Глава 3

Пьют в деревне по-черному. Первый день радостный. Эмоции через край. Кто танцует, кто поёт. Второй день - общий сбор и весёлый опохмел. Опять шутки, разбор вчерашних полетов. Третий и четвертый похоже на второй. Пятый день трудный. Интоксикация сильнейшая. Люди становятся тяжёлыми сонными и злыми. Последующие дни сводятся к тому, как проснуться, где взять деньги, где взять выпить, продается всё за бесценок, а точнее за бутылку. Потом в ход идёт одеколон и всё, что горит. Если встретить в деревне пьяного, можно с лёгкостью определить, в какой стадии он находится.

У Марфы всё началось с "Собора парижской Богоматери" В. Гюго. Этот томик они со Славиком читали друг другу в слух. Это были прекрасные романтические дни. Книга была перечислена на несколько раз и даже в ролях. Любовные сцены они продолжали в своей интерпретации. И Марфа была Эсмеральдой и Флёр де Лис, а Славик Клодом Фролло, Пьером Грегуаром и Квазимодо. Они испытывали свои чувства в разных вариантах, проигрывая словно в театре сюжеты тайной, страстной и одержимой любви.

Марфа открыла томик, а вместе с ним бутылку. Однако, никто из окружавшей ее компании, не поддержал ее игры. Мужики и девки просто ржали, не имея возможности понять сюжета пьяным умом. От этого Марфе становилось совсем худо. Она все острее чувствовала неповторимость отношений со Славиком. Марфа оказалась между двумя параллельными, никогда не соединяющим имя мирами: миром интеллигентного, образованного, городского человека и миром грубого, деревенского, очень приземленного, сурового быта. И ни к одному из них она уже не принадлежала. Один мир она покинула, в другой так и не вошла... На второй день она пила одна. И на третий... И на десятый.

Когда сознание начало потихоньку возвращаться к Марфе, она поняла, что находится у тетки дома. И словно бы в детстве, пахло свежими лепешками и чаем из таволги. Казалось, день такой солнечный, она босая, бежит с бугра, а тётка протягивает ей кринку с молоком и ещё теплую лепешку. Хорошо! Марфа перевернулась на другой бок, но уснуть уже не смогла. Резкая головная боль и приступы тошноты не давали покоя. Марфа подскочила и тут же ее вывернуло наизнанку, в заботливо подставленный тёткой, тазик. Обессиленная она опять упала на кровать.

А в комнате тихо и мерно шел разговор. Тетка рассказывала историю.
- так вот, когда китайский тайчи пришел к Цэрэн, он приказал собрать ей весь народ, чтобы китайский господин мог казнить каждого за оказанное сопротивление. Она не стала спорить. Она была очень сильной шаманкой и пошла на хитрость. "Не воюйте нас силой. Что толку от мертвых? Я соберу всех на закате в своем аиле, сделаю их послушными, и они будут принадлежать тебе как рабы. И принесут к твоим ногам все свои сокровища", - так убедила Цэрэн тайчи. Она в тот же момент велела всем мужчинам таскать лес и складывать огромный костёр. На закате, все семьи явились в аил к шаманке.
- А войско?
- А войско окружило аил. Все ждали чудесного подношения даров. Шаманка начала бить в бубен, мужчины развели огонь. Цэрэн закрутилась в танце, поймав вихрь предков. Потом она остановилась и с огромной силой ударила в бубен.

Марфа очень внимательно слушала. Ей казалось, что эта история ей знакома, что она видела всё это своими глазами. Сердце ее, гулким эхом, вторило голосу бубна.

А тётка продолжала вещать в половину голоса ю, вкатывая мерной волной, историю в сознание слушателей. Не было в её речи ни восклицания, ни вопроса, лишь размеренный звук, больше похожий на молитвенный шёпот.

- В это же мгновение в открытую дверь аила вползла огромная змея. Она прямо ползла в огонь, и шипя, и извиваясь, сгорела в нём. Так Цэрэн забрала у войска тайчи всю мудрость и опыт. Цэрэн снова ударила в бубен, и в дверях аила появился медведь. Валкой походкой он тоже вошёл в огонь, а вражеское войско лишилось силы. Но оставался ещё сам тайчи. Он находился в недосягаемости чар шаманка. Она звала его, била в бубен. Она отдала все свои силы духам, чтобы привести тайчи к огню...

Тетка замолчала. И молчание было тугим, тяжёлым.

- Продолжай! - прошептала Марфа.
- Когда тайчи пришёл за своим войском, он увидел, что кругом аила лежат его воины, умерщвленные без единой раны, а наш народ, меркиты, взяв все свои ценности ушли в горы. В виде, у потухшего костра, лежала Цэрэн. Она была мертва. Рядом с ней сидела, безучастная ко всему, ее дочь, Уянга. Тайчи взял ее к себе в рабыни, чтобы этим отомстить шаманке.

- Тетушка, у Цэрэн родинка над губой с правой стороны и очень тонкие косы?
- Так, Марфа. Всё так. Хоть фотографии ее нет, но все женщины нашего рода, видят ее одинаково.
- Так оказывается, Цэрэн моя пра-пра-бабушка?! Так вот кто всюду направляет меня!
- Бери в пример её! Она целый народ спасла!
- А я ... Я чуть не загубила сорок человек.
- Не той дорогой ты шла. Не той! Задумайся, дитя.

И Марфа задумалась. А в утробе её зашевелилось дитя!