Дорога в Финляндию

Сейчас автомобильная дорога Москва–Петербург – это просто скатерть. Плати – и наслаждайся!
Лет двадцать пять назад это было совсем не так. Те же 700 километров – но – это, если по прямой. А получалось гораздо больше, поскольку приходилось не вдоль, а больше поперёк дорожного полотна ехать, которое скорее дорожным решетом назвать можно – всякие ямы и колдобины объезжать.
Это я знал прекрасно, потому, что иногда в Питер-Ленинград ездил. А в этот раз гораздо дальше было – в Финляндию. Поэтому выехал я февральской ночью в два часа утра. Тьма кромешная, лёгкий снежок. МКАД полили каким-то реагентом, и по чёрному асфальту растекается пятнистая жижа, которая поднимается длинным шлейфом за грузовиками, и прочно прилипает к стеклу. Дворники не могут удалить её, а лишь размазывают серую плёнку. Хорошо, что машин мало.
Съезжаю на Ленинградское шоссе. Тогда единственное, старое. Глухая ночь, но по нему катят фуры, группами по две-три, с небольшими разрывами, куда втискиваются редкие легковушки. Светофоры, хвосты перед ними, правда, не чрезмерные. Всё шоссе до Твери – непрерывное чередование городов, городков, сёл и деревень. Движение вязкое, медленное. Ограничение скорости 60, никто его, понятно, выполнять не собирается – радаров не было ещё, но всё равно не разгонишься – две полосы, встречка тоже забита, приходится тащиться за грузовиками.
Долго ли, коротко ли, объехал Тверь. Машин теперь намного меньше. До Новгорода больших городов нет, а до него 400 километров. Забрезжил рассвет. Робкий, тусклый. Чёрный пейзаж превратился в серый, даже снег, и то серого цвета. Слякоть на дороге кончилась – похолодало, и дорогу, здесь не поливают. На всю Россию реагентов не напасёшься. Дорога покрылась коркой гладкого, «бутылочного» льда. Встречные машины идут очень медленно, мигают фарами, предупреждая. Им можно медленно. А мне надо к ночи до Финляндии доехать, я там гостиницу забронировал. А на скорости 40 только до Новгорода десять часов ехать. Снижаю до 80. Я перед поездкой поставил на Рено-19 новую финскую зимнюю резину-липучку Nokian. Финны зиму знают, не подведут! Шоссе пустеет – кому охота по льду ехать?
Валдайская возвышенность. Дорога пошла вверх-вниз, вверх-вниз. Въехав на очередной пригорок – вижу длинный пологий спуск, и впереди, в полукилометре, грузовик-лесовоз. Его развернуло, прицеп с брёвнами в кювете, а кабина – на полосе. Начинаю тормозить – машина едет, как саночки. Никакого сцепления с дорогой. Скорость только чуть-чуть падает. Когда до грузовика остаётся метров 200, я понимаю, что затормозить не успею – остаточная скорость 40 км/час. Опасности, конечно, большой нет, но машину можно прилично помять, а как на такой в Финляндию? А поездка очень ответственная – я ведь не один еду – я все вещи для отдыха семьи везу – санки, лыжи, костюмы, детское питание – мы на месяц в Катинкулту собрались. Я – на машине с вещами, Танюшка с детьми – на поезде. Завтра в 15 часов должен их в Кухмо на вокзале встретить. А это ещё 400 км от Финской границы.
Так что машина мне нужна совершенно целая. Тормозить я не успеваю. Раз врезаться в грузовик нельзя, надо его объехать. Остаётся узкая полоса асфальта на встречке. На встречу мне едут два грузовика. Между ними есть разрыв, в который необходимо проскочить. Тормоза сильно зажаты. Мизерное сцепление с дорогой всё уходит на торможение. На поворот силы трения недостаточно. Уменьшаю давление на тормоз. Чёрт с ней, со скоростью – надо выруливать. Теперь Рено начинает слушаться руля. До перегородившего дорогу грузовика остаётся меньше ста метров. Первый грузовик на встречке проезжает мимо меня. Между ним и вторым есть разрыв, куда могу вписаться. Поворачиваю влево, и выезжаю на встречку. Машину сильно водит по полотну, не упасть бы в кювет. Проезжаю мимо чёрной кабины старого лесовоза. Встречный грузовик приближается. Надо возвращаться на свою полосу. Аккуратно беру вправо. Ура! Объехал! После этого скорость снижаю всё же до 40, и еду так километров 50. Потом лёд, также внезапно, как и появился, исчез.
