История Руси, принявшей западное христианство 55

Глава 55

Великий князь Пётр Владимирович родился в 1712 году, в семье наследника престола великого князя Владимира Петровича, старшего сына императора Петра I Фёдоровича, и немецкой принцессе Шарлотты Людвиговны, которая была дочерью фюрста Бланкенбурга Людвига Рудольфа, тестя кайзера Карла VI, в 1731 году унаследовавшего от старшего брата герцогство Брауншвейг-Вольфенбюттельское.

Великий князь рано лишился родителей: 2 ноября 1712 года от простуды скончалась великая княгиня Шарлотта Людвиговна, а в 1715 году великий князь Владимир Петрович выехал за границу и не вернулся. Пётр I Фёдорович забрал внука к себе и стал готовить к трону.

Император постарался дать внуку превосходное образование, он нанял для него самых лучших учителей, которых мог найти. Младшему Петру преподавали экономику, историю, основы государственного управления, военное дело, русский и немецкий языки, латынь, богословие, музыку и танцы, великий князь проявлял интерес к учёбе, отличался прилежностью и усидчивостью. И из всей этой когорты образованных людей выделялся Андрей Иванович Остерман.

Урождённый Генрих Иоганн Фридрих Остерман родился в 1686 году в Бохуме, в семье пастора Иоганна Конрада Остермана. В 1697 году случайно попал на глаза подполковника Вильгельма фон Швендена, помощника генерала Франца Лефорта, главы Великого посольства ромейского василевса Андрея I, путешествующего инкогнито, и поступил ему на службу денщиком. Вместе со Швенденом Генрих Иоганн оказался в осаждённом русскими войсками Тафросе, и все пять лет осады он посвящал, насколько это было возможно в условиях осады, самообразованию, в том числе изучал русский язык.

В изучении русского языка Генрих Остерман настолько преуспел, что именно его Вильгельм фон Швейден, возглавивший к тому моменту оборону ромеев, отправил в ставку фельдмаршала-лейтенанта Якова Васильевича Брюса для переговоров о сдачи крепости. Когда над Тафросом поднялся русский флаг, Яков Брюс предложил Генриху Остерману перейти к нему на службу, на что тот охотно согласился.

Вскоре Андрей Иванович, как теперь именовался Генрих Иоганн, приобрёл доверие императора Петра I Фёдоровича и в 1707 году стал переводчиком канцелярии императорского советника по иностранным делам, в 1711 году стал его секретарём, а в 1715 году император назначил его воспитателем великого князя Петра Владимировича.

Андрей Иванович Остерман отнёсся к новому назначению со всей ответственностью. Младший Пётр поселился в его доме, он заботился о нём, а его супруга, Марфа Ивановна Стрешнева (что интересно, она была внучкой боярина Ирадиона Матвеевича Стрешнева, воспитателя детей императрицы Марии Шеиной, в том числе будущего императора Петра I Фёдоровича, а подарком императора Остерману на свадьбу был титул окольничего) фактически заменила младшему Петру мать. Пётр I Фёдорович был постоянно занят государственными делами и внуку уделял мало времени, но всегда присутствовал на его экзаменах. Строгий, но справедливый дед, всецело занятый работой на благо родной страны, стал для Петра примером для подражания.

Военное дело младшему Петру преподавал литовец, Иван Степанович Сапега, последний гетман великий литовский, с сыном которого, Павлом, великий князь был особенно дружен. Впоследствии Сапеги приобрели на младшего Петра большое влияние.

Не смотря на очевидный статус наследника престола младший Пётр так и не был им назначен официально, скорее всего, из-за юного возраста. Отправляясь в Персидский поход, император Пётр I Фёдорович составил тайное завещание, в котором назначал внука своим наследником при регентстве своего фаворита Александра Меньшика, но знали об этом завещании лишь несколько человек и оно не было приведено в исполнение.

Только с восшествием на престол своего дяди, Евстафия I Фёдоровича, великий князь был провозглашён наследником престола, это случилось на коронации его дяди, 28 мая 1724 года. Впрочем, образ жизни младшего Петра от этого не претерпел больших изменений, а Евстафий I Фёдорович относился к племяннику с равнодушием.

