Секта ГГ

Представим, что некий путешественник во времени из
далёких развитых миров Света побывал на Земле 21-го Века
и вот он рассказывает, вернувшись,  своим собратьям
о том,что он видел…Итак….
Что мы всё про нас да про нас, а давайте расскажу как там у них.. Прежде должен сказать что их цивилизация на столь низком уровне развития, что энергия у них передаётся по проводам, а транспорт ездит на ископаемом топливе. В общем устройство жизни везде одинаково где-то одежда цивильнее и дома выше, а где-то хижины и набедренные повязки, но управление везде идентичное. Просто эти в костюмах научились изощрённее лгать и маскировать свои намерения малопонятными словами, потому опишу их жизнь вам оттуда где их система жизни более прозрачна.
Где-то на просторах Африки, где лев гонится за нежной газелью, не для наслаждений а чтобы утолить голод, а в лагунах бегемоты прячутся от зноя, где жираф срывает самые нежные листья с верхушек чтобы набить свой живот, там населяют прерии полуголые, дикие племена, что соревнуются между собой в том, чьи боги ужаснее и чья преданность этим богам крепче. В общем обычные дикари которыми управляют примитивные тоталитарные секты. Поведём речь об одной из них - секта «Генералы Гориллы», но так они зовутся промежду собой, и только самый узкий круг именует себя «Секта Гориллы Генералов»; а для племени и для привлечения последователей, ведь мало кто привлечётся термином «секта», дураков и среди дикарей нет. Потому для племени они назывались более благозвучно «Партия ГГ». Что декларировалось по-разному, в угоду текущей конъектуре, но более официальным было принято называть Партия гуманной геополитики.
Чтобы поддерживать и сохранять культ лидера, они регулярно показывали гражданам большую гориллу, которая сидела и с задумчивым видом и надувала щёки, сие действо трактовалось, что мол наш геополитик неустанно печётся о благе племени. Ну дикари, что с них возьмёшь! Иногда, для разнообразия, и для пущей убедительности надевали горилле очки, тогда она одесную публики читала несколько заранее заученных слов, после которых ярые последователи секты принимались ретиво, на разные лады, комментировать глубокомыслие и возможные подтексты речи лидера. Да кстати, эти самые ретивые и назывались «генералами», в общем гладя пристально и издалека можно было понять, что они-то и являются властью, точнее их верхушка, что втайне именуют себя «Генералами Гориллы». Впрочем, такое положение было им весьма удобно, ибо внимание народа было направлено на гориллу, что было на руку генералам, ибо даже дикарям известен секрет всех фокусников, что обделывать свои делишки легче отвлекая внимание на постороннее. И даже если какие-то бунтари вдруг убивали гориллу, что случалось периодически, когда секта сильно «закручивала гайки» для племени, генералы по-тихому заменяли её похожей, также по-тихому казнив бунтарей, и снова жизнь текла в старом русле. Но иногда действия и правление гориллы (читай генералов) настолько шли вразрез с жизнью племени, которых они иногда называли модным словом, подхваченным ими от какого-то европейского бродяги – «электорат», что вся община, как один, поднималась против такого зверского правления. Тогда генералам, чтобы избежать смуты, приходилось, публично казнить гориллу, и на её место садить более мудрую и добрую гориллу (как они настойчиво убеждали всё племя) которая в своём задумчивом глубокомыслии, казалась самим воплощением добродетели. И снова продолжалась жизнь в племени без особых перемен.
Конечно, в племени были разные слои, так помимо упомянутых генералов, самым надёжным слоем, так сказать цементом секты, был слой равнодушных, им было всё равно кто там лидер секты, и какие у него планы, им было не до раздумий о патриархе, нужно было добывать пропитание, и пусть большую часть добытого продовольствия приходилось отдавать генералам для поддержания их статуса, а каждого второго ребёнка отправлять на битву с другими сектами, в защиту идеалов великого и мудрого гориллы. Но жить было можно, и строить хибару покрывая листьями банана тоже не возбранялось. Были среди племени этих равнодушных конечно и умные, которые были против такого порядка вещей, но если они молчали, и держали своё мнение при себе, то и они относились с тому же слою, цементирующему ряды секты. И только те кто отрыто заявлял своё мнение, не совпадающее с великим молчанием гориллы, считались отщепенцами и с ними велась борьба по всем фронтам.
