Ох уж эти женщины. Серьёзно и не очень. Сестра

     Никак не могу привыкнуть к новым вещам. Вот, например, домофон. Лично мне он напоминает слугу при двери, этакого швейцара, которому ты должен сообщить куда направляешься, а затем, если тебя пожелают видеть, он открывает дверь. Ну как открывает, просто замок разблокирует на двери. А помнится я просто открывал дверь подъезда, по ступенькам поднимался наверх, на знакомый этаж, звонил в дверь и на вопрос - " кто там ", отвечал уверенно - " Я". И мне открывали.
     И вот я стою у подъезда и набираю номер нужной мне квартиры, нажимаю звонок и смиренно жду.
- Кто там? – раздаётся знакомый голос в домофоне.
- А не соблаговолите ли мне открыть двери для аудиенции, мадам? Извините, что без приглашения.
- Санька. Привет, проходи, сейчас открою.
     Дверь слегка открывается, я раскрываю её пошире и вхожу в подъезд. Там, наверху, уже щёлкает замок на двери квартиры и дверь тоже слегка открывается. Никого нет в подъезде. Таинственность, словно я к любовнице в ночи спешу, а не к сестре в гости среди бела дня. Дверь подъезда за мной закрывается на замок. Ещё бы служанку со свечой, чтобы проводить меня в покои хозяйки. Но нет, на дворе 21 век, сами доберётесь. Ну ладно, начнём восхождение. А когда – то, мальчишкой, я через ступеньку перепрыгивал, также поднимаясь на этот этаж.

     Меня уже ждут. Вернее ждёт. Ждёт сестра Наталья, Натка. Мы по новой моде обнимаемся в коридоре, целуем смачно воздух за спиной друг друга. Ну всё, все ритуалы соблюдены.
- Ну что, Санька, чай будешь?
- А куда я денусь? Приучила на свою голову в молодости, теперь пои чаем. А где Сергей?
- На работе. Он сегодня в первую смену. Что, сильно нужен?
- Ну, мы могли бы вместо чая другое придумать.
- Могли бы, но тебе не повезло. - Сестра смеётся. - Проходи в ванную. руки сполосни, а я пока чайник поставлю. - она проходит на кухню.
     Я вымыл руки, вытер и вхожу на кухню. Натка сидит за столом, я тоже сажусь на табурет возле стола. Оба смотрим друг на друга, затем улыбаемся и переводим взгляды на чайник на газовой плите. Под чайником горит голубой огонь. У нас с сестрой давно сложился ритуал. При встрече мы ставим обычный чайник с водой на плиту и готовим свежую заварку. Это сейчас электрочайники появились. Как в обычной столовой – раз, и чай налил. Мы старые уже и делаем всё по старинке. Пока чайник вскипит, пока заварится, пока чай разольют в чашки идёт неторопливая беседа. О чём? Да о чём угодно. Вот и сейчас началась с расспросов.
     - Пришёл в гости или по делам, Санька?
- Да просто давно не виделись. Вот, решил навестить. Сколько мы с тобой не виделись то?
- Да пару лет. Нет, почти четыре года. Мы же виделись на похоронах дяди Лёши, точно, четыре. Как время то летит, Саня.
- Точно, четыре года. А ведь не чужие и в одном городе живём.
-Но ведь перезваниваемся же?
- Конечно. Я даже помню свой последний звонок к тебе - привет, как дела? У тебя всё нормально? У меня тоже нормально. Ну всё, пока.
-Немного длиннее был разговор, если честно. - Натка подмигнула мне.
- Суть та же. Встречаемся на свадьбах и похоронах, но свадеб всё меньше становится в нашей жизни.
- Н у и чего бурчишь, как дед старый?
- А я и есть и старый, и дед. Как, кстати, твой внук поживает? – перевожу я тему.
- Да нормально. Учится хорошо, вот на сезон в лагерь пионерский поехал, хотя, какие сейчас пионеры, в школьный лагерь, ну просто в лагерь для школьников. А твоя внучка как?
-Да тоже нормально, родители в деревню отвезли, на выпас - я улыбнулся.
- Эх, в деревне летом красота - Натка тоже улыбнулась, мечтательно вспомнив, наверно, детство.
     Зазвонил телефон Натки. Она взяла его в руку, включила приём.
