка песчинку кристалла. Тот мгновенно растворился внутри бактерии, окрасив её в необычайно красивый оттенок цвета морской волны. Так как моря на Айконе нет, то акванолики впервые увидели такой оттенок и восхитились его красотой. Но не успели они насладиться зрелищем, как светлячок стал очень быстро испаряться, оставляя после себя едва заметное облако. Гал тут же закачал испарение в специальную колбу. Электроника молниеносно определила состав. Он был такой же, как и в пузырях, которые выделялись, когда светлячки вырабатывали из воды спирт.
– Ничего нового не произошло, – разочарованно проговорил Куб, – что мёртвые, что живые – они просто испаряются.
Магнитное поле, электроразряды, разогрев и охлаждение жидкости ни к чему не привели. Окрашенный светлячок быстрее или медленнее, но погибал, при этом ничего не производя и не меняя свойств.
– Ну, пришло время для ещё одного опыта, – загадочно проговорил Поль и достал застывшую смолу.
– Это что такое? – разглядывая её, поинтересовался Куб.
– Это смерть ярийцев! – загадочно прошептал Поль.
Куб резко кинул смолу обратно в руки Поля и стал тщательно протирать пальцы. Поль рассмеялся.
– Откуда у тебя это чудо? – поинтересовался Эв.
– Это часть тайны чёрного плаща, которую я не могу никому рассказывать, даже вам, – подчеркнул Поль, – иначе все чекуши и ярийцы погибнут. И мы останемся без руководства и самых важных на планете сил!
– О как загнул! – восхитился Гал.
Пиксель лишь внимательно слушал и всматривался в молодого чекуша, который имел какую-то необъяснимую притягательную силу, влияя на других непостижимым образом.
Тем временем Поль отбил несколько кусочков от смолы и поместил один на живого светлячка. Тот зашипел и, источая коричневый газ, опять растворился. Считывание показало, что этот газ тот самый, которым чуть не отравился Поль, когда пытался вывести его из первых проб искусственно воссозданного горячего спирта.
– Вот значит, откуда он берётся! – сделал вывод чекуш-миролог и сделал заметку на экране, где были зафиксированы все стадии проводимых опытов. Он поместил новый образец в магнитное поле и повторил опыт. Состав выделяемого газа не изменился, но он не стал смешиваться со спиртом, а просто улетучился.
– Я так и думал, – проговорил Поль, сделав очередную пометку.
– А теперь приготовьтесь, – он взял пинцетом кусочек кристалла в одну руку, а инструмент со смолой в другую, – может быть бурная реакция.
Все проверили свои средства защиты и немного отстранились от ёмкости с горячим спиртом и спокойно лежащими в нём светлячками. Поль бросил туда два компонента. Пошла сумасшедшая реакция, спирт забурлил, и хижина быстро стала заполняться едким коричневым дымом. Ребята кинулись открывать окна и распахнули дверь, вылетев на улицу.
– Я не ожидал такого эффекта, – растерянно проговорил Поль.
– Вот это настоящее смертельное оружие, только не для ярийцев, как ты нам говорил, а для нас, для акваноликов, – дрожащим голосом заключил Куб, показывая на пустую ёмкость, стоящую на столе, – даже спирт испарился.
– Ребята, а мы играем в очень опасную игру, – медленно проговорил Эв, – это открытие нужно засекретить и помалкивать, иначе…
– Я не успел взять пробы дыма, – сокрушённо пробасил Гал, – может, повторим?
Все так глянули на него, что Гал сжался, превращаясь в шар из-под алкопара. Когда команда немного пришла в себя, все единогласно согласились передохнуть, подзарядиться от ярильной батареи и подкрепиться изрядной порцией алкопара.
– И Эйл вот так спокойно хранил этот кристалл у себя дома? – возмущался Куб, – он что, бессмертным себя считал?
– А откуда ему было знать, какую мощь таит в себе этот минерал? – возразил Пиксель, – в то время никто не имел доступа к светлячкам.
– Но согласитесь, – проговорил Эв, – реакция получилась ошеломляющей. Я чувствую, что это ещё не всё, на что способна смола.
– Ты думаешь, всё дело в ней? – поинтересовался Поль.
– Но пока мы экспериментировали без неё, опасности не было, – резонно заключил восстановитель.
– А если попробовать на умершем светлячке и на остывшем спирте? – предложил Куб.
– Я уже боюсь рисковать, – пробасил Гал, – но мне нужно взять пробу газа.
– Думаю, что без подогрева реакция будет не такая мощная, – что-то просчитывая, предположил Поль, – можем рискнуть.
Убедившись, что хижина хорошо проветрилась, ребята снова облачились в защиту и приготовились повторить опыт.
Они на всякий случай плотно закупорили ёмкость, установив отвод из соединённых между собой трубок, для того чтобы ёмкость не разорвало от давления, и вывели конец отвода за пределы хижины. Остудив спирт и дождавшись, когда светлячок перестанет мерцать, через специальные отверстия Поль поместил частички кристалла и смолы на держатели, плотно закупорил отверстия и ослабил держатели. Дальше всё произошло очень быстро. Моментально ёмкость наполнилась газом, спирт забурлил, возникшее давление выбило боковые отверстия ёмкости, и коричневый дым снова пополз по хижине. Гал, испугавшись, схватил висевший на стене плащ Поля и накинул на сосуд, сам не зная зачем. Но вышло так, что это оказался родовой плащ Чамаха. Языки холодного огня вспыхнули и, осветив ярким светом хижину, не только каким-то непостижимым образом нейтрализовали газ, но и утихомирили бурлящую жидкость. Она, охлаждаясь, быстро стала увеличиваться в объёме, заполнив до краёв ёмкость. Плащ пропитался ею, и она стала капать на пол, образуя большую лужу. Ребята, застыв, наблюдали за происходящим с улицы.
– Мой родовой плащ, – простонал Поль.
– Что происходит? – растерянно прошептал Куб.
– Снимите плащ! – взволнованно воскликнул Эв. Тревога обычно невозмутимого восстановителя была так неожиданна, что все уставились на него. Гал, для которого Эв был спасением во многих ситуациях, очнулся и, схватив трубку отвода, подцепил ею плащ и вытащил из хижины. Поль кинулся к дорогой вещи, пытаясь стряхнуть жидкость. К счастью, на нём были защитные перчатки, как и на остальных. Жидкость, испаряясь, осушила плащ. А реакция в ёмкости прекратилась, жидкость перестала увеличиваться и полностью успокоилась. Обессиленные акванолики в изнеможении повисли в воздухе.

Позже выяснилось, что спирт превратился в воду, увеличившись в объёме в десятки раз. И если бы не убранный плащ, не известно, сколько бы ещё времени она увеличивалась. Это открытие повергло исследователей в неописуемый восторг. Убирая последствия эксперимента и приводя хижину в порядок, акванолики возбуждённо обсуждали возможности этого открытия, потягивая алкопар и восстанавливая потраченную энергию, подключившись к ярильной батареи до самого утра.


Глава 53.

Утром у хижины появился дедушка Кув со своими скромными пожитками.
— Поль, ты тута? — позвал старик.
Ребята тут же проснулись и высыпали на улицу.
— Ого, откель вас тут столько? — удивился старый чекуш. — Все, что ль, на подмогу мне примчалися? Приятственно, приятственно. Только у меня скарба-то меньше, чем всех вас! Ежели только в самом доме чем подсобить…
Ребята вопросительно взглянули на Поля.
— Я совсем забыл, что Кув сегодня переезжает в дом Эйла, — прошептал Поль.
— Ну ничего, мы с превеликой радостью поможем! — весело заявил Куб и схватил ярильную батарею старика. — Дедушка, да она уже устарела давно, давайте я вам подарю новую, мощную! От неё можно за пять минут полностью восстановить заряд.
— Вона оно как! — восхитился дед. — Ан, давай, не откажуся! А чё тут у вас так сильно водой смердит? Баловались, чёль?
— Не то слово, уважаемый Кув, — проговорил Эв, многозначительно посматривая на друзей! — Вчера такое веселье было, словами и не передать!
— Тож надобно, только вы энто, не переусердствуйте, — поучительно заметил старик.
— Золотые слова, — подмигнув Эву, ответил Куб.
Вскоре компания прибыла к дому Эйла. В торжественной тишине Поль передал электронный ключ Куву. Тот с волнением принял жетон и приложил его к входной двери. Она, секунду помедлив, мягко отворилась.
— Пять годков не пользовались, а смотри-ка, как новая, — обрадовался старик.
Он влетел внутрь и стал внимательно осматривать комнаты.
— Ну ничего не поменялося, — заметил он. — Будто Эйл вылетел за водою и вертается вскоре.
Кув грустно вздохнул. Эв приобнял старика и что-то ему прошептал. Тот благодарно улыбнулся и сжал его руку.
— Сейчас всё изменим, и от прежнего ничего не останется! — восторженно объявил Куб, пытаясь развеять грусть дедушки.
— Ну, ну, я вот тебе сейчас задам трёпку! — всполошился Кув. — Не оставит он ничего, аха! Покедова я не переберу тут кажную пылинку, не сметь ничего трогать!
И Кув принялся сгребать в кучу всё, что ему было нужно, дорого и полезно. Ребята только переглянулись и, пожав плечами, взялись распаковывать доставленные боксы со складских магазинов. Пиксель собрал и настроил дронов. Эв распаковал посуду, а Куб заказал самую дорогую ярильную батарею и уже проверял электроволновые диваны и кресла. Гал приводил в порядок участок перед домом. Поль же помогал дедушке складывать разрешённые к утилизации вещи. И тут ему на глаза попался старый файл, на котором было написано — шифр.
— А что это такое? — показав старику файл, поинтересовался он.
— Да баловство энто! Выкидывай, не жалеючи! — махнул рукой дед. — В молодости маялись, навыдумывали тайный язык. Когды обломки-то обнаружили, и вот, среди хламу-то журнал один был, чудной! На каких-то мягких камнях писаный. Листы-то гнулись, чуть чё не так, ломались, словно шунгит тонкий. Сами-то белы, как беломорит. Меж собою они были скреплены нитью неведанной, вроде как не каменной, да не металлической. Одним словом, мусор. Ну его сперва-то попытались считать, там знаки каие-то были. А когда вызнали, что таких-то знаков даже в ЧЕЛО нет, то и выкинули за ненадобностью. Ну а мы-то, с Эйлом, не мешкая, и подобрали его. Да и выписали все знаки-то, что в сохране остались, да кажному наш звук и приписали-то. Вот и получился свой чудной язык. Сами-то балякаем — нам всё понятно, а другим не понять. Так вот и развлекалися. Ну а потом-то не до того стало, в зрелый-то возраст вошли, о другом печалиться начали. А тута как раз все звуки-то с теми знаками и схоронены. Для того составили, ежели что запамятоваем, так туды глазом глянуть, да вспомнить.
— Какая захватывающая история! — восхитился Поль. — А помните, что-то на том языке?
— А что не помнить-то, — улыбнулся Кув, — я нет-нет и ляпну что на ём, так на меня поглядывать уж косо стали, а мне в забаву!
И тут Поля осенила догадка.
— Дедушка, а не на том ли языке вот это написано? — Поль быстро открыл файл с непонятным текстом, оставленным Эйлом вместе с ребусом.
— Дай гляну, — прищурился старик. — Так он родимый!
Кув даже как-то помолодел, что ли. Заулыбался, ярче засветил своей чернотой.
— Готов записывать-то? Сейчас тебе переведу, погодь, вспомню, как энто будет по-нашему-то.
Поль включил диктофон.
— Есть у соседа три двери, — начал читать дед, иногда проговаривая какие-то звуки. —
Одна из них огнём горит!
В неё без страха заходи.
Получишь там здоровый вид.
О как! Энто где ж така чудна дверь-то?
— Я думал вы знаете, — удивился Поль.
— Откель? Мне ничего подобного Эйл не сказывал! Давай дальше, покедова помню. Так:
Вторая дверь чернее ночи.
За ней дорог в пространство много.
И если ты вернуться хочешь,
Оставь пометку у порога.
По современному писано. Не древнее то послание-то. Что-то, видать, ещё тебе закумекал Эйл, задери его дранозавр!
— Ещё там есть что? — с нетерпением спросил Поль.
— А то! — ответил дед. — Тут ещё читать и читать! Ну, слухай:
Но избегай последней двери,
Хотя она белеет светом!
За ней не-су-щес-тву-ет время, (ох и коряво писано, хоть и на электронике)
И выхода обратно нету! — развёл руками дед.
Так, чё там ешо?
Сосед не тот, кого ты видишь.
Себя в верёвке хитро прячет! (бред какой-то) — вставил дед.
— Внутри себя его услышишь.
Общаться с ним нельзя иначе.
Эйл видно, как вы вчерась, хлебнул воды изрядно. Таку чушь написал, такой бред!
— Это всё? — выключая диктофон, спросил Поль.
— Куды спешишь? А ну врубаай свою штуковину, тут ещё есть, чё читать! — возмутился Кув — Готов?
Ты покажи ему глазурь.
И он тебе откроет двери.
Чтоб избежать с соседом бурь,
Стань другом, без притворства, верным!
О как! Тут я соглашусь с ним. Иначе то не друг вовсе!
Старый чекуш поучительно посмотрел на Поля.
— Ну чё, всё тебе понято-то из сказанного?
— Ничего не понятно, дедушка, — вздохнул Поль.
— Так ты это с дузьями-то покумекай, глядишь, чё и удумаете.
— Так и поступим, — согласился Поль.
Ребята уже навели порядок. Дом преобразился, как-то светлее стал. Новенькие дроны почистили стены, потолок и пол. Сияющая неоном мебель придала комнатам уют. А когда доставили и подключили ярильную батарею, то её золотистый отсвет согрел дом и в нём сразу стало как-то теплее. За блестящим шунгитовым столом уставшие ребята потягивали алкопар.
— Ну, мо;лолёжь, премного вам благодарствую! — рассыпался в комплиментах дедушка Кув. — Так всё обустроили, столь чудно;го превнесли, век не разобраться!
— Да что вы, уважаемый! — убеждал Эв. — Вы очень быстро освоитесь. Вы у нас смышлёный.
— Ляпнешь тоже чего, — отмахнулся смущённо старик. — Вы лучше послухайте, что тут Поль добыл для вас!
— Ну-ка, порадуй нас, — заинтересовался Пиксель.
— Думаю, не радостно это будет, — вздохнул Поль. — Новый ребус от Эйла.
— Да ладно! — встрепенулся Куб. — Мало нам головоломок, вон сколько бед они принесли.
— Ну, через них и открытия сделали, сопоставимые с открытиями великого старца Ума.
— Ой, как чудно; загадками баля;каете! — изумился Кув. — Неу;што вы;ведали что тайное?
— Вы;ведали, дедушка, — согласился Эв. — Теперь знаем, как воду добывать.
— Эва, весть какая! — удивился дед. — Дак вы мильонерами можете тепереча заделаться!
— Ну вот и боимся, — рассмеялся Куб, — что мильоны нам жизнь испортят!
— Умно изрёк, — указал пальцем Кув. — Ты их мне на сохран отдай, и, глядишь, не испоганят они тебя!
— Обязательно! — согласился, улыбаясь, Куб.
— Ну, так что за ребус-то? — вернулся к вопросу Пиксель. — Я уже не уверен, что нам в это вникать следует. Первого с лихвой хватило.
Поль зачитал переведённый старым чеку;шем текст.
— Ну, тут и напрягаться не нужно, — беззаботно прокомментировал Куб. — Сразу понятно, что речь идёт о петлеках. Они и есть наши соседи. Тут и петля упомянута, и их телепатическое общение, и способность считывать скрытые мотивы.
— А лазурь, — добавил Гал, — это, скорее всего, наш кристалл. Вот теперь будем знать, как называется этот необычный цвет.
— Вполне допускаю такое объяснение, — согласился Эв. — Но тут, кроме таинственных трёх дверей, о которых стоит как следует поговорить, скрыто кое-что более важное.
— Ну-ка, поделися думкою, — попросил дед.
— Почему в тексте говорится, что сосед не тот, кого мы видим? — стал рассуждать Эв. — Значит, каменные пе;тлеки не пе;тлеки вовсе, а управляемые кем-то глыбы? А если, чисто теоретически, допустить, что они вообще неживые?
— Энто как же тако возможно-то? — изумился Кув.
Тут и ребята задумались. Пиксель и Поль знали о таком методе управления неодушевлёнными предметами из расшифрованных текстов диска. У Человеков это называлось чревовещанием, а предметы были марионетками. Значит, может так случиться, что пе;тлеки как раз те самые марионетки. А кто же тогда чревовещатель?
Гал просто представил, как жутко, наверно, залезть внутрь мёртвого и оттуда им управлять. Потом пытался понять, как без вреда для себя незаметно проникнуть внутрь камня. Неужели так же, как и он проник в свой дом с помощью силы камня чёрной мглы? Куб уже размечтался, как он смог бы управлять всеми и подчинять себе их волю. Эв же пытался более глубоко проникнуть в смысл написанного.
— Вы обратили внимание, как там намекается на петлю? — вдруг проговорил он. — Значит, в петле прячутся настоящие разумные петлики…
— Так это, получается, что, как их там, лазурные, микроорганизмы и есть петлики?
— Не лазурные, а лазуриновые, — поправил, заглянув в текст, Поль.
— Фу, — сморщившись и передёрнув плечами, вдруг догадался Гал, — мы что, получается, в их могиле копались и мертвецов ворошили?
— Ну, если грубо говорить, то да, — согласился Куб.
— Не мёртвых, а спящих, — уточнил Эв, — и не просто ворошили, а проводя опыты… формально выражаясь, их убивали.
В доме повисла траурная тишина. Первым не выдержал дед:
— Слухайте, мальцы, — неожиданно строгим голосом проговорил он, — а ну, выкладывайте всё, а то ж я не знамо что вытворю. На первой в со;нник докладу;, уж будьте уверены, а потом ворота;юсь в свою халу;пу, да и вас примеча;ть боле не стану. Убивцы мне не други!
— Успокойтесь, дедушка, — с грустью улыбнулся Эв, — я сейчас попробую всё объяснить.
И восстановитель доступным для понимания языком рассказал пожилому чеку;шу и про их опыты, и про сделанное открытие.
— Так и излагали бы сразу, — стал успокаиваться Кув, — а то убивцы, ворошители гробови;н! Жути напустили, аж дыхание перехватило! Дайте воды чёль, хлебнуть…
— А я, кажется, стал догадываться, что за двери в этом тексте упоминаются, — вскрикнул Пиксель. — А не наш ли камушек таинственный и есть одна из тех дверей?
— Это как? — не понял Гал.
— Как там сказано? — обратился Пиксель к Полю, — про чёрную дверь?
— Вторая дверь чернее ночи,
  За ней дорог в пространство много… — стал читать тот.
— Вот! — прервал его Пиксель. — Дорог в пространство много! А это как раз о перемещении и говорит!
— Это очень даже может быть! — задумчиво согласился Эв. — А это значит, есть ещё два камня: огненный и белый. И последний очень опасен.
— Так, нужно всё как следует обдумать и покопаться в библиотеке, а то и в ЧЕЛО послать несколько запросов, — заключил Поль.
— Мудрёно как-то вы баля;каете, — махнул рукой дед. — Уж Ярило на сон уходит, и нам пора.
Ребята согласились с Кувом и засобирались по домам, между делом продолжая выдвигать теории о таинственных камнях. Вскоре Кув, проводив своих помощников и оставшись один, ещё раз облетел комнаты и, довольный прожитым днём, подсоединившись к новенькой ярильной батарее, умиротворённо засопел. 

Глава 54.

Пиксель, сортируя файлы с переводом засекреченного диска, наткнулся на любопытные сведения об изучении атома человеками.  Ему стало интересно, было ли известно этой цивилизации что-нибудь об эффекте субатомной трансформации. К его изумлению, он обнаружил, что они вели исследования в этой области, но не достигли поставленной цели. Расщепив атом, они сосредоточились на самом факте открытия, решив использовать колоссальную силу, высвобождаемую атомами, в качестве альтернативного источника энергии. Но, как это часто бывает, кроме мирного применения, эта мощь была обращена на укрепление власти, что привело к созданию чудовищной атомной бомбы. Эта мысль навязчиво сверлила мозг Пикселя: а что если применить идею такой бомбы в войне с дранозаврами? Разделить атом на Айконе не составит особого труда. А вот чем заменить другие неизвестные земные элементы? Необходимо изучить их свойства и подобрать аналоги. С ураном проблем не возникло, с водой тоже, а вот что такое плутоний и тритий? Пикселю пришлось хорошо покопаться во всевозможных файлах и даже дать запрос в ЧЕЛО, чтобы это выяснить. Когда он получил ответы, понял, какие айконовские вещества подойдут в качестве замены. Но, осознав разрушительные последствия такого взрыва, Пиксель загорелся идеей усовершенствовать это оружие. Например, эйфон, используемый в двигателях межзвездных транспортеров, мог бы поглотить радиационный фон и предотвратить "ядерную зиму". Однако требовалось локализовать действие бомбы, чтобы минимизировать ущерб, наносимый окружающей среде и растительности планеты Джудар, нанося удар исключительно по дранозаврам. С этим могли справиться плазмоиды, взаимодействующие с магнитным полем, и холодный огонь ярийцев. Пиксель ввел полученные данные в программу, задал задачу и запустил расчеты. Результат его не порадовал. Тут требовался клон дранозавра или хотя бы его часть. Только тогда он сможет понять, как добиться желаемого эффекта. А это было возможно реализовать только через Эва. Но как убедить восстановителя продать ему образец? Ведь делиться своей идеей Пиксель пока ни с кем не желал.
– Привет, Эв, – поприветствовал он друга. – В связи с вероятной атакой дранозавров на Айкон, мне необходимо изучить физиологию и биологию их организма. В креставиках занимаются этим вопросом?
– Ты же понимаешь, что я не вправе разглашать подобную информацию, – спокойно ответил восстановитель.
– Я не это имел в виду. Мне для моих опытов нужны частички клонов или биомасса, из которой их создают.
– Ну, у тебя и запросы! – удивился Эв. – Думаешь, это проще, чем достать и вынести из лаборатории сам клон или его часть?
– Я не знаю, вот и уточняю у тебя, – пожав плечами, неуверенно ответил Пиксель.
– Я, конечно, попробую выяснить, но не знаю, хватит ли тебе на это средств.
– Ты главное узнай, а там уже будем думать.
Пока Эв решал этот вопрос, Пиксель приступил к изготовлению приборов для определения радиации и герметичных агрегатов, в которых планировал проводить первые опыты. Пока все проходило на молекулярном уровне, проблем не возникало. Используя генетический код дранозавров, Пиксель добился требуемого эффекта: поражалась только их цепочка ДНК, не затрагивая другие соединения. Но это была лишь теория. Наконец, Эв сообщил, что может сравнительно недорого официально продать отработанный клон дранозавра, у которого не были сформированы хвост и одна нога. Но Пикселю необходимо заключить договор, по которому он обязан предоставить результаты опытов. Это усложняло задачу, но другого варианта не было, и он согласился.
Настал день, когда в удаленном от городов и военных баз северном горном массиве Айкона Пиксель нашёл и укрепил заброшенный грот. Он установил титановые щиты, надежно и герметично отрезающие его от внешнего мира. Загерметизировал датчики измерения радиации и силы взрывной волны. А также поместил миниатюрный образец снаряда, уменьшив его мощность в сотни раз. Разделив клон на несколько частей, расположил их на разных расстояниях от снаряда. Некоторые спрятал под глыбами породы. Так как у него не было возможности воссоздать растительность Джудара, Пиксель, в качестве инородного живого организма, расставил колбы с плещущимися в горячем спирте светлячками. Когда всё было подготовлено и зафиксировано, Пиксель покинул грот, и щиты плотно закрыли его со всех сторон. Наступил самый ответственный момент. Эйфоновая бомба была готова к испытанию. Пиксель оставил возле грота дронов с включённой трансляцией, а сам на всякий случай отлетел на безопасное расстояние. Его тело, несмотря на маскировку кокона, мерцало от волнения. Пиксель понимал, на какой риск идет. Он сейчас подвергал опасности и себя, и жителей Айкона в целом, если всё пойдёт не так и радиация во время взрыва вырвется наружу. Он отчаянно боролся с желанием остановить этот важнейший в его жизни эксперимент. Совесть терзала его. Ведь он, даже при успешном исходе, становился потенциальным убийцей целой цивилизации дранозавров. Как ему с этим жить дальше? Одобрила бы это решение мама? Но внутренний голос разума успокаивал его, убеждая, что лучше так, чем позволить дранозаврам уничтожать другие цивилизации. Это они убийцы, межгалактические преступники. Их терпят, потому что законы и соглашения между галактиками запрещают причинять вред планетам, а для полного уничтожения цивилизации должна быть веская причина. Недостаток воды для жизни дранозавров был признан такой уважительной причиной, которая и позволяла им бесчинствовать. Это никак не укладывалось в этические нормы Пикселя. Он, тряся хвостом от сильного волнения, собрался с духом и резко нажал кнопку активации ядра снаряда. Послышался хлопок.
– Ничего себе, – испуганно огляделся Поль, – даже отсюда слышно. Он рванулся к гроту. Дроны не смогли запечатлеть момент взрыва, так как паромасигналы были сбиты эйфоновой волной. И хотя сами машины остались целыми, их функции были нарушены. Пиксель проверил показания установленных внутри датчиков. Та же история. Показателей нет. Опускать щиты было опасно, а проникнуть внутрь каким-либо способом из-за герметичности невозможно. Только если с помощью камня черной мглы, но тогда Полю придется раскрывать цель эксперимента. Что же делать? Пиксель прошел вдоль щитов с дозиметром. Радиации не было. Это уже хорошо. Рискнуть и приоткрыть щиты? А вдруг внутри она всё ещё есть? Тут что-то тихо зашумело, зашипело, и щиты неожиданно поползли вниз. Пиксель в ужасе бросился наутек. Прибор измерения радиации в его руке, глухим молчанием, убеждал, что опасности нет. Пиксель остановился. Еще раз в разные стороны провел дозиметром – тишина. Он приблизился. Снова тихо. Так он медленно вернулся к гроту. Его взору открылась необыкновенная картина. Взрывная волна выгнула внутренние стенки щитов и каменные стены грота, превратив его в неправильную сферу, а внутри… Мало того, что от всех частей клона не осталось и следа, вдоль стен, цепляясь за камни, пробивалось нечто, похожее на растения, которых Пиксель никогда не видел! Несколько светлячков на песчаном полу радостно светились, быстро размножаясь и на глазах Пикселя изменяя свою форму и цвет. Они жили без горячего спирта и преобразовывались в изумительные растения, которые радовали глаз необычайно насыщенным и глубоким зеленым цветом. Новая форма жизни совсем не была похожа на лианы бурого цвета, которыми питались дранозавры на своей планете. Поэтому эта растительность не могла быть связана с ними.
– Что же это за чудо такое? – Пиксель отрезал несколько образцов и поместил их в вакуумные мешки. – Главное, что нет радиации. – Он проверил растения дозиметром.
Через несколько минут Пиксель заметил, что они прекратили свой рост и стали быстро засыхать. Он глянул на мешки с образцами. Там всё оставалось прежним. Ему даже показалось, что их рост, хоть и медленно, но продолжался, несмотря на вакуум. В один миг вся растительность в гроте превратилась в коричневую пыль и, выветренная магнитным ветром, постепенно развеялась по горному хребту. Пиксель стал убирать все следы эксперимента, на каждом этапе фиксируя состояние как предметов, так и состава атмосферы вокруг. Когда все было закончено, он вывез на утиль отработанные и выведенные из строя приборы и щиты, удостоверившись, что дроны тщательно всё измельчили. Когда он вернулся в свою каморку, принялся все перепроверять, чтобы убедиться, что испытания прошли успешно, и можно приступать к реализации основного пункта плана по уничтожению дранозавров.

***

В министерстве царило волнительное оживление. Сегодня армия Айкона отправлялась на войну. Трезуда раздавал последние, отточенные распоряжения. Пазук едва успевал оформлять приказы, передавая их на подпись подполковнику. Один из приказов, словно кинжал, пронзил сознание лейтенанта. Он гласил, что флагманский корабль должен быть снабжён дроном с грузом ООХ. Во-первых, этот шифр означал бомбу планетарного уничтожения, оружие, преданное забвению уже двести лет. Во-вторых, непроницаемая завеса секретности, окружавшая груз, и выбор капитанского корабля в качестве цели его размещения, рождали зловещие вопросы. Пазука терзали сомнения: довериться ли своему командиру, который замышлял нечто незаконное, или отправить докладную министру обороны Пушу? Пока лейтенант боролся с мучительной дилеммой, Трезуда внезапно заблокировал кабинет, окутав прозрачные стены клубящимся матовым паром, и приказал не беспокоить его. Это было настолько неординарно, что Пазук, повинуясь инстинкту, напряг глазные камеры, пытаясь уловить хоть что-то сквозь пелену, и оказался прав. В какой-то момент кабинет на долю секунды пронзила ослепительная вспышка, и рядом с силуэтом командира возникла призрачная фигура. Оба излучали зелёное свечение, что на фоне изумрудных матовых стен делало практически невозможным зафиксировать даже очертания неизвестного гостя. Разговор остался за гранью досягаемости, погребённый под завесой глушителей. Когда загадочный визитёр растворился в воздухе, а дверь кабинета была разблокирована, лейтенант, движимый чувством долга, решился написать докладную Пушу, не желая в преддверии сражения тревожить самого Наяри. Через несколько томительных минут его вызвал к себе министр обороны.
– Рассказывай всё, что видел, что слышал, какие документы получал и отправлял, – приказал Пуш, его голос был суров, но в нём чувствовалось смутное волнение.
Пазук выложил всё, что видел, и предоставил документы, вызвавшие его подозрения.
– Благодарю за бдительность, – отреагировал министр, выслушав его и ознакомившись с файлами. – Поручаю вам секретное военное задание: неусыпно наблюдайте за подполковником Трезудой и обо всём, абсолютно обо всём докладывайте мне каждый час в подробных рапортах. Задача ясна?
– Так точно, генерал-капитан! – отчеканил лейтенант, отдавая честь.
– Пошёл прочь! – выкрикнул Пуш, едва сдерживая гнев.
Когда лейтенант покинул кабинет, министр дал волю чувствам. Неужели его сын, достойный во всех смыслах офицер, мог стать предателем? Нет, здесь что-то не так. Да и лейтенантик этот ещё тот сплетник и интриган. Трезуда доверился ему, а он… Нет, нужно отбросить эмоции и объективно, беспристрастно оценить ситуацию. С этой точки зрения доверять сыну он всё же не мог. Пуш срочно вызвал к себе генерала Страга. Когда тот, трепеща от волнения, предстал перед ним, Пуш, предложив ему алкопар, спросил:
– Что ты можешь сказать о подполковнике Трезуде?
Страг ещё больше занервничал. Что могло случиться, да ещё накануне выступления армии?
– Я знаю этого трезвенника с момента его поступления на службу в звании сержанта. Можно сказать, он рос во всех смыслах на моих глазах. Я ничего плохого о нём сказать не могу.
– Да? А что ты скажешь вот об этом? – рявкнул министр, открывая экран с докладной Пазука и приказом загрузить опасную бомбу на борт флагманского корабля.
Генерал с ужасом просмотрел документы.
– Я ничего не понимаю, но…
– Вот и я не понимаю! И это перед самым вылетом!
– Но я уверен, что бы это ни значило, подполковник Трезуда действует в интересах Айкона.
– В интересах, говоришь? За моей спиной? А если он этот снаряд на нас направит? Что тогда?
– Я могу своей жизнью поручиться, что он так не сделает! – без тени сомнения заявил Страг, хотя сам был на грани, не успевая осмыслить происходящее.
– Жизнью? Ну что же, тебя никто не заставлял так говорить! Значит, слушай мой приказ! Ты будешь на борту корабля и превратишься в слух, камеру, невидимку, я не знаю, во что ещё! Но наблюдать за обоими! И мне докладывать! Я должен во всём разобраться!
– Приказ понят! – вытянулся пожилой генерал, отдавая честь. – Безопасность Айкона дороже жизни!
– Вот именно, дороже твоей и моей жизни! Выполнять!
Генерал исчез в мгновение ока. Пуш отсоединил пустой шар и присоединил успокоительный пар атмосферы Радожа.

Новостные каналы словно сговорились и хранили ледяное молчание, не желая предупреждать население Айкона о надвигающейся угрозе – многотысячной армии дранозавров. Элита акваноликов уже давно была в курсе и основательно готовилась к возможному вторжению.
Но Наяри, уверенный в несокрушимости вверенной ему планеты, самодовольно полагал, что враг не сможет даже приблизиться к границам Яриловой звёздной системы.
– Наша техника, наше оружие – настолько мощное, настолько усовершенствованное, что никакой опасности для Айкона не существует, – убеждал он Пуша, просматривая свежие отчёты военных. – Да и дроны-разведчики передают, что их корабли оставляют желать лучшего в плане оснащения и защиты.
– Не стоит пренебрегать возможными осложнениями, – возразил Пуш. – Я тоже уверен в наших ребятах, но, поверь моему опыту, всякое может случиться.
– А ты мне тогда зачем? Зря я, что ли, повысил того следователя? – не уступал Наяри. – Посмотри, каких успехов он добился на новом посту! Я еще никогда не видел, чтобы министерство работало так четко. Смотри, смещу тебя, старого ворчуна, и его поставлю на твое место!
Пуш лишь усмехнулся в усы. "Знал бы ты, кого хочешь поставить у руля безопасности, не был бы так уверен". Пуш горько вздохнул. Он решил сам разобраться во всём, не посвящая эмоционально неуравновешенного друга в открывшуюся проблему. Министр понимал, какую берёт на себя ответственность, но в нём ещё теплилась надежда, что его сын не может быть предателем. Хоть он и нарушил множество военных законов, но, скорее всего, это для одержания победы. А победителей не судят!
– Кстати, меня тут завалили донесениями, что этот подполковник Трезуда бывает чересчур смел. Например, он позволил своему секретарю управлять флагманским кораблем во время одних из последних тренировочных боёв. Он мог сорвать учения и подвергнуть смертельной опасности весь экипаж.
– Но ведь ничего не случилось! – спокойно заметил Пуш. – Наоборот, он улучшил показатели, и этот лейтенант смог грамотно вычислить и уничтожить противника. Так что подполковник Трезуда не доверит штурвал кому попало. Он не дурак.
"Ой, какой ещё дурак", – добавил про себя министр.
– Ох, играешь с огнем! – покачал головой Наяри. – А доносчиков накажи! Распустил совсем! Смотри, как за твоим хвостом активизировались!
– А ты не играешь с огнем? Последний раз говорю – предупреди население об опасности.
– Вот если пропустите этих тварей в нашу звёздную систему, тогда и сообщу.
– Ну смотри, элита уже всё знает и готовится. Как бы тебе это боком не вышло.
– Знаешь, что нам может выйти боком? – повысил голос Наяри, и его хвост затрясся от гнева. – Что это за всплески необычной активности с расщеплением атомов были зафиксированы?
– А вот тут ты прав, – помрачнел Пуш. – Это тревожный звонок. Пока никто не может объяснить, что конкретно произошло, но такие волнения давно не фиксировались. Лет пятьдесят назад они были регулярными. Ежемесячно от трех до пяти всплесков. Всё списывали на магнитные бури на Яриле. Но когда всплески прекратились, а бури продолжали достигать Айкон, мирологи пришли к выводу, что не они вызывали те аномалии. Теперь всё возобновилось. Два проявления подряд. Естественно, ученые бросились изучать. И вот какой интересный факт: обе вспышки произошли в Моле, где, по нашим данным, скрывается невидимка Пиксель. А это я не могу считать совпадением. Как бы он чего не задумал в связи с военными действиями.
– Вот и усиль наблюдения в этом направлении! Не хватало нам еще провокаций или, что еще хуже, шпионов со стороны врагов.
– Ну, это уж слишком, – не согласился Пуш. – Такое бы мы сразу обнаружили и уничтожили.
" Да, да, особенно сына я сразу же уничтожу", – грустно добавил про себя Пуш.
– Обнаружили бы они, – усмехнулся Наяри. – Вы Пикселя до сих пор не смогли найти. Куда вам до межпланетных технологий. Вон каменные болваны и те телепатически общаться умеют. Когда мы до такого дойдём? Молчишь? Вот и молчи. И держи конец хвоста начеку, а то я активирую протокол Альфа, и делу конец, прости за тавтологию!
– Слушаюсь, мой маршал, – спокойно отсалютовал Пуш. – Через час старт, ты как, сам прибудешь на космодром или по связи?
– По связи. Не хочу привлекать внимание журналистов, они уже хвосты греют, пытаясь выведать сенсацию. Мои помощники устали им доказывать, что у нас всё спокойно. Я сам не могу во всеуслышание такое заявить, сам понимаешь.
– Какой ты стал боязливый, – вздохнул Пуш. – А еще уверяешь, что разбить дранозавров – плевое дело. Сам себе противоречишь! Ладно, мне пора на космодром, парней ободрить, проводить да за сражением наблюдать.

Несмотря на важность события, на космодроме было относительно спокойно. Военные тщательно охраняли периметр, чтобы не просочился ни один журналист. И хотя про угрозу шептались, пока не появятся неопровержимые факты, ни один редактор известных СМИ не решится затрагивать эту тему. Кто-то попытался выложить свои мысли, но эти посты были тут же убраны, а авторы получили длительные сроки в кабинах сонника. Чтобы не давать никакого повода, транспортёры официально отправлялись якобы на учебные бои. Пуш, подлетая к военному судну, пожимал руку каждому члену экипажа и негромко, но убедительно произносил перед ними короткую речь. После этого экипаж занимал свои места, и транспортёр взлетал, через секунду исчезая в айконовском небе. Только после этого к вылету готовился следующий транспортёр, и церемония министра повторялась. С учётом того, что на сражение отправлялось более ста транспортёров с более чем пятью тысячами солдат на их борту, торжественные проводы затянулись до глубокой ночи. Замыкал воздушную флотилию флагманский корабль Трезуды. Уставший Пуш, не выдержав напряжения и волнения, махнул рукой и стал молча обнимать каждого солдата. Когда он поравнялся с Трезудой, выпрямился, отдал честь и с болью в глазах взглянул на сына. Подполковник воспринял это по-своему. Так же вытянулся и, отдавая честь, вдруг отрапортовал:
– Жизнь положим за Айкон, но честь мундира не посрамим!
Генерал-капитан замер. Вот чего, чего, а такого искреннего патриотизма в этот момент он от сына не ожидал! При других обстоятельствах он, может, и всплакнул бы даже, но сейчас его захлестнули противоречивые чувства. Он с молчаливым достоинством дождался, пока транспортёр исчезнет в небе, и, подхваченный военными, потерял сознание.
Глава 55.
 
На вакуумном бархате бескрайнего космоса, словно небрежным жестом Творца, рассыпаны бриллианты мириадов звезд, сияющих с разной степенью яркости. Это небесное великолепие порой озаряет стремительный полет кометы, оставляющей за собой огненный след. Зрелище, безусловно, завораживающее, но лишь на безопасном расстоянии. При приближении же вся красота меркнет, уступая место первобытному ужасу перед мощью и зловещей силой космического скитальца. А теперь представьте, что перед вашим взором предстали не единицы, а целые сотни таких комет. Именно так выглядела армада драконорожденной армии, надвигающаяся на границы Яриловой звездной системы. Военные корабли издалека были неотличимы от обычных комет. Каплевидные суда исполинских размеров сотканы из прочнейших арамидных волокон и облачены в броню невероятной толщины. Кевларовые блоки, обтекаемые и аэродинамичные, не только обеспечивали высокую скорость, но и служили непробиваемым, жаростойким щитом. И хотя внешне корабли казались гладкими и совершенными, их внутреннее устройство повторяло контуры многотонных обитателей. Вытянутые тела с длинным огнедышащим хвостом и короткой шеей, маленькой головой, огромной пастью, усеянной сотнями острых клыков в два ряда – лишь одним своим видом эти существа могли вселить смертельный ужас. Их короткие, толстые ноги весили от тонны до трех каждая. Дранозавры казались неуклюжими, но это впечатление было обманчиво. В прошлом эти животные обладали мощными крыльями и при необходимости демонстрировали удивительную гибкость и ориентацию в пространстве. Но с развитием технологий они обленились. У некоторых видов крылья отпали за ненадобностью, но остались и те, кто их хоть изредка, но продолжали использовать. Слишком много сил требовалось для взлета, а ресурсы на их родной планете иссякали из-за великой засухи. Вода ушла, и растительность начала гибнуть. Первое время дранозавры пытались договариваться с другими цивилизациями, получая взамен огромные запасы воды. Но вместо разумного использования этого ресурса они безрассудно поглощали драгоценную влагу, не задумываясь о будущем. В итоге силы стали покидать их. Дранозавры старались даже не двигаться лишний раз. Всю работу за них выполняли роботы-дроны. Но вода была жизненно необходима. Эта потребность и толкнула их на войну против Айкона, защитника Петлики, обладательницы неиссякаемого запаса живительной жидкости. Дроны, используя природное волокно с добавлением химических элементов, создали для своих хозяев прочные летательные аппараты, работающие на энергии огня, в избытке извергающегося из пасти и хвостов животных. Панель управления разместилась под ногами гигантов. С её помощью грозные существа могли управлять движением своих аэродромов и военных кораблей. Хвост служил топливом для двигателей. Огненный поток под высоким давлением подавался в системы, способные развивать скорость света, что позволяло быстро перемещаться между мирами. Когда огненный запас одного дранозавра иссякал, его заменял другой, давая возможность сородичу подкрепиться и набраться сил. Так повелось, что грубое общение считалось у дранозавров знаком уважения, а мягкое и тактичное – оскорблением. Помните об этом, внимая их речам.

Вожак главной стаи, бескрылый ливерон по прозвищу Драк, управлял флагманским кораблем.
– Вувер, урод, что там бездельники из разведки сообщают? – уважительно спросил он инженера связи.
– Сам урод, чтоб тебе ещё и хвост отрубило, – почтительно прозвучал ответ. – Говорят, что всё чисто и враг дёру дал.
– Да им лишь бы нагородить с три ямы помоев, чтоб от них отстали. Дармоеды! Кто и куда мог сбежать, если мы ещё не достигли их границ? Тупорылые! А ну, соедини с ними немедленно, чего копаешься, как медуза в ночи? – улыбаясь, приказал Драк.
В динамике что-то зашипело, и послышалось мерзкое чавканье.
– Чтоб ты сдох, чего тревожишь, вожак? – взволнованно спросил начальник разведки виверон Урим.
– Я тебе повыбиваю клыки, и будешь отходы хлебать на помойке! Что у нас по курсу? – вежливо поинтересовался вождь.
– Простите, уважаемый вожак, но я уже имел честь доложить, что в пределах видимости всё чисто, – в сердцах выругался Урим.
– И ты набрался смелости говорить со мной таким тоном? Наверное, зря я позволил тебе жить в моём доме и питаться за моим столом. Ты совсем отбился от рук, – повышая голос, гневно ответил командир.
– Да завали пасть уже. Я не дурак, понял, что облажался. Буду сильнее гонять виверонов, зря что ли у них две пары крыльев? – тут же извинился Урим.
– Так, выродки! Всем быть начеку, мы приближаемся к Яриловой системе, тут могут быть расставлены ловушки, – более мягко распорядился Драк.
– Да пошёл ты, вожак! – отдав честь, хором ответил экипаж.
Все принялись топать ногами и уставились в мониторы, направляя в разные стороны камеры слежения и всматриваясь в космическое пространство.

