Глава 19. Смерть и сияние звезд

Толща ледяной воды сомкнулась над головой Моргейн, лишая воздуха. Девушка рефлекторно попыталась освободиться, вырваться из объятий смерти. Ее пальцы ударились о камень. Задыхаясь, пиктка поняла, река пробила туннель в скальной породе, и теперь она мчится по этой каменной трубе в пугающую неизвестность. Воздуха все меньше. Нечем дышать!.. Только каменная твердь со всех сторон.
  Затем немилосердное течение подхватило ее, протащив сквозь жернова полуночи, словно плотву, попавшую в речной водоворот. Бурный поток пронес ее обмякшее тело, чудом минуя черные стены из полированного камня. Она беспомощно кружилась - ослепшая, обессиленная, на последнем дыхании. Коварные уступы царапали ее обнаженную плоть - течение неслось со скоростью, которая могла бы раздробить каждую косточку в ее теле, ударься она о что-нибудь.
  Для Моргейн это уже не имело значения. Она тонула в адских пучинах.
  Казалось, ее легкие вот-вот лопнут. Затем девушка ударилась со всей силы о стремительный водный поток. Резкий треск ребер, вспышка огненной боли в легких - дыхание вырвалось из груди в последнем экстатическом крике.
  Она не могла больше терпеть. Пиктка сделала отчаянный вдох, чувствуя, как обжигающе ледяная вода вливается в ее рот. Рефлекс оказался сильнее желания жить. Моргейн бесцельно металась из последних сил, осознавая свои действия не больше, чем младенец, упрямо ползущий из материнского лона.
  Возможно, это была сама смерть.
  И все же первобытная жажда жизни были сильна в теле юной дикарки.  Заходясь в надрывном кашле, она упрямо не желала умирать, борясь за каждый миг, каждое мгновение… Сперва Моргейн даже не поняла, что ее горящие легкие наполняет чистый воздух - боги! - она вновь могла дышать!..
  Стремительное течение вынесло ее на отмель, где она застряла в нагромождении из полусгнивших коряг. С трудом соображая, что делает, девушка перетащила свои избитое тело через нежданное препятствие, переползла покрытый мхом выступ и совершенно обессиленная, растянулась на галечном пляже.
  Чудовищная боль пронзила ушибленные ребра; ее вырвало - раз и еще раз - измученное тело исторгало из себя потоки черной воды. Когда пиктке, наконец, удалось справиться с рвотой настолько, что она смогла перекатиться на спину, на мгновение ее ослепил дивный свет, заставив больные глаза слезиться.
  То было сияние далеких звезд.
XXX
  Силы окончательно оставили Моргейн и она, наконец-то, лишилась чувств. Девушка провалилась в небытие, что было гораздо глубже любого сна, - полнейшее расслабление ее изможденного тела. Несколько часов она лежала неподвижно, словно настоящий утопленник, которым едва не стала, - избитый обломок плота, небрежно выброшенный на берег неистовыми течениями подземелий.
  Но вот, Моргейн слабо шевельнулась. Собственный кашель привел ее в чувство. Мертвенное оцепенение, близкое к коме, нехотя отпускало свою пленницу. Только сейчас пиктка осознала, что лежать на пляже не так уж и приятно, как ей сперва показалось. Холодная галька немилосердно колола ее обнаженное тело. Тихо застонав, Моргейн с трудом поднялась на предательски дрожащих ногах. Порывы ночного ветра заставили ее тут же покрыться гусиной кожей. Стуча зубами от холода, девушка ухватилась за ближайшую корягу - по крайней мере, так она могла стоять относительно прямо.
  Ночь была безлунной. Очевидно, с момента ее похищения прошло всего несколько дней, поскольку луна была в последней четверти, когда она видела ее на небесах. Время снова обрело смысл.
  А пространство? Моргейн в недоумении огляделась. Получается, подземная река все же сумела пробить себе путь сквозь толщи предвечного камня и вернуться в мир людей. Но куда? Где она очутилась? Беглянка тяжело вздохнула, она давным-давно заблудилась под обманчиво мирными холмами Каледонии.
  Блеклый свет далеких звезд казался почти ослепительным после непроницаемой тьмы кошмарных подземелий. Рассвет, должно быть, уже не за горами, решила Моргейн, так как чувствовала, что пролежала в оцепенении уже несколько часов. Неуверенно пробираясь по узкой полосе гравия, девушка несколько раз пыталась забраться на какой-нибудь выступ из наваленных здесь повсюду валунов, чтобы сориентироваться. Однако все ее попытки заканчивались провалом. При каждом неосторожном движении бок Моргейн пронзала острая боль. Юная пиктка не помнила, как получила эту травму, но догадывалась, что у нее сломано по меньшей мере несколько ребер.
