Няня

 



 Перед Пасхой всегда вспоминается няня...

   
 ЗНАКОМСТВО

 По инициативе дедушки в семью приняли няню Караванцеву Прасковью Ефимовну (помнится мне, 1893 г.р.). Приятная пожилая женщина, небольшого роста, полненькая, свои длинные седоватые волосы заплетала в две косы и укладывала их корзиночкой на затылке. Всегда была опрятно одета (сама шила), чистоплотна.
Хорошо отпечаталась в памяти первая с ней встреча. Родители были на работе, я и Юрочка оставались под присмотром деда. Позавтракали с ним (обычно – каши, яйцо в «мешочек» или омлет, какао, булочка намазанная маслом и посыпанная сахаром или со сгущёнкой) и занялись каждый своими делами. Дедушка просматривал свежие газеты в проходной комнате-столовой, мы, дети играли в семейной комнате (дед же занимал небольшую изолированную комнатку, отгороженную от столовой тонкой дощатой стеной, не доходящей до потолка. В нас уже было заложено: «не вмешиваться в разговоры взрослых», и мы даже не показывались, когда приходили посторонние люди. Играли себе спокойно. На этот раз я вела приём больных кукол, выслушивала у них дыхание и работу сердца настоящим фонендоскопом, ставила карандашом уколы; Юра возил по полу игрушечные автомобили. Дед позвал нас для знакомства. Мы предстали перед будущей своей няней, держась за руки. На моих ногах красовались… мамины туфли на высоких каблуках. Потом Прасковья Ефимовна не раз вспоминала эти высокие «каблуки»…
На следующий день баба Паша переехала к нам и поселилась в комнате деда. А дедушка вскоре уехал к сыну на Украину.

 ПАСХА

 Прасковья Ефимовна появилась у нас перед самой Пасхой. Это слово «Пасха» вошло в дом вместе с ней.  Мы с братом о таком празднике не знали. Наша семья была атеистической. О боге никто не говорил. Конечно, родители, родившиеся не в советское время, были крещены по тем обычаям в церкви. Дедушка Иосиф – отец папы в церковь не ходил, но дома молился перед иконой каждое утро и вечер, крестился перед едой. Говорил, что бог везде, он услышит!.. Иконка у него была с изображением старца Серафима Саровского, который жил в пустыне и общался с медведем. В детстве наш папа всего один раз был в церкви в 7 или 8 лет на исповеди с мамой и малышами: сестрой Таней и братом Валей. Много раз рассказывал нам свою исповедь: «Я из рогатки в воробьёв стрелял…»,  священник отпустил грех, сказав: «Это хорошо, что ты понял о своём плохом поступке. Так больше никогда не делай!». Во время войны папа вступил в ряды Коммунистической партии. Вера в Бога коммунистам? Упаси Боже! Это наказывалось. У нашей мамы в семье  было игнорирование веры. Её маму, нашу бабушку в детстве за разбор писания в библии чуть было не исключили из уездного училища. Она вступила в спор с батюшкой на уроке святого писания. Но у неё всю жизнь хранилась иконка, изготовленная её отцом. А  дед Александр в комоде берёг икону Николая Чудотворца в суконном окладе малинового цвета. Этой иконой благословила своего  восемнадцатилетнего сына мать Агриппина Николаевна перед  дальней дорогой в 1904 году из России в Сибирь, из Лукоянова в Нерчинск на работу к купцу Колобовникову. В советское время все церковные праздники были под запретом.

 Прасковья Ефимовна испросила разрешения на подготовку праздника у дедушки, он кивнул на маму. Мама дала положительный ответ. Няня была кулинарной мастерицей. Она испекла несколько больших и маленьких куличей, старательно сделала пасху из творога с изюмом, покрасила луковой шелухой яйца. Помню, что няня с соседками с нашего двора носила свои праздничные заготовки в церковь на освящение. Наконец наступило Светлое воскресенье и праздничное торжество. Няня собрала утром стол. Чего только там не было! Выделялись необычные кушанья: куличи, пасха и красные яйца. «Олечка, бери яйцо, давай с тобой биться!», отец протягивает мне красное яйцо. – «Это есть, я не буду! Я в бога не верую!» Такое ассоциативное убеждение возникло у шестилетней девочки.

