Метель

Чёрный котёнок появился в белой круговерти метели ниоткуда. Олег остановился. Лыжня была почти незаметна. Метель началась внезапно и за несколько минут превратила спокойный сосновый лес в мятущееся пространство. Казалось, будто снежинки заполонили всё вокруг, уже не стало видно деревьев, и даже дышать стало трудно.
Снег лез в глаза, и ничего не было вокруг, кроме чёрного котёнка, который тоже остановился и, казалось, ждал, когда Олег снова пойдёт следом. Откуда он мог появиться, было непонятно. Ближайшая железнодорожная станция находилась в десяти километрах.
Человек двинулся вперёд. Котёнок тоже пошёл. И тут Олег обратил внимание, что зверёк не поворачивался к нему своей мордочкой и не перебирал лапками. Небольшое расстояние между ними сохранялось постоянным. Как только лыжник прекращал движение, котёнок тут же замирал.
Олег в очередной раз остановился и огляделся. Знакомый лес был неузнаваем. Да и леса-то, по сути, не было. Олег тщетно искал глазами стволы деревьев. Кругом было поле, хотя даже на подробной карте здесь не было обозначено ни одной полянки. Олег растерялся. Он судорожно вздохнул и увидел у себя под ногами чёрную зверушку с пушистым хвостом. Котёнок изогнулся, словно мангуст, и повернул голову. Человека пробил озноб: ему в глаза смотрели внимательные красные глазки. Существо, у которого была крысиная мордочка, не то фыркнуло, не то хрюкнуло. Это был первый звук, который услышал Олег после того, как началась эта метель. Ему стало неприятно, и он замахнулся на животное лыжной палкой. Зверёк пронзительно засвистел, и тут же из снега появились ещё несколько таких же отвратительных чёрных мордочек. Один из зверьков улыбнулся. Что-то взревело в воздухе. Олег вскрикнул, взмахнул лыжными палками, и, вместо того, чтобы упасть, взмыл вверх. Сознание отключилось, и он провалился в белый туман странного липкого сна…
Олег очнулся в бревенчатой избе, в центре которой стоял круглый стол, две серые лавки и старый фанерный шкаф с приоткрытыми дверками. Он лежал на горячей печи. Было слышно, как потрескивают горящие поленья.
«Откуда взялась эта рухлядь в нескольких десятках километров от города?»,– подумал Олег.
Голове стало невыносимо жарко. Он стащил с головы вязаную шапочку. Дверь со скрипом отворилась, и в избу зашла сгорбленная худенькая старушка, державшая в руках три поленца. Она тяжко вздохнула и бросила поленья на кучу дров в угол избы. Олег спрыгнул с печи. Старушка ойкнула и всплеснула руками:
– Ой! Напугал!
– Простите, бабуля! Спасибо вам, что меня из леса вытащили, – поблагодарил её Олег.
Старушка села на лавку и сказала:
– Да что ты, милок, какое ещё «спасибо». Я ж тебя в такое дело втянула!
– В какое дело?
– Ну, может, не в дело… В общем, смела я тебя вчера своей ступой. А ты долго проспал. Скоро полдень…
Олег стал подозревать, что старушка немного не в себе, и уставился на неё. На её морщинистом лице выделялся  большой мясистый нос и внимательные бледно-голубые глаза.
– Какая ступа, бабушка? Вы и на Бабу-ягу совсем не похожи,– сказал Олег.
– Почему не похожа? – словно обиделась старушка.
– Ну, внешность у вас не такая, – смутился Олег.
– Сказок начитался? – спросила она, – Екатериной Степановной меня величать. Иногда меня называют просто Екой.
Олег помолчал, и потом спросил:
– Что же со мной случилось?
– Я говорю, а ты мне не веришь. Ступой я тебя в воздух подняла и отбросила в сторону турбулентным восходящим потоком, – старушка махнула рукой.
– Чем? – изумился Олег.