Великий князь поселился в Большом дворце, в отдельном крыле. Вообще, Большой дворец был построен как официальная императорская резиденция, но когда император Пётр I Фёдорович разъехался с супругой, императрицей Софией Христиановной, дворец пустовал всего несколько месяцев и в него заселилась  вдовствующая императрица Александра Матвеевна Апраксина, прожившая в нём до конца своих дней и именно она была центром двора. Императрица София Христиановна жила замкнуто в Датском дворце, где царили датские порядки и говорили по-немецки, а Пётр I Фёдорович жил в маленьком загородном домике Майнхерц и практически каждый день был погружён в рутинную работу.

В 1716 году весёлая и беззаботная Александра Апраксина умерла и двор осиротел, а Большой дворец на несколько лет опустел. Слуги и придворные поддерживали его в приличном состоянии и продолжали получать жалование из казны. Вновь Большой дворец увидел жильцов в 1723 году, когда в него въехал новый император Великорусский Евстафий I Фёдорович. При нём он снова стал главной императорской резиденцией.

В 1724 году Евстафий I Фёдорович ввёл окольничего Андрея Остермана в состав Ближней думы и назначил в министерство иностранных дел, где он фактически стал дипломатом второго ранга, заменив в этом статусе опального окольничего Петра Павловича Шафирова. Занятый государственными делами и придворными интригами, Андрей Остерман уделял своему воспитаннику всё меньше внимания, Марфа Ивановна была занята своими детьми, и всё большее влияние на молодого великого князя стали оказывать Сапеги, что в дальнейшем ещё сыграет свою роль.

Пётр II Владимирович взошёл на престол 26 мая 1727 года. Так как ему было 14 лет, Ближняя дума, дабы избежать раздоров по поводу регентства, объявило молодого императора совершеннолетним. Об отце Петра II никто не вспомнил, да и сам он не собирался напоминать о себе из ютландской глуши.

Как и его двоюродный дед, Пётр II Владимирович начал своё правление с перестановок. Так, владимирский генерал-губернатор генерал боярин князь Михаил Владимирович Долгоруков был смещён со своего поста и назначен сибирским генерал-губернатором (предыдущий генерал-губернатор Сибири, князь Алексей Михайлович Черкасский, вышел в отставку, о чём давно просил), при этом оставлен в должности центумвира. Новым владимирским генерал-губернатором стал Иван Степанович Сапега, которому император присвоил чин фельдмаршала и даровал боярскую шапку. Его сын, Павел Иванович Сапега, так же стал боярином и и получил значимую придворную должность великого спальника, дающего привилегию неограниченного доступа в личные покои монарха в любое время дня и ночи. Пётр II ввёл в Ближнюю думу двух новых человек: военного министра фельдмаршала боярина князя Михаила Михайловича Голицына и вышеупомянутого Ивана Сапегу.

С фаворитом Евстафия I Фёдоровича новый император обошёлся мягко. Боярин Степан Петрович Нелединский-Мелецкий был отправлен в отставку с поста центумвира, исключён из состава Ближней думы и ему запретили появляться при дворе. Человек он был добродушный, весёлый, врагов себе не нажил и был быстро забыт.

Император Пётр II Владимирович был высок ростом, строен и выглядел несколько старше своих лет. Он сразу же погрузился в управление государством: так, утро он посвящал занятиям, днём посещал Ближнюю думу, Кабинет министров или Совет центумвиров. Его единственным выходным было воскресенье, которое он посвящал сну и чтению. Молодой император вникал во все детали, интересовался всем и иностранные дипломаты сообщали своим правителям, что император Руси подаёт большие надежды и что своим поведением он напоминает своего великого деда.

При Евстафии I Фёдоровиче императорский двор встрепенулся после затишья при великом Петре и стал напоминать развесёлый карнавал, своим богатством и блеском конкурируя с Версалем. Пётр II же решил прекратить это и вернуться к идеалам своего деда: он значительно сократил финансирование двора, упразднил ряд придворных званий, а балы, карнавалы и пиры перестали проводиться. Император жил и питался скромно, был равнодушен к вину и табаку и призывал к умеренности.

