Красная крепость

Безмятежный осенний вечер девяносто первого редко бывает без пасмурной погоды, но ещё до самого заката над сталинскими высотками хмурые тучи, похожие на вату, постепенно начали исчезать, и холодный октябрьский порыв ветра поднял пыль с московского асфальта, принеся с собой запах городской гари.

Лица наших героев: лейтенанта Серебрякова и его подчинённого сержанта Тройкина по прозвищу "Бублик" из-за его непомерной любви к мучному изделию, сразу ощутили красный закат на своих лицах и холодные лучи уходящего солнца.

- Эх... - вздохнул Серебряков, покашливая.

 - Что, товарищ лейтенант? - услужливо спросил Тройкин, доставая из кармана пачку "Космос".

 - Да, надоело всё. Серебряков протянул руку к пачке Тройкина.

Тройкин, в свою очередь, вытянул пачку своему начальнику. "Сейчас бы выпить да закусить, а не тут стоять на бардак нынешний смотреть".

- И ещё бабу, а лучше две, да в койку с ними.

Серебряков не отреагировал на пошлую фантазию своего напарника и проигнорировал его наигранный смех. Через секунду смех резко исчез, как только Тройкин сделал вид, что поперхнулся.

Затянув вредный дым и выпуская его через волосатые ноздри, лейтенант посмотрел на круглое лицо товарища, чьи глаза свидетельствовали об отсутствии мыслей о высоком и о том, что у Тройкина, как всегда, спрятана бутылка с содержимым в сорок градусов где-то в служебной машине, как, впрочем, он всегда и делал, но все не обращали на это внимание.

-Тройкин, - гаркнул лейтенант.

- Что?

- В машине есть?

-Что есть, товарищ лейтенант?

Лицо сержанта сделалось простоватым, а замутнённые от недосыпа глаза смотрели куда угодно, но не на ясный взор лейтенанта.

-Не включай дурака, Бублик, все знают, что ты на службе бухаешь и всегда есть "заначка".

Тройкин улыбнулся, а его щёки покрылись румянцем от стыда, как у нашкодившего пацана.

-Ну, есть чуть-чуть, товарищ лейтенант, но это исключительно для медицинских целей, мало ли что может быть на службе.

-Поделишься? Так вместо валерьянки.

Серебряков продолжал вопросительно смотреть на напарника, поправляя портупею.

-Да, но...

Не успев отбрехаться от насаждающего начальства, Серебряков приказным тоном перебил:

-Так неси! А то пить в одиночку - это короткий путь к алкоголизму, а ты сам понимаешь: в органах таких не терпят!"

Тройкин пробубнил под нос:  "Есть, товарищ лейтенант", - отдав нехотя честь и побрёл к жёлтой "шестёрке" "Жигулей", на которой красовались синие полоски с надписью "Милиция".

Бурча под нос негодования в сторону лейтенанта и чихнув от поднявшейся в салоне пыли от резких действий в поисках заначки, Тройкин достал литровую бутылку с мутной жидкостью, запечатанную свёрнутой в трубочку старой газетой.

-По-твоему, это немного? - удивился лейтенант, глядя на бутылку в руках улыбающегося напарника.

-Ну, всё может быть, товарищ лейтенант, - прилюдно ответил Тройкин, поглаживая бутылку.

-А что она такая мутная, как будто там мыло растворили?"

-Так я сам не знаю, товарищ лейтенант, мне дядя присылает из Ярославля; сам готовит, я ему доверяю - натурально всё - проверено; всё для "струн души". Глуповатая улыбка не сходила с лица Тройкина.

-Достаём стаканы! - скомандовал лейтенант и ловким движением руки вынул гранёный стакан. Тройкин проделал то же самое.

-Угощайтесь, товарищ лейтенант. Стаканы уже наполнились мутной жижой.

-Пахнет специфически, - поиграл усами, принюхался лейтенант. "Ну, за "службу"".

Гранёные стаканы глухо чокнулись, и уже через секунду стаканы были опустошены.

-Ну как? - спросил сержант, сморщив широкое лицо.

-Ёдрено - ответил лейтенант, занюхав рукавом формы.

