Между двумя истинами

Размышления о диалектической природе реальности

В тишине между двумя ударами сердца рождается подлинный ритм жизни. Так и истина обнаруживает себя не в утверждении, не в отрицании, но в невыразимом пространстве между ними. Когда Делёз говорит о Витгенштейне как о "философской катастрофе", он, возможно, сам становится жертвой той же ловушки дуализма, которую пытается обнажить.

Буква W — удивительный символ латинского алфавита. Две вершины, два пика, две истины, слитые воедино в нерасторжимом танце. Но что если посмотреть на неё не как на две отдельные V, а как на единую линию, непрерывно восходящую и нисходящую? В этом непрерывном движении, в этой пульсации и заключена тайна, ускользающая от любых попыток схватить её в жёсткие рамки определений.

Мир (die Welt) действительно устроен так, что ложь часто предстаёт перед нами не как противоположность истины, а как умножение истин. Две правды, каждая со своей обоснованностью, каждая со своей перспективой. Подобно расщеплению света в призме на спектр цветов, единая истина, проходя через призму человеческого восприятия, дробится на множество истин, каждая из которых схватывает лишь частицу подлинного.

Витгенштейн в "Логико-философском трактате" пишет о полном описании мира через указание всех элементарных пропозиций и обозначение, какие из них истинны, а какие ложны. Но разве может язык — инструмент, созданный для навигации в мире двойственности — описать то, что лежит за пределами всех дихотомий? Разве может слово, рождённое в мире форм, выразить бесформенное?

В этой точке западная философия встречается с восточной мудростью. Даосское недеяние (у-вэй), буддийская пустотность (шуньята), дзенское просветление (сатори) — все они указывают на то, что истина находится не в крайностях, не в выборе между двумя полюсами, а в преодолении самой дуальности.

Когда рабби Акива рассказывает о том, как Бог отказался сотворить мир с помощью буквы Шин из-за её ассоциации с ложью (шекер), а Книга Зогар утверждает, что та же буква символизирует трёх праотцев и является буквой истины, мы сталкиваемся с тем же парадоксом. Одна и та же буква, один и тот же символ содержит в себе и истину, и ложь. Как тогда различить их?

Возможно, ключ в самом вопросе Витгенштейна: "Какая из них истина, а какая ложь?" Само стремление разделить, классифицировать, отделить истинное от ложного — не является ли оно корнем нашего непонимания? Можно ли понять целостность реки, пытаясь разделить её течение на отдельные капли?

Когда тебе предлагают две истины, возьми их обе — не как два отдельных объекта, а как две стороны одного и того же. Подобно тому, как невозможно взять лишь одну сторону монеты, невозможно схватить истину, не принимая её кажущуюся противоположность. Инь содержит в себе семя Ян, свет несёт в себе потенциал тьмы.

Между двумя V — veritas и veritas — находится не пустота, а живое пульсирующее пространство непосредственного опыта, не обусловленного концептуальными построениями. Это то место, где Витгенштейн говорит: "О чём невозможно говорить, о том следует молчать". Но это молчание — не отсутствие звука, а отсутствие разделения.

Дзенский мастер, услышав вопрос о природе истины, может ударить посохом или просто показать цветок. В этом жесте нет разделения на истинное и ложное, нет философской системы, нет концептуализации. Есть только непосредственность момента — то, что находится между двумя V буквы W.

Возможно, Делёз прав, называя Витгенштейна "философской катастрофой", если понимать катастрофу в её этимологическом смысле — как "поворот", "переворот". Витгенштейн действительно совершает переворот, показывая пределы языка и логики, обнажая то, что лежит за их границами. В этом смысле его философия — не регрессия, а прорыв к тому, что всегда присутствовало между строк любого философского текста.

Взгляни на букву W не как на статичный символ, а как на движение. Линия опускается, поднимается, снова опускается и вновь поднимается. Подобно дыханию, подобно волнам океана, подобно смене дня и ночи. В этом ритмическом движении, в этом танце противоположностей и открывается то, что невыразимо словами.

Да поможет тебе дзэн. Не как ещё одна философская система, не как набор концепций или верований, а как прямое указание на то, что всегда присутствует здесь и сейчас, между двумя ударами сердца, между вдохом и выдохом, между двумя истинами. В тот момент, когда ты перестаёшь искать истину и просто становишься ею.