Рассказ о змее из яйца Рухх и битве с Ифритом

Знай же, о царь счастливый и властитель правосудный, что рассказывают люди бывалые и купцы, избороздившие моря от Магриба до Синда, историю еще более дивную, чем те, что слышал ты прежде. И было так, что некогда пятеро смелых мужей, гонимые жаждой наживы и духом странствий, снарядили корабль свой и пустились в плавание по морям полуденным, туда, где воды темны, как чернила мудреца, а звезды сияют ярче алмазов падишаха.

Среди них был Рашид аль-Басри, купец степенный, чья борода уже тронута была серебром, но чей взор оставался острым, как дамасский клинок. С ним плыл его младший товарищ, Юсуф ибн Халид, юноша пылкий и нетерпеливый. Командовал же судном Карим Мореход, чья кожа была иссушена ветрами ста морей, а руки знали каждый канат и парус. И были с ними двое работников крепких, нанятых для трудов тяжких – Ахмед аль-Джабал, прозванный так за силу свою необычную, и Фарис ас-Сари', что значит "Быстрый", ибо легок был он на ногу.

И вот, после многих дней плавания, когда запасы пресной воды на корабле их подошли к концу, а солнце палило нещадно, Аллах Всевышний явил им остров, доселе неведомый. Берег его был скалист, но дальше виднелись горы, поросшие густым лесом, обещавшим прохладу и, быть может, ручьи. Охваченные жаждой, пятеро мужей сошли на берег, взяв с собой бурдюки и топоры, и направились вглубь острова, к подножию гор.

Подъем был труден. Воздух стоял неподвижный и влажный, а деревья сплетались так густо, что едва пропускали солнечные лучи. И вот, когда они взобрались уже довольно высоко, ища источник, их глазам предстало зрелище невиданное. На широком скальном уступе, среди обломков деревьев и костей неведомых тварей, возвышалось гнездо исполинских размеров, а в нем покоилось одно-единственное яйцо, но такое огромное, что и пятеро мужей, взявшись за руки, не смогли бы его обхватить. И дивным было то яйцо не только размерами – скорлупа его была окрашена полосами, белыми и черными, подобно шкуре дикой зебры, что водится в землях южных.

— Клянусь бородой Пророка! — воскликнул Юсуф. — Это, должно быть, яйцо птицы Рухх, о которой рассказывают старики! Говорят, птенцы ее кормятся слонами!
— Тише, юноша, — промолвил Рашид, — кто знает, какие тайны хранит этот остров. Но если это яйцо Рухх, сколь велика должна быть сама птица! И где она сейчас?
Однако любопытство и жажда чуда превозмогли осторожность. Люди стали осматривать яйцо, стучать по нему. Скорлупа была толстой и крепкой, как камень.

— А что, если внутри не птенец, а сокровища? — предположил Фарис Быстрый. — Или нечто, что даст нам силу и молодость, как в старых сказках?

Поддавшись искушению, они принялись бить по яйцу топорами и камнями. Долго трудились они, пока наконец скорлупа не поддалась и не треснула. С громким хрустом отвалился большой кусок, открывая зияющую дыру… Но из нее не выглянул клюв птенца. Вместо этого, медленно выпрямляясь, показалась огромная змеиная голова, чей размер был сравним с большим котлом. Глаза ее горели злобным зеленым огнем, а кожа повторяла странный черно-белый узор скорлупы.

Прежде чем люди успели опомниться от ужаса и изумления, гигантская змея с невероятной быстротой выбросилась из разбитого яйца. Тело ее было толщиной с вековой ствол пальмы, и вся она извивалась, шипя так громко, что листья на деревьях задрожали.

— Бегите! — вскричал Карим Мореход, первым придя в себя.

Люди бросились врассыпную, спотыкаясь о корни и камни. Но змея была быстрее. Она метнулась к самому сильному из них, Ахмеду аль-Джабалу, и обвила его своими могучими кольцами, прежде чем тот успел поднять топор. Ахмед взревел от боли и ужаса, кости его затрещали в смертельных объятиях. Змея подняла голову с зажатым в пасти человеком и, извиваясь, поползла к отвесной скале, возвышавшейся над уступом.

Оставшиеся четверо в ужасе смотрели, как чудовище взбирается по гладкой, казалось бы, неприступной стене, цепляясь за малейшие выступы. Ахмед страшно кричал, его вопли эхом разносились по лесу, но товарищи ничем не могли ему помочь – они были бессильны перед такой мощью. Змея достигла вершины скалы и там, на глазах у застывших от ужаса людей, начала медленно заглатывать свою жертву живьем. Крики Ахмеда становились все глуше и наконец смолкли вовсе, когда змея проглотила его целиком.

И тут произошло нечто еще более поразительное. Едва последний кусок одежды несчастного Ахмеда скрылся в пасти змеи, как ее тело внезапно вспыхнуло ярчайшим огнем! Пламя это переливалось всеми цветами радуги – алым, зеленым, синим, золотым – и было таким ослепительным, что людям пришлось зажмуриться. Когда же они снова смогли открыть глаза, на месте змеи, на вершине скалы, стояла огромная птица Рухх! Ее перья отливали черно-белым блеском, как скорлупа яйца, а голова была увенчана грозным гребнем.