Драк не раз участвовал в подобных боях и знал: хоть эти жалкие, слабенькие цивилизации и трепещут перед мощью дранозавров, но всё равно пытаются уязвить, выставляя свои микроскопические армии на перехват. Понимая, что им не тягаться с силой дранозавров, эти змеи в отчаянии ещё и плетут хитроумные ловушки, надеясь задержать наступление. Все эти потуги, хоть и вызывают у дранозавров лишь снисходительную усмешку, порой наносят ощутимый вред видрозамам и даже выводят из строя оружие. А потом трать лишние силы на починку. Лучше заранее подстраховаться и обнаружить их сюрпризы. Так можно избежать лишней головной боли.
– Вожак! Ты где свои мозги проветриваешь? Прямо по курсу метеоритный поток! – взволнованно доложил Урим.
– Да чем это от тебя так смердит? Какой поток? Вы, бестолочи, вылетая на предварительную разведку, его же не видели! С чего ему вдруг взяться? Всё должно быть чисто! Опять объелись тухлятины? Или у вас запор, и пламя брюхо прожигает? Пусть твои ощипанные курицы ещё раз всё тщательно проверят! – недоумевал вождь.
– Ещё чего, – по-военному ответил Урим и принялся пинать подчинённых. – Слышали, что вожак приказал, дармоеды? А ну живо крыльями работайте и всё перепроверьте! Лентяи!
– Чтоб ты своим огнём подавился! – воодушевлённо откликнулись вивероны и, взмахнув крыльями, исчезли в пространстве. Особенностью дранозавров и их дыхательной системы была молниеносная адаптация к любым условиям. Они могли дышать даже в абсолютном вакууме, где нет ни единой молекулы воздуха. Но для этого требовался достаточный запас воды в организме. Без него способность давала сбой. Именно поэтому армия дранозавров, подобно саранче, опустошала океаны планет на своём пути. Это позволяло им чувствовать себя в космосе как дома. Но стоило влаге иссякнуть в их телах, и они вновь становились уязвимы.
– Безмозглый Урим… – докладывали разведчики, возвращаясь. – Метеоритный поток действительно есть, чтоб его… Вот – смотрите!
На экранах вспыхнула видео трансляция. И действительно, путь преграждала исполинская полоса из гигантских кусков метеоритов и обломков астероидов.
– Меняем курс, – скомандовал Драк, убедившись в существовании препятствия. – Чтоб их сожрала радиация! Мы повредим обшивку, если станем таранить эти булыжники.
– Глупейший из вожаков! А может, обработаем их плазмоидами? – скромно предложил советник Соир, древнейший из адреиков, динозавроподобных драконов.
– Как же я тебя ненавижу! Не дождусь, когда ты наконец сдохнешь! Плазмоиды нам ещё пригодятся! Даже малым зелёным дракончикам понятно, что заряд оружия нужно беречь. Поэтому заткнись, старый хрыч, пока у нас есть возможность, будем лавировать! – стараясь не обидеть старика, возразил Драк.
– Почему твоя мать не раздавила яйцо, из которого ты вылупился? – учтиво согласился Соир.
Космолёты стали медленно подниматься, чтобы набрать нужную высоту и пролететь над метеоритным потоком. Как только флотилия стала набирать скорость, в динамике заскрипел голос Урима:
– Тупейший из ливеронов! Поток меняет курс! Он поднимается! Если мы пошевелим хвостами, то сможем проскользнуть под ним!
– Почему ты обманываешь меня, уважаемый Урим?! – взревел Драк. – Это мы изменили курс и пытаемся плавно обогнуть поток сверху!
– Не сочтите за дерзость, достопочтенный вожак Драк! – испуганно прокричал в ответ виверон. – Но поток, по неведомой мне причине, тоже идёт вверх и вновь преграждает вам путь! Мои видрозамы вынуждены развернуться. Мы возвращаемся.
– Не спешите с выводами! Попробуйте проскочить под потоком, пока мы не изменили направление, и держим поток на своём уровне! – скомандовал Драк, задыхаясь от гнева.
– Слушаюсь, мудрейший из вожаков! – проворчал Урим, кипя от возмущения.
Часть кораблей-разведчиков, повинуясь приказу, ринулись вниз, пытаясь проскользнуть под границей каменных обломков. Но стоило им войти в зону потока, как неожиданно несколько глыб сорвались и, протаранив корпуса кораблей, выкинули помятые машины далеко в сторону. Остальные были вынуждены резко развернуться и, вернувшись в линию обороны, занять позицию возле корабля вожака.
– Да что такое творится с этими глыбами?! Как метеориты могли вдруг сорваться и атаковать наши изворотливые видрозамы?! – Драк задыхался от злости. – Воды мне, пожалуйста! Я умираю от жажды!
– Безрассудная скотина! – уважительно обратился к нему советник Сиор. – Если ты выжрешь всю воду, никто не доживёт до начала сражения! Засунь свою жажду себе в огнедышащий хвост!
– Опять ты лезешь с нравоучениями? – учтиво согласился командир. – Оставьте уже запасы воды в покое, уроды! Слышали, что бездарь дряхлый посоветовал?
В эту секунду вожак заметил, как метеоритный поток, увеличивая скорость, стал стремительно приближаться. Несколько глыб снова отделились от него и со скоростью сверхзвукового снаряда целенаправленно врезались в видрозамы авангарда оборонительной флотилии. Корабли, словно треснувшая скорлупа, тут же отлетели в сторону и, протаранив своих, кружа в вакуумном вихре, унеслись в неизвестном направлении, пропадая в космической бездне.
– Смотрите, мой господин! – в диком ужасе вскричал Сиор. – Глыбы не только движутся на нас, они ещё и смыкаются плотным кольцом! Ведь они нас расплющат, как яйцо дранозавра! Нужно срочно сдаваться!
Взглянув на экран и увидев, что метеориты, словно разумные существа, выстраиваются в продуманные колонны, создавая вокруг кораблей монолитную стену, Драк взял себя в руки и, стараясь сохранять спокойствие, принялся отдавать приказы.
– Сволочи безмозглые! Немедленно приготовить плазмоидные пушки! Это не обычный метеоритный поток, это наш враг, чтоб им всем петля по детонатору сработала! Замаскировались, ящеры пещерные! Палите по ним, бездельники, нашим новым орудием, не жалейте, пусть эти неповоротливые глыбы запомнят нас!
Пространство тут же озарили синие лучи ярких плазмоидов. Первые ряды управляемых на расстоянии с Петлики мёртвых глыб рассыпались в прах. Задние мгновенно заняли их место, со всех сторон плотнее сжимая корабли дранозавров. Некоторые уже стали упираться корпусами друг в друга, выстреливая вверх зажатыми кораблями. Но те продолжали атаковать. Град лучей пробивал каменную броню, высвобождая путь из окружения. Битва была жестокой. Глыбы, рассыпаясь в песок, отважно продолжали сплющивать видрозамы. И хотя они тут же принимали прежнюю форму, весь экипаж внутри оказывался переломан и частично разорван на куски. Их прочная броня не могла устоять перед мега давлением каменных тисков. Но плазмоидные снаряды ещё целых кораблей дранозавров быстро прореживали ряды разумных глыб. В конце концов большая часть атакующей армады вместе с флагманским кораблём вожака смогла вырваться из каменных тисков, оставляя за собой остатки рассыпающейся армии петликов.
– Я восторгаюсь стратегией ведения обороны этих блистающих умом каменных существ! – изрыгая пламя, в бешенстве возмущался Драк. – Они очень продвинулись в своём развитии, а я этого не учёл! Столько наших братьев погибло! Как я теперь буду смотреть в глаза их матерям? А ты, уважаемый советник, куда смотрел? Урим, ты почему так плохо провёл разведку? Это же преступная халатность! Ну да ладно, я прощаю вас!
– А вы что лыбитесь своими уродливыми мордами? – немного успокоившись, обратился Драк к своим воинам. – Радуетесь, твари безмозглые, отваге врагов наших? Оплакиваете рассыпанный песок их мощных глыб! Ликуйте, потому что собратья ваши трусливо пали в бою, не проявив ни грамма мужества и отваги! Шумно смейтесь над их позором!
– Да опозорится имя твоё! – восторженно воскликнули воины. – Да посрамится в детях твоих память об этом трусливом бое! Ненавидим тебя, самый противный наш вождь!

Первое сражение, несмотря на немалые потери, было выиграно. И воодушевлённые дранозавры, несмотря на скорбь о погибших соотечественниках, праздновали первую победу, запивая её водой и восстанавливая свои силы.

Глава 56.

Поль, перебирая файлы для переоформления дома Эйла на Кува, наткнулся на документ, о котором совершенно забыл. Это была купчая на недвижимость, находившуюся на планете Петлика. Заново ознакомившись с содержанием, Поль нашёл описание этой недвижимости: некая пещера, переходящая в вечное распоряжение Эйла. Условием пользования значился лишь запрет на перестройку объекта и сохранение в тайне его местоположения. После того, как Поль передал новому владельцу, дедушке Куву, дом Эйлу, он вернулся к этой части необычного наследства. Когда он впервые обнаружил купчую, то не стал вникать в детали, потому что Айкон находился в состоянии вражды с петликами, и смысла выяснять подробности не было. Сейчас ситуация изменилась, и Поль решил поставить точку в этом вопросе.
– Как же мне связаться с жителями Петлики и осмотреть эту пещеру? – вслух размышлял Поль. – Зачем она понадобилась Эйлу? Что в ней особенного? И самое главное, как туда добраться?
Поль знал, что обитатели планеты не славились гостеприимством и были весьма своеобразными существами. Но нужно было найти ответы на возникшие вопросы. Поль отправился за советом к дедушке Куву.
– Здорово, здорово, сосед! – обрадовался пожилой чекуш, копавшийся на своем участке.
– Чем заняты? – поинтересовался, поприветствовав его, Поль.
– Да вишь, каку красоту решил навести, – гордо демонстрируя каменную клумбу, ответил Кув. – Энти железяки, дроны, натаскали мне разных каменьев, я только и поспеваю указывать, чё куда класть. Они иногда, дурни-то, не вникают и по-своему норовят сделать, приходится их вразумлять. Но ничё, хоть и железо, но с мозгами. Ума всяко набираются. Вона какую клумбу-то сворганили! Да чё я тебя в дом-то не приглашаю, пойдём, отведаем паров диковинных, Куб твой тут давеча доставил.
Дед, суетясь, стал накрывать на стол.
– Я вот по какому вопросу, дедушка, – начал делиться мыслями Поль, помогая старику с угощением. – Обнаружил тут в документах купчую от Эйла на Петлике. Знаете ли вы что-нибудь об этом?
– Воно оно как, – притих Кув. – Знамо дело ведаю, да вот как тут тебе подсобить-то?
– Расскажите, что вы знаете, – предложил Поль.
– Не простая пещера та, – крутя в руке настойку из петличной атмосферы, загадочно начал дед, – я же слукавил, говоря как-то, что не ведомо мне, как Эйл поставлял на ихнюю планету свои товары. И когда давеча узнал от вас про камень чудодейственный, смекнул что к чему. Он-то с той пещеры и был добыт. Воно оно как. Уж всей премудрости-то мне не ведомо, но стоит кому к камню-то прикоснуться, как он тудысь, к им и перекидыват, а от них воротаешься туды, где камень оставил, будь-то метку. Об том и в ребусе-то твоём сказано.
Поль тут же открыл переведённый текст.
– Верно! Вот: «И если ты вернуться хочешь, оставь пометку у порога».
– Ну, и я о том же, – обиженно ответил Кув. – И пещера та – сплошь с того-то камня и сложена! А вот для чего она Эйлу, не скажу, не ведаю. Только он нашу-то, айконовску породу на ихние кристаллы сменивал. Куды он потом их девал, тайна не раскрытая. Он её тепереча за собою в ЧЕЛО унёс. Я лишь один совет-то дать могу. Ты ежели через камень-проводник к ним наведаться-то удумаешь, прихвати нашей породы, да кристалл не забудь.
– А его-то зачем? – не понял Поль.
– Ну, смышлёный же вроде, ну? А глупости спрашивашь! – покачал головой дед. – Ну-ка-сь прочитай-ка, чё в ребусе сказано про то?
Поль опять пробежал глазами по тексту.
– Не вижу ничего такого, – неуверенно ответил Поль.
– Дай сюды, бестолочь непутёвая, – схватив руку Поля и повернув экран к себе, проворчал чекуш, – вона же синим по прозрачному писано: «Ты покажи ему лазурь, и он тебе откроет дверь». Ну? Неушто не понятно? Вот про кристалл-то и оговорено, чё он как тайный знак при общении выступат. Ну а порода нашенская – так то в дар им, чтоб не вредничали. А там уж как-нибудь-то и сговоритесь.
– А когда Эйл отправлялся к ним, он защитный костюм одевал?
– Того не ведаю, он не сказывал, а сам-то я не видал, как он туды прыгал к ним. Он завсегда осторожничал и всё в крайней тайне совершал. И тебе так советую. Потому что какие-то там помехи сие действо создаёт и наверху у Нояри всё фиксируют, а там глядишь, не долго и сонник загреметь, а то и вообще…
Кув многозначительно провёл пальцем по середине лица сверху вниз, что означало конец жизни.
– И потом, – напомнил старик, – ты уразумел, как огонь родового плаща-то взбунтовавшуюся воду укротил? Вот, ярийцы-то уговор свято чтут, так и нам вслед стоит об том помнить, да при случае ответ такой же держать.
– Спасибо тебе, дедушка Кув, за помощь твою! – обнял старика Поль.
– Да чё уж там, – засмущался чекуш, – кому, коль не тебе, чё посоветствовать.
Они еще немного пообщались, потягивая диковенные пары. Вскоре Поль, попрощавшись с добрым стариком, вернулся в хижину. Он тут же связался с Галом.
– Привет, – взволнованно поприветствовал его Поль. – Ты сможешь мне создать космокостюм?
– Ну, здорово! А тебе зачем? – пробасил Гал.
– Ну надо, раз спрашиваю, – ушёл от прямого ответа Поль.
– Надо ему, – пробурчал Гал, – как будто у меня других дел мало.
– Что с тобой? – насторожился Поль. – Неприятности?
– Да с матерью поругался. Я дом купил ей, а она не хочет туда переезжать, говорит, чтобы я расторгнул купчую и вернул деньги.
– Это и правда грустно. Давай я к вам сейчас загляну, и вместе попробуем её уговорить.
– Спасибо, – обрадовался Гал.
Заплаканная Зара встретила Поля тепло. Она гостеприимно предложила подкрепиться.
– Будешь алкопар? – спросила она его.
– Нет, спасибо, я только от Кува, он меня уже накормил, – вежливо отказался Поль. – А почему ваши линзы запотевшие? Опять Гал чем-то обидел?
– Да не обращай внимания, – быстро протерев глаза, проговорила Зара, – ничего серьёзного.
– Ага, – вмешался Гал, – покупка дома за три тысячи рун – такой пустяк!
– Ну что ты при госте-то начинаешь, – с укором посмотрев на сына, мягко возразила Зара, – зачем сейчас этот разговор?
– Вы купили новый дом? – изобразил изумление Поль. – Так же это же здорово! Вы, значит, от счастья плакали? Тогда всё отлично, поздравляю! Я очень хочу помочь вам с переездом.
– Не всё так радужно, – вздохнула мама Гала, – я не хочу этот дом.
– Вот как? Не понравился? А что не устраивает? Вы скажите, у Гала есть знакомый бодун, он поможет подобрать более лучший вариант.
– Тут дело в другом, – тихо проговорила Зара и замолчала.
– Да мама считает, что предаст память отца, если покинет этот дом, – опять встрял Гал.
– Вот в чём дело, – понимающе произнёс Поль. – Тут действительно есть о чём подумать.
– Вот, даже твой друг меня понимает, – чуть не плача, обратилась к сыну Зара, – а ты…
– Не стоит обижать Гала, – вступился за друга Поль, – Он вас любит, хочет как лучше. Давайте попробуем обсудить эту проблему?
Зара лишь глубоко вздохнула.
– Плат вас тоже очень сильно любил. Я уверен в этом, – начал издалека Поль, – он желал вам только самого лучшего, ведь так?
Зара, всхлипнув, согласилась.
– Он, не жалея сил, работал, чтобы вы с Галом ни в чём не нуждались. Как вы думаете, он был бы доволен условиями, в которых вы сейчас проживаете?
– Конечно, – уверенно ответила Зара, – он тут всё своими руками устанавливал: автоматику провёл, батарею улучшил, да и мастерская – его рук дело. Всё с душою и для нас сделано!
– Прекрасно, – согласился Поль, – но Гал тогда был младше, сейчас он вырос. У него другие потребности появились. Вы думаете, Плат не хотел бы для него большего пространства? Я уверен, что он послал бы парня учиться на инженера, а тут уже потребуется и улучшенная мастерская, и отдельная комната для занятий. Да и друзей Галу хочется пригласить к себе. Зная вас, я уверен, вы, чтобы не мешать им, ушли бы гулять или кому в гости. Неужели Гал позволит вам так поступить? Конечно же нет. Вот и не приводит никого. А вы по этому поводу переживаете. Волнуетесь, что Гал вечно где-то пропадает.
– Ну не знаю, – пожимая плечами, задумчиво ответила Зара.
– Зато я знаю, что ваш муж был бы этим не доволен. ЧЕЛО анализирует его памятный файл с событиями в вашей семье и может поделиться мнением Плата, как если бы он был жив. Хотите это проверить?
– А такое возможно? – удивилась Зара.
– Конечно! Давайте вместе с вами спросим у Плата, что он думает по этому поводу. Обратитесь к нему, как вы обычно это делали в прошлом.
Зара оживилась и, улыбаясь сквозь облачка слёз, принялась записывать вопрос умершему мужу. Закончив, они отправили файл в ЧЕЛО.
Ответ пришёл достаточно быстро. Поль открыл файл и нажал на воспроизведение. На экране появилось лицо улыбающегося Плата. Зара заплакала и прикоснулась к экрану, поглаживая мужа по щеке. На её лице появилась полная нежности улыбка. Даже Гал, понимая, что это голограмма, сгенерированная ЧЕЛО, не мог сдержать волнения. Уж очень правдоподобным было изображение его отца. Когда же мать с сыном услышали его голос, они бросились друг к другу в объятия и зарыдали.
– Милые мои, – эмоционально обратился к ним Плат, – как я счастлив увидеть вас снова! И спасибо огромное, что вы, перед принятием важного решения, решили обратиться ко мне за советом, хотя меня уже давно нет рядом с вами. Мне приятно осознавать, что мы остаёмся сплочённой и дружной семьёй!
Зара смотрела на мужа и тихо шептала:
– Дорогой мой, как мне тебя не хватает, твоей поддержки, твоего ласкового слова.
Гал, смахивая пары слёз, молча глядел на отца и слушал его голос, нежно прижимая к себе мать.
– Я буду счастлив, если вы переедете в новый дом. Я сам мечтал об этом. Откладывал на покупку руны, но не успел сделать вам такой подарок. Сынок, я горжусь тобой! Ты стал таким взрослым и рассудительным! Заботишься о матери с большой ответственностью. Я теперь спокоен, видя, что Зара в твоих надёжных руках. А ты, милая моя, теперь прислушивайся к сыну. Пришло время ему о тебе позаботиться. Я буду продолжать следить за вашей жизнью и с радостью помогу советом, если вы не будете забывать обращаться ко мне. Не забудьте про меня, когда будете справлять новоселье.
Плат улыбнулся и весело подмигнул. Экран погас. В доме стало тихо, только слышалось, как Зара иногда всхлипывала, обняв сына и протирая его плащом линзы запотевших от слёз глаз. Поль, стараясь не шуметь, тихо направился к выходу. Гал, увидев это, подал ему знак, что он благодарен и выполнит просьбу друга.
Счастливый Поль направился в сторону дома с лёгким, приятным ощущением в сердце. Радуясь за друга, он в тот момент и думать забыл о своём желании переместиться на планету Петлика.
Глава 57.

Армада дранозавров продолжала бороздить просторы космоса. Больше на их пути никто не вставал.
— Трусливые отродья! — ликовал Драк. — Смотрите, как вам не везёт! Вы можете веселиться и ликовать! Враг боится нас, и вы можете не скрыть свой позор!
— Глупый вождь, — осторожно заметил Сиор. — Я никогда не сомневался в твоей тупости, но нагло бросаю в твою рожу обвинение: ты слишком недооцениваешь своих воинов. Они могут так испугаться, что начнут с дрожью в клыках оглядываться по сторонам, и им будет казаться, что даже в пустоте они видят ловушки!
— Да отсохнет язык твой! — изумился мудрости советника Драк. — Ты, как всегда, городишь чепуху! Не слушайте его, трусливые отродья! Пируйте и беспощадно уничтожайте воду! Скоро все запасы Петлики будут наши!
— Как ты задолбал нас! — восторженно воскликнули дранозавры. — Мы устали от твоего нытья!
В шуме всеобщей радости послышался громкий испуганный возглас Урима:
— Многоуважаемый великий вождь! Пока ты восхвалял нас, твоя разведка выявила новую ловушку! Мы на огромной скоростью влетаем в скользкую жижу, разлитую по курсу радоженцами!
— Я очень уважаю тебя, мой зоркий разведчик, — взревел, наполняясь гневом, Драк. — Я понимаю, что ты молод и не мог пропустить такое, но твои летающие драконы показались более шустрыми и смогли, я надеюсь, смягчить этот удар!
— Да ты совсем страх потерял, — покорно сознался Урим. — Как ты смеешь обвинять этих олухов? Сам же затюкал их своими воплями! Тоже мне командир. Вместо того чтобы принять правильное решение, ищешь крайних, поджав свой потухший хвост!
— Тормозите, что есть мочи, курицы ощипанные! — взял себя в лапы Драк. — Так мы не попадём в ловушку!
— Да пошёл ты, — ответил Урим.
Корабли резко набрали скорость. Это была хорошая идея — таким образом проскользнуть по поверхности огромного вязкого озера хлюпающей массы. Первые, сравнительно лёгкие, корабли разведки и в самом деле смогли с лёгкостью, лишь едва задев препятствие, преодолеть его. Но когда мощные видрозамы столкнулись с вечно движущейся массой, они сразу же в ней увязли. Хвосты, извергающие огонь под высоким давлением, задымились, грозя разлететься на куски, повредив обшивку кораблей.
— Прекратите выпускать пламя! — вождь рыкнул так мощно, что казалось, его голос был слышен на окраинах галактики. — Как я восхищаюсь вашим благоразумием! Только прошу, не глушите огонь полностью, иначе мы увязнем тут.
— Очередной раз плюю в твою рожу, сошедший с ума, — обратился к нему советник. — Мне по хвосту, что ты со мной сделаешь, но я нагло приказываю тебе, выродок, выжечь этот плевок нашим радоновым пламенем. Мы уже столько раз видели эту глупую попытку умолишённых радоженцев, пахнущих отбросами, и все, кроме тебя, уже выучили наизусть, что тут радон — самое мощное оружие. И только ты всё снова и снова, словно только что вылупившийся птенец, не знаешь, что делать!
Дранозавры без устали переминались с лапы на лапу, пытаясь хоть на сантиметр подняться над хлюпающей жижей. Но она намертво прилипла к бортам видрозамов и тянула их обратно, в свою беспощадную глубину. Часть кораблей в отчаянии снова стали извергать огонь, набирая сверхзвуковую скорость. Машины поначалу вроде бы и рванулись вверх, растягивая, как жвачку, прилипшие к ним тягучие полосы массы. Но в какой-то момент просто замирали на месте, отчаянно сопротивляясь силе противодействия могучих щупалец. Не выдерживая давления и сумасшедшей температуры, хвосты бедных животных просто разрывало в клочья, сопровождая ужасную картину диким, болезненным воплем их владельцев. Лопнувшая обшивка, словно сухие осенние листья, клочьями падала в пучину разбушевавшейся массы. Туда же проваливались и видрозамы, лишённые управления, не оставляя возможности дышать их обитателям. Рёв задыхающихся дранозавров медленно сменялся бульканьем и постепенно затих среди пузырей довольного своей добычей озера.
— Да запихай мне хвост в пасть! — холодно скомандовал Драк. — Сожгите эту мерзость дотла!
В ту же секунду, словно магма из проснувшегося вулкана, на поверхность радоженской массы хлынул поток радонового излучения. В прежние набеги этого было достаточно, чтобы живое озеро, издавая на низких частотах истошный визг, холодящий даже толстенную чешуйчатую кожу дранозавров, скручивалось в предсмертных конвульсиях и, сворачиваясь в уродливую кляксу, застывало в смертельной агонии. Но развитие технологий на планете Радож не стояло на месте. Они тоже постоянно совершенствовали своё оружие.
— Что происходит, уважаемый советник? — в ужасе взревел Драк, когда вместо привычной картины он увидел, как масса, смешавшись с потоком радона, стала шипеть, бурлить и, поменяв свой розовый цвет на тёмно-коричневый, вдруг быстро начала разъедать кевларовую обшивку. — Это невозможно! Этот материал не поддается ни температурам, ни известным нам кислотам!
— Исчадие ада! — шёпотом обратился к нему Сиор. — Да прикажи наконец остаткам этого трусливого сброда пришвартоваться к нашему видрозаму и тянуть вверх изо всех сил. А вивероны пусть высекают, жгут огнём, отгрызают, я не знаю, что ещё делают, уроды, пока не освободят бока и дно судна от этой напасти!
– Храбрые мои воины! – истошно вопил перепуганный вождь. – Во имя Ока, молю, не медлите! Зацепите флагманский видрозам аромидными канатами, тащите нас из этой смертоносной клоаки! Внемлите совету мудрейшего Сиора! Ещё мгновение, и кислота прожжёт корпус, оставив нас на дне этой адской бездны!
Не дожидаясь конца этой отчаянной мольбы, отважные дранозавры, несмотря на смертельную опасность, ринулись спасать своего капитана. Дроны, словно проворные пауки, цепляли канаты за крючья, и сотня кораблей, слившись в едином порыве, начала вытягивать видрозам. Вивероны, точно птицы, сошедшие со страниц древних легенд, обжигали, извергая из пасти огонь, кипящие кислотные нити, тянувшиеся за кораблём из озера. Те извивались, угрожающе пуляя в ответ проедающими всё каплями, но под упорным натиском всё-таки лопались, сдавая свои позиции. Застывший в ужасе экипаж ощущал, как потрескивает пол под лапами, а их чешуя снова покрылась ледяной испариной. Аромидные соединения натянулись до предела. Кислота, словно ненасытный зверь, разъедала кивларную оболочку, её ядовитые пары медленно, но неумолимо подтачивали прочные нити. Минуты спасения для Драка превратились в вечность. Последние, натянутые как струны, липкие щупальца кислоты лопнули, и видрозам, словно выпущенный из катапульты, взмыл ввысь, врезаясь в своих же спасителей, раскидывая их, словно дерущихся мелких дракончиков. Корабли, не успевшие сманеврировать, поглотила испаряющаяся кислотная масса, унося в небытие их храбрость и отвагу. Уцелевшая часть флота выправилась, избежав гибели. В гробовом молчании дранозавры провожали товарищей, растворившихся в адском озере, глядя на медленно исчезающие едкие клубы пара.


Глава 58.

Петлику населяли каменные столбоподобные существа. Изначально это была безжизненная планета, пронизанная хребтами разнообразных каменных пород. Безмолвное богатство не укрылось от алчных взоров инопланетных цивилизаций. Безжалостная добыча камня грозила Петлике полным разорением, превращая её в изрытое кратерами подобие жалкого спутника, обреченного на одинокое сближение с Ярилом, чей огненный покров грозил её поглотить.
Но судьба распорядилась иначе. Путь к погибели пресёк астероид-скиталец, врезавшись в Петлику и изменив её орбиту. Тяжелый удар, хоть и мощно встряхнул и без того истерзанную планету, но спас её от неминуемой гибели. Так Петлика обрела своё новое место, став естественным спутником Айкона.
После катастрофы климат планеты преобразился. Ледяная пыль, оставшаяся от хвоста астероида и окутавшая её плотным кольцом, стала таять под лучами Ярила, подарив планете умеренно теплый климат. Осколки космического льда, занесённые астероидом и рассыпавшиеся по поверхности, образовали в кратерах живописные озера. Прежним браконьерам стало невыгодно посещать планету, и Петлику оставили в покое.
Акванолики, наблюдая за приближающимся новым космическим телом, просчитали, что столкновение исключено, но изменения в гравитации ощутимо изменили условия жизни на Айконе. Именно появление Петлики позволило акваноликам свободно передвигаться по воздуху, уменьшив силу притяжения. Конечно же, правительство сразу снарядило экспедицию мирологов и синяков, чтобы изучить новый спутник Айкона. Высадившись, они безумно обрадовались обилию воды на планете. Взяв пробы и убедившись, что она безопасна, учёные сообщили об этом Наяри. Он распорядился возвращаться и объявил содружеству Светлоликих, что ресурсы Петлики — собственность Айкона. Казалось бы, на этом историю можно закончить. Петлика стала красивым спутником Айкона, радующим глаз голубым ореолом атмосферы и синими узорами озер. Но астероид не просто спас планету, но и принес в своих льдинах уснувшую жизнь. Растаявшие под лучами Ярилы и заряженные его энергией, новые прозрачные обитатели, называвшие себя лазуринами, нашли себе приют в каменных породах. Размножившись, эти существа вдохнули в безжизненные глыбы энергию, научив их двигаться. Так они могли сберечь себя и контролировать каменные жилища от разрушительной силы Ярилы. Поначалу ожившие камни были неуклюжи, вечно сталкивались, падали с обрывов, разрушая колонии лазуринов – своих микроскопических обитателей. Тогда те, осознав угрозу, научили петликов использовать энергию Ярилы для передвижения. В этом им помогли акванолики, заметившие непонятное движение на спутнике.
Они, решив, что кто-то решил без спроса воспользоваться богатством планеты, снарядили новую экспедицию. Какой же все испытали ужас, когда, высадившись, вдруг обнаружили на планете двигающиеся огромные глыбы! Акванолики тут же обратились в бегство. Но лазурины вступили с ними в контакт. Так началось мирное сотрудничество. Первым его плодом стала поставка ярильных батарей, установленных акваноликами каждому петлику, и аккумуляторов, приподнимавших каменные глыбы над землей, которыми лазурины быстро научились управлять. Вскоре акванолики наладили регулярные поставки дронов, способных самостоятельно производить, заменять и ремонтировать чудо-приспособления. Кроме того, эти дроны помогали обустроить быт живых столбоподобных обитателей планеты. Для общения между колониями лазурины использовали развитую телепатию, а петлики, не подозревая о микроскопических соседях, решили, что сами обрели эту способность. Вскоре они далеко продвинулись в интеллектуальном развитии. Лазурины продолжали контролировать свои жилища, хоть те уже могли самостоятельно организовывать свой быт.
Лазурины не возражали: чем меньше их тревожат, тем спокойнее им живется внутри камней. Акванолики так же воспринимали петликов как самостоятельных разумных существ, не подозревая о существовании микромира внутри каменных изваяний.
Но кое-что всё-таки лазуринов не совсем устраивало. Например, в их колонии вечно попадал мусор из внешнего мира через трещины на поверхности каменного тела петликов. Им также было не совсем удобно контролировать тепло, поступающее от Ярилы. Поэтому лазурины приучили петликов ухаживать за собой, втирая в поверхность разные средства, но те оказались малоэффективны. На помощь снова пришли акванолики. Мирологи изобрели состав, размягчающий породу и придающий каменным петликам удобную для передвижения форму. Также акванолики предложили петликам принимать ванны в ямах, наполненных раствором с содержанием алкопара, укрепляющим породу и повышающим её износостойкость. Дроны, благодаря способностям лазуринов, научились улавливать и распознавать их мысли, став незаменимыми помощниками и частью жизни петликов, лишенных конечностей.
Чтобы петлики не нарушали уклад жизни колонии, их обитатели изобрели контролирующий аппарат. В центре каменной глыбы был установлен детонатор, срабатывающий при нарушении правил и разносящий глыбу на мелкие осколки. Мерилом добра и зла стала петля из отслуживших свой срок лазуринов. За каждый правильный поступок она поднималась, достигая верхнего уровня. Неверный шаг опускал петлю к детонатору, сигнализируя об опасности. Таким образом, неконтролируемые негативные мысли или планы, вредящие будущему колонии, опускали петлю до уровня детонатора, активируя его, тем самым уничтожая большую часть обитателей. Выжившим приходилось искать новую глыбу и заново формировать ее, что отнимало много времени и сил. Поэтому всем было выгодно поддерживать стабильность и баланс.
На заре сотрудничества акванолики воспринимали петликов как неуклюжих и беспомощных обитателей планеты. Поэтому они не только оказывали им посильную помощь, но и на очень выгодных условиях пользовались их ресурсами. Великодушно оказывая посильную помощь, они попутно пользовались ресурсами доверчивых соседей на крайне выгодных условиях. Лазурины же, терпеливо относясь к такому поведению, усердно изучали с их помощью окрестные планеты содружества Светоликих и постигали хитросплетения межпланетной связи. Но когда петлики, укрепив дипломатические позиции, заключили межпланетные торговые и мирные соглашения, хозяйственная деятельность акваноликов на их планете была решительно пресечена. В ответ те попытались отстоять свои пошатнувшиеся интересы. И тут-то кажущиеся наивными и неуклюжими петлики, чья воля контролировалась петлёй, явили свою истинную силу. Акваноликам ничего не оставалось, как спешно покинуть гостеприимную планету. С той поры прежняя дружба между цивилизациями угасла. Лишь тонкие нити дипломатии и некогда заключённые соглашения с коммерческими и военными структурами связывали жителей Айкона и Петлики. Поговаривают, что с тех самых пор в речи акваноликов и появились новые, весьма нелестные выражения, посвященные им.
Недавно ситуация изменилась. С Айконом вновь был заключён дружественный союз. Когда ненасытные дранозавры пошли войной на Петлику, чтобы захватить их водные ресурсы, войска акваноликов выдвинулись на их защиту. Но, помня о том, что правитель Айкона мечтает окунуться в священный огонь, петлики, с благодарностью принявшие помощь союзников, всё же самостоятельно выставили оборону от вражеской армии.

Ярило раскрасило тёплыми, ласковыми лучами темноту иссиня-чёрного неба в нежный лазуревый оттенок. Морма, очнувшись от ночного отдыха, мысленно подозвал к себе дрона. Тот послушно откликнулся и, бесшумно подлетев, прошёлся по гладкому столбу его каменного тела мягкой тряпкой со специальным укрепляющим кремом, отполировав его до зеркального блеска. Когда утренняя процедура подошла к концу, а Морма, восстановив силы в ночной дрёме, был готов к работе, в его каменные апартаменты ввалился, ударяясь о стены, неуклюжий Нитга. Он мысленно поприветствовал своего босса.
— Ну что, ты никак не можешь освоить управление этим простым агрегатом? — сокрушённо отреагировал на его появление Морма. — Ты вчера днём хорошо отдохнул? Или опять тебя дроны чинили?
— Я оторвал аккумулятор и упал, — виновато ответил Нитга. — Контролирующая меня петля уже опасно опустилась, а я, как ни стараюсь, не могу выровнять равновесие.
— Понимаю, ты совсем недавно возродился, поэтому тебе не легко даются первые движения, но нужно приложить больше усердия. Я в тебе совсем не узнаю прежнего друга. Жаль, что он взорвался. У нас уйма незаконченных дел. Я вообще удивлён, что ты меня-то узнал.
— Я как раз с докладом пришёл, — пропустив колкость Мормы, продолжил Нитга. — Наша оборона потерпела неудачу. Дранозавры смогли выйти из окружения, хоть и с большими потерями.
— Это очень неприятная новость, — сокрушился Морма. — Хорошо, что мы додумались использовать в этом бою не своих братьев, а подключили дистанционное управление к естественному метеоритному потоку. Поэтому это поражение хоть и печально, но не критично, так как не ослабило нашу основную силу.
— Да, и ещё, — напомнил Нитга, — вскоре к нам прибудет армия Трезуды. Мы готовы его встретить.
— А это очень воодушевляющее напоминание. Наконец-то мы сможем вживую пообщаться с этим ставшим легендой офицером. Ну а ты пока свободен, лети, только прошу тебя, аккуратно. Лучше всего в долину раздолья — там и продолжай тренироваться. Твоя маневренность нам вскоре может пригодиться. Твоя маневренность нам вскоре может пригодиться.
Нитга, стараясь не задеть стены пещеры, медленно развернулся и, шатаясь, удалился из покоев Мормы.
Только мраморный предводитель петликов решил погреться в лучах Ярила, как его дворец окрасил белый сигнал тревоги.
— Неужели даранозавры так быстро к нам приблизились? — всполошился Морма.
— В пещере чёрной мглы — живое существо, — спокойно ответил на его немой вопрос дрон.
Эта новость была настолько неожиданной, что, позабыв обо всём, Морма ринулся к выходу.
— Столько лет прошло, никто не осмеливался нарушить наш покой подобным образом. Кто это может быть? — с волнением размышлял он, пока мчался к пещере. — Эйва уже нет на Айконе. Никому больше не подвластна эта сила. Разве что Наяри овладел таинством. Тогда я не посмотрю, что он союзник и представитель ярийцев. По законам МГЛы, я вправе низвергнуть его в небытие белой мглы!
Волнуясь и исполненный справедливым гневом, он приблизился к пещере. Со всех уголков планеты, движимые любопытством и страхом, стекались многочисленные колонии лазуринов, с трепетом вглядываясь в незваного гостя. Из клубящейся тьмы пещеры возникла фигура в космокостюме, испуганно рассматривая собравшихся. В одной руке незнакомец держал камень притяжения, а в другой сжимал священный лазуревый кристалл.

***

Космокостюм был готов. Гал, с видом главного инженера космического института, изучающего под микроскопом новый минерал, дотошно проверял каждый шов и соединение. Поль, облачённый в скафандр, словно мумия в саркофаге, закатив глаза, неподвижно висел посередине гостиной их штаб-квартиры.
– Всё идеально, соединения прочнее титана, швы загерметизированы на совесть, можешь снимать. Шлем тоже в порядке. Как подсоединять шланги, ты знаешь.
– Огромное тебе спасибо! – с облегчением снимая облочение, проговорил Поль.
– Это тебе спасибо, друг. Ты так убедительно уговорил маму оставить купленный мною дом, что даже я снова поверил в свою же правоту! – с чувством отозвался Гал.
– Ну, значит, новоселье не за горами! – улыбнулся Поль.
– Может, всё же посвятишь друга в свои грандиозные планы? – Гал кивнул на аккуратно сложенный космокостюм, вновь пытаясь выудить правду.
Поль лишь отрицательно покачал головой, загадочно улыбаясь.
– Потом, всё потом. Вот когда вернусь, расскажу, потерпи, – отмахнулся Поль.
Он быстро уложил костюм в сумку и, попрощавшись с Галом, поспешил в свою хижину, чувствуя, что тот так просто от него не отступится. Но раскрывать свою авантюру преждевременно ему не хотелось. Зачем лишний раз волновать друзей?
Прибыв домой, Поль расстелил космокостюм на полу. Достал кристалл и заранее приготовленный кусок айконовской породы. Зависнув над этим сокровищем, Поль погрузился в раздумья. Страх безжалостно грыз его изнутри. Петлика – другая планета, пусть и всего лишь спутник Айкона. Жители её – существа своеобразные. Неизвестно, как они воспримут такое вторжение. Может случиться всё что угодно. Но Эйл нашёл с ними общий язык. Почему же у него не получится?
– Может, всё-таки предупредить друзей? – пробормотал Поль, беря в руки шкатулку с кулоном. – Нет! Решил сам, так что не робей!
Он взял миниатюрную ярильную батарею и закрепил её на спине. Хвост предательски задрожал, перехватывая дыхание. Поль подсоединил к нему пар из родоженской атмосферы, чтобы хоть немного успокоиться. Затем, не торопясь, облачился в костюм, присоединил все шланги, ведущие к алкопару и фильтрующие его у хвоста. С осторожностью открыл шкатулку и взял в руки цепь с кулоном. Минуту полюбовавшись его красотой и, вздохнув, надел на шею, стараясь не коснуться камнем лица. Когда всё было готово, он водрузил на голову алмазный шлем, защёлкнул соединения. Открыл накладку на перчатке левой руки. Ещё раз всё проверив, взял в руки камни. Оглядев хижину и мысленно попросив Око охранять её, Поль зажмурил глаза. Глубоко вздохнув, он резко прикоснулся к камню тыльной стороной ладони, которая тут же была запечатана той самой специальной накладкой, вмонтированной в перчатку. Чекуша немного мотнуло в сторону. В этот момент его тело вспыхнуло ярким золотом и тут же погасло. Поль почувствовал, что проваливается в бездну. Вдруг где-то взвыла протяжная сирена. Поль вздрогнул и быстро открыл глаза. Такого звука он никогда не слышал. Где он? Уже переместился? Парень огляделся. Вокруг него царила тьма, только впереди светилось бледное пятно выхода из пещеры. Поль дёрнулся вперёд, но практически не сдвинулся с места. Притяжение здесь оказалось сильнее, чем на Айконе, и ему с трудом удалось чуть переместиться вперёд.
– Вот и непредвиденные обстоятельства, – пробурчал он.
Приложив все свои силы, он, словно сломанный дрон, рывками стал пробираться к спасительному свету.
Когда Поль наконец смог выбраться наружу, он с ужасом увидел огромное скопление глыб и отполированных колонн с болтающимися перед ними петлями, столпившихся у входа. Страх сковал его и без того ослабевшее тело. Ему срочно нужно было подзарядиться. Запасы, взятые с собой, уже на исходе, а он изрядно потратил силы. Незваный гость, перебирая в голове всевозможные последствия своего поступка и проклиная себя за то, что не предупредил друзей, медленно вытянул вперёд руки, демонстрируя петликам камни.
"Приветствуем вас, сын Эйла, – раздался голос в голове Поля. – Не бойтесь нас. Вы наш почётный гость. Меня зовут Морма, я правитель этой планеты. Позвольте сопроводить вас в мой дворец."
Навстречу ошарашенному Полю двинулась белая, с серыми прожилками, отполированная колонна. Дроны, сопровождающие её, кинулись к Полю, подхватили его за руки и понесли над поверхностью Петлики, выводя гостя из поля притяжения пещеры. Как только они немного отлетели, тяжесть ушла, и Поль смог свободно парить в воздухе, будто и не покидал Айкон.
"Нам пришлось создать магнитное поле вокруг пещеры и внутри неё, чтобы обезопасить себя от непрошенных гостей! Если бы мы знали, что вы прибудете к нам, то отключили бы его," – снова раздался голос. Это было похоже на айконовскую связь через нос.
– Меня зовут Поль, – вслух проговорил чекуш, совсем забыв, что через космокостюм звук не проходит.
"Очень приятно познакомиться с вами, Поль, – ответил Морма, – вам можно не утруждать себя голосом. Просто подумайте, что хочется сказать, и мы вас услышим."
"Я так растерялся, – подумал Поль, – что и забыл о вашей телепатической способности."
"Приносим свои соболезнования по поводу кончины вашего отца Эйла, мы долго не знали об этой трагедии," – с искренней грустью прозвучал голос Мормы.
"Он перешёл в ЧЕЛО три года назад. Но он мой опекун, моим отцом был другой чекуш."
"Это вне моего понимания. Я уже увидел вашу жизненную историю. Но Эйл заботился о вас, как о сыне. Он много мне об этом рассказывал, и для меня вы его сын. А вот все нюансы, принятые на вашей планете, пусть там и останутся."
"Хорошо, уважаемый Морма," – ответил Поль, с любопытством поглядывая на сопровождающую их толпу молчаливых петликов.

Глава 59.

Перелёт проходил гладко. Трезуду переполняла гордость оттого, что плечом к плечу с ним в бой решил отправиться сам генерал Страг, его наставник и учитель в армейском деле. Но в то же время его сердце сжимала тревога. Почтенный генерал, хоть и известен своим железным здоровьем, всё же был уже не молод, а даже самые совершенные технологии транспортёра не могли сделать этот перелет легкой прогулкой. Да и как должен чувствовать себя офицер, командующий армией, в присутствии старшего по званию?
– Господин генерал, я не могу отдавать вам приказы, – признался он Страгу наедине в своем кабинете. – Это подорвет ваш авторитет перед личным составом. Наоборот, я должен выполнять ваши распоряжения.
– А кто сказал, что ты должен мне приказывать? – усмехнулся Страг. – И как же тогда твой авторитет? В данной ситуации он гораздо важнее, ведь мы не на учениях, а летим в самое пекло, к реальному, жестокому и беспощадному врагу. Если солдаты увидят, что ты теряешься в присутствии начальства, это не прибавит тебе чести.
– Что вы хотите этим сказать? – растерялся Трезуда.
– Все проще простого. Уясни сам и, на всякий случай, донеси ещё раз до личного состава, что я здесь по поручению правительства, в качестве наблюдателя и военного советника. Я не подчиняюсь тебе, но и не перенимаю командование, пока ты жив и в состоянии руководить боем. Только в самом крайнем случае, который, я уверен, не настанет, бразды правления перейдут ко мне.
– Вот же я дурак! – Трезуда хлопнул себя по лбу.
– Спишу это на твое волнение. Все-таки это твой первый серьезный бой. Но не разочаровывай меня больше. Ты мудрый и опытный офицер. Тебе не пристало теряться перед такими простыми вопросами.
Страг дружески похлопал Трезуду по плечу и спокойно вылетел из кабинета.
"Что-то здесь не так," – размышлял генерал. Слова Трезуды, его неподдельное беспокойство – все это не вязалось с образом коварного преступника. Он, как всегда, излучал искренность и радел об армии, вверенной ему государством. Зачем же он взял на борт бомбу? Спросить напрямую – значило спугнуть, разрушив его доверие, если он все же причастен к этой странной истории.
"Что-то я под старость стал излишне сентиментален, – отругал себя генерал. – А что, если это всего лишь чья-то злая шутка, провокация, и никакого опасного боеприпаса на борту нет? Конечно, можно было бы устроить внезапную проверку комплектации на всех транспортёрах, но какой найти для этого аргументированный предлог? Как на всё отреагирует Трезуда? Не вызовет ли у него это ненужные подозрения?"
Генерал не находил себе места. Он понимал сложность ситуации, но не хотел поступать опрометчиво.
"Лучше выждать. Например, дождаться первого боя. Понаблюдать за ним – применит ли он бомбу против врага? Если нет, тогда, под благовидным предлогом проверки боеготовности, провести инвентаризацию на складах. Но что, если в этот роковой момент он уже запустит бомбу против своих? Тогда любое вмешательство будет бесполезным."
Генерал тряхнул головой.
"Трезуда уничтожает Айкон? О чём я думаю? Как я мог даже мысль такую допустить? Нет, так я ни к чему не приду. Нужно немедленно доложить обо всем Пушу, – решил генерал. – Пусть он взвесит все "за" и "против" и примет решение. Так и мне самому будет легче принять объективную позицию, снять с души тяжкий груз сомнений."
Тем временем лейтенант Пазук места себе не находил. Ему было поручено заниматься документацией. Эта рутинная работа в преддверии настоящей битвы невыносимо раздражала его. Он понимал, что на него так же возложена ответственная миссия от самого министра обороны – наблюдать за командиром, но это не приносило ему удовлетворения. Он жаждал проявить себя в деле, а не копаться в бумагах и составлять отчеты. Поэтому Пазук, как обычно, решил проявить инициативу. Первым делом он проверил по документам количество зарядов и вооружения на борту. Затем, перелетев на капсульном звездолёте к другому транспортёру, провел там такую же ревизию. Подобная самодеятельность вызвала недовольство старших офицеров, и об этом доложили Трезуде. Подполковник вызвал секретаря к себе.
– Что происходит? – спокойно поинтересовался он. – Что за внеплановая инвентаризация вооружения без моего приказа? И почему я узнаю об этом от других офицеров?
– Это моя обязанность, – растерянно начал оправдываться Пазук.
– Ваша обязанность – заниматься файлами, – отрезал Трезуда, – а не самовольно принимать решения!
– Так точно, господин подполковник! – вытянулся лейтенант. – Виноват! Больше такого не повторится!
– Вольно! На первый раз ограничимся устным предупреждением, – смягчился Трезуда, – но помните, у нас на борту военное положение, и следующая ваша подобная инициатива будет расценена мной как неповиновение приказу, и вы предстанете перед трибуналом!
– Так точно! – снова вытянулся лейтенант.
– Свободен.
"Еще посмотрим, кто первым под трибунал пойдёт", – подумал расстроенный лейтенант и принялся строчить очередное донесение министру обороны.