Коронация Петра II Владимировича императором Великорусским состоялась 7 марта 1728 года архиепископом Киевским и Владимирским, примасом Рутении Иосифом IV Ивановичем Волынским, при этом сослужил ему не только архиепископ Гнезненский и примас Польши Фёдор Павлович Потоцкий, но и архиепископ Вильнюсский Кароль Петрович Панцажинский. Во время коронации он объявил своей наследницей тётку, великую княгиню Елизавету Петровну, причём её муж, князь-епископ Любека Карл Август, должен был принять католицизм или развестись с ней. В случае принятия католицизма он не становился бы императором-соправителем своей супруги, а должен был довольствоваться титулом великого князя.

Елизавета Петровна родилась в 1696 году и была младшим ребёнком в семье императора Петра I Фёдоровича и императрицы Софии Христиановны. В то время как её старшая сестра, Анна Петровна, при сохранении своей веры, стала супругой будущего короля Швеции и герцога Гольштейн-Готторпского Карла Фредрика (Анна Петровна умерла в 1718 году, спустя несколько недель после рождения своего единственного ребёнка, кронпринца Карла Петера Ульриха), Елизавета Петровна долгое время оставалась незамужней. Одно время к ней сватался граф Тироля Сигизмунд Франц фон Габсбург, но великая княжна нашла его уродливым и брак не состоялся.

После смерти 24 апреля 1726 года князя-епископа Любека Кристиана Августа, его место занял старший сын, девятнадцатилетний Карл Август. Он часто гостил у своего двоюродного брата, короля Карла Фредрика, во дворце которого увидел семейный портрет Анны Петровны и Елизаветы Петровны. Очарованный, он отправился во Владимир-на-Клязьме, знакомиться. Он был принят при дворе, приглянулся великой княжне Елизавете Петровне, и император Евстафий I Фёдорович дал своё согласие на брак. Свадьба состоялась 27 ноября 1726 года, по двум обрядам, католическому и протестантскому, и празднование по этому поводу длились почти месяц. У пары долгое время не было детей, пока в 1734 году у них не появился единственный ребёнок - дочь Елизавета Августа.

После женитьбы Карла Августа к нему прибыли двое младших братьев, Фридрих Август (Август Христианович) и Георг Людвиг (Георгий Христианович), поступившие на военную службу.

Незадолго до своей коронации, в январе 1728 года, Пётр II отправил воинский отряд под командованием фельдмаршала-лейтенанта князя Василия Владимировича Долгорукова по морю захватить Вольный и Ганзенский город Любек для князя-епископа Карла Августа и сделать его базой для Балтийского флота. Флот обстрелял крепостные укрепления Любека, изрядно их повредив и уничтожить береговую артиллерию, а после высадил десант и входе ожесточённого штурма взял город и разграбил его.

Двадцать первого января 1728 года князь Василий Долгоруков прибыл в Ратушу и на немецком зачитал указ Карла Августа о включении Любека в состав княжества-епископства Любека и переносе в Любек столицы из Эйтина, что вызвало в основном негативную реакцию. Так, ни кайзер Карл VI, ни рейхстаг Священной Римской империи германской нации отказались признавать данное действие законным, а Дания и Пруссия заключили официальный союз против Руси. Сей союз был выгоден им обоим: Дания обладали сильным флотом, но слабой армией, а Пруссия наоборот, сильной армией, но слабым флотом, однако прусский король Фридрих Вильгельм I счёл войну с Русью слишком затратной, а датский король Фредерик IV, хорошо помнивший русских солдат под Копенгагеном, боялся новой войны с Русью.

Появление русских солдат у самых границ Гольштейн-Готторпа немало встревожило шведского короля Карла Фредрик и шведский риксдаг. Сохраняя видимость дружественно-нейтральных отношений, Швеция начала медленно дрейфовать в сторону союза Дании и Пруссии. А короли Великобритании и Шотландии поздравили своего русского коллегу с приобретением новой базы в Балтийском море.

В Любеке разместился русский гарнизон, которым командовал князь Василий Долгоруков, и фактически в его руках находилась власть над всем княжеством-епископством Любекским. После успешного захвата города Пётр II Владимирович пожаловал его в бояре и наградил орденом святого апостола Андрея Первозванного.

В 1728 году Пётр II отправился в Польшу. Шляхтичи слали во Владимир-на-Клязьме бесчисленные жалобы на польского наместника Станислава Рафаиловича Лещиньского, который, не смотря на то, что сам был поляком, проводил политику агрессивной русификации, стараясь выслужиться перед русскими императорами. Одно время это срабатывало, пока на трон не сел мальчишка, движимый самыми благородными намерениями.