-Между первой и второй перерычик небольшой, товарищ лейтенант.- Тройкин снова налил в стакан напарника и себе.

Потом ещё раз и ещё раз, пока бутылка с мутной водой не осушилась чуть ли не до половины. Лейтенанту даже понравилось, он начал нахваливать дядю "Бублика" за прекрасный крепкий напиток, после которого закусывать особо то и не надо.

Идиллию разрушила проходящая старушка, скрюченная в три погибели, с деревянной тростью, в зелёном платочке, в зелёном пальто, из-под которого были видны опухшие от старости ноги, волочащие новые галоши.

-Изверги, при погонах пьёте, так страну и пропили, - молвила старушка, закрепив своё мнение плевком в сторону двоих сослуживцев.

-Эх, она права, - в нетрезвой голове Серебрякова заиграла совесть. Даже под "градусом" он начал краснеть от стыда.

-Да че она понимает, ну, ещё по одной.

Тройкин уже поднёс горлышко бутылки к стакану застывшего от стыда лейтенанта, но тот его отдернул.

-Нет, хватит, спасибо, - спокойно ответил лейтенант, убирая стакан во внутренний карман пиджака, невзирая на обиженный взгляд напарника, который хотел продолжения излияния.

Через минуту Серебряков начал трогать свои смоляные усы пальцами и с растерянным взглядом произнёс:

-Тройкин, а из чего твой дядя свой самогон делает?

-Да из всего, что попадётся, товарищ лейтенант.

Простенький ответ лейтенанта не удовлетворил.

-Из чего всего?

-Ягоды там, из варенья, из грибов - мухоморов.

После слова "мухоморы" лейтенанту показалось, что волосы на его усах живут своей жизнью: шевелятся и даже, как ему показалось, перешёптываются между собой.

-Бублик, у тебя галлюцинации есть?!

Ответ был спокойным и самобытным.

-Да прямо сейчас, товарищ лейтенант. Вот вижу, как розовые слоны по улице идут, а на них красивые бабы сидят.

-Кончай шутить, Тройкин! - голос лейтенанта был на грани ультразвука, глядя на лицо напарника, которое расплывалось, как в отражении зеркал в "комнате смеха".

Тройкин заулыбался так, что в глазах лейтенанта его было очень трудно сравнить с лицом человека: глаза Тройкина свободно перемещались по широкому лицу, меняясь местами то со ртом, то с носом, рот, в свою очередь, переместился на широкий лоб.

-Сейчас отпустит, - успокоил Тройкин с такой интонацией, что у него такое не впервые.

Через минуту лицо Тройкина пришло в нормальное состояние, а усы лейтенанта успокоились.

Щёлкнула зажигалка, и Тройкин пустил клубок дыма.

-В том-то и прикол, товарищ лейтенант, дядя мой самогон делает так, что после него нет похмелья и сушняка, а вот галлюцинации от него, как говорится: "Будь-будь"".

Лейтенант ощупал лицо, потом особенно тщательно прощупал усы, и страх, что он сошёл с ума, покинул его голову.

-Ишь ты, ёдрена кочерыжка, а ты этой хренью случаем не торгуешь?- вопросительный взгляд Тройкин воспринял спокойно, вальяжно дымя сигаретой.

-Только для своих, товарищ лейтенант.

-Бублик, ты это брось!

Лейтенант не успел отчитать подчинённого, как краем глаза увидел, как возле фонаря мельтешит чей-то силуэт. Загадочный силуэт то приближался к световому пятну от фонаря, то отдалялся. Тройкин тоже его заметил, указав пальцем, и, как сделал вывод лейтенант, это была очередная галлюцинация.

Лейтенант начал "любовно" гладить портупею, на которой висела кобура с пистолетом, а Тройкин потёр нос своим указательным пальцем, как перед ними фактически из ниоткуда материализовался статный, высокий седовласый человек в новом пиджаке; за пазухой он держал дирижёрскую палочку и, покачиваясь, нечётко чеканя шаг, в новых лакированных туфлях приблизился к сослуживцам.

-Здравия желаю, - буркнул Серебряков, отдав честь.