-Алло, Витя. Что - то случилось, или просто так позвонил? Не хочешь кашу с комочками? Моя вкуснее? Не хочешь на речку идти после полдника? Ну Витя, ну а я что могу сделать? Ты же мальчик большой уже, такие вещи и сам можешь решить. Алло. Положил трубку - Натка взглянула на меня. - Чего смеёшься то?
- Да понимаешь, Натка, смеюсь и над ними, и над нами. Вот не самостоятельные они, всё под опеку норовят, чтобы кто - то их проблемы решал.
     Я поставил локти на стол, положил ладонь на ладонь и подпёр подбородок. Закипел чайник. Натка встала, отключила газ, залила кипятком в чайничке заварку, взглянула в окно и села снова за стол. Смешно передразнила меня, также подперев подбородок ладонями.
- И что хочешь сказать?
- Да просто вспоминаю нас с тобой в их возрасте. Вот сколько нам с тобой было, когда мы самостоятельно в деревню ездили?
-Да лет с двенадцати могли.
- Правильно, с двенадцати. Сами могли купить билет на автобус, сесть и приехать к родным. Сами могли. Вот толи время меняется, толи люди более инфантильны сейчас.
- Ой, тогда другое время было. Наши родители постоянно на работе были, нами заниматься было некогда. Бабушек у нас не было рядом. Может поэтому и были самостоятельные. Надеялись только на себя.
- Нет, Натка, не время другое, люди стали другими. Наши родители были более самостоятельнее нас. У деда было восемь детей, пять сыновей и три дочери. Мой отец и твоя мать - родные брат с сестрой. И как-то дед с бабушкой управились без лишней опеки над нашими родителями, всех вырастили, образование дали, и без всяких телефонов - смартфонов обошлись.
- Ну ты даёшь, Саня, да просто не было тогда этого всего, вот если бы было, то и дедам может полегче было бы, кто знает. Разве всё это плохо, Сань? - Натка смотрит на меня укоризненно.
- Да не в прогрессе дело, дело в самих людях. Вот мы своих детей тоже меньше опекали, хотя любили не меньше, но с внучатами сюсюкаем, как с младенцами. Кого вырастим?
-Да уж что-нибудь да вырастет из них. Лишь бы хорошие выросли они.  - Натка подняла глаза в потолок. Я тоже взглянул.
- Что там увидела, Наташа? Смотришь, стоит ли ремонт затевать?
- Детство увидала наше. Вот ты сказал про самостоятельность. Была она у нас. Именно она и помогала нам и характер вырабатывать и заботу над младшими проявлять. Может именно эта забота и отозвалась на внучатах наших. Ладно, тебе чай с мёдом или с сахаром? Хотя, чего я спрашиваю, знаю же - чай отдельно, мёд отдельно.
     Она встала, достала две чашки, вазочку с мёдом и поставила на стол. Достала и положила чайные ложки. Затем повернулась к плите, взяла чайник и заварник и, повернувшись к столу, наполнила наши чашки ароматным чаем. Поставила чайник и заварник обратно. Села снова за стол. Взяла в руку чашку, поднесла ко рту и сделала глоток. Вопросительно взглянула на меня. Я тоже беру чашку в руку и тоже делаю глоток.
- О чём задумался, Саня?
 - О детстве нашем с тобой. А помнишь мы к дяде Лёше в гости в деревню ездили?
- Когда именно? Мы часто туда ездили. Каждые каникулы.
- А помнишь после пятого класса ездили. Ты к нам с ночёвкой пришла, вот я на полу спал, а ты на кровати. А утром мы с тобой решили в деревню поехать, в речке покупаться, порыбачить?
- Напомни. Интересно, почему ты именно этот случай вспомнил? - она сделала ещё глоток чая.

     Я вспомнил тот день не случайно. Накануне Натка пришла в гости к нам, и вдобавок родители разрешили у нас ей заночевать. Это было здорово. Мы весь день катались на велосипедах по городу. Вечером легли спать. Я на полу, а сестра, как гостья, на моей кровати.
 Утро началось с надоедливой мухи. Она ползала по моей щеке, лбу, губам. Я пытался во сне её отгонять, но она снова возвращалась. Я открыл глаза. А, вон в чём дело. Сестра уже проснулась, нашла нитку и водила ей по моему лицу, улыбаясь.
-Вставай, соня.
- Угу, уже встаю.
