Вражда

Вражда — антоним дружбы. Слово, предельно противоположное по значению. Но что это значит? 

Антонимичность, на самом деле, весьма интересное отношение. Для того чтобы мы считали противоположность смысла, слова должны попадать в один семантический ряд, занимая в нём крайние места, как, например, «горячий» и «холодный» в ряду «горячий — тёплый — нехолодный — холодный». А в одном ряду могут стоять лишь те слова, что обладают рядом общих признаков — как грамматических, так и семантических. Антонимы «горячий» и «холодный» объединяет не только то, что оба эти слова — прилагательные, но и то, что они описывают один и тот же параметр — температуру. 

При этом стоит иметь в виду, что исторически температура определялась не градусником, а тактильно. Чтобы определить, холодная печь или уже прогрелась, надо было её потрогать. Чтобы не обжечься чересчур горячим питьём, его осторожно пробуют губами. То есть итоговый вывод может быть различным, но действия, предшествующие ему, одинаковы.

Этот момент вшит в любую пару антонимов. Антонимы должны обладать структурным сходством, которое следует понимать шире, чем грамматическое. Это сходство включает в себя и определённое место в картине мира (антонимы вполне могут заменять друг друга с сохранением окружающих их слов, ну и с реверсом смысла, конечно: между ними была дружба, а стала вражда; субъекты остались прежними, поменялось лишь отношение), и некую параллельность возникновения качества или состояния, сродство в реализации противоположностей.

Дружбу надо поддерживать. Друг, с которым контакт был утрачен, превращается в элемент прошлого — это друг детства, друг юности и т.д. Приятно вспомнить о прежней дружбе, но можно считать, что в настоящем этого друга уже нет. Другом остаётся лишь тот, с кем соблюдаются определённые ритуалы дружбы.

Аналогичным образом мы поддерживаем и вражду. Если её оставить без внимания, она затухнет. Поэтому время от времени мы её подкармливаем, напоминая себе о её существовании. 

Тут нет никакого тайного знания, но каждый раз это становится довольно неприятным личным открытием. Я не просто имею какого-то врага, я постоянно подчеркиваю себе его враждебность, интерпретируя его действия как направленные против меня. Обычно думаешь, что враг существует объективно, что вражда есть естественное следствие из внутренней организации врага. А на поверку выходит, что я сам участвую в воспроизводстве вражды и представляю собой одну из её причин. А может быть и так, что причина — только во мне.