В Абрамцево у нас дача. Еще с 1960 года. Получили и строили родители жены. Про Абрамцево я уже писал кратко во время первого путешествия по Золотому кольцу (http://proza.ru/2003/02/22-110). Сейчас подробно из Википедии:
Абра;мцево — село (до 2004 — дачный посёлок) в городском поселении Хотьково Сергиево-Посадского района Московской области России. Население — 209 чел. (2010). В селе есть железнодорожные платформы Радонеж и Абрамцево. Село знаменито находящимся в нём музеем-усадьбой (1 км от платформы Абрамцево). Сельская администрация находится в 700 м от платформы Радонеж.
Название Абрамцево образовано от календарного личного имени Абрам (Авраам). Село упоминается в грамоте великого князя Ивана Васильевича в 1494 году как деревня Обрамова. К 1584 году название трансформировалось в Обрамково. В XVIII веке на межевых планах встречаются названия сельцо Аврамова и Абрамково. В XIX веке устоялось современное название.
В 1843 году усадьба Абрамцево была куплена писателем С. Т. Аксаковым. К нему в Абрамцево приезжали Н. В. Гоголь, И. С. Тургенев, Ф. И. Тютчев и другие. В 1870—1900 годах усадьба принадлежала С. И. Мамонтову. В этот период в усадьбе часто бывали и работали многие художники и артисты, входившие в знаменитый мамонтовский кружок В. Д. Поленов, В. М. Васнецов, В. А. Серов, И. Е. Репин, М. В. Нестеров, И. И. Левитан, М. А. Врубель, Ф. И. Шаляпин, М. Н. Ермолова. В советское время вокруг усадьбы вырос дачный посёлок художников. С художниками абрамцевского кружка связано возникновение в конце XIX века в окрестностях усадьбы абрамцево-кудринской резьбы по дереву. В первую очередь оно обязано Е. Д. Поленовой, организовавшей в усадьбе С. И. Мамонтова в 1882 году столярно-резчицкую мастерскую, в которой учились и работали резчики из окрестных сёл: Хотьково, Ахтырки, Кудрино, Мутовки. В настоящее время мастеров абрамцевско-кудринской резьбы готовит Абрамцевский художественно-промышленный колледж имени В. М. Васнецова. С 1936 года в Абрамцеве подолгу жил и писал серию натюрмортов один из основателей «Бубнового валета» — Илья Машков. Часто здесь бывал Пётр Кончаловский. Во второй половине XX века Абрамцево не перестаёт играть важную роль в художественной жизни. С 1964 года здесь базируется студия Элия Белютина «Новая реальность» — группа художников-абстракционистов, которые своей целью ставили создание новой академии. (Этот дом находится напротив нашей дачи.) Здесь с 1964 по 1992 год художники «Новой реальности» проводили выставки своих работ, тогда как официальные площадки были для них недоступны после разгрома Хрущёвым выставки в Манеже, прошедшей в 1962 году. В 2016 году ФГУП «Почта России» выпустило почтовый блок «Абрамцево. Историко-художественный и литературный музей-заповедник».
Дальше я расскажу о своих впечатлениях о творчестве писателей Аксакова и Гоголя, художника Васнецова и их биографиях.
Аксаков. Произведения.
Поэзия (то, что заинтересовало)
«Три канарейки». Басня. 1812.– Когда три канарейки жили в одной маленькой клетке, мала ели, хворали, то они старались друг другу помогать. А когда их поселили в большой клетке и стали кормить хорошо, то они стали драться и в итоге умерли.
Бесхитростная мораль.
Ах! лучше бы в нужде, но в дружбе, в мире жить,
Чем в счастии раздор и после смерть найтить!
Вот так-то завсегда и меж людей бывает;
Несчастье их соединяет,
А счастье разделяет.
«Казначееву». 1814. – Длинные стихи о том, что после нашествия французов на Россию, разорения городов, сожжение Москвы, гибель наших людей, после покорения Франции, после всех этих страданий мы поклоняемся французам. Рукою победя, мы рабствуем умами, Клянем французов мы французскими словами.
«Поверьте, больше нет мученья, Как подмосковную сыскать» . 1843. – В этот год он купил Абрамцево. При этом он просмотрел много усадеб, но было очень много разочарований.
Проза.
«Детские годы Багрова-внука» 1856. – Это известное произведение. Но я его раньше не читал. Очень длинное и скучное произведение. Впечатления ребенка обо всём окружающем - люди, дома, усадьбы, крестьяне, гости, поездки, дороги, погода. Вполне можно не читать и не тратить время.
«Воспоминания». 1856. – Это продолжение предыдущего произведения. Учеба в гимназии и университете. Причем, Казанский университет образовался как раз при окончании гимназии. Даже ИЗ гимназии образовался в 1804 году. Здесь, конечно, меньше длинных слезных сентенций, но, все равно, это нельзя назвать художественной литературой – это автобиография.
«Аленький цветочек». 1856. – Это знакомая с детства сказка является пересказом «Красавицы и чудовища», услышанная Аксаковым от своей ключницы Пелагеи. Перечитал. Очень хорошо.
«Встреча с мартинистами». 1959. – Это последнее опубликованное при жизни произведение Аксакова. Воспоминания из петербургской жизни. О том, как его пытались затащить в масонское общество мартинистов, и как он от них избавился.
«Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». 1852. – Он подробно описывает природу (болота, реки, поля, леса), цели для охотника, в основном, летающую, и даже в конце зайцев. На крупных зверей (медведей, волков, кабанов и пр.) он не охотился. Поскольку это Оренбургская губерния, то не все виды встречаются в Подмосковье и Москве. У нас рядом, в парке Дубки есть пруд, и там летом плавают утки огари, иначе красная утка. Так у Аксакова таких уток нет. Правда, двести лет назад в Оренбургской губернии было много живности, которой сейчас, наверняка, уже нет. Сам Аксаков пишет, что живность активно истребляется человеком. И сам же он к этому приложил активно руку. В процессе чтения это сильно режет глаз, когда он радостно сообщает, что убил сотню птиц. Так что вряд ли нынешним охотникам это произведение будет полезно – всех уже истребили.
«Записки об уженье рыбы». 1846. – Также подробно описана природа (реки, озера, пруды, берега), способы и средства лова (удочки, крючки, грузила, поплавки, лески), виды рыб и их повадки. Свой опыт, рассказы других рыболовов. Его опыт касается Оренбургской губернии (в детстве и юности), а также Подмосковья, в частности, в Абрамцево. Сейчас уже нет такого количества рыбы, да и видов рыб стало на порядок меньше. Этот процесс уменьшения рыбного сообщества отмечал уже сам Аксаков.
«Буран». 1833. – Рассказ о некоем реальном буране, который застиг обоз, шедший в Оренбург. Старый предводитель сказал, что надо сгрудиться и переждать стихию, но несколько молодых, горячих людей решили продолжить путь. В итоге они замерзли, и их тела откопали только весной. А старик и те, кто остался, хоть и обмерзли, но остались живы. Конечно, если бы их случайно не нашли проезжавшие, то и они замерзли бы.
«Собирание бабочек». 1858. – Очень интересное произведение. Аксаков был захвачен этой страстью. Занимался он вместе с другом Панаевым больше года на первом курсе университета. Панаев был очень аккуратным изготовителем ящиков для хранения бабочек и мастерски раскладывал в них бабочек. А Аксаков занимался разведением гусениц и выведением бабочек из коконов. Но через год Аксакову пришлось уйти из университета и поступить на службу в Петербург. И всю коллекцию они отдали другому коллекционеру. И что сталось с этим сокровищем – не известно.
О творчестве Аксакова. Я считаю, что это не художественная литература, а бытописательство. Хотя в нем попадаются некие хорошо описанные явления природы, какие-то характеры. Но с фантазией у Аксакова слабовато. Нет выдуманных сюжетов, положительных и отрицательных героев, каких-то удивительных фантастических событий. Наверняка есть много читателей, которые любят именно рассказы о реальной жизни, но я считаю, что для этого нужен не талант, а просто хорошее владение языком, начитанность.
Теперь о биографии Аксакова из Википедии.
Серге;й Тимофе;евич Акса;ков — русский писатель, чиновник и общественный деятель, литературный и театральный критик, мемуарист, автор книг о рыбалке и охоте, а также собирании бабочек. Отец русских писателей и общественных деятелей: Константина, Веры, Григория и Ивана Аксаковых.
Детство и юность. Сергей Тимофеевич Аксаков родился в 1791 году в Голубиной слободе (усадебный дом находился в современном саду Аксакова) в Уфе, в семье служившего прокурором земского суда Тимофея Степановича Аксакова (1762—1836/1837). Тимофей Степанович Аксаков, выходец из небогатого, хотя и старинного рода, был женат на Марии Николаевне Зубовой (1769—1833) — дочери товарища генерал-губернатора Уфимского наместничества Николая Степановича Зубова. Зубова, умная и властная женщина, выросшая среди высшего чиновничества и получившая хорошее по тем временам образование, в юности вела переписку с либеральным просветителем Николаем Ивановичем Новиковым. «Дочь типичного «просвещённого чиновника» восемнадцатого века получила передовое воспитание, основанное на моралистическом благочестии и руссоистской чувствительности, и на этих же основах построила воспитание своего сына. Он вырос в атмосфере огромной любви и заботы, с ним никогда не обращались грубо или сурово. Его чувствительность и интеллектуальная восприимчивость развились очень рано».— Д. Мирский.
Детство будущего писателя прошло в Уфе в доме деда Н. С. Зубова (ныне — дом-музей Аксакова), куда родители переехали из Голубиной слободы, когда Аксакову исполнилось 4 года, а также в Сергеевке (ныне — Старые Киешки) Уфимской губернии, и родовом имении Ново-Аксаково Оренбургской губернии. Большое влияние на его развитие оказал дед — Степан Михайлович Аксаков, мечтавший о внуке, который продолжит «род Шимона». Д. Мирский так характеризует Степана Аксакова: «неотесанный и энергичный помещик-первопроходец, одним из первых организовавший поселение крепостных в башкирских степях». От отца Аксаков унаследовал любовь к природе; он также рано полюбил книги, в четыре года уже свободно читал, а в пять — декламировал Сумарокова и Хераскова, пересказывал в лицах сказки «Тысячи и одной ночи».
