12. Очень женский дневник. 1978 год

14 декабря 1978.

     Как все-таки в городе хорошо! Мы были в колхозе на уборке сахарной свеклы три недели в ноябре. Когда-нибудь я опишу все подробно: как мы жили там, в деревне, как работали в холоде и в грязи, как я ждала писем Германа (в ответ на мои, конечно), как я думала о нем и рвалась домой в Воронеж. Теперь уже 15 дней, как я дома и мне кажется, что я никогда никуда не уезжала. Но я не скажу, что эти три недели в колхозе исчезли, как и не было. В том-то и дело, что они БЫЛИ, и я буду их помнить, как жизненный опыт. Но как там мне казалась невероятной возможность возвращения в Воронеж, к привычной городской жизни, так теперь, здесь, мне кажется невероятным то, что я была там, в неведомом селе Гнилуша.

     Из-за этого колхоза я задержала сдачу курсовой работы и сейчас не успеваю хорошо подготовиться к сессии, как я всегда привыкла. Мне осталось прочитать Толстого, Достоевского, Чехова, Короленко, Гаршина. И на всё про всё у меня две недели! Волнуюсь, что завалю сессию. Правда, есть утешительная мысль о том, что всё проходит, и это пройдет. Кончится этот месяц, этот год, закончу я университет, ведь всё когда-нибудь кончается, а в сравнении с вечностью как смехотворно мелочны мои заботы и волнения, которые мне не дают спать по ночам.

     Обо всем об этом я рассказываю Герману, потому что мне надо ему рассказать, как я прожила день и услышать от него, как он день прожил. Если мы не виделись, он неизменно отвечает:"Плохо. Без тебя."
     Никто из тех, кто был до него, не был настолько посвящен в мои дела. Я не хотела забивать голову своим кавалерам своей жизнью, их не касающейся. Наоборот, я ее прятала и хранила. Мое - это мое. Не помню, о чем мы говорили с Сережей. Конечно же, мы не молчали, но это были либо комплименты мне, либо совершенно ничего не значащие фразы. Я это называю "поговорили ни о чем". С Сережей было не это главное, а тот палящий сладостный огонь, который заставлял нас не говорить, а делать совсем другое. Когда огонь погас, я так легко ушла от него, потому что других ниточек-связей между нами не было.

     А теперь Сережа звонит и звонит, не перестает говорить мне о любви. Он ни о чем другом не говорит. Как я снюсь ему до сих пор, какая я была, как без меня трудно, когда я выйду за него замуж, почему я не хочу стать его женой, он не верит, что я все забыла. В общем, все одно и то же, но я позволяю ему это говорить. Как он мучается! Но я не могу ему помочь. Ничем. И к чему это теперь?

     Но что со мной вообще происходит? Вот есть Герман, и он мой, и мне с ним очень-очень хорошо, и я без него не хочу жить. Но почему я ему не радуюсь так, как прежде, почему у меня при встрече не падает сердце, почему я начинаю отключаться, когда он говорит со мной? Почему я тороплюсь домой и завтрашнее свидание мне хочется отложить? Но я вижу, ЧТО для него значит свидание со мной, и я уступаю. Как это плохо! Нет, только не это, только не мое остывание! Я этого боюсь! Не может быть, чтоб в сердце моем не было Германа. Мне становится нелегко с ним. Я с трудом заставляю себя искренне радоваться ему. Что же это со мной такое? Может быть, я переживаю непростой переход влюбленности в любовь?

     Начало этого было в августе, но то было совершенно гармоничное, безболезненное начало. А теперь я боюсь сломаться. Начинаю злиться на себя и грустить страшно. А он так нежен со мной. Столько внимания, обожания, любви я не получала никогда ни от кого. Очень ценю это.
     Сегодня я вообще какая-то потерянная в грусти. Я ухожу в себя, и до меня не достучаться, не докричаться. Такой меня не должен видеть никто. Мне просто нужно побыть одной, поговорить с собой, подумать, почитать себе стихи.

28 декабря 1978.

     Зима такая медленная, неторопливая, а люди ходят быстрее, спешат, быстрее впрыгивают в транспорт и забегают в подъезды. Повсюду зима. Декабрь такой старый, солидный, чуть-чуть с одышкой, всё знающий и понимающий. Он должен идти не спеша. Но как летят дни в декабре, так не летят ни в каком другом месяце - просто с какой-то фантастической скоростью. Я действительно не успеваю оглянуться, а время неумолимо отсчитывает дни, и вот совсем скоро придет Новый год.