***

Когда Пуш потерял сознание, его незамедлительно отправили в крестовик. Лучшая капсула восстановления, опытнейший профессор-реабилитолог, передовые препараты и новейшее оборудование – все было предоставлено по личному приказу Наяри.
– Почему ты так не бережешь себя? – ворчал премьер-министр. – Битва еще не началась, а ты уже схлопотал первый удар! Совсем одряхлел? Будешь так продолжать, отправлю на заслуженный пансион!
– Спасибо, друг, – усмехнулся Пуш. – Но ты рано меня списываешь. Обычный нейронный срыв. Я в отличной форме и не понимаю, зачем ты меня здесь держишь.
– А я жду, когда ты, наконец, расскажешь мне всю правду, – пронзительно взглянув в глаза другу, заявил премьер-министр.
– Какую правду? – деланно удивился Пуш.
– Из тебя плохой лицедей, – ухмыльнулся Наяри, – я всё узнал, так как приказал перехватывать и направлять мне все отчёты, поступающие тебе с корабля. Уж очень подозрительная активность. Сам расскажешь или мне тебе помочь?
– Значит, ты все-таки не все знаешь, – вздохнул Пуш. – Ладно, рано или поздно мне бы пришлось рассказать.
Пока министр обороны вводил Наяри в курс событий, предшествовавших взлету, и объяснял причину потери сознания, премьер-министр постоянно, выплескивая эмоции, перебивал его.
– Он… твой сын? – Наяри замер, защитные линзы на его глазах часто-часто заморгали. – Сер? Тот самый, что остался с Аром? Ты уверен?
– Он сам мне все рассказал на торжественном мероприятии, когда получил от тебя новое звание.
– Это… это такая новость, что я… я не знаю, как и реагировать! А как сейчас зовут Ара? Что я спрашиваю глупости, сам узнаю! Да что ж такое творится прямо у меня вокруг хвоста? Друг тоже мне называется, скрывать такое! Погоди… это что,получается, я собственноручно отправил твоего, вновь обретенного сына, на битву с дранозаврами? Помоги мне Око! Почему ты молчал?
Наяри застонал от горького осознания вины, за то, что не дал Пушу вдоволь насладиться общением с Трезудой. Пуш наблюдал за эмоциями Наяри и вдруг увидел в нём того молодого, справедливого и уверенного в себе ярийца, к которому когда-то поступил на службу. Болезнь словно отступила от премьер-министра, испугавшись натиска таких воспоминаний.
– Потому и молчал, – тихо ответил Пуш, – Я хочу, чтобы мой сын проявил себя достойно и смыл всю грязь, вылитую когда-то на них моим отцом. Хотя, по сути, сделать это должен был я.
– Так, сейчас прикажу установить рядом с тобой вторую капсулу и сам туда лягу, – взволнованно заявил Наяри. – Теперь мне ясна причина твоего обморока – пережить такое…
– Тут все серьезнее, – вздохнул Пуш.
– Что может быть серьезнее этого? – испуганно спросил премьер-министр, подключая успокоительное.
Восстановители бросились помогать ему и стали считывать работу его нейронных сетей и пульсацию сердечных разрядов.
Пуш рассказал ему о подозрении в предательстве. Наяри, лёжа на электроволновой кровати, закатил глаза. Министр обороны забеспокоился. Может, зря он всё выложил другу за один раз? Он же тоже болеет, и его нейронам нежелательно испытывать такой стресс.
– И что ты намерен делать? – придя в себя и приказав восстановителям оставить их одних, продолжил допрашивать Наяри.
– Я категорически отказываюсь верить в виновность своего сына! – твердо заявил Пуш.
– Понимаю, – Наяри уже вёл себя привычно – неуверенно-подозрительно. – Но ты его совсем не знаешь. Что с ним могло произойти за это время, неизвестно.
– Я собрал досье о его жизни, – возразил Пуш, – и потом отправил наблюдать за ним генерала Страга.
– Я никогда в тебе не сомневался! – восхитился Наяри. – Очень, очень мудрое решение! Молодец!
– И то же самое приказал делать лейтенанту Пазуку, – осторожно добавил Пуш.
Наяри взглянул на друга так, что тот не выдержал и рассмеялся.
– Только что похвалил, – сокрушенно развёл руками премьер-министр, – а ты сразу же меня разочаровал! Почему ему-то? Это же известный сплетник!
– Зато у меня будет объективная картина происходящего на корабле. - филосовски заметил Пуш.
– Ну-ну, удачи тебе, – отмахнулся Наяри.

***

Пуш уже жалел, что приказал лейтенанту Пазуке подробно отчитываться о положении дел на флагманском корабле и, в частности, о поведении Трезуды.
– Этот сумасшедший лейтенант завалил меня донесениями, где скрупулёзно описывает каждый шаг подполковника, вплоть до количества шаров алкопара, им потребляемых! А вот генерал Страг – другое дело. Краткие, лаконичные отчёты: на борту спокойно, ничего подозрительного, идём по расписанию, от курса не отклонялись. И всё! Вот что значит опытный офицер.
Пуш уже вышел из крестовика и обсуждал последние новости с Наяри в его золотом дворце.
– Ну, зато, как ты и хотел, у тебя есть полная картина происходящего на транспортёре, – с издёвкой изрёк Наяри. – В этом есть какая-то своя прелесть.
– Ты долго ещё будешь мне это припоминать? – устало ответил Пуш. – Я уже признал свою ошибку. Хочешь, сам читай эту "захватывающую" сагу лейтенантика. Я прикажу ему присылать отчёт всего один раз в день.
– Это ничего не изменит! – усмехнулся Наяри, довольный возможностью хоть раз побыть в роли ворчливого Пуша, отыгрываясь за его бесконечные советы и критику. – Только объём файлов увеличится десятикратно!
– Очень смешно! Главное, пока всё тихо, – подчеркнул Пуш, – лучше давай продумаем план защиты, если дранозавры прорвут оборону и приблизятся к Айкону.
– Что за упадническое настроение? – мгновенно нахмурился Наяри. – Я сказал, наша армия не подпустит этих животных и близко! Я уверен, что так и будет!
Пуш промолчал. Он тоже не сомневался в своей армии, но прекрасно понимал, с каким врагом имеет дело, и должен был учитывать все возможные развития событий.
– О, свежие отчёты! – воскликнул Пуш. – На, приобщайся к летописи лейтенанта, проникнись, – усмехнулся он, пересылая файл главнокомандующему. – А я ознакомлюсь с докладом Страга.
Оба погрузились в изучение донесений. Наяри улыбался, пробегая глазами по аккуратным, мелко напечатанным строкам. Лицо Пуша же помрачнело. Он молча подсоединил шар с алкопаром и погрузился в раздумья.
– Что такого сообщил тебе генерал? – встревожился Наяри, заметив перемену в настроении друга.
– Сам почитай, – пробурчал Пуш, пересылая и этот файл премьер-министру.
– Значит, Страг сомневается в причастности подполковника? – недоумевал Наяри, изучив доклад. – Так тебе радоваться надо!
– Чему? – огрызнулся Пуш. – Тому, что моего сына кто-то подставляет? Или тому, что он настолько хитёр, что обвёл вокруг хвоста не только меня, но и опытного, умудрённого жизнью Страга?
– А ты прав… Тут есть над чем задуматься, – Наяри строго взглянул на Пуша. – Пора собирать кабинет министров на внеочередное совещание.


Глава 60.

Дворец Мормы располагался в скале огромного горного хребта, протянувшегося на многие километры. Входом служила огромная дыра, зияющая на отвесном склоне. Внутри скала была изрезана природными туннелями с множеством пещер. Можно было запросто заблудиться в этом лабиринте ходов. Внутреннего убранства не было. Если бы сюда заглянул какой-нибудь инопланетный турист, он бы никогда не догадался, что попал во дворец правителя. Лишь в некоторых углублениях размещались инструменты и средства гигиены, которые дроны использовали для ухода за петликами, да природная ванна с алкопровым раствором для принятия укрепляющих процедур. Но эти пещеры были труднодоступны для посторонних, так как надежно затаились в тёмных глубинах лабиринта.
Поля выручало его свечение, но сейчас оно было слабым и не очень-то помогало при движении в полной темноте. Хорошо, что дроны уважительно поддерживали его с обеих сторон.
"Итак, – услышал Поль голос Мормы в голове, – я про вас уже почти всё знаю и вижу, что у вас много ко мне вопросов. Мы сейчас устроимся поудобнее в одной из моих пещер, и я постараюсь ответить на них".
"Спасибо вам!" – так же мысленно ответил Поль.
Вскоре они оказались в просторном зале, где располагалась небольшая расщелина, оборудованная под ванну. Дроны уже подготовили свежий раствор, и Морма без всякого стеснения погрузился в неё, на половину утопив в клубах спиртовых испарений свой столб. Дроны предложили Полю отдохнуть на рядом стоящем камне. Освещали пещеру вкрапления неизвестных Полю кристаллов, выступающих из стен горной породы. Мягкий свет белого цвета равномерно рассеивался по всему пространству, что делало пещеру необычно красивой, будто голографическое изображение, выдуманное летописцем-сказителем фантастического мира. Поль огляделся в поисках ярильной батареи.
"Дроны уже посланы, скоро вы сможете не только подзарядиться, но и подкрепиться привычным вам алкопаром".
Поль вздрогнул. Он никак не мог привыкнуть, что стоит ему о чём-то подумать, как каменный правитель тут же прочитывал его мысли. Поль дёрнул хвостом, осматривая, где бы ему удобнее пристроиться, чтобы собраться с мыслями.
"И кресло, привезённое с вашей планеты, сейчас прибудет, – успокоил его Морма.
– Вы так внимательны, – растерянно проговорил Поль вслух, – а можно мне голосом разговаривать? Это не оскорбит вас? Просто мне так как-то спокойнее, что ли.
"Как вам будет угодно. Мне не принципиально, – ответил Морма. – Итак, отвечаю на первый ваш вопрос. Мы осторожно и иногда враждебно относимся к созданиям с негативными и преступными мыслями. Да, это та самая петля, из которой состоит кристалл. Меня не удивляет, что вы раскрыли нашу тайну. Главное, чтобы вы не распространялись о ней. Это больше даже не вас касается, а ваших друзей. Я вижу, что вы им безгранично доверяете, но мы привыкли вначале прочитывать мысли, даже хранящиеся в подсознании, и только потом доверять кому бы то ни было. Так что уж будьте добры сообщите им о нашей просьбе".
– Непременно передам, – уверил Поль.
"Так вот, кристаллы – это наши уснувшие жители колоний. С их помощью мы поддерживаем баланс популяции лазуринов и количества воды в озёрах. И именно поэтому нам важно продолжить сотрудничество с вами. После смерти Эйла нам пришлось обратиться к бодунам на Айконе, но они запросили очень высокую цену, что привело к некоторым проблемам. Я очень надеюсь, что вы, Поль, продолжите дело Эйла и позволите обмениваться товарами на взаимовыгодных условиях".
"Конечно, я буду счастлив помочь вам, – уверил Поль, – только этот вопрос нужно детально обсудить с моими друзьями".
"Я не ошибся в вас, – удовлетворённо скрипнул голос Мормы, – это лучший ответ из тех, которые я ожидал услышать. А вот и кресло прибыло вместе с зарядной установкой".
Дроны услужливо передали Полю уже развёрнутое и активизированное электроволновое кресло и установили возле него ярильную батарею.
Поль недоумённо стал оглядываться.
"Да скидывайте свой наряд, не стесняйтесь, – по-свойски предложил Морма, – мы же тут одни, не стесняйтесь!"
– Так я же… – начал Поль, показывая на космокостюм и давая понять, что он может без этой защиты задохнуться.
"Так вы об этом! – в голосе правителя проскользнула улыбка. – Вы ничего не знаете? Эйл вас никак не предупредил? Всё дело в том, что пока камень на вас, вы можете свободно дышать без всяких ваших этих штучек. Единственное, о чём нужно помнить – камень должен быть всегда при вас. Его энергетическое поле создаёт такой необычный эффект. Эйл об этом знал, странно, что он вас не поставил в известность. Ведь именно поэтому он поместил камень в оправу и повесил на цепочку. Так он обезопасил себя от случайного прикосновения к нему и гарантировал безопасность на Петлике. Так что не бойтесь и скидывайте эту бесполезную вещь".
Поль, всё еще сомневаясь, осторожно расстегнул крепления на алмазном шлеме. Если вдруг на него не подействует камень, он успеет восстановить герметичность космокостюма. Но, к его изумлению, ничего не произошло. Поль, дрожа от волнения, медленно стал снимать шлем. Затем аккуратно размагнитил соединения на самом костюме. Вытащив наконец хвост, он повертел им во все стороны. Действительно, дышалось очень свободно. Полю даже показалось, что легче, чем на Айконе, что было очень странно, но дико приятно. Поль сделал глубокий вдох и с наслаждением выдохнул. От непривычного мягкого дыхания защекотало где-то внизу живота. Поль в приподнятом настроении подключился к ярильной батарее и с блаженством утонул в мягком облаке электрических волн. В это время Морма с шумом вытащился из ванны и с помощью дронов перевернулся на сто восемьдесят градусов, снова погрузившись в раствор. Такое положение обескуражило Поля, так как он не понимал, куда смотреть, общаясь с правителем.
"Не переживайте, я везде и со всех сторон, – успокоил его Морма. – Ну что, продолжим? Во-первых, мы заинтересованы не только в поставках алкопара, но и в приобретении вашей породы. Алкопар, как вы можете наблюдать, необходим нам для восстановительных процедур, а вот намагниченный камень является главным элементом для пополнения запасов воды. Я вижу, что и вы также добились некоторых успехов в этом направлении. И я поражён этим, потому что у Эйла не получилось. Но он открыл другой эффект от наших кристаллов".
Поль выпучил глаза.
"Вы спрашиваете, какой? Я вам расскажу, но давайте вначале обсудим условия сделки. А тайна Эйла будет вам приятным бонусом. Вам для производства воды нужны кристаллы, нам – порода. Так что осталось только решить, в каком объёме мы можем производить обмен".
– Этот вопрос, – ответил Поль, – как я уже предупредил, мы обсудим с друзьями и обязательно найдём взаимовыгодное решение.
"Хорошо, – мне нравится ход ваших мыслей, – прозвучал довольный голос Мормы. – Тогда отвечаю на ваш следующий вопрос: какую выгоду получал Эйл от наших кристаллов? Устраивайтесь поудобнее, я буду вам рассказывать историю, которую мне поведал сам Эйл".

***

Эйл, измождённый, плёлся с рудника. Сегодня он не только перевыполнил норму по закачке алкопара в шары, но и помогал разбирать завал в шахте. Слава Оку, никто не пострадал, но все были вымотаны до предела. Едва преодолев половину пути, как на него налетел взявшийся из ниоткуда синяк. Они, провернувшись в воздухе, оба ударились о скалу.
– Прости, брат! – с испугом выпалил незнакомец. – За мной трезвенники гонятся, спрячь меня, пожалуйста!
– Ой ты ж горемыка, где ж мне тебя схоронить-то? – запричитал Эйл. – Ежели только…
Он схватил синяка за руку и потащил за скалу. Откуда только силы взялись? Втиснув беглеца в едва заметную расщелину, Эйл пулей помчался к дому. Не успел он открыть дверь, как его настигли преследователи.
– Эй, чернота, синяка тут не видал?
– Ась? – нарочито громко переспросил Эйл, направив кончик хвоста в сторону незваных гостей. – Не разберу, что молвил-то, господин!
– Никого тут из посторонних не видел? – прокричал трезвенник, почти касаясь его хвоста.
– Чего орёшь-то, оглашенный? Чай, не такой уж я и глухой! – миролюбиво огрызнулся Эйл. – Не слыхал и не видал, милый акванолик, ни синего, ни зелёного, ни какого другого колера!
Он прищурил свои глазные объективы и уточнил:
– А вы-то какой расцветки будете? Что-то не разгляжу…
Трезвенник раздражённо махнул рукой и обратился к напарнику:
– Он не только глухой, но и слепой на все линзы! Что с него взять?
И, развернувшись, со всей силы ткнул чекуша хвостом. Уставший Эйл отлетел, больно ударившись головой о камень.
– Господин младший лейтенант, зачем вы так?
– Отставить, молокосос! – рявкнул трезвенник. От чекуш толку никогда не было и не будет. Была бы моя воля, всех бы в сонник на пожизненное.
Он сплюнул и, приказав молодому сержанту следовать за ним, удалился. Тот, проводив взглядом начальника, злобно ругнулся и, подлетев к Эйлу, спросил:
– Вы сильно ушиблись? Вызвать вам восстановителей?
– Да терпимо, сынок, нет надобности, – тихо ответил чекуш.
– Вы не думайте, я оплачу вызов, можете не переживать, – настаивал молодой солдат.
– Чуткий и добрый ты малец, – с теплотой ответил чекуш. – Не стоит беспокоить по таким пустякам важных восстановителей. Честно, всё у меня цело, и уже не болит.
– Точно, уважаемый? Вы не обманываете меня?
– Как можно такого хорошего-то и обманывать? – улыбнулся Эйл. – Ты лучше за господином своим поспеши, а то и тебе влетит ни за что ни про что. Но прежде поведай, как величать-то тебя, добрый малый?
– Сержант Трезуда, – выпрямившись и отдав честь, представился молодой трезвенник, – а вас как звать?
– Эйл я, нищий чекуш, зарабатывающий одну медную монету за смену.
Трезуда с сочувствием посмотрел на несчастного и вложил ему в руку золотой алтын.
– Да куды ж ты мне столько пихашь? Я же умру от счастья! – опешил чекуш.
– Лучше от счастья, чем от побоев, – ответил сержант и, ещё раз улыбнувшись, рванул догонять своего командира.
Немного придя в себя от всех этих неожиданностей и проверив монету на подлинность, Эйл, несмотря на смертельно бледное свечение, повернул назад и поплёлся к расщелине. Синяк, не дождавшись его, уже вылез наружу. Увидев Эйла, он бросился навстречу!
– Брат, я перед тобой в неоплатном долгу! И поверь, я тебя отблагодарю так, что век помнить будешь!
Он сжал руки теряющему сознание чекушу. Увидев, что Эйл уже не владеет собой, он в ужасе подхватил его на руки.
– Что с тобой, брат? Эти сволочи избили тебя? Где твой дом? – испуганно затараторил синяк, пытаясь привести чекуша в чувство. – Сейчас ещё отойдёт, не дай Око в ЧЕЛО!
И тут он достал свёрток, спрятанный в плаще. Положив Эйла на айкон, синяк развернул тряпку. На ней лежал гладкий чёрный камень.
– Сейчас мы всё поправим, – чуть не плача, прошептал синяк, взял руку чекуша и прикоснулся ею к камню.
Они стали исчезать и переместились к нам… – Тут Морма замолчал.
Поль завороженно слушал повествование правителя Петлики и не мог поверить в эту историю.
– И что же дальше было? Вы их так же встретили, как и меня?
– Нет, – возразил Морма, отдавая мысленный приказ дронам помочь ему вылезти из ванны. – Тогда мы ещё не установили сигнал. Гости к нам таким способом не заглядывали, тем более мы всегда тщательно проверяли акваноликов на наличие у них камней, прежде чем отпускать на Айкон. Но вот этот камень оказался из другой пещеры, о которой ваши учёные-мирологи и знать не знали. А этот синяк оказался уж очень любопытным. И пока его хозяева отдыхали да с нами общались, тайно улетел и наткнулся на пещеру чёрной мглы. Вот и прихватил камешек, а мы в том направлении и проверять не стали. Вот это наше упущение и привело к знакомству с твоим названным отцом. С того времени мы более тщательно прочитываем мысли гостей.
Морма принял вертикальное положение, и дроны принялись натирать его и так уже начищенное тело.
"Так вот, когда они к нам заявились, на нас обрушился шквал мысленных мольб о помощи! Синяк так переживал за своего товарища, что мы, не задавая лишних вопросов, незамедлительно подхватили его и, перенеся к пещере огненной тьмы, сами, рискуя своими, бросили внутрь. В начале синяк ругал нас, что мы жестокосердные. Понимая, что он делал это не со зла, мы стали успокаивать его и объяснять, какую силу имеет этот огонь. Через три минуты Эйл вылетел оттуда живой, здоровый и полон сил. Даже помолодел года на два. Вот такая произошла история нашего первого с ним знакомства".
Глава 61.

Академия активизировалась, готовясь к эксперименту, которому предстояло навеки врезаться в анналы ЧЕЛО. За тысячелетия никто и не помышлял о создании искусственной воды. И вот, благодаря гению Поля, чьи разработки не переставали изумлять научный мир, эта дерзкая мечта была близка к воплощению. Куб с самого утра безуспешно пытался связаться с ним, тревога нарастала с каждой минутой. Присутствие Поля было жизненно необходимо, чтобы сверить последние детали, но тот словно сквозь Айкон провалился. Пиксель, уже задействовав все доступные средства обнаружения, лишь разводил руками – всё тщетно. Гал своими причитаниями лишь усугублял всеобщую нервозность.
– Да говорю же вам, он на войну отправился! – басом настаивал Гал. – Точно вам говорю! Иначе зачем ему понадобился космокостюм? Он хоть кому-нибудь из вас о нём обмолвился? Вот именно, и мне отказался объяснить!
– Да ты сам-то подумай, – терпеливо возразил Куб, – он же оружия в руках никогда не держал. Какой из него солдат? Да и кто его вообще пустит?
– А он и спрашивать никого не станет! – упрямо твердил Гал. – Кулон и кристалл пропали, вот тебе и ответ. Он просто переместился. Наверняка сумел приспособить силу кристалла в качестве оружия.
– Не неси чепуху. Без своего родового плаща он только погубит весь экипаж, он же это прекрасно знает. А плащ-то на месте, преспокойно висит в хижине. Тут что-то другое…
– Так, ребята, – вмешался Пиксель, – сам факт перемещения неоспорим, но вот его участие в войне ничем не подтверждено. Скорее всего, он отправился к петликам, раз прихватил кристалл.
– Спирт-алкопара не слаще, – проворчал Куб. – У него что, совсем с магнетизмом плохо? Они же его там на свою петлю повесят, если примут за шпиона или ещё кого похуже.
– Без паники, – решительно заявил Пиксель. – Сейчас я кое-что уточню и снова выйду на связь. А вы пока ничего не предпринимайте. Кстати, Куб, могу вам доставить в академию холодный огонь!
– Вот за это спасибо тебе огромное! – обрадовался Куб. – А то брать плащ Поля без его ведома как-то некрасиво. А бодуны же за огонь такую цену запросили, что даже министр науки от гнева засверкал. Они до сих пор торгуются. Что вообще творится с властью на Айконе?
Пиксель лишь ухмыльнулся и отключился от связи с друзьями. Он подключился к космосети, вышел на сайт Мормы и надиктовал ему сообщение.

"О, Айкон на связи! - радостно сообщил Морма Полю, прерывая его размышления. - Интересно, что там?" Он открыл сообщение и удивлённо посмотрел на Поля. - "Ваши друзья вас потеряли. Я, конечно, знаю, что вы им не сообщили о своём путешествии, и даже понимаю причину такого поступка, но почему они пытаются контролировать ваши передвижения? Это выглядит странно".
– Они просто переживают за меня, - заволновался Поль, почувствовав укол вины. - Что они вам написали? Что им известно?
"Спрашивают, не у нас ли вы пропали? - ответил Морма. - Я обманывать не буду. Не приучен. А вот промолчать могу, но это мало чем поможет. Они сразу догадаются, что вы точно здесь!"
– А не нужно ничего придумывать, ответьте им, как есть: что я у вас в гостях, что со мной всё хорошо и что я скоро буду дома. Важно, чтобы они знали правду.
"Вот это мне по душе! - приятным голосом прозвучало в голове Поля. - Может, по такому случаю перейдём на ваш способ общения?"
– Это как? Общаться, как я сейчас – вслух? Я не совсем понимаю.
"Я не это имел в виду, - извиняющимся тоном произнёс Морма. - У вас, кажется, это называется "перейти на ты".
– А вы об этом? - рассмеялся Поль, почувствовав, как напряжение немного отступает. - Так я только рад буду укреплению нашего с тобой общения!
"Ну и хорошо, - спокойно отреагировал голос Мормы, - я тебе о главном не рассказал. На нашей планете прода Акйкона, погружаясь в озеро с кристаллами, не только чистит дно от их скопления, но и пополняет запасы воды. Так что ваш камень служит у нас как утилизатор и размножитель одновременно. Получается, мы нашли ему полезное применение.
– А тебе не жалко своих сородичей, которые в кристалле спят? Они же живые? Это ведь не просто бездушные камни?
"Для нас они мертвы – это как у тебя на Айконе ваши умершие. Для нас попавшие в ЧЕЛО продолжают жить, а для вас они мертвы и считаются всего лишь бездушной голограммой компьютерной программы. Просто у нас разные взгляды на жизнь и смерть".
– Понятно. Главное, чтобы моральная сторона вопроса для нас с вами оставалась безупречной. А нам-то, кроме добычи воды, какая польза от кристалла? Я так понимаю, он помогает реализовать эффект субатомной трансформации. Верно? Или я ошибаюсь?
"Я не понимаю, о чём ты сейчас сказал, - прозвучал ответ правителя, - мы в эту область не погружались, не знаю. А вот что Эйл нам рассказал: возьми немного кристаллов и положи их на ваш магнитный камень. Обещаю, ты будешь очень приятно удивлён!
– Заинтриговал, - улыбнулся Поль, предвкушая новый научный опыт. - Обязательно проведу этот эксперимент.
"А нам пора встречать героя Айкона и всего содружества Светлоликих, подполковника Трезуду. Он уже вошел в слои нашей атмосферы и скоро приземлится на планету. Составишь мне компанию?"
– Не думаю, что это хорошая идея! - засомневался Поль, не желая привлекать к себе лишнее внимание. - Я, наверное, лучше вернусь домой, а потом снова к тебе наведаюсь.
"Ну как скажешь, не буду тебя тогда задерживать! Было приятно с тобой пообщаться, передавай привет друзьям. Дроны проводят тебя! В следующий раз обязательно заключим соглашение о поставках!"
Поль поблагодарил Морму за гостеприимство и, с легким волнением направился к дронам, ожидавшим его у входа. Мгновение – и он вновь ощутил давящую мощь гравитации пещеры. Дроны вручили ему тяжёлый ящик с кристаллами. Поль поблагодарил их, нагнулся, чтобы взяться одной рукой за ручку ящика, и заметил кое-что. Захватив край плаща, он выдернул из щели между магнетической породой небольшой чёрный камень и, зажмурившись, прикоснулся им к кончику хвоста.
Перемещение произошло мгновенно. Хоть резкий скачок гравитации и подбросил его к своду хижины, обычной дезориентации не было. Поль огляделся. Всё на месте: и ящик, и очередной камень чёрной мглы. Он аккуратно положил его в склянку и надёжно закупорил. Сгорая от нетерпения, он схватил кристалл, накинул на плечи родовой плащ и, не снимая защитные перчатки, подлетел к скале. Стараясь держаться на безопасном расстоянии, он метнул кристалл в скалу и, вновь зажмурившись, прикрыл хвост перчаткой. Глухой удар, сменившийся звонким металлическим эхом, разорвал тишину. Минуту спустя Поль осторожно приоткрыл один глаз. Тишина. Ни дыма, ни шипения, ни малейшего признака чего-либо необычного. Он открыл второй глаз и огляделся. У подножия скалы, словно из ниоткуда, лежал массивный слиток золота.
– Да что же это такое? – прошептал Поль в изумлении. – Откуда он взялся?
Он подлетел к слитку и поднял его.
– Вроде настоящий! – поразился он. – Неужели это кристалл сотворил? Вот так всё просто? Стукнул и готово? Нужно срочно повторить эксперимент и, если это так, сообщить ребятам!

***

– Всем на связь! – прорезал эфир голос Пикселя. – Поль вернулся! Жив и невредим! Немедленно всем прибыть в штаб-квартиру!
Пиксель пронизывал взглядом Поля.
– Ну, ты нас, конечно, сильно напугал, – с укором проговорил он. – Мы вроде все договаривались, что никаких секретов друг от друга не будет, если это ни кому не во вред. Можешь объяснить, что случилось бы, если бы ты рассказал о своих планах посетить Петлику?
– Конечно, – тихо ответил Поль. – Это мне бы навредило.
– Позволь узнать, каким же образом?
– Да вы бы меня просто не отпустили или увязались бы со мной. А вот в этом случае я не мог бы гарантировать вашу безопасность, потому что у вас в головах столько тайн, что петлики вас бы точно арестовали. И это в лучшем случае.
– А у тебя, получается, таких тайн нет?
– Получается, что нет, – развел руками Поль. – Я же вернулся цел и невредим!
– Так для петликов содержимое диска, значит, уже не тайна? – прищурившись, спросил Пиксель.
– А ты откуда про него знаешь? – насторожился Поль.
– Да расслабься, теперь уже не только ты владеешь этой тайной. Наш общий знакомый Нав и его отец не только в курсе, но и умудрились как-то выкрасть этот артефакт и упрятали его в месте, которое я не могу определить. Вот я и подумал, не продал ли он его петликам?
– Вот чего не знаю, того не знаю. Мы об этом не говорили, а Морма меня не спрашивал.
– О, ты уже и с самим Мормой общался?
– А как иначе? – удивился Поль. – Ведь он правитель планеты, и он в первую очередь узнал о несанкционированном проникновении на его территорию.
– Точно. Что-то я совсем разволновался. Где же остальные? – Пиксель напряженно вслушивался в тишину, пытаясь уловить обрывки чьих-то разговоров. – Времени остается катастрофически мало!
– Ты можешь объяснить, что вообще происходит? – в голосе Поля зазвучала тревога.
– Все соберутся и скажу, – отмахнулся Пиксель. – Ох, и работенка нам предстоит, не приведи Око!
Пиксель резко открыл экран и принялся молниеносно набирать код за кодом.
– Не успеваю, я не успеваю… – бормотал он, не отрывая взгляда от бегущих строк. – Хорошо, что ты вернулся вовремя, иначе… Дранозавр тебя раздери!
Пиксель захлопнул экран и заметался по гостиной.
– Давайте же скорее, ну прошу вас, други мои!
Поль, охваченный леденящим ужасом от предчувствия чего-то неминуемо надвигающегося, сжался в комок и наблюдал за мечущимся Пикселем. Тот снова вызвал на общую связь всю команду.
– Где вы, ребята? – не скрывая отчаяния, спросил Пиксель.
– Уже подлетаем, минута-две – и мы на месте, – послышались встревоженные ответы.
– Умоляю, скорее, иначе я не смогу вам помочь! – почти взвыл Пиксель.
Это выглядело настолько жутко и необычно, что никто не посмел задать ни единого вопроса. Буквально через несколько секунд вся компания ворвалась в штаб-квартиру.
Пиксель резким взмахом руки активировал экран и запустил какую-то программу. Щиты стремительно поднимались, закрывая обзор Айкона непроницаемой завесой от испуганных взглядов собравшихся.
– А теперь сидим тихо, – прошептал Пиксель, с трудом сдерживая дрожь в голосе. – Желательно в укромном месте, и спрячьте подальше всё ценное. Сейчас начнётся…

Глава 62.

Транспортёры уже вошли в атмосферу Петлики. Капитаны военных судов, облачённые в сияющие космокостюмы, во главе с подполковником Трезудой, застыли в межпланетных капсулах. Каждый ждал сигнала, чтобы отделиться и совершить посадку на чужой планете.
– Ну что, офицеры, навестим наших союзников! – голос Трезуды прокатился по каналам связи, бодрый и уверенный.
– Оказар! – грянул в ответ хор голосов капитанов.
– Курсом на Петлику – вперёд!
И десятки капсул одна за другой плавно отделились от транспортёров, устремляясь к поверхности планеты.

А на Петлике их уже ждала вся элита – колоннада столбов, отполированных до зеркального блеска. Мраморные, кварцитовые, гранатовые, малахитовые, пепельно-чёрные, лазуритовые. Высокие и низкие, стройные и бочкообразные, они замерли стройными рядами, паря на электромагнитных подушках. Дроны ежеминутно докладывали им о происходящем в лазурном небе. Наконец, торжественный момент настал. Капсулы бесшумно коснулись поверхности, алмазные люки распахнулись, и гости, отдавая честь союзникам, вышли наружу. Дрон-переводчик приветствовал акваноликов металлическим голосом:
– Добро пожаловать на Петлику, планету мира и великих возможностей.
– Мы приветствуем наших соседей и союзников, – ответил Трезуда. Все члены делегации слышали друг друга по внутренней связи. Космокостюмы не мешали петликам читать мысли гостей, поэтому, хоть дрон и не слышал ответов, он прекрасно справлялся со своей ролью.
– Простите, что не можем угостить вас алкопаром – в ваших скафандрах это затруднительно, – деликатно извинился Морма. – Но мы хотим преподнести вам этот важный продукт в качестве подарка.
Два дрона тут же подкатили к Трезуде огромный ящик, доверху наполненный шарами, мерцающими алкопаром.
– Благодарим за столь щедрое приношение, – ответил Трезуда. – И мы прибыли к вам не с пустыми руками. Зная, как вам важно поддерживать форму в связи с напряжённой ситуацией в нашей звёздной системе, просим принять от нас в дар месячный запас готовой смеси для натирания ваших каменных тел и одну тонну айконовской породы.
– Это очень щедро с вашей стороны, – отозвался Морма. – Мы благодарны за оказанную честь и с нетерпением ждём вашего триумфального возвращения! Будьте уверены, мы отблагодарим вас по-королевски!
– Разве мы сражаемся за награду? Отстаивать свободу – честь и долг каждого перед Содружеством!
– Хорошо сказано! – похвалил Трезуду Морма.
"А теперь послушайте меня внимательно, – внезапно голос Мормы зазвучал прямо в голове Трезуды. – Нас никто не слышит, дрон не передаёт мои мысли".
Трезуда изменился в лице. Оно стало серьёзным и сосредоточенным. Только подполковник решил посмотреть на своих офицеров, как голос снова зазвучал в его голове:
"Не стоит оглядываться, да и лучше продолжать улыбаться, чтобы никто ничего не заподозрил. Договорились?"
Трезуда в ответ лишь растянулся в улыбке, прожигая взглядом мраморный столб правителя.
"Один из ваших военных отчаянно пытается заблокировать мне доступ к его сознанию, твердя лишь одно: "Я не выдам его тайну, это государственный секрет!". Он практически выкрикивает эти мысли, повторяя их без умолку. Я решил сообщить вам об этом. Если это ваш секрет – хвала ему и честь! Но если вы не в курсе, стоит проверить вашего подчинённого. Этот солдат – третий справа от вас".
"Благодарю за информацию, – мысленно ответил Трезуда. – Я действительно ничего не знаю. Перед битвой важно быть уверенным в своих людях".
"Я признателен, что вы так мудро рассуждаете. Мои разведчики докладывают, что дранозавры вырвались из ловушки Радоженцев, но с большими потерями и повреждениями. Если вы поторопитесь, то сможете застать их врасплох"
– Благодарим вас за тёплую встречу и гостеприимство! – громко проговорил Трезуда, – но нам нужно возвращаться. Время не ждёт!
Обменявшись ещё несколькими любезностями и выгрузив привезённый товар, команда визитёров вновь заняла свои капсулы и вскоре исчезла из поля зрения петличных дронов.

Трезуда вызвал к себе Страга.
– Правитель Петлики сообщил мне очень неприятную весть, – поделился он с генералом. – Я только с вами могу посоветоваться по этому вопросу.
Трезуда пересказал диалог с Мормой. Страг слушал его и недоумевал. Получается, капитан скрывал от петликов информацию о бомбе, что, конечно же, делает ему честь. Но если это оружие появилось на борту в строжайшей секретности по приказу Трезуды, то какой смысл об этом говорить со мной? Он что, меня хочет на свою сторону переманить? Или всё-таки Трезуда и в самом деле не в курсе всего, и эту провокацию кто-то провернул за его спиной?
– Вы почему молчите? – перебил размышления генерала Трезуда. – Я спросил о чём-то сложном?
– Прости меня, подполковник, – извинился генерал, – я что-то задумался над твоими словами и перестал слушать.
Трезуда внимательно посмотрел на своего бывшего начальника.
– Господин генерал, – строго проговорил он, – будьте любезны, объяснитесь.
"Ну вот, – подумал Страг, – сам влип в ситуацию, старею. Всё, вернусь на Айкон, в отставку подам!"
– Я, как и ты, очень переживаю за исход сражения, и потому эта новость ввела меня в ступор. Я стал анализировать ситуацию. А что, если тот капитан – предатель и сейчас на стороне дранозавров?
– Так и я вам о том же сейчас говорил, – удивился Трезуда, – и предложил отстранить его от командования транспортёром. На его место поставить вас. Только вот какую причину указать?
– Дай-ка подумать, – проговорил Страг, и его мысли снова стали путаться. Что же задумал Трезуда? Почему он решил доверить ему страшный груз? Перестал доверять капитану, но почему? Ведь тот не сдал секрет, мужественно выстоял перед петликами. Неужели он заранее запланировал возложить всю ответственность за использование бомбы на меня? А если он не замешан в этом деле и теперь хочет разобраться, и поручает эту задачу мне? В любом случае нужно соглашаться, иначе он заподозрит неладное. А того капитана…
– А капитана я предлагаю "повысить", предложив ему получать информацию от разведчиков и на основе этих данных составлять стратегию сражения, – вслух предложил Страг.
– Это же опасно при данных обстоятельствах, – удивился Трезуда.
– Так в том-то и дело, – объяснил Страг, – приставь к нему лейтенанта Пазуку, пусть за ним присматривает и тебе докладывает. Так ты сможешь определить, с кем он и что от нас скрывает. Получив такой доступ, я уверен, что он не удержится и выдаст себя, если виноват. Ну и Пазук, сам знаешь, из любого все нейроны вытянет.
– А это мысль! – подумав, согласился Трезуда.
– Ну вот, а я тем временем проведу разведку, изучив обстановку на его транспортёре, может, и узнаю, что за тайну там так свято охраняют.
– Господин генерал, – с благодарностью пожимая руку, проговорил Трезуда, – вы, как всегда, выручаете меня и проявляете глубокую мудрость. Спасибо огромное. Я сейчас же распоряжусь о переводе.
Оказавшись на борту транспортёра с бомбой, Страг сперва уделил внимание каждому солдату экипажа. Задавая правильные вопросы, он выведал комплектацию оснащения, оценил боеготовность машины, уловил настроение акваноликов. Удовлетворённый и осведомлённый о месте хранения вооружения, Страг направился на склад. Среди арсенала заряженных плазмоидов, электроароидов и прочего грозного оружия, он с напряжённой надеждой искал ящик с роковой пометкой "ООХ". В душе моля Око, чтобы его опасения оказались напрасными, и Трезуда был чист от подозрений в измене. Внимательно изучив все стеллажи и убедившись в отсутствии чего-либо запрещённого, Страг облегчённо вздохнул. От пережитого напряжения его тело озарилось мимолётными изумрудными отблесками. Генерал взял алкопар, рядом лежащий в ящике, и подсоединил его к своему хвосту. Активировав журнал расходов, он внёс туда лаконичную запись об изъятии. Немного успокоившись и осушив шар, Страг отсоединил его, намереваясь поместить в специальную тару для использованных предметов, и обомлел. В тёмном углу, среди радоновых тряпок, зловеще виднелось очертание хвостовой части бомбы.
– Да они совсем обезумели? – прошептал Страг, обливаясь спиртовым потом, выступившим на коже. – Чему их только учат в военной ликерии? Незащищённый снаряд среди радонового излучения!
Генерал, стараясь быть предельно осторожным, начал медленно освобождать находку от опасных тряпок.
– Хорошо хоть, что среди использованных положили, – ворчал генерал, – они уже практически ничего не излучают. Он что, хотел взорвать весь флот? А сам как планировал выжить? Ничего не понимаю. Неужели я ошибся и Трезуда — предатель? Ну не может этого быть, не может!
Опытный вояка уже освободил бомбу и, найдя необходимые инструменты, размял онемевшие пальцы.
– Ну что? Вспомним молодость? – сосредоточенно проговорил он. – Вроде не забыл сапёрную премудрость!

Армия акваноликов уже покинула пределы Яриловой звёздной системы. По внутренней связи раздался командный голос Трезуды:
– Всем внимание! Входим в зону расположения врага. Всем транспортёрам принять режим невидимости, включить защитную геолокацию. Дронов-разведчиков активировать и послать вперёд. С первого по десятый экипаж расположиться по левому флангу, образуя полукруг радиусом пятьдесят световых секунд. С тридцатого по сороковой – аналогично, но по правому флангу. Нападающим выстроиться квадрантом на передовой. Защита зигзагами с тыла и по периметру на расстоянии двух световых секунд. Флагманский корабль – выше предполагаемой точки обстрела на десять световых секунд. Тяжёлое орудие распределить по окружности корабля. Выполнять!
Многочисленные транспортёры стали один за другим плавно растворяться в космическом пространстве. В вакууме воцарилась полная тишина. Со стороны никто бы и не догадался, что в этот момент сотни космических кораблей находятся в активном движении. Занимая свои позиции, они образовывали незамкнутый круг с причудливыми начертаниями по периметру, словно записывая в космосе магический тетраграмматон.
А генерал, не спеша, продолжал обнажать внутренности смертоносного снаряда. Корпус от времени покрылся окислами, и замки плохо поддавались. Стучать по нему было нельзя, нагревать – тоже. Пришлось миллиметр за миллиметром счищать окислы, слегка раскачивая стенки из стороны в сторону. Наконец металл поддался, и Страг с облегчением вздохнул, аккуратно отложив верхнюю часть корпуса бомбы. Далее работа пошла быстрее. Вторая защита хорошо сохранилась, и через пару минут опытный сапёр уже осматривал внутренности снаряда.
– Ну, Трезуда, кем бы ты ни был в итоге, – недовольно шептал Страг, – а за всё это ответишь. Скажи кому, что я на старости лет буду тут пыхтеть, обезвреживая старую бомбу и обливаясь спиртом, – никто же не поверит! Щегол, чтоб тебя.
Страг смахнул капли спирта с лица. Они испарялись на линзах глазных камер, покрывая их матовой дымкой, что очень мешало работать.
– Так, а я уже и подзабыл, какой тут провод отпаивать? Синий или фиолетовый? – Он задумался, раскрыл экран и попытался найти чертёж орудия "ООХ". – Ага, так он тут и хранится, в общем доступе. В ЧЕЛО запрос послать – так надо подтверждение от Наяри получить. Не пойдёт. Что делать? Вспоминай, старый, вспоминай!

Тем временем разведка доложила: орда дранозавров активно занимается починкой корпусов видрозамов, потрёпанных химической массой радоженцев. Она неспешно дрейфует в направлении засады. Вивероны прочёсывают пространство в поисках врага, но наша невидимая защита остаётся для них неприступной.
– Отлично, – довольно проговорил Трезуда. – Ждём. Как только большая часть видрозамов окажется в самом сердце нашей ловушки, обрушим на них всю мощь наших орудий.
В этот момент рука Страга предательски дрогнула, и отсоединённый провод едва не коснулся соседней оранжевой спайки. Генерал замер, словно статуя, удерживая инструмент в мёртвой хватке. Ядовито-зелёный свет вспыхнул на его пальцах.
– Да чтоб тебя, – прошипел он, – под руку такие вещи говоришь! Ещё бы чуть-чуть – и взлетели бы на воздух…
С огромным усилием Страг отвернулся от смертоносного снаряда. Окоченевшая от нервного напряжения рука отказывалась подчиняться. Лишь со второй попытки он смог разжать пальцы и освободить кисть от пинцета с фиолетовым проводом.
– Мне сейчас экипажем командовать нужно, а я тут, как мальчишка, копаюсь! – нервно проговорил Страг, разминая затёкшую руку. – Что обо мне подумают? Решат, что я струсил и отсиживаюсь в трюме?
Убедившись, что детонатор надёжно отсоединён и бомба обезврежена, он разложил все составляющие по разным защитным боксам и спрятал их в самом безопасном отсеке.
Вскоре он уже висел на капитанском мостике, как ни в чём не бывало, осыпая похвалами подчинённых за чёткую и слаженную работу. Его транспортёр был готов к нанесению сокрушительного удара.
– Внимание всем подразделениям! – раздался строгий голос Трезуды. – Враг входит в зону поражения. Приготовить оружие!
Как только большая часть дранозаврской армады пересекла невидимую черту круга, корабли противника… испарились с экранов радаров. Трезуда замер, не веря своим глазам.
– Вы это тоже видели? – испуганно проговорил командир разведки. – Они, словно имея такую же защиту, как и у нас, растаяли в пустоте, не оставив после себя ни следа!
Услышанное было настолько ошеломляющим, что на мостике воцарилась мёртвая тишина.
И тут же её разорвал низкий бас Пазуки:
– Это провокация! Среди нас – предатель!
Его слова произвели неожиданный эффект. Вместо того чтобы поддаться панике, солдаты набросились на него и принялись обматывать лейтенанта фольгой. Пазука отчаянно сопротивлялся, но сильные руки воинов быстро усмирили его.
– Отставить! – рявкнул Трезуда, очнувшись от оцепенения. – Освободить лейтенанта от фольги!
Воины повиновались.
– За неуставное поведение – заключить лейтенанта Пазуку в одиночный отсек. Снабдить зарядкой, порцией алкопара и успокоительным.
– Так точно, господин командующий! – отдав честь, ответили воины и увели арестованного в глубь корабля.
– Срочный сбор по видеосвязи! – скомандовал Трезуда. – Будем думать, что сейчас произошло и чем это нам грозит.
Глава 63.