     Мы встали, собрали постели и пошли завтракать. Мои родители уже ушли на работу, был обычный рабочий день. Было 7 часов утра на будильнике, день ожидался солнечный и тёплый. Я пожарил куриные яйца на сковороде, которую поставил на примус. Примус это было новое слове в бытовой технике. Он был лучше керосинки, где просто горели фитили, опущенные в ёмкость с керосином. Примус тоже работал на керосине, но там ещё нужно было накачать воздух внутрь его, и тогда температура возрастала, и еда готовилась быстрее.  Позавтракав, мы вышли на улицу. Возле соседнего дома стоял грузовик. Это дядя Ваня заехал домой. Мы подошли полюбопытствовать. Дядя Ваня ездил по разным маршрутам. Сейчас таких водителей дальнобойщиками называют. Вот и сейчас он что - то делал в машине, подняв капот.
 - Здрасьте, дядя Ваня, вы куда-то поедете? - Спросила Натка.
- Здравствуйте. Вот сейчас закончу здесь одну работку и поеду в Сотон.
Внезапно к кому - то из нас приходит шальная мысль. В Сотон же это дорога через Сватово. А там дядя Лёша живёт, да и ещё родных хватает. А что, если? Уж не помню, кому приходит идея, но скорее всего Натке. Она в таких вещах всегда заводилой была.
-Дядя Ваня, а возьмите нас до Сватово. Мы к дяде Лёше съездим, на речку хочется.
Дядя Ваня задумался. Это сейчас понятно, о чём он тогда думал. А тогда казалось, что он прикидывает, брать нас или нет.
- Дядя Ваня, мы будем тихо себя везти, мы тебе мешать не будем. - Двое подростков в четыре глаза смотрели на него, ожидая решения.
- Хорошо, только записку напишите родителям, куда вы поехали и на столе оставьте. Я проверю. Тогда возьму. И побыстрее там. – соглашается он.
     Собраться нам не стоило труда. Пока Натка писала записку своим хорошим почерком, я быстро сложил в вещмешок хлеб, завёрнутый в полотенце, соль в солонке, пару плиток ирисок, большой складной нож, фляжку с водой и рыболовные снасти без удилищ. Тогда всё решалось просто - срезаешь ветку, привязываешь леску с грузилом и крючком, можешь и поплавок, и удочка готова. А после рыбалки просто отламываешь верхушку удочки и сматываешь снасть. Собственно большего и не требовалось. Кладу пару больших газет на всякий случай. Ехать то минут 30 - 40. Сами тоже одеваемся подобающе - тенниски и штаны сатиновые. На головы - мне кепка, где под подкладом на лбу крючки рыболовные в запас, Натке - панамка, девочка же. Надеваем эти «вечные» сандалии.  «Вечными» их называли за крепость. Если родители брали тебе такие сандалии «на вырост «, то ты таскал их два, а то и три летних периода точно. И ничто их не брало. Ни грязь, ни хождение по гравийным дорогам, ни плавание в них и рыбалка с заходом в этих сандалиях в воду на весь день. Умели тогда шить детскую обувь.
     Всё, мы готовы. Дядя Ваня зашёл, убедился, что есть наша записка на столе. На всякий случай сказал своей матери, что он нас увезёт в Сватово, пусть она моим родителям это обязательно передаст. Я замыкаю двери и прячу ключ в условное место в сарае.
     Ну вот и в путь. Мы забираемся в кабину грузовика, Натка просится к окну. Я уступаю, мне не жалко. Всё, поехали.
     Выехав из города сильно смотреть нечего. Кругом поля до горизонта. И дорога, просматриваемая далеко вперёд. Жара ещё не началась, но пригревает уже основательно, хотя и рано. Мы разговариваем с дядей Ваней, правда не вспомню уже о чём. Но поездка не скучная, время в пути прошло быстро.

     Вот мы и на месте. Въехали в Сватово. Машина проезжает до нужного нам места. До улицы, где дом дяди Лёши. Машина останавливается, Натка отрывает дверь кабины, мы вылезаем, прощаемся с дядей Ваней. Я захлопываю дверь, и мы идём к знакомому дому. Он третий с края. Дядя Ваня ждёт, пока мы не зайдём в ограду и посигналив, уезжает дальше. Тогда взрослые относились более чутко к ребятишкам, что своим, что чужим.

