из рукописи

Чегем
 
 С балкарского языка слышится: чегим – моя граница, а одна безграничность на этой земле.
Пласты времён, красота первозданная. дух тех, кто определял феномен Чегема в культурной истории балкарского народа и мира – необъятны.
Есть другой смысл слова – земля сломалась, разломалась, и в внезапной, очень узкой, извилистой теснине Чегемского ущелья есть рисунок и от разлома.
А такие места именуют еще Местом силы, местом, где земной огонь встречается с огнем небесным.
(В судьбе и творчестве Аккизова есть отсвет этой встречи огней.)
И еще – века рукотворные вокруг.
Они в Камне Абсаты, Камне Байрам-таш, Камне для молитвы.
 Века в древнейшем оросительном канале, аналоге террас в Непале, названном восьмым чудом света, в «городе мертвых», признанном культурно-историческим памятником.
Тайна неприступной лестницы Битикле (почему-то названной еще и Греческой), не разгадана и сегодня.
Она вырублена в отвесной стене в Средние века. И в ней и инженерный гений, военный, и строительный.
Собственно, Битикле представляет собой прилепившийся к скале наклонный ход – пандус.
…Многочисленные повороты делают горизонтальный ход практически неприступным. К тому же, чтобы попасть на него, нужно было проникнуть через две башни, систему маршей и наклонный ход в начале Битикле.
…На самом верху скалы, в тылу у всего сооружения, находится основание еще одной башни, господствовавшей над всем ущельем. Она была связана с верхними боевыми башнями системой лестниц.
Вся система тщательно продумана, и даже если бы пало одно из укреплений внизу, взять лестницу было бы невозможно», – писал Пионтек Г. В.
(Селение Эльтюбю как потенциальный музей балкарского народного зодчества на открытом воздухе». Ученые записки Института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. Сер. Архитектура. Л., 1961. Т. 1. Вып. 1. С. 102-110.)
Бесстрастный ученый не задается вопросом, как было возможно тогда, на такой высоте создать это, по сути, еще одно чудо света.
И в Чегемском ущелье оно не единственное.
И обостренный интерес к феномену времени, отраженный в творчестве Аккизова Якуба Алиевича, был, возможно, рожден явью исчезнувшего, вечного прошлого и мгновенного настоящего вокруг.
Здесь, в Нижнем Чегеме, в 1942 году он родился и, прожив многие жизни и не дожив свою, в 1994 году был похоронен.
Приняла его земля, красками, линиями, дыханием вечности, не зарастаемыми тропинками, утверждающая – смерти нет.
Кратка его биография: одна страсть, одно дело, один зов, одна  любовь.
Кратка и необъятна она.
В 1944 году двухлетним был он репрессирован. (Якуб Аккизов Алиевич. Приговор: выселен в Казахстан по национальному признаку. (Из книги «Жертвы политических репрессий»).
В 1956 после отмены небывалого в истории приговора всему народу, вместе с народом вернулся на родную землю и продолжил учебу в Нижне-Чегемской школе.
Высшее образование получил в художественном училище города Махачкала.
Работал в технике станковой живописи, рисунка, эстампа; оформил около ста книг. Автор многих юбилейных и памятных знаков, герба КБР. Заслуженный художник КБР, лауреат Государственной премии КБР в области изобразительного искусства, член Союза художников и журналистов СССР. Участник многочисленных отечественных и зарубежных выставок и форумов.
Многократно руководил группами художников на Всесоюзной творческой даче «Сенеж».
Во всех упомянутых видах изобразительного искусства Аккизов создал небывалый до него свой мир.
И мир очарований, сокрушений, узнаваний, предупреждений Аккизова первороден и велик.
Обладал он параллельностью видения, позволяющего присутствовать и там, где быть не мог, не всегда хотел, и преображал видимое, оживлял незримое, приближал удаленное.
И живут в картинах Аккизова время уходящее с вневременным, единоличность во всеобщем и всеобщее в единоличном.
И создавал  художник бесстрашный, честный, с даром любить, углубленно созерцать, ломать инерцию, вглядываться в смерть и утверждать, отстаивать жизнь.
Будучи интеллектуалом, знакомым со всеми современными поисками и открытиями в мировом искусстве, он, следуя за своей интуицией, за внутренней своей личностью, голосом генетической памяти – бессознательным и осознанным, создал свой уникальный живописный язык.
И в его творчестве, без всякого внешнего этнографизма, отпечатано густое, сокровенное биение духа, архетипов, мифологии балкарского народа.
Чегем – еще навсегда Кайсын Кулиев.
Его присутствие на этой земле так же реально, как притягивающая, загадочная гора Тихтеген в верховьях Чегемского ущелья.
Кайсын и Якуб любили друг друга. Было сильное духовное родство, было одно призвание, одна страсть – поэзия.
У одного она поселилась и жила в слове, у другого – в красках, резце, карандаше.
Неисчислимы неопределимые определения поэзии, а остается она тайной.
И незримая, властно сдувает она пустоту и обыденность, сносит бессмысленность и пошлость, наполняя все чудом смысла поэзии, непостижимой и явной.
Она вдыхает жизнь и обнаруживает несокрушимость в сокрушенном,
она отменяет земное тяготение, и парят герои художника,
она одухотворяет, оживляет архаику, травы, булыжники, время и отрицает небытие, делает его невозможным.
В ней «один из лучших и самых прочных элементов мира», и во всех картинах Аккизова именно с такими свойствами явлена поэзия, и в этом их особый магнетизм.
У Бориса Пастернака есть удивительное стихотворение, посвященное Кайсыну Кулиеву:
 