Гордо подняв голову, с прямой армейской осанкой, полковник Сануза не торопясь приблизился ко входу в Управление Государственной Безопасности. У автоматов с бесплатным алкопаром толпились синяки и чекуши. Полковник бросил на них мимолетный взгляд, полный брезгливого презрения, и стремительно влетел в просторный зал. Отметившись у бездушного терминала, он начал погружение на свой подайконный этаж. В отделах царила нервозная суета – трезвенники сновали туда-сюда. Завидев Временно Исполняющего Обязанности Начальника, они застывали в подобострастном приветствии. В эти мгновения полковник испытывал пьянящее чувство власти. Когда генерала Страга спешно отправили на войну с дранозаврами, вместе с этим выскочкой Трезудой, сам премьер-министр доверил ему бразды правления УГБ. Наконец-то он получил то, что по праву заслужил, пусть пока и с приставкой «ВИО». Не чета этому Трезуде. Взлетел до министерских высот – неизвестно за какие заслуги. Подумаешь, подсказал, как уговорить петликов восстановить союз с ними. Велика премудрость! Сануза тоже мог бы рассказать, как надавить на этих каменных истуканов, да только его никто не спрашивал. Полковник свысока окинул взглядом своих подчиненных. Вроде бы всё как обычно, но в то же время что-то неуловимо изменилось. Что же его так напрягает? Излишняя торопливость в движениях коллег? Обеспокоенные гримасы на лицах? Нет, это обычное рабочее состояние. Собравшись с мыслями, Сануза успокоил себя тем, что просто отвык от этой кипучей деятельности. Ведь перед отправкой армии на дранозавров в Управлении Государственной Безопасности работа текла в размеренном ритме. А сейчас все, как натянутые струны, дрожат в предчувствии бури. Полковник гордо подлетел к своему кабинету.
– Безопасность Айкона превыше жизни! – выпалил секретарь, отсалютовав с чрезмерным рвением. – Вас ожидает майор Обма.
– Вольно, – сухо отрезал Сануза. – Через пять минут пусть влетает.
– Будет исполнено! – отрапортовал секретарь, вытянувшись в струнку.
Сануза важно занял своё место за столом. Вскоре секретарь доложил, что Обма уже тут.
– Запускай, - приказал Сануза.
– Что это значит? – прогремел полковник, как только майор возник в дверном проеме. – Ты должен сейчас быть на подступах к Айкону и охранять его северные рубежи!
– Взгляните в свой экран, – с достоинством ответил Обма. – Я скинул вам рапорт. Ознакомьтесь – и сразу всё станет ясно.
Полковник впился взглядом в текст рапорта. Ледяная волна медленно окатила его тело, свечение стало предательски мерцать. Убийственные факты, как показалось полковнику, были изложены с циничной откровенностью.
– Откуда это у тебя? – с испугом пролепетал Сануза. – Я же всё уничтожил!
Майор не ответил, прожигая начальника своим пронзительным взглядом. Сануза понял этот взгляд по-своему.
– Ну что молчишь? Солдат-исполнитель? – гневно спросил полковник. – Что ты за это хочешь?
Майор продолжал хранить молчание. Он и сам не знал, чего хочет. Он жаждал действия. И только честь мундира и данная министру обороны клятва верности не позволяли ему наброситься на полковника и задушить его голыми руками.
– Я смотрю, тебе понравилось отмалчиваться? – почувствовав неуверенность майора, Сануза решил перейти в наступление. – Я вот думаю, мне тебя арестовать или сразу расстрелять?
– Господин полковник, – наконец, собрав волю в кулак, ответил Обма. – У вас есть сын?
– Это не твоё дело! – взревел Сануза, побагровев от ярости.
– А у меня есть, – не обращая внимания на выпад начальника, спокойно продолжил майор. – Я офицер чести и не позволю вам очернить имя своего сына, даже если заплачу за это своей жизнью! Я дал присягу и приму от вас любое наказание, но вы должны знать, что если с Трезудой что-то случится, то этот рапорт тут же окажется у премьер-министра. Думаю, тогда не только вы, но и лейтенант Пазука пойдете под трибунал за измену родине.
– Да как ты смеешь мне угрожать? – прошипел полковник, хватаясь за плазмоидный револьвер и наливаясь багровой злобой. – Мой сын ни в чем не виноват! Он вообще не в курсе, откуда взялся тот приказ о грузе ООХ. Я просто воспользовался его ключом доступа и сам всё провернул. Ничего с твоим Трезудой не случится. Я позабочусь об этом. Моей целью было не допустить его к командованию армией. Я должен был быть на его месте. Но всё пошло не по плану! И это случилось из-за тебя!
– А, так, оказывается, я виноват, что моего сына обвиняют в предательстве? – рассмеялся Обма, и в голосе его сквозила неприкрытая угроза. – Прекрасно! Ну-ка расскажите мне поподробнее. Хоть про себя что-то новенькое узнаю.
Майор сжал кулаки до изумрудного свечения. Справедливая ярость клокотала в его груди. Он из последних сил сдерживал себя, чтобы не наброситься на этого циничного старика. Ему было всё равно, что на него в этот момент нацелено дуло револьвера.
– Если бы ты не отправил своему отпрыску голографическое письмо, то он не открыл бы его в своем кабинете, и мой сын не принял бы тебя, шлюху министерскую, за шпиона и не побежал бы об этом докладывать Пушу. Тогда твой придурок просто был бы отстранён от командования за нарушение запрета на использование снятой с вооружения бомбы.
– Ах ты, мразь! – прошипел майор. – Да я тебя за такие слова…
Обма, молниеносно схватив за дуло направленного на него револьвера, вырвал его из дрожащей руки полковника и отшвырнул в сторону. Сануза хотел закричать, но от ужаса у него перехватило дыхание. Он, судорожно схватившись за свой хвост, стал трясти им, бледнея от удушья.
В этот момент в кабинет ворвался секретарь. Нарушая все уставные правила, он вопил во все горло:
– Чрезвычайное положение, полковник! Нужно срочно мобилизовать все войска!
– Успокоиться! – грозно рявкнул майор, не оборачиваясь к секретарю. – Свободен! Ожидай в коридоре.
– Безопасность Айкона… – начал было секретарь, от ужаса не понимая, что разговаривает не со своим начальником.
– Пошел вон, я сказал! – заорал майор.
Секретарь пулей вылетел из кабинета, а Обма холодным взглядом смотрел на бездыханное тело Санузы, валявшееся на полу. Камеры зафиксировали всё. Он, с точки зрения закона, стал преступником, так как не оказал восстановительной помощи своему командиру, но как акванолик, как отец, защищающий честь своего сына, как офицер, он чувствовал себя правым. Он медленно поплыл из кабинета. Секретаря уже не было на своем рабочем месте.
В коридоре творился кромешный ад. Все метались из кабинета в кабинет, кто-то на ходу засекречивал и отправлял в ЧЕЛО файлы, кто-то лихорадочно переговаривался с родными по связи, кто-то собирал свои скудные пожитки и сломя голову нёсся к выходу.
– Что происходит? – схватив за мундир какого-то офицера, спросил майор.
– Чрезвычайное положение! Нас предали! Мы все погибнем! – словно зомби, пробормотал трезвенник с мутным, безумным взглядом. – Быстрее запасайтесь алкопаром и спасайте семью!
Офицер дёрнул рукой, мундир затрещал по швам. Обма отпустил обезумевшего акванолика. Трусы, дезертиры! Где тревожная сирена? Заявление правительства? Почему молчит министр? И тут включилась внутренняя тревога, металлический голос оповестил:
– Всем оставаться на местах! Чрезвычайное положение! Это не учебная тревога! Сохраняйте спокойствие!
Защитные щиты медленно стали перекрывать все входы и выходы. Обма бросился к выходу. Всех, кто пытался вырваться наверх, поражало электрическим разрядом. Майор кинулся обратно в кабинет полковника, пробиваясь сквозь обезумевшую толпу. Он добрался до сейфа, схватил безжизненную руку Санузы и попытался его открыть. Код не срабатывал. Тогда Обма выпустил мощный электрический разряд в замок. На это он потратил большую часть своих сил. Дверь поддалась, и майор схватил защитный жилет, надел его и со скоростью света рванулся к закрывающемуся последнему выходу. Он безжалостно расталкивал всех, кто попадался ему на пути. Подлетев к защитному полю, Обма достал из кармана капюшон и накинул его на голову. В этот момент электрический луч прошелся по нему, остановившись на красной точке в середине жилета. Запитывая ярильную батарею, вмонтированную в жилет, луч не причинил вреда майору. Тем временем Обма успел проскользнуть в щель, прежде чем щит окончательно запер обезумевших акваноликов в глубоких недрах Айкона.
Глава 64.

Когда щиты были подняты и заблокированы, Склян связался с министром экономики.
– Что происходит, господин Злаз?! – взревел он, едва сдерживая панику. – Я заперт! Мой собственный дом стал ловушкой! Щиты не поддаются, Департамент управления молчит!
Усталый голос министра экономики прозвучал в ответ:
– Разве вы не слышали сирены? Объявлено чрезвычайное положение. Без паники. У вас предостаточно запасов. Переждите бурю, и всё вернется на круги своя.
– Ничего я не слышал! Мой сын, Нав, пропал! Не выходит на связь! Что, если с ним стряслась беда?
– Успокойтесь, Склян! – Министр старался сохранить невозмутимость. – Я свяжусь с военными, попрошу найти вашего сына. Главное, не предпринимайте ничего самостоятельно.
Связь оборвалась. Склян, обезумев от бессилия, швырнул пустой хрустальный шар в стену.
– Сволочь! "Успокойтесь"! А если бы твой сын исчез?! – Он вновь попытался вызвать Нава. Тишина. Старый торговец заметался по дому. – Чрезвычайное положение… Может продлиться дни, недели, даже месяц! И что, просто ждать?
Внезапно Склян замер, словно поражённый молнией.
– Да ведь все мои запасы – в убежище! О, милостивое Око! Хоть бы Нав догадался там спрятаться… Я остался без алкопара! Где теперь достать пропитание?
За щитами раздался нарастающий гул приближающегося транспорта.
– Быстро военные прибыли, – обрадовался Склян.
В ту же секунду послышались выстрелы. Истошный вопль пронзил слух. Склян забился в угол, накинув на голову серебряный плащ, словно надеясь стать невидимым.
– Это не Нав… Не его ранили… – шептал он, дрожа от ужаса. – Это кто-то другой…
Совсем рядом прогремел ещё один выстрел. Чьё-то тело рухнуло на один из щитов.
"Что здесь творится?! – вопил разум Скляна. – По какому праву эти трезвенники бесчинствуют? Я – глава Межпланетной Гильдии Торговцев! Что они делают на моей земле? Кого уничтожают?"
И тут до него дошло. Военные хладнокровно расправляются с его работниками-синяками. Без суда, без следствия, без всяких обвинений. Но может быть, это не наши военные? Может, под покровом чрезвычайного положения вторглись дранозавры?
– Господин Склян! – раздался из громкоговорителя военного транспорта бесстрастный голос. – Если вы в доме, отзовитесь. Если с вами находятся рабочие, вы обязаны сообщить об этом.
– Да никого здесь нет! – прогремел в ответ гневный бас Скляна. – Лучше найдите моего сына, Нава, и укройте его в убежище!
– В списках ваш сын пока не значится. Как получим информацию, сообщим. – Холодный голос не дрогнул. – За ложные сведения вы понесёте ответственность перед судом. Не пытайтесь покинуть жилище.
– Снабдите меня алкопаром! – взмолился Склян, чувствуя, как его снова охватывает паника. – Все мои запасы в другом месте!
– У нас нет доступа к разблокировке щитов! Мне очень жаль, но мы ничем не можем вам помочь! Будем надеяться, что ситуация скоро стабилизируется.
– Как скоро?! На нас напали?! Почему введено военное положение?! – Склян колотил кулаками в упругую стену, понимая, что обречён. Но военный транспорт уже уносился прочь, оставляя его вопросы без ответа.

***

– Что в городе творится? – шёпотом спросил Эв у Пикселя, вслушиваясь в вой сирен и гул летающих военных транспортёров.
– Чрезвычайное положение, – так же тихо ответил Пиксель.
– Тогда какого чёрта я здесь? – лаконично бросил Эв. – Моё место сейчас в крестовике, помогать раненым.
– Успеешь ещё, – отрезал Пиксель. – Там и без тебя справятся. Ты нужен здесь. Это ненадолго.
– Откуда тебе знать? – встрял Куб. – Опять военных подслушивал?
– Благодаря его прослушке мы сейчас, между прочим, в безопасности, – вступился Поль.
– Нет, так дело не пойдёт, – категорично заявил Куб. – У меня отец в академии. У Гала мать неизвестно где. Ты гарантируешь их безопасность?
– Я успел перепрограммировать щиты в нашем штабе, а также на твоей вилле, в хижине Поля и в новом доме Гала. Всё.
– Зашибись! – в сердцах выдохнул Куб.
– Я хочу забрать мать! – пробасил Гал.
– Не переживай, все здания надёжно заблокированы щитами. Никто не сможет ни попасть туда, ни выбраться оттуда.
– Успокоил, – огрызнулся Куб. – А если они не в здании? А подпитка и подзарядка?
Пиксель опустил глаза.
– Чё замолчал? – Гал зло посмотрел на него.
– А кто спасёт чекуш? Дедушку Кува кто защитит? – вдруг тихо спросил Поль.
Гал взял друга за руку.
– Только мы сами! – уверенно проговорил он.
Никто не успел возразить, как Поль схватился за кулон, который не снимал с момента возвращения из Петлики. Вместе с Галом они мгновенно растворились в воздухе.
– Ну и зачем? – растерянно прошептал Пиксель. – Никак не может усидеть на своём хвосте!
– Лучше бы помог им деда и Сару спасти, – упрекнул Пикселя Эв.
– Да ну вас, – махнул рукой Пиксель, меняя свечение на зелёное. – Не высовывайтесь, я скоро.
Он приоткрыл один из щитов и полупрозрачной тенью нырнул в наполненную ужасом улицу. Щит за ним тут же плавно закрылся.

Как только парни оказались в хижине, Поль рванул в сторону домика Кува. Гал последовал за ним. Не успели они преодолеть и двух метров, как услышали гул приближающихся транспортёров. Парни прижались к расщелине ближайшей скалы. Машины пронеслись совсем низко и остановились у рудника. Из чрева боевых машин высыпали военные и окружили предприятие, на ходу открывая огонь по чекушам. Поль выглянул из укрытия и застыл в ужасе. Беззащитные акванолики в панике бросились врассыпную, спасая свою жизнь. Солдаты без колебаний накрыли их шквальным огнём. Сквозь перекрестье плазмоидов и электроароидов то тут, то там вспыхивали яркие шары взрывающихся тел чекуш. Зрелище было настолько чудовищным, что Поль оцепенел. Гал схватил друга и силой затащил обратно в расщелину.
– Не дури, – прошептал он. – Ты только себя погубишь!
– К дедушке, пока не поздно! – вырвавшись из рук Гала, зло проговорил Поль.
Пригибаясь и прячась между скалами, они осторожно пробирались вперёд. Когда до домика Кува оставалось совсем немного, Поль снова услышал гул приближающейся боевой машины. В этот момент им навстречу вылетел Кув. Скорее всего, щиты закрылись, когда он был на улице, и старик не успел укрыться внутри. Кув ринулся к их укрытию, петляя, то взмывая вверх, то резко пикируя вниз. Сил у пожилого чекуша было немного, но он умудрялся уворачиваться от плазмидных лучей. Поль было бросился на помощь старику, но Гал опять успел схватить его, крепко прижав к себе, словно в стальные объятия.
– Пусти! – отчаянно пытался вырваться Поль. – Он ни в чём не виноват! Он просто добрый и мирный дедушка! За что они так с нами? Только потому, что он чекуш? Пусти, говорю!
Но Гал продолжал крепко держать друга в своих объятиях. На его лице застыла маска отчаяния и гнева. Когда Кув уже почти добрался до скалы, и ему оставалось лишь юркнуть в расщелину между валунами, очередной луч настиг старика. Чекуш, вспыхнув ярким светом, мгновенно испарился в пространстве.
– Нееет! – взревел Поль. – Звери! Я убью вас всех! Пусти меня! – Поль метался, истерично пытаясь вырваться из цепких рук Гала. Он истошно завыл, словно раненый в самое сердце! Гал, словно окаменевший петлик, ждал, пока Поль не обмяк от бессилия. Небольшое облако слёз повисло над его головой, медленно поднимаясь на магнитных волнах атмосферы. Гал, с трагическим выражением на лице, медленно потащил друга в сторону хижины, стараясь укрываться между скалами, пока военные продолжали уничтожать пытающихся спастись чекуш.
Глаза Поля остекленели. Он молчал. Гал подключил его к зарядке и вдохнул в него алкопар. Казалось, Поль уснул. Гал, переваривая произошедшие события, осознал, что в городе осталась его мать. Он резко вскочил и заметался по хижине. Что делать? Вдруг его район тоже обстреливают военные? Оставлять Поля одного здесь нельзя!Он взял руку друга и, прошептав: «В штаб-квартиру», – прикоснулся к кулону.


Глава 65.

Кабинет министров был собран на внеочередное собрание.
– Господа, – голос премьер-министра Наяри прозвучал резко, как удар колокола, – мы должны обсудить ситуацию на Айконе и принять судьбоносное решение. Согласно докладам, ядро планеты успокаивается, возвращаясь к привычному ритму. Это, безусловно, радует, как и последние известия от Содружества Светлоликих. Дранозавры, хоть и не повержены, но понесли огромные потери видрозамов с экипажами, что серьезно ослабило их военную мощь. Несмотря на вышесказанное, господин Пуш обнаружил признаки предательства в различных сословиях акваноликов. Прошу вас, господин министр, поведайте нам об этом.
– Я бы не стал рубить с плеча, – возразил Пуш, – но господин премьер-министр прав. Кто-то явно пытается вставлять нам палки в колёса. Господин Тороп, ваше министерство труда никак не связывает два странных происшествия с участием одного и того же синяка по имени Гал?
– Признаться, не совсем понимаю, о ком речь, – растерянно ответил министр труда. – Мне не докладывали о таком сотруднике.
– Вот именно, не докладывали! – подчеркнул Пуш. – А ведь этот рабочий стал причиной вызова трезвенников на шунгитовом разрезе, как раз в тот момент, когда там внезапно сработала экспериментальная система защиты под кодовым названием "Невидимка". Следственный отдел заинтересовался, а ваши подчинённые предпочли этого не заметить? Это, всё-таки, военная разработка. Второе происшествие – за сутки до открытия обновленного завода по переработке жидкого спирта в алкопар. Тогда, если мне не изменяет память, заклинил затвор, не давая очищенной воде слиться в резервуар с арием, светящейся субстанцией. И снова помог Гал, ссылаясь на опыт некоего Поля. Вас не смущает, что мирологи, инженеры и конструкторы не могли найти причину поломки, а какой-то чекуш и синяк всё мигом исправили?
– Виноват, – пробормотал министр труда, съёжившись под пристальными взглядами.
– Ещё как виноват! – громыхнул Наяри, обрывая его оправдания. – И ответите за это!
Министр опустил глаза, предчувствуя неминуемую бурю.
– Идём дальше, – продолжил Пуш, словно не замечая драматичной паузы. – Эти события говорят о том, что кто-то пытался завладеть нашими открытиями и изобретениями. А теперь, господин Нол, поясните нам, откуда у вас взялась формула, позволившая наладить производство алкопара из жидкого спирта?
– Профессор Коус передал её академику Фантому, а тот уже мне.
– Это проверенная информация? – уточнил Пуш, прищурившись.
– Безусловно! – с уверенностью заявил министр науки.
– А у меня вот данные поточнее, – министр обороны вплотную приблизился к Нолу. – Профессору эту формулу передал его сын – Куб, который, по удивительному стечению обстоятельств, является частным учителем всё того же Поля. Кстати, последнюю разработку по производству искусственной воды, которую сейчас внедряют на втором заводе, тоже предоставил этот гениальный Поль. Надеюсь, вы не забыли, что перед закрытием заводов на реконструкцию произошёл сбой в системе управления щитами на рудниках. И тут же нам предоставили новую формулу? Не кажется ли вам это странным? Лично меня эти, с позволения сказать, совпадения заставляют предположить, что кто-то управляет событиями по очень хорошо спланированному сценарию. Вот вам ещё один пример. Господин Злаз, объясните мне, пожалуйста, откуда у нищего сироты, чекуша Поля, столько денег?
Министр экономики, словно школьник, вызванный к доске, задрожал.
– Он… он получил наследство от богатого опекуна на совершеннолетие, – пролепетал он.
– По моим сведениям, когда он нанял репетитора Куба, у него были алтыны на счету в накопителе.
– Прошу прощения, там было чуть больше трёхсот рун.
– Вот как? – Пуш, как охотничий пёс, зацепился за его слова. – Значит, вы уже тогда заинтересовались его доходами? И даже сообщили об этом нам, за что вам честь и хвала, ведь, в отличие от остальных, только вы поступили правильно. Так вот, вроде бы ничего странного, если бы не объявление о наследстве на вилле профессора Коуса, где собрались всё те же персонажи - Поль, Гал, Куб. Да, там ещё Эв появился.
Пуш замолчал. Он внимательно посмотрел на всех присутствующих, остановив свой взгляд на министре здоровья:
– Господин Ганор, вам вообще непростительно, что вы не обратили внимания на необычного пациента, которого наблюдал ваш лучший восстановитель, Эв. Я говорю сейчас всё о том же Поле. Чекуш, обладающий феноменальной способностью менять своё свечение! Какая же картина у нас получается? Собирается весёлая компания – чекуш Поль, синяк Гал, миролог Куб и восстановитель Эв. Все они тем или иным способом связаны с поломками систем, изобретениями, крупными суммами денег, странными вылазками, между прочим, в каменные сады трезвенников и господина премьер-министра! И среди этих загадочных фактов нет-нет да и промелькнёт гражданин Х, о котором, как я полагаю, вы все уже наслышаны, – господин Пиксель.
Министры, словно по команде, закивали головами. Наяри, перебив министра обороны, властно добавил:
– Спешу сообщить, что у нас есть весомые основания полагать, что он причастен к враждебному отношению к нам петликов, а также к развязыванию войны с дранозаврами. И совсем недавно нам доложили, что на военных кораблях, отправленных на сражение, выявлен предатель. Как вам такое? Кроме того, господин Нол, ваши отчёты свидетельствуют, что квантовая активность на нашей планете вновь возросла. И это происходит как раз перед решающей битвой с дранозаврами. Всё это кричит о том, что нам необходимо ввести чрезвычайное положение и активировать протокол "Альфа"!
Министры, словно загнанные в угол звери, нервно переглядывались, боясь возразить премьер-министру, ведь это могло лишь усугубить их и без того шаткое положение.
– Я бы не торопился с таким решением, – возразил Пуш, сохраняя олимпийское спокойствие. – Я согласен на чрезвычайное положение, но против протокола "Альфа".
– Это ещё почему? – с подозрением поинтересовался Наяри.
– Потому что нам уже известны фигуры, замешанные в этом деле. Через них мы сможем выследить и поймать неуловимого Пикселя, – невозмутимо ответил Пуш.
– Категорически не согласен! – чуть не крича, воскликнул Наяри. – Мы охотимся за этим акваноликом уже больше пяти лет, и всё безрезультатно. Нет никакой гарантии, что он не бросит своих подельников в минуту опасности. А по протоколу "Альфа" мы сможем, пусть и жертвуя чекушами и синяками, зачистить места его обитания так, что этому паразиту останется только покинуть Айкон и, наконец, оставить нас в покое.
– А что помешает ему вернуться? – резонно спросил Пуш.
– Я помешаю! – с непоколебимой уверенностью заявил Наяри. – Я планирую окутать Айкон шунгитовой сетью, чтобы ни одна защита больше не смогла укрыть преступника. Если бы не война с дранозаврами, я бы подождал, пока эту сеть установят, но сейчас время не ждёт, а враг не дремлет!
– Мне только что сообщили… – неуверенно начал Пуш, открывая новое донесение от генерала Страга, лейтенанта Пазуки и самого Трезуды. – Минуту…
– Что там? – настороженно поинтересовались министры, чувствуя, что надвигается нечто зловещее.
– Какая-то чертовщина, – растерянно пробормотал Пуш. – Дранозавры внезапно исчезли с поля боя…
– Как исчезли?! – взревел Наяри, теряя остатки самообладания. – Куда?!
– В том-то и дело, что непонятно куда! – задумчиво ответил Пуш, словно разгадывая сложную головоломку.
– Что я говорил?! – Наяри обрушился на министров с гневной тирадой. – Вот вам доказательство предательства и шпионов! Нашу защиту продали врагу! Теперь ему ничего не стоит внезапно напасть на Айкон, повергнув акваноликов в полный хаос! Нужно активировать протокол "Альфа"! Кто за?
Министры, окончательно запутавшись в истеричных аргументах правителя, косясь на невозмутимого министра обороны, нерешительно стали поднимать руки.
– Что вы творите?! – вздохнул Пуш. – Остановитесь! Вы же уничтожите треть своего народа!
– Война не обходится без жертв! – грозно заявил Наяри.
– Я отказываюсь голосовать! И объявляю протест! – тихо, но твёрдо произнёс Пуш.
– Вот значит как? – взвизгнул Наяри, его глаза метали молнии. – Я отстраняю тебя от должности министра обороны до специального расследования и объявляю чрезвычайное положение с активацией протокола "Альфа"!
Наяри, словно одержимый, метнулся к столбу, выдвинул панель, набрал код, и золотой зал мгновенно превратился в неприступную крепость, окружённую дополнительным слоем щитов. За стенами взвыла сирена, разрывая тишину. Наяри принялся отдавать приказы военным, взяв на себя всю полноту ответственности за происходящее. Министры, сжавшись в кучку, отступили в тень колонн, словно пытаясь спрятаться от надвигающейся катастрофы. Пуш, схватившись за голову, тихо простонал:
– Вот тебе и победа, сынок!

Глава 66.

Пиксель активировал секретную геолокацию, с тяжелым сердцем осознавая свою ошибку. Он недооценил способность Поля в критической ситуации использовать кулон. Увидев, что Поль и Гал оказались в самом центре военных действий на руднике, он рванул в поселение Кош. Но уже на подходе к нему приборы показали, что акванолики снова переместились в штаб-квартиру. С проклятьем на губах он развернулся обратно.
Поль безвольно висел в руках Эва, который отчаянно пытался вернуть его в сознание.
– Что с ним? – с тревогой спросил Пиксель, влетая в гостиную.
– На его глазах солдаты расстреляли дедушку Кува… – с горечью ответил Эв.
– Сволочи! – прошипел Пиксель. – Почему так? Всё должно было быть иначе…
– О чём ты? – спокойно спросил Эв.
– Мы же планировали лишь сорвать маску с Наяри, без этих жертв, – нервно объяснил Пиксель, показывая на Поля. – А вышло так, что пострадало множество невинных акваноликов. И ничего уже не вернуть. Я должен хотя бы остановить это безумие, предотвратить новые смерти. Во всём виноват только я, и понесу за это ответственность!
– Прекращай! – Эв резко оборвал его. – Сейчас не время для самобичевания. Если у тебя есть план, как всё остановить – говори, и мы немедленно начнём действовать. Остальное оставим на потом. Правда же, Куб?
Эв повернулся к мирологу, погружённому в изготовление мощного восстанавливающего порошка для Поля. Куб, следя за клубами кипящего лекарства, молча поддержал Эва кивком головы.
– Я не могу вами рисковать, – возразил Пиксель. – Я всё исправлю сам. А где Гал?
Он только сейчас заметил отсутствие синяка.
– Когда он перенёс Поля, не сказав ни слова, сорвал с него кулон и исчез! – объяснил Куб, отдавая шар с только что приготовленным препаратом Эву. – Мы не успели его остановить, потому что бросились на помощь к Полю.
Пиксель развернул экран и стал что-то на нём набирать. Куб схватил Пикселя за руку.
– Я тебя никуда не пущу! Нам нужно успокоиться и решить, как действовать дальше. Мы должны быть вместе и всё делать сообща. Иначе нас постигнет та же беда, что и Поля!
– Ты предлагаешь сейчас бросить Гала одного?! – отдёрнув руку, закричал Пиксель.
– Остановитесь! – вмешался Эв. – Куб прав. Чтобы помочь Галу и всем остальным, нам нужно всё тщательно обдумать. Ты можешь установить местонахождение Гала?
– Он в своем новом доме, – взглянув на экран, ответил Пиксель. – Но точка на карте мигает. Это значит, что заряд у Гала почти на исходе. Если это произойдёт, я не смогу его больше отслеживать. И, вдобавок ко всему, у него повреждена связь, если только он сам по какой-то причине её не заблокировал.
– Значит, медлить нельзя, – заявил Куб, – но и Поля одного оставлять тоже нельзя. Эв, ты можешь остаться с ним, а мы с Пикселем отправимся спасать Гала?
– Конечно, – спокойно ответил Эв.
– Тогда в путь! – решительно скомандовал Куб, взглянув на Пикселя.
– Вот и поговорили, обсудили, всё взвесили, – вздохнул Пиксель и, обратившись к Кубу, продолжил: – Ты бы просто сказал, что полетишь со мной, а то начал тут разглагольствовать… Времени в обрез!
Щит снова пришёл в движение, и ребята выскользнули на улицу.
– Берегите себя, – прошептал Эв, глядя на закрывающийся щит.

Гал, доставив Поля в штаб и воспользовавшись суматохой, выхватил кулон и тут же исчез.
– Мама! Ты здесь? – громко спросил он, оказавшись внутри своего нового дома. Щиты были заперты снаружи. Он быстро облетел все комнаты. Зары нигде не было.
– Мама! – отчаянно кричал Гал. – Где ты? Это я, Гал. Не бойся, я спасу тебя, только покажись мне. Куда ты спряталась?
Но ему никто не отвечал. Он обессиленно схватился за голову.
– Где мне тебя искать? – прошептал он. – Почему ты не дома?
Тут он вспомнил про геолокацию. Включил её, но программа не работала. Во время тревоги подобные приборы блокировались, чтобы враг не мог определить местонахождение солдат. Вместо того чтобы вернуться в штаб и дождаться Пикселя, у которого наверняка было что-то припасено на такой случай, взволнованный Гал схватил кулон и потребовал переместить его на улицу города. Это оказалось не лучшим решением, как, впрочем, и блокировка внутренней связи с ребятами. Гал решил действовать самостоятельно, не подвергая опасности друзей. Он не мог позволить кому-то пострадать ещё. Ему Поля было достаточно. Но он не подумал, что такими действиями лишь усложнит поиски и подвергнет их большей опасности. Улицы Мола были пусты, лишь вдалеке слышались редкие выстрелы. Его легко могли засечь военные. Пиксель, с помощью своей, не подключённой к общей системе геолокации, может его вычислить и помочь, но связь упростила бы эту задачу. Гал же не пытался так всесторонне анализировать ситуацию. Сейчас он мог думать только о своей матери.
– В старый дом, – проговорил он и поднял кулон. На месте, где должен был находиться камень, зияла пустота. Гал с беспокойством стал осматриваться вокруг.
– Когда он выскочил? – нервно шептал он. – Куда упал? А если во время последнего перемещения из дома? Тогда он или внутри, или исчез навсегда! Что я Полю скажу? Как маму теперь искать буду?
Облетев дом и внимательно осмотрев рассыпанные вокруг камни, Гал взвыл. Его тело стало медленно мерцать, но синяк, не замечая этого, ринулся в направлении старого дома. Впереди уже более чётко слышались выстрелы, плач и крики. Он ускорился. Все дома вокруг были наглухо закрыты щитами. Чтобы не попасть в поле зрения военных, Галу пришлось, прячась за стенами и выбирая моменты, перебежками пробираться от стены к стене. Наконец он добрался до своего старого дома. Щиты и тут наглухо закрыли все стены. Он в отчаянии стал долбить в них.
– Мама! Ты здесь? Ты слышишь меня? – слёзы, обжигающим паром окутывали линзы его глаз. – Отзовись, мама!
Он стал прижиматься к щитам и пытался услышать хоть какой-то звук, чтобы убедиться, что его мать внутри. Это было бесполезно, потому что щиты не пропускали звук. Наконец он не выдержал и разблокировал внутреннюю связь:
– Пиксель, петля тебе на шею! Отзовись! – растирая запотевшие глаза и отгоняя облачка слёз, Гал продолжал стучать по щитам! – Тварь, отвори щиты, ты слышишь меня? Там моя мать! Не молчи! Да хоть кто-нибудь помогите же мне!
Наконец он услышал голос Пикселя.
– Гал, не шуми. Где ты? Что случилось?
– Что случилось? Ты издеваешься! – завопил от отчаяния Гал. – Тут всех синяков расстреливают, как и чекуш, без разбора! Отвори эти грёбанные щиты! Там может быть моя мать! Других-то небось уже спас, а мы? Про нас ты забыл? Поль без чувств сейчас в штабе, а я не знаю, где моя мать! Я хочу попасть в свой старый дом! Делай что хочешь, но пусти меня к маме!
Он выл от горя, его рассудок стал покидать его.
– Почему ты кулоном не воспользуешься?
– Нет больше камня! Он выпал и куда-то закатился! Нет его больше! – в истерике орал Гал.
– Успокойся, Гал! – стараясь говорить спокойно, строго ответил Пиксель. – Не привлекай к себе внимания. Прекрати кричать. Я понимаю, как тебе сейчас больно, но если не замолчишь, то и маме не сможешь помочь, и себе навредишь! Я сейчас попробую разблокировать щиты. На это нужно время. Ты понял меня?
Гал медленно сползал по щиту вниз. Он уже ничего не видел. Объективы его глазных камер полностью запотели от слёзных испарений. Тело, бешено пульсируя, стремительно гасло.
– Спаси мою маму! – теряя силы, простонал он. Сейчас Гал мысленно во всём обвинял только Пикселя. Это всё из-за него. Это он развязал войну. Он виноват, что Гал потерял мать! С этими мыслями, совершенно обессиленный, Гал сделал последний рывок к площади города, но почувствовал, что проваливается в пропасть. В высушенных слезами глазах стало темнеть. Последнее, что он увидел, был солдат, направивший на него дуло плазмидной пушки.
Глава 67.

– Как же мы упустили возможность проверить свойства обновлённой массы Радоженцев? – изрыгая от ярости языки пламени, орал Драк. – Куда смотрела наша разведка? Ещё не вступив в основной бой, мы понесли значительные потери! Это недопустимо!
– А что ты хотел, если при вылуплении из яйца тебя хорошо тюкнула по голове твоя мать? – вежливо проговорил советник Сиор. – Нам всем сразу было понятно, что Радоженцы не глупы, как ты, но когда наш вожак слушал нас?
– Уважаемый советник, я, конечно, никогда не сомневался в твоей мудрости, но ведь невозможно предусмотреть всё! – схватив Сиора зубами за шею, зло прошепелявил вожак. – Теперь только от твоей проницательности зависит исход всей битвы. Пожалуйста, просвети нас!
– Я так и знал, дармоеды помоишные, что без меня вы обречены на вымирание! – скромно ответил советник, высвободившись от острых клыков своего правителя и позволив дронам обработать раны. – Если вы ещё надеетесь выиграть, то я разочарую вас! Вы ничтожества, трусы и тупицы! Вам только бы воду хлебать да лианы пожирать! Отродья помоек! Вы бы сейчас, поджав хвосты, бросили бы свои видрозамы и вернулись домой, под брюхо своей мамы! Потому что, если займётесь починкой боевых машин в срочном порядке, то точно потеряете последнюю надежду остаться в живых, не то чтобы там кого-то победить!
– Ах ты, мразь последняя! – сменив гнев на милость, ответил Драк. – Ты как был тупорылым, так таким и подохнешь! Все слышали? Кто тут себя храбрецом чтит ещё – оставайтесь и немедленно чините повреждённую обшивку, а остальные – марш домой! Видеть вас больше не могу! И полагаться на вас больше не буду!
– Мы все трусы! – ответили воины. – И ничего не будем чинить!
После этих воодушевляющих слов все, несмотря на звание и положение в орде, принялись как один приводить броню и обшивку видрозамов в порядок. Они так увлеклись этим занятием, что дроны, помогающие им, практически остались не у дел. Они лишь доставляли с бортов материал дранозаврам и иногда подавали им инструмент. Хотя работа и спорилась, ремонт проходил медленно. Уж очень много повреждений нанесли эти, с виду, доброжелательные Радоженцы. Но дранозавры не унывали. Они были уверены в своём превосходстве. Ещё ни разу они не проигрывали в битвах. И эта не будет исключением. Тем более вожак верил им, а это очень воодушевляло! Флагманский видрозам уже привели в боевую готовность. А это, считай, половина дела сделана, ведь он больше всех получил повреждений. Дранозавры, увлечённые работой, даже не подозревали, что в этот момент их бесшумно окружали транспортёры акваноликов, сокрытые под невидимыми щитами, и чутким руководством Трезуды. Ещё немного, и они могут быть атакованы ими. Но беда пришла оттуда, откуда не ждали. В вакуумном космосе очень редко, но встречается такая аномалия, как космояма. Это квантовое завихрение, возникающее по непонятным пока причинам, о которых учёные МГЛы до сих пор ломают свои умы. Так вот, так совпало, что именно в этот момент открылась так называемая "червоточина", которая возникла на несколько секунд и поглотила практически всю орду, суетившуюся вокруг ремонта своих видрозамов, и тут же исчезла. Дранозавры, которые были в тот момент снаружи, просто растворились, словно снежинки под лучами Ярилы, даже не успев осознать, что с ними произошло. Те же, кому посчастливилось находиться внутри видрозамов, ощутили такое давление, что чешуя на их толстой коже встала дыбом, как у дикообраза, и вонзилась в тело, пронзая их сотнями острых шипов. От нестерпимой боли дранозавры взвыли, жутким воплем наполняя летящие в неизвестную бездну корабли. Длилось это какие-то секунды, но для них прошла словно вечность. Наконец их выкинуло обратно в космическое пространство. Видрозамы, всё ещё движимые инертной силой, выдержали нагрузку, чего не скажешь о находящихся в них животных. Полуживые, они уже тихо стонали, едва дыша. Дроны, которых не так сильно смяло от сумасшедшего давления, пытались вытащить из них чешую и обработать раны. Из-за повреждённых механизмов это получалось грубо, что причиняло дополнительное страдание дранозаврам.
– Самый мерзкий и трусливый из всех, кого я когда-либо встречал! – с благоговейным трепетом обратился к вожаку Урим, начальник разведки. – Я заставил самых скверных из виверонов, у которых остались рабочими хотя бы два из четырёх крыльев, вылететь на разведку, чтобы понять, куда нас выбросило.
– Уйди с моих глаз, вражина, – прошептал Драк. – Можешь не торопиться с отчётом, они всё равно не скоро вернутся, если вообще долетят обратно.
– Да пошёл ты, мразь последняя, – с поклоном ответил Урим и тихо удалился.
– Как же так? – сверкая мутнеющими глазами, прошипел вожак, глядя на бездыханное тело своего советника Сиора. – Мы же отважные и непобедимые воины! Сам космос за нас! Я теперь с гордостью смогу посмотреть в глаза своим детям, моим дракончикам. Тебе повезло, трусливый мой слуга. Ты не дожил до этого триумфа! – Впервые за всю свою долгую жизнь на его глазах заблестели прозрачные слёзы.
– Тварь ты безродная, – неожиданно в шёпоте вожака послышались нотки восхищённого сожаления. – Я тебя выкину за борт, как самого слабого и уродливого детёныша, не достойного даже подумать о тебе! Пусть память о твоей трусости сразу же предадут забвению! Я приказываю… приказываю всех, принявших позорную смерть, так же с позором предать космосу и ликовать… ликовать и радоваться!
Урим вернулся, застав вожака в оплакивании своих отважных и верных воинов.
– Чтобы мои глаза никогда не видели тебя, мерзавец! – уважительно обратился он, прервав горевание вожака. – Можешь злорадствовать и ныть! Мы оказались у Джудара! Вернулись как победители домой! Ты можешь с гордостью заявить своим домашним о своём триумфе или позорно, поджав хвост, спрятаться среди лиан. Но как бы ты ни поступил, тупой лупец, у тебя появился шанс сдохнуть вдали от дома!
– Какая же ты мразь, – чуть слышно ответил Драк, – ведь ты ещё глупее меня. А я полон сил и хочу продолжить управлять нашими неблагодарными подданными.
– Я не ожидал от тебя такого предательства! – восхитился Урим и стал отдавать распоряжения, готовясь совершить посадку на своей планете. Он решил дать возможность родным с почестью проводить погибших в мир вечной ругани.

На Джударе все, кто мог передвигаться, собрались у посадочной площади. Пространство заполнили крики и плач. Новость о поражении и сильных потерях воинов разнеслась по планете со скоростью ураганного ветра. Погребальные факелы были зажжены, адреики приготовились своими громоподобными голосами прокричать торжественный похоронный марш.
Дракончики, намертво вонзившись в чешую своих матерей, молча моргали своими невинными глазками, не понимая, что уже никогда не увидят живыми своих отцов. Худры, извергая столбы пламени из трёх пастей одновременно, умудрялись причитать:
– Да опозорится имя всех вернувшихся! Да посрамится каждая мать, родившая этих выродков и трусов! Да не возьмёт священный огонь их смердящие тела! Радуйтесь и пируйте, оставшиеся в живых! Вы спрятались за их спины и укрылись в пламени их огня! Мы изгоним вас из жилищ наших и ославим в веках имена ваши!
Когда видрозамы опустились на Джудар, все смолкли. В полной тишине дроны вынесли тела погибших и положили их перед родными. Те затопали, отдавая последние почести. И только после этого к народу вышел, едва держась на истерзанных лапах, вождь, великий Драк.
Все взвыли в восторженном приветствии.
– Почему ты не сдох первым! – послышались возгласы из толпы.
– Да как ты смеешь ступать на планету, трус и предатель!
– Спасибо тебе, что избавил нас от несносных мужей наших!
– И дал счастье дракончикам вырасти жалкими трусами, без отцовского воспитания!
Драк, собрав силы, пыхнул на них пламенем из своей пасти.
– Тщедушные, жадные отродья! – плача начал он свою речь. – Как же мне противно видеть всех вас! Да, я с радостью сообщаю вам, что ваши воины трусливо окончили свой путь! Я уже забыл их имена! И я с гордостью сообщаю вам об этом!
Он замолчал. Ком в горле не позволил ему говорить дальше. Да и не надо было. Все всё поняли и в знак великого уважения единым дыханием выдохнули в небо столбы огня из своих пастей. Дроны тем временем погрузили павших на приготовленные погребальные кострища. Драк, изможденный горем и усталостью, уже не имел сил лично зажечь своим огненным дыханием пламя над каждым, кто отдал жизнь за него. Он лишь приказал дрону взять ритуальный факел и, словно тень, наблюдал, как вспыхивают последние пристанища павших воинов.
В этот момент планету озарил яркий, ослепляющий свет! Все встрепенулись. Дракончики, объятые ужасом, взмыли в воздух. Неизвестно откуда взявшаяся всесокрушающая взрывная волна накрыла их. Растерявшиеся дранозавры один за другим, словно мыльные пузыри, стали взрываться, оставляя после себя обгорелые кости. Всё произошло так неожиданно и быстро, что даже те, кто ринулся к скалам, пытаясь за ними укрыться, не смогли избежать расправы. Смерть настигла и их. Никого не пожалела эйфоновая волна, прихватив в свои смертоносные объятия даже маленьких дракончиков, испуганно мечущихся в небесах.
Через час вся планета замерла. Ни дыма, ни огня, ни одной повреждённой лианы. Только груды гигантских костей и гробовая тишина. Когда эйфоновая волна исчезла, планету медленно стало обволакивать густое матовое облако, пряча её от дрона-наблюдателя, скрытого невидимым щитом. Так в одночасье исчезла мощная цивилизация, много веков внушающая ужас скоплению галактик под кодовым номером GR 249.
Глава 68.

