Начало иммиграции

Начну с того что в начале 70-х годов прошлого столетия я встречался с девушкой, и когда она предложила мне уехать с ней за границу я с ней расстался.
Жить заграницей меня не привлекало. Я не был противником власти и если бы мне кто-нибудь, за десять лет до моей иммиграции, сказал что я иммигрирую 1995 году, я бы послал этого человека на подальше.

Но к сожалению жизнь вносит свои коррективы. В далеком 1985 году, не будучи членом коммунистической партии, я и моя семья жили очень комфортно.

Так что утверждение о том что бы хорошо жить в СССР надо было быть членом КПСС неверно. Конечно в карьерном росте это очень помогало, но не было главным.

Я был доцентом кафедры (зам завкафедрой по науке), руководил несколькими хоздоговорными работами...
На кафедре я организовал небольшую лабораторию, где постоянно ставил различные эксперименты связанные с хоз договорами и т.д. Мила часто ворчала по этому поводу и упрекала меня тем что я много времени провожу на работе. Она ставила мне в пример других доцентов, которые приходили на кафедру провести свои занятия, поболтать, попить чай и поиграть в шахматы.

Может быть покажусь пафосным, но я действительно ходил на работу с удовольствием. Мне было интересно.

И когда мне предлагали взятки за сдачу экзамена или по другому вопросу я просто посылал на три буквы, хотя не скрою искушение получить, не малые деньги, просто так, было.

Я заработал себе хорошую репутацию, стал уважаемым человеком на кафедре и в институте. Мне пришлось оказать помощь в компоновке и оформлении нескольких диссертаций.

Меня включали в кучу комиссий, я начал подумывать о докторской. В 1980 у нас с Милой родились еще два сына (двойня).


Наша семья увеличилась до пяти человек, трое сыновей и мы с Милой. Иногда, Мила с детьми летом ездила отдыхать по профсоюзным путевкам. В общем живи и радуйся.

Летом, я, как правило, ездил со студентами на производственную практику, об одной из них я может быть расскажу. Эта практика проходила в городе Горьком, теперь это Нижний Новгород.

Практика мне запомнилась тем что впервые я и мои студенты стали участниками межнационального конфликта (это произошло в 1988 году).

На заводе "ГАЗ" нас было около 150 студентов и 5 преподавателей. Не буду останавливаться на этом, так как это другая история. Но та практика на ГАЗе могла закончиться для многих из нас трагично.

Но к сожалению с приходом к власти "Меченого Мишки", так в народе называли Горбачева, в стране все стало резко меняться.
Вспоминается анекдот того времени.
Пса спросили что тебе дала перестройка. Он ответил: "Ошейник затянулу потуже, миску отодвинули подальше а так лай сколько хочешь"
К сожалению эти перемены прошлись "тяжелым катком" по судьбам многих миллионов советских людей. Обнищание советского народа началось где-то в 1990 году и вылились в гиперинфляцию начала 90-х и т. д.
Я думаю ни один враг, даже Гитлер, не смог сделать такого экономического и политического вреда для нашей родины как Михаил Горбачев.
Не знаю, делал ли он это сознательно или по глупости, но в развале Советского Союза ему принадлежит главная роль.

В 1986 стали появляться кооперативы и можно было заниматься не только наукой, но и чисто коммерческими проектами.
В результате я решил больше времени тратить на практические проекты. Еще учась в аспирантуре я слышал от своего научного руководителя, что в Германии в он видел механический напильник.

Я поделился идеей с доцентом у которого были "золотые руки", и вместе с ним мы создали настольный станок который выполнял много операций по металлу и по дереву.

Вот только часть из них: шлифование, механическое опиливание, механическая ножовка, строгание и циркулярная пила и т. д.

Я купил 20 настольных двухсторонних электроточил, и мы начали на их базе изготавливать свои настольные станки. Изготавливали также настольные мельницы и другое.

В общем пытались идти в ногу со временем. Миллионерами мы не стали, но вторую зарплату честно зарабатывали. Наукой я по-прежнему занимался, но уже не уделял ей такого внимания как прежде.

В 1988 году мой заведующий кафедрой сказал что бы я готовился принять кафедру. Я не очень рвался в начальники, но он сказал что со всеми это оговорено и я уже в принципе был не против.

Но к сожалению или к счастью, я не знаю, пришел новый ректор и привел нам нового завeдующего кафедрой и все пошло по-старому.

Не буду описывать мою жизнь периода конца 80-х и начала 90-х, но скажу только что в 1993 году, когда многие мои одноклассники, однокурсники, друзья и родственники покинули Узбекистан и мой родной город Ташкент, я и Мила решили иммигрировать.

Массовая иммиграция из СССР началась где-то в конце 80-х. Но мы еще на что-то надеялись. По-прежнему на работе ко мне относились хорошо и даже в 1990 году меня и доцента другой кафедры выдвинули на альтернативной основе на должность декана факультета механизации сельского хозяйства. Это была чисто закулисная игра и я красиво отказался в пользу другого кандидата. В 1989 году в Фергане прошли погромы турок-месхетинцев. Да и во многих места советского союза прокатилась волна насилия на межнациональной основе.

И даже наши соседи узбеки, с которыми до этого у нас были дружеские отношения и к которым мы недавно ходили в гости, стали нам советовать уезжать из Узбекистана. Набирала силу волна национализма.

Осенью 1991 года узбекский язык был признан государственным и на многих работах появилось требование владение им и не только... В народе появилась шутка: "Оптимисты учат узбекский язык, а пессимисты автомат калашникова".

Надо отдать должное жителям и руководству Узбекистана, это высказывание осталось только шуткой. Но к сожалению из разноязычного, многонационального города, Ташкент постепенно стал терять этот статус.

