Продолжение 3. Второй час...

Второй час      
             стоял Евгений «в чем мать родила» перед зеркалом и корчил рожи своему отражению. Рожи корчились плохо. Нет, не все было так скверно. Рост, ноги, руки, торс и все такое Евгению понравилось, но…! Непривычные, новые черты лица были невыразительны, ничего фактурного, запоминающегося, чтобы могло привлечь внимание ассистента по подбору актеров, не было. Мимические мышцы едва реагировали на посылы мозга и были словно заморожены.
    - Ну, как! Ваша милость довольна? – В комнату без стука вошел Николай.
    - Ой! – Евгений прикрылся стулом. В комнату вслед за начальником вошла секретарша, неся в руках вешалку с одеждой для пациента. На миловидном, делано равнодушном лице девушки мелькнул след едва уловимой улыбки. Одежда была положена на стул перед Евгением, и через мгновение секретарша исчезла. На этот раз Женька успел заметить, и черный жгучий глаз и ослепительный, рисковый разрез на одежде.
    Как ни жаловался Евгений Николаю на мимические возможности нового лица, но врач явно был доволен результатом своей работы.
    - А ты что хотел? Иное лицо, по-иному и мышцы работают. Способности твои актерские, думаю, не исчезли. Привыкнешь к своей новой « физиоморде».  Теперь тебя едрёной фрикаделькой никто не назовет.
    Николай окинул взглядом мускулистую фигуру приятеля и добавил: - и не посмеет. Одевайся быстрее, надо тебя спонсорам показать.
    В кабинете Елкина уже расположились двое господ, болтающих между собой не по-нашенски. Николая это не смущало.  Он представил приятеля, повертел его в разные стороны, заставил пройтись по кабинету под любопытными взорами иностранцев, затем предложив Евгению кресло у окна, полностью ушел в разговор с комиссией. Изучая в школе немецкий язык, Евгений даже не пытался понять суть разговора. Николай, бойко болтая на языке спонсоров, показывал гостям какие-то документы, выводил со своего компьютера на большой экран новомодного плазменного телевизора разноцветные схемы, тыкал в них электронной указкой, а потом кликнул мышью и начался фильм.
    Вот тут Женька заинтересовался. Он увидел операционную и себя, такого маленького, голенького, кругленького спящего на длинном, длинном, как ему показалось, операционном  столе. К столу подошли люди, чей облик был скрыт за хирургической одеждой и масками. Они склонились над белым беззащитным телом. В углу экрана, сначала медленно, потом все быстрее замелькали  цифИрки, это пошло, побежало время операции. Также убыстренно  замелькали какие-то люди,  привозящие какие-то приборы, контейнеры, и тут же их увозящие. Наконец появился длинный полупрозрачный короб с массой разных датчиков на нем и проводов. Секунды, минуты, часы на экране плавно притормозили свой бег и, скоро пошли, как им положено.  Хирурги отступили от стола. На мгновение  показалось многострадальное тело Евгения, которое тут же было сокрыто установленным на стол полупрозрачным коробом – саркофагом.
    Санитары  подключили провода к приборам, смонтированным со столом, и все это сооружение с едва виднеющимся контуром тела пациента переехало в соседнее помещение. Там его установили на подвижную часть, той установки, где должны происходить таинства преобразования.  Санитары опечатали двери. Включились телевизионные камеры внутри «комнаты чудес». Включилась установка преобразования. Началось возвратно-поступательное движение «каретки» через широкую неподвижную, всю расцвеченную, как новогодняя елка мерцающими огоньками раму. На какое-то время саркофаг  полностью показывался наблюдателю, так что можно было разглядеть контуры лежащего тела, и тут же опять скрывался. Рама гудела, огоньки мигали, и саркофаг показывался уже с другой стороны неподвижной части установки. Изображение внезапно отключилось, и только в углу экрана монитора быстро, быстро отсчитывалось продолжительность технологического процесса преобразования Забело в Штирлица.
    Периодами течение времени замедлялось до обычного, и опять была видна установка с перемещающейся кареткой. Потом снова все гасло, и на экране был виден только быстролетный бег мгновений. В какой-то момент, при очередном включении изображения  Евгений заметил, что силуэт, просвечивающий через саркофаг, удлинился и как-то постройнел. При другом включении он опять удлинился и изменил позу. В дальнейшем контур тела все удлинялся, а само тело, было видно, корячило в самых разных направлениях.  В один момент даже показалось, что тело повернуло голову и смотрит на наблюдателей процесса, и даже что-то им кричит. И вот, экран загорелся последний раз. Установка перестала гудеть, каретка выехала из-под рамы и остановилась. Наступила тишина. Только откуда-то сбоку, вне видимости камеры, раздавался тонкий тихий, тихий свист и парило.
    Вошли санитары. Отсоединили датчики, сняли саркофаг, при этом один из них, держась за саркофаг двумя руками, пнул ногой нечто под столом, - свист прекратился. Новое тело Забелы было переложено на носилки и увезено из комнаты.
    Пока Евгений увлеченно смотрел фильм про себя, Николай рассказывал спонсорам о происходящем на экране, отвечал на их вопросы, давал пространные объяснения и комментарии. В непонятную для его мозгов тарабарщину Женька и не пытался вникнуть. Тем более, что разговор этот велся на иностранном языке. Слаб он был к языкам. В школе изучался немецкий. Изучался, - это сильно сказано. Вернее сказать, его пытались научить иному языку. В результате такой учебы, он в начале сеанса мог точно сказать, что разговор у Николая велся не на немецком. Но минут через двадцать в голове у Евгения как-то стал всплывать смысл отдельных слов, потом фраз, а к концу киносеанса и смысл беседы.
    - Мне кажется, они остались чем-то не довольны и тебе не поверили, - сказал Евгений Николаю, когда его  гости покинули кабинет.
    - Новые дела! Забело стал понимать по-английски. Вот видишь, в новом облике новые способности появились. Цени! - Николай походил по кабинету.
    - А что касается «не поверили», то и правильно. Не нравятся мне эти «партнеры». Что-то я им не доверяю. И установка для преобразования  другая, я ее тебе показывал, помнишь? И процесс другой. Главное, за деньги я отчитался. Думаю, скоро с этими типами расстанемся. С другой стороны уже другие в другую дверь ломятся,  в вечной дружбе клянутся и спиной к спине работать хотят.
Ёлкин сел за свой стол, полистал историю болезни пациента Забело…
    - Вот что дорогой! Пожалуй, я тебя выпишу, но попрошу раз в год приходить для профилактического осмотра. А то у нас, понимаешь, снабженцы, любители всего заграничного, поставили «ихние» предохранители, а другие экспериментаторы в кавычках, как раз когда ты в капсуле находился, напряжение перенапрягли. «А это вам не тут». Предохранители «крякнули», и пока произвели импортозамещение, произошел  сбой в программе, а как он отразился на тебе, не известно.
    - А возмущений на солнце в этот момент не было?
Николай внимательно посмотрел на приятеля.
    - А хрен его знает. Надо будет узнать, а то вдруг обратно начнешь преобразовываться.