Андрей Аствацатуров. Очерк личности с помощью цита

Андрей Аствацатуров


"Хорошо, что у человека всегда остается это верное средство от всех тревог – путь домой" - сон, музон...

"– Саша! – говорю. – Ведь всё же напрасно… Чего мы тут сидим, языками треплем? Всё равно ведь ничего не знаем! И даже если знаем, все равно не сможем нырнуть в человека, понять все причины, мотивы. Да и сам человек в себя нырнуть никогда не сможет! Ведь нет никаких смыслов и замысла. Даже самого дерьмового замысла – и того нет! Есть просто это вот окно. По эту его сторону всё понятно, а по другую – ничего не понятно. Просто бессмысленный серый туман" - типичный экстраверт, внутрь лезть не хочет. Наверняка ещё и экспансивный (армянин?)

"Человек – собственность языка и культуры. Если я смотрю на море, я вижу не то, что в нем есть на самом деле, а то, что я о нем знаю, то есть так, как меня научила видеть море культура. В моей голове за секунду прокручиваются полотна художников-маринистов, фильмы о пиратах и чьи-нибудь стихи. Но я не отдаю себе в этом отчета. Так вот, с точки зрения Элиота, его нужно всегда себе отдавать. Если ты, конечно, хочешь стать настоящим писателем. Нужно разложить возникающее чувство на составляющие, еще раз над ними подумать, их перетасовать. Именно тогда восприятие станет острым и индивидуальным" - Элиота приплел к своим типовым национальным и культурным атавизмам. Он не личность, а часть стада... Карты пускай тасует...

"Замкнутые в своих чувственных мирах личности пересекались плохо, и редкие мгновения подобных пересечений были удивительным чудом, которое надлежало запечатлеть во всех подробностях" -   личности пересекаются и  редко и плохо - и описывать их отрывочные минипересечения бессмысленно (хотя чем ещё заниматься "писателю"?)

"Я давно заметил, что чем цивилизованнее, чем более остывшей выглядит страна, тем медленнее в ней ездят автомобили. У нас в Петербурге и в Москве они носятся наперегонки как угорелые. В Греции машины ездят медленнее. В Германии и США – еще медленнее. В Англии – просто медленно. А в Голландии их уже обгоняют пешеходы…" - какая угорелость, когда на каждом шагу светофоры, пешеходные переходы и камеры... Наверняка Греция, Германия, Англия и США ни хера не отличаются... Важнее темперамент водителя...

"Старики и дети ведь очень похожи. Например, и тем и другим требуются игрушки. Разница лишь в том, что дети играют пластмассовыми игрушками, а старики ничего такого позволить себе не могут. Иначе их отправят в дом для маразматиков. Но играть все равно хочется. Поэтому пожилых людей чаще, чем молодых, назначают руководителями, директорами заводов, премьер-министрами, школьными учителями. В результате получается даже лучше, чем у детей. Интереснее. Ведь игрушки пожилых людей живые. Они ходят, бегают, разговаривают, смеются, плачут. Почти как настоящие пластмассовые" - уже попадались такие неудачные авторы, которые вечно пишут смесь банальности с нелепостью. Пытаются перестать быть банальными, что-то отчебучить, но...

"Мне с детства казалось, да и сейчас кажется, что я ненастоящий. Что я игрушка, в которую люди почему-то неправильно играют" - у меня вот буквально только что   от него было такое же  ощущение! Он ненастоящий (родители продвигали?) Паяц (но и сам другими играть учится - "вся жизнь - игра", ага)

"Когда мне было восемнадцать лет и я уже учился в университете, она все еще сомневалась, есть ли смысл посылать меня в магазин за хлебом. Вдруг я не справлюсь…" - сейчас все такие (роботов ещё нет, а они уже ничего делать и не умеют и не хотят! Опережают прогресс)


"Слава богу, в книгах нет ни людей, ни вещей. А есть одни черные крючочки и закорючки, собранные на страницах в длинные рваные цепочки. Их просто надо перебирать глазами – и всё… Труд это небольшой, но уважаемый" - дебилоид; он не верит ни во что и не понимает ничего... Тоже характерно для нашего времени (в танчики играет?)