 От Прасковьи Ефимовны мы с братом узнали о боге. Обрисовала она его седовласым старцем, который  живёт-обитает высоко в небесах и следит за каждым человеком на Земле. Всё-всё видит! Хороших людей после смерти на Земле отправляет в цветущий рай, где всем уготована прекрасная, радостная жизнь. А вот плохих – отправляет в ад, где черти с рогами на голове всех отступников жарят на огненном костре. И когда мы проявляли непослушание, няня  в сердцах восклицала: «Не пойдёте к богу в рай!»

 Прасковья Ефимовна была мастерицей во многих отраслях домоводства. Мама её хвалила. Она поддерживала полный порядок в квартире, хорошо готовила еду, была отличным кулинаром, умелой портнихой. Сама себе аккуратно шила платья, при этом тщательно заделывала швы, отделывала беечками ворот, кармашки и украшала изделие оборочками. И пуговички делала сама, брала самые дешёвые для нательного белья, прятала их в лоскуток ткани, из которой шила платье. К нам она быстро привязалась, полюбила и искренне проявляла заботу. Мы к ней тоже привязались, старались ничем не огорчать. Зимой няня выкраивала время на вязание шерстяных вещиц для меня с братом, потом и для сестры. Сначала где-то покупала овечью шерсть, изготавливала пряжу. Отчётливо встаёт картина перед глазами: Ефимовна шингает шерсть, я даже пыталась ей помогать в этом деле.

 А вот она  прядёт пряжу на веретене, а вот вяжет нам носочки, рукавички. Мы рядом, слушаем её  рассказы, сказки. Чаще бывало, уложит нас на дневной сон, сама с вязанием сидит около чьей-нибудь кроватки. Многое придумывала. Нам нравилась история о девочке-нанайке, которая ходила с деревянным ножом по лесу. Однажды на отважную девочку напал огромный медведь в два человеческих роста, но маленькая нанайка  изловчилась и всадила нож прямо в печень, и медведь тут же издох! Мы много раз просили повторить, расспрашивали интересующие нас подробности. Девочка никого и ничего в лесу не боялась. Жила там с родителями и братьями. Вся семья была храбрыми охотниками на злых зверей. Шкуры выделывали и продавали купцам на шубы. Вот, ведь на всю жизнь я запомнила! Да, сочинительницей была Прасковья Ефимовна отличной с правильной речью. Но единственно, она коверкала слово: геологи (профессия родителей). Получалось у неё «гинологи». Кому объясняла, у кого живёт, всегда переспрашивали: «Врачи – что ли?» Прасковья Ефимовна поясняла, что раньше работали в партии, где искали полезные камни, теперь хозяин – в «гинологическом» управлении, хозяйка учит студентов в горном техникуме.

 Принять няню в семью стало первоочередной необходимостью. Мы с братом оказались не детсадовскими детьми. Режим и уклад нашей детской жизни установился при жизни бабуси особый, ломка протекала очень тяжело. Мы стали болеть. А для меня посещение сада явилось настоящим наказанием.  Но наиважнейшей причиной пригласить няню, стало ожидание пополнения семейства.

 События, которые произошли при няне, вернее сказать, она внесла их  в нашу жизнь, запомнились.

 СИРЕНЕВАЯ ИСТОРИЯ
 
 Всегда, лишь посмотрю на рисунок, фотографию цветущей сирени, чувствую запах!.. И появляются воспоминания. В детстве в садике у нас росли четыре огромных куста венгерской сирени. В начале июня при раскрытом окне вся квартира наполнялась незабываемым чудесным ароматом! Да, и на улице на всю округу разносился сиреневый дух. А мы, дети,  под «руководством»  нашего папы окружали сиреневый куст,- в поисках цветиков с пятью лепестками. Искренняя радость возникала у каждого, когда находили это «СЧАСТЬЕ»! И съедали этот пятилепестковый цветик на счастье!
 