В 1799 году мальчик поступил в Казанскую гимназию, но Мария Николаевна, не в силах выдержать расставание с сыном, вскоре забрала его назад; этому способствовало и то обстоятельство, что у впечатлительного Сергея Аксакова, оторванного от семьи, стала развиваться падучая болезнь. Возвращение в гимназию состоялось лишь в 1801 году. В 1804 году старшие классы гимназии были преобразованы в первый курс Казанского университета, Аксаков оказался одним из его студентов и продолжал учёбу в нём вплоть до 1807 года. В годы учёбы Аксаков сотрудничал в студенческих рукописных журналах «Аркадские пастушки» (редактор Александр Панаев) и «Журнал наших занятий» (где сам Аксаков был одним из соредакторов). В этих журналах были размещены его первые стихотворные опыты, написанные в сентиментальном стиле. Вскоре пережив увлечение сентиментализмом, Аксаков познакомился с «Рассуждением о старом и новом слоге российского языка» А. С. Шишкова, став приверженцем его литературно-лингвистической теории (в статье «Литературной энциклопедии» о самом Аксакове названной «литературным староверством»), что, однако, практически не отразилось на его собственном литературном стиле. С 1806 года Аксаков состоял в «Обществе любителей отечественной словесности» при университете; он также стал организатором студенческого театра, поставившего, в частности, пьесу, одним из соавторов которой был он сам. Впоследствии воспоминания о детских годах, наряду с семейными преданиями, легли в основу автобиографической трилогии Аксакова.
Ранний период литературной деятельности. В 1807 году Сергей Аксаков, окончивший университет в 15 с половиной лет, переехал в Москву, а оттуда в 1808 году — в Санкт-Петербург, поступив на службу переводчиком в Комиссию по составлению законов. Позже он был переведён в Экспедицию о государственных доходах. Аксаков совмещал чиновничью работу с занятиями литературой и декламацией. В попытках усовершенствовать своё декламаторское искусство он близко сошёлся с актёром-трагиком Яковом Шушериным, а также свёл знакомство с Державиным и Шишковым. Всем троим он позже посвятит биографические очерки. Оставив службу, в 1811 году Аксаков переехал из Санкт-Петербурга в Москву, где Шушерин познакомил его с литераторами С. Н. Глинкой, Н. И. Ильиным, Ф. Ф. Кокошкиным, Н. П. Николевым и Н. М. Шатровым. Позже к кругу московских знакомств Аксакова присоединятся писатели Шаховской, Загоскин и Писарев.
Во время Отечественной войны 1812 года Аксаков покинул Москву, уехав в Оренбургскую губернию. В следующие полтора десятилетия он в основном проводил время в Новом-Аксакове, а позже в выделенной ему отцом деревне Надеждино (выведенной позже в автобиографической трилогии как Парашино), посещая столицы только наездами. В это время он увлёкся переводами классической литературы. В частности, используя французский перевод Лагарпа, он перевёл в 1812 году на русский язык трагедию Софокла «Филоктет», а позже — комедию Мольера «Школа мужей», поставленную на петербургской сцене в 1819 году, и «10-ю сатиру» Буало (напечатана в 1821 году, принеся автору членство в Обществе любителей российской словесности); дальнейшее наследие Аксакова как переводчика включает переводы мольеровского «Скупого» (1828) и романа Вальтера Скотта «Певерил Пик». К 1812 году относится и его первая публикация в литературном журнале «Русский вестник», где была напечатана его басня «Три канарейки», а в 1821 году было опубликовано стихотворение «Уральский казак», которое сам автор позже характеризовал как «слабое и бледное подражание „Чёрной шали“ Пушкина».
В 1816 году в Москве Аксаков женился на Ольге Семеновне Заплатиной (1793—1878) — дочери генерала, прежде служившего под началом Суворова. Среди десяти детей, родившихся в этом браке — сыновья Константин (1817), Григорий (1820), Иван (1823) и дочь Вера (1819). Семья прожила в Надеждине пять лет с 1821 года, но попытки ведения самостоятельного хозяйства не увенчались успехом, и в 1826 году семья окончательно перебралась в Москву, где Аксаков снова поступил на государственную службу.
Аксаков — цензор. По рекомендации Шишкова, в то время занимавшего пост министра просвещения, летом 1827 года Аксаков получает должность цензора в Московском цензурном комитете. Пребывание его на этой должности было недолгим. В 1828 году Николай I утвердил новый Цензурный устав, предполагавший более строгий отбор членов комитета. Несмотря на ходатайство московских литераторов, друзей Аксакова, он был уволен с должности. В 1830 году в № 1 «Московского вестника» был анонимно опубликован фельетон «Рекомендация министра», который очень не понравился императору. В связи с этим московским губернатором было произведено расследование. После того, как был арестован цензор, пропустивший фельетон, и опасность нависла над редактором журнала М. П. Погодиным, отказавшимся раскрыть имя анонима, Аксаков явился в полицию и сам заявил о своем авторстве. В III отделении на него было заведено дело, и только благодаря личному заступничеству бывшего его другом князя Шаховского перед шефом III отделения Бенкендорфом Аксаков не был выслан из Москвы.
Испытывая материальные затруднения, Аксаков продолжал добиваться возвращения на службу, и летом 1830 года, несмотря на историю с фельетоном «Рекомендация министра», ему всё же удалось вновь занять должность цензора. В круг его обязанностей входила проверка текущих печатных материалов от рекламных листков до литературных произведений, а также журналов: «Атеней», «Галатея», «Русский зритель» и «Телескоп». Серьёзную проблему для Аксакова-цензора представляла необходимость курировать журнал «Московский телеграф». Издатель его Н. А. Полевой во многом был идейным противником Аксакова и, естественно, подозревал его в предвзятости. В первый период его цензорской деятельности между ними регулярно возникали трения, и когда в 1830 году руководство вновь возложило на него чтение этого журнала, Аксаков отказался от этого, чтоб не подавать сомнения в своей объективности. Определённые трудности создавал также тот факт, что Аксакову приходилось цензурировать те же самые издания («Московский вестник», «Телескоп», «Молву»), в которых он подвизался как журналист и литератор; это вынуждало его публиковаться под многочисленными псевдонимами (в «Словаре псевдонимов» 1948 года перечислены 22 псевдонима, под которыми Аксаков выступал в печати, а многие его публикации не были подписаны совсем). Как цензор Аксаков обращал внимание не только на содержание, но и на художественное качество текстов. Он не отличался особой суровостью, но и либералом тоже не был. Так, он приостановил из-за «неблагоприятной политической ситуации» публикацию «Марфы Посадницы» М. П. Погодина, которую сам же ранее разрешил, внёс серьёзные купюры в «Стихотворения» А. И. Полежаева. По замечанию Д. Мирского, Аксаков «оставался цензором более десяти лет, не проявив себя в этом звании ни хорошо, ни дурно». Тем не менее, даже такая осторожная линия была недостаточно консервативной с точки зрения начальства Аксакова по цензурной линии — князя Мещерского. В 1831 году вышел первый номер журнала «Телескоп», в котором была опубликована статья Н. И. Надеждина «Современное направление просвещения», вызвавшая неудовольствие властей. Аксаков как цензор получил выговор. В ответ он написал резкие по форме объяснительные письма начальнику жандармского управления в Москве и самому Бенкендорфу. Новое строгое замечание Аксаков получил за разрешение на публикацию статьи «Девятнадцатый век» И. В. Киреевского в № 1 журнала «Европеец». Журнал был закрыт. Мнение начальства о деятельности Аксакова становилось всё менее благоприятным. Последней каплей стала публикация допущенной им сатирической баллады «Двенадцать спящих будочников» Е. Фитюлькина (псевдоним В. А. Проташинского), вызвавшей вновь гнев императора. В феврале 1832 года Аксаков был уволен из Цензурного комитета.
Театральная критика. До середины 1820-х годов публичная театральная критика в Российской империи была невозможна в свете того обстоятельства, что актёры императорских театров считались находящимися «на службе его величества». После ослабления цензурных ограничений в конце десятилетия страстный театрал Аксаков стал и одним из первых российских театральных критиков. Уже в 1825 году в «Вестнике Европы» были напечатаны его «Мысли и замечания о театре и театральном искусстве». С 1828 года он стал постоянным театральным обозревателем «Московского вестника». С середины того же года при этом издании выходило «Драматическое добавление», в котором Аксаков был одновременно автором и редактором. Помимо «Московского вестника», театроведческие статьи Аксакова публиковали «Галатея» (в 1829) и «Молва» (в 1832 году). Большинство статей Аксакова конца 1820-х и начала 30-х годов публиковалось под псевдонимами или без подписи, что было связано с его одновременной службой в цензурном ведомстве. Неизвестно точно, сколько именно рецензий и теоретических публикаций на театральную тематику вышло из-под его пера. Так, некоторые историки литературы полагают, что Аксаков является автором цикла рецензий в «Молве» в 1833—1835 годах, подписанных инициалами П. Щ. Эта атрибуция делается, в частности, на основании письма Н. И. Надеждина Е. В. Сухово-Кобылиной, в котором говорится о том, что одна из статей под псевдонимом П. Щ. написана «отцом Аксаковым» (однако, сам Аксаков приписывал авторство части публикаций под этим псевдонимом именно Надеждину). Простые по форме статьи Аксакова в основном посвящены игре актёров и соответствию её стиля содержанию роли. Однако сценоведческий анализ в статьях Аксакова не ограничивался разбором актёрской игры: как писал один из его оппонентов, «ни авторы, ни переводчики, ни артисты, ни даже декорации не избегают его неумышленного суда». Много внимания Аксаков уделяет борьбе со штампами и устаревшей сценической манерой, декламацией нараспев, требуя от театральных произведений «изящной простоты» и «натуральности». По мнению Аксакова-критика, сценические способности актёра должны быть подчинены искусству выражать характеры, а язык персонажа — соответствовать его характеру. Биограф С. Машинский подчёркивает в связи с этим, что Аксаков, ещё не сформировавшийся к 30-м годам как писатель-реалист, в качестве театрального критика с самого начала стоял на позициях поддержки реализма. Аксаков был одним из первых критиков, оценивших значение для русского театра таких актёров, как М. С. Щепкин (которого он называл «творцом характеров», противопоставляя его искусство устаревшим ходульным канонам) и П. С. Мочалов. В 1828 году Аксаков опубликовал «Письма из Петербурга к издателю „Московского вестника“», в которых дал точную сравнительную характеристику манер игры Мочалова и В. А. Каратыгина. В дальнейшем противопоставление сценического реализма Мочалова и «старой методической игры», характерной для любимца Николая I Каратыгина, было развито в статьях П. Щ. и В. Г. Белинского.