"Чтение, мне кажется, полезно, когда хочется забыть разные тревожные мысли: например, о том, что мир, в котором мы живем, чудовищно несовершенен. Эти мысли, очень грустные, заползают к нам в голову через уши, через нос, даже сквозь глаза, и там, в голове, подолгу жужжат, как назойливые мухи. Книгой, особенно если толстой и интересной, их можно раз и навсегда прихлопнуть" - киношкой прихлопни. Или танчиками (но можно и уколоться) Врёт он про книжки (хотя сейчас специальных книжек полно - для дебилоидов)

"Как-то раз при мне на Пасху один знакомый атеист поздравил православного священника, «из либеральных», в душе глумясь: – Христос воскрес, батюшка. Тот бросил на него ясный взгляд, будто угадал, и произнес кротко: – Он каждый год воскресает… А что толку?" - раз в год, причем ритуально-формально - это очень мало. Иисус в нашей душе каждый миг умирает и воскресает,  борясь с дьяволом...

"Ведь это только за границей писателями становятся тогда, когда уже перестают в этой жизни чему бы то ни было удивляться. У нас в России все наоборот. Человек превращается в писателя тогда, когда только начинает чему-нибудь удивляться. Когда его что-нибудь озадачит. Ну, к примеру, насущный вопрос, где взять деньги" - хоть стой, хоть падай от таких писателей и такого писателя. Превзошёл самого себя, достиг самой натуральной глупости... Что толку от таких священников и писателей?!

"Вот все тут говорят: “Америка, Америка”. А что Америка? Два преподавателя вынуждены спать в одной постели. Вот вам и Америка" - ?!

"Если студент не имел справки о том, что он “сдал мочу”, его на четвертый курс не переводили. Кстати, без такой справки не брали и на работу. В период развитого социализма было так: сдал мочу – значит, получил пропуск в большой мир. Не сдал – пеняй на себя" - кал тоже сдавали частенько (я лично сдавал кал не менее десяти раз)

"Произведение едино со своим предметом и не является его дискурсивным отражением: оно не описывает реальность, а предъявляет ее. Конкретная, личностная эмоция, воссозданная в контексте произведения, теряет свой субъективный статус и, опосредованная Духом, приобретает внеличностный, объективный смысл, оставаясь при этом индивидуальной по природе. Отсюда проистекает элиотовское понимание художественного высказывания. Оно должно быть предметным и первозданным" - бурные аплодисменты! Как наблошился под "науку" мимикрировать, подлец. Просто образец. Ей богу, это совершенно первозданная и конкретная комедия... И ведь именно подобной дряни и "обучают" в "высших учебных заведениях"... Хотя я подозреваю, что он это просто списал где-то ( умение списывать там  всегда самое главное!)

"Немного пугают и томят опасением вечно висящие над городом низкие тучи. Но пугают они не нас, а разве только приезжих, да и то таких, которые настроены чересчур поспешно и романтически. Пусть наши гости успокоятся. Ничего чрезвычайного через эти тучи не случится. Они здесь просто так, для декорации. Приглушить естественные цвета. Ведь в их пепельном освещении городские здания, мосты, сады и парки смотрятся мягко и очень живописно. Приятно жить в городе, где тебе ничто не угрожает. Приятно ходить по улицам, которым можно верить. Где каждый поворот, каждый перекресток продуман и организован так, чтобы город мог работать в едином ритме. С какой охотой мы предоставляемся этому городскому ритму! С утра просыпаемся, принимаем душ, завтракаем, садимся в машину или прыгаем в общественный транспорт, едем на службу, служим, как полагается, обедаем, снова служим, отправляемся домой, проверяем почту, смотрим новости и ложимся спать. И так день за днем… Вся наша жизнь в городе – строгая очередность. Поэтому о настоящем можно совершенно не думать и можно смело строить планы на будущее" - нет,  такого пустопорожнего  графомана ещё поискать... Много я видал дураков, но этот их переплюнул. Ложится он спать, надо же... Хрена ль ему думать - и безголовым прекрасно можно строить планы на будущее, когда всё схвачено и устроено...

"Они никогда не лгут, ни днем, ни тем более ночью: Невский, Гороховая, Галерная. Не лгут, не виляют, не загибаются, не змеятся. Они снабжены знаками дорожного движения, указателями, стрелками, номерами домов и всегда выведут вас туда, куда вам нужно. Где с нетерпением вас ждут и где вам особенно рады. Ровные, гладкие, прямые улицы составлены строго параллельно и строго перпендикулярно, как аккуратные таблицы. Вдоль улиц и проспектов таким же ровным порядком тянется их содержание – длинные, плотно приклеенные друг к другу пронумерованные фасады. Их полинявшие краски, вымытые бесконечными дождями, всегда кажутся бледными, бесчувственными, как лица петербургских обитателей. Но эта бесцветность никого здесь не смущает. Благородная бледность – свидетельство сдержанности и европейского спокойствия, строгой упорядоченности и исполнений всех ожиданий будущего. Были у нас когда-то – чего скрывать? – две неуправляемые стихии, доставлявшие жителям центра немало хлопот: широченный пресный залив с осенними штормовыми предупреждениями и полноводная река, которая, осердясь, могла ринуться на город. Но эти стихии удалось одолеть. Реку зажали в гранит, а залив наглухо законопатили длинной дамбой. Да и слава богу… Теперь можно гулять по городу, предаваясь мыслям, и чувствовать себя в полной безопасности" - любит он полную безопасность, второй раз про неё пишет... Опасается, что его, как дурака, возьмут за шкирку да и выкинут на свалку?! ...Живописание он тоже только изображает, старательно подражает и мимикрирует и  в этом смысле... Рад, что всю естественную жизнь изгнали, отгородились дамбами, зажали в гранит "неуправляемые стихии"... Все бледные, но упорядоченные, все в таблице, в матрице...