 Люблю сирень! За воспоминания приятные люблю, которые навевают простая картинка с этими цветком. Обязательно вспоминается и няня. Прасковья Ефимовна, увидев это чудачество, посмеялась над хозяином: «Счастье будет, если я вам за сирень хоть какие-то рубли выручу!» Она нарезала полный таз цветущих веточек сирени и пошла вечерком к парку офицеров. Рассказала после, что продавала букетики по три – пять веточек  влюблённым парам. Неважно сколько она выручила за эти цветы, но принесла деньги. На  следующий день няня вновь пошла с сиренью и опять не зря. Но эту выручку родители передали ей на подарок за инициативу и труд.

 Нашла нечаянно «живые» стихи Натальи Кончаловской:
               
   Сирень
От белой, розовой, до сизой цвета тучи
Шумит сирень в цветении живом.
Она зовёт прохладою пахучей
И машет нам махровым рукавом.
Как в сок весны и молодости жадной
В сирени ворох окунёшь лицо
И пьёшь и пьёшь тот аромат прохладный,
Что щедро проливает деревцо.
Вот деревцо! Оно сиренью звонкой
Спешит своей природе долг отдать,
А через месяц отойдёт в сторонку
И незаметно будет увядать.
И станут листья, как железо, тёмны,
Грубее станет серая кора.
Вот точно так для труженицы скромной
Приходит в жизни старости пора.
Отплакав, отмечтав, отбеспокоясь,
Она отходит, внукам сдав дела.
Её увидишь, поклонись ей в пояс,
Она свой цвет потомству отдала.
Н. Кончаловская.


 ЦЫПЛЯЧЬЯ ИСТОРИЯ

 У нас жили куры. Зимой в курятнике на кухне кудахтали и даже петух голосисто пел. По теплу их выпускали во двор. На травке они паслись, выискивали и лакомились червячками, гусеницами.

 По утрам няня сыпала им пшеничное зерно в деревянное корытце и наливала в тазик воды. На ночь загоняла в сарай. Не помню, чтобы раньше наши куры, или соседские, высиживали цыплят. А этим летом 1956 года одна за другой курицы начали изъявлять желание стать наседками. Баба Паша выбрала одну курочку для этой цели, а других окунала в бочку с водой, якобы после такой процедуры купания исчезает желание высиживать цыплят. Были отобраны 12 яиц. Помню, интересный процесс отбора, сама участвовала! Прасковья Ефимовна свернула из плотной оберточной бумаги трубку (примитивный овоскоп) и в тёмной кладовке просматривала накопленные за два - три дня яйца через эту трубку на свет, который исходил через маленькое оконце.  Отложила те яйца, в которых увидела зародыш. В сарае в старой корзине уже было устроено гнездо из соломы и птичьего пуха, и белая курочка наседка не сходила с него. Яйца под неё Ефимовна как-то незаметно подложила.  Высиживание должно было продолжаться 21 день, так нам объяснили взрослые. А няня карандашом сделала пометку на отрывном календаре, когда должны вылупиться из яиц птенцы. Каждый день курица выходила во двор на короткое время, няня переворачивала яйца, чтобы «не заглохли». Я же с подружкой Наташей, бегая в играх во дворе, нет-нет да подбегали к сараю и заглядывали в щелочки. Прасковья Ефимовна предупредила, что стучать, кричать нельзя, можно спугнуть наседку, тогда цыплят не будет. Робкий свет из верхнего оконца выделял из темноты гнездо с наседкой. Мы придумали курочке имя: «Белуха», и каждый раз тихо, шёпотом вопрошали: «Белуха! Как твои дела? Скоро вылупятся у тебя цыплята-деточки?» Наконец, этот день настал. Долгожданное событие произошло! Няня заранее приготовила ящик, застелила его газетой. Не раз на дню она навещала Белуху, мы не отставали. При очередном посещении курочки, мы увидели чудо: из треснувшегося яйца маленький носик птенца. Птенец долбил скорлупку, просился на волю из тесного «домика». Он уже был готов  жить на свете!