"Здравствуйте", - растянуто ответил незнакомец гнусавым голосом, но смотрел он не на лейтенанта, а на бутылку с мутной жижой в руках Тройкина.

Тройкин сразу понял, на что смотрят глаза незнакомца, который чуть ли не облизнулся, глядя на бутылку. Сержант сразу бутылку спрятал за спину.

-Вам чего, гражданин?

Взгляд был перенесён на лейтенанта.

-Ну, понимаешь! - незнакомец хотел выдать своей уставшей фразой, подкрепляя взмахом кулака, но начал пыхтеть, а кулак замер над невидимым столом. Морщинистое лицо напряглось, а взгляд окончательно "затупил" на асфальт.

-Круглосуточный ларёк дальше. Вон за тем переулком, - не дожидаясь, ответил лейтенант, указав пальцем куда-то на север.

Незнакомец проигнорировал слова представителя закона, резким движением вставил ладонь в сторону Тройкина и в приказном тоне, почти на всю округу, рявкнул: "Дай!" От чего Тройкин чуть ли не подпрыгнул от такой наглости с растерянным взглядом, но бутылку отдал.

После двух мощных глотков незнакомец вытер рот рукавом своего пиджака и издал нечленораздельную фразу.

-Ну, понимаешь! Долой диктатуру большевизма, даёшь гласность и демократию! - махнув кулаком по воображаемому столу.

-Сегодня очередной марш? – поинтересовался Тройкин.

-Нет, сегодня или завтра - новое время, граждане. Пустите меня вон туда!- крупный палец "сосиской" указал в сторону красной кирпичной стены.

-Не положено, - остудил пыл Серебряков. "Вы лучше выспитесь, вы пьяны".

-Да и извольте бутылку вернут", - добавил Тройкин.

-Это безобразие! Глас народа не приглушишь. Незнакомец снова махнул по воображаемому столу, да так, что складки на его широком лице были похожи на "цунами".

-С другой стороны, давайте его пропустим, товарищ лейтенант, человек-то приличный", - обратился Тройкин к товарищу.

-Нет! Я тут старший, - гаркнул лейтенант, показывая напряжёнными мышцами лица свою полную серьёзность.

-Ну, понимаешь, меры будут приняты! - пригрозил пухлым указательным пальцем незнакомец в костюме и исчез в ночной дымке, оставив за собой стойкий запах перегара.

-Развеялся, алкаш, - произнёс в негодовании Серебряков, потирая левый ус.

-Зря вы так, товарищ лейтенант; отличный был человек, вон в каком костюме - сразу видно "хозяйственник". И ничего, что пьёт; наверняка музыкант, с дирижёрской палочкой гуляет.

-Вечно ты, как сорока, на всё красивое и блестящее кидаешься, Бублик. Видал я таких "хозяйственников". Буржуй нам не друг, он нам враг, Тройкин.

В этот момент лейтенант представил себя богатырём из русских былин: молодцеватым, стройным, в золотой кольчуге, с копьём в одной руке и щитом в другой, и стоит он у врат стольного града, вдаль в поля смотрит - службу несёт и от недругов красной страны этого града стережёт. В этот момент, пока лейтенант погрузился в свои фантазии, Тройкин отхлебнул из бутылки содержимого, чтобы снова увидеть интересные галлюцинации - так как посчитал вечер скучным и неинтересным.

Прилив фантазии лейтенанта нарушил тихий голос высокого человека с вытянутым лицом, с хитрыми глазами. Он тихо, без каких-либо слов, намеревался пройти мимо поста Серебрякова и Тройкина, произнеся под нос ничем не обязывающее слово "здрасти", сделав, как принято в цивилизованном обществе, еле заметным кивком прядью рыжих волос и ехидно улыбнувшись. Тройкин же представил, что проскользнуть хотела лиса-переросток, от чего он слегка испугался.

-Вы куда, гражданин? - лицо Серебрякова снова налилось суровостью и требованием.

-Я, я туда, - рыжий незнакомец кивнул носом на высокие стены из красного кирпича.

-Не положено!- отказал Серебряков, глядя в лисьи глаза.

-Так я по делу, товарищи. Хочу помочь народу разбогатеть.