     Дядя Лёша и его жена были на работе. Их сын, Толька, уехал в горы со своим классом. Мама пару дней назад получила письмо от дяди Лёши и там про эту поездку прочитала. Но Толька и постарше нас на целых 4 года. Тогда 4 года нам казались большим сроком. А о том, чтобы общаться письмами, сейчас и не помнят. Почта сейчас электронная, бах и через секунду у адресата на телефоне.
     Я знаю, где могут быть ключи от дома, но зачем нам заходить в дом? Всё, что нам с Наткой нужно, находится вне дома. Сарай. В сарае есть камера от трактора и насос. Мы поочерёдно качаем воздух в камеру и скоро она становится большим чёрным караваем. Дело сделано. Затем в куче навоза я набираю червей для рыбалки в консервную банку, что постоянно нам служит для таких целей, бегать за кузнечиками уже поздно. Пока наловишь, полдня пройдёт. Нам с Наткой время дорого. Я выкатываю камеру на улицу, Натка тащит наш куда я положил ещё садок и кусок верёвки. Всё, мы начинаем приключение. Хотя, приключение это мы начали с утра.

     Мы ушли подальше от деревни. Шли примерно час - полтора. Спускаемся к воде с обрыва, придерживая надутую камеру. Вот и берег реки. Мы перетягиваем камеру пополам верёвкой дважды и получается импровизированная лодка. Я срезаю два ивовых прута, очищаю от коры и привязываю оснастку для рыбной ловли. Удочки готовы. Натка тем временем умудряется соорудить импровизированную корзину из вещмешка, четырёх прутьев, двух струн верёвки, которой мы перетянули камеру. Я сооружаю подобие весла, чтобы можно было управлять лодкой. Я просто собираю тонкие ветки в веник, внутрь вставляю толстую ветку ивы и перевязываю полосками молодой коры ивы всё это. Получается ивовая метла, но её можно использовать и как весло, ну и ногами тоже можно помогать. Сняв эти " вечные " сандалии с ног, мы закатываем сатиновые штаны выше колена. Сандалии отправляются в вещмешок.
      Из срезанной коры ивняка мы делаем тесьму и перевязываем руки в районе локтя и ноги в коленях, свободные концы болтаются при ходьбе, В довершение Натка втыкает себе в панамку перо, а мне в кепку. Пока я копал червей, она " позаимствовала" эти перья у кур в курятнике. Да, фильмы про индейцев не прошли мимо нашего внимания. Вот превратить в пирогу нашу импровизированную лодку уже нет времени и желания. Мы стаскиваем наше импровизированное судно в воду. Я кладу «весло» поперёк лодки.  Натка садится на одну сторону камеры, я на другую. Ногами отталкиваем нашу лодку от берега. Вперёд. Река тихо и спокойно понесла нас в сторону деревни.
     Мы медленно плывем по реке, рыбачим. С лодки не нужна большая удочка. Рыба в речке обычная - чебак да пескарь. Так что с поклёвкой проблем нет. Поймал и в садок. Проблема в том, что сидящая напротив меня индианка Куриное Перо отказывается насаживать червя на крючок. Я проделываю эту процедуру за двоих. Кстати, снимать рыбу приходится тоже мне. Поэтому я проигрываю в счёте. Ладно. Пусть сестра потешится.
- Санька, может поедим? Что-то есть захотелось. - Спрашивает меня сестра.
- Да можно. А что есть то будем, рыбы ещё мало поймали. Хлеб с водой?
-Ириски - сестра произносит волшебное слово. Да, ириски тогда было нечто. Смесь жвачки и конфеты. Можно было этими ирисками проверять зубные пломбы на качество. Для быстрого утоления голода - самое оно. Натка шарит рукой в вещмешке, находит ириски, ломает плитку пополам и протягивает мне.
- Только руки сполосни, а то ириски будут червяками пахнуть. - она мне подмигивает.
- Хорошо. - я передаю ей удочку и споласкиваю руки. Затем забираю удочку обратно. Всё это делается осторожно, чтобы лодку не перевернуть. Плавать мы умеем, но проблемы с садком и вещмешком ни к чему. Доставай их потом со дна.
     Мы жуем ириски, поглядываем на поплавки и разглядываем природу вокруг. Да, красиво здесь. Вдруг Натка выпучивает глаза и с тревогой меня спрашивает:
-Ты воду взял? Я пить захотела после ирисок.