 Через небольшой промежуток  времени баба Паша вынесла из сарая в фартуке несколько жёлтых комочков размером с детский наш кулачок. Мы с братом и Наташей под большим впечатлением долго не отлучались от ящика, наблюдая за птенчиками, удивлялись их нежному тонкому писку и шевелению.  На глазах они становились всё пушистей и пушистей, двигались, натыкаясь друг на друга. К вечеру все двенадцать цыплят были в коробке. И уже несколько раз няня их кормила мелко нарубленным желтком, сваренного вкрутую яйца и пшеном, заваренным кипятком, и поила водичкой. Забавно было видеть процесс, как крошки-птенцы быстро научились клевать зёрнышки, пить водичку. Потом всех наших кур отправили из курятника на кухне  в сарай. В разгар следующего солнечного дня курицу Белуху с детками-цыплятами переместили в садик, где им в углу был загорожен вольер с мелкой сеткой по сторонам и даже сверху для безопасности от хищников. Над двором часто замечали кружение коршуна, высматривавшего добычу…

 Росли цыплята не по дням, а по часам. Это действительно так! Ефимовна хорошо за ними ухаживала, не забывала кормила, поила это семейство, помню, что стала часто добавлять «витамины». Так она называла мелко нарезанную зелень молодой крапивы, ботву и хвостики моркови. К концу лета цыплята превратились в разноцветных и белых подростков-курочек и двух петушков.

 Конечно, надо упомянуть о нашем красавце петухе. Это было необыкновенно яркое существо, расписанное природой во всю красу! Когда няня начала водные процедуры с хохлатками, чтобы отбить охоту гнездования, у нашего Пети началась агрессия. Он, как хозяин «гарема», налетал на Прасковью Ефимовну. А потом не стал давать проходу во дворе любому человеку, налетал даже на детей и больно клевал. Вскоре петух исчез, потерялся и всё! Няня говорила: «Ну, и, слава Богу! От беды подальше: а то бы глаз кому-нибудь повредил. Наверное, его коршун утащил…» А мы и не заметили, что однажды ели суп, приготовленный на курином бульоне…

 ПРОДОЛЖЕНИЕ ЦЫПЛЯЧЬЕЙ ИСТОРИИ

 Но цыплячья история имела необыкновенное продолжение.  История непридуманная, истинно достоверная. Начну с присказки, «сказка» будет впереди.
   
 Поспела голубица, урожайный год выдался на все ягоды. Середина августа. Жара как бы утомилась, утрами веяло прохладой. Мама собралась на базар купить голубицы. Няня была в «отпуске». Мы с братишкой упросили маму взять нас с собой. Дошли до места, мама с нами прошлась по рядам с различной ягодой, прицениваясь. Какой  ягоды только не было: малина, смородина, моховка, голубица! А какие особые аппетитные ароматы! Наконец, выбрали и купили ведро голубицы. Ягодка к ягодке, с сизоватым налётом! И… неожиданно случилась беда: мама упала, потеряв сознание. Женщины окружили нас, оказалась рядом и знакомая, живущая в нашем квартале – Варвара Яковлевна. Усадили маму и нас по её бокам в тенёк под навес торгового ряда ларьков. Маму  стали брызгать холодной водой… Мы в два голоса плачем, теребим маму за руки, мама пришла в себя. Ей дали попить. Немного посидев на помосте прилавка, пошли домой вместе с соседкой. Всё обошлось, мама весь день чувствовала себя бодро, а у меня и Юры долго не проходил испуг. По приходе домой, я спросила маму: «А что такое беременная? Тётеньки так про тебя говорили». Хорошо помню, мама ответила, что повторять слова ни за кем не нужно. Потому что они могут быть ругательным. «Мне просто душно стало, сердце не выдержало, сбой дало…»

*** 
 Осенью, когда уже сильно похолодало, нам с Юрой сообщили, что у нас после праздника Нового года появится братик или сестрёнка. Мы стали ждать ребёнка. Даже приготовили имя!.. Для сестры. Людмила!