Куб и Пиксель, словно тени, скользили по улочкам Мола, стараясь не привлекать внимания солдат. Их целью было место, где в последний раз отслеживался Гал на геолокаторе Пикселя. Там его не оказалось. Парни продолжили поиски.
Наконец, они увидели его. Неподвижное, прозрачное тело Гала распростёрлось у стены одного из домов. Сердце Куба болезненно сжалось, и друзья бросились к нему.
— Нет, нет, нет! — отчаянно вскрикнул Куб. — Я не дам тебе сейчас умереть!
Он торопливо снял наплечную ярильную батарею и подсоединил её к хвосту Гала, надеясь вдохнуть в него искру жизни. Пиксель, в свою очередь, извлек шар с алкопаром.
— У тебя есть переходник? — с надеждой спросил он Куба.
— Нет! — в голосе Куба звучало отчаяние.
— Петля мне на детонатор! — выругался Пиксель. — Придется взламывать чужое жилище.
Не успел Куб и слова молвить, как Пиксель уже вовсю колдовал у экрана, взламывая защитный щит ближайшего дома. Код сработал, и щит безмолвно опустился. Пиксель, словно молния, метнулся внутрь. Он обшарил все комнаты, но злосчастного переходника так и не обнаружил.
— Да как же бедно живут синяки! — сокрушенно сообщил он Кубу. — Ничего у них нет! Даже самого необходимого!
— Быстрее в другой дом! — прикрикнул на него Куб. — Времени нет! Гал даже не бликует!
Пиксель ринулся к соседнему дому. Вскоре и его щит пал под натиском хакерских умений. Через минуту Пиксель, сияя от радости, выскочил наружу с переходником в руках. Они тут же подключили алкопар к Галу, но тот по-прежнему не дышал.
— Нужно искусственно вводить! — чуть не плача выкрикнул Куб. — Свяжись с Эвом, пусть подскажет, как это сделать!
— Дай сюда! — оттолкнул его Пиксель. Он отсоединил шар и яриловую батарею от Гала. Подсоединив алкопар к своему хвосту, начал набирать его в себя.
— Ты что творишь? — не понимая действий друга, взволнованно спросил Куб.
— Не мешай! — рявкнул Пиксель. — Лучше помогай! Соедини наши с ним хвосты как можно плотнее!
Куб, не раздумывая, выполнил его просьбу. Как только хвосты соприкоснулись, Пиксель с силой выдохнул. Живительный алкопар хлынул в хвост Гала, проникая в его легкие.
— Я бы ни за что не догадался! — восхищенно прошептал Куб. — Давай ещё раз!
И они повторили эту рискованную процедуру снова и снова.
— Он задышал! — радостно закричал Куб, увидев, как дёрнулся хвост Гала.
— Тише ты! — одёрнул его Пиксель и, оглядываясь, вновь подсоединил переходник с яриловой батареей и шаром к хвосту синяка. — Здесь небезопасно. Хватай его и тащи в дом.
Едва они оказались за стенами дома, снаружи послышались голоса.
— Закрывай щиты! — прошептал Куб.
Пиксель проворно набрал комбинацию цифр, и щиты бесшумно стали смыкаться, но в доме, где они находились, он оставил небольшую щель, чтобы слышать, что происходит снаружи.
— Да тут он был! — произнес кто-то совсем рядом. — Он был почти прозрачный, и я решил оставить его, всё равно бы помер.
— Ну и где он? — недовольно прозвучал другой голос. — Под трибунал захотел? Ты трезвенник и обязан исполнять приказы! А вдруг это был сам Пиксель, и он тебя обманул? А ты, как мальчишка, поверил ему.
— Что же мне теперь делать? — испуганно спросил первый.
— Я обязан доложить командующему! — отрезал второй.
— Пожалуйста, не делай этого! Мы же с тобой друзья с самого детства!
— Дружба тут ни при чём! — огрызнулся второй. — Если об этом узнают от других, то я тоже пойду под трибунал.
— И ты вот так просто меня лишишь жизни? — тихо спросил первый.
— Не я, а трибунал! — холодно возразил второй.
Куб, слушавший диалог солдат, вдруг вспыхнул ярким светом.
— Вот же он, сволочь! — прошептал он Пикселю.
— Согласен, — ответил тот. — Мы тут рискуем жизнями, спасая друга, а он…
Пиксель вновь раскрыл экран и принялся что-то набирать.
— Вызываю Сора! Главный, слышите меня? — заговорил второй солдат. — Да чтоб меня дранозавр разодрал, связь не работает! Это, скорее всего, проделки Пикселя. Быстро осмотрите дома и территорию вокруг! Может, ещё и поймаем его! Тогда ты останешься жив, и, может, мы с тобой даже звание получим!
Солдаты начали осматривать щиты. Один из них заглянул в щель. Гала парни предусмотрительно прикрыли фольгой, а сами прижались к щиту.
— Тут щель — может, они внутри? — проговорил первый солдат.
— Надо сообщить командиру, — ответил второй. — Мы не откроем щит, пусть он думает, как их достать. Ты метнись к главному, а я тут покараулю.
— Я мигом, — согласился первый.
— Давай, давай, — усмехнулся второй. — Если тут никого, то ты крайним будешь, а если кто есть, меня поощрят за то, что сторожил.
— Вот же какая тварь! — прошипел Куб. — Его точно нужно к стенке, без всякого трибунала! Что делать будем?
— Не суди других поспешно, — ответил Пиксель. — Сами пусть разбираются. Давай лучше думать, как нам отсюда выбираться.
— И кулон не работает, — вздохнул Куб.
— Погоди, — Пиксель улыбнулся. — Хочешь этому напакостить?
— Ещё спрашиваешь! — обрадовался Куб.
Пиксель опять уткнулся в экран и стал быстро стучать по нему. Трезвенник за стеной насторожился. В щели снова показались его глаза.
— Кто тут? Отзовитесь! Я слышу вас. Если не назовёте себя, будете арестованы!
Куб с испугом глянул на Пикселя, а тот, улыбаясь, вдруг почесал нос и проговорил:
— Сор на связи, что там у вас?
Его голос звучал по-военному.
Трезвенник тут же ответил:
— Я обнаружил странное движение у жилого дома синяка. Тут был умирающий, но исчез. Сейчас я слышу шорохи в самом доме. Есть подозрение, что это разыскиваемый Пиксель.
— Молодец, солдат. Твой товарищ уже указал твоё местоположение. Немедленно лети ко дворцу. Тебе выпала честь сообщить о поимке самого опасного преступника самому министру обороны. Мы тем временем откроем щиты и арестуем Пикселя.
— Безопасность Айкона превыше жизни! — радостно отдал честь трезвенник и крикнул в щель щита:
— Слышали, придурки, вам пришёл конец!
Он мигом исчез, даже не подозревая, что теперь его ждёт.
— Лихо ты его! — восхитился Куб.
— А то! — ответил Пиксель. — Но нам нельзя тут оставаться. И в город не вернуться, нас ищут. Что предложишь?
— К Полю в хижину! Тут ближе, чем в столицу, да и я места хорошо знаю. Сможем обходными путями пролететь.
— Давай попробуем, — согласился Пиксель. — Лучше так, чем здесь ждать военных. Я только Эву сообщу, что Гал с нами. Погоди, мне сообщение пришло.
Пиксель открыл экран и разблокировал файл.
— Этого еще не хватало!
— Что случилось? — насторожился Куб.
— Да тут дело такое… — замялся Пиксель и быстро открыл геолокацию и навигаторы.
— Что происходит? — взволнованно заглядывая в экран друга, снова спросил Куб.
— Так, улетаем, — приказал Пиксель. — Нам нужно убраться отсюда подальше и отсидеться. У меня важное дело появилось.
Парни осторожно подняли Гала и выскользнули с ним из дома, направившись в сторону пустыря. Вскоре они обнаружили полуразрушенный дом и притаились в нём.
— Пока тут остановимся, — оглядевшись, решил Пиксель. — Не укрытие конечно, но время сейчас на вес золота.
— Что у тебя там случилось? — снова спросил Куб.
— Да сигнал пропал! — ответил Пиксель, погружаясь в расчеты. — Я так не планировал. Все должно было быть по-другому.
— Ты мне объяснишь, что ты делаешь? — Куб уже не на шутку испугался. — Нас выследили? Заблокировали? Накрыли штаб-квартиру?
— Заткнись! — неожиданно грубо ответил Пиксель. — Это касается войны с дранозаврами, я потом объясню.
Куб замер. Во-первых, он был ошарашен грубостью Пикселя, а во-вторых, миролог не ожидал, что его друг как-то причастен к сражению в космосе!
— Прости, — извиняющимся голосом проговорил Пиксель. — Но тут сейчас очень важный момент. Ты пока продумай, пожалуйста, безопасный и короткий путь к хижине Поля.
— Ага, — только и смог проговорить Куб.

Прошло достаточно много времени. Гал хоть и дышал, но тело его оставалось прозрачным. Переносная ярильная батарея уже разрядилась. Новой рядом не было, а путь предстоял неблизкий. Куб, терзаемый тревогой, бросал беспокойные взгляды то на Гала, то на Пикселя.
– Ты как те солдаты, – вдруг проворчал он, – предаёшь друга ради войны. У тех хоть присяга, их как-то можно понять, а ты…
Пиксель оторвался от светящегося экрана.
– Это ты не понимаешь, – сдержанно отозвался он, – тут совсем другое. Если я сейчас не решу проблему там, то здесь, на Айконе, жизнь угаснет. Тогда спасать Гала будет уже бессмысленно. Понимаешь?
– Нет! – честно признался Куб, – но я тебе доверяю. Только, прошу, давай скорее.
– Я тайно изобрёл бомбу, которая должна уничтожить всех дранозавров, и прикрепил её незаметно на корабле Трезуды.
– Да ты с ума сошёл! – ужаснулся Куб.
– Ты слушай, что говорю, – перебил его Пиксель, – бомба спрятана за исчезающим плащом, изготовленным мною на основе чертежей, которые раздобыл Гал на шунгитовом разрезе. Так вот. Когда наша армия вошла в зону обнаружения врага, я активировал дрон. Он отсоединил бомбу от нашего корабля и присоединил её к их видрозаму. И хоть тот был повреждён, это сыграло на руку. Их роботы, не выявив бомбу, заделали её прямо в броню. Всё шло по плану, но вдруг маячок исчез.
– То есть бомбу обнаружили и обезвредили? – перебил его Куб.
– Я в начале тоже так подумал, вот и возился с расчётами, проверял, но оказалось, что исчезли с радаров все корабли дранозавров. Об этом сообщается в донесении министру обороны. Я пытаюсь выяснить, куда они делись.
– А что, если они где-то рядом? – испуганно спросил Куб. – А твоя бомба сдетонирует?
– Да! – внезапно вскрикнул Пиксель, так что Куб аж подпрыгнул.
– Ты чего орёшь? Нас же могут услышать! Что "да" то?
– У меня получилось! Она снова появилась! – Пиксель бросился обнимать Куба. – Все отлично! Мы победили!
– Не понял! – пробормотал Куб, пытаясь высвободиться из объятий друга.
– Чего не понял? Мы победили! Считай, дранозавров больше нет!
– Совсем нет? – переспросил Куб.
– Ну, пока они есть, но через час-другой их не будет! – ликуя, объяснил Пиксель. – Кто молодец? Я молодец!
– Так, как до хижины доберёмся, надо и тебя подлечить. Мне кажется, ты того… нейроны свои совсем сжёг. – Куб поправил свой плащ. – Можем выдвигаться? Скоро стемнеет.
– Конечно! – радуясь, как ребенок, согласился Пиксель. – Подлечим! И меня, и Гала, и всех остальных! Помчались!
Пиксель подхватил Гала под руки. Куб поспешил взять друга за хвост. Вскоре ребята скрылись в темнеющей дали поселения Кош.
Глава 69.

– Сынок, прости, но я получил приказ за подписью самого Наяри, – виновато проговорил Страг, запершись в кабинете с Трезудой. – Я верю в твою невиновность, но ослушаться не могу. Ты отстранен от командования и арестован по обвинению в измене. На Айконе считают, что ты продал наши разработки врагу и приказал тайно разместить на одном из военных транспортов бомбу планетарного уничтожения. Есть приказ за твоей подписью, и твой секретарь подтверждает, что видел, как ты принимал шпиона в своем кабинете.
– Ты же понимаешь, это грязная подстава! – возмутился Трезуда. – Я никого не принимал перед отлетом, тем более тайно! И приказа такого я не отдавал. Впервые слышу о какой-то бомбе!
– Но я лично её обнаружил и обезвредил, – с горечью возразил Страг. – Как ты объяснишь её присутствие на корабле?
– Так меня же правитель Петлики предупреждал, что один из командиров скрывает от него тайну, касающуюся меня! Вот его и нужно спросить, что это за бомба.
– Спросили, – вздохнул генерал. – Он ответил, что речь идёт о тайном грузе, погруженном на транспортёр по твоему приказу. Больше он ни чего не знает.
– Да что за чертовщина здесь творится! – в сердцах воскликнул Трезуда.
– Я все еще надеялся, что обойдется, но когда дранозавры исчезли перед самой атакой… Я уже не знаю, что и думать. Не верю, что ты предатель, но кому понадобилось тебя так подставить? Пойми, все улики против тебя.
– Ну, подумайте сами, если бы я передал им "невидимку", зачем мне тащить старую бомбу? И почему они не стали атаковать, а просто исчезли? Наши локаторы засекают даже космолеты, скрытые под невидимыми пластинами! Их же ни где нет!
– Давай поступим так, – после паузы предложил Страг. – Ты сам перед всеми передашь мне командование, а я не стану тебя арестовывать и сажать рядом с твоим секретарем на глазах у солдат. Как только вернемся на Айкон, найду толкового бодуна-адвоката, и мы обязательно во всем разберемся и докажем твою невиновность.
– Спасибо вам, господин генерал, – тихо поблагодарил Трезуда, махнув рукой.
Они покинули кабинет, и подполковник, включив громкую связь, объявил:
– Всем внимание! Важное сообщение! До выяснения обстоятельств исчезновения армии дранозавров я передаю командование генералу Страгу как более опытному офицеру. Приказываю беспрекословно подчиняться ему до прибытия на Айкон.
Все замерли. Офицерский состав понимал, что за этим кроется нечто большее, но отнёсся к такому мудрому решению с уважением. Тем более разведка доложила, что все оставшиеся видрозамы уничтожены, а дрон, наблюдающий за планетой Джудар, не выявил никакой подготовки к формированию новой армии. Да и исчезнувшей там тоже не наблюдалось.
– На Айконе решили, что нет смысла здесь больше оставаться, – сообщил новый командующий армией, генерал Страг. – Мы оставляем пятьдесят дронов-наблюдателей и возвращаемся домой.
– Впервые попадаю в такую глупую ситуацию, – произнес командир разведки. – Вроде и войну не проиграли, но и не выиграли! Лично мне как-то стыдно возвращаться.
– Разговоры! – строго прервал его Страг. – Думаете, мне легко?! Мы сейчас нужны на родной планете! Будьте уверены, свою порцию славы вы ещё получите!
Все внимательно посмотрели на генерала. Чувствовалось, что он знает больше, чем говорит. Трезуда помрачнел. Даже наедине генерал не раскрыл ему, что происходит на Айконе. Это означало потерю доверия. Понимая, что он не заслужил такого отношения, подполковник решил во что бы то ни стало доказать свою преданность и смыть позор с незаслуженно запятнанного мундира.
Армия же, под командованием генерала Страга, медленно взяла курс на Айкон.

***

– Ты совершаешь роковую ошибку, поворачивая армию вспять, – с горечью констатировал Пуш, услышав распоряжение Наяри.
– А тебя не спрашивают, – прорычал тот в ответ, – мало тебе отстранения от должности? Продолжишь вмешиваться – отправлю с солдатами на улицы, ловить предателей.
– Воля твоя, – вздохнул бывший министр обороны, – только потом бы не пожалеть.
Наяри испепелил его взглядом и демонстративно отвернулся, погружаясь в тяжкие думы. Ситуация, в которой оказался Айкон, была отчаянно сложной, а посоветоваться – не с кем. Во круг все предатели. Осталась лишь Макош, его любовь и надежда. Но обратиться к ней сейчас означало окончательно утратить остатки уважения подчинённых. Может, Пуш и прав? Вдруг он снова погорячился? Трезуда ведь арестован. Опасность, казалось, миновала. А вот с дранозаврами никакой ясности. Да и петляки снова могут создать проблемы. От их способности читать мысли ничего не утаишь. Протокол «Альфа» тоже не давал ожидаемых результатов. Ни меняющего свечение чекуша, ни вечно ускользающего Пикселя поймать так и не удалось. Наяри сейчас был бы рад даже своему сыну, Луну. Парень был мудр не по годам и наверняка подсказал бы отцу что-то дельное. Где он сейчас?
– Господин премьер-министр, – прервал его размышления министр науки. – Академию интересует, как быть с запуском второго завода? Понимаю, в каком мы положении, но промедление чревато катастрофическими последствиями.
– Только этого мне сейчас не хватало! – взревел правитель. – Пусть запускают, если так приспичило!
– Но синяков-то арестовали, а часть расстреляли, – робко напомнил министр. – Работать некому.
– И что ты предлагаешь? Выпустить всех?! – взорвался Наяри. – Пусть сами мирологи и вкалывают! Ты вот можешь к ним присоединиться. Вон и Пуша с собой прихвати! С радостью вас выпущу из бункера!
Министр, съёжившись, отлетел в тень колонн и что-то пробормотал по связи. Пуш приблизился к премьер-министру и тихо прошептал:
– Ну и натворил ты делов. Если бы твой чип работал, тебя бы уже давно разорвало на куски. Так что хорошенько подумай, мой ли сын предатель, или всё же ты сам?
Наяри, вместо того чтобы наброситься на него с привычными оскорблениями, неожиданно кинулся к нему на шею и тихо зарыдал.
– Ну, что...Развёл тут сырость...Успокойся, – похлопал его по спине Пуш. – Давай остановим это безумие и заменим протокол «Альфа» на «Гамма», пока не стало совсем поздно. Генералы докладывают о ропоте среди солдат. Сам понимаешь, чем это чревато.
Наяри отстранился и посмотрел на Пуша мутными глазами.
– Нет, – тихо произнёс он. – Я понимаю, что ты советуешь как друг, но как министр ты ошибаешься. Я должен поймать Пикселя, пусть даже ценой жизни моего народа. Неподчинение сейчас карается смертью, так что бунта не будет.
Пуш лишь горько вздохнул и, покачав головой, отлетел в сторону. Слишком высокую цену все платили за болезнь его друга. Он решил сам договориться с генералами и попытался активировать связь, но она почему-то не сработала.
– Это ты меня заблокировал? – обратился он к Наяри.
– И у меня связь пропала, – отозвался министр науки.
– И у нас, – подтвердили министры труда и здоровья.
– Не понимаю, – растерялся премьер-министр. – Я никаких распоряжений не отдавал! Вызываю диспетчеров связи! Есть кто? Это я, Наяри!
– Ну всё, доигрался, – констатировал Пуш. – Мы в ловушке. Не удивлюсь, если ты и выйти из своего бункера не сможешь.
Наяри бросился к пульту управления. Как он ни пытался снять блокировку, ничего не получалось. Щиты продолжали величественно удерживать пленников от внешнего мира.
– Это переворот! – завопил Наяри. – Кто бы этот нахал ни был, я лично расстреляю его на показательной казни!
– Не трать силы, премьер-министр, – спокойно ответил на его истерику Пуш. – У нас садится заряд в ярильной батарее, так как её зеркала закрыли от Ярила. Да и запасов алкопара в твоём бункере не так уж и много, а вентиляция больше не работает. Скорее нас тут казнят медленно и тихо. Методом удушения. И своего палача ты так и не увидишь. Ты проиграл.
Наяри взмыл под самый купол золотого зала, ставшего теперь камерой смертников, и взревел от отчаяния и бессилия. Остальные министры испуганно перешёптывались, пытаясь осознать своё положение.

Глава 70.

Профессор Коус сильно нервничал. Всё было готово для финального испытания новой формулы производства воды. Фантом даже уточнил у премьер-министра о своевременности открытия второго завода. Его уже практически переделали. Осталось совсем немного: правильно оборудовать огненный купол в главном цеху. Чан для смеси горячего спирта, светлячков, лазуринов и магнитной смолы был надёжно укреплён. Всё встало после объявления чрезвычайного положения. Кроме всеобщей паники и ареста синяков-рабочих, ещё и сам Поль пропал. Мирологи не рискнули без его присутствия что-либо предпринимать. Поль рассказывал, что реакция после смешения составляющих будет бурной, а это чревато разрушительными последствиями. Да и где достать столько холодного огня? Как его распределить по куполу? Одним словом, вопросов много – ответов ноль.
– Поль прилетел! – доложил младший научный сотрудник. – Как он добрался до академии, проскользнув кордоны, ума не приложу. На улице военных тьма. Чекуш расстреливают без предупреждения, а он цел и невредим.
Коус бросился ему навстречу.
– Как же я рад вас видеть! – дрожащим голосом проговорил он, тряся руку Поля. – Ждём только вас. У нас всё готово.
Он с трепетом бросал взгляд на бесценный плащ миролога-чекуши. Языки холодного огня ласкали каменную чёрную пыль. Завихрения, образующие вечно меняющийся узор из песчинок и всполохов, завораживали.
– Времени терять не станем, – сходу пояснил Поль, снимая плащ и протягивая его профессору. – Нам прежде всего нужно понять и попытаться повторить принцип, по которому каменная пыль и огонь удерживаются вместе и создают магнитно-гравитационное поле. На их основе мы создадим покрывало для купола. Только после этого запустим процесс и отрегулируем пропорции.
Коус с осторожностью взял в руки плащ. Его глаза заискрились от нахлынувших ощущений. Холодный огонь успокаивал и возбуждал одновременно. Пыль щекотала и вибрировала тело акванолика. Невесомое полотно окутывало руки, словно алкопар, восходящий по магнитным потокам в небеса. Но нужно было приступать к работе, и профессор, не скрывая сожаления, поместил плащ в приготовленный бокс.

Поль не только ушёл с головой в изучение плаща, но ещё до чрезвычайного положения распорядился изучить статую Наяри в его каменном саду. Вскоре в лаборатории создали точную копию хрустального хвоста памятника. Все недоумевали, зачем это делать? Какой в этом смысл? Когда же Поль обмолвился, что он продемонстрирует теорию эффекта субатомной трансформации в действии, учёные решили, что он лишился ума, и даже убеждали Фантома прекратить тратить силы и ресурсы на это безумство. Но сегодня настал час, когда хвост был полностью готов. Все виды пород найдены, обработаны и вставлены в рисунок хвоста. Теперь уже сам Поль держал в руке лазуриновый кристалл. Коус положил на кончик хрустального хвоста серебряную пластину. Поль с волнением вложил камень в трещину хрусталя, и процесс пошёл. Всполохи огня стали появляться внутри конструкции, постепенно увеличивая частоту и двигаясь от основания к пластине. Она стала нагреваться, образовались прямоугольные трещины. Вскоре кусочки отделились друг от друга и, двигаясь, образовали объёмный куб. Поль впервые видел этот процесс. Он только слышал, как об этом рассказывал Эв. Он так был заворожён происходящим, что чуть не забыл поместить на пластину кусок породы, в три раза превышающий её по размеру. К изумлению мирологов, камень начал на глазах уменьшаться, пока не стал свободно размещаться в образующемся кубе. Когда куб полностью закрылся, Поль вынул кристалл. Процесс остановился, куб остыл. Учёные, выхватывая его друг у друга, пытались поверить своим глазам, так как это было фантастически нереально.
– Соединив два процесса, – объяснял Поль Коусу, – чан, образующий воду, и хвост, уменьшающий и увеличивающий массу материи, а также меняющий её форму на субатомном уровне, мы получим не только неисчерпаемый объём воды, но и инновационные методы для хранения её запасов на непредвиденный случай.
Коус лишь молча согласился.
– Ну а мне уже пора отправиться за холодным огнём, – развёл руками Поль. – Готовы расчёты необходимого нам объёма?
– Да, – ответил Коус, – но где вы его…
Пока профессор формулировал вопрос, Поль, улыбаясь, достал из сумочки стеклянную колбочку. В ней находился ещё один камень чёрной мглы, подобранный Полем на Петлике. Он молча коснулся его хвостом. На глазах у Коуса, застывшего от демонстрации ещё одного чуда, парень стал медленно растворяться, пока не исчез окончательно. Профессор от неожиданности лишь пробормотал:
– Снова пропал – а сроки сдачи объекта горят…

В этот раз в пещере чёрной мглы, затаившейся в недрах Петлики, гравитационное поле было милостиво отключено, и Поль ощущал себя несравненно легче. Он мысленно приветствовал петликов, с особым теплом обращаясь к Морме, и устремился к выходу. Едва вынырнув наружу, он обнаружил, что дроны уже терпеливо ожидают его. В отличие от его первого визита, его не встречала восторженная толпа; лишь несколько любопытных столбов и неотёсанные ещё глыбы, вероятно, юные и не до конца освоившиеся в этом мире, взирали на него.
— Приветствуем вас, уважаемый Поль, на нашей планете! — торжественно провозгласили дроны. — Правитель ожидает вас в своём дворце.
— Я тоже рад вас видеть! — ответил Поль и взмыл в воздух в сопровождении железной свиты. Морма уже выглядывал гостя у входа в свою дворцовую пещеру. Не успел Поль приблизиться, как в его голове раздался голос правителя:
—"Как я рад видеть тебя, мой друг!"
—"Взаимно. Не думал, что так скоро вновь окажусь у вас в гостях!" — мысленно ответил Поль.
—"Я всегда рад приветствовать честных и благородных акваноликов на своей планете! — искренне заверил Морма. — Я даже приказал снять защиту в пещере чёрной мглы, чтобы тебе и твоим друзьям было легче её покидать."
— Это превосходная новость! — воскликнул Поль, подлетев к правителю и погладив его каменное, столбоподобное туловище в знак приветствия. — Я и не надеялся, что вы дадите своё благословение на посещение вашей планеты моими друзьями!
—"Напротив, я с нетерпением жду возможности прочитать их мысли и убедиться, что они не несут тебе никакой угрозы. Особенно мне хотелось бы познакомиться с Пикселем, ярийцем, которому покровительствует сама Макош!"
Поль замер от неожиданности. Морма произнёс это с такой непринуждённостью, словно это было общеизвестно, хотя Поль и понятия не имел о происхождении Пикселя.
—"Вот тебе и первый пример того, что твои друзья не всегда откровенны с тобой," — в голосе правителя прозвучали нотки сочувствия.
— Откуда вам это известно?
"Он сам сообщил мне, просил разузнать о нём у жрицы Око, правительницы Макош."
— И вы спрашивали?
—"Нет. Не стоит беспокоить великую правительницу по таким пустякам," — как-то неуверенно прозвучал ответ в голове Поля.
— Но как вы можете быть уверены в правдивости его слов? — в сердце Поля закралось сомнение, даже, пожалуй, недоверие, как к Пикселю, так и к Морме.
—"Не стоит так резко менять своё отношение к тем, кто оказывает тебе поддержку и доказывает свою верность делами. Это относится и ко мне, и к Пикселю. Вопрос же о его происхождении — это лишь дело времени. А теперь давай перейдём к цели твоего визита. Я вижу, что дело серьёзное. На Айконе творится что-то невообразимое. Почему-то я уверен, что вскоре всё закончится. Искренне сочувствую по поводу гибели твоего друга, дедушки Кува. Ты достойный сын своего народа. Ты возродишь свой род и прославишь его в веках! Я уверен в этом. А теперь о Священном огне. Я никогда и никому не позволял даже прикасаться к нему."
— Спасибо за сочувствие, уважаемый Морма, — перебил его Поль. — Вы не перестаёте удивлять меня своей способностью читать мысли, анализировать и делать точные выводы. В чём же причина такого трепетного отношения к Священному огню?
—"На то есть свои причины," — уклончиво ответил Морма. — "Я не закончил свою мысль! Так вот, хоть я и не позволял никому прежде коснуться Священного огня, теперь я знаю, что у тебя, мой друг, есть плащ, содержащий его частицу. Это говорит о том, что ты избранный и достоин войти в Священную пещеру огненной тьмы. Поэтому я не могу, да и не хочу запрещать тебе делать то, что ты сочтёшь нужным, но… это касается только тебя! Запомни это! Даже твоим друзьям вход туда воспрещён!"
— А если Пиксель — яриец? Он ведь сам состоит из Священного огня! Разве он не избранный и не имеет права беспрепятственно входить туда? — спросил Поль, которого осенила эта мысль.
—"Вот, вот, — подтвердил Морма, — именно поэтому я и горю желанием с ним познакомиться! Мне нужно убедиться в его происхождении и узнать его помыслы. Дело в том, что если у избранного злые мысли, то ему доступ в Священную пещеру огненной тьмы заказан! Так мы оберегаем мир и благополучие не только на нашей планете, но и во всём содружестве Светлоликих!"
— Я обязательно уговорю Пикселя нанести вам визит! — убеждённо заявил Поль. — А сейчас я хотел бы взять немного Священного огня. Это поможет нам восполнить запасы пресной воды в нашей атмосфере!
—"Пожалуйста!" — с готовностью ответил Морма. — "Я лично провожу тебя к пещере, но в чём ты понесёшь Святое пламя?"
— Я не подумал об этом, — растерялся Поль.
—"Ничего, я дам тебе ониксовый кубок!" — успокоил его Морма. — "Дроны сделали несколько штук. Камень этот назван как раз в честь Священного огня. Я думал преподнести его ярийцу Наяри, вашему правителю, когда он посетит нас."
— Не думаю, что он достоин такого подарка, — возразил Поль, — особенно после того, что он сотворил с моим народом.
—"Теперь-то я это знаю, — согласился Морма, — именно поэтому дарю кубок тебе!"
— Знаете, а вы можете преподнести такой же кубок Трезуде, когда он вернётся с победой! — неожиданно предложил Поль. — Это будет очень показательно, особенно для Наяри!
—"Так ты уже знаешь эту новость?" — обрадовался Морма. — "Всё содружество ликует о полном разгроме дранозваров! Я думал, что на Айконе об этом ещё не знают."
— Как разгромлены? — воскликнул Поль. — Мы действительно не в курсе! Я просто уверен, что Трезуда одолеет врагов, но что это уже свершилось, я не знал!!!
—"Вот вам и вся сущность вашего Наяри! — в голосе Мормы слышалась грусть. — Даже не сообщил о таком событии галактического масштаба."
— Я до сих пор не могу прийти в себя, — взволнованно произнёс Поль. — Мне срочно нужно сообщить об этом на Айконе!
—"Чего же мы ждём? Вперёд, к пещере Священной огненной тьмы!" — воодушевлённо проговорил Морма. Он активировал магнитную платформу и стремительно полетел к выходу из дворца. Поль, не отставая, последовал за ним.
Когда до пещеры осталось рукой подать, Морма резко затормозил. Поль чуть не влетел в его отполированную спину, если можно было так назвать его мраморный столб.
—"Прости, дальше ты сам, — прозвучал голос правителя, — ближе я не подлечу".
— Вы боитесь холодного огня? — недоумевающе спросил Поль, — вы же каменный!
—"Ты забыл, кто мы на самом деле?" — прошептал голос.
— Ах да, — ударив себя по хвосту, проговорил Поль, — и правда забыл! Нелегко, глядя на ваши дома, осознавать, что вы постоянно находитесь внутри!
—"Мы убедились, что можем доверить тебе нашу главную тайну. О ней, кстати, знал и твой отец Эйл. Огонь, даже холодный, смертельно опасен для нас. Он, проникая сквозь камень, испаряет нас, тем самым лишая жизни наши колонии. Именно поэтому мы сами не приближаемся к Священной пещере огненной тьмы и другим не позволяем овладеть этим смертоносным для нас оружием".
— Вот оно что, — понимающе ответил Поль, — теперь я ещё более трепетно буду относиться к Священному огню и клянусь хранить вашу тайну!
—"Я принимаю клятву и уверен, что ты не предашь нас, так как ты воспитан Эйлом и дела свои совершаешь с честью и по справедливости. А теперь иди и окунись в пламя Священного огня. После возьми его и запечатай в кубке!"
Дрон преподнёс Полю огромный тяжёлый кубок, высеченный из оникса, с символическим рисунком, вырезанным по окружности. Поль оглядел кубок, восхищаясь филигранной резьбой.
Парень ещё раз посмотрел на правителя Петлики и, немного волнуясь, приблизился к пещере огненной тьмы. Природное образование с золотистым цветом породы восхищало своей масштабностью. Это был зал, в который вместилось бы, наверное, акваноликов двести, не меньше. Свод пещеры отражал мерцание холодного огня. Жары от него не чувствовалось, и Поль уверенно приблизился к самому пламени. Огонь кольцом освещал бездонную пропасть, которой заканчивалась пещера. Помня наставления Мормы, он поставил на небольшой камень кубок, набравшись мужества, зажмурился и бросился в пылающую бездну. Он ощутил такой прилив сил, что казалось, гравитация полностью потеряла над ним власть. Поль взлетел высоко, высоко и повис в вакууме космической бесконечности. Он осторожно открыл створки глазных камер. Перед ним открылась сказочная красота вселенной. Мириады звёзд, спирали галактик, цветные скопления туманностей! В этот момент Поль почувствовал в себе истинное блаженство, лёгкость и нахлынувшее чувство любви. Такого он никогда не ощущал. Слёзы выступили из его глаз и застыли, необычно переливаясь всеми цветами. В какой-то момент они лопались, и новые занимали их место. Это были слёзы радости, восхищения и чувства бесконечности. В какой-то момент Поль почувствовал, как его затягивает обратно. Картина мироздания стала удаляться, и вскоре он опять увидел перед собой мрак тьмы, по краям освещаемый языками пламени холодного огня. Преисполненный ощущением абсолютного здоровья, без следов усталости или неуверенности, с ясным умом и невероятно чётким представлением о том, что ему предпринять, Поль поднял кубок. Теперь этот тяжёлый предмет казался лёгким, как песчинка. Поль зачерпнул им достаточно большую порцию огня и плотно закупорил его крышкой. Также Поль прихватил с собой горсть золотистой гальки, застилавшей дно пещеры. Довольный, с переполнявшим его чувством счастья и радости, Поль вынырнул из пещеры. Не осознавая, что он делает, Поль кинулся обнимать и гладить мраморный столб правителя. Тот лишь неподвижно и терпеливо ждал, пока его гость выплеснет свои эмоции.
— Простите меня, господин Морма, — развеивая слёзные облачка, проговорил Поль, — но я не мог не поделиться с вами силой холодного огня!
—"Даже Эйл не делал такого для нас!" — голос Мормы дрожал от волнения, — "Мы впервые за всю нашу осознанную жизнь ощутили блаженство и умиротворение! Такого подарка от тебя мы никогда не забудем!"
Воодушевлённо делясь впечатлениями, правитель и Поль, в сопровождении дронов направились к пещере чёрной мглы. С этого момента они стали огненными братьями и поклялись умереть, защищая и оберегая жизнь друг друга. Подлетев к пещере, Поль ещё раз обнял мраморное тело правителя и, махая на прощание рукой, медленно исчез, коснувшись чёрного камня.

Глава 71.

Нав неспешно копошился в убежище. Новая партия алкопара уже благополучно разложена по стеллажам, отцовская перчатка – в надежном месте. С диском пришлось повозиться дольше. Склян приготовил для него настоящий сейф, добытый из обломков космического корабля, рухнувшего когда-то на Айкон. Эта штуковина разительно отличалась от передовых электронных и волновых изделий Айкона. Тяжелый, неподъемный даже в условиях здешней гравитации, с механическим замком, требующим не только странного ключа, но и кодовой комбинации. Забыл последовательность цифр – всё, сейф не вскрыть. А он ведь не просто из толстенных металлических плит сделан, между ними ещё и каменная прослойка. Только лазером возьмешь, и то с трудом.
Именно в этот сейф Нав и поместил диск. Набрал код, записал его в файл памяти, захлопнул дверцу. Внутри что-то щелкнуло. Затем бодун повернул ключ. Сейф был вмурован в стену. Нав просто прикрыл его шунгитовым щитом и подпёр полностью заряженными ярильными батареями.
– Вроде все, – окинув взглядом убежище, пробормотал Нав, – можно и отдохнуть, а потом возвращаться.
Нав с наслаждением подключил алкопар и задумался. Ему никак не понять отцовскую страсть к накопительству. Жизнь проходит, а он все складывает и складывает. Зачем ему столько? Нав вот с удовольствием слетал бы на другие планеты, завел новых друзей. Например, Гал. Хороший парень, хоть и синяк. С ним весело, и он честный и справедливый. Всегда заступится, поможет чем сможет. А его друзья? Это же отличная компания. Нав хотел бы стать её частью. И они вроде бы не против, но отец… Он помешан на сословном делении, на нужных и полезных связях в обществе. Сам-то по торговым делам мотается по всей галактике. А его с собой не берет, не верит в его способности. Хотя у отца уже ни сил, ни той прыти нет. Нав вздохнул, отсоединил пустой шар и, закрыв хранилище, выбрался наружу.
– Не понял… – оглядываясь, прошептал он, – что здесь происходит?
Военные транспортёры бороздили небо Айкона. Где-то неподалеку гремели выстрелы. С одной стороны – из Мола, но больше – из района рудников и Коша. Нав, накинув серебряный плащ на голову, чтобы издалека было видно его происхождение, двинулся к столице. Очередной транспортёр завис над ним. Нав замер, глядя вверх. Открылся люк, и пара трезвенников-солдат спустилась к нему с нацеленными плазмоидными пушками.
– Что вы здесь делаете, господин? – спросил один из солдат.
– Домой возвращаюсь, – затараторил Нав. – Я сын Скляна, главы межпланетной гильдии торговцев. Отец направил меня сюда для переговоров с чекушами. Он намерен нанять их для работ на своей вилле. А в чем дело? Какова причина допроса? Имейте в виду, мой отец вхож в правительство, и такое неуважительное отношение ко мне может вам дорого стоить!
– Остановитесь, – приказал второй солдат, – и внимательно меня послушайте. На Айконе объявлено чрезвычайное положение и активирован протокол "Альфа". Тревога звучала по всей планете. Не поверю, что вы её не слышали. К тому же, в районе проживания чекуш идут боевые действия. Я приятно удивлен, что вас не задело, но если вы действительно держите путь оттуда, то не могли не заметить этого. Выстрелы даже отсюда слышны.
Нав не растерялся и тут же выпалил в ответ:
– А я разве говорил, что не в курсе происходящего? – От волнения и стресса Нав начал мерцать, переливаясь серебряными отблесками. – Я спросил, по какому праву вы меня остановили и допрашиваете? Я не чекуш, не синяк, принадлежу к высшему сословию, а меня никто даже не подумал спасти, увести с места огня, да еще и допросы тут устраивают! Это возмутительно!
– Прошу вас, проследуйте в наш транспортёр, и мы с радостью доставим вас в убежище! – уже жалея, что решил проверить странного акванолика, предложил первый солдат.
– Куда? В убежище?! – взвизгнул Нав. – Вместе с синяками и мирологами? Вы в своем уме? Как вас зовут? Ваше звание и кто ваш командир? Я буду жаловаться на вас! Если хотите мне действительно помочь, то доставьте меня домой, на мою виллу!
– Я не уполномочен заниматься частным извозом. У нас военное положение, – сдержанно ответил солдат. – А если вы будете продолжать в том же духе, я буду вынужден вас арестовать.
– Что?! – возмущению Нава не было предела. – Да я сейчас…
Бодун попытался связаться с отцом, но тот не отвечал. Тогда Нав набрал министра экономики. Тоже тишина.
– Да что такое? – психанул он. – Ни до кого не могу дозвониться!
– Связь блокирована, – коротко ответил второй солдат.
– Что происходит? – растерялся Нав. Он перешел с истерического крика на растерянный полушепот. – На нас дранозавры напали? Почему протокол "Альфа"?
– Уважаемый, – строго ответил первый солдат, – у меня нет времени с вами препираться. Только из уважения к вашему отцу спрашиваю последний раз: вы с нами в убежище или к отцу?
– Конечно, к отцу. Я должен убедиться, что с ним все в порядке, – начал Нав, но солдат прервал его:
– Обязан вас предупредить, что все щиты подняты и заблокированы для безопасности акваноликов, так что вам не удастся вытащить своего отца. Да и не советую этого делать. Вам бы тоже, если брезгуете убежищем, найти себе достойное укрытие и не шататься тут по открытой местности. Честь имею!
Не дожидаясь словесного потока от визгливого бодуна, солдаты поднялись на борт транспортёра.
– Хамы! – крикнул вслед Нав, а сам тут же достал алкопар и стал нервно вдыхать его. – Вот я влип. Если отцу расскажут, не миновать мне лекции по уважительному общению с представителями силовых структур. Надо быть крайне осторожным.
Нав, осмыслив происходящее и волнуясь за отца, со скоростью, доступной в сложившихся обстоятельствах, помчался к своей вилле.
 
Тем временем Пиксель и Куб соорудили для Гала подобие носилок. Они обнаружили брошенный чекушами дрон, покоившийся на электро-волновой подушке, предназначенной для транспортировки горной породы. Пиксель, с присущей ему изобретательностью, переоборудовал его, превратив в удобный лежак. Друзья бережно уложили на него Гала и активировали подушку.
– Заряда немного, – с сокрушением проговорил Куб, – но на какое-то время хватит.
– В любом случае, лучше, чем тащить парня на себе, – резонно заметил Пиксель, – не будем терять драгоценные секунды. До цели осталось совсем немного.
В небе возник силуэт военного транспортёра. Куб, толкнув Пикселя в бок, указал на него, и друзья, словно тени, метнулись к ближайшей скале. Пиксель извлек из своего арсенала плащ-невидимку, его изобретение, и накрыл им Гала. Тот мгновенно растворился в воздухе, лишь легкое мерцание пространства выдавало работу ярильной батареи.
– Ого! Ты не говорил, что чудо-плащ у тебя с собой! – восхищенно прошептал Куб
– А ты не спрашивал, – отмахнулся Пиксель, – давай за этот выступ, скорее!
Транспортёр завис неподалеку. Открылся люк, и два солдата спустились вниз.
– Кого-то обнаружили, – прошептал Пиксель.
– У тебя ещё есть плащ? – спросил Куб.
– Что опять придумал? – строго посмотрел на него Пиксель.
– А если это кто-то из чекуш? – взволнованно заговорил Куб. – И его сейчас убьют? Неужели мы ничего не предпримем, чтобы спасти его?
– Ты в своем уме? – попытался вразумить друга Пиксель. – Мы без оружия, с умирающим Галом, а там военный транспортёр с вооружёнными солдатами!
– Ну, я хотя бы посмотрю, что там и как, – Куб умоляюще глянул на Пикселя. – Нам Поль не простит, если мы хотя бы не попытаемся.
– Ты точно сумасшедший! Петля с собой, не отстанешь же. Я тебя не буду вытаскивать, если что, у меня тут Гал, – вытаскивая ещё один плащ, нервно ответил Пиксель.
Куб накинул его на плечи. Тело растворилось, и на фоне скалы повисла одна его голова. Зрелище, прямо скажем, не для слабонервных.
– Ну что, не видно меня? – обратился он к Пикселю.
– Жуть какая, – поёжился Пиксель, – с головой укутайся, дурень, а то висит в воздухе, как отрубленная.
Куб тут же скрылся под плащом с головой.
– Вот теперь другое дело, – проговорил Пиксель, – только помни, ты всё равно считываешься приборами. Будь предельно осторожен.
Куб приблизился к месту остановки транспортёра. Когда он услышал, что солдаты разговаривают с Навом, он насторожился. Неужели военные арестовывают всех подряд? Оказалось, что нет, с Навом они общались уважительно, в отличие от их разговора в городе Мол.
– Вот кто сошёл с ума, – прошептал Куб, услышав, что Нав отказался от эвакуации и намерен лететь к отцу.
Когда солдаты вернулись на транспортёр, Куб ринулся догонять Нава.
– Привет, – поравнявшись с ним и скинув плащ-невидимку, проговорил Куб.
Нав отскочил в сторону, затравленно оглядываясь. Увидев знакомое лицо, он облегчённо вздохнул.
– Вы… откуда вы тут взялись? – заикаясь, спросил Нав.
– Ты меня узнал? – удивился Куб.
– Ну да. Мне вас всех Гал показал, после того как в городе началась суматоха из-за дефицита алкопара, – выравнивая дыхание, объяснил Нав. – Так как вы тут появились?
– У меня чудо-плащ есть, гляди! – Куб накинул изобретение Пикселя на плечи. Его голова, с лучезарной улыбкой, снова повисла в воздухе.
– Спаси меня Око! – воскликнул Нав. – Зачем же так пугать? Ужас какой!
– Куда направляешься? – спросил Куб, скинув исчезающий плащ.
– К отцу. Он там без запасов алкопара сидит, – быстро заговорил Нав. – Если я ничего не придумаю, он умрет. Каким бы он ни был строгим и иногда грубым, он мой отец, и я не могу бросить его одного.
– Я понял тебя, – взмахом руки остановил его Куб. – Но так ты ему не поможешь. Тебе к Пикселю нужно. Он разблокирует щиты, и вот тогда ты точно сможешь помочь отцу.
– Огромное спасибо, что бы я без вас делал?
– Да ладно, совсем недавно мы без твоей помощи пропали бы, так что не благодари, – улыбнулся Куб. – Полетели?
– Куда?
– Обратно, там у скалы меня ждет Пиксель и Гал, – объяснил Куб.
– А что они, накинув это чудо, с тобой не полетели? – удивился Нав, кивая на плащ.
– Я тебе по дороге расскажу, – ответил Куб.
Ребята двинулись к скале, и Куб вкратце поделился новостями. Нав расстроился, узнав, что Гал при смерти, но восхитился его отвагой. Ведь тот не побоялся броситься в самое пекло, спасая свою мать.
– Мы не довезём его до города! – увидев Гала, сообщил, здороваясь с Пикселем, Нав. – Я предлагаю другой вариант. Тут совсем близко есть наше с отцом тайное убежище. Там много запасов, в том числе и лекарств. Давайте скорее туда. Надо срочно его подлечить, а потом уже будем думать.

