Глава 2

Самый трудный на подъем - белок Вихрастый. Зато там столько корня, что обозреть нельзя, не то что выкопать. Когда Славик увидел это богатство, у него прямо загорелись глаза и зачесались руки. Нужна рабочая сила. Но не дашь ведь объявление: "нужны браконьеры по кнопке корня". Славик думал не долго. Его предприимчивый ум тут же выдал результат: "Приму низкоквалифицированных рабочих на строительство турбазы высоко в горах. Вахтовый метод работы. Оплата достойная".

Пришлось на время осесть в деревне. Звонки шли безостановочно. А Славик допытывался: "Образование? Ни какого? Пойдет. Судимости? Есть? Не страшно". Он собирал команду с самого илистого дна общества. "Можете на все лето? Никто вас не ждёт? Прекрасно! - старался Славик.

Так собралось человек сорок. Их поднимали на конях на белок маленькими партиями, чтобы они не мелькали в деревне. На вершине люди тут же начинали работать. А коней нагружали уже выкопанным корнем, спускали к Катуни. А там, то по реке, то по тропам, уходил корень в Китай.

В этот раз заказчик пожелал, чтобы Славик лично сопровождал караван. И всё же, безопасности ради, Славик и караван пошли разными тропами. Вела Марфа тропой, которой они ещё не хаживали. Ее и тропой то назвать было нельзя. Только уложенные керексуры говорили, что здесь был караванный путь. Это несколько настораживало Марфу. К ночи они добрались до избушки, которые строили раньше на расстоянии дневного перехода, для ночлега на пути.

В избушке хорошо похозяйничало зверьё. Никаких припасов, только толстый слой пыли на столе и нарах. Крыша в нескольких местах прохудилась так, что были видны звёзды. Славик вопросительно взглянул на Марфу.

- Точно мы не сбились с пути?
- Нет. Так сказала старуха.
- Какая старуха?
- Не знаю я. Только она мне всегда снится перед большими событиями и даёт подсказки как и где следовать.
- Ты в своем уме? - начал паниковать Славик, - старуха ей приснилась! А ты сама-то хоть раз ходила по этой тропе?!
- Нет, не ходила.
- Боже милостивый! Ты что завести меня в глушь захотела?! Конкурентам сдать?
Тут же последовала такая затрещина, что Славик отлетел в сторону.
- Ты думал, я весь Алтай исходила в свои 24 года?! Ты дурак? Да половина дорог, по которым мы прошли, мне старуха показала.
- Ты это серьезно?
- Серьёзней не бывает!
- Что ещё она тебе показала?
- Ничего.
- Говори!
- Она сказала, что если примешь правильное решение, то останешься живой.
- Останусь живой... А ты? А мы?
- Растапливай. Надо согреться, обсушиться до утра. Избушки ставят на расстоянии дневного перехода. Поздно выйдем, ничего не найдем.

Сон был очень тяжёлым. Старуха-шаманка тяжело била в бубен. Иногда казалось, что она бьёт не в бубен, а по голове. Она явно злилась. Изо рта её выскакивали пламя, а из глаз искры. Потом, она обернулась змеёй и обвила шею Марфы. Голова ее тыкалась в ухо девушки и шипела: "Уходи! Пропадешь с ним. Плохое дело вы задумали. Шальные деньги - шальная жизнь. Ху-у-до!"

Марфа подскочила от удушья. Печка дымила, Славик спал. Марфа распахнула дверь, выбежала в ночь. Надышавшись вволю, она вернулась в избушку, накрыла теплее Славика и укуталась плотнее в своё неизменное заячье одеяло.

Она больше не спала. Она караулила утреннюю зарю. И лишь только забрезжил рассвет, Марфа разбудила Славика.

Всего через пару километров тропа оборвалась огромной осыпью курума. Идти по нему было нельзя. Любой, выскочивший из-под ног камень, мог спровоцировать новую осыпь и утащить в Вечность путников. Теперь становилось понятным, почему эту тропу забросили. Интуитивно Марфа повернула лошадей левее. Путь усложнился тем, что пришлось спускаться в узкий каньон и потом искать тропу, чтобы подняться наверх уже по другой его стороне. Так путники потеряли ещё несколько дней.

В Бэйтунь Марфа и Славик прибыли на две недели позже назначенного срока. Однако, встреча с заказчиком всё же состоялась. Пока Славик занимался важными переговорами, Марфа нежилась в гостиничном номере. А мысли Марфы был далеко от Бэйтуня: "На Вихрастом люди. Пройдёт ещё целый месяц, пока они со Славиком смогут туда попасть. Запасов еды не хватит. Тропу они сами не найдут. Август, это по сути, зима на белке. Люди могут замёрзнуть. Надо завтра же отправляться домой."

