Так мило было с Вашей стороны,
Оказывать мне чуточку вниманья,
А в марте — первых признаков весны,
Назначить в ресторане мне свиданье.
Тогда-то я, хмелея, поняла —
Зачем грустила, плакала, страдала,
Напрасною любовь моя была —
Не о такой любви всегда мечтала.
И поняла в плавучем ресторане,
Качающемся на брегах Невы,
Средь дыма сигарет и криков брани
Мне совсем другим, казались Вы.
Не честь и не любовь, а скуки глаз холодный,
Онегинский высокомерный ум,
Характер — слабый, к выпивке — безвольный.
Вы мной придуманы и в чувствах своих — лгун.
Тогда-то я, хмелея, поняла —
Зачем грустила, плакала, страдала,
Напрасною любовь моя была —
Не о такой любви всегда мечтала.
Так пелена любовного дурмана,
Слетела, отвергая плен обмана.
Любовь, смеясь, покинула меня,
Осталась без обмана, без тебя.
Пелена любовного обмана
© Copyright: Тамара Квитко, 2025
Свидетельство о публикации №225042701387
Свидетельство о публикации №225042701387
Рецензии
Стихотворение Тамары Квитко — это тонкая лирическая исповедь, в которой автор с изяществом и внутренней честностью проходит путь от восторженного ожидания любви до горького, но освобождающего прозрения. Поэтический текст, написанный в форме воспоминания о свидании "в плавучем ресторане", превращается в психологический портрет разочарования, где романтические иллюзии сталкиваются с прозаической реальностью.
Авторская интонация колеблется между мягкой иронией и глубоким личным переживанием. Начальные строфы полны благодарности и наивного очарования: весна, свидание, лёгкое головокружение от надежды. Однако вскоре читателя переносят в атмосферу петербургского ресторанного быта — с "дымом сигарет" и "криками брани", где образ возлюбленного резко теряет очарование, обнажая холодность, слабость и притворство.
Отдельного внимания заслуживает перекличка с пушкинским "Онегиным" — ироничная и уместная: герой сравнивается с образом Онегина, но с явно негативной коннотацией, противоположной возвышенному романтическому идеалу. Это подчёркивает, что чувства героини были не только обманом, но и, возможно, проекцией её собственных мечтаний.
Заключительные строки подводят итог — разочарование не разрушает героиню, а, наоборот, освобождает. Пелена спадает, "любовь, смеясь, покинула меня", и в этом отстранённом смехе слышится и горечь, и облегчение.
Это произведение о взрослении сердца, о смелости разочарования и очищающей силе правды. Оно оставляет после себя не только печаль, но и ощущение внутренней победы — героиня уходит не сокрушённой, а прозревшей.
Тамара Квитко 22.05.2025 14:36 • Заявить о нарушении
Авторская интонация колеблется между мягкой иронией и глубоким личным переживанием. Начальные строфы полны благодарности и наивного очарования: весна, свидание, лёгкое головокружение от надежды. Однако вскоре читателя переносят в атмосферу петербургского ресторанного быта — с "дымом сигарет" и "криками брани", где образ возлюбленного резко теряет очарование, обнажая холодность, слабость и притворство.
Отдельного внимания заслуживает перекличка с пушкинским "Онегиным" — ироничная и уместная: герой сравнивается с образом Онегина, но с явно негативной коннотацией, противоположной возвышенному романтическому идеалу. Это подчёркивает, что чувства героини были не только обманом, но и, возможно, проекцией её собственных мечтаний.
Заключительные строки подводят итог — разочарование не разрушает героиню, а, наоборот, освобождает. Пелена спадает, "любовь, смеясь, покинула меня", и в этом отстранённом смехе слышится и горечь, и облегчение.
Это произведение о взрослении сердца, о смелости разочарования и очищающей силе правды. Оно оставляет после себя не только печаль, но и ощущение внутренней победы — героиня уходит не сокрушённой, а прозревшей.
Тамара Квитко 22.05.2025 14:36 • Заявить о нарушении