– Я испугалась, что ты разобьёшься, и поскорее двигатели отключила, – не обращая внимания на его удивление, продолжала старушка. – Знаешь, как бывает, попадёшь в такое место, где и вы, и мы можем друг к дружке попасть. Ваши умники такое место называют точкой соприкосновения параллельных миров.
Ека достала посуду, налила в миску из чугунка щей, наполнила кружку киселём и отрезала ломоть чёрного хлеба.
– Садись, поешь. Ведь ты со вчерашнего дня не ел, – старушка подвинула Олегу миску.
Он сел за стол и задумчиво стал мешать деревянной ложкой горячие щи, изредка подозрительно поглядывая на старуху.
Ека хрипло засмеялась:
– Да не с лягушками щи, с говядиной. И людьми я тоже не питаюсь. Это один мужик с перепугу тогда про меня всяких ужасов наговорил. И другие за ним следом, туда же: «Злодейка, мол, каких свет не видывал». Обидно!
Олег посмотрел в маленькое окошко на заснеженное поле, за которым вдалеке чернел лес.
«Врёт она, или все это правда?» – подумал он.
Старушка поджала губы:
– Ну и не верь!
– Вы мысли читать умеете? – снова удивился Олег.
– Умею, – сказала она с гордостью и спросила, – Лыжи, небось, жалко?
– Жалко, – вздохнул Олег, – Классные были лыжи. А крепления какие!
– Крепления-то где покупал?
– На рынке.
– На рынке? – горько спросила Степановна, – Бывала я на ваших рынках. У вас там, мандарины, например, в одну цену. И вообще, у вас все друг дружку, почему-то обмануть норовят. У нас такое не приживётся. Мы же мысли читаем.
Олег огляделся и сказал:
– А живёте вы плохо.
– Кому это плохо? Мне хорошо. А то, что изба старая, так я к ней привыкла. Уютная она, автоматизированная. А ну, избушка, поворотись-ка кругом!
Изба начала вращение, среагировав на голос. Вращение становилось всё более быстрым. Олег побледнел.
– Избушка, стой! – приказала бабушка.
Вращение стало замедляться. Олегу расхотелось есть. он расстроено спросил:
– А ваша изба вперёд может идти или только на месте вращается? – поинтересовался Олег.
– Иногда лучше на месте остаться, чем бежать вперёд, не подумав. Вот стоял бы ты тогда на месте, сейчас бы дома был. А ты пошёл за киркликом, вот и занесла тебя к нам нелёгкая.
– Это зверёк такой страшный? – спросил Олег.
– Он не страшный. Кирклики – продукт генетических экспериментов заморских учёных. Вечно учёные что-нибудь придумают – то собаку со свиньёй скрестят, то зелёный горошек с мышью, – пояснила старушка.
– Мышиный горошек, получается, – пошутил Олег.
– А это, милок, не смешно. У собак таких шерсти нет, а зато грязи в доме от них полно. Да и серый с шерстью зелёный горошек – просто кошмар какой кусачий! А вот кирклики – это зверьки, что надо. Смесь двух враждебных видов – кошек и крыс. Они днём умные и добрые, а ночью агрессивные – дом стерегут. Они ещё и помогают. Тебя вот на печь мне помогли закинуть.
Олег доел щи и выпил кисель.
– Как мне отсюда назад выбраться? – спросил Олег.
– Каждый день можно к вам попасть, только надо в полдень оказаться в нужном месте.
Олег встал из-за стола и вышел из избы. Вокруг была самая обыкновенная местность – ровное поле и лес. Над макушками деревьев появилась большая птица. Когда она подлетела ближе, Олег увидел, что это была не птица, а помесь птеродактиля с трёхголовым удавом. Он бросился в избу, при этом на крыльце едва не наступил на кирклика. Зверёк отпрыгнул в сторону, пронзительно засвистел и повертел лапкой у виска.
Старушка засмеялась:
– Чего испугался-то? Змей добрый. Грибами да ягодами питается.
Змей подлетел к избушке и приземлился, покачивая тремя серыми прыщавыми мордами на длинных шеях.
