Инструмент Творца. Глава 6

Глава 6. Предупреждение.

Домой инженер возвращался поздно вечером. Запоздавшие красные лучи скрывшегося солнца скользили по облакам за горизонт и вот-вот должны были исчезнуть. Наступала ночь. На смену дневному свету пришел свет от множества искусственных огней. Освещение от встречных автомобилей слепило глаза.
«Наставят фар: самим хорошо видно, а встречным мучайся. Куда гаишники смотрят? Ладно, черт с ними… Астроном просто боится и меня отговаривает: ничего не должно произойти. Тем более Поле всегда имеет возможность «откатится» назад. Чего боятся? Нет, надо обязательно полностью закончить эксперимент».
Инженер повернул с проспекта на улицу, в конце которой находился его дом, и тут же резко затормозил.
— Твою…., — не выдержал он, выругавшись.
Прямо перед машиной, справа, выскочил пес — рыжая финская лайка с надетым черным ошейником. От неожиданной встречи с автомобилем собака на несколько секунд замешкалась на дороге, а затем быстро скрылась на противоположной стороне.
— Дурень! Где у него хозяин? Не намного умней, наверное. Отпустить пса ночью гулять рядом с дорогой! Я даже не понял, как успел затормозить — повезло псу.
Сзади послышались гудки остановившихся машин. Инженер нажал на педаль газа и поехал дальше, вернувшись к своим размышлениям. 
«Есть еще один вопрос: если Поле вернуло назад время, то почему наступил следующий день для всех? Почему не случилось по сценарию известного фильма с постоянно повторяющимся «днем сурка»? Поле перестроило материю, процессы, информацию, все, кроме моей памяти. В чем-то астроном прав – Поле вполне может оказаться только лишь «инструментом» при создании Мира».
Оставив машину на парковке и подходя к дому, инженер обратил внимание на отсутствие света в домашних окнах.
 — Странно? Не должны еще спать.
Он позвонил в дверной звонок, и, немного подождав, позвонил повторно.
— Забастовку мне устроили.
На последующие звонки и стуки в дверь результат был тот же. Инженер не вытерпел и полез в карманы искать ключи. Наконец, он попал домой, приготовившись высказаться по поводу игнорирования его прихода, но вдруг обнаружил отсутствие дома семьи и небольшой беспорядок в комнатах и коридоре. Создавалось впечатление быстрых сборов.
— Да где они?
Рука машинально достала телефон: на экране светились уведомления многих пропущенных звонков и сообщений. От первого же сообщения, отправленного женой, сердце сильно заколотилось, он стал быстро ходить по квартире, брать различные вещи, бросать их, находить следующие, и, избавившись и от них, поднимать с пола прежние. Продолжалось это не долго. Организм выплеснул первую волну эмоций, захлестнувшую разум, после чего осознание своих действий частично вернулось. Инженер зашел в ванную, открыл кран с холодной водой и умылся. Стало немного легче. Долго не думая, он быстро оделся и выбежал на улицу, даже не сообразив закрыть входную дверь на ключ.
— У вас экстренно? – автоматически, не убирая телефон от уха, спросила дежурная медсестра у быстро вошедшего мужчины.
— К… к вам дочь… мою дочь привезли. Сегодня, во второй половине дня, — с трудом выговорил инженер.
— Да, именно по этому адресу. Подозрение на перелом, —  медсестра отложила телефон и обратилась к инженеру, — Фамилия, имя?
— Гамов, Александр.
—  Оля?
— Да, Оля!
— Поступила с тяжелой черепно-мозговой. Прооперировали, находится в реанимации. Вам плохо?!
Инженер хотел ответить, и не смог — внутри все сжалось.
— Садитесь сюда, на кушетку. Вот, выпейте, — медсестра подала стакан воды и пару желтых таблеток. – О результатах говорить рано, но, думаю, она справится. Да и врачи у нас первоклассные. Постарайтесь успокоиться.
— Как же так? Как так..? – вырвались тихие слова.
— Вы посидите немного. Скоро успокоительное подействует. У вас один ребенок?
— Да, одна Оля.
— Крепкая девушка. Чудо, что осталась жива. Сейчас надо молиться о ее выздоровлении. Думайте о хорошем. Есть мнение, что наши мысли материализуются. Правда, или нет, не знаю, но некоторое позитивное влияние на самочувствие человека, несомненно, существует.
— Спасибо вам, вы немного привели меня в чувства. С Олей была женщина, моя жена, она написала мне из больницы. К ней можно пройти?
