Белый воронбей или о том, как Чик истину искал

               КАК  НИ  ЧИРИКАЙ,  ВОЛЯ - ЕСТЬ  ВОЛЯ!
           День  выдался  самым  обычным. Чик,  столичный  домовой  воробей,  молодой:  пушистый   и  короткохвостый,  приветствовал теплую  майскую  зарю, по своему обыкновению, сидя  на толстом телефонном кабеле на высоте третьего этажа.  Опять же по своему обыкновению,  он  наблюдал  за  красавицей  воробьихой  Чипчик,  прилетевшей,  как  чирикали  болтливые  сородичи,  откуда-то  из  дальних  краев.  Чипчик  пользовалась  большим  успехом  среди  воробьев,  которые  одолевали  ее  любезностями:  кто  ей  червячка  подносил,  кто  семечку  подсолнуха.  Однако  она,  с  королевским  величием  принимая  подношения,  не  обращала  внимания  ни  на  кого  из  ухажеров.
            «Чир-р-рик!  Что  они  в  ней  нашли?»-  привычно  досадовал  Чик.  –«Ничем  не  лучше  других  воробьих …» …
            Понимая,  что  на  него  она  также  никогда  не  обратит  внимания,   Чик,  в  отличие  от  многих  собратьев,  продолжавших  лишь  искать  корм  и  взаимность  воробьих,  предпочитал  предаваться размышлениям о смысле жизни, добре и зле и прочих глупостях.
            Вот  поэтому сородичи с нескрываемым  неуважением  и  прозвали его  Белым  воробьем  и  Философом.
            Привычное его место -  удобный для сидения кабель, протянутый напротив  старенькой  12- этажки  в  старом  Свиблово  неподалеку  от  Старой  Церкви,  казалось,  специально  был  предназначен  для созерцания  и размышлений. Рядом  -   голубятня с вечно   сытыми, величественно- несносными  воркунами,  относившимся к Чику  и  прочим  воробьям  с нескрываемым  высокомерием . Воркунов, кроме хозяина  голубятни, подкармливали еще и  Маленькие  Люди  из 12-этажки  да  и  просто  прохожие. А потому забот о хлебе насущном  Чик  не знал. Главное было  улучить момент …  И  тогда стоило лишь сигануть вниз, когда  воркуны  (это было их любимое занятие) кувыркались высоко в небе, вниз, на площадку перед голубятней и   -  сыт-здоров! Сиди  себе, созерцай, размышляй.
            Иногда  воркуны  удивляли  его. Случалось это зимой, в метель. Когда белые мухи в танце закрывали  все вокруг  прозрачной пеленой,  воркуны  присоседивались  рядком на кабеле и время от времени  поднимались  в невысокий полет. Хотя полетом то, что они  вытворяли, назвать  было не  совсем  правильно. Они  отчаянно размахивали крыльями  и, словно зависали над площадкой, подставляя грудь  снежному  ветру.
              Большие люди  при  этом   выглядывали  из  окон, наблюдая за купавшимися в снежинках птицами и показывая их своим  Маленьким  Людям.
             Что хотели  сказать своими воздушными ваннами   воркуны?  Приветствовали  ли они Зиму или  всего  лишь  проводили  время  на  свой  манер, подчеркивая  исключительность? Или таким образом просто  стремились  придать больше смысла своему существованию  на  белом  свете?
               Высокомерные  воркуны  никогда не снисходили до объяснений, сколько он ни чирикал им свой вопрос, заворожено глядя на их представление ...                Надо отдать должное  Маленьким  Людям:  с помощью родителей они еще и кормушки  на нескольких ближайших кленах  развесили и ведь кормушки редко когда пустовали.
                Впрочем,  по данной проблеме  у Чика  было свое,   возможно, не похожее на другие  мнение.
Некоторые  жильцы  дома, глядя на Чика,  который,  нахохлившись,  восседал  на  кабеле, конечно, могли подумать, что у него и проблем-то никаких нет. Какая чушь!  Кто сказал, что воробью,  кроме крошек и пшена ничего не надо?