 После похода с папой в один из воскресных дней на два сеанса подряд фильма «Руслан и Людмила» (по поэме А.С. Пушкина) в кинотеатр «Комсомолец», мы с Юрой влюбились в красавицу Людмилу.  Мечтали, что у нас родится такая же красивая сестра и имя ей будет ЛЮДМИЛА. Почему-то верили, что будет именно сестра! Обдумывали, какие будем ей рассказывать сказки, петь песенки, как будем учить есть, говорить, ходить… Конечно, были многочисленные вопросы к маме и няне. Главное, - откуда появится ребёнок? Мы видели, как вылупливаются цыплята из яйца, как они растут. Уже на опыте знали, что из семян-зёрнышек вырастают цветы, овощи. Почти наизусть знали прекрасную сказку «Дюймовочка» - Андерсена. Там маленькая девочка появилась из цветка, выросшего из семени. Мама объяснила нам,  как произойдёт рождение ребёнка. Врачи по нашему с папой заказу поместят маленькое зёрнышко в инкубатор (там специальные условия: тепло, есть питание), оно будет расти и развиваться, пока не превратится в малютку, потом дитя выдадут маме в роддоме, где ребёнок несколько дней будет привыкать к маме, учится сосать молоко, всё это происходит под присмотром врачей. Вопрос для нас был исчерпан.

***
 Мы ждали. Ждали, когда же появится сестра, на крайний случай – брат. Очень не терпелось! И решили сами сделать «инкубатор» и вывести… цыплёнка! Захотели оба именно – ЦЫПЛЁНКА. На первую пробу!!! Приступили, не откладывая к действию. Выбрали самое крупное пшеничное зерно, благо пшеницы было много, ею кормили курочек. Курятник у нас стоял на кухне. Каждое утро из гнёздышка, а то просто с пола, доставали взрослые несколько яиц. За инкубатор у нас сошла бутылка из тёмного стекла, которую присмотрели в кладовке в сенях. Потом из настенного ковра дедушки надёргали шерсти жёлтого цвета и запаковали зёрнышко в мягкий шерстяной комочек. С помощью карандаша проделали операцию погружения утеплённого зерна в бутылку. Завернув в шаль и укрыв одеялом «инкубатор», стали ждать роста и развития цыплёночка. Подсматривали почти через минуту. Няня готовила обед и вскоре обратила внимание на притихших детей. «Что это вы прячете под одеялом?» Когда мы её посвятили в наше созидательное дело, Ефимовна рассмеялась, разочаровав нас: «Инкубатор не подходящий выбрали!» На этом наш эксперимент закончился. Конечно, это была детская игра, когда фантазия и реальность переплетаются. Но как мы искренне хотели вывести в своём инкубаторе цыпленка! Верили, что это может произойти!