Литературная критика. Важное место в биографии Аксакова как литературного критика занимают его отношения с издателем журнала «Московский телеграф» Николаем Полевым. Аксаков, в 1820-е и 30-е годы идеологически примыкавший к консервативным литературным кругам (идеологами которых были М. А. Дмитриев и А. И. Писарев), и либерал-романтик Полевой представляли в русской литературе и журналистике два противоборствующих лагеря. В 1829 году, когда Полевой был избран членом Общества любителей российской словесности, Аксаков демонстративно покинул его ряды. Тем не менее, он, как правило, избегал активного участия в этой борьбе, поэтому известны лишь несколько его публикаций, направленных против «Московского телеграфа»: «Ответ на антикритику г-на В. У.» (1829), «Ответ г-ну Н. Полевому» (1829) «Разговор о скором выходе II тома „Истории русского народа“» (1830). В рамках полемики с «Московским телеграфом» вышло и опубликованное в 1830 году в «Московском вестнике» письмо Аксакова «О значении поэзии Пушкина». Полевой, в целом прогрессивный для современной ему России человек, всё же оказался неспособен оценить реализм творчества Пушкина, и его журнал присоединился к травле поэта, возглавляемой реакционными критиками. Полемизируя с этой точкой зрения, Аксаков в 1830 году писал о Пушкине как о великом художнике, имеющем «такого рода достоинство, какого не имел ещё ни один русский поэт-стихотворец». Он высоко оценивал способность Пушкина вникать в тонкости человеческой психологии и его изобразительный талант. Когда в 1829 году вышел в свет роман Фаддея Булгарина «Иван Выжигин», Аксаков присоединился к его критикам, среди которых были И. В. Киреевский и М. П. Погодин. Статья Аксакова, опубликованная в «Атенее» под псевдонимом «Истома Романов», носила концептуальный характер, представляя читателю тогдашнюю эстетическую позицию Аксакова и его взгляды на жанр романа. В 1830 году в «Московском вестнике» были опубликованы статья Аксакова «О заслугах князя Шаховского в драматической словесности» и рецензия на роман Загоскина «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году». Эти две работы самим Аксаковым впоследствии оценивались как характерные для его творчества и были им включены в сборник 1858 года «Разные сочинения С. Аксакова». Последней его работой в области литературной критики стала опубликованная в «Молве» в 1857 году заметка «О романе Ю. Жадовской „В стороне от большого света“».
Аксаков — директор межевого института. После увольнения из Цензурного комитета Аксаков некоторое время пытался зарабатывать на жизнь сотрудничеством в прессе (в частности, в «Молве»), но вскоре был вынужден снова искать возможности вернуться на службу. Поместья и театральная критика не могли дать достаточно дохода для жизни большой семьи. Предложение Владимира Панаева выхлопотать ему у министра место управляющего конторой театров в Санкт-Петербурге Аксаков, тем не менее, отклонил, не желая уезжать из Москвы под начало князя Гагарина — директора императорских театров. После долгих хлопот в октябре 1833 года Аксакову удалось занять должность инспектора в Константиновском землемерном училище. За время своей деятельности он многое сделал для развития этого учебного заведения, подготовив полную его реорганизацию. Его работа увенчалась успехом, и в мае 1835 года указом императора училище было преобразовано в Константиновский межевой институт, а сам Аксаков назначен был его директором. К этому периоду деятельности Аксакова относится и сближение его с В. Г. Белинским. Незадолго до этого их познакомил сын Аксакова Константин, участвовавший вместе с будущим критиком в кружке Н. В. Станкевича. Аксаковы поддерживали Белинского материально, в 1837 году Сергей Аксаков содействовал изданию его «Оснований русской грамматики», а в 1838 году предоставил ему место преподавателя русского языка в межевом институте. Хотя Аксаков возглавлял это учреждение, назначение Белинского было связано для него со значительными хлопотами, поскольку тот в отсутствие университетского диплома не имел формального права преподавать. В итоге Белинский занимал эту должность всего несколько месяцев и уволился, решив полностью сосредоточить свою деятельность в сфере журналистики. Они сохранили дружеские отношения с Аксаковым, хотя в дальнейшем оказались в противоборствующих идейных лагерях.
В 1838 году Аксаков увольняется с должности директора. Причиной этого было значительное ухудшение его здоровья и трения с попечителем межевого института И. У. Пейкером. Увольнение из института совпало по времени с решением окончательно оставить службу.
«Буран». В течение 1820-х и 1830-х годов основной составляющей творческой деятельности Аксакова были переводы, театральная и литературная критика и немногочисленные стихотворения. Лишь в 1833 году он написал своё первое значительное прозаическое произведение — очерк «Буран», в следующем году анонимно опубликованный в альманахе «Денница». В основе сюжета «Бурана» лежало реальное событие, о котором Аксаков знал со слов очевидцев. Подготовленный предыдущим литературным опытом Аксакова, «Буран» в то же время уже нёс в себе основные черты его будущего творчества, главной из которых был пристальный интерес к живой действительности. В нём уже намечаются те черты аксаковской поэтики, которые станут характерными спустя два десятилетия. По словам С. Машинского, «картина разбушевавшейся природы выписана в очерке с такой силой поэтической выразительности, с такой мужественной простотой и лаконичностью красок, как это умел делать до тех пор в русской прозе один Пушкин». После публикации «Буран» получил высокие оценки критиков. Даже в «Московском телеграфе» появилась хвалебная заметка Полевого, не подозревавшего о том, что автором очерка является его идейный противник Аксаков. По достоинству описание бурана оценил и сам Пушкин — С. Машинский указывает на сходство картин метели у Аксакова и во второй главе «Капитанской дочки» Пушкина, написанной позднее. Ещё через двадцать лет к опыту аксаковского описания бурана обратится Лев Толстой в своём рассказе «Метель». Это отметил и сам Аксаков в своём письме к И. С. Тургеневу: «Скажите, пожалуйста, графу Толстому, что «Метель» — превосходный рассказ. Я могу об этом судить лучше многих…»
«Записки» о рыбалке и охоте. В конце 1830-х годов начинается новый период жизни Аксакова. Он уволился с государственной службы, став, как и мечтал, «свободным человеком» и почти полностью сосредоточившись на ведении хозяйственных и семейных дел. После смерти своего отца Тимофея Степановича в 1837 году он унаследовал довольно крупные поместья — несколько тысяч десятин земли и 850 крепостных, — а в 1843 году приобрёл именье Абрамцево в 50 верстах от Москвы. В начале 1840-х годов, однако, начало ухудшаться его здоровье — сначала начал слабеть один глаз, затем второй, и, в конце концов, он потерял способность писать самостоятельно, диктуя вместо этого свои сочинения дочери Вере. В 40-х годах претерпевает коренные изменения тематика творчества Аксакова. Он приступил к написанию «Семейной хроники», а в 1845 году загорелся новым замыслом — написать книгу о рыбалке. Работа над книгой, по форме представлявшей собой подборку очерков бывалого рыболова, закончилась в 1846 году, и на следующий год она увидела свет под названием «Записки об уженье». Критики приняли книгу с единодушным одобрением, в 1854 году вышло как «Записки об уженье рыбы» её второе издание, переработанное и существенно дополненное, а ещё через два года — третье прижизненное издание; после смерти — 4-е издание. Положительные отзывы критиков вдохновили Аксакова в 1849 году начать в продолжение «Записок о рыбалке» новую книгу — на сей раз об охоте. Книга под названием «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» была напечатана после трёхлетней работы, в 1852 году. По стилю она напоминала предыдущую — каждая глава представляла собой законченный очерк. Эта книга также быстро стала популярна, весь её тираж был мгновенно распродан. «Записки ружейного охотника» получили восторженные отзывы критиков. Гоголь писал Аксакову, что хотел бы видеть героев второго тома «Мёртвых душ» такими же живыми, как его птицы. Ему вторил Тургенев, писавший: «Такой книги ещё у нас не бывало». Хвалебным был и отзыв Чернышевского: «Что за мастерство описаний, что за любовь к описываемому и какое знание жизни птиц! Г. Аксаков обессмертил их своими рассказами, и, конечно, ни одна западная литература не похвалится чем-либо, подобным «Запискам ружейного охотника»».
Книги Аксакова о рыбалке и охоте отличал от многочисленных руководств его времени по этим темам высокий художественный уровень текста. Каждая главка книги являлась по сути очерком — законченным литературным произведением о каком-либо элементе снаряжения, виде рыб или птиц. Эти очерки включали поэтичные описания природы, точные и запоминающиеся описания рыбьих и птичьих повадок. В этих книгах Аксакова читателя уже привлекал характерный стиль повествования — интимный, полный личных воспоминаний, но одновременно лишённый праздных созерцательных восторгов, нарочитой яркости и контрастности, сдержанный и «будничный». Однако подготовка ко второму изданию «Записок ружейного охотника» в 1853 году внезапно наткнулась на противодействие цензуры, и его публикация стоила Аксакову немалых усилий. В это же время отклонено было также ходатайство Аксакова в Московский цензурный комитет об издании ежегодного альманаха — «Охотничьего сборника», к идее которого он пришёл в процессе работы над этой книгой. Причиной препятствий, чинимых цензурой, стали ухудшавшиеся отношения семейства Аксаковых с властями. На мартовском заседании Цензурного комитета, где решалась судьба «Охотничьего сборника» был запрещён к публикации второй том «Московского сборника», который готовил к изданию Сын Сергея Аксакова Иван; цензурный комитет лишил его «права быть редактором какого бы то ни было издания», а ряд материалов сборника, включая «Отрывок из воспоминаний молодости» Аксакова-старшего, был признан «предосудительным». В процессе рассмотрения проектов к Сергею Тимофеевичу Аксакову снова было привлечено внимание III отделения, занимавшегося его делом ещё в 1830 году, и рекомендацию об окончательном запрете на издание «Охотничьего сборника» давал в сентябре 1853 года уже лично начальник III отделения Дубельт. В то время, как Цензурный комитет рассматривал программу охотничьего альманаха, Аксаков успел написать значительное количество очерков и небольших рассказов о разных видах охоты. После отказа в издании альманаха он сформировал из них сборник «Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах», опубликованный в 1855 году и стилистически завершивший так называемую «Охотничью трилогию». Аксаков развивал эту тему и позже, почти до самой смерти. В периодической печати появлялись такие его очерки, как «Пояснительная заметка к „Уряднику сокольничья пути“» (1855), «Замечания и наблюдения охотника брать грибы» (1856), «Несколько слов о раннем весеннем и позднем осеннем уженье» (1858) и другие.