                Проблемы у Чика, конечно, имелись. И какие!
                Отравляло  жизнь  то, что на многие вопросы он  не находил ответов,  хоть  и  слыл  среди  воробьев  философом. Особенно это касалось его наблюдений за Большими Людьми. С  Маленькими  Людьми было куда как проще. Придут на площадку, скатятся разок - другой с горки, покачаются в «паутине» (хитроумные  Большие  Люди сплели из толстого провода «паутину»  наподобие настоящей, чтобы  их  дети  могли почувствовать себя  настоящими  спайдерменами), попросят у мамы с папой  какой- нибудь  хорошей воды или сладкого  снега  и отправятся восвояси.
                А вот  Большие  Люди  порой  огорчают …
                Те  иногда  приходят с бутылками плохой воды и сперва негромко так разговаривают. Но когда плохая вода у них кончается, они начинают громко смеяться и радоваться и  кричать нехорошее. А если кто-то из других Больших Людей им скажет то, что им не по нраву, то они  кидаются в драку  и колошматят друг дружку, как в  некоторых  фильмах, которые  Чик  смотрит, устроившись на карнизе дома и заглядывая в какую-нибудь квартиру с включенным  Большим  Ящиком.
                Почему  Большие  Люди так поступают?
                С воробьями тут все ясно. Могут, чего греха таить, схватиться из-за  вкусных хлебных крошек, так, для порядка выдернуть друг у дружки  пару-тройку  перьев  из  хвоста. Ну и все. Час  спустя  снова -  не разлей вода. А  Большие  Люди  порой  бьются прямо насмерть…
       Неужели плохая вода так на них действует? Или у них, у людей, так водится?..
            Мучительными  были и размышления по иному поводу.
            Каждую весну маленькая  девочка  с 8-го этажа приклеивала  к домовым воротам одно и то же сообщение: «Дорогие  жильцы нашего дома! После  зимних  холодов  синички нуждаются в кормлении!  Убедительная  просьба  сыпать в кормушки!».
               Если бы Чик  не  был  философом,  он  не обращал  бы на объявления  никакого воробьиного внимания. Мало ли  что взбредет  в голову  Маленьким  Людям?  Они еще не знают  жизни и многого  не понимают.
              Чик  полагал, что подобные  обращения  не только дискредитируют саму акцию доброй воли, но и  определенным  образом  дискриминируют  и   синичек,  и  всех остальных пернатых, не исключая даже  самовлюбленных  воркунов.
           Разве  только синички обессилены  после продолжительных и суровых московских морозов? Что  за  чепуха! А воробьи?! А воробьи -  коренные москвичи?!  Им-то каково?! А вороны?!  А галки, в конце  концов?!
            Это,   во-первых. А ведь есть еще  и  во-вторых.
             Во-вторых, по глубокому убеждению Чика, всякое уважающее себя пернатое  обязано  принимать жизнь на воле со всеми  присущими  ей тяготами. Да, на воле  приходится  в  том числе  переносить нелегкие зимние условия. Ну и что?  Вольная  ты  птица  или  нет, спрашивается?!  Если  вольная, так  подыщи  подходящее  убежище! Чердаки  в  Москве перевелись, что ли?  (Необходимо заметить, что сам Чик для себя эту  проблему решил давным-давно, спустя несколько месяцев после того как выпорхнул из родного гнезда  и  подыскал  подходящий чердак )
               Так ведь это, как ни чирикай, все равно жизнь на воле!
               Не нравится, добро пожаловать в какую-нибудь клетку, подобно какому-нибудь волнистому попугайчику или канарейке и  ублажай  слух Больших и Маленьких Людей бессмысленным пением за пайку пшена и хорошей воды и  не  мечтай о свободных полетах,  забудь  что  ты  -  птица  и  не  помышляй  о  том,  чтобы  взмыть  над  пропастью!
                А  в  свободное от еды, питья и пения  время   трясись от страха как бы  тебя не достала домашняя кошка своей когтистой лапой…
                Словом, как мы уже упомянули, не давало покоя  Чику  великое множество трудных вопросов.