Ека сказала:
– Между прочим, Змей – тоже генетический казус. Мутация. В разных государствах нашего Потусторонья является своеобразным символом. Где с одной головой изображается, а где с двумя или с тремя. Для каждой головы своё объяснение. Везде разное. У нас, например, как и есть на самом деле, Змей трёхголовый.
– И что же каждая голова означает? – Олег теперь обратил внимание на то, что на оконных стёклах изображён трёхголовый Змей.
– Стороны света, – ответила старушка.
– Так сторон-то света четыре, – заметил Олег.
– А четвёртую голову ему Илья-богатырь уже давно отрубил, чтобы, значит, на запад не заглядывался. Там красавица Василиса живёт, – печально сказала бабушка.
Олег посмотрел на грустного Змея, лежащего на земле, который, как собака, подложил хвост под свои три головы. Олегу стало его жалко.
– А он действительно заглядывался?
– Да нет. Это историки так богатыря оправдывают. А тот до сих пор ничего не помнит. «Гуляли тогда», – говорит.
Ека горько усмехнулась.
Два кирклика, хихикая, дёргали Змея за шиповатый хвост. Грязно-серое худое туловище Змея нервно подёргивалось. Ека вынесла три ведра помоев и поставила их перед Змеем. Тот печально, без аппетита, поел, взмахнул перепончатыми крыльями, поднялся и улетел. Олег сел на крыльце и засмотрелся на киркликов, игравших в салочки перед избушкой. Тут на тусклом сером небе появилось жёлтое блестящее пятно. С лёгким потрескиванием оно стало опускаться.
– Неопознанный объект! – воскликнул  Олег.
Огромный диск опустился перед избушкой. Люк открылся, и по выдвинутой лестнице быстро сбежал сухонький старичок с авоськой яблок. Диск взмыл вверх, а старичок приблизился к Олегу.
– Как звать? Фамилия? – строго спросил старик.
– Олег Соловьёв.
– А я – Константин Иванович. Для своих просто Костя, –  не удивившись появлению здесь Олега, представился старик и обратился к старушке:
– Здравствуй, Степановна! Вот молодильных яблочек тебе привёз.
– Заходи в избу! – приветливо сказала Ека. – Как долетел?
– Нормально. На общественном транспорте удобно и надёжно. Если бы у нас каждый себе по ступе купил, сразу пробки стали бы возникать да воздушные столкновения. И дышали бы мы одной гарью.
Ека поджала губы.
– Не обижайся. Ты у нас одна такая Красавица-На-Ступе.
Ека уже не обращала внимания на бестактности Константина Ивановича. Олег вслед за стариком зашёл в избу. Константин Иванович высыпал яблоки на стол. Яблоки были обычные – жёлтые с красными бочками.
– Они правда обладают омолаживающим действием? – спросил Олег.
– Скорее, консервирующим. Вот мы с Екой их начали есть, когда уже были стариками, – сказал Константин Иванович.
– Кстати, хорошо, что их не вывели, пока ты был молодым. Теперь хоть контроль за рождаемостью вводить не надо, – отомстила старику Степановна.
– А как  же молодые богатыри? – смеясь, спросил Олег.
– А богатырям некогда. Они подвиги совершают. Соловьёв-разбойников ловят. Они их поймают, а тем год или два за свист дадут и выпустят опять на большую дорогу. И то дело! Чем богатырям ещё заняться? Змеев мало осталось, а до Хозяйки Медной Горы и до других владельцев недр им не добраться. Иной раз гулять богатыри начнут – мёд, пиво пить, пение кикимор болотных слушать, с русалками при луне купаться. Это веселье у них на месяцы растягивается. Йети-лешие при виде таких богатырей бросаются врассыпную. А ещё стали поговаривать, что среди богатырей оборотни объявились, – рассказывала словоохотливая Ека.
– А вампиры у вас есть? – спросил Олег.