Мемуарно-автобиографическая трилогия. В 1840 году Аксаков начал работу над «Семейной хроникой». Затем, однако, внимание писателя переключилось на книги о рыбалке и охоте и, хотя планы полномасштабных мемуаров он не оставлял, работа над ними возобновилась в полном объёме только к 1852 году. Отдельные эпизоды мемуаров Аксакова публиковалась в периодической печати по мере написания. Уже в 1846 году небольшой эпизод был напечатан в «Московском литературном и ученом сборнике». В 1854 году был опубликован первый отрывок «Семейной хроники» в «Москвитянине», за ним последовали четвёртый (в 1856 году в «Русской беседе») и пятый (в 1856 году в «Русском вестнике»). В том же 1856 году под одной обложкой с первыми тремя отрывками «Семейной хроники» вышли «Воспоминания», в дальнейшем ставшие отдельной, третьей, книгой трилогии. Во второе издание, также вышедшее в 1856 году, вошли оставшиеся два отрывка «Семейной хроники», таким образом приобретшей свой окончательный вид. Подготовка «Семейной хроники» к публикации вновь привела к трениям с цензурой, что особенно коснулось отрывков «Степан Михайлович Багров» и «Михайла Максимович Куролесов». Однако больше цензуры Аксаков опасался реакции родственников и соседей, многие из которых были ещё живы и не хотели публичной огласки семейных тайн и каких-либо неблаговидных страниц прошлого. Во избежание ссоры Аксаков в «Семейной хронике» изменил многие реальные имена и географические названия, а в предисловиях к первому и второму изданиям подчёркивал, что между «Семейными хрониками» и «Воспоминаниями» нет ничего общего. Эта предосторожность, впрочем, оказалась безуспешной: после выхода книги в свет критики быстро установили всех реальных прототипов персонажей «Семейной хроники». Боязнь разрыва с родными привела также к тому, что Аксаков так и не завершил написание тематически примыкающей к «Семейной хронике» повести «Наташа», где в качестве главной героини хотел вывести свою младшую сестру Надежду. «Семейная хроника», знакомящая читателя с широкой картиной провинциального помещичьего быта, в своём окончательном виде включает пять «отрывков», первый из которых рассказывает о жизни семьи Багровых (под фамилией которых выведены сами Аксаковы) после переезда из Симбирской губернии в Уфимское наместничество, второй повествует об истории замужества Прасковьи Ивановны Багровой, а в дальнейшем излагается история женитьбы и первых лет семейной жизни родителей автора. Хотя общий тон повествования в «Семейной хронике», как и в последовавших за ней «Детских годах Багрова-внука», ровный и спокойный, лишённый обвинительного пафоса, в том числе в описаниях помещичьего самодурства и тягот жизни крепостного люда, благодаря писательской честности и объективности Аксакова прогрессивные критики (в том числе Добролюбов и Щедрин) увидели в этих книгах обличающее свидетельство против крепостного строя. События, описанные в «Воспоминаниях», охватывают период с 1801 по 1807 год — время учёбы Аксакова в Казанской гимназии и университете. Если «Семейная хроника» в основном опирается на семейные предания и рассказы близких Аксакова, то «Воспоминания» — произведение автобиографическое, почти полностью построенное на впечатлениях детства и юности автора. В этой книге семейную тему оттесняют на задний план новые сюжетные линии, связанные с взрослением главного героя. После окончания «Семейной хроники» Аксаков писал А. И. Панаеву: «Это последний акт моей жизни». Но с 1854 по 1856 годы продолжалась работа над «Детскими годами Багрова-внука». В процессе работы над этим произведением Аксаков писал: «Есть у меня заветная дума... Я желаю написать такую книгу для детей, какой не бывало в литературе. Я принимался много раз и бросал. Мысль есть, а исполнение выходит недостойно мысли... Тайна в том, что книга должна быть написана, не подделываясь к детскому возрасту, а как будто для взрослых и чтоб не только не было нравоучения (всего этого дети не любят), но даже намека на нравственное впечатление и чтоб исполнение было художественно в высшей степени. Эти мечты автора и воплотились в «Детских годах Багрова-внука». Книга, в отличие от «Семейной хроники», практически не публиковалась по частям, выйдя в свет целиком в 1858 году; только небольшой отрывок был размещён в периодической печати за год до этого. Хронологически сюжет «Детских лет» заполняет лакуну между событиями «Семейной хроники» и «Воспоминаний», описывая жизнь Аксакова с 1794 по 1801 годы. «Детские годы Багрова-внука», подробно показывающее изменение духовного мира героя по мере взросления, заслужили репутацию одного из лучших художественных произведений о развитии ребёнка. В качестве приложения Аксаков разместил в книге сказку «Аленький цветочек. (Сказка ключницы Пелагеи)». В дальнейшем эта сказка, представляющая собой очередную литературную обработку сюжета о красавице и чудовище, много раз выходила в печать отдельно, став самым издаваемым произведением Аксакова.
Мемуарно-биографическая трилогия Аксакова заняла в истории русской литературы важное место. Она получила восторженный приём и от читателей, и от критиков. Последние отмечали новизну формы составляющих трилогию произведений и их роль в будущем развитии жанровой прозы в России. Аксакова, наряду с Гоголем и Тургеневым, приводил Лев Толстой в одном из вариантов предисловия к «Войне и миру» как иллюстрацию того, что русская художественная мысль находит для себя новые формы, не укладываясь в традиционные рамки романа. Сложившийся описательно-мемуарный стиль отразился даже на переписке Аксакова. Например, его письмо к В. И. Безобразову по сути является воспоминаниями о другом известном мемуаристе Д. Б. Мертваго
Аксаков и Гоголь. Знакомство Аксакова с Гоголем состоялось в 1832 году, когда последний был проездом в Москве. Аксаков увидел в нём (в отличие от Пушкина) гений чисто русский. Это знакомство стало переломным в жизни Аксакова — по свидетельству И. Панаева, именно под влиянием Гоголя он стал пробовать себя в реалистической прозе, именно Гоголь постоянно побуждал его к написанию автобиографии. По словам Д. Мирского, «Дом Аксаковых стал храмом гоголевского культа, а сам Аксаков — его верховным жрецом». В Гоголе он, в конце концов, глубоко разочаровался. Горькое личное чувство выражено в его письмах к бывшему идолу, написанных после 1846 года. В период противостояния славянофилов, к которым примыкал и Аксаков, и прогрессивного литературного лагеря, который, в частности, представлял Белинский, между двумя бывшими друзьями шла борьба за влияние на Гоголя. Смерть Гоголя стала для Аксакова потрясением; вскоре он разместил в «Московских ведомостях» «Письмо к друзьям Гоголя» (1852) и «Несколько слов о биографии Гоголя» (1853), призывающие к предельной осторожности в публикации материалов о его жизни. Аксаков и сам почти сразу же приступил к мемуарам о Гоголе, но позже эта работа застопорилась, возобновившись лишь после того, как он ознакомился с «Записками о жизни Н. В. Гоголя» П. А. Кулиша. Воспоминания о Гоголе Аксаков писал весь остаток жизни и так и не успел довести эту работу до конца. Написанная часть мемуаров охватывает период знакомства с 1832 по 1842 год. Её дополняет переписка отца и детей Аксаковых с Гоголем в последующие годы с небольшими комментариями Сергея Тимофеевича. Отрывки этих материалов П. А. Кулиш использовал в своих более поздних работах, но полностью «История моего знакомства с Гоголем» увидела свет только в 1890 году. В мемуарах о Гоголе, как и в работе над автобиографической трилогией, Аксакову приходилось принимать в учёт цензуру и возможное неприятие современников — об этом он упоминает в предисловии к ним. Самым сложным для него стало описание отношений с Гоголем в период, когда тот работал над «Выбранными местами из переписки с друзьями». Но несмотря на эти сложности и необходимость считаться с цензурой и общественным мнением, «История моего знакомства с Гоголем» стала одним из важнейших источников для будущих биографов и образцовым произведением русской мемуарной литературы. Хотя консервативная критика всячески противопоставляла произведения Аксакова «отрицательному воззрению на жизнь», образец которого являли собой произведения Гоголя, Чернышевский и Добролюбов отвергали и это мнимое противостояние и вообще претензии реакционного лагеря на Аксакова.
Другие прозаические произведения. Работа над мемуарно-биографической трилогией воодушевила Аксакова, у которого выкристаллизовался замысел нового масштабного мемуарного произведения, охватывающего теперь уже период его жизни в 1820-е и 30-е годы. Воплотить это произведение в жизнь Аксаков не успел, но в ходе работы над ним был создан ряд мемуарных очерков. В 1852 году были написаны «Воспоминание о М. Н. Загоскине», «Биография М. Н. Загоскина» и «Знакомство с Державиным», в 1854 году — «Яков Емельянович Шушерин и современные ему театральные знаменитости», а в 1856-м — «Воспоминание об Александре Семеновиче Шишкове». В 1856—1858 годах Аксаков работал над «Литературными и театральными воспоминаниями», которые тематически должны были продолжить мемуарные очерки о Г. Р. Державине, Я. Е. Шушерине и А. С. Шишкове. Эта книга публиковалась частями в «Русской беседе», а в 1858 году была включена в сборник «Разные сочинения С. Т. Аксакова». Критика, в том числе Н. А. Добролюбов, восприняла эти мемуары без восторга. Аксакова обвиняли в субъективности и пристрастности по отношению к друзьям молодости. К 1858 году относится написанный Аксаковым для благотворительного сборника «Братчина» в пользу студентов Казанского университета рассказ «Собирание бабочек». Тематически этот рассказ примыкает к его университетским воспоминаниям и увидел свет уже после смерти автора. За четыре месяца до смерти Аксаков надиктовал «Очерк зимнего дня». Последним же прижизненно опубликованным его произведением стала «Встреча с мартинистами», напечатанная в 1859 году в «Русской беседе». К концу жизни к Аксакову пришла широкая известность и признание. Однако, он почти потерял зрение и надиктовывал свои произведения своим близким. Весной 1859 года тяжело болевший Аксаков скончался в Москве и был похоронен на кладбище Симонова монастыря.