Птица издала пронзительный клекот, от которого задрожали скалы, и обвела уступ своим пристальным взглядом. Ее огненные глаза встретились со взглядом Фариса ас-Сари’. Юноша застыл на месте, словно пораженный молнией. Лицо его стало белым как полотно, руки безвольно повисли.

— Фарис! Беги! — кричал ему Рашид, но юноша не слышал.

Словно во сне, он медленно повернулся и, шатаясь, как лунатик, пошел прямо к скале, к подножию которой уже спустилась чудовищная птица. Товарищи кричали ему, пытались остановить, но он не реагировал, идя на верную гибель с пустыми, невидящими глазами. Когда Фарис в бессознательном состоянии подошел к птице вплотную, она склонила свою огромную голову и мгновенно склевала его, проглотив целиком одним движением. И едва она это сделала, как из ее могучей шеи, с жутким треском и вспышкой радужного света, выросла вторая шея, увенчанная точно такой же головой!

Теперь двуглавая птица Рухх смотрела на оставшихся троих своими четырьмя горящими глазами. Ужас сковал сердца купца, морехода и юноши. Они бросились бежать в разные стороны, но было поздно. Один из взглядов птицы – теперь уже двойной силы – поймал Юсуфа ибн Халида. Он вскрикнул и замер, парализованный неведомой силой. И снова повторилась страшная сцена: зачарованный юноша побрел навстречу своей гибели, не обращая внимания на отчаянные крики Рашида и Карима. Двуглавая Рухх проглотила и его, и тотчас же у нее выросла третья голова, обратив на оставшихся двоих уже шесть пылающих ненавистью глаз.

Казалось, гибель Рашида и Карима была неминуема. Трехглавая Рухх уже расправляла свои исполинские крылья, готовясь настигнуть их, как вдруг воздух рядом с ней задрожал и пошел волнами от нестерпимого жара. С небес ударил огненный вихрь, окутав скалу столбом ревущего пламени. И в мгновение ока этот вихрь сгустился, преобразившись в фигуру Ифрита – могучего джинна из дымного огня, чьи глаза метали молнии, а рост был сравним с самой птицей.

— Проклятое исчадие Джаханнама! — взревел Ифрит голосом, подобным грому. — Не тебе властвовать над этим местом!

Трехглавая Рухх издала яростный клекот и метнула в Ифрита потоки огня из своих шести глаз. Но Ифрит выставил перед собой стену из чистого пламени, и атака птицы разбилась о нее снопом искр. Завязалась ужасная битва. Рухх била крыльями, поднимая ветер, рвала воздух когтями и клювами, Ифрит отвечал ударами огненных плетей и сгустками черного дыма, от которого трескались камни.

Воспользовавшись тем, что два чудовища были заняты смертельной схваткой, Рашид и Карим, не помня себя от страха, бросились бежать прочь из проклятого леса, вниз по склону, к спасительному морю. Они добежали до корабля, дрожащими руками подняли якорь и отплыли так быстро, как только позволял попутный ветер. Долго еще они видели вдалеке всполохи огня и слышали громоподобные звуки битвы на острове, но чем закончился поединок трехглавой птицы Рухх и огненного Ифрита, им так и не суждено было узнать. И славили они Аллаха Милостивого, спасшего их от столь ужасной участи.

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

_________________________

Теперь давайте взглянем на этот захватывающий и ужасающий рассказ через призму суфийской мысли, где каждая история может скрывать слои смыслов, касающихся пути души (Тарикат) к Истине (Хакк).