СТРЕЛКИ СОШЛИСЬ
 
               «Над Вашей головой сошлись стрелки 
               Запада и Востока»
                Кайсыну Кулиеву
 
Тьма колыбельна, что дёгтем измазана,
Там матерински неведомо зарождается жизнь.
Также и песня кавказская – жарко алмазная.
Явное с небывальщиной - стрелки сошлись!
 
Стрелки сошлись – Восток с Западом.
Над головою, видишь ли – это ведь столб огней!
В нём же кружатся, как в атоме,
С неба ночами списаны вздохи мамы твоей.
о
«Стрелки сошлись
Над Вашей головой сошлись стрелки Запада и Востока
Тьма колыбельна, что дегтем измазана,
Там матерински неведомо зарождается жизнь.
Также и песня кавказская — жарко алмазная.
Явное с небывальщиной — стрелки сошлись!"*
Стрелки сошлись — Восток с Западом.»
 
Восток – незыблемость при напряженной духовной жизни (не случайно все три мировые религии возникли на Востоке), иррациональность и власть традиции.
Запад – индивидуализм, культ личностного, динамика в развитии, рационализм, и сошлись они над головой и Якуба Аккизова.
Во всех текстах, его представляющих, вначале подчеркивается, что Якуб Аккизов – первый профессиональный балкарский художник, что, думается, не совсем верно.
Если бы шло уточнение, что он первый среди балкарских художников был принят в члены Союза художников СССР, была бы точность.
Ибо рядом с ним работали его ровесники – самобытные, национальные и талантливые художники: Ибрагим Занкишиев, Валерий Курданов, Владимир Баккуев.
Был Хамзат Крымшамхалов, который родился в 1917 году и который по праву признан одним из тех художников, кто подготовил базу для создания национальной художественной школы Кабардино-Балкарии.
Еще, значительно раньше, был Ислам Крымшамхалов. Рожденный в 1863 году, он первый на Северном Кавказе окончил Академию художеств в Петербурге, и о масштабе его дарования сегодня говорят немногие, чудом сохранившиеся шедевры, которые можно увидеть в музее Ярошенко в Кисловодске. Их, кстати, передал в дар музею его племянник, Хамзат.
(Он сыграл в творческой судьбе Якуба огромную роль, и об этом ниже.)
Якуб Алиевич был первым художником из Кабардино-Балкарии, регулярно выставлявшим свои работы на всесоюзных и международных выставках.
Он первый и единственный из художников Северного Кавказа, кто многие годы руководил творческими потоками во Всесоюзном Доме творчества «Сенеж».
И упомянутый формальный эпитет из советской практики мало что может добавить к бесспорности того, что все выраженное, открытое Якубом Аккизовым в искусстве было впервые.
Такой был у него дар.
Подарен он был родителями, Чегемом, скрывает он великую, никем не разгаданную тайну рождения каждого мощного духовного явления.