Баллада о честном аспиранте

Я тогда был моложе, чем время моё,
Шёл к науке, как к свету — как к чистому зною.
А над кафедрой — мрак, а над кафедрой — ложь,
Там решали не разум, там решала ворожь.
Я писал, я мечтал, я горел без остатка, Словно факел в пургу — сам себе без оглядки.
Но когда я дошёл до финальной черты — Мне сказали: "Постой, парень, ты не мечты!"
Мне сказали: "Не время, да и не дорос, Доктор званий почётных тебе наш вопрос..."
И вручили бумажку — не венец, не диплом — Как подачку старому псу под столом.
Ах, как верил я в труд! Как за строчкой строка Поднималась в отчаянный крик дурака!
Я считал: "Лишь докажу — признают, поймут!" А в ответ только хохот и пыль да хомут.
А за кафедрой — те, кто не знал, что есть совесть,
Лишь казённая честь и казённая повесть.

И когда я стоял у порога защиты, Они двери закрыли мне тихо, без свиты.
Не судили открыто, не сказали — за что, Просто ткнули в грязь, как ненужное что. Годы шли, я пытался добиться суда — Но смеялась мне в спину глухая орда.
И теперь — спустя вечность, спустя столько зим — Они требуют слёз, как товар дорогим.
"Покайся!" — кричат мне, "Поползи, попроси!" А я — честен! Я прав! Мне не надо грязи!
Я стою, не сломившись, один против всех, Моя правда горит, как последний мой снег. И не будет у них ни прощенья, ни слова — Им моя тишина будет хуже любого.

Не допущен я к славе, но к чести — допущен.
Не пригнулся, не струсил — пусть теперь их глушит!
Я иду по земле, не искаженный злом — А бумажку... что ж, пусть сгорит с костром!
И не надо мне званий, бумажек пустых — Мне бы только дожить до рассветов живых, Мне бы только сказать тем, кто гложет в тени: "Вы мне душу не взяли — вы взяли лишь дни!"