– Вампиризм теперь не в моде. Сейчас все на амброзию перешли. Вампиры теперь диету да посты соблюдают, чтобы и вкусно, и полезно было для души и тела… Да ты щи ешь! Что на яблоки набросился? – упрекнула хозяйка Константина Ивановича.
– У меня завтра тяжёлый день, – оправдывался тот. – Я в налоговую иду, а там очередь. Оказывается, у нас каждый второй свою хибару сдаёт. Я объяснительную написал, что у меня в замке без оплаты живут летучие мыши. Теперь вот регистрацию им надо оформлять. Соседи настучали. Да и ты, старая, смотри, осторожней! А то посадят ещё. Решат, что угол этому молодцу сдаёшь. Сейчас очередную партию Соловьёв-разбойников амнистировали – места освободились.
Старичок подозрительно посмотрел на Олега и спросил Еку:
– Паспорт у него есть? Из каких мест прибыл этот молодец? Вот сейчас звякну, куда следует – Илюша мигом прибудет, с ним разберётся, – набросился на Степановну Константин Иванович.
Олег понял, что влип.
– Да ты что? –  испугалась Ека. – Да я его сегодня же назад отправлю.
Она встала и засуетилась:
– Милок, собирайся! Попробуем тебя вернуть. Пойду ступу заправлю.
Олег с благодарностью посмотрел на Степановну:
– Давайте я вам хоть дров наколю.
– Мне их кирклики наколют, – накинув на плечи старое дырявое пальто, сказала старушка.
Все вышли во двор.
– Садись! – пригласила Ека.
Ступа была двухместной. Степановна лихо запрыгнула в неё. Олег уселся рядом.
– Сейчас вернусь, Костик! – пообещала Ека и нажала на рычаги.
Из-под ступы вырвались языки фиолетового пламени. Ступа задрожала и поднялась вертикально в воздух.
– Надо спешить. Ровно в полдень откроется межпотусторонний канал, – с этими словами старушка повернула штурвал и надавила на газ.
При этом она успела надеть шлем и сунула другой шлем в руки Олегу. Избушка осталась внизу. Константина Ивановича не было видно.
«Наверное, пошёл яблоки доедать», – решил Олег.
Десятки киркликов собрались возле избушки. Зверьки задрали мордочки и махали лапками. При этом, перекрывая шум двигателей, они насвистывали мелодию, которая показалась Олегу знакомой.
– И слышим мы не гулы ступодрома! – неожиданно запела Екатерина Степановна.
Над избушкой взметнулся лимонного цвета флаг с изображением серебристого трёхголового Змея с толстым лоснящимся животом и гордо расправленными перепончатыми крыльями.
– Уж очень кирклики гостей любят! – сказала старушка, и Олегу показалось, что она украдкой смахнула слезу.
Три кирклика, успевшие впрыгнуть в ступу, уютно устроились в ногах у Еки и Олега.
Они летели над заснеженными полями и перелесками, над поселениями с низкими белыми домиками. Внешне все выглядело вполне спокойно. Буйства разбойников и разгула богатырей заметно не было.
Миновав заброшенный замок и густой лес, ступа опустилась на маленькую поляну.
– Вылезай! – скомандовала Ека.
Олег выбрался из ступы.
– Отойди подальше! – приказала Степановна и снова включила двигатели.
Поднялась метель.
– Лучше ложись на землю! – крикнула Ека.
Олег упал на снег.
Метель заметала его. Издалека он услышал голос старушки:
– Да смотри, никому про нас не рассказывай! Прощай!
Метель стихла. Олег выбрался из снега и побрёл по лесу. Лишь к вечеру он вышел к железной дороге и по рельсам добрался к станции.
Олег никому не рассказывал об этом происшествии, да и сам со временем стал думать, будто всё это ему приснилось, пока он спал под снегом во время метели. О том, что вьюга мела целые сутки, ему рассказали его родные и знакомые, которые безуспешно разыскивали его в лесу, мужественно преодолевая сопротивление ветра и колдовскую пляску метели.