- Наклонись и пей, мы же по воде плывём. Только осторожно, а то перевернёмся.
- А из дома не брал? Я эту не буду, в ней рыба плавает, и мы червей купаем. - она испуганно смотрит на меня.
- Брал, там, в вещмешке во фляжке.
Она находит фляжку и делает пару глотков. Затем спокойно засовывает фляжку обратно.
- Эй, а мне? Я тоже пить хочу.
- Ты вот из речки и пей. Сам же говорил - в воде плывём. - она смеётся.
     Ну ладно, я не гордый. Я кладу удочку, складываю ладони " лодочкой " и, зачерпнув воду, пью. Есть сильное желание плеснуть остатки воды в Натку, но я сдерживаюсь. Шутка может привести к перевороту лодки. Ладно, в другой раз отомстить могу.
     У Натки очередная поклёвка. Она подсекает, но рыба срывается с крючка. Вдобавок крючок по законам физики летит в её сторону и цепляется в панамку.
- Санька, сними с меня эту гадость – Натка нервно замерла, закрыв глаза и поднеся кулаки к подбородку.
- Ну какая это гадость, рыбам нравится. Да и чистый он, столько времени ты его купала в речке. -шучу я над сестрой. - Ну ладно, наклонись ко мне и не психуй, сейчас всё сделаю.
     Она послушно наклоняется ко мне. Я отцепляю крючок и осматриваю его. Поправляю червя и забрасываю снасть в воду. Натка приходит в себя, выпрямляется и перебрасывает снасть удочки подальше от лодки. Рыбалка продолжается.
     Проходит час. Начинается уже сильная жара, но нам пока нормально. Впереди медленно к нам приближается островок посреди реки. Небольшой зелёный островок с песчаной отмелью. Мы решаем его исследовать, да и походить ногами нужно, чтобы размять их. Я импровизированным веслом гребу, плюс оба ногами двигаем лодку в сторону острова. Вот и отмель. Мы подплываем к ней, аккуратно слезаем с нашего судна и вытаскиваем его подальше от воды в тень. Остаться на этом острове без лодки было бы глупо. Я закрепляю садок с пойманной рыбой в воде, а Натка отправляется на разведку острова.
     Буквально тотчас она выбегает с криком из кустов.
-Санька, пойдём, покажу, что я там нашла.
 Мы вместе пробираемся через кустарник и выходим на отмель с другой стороны острова. Действительно, это зрелище незабываемо. На отмели лежит большая коряга и поблёскивает местами. Скорее всего по весне её большой водой занесло на остров. Мы подходим ближе. Это рыбацкие блесны блестят на солнце. Похоже, что много раз спиннингисты цепляли эту корягу, но обрывали леску и блесна оставалась на коряге. Спиннинг был тогда редкостью.
     Коряга кого – то напоминала. И тут Наткино воображение сработало быстрее.
- Как Лан Пирот. Генерал дуболомов из сказки про Урфина Джюса. А блесны на нём - как награды за удачный бой с рыбаками. За победу в этом бою. – мы вполне начитаны и сказки Волкова читали.
-Согласен. Может не будем мешать отдыхать генералу? Лучше пошли обратно, костёр разведём, рыбу пожарим. - предлагаю я.
- Хорошо, пошли.
     Мы возвращаемся обратно. Я таскаю сушняк к месту костра. Благо кто – то уже был здесь и тоже костёр разводил. Об этом свидетельствует чёрное пятно на песке. Достав из вещмешка газету и спички, я приступаю к разведению костра. Совсем скоро костёр заполыхал, я подкидываю толстые куски сушняка, чтобы нажечь больше углей для приготовления рыбы. Через полчаса пламя угасает и только жар от углей добавляет жары в воздух.
     Натка, достав из вещмешка нож, чистит несколько рыбёшек и споласкивает водой, затем отдаёт их мне. Я нанизываю рыбёшки на сырые ветки, затем эти ветки с нанизанными рыбёшками втыкаю в песок поближе к жару от костра. Всё. Теперь просто остаётся ждать и поглядывать, чтобы либо ветки не сгорели, либо не сгорела рыба.
     Натка втыкает вертикально палку в песок. Это наши импровизированные часы. По ним можно определить примерно, какой час. Это наш ориентир по времени. Главное, чтобы солнце не зашло за тучи, но такое сегодня маловероятно. Определять время по таким часам нас научили в школе. Пригодилось.