     На подходе зимний праздник,
     Хвоя, вата, серпантин.
     С каждым годом все прекрасней
     Снег и запах легких вин.

     И любовь от повторенья
     Не тускнеет, просто в ней
     Больше знаний и терпенья,
     И немыслимых вещей.

     А.Кушнер

Очень люблю эти стихи. В декабре мне всегда как-то не по себе, тяжело на душе. И грустно-грустно, до жути. Даже хочется плакать. Настроение совсем не предпраздничное. А повсюду тащат елки. На площади уже стоит главная городская елка. В магазинах елочки хорошенькие, нарядные, сверкающие. Город суетится, готовится к встрече Нового года. Это единственный настоящий праздник для всех.

    До конца года осталось всего три дня. Во мне уже появилось ощущение готовности к прощанию с ним, чтобы перешагнуть через 12 волнующих ударов часов 31-го декабря и вступить в новый отсчет нового года. Я помню: еще совсем маленькой девочкой почувствовала невозвратимость каждого года и его исчезновение куда-то. Он был-был, шел-шел, мы в нем жили-жили, а потом он -раз- и куда-то пропал. Я не понимала, куда и почему. В первые дни января мне всегда жилось неуютно и непонятно, и мне было жалко год прошедший. Я уже не маленькая девочка, но до сих пор эти детские представления живы во мне. У меня щемит сердце, когда я думаю о том, куда деваются годы, и мне очень жалко их, уходящих и не могущих никогда больше вернуться. Наверное, поэтому в первые дни января у меня по-прежнему сохраняется чувство неуюта, как в чужой квартире, в которой идет ремонт, но уйти оттуда почему-то нельзя. И НАДО ЖИТЬ ДАЛЬШЕ.

    Со всех сторон меня начали усиленно уговаривать выходить замуж. Я отшучиваюсь, отнекиваюсь, как могу. Но все дело в том, что Герман меня не зовет. А я жду этих слов. Ему меня уговаривать не придется - я согласна, уже согласна. Я готова к этому. Очень надеюсь на следующий год. Не хочу его отпускать, не хочу его терять, потому что чувствую, что лучше него не будет. Не могу представить,что он закончит институт и уедет, не сказав ничего, бросив меня. Я этого не хочу и боюсь... Но ТАК обо все об этом думаю Я. А Герман про это не знает. И что думает ОН - я не знаю. Когда я его спросила:"Зачем ты живешь?", он ответил:"Затем, что я к Леночке приду и обниму ее. Я тебя ждал всю жизнь!"

31 декабря 1978.

    Последний день недели - воскресенье, последний день декабря, последний день уходящего 1978-го года. Осталось совсем немного часов и всё, и он исчезнет, прекрасный мой 1978-й. Господи! Как я благодарна тебе за этот год, такой счастливый для меня! Каждый месяц был освящен для меня именем Германа. Господи! Как мне молиться, чтобы не потерять его?
    Я сегодня проснулась, и со мной вместе сразу же проснулось предчувствие праздника. Какой это прекрасный праздник! Самый лучший. Со всех сторон слышно:"С Новым годом! С наступающим!" Ни один праздник не несет с собой столько приятных хлопот, подготовок, ожиданий, радостных волнений, сокровенных желаний и надежд. Я всегда волнуюсь, когда бьют куранты на Спасской башне: десять, одиннадцать, двенадцать - и - Господи, благослови! Перешагнули еще через один год и вошли в неизвестный новый. "Сердце будущим живет!" (А.Пушкин)

    Сегодня я ухожу из дома на Новый год. Родители, конечно, не хотят, и мне их жалко. Если ничто не помешает, мы будем встречать Новый год вдвоем с Германом. Только я и ты!
   
    Для вас зажгу все свечи
    И сяду - ожидать.
    Что будет этот вечер -
    Мне так приятно знать.

    Для вас зажгу все свечи,
    Потом их потушу.
    Счастливой нашей встречи
    Я у судьбы прошу!

В нашем доме так уютно, а за окнами мороз. А мороз, правда, очень сильный. Утром было -32, сейчас -28. В Москве ночью - до -45. Ну, что ж, жаркого всем Нового года!
    Боюсь о чем-либо загадывать на следующий год. Хочу, чтобы Герман был со мной. И больше никаких желаний нет, никаких слов нет, только про себя говорю:"Господи, Господи, помоги!"

    Ну, всё, пока, убегаю, убегаю...