Был ещё один слой в этой секте, людей хитрых и умных, именно к ним относился достаточно молодой Нгана, он от юности понял что хвалить и воспевать гориллу выгодно и полезно для собственного брюха, и с тех пор он не жалел слов и сил воспевая таланты гориллы. Эти его усилия не остались незамеченными генералами, и вот он уже обладатель небольшого гарема и хижины под огромной пальмой в центре Крааля. Более того, его уже приняли кандидатом в генералы. В наивности своей он предполагал, что и дальше пользуясь своим сахарным языком продолжит свою карьеру в секте. Но генералы они на то и генералы, что объединены в единый кулак тайною порока. И чтоб войти в этот круг Нгана был поставлен перед выбором либо принесёт в жертву одного из несогласных отщепенцев, либо потеряет своё теперешнее положение. Дикий народ и порядки дикие. А поскольку расставаться с удобствами ему не хотелось, он принял предложение генералов, и должен был склонить на свою сторону либо уничтожить лучше нравственно, а если не получится, то и физически девушку по имени ЭнЯ, которая была костью в горле у генералов, ибо обличала перед прихожанами все их фокусы.
По заведённому обычаю, Нгана пришел к ЭнЯ чтобы обратить её рассказав о Рае для всех кто чтит гориллу и слушается генералов, и о жутком аде для всех непокорных, Ведь издревле известен конёк всех сект: «Мы попадём в Рай, а враги просто сдохнут!»
На что ЭнЯ с усмешкой ответила:
- Мне не нужен ваш обезьяний рай? Я стремлюсь к Раю человеческому куда злые и убийцы не приходят, где обитают честные, умные и добрые люди, а не те, кто «кривя душой – кривит душу» и такая искалеченная душа остаётся в порочном круге себе подобных.
Этот ответ сначала разозлил Нгану, ибо никто в племени не смел с ним так разговаривать, и он даже занёс руку для удара, но его остановил и даже как-бы парализовал прямой, твёрдый и в то же время тёплый и светлый взгляд глаз ЭнЯ. Помедлив мгновение, он повернулся и молча ушел, сопровождаемый свитой прихлебателей.
В тот день он много раздумывал над услышанным, и вместо обычной тактики применяемой к непокорным, когда прихлебатели начинали травить отщепенца денно и нощно, поливая его грязью в прямом и переносном смысле, Нгана решил сначала понять характер этой девушки, чтобы тем лучше его сломить.
И это стало его фатальной ошибкой, как считали поздние историки племени, ибо общаясь с нею раз за разом, он всё больше прикипал к ней душою, чувствуя справедливость её слов, и порочность своего окружения. Да и, по правде сказать, он влюбился!
Шло время, и уже исчерпывался срок отпущенный ему на испытание, и некоторые из генералов уже роптали, и даже открыто намекали, мол не можешь сломить – уничтожь. Пустыня безбрежна и сурова, и мало-ли кто ушел в пески и более уже не вернулся. Но любящее сердце искало причины хоть на день да отсрочить, а там глядишь и повод сохранить жизнь ЭнЯ найдётся. Но как известно, трудно усидеть на двух стульях, а секта крепка круговой порукой. Тучи сгущались уже и над ним, и последним звонком для Нгана было то что вдруг исчезли все окружающие его прихлебатели и лизоблюды, хотя он этого и не заметил, только был рад что никто не прерывает его диалогов с ЭнЯ. Надо знать, что девиз всех тоталитарных сект один - кто не с нами тот против нас! Развязка наступила мгновенно, и те же самые лизоблюды что клялись в преданности Нгане, следуя посылу генералов – тот кто убъёт Нгану и отщепенку, получит его место, дом и гарем, ворвались в убогую хижину ЭнЯ на окраине и молча, жестоко зарезали обоих. И последняя мысль Нгану была, когда они смотрел в потухшие глаза возлюбленной, «я не искривил свою душу!»
26.04.2025