     Ну вот и всё, рыба готова. Я снимаю её с веток и укладываю на полотенце, расстеленное Наткой на траве возле кустарника. Натка уже нарезала хлеб и поставила солонку. Мы принимаемся за еду, поглядывая друг на друга довольными лицами. Мы едим рыбу с хлебом, посыпая солью. Кажется, что ничего вкуснее нет на свете. Наевшись, мы тушим прогоревший костёр водой из реки, которую таскаем в горстях. Этому нас приучили взрослые. Угли обязательно нужно тушить, если не хочешь проблем. Натка заворачивает остаток хлеба в полотенце и укладывает в вещмешок. Туда же отправляются и нож с солью. Затем мы купаемся в реке, и загораем на песке. В перерывах между купанием и лежанием на песке мы танцуем танец из «Кавказской пленницы» и поём про медведей, которые трутся спиной о земную ось. Обычные радости для ребятишек нашего возраста.

     Проходит какое - то время. Судя по солнечным часам примерно три часа. Мы начинаем собираться в дальнейший путь. Судно наше подтаскиваем к речке, сталкиваем в воду, придерживаем и усаживаемся поудобнее. Мы отталкиваемся ногами и выплываем с отмели.
-Прощай, Лан Пирот. Удачи тебе в боях и побольше наград за победу над рыбаками. - кричит Натка и машет рукой. Я подношу ладонь ко рту и улюлюкаю по-индейски. Ну вот и всё. Может мы когда-нибудь снова приплывём сюда, кто знает. Мы выгребаем на середину реки и плывём. Снова забрасываем снасти и ловим рыбу. Два маленьких человека, играющих в индейцев и плывущих по реке.

     За поворотом показывается Сватово. Ещё немного и мы заплывём в деревню. Но нам не хочется плыть на камере на виду всей деревни и мы, усиленно работая ногами и подобием весла, направляем судно к берегу. Попутно я обламываю концы наших удочек и сматываю леску с крючком на обломки. Затем отправляю их в вещмешок. Туда же и банку, предварительно высыпав червей в реку. Пусть рыба полакомится без риска быть пойманной. Берег всё ближе.
     Наконец судно причаливает. Мы переносим садок с рыбой и вещмешок с содержимым на берег. Верёвку, стягивающую камеру пополам, придётся резать ножом. Узел намок и не развязать. Мы придерживаем камеру, и я перерезаю верёвку. Всё. Индейское судно превращается в камеру от трактора. Натка достаёт наши «вечные» сандалии. Мы надеваем сандалии, и направляемся в деревню, поочерёдно неся вещи и катим камеру, стараясь не попасть на коровьи лепёшки, которые попадаются на пути.

     Дядя Леша с женой были уже дома.  Он сидел на завалинке дома и курил, а тётя Валя, закончив дойку коровы, входила с ведром в ограду, куда мы тоже вошли, катив камеру.
- Здрасьте – поздоровались мы.
-Здравствуйте – отвечают они.
- А мы в гости приехали. 
- Ну и хорошо – говорит тётя Валя. – Молоко парное будете пить?
-Нет – отвечает Натка. Она никогда так и не полюбит тёплое молоко, а уж парное особенно.
- А я буду – отвечаю я. Тётка снимает с изгороди стакан, который повесила туда для просушки и наливает мне в него молоко. Я пью с удовольствием. Краем глаза я вижу, как Натка морщится, глядя на меня.
- А вы на чём приехали? - спрашивает дядя.
- Да нас наш сосед подвёз утром, а потом мы на речку пошли рыбачить. Санька вон камеру накачал от трактора, и мы поплавали на ней – Отвечает Натка за нас обоих. Я продолжаю пить молоко.
-А сосед на птицеферме работает? -спрашивает дядя, озорно прищуривая глаз.
- Да нет, а что?
- Ну тогда на нас напали индейцы, Валя. – смеётся дядя, обращаясь к жене. – Вон смотри и перья в головах и руки в перевязках.
     Вот только теперь до нас доходит, что мы забыли убрать куриные перья с головных уборов и ивовые перевязки с локтей. Мы торопливо приводим себя в порядок. Затем тётя Валя и мы чистим рыбу и варим уху.  Дядя Лёша закатывает в сарай камеру и выпускает из неё закаченный воздух.