Аксаковские «субботы». Аксаков занимает особое место в истории русской культуры не только благодаря своему литературному творчеству. Абрамцевский дом Аксаковых в течение многих десятилетий был центром притяжения для большого круга писателей, журналистов, учёных и театральных деятелей. В 20 — 30-е годы в его доме регулярно по субботам собирались М. С. Щепкин, М. Н. Загоскин, М. П. Погодин, А. А. Шаховской, А. Н. Верстовский, Н. И. Надеждин и многие другие. Постепенно этот круг пополнили друзья его детей Константина и Ивана славянофилы А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, Ю. Ф. Самарин. На десятилетия дом Аксаковых стал одним из важнейших мест, где зарождалось и развивалось движение славянофилов. После того как Аксаков приобрёл именье Абрамцево, частыми посетителями там стали Н. В. Гоголь, И. С. Тургенев, С. П. Шевырев и многие другие. Сам Сергей Тимофеевич Аксаков, его супруга Ольга Семёновна и дети Константин Сергеевич, Иван Сергеевич, Вера Сергеевна Аксаковы создавали и поддерживали в своем доме атмосферу гостеприимства. Русская литература чтит в нём лучшего из своих мемуаристов, незаменимого культурного бытописателя-историка, превосходного пейзажиста и наблюдателя жизни природы, наконец, классика языка.А. Горнфельд
Конец жизни. Из-за постоянной нехватки денег Аксаков не мог купить собственный дом в Москве и был вынужден зимой снимать для своей большой семьи дома в городе, тогда как летом семья жила в имении Абрамцево, которое он приобрел в 1843 году. Аксаков ни¬когда не бывал за границей. Финансовое положение его семьи было настолько сложным, что его дочь Вера однажды собралась стать гу¬вернанткой, чтобы зарабатывать деньги своим трудом, но этому решительно воспротивились её братья. Здоровье Аксакова пошатнулось примерно в 1847 году. Болезнь глаз принудила его надолго запереться в темной комнате, и, не приученный к сидячей жизни, он расстроил свой организм, лишившись притом одного глаза. Весной 1858 года болезнь Аксакова приняла весьма опасный характер и стала причинять ему жестокие страдания, но он переносил их с твердостью и терпением. Последнее лето провел он на даче близ Москвы и, несмотря на тяжкую болезнь, имел силу в редкие минуты облегчения диктовать свои новые произведения. Сюда относится «Собирание бабочек», появившееся в печати после его смерти в «Братчине» — сборнике, изданном бывшими студентами Казанского университета под редакцией П. И. Мельникова в конце 1859 года. Осенью 1858 года С. Т. Аксаков переехал в Москву и всю следующую зиму провел в сильных страданиях, а весной 1859 года скончался.
Семья. В 1816 году Аксаков женился на Ольге Семёновне Заплатиной (1793—1878), дочери суворовского генерала С. Г. Заплатина и пленной турчанки Игель-Сюмь. В браке родились четыре сына и семь дочерей:
- Константин (1817—1860) — литератор, историк и лингвист, идеолог славянофильства; холост.
- Григорий (1820—1891) — уфимский и самарский губернатор, тайный советник; женат на Софье Александровне Шишковой.
- Иван (1823—1886) — литератор, редактор и издатель, идеолог славянофильства; женат на фрейлине Анне Фёдоровне Тютчевой (дочери поэта).
- Михаил (1824—1841) — воспитанник Пажеского корпуса.
- Вера (1819—1864) — подвижница славянофильского движения, мемуаристка.
- Ольга (1821—1861), из-за нервной болезни жила под наблюдением докторов в Башиловке на даче, соблюдала диету, состоявшую исключительно из винограда и мороженого.
- Любовь (ум. 1867), художница-любительница, похоронена рядом с родителями и братьями в Симоновом монастыре.
- Надежда (1828—13.09.1869), известна была исполнением малороссийских песен и игрой на гитаре. Скончалась в Дрездене от паралича сердца.
- Анна (16.12.1829—?), умерла в детстве.
- Мария (04.10.1831—1908), жена коллежского асессора Егора Антоновича Томашевского.
- Софья (1834—1885).
- Племянник С. Т. Аксакова, Александр Николаевич (1832—1903), получил международную известность в качестве спирита и медиума.
Память об Аксакове
Музеи.
- Культурно-исторический центр «Музей С.Т. Аксакова» в Москве при МИИГАиК (Гороховский переулок, 4).
- С 1984 года по 2004 год дом-музей Аксаковых работал в особняке по адресу Сивцев Вражек, дом 30, строение 1, который С.Т. Аксаков арендовал с осени 1848 года по лето 1849 года.
- Государственный историко-художественный и литературный музей-заповедник «Абрамцево» в Абрамцево.
- Музей-заповедник С. Т. Аксакова в усадьбе Аксаковых, в Аксаково.
- Музей семьи Аксаковых (Аксаковский историко-культурный центр «Надеждино») в имении Аксаковых, в Надеждино. В состав центра входят Дмитриевский храм и усадебный дом Аксаковых.
- Мемориальный дом-музей С. Т. Аксакова в усадьбе Н. С. Зубова, деда Аксакова, в Уфе.
Парки.
- Аксаковский парк, памятник природы в Аксаково.
- Тематический сквер Аксакова в Самаре.
- Сад Аксакова на месте усадьбы, в которой родился Аксаков, в Уфе.
Улицы.
- Имя Аксакова присвоено улицам городов Орск, Уфа, Калининград, Оренбург, Стерлитамак, Белорецк, Кумертау, Нижний Новгород, Иркутск, Мелеуз, Октябрьский, Самара и других населённых пунктов.
- Имя Аксакова с 1959 по 1994 годы носил Филипповский переулок в центре Москвы.
Учреждения
- Санаторий им. С. Т. Аксакова в селе Аксаково.
- Ульяновская областная библиотека для детей и юношества имени С. Т. Аксакова.
- Аксаковская гимназия № 11 в Уфе.
Прочее
- Аксаковский народный дом в Уфе (1909—1914, крупнейший на Урале, архитектор П. П. Рудавский, достроен в 1928—1935).
- Аксаковский фонд
- Озеро Киешки, также именуемым Аксаковским.
- Именем Сергея Аксакова в 2012 году назван кратер на Меркурии.
- Ежегодно начиная с 2009 года проходят Всероссийские научные конференции «Аксаковские чтения».
- С 1991 года ежегодно проводится комплекс международных мероприятий, известный как Аксаковские дни или Аксаковская осень. С 1992 года в рамках мероприятия вручается учреждённая городским советом Уфы Аксаковская премия.
- С 2013 года в Аксаково проходят три фестиваля: авторской песни «Аленький цветочек», «Малая театральная провинция», фестиваль любительских короткометражных фильмов о малой родине «Аксаковские россыпи».
- В Театре имени Пушкина идёт спектакль «Аленький цветочек» по произведению С. Т. Аксакова. Постановка включена в Книгу рекордов России как «самый продолжительно идущий детский спектакль».
08.04.25.
Ну, все об Аксакове. Теперь о художнике Викторе Васнецове, который многократно бывал и жил в Абрамцево, писал здесь свои картины и эскизы к постановкам Мамонтова и много сделал для создания сооружений на территории абрамцевского музея.
Васнецов – это всем известные «Богатыри», «Витязь на распутье», «Аленушка», «Иван Царевич на сером волке», «Царь Иван Васильевич Грозный», «После побоища Игоря Святославича с половцами». Прежде, чем рассказывать о жизни художника, я попробовал посмотреть в Интернете все доступные полотна.
Перечислю те из них, которые меня заинтересовали:
- «Жница» (1867)
- «Портрет художника Куинджи» (1869)
- «Автопортрет»
- «Дети в лесу разоряют гнезда птиц» (1874)
- «Застрелился. Трагическое происшествие» (1875)
- «С квартиры на квартиру» - Двое стариков в Питере несут узел с вещами.
- «Акробаты на празднике в Париже» (1877)
- «Портрет бабушки жены художника»
- «Преферанс»
- «Девушка в старинном русском одеянии»
- «Три царевны подземного царства» (1879)
- «Избушка на курьих ножках»
- «В раздумье (Витязь на коне въезжает в дремучий бор)»
- «Девушка с бадейками (Ахтырка)»
- «Песнь о Сальгаре»
- «Баян»
- «Затишье»
- «Богоматерь с младенцем» (икона)
- «Сергий» (икона)
- «Каменный век» (Пиршество) (1885)
- «Портрет Татьяны Анатольевны Мамонтовой»
- «Крещение Руси» (для Владимирского собора в Киеве)
- «Савка-охотник»
- «Нерукотворный Спас» (1895)
- «Сирин и Алконост»
- «Страшный суд»
- «Гамаюн птица вещая» (1897)
- «Снегурочка»
- «Портрет сына художника» (1899)
- «Плащаница» (для церкви в Абрамцево)
- «Гусляры»
- «Спаситель»
- «Поляна»
- «Отечествие»
- «Призвание варягов»
- «Николая Мирликийский» (1911)
- «Один в поле воин»
- «Страж»
- «Сивка-бурка» (1926)
- «Царквна несмеяна» (1926)
- «Баба-яга»
- «Царевна лягушка»
- «Умиление» (1918)
- «Портрет неизвестной девушки в кокошнике»
- «Кощей бессмертный» (1917)
- «Сказка о спящей царевне» (1900)
- «Портрет борца Николая Кузнецова»
- «Бой Добрыни Никитича со Змеем Горынычем»
- «Встреча Олега с кудесником»
- «Бой скифов со славянами»
А еще очень много картин с названиями, но без изображения. Так что плодовитый был художник.
Теперь о биографии из Википедии.
Ви;ктор Миха;йлович Васнецо;в (3 [15] мая 1848, Лопьял, Вятская губерния — 23 июля 1926, Москва) — русский художник-живописец и архитектор, мастер исторической и фольклорной живописи. Основоположник «неорусского стиля», преобразованного из исторического жанра и романтических тенденций, связанных с фольклором и символизмом. Творчество Васнецова сыграло важную роль в развитии российского изобразительного искусства от эпохи передвижничества к стилю модерн. Действительный статский советник. Старший брат художника Аполлинария Васнецова.
Родился 15 мая 1848 года в русском селе Лопьял (ныне — в Уржумском районе Кировской области) в семье потомственного православного священника Михаила Васильевича Васнецова (1823—1870), принадлежавшего к древнему вятскому роду Васнецовых, и его жены Аполлинарии Ивановны. Учился в Вятском духовном училище, а затем — в Вятской духовной семинарии. Брал уроки рисования у гимназического учителя живописи Николая Чернышёва, который сразу разглядел в нём талант. С благословения отца оставил семинарию с предпоследнего курса и уехал в Санкт-Петербург для поступления в Императорскую Академию художеств. Учился живописи в Петербурге — сперва у Ивана Крамского в Рисовальной школе общества поощрения художников (1867—1868), затем — в Академии художеств (1868—1875). Получал серебряные медали Академии художеств: две малые (1869) и большую (1870). В годы учёбы приезжал в Вятку, познакомился со ссыльным польским художником Эльвиро Андриолли, которого просил заниматься живописью со своим младшим братом Аполлинарием. По окончании Академии ездил за границу. Выставлять свои работы начал с 1869 года, сначала участвуя в экспозициях Академии, потом — в выставках передвижников.