              «Чир-р-р-ик!  В  чем  же  истина?  На  каком  золотом  холме  она  сияет?» -  всякий  раз  спрашивал себя Чик  и однажды решил:  чтобы  найти  ответ,   необходимо получить образование  и  набраться  мудрости, а решив,  стал  посещать один из ближайших столичных  храмов науки.
              Будь Чик  лондонским, а не московским воробьем, он  бы, конечно,  наведывался в Оксфордский  университет, который, слышал он  однажды  щебетанье залетных пташек, считается  едва  ли  не  лучшим  в мире. Однако, Чик  никогда не представлял себя неким  sparrow,  поскольку  вылупился  он  из яйца   не  на брегах Темзы, а  на берегах  Яузы, чего в отличие от некоторых пернатых  никогда не стеснялся, а потому не стал делать из проблемы культа, тем паче, в  Лондон,  в  гости  к  королеве  Британии его никто не приглашал.
             Проникнуть на лекции  в  университет  не составляло для него большого труда, ибо московское студенчество  нередко  народ курящий. А  потому  окна в туалетах то и дело распахивались – так студенты  уничтожали следы своего  малопочтенного  занятия, которое, как гласили надписи на табачных коробках, которые  они  почему-то  с хохотом цитировали друг другу: «… вызывает сильную зависимость …»  и  «приводит  к онкологическим заболеваниям» ...
           Словом,  выбор  у  Чика  был:  можно  было  влететь  в  окно  туалета,  а  потом  как-то  незаметно  проникнуть  в  какой-нибудь  кабинет.  А  можно  было  и  просто,  поискав  открытые  окна  в  аудиториях,  присесть  на  карниз  или  подоконник,  прослушать  очередную  лекцию.
           Тут  его  также  поджидали  безответные  вопросы.  Будучи   воробьем некурящим, он  не понимал  почему  студенты  с  удовольствием  глотают  дым.  Ведь  курить  очень  вредно!  Впрочем,  прилетал  он  не за этим. Наблюдать за глотанием дыма можно было и дома, с родного кабеля, когда на детскую площадку  являлись  Большие Люди с плохой водой.
               
                СИНАНТРОП
         
              Прилетал  он,  как  мы  уже  сказали,  набраться  мудрости  и  найти  истину.  Случается  такое  по  молодости  лет.  А  потому  он  перелетал  от  одного  открытого  окна  к  другому,  вслушиваясь  в  то,  о  чем  говорили  в  больших  аудиториях  бывалые  лекторы.  Вот  и  сегодня  он  набрел  на  лекцию  по  философии:  «Впрочем,  о  мужи  афиняне,  что  я  невиновен  в  том,  в  чем  меня  обвиняет  Мелет,  это,  мне  кажется,  не  требует  дальнейших  доказательств,  довольно  будет  и  сказанного»,-  громко,  стараясь  докричаться  до  последних  рядов,  цитировал  Платона  бородатый  преподаватель.  –«А  что  у  многих  явилось  против  меня  сильное  ожесточение,  о  чем  я  и  говорил  вначале,  это,  будьте  уверены,  истинная  правда!..» ,-  прокричал  бородач  куда-то  вверх,  над  головами  тревожно  молчавших  студентов.
-Кар-р-р!  Кар-р-р!-  послышалось  вдруг  рядом  на  подоконнике.  –Кричать  что  правда  истинная  -  это  величайшая  неосмотрительность!-  недовольно  качал  крыльями  усевшийся  рядом  черный  ворон.  –Какой  еще  может  быть  правда?!
            «Чир-р-рик!  Еще  один  философ  в  перьях»,-  грустно  подумал  Чик.  –«Матерый,  оперение  давно  уж  утратило  блеск.  Пожалуй,  и  он  ищет  истину…» …
-Или  вы  не  согласны,  коллега?-  прокаркал  Ворон.
              При  этом  Ворон  обращался  не  к  Чику,  который  был  в  полуметре  от  него,  а  к  своей  же  тени,  косо  падавшей  на  университетский  подоконник.