Тройкина заинтересовали слова рыжего и уже успел обольститься этой фразой.

-А как? - заинтересовался сержант.

-Вот, смотрите, - спокойно ответил рыжий, показывая рулон неизвестного происхождения.

Оторвав бумажку, рыжий презентовал купюру в сто рублей Госзнака СССР, хитро улыбаясь, поглядывая на милиционеров.

Тройкин озяб от восхищения; его далёкий от интеллекта взгляд был похож на взгляд обезьяны в зоопарке, увидевшей спелый банан. Все его мысли были погружены в эту бумажку с номиналом сто рублей.

Серебряков прищурился и властным движением мгновенно отобрал бумагу из рук рыжего незнакомца.

-Так это же туалетная бумага, - произнёс Серебряков, рассматривая тонкий кусок материи, который моментально перевоплотился из ста рублей в средство повседневного потребления.

Тройкин не обратил внимание на заявление старшего товарища.

-А можно взять?

На что рыжий незнакомец одобрительно кивнул, но добавил:

-Сейчас, в нашем экономическом состоянии, они ничего не значат, но если вы меня пропустите, это будет не сто рублей, а больше!" - рыжий ехидно улыбнулся, подняв указательный палец куда-то вверх, в вечернее московское небо.

-И даже тысячи? - спросил заинтересованный сержант.

-Миллионы, настоящие миллионы! - ехидная улыбка не сходила с лица.

-Нет, не надо, нам! - отрезал Серебряков, возвращая кусок бумаги, который мгновенно превратился в сто рублей в руках рыжего незнакомца. "Идите своей дорогой".

Тройкин негодовал, но недовольство скрыл за гримасой и промолчал. Рыжий пожал плечами и незаметно исчез с поля зрения милиции, как и появился.

В голове Серебрякова снова заиграла фантазия; теперь он не просто былинный воин с копьём, но ещё и с золотым луком, которым он поражает огромного, страшного летающего змея, изрыгающего смертельный огонь над "стольным градом" из красного кирпича.

Тройкин снова приложился к бутылке.

Третий незнакомец ещё издалека помахал рукой сотрудникам милиции. В отличие от первых двух, он был непомерно с большим животом, с огромными щеками; вытирая потную лысину и лоб, он приблизился к нашим героям, но из-за одышки не сразу было понятно, что он говорил. Попросив прощения и выдохнув, он произнёс: "Добрый вечер".

-Вы кто?- выйдя из полёта фантазий, спросил Серебряков.

-Экономист- ответил щекастый незнакомец с особой важностью.

-Что вам надо, товарищ экономист? - обратился Серебряков без особого энтузиазма.

-Вот туда надо, - протирая от пота лысину, третий незнакомец указал на красную кирпичную стену.

-И зачем? - продолжил спрашивать Серебряков.
-Как зачем? Спасать народ от нищеты и голода", - с неподдельным удивлением ответил незнакомец. "Всё, мы будем делать по-новому!"

-И как по-новому? - продолжил упираться Серебряков, поглаживая усы.

-Вот, посмотрит - щекастый незнакомец протянул красивую обёртку, в которой, как предполагалось, была конфета, в руки Тройкину. Сержант своим простоватым видом конфетку взял.

-Красиво! - буркнул Тройкин, разглядывая конфетку.

-А то! Такие теперь будут у всех, это вам не эти; теперь "свободный рынок", как в цивилизованных странах!" - воодушевительная речь подействовала на Тройкина как гипноз, он рассматривал конфетку, как ювелир рассматривает редчайший алмаз.

Серебряков отобрал конфетку, произнеся: "Хм"; посмотрел на неё и развернул.

-Так это же там внутри гавно! - удивился Серебряков.

-Ну, - растерянно ответил "экономист", - "зато много и будет у многих".

-У кого "многих"? - Серебряков не сразу понял: зачем он переспросил насчёт кусочка гавна в красивой обёртке, которое будет у многих.

-Те, кто успеет вписаться в "цивилизованный рынок", - растерянно ответил "экономист-. -"Мы подойдём рационально, на благо других".

-Кого других? - не унимался лейтенант.

-Для всего мира, - нервно ответил третий незнакомец, вновь протирая лоб.