  Звезды, кажется, потускнели, пока она любовалась ночным небом. То ли скорый рассвет незаметно крал их сияние, то ли глаза привыкли к нему - если такое вообще возможно. Моргейн все же удалось взобраться на небольшое возвышение, образованное омываемыми ручьем валунами. Перед ней раскинулась узкую долина, некогда бывшая руслом стремительного горного потока. По обоим берегам давно исчезнувшей реки высились черные громады обрывистых уступов. Как Моргейн не старалась, она так и не обнаружила ни одного разрыва в этой понурой гряде. Неужели древняя река все время текла только прямо, ни разу не сворачивая?..
  То тут, то там попадались настоящие посадки из берез и сосен. Берега ручья заросли камышом, а по крутым склонам оврага взбирались цветущие гроздья вереска. Впервые за целую вечность лицо Моргейн озарила радостная улыбка. Неважно, где именно она сейчас находится. Гораздо важнее, что перед ней родное Каледонское нагорье, она дома! Продолжая улыбаться, девушка осторожно спустилась с возвышения. Что ж, она будет идти и идти вниз по течению, пока рано или поздно не наткнется на поселение пиктов.
  Продираться сквозь густые заросли камыша, при этом постоянно рискуя поскользнуться на подводном камне или напороться на затопленную паводком корягу, оказалось не так уж и просто. И все же отважная девушка упрямо двигалась вперед. Пару часов крепкого сна несколько восстановили ее, а волнительная картина пробуждавшейся природы, придала пиктке новые силы. Тем не менее, ей очень хотелось затащить свое израненное тело в ближайшие заросли и растянуться там на мягкой траве; поспать так с денек или пока голод не разбудит ее. Но разумнее всего было идти дальше вниз по течению, отдаляясь от водного пути из пещер Детей Ночи.
  Звезды совсем потускнели. На мир пала кромешная тьма, предвещавшая рассвет. Лишь этим можно объяснить почему зоркая от рождения Моргейн столь поздно заметила каменную насыпь, к которой она, хромая, приближалась по извилистому дну ущелья. Наконец, она различила смутные очертания, выступающие из подножия скалы на фоне темного неба. Огромный курган из битого камня - но это не было творением природы.
  Пирамида из камней - погребальный каирн.
  Она в Змеином ущелье, с замиранием сердца поняла Моргейн.
  После долгих скитаний по безлунным лабиринтам ада, призраки больше не пугали ее. И все же Моргейн с трудом подавила дрожь, вызванную отнюдь не холодным предрассветным ветром. Упрямо сжав губы, она решительно зашагала вперед, стараясь лишний раз не глядеть на угрюмый каирн.
  Однако тишина не правила свой бал у погребального кургана. Пиктка резко остановилась, вся обратившись в слух. Где-то, совсем рядом, прошелестел гравий.
  Два-три... нет, больше! Гораздо больше!.. Словно материализовавшись из клубящегося тумана, на дорогу вынырнули фигуры в тускло блестящих римских доспехах. Они преграждали ей путь.
  Призраки? Легенды гласили, что у проклятого каирна в Змеином ущелье витают беспокойные духи некогда убитых здесь воинов Девятого легиона.
  Или это римляне? Живые римляне! Недавно разрушенный лагерь строился неподалеку отсюда. Возможно, это чудом уцелевшие беглецы или разведчики нового войска, посланного отомстить за кровавую резню.
  Собрав всю волю в кулак, отважная девушка бросилась прямо на них. В ее душе до последнего теплилась безумная надежда, что перед ней лишь бесплотные тени - угрюмые свидетельства былых злодеяний. Но воины были вполне материальны. В полном безмолвии сомкнув ряды, они шагнули вперед, не давая ей ни малейшего шанса. Всхлипнув, Моргейн крутанулась на месте. Те же черные фигуры. Путь к отступление отрезан. Ее взяли в кольцо. Выхода - нет!
  Увы, света звезд вполне хватало, чтобы пиктка заметила, как мерцают янтарные глаза ее врагов. Они были гораздо хуже римлян, призраков или людей во плоти.
 - Моргейн, ты, кажется, заблудилась, - иронично заметил Клавдий Нерон.