              Пораженный  Чик  не  ответил,  предоставив  Ворону  беседовать  с  Тенью,  хотя  в  глубине  души  и  был  в  чем-то  согласен  с прокарканным (впрочем,  мало  ли  что  думает  об  истине  какой-то  пролетавший  мимо  ворон?),  внимая  лектору,  который  возбужденно  размахивал  руками,  продолжая  цитату:  «Но,  пожалуй,  кто-нибудь  скажет:  не  стыдно  ли  тебе,  Сократ,  заниматься  таким  делом,  от  которого,  может  быть,  тебе  придется  теперь  умереть?..» …
-Кар-р-р!  Умереть?  Умереть  много  ума  не  надо!  Кар-р-р!  А  вот  за  что  умереть?  Кар-р-р!  Вот  вопрос  вопросов!  Да  что  его  слушать?  Бред  какой-то несет!  Человек,  ну  что  с  него  взять?
             «Чир-р-рик … Да  нет,  судя  по  всему,  Ворон  -  старожил  здешних  мест  и  не  впервые  слушает  лекции  бородача»,-  заключил  Чик.  –«Старый  оппонент,  стало  быть.  Жаль,  что,  не  зная  птичьего  языка,  его  не  могут  понять  студенты.  Любопытно  было  бы  выслушать  их  мнения».
-Кар-р-р! Люди  столь  несовершенны,-  обращаясь  к  Тени,  каркал  сосед.  –Они  почему-то  грустят  и  плачут.  А  также  болеют!-  не  унимался  он.  –И  вообще,  их,  клянусь  Летучим  сообществом,  скоро  роботы  вытеснят  на  обочину  жизни,  они  же без  гаджетов  себя  не  мыслят!  Полюбуйся  хотя  бы  на  этого!-  каркал  он,  крылом  указывая  Тени  на  сидевшего  за  столом  под  окном  студента  с  дредами  и  огромных очках.
            Студент,  отложив  ручку  и  перестав  конспектировать,  что-то  увлеченно  писал  в  Ватс-Ап.
-Кар-р-р … У  них  вся  жизнь  в  Инстаграмм,-  прогуливаясь  по  подоконнику,   рассуждал  Ворон.  - Зачем  им  нужны  лекции  по  философии?  Нажал  кнопочку  -  и  готов  ответ  на  любой  вопрос!
            «Чир-р-рик!  Как  хорошо,  что  вороны  не  пользуются  смартфонами!»,-  подумал  Чик.
-И  они  имеют  наглость  величать  себя  венцом  природы?!-  картинно  покачал  головой  сосед,  помахивая  большим  черным  хвостом.  –Это  папаша  Хэм  такую  чушь  придумал.  И  чем  объяснил?  Дескать,  только  человек  наделен  непревзойденной  силой  духа,  мудростью  и  находчивостью,  которые  отличают  его  от  всех  других  существ  и  позволяют  подчинять  стихии … 
           Кар-р-р,  коллега!  Клянусь  Летучим  сообществом,  именно  мы,  Вороны,  самые  смелые  и  сплоченные  из  живых  существ,  никогда  не  оставляем  обиду  безнаказанной.  Случается,  сообща  и  людей  атакуем,  когда  те  приближаются  слишком  близко  к  нашим  территориям.  Мудрость?  Мы  проживаем  несколько  человеческих жизней!  Сколько  времени  на  раздумья!  Они  повелевают  стихиями?..  Да  ничем  они  не  повелевают!  Гроза  гремит  -  высший  уровень  погодной  опасности  объявляют,  и  рекомендуют  не  парковаться  под  деревьями,  вот  и  вся  защита!  Кар-р-р!  Вороны  -  вот  венец  природы!
            «Чир-р-рик!  Да  уж,  и  вправду  здорово,  что  вороны  не  пользуются  смартфонами!»,-  вновь  помыслил  Чик  и,  стараясь  не  обращать  внимания  на  философствующего  Ворона,  стал  слушать  лектора.