 ОТПУСК НЯНИ

 Думается, что отпуск случился как раз в середине августа. Прасковья Ефимовна попросила его на три дня. Надо, мол, навестить близкую знакомую, с которой она раньше жила в Кузнечных рядах. Прошли эти дни, второй, третий  идёт - нет няни, потерялась. Родители забили тревогу. Пошли по оставленному адресу, там её не застали, хотя она и навестила эту семью. И открылась большая ложь Ефимовны. Она рассказывала, когда поселилась у нас, что похоронила двух дочерей, никого родных у неё не осталось. Оказалось, что одна её дочь жива, счастлива в замужестве, сын – студент Ленинградского института, учится на инженера. Дочь Анна живёт в Чите и работает в магазине кассиром. Мама решила познакомиться с Анной. Вернулась домой под впечатлением раскрытого секрета Прасковьи Ефимовны. На завтра встретилась с её дочерью, которая оставила о себе хорошее впечатление. Анну мама описала необыкновенной красавицей, напоминающей ей внешний образ Анны Карениной из романа Льва Толстого. Так вот, что поведала дочь нашей няни: её мама страдает алкоголизмом, у неё бывают запои. В Кузнечных рядах у неё есть компаньонка, обе они дружат с зелёным змием – пьют водку, самогон. На следующий день наша няня явилась. Перед мамой бросилась на колени и стала, рыдая, просить прощение. Мама, конечно, отправила нас в садик играть. Потом мне взрослой рассказывала, получилось, что «поцеремонилась» с Прасковьей Ефимовной. Но на полном серьёзе высказала, что теперь не сможет доверить ей  детей. Если Михаил Иосифович простит вашу ложь, то посмотрим: «Вы почти полгода жили у нас, мы принимали вас как родную. Доверяли самое дорогое - детей. А вы ещё грешите с выпивкой. Ждите решения моего мужа». А что наш добрый папа? Конечно, простил, но сказал, если подобное повториться, то распрощаемся с вами навсегда.
 Оказалось ещё и то, что Прасковью Ефимовну «подруга» обворовала, а может быть, с её согласия взяла новое платье и туфли, выменяла всё на приобретение самогона. Вернулась Ефимовна из «отпуска» в чужом поношенном платье, чужих тапках.

 ЭКСПЕДИЦИЯ
 
 Прожила Прасковья Ефимовна у нас более четырёх лет. Сестрёнке уже 3,5 года было, когда няня нас покинула. Всего не описать за эти годы, только основные моменты.
 
 Хорошо запомнила, что на следующий 1957 год (июль-август) нашу няню «выпросили» у родителей на работу поваром сотрудники научной ботанической экспедиции. Эта экспедиция была из Ленинграда, уже половину летнего сезона провела в заповедных местах нашей области, и по воле случая, остановилась у нас во дворе. Благо двор был обширный, огромная машина никому не помешала. Дети с нашего двора проявили любопытство, не упустили возможности со всеми приезжими людьми познакомиться, всё обследовать. У машины были три пары мощных колёс, кузов обтянут брезентом, с задней стороны его открывалась дверь и спускалась лесенка. Помню, в составе были: водитель, две женщины и мужчина. Охранял всех волкодав – большущая немецкая овчарка в наморднике и на цепи. Этой «компании» в городе, вероятно, надо было загрузиться продовольствием, может быть, связаться с работниками нашего Краеведческого музея (кстати, он был от нас в двух кварталах).
 
 Соседи Дрёмины предоставили им комнату, ботаники там не только варили себе еду, но и работали. На столе у окна разложили толстые тетради, делая в них какие-то записи, выставили микроскоп, нам с подругой посчастливилось его не только увидеть, но даже заглянуть в него, показывали нам и гербарии. Похожие гербарии раньше я видела в музее. После отъезда экспедиции у нас начались игры в учёных ботаников, делали засушки растений и насекомых в газетах под кирпичным прессом.
 
 А уехала экспедиция вместе с нашей няней дня через два-три…
Мы же остались под впечатлением этого короткого события и …в ожиданиях.
               