-Пшёл вон, - приказал лейтенант.

-Что?- прозвучал растерянный ответ.

-Пошёл вон! - крикнул лейтенант.

-Это хамство! - возмутился третий незнакомец и поспешил удалиться прочь, ворча на всю округу о своих выдающихся результатах в экономике и о том, что Серебряков и Тройкин не достойны дышать воздухом свободы в новых экономических реалиях.

Серебрякову было всё равно, он снова "уплыл" в мир фантазии, где он снова представил себя героем-богатырём; обратив свой взгляд на служебную машину, он представил, что это конь богатырский с могучей золотистой гривой, а под ударами копыт его земля сотрясается, и могучее дыхание у него, а не полусиплый звук "жигулёнка". Тройкин вновь приложился к бутылке с мутной жижой, покачивая головой.

-А всё же зря вы так, товарищ лейтенант, всё-таки "ветер дует" не оттуда, куда вы хотели".

Заумные слова Тройкина изумили лейтенанта. Он резко вышел из своих фантазий, вытаращив глаза.

-Это тебе наливка дядина помогает философствовать?- забывшись, спросил Серебряков. "Ты это брось, Бублик! Покуда стоит...

 Лейтенант не успел бросить житейскую фразу для младшего по рангу, как из-за спины милиционеров послышались чёткие шаги по брусчатке. Перед нашими героями, держа руки за спиной, надвинув на морщинистый лоб фуражку с кокардой с красной звездой, в чистоммундире стоял целый генерал-майор.

Поспешив отдать честь перед генералом, Тройкин не успел скрыть с глаз генерала бутылку, и без каких-либо лишних слов бутылка уже была в руках генерала; он принюхался к горлышку и отпил из неё.

-Значит так! - забасил генерал. "Что за чертовщина тут происходит? Почему не пропускаете уважаемых людей?

Сверлящий взгляд был обращён к лейтенанту, от чего он полностью растерялся и не знал, что ответить.

-За самоуправство вас разжалую!

Не успел Серебряков выслушать порицание, как на его плечах уже не было погон с тремя звёздочками, они были пусты.

-Вас, - генерал обратил внимание на Тройкина, - "за вашу инициативу повышаю до подполковника! Если бы были более настойчивы и вели себя более достойно, были бы уже полковником!"

Тут же на погонах Тройкина появились три крупные звёздочки с двумя полосками. От этого Тройкин забылся и надменным видом поглядел на своего бывшего командира, как "брахман" смотрит на человека из касты "неприкасаемых".

Не успел лейтенант опомниться, как под услужливый вид генерал-лейтенант, который, как паж, наклонялся в подобострастной позе, пропустил сначала первого незнакомца; он пьяным видом, с дирижёрской палочкой, поглядел на всех троих при погонах, а запах перегара "шёл" впереди его самого. За ним сразу "рыжий"; рыжий отрывал кусок туалетной бумаги, как солидный человек дал подачку в просящие руки генерала. Генерал, в свою очередь, улыбнулся, поклонился и тихим голоском произнёс: "Спасибо", кланяясь чуть ли не пояс. Лысоватый пухляш отсыпал генералу горсть "конфет" в красивой обёртке, от чего генерал ещё раз нагнулся в смиренном поклонении и одним движением убрал конфеты в карман. Как только все трое прошли через ворота в стене из красного кирпича, лицо генерала изменилось на презрительное, глядя на уже рядового Серебрякова, а на погонах его уже звёзды генерала-полковника.

-Эх, жаль, что не маршал - произнёс генерал-полковник и тут же с укором посмотрел на Серебрякова своим злым взглядом.

-Вам выговор, мешаете двигаться стране и народу в светлое будущее.

После этих слов генерал-полковник удалился во тьму.

-Тройкин? Что это было? Галлюцинации?!

"Не Тройкин и не Бублик, а господин подполковник", - с голосом полного превосходства произнёс бывший сержант. -Вы бросьте ваши замашки, рядовой!"

Приподняв бутылку и опустошив её, Тройкин продолжил:

-Сегодня выйдете сверхурочно, будете концерт охранять, дирижёр известный приехал, интересно будет посмотреть.