Поужинав, мы отправляемся спать. Усталость быстро сменяется сном.

- И ты всё это запомнил, Сань? – спрашивает меня Натка, мечтательно улыбаясь.
-А ты забыла?
- Ты сейчас мне и напомнил. Как же это давно было то. Я подробностей может и не помню, но вот Лан Пирот сразу вспомнился. Такая коряга классная была. И про перья на голове и перевязках вспомнила. Смешно тогда с ними получилось. Да ведь все мы тогда в индейцев играли помнится. Слушай, а мы ведь больше так и не были на том острове. А почему?
     -Не знаю. Мы же ездили в деревню постоянно. На каждые каникулы. И вместе, и порознь. Мы купались, рыбачили, загорали, ходили в поля за ягодой, а в лес за грибами. Мы могли сами развести костёр, приготовить еду, пусть и примитивную, но от голода бы уж точно не умерли. Нам для полного счастья нужен был минимум – нож, спички, соль и рыболовная снасть на обломке прута, да запас крючков с грузилами в отвороте фуражки.
     Мы разбивали в кровь локти и колени, но нас спасал подорожник. Достаточно было просто промыть рану и приложить его лист. С такой мелочью обращаться к родителям было глупо.
      У нас там, в деревне, были не только братья и сёстры, но и местные ребятишки в друзьях. Да и ту камеру мы часто таскали на речку и плавали на ней возле деревни. А зимой были коньки и лыжи. К нам, в город, постоянно приезжали братья и сёстры. Это было вполне обычное для того времени времяпровождение ребятишек.
      На следующий год тебя родители отправили в пионерский лагерь на всё лето. А ещё через год уже я прошёл через лагеря всё лето. Мы с тобой прошли суровую школу выживания без всяких этих новоявленных конкурсов «на выживание» – Я улыбаюсь. – Ну а потом нам было уже по пятнадцать и в твоей жизни появился Серёга.
     А у меня пришло время самострелов, рогаток, карбида, прогулок за город с печением картошки в золе костра. В общем, обычная жизнь пацанов того времени.  Кино, первые драки, первая любовь и разочарования. Мы выросли из детства и вошли в юность. Вот так как-то всё и завертелось.
     Но вспомнил я всё это именно к разговору о самостоятельности. Вот сейчас я просто воспринимаю то приключение по-другому, более осмысленно. Просто представь себе такую картину. Мы запросто могли тогда утонуть и нас хватились бы не скоро. Дома считали бы, что всё в порядке, мы в деревне у родственников. А в деревне бы про нас и не знали, что мы в гости приехали. Нас же никто не видел там. Но тем не менее мы выжили. И без телефонов всяких.
- Ну что ты забрюзжал то? А если бы были тогда телефоны, думаешь было бы хуже? -  Натка шутливо тычет меня в бок кулаком.
-Не знаю. Думаю, что вряд ли бы наши родители были спокойны, если бы нам позвонили и спросили, где мы, а мы в ответ, что плывём по реке на резиновом баллоне. Ты вон за комочки в каше у внука уже переживаешь. А представь, что он тебе звонит и говорит, что он плывёт по реке. Первое, что тебе в голову придёт, что он плывёт в реке ближе ко дну.
- Ну так я же тебе говорю, что нас приучили заботиться о других. А у тебя по-другому?
-Да также. Вот как ты думаешь, Наташа, вот наши внучата смогли бы также сделать? Им же столько, сколько и нам тогда было. Или духа авантюризма не хватило бы? – я смотрю на неё внимательно.
-Ой, Сань, даже не знаю, скорее всего нет, не смогли бы. – Натка задумывается.
-И я про это тебе говорю.
- Слушай, а если бы нам собраться и съездить туда, как думаешь, сильно там всё изменилось? – Натка снова ушла мечтами в детство.
- Конечно изменилось, почти 50 лет прошло. Родня вся по городам разъехались, да и острова может не быть. Билета в детство ещё не изобрели, а жаль.  Да ладно, хватит про это. Как тут у вас с Серёгой жизнь то идёт?  И ещё – налей мне ещё чай. Ты всегда вкусно его завариваешь. И как это у тебя получается, а?
-А я на заварке не экономлю. - Сестра подмигивает заговорщически и поворачивается за чайниками.
     Мы продолжаем наши разговоры про жизнь под чай.
15 января 2025г.