Проехал «светофор номер 1 России» – перекрёсток в Вышнем Волочке, где главная автомагистраль России превращается в обычную узенькую городскую улочку, и на светофоре поворачивает налево, упираясь в старую городскую застройку. Здесь, думаю, ещё и во времена Пушкина телеги стояли часами, а сейчас также часами стоят фуры, с огромным трудом набирающие ход, когда загорается зелёный и вписываясь в поворот на 90 градусов.
Дальше был Валдай, где вдоль дороги стояли бабульки с самоварами и домашними пирожками. Всё как при Радищеве, когда он из Петербурга в Москву ехал. За что и срок получил. Не за саму поездку, конечно, а за правдивое её описание.
Еды мне Танюшка великолепной дала на два дня пути, термосы с чаем и кофе есть, так что мне на всю дорогу хватит. А вот автомобилю – нет. Реношка удивительно мало жрёт, но все же до Питера надо заправиться. За Новгородом заправка. Сворачиваю на неё. Это сейчас заправки – чистенькие, офисы из стекла стали, где есть всё, и очень хорошие кафешки. Эта заправка была типичной для тех времён – две старых колонки на дырявой асфальтовой площадке и рядом будка с малюсеньким зарешёченным окошком и железной дверью, как у сейфа. Опасались грабежей.
Из окошка опасливо выглядывает средних лет женщина-кассир. Даю ей нал – карточки на заправках тогда не принимали, иду к машине, вставляю пистолет в бак, кассир включает колонку, и из ручки пистолета во все стороны хлещут струи бензина, окатывая и машину и руки.
Остановить поток невозможно, бегу к будке – кричу, чтобы остановили. Женщина глянула в смотровую щель окна, и бензин перестал хлестать.
– Чёртовы токсикоманы! Это всё они! Паразиты, житья от них нет! Чтоб они сдохли! – поток её красноречия долго не иссякает.
– А чем токсикоманы виноваты? – интересуюсь я.
– А они к колонке подкрадываются, шланг откручивают и остатки бензина в полиэтиленовый пакет сливают. А потом нюхают! Голодранцы!
Да, интересные дела здесь творятся! Шанель по-русски! Пахнуло чем-то сыромятным, сермяжным, домотканым, короче говоря, скрепным.
Женщина, поняв, наверное, что я не токсикоман, и осмелев, приоткрыла дверь и протянула мне специальный медный ключ, гайку на пистолете, которую токсикоманы плохо закрутили, подтянуть. Затянул гайку, залил полный бак, и вернул ключ. Добрая дама даже мне тряпку презентовала – руки от бензина вытереть.
Покатил дальше, километров через сто – Питер, бензином в машине воняет, но это – в дороге нормальный запах. Все когда-то в багажниках канистры с бензином возили, когда он в жутком дефиците был.
Московское шоссе вошло в Питерские окраины через пафосную Площадь Победы, по сторонам которой стояли громоздкие административные здания эпохи развитого социализма. Архитектурные артефакты эти взирали на въезжающих в «город революции» авто из обывательской, оппортунистической Москвы с мрачным неодобрением.
А дальше начался полный кошмар. Это было ещё в эпоху, когда никаких навигаторов не было, и ориентировались по бумажным картам и расспросам местных. Карту Питера я внимательно изучил ещё дома, и заложил маршрут в бортовой компьютер, который всегда с тобой – то есть в голову. На то, чтобы пересечь город с юга не север, я положил полтора часа. Питер всё же поменьше Москвы.
Но – план и реальность – не всегда совпадают. Здесь же разошлись совершенно. Все улицы и набережные в сплошных ремонтах и указатели «Объезд» встречались чаще, чем светофоры, которых тоже немало. Все мосты попутные были перекрыты на ремонт, и приходилось ехать в длинные объезды по набережным, где асфальт был испещрен дырами, в которых легко можно оставить колесо. Местные жители тоже по поводу дороги ничего путного сказать не могли, и я ехал просто по компасу, выбирая улицы, которые шли более-менее в северном направлении.
Проезд через Питер занял больше трёх часов, но рано или поздно помпезный центр сменился старозаводскими кварталами, они – панельными многоэтажками, а затем лесом. Я выехал на Выборгское шоссе. Очень красивое – вдоль дороги сосновые леса и красные гранитные скалы.
Приехал я на пограничный пункт «Брусничное» в шесть – как раз к вечернему часовому перерыву. Деревянный вагончик погранпункта закрыт, шлагбаум опущен. Граница на замке!
Паркуюсь возле вагончика и выхожу на улицу размять ноги. И тут начинается снегопад! Я такого никогда не видел! Снежинки с ладонь валят сплошной стеной. Видимость метров двадцать, не больше. Мгновенно машина превращается в сугроб.