"– Жизнь продолжается! – сказал мне тогда этот профессор. Я смотрю в окно. Рядом с домом – дерево. На ветке сидит глупая птица и непрерывно стрекочет. Видно, пытается привлечь самца, размножиться, отложить яйца. Для чего? Для того, чтобы появилась на свет другая такая же глупая птица. Чтобы она вот так же сидела на ветке, гадила, стрекотала и откладывала яйца. Жизнь продолжается! Есть ли какой-нибудь смысл во всем этом, кроме того, что она продолжается? Ты остановился, замер, задумался, а жизнь дрейфует мимо твоих окон и продолжается. – У меня друг умер… – Не грусти, старик! Жизнь продолжается! – От меня ушла жена… – Ерунда! Жизнь продолжается! – Я тяжело болен и скоро умру. – А у нас жизнь продолжается! Простите нам наше счастье и пройдите мимо. Да какое мне дело до того, что ваша поганая жизнь продолжается?! Лучше заткнитесь и пройдите мимо с вашим идиотским «пройдите мимо»!" - он настолько незрелый, настолько ничего не знает и ничто не любит, что даже удивительно...  Даже пение птиц не любит (самцов, конечно, а не самок). "Стрекочет и гадит" - от гада слышу! Сам ты стрекочешь... Ей богу, трехлетки и то гораздо умнее и интереснее его, если уж говорить об инфантилах. Этот инфантил, да ещё пропитан  какой-то  самой дебильной чепухой из школы, из телевизора, от родителей своих, наверняка таких же ничтожных... Поганая, глупая жизнь - и на подкорке он это понимает...

"И снова смотровая площадка с видом на нефритовое море, усеянное подпирающими горизонт островами. Оскорбительный пейзаж– сон, выставляющий человека со всеми его мыслями, страстями, ревностями донельзя мелочным. Отсюда по приказу Тиберия вниз на скалы сбрасывали преступников. А внизу моряки разрубали изувеченные тела веслами и бросали их рыбам" - свою мелочность почувствовал, понял, что его бы тоже надо сбросить... - но лучше стать тиберием и сбрасывать других....

"Саша учит меня жить. Это несчастье с ним всегда случается почему-то именно осенью. Я давно заметил, что осенью, обычно в октябре, его глаза по любому поводу, даже самому незначительному, начинают наливаться мыслью, а речь – желчной философской назидательностью. Осень – его время. Саша ведь очень любит хорошо одеваться и демонстрировать купленные в местах, известных только ему одному, всякие куртки, свитера, рубашки, платки. А когда это еще можно делать, если не осенью? Летом, как известно, много одежды не требуется, а зимой и весной всё, даже самое эксклюзивное, приходится прятать под теплым пуховиком. Поэтому Саша может развернуться только осенью – и философски, и вообще. Сегодня он как раз в ударе" - на незрелых людей все влияет, философом (или тиберием) почувствовать себя им совершенно нетрудно, делать дурацкие выводы по любому поводу - тоже...