             «… Потому  что  ни  на  суде,  ни  на  войне,  ни  мне,  ни  кому-либо  другому  не  следует  избегать  смерти  всякими  способами  без  разбора …»,-  цитировал  лектор …
-Что  жизнь  человеческая?-  перекаркивал  бородача  Ворон.  –Чем  она  ценна?-  воздел  он  крылья  к  небу,  будто  призывая  Тень  вместе  оппонировать  преподавателю.  Тот  тем  временем  продолжал  размахивать  руками  в  такт  цитированию:  «Потому  что  и  в  сражениях  часто  бывает  очевидно,  что  от  смерти-то  можно  иной  раз  уйти,  или  бросив  оружие,  или,  начавши  умолять  преследующих;  много  есть  и  других  способов  из-  бегать  смерти  в  случае  какой-нибудь  опасности  для  того,  кто  отважится  делать  и  говорить  все».
-Кар-р-р!-  возмутился  Ворон.  –Клянусь  Летучим  сообществом,  хотел  бы  я  увидеть  тебя,  лектор,  умоляющим  врага  пощадить  тебя!  Если  уж  враг  решил  лишить  тебя  жизни,  то  он  не  отступит!
              «Как  не  согласиться  с  Платоном?»-  воздел  лектор  вверх руку,   недовольно  глядя  на  портившую  ему  лекцию  непрерывным  карканьем  птицу.  –«Каков  ход  мыслей!»,-  восхищался  он,  делая  жест  справа  -  налево,  подобно  теннисисту,  отражающему  коварный  удар  соперника,  дабы  вспугнуть  раскаркавшееся  создание.
               Чик  между  тем  заметил,  что  в  большой  аудитории  немало  студентов  просто  делали  вид,  что  конспектируют.  Не  выпуская  ручек  и  водя  ими  по  листам  толстых  блоков,  девушки  и  юноши  все  больше  пялились  под  стол  в  свои  смартфоны  и  айфоны.  Временами  на  их  лицах  появлялись  улыбки.
              «Чик-чирик …  Наверное,  сидят  в  ТикТоке»,-  знакомый  с  этим  сервисом (сколько  раз  из-за  плеча  какой-нибудь  увлеченной  виртуалом  девчушки  ему  приходилось  видеть  смешные  и  не  очень  видео).  –«Сейчас  наш  ворон-интеллектуал  обрушит  на  них  свой  гнев …» …
                Чик  был  прав.
-Кар-р-р,  вот  оно  -  будущее  человечества,  вот  оно  -  нынешнее  подрастающее  поколение!-  клювом  указал  Тени  на  студентов  мизантроп.  –Что  скажете,  уважаемый  коллега?  Ничего  не  скажете,  ибо  и  сказать-то  нечего!-  торжествующе  взмахнул  хвостом  Ворон.  -И  эти,-  с  чувством  кивнул  он  в  сторону  студентов,-  эти  обособившиеся  друг  от  дружки  люди  искренне  полагают,  что  мы,  вороны,  ни  на  что  другое,  кроме  как  подбирать  под  деревьями  орехи  и,  поднявшись  в  небо,  швырнуть  их  на  асфальт,  дабы  расколоть,  не  способны!
-Кар-р-р …  Иногда  мы  преподаем  им  свои  уроки,-  высокомерно  взглянув  на  лектора,  заявил  Ворон.  –Не  так  давно  несколько  отважных  членов  нашего  Летучего  сообщества  проникли  в  часовую  башню  мэрии  в  одном  из  их  городов.  Голосистые,  они  прильнули  к  микрофонам  их  курантов  и  долго  каркали  на  всю  округу,  пока,  наконец,  людишки  из  охраны  не  дотумкали  что  к  чему …  Кар-р-р!  Летучее  сообщество  воронов   -  вот  сила!  И  люди  еще  познают  ее!