Когда компания прибыла на место, Нав разгрёб песок и, вытащив прикопанное металлическое кольцо, потянул за него. Огромный валун, стоящий рядом, плавно приподнялся и медленно отошёл в сторону. В образовавшемся проёме открылась лестница, ведущая глубоко вниз. Нав гостеприимным жестом пропустил ребят вперёд. Как только акванолики оказались на ступеньках, Нав нажал на какой-то камень в стене, и валун встал на прежнее место, погрузив помещение во мрак. Только слабый свет, исходящий от тел спускающихся беглецов, освещал лестницу. Спустившись достаточно глубоко в недра Айкона, они упёрлись в небольшую дверь.
– Расступитесь, – попросил Нав и пробрался вперёд. Он достал из тайника ключ и повернул замок. Дверь тихо открылась. Они оказались в довольно просторном помещении с хорошей вентиляцией. Длинный ряд полностью заряженных ярильных батарей закрывал правую стену бункера, левая же была увешана стеллажами, плотно набитыми шарами с алкопаром. У третьей стены расположились удобные эфирные диваны и подносы, на которых были укреплены хрустальные светильники, дающие мягкий свет от батарей.
– Прошу, располагайтесь в моей скромной обители, – проговорил Нав, предлагая Пикселю и Кубу опуститься на диваны.
– Можете связаться с Эвом и спросить, какие препараты нужно ввести Галу? – засуетился Нав.
– Конечно, – набирая номер восстановителя, ответил Пиксель.
Вскоре Гал, подключённый к нескольким шарам с лекарствами, а также заряжавшийся от ярильных батарей, стал обретать более яркое свечение.
– Ну вот, – вздохнул Куб, – вроде бы стал приходить в себя. Нам тоже не помешает отдохнуть и подзарядиться.
– А как же мой отец? – тревожно спросил Нав.
– Куб, оставайся с Галом, а мы отправимся спасать Скляна! – не терпящим возражений тоном заявил Пиксель. Он протянул Наву исчезающий плащ. Тот благодарно кивнул, и они, покинув убежище и закутавшись в плащи, исчезли в направлении столицы.
Глава 72.

Момент появления Поля в лаборатории остался незамеченным для всех. Коус лишь успел осознать, что Поль каким-то образом раскрыл тайну телепортации, как тот уже оказался за его спиной.
— Вы не перестаёте меня удивлять, — произнёс он с волнением в голосе. — Надеюсь, вы поделитесь с академией этим грандиозным открытием?
— О чём вы? — коротко спросил Поль. — Нам сейчас предстоит создать огненно-шунгитовое полотно для купола.
Он протянул Коусу ониксовый кубок.
— Это холодный огонь. Будьте осторожны, не растеряйте его пламя. А способ телепортации следует держать в секрете, чтобы враг не смог украсть его и использовать против нас.
Коус, удивлённый и немного испуганный, растерянно схватил кубок, чуть не выронив его из трясущихся рук. Тот ещё оказался и достаточно тяжёлым. Поль улыбнулся.
— За дело! — воодушевлённо воскликнул он.
Первым делом они принялись исследовать оптимальное соотношение шунгитовой пыли и огня. Когда была достигнута правильная пропорция, смесь равномерно распределилась, и внутренняя гравитация пришла в действие. Теперь можно было безбоязненно прикасаться к меняющему рисунок невесомому полотну и без труда перемещать его. Следующим шагом стало равномерное распределение оранжевых камней из пещеры огненной тьмы по всему каркасу купола. Как только камни были надёжно закреплены, мирологи аккуратно накрыли его огненно-шунгитовым полотном. Оно плавно опустилось на каркас и, мерцая белыми языками огня, окутало собой ёмкость. Камни служили магнитными креплениями, не позволяя необычному покрывалу соскользнуть с купола.
— Осталось присоединить к конструкции искусственный хвост субатомной трансформации, и мы можем приступать к первому испытанию, — бодро подытожил Поль, оглядывая сооружение с удовлетворением.
— Всё будет готово через пару часов, — отчитался Коус.
— Тогда я проверю состояние светлячков, — весело подметил Поль, на мгновение взглянув на отца Куба. — Новое историческое открытие вскоре прославит ваше имя в ЧЕЛО! Не каждый день алкоголь превращают в воду и наоборот!
— Так это ваше имя будет увековечено, не моё, — скромно возразил Коус.
— Наше, профессор, наше, — задумчиво ответил Поль, — имена акваноликов, начиная с чекуш и заканчивая ярийцами.
— С вами всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Коус, настороженный необычным настроением Поля.
— Всё хорошо, профессор, — тихо проговорил Поль, приближаясь к бурлящей ёмкости с горячим спиртом, на дне которой мерцали светлячки. — Добавьте одну четвёртую часть воды, — распорядился он. — Нам может не хватить этих светлячков. Лучше иметь дополнительный запас.
Учёные немедленно принялись выполнять просьбу Поля. Парень выглядел чересчур задумчивым. Мысль о сословии Пикселя не покидала его. Он понимал, что тот не просто так скрыл этот факт. Каковы были его мотивы? Действительно ли яриец хотел обезопасить друзей, или он преследовал иные цели? Можно ли ему всецело доверять? Зачем Пиксель втянул всех в эту опасную игру с правительством? Пока что результаты были плачевными: род чекуш практически полностью истреблён, синяки тоже находились под угрозой исчезновения. Что дальше? Как долго Пиксель будет скрывать свои настоящие цели? Его размышления прервал Коус.
— Всё готово, — громко произнёс он. — Мы можем приступать к испытанию.
Учёные уже взвесили кристалл и определили нужный объём горячего спирта со светлячками. Из магнитной породы добыли достаточное количество смолы. Всё укрепили. Вот с огненно-шунгитовым покрывалом возникла небольшая заминка: его не удавалось закрепить над куполом так, чтобы в нужный момент опустить на чан. Камни огненной тьмы притягивали полотно, и оно, вытягиваясь, падало на купол раньше времени.
— Всем отойти на безопасное расстояние! — скомандовал Поль. — Я сам в нужный момент накину его.
— Это небезопасно! — возразил Коус. — Согласно вашим отчётам, фонтан воды может вас обжечь!
— Это оправданный риск, — заявил Поль, надевая защитный костюм. Он закрепил на голове алмазный шар, а на руках водонепроницаемые перчатки. — Я готов.
Мирологи, затаив дыхание, отстранились за ограждение и наблюдали за смелым черушем. Поль нажал на кнопку пульта управления. Кристалл и смола одновременно погрузились в чан с горячим спиртом и светлячками. Началась реакция. Живые светлячки, соединясь с лазуриновым кристаллом, начали превращать спирт в коричневый едкий дым. Специальные трубки всасывали его и направляли в установленные рядом герметичные резервуары. Когда ядовитый дым достиг нужной концентрации и стал выходить из чана — вытяжка не справлялась с откачкой в резервуары — Поль, вися над чаном, расправил огненно-шунгитовое полотно и накрыл им купол. То, что произошло дальше, ошеломило учёных. Хлынувшая вода в одну секунду затопила пол лаборатории. К счастью, мирологи предусмотрительно поднялись на достаточную высоту. Слив образовал буйную воронку. Поль спустился к куполу и быстро сорвал полотно, засовывая его в сумку, висящую у него на плече. Вода остановилась. Дроны мгновенно активировались, осушая пол лаборатории. Слив закрыли, но застывшие от увиденного учёные не спешили спускаться. Зрелище было настолько эффектным, что требовалось время для осознания произошедшего. Поль тем временем неторопливо осматривал конструкцию, явно недовольный.
— Почему не сработал хвост? — тихо спрашивал он себя. — Вода должна была трансформироваться на субатомном уровне и собираться в шары!
Учёные постепенно приходили в себя.
— Господин Коус, нам нужно пересчитать время процесса преобразования воды и провести анализ полученной жидкости, — распорядился Поль. — Кроме того, проверьте, что за неполадки с хвостом?!
В начале никто не заметил, как в ёмкость с горячим спиртом, где находились светлячки, попала вода. Те, обладая своей природной скоростью, начали делиться, вытесняя спирт. Поль, отдавая указания, повернулся спиной к ёмкости, и его хвост коснулся её края. Через секунду он отдёрнул его, но этих мгновений было достаточно, чтобы несколько светлячков с его очередным вздохом попали в хвост и исчезли в нём. Они не вызвали ни кашля, ни першения, ни удушья. Поль продолжал разговаривать с Коусом, как ни в чём не бывало. Учёные, заметив, что ёмкость переполнена светлячками, уже начинающими гибнуть от недостатка спирта и понижения температуры, поспешили исправить ситуацию.
— Всё идёт не так! — нервничал Поль, видя последствия недоработок и просчётов. — Всем нужно сосредоточиться на доработке и улучшении процесса, а технические моменты поручите дронам!
Мирологи живо обсуждали недочёты, а пара инженеров-синяков проверяла конструкцию и хрустальный хвост.
– Как же не хватает Гала, он бы мигом выявил причину неполадок, – вздохнул Поль, его голос был полон сожаления. – Я должен отлучиться, оставлю вас на время.
Коус одобрительно кивнул, и Поль, стремительно развернувшись, исчез в коридоре. Он связался с Эвом.
– Что нового от ребят?
– Они нашли Гала, – голос Эва звучал как всегда ровно, отчего тревога Поля лишь усилилась. – Но он без сознания. Это меня беспокоит.
– Почему они не возвращаются в штаб-квартиру? – удивился Поль.
– Во-первых, Гал слишком слаб и не сможет перенести дорогу. А во-вторых… город закрыт. Границы под контролем военных. Никто не может ни войти, ни выйти.
– Вот ещё новости! – Поль почувствовал, как внутри закипает негодование. Он с трудом сдержал гнев, понимая, что сейчас важнее всего хладнокровие. – Так дело не пойдет. Жди меня, я скоро буду.
Вернувшись в лабораторию, Поль сообщил Коусу, что вынужден срочно отбыть. Он заверил их, что остаётся на связи, тем более что ученые и без него вполне способны устранить неполадки и повысить эффективность выработки воды, а также безопасность процесса. Попрощавшись с мирологами, Поль вихрем вылетел из лаборатории, извлёк из кармана камень чёрной мглы и, коснувшись его, мгновенно переместился в штаб-квартиру. Эв в этот момент разговаривал с Пикселем.
– Вам лучше вернуться обратно, – убеждал он. – Даже под невидимым плащом вам не проникнуть в город, да и какой смысл так рисковать?
– Именно! – подхватил Поль, подключаясь к связи. – Мы с Эвом сами сейчас телепортируемся к вам. Это намного безопаснее и быстрее.
– Дело в том, – ответил Пиксель, – что нам нужно вызволить Скляна. Нав не находит себе места из-за отца, у того в доме нет запаса аклопара.
– Как интересно, – удивился Поль. – Неужели всё продал? На него это совсем не похоже.
– Нет, уважаемый Поль, – вступил в разговор Нав, его голос дрожал от волнения. – Мой отец все запасы спрятал в нашем тайном убежище. Ими сейчас пользуются Гал и Куб, а вот папа оказался в собственной ловушке. Думал о сохранении запасов для города, а сам остался ни с чем.
– Понятно, – ответил Поль. – Сообщите нам координаты убежища, и мы с Эвом немедленно туда прибудем.
– Не могу, – заикаясь, пролепетал Нав. – Это очень секретное место, и по такой связи нас могут прослушивать. Узнав местоположение убежища, его тут же атакуют и разграбят.
– Да у нас самих эта связь секретная! – убежденно возразил Пиксель. – Я сам её сделал, и она не подключена ни к городским, ни к военным системам.
– Откуда тебе знать? – не унимался Нав. – Они тоже не дураки, могут определить, следить, прослушивать. Мне отец такое рассказывал…
– Ладно, – перебил его Поль, – у нас нет времени пререкаться. Где вы сейчас? Это место вы можете нам сообщить? Мы сейчас окажемся у вас и уже вместе отправимся в убежище.
На это Нав согласился, и вскоре все четверо уже обнимались, эмоционально делясь новостями. Пиксель отдал Полю и Эву свой плащ, а сам с Навом укутался в его. Так, никем не замеченные, они вернулись обратно к убежищу.
Эв тут же приступил к считыванию Гала. Нейронная сеть во многих местах была разорвана.
– Если это не исправить, то парень останется калекой, — с грустью сообщил Эв. — В этих условиях я ничего не могу сделать. Его нужно срочно переместить в крестовик и там делать операцию.
– А какая гарантия, что тебе позволят оперировать синяка? — спросил Пиксель. — Терзвенники могут просто забрать его и увести в убежище, а то и вовсе расстрелять, так как посчитают его безнадёжным, как поступили с ним в Моле.
– Верно говоришь, — поддержал Куб.
– Ребята, – напомнил Поль, – давайте оставим Гала на попечение Эва. Я уверен, он придумает выход, а нам срочно нужно отправляться спасать Скляна. А то мы поступаем очень эгоистично по отношению к приютившему нас Наву.
– Ты прав! – согласился Пиксель. - Вы с Кубом справитесь? А я должен проверить, как обстоят дела с Трезудой и его войском. Ну и пора, наверное, проверить наших пленников в золотом дворце!
Поль недоверчиво глянул на Пикселя.
"Надо поговорить с этим ярийцем, пока он не натворил дел. Вон как он вмешивается в военные дела Айкона. Но сейчас не тот момент, хотя и затягивать с этим опасно."
- Хорошо, – Куб упаковал плащи и, взяв за руку Нава, обратился к Полю: – Мы готовы.
Поль, очнувшись от своих тревожных мыслей, коснулся одной рукой Куба, другой достал камень чёрной мглы и произнёс:
– На виллу Скляна.

Глава межпланетной гильдии торговцев, запертый в своей же вилле, отчаянно пытался найти хоть какой-нибудь завалявшийся шар с алкопаром. Его тело уже наполовину было прозрачным. Ярильная батарея не спасала. Её заряда хватало на несколько минут.
– Неужели я так бесславно умру здесь? – прошептал Склян, едва сдерживая слезы. – Бодун, достигший таких высот, имеющий вес в правительстве, умирает от голода, в полном одиночестве. Даже с Навом не попрощаюсь по-отечески! Сынок, как ты там? Жив ли хоть? Я уверен, ты сумеешь сохранить наши запасы и приумножить их. Я составил завещание и отправил премьер-министру файл с просьбой назначить тебя моим преемником. Это самое малое, что я могу для тебя сделать…
Пожилой акванолик повис в зале, с грустью глядя в потолок, наглухо запечатанный платиновыми щитами. Сознание его мутилось, перед глазами проносились яркие кадры насыщенной жизни. Вдруг, сбоку, из ниоткуда стали проявляться нечеткие три фигуры. Он медленно повернул голову.
– Ну вот, пробил мой час, – простонал он. – За мной прибыли восстановители.
– Рано тебе к ним, – отозвался Нав, подключая к хвосту отца шар с алкопаром. – Ты ещё поживёшь, папа! Мы победили дранозавров! Столько дел нам предстоит теперь переделать вместе!
– Это ты, Нав? – с дрожью в голосе спросил Склян. – Откуда ты здесь взялся?
– Из убежища, – стараясь казаться весёлым, ответил сын. – Откуда же ещё!
– А как вы прошли через щиты?
– Вы задаёте слишком много вопросов, – деловито заметил Куб. – Лучше дышите глубже! Мы прибыли, чтобы вытащить вас отсюда. Сейчас все вместе вернёмся в убежище, и вы от души напитаетесь всем, чем пожелаете!
– А вы кто такой? – забеспокоился Склян. – Откуда знаете про убежище? Что с моими запасами? Если вы захватили их, предупреждаю, вам придётся всё вернуть! Иначе я пожалуюсь самому правителю Наяри, и вас привлекут к ответственности!
– Вот так и делай добро богачам, – вздохнул Куб. – Никакой благодарности.
– Папа, – с укором посмотрел на Скляна Нав, – ну как тебе не стыдно! Эти ребята, рискуя жизнью, отправились со мной, чтобы спасти тебя, а ты?
– Нав, кто они? Ты им рассказал про убежище? – схватил сына ослабевшей рукой Склян.
– Ты неисправим, – в сердцах воскликнул тот. – Только что тут умирал, причитая, что не увидишь меня, не попрощаешься, как полагается, а теперь? Всё тут же забыл? Никуда твои богатства не денутся. Или нам лучше вернуться обратно? Ты этого хочешь?
– Нет, нет, сынок, – отпустив Нава, опомнился Склян. – Это я от недостатка алкопара бред несу. Прости. Спасибо тебе, что не оставил отца. Я перед тобой в долгу.
– Дыши давай уже, – более спокойно ответил Нав. – Нам тут долго оставаться нельзя. Сейчас придёшь в себя, и мы отправимся в убежище. Сам убедишься, что там всё на своих местах. Да, теперь о нём знают и мои друзья, но они порядочные акванолики. Им можно доверять.
– Да ты толком расскажи, что случилось? – ничего не понимая, но снова переживая за свои запасы, простонал Склян. – На нас дранозавры напали, но их отбили? Что с премьер-министром? Почему до сих пор не разблокировали щиты?
Нав стал объяснять отцу, отвечая на его вопросы и уверяя, что беспокоиться не о чем. Он подключил к его хвосту второй шар с алкопаром. Бодун слушал, и лицо его то мрачнело, то начинало светиться от открывающихся перспектив. Он постоянно переводил взгляд то на Куба, то на Поля. Разглядев, что Поль является чекушем, он вновь помрачнел. Нав, перехватывая взгляд отца, успокаивал его, рассказывая, как много Поль сделал для Айкона, что Куб – сын уважаемого в академии профессора Коуса. Наконец, Склян успокоился, задавая уточняющие вопросы. Он уже обрёл нормальное свечение, и силы в полной мере вернулись к нему.
– Значит, вы умеете телепортироваться? – восхитился он. – Да это же можно выгодно продать!
– Пап, – с укором одернул его Нав, – а о последствиях для нашей безопасности ты подумал? Если у тебя купят эту способность цивилизации, подобной дранозаврам? Ты сможешь защитить себя и всех нас от их вторжения? Тебе мало проблем с дранозаврами?
– Ты стал очень рассудительным, – заметил Склян. – Я и не заметил, как ты повзрослел.
– Я давно уже повзрослел, – ответил Нав, – только ты так был занят своими делами, что упорно не желал этого замечать!
– Господа! – вежливо вмешался Поль. – Несмотря на то, что я чекуш, прошу вас перенести ваши семейные разборки на более поздний срок. Нам пора возвращаться. Эв сообщил, что Галу становится хуже.
– Да, конечно, – спохватился Склян. – Если вы сможете связаться с министром здоровья, то я помогу вам устроить вашего товарища в лучший крестовник к лучшему профессору-восстановителю.
– Пап, – осёк его Нав, – нет больше ни министра, ни твоих связей! Ты когда осознаешь, что жизнь на Айконе изменилась. Правительство арестовано! Теперь всё будет по-другому!
– Не понимаю, как арестовано? – опять насторожился Склян.
– Всё, молчи, – схватив отца одной рукой, Нав протянул другую Кубу. Он, в свою очередь, взял его за хвост Поля.
– Поехали! – радостно крикнул Куб. Поль дотронулся до камня чёрной мглы, и акванолики медленно растворились в воздухе.
Глава 73.

Весть об уничтожении цивилизации дранозавров достигла флагманского транспортёра спустя три часа после приказа о возвращении на Айкон. Дрон-разведчик передал видеоотчёт с планеты Джудар. Страг, просмотрев полученный файл, ощутил бурю противоречивых чувств. Он был готов немедленно поделиться ликующей новостью со всеми экипажами, но терзавшие его вопросы сдерживали порыв. Неужели Трезуда причастен к этой победе? Не скрытый ли это его замысел? Если так, то почему он не посвятил в него своего генерала? Или это всего лишь невероятное совпадение? Но каким образом эйфоновый круг достиг Джудара и активировался? Кто и, главное, как доставил его туда? Почему вся орда дранозавров оказалась на своей планете так быстро? Это возможно лишь благодаря телепортации, а подобная способность недоступна акваноликам. Страг вновь уединился с Трезудой в каюте командира.
– Я хочу показать тебе видео, которое только что получил от нашего дрона-разведчика, и узнать твоё мнение на этот счет, – обратился он к Трезуде.
Подполковник удивленно вскинул брови. Генерал активировал нейонный экран и запустил воспроизведение. Когда Трезуда увидел, как планета, обращая дранозавров в прах, погружается в непроницаемую пелену пара, смешанного с дымом, он непроизвольно воскликнул от восторга:
– Оказар! Неужели это вы разработали такую тактику? Я не подозревал, что в нашем арсенале есть подобное оружие! Новейшая разработка?
– Вообще-то, эти вопросы я и хотел задать тебе, – растерянно ответил Страг. – Я не могу понять, кто и как умудрился применить силу эйфона. Я полагал, что ты в курсе и это именно твоя стратегия, твой секрет.
– Вы переоцениваете мои скромные способности, господин генерал, – возразил Трезуда. – Но какой-то гений решил исход битвы и принес нам сокрушительную победу!
– Вот это меня и настораживает, – вздохнул Страг. – Тут что-то не складывается. Тебя обвиняют в измене, в незаконном оснащении боевого арсенала опасной бомбой. А теперь выясняется, что была другая бомба, которая нигде не числится и даже не проходила испытания на полигоне. Кто и как пронес её на корабль? И это не изменник, не предатель, а неизвестный герой, спасший не только Айкон, но и все Содружество Светлоликих от многовековой тирании дранозавров. Можешь ли ты выдвинуть хоть какое-то предположение?
– Честно говоря, нет, – искренне ответил Трезуда.
– И что нам теперь делать? – вопросил Страг, глядя на него в упор.
– Немедленно объявить о победе экипажам! – без колебаний отреагировал Трезуда. – Солдаты нуждаются в этом! Мы победили! Это главное, а нюансы оставим на потом.
– Не горячись, – остановил его Страг. – Объявить-то мы объявим, но приписывать победу себе я считаю неправильным, пока не разберемся, от кого эта помощь пришла и с какой целью.
– Согласен, – после раздумий ответил Трезуда.
– Ну и сам понимаешь, нужно поставить точку в выдвинутых против тебя обвинениях. Я сейчас свяжусь с Айконом и сообщу обо всём, посмотрим, что нам ответят, а там уже и решим, как поступать.
Трезуда промолчал. Он был уверен, что Наяри не одобрит подобного поворота и припишет все заслуги себе. Заявит, что мирологи что-то там изобрели, и они, с его одобрения, послали дрон с зарядом эйфона прямиком на Джудар. Хотя подобную скорость ни один дрон на Айконе развить не способен. У них на борту самые быстроходные дроны, и то новость от них дошла лишь спустя три часа. Страг тем временем пытался вызвать Айкон на связь, но эфир почему-то молчал. Это насторожило опытного офицера.
– Тут точно что-то не так, – задумчиво проговорил он.
– Неужели вы и сейчас ещё думаете, что во всем этом замешан я? – поинтересовался Трезуда. – Вы же понимаете, что тут налицо переворот. И произошёл он уже после того, как был отдан приказ о нашем возвращении. Значит, взрыв и блокировка связи могут быть связаны только при условии, что руководят этим с Айкона, но никак не я, находящийся здесь.
Генерал внимательно посмотрел на Трезуду.
– Почему ты так ревностно пытаешься убедить меня в своей невиновности? Это выглядит очень подозрительно.
– Понимаю, – выдохнув, согласился Трезуда. – Я сейчас на эмоциях. Меня опозорили. Я не могу этого так оставить. Просто обязан доказать свою невиновность. Но понимаю, что только больше навожу на себя подозрения.
Их разговор неожиданно прервал незнакомый голос:
– Поздравляю вас с победой!
– Кто говорит? – тут же отозвался генерал.
– Это Айкон! – проговорил голос. – Спешу сообщить вам, что правительство во главе с Наяри находится в бункере. Я, Лун, его сын, будучи ярийцем и жрецом Ока, временно взял на себя правление Айконом от его имени, до прибытия на нашу планету правительницы и верховной жрицы великой Макош.
Страг и Трезуда переглянулись.
– Ну что я вам говорил? – прошептал Трезуда.
Генерал Страг жестом приказал молчать.
– Почему арестовано правительство? – спросил он.
– Потому что Наяри, вопреки протестам министра Пуша, ввёл чрезвычайное положение и активировал протокол «Альфа», тем самым подвергнув уничтожению свой народ. Его чип не сработал, так как он наполовину чекуш, и его акваген блокирует чип. Это позволило премьер-министру бесчинствовать безнаказанно. Это я тайно прикрепил мою разработку – эйфоновую бомбу – к нашему военному транспортёру и перенёс её с помощью дистанционного управления на ведрозам противника. Когда вся орда попала в космояму и была выброшена на орбиту Джудара, я дождался их посадки и активировал заряд. Так что вся победа принадлежит нам, а точнее, вам, господин генерал. И да, я обладаю неоспоримыми доказательствами, что Трезуда невиновен в предъявленных ему обвинениях. Виноват полковник Сануза, а его сын, лейтенант Пазук, ничего не подозревая, стал жертвой его интриг. Поэтому прошу освободить его из-под стражи и оправдать его честное имя. Как вы это сделаете, решайте сами. Есть еще вопросы?
– Никак нет, – стараясь говорить четко, отрапортовал Страг.
– Тогда я отключаюсь. Если возникнут вопросы, я круглосуточно на связи. Безопасность Айкона превыше жизни!
Страг вытянулся и отключился, ткнув себе в переносицу.
– Вы хоть что-нибудь понимаете? – спросил его ошарашенный Трезуда.
– Пока нет, – честно ответил Страг. – Я сейчас возвращаю командование тебе, и ты объявляешь о победе! Думать будем потом. У нас до посадки достаточно времени.

Через несколько минут, под громкие возгласы и аплодисменты, Трезуда был вновь объявлен командующим айконовской армией. Принимая поздравления, подполковник, широко улыбаясь, попросил тишины.
– Офицеры, солдаты, мои дорогие акванолики! – торжественно начал свою речь Трезуда. – Я не мастер говорить красиво, но меня в эти секунды переполняет гордость и неописуемая радость!
Его голос слегка дрожал от волнения. Глаза искрились изумрудным огнём.
– Запомните этот миг. И не потому, что я снова с вами, как ваш командир, нет! Я уполномочен сообщить вам, что мы одержали полную победу над дранозаврами!!!
Все стихли, переглядываясь друг с другом.
– Это не смешно, – выкрикнул кто-то из офицеров. – Такая "победа" больше похожа на торжество труса, которого не отлупили хулиганы, потому что те увидели приближающихся трезвенников и сбежали.
– Да нет же, господа офицеры! – попытался объяснить Трезуда. – Дранозавры вернулись на Джудар, где их поджидала наша засада!
– Этого не может быть! – вновь выкрикнул офицер.
Генерал вежливо отодвинул Трезуду и, выпрямившись, грозно скомандовал:
– Равняйсь!
Все тут же выстроились в линию и вскинули руку вверх.
– Смирно! – отдал вторую команду генерал.
Военные, опустив руку, вытянулись по струнке.
– Вы посмели сомневаться в словах вашего командира? – рявкнул он. – Вы забыли, что такое военная дисциплина? Под трибунал захотели?! Какой пример подаёт офицер другим солдатам, если не верит в свою победу? Всем активировать экраны и открыть файл! Смотреть в полной тишине! Пусть всем вам будет стыдно!
На всех транспортёрах одновременно загорелись неоновые экраны, и на них появилось изображение Джудара, посадки орды дранозавров и активация эйфонового круга.
Воцарилась такая тишина, что было слышно, как транспортёр рассекает вакуум космического пространства. На лицах застыло едва сдерживаемое ликование вперемешку с раскаянием и стыдом.
– А теперь, я повторю слова вашего командира: Мы одержали полную победу над дранозаврами!!!
– Оказар! Оказар! Оказар! – грянуло в ответ троекратное победное приветствие.
– Да прославится в вечности великий Трезуда! – послышались восторженные выкрики. – Да не угаснет ослепительный свет ярийцев! Безопасность Айкона превыше жизни! Слава Оку! Да пребудет его милость к нам! В бессмертии да прибудет великая Макош!
– Учись, – тихо шепнул Трезуде генерал Страг, – и привыкай! Ты неожиданно из арестованного превратился в героя Содружества Светлоликих! Поздравляю!
Трезуда крепко обнял генерала, хоть это и противоречило военному уставу. Восторженное веселье на транспортёрах не смолкало несколько часов. Всем было позволено хлебнуть по глотку воды, что превратило всеобщую радость в ликование и окончательно разрядило обстановку.

Глава 74.

Пиксель уже заканчивал разговор по связи. Он ещё раз проверил полученные от шпионов-дронов файлы и отключил экран. Чтобы ему никто не мешал, Пиксель выбрался из убежища и поднялся на скалу. В небе ещё иногда виднелись чёткие очертания патрулирующих военных транспортёров, но они держались ближе к рудникам и населённым пунктам. Он огляделся. Было тихо. Вдруг он заметил движение. Вроде и нет никого, но преломляющее пространство прозрачное пятно двигалось по направлению к убежищу. Чуть поодаль Пиксель различил ещё одно такое же пятно.
– Наши возвращаются, – радостно проговорил он и спустился к подножию скалы. – Надо подумать над усовершенствованием плащей.
Подлетев к нему, ребята скинули невидимую защиту. Они довольно улыбались.
– Знакомься, папа, – затараторил Нав, – это Пиксель, миролог, который очень хорошо разбирается в электронике и прочих электроволновых приборах.
– Очень рад познакомиться с вами, – учтиво ответил Пиксель, пожимая руку Скляну.
– Хотел бы вам ответить тем же, – сухо отреагировал тот.
– Не обращай внимания, – стал оправдываться Нав, – мой папа разучился кому-либо доверять, так как погряз в экономических и политических интригах.
– Всё нормально, – успокоил его Пиксель, и обратился к Скляну: – Искренне благодарим вас, уважаемый господин, что позволили воспользоваться вашим гостеприимством.
– Ага, как бы это мне боком не вышло, – пробурчал бодун, – давайте уже скорее глянем, как вы там похозяйничали, гости мои дорогие.
Поль и Куб лишь пожали плечами, а Нав, продолжая выговаривать отцу, открыл вход в укрытие.
– С освобождением вас! – поприветствовал Скляна Эв. – Вижу, операция по вашему спасению прошла успешно!
Склян лишь буркнул что-то невнятное в ответ. Он приблизился к Галу, по пути оглядывая стеллажи. Увидев, что всё лежит на своих местах, а использованные лекарства и алкопар действительно были употреблены по назначению, Склян успокоился.
– Спасибо вам, ребята, – более приветливым голосом проговорил он. – Вы не оставили моего сына в беде и спасли меня, хотя вас никто об этом и не просил. Это дорогого стоит!
Он лично стал пожимать всем руки, а сына крепко обнял.
– Ну как обстоят дела с вашим другом? – спросил он, ещё раз посмотрев на висящего без чувств Гала.
– Как я уже говорил, – начал Эв, – ему срочно нужна операция. Крестовики принимают только военных и элиту, которая пострадала в перестрелках.
– Так я же элита! – завёлся Склян, – они не посмеют меня ослушаться.
– Не всё так просто, – вздохнул Эв, – если бы вы сами были ранены или находились при смерти, то вас бы приняли, а синяка, даже по вашему поручению или просьбе, не возьмут. Только если сам премьер-министр даст указание, а он не на связи.
– Дранозавр меня раздери! – выругался Склян, – что же творится на Айконе! Такого вопиющего безобразия никогда не было!
– Так, – вмешался Пиксель, – руганью делу не поможешь. Тут нужны более решительные действия. Может, мы тайно проникнем в операционную?
– Я один не справлюсь, – Эв опустил голову, – у кого-то из вас есть восстановительное образование? Вот в этом и проблема.
– Я знаю, как помочь Галу, – Поль посмотрел на друзей. – Я не знаю, как на это отреагирует Морма, но я должен рискнуть. На Петлике есть священный огонь, который исцелит Гала. Главное, чтобы правитель позволил им воспользоваться.
– Точно! – обрадовался Пиксель, – я сейчас с ним свяжусь и попробую договориться!
– Нет! – резко ответил Поль. – Только не ты!
– А в чём дело? – Пиксель уставился на Поля. – Что не так?
– Ты почему скрываешь от нас, что ты яриец? – Поль грозно глянул Пикселю прямо в глаза. – Зачем ты установил связь с Мормой? Почему великая Макош может поручиться за тебя? Что за военные интриги ты плетёшь с армией Трезуды? Сможешь ответить хотя бы на эти вопросы?
В убежище воцарилась тишина. Эв и Куб опустили глаза, а остальные пристально на него смотрели.
– Поль, – тихо начал Пиксель, не отводя глаз от него, – думай что хочешь, но ещё не пришло время ответить на большинство из твоих вопросов. Одно скажу: я помог Трезуде одержать победу, а с Мормой я связался, чтобы не допустить к священному огню Наяри. Это привело бы к ещё большей катастрофе, чем то, что он уже сотворил. Это всё, что я могу пока сказать.
– А когда ты нам всё расскажешь? Когда перебьют половину акваноликов? – прокричал Поль. – Если ты яриец, то почему допустил такое?
– Ты всё поймёшь, но позже, – Пиксель оставался спокойным, – тебе нужно набраться терпения и довериться мне.
– Довериться? – Поль замерцал всеми цветами сословий. – Как я могу довериться тому, кто не предотвратил смерть дедушки Кува, кто довёл Гала до такого состояния, из-за кого Сара, мать Гала, сейчас неизвестно где находится, а Мол и Кош разрушены? Верить тебе, кто в силах разблокировать щиты и выпустить умирающих без алкопара акваноликов, но не делает этого? Вот перед нами выживший пример!
Поль указал на Скляна.
– Успокойся, Поль, – Эв приблизился к чекушу, на глазах которого снова выступили слёзы. – Ты действительно многого не понимаешь.
– И ты туда же, – резко отстранившись от него, крикнул Поль, – наверно, ты вот так и Галу скажешь перед тем, как он навеки закроет глаза и отправится в ЧЕЛО? Ты что-то знаешь? Посмотри мне в глаза и ответь! Ты знаешь то, чего не знаю я?
– Но и ты не всё нам рассказывал, вспомни, – вступился за Эва Куб, – тайна диска, например.
– Мы это уже всё проходили! – резко обернулся к нему Поль. – Я понимаю, к чему вы ведёте, но теперь ещё понял и то, что ты, Пиксель, им рассказал больше, чем нам с Галом! Это потому, что мы низкого сословия? Ведь это сидит у вас всех в генах! Вон даже отец Нава на меня свысока смотрел, когда я ему шар с алкопаром подключал. Он, наверно, предпочёл бы умереть, чем принять помощь от чекуша!
Поль обессиленно закрыл руками лицо и зарыдал. Друзья не посмели приблизиться к нему. Они лишь, опустив головы, окружили чекуша и терпеливо ждали, пока он выплеснет всё, что накопилось в его сердце.
Склян, наблюдавший за этой бурной сценой, нахмурился. Он не привык к подобным эмоциональным выплескам. Он жил в мире сделок и интриг, а не душевных терзаний. Но в словах Поля бодун услышал отголоски той боли, которую сам испытал, когда был заперт на своей вилле.
— Хватит ныть, — грубо сказал он. — Слёзами Галу не поможешь. У вас есть план? Действуйте! А если нет, то дайте подумать другим. Поль, ты по-прежнему считаешь, что священный огонь — наш единственный шанс?
Поль поднял голову и посмотрел на Скляна. В его глазах всё ещё была боль, но появился и слабый огонёк надежды.
— Да, — ответил он. — Я верю, что это поможет. Но Морма…
— Что Морма? Ты ему доверяешь? Или так же, как теперь Пикселю?
— Доверяю, — твёрдо ответил Поль.
— Тогда хватай Гала и Пикселя и телепортируйтесь на Петлику. Уж Морма сможет прочитать всё, что в его голове, и если твои подозрения верны, то всяко сообщит тебе об этом. Поверь мне, я на таком тонну воды выпил!
— Хорошо, я готов, — косо глядя на Пикселя, ответил Поль.
— Вот это уже другое дело, — сказал старый Склян. — Давайте действовать. У нас нет времени на ваши сопли.
Поль схватился за хвост Гала и повернулся спиной к Пикселю. Тот аккуратно взял кончик хвоста Поля. Чекуш оглядел всех и стал медленно растворяться, увлекая за собой Пикселя и Гала.

***

Нитга разглядывал своё отражение в отполированном металле дрона, который помогал ему принимать укрепляющую ванну. Он был очень доволен собой. Его каменное тело стало ровным и защищённым от прямых яриловых лучей. Осталось немного поработать над гладкостью его поверхности, и тогда не будет стыдно появляться перед Мормой. Дел у Нитги было много. Уже подходил к концу этап защиты пещер от зачастивших к ним гостей. Одно дело Поль, он помогает им сохранять баланс воды, поставляя на планету породу Айкона, но к ним уже спускается армия с этой планеты. А что будет дальше? Война с дранозаврами закончена, начнутся экспедиции бодунов. Да и правительство ещё пожелает посетить Петлику. И им всем нужны, главным образом, пещеры. А это очень нежелательно для самих петликов. Поэтому Морма поручил замаскировать вход в них. Первым делом это касалось пещеры белой мглы. Тут всё в порядке. Молодая колония вошла в огромную глыбу и перенесла её в нужное место, запечатав собой вход в эту пещеру. А вот с двумя оставшимися предстоит повозиться. Так как Поль – владелец пещеры чёрной мглы, то вход должен быть для него всегда открыт, а для непрошенных или нежелательных гостей – скрыт. Чтобы решить эту проблему, Нитга поручил дронам соорудить механизм, который смог бы легко скрывать и открывать этот вход. Сейчас работы проводились в пещере огненной тьмы. Если все расчёты верны и механизм сработает удачно, то Нитга приступит к разработке защиты входа в пещеру чёрной мглы. Но эти работы нужно согласовать с самим Полем, так как в договоре оговорено, что они не могут переделывать пещеру. Поэтому нужно составить дополнительное соглашение. И зачем нужно было продавать её Элу? Лишние сложности.
"Ты всё нежишься в ванне?" – услышал он голос Мормы.
"Повелитель? – Нитга выпрямился. – У нас неприятности?"
"Почему сразу неприятности? – весело ответил Морма. – Просто я хотел тебя лично похвалить. Я сейчас посетил пещеру огненной тьмы и был впечатлён качеством проделанной работы. Защитный щит работает отлично! Снаружи вообще вход не виден, сплошная скала. Молодец! Ты уже придумал, как нам связаться с Полем?"
"Нет ещё, – виновато проговорил Нитга. – Как раз размышлял об этом."
"Вот Пиксель смог же выйти со мной на связь, – напомнил Морма. – Значит, и мы можем тем же путём разыскать Поля и связаться с ним. Разве не так?"
"А я как-то и не подумал о таком способе."
"Ну, теперь думай. Нам нужно всё сделать, пока Айкон не станет посылать нам послов одного за другим."
"Слушаюсь."
В пещере замигала белым светом сирена.
"А вот и гости, стоило о них только вспомнить, – обрадовался Морма. – Вытаскивай давай свой ровный столб и подготовься ко встрече."
Морма активировал волновую подушку и вылетел навстречу Полю. Когда он приблизился к пещере чёрной мглы, акванолики уже выбрались наружу. Дроны, подхватив Гала, сопровождали ребят.
"Добро пожаловать, уважаемый Поль! Я смотрю, ты сегодня не один. А я тебя ждал, даже хотел разыскать и пригласить к себе."
"Вот как? Что-то срочное?" – мысленно ответил Поль.
"Ну, как я успел понять, не такое срочное, как у тебя. Что с твоим другом?"
Морма внимательно прочитал Гала и Пикселя.
"Если ты, повелитель, смилуешься над ним, как когда-то над Эйлом, моим названным отцом, и позволишь ему вылечиться в Священном огне, то я выполню любую твою просьбу."
"Что ж, твой друг достоин войти в пещеру, как и Пиксель. Я правильно назвал имя твоего второго друга?"
"Да, правильно, но я вначале хотел бы поговорить с тобой о нём", – мысленно попросил Поль.
"Нет времени, жизнь твоего товарища меняет своё русло. Надо поспешить."
Дроны, прочитав мысли Мормы, подхватили Гала и понесли его в нужном направлении.
"Приветствую вас, сын Ярила, великий жрец Око", – обратился к Пикселю Морма.
"Не время раскрывать замысел великих. Вы же, уважаемый правитель, и так всё сами знаете", – мысленно ответил Пиксель.
– Не понял? – вслух опешил Поль, приближаясь к месту пещеры огненной тьмы. – А куда она делась?
"Не беспокойся об этом. Пещера на месте. Нам пришлось скрыть её от посторонних глаз, – голос Мормы прозвучал в голове Поля торжественно. – Теперь только избранные будут знать, где она находится и как в неё войти."
Щит со скрипом, поднимая пыль, стал отходить в сторону, освобождая путь в пещеру.
– Пиксель, подожди тут, с правителем, – желая дать возможность Морме узнать его получше, попросил Поль. – А я с Галом в пещеру.
Лазурины заволновались внутри мраморного тела Мормы. Он же тем временем внимательно считывал рассуждения Пикселя. Лазурины были взволнованы. Сейчас всё решится. Потому что от его решения зависело их благополучие на Петлике. Если к власти на Айконе придут недостойные, то Петлику разорят, как это уже произошло в прошлом, и лазуринам придётся покинуть её. Но если решение Пикселя будет верным, то будущее принесёт обеим планетам процветание. Поэтому они замерли, внимательно считывая его рассуждения.
Пиксель еле сдерживал нарастающее в нём волнение.
"Вот она, моя многолетняя цель, – пульсировало в его сознании. – Исцеляющий огонь, который в силах возродить меня, дать силу и власть, которую я заслужил по праву." Пиксель смотрел в манящую темноту пещеры. Он столько претерпел: преследование отца, изгнание, жизнь под чужим именем, подчинение низшим сословиям. И всё это ради поиска дороги к этой пещере. Торжественный миг настал, но волнение сковало его, словно цепями.
"Что произойдёт со мной, – засомневался Пиксель, – когда я отдамся в объятия холодного огня? Не возобладает ли мной гордыня отца? Не принесёт ли это ещё больше всем страданий? А Поль, из рода чекуш, низверженного и униженного народа, который взял на себя право решать, кому зайти в пещеру, а кому нет! Разве может он воспрепятствовать мне броситься в родную стихию и познать истинное счастье! Знал бы он, кому говорит такое!"
Морма стал покрываться мелкими трещинами от волнения. Это лазурины спешили по своим домам, чтобы как можно быстрее собрать всё необходимое. Они понимали, что, скорее всего, им придётся покинуть обжитую планету.
– Хорошо, Поль, – произнёс Пиксель вслух, его голос звучал спокойно и уверенно. – Я подожду здесь вместе с уважаемым правителем. Главное, чтобы Гал снова был жив и здоров!
Морма облегчённо вздохнул. Лазурины, радостно общаясь между собой, стали распаковывать свои пожитки. Переезд отменяется. Только вот придётся долго залечивать внешние раны, так они называли трещины, проступившие на теле Мормы.
"Подожди, Поль, – мысленно обратился правитель к чекушу, – если ты хочешь узнать, кем является твой друг, пусти его с Галом и жди их возвращения рядом со мной!"
Поль взглянул на Морму и перевёл взгляд на Пикселя. Тот был спокоен. Поль почувствовал теплоту, исходящую от него. Парень не понимал, что происходит, но был уверен, что Морма знал всё и потому направлял его. Он опустил голову и произнёс:
– Да, конечно! Я хочу этого всем своим сердцем!
Пиксель подлетел к Полю, бережно взял на руки Гала и, не оборачиваясь, подлетел к пещере. Волнение поглотило его сознание. Он мысленно обратился к Макошь, попросив у неё благословения.
Наконец Пиксель решился и исчез в пещере. Время тянулось нестерпимо долго. Казалось, прошла вечность. Поль от волнения стал дёргать хвостом. Он впился взглядом в чёрный проём пещеры. Ему показалось, что там появилась фигура. Поль взлетел выше. Да, из пещеры медленно появился Гал. Он переливался всеми оттенками синего. Улыбка украшала его лицо. Гал поднял руку и поприветствовал Поля. Тот кинулся к другу.
– Как же я счастлив видеть тебя здоровым! – воскликнул Поль.
– Сказать тебе по секрету? – Гал схватил Поля и закружил его в радостном вихре эмоций. – Я вообще ничего не понимаю, но мне так хорошо! Я готов всех обнимать, подкидывать и кружить!
– Гал, прекрати немедленно и поставь меня обратно, – умоляюще воскликнул Поль. – Где Пиксель?
– А тут ещё и Пиксель? – остановившись и отпустив Поля, удивлённо поинтересовался Гал. Он стал всматриваться в пещеру. – Смотри, там что-то светится.
Действительно, у входа замерцал яркий свет. Перед друзьями возник сияющий золотым светом яриец. Высокий, широкоплечий, с переливающимися, как беломорит, волосами. Если бы не отсутствие золотого плаща, его можно было принять за Наяри, так он был похож на правителя. Величие, исходящее от него, оказало на ребят магический эффект. Они медленно склонились перед ярийцем в уважительном поклоне. Морма тоже бы последовал их примеру, но его каменное тело не сгибалось.
"Да пребудет свет и величие народа Яри в тебе, мой повелитель", – мысленно проговорил Морма.
Яриец ответил едва заметным кивком головы.
– Кто это? – с трепетом спросил Поль. Он не смел поднять на пришельца головы. – Как он тут оказался?
– А я знаю? – продолжая пребывать в поклоне, растерянно пробормотал Гал. – Я только что из пещеры вылетел…
"Пусть он сам тебе расскажет", – тихо прозвучал в голове Поля голос Мормы.
– Поль, Гал, – громко позвал яриец, приближаясь к склонившимся акваноликам, – вы не узнали меня? Да поднимите уже головы и взгляните на меня!
Он резко остановился и посмотрел на Морму.
"Пожалуйста, не подлетай ко мне, господин, – мысленно попросил ярийца правитель, – огонь смертелен для нас".
"Как же я мог упустить этот важный момент! Прости меня, уважаемый Морма". Яриец с почтением кивнул головой и тут же снова обратился к товарищам:
– Ну же, друзья, подарите и мне ваши объятия!
Гал кинулся к ярийцу.
– Ведь это ты притащил меня сюда?
– Мы сделали это вместе с Полем, – улыбаясь, ответил яриец.
Поль в нерешительности замер. Он никак не мог понять, кто перед ним, почему этот господин ведёт себя так, словно хорошо их знает?
"Не стоит волноваться, – прозвучало в голове Поля, – это Пиксель, сын народа Яри. Он тоже был болен и излечился. Поэтому и скрывал от вас своё происхождение".
– Пиксель? – удивлённо вслух переспросил Поль. – Но…
Поль всё ещё не верил своим глазам, хотя Гал уже вовсю обнимался со своим спасителем.
– Теперь ты видишь истинное моё лицо! – восторженно крикнул Пиксель. – Это я, твой верный и надёжный друг!
Поль, наконец, осознав, что произошло чудо преображения, тоже кинулся к друзьям. И только Морма стоял в далеке и торжественно наблюдал за историческим моментом, который открывал новую страницу в их истории.