***
 Как мы с братом ждали  возвращения бабы Паши! Не было дня, чтобы мы не спросили, скоро ли вернётся няня. Я уже была приготовлена к школе, у мамы каникулы заканчивались, Прасковья Ефимовна должна вернуться со дня на день… Она приехала в наше отсутствие, папа был один в доме, сестрёнка уже спала. Мы с мамой пришли домой, и сразу по неуловимым признакам почувствовали присутствие няни. С порога уже произнесли утвердительно: «Приехала баба Паша!» А папа заговорщицки говорит: «Нет, ещё!», а сам не может скрыть улыбку. Мы настаиваем: «Нет! Приехала! Спряталась!».  - «Тогда ищите!» Тут  няня не выдержала, засмеялась. И мы сразу увидели её ноги из-под  пальто на вешалке. Выскочила, давай нас обнимать, целовать. «Родные мои! Как я соскучилась! Каждый день о вас молилась…» Сколько же мы с братом испытали радости от её возвращения! Были потом многочисленные рассказы. Особенно нравилась «быль», как называла няня рассказ о храброй девочке-нанайке охотнице (уже об этом упоминала).

 В ГОСТЯХ У ДОЧЕРИ НЯНИ. ЖИВОЙ ХУДОЖНИК.

 Вспоминается поход нашей «троицы» в гости к дочери няни – Анне.  Скорей всего, это произошло в майские праздники 1960 года. Сестрёнка была уже на своих ногах. Прасковья Ефимовна упросила родителей позволить ей вместе с нами, детьми сходить в гости к её дочери. И вот наша принаряженная «троица» с няней преодолела длинный путь пешком. Дорога немалая от конца улицы Ленинградской до  начала Калинина. Помнится, что  по улице Баргузинской был ряд двухэтажных деревянных домов (теперь они снесены). В одном из них на втором этаже проживала Анна с мужем. Их единственный сын Геннадий жил в Ленинграде. Он окончил к тому времени вуз, женился и в молодой семье родился наследник – правнук нашей няни.
 
 Дочь нас радушно приняла, уделила каждому внимание. Особое удовольствие ей доставило общение с Людмилкой. Почему-то запомнились расспросы о шапочке: «Какая же красивая, нарядная у тебя шапочка! Кто тебе её связал? Ах, мама подарила! Какая хорошая у тебя мама! Подари мне свою шапочку! Она мне очень нравится. А ты к нам с кем пришла?» и тому подобное… Сестра говорила чисто и полными предложениями, даже стихи рассказывала. Это всех взрослых умиляло.
 
 Нас напоили чаем с вишнёвым варением, угостили трёхцветным мармеладом и плюшками. Когда Анна развлекалась с нашей сестрой, мы с братом долго наблюдали за занятием её мужа. Позднее узнала, что он работал шофёром в какой-то военной организации, участник войны. А тут мы увидели художника! Живого! В нашем представлении было, что художники жили давно-давно, оставили для народа картины, как дорогое наследие, которое хранится в Третьяковской галереи, Эрмитаже и различных музеях. У мамы была большого формата папка малинового цвета, в которую она собирала репродукции живописных полотен из журналов «Огонёк», «Работница». Зимней порой нас просвещала, показывая картины, рассказывала об их создателях. Ещё в дошкольные годы мы знали художников: Репина, Крамского, Шишкина, Левитана, Айвазовского, Рембрандта и многих других. Небольшая репродукция Рубенса «Союз Земли и Воды» висела на стене у кровати родителей. Большая картина «Рожь» Шишкина украшала стену в нашей столовой.
 
 В квартире дочери Прасковьи Ефимовны, состоящей из прихожей и большой комнаты, скромно обставленной необходимой мебелью был порядок и чистота. Каждая вещь знала своё место. Но сразу бросался в глаза  угол комнаты, освященный двумя окнами южным и западным, он был оборудован под рабочий кабинет художника.

 Стол завален красками в баночках, тюбиках, в пол-литровых банках стояли букетами разной толщины кисти. На специальной подставке укреплён подрамник с картиной. И мужчина уже солидного возраста и комплекции, сидел на табурете, в фартуке, и маслеными красками с мольберта рисовал. Он наносил мазки на уже нарисованный пейзаж ранней весны с изображением реки, талого снега по берегам, просыпающегося леса. «Живой художник за работой! Пишет картину!» - это навсегда отложилось в памяти после похода в гости к дочери няни. А дома на вопрос родителей: «Как сходили?», ответили в два голоса: «Видели живого художника!»