— Вам бы посидеть… В реанимацию к дочери вас не пустят, а в комнату ожидания, где должна находиться ваша жена, пройдете по коридору, направо. Настройтесь на лучшее. Сюда. Да, и спросите разрешение у дежурного врача, может, он разрешит вам остаться. 
 Медсестра указала направление в комнату ожидания и вернулась к своей работе.
Из приоткрытой двери комнаты ожидания на пол полутемного коридора падала бледно—желтая полоска света. Больница спала. Лишь откуда-то из глубин здания временами долетали приглушенные звуки кашля вперемешку с хрипотой. Дверь скрипнула; инженер сделал несколько шагов и остановился. Около окна, противоположного входу, стояла Маша. Она смотрела на ночной город, не обращая никакого внимания на входящего.
— Маша, ты как? – на прощание жены он не рассчитывал – лишь бы не молчала.
— Убирайся, — последовал давно подготовленный и единственный у нее ответ.
— Прости меня. Я… Прости. Как Оля? Что с ней? Поговори со мной.
— Иди вон, — тихие холодные слова измученной переживаниями матери с бесконечно любящим своего ребенка сердцем, звучали и как заклинание, и как мольба пощадить и не добавлять ей мучений.
— Я виноват… я сильно виноват… Телефон… Он на беззвучном стоял: сообщения я поздно увидел и прочитал.
— Тебе никогда не было дела до своей семьи. Наша дочь в реанимации по твоей вине. Слышишь, по твоей. Не прощу!
— Но… Не понимаю? Ты мне даже не объяснила.
— Не понимаешь. Зачем тебе вообще что-то понимать – у тебя есть твоя работа. Ты должен был быть дома, с нами. Просто быть, поговорить с ней. Ей очень хотелось. У нее трудное время. Ты же знаешь, как она старается хорошо сдать экзамены и поступить в университет; она хочет доказать, что она не хуже, равняется на тебя. Она очень сильно любит тебя, поэтому сильно обижается, когда ты не выполняешь свои обещания, принимает близко к сердцу.
— Проклятые эксперименты! – инженер нервно запустил пальцы рук в волосы на висках и крепко сжал. —  Сегодня же, как приеду на работу, напишу заявление! Я сильно вас люблю, очень сильно! Я исправлюсь, обязательно исправлюсь!
— Ты поздно об этом задумался. Слишком поздно. Наша дочь лежит в коме на грани жизни и смерти.
Слезы потекли из глаз: она замолчала. Говорить дальше было тяжело. Инженер хотел обнять ее, но жена оттолкнула его, и, отвернувшись обратно к окну, закрыла лицо руками.
— Уходи… Прошу тебя — не мучай. Уезжай домой — утром вернешься. Я с ней буду, рядом.
— Я вас не оставлю.
— Карантин. Посещения ограничены. Врач сказал, что можно только мне. Он пожалел меня.
— Где он сидит?
— В ординаторской, дальше по коридору.
— Маша…, — хотел еще что-то самое важное сказать инженер, но передумал. – Я попробую – может, разрешит… 
Ординаторская находилась непосредственно перед входом в отделение реанимации. Инженер постучал, и, практически сразу, повторил. Щелкнул замок. Перед инженером появился дежурный врач в накинутом на плечи белом халате и заспанным лицом. Приход незнакомца ночью стал неожиданностью.
— Вы кто? – давно уже не молодых лет врач протирал очки салфеткой и щурил на инженера глаза, выглядывающие из-под густых черных бровей, притом, что остальные волосы на голове и на лице были тщательно сбриты.
— У меня… — но инженер не успел ответить, так как за первым вопросом тут же последовали следующие. 
— Что вы здесь делаете? И почему медсестра не предупредила меня о вашем приходе? Точно выговор получит, в этот раз.
— Не ругайте ее – она тут совершенно не причем. Простите меня, это я сам.
— Как сам?! Вы сума сошли: вам нельзя здесь находиться!
— Еще раз прошу простить! Я знаю, что нельзя, что запрещено, карантин… Разрешите мне остаться с моей женой; вы ей разрешили, когда нашу дочь к вам в реанимации сегодня привезли. Нашу дочь Оля зовут.
— Послушайте, — поняв, что от него хотят, смягчил тон доктор. – В больнице много пациентов и ставить под угрозу и так слабое их здоровье по вине случайно занесенной инфекции я не хочу. Разрешение дано только вашей жене: она в очень подавленном состоянии, поэтому я ее и оставил; как бы ей самой не понадобилась помощь. Вам нет, не разрешу — это сверх моих возможностей.
— Я понимаю вас… Одна лишь просьба – увидеть дочь.
— Вы толкаете меня на преступление.