     1. Пятеро мужей на корабле символизируют искателя (салик) или разные аспекты человеческой души (нафс), отправляющиеся в путешествие по морю жизни или духовному пути. Их первоначальная мотивация – жажда (физическая жажда воды, но метафорически – жажда мирского, будь то знание, богатство, опыт) и "дух странствий", который может быть как благородным стремлением к познанию, так и беспокойством нафса. Имена могут намекать на качества: Рашид (Праведный/Благоразумный), Юсуф (Красота/Молодость/Импульсивность), Карим (Щедрый/Благородный Мореход - Опыт), Ахмед (Достойнейший Хвалы - Сила), Фарис (Всадник/Рыцарь - Быстрота/Легкомыслие).
      2. Остров – это этап на духовном пути, неизведанная территория внутри сознания или непредвиденное испытание. Он обещает облегчение (вода, прохлада), но таит в себе опасности, неведомые неподготовленному. Лес, скрывающий путь, может символизировать сложности самопознания, где легко заблудиться без проводника (шейха).
      3. Огромное Яйцо Рухх  символизирует огромный потенциал, скрытую духовную реальность (Хакика), тайну творения или даже саму душу в ее нераскрытом состоянии. Это нечто великое и требующее благоговения.
Черно-белый узор указывает на дуальность проявленного мира (захир): добро и зло, знание и невежество, дух и материя, божественные атрибуты Величия (Джаляль) и Красоты (Джамаль). Яйцо содержит в себе обе эти потенции.
     4. Вместо терпения, уважения и попытки понять знамение, искатели поддаются низшим импульсам нафса: любопытству (Юсуф), жажде наживы или легкой силы/молодости (Фарис), гордыне (желание вскрыть тайну силой). Рашид, более мудрый, предостерегает, но его не слушают.
       Разбивание Яйца - акт насилия над тайной, попытка форсировать духовное развитие, получить знание или силу без должной подготовки, очищения и позволения. Это нарушение адаба – должного поведения и уважения к священному. Они хотят взять, а не получить через смирение.
      5. Змея – проявление неочищенного нафса. Ожидая чуда (птенец Рухх – символ души, возносящейся к Богу), они высвобождают змею – символ низшего нафса (Нафс аль-Аммара – душа, повелевающая зло), скрытых страстей, обмана, земной привязанности, которая таилась под скорлупой дуальности. Их неправильное действие активировало разрушительный потенциал вместо созидательного.
     Размер и сила змеи показывает чудовищную силу неочищенного нафса, способного поглотить человека целиком.
     Пожирание Ахмеда (сила). Первым гибнет тот, кто полагается на физическую силу. Это показывает тщетность мирской мощи перед лицом необузданных внутренних страстей. Нафс поглощает силу человека и использует ее против него же.
     6. Трансформация в Рухх – иллюзия и рост эго.
         Змея -> Огненная Птица. Это ключевой момент. Нафс, поглотивший жертву (энергию, аспект души), не просто остается змеей, но мимикрирует под высшую форму – Птицу Рухх. Она сияет радужным огнем – это может быть символом истидрадж – ложных духовных состояний и чудес, которыми Аллах испытывает или обманывает тех, кто свернул с пути. Нафс создает иллюзию просветления и божественности.
      Гипнотический взгляд змеи символизирует чарующую силу иллюзий (майя), мирских соблазнов или ложных духовных учений, которые парализуют волю и разум искателя. Фарис (Быстрота/Легкомыслие) и Юсуф (Молодость/Пыл) легко поддаются этому гипнозу и идут к гибели добровольно, зачарованные ложным светом.
      Рост голов змеи. Каждая поглощенная жертва (аспект души, поддавшийся искушению) не насыщает нафс, а лишь усиливает его, порождая новые "головы" – новые желания, привязанности, уровни обмана и самообольщения.
     7. Ифрит и битва – внутренний конфликт и хаос.
        Ифрит – могущественный джинн, часто ассоциируемый с огнем и силами земли или нижних миров. Его появление может символизировать:
       Бурный внутренний конфликт (джихад аль-акбар), вызванный пробуждением чудовищного нафса.
       Столкновение различных эгоистических сил или страстей внутри человека.
       Вмешательство других могущественных, но не обязательно божественных сил, привлеченных хаосом, созданным искателями. Это битва не Добра со Злом, а скорее Хаоса с Хаосом, порожденная нарушением гармонии.
       Битва отражает состояние внутреннего смятения, когда душа раздираема могущественными, но разрушительными силами, порожденными ее собственными ошибками.
     8. Бегство и спасение – милость и непознанная тайна.
       Выживают Рашид (Благоразумие/Мудрость) и Карим (Опыт/Практика), возможно, как те аспекты души, что сохранили некоторую связь с реальностью или были защищены прошлым опытом/благочестием.
      Бегство. Это не триумф, а спасение по Милости Аллаха (Рахма) от последствий собственной глупости. Они убегают от битвы, исход которой им неведом.
     Непознанная Тайна. Они были свидетелями ужасающих проявлений скрытых сил, но не поняли их сути и не увидели разрешения конфликта. Тайна острова остается нераскрытой. Это урок о том, что без правильного руководства и чистого сердца попытка проникнуть в тайны бытия может привести к катастрофе, и даже выживание не гарантирует понимания.
     Общий вывод с суфийской точки зрения:
       Эта история – мощное предостережение для идущих по духовному пути. Она иллюстрирует:
      • Опасности нафса и его способность к мимикрии под духовность.
      • Важность правильного намерения (нийят), терпения (сабр) и уважения (адаб) к священным тайнам.
      • Тщетность попыток форсировать духовный рост или обрести знание через эгоистичные мотивы.
     • Необходимость духовного руководства (шейха), чтобы не разбить по незнанию "яйцо" реальности и не выпустить на волю внутреннего "змея".
     • Дуальную природу реальности, где великий потенциал соседствует с великой опасностью.
     • Милость Аллаха, который может спасти даже заблудших, но оставляет их с уроком, а не с легким ответом.
     Это рассказ не столько о монстрах внешних, сколько о чудовищах, дремлющих внутри человеческой души и готовых пробудиться от неверного шага на Пути.