Член Абрамцевского художественного кружка. В 1893 году стал действительным членом Академии художеств.
После 1905 года был близок к Союзу русского народа, хотя и не был его членом, участвовал в финансировании и оформлении монархических изданий, в том числе «Книги русской скорби». В 1912 году Васнецову было пожаловано «дворянское Российской империи достоинство со всем нисходящим потомством». В 1915 году участвовал в создании Общества возрождения художественной Руси, наряду со многими другими художниками своего времени.
Умер 23 июля 1926 года в Москве, был похоронен на Лазаревском кладбище. После его уничтожения прах художника был перенесён на Введенское кладбище (18 уч.).
Семья.
- Жена (с 1877) — Александра Владимировна урождённая Рязанцева (1850—1933), из вятской купеческой семьи, отец совладелец и директор Косинской бумажной фабрики, окончила Вятскую гимназию и врачебные курсы в Санкт-Петербурге.
- Дочь — Татьяна (1879—1961), художник, окончила МУЖВЗ. Помогала отцу в изготовлении мозаик для храмов.
- Сын — Борис (1880—1919), учился в техническом училище, похоронен на Введенском кладбище вместе с отцом.
- Сын — Алексей (1882—1949), выпускник естественно-исторического факультета Московского университета, автор воспоминаний о детстве в Киеве.
- Сын — Михаил (1884—1973), окончил мате-матическое отделение Московского университета, астроном, публиковал статьи в журнале «Известия рус-ского астрономического общества» (1910), в эмиграции, был сотрудником Русского народного университета в Праге, позднее православный священник там же. Автор книги «Русский художник Виктор Михайлович Васнецов» (1948),
- Сын — Владимир (1889—1953), профессор, сооснователь кафедры ихтиологии Московского университета, у него сын, художник Андрей Васнецов.
Творчество. В творчестве Васнецова ярко представлены разные жанры, ставшие этапами очень интересной эволюции: от бытописательства к сказке, от станковой живописи к монументальной, от приземлённости передвижников к прообразу стиля модерн. На раннем этапе в работах Васнецова преобладали бытовые сюжеты, например в картинах «С квартиры на квартиру» (1876), «Военная телеграмма» (1878), «Книжная лавочка» (1876), «Балаганы в Париже» (1877).
Позже главным направлением становится былинно-историческое:
- «Витязь на распутье» (1882)
- «После побоища Игоря Святославича с половцами» (1880)
- «Алёнушка» (1881)
- «Иван-Царевич на Сером Волке» (1889)
- «Богатыри» (1881—1898)
- «Царь Иван Васильевич Грозный» (1897)
В конце 1890-х годов всё более заметное место в его творчестве занимает религиозная тема: им были выполнены работы во Владимирском соборе в Киеве и в храме Спаса на Крови в Санкт-Петербурге, акварельные рисунки и вообще подготовительные оригиналы стенной живописи для собора святого Владимира, росписи Храма Рождества Иоанна Предтечи на Пресне). Васнецов работал в коллективе художников, оформлявших интерьер храма-памятника Александра Невского в Софии. Сотрудничал с В. Д. Поленовым, М. В. Нестеровым, И. Г. Блиновым и другими художниками. После 1917 года Васнецов продолжал работать над народными сказочными темами, создавая полотна «Баба-Яга» (1917), «Бой Добрыни Никитича с семиглавым Змеем Горынычем» (1918); «Кащей Бессмертный» (1917—1926).
Проекты и постройки
- Мемориальная доска Виктору Васнецову на фасаде дома по ул. Владимирской 28 в КиевеЦерковь Спаса Нерукотворного, совместно с В. Д. Поленовым, П. М. Самариным (1880—1882, Абрамцево).
- «Избушка на курьих ножках» (беседка) (1883, Абрамцево).
- Эскиз «Часовня над могилой А. С. Мамонтова» (1891—1892, Абрамцево).
- Собственный дом, совместно с В. Н. Башкировым (1892—1894, Москва, переулок Васнецова, 13).
- Проект иконостаса и написание икон церкви при стекольном заводе Ю. С. Нечаева-Мальцева (1895, Гусь-Хрустальный).
- Надгробный памятник Ю. Н. Говорухи-Отрока (1896, Москва, некрополь Скорбященского монастыря), не сохранилось.
- Проект русского павильона для Всемирной выставки в Париже (1889), не осуществлён.
- Теремок (архитектурная фантазия) (1898), не осуществлён.
- Особняк И. Е. Цветкова, строительство осуществлял архитектор Б. Н. Шнауберт (1899—1901, Москва, Пречистенская набережная, 29).
- Проект пристройки главного входного зала к зданию Третьяковской галереи, совместно с В. Н. Башкировым (выполнено архитектором А. М. Калмыковым) (1899—1901, Москва, Лаврушинский переулок).
- Проект терема-перехода из Оружейной палаты в Большой Кремлёвский дворец (1901, Москва, Кремль), не осуществлён.
- Проект новой покраски Большого Кремлёвского дворца (1901, Москва, Кремль), не осуществлён.
- Памятный крест на месте гибели Великого князя Сергея Александровича (1905—1908, Москва), снесён большевиками 1 мая 1918 года. Воссоздан скульптором Н. В. Орловым и установлен в Новоспасском монастыре. 4 мая 2017 года воссоздан в Московском Кремле по инициативе Владимира Путина.
- Проект доходного дома (1908, Москва), не осуществлён.
- Надгробие В. А. Грингмута (1900-е, Москва, некрополь Скорбященского монастыря), не сохранился.
- Проект собора Святого Александра Невского (1911, Москва, Миусская площадь), был положен архитектором А. Н. Померанцевым в основу частично реализованного проекта.
Книжные иллюстрации
- Линдеман И. К. Русские пословицы и поговорки в рисунках Виктора Михайловича Васнецова. — 2-е испр. изд. — М.: Т-во А. А. Левенсон, 1913. — 75 с.
- Пушкин Александр Сергеевич. Песнь о вещем Олеге / Рис. В. Васнецов по распоряжению ... Акад. наук Комиссии для чествования памяти А.С. Пушкина. — Санкт-Петербург: Комиссии для чествования памяти А.С. Пушкина, 1899 (Тип. Экспедиции заготовл. гос. бумаг). — [12] с. с ил.
- Гоголь Николай Васильевич. Страшная месть [Текст]: [повесть] : иллюстрированное издание / с 4 рис. В. Васнецова. — Санкт-Петербург: Тип. В. Безобразова и К°, [1912]. — 42 с.: ил..
- Гоголь Николай Васильевич. Портрет: [Повесть: В позднейшей ред.] : Ил. изд. / Н. В. Гоголь; С 3 рис. Васнецова. — Санкт-Петербург: Нар. польза, 1902. — 48 с.: ил.
Создание марок
В 1914 году рисунок Васнецова был использован для марки добровольного сбора жертвам Первой мировой войны, выпущенной Московским городским общественным управлением.
Память
Музеи
- Дом-музей В. М. Васнецова (с 1986 года — филиал Государственной Третьяковской галереи, Москва).
- Вятский художественный музей имени В. М. и А. М. Васнецовых и его филиал:
- Историко-мемориальный и ландшафтный музей-заповедник художников В. М. и А. М. Васнецовых «Рябово» (Кировская область, Зуевский район, село Рябово).
- Зал в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге.
Памятники
- Памятник «Виктору и Аполлинарию Васнецовым от благодарных земляков» установлен перед зданием Вятского художественного музея имени В. М. и А. М. Васнецовых.
Улицы
- Улица Васнецова в городе Алма-Ате
- Улица Васнецова в городе Минске
- Переулок Васнецова в городе Москве
- Улица Васнецова в городе Краснодаре
- Проспект Васнецова в городе Донецке
Прочие топонимы. В честь В. М. Васнецова назван мыс Васнецова (Карское море, Новая Земля, название мысу присвоено в 1900—1901 гг. участниками экспедиции художника А. А. Борисова)[27].
В филателии. Виктор Васнецов и его произведения представлены на почтовых марках СССР и России. В Советском Союзе были выпущены следующие почтовые марки:
- Государственная Третьяковская галерея (основана в 1856 году, главный фасад выполнен в 1906 году по рисунку Виктора Васнецова) — 1950 год, художник Сергей Поманский (ЦФА [АО «Марка»] № 1503).
- Серия «25-летие со дня смерти художника В. М. Васнецова (1848—1926)» — 1951 год, художник Иван Дубасов:
- Портрет Виктора Васнецова по картине Ивана Крамского (ЦФА [АО «Марка»] № 1649).
- Богатыри (по картине Виктора Васнецова, 1881—1898) (ЦФА [АО «Марка»] № 1650).
- В. М. Васнецов (1848—1926). Витязь на распутье (1882) — 1968, художники Герман Комлев и А. Рязанцев (ЦФА [АО «Марка»] № 3705)[30].
В России по случаю 150-летия со дня рождения художника в 1998 году издавалась сцепка из двух почтовых марок и купона, на которых были запечатлены картины Виктора Васнецова «Битва славян с кочевниками» (1881), «Автопортрет» (1873) и «Иван-Царевич на Сером Волке» (1889):
Цитаты современников
- Князь Вячеслав Тенишев: «Больше всех он [князь Вячеслав Николаевич Тенишев] уважал Виктора Васнецова за то, что, несмотря на славу, он был практичным, менее „богема“, чем другие [художники, участники центра в Талашкино], серьёзнее и умел составить себе состояние». "После обеда, за рюмкой ликера, Вячеслав [князь Тенишев] спросил его [Васнецова]:— Много ли вы на своём веку написали портретов?— Нет, немного, но могу с гордостью похвалиться, что ни одного я не написал за деньги, особенно с друзей».
Разное
- В 1998 году Банк России выпустил два тиража серебряных монет номиналом 2 рубля, посвящённые 150-летию со дня рождения живописца.
- В 1965 году в издательстве «Советский художник» вышла серия открыток «Каменный век» В. Д. Васнецова, в 1988 году — набор открыток «Песнь о Вещем Олеге. Былины. Сказки» (издательство: «Изобразительное искусство»).
- 4 июня 1993 года в честь Виктора и Аполлинария Васнецовых назван астероид (3586) Васнецов, открытый в 1978 году советским астрономом Людмилой Журавлёвой.