Глава 75.

В честь одержанной победы, Трезуда повелел освободить из-под стражи лейтенанта Пазуку. Узнав о восстановленной справедливости и о том, кто на самом деле подсунул ему злополучный приказ, лейтенант сначала остолбенел, а затем попытался оправдать своего отца.
– Полковник не мог поступить так без причины, – убежденно заявил он, – он, скорее всего, был кем-то введен в заблуждение, дезинформирован. Считая вас, господин командующий, предателем, отец  решил таким образом вынести всё на ярилов свет.
– И ему почти удалось, – согласился Трезуда. – Только целью было не раскрыть мои мнимые преступления, а подставить и опозорить меня. И двигала им не благородная цель, а гордыня и зависть. Я перешлю тебе файл с доказательствами моих слов, там есть запись его разоблачения. Тебе будет тяжело это смотреть, потому что ты услышишь, как твой отец сам озвучивает свои мотивы.
Пазука замер, не отрывая взгляда от Трезуды, пока тот пересылал файл. Затем он удалился и, найдя укромное место, погрузился в изучение. Лейтенанта долго не было видно, а когда он появился, то был мрачнее айконовской ночи. Приблизившись к Трезуде, Пазука едва слышно спросил:
– Значит, отца больше нет в живых?
– Соболезную тебе, – с сочувствием ответил Трезуда, – но, к моему глубокому сожалению, это так. Твой отец отправился в ЧЕЛО.
– Что теперь будет со мной? – лейтенант посмотрел в глаза своему командиру.
– Ты же сам понимаешь, что я обязан предать тебя трибуналу, – тяжело вздохнул Трезуда. – Но я уверен, что к тебе не будут применены жесткие меры. Отец использовал тебя втёмную. Ты не был в курсе его истинных целей и действовал как офицер, верный своей присяге. Да, ты несколько раз нарушил устав, уже находясь на транспортёре, но понес соответствующее наказание. И я заступлюсь за тебя перед судьей. Думаю, мы сможем оправдать твою честь.
– Спасибо вам, господин подполковник! – склонившись перед Трезудой, с волнением произнес Пазука.
– Выпрямись! – строго приказал Трезуда. – И никогда больше ни перед кем не склоняйся! Ты воин, офицер! Выражая благодарность, достаточно отдать честь или, в крайнем случае, просто коротко кивнуть головой.
– Безопасность Айкона превыше жизни! – вытянувшись, произнес лейтенант.
– Вот теперь другое дело, вольно! – улыбнувшись, но всё ещё строгим голосом ответил Трезуда.
– Господин подполковник, – обратился к Трезуде главный пилот транспортёра, – мы входим в атмосферу Петлики. От правителя планеты поступил разрешительный сигнал.
– Всем приготовиться, – скомандовал Трезуда. – Начинаем посадку. Капитаны всех транспортёров, слушать мою команду. Мы вместе с генералом Страгом спустимся на планету, чтобы лично поприветствовать наших союзников и сообщить о победе над дранозаврами правителю Петлики, господину Морме!
– Есть! – последовал ответ от капитанов.

Вскоре транспортеры замерли в небе Петлики. Несколько летательных капсул отделились от них и опустились на планету. На посадочной площадке уже собрались представители всех каменных пород. Морма в сопровождении Нитги возглавил встречающих. Дроны держали ониксовый кубок, внутри которого был запечатан Священный целительный огонь.
Когда воины Айкона вышли из капсул и, отдав честь, поприветствовали Морму, он, считав их мысли, ровным голосом мысленно ответил:
"И вас с победоносным возвращением, господа!"
Он подлетел к Трезуде ближе.
"В знак нашего союза, в честь одержанной победы и с наилучшими пожеланиями позвольте вручить вам как герою этой войны кубок, наполненный пламенем из пещеры огненной тьмы."
Трезуда взял протянутую дронами награду и поднял кубок над головой.
Столбы в толпе принимающей стороны закачались из стороны в сторону, выражая тем свою радость, а капитаны отдали честь своему командиру.
"Это очень ценный подарок, господин Морма", – мысленно ответил Трезуда.
"Я вижу, что помыслы вашего экипажа чисты, – услышал голос Мормы Трезуда. – Позвольте представить вам наших гостей, которые желают первыми из жителей Айкона поприветствовать своих героев!"
При этих словах к посадочной площадке подлетели Поль и Гал. Они радостно кинулись к Трезуде, стали обнимать его и жать руку.
– Откуда вы здесь? Как можете находиться без космокостюма? – недоумевая спросил Трезуда, забыв, что ребята его не слышат. Но Морма помог айконоликам, продублировав вопрос в головах друзей.
– Это подарок петликов, но мы пока не можем раскрыть его секрет! – извиняющимся голосом объяснил Поль. Дроны озвучили его ответ. Трезуда улыбнулся и шутливо пригрозил пальцем. Он снова услышал голос Мормы.
"Вы также удостоились чести лицезреть повелителя светлоликих, жреца Око, представителя народа Яри на нашей планете."
Трезуда замер. Петлики расступились на безопасное расстояние. В конце образовавшегося коридора на армию, ослепительно сияя, смотрел Пиксель.
– Не может этого быть… – пролепетал генерал Страг. Он первым склонился в почтительном поклоне. Его примеру последовали и другие офицеры. Только Трезуда гордо смотрел на него, не склонив головы.
– Вот мы и встретились, – громко проговорил он. – Сколько я тебя искал, но даже представить себе не мог, что мы встретимся на другой планете и при таких обстоятельствах!
– Молчать! – рявкнул генерал Страг по внутренней связи. Он выпрямился и, оттолкнув Трезуду, снова склонился перед ярийцем.
– Простите невежество этого офицера, мой повелитель! – произнес он. – Он не понимает, с кем говорит таким неподобающим тоном!
– Я говорю прежде всего с разыскиваемым опасным преступником! – возразил Трезуда, пытаясь вернуться на свое место.
– Я сказал молчать и повиноваться! – снова грозно прикрикнул Страг. – Это приказ!
Трезуда замолчал. Он гневно взглянул в глаза Пикселю и гордо кивнул головой. Пиксель, отведя взгляд от Трезуды, спокойным голосом заговорил:
– Господа офицеры, вольно!
Все выпрямились.
– Я восхищаюсь вашим мужеством и искренне поздравляю вас с этой исторической победой! Вы герои нашего времени! Бесстрашные воины! Мы не забудем вашего мужества и отваги! С нетерпением ждем вас на Айконе!
Пиксель развернулся и медленно удалился со взлетной площадки.
– И вы отпустите его вот так? – кинулся к генералу Трезуда.
– По возвращении на транспортёр у нас с тобой предстоит серьезный разговор, подполковник! – грозно заявил генерал. – Видно, ты забыл, кто я? Не позорь себя перед капитанами.
Генерал обратился к петликам:
– Дорогие наши союзники! Наш командир проявил излишнюю ревность, но вы, обладая телепатией, понимаете, почему он так поступил. Поэтому убедительно прошу простить его выходку. Мы же, в свою очередь, хотим сказать вам огромное спасибо за ваше участие в этом сражении. Вы внесли свой неоценимый вклад в эту битву, как и наши друзья радоженцы. Клянусь честью мундира, что наши воины и впредь будут защищать вас! Наше сотрудничество теперь только укрепится. Я приложу все свои силы, чтобы это было так!
Колонны столбоподобных петликов снова пришли в движение, своим покачиванием давая понять, что восхищены его словами.
Обсудив еще некоторые вопросы с Мормой и попрощавшись с петликами, делегация офицеров вернулась на свои транспортеры и взяла курс на Айкон.

Недовольный Страг заперся в своей каюте. Он вызвал Трезуду.
– Ты что творишь? – накинулся он на него. – Где твоя дипломатия? Как ты посмел устроить разборки на другой планете, да ещё в присутствии их правителя? Ты бы ещё арестовал этого Пикселя у них на глазах!
– А не мешало бы, – с вызовом ответил Трезуда, – а то смотрите, как он себя перед ними выставил!
– Молчать! – рявкнул генерал, его глаза метали молнии. – Ты кто такой, чтобы перечить своему генералу? Что ты вообще знаешь об этом Пикселе? Тем более, ты сам утверждал, что на Айконе, скорее всего, произошёл переворот. Если это так, то мы должны быть предельно осторожны, чтобы не угодить в расставленные сети.
– Вы хотите сказать, – голос Трезуды тоже повысился, – что если Пиксель причастен к перевороту, мы должны склонить головы и прислуживать ему?
– А если и так! – Страг вплотную приблизился к Трезуде, прожигая его взглядом. – Ты забыл, кому присягал на верность?
– Айкону и Ярилу, – отрезал Трезуда.
– А кто, по-твоему, Пиксель? – уже тише, но так же строго спросил Страг. – Не яриец ли? Или ты, желая его арестовать, готов подвергнуть опасности акваноликов? Мы не знаем, что там сейчас творится. Не разобравшись в этом, ты сам выглядишь как бунтовщик, идущий против тех, кому клялся в верности. Куда подевался твой аналитический ум следователя?
Трезуда нахмурился, погрузившись в раздумья. Генерал, как всегда, оказался прав. Его поспешные действия лишь продемонстрировали импульсивность и выставили его перед петляками в невыгодном свете.
– Успокоился? – наблюдая за его смятением, спросил Страг. – Тогда слушай, что я тебе расскажу. Уверен, ты не в курсе правительственных интриг и не знаешь, кто на самом деле этот Пиксель.
Генерал протянул шар с алкопаром Трезуде, так же подключил его себе и приступил к повествованию.

Глава 76.

Когда Гал и Поль появились в убежище, Эв, Куб и Нав бросились обнимать довольного Гала.
– С возвращением, дружище! – воскликнул Куб. – Без тебя тут тоска смертная! Совсем не над кем подшучивать!
– Мы так рады видеть тебя целым и невредимым! – затараторил Нав. – Ты выглядишь лет на десять моложе! Прямо сияешь, аж глаза режет! Знакомься, это мой отец, Склян!
Нав указал на улыбающегося бодуна. Гал крепко пожал ему руку.
– А где Пиксель? – оглядываясь, спросил Эв. – С ним всё в порядке?
– Да, успокойся, – ответил Поль. – Он просил передать извинения. У Пикселя неотложные дела в городе. Он уже переместился в штаб-квартиру.
– Между прочим, нам тоже желательно туда вернуться, – загадочно произнёс Гал.
– Ты что-то успел натворить на соседней планете? – иронически предположил Куб. – Ну, нельзя тебя ни на секунду оставить, даже в бессознательном состоянии!
– Ребята, вы знали, что Пиксель – яриец? – вдруг спросил друзей Поль.
В убежище воцарилась тишина. Нав часто заморгал, переводя взгляд с Куба на Эва.
– Яриец? – взволнованно переспросил Склян. – Почему же вы молчали? Я так бесцеремонно с ним общался! Представитель народа Яри удостоил своим присутствием моё скромное убежище, а я…
– Успокойся, отец, – обнял его Нав. – Откуда ты мог знать, кто он? Да тут, я так понимаю, половина акваноликов была не в курсе.
– Ребята, – заговорил Эв, – вы должны понимать, что у Пикселя были веские причины скрывать своё происхождение. Раз он открылся вам, значит, пришло его время. И он сам всё вам объяснит, если уже не сделал этого.
– Нет, он ничего нам не рассказал, – ответил Поль. – Но мы встретили на Петлике Трезуду и его армию, и то, что случилось при этой встрече, повергло нас в ещё большее смятение.
– Трезуда уже на Петлике? – обрадовался Куб. – Значит, скоро он будет здесь, на Айконе, и поможет нам завершить начатое!
– О чём это ты? – настороженно спросил Гал.
– Потерпите немного, – взяв Гала за руку, попросил Эв. – Совсем скоро вы всё поймёте.
– Вы бываете такими загадочными, – грустно произнёс Поль. – Это уже не в первый раз. Мы с Галом чувствуем себя не в своей тарелке. Как будто нам не доверяют.
– Не всё так просто, – вздохнул Эв. – Если бы это были только наши с Кубом дела, мы бы с радостью всё вам рассказали. Но поверьте, мы и сами многого не понимаем. Пиксель – наш друг, и мы ему преданы. Поэтому прошу и вас, доверьтесь ему. Увидите, он оправдает ваши ожидания.
– Хорошо, Эв, – тихо ответил Поль. – Я так далёк от всех этих интриг. Меня сейчас больше волнует, получилось ли у мирологов отрегулировать добычу воды.
– Вот и отлично! – радостно заявил Куб. – Значит, собираемся и в город! У нас у всех есть чем заняться!
– Стоп, молодёжь, – вмешался Склян. – А меня кто-нибудь спросил? Я лично считаю, пока не отменили чрезвычайное положение, нужно отсидеться здесь, чтобы не вляпаться в новую неприятность. Мало вам приключений на свой хвост? Так что слушайте меня: я на правах хозяина приглашаю вас отдохнуть и как следует подкрепиться. А там уже и решайте, нужно вам перемещаться куда там взбредёт в ваши головы. А мы с Навом останемся здесь, и точка!
– Но, папа, – возразил Нав, – я так мечтал познакомиться с ребятами поближе, поучаствовать в их делах. Они приглашают меня стать частью их команды, а ты опять запрещаешь мне? Ты же сам сказал, что я повзрослел, стал ответственным. Поэтому хватит уже опекать меня. Пришло время мне заботиться о тебе. Позволь же мне делать это!
– Так ты решил заботиться обо мне, покинув меня и с головой окунувшись в непонятные интриги? – недовольно пробурчал Склян.
– А разве ты не так поступал всю свою жизнь? – парировал Нав. – Я твой сын и учился у тебя. Вот, получай результат. Теперь я встал на твой путь. Ты можешь выдохнуть и отдохнуть.
Пожилой бодун посмотрел на сына и глубоко вздохнул.
– Ты прав, сынок. Я уже не тот проныра, что раньше. А ты полон сил и энергии. Ладно. Я вижу, что твои новые друзья – действительно сплочённая команда. И хоть я чувствую, что тут разыгрывается очень крупная ставка, я знаю, что именно так совершаются серьёзные дела. Поэтому в путь, мой мальчик! Только будь осторожен, хорошо?
– Спасибо, отец! – Нав обнял Скляна. – Ты лучший!
– Но никто никуда не отправится, пока как следует не отдохнёт и не заправится по полной! Это не обсуждается!

– Где моя мать? – не успев появиться в штаб-квартире, набросился на Пикселя Гал.
– Не стоит так на меня налегать! – чуть опешив, отстранился Пиксель.
– Ты, наверное, считаешь, – не унимался Гал, – если выяснилось, что ты яриец, мы теперь будем помалкивать и беспрекословно тебе подчиняться? Да, у тебя есть сила и власть, но ты прежде всего наш друг, ведь так? Ничего не изменилось?
– Совершенно верно, – удивлённо подтвердил Пиксель. – Всё остаётся как прежде, хотя мне очень нелегко в моём положении смиряться… Но я вам многим обязан.
– Отлично, – уверенно заявил Гал. – Повторяю свой вопрос: где моя мать?
– Гал, что с тобой? – не узнавая друга и поражаясь его решительности, спросил Эв.
– Ничего особенного, – ответил ему Гал. – Я просто окунулся в Священный Огонь! Ерунда.
– Но, но! – встрял в разговор Куб. – Кто разрешил тебе воровать мой стиль общения? Шутки и подколы – это моя фишка!
– А где-то томится моя мать! – обернулся к нему Гал. – А если бы так поступили с твоим отцом? Ты бы как себя повёл?
– Я молчу, – сдаваясь, поднял руки Куб.
– Друзья, – привлёк к себе внимание Пиксель. – Вы можете потерпеть сутки? Обещаю, что все будут освобождены, и ты, Гал, обнимешь свою маму.
– Ну уж нет! – категорично возразил Гал. – Ты видел, в каком состоянии Нав застал Скляна? Нет? А вот Поль видел, и Куб тоже. Если уж у богатого бодуна так сложилось, то какая гарантия, что у бедных синяков всё хорошо? Ты можешь пообещать, что через сутки моя мать и другие синяки будут живы?
– А ведь он прав, – проговорил Нав. – Кто знает, сколько в убежищах осталось запасов? По протоколу там еды на три дня, а чрезвычайное положение длится уже пятый…
– Опять двадцать пять, – вздохнул Пиксель. – Вчера Поль, сегодня вы. Кто ещё не высказал мне все свои претензии? Я и так стараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы минимизировать жертвы и выправить положение. Думаете, это так просто? Одно неверное движение, неосторожно сказанное слово – и всё может обернуться полным крахом. Прошу вас, не требуйте от меня невозможного. Я сейчас выясню, где твоя мать, и узнаю, как она себя чувствует. Но я не могу тебе обещать, что вызволю её именно сегодня. Завтра она будет, как и все остальные, освобождена из убежища.
Пиксель пошатнулся. Его дыхание участилось.
– Что с тобой? – кинулся к нему Эв. – Ребята, срочно расступитесь!
Эв активировал экран и стал сканировать Пикселя.
– Что происходит? – растерянно спросил Куб.
– Плохи наши дела, – стараясь говорить спокойно, посмотрел на друзей Эв. – Пиксель, излечившись, стал полноценным ярийцем. Он не может дышать нашим воздухом, наполненным алкопаром. Ему нужен огонь, которого у нас нет.
Нав стал заламывать руки. Как же его отец упустил этот момент? Неужели он не смог добыть хоть немного этого огня? Значит, с петликами даже ему не удалось договориться.
– Он есть у Поля! – крикнул Куб. – Академики используют его в производстве воды. Я сейчас свяжусь с ним и попрошу дать нам немного.
– Думаю, это ненадолго ему поможет, – медленно проговорил Эв. – Огонь должен быть постоянным. Нам нужен его источник.
– Да как так? – Гал обессиленно повис, опустив руки. – А как же он тогда поможет маме? А ваш таинственный план? Его тоже не получится довести до завершения?
– Поль, дорогой, выручай! – Куб уже говорил по связи. – Пикселю нужен холодный огонь, он задыхается!
– Объясни толком, – ответил взволнованный Поль. – Я не понимаю тебя.
– Я сейчас тебе всё объясню, – вмешался в разговор Эв. Он стал как можно проще рассказывать, как устроена дыхательная система ярийцев.
– Мне жаль, но я не могу вам дать огня, – виновато ответил Поль. – Он уже весь использован в полотне. Это то же самое, что накрыть Пикселя моим плащом.
– Как же нам теперь быть? – прокричал Куб. – И Трезуда ещё не прилетел, а то у него с кубка бы взяли огня!
– Только если… – с сомнением проговорил Поль.
– Говори уже, не тяни! – взмолился Куб.
– У меня в столе, в нижнем ящике, есть коробка с камнями из пещеры Огненной Тьмы. Попробуйте поместить его на кончик хвоста Пикселя. Если это источник, то…
– Ты гений! – эмоционально ответил Эв, а Куб уже бросился к столу Поля. Он нашёл коробку, открыл её и, схватив оранжевый минерал, молнией вернулся к висящему Пикселю. Он приложил камень к кончику хвоста друга. Все замерли.
– Ну что там у вас? – послышался голос Поля. – Помогло?
– Пока непонятно, – тихо проговорил Куб.
– Он дышит! – радостно сообщил Эв, прислушиваясь к дыханию Пикселя. – Хоть ещё слабо, но дышит!
Эв схватил прибор и вторично провёл считывание. На экране высветились результаты.
– Поль, ты спас его! – сообщил ему Эв. – Он приходит в норму!
– Но я не смогу постоянно следовать за ним, держа этот живительный камень, – сообщил всем Куб. – Как вы себе это представляете?
– Не переживай, – обратился к нему Гал. – Подумаешь, зато потом будешь хвастаться всем, что лично прислуживал самому ярийцу. Это же такая честь!
– Совсем не смешно, – пробурчал Куб.
– Теперь понимаешь, каково это – слушать подобные смешки от тебя, хоть они и кажутся безобидными? Ладно, я знаю решение.
Он заглянул в лабораторию и стал что-то искать на стеллажах. Вскоре, улыбаясь, вернулся в зал. В руке он держал фильтр для хвоста. Гал взял ещё один камень и установил его с внутренней стороны фильтра. Потом попросил Куба убрать руку и быстро надел фильтр на хвост Пикселя.
– Осталось надёжно его укрепить. Думаю, это не проблема для восстановителя, – Гал глянул на Эва.
– Всё, Поль, отбой! – сообщил Куб. – Пиксель спасён нашим гениальным изобретателем Галом!
– Слава Оку! – ответил тот. – Тогда я продолжу свою работу.
Пиксель быстро пришёл в себя.
– Я за несколько десятков лет так привык к атмосфере Айкона, что совсем забыл об отличии наших тел, – с благодарностью проговорил Пиксель. – Ребята, я должен сказать вам большое спасибо за вашу дружбу. Вы отличная команда!
– Мы тоже любим тебя! – с чувством ответил Куб.
– Слушайте, – продолжил Пиксель, – пока вы были в убежище, я связался с генералом Страгом. Рассказав ему, что происходит на Айконе, попросил взять от имени народа Яри на себя полномочия министра обороны. Он согласился. Сейчас генерал сообщает эту новость всем силовым структурам. Я должен в нужный момент выйти на связь и подтвердить его полномочия. Затем будет отменён протокол "Альфа". Страг прикажет войскам перейти на протокол "Гамма". Он предусматривает восстановление порядка в городах, снятие блокировки щитов, естественно, кроме Золотого Дворца, и открытие границ столицы. Население будет в необходимом количестве снабжено алкопаром и ярильными батареями. Крестовики получат приказ оказывать восстановительную помощь всем нуждающимся, без разделения на сословия. Понимаете, какая сейчас идёт работа? Если этого не сделать, то мы будем выглядеть как незаконные захватчики планеты. А нас такой результат не устраивает, не так ли?
Все согласились с его аргументами.
– Ну а теперь, – Пиксель обратился к Галу, – давай пробьём информацию о твоей маме.
Прошло немного времени, и ребята узнали, что солдаты, выполняя условия протокола, продолжали снабжать укрытых в убежищах акваноликов всем необходимым. Поэтому никто не нуждался в восстановительной помощи, в том числе и мама Гала. Синяк даже всплакнул, выслушав эти утешительные новости.

Поль тем временем вместе с Коусом провёл окончательные испытания на заводе.
– Пока вы отсутствовали, – докладывал Коус, – мы общими усилиями снова вдохнули жизнь в заводские корпуса. Новые артерии уже связали нас с первым заводом, где рождается алкопар, а работа всех цехов отлажена до совершенства.
– Как вам удалось проделать такое за столь короткий срок, без участия синяков? – удивился Поль.
– А мы задействовали освободившиеся от работы на рудниках дроны. Пиксель, ваш гениальный друг, помог переписать их код, и работа закипела с небывалой скоростью. Дроны не знают усталости, в отличие от синяков, и их точность безупречна.
– Но я надеюсь, – уточнил Поль, – когда рабочие вернутся на свои рабочие места, для них будет работа.
– Конечно, – уверил его Коус. – У нас уже есть интересные проекты, которые мы готовы обсудить с министерствами.
– Замечательно! – восхищённо проговорил Поль. – Значит, можно с лёгким сердцем законсервировать все рудники окончательно?
– Именно так, – подтвердил учёный. – Мы отправили Фантому результаты последних исследований. Ядро планеты вернулось к своему обычному ритму, и мы уверены, что вскоре оно будет дарить нам тепловую энергию без пауз и сбоев. Более того, у нас есть основания полагать, что в ближайшем будущем атмосфера Айкона насытится живительным природным алкопаром, и жители нашей планеты снова смогут дышать в полном объёме. Это, в свою очередь, увеличит нашу жизнь до тысячи, а порой и полутора тысяч лет!
– Вы просто волшебники! – лицо Поля осветила счастливая улыбка. – Наша мечта становится явью! Планета пробуждается, и наша жизнь возвращается в мирное русло! Я при первой же возможности сообщу эту радостную весть правительству. Уверен, что вам будут выделены средства и материалы для реализации ваших новых дерзких замыслов.
– Мы будем счастливы, если вы примете в них участие, – учтиво предложил Коус.
– Непременно! – заверил Поль. – Ну что, когда дадим старт заводам?
– Хотелось бы сделать это в более торжественной обстановке! – смутился Коус.
– Но когда она наступит? – Поль взглянул на него с нетерпеливым блеском в глазах. – Неужели вам так важны признание и похвалы? Главное – подарить нашей планете счастливое будущее. Разве не так?
– Вы совершенно правы, господин Поль, – улыбнулся Коус.
– Ну тогда, глубокоуважаемый профессор, – торжественно произнёс Поль, – дайте вашу руку.
Миролог протянул её Полю. Тот поднёс руку профессора к кнопке на пульте главного управления заводами.
– В этот знаменательный час хочу от имени всех жителей Айкона, правительства, академии и от себя лично поздравить вас с запуском автономного объединённого предприятия по производству чистейшей воды и высококачественного природного алкопара!
Поль широко улыбнулся Коусу, и они вместе, единым движением нажав на кнопку, запустили работу двух обновлённых заводов! Окружавшая их небольшая группа мирологов и два синяка-инженера восторженно взорвались громкими аплодисментами.

Глава 77.

Это утро столица Айкона встретила не только тёплыми лучами Ярила. Всю ночь специальные отряды солдат устанавливали специализированные палатки и, сменив оружие на шары с алкопаром, готовились раздавать их бесплатно населению. Восстановители также работали не покладая рук. На пустых улицах были установлены пункты неотложной помощи и обеспечения нуждающихся всеми необходимыми лекарственными препаратами. Склады бодунов были разблокированы, и большая часть запасов использована для готовящегося глобального мероприятия. Не только в столице, но и в Моле, а также в поселении Кош тоже расположились такие пункты первой помощи. Восстановительные транспортёры были заряжены яриловой энергией и готовы принять на своём борту тяжело больных и раненых акванликов.

Как только Ярило осветило новый день, на планете по громкоговорителю зазвучал гимн Айкона. Украшенные флагами и лентами улицы пока были пусты, но за щитами уже стали просыпаться жители. Они, услышав звуки гимна, ожидали у выходов, предвкушая новости, дарующие им свободу. И вот настал миг, когда щиты ожили. Они плавно стали освобождать своих пленников из вынужденного заточения. Народ хлынул на улицы. Отвыкшие от яркого света, они прикрывались руками, щурились и при этом смеялись. Все стали обниматься со своими соседями, и не важно, знали они этого акванолика или нет. Кто-то уже заметил палатки и кинулся к ним. Их встретили солдаты. В первые секунды ничего не понимающие и наученные горьким опытом, акванолики испуганно застыли. Некоторые медленно попятились к своим домам. Солдаты, улыбаясь, успокаивали их, говоря, что им не причинят вреда, наоборот, все могут взять алкопар и лекарства бесплатно. Более смелые неуверенно потянулись за шарами. Увидев, что никто не проявляет агрессии, изголодавшиеся жители городов кинулись к палаткам и стали хватать алкопар.
– Не переживайте, хватит всем, – увещевали солдаты, но народ их уже не слушал. Они, рыдая, жадно вдыхали алкопар. И это было неудивительно. Все те, кто пребывал в специализированных убежищах, были обеспечены всем необходимым, а вот оставшиеся в своих домах, увы, могли рассчитывать только на свои запасы. Восстановители также не остались без работы. Многие не смогли дождаться освобождения. Кого-то, увы, не удалось спасти, но многие ещё дышали. Их срочно погружали в транспортёры и увозили в крестовики.
– Граждане акванолики, жители Айкона, – прозвучал голос в голове каждого жителя планеты, – чрезвычайное положение отменено. Вы можете получить любую помощь в палатках, расположенных на улицах города и за его пределами. Мы победили! Айкон свободен! Дранозавры полностью уничтожены! Слава Оку, слава правительнице Макош, слава герою Трезуду, ввергнувшему врагов в небытие! Солдаты обеспечат вашу безопасность и порядок на улицах городов. Тирания правителя Наяри свергнута. Вскоре прибудет великая Макош и будет вершить суд. Радуйтесь, жители Айкона. Мир и благополучие пришло в ваши дома. Прошлое миновало. Да пребудет с вами сияние Ярила и природный алкопар!
Это сообщение повторялось каждые полчаса. Народ ликовал. Кто-то плакал, смахивая слёзные облачка со своих лиц, кто-то смеялся и обнимал всех подряд. Часть акваноликов стала танцевать, затягивая в этот вихрь счастья и бурю эмоций всё больше участников. Детишки с радостным визгом катались на волновых подушках. Молодые с энтузиазмом принялись помогать немощным, прикрепляя к их хвостам шары с необходимым паром. Кого-то, бережно держа под руки, доставляли к восстановителям. Они также помогали узнавать о судьбе разлученных при зачистке улиц во время начала чрезвычайного положения. Многим стало известно, в каком убежище находятся члены их семей. Вскоре заработала связь. Взволнованные акванолики тут же стали связываться с родными и близкими, справляясь об их здоровье, местонахождении, делясь своей радостью. Некоторые, не связавшись ни с кем, опечалились. К ним тут же поспешили специалисты и добровольцы, пытаясь утешить их и вселить надежду, уверяя, что не у всех связь работала исправно, а у некоторых она ещё пока не восстановилась полностью.
Гал с нетерпением всматривался в иллюминаторы транспортёра. Пролетая над городом, он видел, как радовались акванолики. Слёзы, испаряясь, покрывали линзы глазных объективов, но Гал, казалось, не замечал этого, машинально протирая их руками и отгоняя образовавшиеся облачка пара.
– Не волнуйся, – пытался успокоить его Куб, хотя сам еле сдерживался от волнения.
Ночью он встретился с отцом. Они почти до утра проболтали. Почти всё время, пока на Айконе действовало чрезвычайное положение, Коус провёл в лаборатории академии. Он не мог связаться с сыном и передумал всякого. Как же он был счастлив, когда наконец услышал его голос. А сам Куб впервые пережил такие глубокие чувства. Раньше он и представить себе не мог, как дорог для него отец. Это были новые эмоции. Он слушал, и его хвост дрожал от волнения. Ком, подступивший к его основанию, учащал дыхание. Да и всё его тело покрывал нейронный озноб. Только отцовские руки, обнявшие его, согрели своим теплом, и Куб успокоился. Поэтому он прекрасно представлял себе, что сейчас может чувствовать Гал, ведь он до последнего не знал, что с его мамой. Где она, жива ли? Наконец выяснив, что с ней всё в порядке, он теперь мчался на встречу с ней.
На пустынной стороне Айкона простирался скальный хребет. На левой его стороне синяки в своё время добывали полезные минералы. Их использовали для изготовления защитных щитов и строительства несущих столбов зданий. На правой стороне хребта располагалось месторождение алмазов. В центре же, в скальной породе было вырублено несколько просторных убежищ. Каждый имел свой номер. Входы были закрыты низкими, но очень толстыми металлическими воротами, которые работали не от электрической энергии, как щиты, а были механическими. У каждого входа располагалось по десять солдат, охранявших ворота. Сейчас тут было оживлённо. Выпущенные из укрытий акванолики получали первую помощь. Хотя они были уже снабжены всем необходимым, некоторые, пребывая в полном неведении о происходящем на планете, получили серьёзные нейронные расстройства и нуждались в экстренной помощи.
Огромный транспортёр плавно приближался к одному из этих убежищ. Солдаты, увидев его, спешно приводили себя в порядок и выстраивались по пять с обеих сторон входа. Не каждый день боевой транспортёр с правителем на борту посещал эти места. Восстановители, не обращая на это никакого внимания, продолжали свою работу. Натерпевшиеся акванолики внимательно наблюдали за происходящим, гадая, с какой целью прибыло это судно. Наконец машина остановилась и повисла над ними. Медленно разошлись нижние створки судна, и к ним спустился, переливаясь золотым свечением, Пиксель, в сопровождении Гала, Куба и Поля. Эв, ещё ночью вызвавшийся помогать в восстановлении мирной жизни на Айконе, как раз организовал палатки экстренной помощи у специализированных убежищ. Поэтому он видел, как Пиксель с ребятами прибыл к ним.
— Безопасность Айкона превыше жизни! — хором отрапортовали солдаты.
Старший группы подлетел к Пикселю и доложил:
— Всё под контролем, правитель! Происшествий не наблюдалось! Погибших и тяжелобольных нет, всем оказывается необходимая помощь!
— Вольно, — громко скомандовал Пиксель. — Молодцы, воины Айкона!
— Рады служить правителю! — хором ответили солдаты.
— Где находится Зара из Мола, мать Гала и вдова Плата?
— Уже уточняю, — старший активировал экран и набрал вводные. — Она тут, в третьей палатке. С ней всё уже хорошо!
— Что значит "уже"? — накинулся на него Гал. — Что было с моей мамой?
Он метнулся к указанной палатке. Поль только вознамерился последовать за ним, как Куб остановил его.
— Не стоит, – тихо попросил он, – оставь его. Им нужно побыть одним.
— Ничего страшного с госпожой не случилось, — дрожащим голосом отчитывался солдат, боясь столкнуться со взглядом нового правителя. — У неё был нейронный обморок. Восстановители быстро привели госпожу в чувства. Сейчас её жизненные показатели в норме.
— Успокойтесь, солдат! — по-доброму строго сказал Пиксель. — Вы всё правильно сделали. Гражданские много пережили, их нужно понять.
— Да, господин, — отдавая честь, облегчённо выдохнул старший группы, наконец посмотрев в глаза Пикселю. Эв, увидев реакцию Гала, понял, что сейчас наступит торжественный момент. Он подлетел к ребятам.
Гал тем временем, влетев в палатку, во весь голос крикнул:
— Мама, ты тут?
— Сынок, — радостно отозвалась Зара, — милый мой, ты жив и здоров!
— Как я испугался, когда не нашёл тебя ни в одном из домов! — кинулся к ней Гал. Он крепко сжал в своих объятиях мать, осыпая её лицо поцелуями и осушая выступившие на её глазах слёзы.
— Дорогой, ты сломаешь мой кокон, — взмолилась Зара, хлопая сына по спине, — ты же такой сильный у меня!
Гал разжал объятия. Он с такой любовью посмотрел на мать, что та не выдержала и снова заплакала. Восстановители, наблюдающие за этой сценой, тайком смахивали слёзы. Один держал наготове успокоительный пар.
Когда эмоции немного улеглись, Гал, продолжая обнимать мать, покинул палатку. Они подлетели к транспортёру. В этот момент Эв включил видеовоспроизведение, направив экран на небо. Он хотел, чтобы все жители Айкона увидели любовь, которая является самым святым проявлением чувств во вселенной. Но он никак не мог ожидать, что акванолики станут свидетелями самого исторического события, ставшего впоследствии легендой.
— Мама, это мои друзья, — проговорил Гал. — Поля ты уже знаешь. Это — Эв, восстановитель, Куб — миролог, а это Пиксель, благодаря которому мы все остались живы и который помог победить в войне с дранозаврами.
— Мир тебе, мой повелитель, — смиренно склонилась Зара перед Пикселем. Он тут же бережно подхватил её под руки, не позволяя оставаться в поклоне.
— Не пристало матери, подарившей Айкону такого сына, склоняться передо мной. Это я должен преклониться перед вами!
Пиксель, смиренно поджав хвост, кротко склонил голову. Солдаты, пораженные благородством Пикселя, не раздумывая последовали его примеру. Поль и Гал тоже преклонились перед Зарой, а за ними – все, кто находился рядом. Сердце Зары переполнилось благодарностью. Она начала осыпать поцелуями всех присутствующих. Видя происходящее на небе Айкона, абсолютно все акванолики замерли и постепенно стали один за другим склонять свои головы. Образы родных и близких возникали в памяти каждого. И не было того, кто бы не вспомнил свою мать, отца, брата, которые так же, как и Зара, подарили им свою необъятную любовь. Вся планета на несколько минут замерла в торжественной тишине. И только тихий голос матери разносился священным набатом, проникая в самую глубину сердца вселенной:
— Спасибо тебе, — шептала она каждому. — От имени всех матерей Айкона… спасибо!

Глава 78.

Когда Пиксель рассказал друзьям о своём плане по освобождению жителей планеты от заточения, Нав бросился к Полю.
— Прошу тебя, перенеси меня обратно в отцовское убежище! Мне очень нужно. Это важно, пожалуйста, помоги мне!
— Да что с тобой? Ты что-то забыл?
— Ты прав, забыл! Я забыл своего отца! Я обязан уговорить его участвовать в этом важном мероприятии! Он всю свою жизнь вёл себя как эгоист, обманывал, оббирал акваноликов и не только их! Но он стал исправляться. Я убеждён: если смогу уговорить его пережить благородное чувство милосердия, он окончательно изменится. Как сын, я просто обязан использовать этот шанс!
Все молча смотрели на Поля. Слова Нава поразили всех своей искренностью.
— Отличная идея! — поддержал Нава Эв. — Поль, давай сделаем это! А вдруг получится? Ты же видел, как Склян принимал нас. У него есть большой потенциал стать отзывчивым и восприимчивым к чужим эмоциям.
— Я тоже согласен с Навом, — вставил своё слово Куб. — По себе знаю, как важно взаимопонимание между отцом и сыном.
— Хорошо, — согласился Поль, — хватайся за меня.
Радостный Нав обнял Поля. Так они и растворились, появившись в убежище бодуна. Склян в блаженстве растянулся на волновом диване, не торопясь потягивая воду. Поэтому он не заметил появления непрошеных гостей.
— Уже водохлёбничаешь? — весело поприветствовал его Нав.
— А вы тут как оказались? — испуганно спросил Склян, вскочив с дивана и неумело отключая от хвоста шар с водой.
— Пап, — разочарованно посмотрел на отца Нав, — мы умеем телепортироваться, забыл?
— Упомнишь тут, — проворчал бодун, — что вам?
Нав умоляюще глянул на Поля.
— Ты сможешь немного погулять? Мне нужно поговорить с папой один на один.
— Конечно, — улыбнулся Поль и тут же стал исчезать.
— Что за новости? — насторожился Склян. — Что за секреты?
— Отец! Завтра будет великий праздник! Мы разблокируем щиты и высвободим акваноликов из их домов. Им всем будет оказана помощь. Всех обеспечат лекарствами и аклопаром. Я прошу тебя поучаствовать в этом.
— Что??? — Склян засверкал, его глаза стали наполняться гневом. — Ты что задумал? Хочешь спустить наши запасы? Не позволю!
— Ну что ты сразу вспылил, как магнитная буря? — ласково проговорил Нав, — почему наши-то? В ход пойдут государственные запасы!
— Ярило золота не ярче! — не унимался бодун, — ты что, считаешь, что стратегический запас для того годами собирался и охранялся, чтобы вот так в один день его разбазарить?
— Никто ничего не собирается разбазаривать, — строго возразил Нав, — и что ты на меня орёшь? Хоть бы раз выслушал меня до конца, а потом уже и орал!
Склян опешил, не ожидая такой реакции сына. Он на секунду замолк. Нав воспользовался этим и продолжил в том же тоне:
— Кто в последнее время занимался делами? Кто приумножил твой капитал и заполнил все хранилища? Я же сам теперь могу открыть их и организовать раздачу, не предупреждая тебя. И что бы ты сделал, отсиживаясь тут? Проорал бы потом, как обычно, и всё. А я не хочу так! Вспомни, отец, что ты чувствовал, когда я лежал при смерти на операции? Что ты просил у Ока? Забыл? Или, может, мне напомнить, кто вернул меня к жизни? Это был Эв, тот самый восстановитель, который, бросив всё, примчался сюда спасать Гала. Кто вытащил тебя, умирающего на своей дорогой вилле? Солдаты, Наяри или, может, министр экономики? Мои друзья! Они хоть алтын потребовали с тебя за это? Или им кто приказал спасать тебя? Когда ты вот так же поступил хоть с кем-то в своей жизни? Можешь вспомнить? Что ты будешь внукам рассказывать? Как обогатился за счёт других?
— Остановись, несносный мальчишка! — взвыл Склян. — Как много от тебя шума!
— Не нравится слушать правду про себя? А кто, если не я, твой сын, скажет тебе об этом?
Склян заткнул пальцами нос, чтобы не слышать несмолкаемый поток эмоциональной речи сына. Он смотрел на него и понимал, что всё сказанное — правда от начала и до конца. Бодун вспомнил, как из-за какого-то ларца с серебряными монетами чуть не убил своего сына. Как он раскаивался в содеянном, моля Око, чтобы сын выжил. Вспомнил, как он, умирая, думал о скопленном богатстве, вместо того чтобы вспоминать минуты, проведённые с сыном. И тут Склян осознал, что он действительно несчастен. Никакие богатства вселенной не смогут осчастливить так, как любовь его непутёвого сына. Вот он, ругает отца. А ведь это и есть счастье: слышать его писклявый голос, глядеть в его горящие платиновым огнём глаза, обнимать его, отдавая свою любовь. Что может сравниться с этим?
— Так, — строго проговорил Склян, прервав Нава на полуслове, — прекращай извергать на меня словесную бурю! Сказал: буду участвовать, значит буду!
— Ну почему ты такой упрямый… — на автомате продолжил Нав и тут же осекся. — Что ты сейчас сказал?
— Мне повторить? — мягче поинтересовался Склян, улыбаясь сыну.
— Пап, ты самый лучший отец в мире! — кинулся обнимать отца Нав.
— Ну ты давай тут не растай, а то у меня в убежище дронов-уборщиков нет! Зови своего товарища, как там его зовут?
— Поль!
— Да, Поля, и возвращаемся в город. Мне нужно поднять на хвост много народу, чтобы всё успеть до утра.
— Ты чудо! — захлёбываясь от гордости за отца, вскрикнул Нав.

***

Всю ночь Склян готовил палатки. Он заразился от ребят энтузиазмом и самозабвенно отдался осуществлению задуманного. Никогда ещё бодун не испытывал такого адреналина, даже при организации доставки оружия дранозаврам. А это было ой какое непростое дело. Когда утром жители высыпали на улицы и стали с благодарной радостью подключаться к алкопару, Склян впервые ощутил неизвестное ему до сих пор чувство истинного счастья. Глядя на стариков, детей, плачущих акваноликов, Склян понял, что прожил свою жизнь впустую. Он поклялся себе, обнимая сына, что остаток своих дней посвятит помощи нуждающимся. Спасибо сыну, этому благородному, мудрому созданию, которого подарила ему вселенная! Склян, казалось, пребывал на вершине блаженства, но когда на небе вдруг появилась трансляция из убежищ и он увидел Зару, его сердце словно остановилось. Дыхание перехватило.
— Не может этого быть! — чуть слышно прошептал он.
— Папа, что с тобой? — улыбка спала с лица Нава. Он тоже взглянул на небо. — Так это же мама Гала!
— Как ты сказал? — судорожно схватился за сына Склян, — мама Гала? Это не сон? Я вижу её наяву?
— Очнись, папа, — затормошил отца Нав, — ты что, дранозавра увидел?
— Если бы его, сын, — пролепетал Склян.
В этот момент Пиксель опустился на колени перед Зарой. Взволнованный бодун дёрнул сына за руку и прошептал: — Преклони голову перед своей матерью!
Он сам упал, вытянувшись над айконом, и зарыдал. Ошарашенный словами и поступком отца, Нав поджал хвост и склонил голову. В его носу эхом звучали слова отца. Он смотрел на рыдающего Скляна и ничего не понимал. Когда тот немного успокоился, он с помощью сына стал подниматься.
— Ты как? — с сочувствием спросил Нав.
— Я не знаю! — искренне ответил Склян, — сегодня великий для нас с тобой день! Я так виноват. Я раскаиваюсь и прошу у тебя прощения. Я и её буду умолять об этом. Зара святая! Ты сам смог сейчас убедиться в этом.
— Пап, тебя так тронула любовь Гала к матери? — со слезами на глазах спросил Нав. — Ты излечился от зла и ненависти! Я так счастлив! Сегодня действительно великий день.
Склян обнял сына, и слёзы снова залили объективы его глаз.
— Сын, я должен тебе сознаться в великом обмане.
— Я слушаю тебя, папа, и сразу могу заверить, что мне всё равно. Ты умер и вернулся ко мне обновлённым. Как же я не могу простить тебе то, что было в прошлой жизни?
— Не торопись, сынок, говорить такие слова, пока не узнаешь правду, — голосом, полным раскаяния произнёс Склян. — Но прежде давай найдём Зару. Это очень важно как для тебя, так и для меня.
Нав тут же связался с Пикселем и узнал, куда они направляются.
— Они на транспортёре. Забрали всех из убежища и скоро прибудут в город. Пиксель сказал, чтобы мы ждали их на площади, перед золотым дворцом.
— Отлично, — воодушевлённо произнёс Склян, — это прекрасное место.
— Может, ты хотя бы намекнёшь, что задумал? — глядя на настроение отца, предложил Нав, — Мне стоит волноваться? Ну подготовь меня, пожалуйста!
— Не переживай, ничего плохого не произойдёт, — словно находясь где-то далеко, проговорил Склян, — тебе лучше пока не знать. Я вот знаю, и мне очень тяжело…
— Ты пугаешь меня! — заморгал Нав.
— Не бойся, сын! — Склян погладил его по голове. — Это великий день!