              «Чир-р-рик!  А  ведь  он  действительно  в  чем-то  прав,  этот  ворон-мизантроп.  Большие  Люди  недаром  ведь  взялись  изучать  повадки  ворон,  приспособившихся  к  жизни  в  городской  среде,  признав  их  синантропами»,-  помыслил  Чик,  рассеяно  глядя  на  соседа.  –«Помнится,  сидя  на  карнизе  нашей  двенадцатиэтажки,  я  видел  по  Большому  Ящику  документальный  фильм,  который  так  и  назывался  «Эти  непростые  вороны».  В  нем  приводились  примеры   сложной  орудийной  деятельности  синантропов,  когда  птицы  изготавливали  крючки  для  извлечения  личинок  из-под  древесной  коры …» …
-Кар-р-р!  Их  губит  либерализм!-  категорически  каркал  Ворон.  -А  ведь  хуже  либералов  нет  никого!  Да,  мы  порой  уживаемся  с  кошками  и  собаками  -  мультикультурализм,  веление  времени,  куда  ж  деваться!  Но  либералов  среди  нас  нет!-  гордо  отвернулся  он  в  сторону  улицы,  словно  аудитория  была  полна  либералов.  –Наше  летучее  сообщество  чисто  в  своих  помыслах  и  непреодолимо  в  своих  воззрениях!
              «Чир-р-рик … Либералы?  Ах,  да,  идеи  равенства  и  свободы …  Звучит  красиво ... Но  откуда  у  него  такая  неприязнь  к  либералам?»,-  удивился  Чик.  –«Может  быть,  они  его  обстреляли  из  рогатки  во  время  своих  нашумевших  в  свое  время  прогулок  с  белым  флагом  по  Чистым  прудам?».
-Кар-р-р!  Мы  -  сила!  А  сила  -  единственная  непререкаемая  истина!-  не  унимался  сосед.
                «Чик-чирик!  Зарывается  старый  хрыч!»,-  покачав  головой  помыслил  Чик.  –«Присваивает  себе  право  на  истину.  Послушать  его,  так  выходит,  что  людям  и  не  только  им  пора  на  поклон  идти  к  врановым.  А  не  дать  ли  мне  ему,  чик-чирик,  лирическую  пощечину?».
                Это  выраженьице  он  услышал  от  двух  бородатых  Больших  Людей,  когда  те  с  плохой  водой  наведались  на  детскую  площадку  перед  их  12-этажкой.  Большие  Люди  были  культурные,  поскольку,  в  отличие  от  некоторых  других,  кто  посещал  площадку  с  плохой  водой,  не  ругались,  не  мусорили  и  не  задевали  прохожих.  Попивая  плохую  воду,  они  негромко  беседовали,  иногда  посмеиваясь  друг  над  другом.
-Чик-чирик!  Послушайте,  любезнейший,-  обратился  Чик  к  Ворону.  –Да-да,  я  к  вам  обращаюсь,-  кивнул  Чик  в  ответ  на  недоуменный  взгляд  обернувшегося  к  нему  Ворона,  хотя  последняя  фраза  явно  была  лишней  -  откуда  было  еще  кому-то  взяться  на  универском  подоконнике …
-Кар-р-р!  Какая  бестактность!-  возмутился  Ворон,  вновь  обращаясь  к  Тени.  –Кар-р-р!  Прерывать  мой  поток  сознани …
-Чир-р-рик!  Совершу  еще  одну,-  был  непреклонен  Чик.  –Видите  ли,  я  не  вполне  согласен  с  некоторыми  вашими  измыш …  мыслями.  Неужели  люди  столь  плохи,  что  заслуживают  жесточайшей  вашей  критики?-  громко  чирикнул  он,  вспомнив  о  той  самой  девочке,  что  всегда  ухаживала  за  кормушками.  –Они  ведь,  случается,  заботятся  о  нас,  свободных  птицах,  и  делают  это  от  души,  по  велению  сердца.
-Кар-р-р!  Уж  не  либерал  ли  вы?-  развел  крыльями  сосед.
-Чир-р-рик!  Стремный  вопросик!  Далеко  не  все  пернатые  -  либералы,-  продолжал  наносить  лирические  пощечины  синантропу  Чик.  -Зачем  же  всех  мазать  одной  краской,  уважаемый?
-Кар-р-р!  Вы  смеете  оппонировать  мне,  короткохвостый  юнец?!  Мне,  за  плечами  которого  немало  прожитых  лет?!
-Чик-чирик!  Ум  хвоста  не  ждет,-  веско  чирикнул  Чик.
