Зеленое море Аокигахара

Густой запах роз через три шага сменяется запахом бергамота, затем – персика, потом что-то сладкое, но с явной примесью тлена, будто персик подгнил. Я делаю еще три осторожных шага – ступаю на что-то мягкое и чувствую прохладный воздух на лице – мята, словно шёлк, скользнула по коже, коснулась ресниц, и сразу – тяжелый запах зелени, земли, хвои, мох, жасмин. Я страшусь открыть глаза, но понимаю, что без этого не смогу идти дальше. Сначала открываю один глаз, потом – второй. Глаза  заполняются слезами. Мне становится так грустно… так грустно… я должна была испугаться, но страха нет; есть только грусть. Слёзы мешают мне видеть. Я моргаю несколько раз, чтобы прогнать слёзы. Слёзы испаряются – растворяются в окружающей взвешенной влаге. Кажется, весь лес пропитан слезами насквозь, как мох под моими ногами водой. Странно, что я вообще чувствую тепло и холод; и слёзы на вкус обыкновенны, как и прежде. Или это только память, приобретшая плотность в густом, расчлененном на запахи, пространстве.

  В сумерках черными купами встает самшит. Я медленно обхожу тень, лес раскрывается передо мной слабым голубым мерцанием – я вхожу в него, словно в огромный склеп. Яркие изумрудно-голубые огоньки парят над тропинкой. Несколько светляков уселось на мою руку. Вены, разветвившись, засветились голубым изнутри. С дорожки, выложенной камнями, расползаются фосфоресцирующие жуки. Проскочила ящерка – на миг она остановилась, приподнялась, взглянула на меня, вывернув змеиную шею, окаменела и в следующую секунду исчезла. Каменный фонарь обозначает развилку дорожки: слева – чаща темнее, страшнее; справа – кажется, что-то светлеет там между деревьями. Я иду направо, ни на что не надеясь. Путь мой лежит между белыми анемонами, венериными башмачками, колокольчиками, дурманом. Осторожно спускаюсь в ложбину по камням, как по ступеням. Сыро, темно, но на удивление я всё прекрасно вижу, каждую мелочь, каждую травинку и былинку, застывшие вокруг, словно время остановилось. Пробую прокричать совой – выходит какой-то смех лисы-оборотня. Лианы свесились с ветвей, похожие на змей, но абсолютно неподвижные. Вот – голое сухое дерево, к каждой веточке которого привязана записка на рисовой бумаге, отчего кажется, будто мертвое дерево зацвело мертвыми цветами.

Чувствуется запах забродивших ягод. Здесь он мне кажется наиболее живым из всех, что я встречала. Снова появились парящие огоньки – теперь золотисто-желтые иногда с отливом в красное. Они кружат передо мной, выстраиваются в ряд, указывая дорогу. За поворотом я слышу влажный шелест – это ручей шумит, падая со скалы небольшим хрустальным водопадом. По мокрой стене стелется дикий виноград. Ладонь моя, подставленная под воду, светится. Ручей после падения устремляется в прудик. На узком листе плакучей ивы рядом с застывшими каплями воды застыл жук-могильщик. От пруда веет затхлостью, болотной тиной. Душу мою вновь пронзает грусть. Я хочу увидеть пламенеющие клёны, белые цветы вишни, хризантемы, солнце, но их здесь нет и быть не может. Я больше никогда их не увижу.

Здесь есть только ирисы, но только черные и темно-лиловые. Есть хвощи, папоротники, серебряная паутина, падающая с деревьев, бесконечная ночь, замшелые фигуры Будд, лесные духи, пауки, тритоны, оборотни. Вверху нет просвета. Неба отсюда не увидеть. Но здесь есть свои звезды – алмазы, лежащие в черной траве под охраной богомолов, – так близко, руку протяни, как никогда нам и не снилось. На камнях возле лисьей норы замерли бабочки-бражники. Вход в нору заткан паутиной. И вдруг – или мне померещилось – из норы выскочила тень и пропала за ближайшим кустом.

Отчего-то мне кажется, что где-то в этом месте должна быть старая беседка. Одинокий бумажный фонарик на ветке заставил меня вернуться мыслями в прошлое, совсем недавнее, но здесь теперь такое далёкое; целые века отделяют теперь нас от вчерашней ночи, любовь моя, когда всё решилось. Я еще ничего не поняла, но всё уже было решено. Твой взгляд – словно ты стараешься врезать моё лицо в свою память – о многом теперь говорит мне – он стоит передо мной на фоне ослепительно белых цветов на темной зелени.

Наконец-то я начинаю кого-то видеть. Они потерянно бродят промеж деревьев, чуть испуганные, точнее растерянные, как и я; остро чувствуют запахи и не могут временами удержаться от нестерпимой грусти.

Я бегу сломя голову к каждой новой тени, чем-то напоминающей твой силуэт. Оказывается, я могу бежать сквозь камни и деревья. Ничто меня не способно остановить, когда я  устремляюсь к тебе, счастье моё.

Скоро, скоро мы встретимся. Время здесь не имеет смысла, как ты сам уже, вероятно, догадался. Ты уже должен всё понять, ведь ты прибыл сюда раньше меня. А я потом – вслед за тобой. Сотня лет, тысяча, пускай мы найдем друг друга хоть через тысячу лет – здесь это всего лишь один перелёт светляка с травинки на травинку.

Дорогой мой поэт, я должна признаться в собственной глупости, когда я отправлялась вслед за тобой, я надеялась найти тебя здесь и вывести наружу. Но теперь понимаю – нам не выбраться из этого леса никогда. Но ведь это очень грустно? Не правда ли? Так тому и быть. Мы будем здесь вместе, любовь моя, до скончания веков.


(декабрь, 2019)