Прибыв в Люблин, столицу Польского королевства, Пётр II Владимирович сместил Станислава Лещиньсного с поста наместника королевства и созвал сейм, обратившись к депутатам с речью, в которой пообещал свято чтить польские традиции, уважать шляхтичей, их честь и имущество, а в конце заявил, что его старший ребёнок унаследует русскую корону, средний - Польшу, а младшему достанется трон Литвы, и именно это стало причинной обсуждений не только в Польше, но и на Руси, частью которой была Литва. Затем Пётр II Владимирович предложил депутатам самим избрать себе наместника и после нескольких дней голосования и закулисных интриг их выбор пал на канцлера великого коронного Яна Францишековича Шембека. Утвердив его в должности, монарх распустил сейм и покинул Польши.

Став наместником, Ян Шембек отменил все непопулярные изменения своего предшественника, успокоив ситуацию в Польше, которая была на грани бунта. Станислав Лещиньский же, не без основания боявшийся расправы, бежал в Дрезден, где старался сидеть тихо и в лишний раз не напоминать о себе.

Двадцать первого ноября 1728 года умер член Ближней думы и Правящего дома, морской министр генерал-адмирал боярин Фёдор Матвеевич Апраксин, в должности морского министра его сменил адмирал Пётр Иванович Сиверс, датчанин, который был мичманом на датском флоте, попал в плен в Борнхольмском сражении и поступил на русскую службу, за двадцать лет дослужившись до адмирала. Семнадцатого февраля 1729 года скончался другой член Ближней думы, начальник Канцелярии тайных и сыскных дел боярин Пётр Андреевич Толстой, на его место император назначил Андрея Ивановича Ушакова, известного тем, что приходился внуком первому начальнику Канцелярии тайных и сыскных дел Алферию Клементьевичу Ушакову. Теперь в составе Ближней думы было пятеро человек и император не собирался её расширять. Более того, он всё чаще называл Ближнюю думу ненужной и обременительной, и не раз и не два говорил о своих намерениях созвать Собор земли Русской.

От наследницы русского престола, великой княгини Елизаветы Петровны, члены Ближней думы тоже не ждали ничего хорошего. Она отзывалась об этом органе враждебно, называла Остермана "немецкой свиньёй" и грозилась отрубить ему голову, боярина Головкина она звала "плешивой старой лисой, по которому давно плачет виселица", кардинала Прокоповича - "безродным иезуитом", Сапегу - "смердящим прохвостом", и лишь князь Долгоруков вызывал у неё симпатию. Четверо членом Ближней думы пытались хоть как-то повлиять на великую княгиню через её мужа, но Карл Август лишь внимательно слушал и отвечал, что ничего не может обещать.

Таким образом четверо влиятельнейших людей империи (Сапега не в счёт, так как он был по-прежнему в фаворе у императора и пользовался его доверием), утратили своё влияния на правителя и пребывали в растерянности.

К 1729 году ни у кого не оставалось сомнений, что Пётр II намерен восстановить литовскую государственность. Так, во Владимир-на-Клязьме стали прибывать представители литовской знати, при Совете центумвиров была образована специальная комиссия по данному вопросу под председательством князя Юрия Михайловича Чарторыйского (одного из последних удельных князей, генерала в отставке и бывшего волынского наместника), в которой большинство составляли литовцы. Живейшее участие в заседании комиссии принимал сам император и, пользуясь случаем, демонстрировал знание литовского языка.

Изначально был предложен вариант восстановление автономного Великого княжества Литовского таким, каким оно было на момент своего упразднения в 1710 году, и этот проект, не смотря на значительное сопротивление в верхах, был близок к реализации, но Пётр II Владимирович предложил неожиданный вариант - независимое Королевство Литва в личной унии с Русской империей, который комиссия приняла с искренним восторгом. Были определены границы нового государства (в границах трёх наместничеств, Виленского, Ковенского и Сувалкского), символика, началась разработка его законодательства (вместо явно устаревшей хартии Витовта),на монетном дворе были отчеканены первые образцы новых литовских дукатов, а так же предполагался созыв тарибы. Подписание манифеста о создании независимого Литовского королевства было запланировано на начало 1730 года.