Когда Славик пришел в номер, он увидел, как нахмуренная Марфа собирает вещи. А у Славика были очень скверные новости. Не зная как начать разговор, он ходил за ней по пятам до тех пор, пока не поймал ее в свои объятья.

- Родная моя, плохо дело. Нам нельзя возвращаться.
- Ты с ума сошел?! На Вихрастом люди!
- Люди спустятся сами. Люди, это не бараны.
- Замолчи! Мы должны как можно быстрее вернуться и спустить людей.
- Ну, хорошо.

Славик отпустил Марфу, сел в кресло, откупорил бутылку с виски, налил себе и Марфе.

- Я не буду, - резко отодвинула руку девушка.
- Мы на крючке у ФСБ. Тропа, по которой мы везём груз обложена пограничниками. Нас ждут, когда мы привезём корень, чтобы принять в свои жаркие объятья.

Марфа остановилась и замерла.

- Там люди... Можно не брать корень. Но спустить мы их должны.
- Мы никуда не едем. Фухуа предоставит нам убежище до тех пор, пока не улягутся страсти. Потом мы сможем вернуться домой.

Марфа стояла и не верила своим ушам. Она присела на край кровати. Вот оно, старушье "ху-у-до". Вот оно, правильное решение, которое должен принять Славик. Вот она, развилка наших дорог. Вот так, одним моментом может оборваться фантастической силы, любовь. Вот так, словно бильярдные шары, разлетаются в стороны люди. Кто-то попадает в сетку лузы, а кто-то ещё катается по зелёному полю судьбы. Нет. Остаться она не может. Предки проклянут ее. Правильно старуха сказала, плохим делом мы занялись. Мне просто необходимо всё исправить. Иначе... Она просто задушит меня змеёй.

В номере было жарко. Славик скинул с себя футболку и встал у распахнутого настежь окна. Он слышал, как Марфа тихо поднялась с постели и очень медленно шла к нему. Всем своим нутром он ждал прикосновения ее рук... То, что он почувствовал в следующее мгновение, подняло его к небесам. Марфа оставила поцелуй там, где могли бы расти крылья. Поцелуй этот был небесной чистоты. Мягкий и в то же время призывный. Он ярко ощутил ее волевые губы, касание кончика носа и теплое дыхание, и взмах ресниц. Всё пронеслось ураганом, заставля;я каждую клеточку трепетать от проснувшейся бури внутри. Марфа знала, куда можно вдохнуть всю силу своей любви и всю печаль предстоящего расставания. Она видела его нераскрывшиеся крылья. Потом была умопомрачительная ночь любви. А утром Славик проснулся один. Марфа ушла.

Призрачной тенью она прошла сквозь границы и уже войдя в Уймонскую долину, по верхам, старой тропою, по Теректинскому хребту, она дала волю своим чувствам.

- Чо-хон-дой! - закричала Марфа. Какое короткое бабье счастье. Сегодня ты хозяйка тайги, а завтра грязь болотная. И в крике этом была вся боль от разорванной в кровавые лохмотья, души. Она осела на землю и тихо, безутешно плакала. Слабость сильных людей, гораздо мощнее слабости тщедушных.

"Славик принял правильное решение, оставшись там. Иначе, его просто пристрелили бы здесь, или он попал бы в тюрьму. Всё верно предсказала старуха", - так думала Марфа. Выплакав всё нахлынувшей горе, она решила вернуться сначала в деревню, чтобы собрать коней и вывезти с белка людей. Деревня встретила ее свежими новостями.

- Ты представляешь, вчера вертолет трижды летал к Вихрастому. Всё снимали от туда людей. Они все озверевшие, голодные, обмороженные... Говорят, будто-бы пришли караваны, нагрузили мешки с корнем. Говорят, мы сначала корень к реке спустим, а потом за вами поднимемся. Да так и не вернулись. Говорят, и корень забрали, и денег не дали. Спасибо пограничникам, заметили их на белке с вертолета.

Марфа не знала, что и подумать. Неужели Славик так оскотинился, что оставил людей на погибель! Но как он мог послать караван? Хотя, 21 век, всё решается по звонку. А может, не его это вина, а тех, кто за конем приехал. Становилось понятным одно, больше ехать никуда не надо.

И Марфа запила.