-Кар-р-р!  Мальчишка!  Дуэль!  Я  вас  вызываю!
           В  аудитории,  привлеченные  громким  карканьем,  оживились  студенты,  указывая  на  двух  расшумевшихся  пернатых.  Парень  с  дредами,  сидевший  под  окном,  оторвался  от  гаджета  и,  разинув  рот,  смотрел  на  хорохорившегося  ворона.
           Прервав  цитаты,  с  недоумением  глядел  на  происходившее  на  подоконнике  и  лектор.  А  посмотреть  было  на  что.  Ворон  мелкими  прыжками  подбирался  к  Чику,  намереваясь  проверить  крепость  своего  клюва.  Но  тут  Чик,  не  дожидаясь,  пока  неприятель  окажется  вблизи,  вдруг  взмыл  ввысь.  Вспомнив  фильм  о  военных  летчиках,  он,  дождавшись,  когда  к  нему  подлетит  Ворон,  заложил  в  воздухе  головокружительный  пируэт,  совершая  мертвую  петлю.
            В  полете  Чик  заметил,  что  добился  главного  -  озадачил  противника.  Ворон,  рассчитывавший  взять  оппонента  на  испуг (куда  какому-то  воробьишке  против  матерого  ворона?!),  растерянно  озирался,  отчаянно  взмахивая  крыльями  и   пытаясь  уследить  за  воробьиной  траекторией.  Тут-то  его  и  настиг  Чик,  спикировав  откуда-то  слева  и  ударив  синантропа  в  грудь.  От  неожиданности  Ворон  стал  западать  набок  и  Чик,  воспользовавшись  его  замешательством,  успел  вырвать  из  вороньего  хвоста  пару  жестких  перьев.  Ворон  постыдно  улетел  прочь,  не  оставив  и  следа  от  своих  утверждений.
              «Чик-чирик!  Вот  тебе,  и  «сила  -  есть  истина!»,-  без  особой  радости  подумал  Чик,  устремляясь  в  родное  Свиблово.

                Х                Х               Х               
               Утро  следующего  дня  выдалось  совершенно  обычным.  Чик  по  обыкновению  приветствовал  теплую  майскую  зарю,  сидя  на  толстом  телефонном  кабеле  и  наблюдая  традиционные  ухаживания  соплеменников  за  Чипчик,  устроившейся  на  крыше  беседки.  Вдруг (он  не  поверил  глазам  своим)  Чипчик,  грациозно  вспорхнув  с  крыши,  полетела  в  его  сторону  и  присела  рядом  на  кабеле.
-Чирикушки!  Я  слышала,  вы  проучили  некоего  ворона,-  жеманно  чирикнула  она,  глядя  ему  в  глаза  близко-близко.  –И  теперь  наши  воробьи  вас  нарекли  Белым  Воронбьем.  Правда  ли  это?
            Чик  в  ответ  ничего  не  прочирикал,  внимательно  глядя  на  обворожительную  птаху.
-О,  Чик,  вы  к  тому  же  еще  и  скромны!-  с  удовольствием  чирикнула  Чипчик.  –Какой  вы  отважный  и  благородный!  А  что  послужило  причиной  конфликта?  Поведайте  же  мне,  я  сгораю  от  нетерпения!-  попросила  красавица.
             В  ее  глазах  светились  уважение  и  любовь,  все  то,  к  чему  Чик  не  привык  с  детства.
-Чир-р-рик … У  нас  с  ним  разные  понятия  об  истине,-  был  сдержан  Чик.  -Ничего  особенного,  как  видите.
              Красавица  Чипчик  тем  временем,  одаряя  Чика  ласковым  взглядом,  начала  петь  ему  древнюю,  как  мир,  воробьиную  песню  любви.
               Восторженно  взирая  на  недоступную  красавицу,  отвергшую  ухаживания  многих  воробьев,  Чик  подумал:  «Чир-р-рик … Быть  может  истина,  которую  я  долго  искал,  о  которой  мечтал  денно  и  нощно,  в  любви?  Как  знать?  Чир-р-рик?..» …