- Имя Васнецова носит самолёт Airbus A320 российской авиакомпании «Аэрофлот».
- Именем Братьев Васнецовых названа улица в Кирово-Чепецке, именем Виктора Васнецова — улицы в Минске и других городах
23.04.25.
В заключение рассказа об Абрамцево приведу сведения о жизни и деятельности Елизаветы Григорьевны Мамонтовой.
Елизавета Григорьевна Мамонтова (урожд. Сапожникова) (1 (13) сентября 1847 — 25 октября (7 ноября) 1908, Москва) — культурный и общественный деятель, благотворительница, одна из основательниц Абрамцевского художественного кружка, собирательница предметов народного искусства, супруга Саввы Ивановича Мамонтова, мать Веры Саввичны Мамонтовой, знаменитой «Девочки с персиками».
Девичество. Будущая благотворительница родилась 1 сентября 1847 года в семье известного московского купца-шелкоторговца Григория Григорьевича Сапожникова (1810—1847), сооснователя торгово-промышленного дома «А. и В. Сапожниковы» и его супруги Веры Владимировны (в девичестве Алексеевой), родной тётки Константина Сергеевича Станиславского, семья которой также владела текстильным производством. Крёстными родителями Елизаветы стали московский купец 2-й гильдии Михаил Яковлевич Маслов и её родная бабушка, московская купчиха 1-й гильдии Елизавета Александровна Алексеева. Лиза получила хорошее образование, с юности увлекалась музыкой и поэзией. В 1864 году она совершила своё первое путешествие по Европе, побывала в Германии, Франции и Италии. Известно, что она брала уроки у Клары Шуман-Вик, жены знаменитого композитора Роберта Шумана. Во время этой поездки семнадцатилетняя Елизавета познакомилась со своим будущим мужем Саввой Ивановичем Мамонтовым.
Замужество. Савва Иванович Мамонтов и Елизавета Григорьевна Сапожникова обвенчались 24 апреля 1865 года в храме Сергея Радонежского в усадьбе Мамонтовых Киреево. Летом они уехали в свадебное путешествие, а вернувшись, поселились в Москве в собственном особняке по адресу Садово-Спасская, 6, который приобрел для молодых отец жениха. Вместе c мужем Елизавета Григорьевна неоднократно бывала за границей. В Италии она встречалась со скульпторами Марком Матвеевичем Антокольским, Михаилом Петровичем Поповым, Матвеем Афанасьевичем Чижовым, историком искусства Адрианом Викторовичем Праховым, художниками Алексеем Петровичем Боголюбовым и Фёдором Андреевичем Бронниковым. Общаясь с ними, она познакомилась со многими памятниками архитектуры, галереями, музеями. Здесь окончательно сформировались её жизненные интересы, определился круг друзей. Особенно доверительные отношения сложились у неё с русскими художниками — Михаилом Васильевичем Нестеровым, Ильёй Семёновичем Остроуховым, Виктором Михайловичем Васнецовым и Василием Дмитриевичем Поленовым. Валентин Александрович Серов, привезённый в Абрамцево ребёнком, воспринимал Мамонтову как вторую мать. В браке с Мамонтовым родила пятерых детей, всех их назвали по буквам имени отца — САВВА: Сергей, Андрей (1869—1891), Всеволод, Вера, Александра (1875—1952).
Абрамцево. Весной 1870 года Мамонтовы приобрели имение Абрамцево — усадьбу, где часто бывали и творили Илья Ефимович Репин, Виктор Михайлович Васнецов, Аполлинарий Михайлович Васнецов, Василий Дмитриевич Поленов, Елена Дмитриевна Поленова, Павел Петрович Трубецкой, Илья Семёнович Остроухов, Михаил Александрович Врубель, Михаил Васильевич Нестеров,, Константин Алексеевич Коровин, Исаак Ильич Левитан, Александр Терентьевич Матвеев и другие. Здесь вокруг семьи Мамонтовых сложился особый Абрамцевский кружок из представителей литературы и искусства, которых объединяло общее стремление к развитию русского национального искусства, опирающегося на народное творчество и его художественные традиции. Члены кружка считали необходимым ввести художество в повседневную жизнь. Творчеству в Абрамцеве способствовали не только материальная поддержка Саввы Ивановича и прекрасная русская природа, но и уют домашнего очага, который создавала хозяйка усадьбы — Елизавета Григорьевна Мамонтова. Вспоминая о своем пребывании в Абрамцеве, художник Михаил Васильевич Нестеров писал: «Величайший житейский такт, мудрость жизни, неусыпная мысль к доброму деланию, скромность, простота. Религиозность без ханжества. Христианка в самом живом деятельном проявлении. Чудная мать, заботливая хозяйка… друг меньшой братии с прекрасной инициативой в области просвещения и прикладных искусств. При всем том обаятельная в обращении с людьми, с привлекательным лицом, тихими, немного прищуренными глазами и несколько печальной, приятной улыбкой». «В Абрамцеве меня пленял не столько сам великолепный Савва Иванович, сколько его супруга Елизавета Григорьевна и та обстановка жизни, которая создавалась вокруг нее. Там было чему поучиться, и я жадно впитывал все то, что давала жизнь в Абрамцеве».
«Абрамцево, там иная жизнь... Жизнь, с одной стороны, трудовая, постоянные наезды Елизаветы Дмитриевны Поленовой, заботы о школе, об Абрамцевской мастерской, которая тогда только что начинала свое существование, занятия самой Елизаветы Григорьевны все это мне нравилось, я всматривался во все это и говорил себе: «Вот как надо устроить свою жизнь. Вот где ищи правды, ищи такой красоты»... Любовался церковкой, избушкой на курьих ножках, любовался портретом Верушки Мамонтовой. С другой стороны — приезды великолепного Саввы Ивановича, его затеи, бросание денег, пикники, кавалькады, праздность, его окружение художниками, разными артистами - все это так разнилось от первого. И любил я это первое, к нему тянулся и боялся, дичился второго. К нему не мог привыкнуть никогда... Два быта, две жизни открылись моим глазам.
Собирательство. Музей русской старины. Начало коллекционированию русской старины было положено летом 1881 года. Когда во время прогулки Елизаветы Григорьевны в компании художников Ильи Репина, Поленова и Васнецова в соседнее село Репихово, их внимание привлекла резная доска на одном из домов, украшенная изящным растительным орнаментом. Не долго думая, она была выкуплена у хозяина дома и принесена в Абрамцево. С этого времени члены кружка стали регулярно обследовать окрестности усадьбы, а молва о скупке в Абрамцеве старинных вещей распространилась по всей округе. Жена Василия Дмитриевича Поленова Наталья Васильевна вспоминала: «Осенью того же года, Поленов привез из имения брата, Саратовской губернии, три деревянных валька, покрытых тончайшей геометрической резьбой, сделанных мельником в свободное от работы время, и подарил их Елизавете Григорьевне. Этими приобретениями было положено начало Абрамцевскому собранию предметов крестьянского обихода и остальных украшений построек». Через четыре года, в мае 1885 года, в Абрамцево по инициативе Елизаветы Григорьевны был открыт музей русского народного искусства — один из первых музеев такого рода в России. В его собрание вошли предметы домашнего быта: резные и расписные прялки (ярославские, архангельские, городецкие, владимирские, вологодские, костромские), посуда (ковши, солонки, братины, ендовы, туеса, бураки), пряничные доски, рубели, образцы народной одежды (старинные рубахи, понёвы, сарафаны, фартуки, пояса), вышивка, образцы русской набойки, игрушки, мебель, детали крестьянского жилища (карнизы, пилястры, наличники), старинные изразцы. Первоначально предметы были выставлены в рабочем кабинете Саввы Мамонтова, расположенном в мезонине главного усадебного дома, затем переместились в большую столовую усадьбы. Посетителями музея не раз становились знаменитые гости Абрамцева. Так, летом 1887 года в нём побывал российский фольклорист, академик Фёдор Иванович Буслаев, снимавший дачу в близлежащей Ахтырке. К коллекции музея обращалась, работая над иллюстрациями к русским сказкам, Елизавета Дмитриевна Поленова. Костюмным отделом музея не раз пользовался Виктор Васнецов. Под воздействием собирательского опыта Елизаветы Мамонтовой формировались интересы таких коллекционеров, как Илья Семёнович Остроухов, Виктор Михайлович Васнецов и Василий Дмитриевич Поленов. Интерес к народной культуре побудил Мамонтову и Поленову к созданию серии иллюстрированных книжек — житий святых, а также сказок «Маша и Ваня», «Война грибов», «Сынко Филипко». Предметы старины сыграли свою роль и в создании декораций для постановок, осуществлявшихся на домашней абрамцевской сцене. В 1882 году при постановке пьесы Александра Николаевича Островского «Снегурочка» хор и некоторые солисты были одеты в «настоящее русское платье, образцы которого хранились в Абрамцевском музее».
Кустарные мастерские. Большое значение собрание народного искусства имела для деятельности кустарных мастерских, созданных Елизаветой Мамонтовой в 1876 году — столярной, керамической и женских рукоделий. Верным её помощником и художественным руководителем мастерских стала художница Елизавета Дмитриевна Поленова, младшая сестра Василия Дмитриевича Поленова. Об этой инициативе Елизавета Григорьевна Мамонтова писала художественному критику Владимиру Васильевичу Стасову следующие строки: «В это время моя столярная мастерская уже существовала, но работали в ней простые вещи, не по художественным образцам. Елене Дмитриевне первой пришла мысль ввести резьбу и искать образцы по избам. С этой целью мы начали обходить деревни в Дмитровском и Подольском уездах, а затем ездили не раз в Ярославскую губернию, где лучшие вещи нашли около Ростова в селе Богородском». Первые образцы мебели заказывались Елизаветой Григорьевной в Москве, в Абрамцеве их только расписывали. Первым опытом Елены Дмитриевны был шкаф, расписанный ею совместно с Виктором Васнецовым. Затем она стала разрабатывать новые эскизы резной мебели и утвари, которые абрамцевские мастера воплощали в жизнь. Деятельность мастерской легла в основу создания самобытной школы абрамцево-кудринской резьбы. «Наша цель — подхватить еще живущее народное творчество и дать народу возможность развить его. Резьба, как искусство, такое родное, такое свое дело для мальчика, взятого из крестьянской семьи, что он ее чувствует сам собой и превосходно исполняет. С нами был такой случай: во время одной из поездок мы увидели у одной старухи очень красивый резной валек, хотели его купить, нам говорят, что продать его могут с удовольствием, но что его сделал Иван Кошелев, тот самый малый, который учится теперь столярничать в Абрамцевской мастерской… А резал он его до поступления в мастерскую…» — писала Елена Поленова Владимиру Васильевичу Стасову. К работе в столярной мастерской со временем были привлечены художницы Мария Фёдоровна Якунчикова и Наталья Яковлевна Давыдова. Столярная мастерская изготавливала предметы народных промыслов и мебель для продажи в Москве, работая по заказам частных лиц. Среди заказчиков мебели были московские помещики — граф Сергей Дмитриевич Шереметьев, купец Борис Дмитриевич Востряков, семья Вогау и другие. Продукция керамической мастерской и мастерской женских рукоделий продавалась в Москве: в магазине при Кустарном музее Московского земства, на «Складе резных по дереву вещей учеников столярной мастерской сельца Абрамцева» на Поварской улице, а затем — с 1890 года в «Магазине русских работ» на Петровке. Опыт Абрамцевских мастерских был положен в основу идеи искусствоведа Адриана Викторовича Прахова о создании школ кустарного ученичества.