 БОЛЕЗНЬ. ЗАМУЖЕСТВО. ВСТРЕЧИ

 Через некоторое время, когда в школу должен пойти уже и Юра, у Прасковьи Ефимовны обнаружилось заболевание глаз – глаукома. Она стала слепнуть. Няня постоянно закапывала в глаза капли. Стала носить очки. Периодически врач направляла её в больницу, делали ей операции. В одну из госпитализаций, Прасковья Ефимовна познакомилась со старичком, который позвал её замуж. В 1960 году в конце лета она нашу семью покинула. Жила за рекой Ингодой.  Года три мы её не видели. Мама встречалась с её дочерью и узнавала кое-какие сведенья о жизни Прасковьи Ефимовны. Главное, что старичок оказался трезвенник, заботливый человек. По-доброму жили – поживали.

***
 Мне было лет 12 – 13, тогда активно занималась в школьном кружке юннатов, с любовью выращивала цветы и в домашнем садике. Для дома  покупала цветочную рассаду на рынке. Однажды июньским утром  хожу по рядам базара, выбираю цветочки, …смотрю: наша Ефимовна торгует ковыльными кистями для побелки, подошла к ней. Она меня узнала, не смотря на плохое зрение, бросила торговлю, стала меня обнимать: «Я вас никогда не забываю. Каждый день вспоминаю о любимой «троице». Вы у меня всё время в голове и в сердце, молюсь за вас…», - говорила  Ефимовна, обливаясь слезами. Договорились, что она зайдёт к нам.  В обед в этот же день няня нас навестила. Сразу же мама организовала торжественный стол. Долго беседовали, вспоминали. При расставании подарили по её просьбе фотографию нашей «троицы».
      
 Баба Паша дала нам адрес, где проживала с мужем. Но мы семьёй смогли проведать Прасковью Ефимовну, когда у неё умер старичок (узнали от дочери). В то лето я перешла на 2-ой курс института. Накупили всяких гостинцев (тушенки, сгущёнки, конфет, сахара, печенья и др.) в два пакета и всей семьёй приехали за  Ингоду. Встреча была очень тёплой, много неожиданной радости доставили бывшей нашей няне.
               
***
 Дальнейшая жизнь шла своим чередом. Мы взрослели, учились… Ежедневные свои заботы, хлопоты, болезнь дедушки, который стал жить у нас. Он очень болел и четыре года требовал постоянного ухода. Я училась на 4-ом курсе, тогда осенью, в октябре умер дед, а вскоре после ноябрьских праздников студенты нашей группы дежурили в областной больнице (шёл цикл факультетской хирургии). В приёмный покой привезли старушку. У неё множественный перелом рёбер, возможно пневмоторакс. Смотрю: а это наша Ефимовна! Она 7 ноября возвращалась от дочери к себе домой, еле в автобус влезла. Уйма народа была. А молодой человек при входе надавил со всей молодецкой силой на людей, да, так, что у нашей старушки рёбра  затрещали.

 Доехала домой, думала, что отлежится, но не тут-то было, на третий день совсем худо стало. Соседи вызвали скорую помощь.
 
 Я заходила к ней каждый день с передачами, а в выходной Прасковью Ефимовну навестили родители с Людмилой (Юра учился в Новосибирске). Наша няня плакала от избытка эмоций и говорила, что ни дня не проходило, чтобы она не вспомнила обо всех нас, о «троице» нашей всегда в молитвах поминала. А фотокарточка наша у неё всегда была в обложке паспорта…

 У меня в памяти баба Паша осталась доброй няней, с  душевной теплотой и любовью, даже с немалой жертвенностью относящаяся к нам, детям.
Прасковья Ефимовна Караванцева умерла весной следующего 1971 года на 78 году жизни.
30.07.2021.