"Драйзер был большим нескладным человеком. Он жил в стране, где с самого начала победили либеральные идеи. Он видел, как из топей и болот люди вознесли к тучам самый великий город мира. Как они прокладывали железные дороги, как создавали и разоряли банки, как, выбиваясь из последних сил, в ожесточении жрали друг друга. Однажды он пришел в сиротский приют для мальчиков – известный всему миру писатель. Воспитатели попросили его подождать, посидеть в зале и засуетились. Детей спешно отмыли, почистили и одели в аккуратные рубашечки и брючки, специально приготовленные для таких торжественных случаев. Потом их вывели к Драйзеру, выстроили перед ним по росту и велели читать стихи. Драйзер сидел на стуле, большой нескладный человек в клетчатых штанах, и, наклонив голову, слушал. Потом он вдруг снял очки и заплакал. Полез в карман, достал носовой платок, огромный, белый, совершенно неуместный, и принялся неловко утирать слезы. Когда чтение стихов закончилось, он с усилием поднялся, хотел что-то сказать воспитателям. Не смог. Известный писатель… Наверное, в тот момент он острее всего почувствовал, что все бессмысленно. Что люди давно уже провозгласили относительность всех вещей, исключая шкурные. Что бессмысленно даже искусство, особенно профессиональное. Что нужно всеми силами пресекать красоту, пресекать всякую складную, членораздельную речь, что нужно картавить, запинаться, безжалостно ломать ее косноязычием" - при чем здесь Драйзер и о чем вообще эта банальная история, не понятно, но конец, как ни странно, понравился (относительно, конечно - не надо ничего специально ломать, специально запинаться - и совсем незачем картавить - надо просто выбирать честный, трудный, крестный путь настоящей жизни, настоящего размышления... Запинаться будешь по любому! ...Он чувствует, что он инфантил и дебил потому, что слишком плывет по течению, слишком подчинился красотам и формулам цивилизации...)

"Река Мой взгляд, обшаривающий пасмурную туристическую открытку, опускается вниз и останавливается на тяжелых острых волнах реки, толкающих друг друга. Холодная река с гранитными берегами осенью совершенно пустынна. Здесь нет ни времени, ни пространства. Здесь нет ничего: ни прогулочных катеров, ни ядовитых бацилл, ни бензиновых пятен, ни пивных бутылок, ни окурков, ни мертвых спящих голубей, ни дохлых рыб, плывущих кверху брюхом. Лишь одна угрюмая покорность. Нева занята собой и с тупым безразличием равнодушно несет в залив свои тяжелые волны. А город, мелькающий по обе ее стороны бледными фасадами, оголенными деревьями и остывшими монументами, выглядит нелепым, карликовым, табакерочным. Он сгниет, рассыплется, истлеет. Останется лишь угрюмое безразличие этого течения. Вглядитесь в него. Это же всё… Конец… Темная река тормозит всякое движение мысли. Там, за спиной, в спасительной глубине Васильевского острова, за надежным щитом зданий, стоя в аудитории, еще можно думать, говорить, на что-то надеяться, бороться за смыслы. Но здесь, на набережной, лицом к воде, ты пропал, ты обречен… ты…" - на Неву точно так же все жалуются... Трудно любить тамошнюю природу - особенно на контрасте с богатыми зданиями. Они даже боятся природы; даже в гранитных берегах река вызывает страх (но в нормальном виде, без гранита, она бы страх не вызывала!) Вообще, хуже места для большого города просто не придумаешь, он так же противоестественен и делался с таким же насилием, как более поздний коммунизм...

"– Приду через пятнадцать минут! Чтобы к моему приходу ты десять раз написал букву «м»! Ясно?! – У меня давление… – неуверенно пожаловался я. Я не знал, что эти слова означают. Но так всегда говорила бабушка, когда не соглашалась что-нибудь сделать или когда хотела прекратить неприятный разговор" - свое детство вспомнил, ещё только буквой "м" порченое, ещё забавное...

"– Читать умеешь? – спросил Сеня, отсмеявшись. Я помотал головой. – Давай учись, – посоветовал он. – Будешь вон, как мама, умный… Быть умным мне хотелось всегда, и в тот раз я наконец понял, что нужно для этого сделать, – нужно научиться читать" - читать научился, но находить умные книги - нет. И это ему даже в голову не пришло... Начитался чуши...

"женская душа – она ведь как супрематический квадрат" - она как простая вода, но петербуржец ни с какими природными явлениями не дружит


"– Смотрите, – белёсый кладет перед собой лист и начинает рисовать какую-то фигуру, сильно похожую на крупный свисающий член. – Это Африка. У них, кстати, у всех большие. Катя мне про это рассказывала – она одно время встречалась с африканцем-барабанщиком. Люди выглядят так, как выглядят их континенты, острова и страны. Вот Англия, к примеру, похожа на зайца, и они там все как зайцы, всегда начеку. Америка – на вымя, потому американцы больше всех любят жевать жвачку, как коровы, и отгонять рогами хищников. Так задумано" - уже весь мир обозревает, уже с барабанщиком спит - а всё такой же нелепый инфантил. Беда слишком благополучных времен, беда горожан из комфортных квартирок, где вечные мультики...

"– Это классика криминала, пойми, – начала Катя, когда шум понемногу утих. – Сериалы смотреть надо чаще, понятно? Да и потом, там было за что" - смотрят сериалы, жуют жвачку, а сами как зайцы...