В первую очередь двинулись евреи, благо для иммиграции в Израиль не нужно было иметь близких родственников как это требовала Америка. Затем в армяне, русские и все остальные.

Вспоминается моя поездка в Москву в первой половине декабря 1991 года. Дело было перед самым распадом СССР. Меня встретил начальник научной части института и сказал что на моей хоздоговорной работе
остались день и я могу потратить их на свое усмотрение, вплоть до покупки себе или кому-то из работников хоз договора туристической путевки. Конечно я выбрал себя и купил тур в Москву.

В него входили авиа билеты, проживание в олимпийской гостинице "Измайловская", питание и различные экскурсии. В самолете я увидел что из всей нашей группы (порядка 45-50 человек) только несколько
человек реально были туристами. Ташкентский кабельный завод премировал туристическими путевками пять или шесть молодых узбеков за хорошую работу. Я с ними разговорился и они мне рассказали что хотят посмотреть мавзолей Ленина пока его не закрыли. В СССР конца 80-х и начале 90-х годов прошлого века, под влиянием охаивания всего советского прошлого, упорно ходили слухи о скором закрытии мавзолея.

Остальные члены наше туристической группы были люди которым надо было недолгий промежуток времени прожить в Москве для оформления документов и вылета их на пмж в иммиграцию.

Страны куда они ехали были Израиль и США. Я прожил в Москве более трех лет когда учился в аспирантуре, так что тоже, как и отъезжающие из СССР на экскурсии не ходил.
Я встречался со своим научным руководителем и друзьями и просто закупался всяким дефицитом, хотя в то время и в Москве на прилавках было пусто. Выручали различные ярмарки.

На экскурсии ходил только парни с кабельного завода. Обычно вечером в ресторане, где нас бесплатно кормили, можно было увидеть нашу группу.



В 1992 году, видя массовый отъезд не коренных жителей Узбекистана, и видя то что мы и наши дети можем оказаться гражданами второго сорта, мы тоже решили иммигрировать.

Я хотел помимо нашей семьи взять с собой родителей. Я видел что для них это будет значительно тяжелее (морально и физически) чем нашей семье. И хотя на тот момент мой старший брат с семьей оставался в Ташкенте мать с отцом захотели уехать с нами. Когда я предложил им переезд в Израиль мама категорически отказалась мотивируя тем что у меня трое сыновей и она за них боится. Тем более что в 1991 году была
война в персидском заливе и Садам Хусейн обещал бомбардировку Израиля. Слава богу в тот период у евреев и тем кто мог к ним себя причислить было больше выбора чем у других наций.

Действовала программа по воссоединению семей между жителями стран бывшего Советского Союза и Америки. Кроме того Германия стала охотно принимать евреев в знак своей вины в холокосте.

В 1993 году мы собрали и отнесли необходимые бумаги в посольство Германии расположенное в Ташкенте. В 1993 году в Америку уехала семья родной сестры моей матери, которая обещала нас вызвать. 

В мае 1994 года нас всех вызвали на собеседование на август месяц в посольство США в Москве. В 1993 году в Узбекистане начали изымать старые советские деньги. Вместо них появились сумм купоны, шла гиперинфляция и деньги очень обесценивались.

Когда-то в романе "Черный обелиск", моего любимого писателя Ремарка, я прочел что в Германии 1923 года герои романа меняли 40000 немецких марок на 1 доллар. То же самое было в Узбекистане, в середине 1994 года 40000 сумм купонов стоили 1 доллар.
Моей и Милиной зарплат стало хватать лишь на продукты и то только на пол месяца. Как я говорил до этого, мы с доцентом кафедры начали выпускать настольные станки и мельницы. 
Иногда их удавалось продать. Это и хоздоговорная работа позволяли как-то выкручиваться.

В августе 1994 года мы поехали на собеседование в посольство США в Москве. В Ташкенте эта процедура не проводилась.
Нас было 7 человек и учитывая то что билет на самолет стоил значительно дороже чем на поезд мы отправились в Москву на поезде.

Запомнился плацкартный вагон в который всю поездку кто-то подсаживался, была жара (в то время в вагонах кондиционеров еще не было).

Эти временные пассажиры могли сесть на твою кровать как на свое место и т.д.

Особенно это ощущалось когда поезд ехал по Казахстану, уже по другому государству. В общем никакого порядка в вагоне не было. Никогда до и после этого я не испытывал такого дискомфорта.

Собеседование в посольстве США в Москве запомнилось тем что когда моего отца спросили был ли он рядовым членом партии, он ответил что, был офицером. Нам пришлось объяснять что отец имел в виду Великую Отечественную войну где он был капитаном.

Объяснения были приняты и все прошло нормально. Благодаря им и возрасту моих родителей нам в этот же день дали возможность пройти медкомиссию и в этот же день мы получили статус "беженец".

На тот момент отцу было около 86 лет. В дальнейшем, находясь в Америке, мы ощутили большую пользу от этого статуса.

Буквально через пару недель после возвращения из Москвы мы получили приглашение в посольство ФРГ для сверки документов.
Это означало что у нас появилась реальная возможность выезда в Германию в течении полугода. 

Мы стали советоваться насчет выбора страны дальнейшего проживания с нашими родными. Милина тетя категорически рекомендовала нам не уезжать Германию.

Она с мужем прожили в Германии несколько лет. Дело в том что ее муж служил офицером в группе советских войск в ГДР. Во время проживания в ГДР они ходили на экскурсии по концлагерям и т.д. и тетя была в ужасе от увиденного там. Ее рассказы повлияли на наше решение отказаться от переезда в Германию.