Противники литовского проекта (в своём большинстве и противники Ближней думы) группировались вокруг великой княгини Елизаветы Петровны, которая яростно выступала против идеи племянника, аргументируя это тем, что раз её великий отец упразднил Великое княжество Литовское, значит, у него на то были причины. Между ней и императором всё чаще возникали ссоры, и дошло до того, что Пётр II приказал не принимать великую княгиню и её мужа при дворе. Всё шло к опале Елизаветы Петровны.

В 1729 году Пётр II стал оказывать знаки внимания фюрстине Каролине Николаевне Радзивилл, дочери фельдмаршала-лейтенанта фюрста Николая Николаевича Радзивилла. Император наградил Каролину Николаевну орденом святой Ольги, а её отца орденом Витиса и назначил (3 августа) минским наместником, да к тому же признал его в княжеском достоинстве Русской империи, чего не смог добиться даже Александр Меньшик (это был первый подобный случай, ведь до этого в Русском королевстве и в Русской империи княжеский титул признавался за аристократами, происходящими из владетельных домов - Рюриковичи, Гедиминовичи, Чингизиды, Багратиони)! Дело шло к помолвке, но Каролина неожиданно заболела и 26 декабря 1729 года умерла. Пётр II Владимирович тяжело переживал её смерть, он стал мрачен и нелюдим.

Смерть любимой сильно подкосила молодого императора. Ночью 5 января 1730 года Пётр II в одном только лёгком кафтане, накинутом на тонкую рубашку, отправился в жуткий мороз гулять по ночному саду. После нескольких таких прогулок у императора начался жар, он слёг в постель и медики подтвердили самые худшие опасения - оспа.

Лечением Петра II Владимировича, сумевшего настроить против себя многих, никто не собирался заниматься, и Ближняя дума собралась на очередное, но в этот раз очень важное, заседание. Правда, не в полном составе: как раз накануне боярин Иван Сапега сильно заболел и не смог явиться, а осторожный Андрей Остерман уклонился от участия, сославшись на своё иностранное происхождение. Но трое человек было как-то не солидно, и Остермана убедили принять участие в заседании, которое должно было избрать нового императора Великорусского.

Тем временем Пётр II явственно понял, что умирает. Находясь ещё в сознании, он составил манифест, в котором великая княгиня Елизавета Петровна объявлялась со своими потомками навсегда лишённой права наследования престола и новым наследником престола назначался правнук императора Владимира VII Алексеевича герцог Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Бекский Кристиан Вильгельм, с требованием к нему немедленно перейти в католицизм. Но перед публикацией он попал в руки министра иностранных дел боярина Гавриила Головкина (члена Ближней думы), который выкинул из него все упоминания герцога Кристиана Вильгельма и в таком укороченном виде он был в тот же вечер опубликован. Великая княгиня Елизавета Петровна и её муж были немедленно взяты под стражу.

Благодаря "Акту о престолонаследии" было несколько возможных претендентов на престол, включая даже шведского кронпринца Карла Петера, и Ближняя дума совещалась и спорила несколько дней, пока Андрей Остерман не предложил в императоры ещё одного правнука Владимира VII Алексеевича, князя Фёдора Ивановича Боголюбского, живущего в провинции и в столице практически неизвестного. Другие члены Ближней думы одобрили данное решение, был составлен соответствующий манифест и отнесён на подпись Петру II Владимировичу.

Но Пётр II пришёл в ярость, разорвал манифест на мелкие кусочки и приказал их выгнать. Но члены Ближней думы не расстроились, они привлекли на свою сторону стольника князя Ивана Алексеевича Долгорукова, который развлекал императора тем, что ловко подделывал его почерк. И 29 января 1730 года манифест об назначении князя Фёдора Ивановича Боголюбского наследником престола с поддельной подписью Петра II Владимировича был опубликован.

Император был изолирован в своих покоях, однако эта мера была лишней, Пётр II впал в бессознательное состояние и 30 января 1730 года скончался в возрасте 17 лет. Над Большим дворцом был спущен флаг и, согласно манифесту, императором был объявлен князь Фёдор Боголюбский. Немедленно, в тот же день, в Тихвинское наместничество, лично выехали окольничий Андрей Остерман и военный министр фельдмаршал боярин князь Михаил Голицын, дабы сопроводить бывшего князя Фёдора Боголюбского, а теперь их нового императора Фёдора III Ивановича, в столицу.