— Я очень виноват перед ней. Прошу, минуту — не более.
Подавленный вид инженера подействовал на врача.
— Хорошо, я нарушу правила, но сразу, как увидите ее, покинете больницу. Пройдите.
Инженер зашел в кабинет. Врач заставил обтереть руки спиртовой салфеткой, выдал ему халат с маской, и они направились дальше по отделению вдоль стен с большими панорамными окнами. Там, за стеклом, шла постоянная борьба человека со смертью, победителю в которой доставалась самая ценная награда – жизнь.
— Вот и она, — указал на одну из кроватей врач.
Инженер присмотрелся: он не сразу узнал под маской лицо дочери. Медицинская шапочка скрывала бандаж на голове. От Оли к монитору, измеряющему различные жизненно важные параметры, тянулись провода, а также рядом находилась автоматическая капельница, в постоянном режиме обеспечивающая поступление в кровь необходимых лекарств. Оля спала глубоким сном, близким к вечному.
— Оля, — тихо, практически шепотом, позвал инженер. – Оля, Оля, я здесь, я рядом. Ты слышишь, ты обязательно слышишь. Ты справишься. Я больше не оставлю тебя. Мы вместе, слышишь, вместе.
Он стоял, почти прислонившись головой к прозрачной перегородке, и продолжал еще что-то шептать, изредка протирая рукой то глаза от копившихся слез, то запотевающее от дыхания стекло.
— Нам пора, — позвал врач.
— Да, правила...
Инженер отошел от окна. Чувство полной беспомощности съедало изнутри и полностью поглотило бы его, не будь маленького, трепещущего внутри, огонька веры, не дающего надежде пропасть во тьме.
— Скажите, что с ней произошло? – заходя в ординаторскую и отдавая халат и маску врачу, поинтересовался инженер
— Маску в специальную урну, сюда. Да, верно… С ней? Разве вам не рассказали?
— Я на работе был, поздно приехал, а телефон, чтобы не отвлекал, выключаю. Знаете, как это бывает…
— У меня так часто: операции, обходы, консультации и прочее. Выключишь, а включить потом обратно забудешь. Жена постоянно ругает, но понимает – работа. А ваша жена, она должна была вам рассказать? Вы же с ней недавно виделись.
— Она не смогла. Ей очень тяжело говорить об этом и постоянно плачет.
— Согласен, поэтому и разрешил остаться. Мы за ней приглядим. Ваша дочь каталась на коньках. Несчастный случай: на катках, к сожалению, случается, но кого-то винить трудно. Неудачно упала, а катившийся за ней следом парень не успел отвернуть и сходу ударил коньком в висок. Привезли, к счастью, быстро. Мы успели сделать операцию до обширного кровоизлияния в мозг, но травма оказалась серьезная. Пока уверенно сказать ничего нельзя: ближайшие дни покажут. Если вы верующий, молитесь за ее здоровье. Теперь пора, идите. За жену не беспокойтесь.
— Спасибо.
— Идите, и постарайтесь взять себя в руки. Не добавляйте нам работы — это будет лучшее спасибо для меня и других врачей.
Перед выходом инженер заглянул в комнату ожидания. Жена лежала на кушетке, накрывшись принесенным медсестрой одеялом и подложив под голову сложенную в несколько раз куртку. Она спала, и инженер, немного постояв, прикрыл дверь. Сил почти не оставалось. Он медленно дошел до машины, которую, как оказалось, забыл закрыть. Хотелось остаться здесь, никуда не ехать, но неожиданно пришло осознание того, что, скорее всего, он также мог не закрыть и квартиру. Вспомнить ничего совершенно не получалось, и, самое худшее, в карманах не обнаружилось домашних ключей, из чего следовало только два варианта: либо они были потеряны, либо остались дома, но тогда квартира точно не была закрыта. Он завел машину и поехал домой.
Дорога не заняла много времени. Инженер шел в сторону подъезда, не обращая внимания на окна их квартиры, в одном из которых горел свет. Повернув ручку двери, шагнул в квартиру.
— Вот молодец — не закрыл, так еще и свет не выключил.
— Ты что-то совсем поздно. Пробки?
Инженера как окатило ледяной водой. Он оцепенел.
— Это ты? Что молчишь? Или я чужому дверь открыла? Олю с подругами увез? Ешь и ложись спать. Третий час ночи, а ты еще на работу собрался утром.
Голос жены был спокоен, как всегда, перед сном.
— У-вез… Кого?… Ув… Куда? – произнес невнятно инженер, после чего сознание помутнело и он сел на пол, навалившись спиной на стену.