Когда пришёл офицер и открыл границу, на дороге снега было сантиметров двадцать. Офицер повозился с замком, зашёл в тесное помещение, стряхнул с шинели снег, бегло глянул паспорт и документы на машину, потом на маленьком листочке начертал что-то, и выдал эту квитанцию мне.
Всё. Можно ехать. Только куда? Начало дороги угадывалось – оно где шлагбаум. А дальше сплошная белая пелена. Медленно трогаюсь. Всё же начинаю различать в ближнем свете фар – дальний включать нельзя – при нём перед стеклом встаёт белая стена искрящихся снежинок – контуры дороги. Слева – чернеет стена леса. Справа – обрывистые утёсы, за ними – река. Так между ними и еду. Машин нет, ни встречных, ни попутных. Еду пять километров, десять, пятнадцать, ни жилья, ни огонька, ни людей. Где это я? Однако, никаких перекрёстков нет, свернуть некуда. Здесь только одна дорога. Уже полчаса еду по ней, и вдруг в свете фар вижу, что прямо посередине моей дороги стоит невысокая ель! Ну и заехал! Однако, объехать эту ель никак нельзя – слева прямо к дороге подходит дремучий лес, справа – обрывистый берег реки. Но ведь не растут ёлки на дороге!
Продолжаю медленно катить к ёлке, соображаю, как развернуться, и куда вообще ехать? Где я проскочил невидимый поворот? Когда до ёлки остаётся метров десять, и она начинает шевелиться, из неё высовывается человеческая рука и шевелит пальцами. Что за чудо? Только подъехав к ёлке этой в упор, я вижу, что это – не ёлка вовсе, а солдатик в плащ-палатке. Его замело снегом, который лежит на складках зелёной ткани, а сквозь плащ он высовывает руку, чтобы забрать тот квиток, что мне офицер выдал – так учитывают въезжающих и выезжающих из погранзоны, чтобы никто в ней не завис.
Открываю окно и протягиваю солдатику листок. Ладошка исчезает и на дороге снова стоит ёлочка. Через километр – яркие огни прожекторов. Финская застава. Тут и навес, и всё цивильно, но из помещения финнов в такую погоду не выгонишь. Я из окна протягиваю в окошко будки документы, усатый финн, едва взглянув, возвращает – и я в Финляндии!
А снег – он и за границей снег. Вскоре перекрёсток, перед ним указатель – Лаппеэнранта – 400 метров – налево. Я начинаю тормозить – и еду все эти 400 метров прямо, пересекая перекрёсток. Повернуть я не смог – вот что значит тормозной путь, когда полно снега под колёсами. Останавливаюсь далеко за перекрёстком. Приходится разворачиваться и возвращаться.
Въезжаю в городок Лаппеэнранта. Там я забронировал гостиницу «Лаппе». Только где она? Останавливаюсь у Макдональдса. Захожу спросить дорогу, и понимаю, что это – бесполезно – трезвых людей в Макдональдсе нет. Вечер пятницы. Вспоминаю, как пили финны в алкотурах в Питере. Ладно, сам найду!
Еду дальше. На автобусной остановке – пара средних лет. Эти-то уж трезвые! Останавливаюсь. Мужчина и женщина прислонились к остановке только, чтобы не упасть. Они слышат мой вопрос, по-доброму улыбаются, но речь из полости рта у них не льётся. Даже лица из-за этого у них делаются виноватыми, но – увы! Помочь не могут.
Колешу по городку, пока за очередным поворотом не увидел над зданием большую светящуюся надпись – «Лаппе». Мне сюда. Иду по мраморному полу к ресепшен. В коридоре – лужи и разбитое стекло. Валяются на мраморе разбитые бутылки с неоткрытыми пробками. Понял, почему – у финнов – строго с алкоголем – только в специальных магазинах «Алко» и только в дневное время. Если хочешь добавить – купить можно только втридорога в ресторане. Вот финны и едут в ресторан гостиницы, покупают и роняют по дороге, не донеся до машины.
Лёг спать. Беспокойство гложет, как я завтра проеду 400 километров до коттеджа, и на вокзал в Кухмо, Танюшку с детьми встречать. По такому снегу, который всё валит за окном!
Встал очень рано и выехал затемно. Снег ночью перестал. И дорога чистая! Молодцы финны! Убрали снег. Километров через 50 я догнал снегоочистители – три огромных машины шли со скоростью 80 км в час, отбрасывая снег от дороги метров на пятьдесяти, оставляя чистый асфальт. Я так и ехал за ними почти до отеля. Вещи в коттедже разгрузил и на вокзал успел. Очень хорошо мы тогда в Финляндии отдохнули!