Транспортёр уже совершил посадку. Жители окружили его. Они радостно приветствовали вылетающих оттуда акваноликов. Воссоединившиеся родные обнимались, плакали и смеялись. Кто-то искал своих, но пока не находил. Их глаза наполнялись грустью, но они не теряли надежды. И вот появилась Зара, держась за Гала. Народ стал восторженно приветствовать их. Склян, схватив Нава, стремительно стал пробираться через толпу. И тут Зара увидела его. Она замерла на месте и сжала руку Гала.
— Мама, всё хорошо? — встревожился он, следуя взгляду матери. Он увидел Скляна, непрерывно смотрящего на его мать.
— Сын, — тихо проговорила Зара, — держи меня крепко!
— Он причинил тебе вред? — грозно спросил Гал, — ты только скажи, я разберусь…
— Нет, нет, сынок, всё хорошо, по-другому не может и быть… — проговорила Зара.
— Я не понимаю тебя, — растерялся Гал.
— Зара, прости меня! — вдруг громогласно произнёс Склян и склонился перед ней в поклоне.
— Сегодня прямо день покаяния, — чуть слышно проговорил Пиксель, выглядывая из транспортёра.
Толпа замерла, созерцая необычную сцену. Ещё никто ни разу из высшего сословия не просил прощения у синяка.
— Как ты постарел, Склян, — проговорила Зара.
— А ты всё так же прекрасна! — ответил бодун, поднимая голову.
— Ты её знаешь? — пролепетал ошарашенный Нав.
— Познакомься, сын, это твоя мама!
По затихшей толпе зевак пробежала волна удивления.
— В смысле мама? — заикаясь спросил Нав.
— Нав, сынок, — еле слышно прошептала ошарашенная мать и, потеряв сознание, стала опускаться на айкон. Гал подхватил её.
— Да что вы застыли, как кусок скалы? Дракозавр вам в хвост! — закричал Пиксель, вылетая из транспортёра, — Быстро сюда восстановителей, подключайте ей лекарства!
Ничего не понимая и пребывая в замешательстве, все кинулись помогать Заре, создав суматоху на площади.

— Вот такие чудеса случаются, — всхлипывая от счастья, оглядела всех Зара. Её привели в чувство, и она, с двух сторон окружённая сыновьями, ещё не веря своим глазам, опустилась на откуда-то принесённый электроволновой диван. Все с нетерпением жаждали получить объяснения. Зара тепло глянула на Скляна и, улыбнувшись, заговорила:
— Ещё когда я была молода, так получилось, что познакомилась с одним богатым бодуном. Догадались, как его зовут? Он имел несколько лавок. Я как раз приобретала алкопар в одной из них. А он новую партию привёз. Как-то вот мы разговорились, и Склян пригласил меня в питейное заведение. Там мы и воды нахлебались, и газов инопланетных нанюхались, и вот сами не заметили, как подключили переходник с составом для зачатия. Я уже и не вспомню, то ли случайно, то ли по взаимному согласию. Уж очень с ним хорошо было. А потом проспались и поняли, что всё, надо отправляться в инкубарий. Склян оказался порядочным бодуном и взял на себя все расходы. Он сообщил, что заберёт ребёнка, займётся его воспитанием и будет о нём заботиться. Я растерялась и спросила, как же мне жить, зная, что где-то растёт моё дитя, а я не с ним? Склян объяснил, что жить со мной не сможет, так как мы разных сословий. Он предложил вторым отцом для Нава записать его хорошего друга, Ума. Но уверил, что для меня ничего не изменится, я смогу в любое время видеться с сыном. Он сдержал своё слово. Я регулярно навещала их, как могла заботилась о Наве. Мы много времени проводили вместе, гуляли, веселились. Я не чувствовала к Скляну любви, но зато души не чаяла в сыне. Жизнь шла, и я однажды повстречала синяка, которого по-настоящему сильно полюбила. Конечно, я сразу сообщила об этом Скляну. Он сказал, что это отличная новость, что у меня будет нормальная семья, а Нав останется с ним, так как это позволит ребёнку получить хорошее образование, и он сможет стать обеспеченным. В будущем это позволит ему помогать мне, когда Скляна не станет. Я смирилась. Ничего не говоря новому мужу, мы стали жить вместе, и вскоре появился Гал. Я решила молчать. Со старшим сыном мы встречались всё реже. А после того, как отец отправил его учиться на другую планету, мы переехали, я поменяла имя и стала матерью. Так мы потеряли связь. Я думала, что больше никогда не увижу своего первенца, а тут вот такое чудо!
Зара обняла обоих сыновей.
— Ну, привет, братишка! — радостно кинулся к Галу Нав. Гал растерянно похлопал его по спине.
— Я ничего не понимаю! — пробормотал он.
— А тут нечего и понимать! — встрял Поль, — Посмотри на меня! Я кто? Чекуш или миролог? Не знаешь? Так а почему тебе не быть на одну половину синяком, а на другую бодуном?
Все рассмеялись и стали живо обсуждать эту фантастическую историю, а Склян, взяв за руки Зару, тихо проговорил:
— Дурак я был в молодости. Оставил тебя, отдалился, кичился сословием, а ведь я всегда любил только тебя…

Глава 79.

В золотом зале дворца министры, еле дыша, томились в ожидании. Наяри вытянулся на электроволновом диване. Его заряд еле поблескивал. Пустые шары из-под алкопара, большей частью разбитые, беспорядочно валялись по залу. Когда у премьер-министра ещё были силы, он швырял ими в щиты, пытаясь привлечь к себе внимание. Сегодня произошло чудо: Ярильная батарея вновь заработала. Министры тут же подключились к ней. Они подтащили и Наяри, подключив и своего правителя. Восстановленная энергия стала едва заметным лучиком надежды на спасение.
– Я всех уничтожу, – еле слышно шептал Наяри, – вот немного окрепну и со всеми разберусь.
– Господин премьер-министр, – обратился к нему министр здоровья, – благодарите Око, что мы вообще дожили до этого момента. Хоть яриловой силы получим, уже хорошо.
– А ты уже сдался? – зло глянул на него Наяри. – Вы все трусы! Вы предали меня! Мало того, что я по милости этих чекуш не могу жить у себя на родине и вдоволь купаться в огне Ярила, так ещё и все, кого я пригрел, кому дал силу и власть, отвернулись от меня.
– Ну что вот ты опять завёлся? – спокойно проговорил Пуш, – действительно, хоть бы обрадовался, что заряд получаешь, не говорю уже о благодарности. На Айконе неизвестно что происходит, а ты только о себе печёшься и о своём попранном самолюбии.
– И ты туда же… – простонал Наяри и махнул на министров рукой.
Вдруг в зале раздался голос:
– Именем народа Яри объявляю вас арестованными. Мы обеспечим вас самым необходимым, пока на Айкон не прибудет великая Макош и не совершит над вами великий суд.
– Знакомый голос, – вслушался Пуш, – тебе не кажется, друг мой?
Наяри отрицательно покачал головой.
– Господа, вслушайтесь, – он обратился к министрам. – Я точно когда-то давно слышал его!
– Вам причудилось, – убеждал министр здоровья, – это бывает от голода.
– Нет, нет, я точно помню его, – уверял Пуш.
И тут щиты пришли в движение. Наяри тут же вскочил. Откуда у него появились силы?
– Вот, видите, остались верные мне подданные, – радостно вскричал он, – они прибыли освободить нас!
Министры, возбуждённо переговариваясь, уставились на образовавшееся вверху отверстие над щитами. Там появился дрон. К нему прочно был прикреплён алмазный ящик с алкопаром. Дрон спустился. Министры кинулись отцеплять от него провиант. Как только дрон освободился от груза, он взмыл обратно, и щиты снова захлопнулись, оставив всех разочарованно смотреть наверх.
– Ну вот, уже неплохо, – философски изрёк Пуш, – твои верные подданные обеспечили нас питанием! Они, видно, вначале решили, что нам нужно восстановить силы, а то в таком измождённом виде предстать перед жителями Айкона недостойно их правителя.
Министры нервно усмехнулись издёвке Пуша, а Наяри зло на него глянул. Он молча выхватил из рук одного министра шар и нагло присоединил его к своему хвосту.
– Сегодня великий день, господа, – вновь прозвучал голос. – Победоносная армия возвращается на Айкон.
– Вы слышали? – воодушевились министры, – Мы победили! Оказар!
– Оболганный подполковник Трезуда стал героем союза Светлоликих! – продолжил вещать голос. – Он не просто одержал победу, он стёр с лица галактики всю цивилизацию дранозавров! Откройте свои экраны и полюбуйтесь этим моментом.
Все, даже Наяри, тут же активировали свои экраны. Там находился единственный доступный к просмотру файл. Они кликнули по нему и с восторгом наблюдали за действием эйфонового кольца. Пуш чуть заметно смахнул выступившую слезу.
– Молодец, сын! – прошептал он. – Герой! Оправдал чаяния своего отца.
Министры радостно поздравляли друг друга и самого Наяри. Тот мрачно смотрел на всех.
– Глупые акванолики! – заорал он на них. – Чему вы радуетесь? Ведь это теперь заслуга предателей и бунтовщиков! Они на высоте, а что ждёт нас? Суд и казнь! И с этим вы меня поздравляете?
– Ты совсем плох, друг мой, – стараясь успокоить вспылившего Наяри, спокойно проговорил Пуш, – ты разве не понимаешь, что эта победа отвела беду от Айкона и от всех остальных планет содружества? Почему бы этому не порадоваться? А кто и как одержал победу – это уже другой вопрос. Не стоит путать, и тем более смешивать эти два понятия.
– Пуш, дорогой мой друг, – Наяри схватил министра обороны за руки, – мне так страшно! Всё, к чему я стремился, что создал на этой планете, рухнуло за пять дней! Я так хочу домой, к жене и сыну!
– Понимаю тебя, дружище, – вздохнул Пуш, – ты где-то свернул не туда и заблудился. Не думаю, что твои родные будут строги с тобой. Они постараются излечить тебя и вразумить, дав тебе ещё один шанс.
– Хоть бы ты оказался прав, – заплакал Наяри.
В золотом зале третий раз послышался голос:
– Господин Пуш, мы помним ваши заслуги и потому приглашаем вас принять участие в торжественном приёме наших победителей, но с одним условием: мы замаскируем вас, чтобы никто, вы слышите, никто не смог узнать вас. Даже ваш сын. Это будет для вас огромным испытанием. Согласны ли вы пройти его?
Пуш, даже не раздумывая, тут же ответил:
– Конечно! Я на всё согласен, чтобы снова видеть своего сына и гордиться им!
– Тогда подлетите к левому от вас щиту и поднимитесь под купол.
Пуш выполнил указание.
– Предатель! – кинулся за ним Наяри, – никуда ты без меня не вылетишь! Ты не посмеешь бросить меня! Я твой повелитель и друг!
Пуш с сочувствием посмотрел на Наяри.
– Прости, друг, – спокойно ответил он, глядя премьер-министру прямо в глаза, – но это мой сын!
Пуш направил на друга руку и выпустил в него электрический заряд, насколько хватило сил. Теряя сознание, он почувствовал, как из опускающегося щита метнулся дрон и подхватил его…

Сознание вернулось к Пушу. Он открыл глаза.
— Как вы себя чувствуете? — спокойным тоном поинтересовался Эв.
— Неплохо, — ответил министр, — где я?
— В палате крестовика. Вы помните, что с вами случилось?
— Хотел бы забыть, но…
— А поконкретнее?
— Я выстрелил в премьер-министра, — резко ответил Пуш, — ещё конкретнее? До чего я дожил? Поднял руку на своего друга!
— Не стоит нервничать, — деловито предостерёг Эв, — вы уже практически восстановились, но нужно провести ещё несколько процедур, чтобы нормализовать работу нейронной системы. У вас впереди очень эмоциональный день. Я должен убедиться, что вашему здоровью ничего не угрожает.
— Как там Наяри? Он жив? Я сильно его повредил? — Пуш с волнением посмотрел на Эва.
— Не беспокойтесь, с Наяри всё в порядке. Он был парализован, но пара шаров с паром из отвара джударовых лиан, и он полностью восстановился.
— Откуда у вас такие дорогие пары?
— Государственный стратегический запас, — холодно ответил Эв, — это то немногое, что полезного сделал для акваноликов премьер-министр.
Пуш обессиленно откинулся на волновую подушку капсулы.
— Вы знаете, что произошло в стране?
— Конечно, — ответил Эв, — дранозавры разгромлены. С петликами укреплён союз. Чрезвычайное положение отменено. Большую часть брошенных вами на произвол судьбы акваноликов удалось спасти, хотя не обошлось без жертв. Жаль, что среди них не оказалось ни одного министра.
— Вы сейчас серьёзно? — Пуш резко поднял голову и грозно посмотрел на восстановителя.
— Вы о чём? — не обращая на него внимания спросил Эв, — о войне, о народе или о себе любимом?
— Издевайтесь, — прошипел Пуш, — и на вас найдётся управа.
— Не сомневаюсь! — спокойно отреагировал Эв, — Макош со своим войском уже в пути. Она и решит, кто в чём и как сильно виновен. А наша задача — сделать всё, что в наших силах, чтобы вы все дожили до этого момента. Поэтому расслабьтесь и получайте удовольствие, пока оно вам доступно.

Город преображался. Жители украшали его цветными лентами, флаги сословий пестрели своими полотнами. На главной площади устанавливали неоновые салюты. Для ребятни, да и для взрослых, всюду установили развлекательные аттракционы. Такого масштаба Айкон не видел со дня празднования Единения Синяков. Через небесный экран прокручивали видео уничтожения дранозавров. Это может показаться жестоким, но для всего содружества Светлоликих, а это, простите меня, система из шести планет, данная документальная хроника освобождения от ига преступников межпланетного уровня была как прохладное дуновение магнитного ветерка под жаркими лучами полуденного Ярила. Музыка и песни сословий звучали во всех уголках восстанавливающихся городов. Палатки с алкопаром были доступны каждому желающему. Заработал завод, стали выходить в эфир новостные и развлекательные программы. Восстановили свою работу мастерские, фабрики и лаборатории. Жизнь пришла в норму. Все с нетерпением ждали возвращения солдат из длительного полёта, принёсшего всем мир и процветание. Мало кто вспоминал про Наяри и его министров. Акванолики стали привыкать к руководству нового ярийца, исполняющего обязанности правителя. Он кардинально отличался от прежнего своей заботой о населении. Акванолики полюбили его. Прошло всего три дня с момента отмены чрезвычайного положения, а команда Пикселя уже столько всего сделала. Синяки вышли на работу, служащие приступили к своим обязанностям. Военные, оставшиеся на Айконе, наконец, переключились на мирную службу и поддержание порядка на планете. Пуш, в гологеновой маске на лице, сияя серебряным светом, прогуливался по улицам города и поражался, как сильно он изменился. Министр давно не видел такого счастья на лицах горожан, как будто никакой угрозы нападения дранозавров и катастрофического взрыва планеты и не было, что уж говорить о перевороте. "Переворот? Когда? Не знаем, не слышали…" – вот какое царило настроение среди акваноликов. И это совсем не раздражало Пуша, наоборот, он чувствовал прилив радости. Он списывал это на осознание причастности к этому празднику его сына, Трезуды. Мысли Пуша прервал торжественный голос в громкоговорителе:

– Господа акванолики! До прибытия победоносной аримм остался всего час. Советуем всем занять свои места у космодрома. Если вы ещё в городе, поспешите, а то пропустите самое интересное!
К нему тут же подлетел военный.
– Господин Пуш, – обратился он к министру, – мне поручено сопроводить вас на космодром.
Офицер с каменным лицом смотрел на него. Пуш замер. Он не знал, как ему поступить: броситься на шею невесть откуда взявшемуся другу детства или, сделав вид, что не узнал его, подчиниться и молча проследовать за ним?
– Долго будем висеть, как транспортёр на ремонте? – спросил офицер.
– Ар, друг мой, как ты тут оказался? – прошептал Пуш.
– Вспомнил, надо же, – ехидно ответил офицер.
– Да как же можно тебя забыть? – взволнованно возразил Пуш.
– Просто, – ответил Ар, – у тебя же получилось, разве не так?
– Я думал, что Сер рассказал тебе про нашу встречу и мою историю.
– Ты собираешься двигаться или мне тебя, как арестованного, вести? – Ар жестом, вытянув руку, пригласил Пуша проследовать к айколёту.
Министр послушно проследовал в указанном направлении.
– Ты не ответил мне, – оборачиваясь, проговорил Пуш.
– Не оглядывайся, а то врежешься ещё, а мне отвечай за тебя перед командованием.
– Ты никогда не простишь меня? – снова заговорил министр, когда они расположились в айколёте друг против друга и взлетели.
– Если сын тебя простил, то и я тоже, – ответил Ар, – и наша встреча была бы совсем другой, если бы ты не стал прихвостнем Наяри. Даже когда ты уже был уверен, что его болезнь прогрессирует, ты продолжал быть с ним и поддерживал его сумасшедшие идеи. Так что…
– Я понял тебя, друг, – ответил Пуш и замолчал.

Глава 80.

Космодром не видел такого столпотворения с самого дня своего открытия. Акванолики заполнили собой каждый уголок его периметра. Счастливчики, прибывшие раньше, протиснулись ближе к зданиям, остальные же, насколько это было возможно, поднялись вверх, стремясь лучше разглядеть церемонию приветствия героев. В небе Айкона мерцал огромный экран, даруя возможность даже задним рядам, не напрягая до предела зум глазных линз, наблюдать за разворачивающимся на космодроме действом. На посадочной площадке собрались важные персоны. Главы всех армейских подразделений, облачённые в парадную форму, выстраивались в безупречный строй. Почётный правительственный караул расположился вдоль обеих сторон золотой дорожки, простирающейся от предполагаемого места высадки до ворот космодрома. В томительном ожидании акваноликам транслировали кадры триумфальных сражений союзников с дранозаврами. Все увидели, какой неоценимый вклад в общую победу внесли петлики и радоженцы. Затем взорам жителей предстали ужасающие кадры военной зачистки, прошедшей на Айконе по приказу Наяри. Акванолики содрогнулись, наблюдая за массовыми арестами синяков и уничтожением чекуш. Голос из репродуктора объяснил, что всё это время кабинет министров, словно затравленные звери, отсиживался в бункере, поэтому они были заблокированы и лишены доступа к ярильной батарее. Запасы алкопара для них также были строго ограничены. Всё это позволило правительству на своей шкуре ощутить действие ограничений, которым подвергся народ. Возмущение, словно электрическая волна, прокатилась по рядам собравшихся. Внезапно грянул гимн, и все, вытянув руку, принялись вторить его словам, стараясь петь в унисон. В небе появились транспортёры. Они плавно опустились на космодром. Люки распахнулись, и под радостные возгласы встречающих из них стали появляться солдаты. Неоновые салюты расцвели в небе, осыпая победителей изумрудными бликами. На посадочную площадку грациозно опустился флагманский корабль. Наступила тишина. Люк отворился. Вновь грянул гимн, и нескончаемые залпы салютов озарили пространство всеми цветами сословий. Под восторженное ликование акваноликов из транспортёра выплыл экипаж, а за ним появился генерал Страг. Он поприветствовал собравшихся, приподняв руку и слегка покачивая ею. Но все взгляды были устремлены в глубину входа, в ожидании главного героя. Акванолики стали скандировать:
– Трезуда, герой Айкона! – этот приветственный клич вырвался, словно ураган, сотрясая волновые стены близлежащих домов. И вот, в кителе, вышитом золотыми нитями, с изумрудными погонами и накинутым на плечи тонким, полупрозрачным плащом, народу показался Трезуда. Пространство утонуло в овациях и восторженном крике ликующей толпы. Улыбаясь и приветствуя акваноликов, Трезуда поднял над головой кубок, вручённый ему петляками, чтобы все могли его разглядеть. После пяти минут нескончаемого восторга он жестом попросил встречающих успокоиться. Началась торжественная часть церемонии. Прибывшие, во главе со своим командующим, плавно проследовали вдоль золотой дорожки. Караул, вытянувшись, отдавал им честь.
– Помните, что вам предложили в крестовике? – тихо спросил Ар, обратившись к застывшему от гордости за своего сына Пушу. – У вас сейчас появился шанс исправить своё положение или оставить всё как есть. Решать вам.
– Можно было не напоминать, – с достоинством в голосе ответил министр. – Я, не колеблясь, ещё там принял решение, так как мой сын для меня дороже всего на свете!
Министр снял маску. Ар, он же Обма, подал ему министерский плащ. Музыка стихла, и Пуш, набрав в хвост достаточное количество воздуха, вылетел навстречу прибывшим.
Трезуда остановился. Солдаты выпрямились, отдавая честь. Зрители замерли, не ожидая такого поворота событий. Всем недавно сообщили, что правительство арестовано и ожидает суда за свои преступления, а тут министр самолично прибыл встретить героев. Как такое возможно?
– Вольно, господа! – громко произнёс Пуш. – Сообщаю вам, что, хотя Наяри освободил меня от должности министра обороны, лишив всех привилегий и званий, я получил милость присутствовать здесь как обычный трезвенник. Хочу заверить всех, что я раскаиваюсь в своих поступках, которые привели нашу планету к плачевным событиям. Клянусь Оком, что я делал всё, что в моих силах, чтобы предотвратить это. Но я продолжал подчиняться приказам премьер-министра и тем самым стал соучастником преступлений против своего народа.
Трезуда смотрел на отца, не отрывая взгляд. Он прекрасно понимал, о чём сейчас говорит Пуш. Он не держал на него ни зла, ни обиды. Подполковник лучше гражданских знал, как тяжело было сохранять баланс, подчиняясь вспыльчивому и своенравному премьер-министру. Но, несмотря на это, закон есть закон, и никто не имеет права его нарушать.
– Я всенародно подтверждаю, что на моё место назначен исполняющим обязанности министра обороны генерал Страг. Так как Наяри также лишён власти, а его место занял Лун, сын премьер-министра и его наследник, то я сообщаю об этом решении от его имени.
– Безопасность Айкона превыше жизни! – прозвучало в ответ.
Собравшиеся вновь взорвали тишину восторженными криками и аплодисментами, приветствуя своих победителей.
После того как все формальности были соблюдены, герои смогли обнять своих родных и близких. Пуш, скинув плащ, вернул его Обме и проследовал за ним на айколёт. Страг удалился с военным командованием в здание космодрома для обсуждения последующих действий. Трезуда, Ар и Пуш в сопровождении почётного караула отправились в золотой дворец, где их поджидали остальные ребята.

Министры, услышав мелодию гимна, переглядываясь друг с другом, окружили Наяри и испуганно уставились на щит, закрывавший вход в зал. Магнитная блокировка была снята.
– Началось, – сквозь зубы процедил министр труда. – Хорошо, что это не ярийцы. Может, и обойдётся.
– Молчи уже, – дрожащим голосом рявкнул Наяри.
Казалось, томительное ожидание тянулось вечно. И вот щит пришёл в движение. Министры устремили свои взгляды в открывающуюся дверь. Первыми показались офицеры почётного караула. Они плавно влетели в зал и распределились вдоль стен круглого зала. В повисшей тишине в дверях возник Пуш. Министры округлили глаза. Они ожидали первым увидеть кого угодно, но не его. Пуш молча присоединился к задержанным. За министром обороны появился Пиксель, сияющий золотом, в плаще воина-ярийца.
– Приветствую вас, господа! – торжественно провозгласил он. – Именем Айкона и межгалактической книги правил, обвиняю вас в государственной измене и, ради сохранения мира на планете, лишаю вас власти, пока планетарный суд не вынесет свой вердикт!
Слова Пикселя были произнесены по всем правилам межгалактического союза. Министры переглянулись. Появление ярийца, да ещё такого ранга, повергло их в ужас. Они друг за другом склонили головы перед новым представителем власти. Первым поклонился министр труда, сбросив свой плащ к хвосту Пикселя; за его примером последовали министры здоровья, экономики и науки. Пуш ещё в крестовике принял капитуляцию, и потому у него уже не было плаща. Он просто склонился в поклоне перед Пикселем.
– Предатели! – презрительно крикнул Наяри, глядя на министров. – Думаете, так спасёте своё положение?
Наяри взглянул на Пуша:
– Ладно, эти трусы, но ты, мой верный друг и соратник! Как ты смог в самый тяжёлый момент отвернуться от меня? Ведь именно ты разработал протокол "Альфа" и убедил меня, что это верный путь, чтобы укрепить власть. Ты посоветовал закрыть глаза на диск, на свечение, на разработки мирологов! Все риски, связанные с этим, тебя тогда мало волновали! Ведь сознайся, что и переворот случился под твоим началом, а марионеткой стал Трезуда, твой сын, которого ты так тщательно скрывал!
– Я требую, господин Наяри, доказать каждое ваше слово! – выдвинулся вперёд Трезуда, защищая честь своего отца.
– Успокойся, – жестом остановил его Пиксель. – У меня собраны файлы со всеми доказательствами вины каждого из министров. Они будут предоставлены на суде, и все понесут соответствующее наказание. Не запрещай говорить премьер-министру. Чем больше клеветы мы услышим, тем больше будет свидетельств его преступлений.
– Вот именно! Я дождусь суда, – гордо заявил Наяри, – и решения жрицы Макош, правительницы народа Яри и нашей покровительницы. Уж она разберётся, кто тут прав, а кто виноват!
– Я с тобой совершенно согласен, папа, – Пиксель приблизился к Наяри. Премьер-министр вздрогнул и пристально посмотрел на Пикселя.
– Лун? – еле слышно пролепетал он. – Не может этого быть…
– Мы так давно с тобой не виделись, что ты не узнаёшь меня? – Презрительно улыбнулся Пиксель. – Конечно, ты так удачно спрятал своего сына в соннике и забыл, что я просто обязан отблагодарить тебя за такую отеческую заботу. Я долго вынашивал план, как вывести тебя на чистую воду! Ведь ты испугался, что я осмелюсь рассказать маме о твоей ненависти к акваноликам, особенно к чекушам, и потому решил сломить меня. Но я сын ярийцев! И я не сдаюсь! Я за справедливость и мир! Ты же чувствуешь, как я жажду встретиться с матерью и поведать ей о всех твоих преступлениях!
В зале на какое-то время воцарилась напряжённая тишина. Абсолютно все были поражены увиденным и услышанным. Даже знавшие настоящее имя Пикселя Куб и Эв задёргали от неожиданного признания своими хвостами. То, что Лун является сыном Наяри, не знал никто из них. Что уж говорить про остальных. Они были сейчас похожи на повстречавших в пустынном месте дранозавра, который дышал обжигающим пламенем, желая испепелить их. Никогда ещё столько шокирующих событий не происходило на Айконе за один день. Наяри, глядя на сына, не верил своим глазам. Он также понимал, что оправдать свои преступления ему никак не удастся. Последняя надежда покинула бывшего премьер-министра. Он был готов сейчас от обиды и унижения раствориться в небытии навсегда. Даже целительная пещера священного огня не спасла бы его в этой ситуации. Зачем теперь жить, если сын оказался врагом родному отцу и, как чистокровный яриец, встал на сторону света и правды! Глаза Наяри наполнились таким гневом, что мелкие электрические разряды стали отскакивать от них. Пиксель усмехнулся.
– Взгляните, господа! Даже поверженный, ваш бывший правитель извергает гневные искры, пылая яростью. Разве это не очередное, вопиющее доказательство его преступлений?
Зал загудел. Стражи, доселе неподвижные, направили на Наяри оружие и приблизили руки к кнопкам пуска, готовые в любой момент обрушить на него смертоносные лучи плазмоидов.
– Остановитесь! – властно прозвучал голос Пикселя. – Пусть его покарает собственная болезнь и справедливый суд.
В этот миг, словно в ответ на его слова, Айкон стал тонуть в ослепительном золотом сиянии. В небе, над городом, возник исполинский корабль, затмив собой солнце. Золотой свет слегка приглушился, и над планетой прокатился голос, исполненный величия и любви:
– Приветствую вас, жители Айкона!
Все акванолики, от мала до велика, в едином порыве склонили головы в глубоком поклоне, преисполненные благоговейного трепета, перед прибывшей к ним верховной правительницей Макош.

Глава 81.

Когда жрица величественно появилась в золотом зале, Пиксель поклоном поприветствовал её и бросился обнимать.
— Как я соскучился по тебе, мама!
Ребята вновь были ошарашены. Они только узнали, что Наяри — отец Пикселя, а теперь выясняется, что его мать — это Макош.
— Поднимите головы, жители Айкона, и приветствуйте моего любимого сына Луна, достойного и справедливого жреца Ока, будущего правителя содружества Светлоликих! — нежно поглаживая сына по голове, призвала повелительница.
Акванолики подняли свои головы и увидели на огромном экране трансляцию происходящего в золотом зале. Высокая, в длинном, украшенном драгоценными камнями платье, которое переливалось всеми оттенками золота, опоясанная голубым поясом, с серебряной диадемой на голове, стояла стройная Мать всех звёзд, непревзойдённая Макош, правительница шести планет содружества Светлоликих, главная жрица Ока. Рядом, взяв её за руку, улыбался Лун.
— Я узрела о том, что было, и что будет — знаю. Сыны светоча, добродетельные акванолики, внимайте голосу моему. Пируйте и празднуйте освобождение и мир, пока свет Яри нисходит на вас. Залечите душевные язвы свои и наполнитесь радостью. Дышите и заряжайтесь от Ярила и Луна, так как большинству узреть их вместе дано не чаще раза в тысячу световых лет. И вы получили милость эту, о которой будете говорить в легендах веками детям и детям детей своих.
Экран погас. Пиксель выдохнул. Он представил матери друзей, и те, получив её одобрение, отлетели в сторону, с удивлением и восторгом наблюдая за их разговором.
— Ну ты выдала, мама! Давно я не слышал твоих сладостных речей, даже чуть не потерял сознание от восторга!
— Такой же проказник! — потрепав сына за кудри, ласково проговорила Макош. — Вроде воин, а всё ребячишься.
— Знаешь, как я устал? А впереди ещё столько всего! Позволь хоть в твоём присутствии немного расслабиться и дать волю эмоциям!
— Только не долго, — снисходительно разрешила мать. — Ты, как-никак жрец самого Ока!
— Ты отцу это напомни! Он думает по-другому, пытаясь меня извести.
Макош глянула на распластавшихся по полу министров. Посмотрела на Наяри, молча подняла левую руку вверх. Тут же возникли два мощных, мускулистых воина в золотых доспехах и с огненными мечами в руках.
— Уведите обесцвеченных в руды до суда, но помните, что Наяри — яриец, хоть и обесчестил свой род.
Воины взмахнули мечами, и министров окутал огненный шар, поглотив их, и они плавно поплыли к выходу.
— Так как я не могу долго у вас находиться, — перейдя на айконовский стиль разговора, предупредила повелительница, — начинайте рассказывать, как повели себя министры, когда вы предъявили им обвинение.
— Не переживай, мама, — успокоил её Пиксель. — Наш гениальный Гал изобрёл средство, благодаря которому ярийцы длительное время могут, не опасаясь за своё здоровье, находиться на Айконе.
Он протянул Макош фильтр с камнем из пещеры огненной тьмы.
— Прикрепи его на кончик твоего хвоста, а я пока ознакомлю тебя с досье на каждого из министров.
Пиксель стал подробно отчитываться перед матерью. Окружающие подтверждали каждое его слово.
— Хорошо, значит, четверо получат минимальный срок пребывания в моногороде, Пуша — на милость Ока, а вот твоего отца придётся строго наказать. Он не только нас опозорил, но и весь народ Яри. Большей тьмы я ещё не видела среди светлоликих. Не думала, что болезнь так повредит его разум. Ладно, отдохнули и хватит, пора вершить суд!
Ребята молча поклонились повелительнице и проследовали за жрицей.

Макош появилась у входа в золотой дворец. На небе снова загорелся экран, который было хорошо видно на всей планете. Правительница подняла руку, и огненный шар спустился с корабля ярийцев в сопровождении воинов. Остановившись у ног Макош, шар исчез, а перед народом предстали покорённые министры. Наяри при этом выглядел удручающе. Огонь иссушал его. Поэтому Макош позволила Луну присоединить к его хвосту шар с алкопаром.
— Внимайте, народы Айкона. Я именем Ока буду вершить справедливый суд. Но прежде скажите мне, добродетельные акванолики, как много вы выстрадали от ваших господ?
Народ неодобрительно загудел. Перед жрицей вспыхнул ещё один экран, и на нём стали появляться жалобы и мольбы пострадавших. Макош, несмотря на то что записи очень быстро заполняли экран, внимательно прочитала каждую историю. Это заняло достаточно большое количество времени. Когда высказывания прекратились, Макош снова обратилась к акваноликам:
— А теперь, справедливые вершители судеб, прошу вас сообщите мне о благих делах, которые вершили сии господа.
На экране снова появились записи. Они заполняли экран намного медленнее, так как их было в разы меньше. Макош снова их все внимательно прочитала. Через секунду после того, как правительница отвела взгляд, на экране высветилась таблица с процентным соотношением плюсов и минусов по каждому из осуждённых.
— Все видели результат? — величественно спросила Макош.
Акванолики зааплодировали.
— Потому внимайте моему голосу и не говорите, что не ведали. Каждый из обесцвеченных, опозоривших всех вас перед галактиками, примет наказание по тяжести преступлений своих, но в противовес добру, содеянному ими. Повелеваю именем Ока. Министр труда Тороп, министр науки Нол, министр экономики Злаз и министр здоровья Ганор приговариваются к световому месяцу проживания в моногороде. Для тех, кто забыл — это пятьсот лет для жителей Айкона.
Один из огненных воинов с почтением преподнёс Макош золотой, в виде змеи, которая для акваноликов была напоминанием об уничтожающей силе дранозавров, жезл правосудия. Наверху мерцала прозрачная, как капля воды, брильянтовая звезда. Макош ударила жезлом о поверхность Айкона. Звезда окрасилась в красное. Это значило, что Око одобрил приговор жрицы. Все акванолики, приклонив головы, хором ответили:
— Во славу Ока, милость галактикам!
— Министра обороны Пуша я приговариваю к десяти световым дням пребывания в моногороде.
Она снова ударила жезлом. В этот раз звезда засветилась зелёным светом.
— Великий Око желает проявить милость к этому трезвеннику, ибо видит помыслы его.
Народ замер, ожидая, какое же решение примет всевидящий Око.
— Принимая во внимание искреннее раскаяние, болью осознания излечивающее его сердце, Око смягчает мой приговор и повелевает заключить министра обороны Пуша в сонник на десять айконовских лет для исправительных работ во благо всех сословий акваноликов.
В этот раз звезда на жезле жрицы окрасилась алым цветом. Акванолики снова склонили головы и прославили Око.
— Что же касается моего мужа, отца Луна и вашего пятивекового правителя, премьер-министра Наяри, то ему предстоит очиститься родовым огнём, приняв от него смерть. Только так он сможет искупить свои злодеяния и остаться навечно в файлах ЧЕЛО. Да будет это уроком и назиданием всем нам и нашим потомкам в веках!
Наяри в ужасе посмотрел на жену.
— Ты же преисполнена любви и милосердия! Ты любишь меня! Неужели твоё сердце спокойно примет мою смерть? — Наяри ещё надеялся, что его родные смилуются над ним.
— Не всё в моей власти, муж мой! — ответила ему жрица. — Сейчас вершит суд сам Око, кто я, чтобы перечить ему? Что я могу представить всевидящему, чтобы он проявил снисхождение и искупил тебя?
Она, сдерживая слёзы, ударила жезлом. Звезда вновь окрасилась красным цветом.
Макош подняла руку, и появившийся огненный шар стал поглощать Наяри. Ни одного слова раскаяния не произнёс премьер-министр, ни одной искры любви не промелькнуло в его глазах. Пиксель-Лун еле сдерживал бушевавшие в его сердце эмоции. Он вспомнил, как когда-то гордился своим отцом, как скучал, когда тот был вынужден поселиться на Айконе, как был счастлив снова воссоединиться с ним, как страдал от его возрастающего отчуждения. Вспомнил, как надеялся, пребывая в заточении, что отец одумается и вернётся к нему. Поль с товарищами окружили Пикселя, выражая своё сочувствие.

— А теперь пред вами предстанут герои Айкона. Да узрите деяния их!
Небо вновь озарилось огромным экраном, и кадр за кадром развернулась перед глазами собравшихся история подвигов, совершённых семёркой самоотверженных акваноликов ради спасения и процветания своей планеты.
Народ Айкона восторженно утонул в овациях. Макош, с терпеливой улыбкой наблюдая за всеобщим восторгом, казалась воплощением спокойствия и мудрости.
Где-то в глубине ликующей толпы, сквозь слёзы счастья, пробивался голос Коуса:
— Куб, мой сын! — кричал он, обращаясь к окружающим акваноликам. — Я так счастлив, друзья, он — герой!
На другом конце площади, скромно потупившись, плакала Зара. Синяки, обнимая её и целуя руки, поздравляли мать героя. Она же, молча, восторгалась сыном, и лишь тихий вздох выдавал её сожаление о том, что отец Куба не дожил до этого знаменательного часа.
В кругу трезвенников слышались раскатистые возгласы:
— Да здравствует Трезуда! Слава Обме, отцу героя! Милость Пушу, отправившему его уничтожить дранозавров!
— Безопасность Айкона превыше жизни! — звучало со всех сторон, наполняя сердца решимостью и патриотизмом.
Восстановители, размахивая алыми плащами, восторженно выкрикивали, глядя на своего коллегу:
— Эв — спаситель Айкона! Мы все любим тебя!
Бодун Склян, окружённый горами ящиков, щедро раздавал шары с алкопаром всем желающим. Задыхаясь от переполнявших его чувств, он громко призывал акваноликов:
— Берите, мне ничего не жалко! Славный Нав — он мой герой, я горжусь своим сыном! Ради него я готов отдать всё!
И лишь маленькая группа чекуш, понуро опустив головы, безмолвно оплакивала погибших родных и близких, чьи имена навсегда останутся в их скорбных сердцах.
Но вот Макош, воздев обе руки к небу, призвала народ к тишине.
Жрица, исполненная величия и благодати, вывела вперёд скромного Поля — чекуша, облачённого в родовой, переливающийся огнём чёрный плащ, с запотевшими от слёз радости и торжества глазами.
— Запомните этот миг, справедливые и добродетельные акванолики! — провозгласила Макош, её голос звучал словно колокол, разносясь по всей планете. — Перед вами тот, кто явит вам чудо, ибо он сам — чудо! Галактики не видели, вселенная не слышала, чтобы кто-то из разумных созданий Ока смог достичь такой милости и добра, самоотверженности и бескорыстия! Кого вы видите? Чекуша? Нет, вы видите целителя души и тела, мудреца и созидателя великого будущего! Отныне и во все световые века род Поля будет в почёте, ибо увековечен в творении своём! Узрите его свет! Он сейчас переливается семью цветами!
И правда. Поль стал плавно менять свечение, начиная с красного, плавно переходя на оранжевый, затем жёлтый, зелёный и другие цвета, которые человеки на планете Земля когда-то называли "радугой". Большинство из этих цветов акванолики видели впервые. Поэтому их восторгу и благоговению не было предела.
— И это будет знаком для всех живущих в галактиках, — продолжала пророчествовать Макош, — что сила и милость посетила их и Око покровительствует ему! Ибо не придумали ещё таких слов, чтобы описать бесконечность разума его и доброты! И я провозглашаю Поля, чекуша планеты Айкон, отцом всех живущих ныне и во веки веков!
Ошарашенные услышанным, акванолики замерли в оцепенении. Окинув всех полным любви взглядом, Макош взяла жезл правосудия и ударила им о поверхность Айкона. Звезда окрасилась в ярко-красный цвет. Народ продолжал молчать, лишь где-то послышались редкие аплодисменты. Правительница вновь улыбнулась. Она медленно подняла правую руку. В воздухе возник огненный воин, держащий в руках ларец. Макош открыла его, опустила руку и извлекла золотой плащ ярийца.
— Может, это победит ваше вековое недоверие, и вы осознаете, что чекуши — великий народ? — нежно спросила жрица. Приблизившись к Полю, она протянула ему одеяние.
Поль, поклонившись правительнице, вежливо отказался от дара и, отстегнув свой чёрный плащ, гордо выпрямился.
— Уважаемая и многочтимая госпожа Макош, правительница светлоликих и верховная жрица! — заговорил Поль, нарушая все традиции народа Яри. — Я осмелюсь навлечь на себя гнев миров и самого Ока, но позвольте мне обратиться к народам Айкона!
— Говори, — мягким голосом разрешила Макош.
— Жители Айкона, братья мои! — обратился Поль к акваноликам. — Я не умею красиво говорить, но мои чувства сейчас переполняют меня! Я простой чекуш, собиравший пустые шары от алкопара, сирота, мечтавший получить образование, чтобы быть полезным вам, дорогие мои сограждане. Благодаря моим друзьям, с которыми мне посчастливилось познакомиться, я узнал о великой беде, которая пришла на Айкон. Нам грозила гибель, так как наша планета должна была взорваться. Мы приложили огромные усилия: не спали ночами, проводили опасные испытания, выстаивали в сопротивлениях, стараясь найти способ спасти наш мир. И в конце концов нашли его! Но в этом не только наша заслуга. Все вы, каждый из слышащих меня сейчас, внёс свой неоценимый вклад в спасение нашего дома! Вы правы — я не достоин всех тех наград и привилегий, которые так милостиво мне предлагает наша правительница, госпожа Макош. Ибо каждый из вас имеет право пользоваться ими, потому что без вас наша планета никогда не будет существовать! Да, я чекуш, но я такой же житель, как и вы. Мы вдыхаем один алкопар и водохлёбничаем одну воду! Когда орда дранозавров нависла мраком опасности своего вторжения, вы продолжали восстанавливать заводы, отправив своих сыновей, отцов и братьев в бой! Мирологи без отдыха и сна изобретали то, что позволило нам одержать победу! Я также прошу вас сейчас вспомнить о безжалостно уничтоженном, без суда и права на помилование, народе чекуш, которые веками отдавали свою жизнь, чтобы мы с вами жили и процветали! Они не мечтали о славе и довольствовались алтыном на пропитание, униженные и забытые, покинутые и ославленные. Поэтому, в память о погибшем моём народе, позвольте отказаться от золотого плаща и продолжить с гордостью носить огненно-чёрный плащ моего народа! Мне не надо от вас славы, не надо величания. Просто помните о чекушах, а я, в благодарность, клянусь до последнего своего вздоха продолжать служить народу Айкона и содействовать нашему процветанию!
Поль замолчал. Он протянул свой плащ к акваноликам и низко поклонился. И тут вся площадь перед золотым дворцом взорвалась такими овациями, что, казалось, сама планета содрогнулась. Один за другим акванолики стали склонять головы перед народным героем планеты. Свечение же Поля стало с чёрного медленно меняться на ослепительно золотое. Сияющий Поль выпрямился и медленно накинул на плечи свой родовой плащ. Правительница, наблюдавшая за всем этим, едва заметным движением руки смахнула с глаз выступившие слёзы и подала знак воинам.
Над городом, неизвестно откуда, стали появляться золотые шары. Они медленно спускались сверху, и, едва касаясь Айкона, растворялись, а на их месте оказывались чекуши. Один, два, десять, сто… Возглас изумления пробежал по собравшимся на площади. Народ опять затих и недоумённо переглядывался, взирая на это чудо.
— Сыны Айкона! — обратилась ко всем Макош. — Вспомните легенду об огненном плаще и клятву, данную Чамаху Чирусом, в которой говорится, что народ Яри будет спасать чекуш, когда те попадут в беду. И чекуши клялись во всём помогать и слушать ярийцев. И вот сегодня клятва нами была исполнена. Мы не позволили истребить ваш народ, забирая каждого в момент, когда смертельный луч плазмоида касался их! Мы возвращаем вам благородных акваноликов, отдававших свою жизнь, чтобы сохранить вашу. Это и есть наивысшая жертва любви, которую может принести живое создание ради другого. Цените это и не забывайте! Тогда будет явлена сила ваша!

Перед входом во дворец, сияя нестерпимо ярким светом всех цветов сословий, застыли семь друзей, глядя, как оживают чекуши. Поль смотрел на своих собратьев и не мог уже совладать с чувствами, переполнявшими его. Когда же он увидел дедушку Кува, не выдержал и зарыдал. Дышать стало тяжело, в глазах потемнело. Эв бросился на помощь другу.
— У него сильный нейронный всплеск! Поль умирает! — крикнул он.
— Немедленно в крестовик его! — приказал Пиксель.
— Не успеем, — плача сообщил Эв.
Поль, снова замерцав цветами, стал медленно блекнуть. Макош почему-то оставалась безучастной. Народ охнул. Ребята, подхватив своего друга, растерянно переглядывались. Они не знали, чем помочь Полю, и, рыдая, смотрели, как он таял на их глазах. Хвост уже пропал, но им показалось, что на его месте стали появляться странные, полупрозрачные конечности.
— Это ноги! — в ужасе крикнул Эв. Он повернулся к Макош. — Что это всё означает? Как спасти его?
Макош молчала. Она продолжала улыбаться, глядя на происходящее.
Трезуда, словно очнувшись от сна, вспомнил о Священном огне. Он, посмотрев на кубок в своих руках, сорвал с него крышку и перевернул, окатив друга целебным пламенем. Яркий свет ослепил Поля. В его глазах всё стало расплываться и медленно пропадать…

 ***               
Алкогольное опьянение мешало сосредоточиться на тревожном голосе, навязчиво звучавшем в голове: "Миссия близка к провалу! Мы теряем всё, на что было потрачено огромное количество ресурсов, времени и сил…"
Очень хотелось пить. Хоть бы один глоток самой обычной воды… Дышать становилось всё труднее, ноги налились чугуном и больше не желали идти.  Казалось, они стали проваливаться сквозь землю. Голос внутри понемногу утих, отдаваясь глухим эхом где-то в подсознании. Закат сменился чёрной непроглядной ночью, проваливаясь в бездонную пропасть небытия…