В 1898 году Елена Дмитриевна Поленова умерла. Её смерть во многом отразилась на художественной стороне абрамцевских изделий: резьба, совершенствуясь технически, теряла красоту, появились подражания. В 1905 году в мастерской было уже 4 мастера и 24 подмастерья, однако первоначальный характер мастерская утратила. Она давала крупный заработок кустарям, но уже не имела прежнего воспитательного значения для округи. Но было еще несколько важных событий в жизни Елизаветы Мамонтовой. Приведу выдержу из моего рассказа про Абрамцево во время поездки по Золотому кольцу России (http://proza.ru/2003/02/22-110): «Азартный был человек Савва Иванович Мамонтов, увлекающийся. То, что ему было не интересно, он не делал. А уж если интересно, то делал со всей душой, до умопомрачения. Как говорил один из героев Ролана Быкова, «писал против ветра и не боялся брызг».
Первой жертвой этой «азартности» пала его семья. Елизавета Григорьевна, человек добрый, сострадательный и глубоко верующий (кстати, тоже не лишенный «искры Божией» - она руководила кружком резьбы по дереву в Абрамцеве) не одобряла богемной жизни, в которую втянулся ее муж: ночные катания на тройках, рестораны, застолья за полночь и т.п. И правильно не одобряла. Ничем хорошим это не кончилось. В середине 90-х годов Савва Иванович влюбился в «премьершу» своего театра Татьяну Любатович. Купил ей дом на Долгоруковской улице, а также имение Путятино в Ярославской губернии. Стал летом жить там, а не в Абрамцеве.
В отличие от Федора Ивановича Тютчева, чья любовь «на склоне дней» была самой яркой в его жизни, роман Мамонтова с Любатович был типичным «бесом в ребро» на шестом десятке лет. Для Елены Денисьевой любовь обернулась смертью в 37 лет. Татьяна Любатович дожила до 73 лет, видимо, под крылом Советской власти, поскольку ее сестры Ольга и Вера были революционерами - народовольцами. При первых признаках финансового краха Мамонтова в конце 90-х годов его любовница отвернулась от него, а ее сестра по фамилии Винтер (?), бывшая официальным антрепренером оперного театра, распродала реквизит и костюмы и присвоила себе 10 тысяч рублей. Кстати, отвернулись от Мамонтова и Шаляпин с Коровиным – его, можно сказать, выкормыши.
Крах дела Мамонтова произошел в 1900 году. Удивительно, но параллельно с бурной меценатской деятельностью, богемной жизнью и любовными приключениями, этот человек не только не сворачивал бизнес, но расширял его. В начале 90-х годов Мамонтов затеял грандиозную комбинацию (Л.45). Смысл ее состоял в том, чтобы создать конгломерат связанных между собой промышленных и транспортных предприятий, по существу, концерн. Для обеспечения сырьем Невского механического завода он приобретает Николаевский металлургический завод в Иркутске. Вкладывает свои деньги. Их не хватает. По совету тогдашнего министра финансов Витте в 1898 году он продает Международному коммерческому банку 1650 акций Северной железной дороги, берет ссуду под залог акций и векселей, принадлежавших его родне. Дает взятки чиновникам, добиваясь получить концессию на строительство дороги Петербург – Вятка. Но кто-то специально затягивает решение этого вопроса, и эта концессия его уже не спасает. Когда в июле 1899 года Мамонтов не смог погасить ссуду банку, министерство финансов назначает ревизию, которая выясняет, что деньги из кассы Северной железной дороги в 90 –98 годах переводились другим мамонтовским предприятиям, которые юридически не были связаны с этой железной дорогой (так я понимаю, платили за что-то, не имея договора). Такие финансовые операции законом были запрещены. 11 сентября 1899 года в своем доме на Садовой Мамонтов был арестован и пешком препровожден на Таганку (не в театр), а в тюрьму. И 5 месяцев он просидел в одиночке, пока не был, все-таки, выпущен под домашний арест, в связи с болезнями легких и сердца. Дело Мамонтова по всем приметам было «политическим». Это был один из эпизодов борьбы за влияние на царя министра юстиции Муравьева и Витте. О заказном характере дела Мамонтова говорит такой факт. Следователь по особо важным делам, ведший дело, определил сначала залог 765 тыс.руб. (очень много). А когда родственники и знакомые собрали эту сумму, то следователь неожиданно увеличил размер залога до 5 миллионов. Поэтому Мамонтов и просидел 5 месяцев в тюрьме. 30 июня 1900 года присяжные оправдали Мамонтова (здесь постарался знаменитый адвокат Плевако). Однако, дело было не закончено. 7 июля Московский окружной суд признал Мамонтова банкротом. Имущество все пошло с молотка. Все претензии были удовлетворены, но Мамонтов был разорен. В конце 1900 года Савва Иванович перебирается в дом Иванова за Бутырской заставой, куда еще в 96 году была переведена из Абрамцева гончарная мастерская. И прожил он там, занимаясь керамикой до 1918 года. Похоронили его у церкви Спаса Нерукотворного в Абрамцеве. Я говорил, что многие из тех, кому он помог, оставили его. А вот жена Елизавета Григорьевна, когда мужу стало действительно плохо, переступила через свои обиды и уязвленное самолюбие. Пыталась помочь, обращалась ко многим знакомым. Правда, ничего не добилась. Недаром ее так любили – святая женщина! Она умерла на 10 лет раньше Саввы Иавновича.» Впоследствии Абрамцевские мастерские Елизаветы Мамонтовой положили начало Абрамцевскому художественно-промышленному колледжу имени Виктора Михайловича Васнецова, отметившему недавно 140-летие.
Благотворительность. Елизавета Григорьевна активно занималась благотворительной деятельностью. Заботясь о просвещении и здоровье крестьян, она организовала на границе имения «культурный посёлок». В 1873 году была организована лечебница для крестьян окрестных деревень. В больнице работала фельдшерица, а по воскресеньям стал приезжать доктор. Елизавета Григорьевна выдавала лекарства и следила за ходом болезни. В 1874 году открылась школа для детей. С 1876 года при школе и была основана столярно-резчицкая мастерская, где изготавливали предметы народных промыслов и мебель для продажи в Москве. В 1894 году в Хотьково была открыта народная читальня, в 1897 году её перевели в Абрамцево. В 1898 году в Ахтырке открыли школу для девочек. Усадьба, задуманная и используема владельцами как культурный центр, не исключала достаточно развитого частного хозяйства.
Последние годы. В последние годы жила в Москве на Спиридоновке, д. 18, в доме своего зятя Александра Дмитриевича Самарина. Пережила двоих своих детей. В 1891 году, простудившись при работе во Владимирском соборе в Киеве, умер сын Андрей. В 1907 году, после трёх дней воспаления лёгких, умерла дочь Вера, мать троих маленьких детей. Её детский портрет, знаменитая «Девочка с персиками» работы молодого Валентина Александровича Серова, подаренный Елизавете Григорьевне, вплоть до 1914 года находился в столовой Абрамцевского усадебного дома, где и был написан в 1887 году. Через 10 месяцев после смерти дочери, 25 октября 1908 года, Елизаветы Григорьевны не стало. Она была похоронена в Абрамцеве возле Спасской церкви. Рядом с дочерью. Внучка Мамонтовых Елизавета, будучи на похоронах бабушки совсем ребёнком, рассказывала в мемуарах, что "ярче всех запечатлелся в её памяти художник Валентин Александрович Серов, горько плакавший над гробом Елизаветы Григорьевны. Когда его попросили нарисовать её в гробу, он долго всматривался в её лицо и потом сказал сокрушенно: «Нет, не могу».
Память. В 1918 году усадьба «Абрамцево» была превращена в музей. Одним из его организаторов стала дочь Елизаветы Григорьевны Александра Саввична, прошедшая «абрамцевскую музейную школу». В 1920-е годы она занималась научным описанием и систематизацией коллекции крестьянского творчества. По описи 1926 года, в Абрамцевском музее-усадьбе насчитывалось до 140 «художественных предметов крестьянского быта». В настоящее время коллекция народного искусства, собранная Елизаветой Григорьевной Мамонтовой и Елизаветой Дмитриевной Поленовой, входит в собрание музея-заповедника «Абрамцево». В 2015 году в Хотьково был создан культурный центр «Елизавета Мамонтова». Сегодня МБУК «Центр Елизаветы Мамонтовой» — культурный комплекс, объединивший киноконцертный зал «Елизавета Мамонтова», около 50 кружков, студий, клубов, Библиотечно-краеведческий центр имени Бориса Шергина, Просветительский центр имени Сергея Тимофеевича Аксакова «Аленький цветочек», Историко-культурный и ландшафтный Парк «Покровский», молодёжное клубное объединение деревни Жучки, пункт выдачи книг в селе Абрамцево.
Таким вот, является Абрамцево и замечательные люди с ним связанные.
Собственно, в этом месте заканчивается мое первое виртуальное путешествие. Но я решил еще «съездить» в Москву, чтобы рассказать о трех знаменитых поэтах 20-го века, которые жили в столице: Вознесенском, Евтушенко и Рождественском.
Если Вас, читатель, заинтересовало это произведение, то, пожалуйста, напишите пару слов на электронную почту atumanov46@mail.ru, или пришлите сообщение на номер 925-700-29-04, или напишите рецензию, если Вы зарегистрированы на сайте проза.ру.
Абрамцево Аксаков Васнецов Мамонтова
© Copyright: Tumanchik, 2025
Свидетельство о публикации №225042500442
Свидетельство о публикации №225042500442
Рецензии